Голос Вессема

Глава 20

Меня нашли минут через двадцать.

Я успела, прихрамывая, пройтись немного по тоннелю и осмотреться. Монорельс упирался в довольно широкую площадку, где стояли несколько немаркированных ящиков — открывать я их не стала, — и два тяжелопогрузчика с намалеванными на них символами Альянса. Тут же были припаркованы маленькие роботы-доставщики — похожие использовали у нас в теплицах. Удобно — запрограммировал его, и он едет с грузом по заданному маршруту. Я попыталась включить один, но, конечно, ничего не вышло.

А прямо за ними лежал человеческий скелет.

От неожиданности я сделала шаг назад и, запнувшись, уселась прямо на платформу одного из доставщиков. Пару секунд я просто пялилась на несчастного, из-за которого, по всей видимости, я тут и оказалась.

— Ну привет, — сказала я ему с нервным смешком. — Как тебе тут, хорошо лежится?

Я достала сканер и навела на тело. Сканер подтвердил, что это Тимо Балла.

— Ну вот, я тебя нашла. Что дальше? — спросила я, обращаясь к черепу, который таращился на меня темными провалами глазниц. — Друзей твоих тут нет поблизости?

Я поводила сканером. Судя по всему, впереди были еще несколько человек.

— Что ж, — сказала я, поднимаясь, — с тобой весело, но там, возможно, выход из этой жопы. Счастливо оставаться.

Но не успела я сделать пары шагов к прозрачным раздвижным дверям, как услышала голос Ди:

— Рета! — звал он меня.

— Эй, ты там? — раздался следом голос Теодора.

— Ди! — закричала и радостно и, хромая, как можно быстрее двинула обратно. — Я внизу!

— Отлично, ты жива!

Я видела свет двух фонариков наверху, и он приближался.

— Только не спускайтесь! — крикнула я. — Лестница рушится!

Свет остановился.

— Да, я уже вижу, — сказал Ди. — Как ты?

— Ничего. Скинь аптечку.

— Тебе нужна помощь? — спросил Теодор.

Я разозлилась.

— Конечно, блин, мне нужна помощь! Как ты сам-то думаешь?!

Рядом со мной на пол упала аптечка.

— Наконец-то, — проворчала я и принялась разматывать тряпку, в которую превратилась моя футболка, пристроив комм так, чтобы свет падал на руку.

— Что там внизу? — спросил Теодор и одновременно я услышала голос Ди:

— Что с тобой случилось?

— Я тут руку немного поранила, но ничего не сломано, — ответила я. Закусив губу, я полила обеззараживающим раствором рану и застонала. — А внизу тут тоннель с монорельсом, перевернутая грузовая платформа и баллоны с этим эф-иксом, про который писала Лукаш. Несколько человек, от которых, наверное, уже только кости и чипы остались, — перечисляла я, и собственный голос отвлекал меня от боли в рассеченной руке. — Тяжелопогрузчики. Маленькие автоматические доставщики. Стеклянная дверь. Продолжение лаборатории.

Перечислять больше было нечего, и я отставила бутылку с дезинфектором. Хватит с меня.

Снова открыв аптечку, я достала клей и ампулу маркаина. Все-таки иногда я бываю не очень умной. Что мне стоило сначала обезболить руку, а потом уже промывать?

Боль прошла почти сразу, стоило прижать ампулу к руке и нажать на поршень.

Я поднесла фонарик поближе и присмотрелась. Рана выглядела паршиво. Я пошевелила пальцами, и кровь снова потекла. Чертыхнувшись, я снова прижала футболку к руке.

— Ди, — крикнула я, — а как пользоваться медицинским клеем, если кровь не останавливается?

— Рета, да что там у тебя случилось?! Подожди, я попробую спуститься и…

— Нет, стой. Не вздумай. Теодор, не давай ему спускаться! Если отвалится еще кусок лестницы, он будет падать метров с пяти. А одна я отсюда человека не вытащу.

Я замолчала и прислушалась.

— Ди, ты стоишь?

— Стою.

— Хорошо. Тут внизу продолжение лаборатории. Я попробую найти выход. Если не получится — пройду дальше по тоннелю. Куда-то же он ведет. Откуда-то им привезли этот эф-икс.

Плюнув на затею с медицинским клеем, я достала бинт и принялась неумело заматывать руку. Все-таки лучше, чем футболка.

