Голос Вессема

Глава 26

Аксель поджидал меня возле дома Ди. Я не замечала его, пока он не шагнул из густой тени, перегородив мне дорогу. Я замерла. Опыт подсказывал, что отступать назад бесполезно — там меня тоже ждут.

— Ну привет, — недобро улыбнулся Аксель. — Что в коробке?

Я глянула на коробку в своих руках. Да если б я знала! А теперь уже и не попробую.

— Еда, — ответила я.

— Давай сюда. Что еще?

— Больше ничего.

— Врешь.

— Не вру.

— И чего ты тогда с ними каталась?

А вот ответом на этот вопрос стоило озаботиться заранее. А не надеяться, что Аксель про меня забудет.

Тем временем он сделал какой-то знак, и сзади с двух сторон меня схватили под руки. Аксель принялся обыскивать меня, шаря руками по телу. Я не сопротивлялась, только смотрела на него с ненавистью. Это нужно было просто перетерпеть.

— Ничего, — констатировал он наконец. — Ну и кому ты все скинула?

Я не ответила.

— А может, ее еще раз обыскать? Может, она хорошо спрятала? — заржал один из державших меня парней.

— Сама расскажет, — покачал головой Аксель.

У меня в желудке скрутился тугой узел. Сейчас Аксель будет меня бить — долго и основательно. И хорошо, если только бить.

Я сжала зубы. У меня все равно не было выбора, я должна была прикрыть Кару и Теодора — от них зависит, найдется ли лекарство для Тенны. Так что жалеть бесполезно.

Это не навсегда, успокаивала я себя, пока Аксель демонстративно потягивался. Рано или поздно он меня отпустит. Или я подгадаю момент и смогу сбежать. Если начать сопротивляться — будет только хуже. Это я еще с младшей школы знала, когда Аксель начал собирать свою банду. Один на один я еще могла потягаться с любым из них, но, как всякие мелкие хищники, они выбирали одинокую жертву и нападали скопом. Мы все это знали, потому и не ходили по одному.

Да и потом для него не было никаких проблем — поставить пару синяков. Девчонки, с которыми он встречался, обычно носили темные очки в любое время суток.

Но ударить Аксель не успел — только замахнулся.

— Эй, отвали от нее! — услышала я и едва не застонала.

Ди! Ну вот зачем ты полез!

— Ты кто, нахрен, такой? — спросил Аксель, отворачиваясь от меня.

— Не твое дело. Отпусти ее.

— У меня с ней разговор, понял?

— Может, лучше со мной поговоришь? — спросил Ди, и я увидела, как он сжал кулаки.

Аксель ухмыльнулся и сделал знак парням за моей спиной. Я почувствовала, что хватка ослабла — теперь меня держал только один. Второй вышел вперед и начал заходить Ди за спину.

Я не успела заметить, кто ударил первым. Только что они кружили друг против друга, и вот уже по земле катается клубок из тел, а парень, который меня держит, подбадривает своих: «Мочи его, мочи!» — сопровождая каждый выкрик чувствительным ударом в мое плечо. Я рванулась, почувствовав, что хватка ослабла, но он тут же заломил мне руку так, что мне показалось — еще немного и сломает.

Какая-то фигура мелькнула на противоположной стороне улицы. Я понадеялась, что этот человек вмешается, но он предпочел молча испариться.

Через несколько секунд остались только Аксель и Ди — приспешник Акселя растянулся на земле во весь рост и так и остался лежать. Аксель издал какой-то звериный рык и скомандовал:

— Давай сюда, брось бабу!

Парень отпихнул меня в сторону и кинулся к дерущимся.

— Рета, беги! — крикнул мне Ди, успев заметить, что я свободна.

«Рета, беги!»

Мне показалось, что я снова в Вессеме.

Ни за что. Ни за что я не побегу.

В два прыжка я догнала парня и, запрыгнув ему на спину, вместе с ним свалилась на землю. Я дралась, как никогда в жизни. И все равно проиграла.

Через несколько минут все было кончено: Ди в окровавленной футболке стоял у стены дома, а Аксель прижимал к его лицу пистолет, и вот тут я не сомневалась — выстрелит. Приятель Акселя, имени которого я не знала, за шиворот поднял меня и поставил рядом с ним, напоследок ударив кулаком в солнечное сплетение. Я согнулась пополам, пытаясь вдохнуть воздух. Ди дернулся было, но Аксель съездил рукояткой пистолета ему по скуле.