— Так, притормози. Ладно, иди в лабораторию. Независимо от того, что ты там найдешь, через полчаса мы встречаемся здесь, и ты рассказываешь нам, что происходит. Не уходи в тоннель, не предупредив нас!

— Ладно, но тогда ты ждешь снаружи. Идет?

— Я могу попробовать тоже поискать второй спуск, и…

— Нет, Ди. Пожалуйста, я тебя прошу. Теодор может искать, если хочет, ему уже все равно, а ты жди на солнце. Иначе я ухожу в тоннель прямо сейчас.

Послышался тяжелый вздох, но я не поняла, кто его издал — Ди, которому не хотелось уходить, или Теодор, которому не хотелось оставаться.

— Хорошо, — сказал наконец Ди. — Через полчаса я вернусь сюда.

Я постояла еще немного, вслушиваясь в звуки наверху, а потом сунула аптечку в рюкзак и поковыляла обратно к Тимо Балле.

Стеклянные двери оказались незаперты, но наполовину опущенная тяжеленная решетка все равно не давала их открыть. Пришлось вернуться, подобрать один из обломков лестницы и колотить по стеклу, пока оно не треснет. Стекло оказалось прочным — наверное, флексиглас, а не просто стекло, я даже согрелась, пока не получилось выломать достаточно большой кусок.

За дверью обнаружился пульт, с которого, судя по надписям, можно было не только открыть двери, но и отключить все погрузчики и даже транспортную платформу и герметично закрыть часть помещений.

Коридор, в который я попала, плавно заворачивал влево.

— Охрана, склад, склад, склад, — читала я надписи на дверях вслух. — Слушай, Нико, на черта им столько складов? Что они там хранили?

Я пнула одну из дверей.

— Жаль, заперто. О, а тут открыто. Только все равно все сгорело. Как думаешь, будет там дальше лестница наверх?

— Да.

— Хорошо бы.

Я наткнулась на новую пару дверей, больше напоминающих шлюз космического корабля, но они, к счастью, оказались открыты. Комната, в которую я попала, была похожа на одну из тех, что я видела наверху — Теодор называл их мудреным словом «рекреация». Здесь тоже когда-то бушевал пожар. Здорово у них тут, конечно, рвануло в шестьдесят пятом. Я обошла комнату и насчитала три ведущих из нее коридора.

Остановившись, я попыталась прикинуть, какой с большей вероятностью приведет меня наверх, но выглядели они на первый взгляд одинаково.

— Помню, мама в детстве рассказывала нам с Коди сказку, — сказала я, — там герой тоже никак не мог выбрать, куда ему идти, и еще какое-то каменное изваяние ему говорило, что куда бы он ни пошел — все равно ничего хорошего не будет. Слушай, Нико, а камера работает? Ты видишь что-нибудь?

— Нет, Рета.

— Вот черт. Накрылся комм. Ладно, ты не волнуйся, вернемся в город — я все починю. Попрошу Боргена Кару, он мне должен. У него, знаешь, жена — очень талантливый программист. Сейчас надо просто найти выход. Видимо, придется проверять каждый коридор. Пойду против тени, — решила я и направилась к тому, что был справа.

Не знаю, почему это называется «против тени», но так обычно говорил Нико, а мы все подхватили у него это выражение.

Коридор и отсек, в который он привел меня, выглядели как после бомбежки, даже хуже чем то, что мы видели наверху. Вывороченные взрывом двери, какие-то покореженные баллоны, куча оборудования, по которому уже сложно было сказать, для чего его использовали, целый ряд защитных костюмов и ярко-желтых респираторов у стены, — все покрыто толстым слоем сажи и пыли и щедро присыпано осколками стекла и камней.

— В общем, тут все взорвалось, — сообщила я Нико. От звука собственного голоса было легче переносить темноту, боль, холод и страх, что я с минуты на минуту умру. — Тут, мне кажется, была больница или вроде того. Столы тут какие-то с ремнями. Во время операций пациентов привязывают, я точно знаю. Баллоны, — я поскребла один пальцем, надеясь найти маркировку, и обнаружила следы букв «FX». Пожав плечами, я перешла в следующее помещение. — Может, это наркоз. Хотя странно тут все устроено. Вот эти осколки на полу — они от стеклянной стены. Или, может, флексигласовой. А дальше куча таких отдельных палат, что ли… была. Двери с окошками. А за ними… Черт, черт, черт!

Я шарахнулась в сторону, поняв, что — точнее, кто — в них лежит.