— Ну что? — спросил он. — Вы, значит, такие охренеть друзья, да? Так, может, ты мне скажешь, что она украла и кому толкнула?

Ди промолчал и сплюнул кровь.

— Аксель, отпусти его, он тут ни при чем, — сказала я, наконец втянув воздух.

— А это теперь и не важно, — ухмыльнулся он. — Ну что, скажешь наконец, с кем у тебя тут дела, а?

— Со мной, — внезапно раздался голос откуда-то сбоку.

Аксель повернулся на звук и неожиданно опустил оружие. А к нам приближался высокий крепкий мужчина, в котором я через пару секунд узнала Ворона.

— И заказ был мой, — сказал он. — Еще вопросы будут?

— Никаких, — помотал головой Аксель.

Он тоже явно узнал Ворона, и стало понятно, что знает он его с худшей стороны.

— Ну так забирайте своего дружка и валите, — посоветовал Ворон.

Аксель и его приятель подняли с земли тела парня, с которым дрался Ди, и испарились.

Я с трудом оторвалась от стены и повернулась к Ди:

— Как ты?

Вместо ответа он поднял большой палец.

— Идти сможешь?

Ди повторил свой жест.

— Пойдем, провожу тебя домой.

— Никаких домой, — пресек Ворон мой порыв. — Руки целы? Нас ждет пациент со сгоревшим глазом, пошли.

— Эй, он же не может сейчас… — начала было я, но Ди меня перебил.

— Могу. Я в порядке.

— Да где в порядке? — разозлилась я. — Ты себя видел?

— Эй! — раздраженно ответил Ди. — Заканчивай решать за других. Ты думаешь, я впервые сегодня дрался? Или впервые собираюсь ассистировать на замене импланта? Рета, ради всего святого, занимайся своими проблемами!

Они с Вороном двинулись в сторону, где по моим представлениям была памятная тату-студия, а я растерянно смотрела им вслед. Потом мысленно отвесила себе затрещину: я опять принялась кого-то спасать, не спрашивая, нужно ему это или нет. Ведь убедилась уже, что из меня паршивый защитник.

Некоторое время я стояла, ковыряя землю носком ботинка, потом двинулась следом.

— Хочешь проверить, как я дойду? — спросил Ди, не оборачиваясь.

— У тебя дома мой рюкзак и ключи, — ответила я. — А смена Эме закончится только через несколько часов.

— Можешь пойти с нами, если будешь сидеть тихо, — сказал Ворон, и я, решив, что лучшего предложения мне сегодня уже не поступит, быстро их догнала.

В конце концов, всегда есть шанс столкнуться с Акселем еще раз. Вдруг он успеет забыть, что я вроде как работаю на Ворона?

— Извини, что накричал, — сказал внезапно Ди. — Я не на тебя злился, а на себя. Ненавижу проигрывать в драке. Особенно таким. Хотел помочь тебе, а сделал только хуже.

— Все нормально, — сказала я смущенно.

— Почему ты не побежала, когда я сказал? Это было глупо.

— Ты сказал как Коди, — ответила я.

— Это плохо?

— Нет, — я помотала головой. — Но когда он велел бежать, я побежала. И с тех пор каждый день жалею об этом. Больше ни за что так не сделаю.

Ди остановился и повернулся ко мне.

— Рета, — он покачал головой и провел рукой, словно стирая что-то с моей щеки, — не обязательно каждый раз подставляться под удар, чтобы доказать себе, что тебя можно любить.

Я отшатнулась. Ди усмехнулся и, развернувшись, пошел вслед за Вороном.

Не зная, что ответить, я молча пошла рядом с ним. Ди, кажется, и сам уже был не рад, что заговорил.

— Дело не в тебе, — сказала я и тут же мысленно отвесила себе очередную оплеуху.

Надо же, как ужасно это звучит, когда произносишь вслух.

— Да, я знаю, дело в твоем друге Нико, — сказал он. — Конкурировать с мертвыми — безнадежная затея. Они всегда лучше живых. Просто мне показалось… Ладно, не важно.

— Не показалось, — вздохнула я и, взяв его за руку, заставила остановиться. — Но…

— Но?

— Мой мозг разрушается. А вместе с ним моя личность и все, что ты считаешь мной — скоро от этого ничего не останется. Я не хочу, чтобы ты это видел. Я очень хорошо знаю, что при этом чувствуешь.

Ди взял меня за вторую руку.

— Рета, это будет нескоро. Может, найдется лекарство. И даже если нет — у тебя… у нас есть несколько месяцев, и если ты хочешь, то…

— Не хочу.

— Я тебе не верю. Перестань думать о том, с чем я могу справиться, а с чем нет.

— Очень скоро я вообще перестану понимать, что происходит, — покачала я головой. — И я не хочу, чтобы ты на это смотрел. Ты понятия не имеешь, с чем ты встретишься. А я представляю.

— Ты опять решаешь за других, да?

— Сейчас я решаю за себя. Сейчас, пока я еще нормальная, это мое решение — сделать так, чтобы ты этого не увидел. Если бы я решила по-другому — то это бы значило, что я уже не в порядке.

Ди молча опустил глаза, признавая мое право отказаться от того хорошего, что у нас могло бы быть. Еще некоторое время мы стояли, держась за руки, я чувствовала, как большим пальцем он поглаживает мою ладонь, и больше всего на свете хотела сделать шаг вперед, прижаться к нему, и будь что будет.

— Идем, — сказал он наконец. — Нужно догнать Ворона, у нас там пациент. Заодно попробуем узнать, какая часть его оборудования родом из Вессема.

— Сядь там, — сказал мне Ворон, когда мы вошли. — И сиди тихо. Я тебя вообще терплю только ради твоей подружки.

Пациенту Ворона, который вошел следом за нами, могло быть и двадцать лет, и пятьдесят — покрытое татуировками и шрамами от модификаций лицо не давало определить точнее. Искусственный глаз его зиял черным провалом.

— Не работает, падла, — сказал мужчина. — Ни хрена не вижу.

Я забилась в угол, на который указал Ворон. Лишних табуреток в комнате не было, и я устроилась на полу, примостившись между шкафом с лекарствами и сейфом. Оттуда почти не было видно, что происходит на операционном столе, и этим мой закуток нравился мне еще больше.

— Что скажешь? — спросил Ворон у Ди, натягивая перчатки.

Ди пожал плечами и запустил в глаз щуп тестера:

— Может, схема обработки сигнала сгорела, — сказал он, глядя на экран перед собой, — а может, светорецепторы накрылись. Надо разбирать и смотреть.

Мужчина выругался.

— Ты что делал в этот глаз? — ухмыльнулся Ворон.

— Слушай, Ворон, — сказал мужчина немного заискивающе, — а может, раз такое дело, ты мне и подключение к базам сделаешь, а?

— Хрен тебе, а не базы, чучело, — отказался Ворон. — Ложись давай.

Я не поняла, о каких базах речь, но мужчина мне не нравился, и решение не давать ему никаких дополнительных привилегий я полностью одобряла.

— Ну а датчики тепловизора?

— А деньги у тебя есть?

— Есть, вот… Слушай, ну дай подключение, а? Я и так у Флая на плохом счету…

— А с базами что, будешь на хорошем? Блин, Ди, отключай его, надоел.

Ди взял шприц, и через несколько секунд мужчина затих.

— А мне без наркоза делали, — пробормотала я.

— Извини, детка, перебои с поставками, — отозвался Ворон.

— А про какие базы он говорил? — отважилась я спросить.

— Так, я что сказал? — разозлился Ворон. — Я сказал — тихо сиди.

Ди покосился на меня:

— Есть такое приложение — «Узнай меня», для тех, кто сам не различает лица. Есть такие люди. Или для тех, у кого проблемы с памятью. Оно автоматически заносит всех, кого ты видел, в базу на твоем комме. — Я нахмурилась, пытаясь поймать ускользающее воспоминание. Кто-то мне что-то подобное уже рассказывал. — Там лица и основные сведения — имя, где встретились, о чем говорили… Но, конечно, приложение отправляет все данные на сервер поли…

— Так, ты тоже заткнись и разбирай его глаз, — оборвал его Ворон. — А ты, детка, имей в виду: если захочешь где-нибудь открыть рот не по делу…

— Да помню я.

Почему Эме считает его милым? И как Ди его терпит? Впрочем, учитывая историю их знакомства, это объяснимо. Но вот Эме…

— Давай, сливай гель, чего ты возишься? — ругался Ворон. — Теперь вот так держи. Кто тебя, блин, учил?

— Ты, — ухмыльнулся Ди, ни капли не смутившись, и, встретившись со мной взглядом, подмигнул.