— Нико, мать твою, я нашла этих Измененных, они тут! Там такие… такое… черт, да они даже после смерти на людей не похожи. Они даже разлагаются не как люди!

Сжав зубы, я вернулась и быстро, стараясь особенно не всматриваться, заглянула в остальные комнаты. Большая часть, к счастью, оказались пустыми.

— Дрянь какая! И они привязаны, Нико, — я остановилась отдышаться. — Все пристегнуты к таким креслам. Прямо в них и сгорели.

Согнувшись, я уперлась ладонями в колени.

— Ты нашла операционную, в которой создавали Измененных. Логично, что их держали неподалеку.

— Вот спасибо, что объяснил. Стена эта еще… Зоопарк какой-то, честно. Вольер со зверюшками. Знаешь что, я отсюда сваливаю. Расскажу Теодору, пусть сам тут возится, если хочет. Сам сюда прыгает и смотрит, если ему надо.

Я поспешно вернулась в общую комнату и двинулась ко второму коридору.

— Теперь ты знаешь, что за людей ты видела на сканере.

Я достала сканер и навела на коридор.

— Да, — сказала я, ткнув по очереди в каждую точку. — Их там пятеро. Ян Бача, Анна Весник, Мирослав Фиала, Владимир Джехона и Одо Клос. Как ты думаешь, Нико, они добровольно на это шли?

— Да, — ответил он. — Они подписывали информированное согласие.

— А я вот не уверена. Может, им наврали что-нибудь. Такое же могло быть, да? А потом уже, когда они сюда пришли, сделали с ними то, что сделали. Слушай, а как ты узнал… — продолжая говорить, я навела сканер на коридор перед собой.

Там тоже светилась точка, и, увидев имя, я мигом забыла про свой вопрос.

— Нико! — воскликнула я взволнованно, прервавшись на полуслове. — Нико, я нашла Амелию Лукаш!

Амелия Лукаш погибла не от огня — ее засыпало камнями, когда обвалилась часть потолка. Если бы не сканер, я бы и не узнала, что под завалом кто-то есть.

Выхода на поверхность в этом отсеке не было, а что здесь вообще было, я понять не могла. Но точно что-то важное — дверь была толстенная, сдвинуть её с места не вышло, пришлось протискиваться через щель в стене. Слабый луч фонарика выхватывал из темноты предметы, назначения которых я не знала. Единственное, что я могла сказать с уверенностью — техники здесь было просто до задницы, но почти вся — сильно раскуроченная, словно ее пытались разобрать второпях. В конце комнаты примостилось кресло с ремнями.

— А может, у них тут не лаборатория была, а какой-то тематический клуб? — спросила я вслух, ковыряя ногтем высокий подголовник с фиксатором. — Чего они все время друг друга привязывали? Ладно, здесь, по крайней мере, ничего особо гадкого нет. Кроме тела Амелии Лукаш. Слушай, взрыв же ночью был, — сообразила я внезапно. — Что она вообще здесь ночью делала?

— Вела важный эксперимент, — предположил Нико.

— Жаль, мы не нашли ее записей по тому, второму проекту, который уже после войны был. Как думаешь, они тут могут быть?

— Возможно, какие-то документы при ней.

Я помолчала, переваривая эту мысль.

— Ты что, предлагаешь мне ее откопать? У меня одна рука не работает, вообще-то! И мне надо возвращаться к лестнице. Чем дольше Ди торчит в лаборатории, тем больше вероятность надышаться тут этого токсина. И зачем он вообще…

Я оборвала сама себя. Нико может понять это как вопрос и ответить. А я не хотела, чтобы он отвечал. Я вообще не готова была думать о том, что связывает меня с Ди. И совершенно точно не готова была обсуждать это с Нико.

— Тогда продолжай искать выход.

— Ну да, — ответила я со вздохом. — А вдруг у нее там лежит инструкция, как вылечить Тенну?

Я подошла к месту, где лежала доктор Лукаш, и остановилась.

— Кажется, она спряталась под стол, когда все начало взрываться. А потом уже ее завалило, — сказала я, осмотрев кучу камней со всех сторон.

Положив комм на пол так, чтобы свет рассеивался по помещению, я взялась за торчавшую из кучи мусора доску и потянула. С места она не сдвинулась, так что я зашла с другой стороны и, уперев ноги в стену, подтолкнула доску спиной.

— Мало мне было завалов в Гетто и Промзоне, — пыхтела я. — Я даже в Вессеме нашла любимую работу. Серьезно, Нико, что со мной не так?