— Ладно, подключай диагностику.

Я прикрыла глаза. Слишком уж много событий для одного дня. Я устала, адреналин после драки схлынул, и теперь я чувствовала себя разбитой. Понемногу я погружалась в сон.

— Слушай, Ворон, а помнишь, у тебя работал Нико Полич? — услышала я и вздронула, но глаза открывать не стала.

Я сплю, разговаривайте, не стесняйтесь.

— Ну помню, — ответил Ворон. — Хороший парень был.

— Он же у тебя тут все время сидел и что-то кодил, да?

— Ты к чему это? Блин, не глаз, а помойка. Он что, сигареты об него тушил?

— В общем, есть мнение, что он тут не только твоими проектами занимался. И оставил в твоей машине кое-какую информацию.

— И что? Ты же не думаешь, что он за ней явится?.. Так, вытаскивай этот провод. Вытаскивай, блин, чего ты возишься!

— Да нет, просто хотел посмотреть его исходники. Тьфу, кровищи сколько.

— А еще чего? Держи зажим. Вот это сгоревшее говно. Подключаю сенсоры и… Обойдешься без его исходников.

— И тебе не интересно, что он тут делал?

— Неа. Ты что, надеешься там что-то понять? Давай скобы, зашиваем.

— С некоторой помощью пойму.

— Это на чью помощь ты, интересно, рассчитываешь?

Видимо, Ди что-то изобразил ему без слов, потому Ворон продолжил:

— Брось, чем она тебе поможет? В тюрьме учат не тому, что тут может понадобиться.

— Она знает Нико.

— Я тоже знал Нико, но хрена с два я разберусь, как он все это сделал. Что бы он тут ни спрятал — ты сам никогда это не найдешь. Скорее, что-нибудь сломаешь. А если ты хоть что-нибудь сломаешь …

Я поняла, что пора проснуться. Я не верила, что Марта Кару сможет сделать декодер, о котором говорил Нико. А если и сможет, то очень нескоро, и они своему сыну, конечно, достанут новые легкие, но вот Тенна может не дожить. И у Анне поедет крыша окончательно, хотя что мне за дело до Анне? Вот если этот Измененный, Владимир Джехона, знает что-нибудь о Вентра…

Я встала.

— Ты прав, — сказала я Ворону, — я сама в этом ничего не понимаю. Понимает Нико.

Я успела увидеть, как Ворон вгоняет пациенту что-то в глаз с легким щелчком. Ди принялся вытирать кровь с его лица.

— Ох, детка, не хотел тебе говорить, но Нико умер, — сказал Ворон с сарказмом.

— Заканчивайте с этим типом, и я покажу, что имею в виду.

— Гарантирую, ты удивишься, — кивнул Ди.

Когда я сказала, что надо подключить мой разбитый комм к компьютеру, Ворон послал меня таким маршрутом, что даже смотаться еще раз в Вессем вышло бы ближе.

— Я это уже делала, — уговаривала я его. — Сегодня подключила к компу одной тетки из Сити.

— Ага, так я и поверил, — кивнул Ворон, стряхивая пепел себе под ноги. — Забудь об этом, детка. Вот тебе тряпка, убери тут, не стой без дела.

Я взяла тряпку и дезинфектор и послушно принялась отмывать операционный стол. Ди закидывал инструменты в емкость с хлорамином. Ворон курил возле вентиляции.

— Ну правда, мне очень надо!

— А мне надо работать. Где я потом найду гениального наркомана, который после тебя все починит?

— Это технологии Вессема!

— Да? А чего не инопланетян? — заржал Ворон.

— Бесполезно, — сказал Ди. — Я же говорил.

— Нет, подожди. Вот, смотри. — Я вытащила комм. — Привет, Нико.

— Привет, Рета, нужна помощь?

— Вот, узнаешь?

— Ух ты, модулятор голоса! Впечатляет.

— Нет. Давай, спроси что-нибудь. Что-то такое, чего я не знаю, а Нико знает.

— Хорошо. Что он слушал, когда работал здесь?

— Нико, когда ты работал у Ворона в подвале, что ты слушал?

— «Криптомнезию», — ответил Нико, — песня называлась «Перерождение».

— Точно, — сказал Ворон, — один и тот же трек по кругу, я его уже ненавидел, а он говорил, что иначе не может работать. Хотя, — Ворон прищурился, — Ди это тоже знает. И ты могла знать, если общалась с этим парнем.

— Ладно, давай то, что больше никто не знает, только ты и он.

Ворон задумался.

— Нико, — сказала я наудачу, — можешь сказать что-нибудь такое, что знаешь только ты и Ворон.

— Не могу, Рета, — ответил он. — Я не выдаю секретов.

— Чего и следовало ожидать, — довольно кивнул Ворон. — Домывай и вали отсюда.

— Нико, я сейчас тут, у Ворона в подвале, и мне очень, очень надо ему доказать, что ты — это ты. Иначе мне не найти то, что ты сделал, чтобы со мной общаться, и мы не сможем поговрить с Владимиром Джехоной, и Тенна умрет, а Анне убьет кого-нибудь… Нико, пожалуйста, хоть что-нибудь!

— Двадцать два — шестнадцать, — сказал он.

— Что? — не поняла я.

— Скажи это Ворону. Двадцать два — шестнадцать.

— Двадцать два — шестнадцать, — послушно повторила я и подняла взгляд на нашего врача.

Лицо у него было странным. Он молчал, и у меня не получалось хотя бы приблизительно сказать, о чем он думает.

— Ладно, — кивнул он наконец, и я не сразу поверила. — Подключай.

— Нико, ты нас видишь? — спросила я.

— Я вас вижу, Рета.

— Ладно. Теперь… Подключись к местному оборудованию. И посмотри, что тут есть. Я не верю, что у Марты получится сделать все как надо. Так что попробуй предположить, что ты тут делал. И как.

И зачем.

— Я проверяю, Рета.

— Почему ты не веришь, что Марта справится? — поинтересовался Ди.

Я пожала плечами:

— Может, и справится. Но, боюсь, будет поздно. Тенна уже доходит, честное слово. И Анне…

— А что Анне?

— Они нашли какую-то лазейку в законе, чтобы навешать на нее имплантов, без которых она не выживет, но с ними она не выживет тоже. Помнишь, как она сорвалась в Башне? Теодор говорил, с ней такое бывает. Вспомни, что писала Лукаш про Измененных, у которых обрывалась связь с операторами и их никто не контролировал.

— Но Анне не Измененная.

— Нет, и только поэтому она еще и держится. Но если она сорвется… Она всю жизнь дралась. Представь, что сделает посреди Сити такая машина смерти.

— Лучше бы они ее заранее изолировали.

— Ну-ну. Пойди, скажи это Теодору.

— Ты и ее жалеешь, да?

— Эй! — я уперла палец ему в грудь. — Я дитя Гетто, мне неведома жалость!

— А теперь, детишки, давайте-ка вы и мне кое-что объясните, — вмешался Ворон, о котором я вообще забыла. — Подведем, так сказать, итоги. Как я понимаю, у вас есть технология создания Измененных, верно? Что-то такое, с помощью чего можно снять все ограничения по имплантам?

— Это сложно, но…

— И это все прибыло к нам прямиком из Вессема?

От угрожающих ноток в голосе Ворона я сжалась.

— И наш приятель Нико, — Ворон кивнул на мой комм, — протестировал все это на себе?

— Да, но я понятия не имею, зачем он это сделал. Даже он сам не может объяснить. Я просто надеюсь, что он сейчас разберется.

Ворон покачал головой.

— Послушай, детка, — начал он. — Не знаю, хорошо ли ты вообще понимаешь, что происходит, но запомни крепко накрепко, а лучше запиши в блокнотик. Как только об этом узнает еще кто-нибудь, твоя жизнь перестанет иметь хоть какое-то значение.

— Нико говорит только со мной, — привычно соврала я.

— А это тоже не будет иметь значения. Поверь, есть очень много способов сделать так, чтобы ты разговаривала с ним на нужные темы. Ты полтора года молчала об этом — надо и дальше молчать. Дольше проживешь.

— Да мне не так чтобы очень много и осталось. Но я поняла мысль.

— Это хорошо. Потому что мне очень надо, чтобы ты с твоим дружком кое-что для меня сделали.

— Слушай, Ворон, так не… — начал было Ди, но Ворон остановил его жестом.

— Я добрый доктор. Поэтому в обмен на помощь я, во-первых, никому ничего не расскажу, а во-вторых, разрешу вам поработать с этим оборудованием и сделать то, что поможет остановить сумасшедшую девчонку из Сити. — Ворон посмотрел мне в глаза. — Другие будут не такие добрые. Так что соглашайся.