Доска неожиданно сдвинулась, и половина камней одним махом соскользнули на пол. Теперь я даже видела край одежды Амелии.

— Ага, пошла вода в хату! — обрадовалась я, стараясь не думать, что выкопать тело — половина дела.

Используя кусок стола как рычаг, я спихнула несколько самых больших камней, и наконец встретилась с доктором лицом к лицу. Точнее, к тому, что от лица осталось.

Амелия Лукаш лежала на животе, свернувшись и поджав руки и ноги, словно пыталась закрыть кого-то собой. Один из камней проломил ей голову, так что умерла она, надо думать, довольно быстро. Никаких папок с бумагами я рядом с ней не нашла, сколько ни разгребала ногами мелкую каменную крошку.

— Ох как я надеялась этого избежать, — покачала я головой. — Знаешь, Нико, что еще отвратительнее, чем разбирать завалы? Обыскивать трупы.

— Не думай о ней как о человеке, — посоветовал Нико.

— А как мне о ней думать? Сложно отвлечься, когда собираешься шарить по карманам у мертвеца. Серьезно, какой из меня мародер? Мы ведь только в магазинах воровали, и то по мелочи. А в заброшках — это вообще не считается.

Продолжая говорить, я вытянула край куртки, в которую была одета Амелия.

— Однорукий мародер, прикинь, — нервно усмехнулась я. — Я теперь почти как ты. Так, здесь ничего интересного. Ну что, док, что у тебя в другом кармане? Давай у тебя там окажется лекарство от Вентра. Или хоть что-нибудь. Потому что я просто капец как не хочу лезть в карманы твоих штанов.

Другой край высвободить было уже не так легко.

— Ну что ты в эту куртку вцепилась мертвой хваткой? — укоризненно спросила я доктора Лукаш и тут же обрадовалась собственному остроумию. — Нико, ты слышал? Мертвой хваткой! Ладно, док. Пора тебе немного поменять позу, а то, наверное, уже все затекло за сто лет.

Зажмурившись, чтобы даже случайно не увидеть чего-нибудь лишнего, я взялась левой рукой за ее плечо и рванула на себя. Поддалась только центральная часть Амелии Лукаш. Голова ее теперь была повернута под неестественным углом, ноги тоже, но то, что осталось от рук, рассыпалось, и, осторожно приоткрыв один глаз, я наконец увидела, что же она так старательно прикрывала своим телом.

На полу передо мной была папка, похожая на те, что мы видели наверху. Голубая обложка, серебряный символ Альянса. Уверена, он там был, хоть я его и не видела под слоем грязи. А поверх папки лежала небольшая, размером с четверть моего комма, прямоугольная коробочка, и я могла поклясться, что Лукаш пыталась защитить именно это.

Я взяла коробочку, смахнув с нее пыль и то, о чем думать не хотелось, и поднесла к свету. Сбоку у нее по всей длине был разъем, словно она должна была во что-то вставляться. А сверху от руки было написано: «Проект «Голос». № 131».

— Нико, ты был прав, ты всегда прав, — радостно объявила я. — Все, я хватаю это добро и сваливаю отсюда. Пока, док, не скучай, — пробормотала я, запихивая голубую папку и незнакомую коробочку в рюкзак.

Извиваясь, я снова пролезла через дыру в стене и направилась к третьему выходу. Если и там нет лестницы наверх, плохи мои дела, но сейчас я была слишком рада тому, что мои поиски в останках доктора Лукаш оказались не напрасными.

Шаги эхом отдавались от стен. Я выскочила в общую комнату и нырнула в последний, третий коридор. Он был шире и короче остальных, и уже через полминуты я вышла к лифту. А рядом с лифтом была прозрачная дверь, за которой виднелись ступени.

— Есть! — закричала я. — Нико, есть!

Стекло давно разбилось, и я пролезла в образовавшийся проем, оставляя на торчащих осколках клочья одежды. Прихрамывая, я кинулась вверх по лестнице — и наткнулась на тяжеленную запертую дверь.

Я остановилась, не веря своим глазам. Пытаясь отдышаться, я внимательно осмотрела дверь, толкнула ее, потом попыталась подцепить и потянуть на себя. Ручки не было, дверь не поддалась.

— Эй, — крикнула я, — есть там кто-нибудь? Теодор?