Я повернулась к Ди.

— Он и так не расскажет, — сказал Ди уверенно. — Но если ты сомневаешься в Марте…

— Да уж, сомневаюсь. Знаешь, я не против помочь. Но нужно спросить у Нико.

— Я завершил проверку, Рета, — тут же раздался голос Нико.

— И что? Сможем мы сделать все это еще раз, но уже с Владимиром Джехоной?

— Нужно будет разобрать кое-что, — я заметила, как помрачнел Ворон при этих словах. — Но в целом ответ положительный. Я смогу подключить для Владимира Джехоны голосовой модуль. К сожалению, у меня нет образца его голоса, так что имитация будет не вполне точной.

— Это я как-нибудь переживу, — пробормотала я. — Что ж, остается дождаться, когда Марта поймет, что самой ей не справиться.

Ждать пришлось недолго — всего два дня

Ворон сдернул мешок с головы Кару, и тот заморгал, щурясь от света.

— Это было обязательно? — спросил он.

— Неа, — ответил Ворон, — просто мне так больше нравится.

Эме рассмеялась, Ди тоже, и я с трудом подавила улыбку.

— Где он? — спросила я.

Мой разбитый комм уже был подключен, а декодер мы собрали еще вчера и ждали только чип Измененного.

— Вот.

Я взяла чип и передала Ди, тот покрутил его в руках и подошел к компьютеру Ворона.

Я уселась на операционный стол рядом с Эме, поджав ноги. Ворон привычно курил возле вентиляции.

— Нико, ну что? — спросила я. — Сможем мы с ним поговорить?

Несмотря ни на что, я волновалась. Все-таки этим штукам сто лет в обед, мало ли, что может пойти не так. Да и Нико, честно говоря, уже крепко сидел на флойте, когда их пересобирал.

— Да, Рета. Подожди, пока я не перекодирую часть данных.

— Надеюсь, он его не сотрет, — пробормотал Ди. — Было бы просто капец как обидно.

Кару молчал — может, боялся, что ему снова наденут мешок на голову. Это было требование Ворона, и то мне пришлось привлечь Эме, чтобы его уговорить.

В конечном счете, Ворон согласился при условии, что Кару не узнает, где именно находится его подвал. А это значило, что мы должны встретить его где-то в Гетто и вести на место с повязкой на глазах.

Мы встретились у дома Ди.

— А как мы теперь поедем? — спросила я, глядя на Кару, который спокойно, будто ему каждый день глаза завязывают, занял пассажирское место.

— Я могу сесть за руль, — сказал Ди.

Я кивнула. Не звать же Эме, в самом деле. Ее навыки вождения были мне слишком хорошо знакомы.

Впрочем, когда Ди рванул с места, я подумала, что, возможно, они учились вместе.

— Ты же сказал, что умеешь водить, — сказала я, когда он лихо затормозил возле подвала Ворона.

— Неа, — помотал головой Ди. — Я сказал, что могу сесть за руль. Это не одно и то же.

Перед тем, как спуститься, он шлепнул на стекло какую-то наклейку.

— Это чтобы машину не трогали, — пояснил он. — Теперь это вроде как временно машина Ворона.

— Надеюсь, действительно временно, — заметил Кару негромко.

Эме была уже на месте. Она сказала, что такое ни за что не пропустит, и даже отпросилась со смены, разругавшись с Георге. Он пообещал ее уволить, но она утверждала, что он обещает это сделать минимум раз в неделю и на самом деле ей ничего не грозит. Я надеялась, что она права — в конце концов, из нас двоих работа была только у нее.

Ждать, пока Нико все настроит, пришлось минут пятнадцать. Мы сидели молча, глядя на темные мониторы. Если бы была хоть какая-то анимация процесса, было бы куда легче.

— Заканчиваю, — сказал наконец Нико. — Осталась минута до контакта.

— Нико, — спросила я, — ты же ему как-то ограничишь, не знаю, права доступа? В смысле, чтобы он тут ничего не это самое?

— Не волнуйся, Рета, я его контролирую.

— А видеть нас он будет?

— Да.

— А… кто с ним может говорить?

— Я могу настроить доступ на твой голос, если хочешь.

— Нет, — покачала я головой. Хватит с меня. — Пусть кто угодно его спрашивает. Главное, чтобы он вообще захотел нам отвечать.

— Готовность — пять секунд, — сказал Нико.

Я увидела, как Кару подобрался.