Никто не отозвался, и я заколотила в дверь ногой. Грохот раздался такой, что я бы не удивилась, если бы Амелия Лукаш восстала из мертвых и явилась посмотреть, что происходит.

— Теодор! — крикнула я еще раз, и почти сразу услышала ответ:

— Рита?

— Ну наконец-то! Помоги мне открыть дверь, а то я тут немного застряла.

— Сейчас попробую, — неуверенно ответил Теодор.

Некоторое время я слышала какую-то возню, потом Теодор снова подал голос:

— Знаешь, у меня не выходит. Тут все приржавело намертво.

— Нет, подожди. Я знаю, ты не хочешь мне помогать, но послушай. Я нашла Амелию Лукаш — в смысле, ее тело. И при ней было кое-что интересное. Так что давай ты меня отсюда выпустишь, а я тебе отдам то, что нашла. Идет?

— Рита, я правда не могу открыть дверь, — устало отозвался Теодор. — И мне неприятно, что ты так обо мне думаешь. Я очень хотел бы помочь, но не получается. Наверное, придется поискать другой выход.

Я всхлипнула и опустилась на пол, чувствуя себя потерянной и очень несчастной — в темноте, в подвале, полном нечеловеческих мертвецов. И выход у меня остается только один.

— Я не хочу обратно в тоннель, — проговорила я тихо, едва не плача, но Теодор услышал.

— Я могу позвать Ди, может быть, вдвоем у нас получится открыть, — предложил он.

— Нет, — тут же вскинулась я. — Не зови Ди. Все нормально. Буду искать выход из тоннеля. Ничего страшного.

— Значит, ты возвращаешься?

— Ага, — ответила я, не двигаясь с места. — Сейчас, отдохну немного.

— Ты уверена?

— Да. Там ничего такого ужасного нет, особенно в сравнении с нижней лабораторией. Рельс и баллоны с наркозом или чем-то таким.

— С наркозом?

— Ну да. Тут куча всякой медицинской ерунды, и такие баллоны тоже. Думаю, в них этот газ, которым дают дышать во время операции.

— Может быть, — неуверенно протянул Теодор. — А что за вторая лаборатория? Что в ней?

Отдыхать мне резко расхотелось.

— Мертвые Измененные, — буркнула я.

— Мертвые… что?!

— Ты слышал, что. Там операционная, где их делали, а рядом палаты… или камеры, не знаю. И пять… тел. Тут был пожар, они сгорели прямо в этих камерах. Ну, не целиком. Осталось достаточно, чтобы я дала деру, как только их увидела.

— А Амелия Лукаш?

— Лежит в соседней комнате. Ты когда-нибудь трупы обыскивал, Теодор?

— Не приходилось.

— А мне вот пришлось. Ладно, я сваливаю.

— Встретимся у лестницы, — согласился Тедор.

Я поднялась и сделала пару шагов, потом вернулась.

— Эй, Теодор! Ты тут еще?

— Да, в чем дело?

— А что такое тэ-плюс?

— Что?

— Ну на этих баллонах. Написано «эф-икс сто шестнадцать» и потом — «тэ-плюс».

— В ромбе? Ну, в таком наклонном квадрате?

— Я, блин, знаю, что такое ромб, не тупая! Да, в ромбе.

Теодор помолчал.

— Это старая система маркировки, — ответил он наконец. — Так обозначали крайне токсичные вещества. Рита, а сейчас подумай и скажи: сколько там, внизу, этих баллонов?

Баллонов было много. Теодор очень настойчиво просил вскрыть хоть один склад, и я поддалась на уговоры.

— Там их просто до хренища, — крикнула я, задрав голову. Со своего места я видела только свет фонарика да смутные очертания ступеней, до которых так хотелось добраться. Зрение у меня всегда было так себе. — И что теперь?

— Теперь, думаю, тебе нужно уходить оттуда, — ответил Теодор. — И побыстрее. Этот тоннель — настоящая аэродинамическая труба. Если что-нибудь взорвется… В общем, встретимся вечером в доме Георге, хорошо?

— Я, может, не успею до вечера, — сказала я небрежно. — Вы тогда меня не ждите. Идите на юго-запад, мимо Гетто не промахнетесь.

— Эй, — остановил меня Теодор. — Мы тебя тут не бросим, ясно? Если ты не придешь вечером, то… То Ди будет ждать тебя в доме, а я — тут.

— Да черта с два, — сказал внезапно Ди, о присутствии которого я даже не подозревала. — Давно надо было это сделать.

Наверху послышалась возня, и я заорала, поняв, что он собирается сделать:

— Не надо!

Но он уже повис, уцепившись за последнюю ступеньку, разжал руки и через секунду оказался рядом со мной.

— Вот же, — сказал он, пока я подбирала слова, — высоковато оказалось.

— Да ладно, — послышался голос Теодора.

Рядом со мной шлепнулся рюкзак, и я метнулась в сторону как раз вовремя, потому что на то место, где я только что стояла, приземлился Теодор.

— Вы два идиота, — наконец сказала я, обретя дар речи. — Вы какого хрена вытворяете?!

— Не ругайся, я принес тебе фонарик, — заявил Ди с широкой улыбкой.

— Какой, к черту, фонарик! — рявкнула я и повернулась к Теодору: — А тебе чего наверху не сиделось?! Тут отрава и, может, вообще нет выхода!

— Думаю, втроем у нас больше шансов выбраться, — неуверенно сказал Теодор.

Я покачала головой.

— А я думала, ты умный.

— Но втроем у нас и правда больше шансов, — заметил Ди.

— Эй, — я резко развернулась к нему. — Ты что, не понимаешь? Тут какой-то яд. — Я хотела пнуть один из баллонов, но в последний момент остановилась. — Может, тот самый, который убил весь город! И если ты не понял — это не лечится. Я же не просто так просила тебя оставаться снаружи! Я хотела, чтобы ты не пострадал, ясно?!

— А я хочу, чтобы ты выбралась отсюда и нашла своего брата, ясно?! — раздраженно ответил Ди. — Одна, раненая, без фонарика, в этом чертовом тоннеле, который ведет неизвестно куда — конечно, ты бы вернулась в дом Георге к вечеру, о чем речь! Почему тебе так сложно принять помощь?

— Я могу о себе позаботиться!

Почувствовав, что у меня защипало глаза, я отвернулась и несколько раз глубоко вздохнула.

— И дай я наконец посмотрю, что у тебя с рукой, — твердо сказал Ди, заметив, что я готова сдаться.

— Ладно, — сказала я наконец. — Но у меня под ногтями до сих пор чьи-то останки.

Ди принялся разматывать мою неумело наложенную повязку, и я уставилась в стену, используя паузу, чтобы отдышаться и понять, что делать дальше.

Я не смогу сделать так, чтобы Ди оказался в безопасности. Даже если бы существовал способ отправить его обратно — он не уйдет. Вбил себе в голову, что должен помочь мне, и теперь рискует своей жизнью, а я даже не могу поблагодарить его, потому что это глупо, глупо, глупо! Нельзя благодарить за идиотские поступки. И единственное, что я могу сделать сейчас — идти по тоннелю как можно быстрее.

— Мда, — протянул Ди. — Надеюсь, сухожилие цело. Пошевели пальцами. Ладно, все, теперь не двигайся.

Тишина в тоннеле стояла мертвая — я слышала даже дыхание Ди, который пытался привести мою ладонь в подобие порядка.

— Не злись, — наконец он прервал затянувшееся молчание. — Я знаю, что рискую тут, но ты не должна проходить через это одна. Этот тоннель… Это самое жуткое место, которое я видел. Я бы не смог просто сидеть наверху и ждать, выберешься ты или нет.

— Слушай, — я обернулась и посмотрела на него. Ди все еще держал меня за руку, хотя с перевязкой явно закончил. В тусклом свете фонарика его глаза казались совсем темными. — Я не спорю, что мне нужна помощь. И я… мне… гораздо легче от того, что я тут не одна.

Он улыбнулся, едва заметно наклонившись ко мне. Его пальцы поглаживали мою ладонь — я чувствовала это даже сквозь повязку и обезболивающее.

— Но это не просто риск, понятно? — я заговорила быстрее, глотая слова. — В прошлый раз, когда мы надышались, я вообще ничего не соображала, я даже про своего брата не думала, просто бежала и все, и если это опять случится, я не смогу тебе помочь, я и помнить не буду, что ты рядом, а я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, чтобы из-за меня ты…

Ди провел кончиками пальцев по моей щеке, и я задохнулась.

— Никто ведь даже не знает, как это вылечить, и можно ли вообще, — сказала я совсем тихо, — а с тобой может случиться то же, что и со мной, и Марко, и с Теодором…

Вот черт.

— Вот черт! — воскликнула я, резко отстраняясь. — А где, мать его, Теодор?!