— Четыре. Три. Две. Одна.

— Эй, вы тут? — спросил Кару, не успела я рот открыть. — Вы меня слышите?

— Да, — раздался голос из динамиков.

Голос был мужской, но какой-то неживой. Даже у голосовых помощников речь была больше похожа на человеческую.

— Вы помните, кто вы? Можете себя назвать?

— Капитан Владимир Джехона, командир пятого воздушно-десантного взвода глубинной разведки, личный номер четыре-шесть-шесть-пять-пять-ноль, позывной «джин-тоник». — Отвечал он четко, подробно и совершенно спокойно. Хотя Нико вот тоже не особенно волновался, когда мы в первый раз разговаривали. — С кем я говорю?

— Меня зовут Борген Кару, я занимаюсь нейротехнологическим биомоделированием в компании «НейроКортИнн», отделение в Чарне, — представился Кару.

Не знаю, много ли понял из этого Джехона, но уточняющих вопросов он задавать не стал. Может, ему вообще не нужно было понимать — только спросить. Может, у него такой парт… патр… такая модель поведения.

— Так… Вы осознаете, где вы сейчас?

— В госпитале, — сказал Джехона уверенно.

Впрочем, синтезированный голос плохо передавал интонации. Если это был вопрос, никто этого не понял.

— Нет. — Кару замялся. — Как бы вам объяснить… В общем, с войны прошло довольно много времени. И вы сейчас подключены к специальной системе… Не знаю, слышали вы о технологии «Голос» или нет…

— Технология имитации мыслительной деятельности, использовавшаяся во время производства модифицированных солдат, известных также как Измененные.

Имитации? Почему это — имитации?

— Что-то вроде того.

Кару было заметно не по себе от этого разговора.

— Короче, — перебила я его, — дайте теперь я. Привет, меня зовут Рета, я вообще ни в каком месте не ученый, но это я вас нашла. Вы же военный, да? Значит, должны спокойно ко всему относиться. Так что я вам лучше сразу скажу. Ваши воспоминания скопировали и запихали в чип, а потом мы этот чип нашли и вот сейчас подключили, только не к телу, а к компьютеру. Так что вы не в госпитале. Ну, в некотором смысле в госпитале, потому что тут операционная. Но это не настоящая больница. И вы тоже не очень настоящий. А вы за кого воевали, за Альянс или за Возрождение?

— Рита, это сейчас едва ли имеет значение, — остановил меня Кару.

— Ладно, нет так нет. Слушайте, Джехона, вы меня понимаете? Я говорю, мы нашли в Вессеме ваш чип и подключили. Я не думаю, что вы сойдете с ума от этой новости, потому что вы вроде как и так не очень живой, просто скажите, вы меня понимаете вообще?

— Я понимаю, — подтвердил он.

— Значит, вы были в лаборатории Вессема, да? Вы ее помните? Можете рассказать, что там было?

— В лаборатории, расположенной в природных пещерах и неиспользуемых шахтах под городом Вессем, проводятся работы по биологической и технологической модификации людей, что нарушает закон о трансгуманизме и договоренности, отраженные в Радостокском соглашении.

Говорил он хорошо, я прямо заслушалась. Интересно, этому можно научиться только после смерти? Или у меня еще при жизни получится говорить «стереть данные с жестких дисков» вместо «ничего тут не это самое»?

— Мне также известно, что испытуемые, находящиеся в лаборатории, не были в должной мере информированы о содержании медицинских манипуляций и их последствиях. Доктор Амелия Лукаш, руководитель проекта по созданию модифицированных солдат, целиком несет ответственность за эксперименты на людях, является военным преступником и должна предстать перед судом.

— А я думал, она его девушка, — сказал Ди. — Кто тогда этот В.Д. из ее дневников?

— Это сейчас не важно, — снова влез в разговор Кару. — Капитан Джехона, нам нужны подробности. В чем именно заключались эксперименты? Как конкретно создавались Измененные? Процесс, этапы? Вы ведь все это проходили!

— Наиболее подробные сведения содержатся в записях доктора Лукаш. Внутренняя сеть лаборатории закрыта, однако в случае необходимости я могу передать коды доступа военной полиции.

— Нет уже никакой внутренней сети, — вздохнула я.

— Лаборатория Вессема разрушена?

— Ага. А вы знаете, что там произошло?

— Да, — ответил Джехона и после паузы добавил: — Я ее уничтожил.