Глава 8

Они приехали всей троицей — Теодор, Марко и Анне.

«Норт-бар на Космической, — написала я Теодору. — Если успеешь приехать в течение часа — я тебя выслушаю. Но это только ради Илены».

Они явились через полчаса. Теодор и Марко сразу направились к нам с Ди. Анне шла последней с выражением испуганной брезгливости на лице. Лекс прекратил протирать стойку, уставился на нее и присвистнул. Я бы тоже присвистнула. Казалось, она сорвалась сюда с какой-то вечеринки — темно-зеленое платье, похожее на ночную рубашку, туфли на высоченных каблуках, переливающийся макияж. Когда она обернулась, я заметила бело-голубые огоньки, мерцающие под кожей вдоль ее позвоночника.

— Рита, спасибо, — взволнованно сказал Теодор вместо приветствия. — Спасибо, что согласилась поговорить.

Он уселся на свободный стул, Марко принес еще два — себе и Анне.

— Эй, мы закрыты! — крикнул им Георге. — Проваливайте отсюда.

— Я все улажу, — сказал Марко и направился к хозяину бара.

Я отвернулась, чтобы не видеть, как он будет все улаживать. Возможно, продолжать разговор нам придется на улице.

— Рета, я, может, ошибаюсь, но это не тот тип, на которого ты орала полчаса назад? — спросил Ди.

— Тот.

— Дай знать, если надо будет вмешаться, — сказал он и встал.

— Не уходи, — я схватила его за руку и тут же отдернула пальцы. — В смысле, тут ничего секретного. Серьезно, останься.

— Вообще-то это вроде как немного секретно, — заметил Теодор.

— Вообще-то дверь вон там, выйти не забудь, — ответила я.

— Рита…

Ди отошел в сторону барной стойки. Его место заняла Анне, через секунду вернулся Марко. Георге выглядел вполне довольным.

— Илена пропала, — сказала мне Анне то, что я уже и так поняла.

— Я тут ни при чем, — на всякий случай уточнила я и с облегчением увидела, что Ди возвращается.

Он поставил передо мной стакан с жидкостью, резко пахнущей можжевельником.

— Мне завтра еще завалы разбирать, — вяло отказалась я.

Анне бросила на меня какой-то странный взгляд.

— Я знаю, что ты ни при чем, — поспешно согласился Марко. — Но мы думали, что ты сможешь помочь.

— Чем?

— Ты рассказала ей, что тогда случилось, да? — утвердительно спросил Теодор.

— Ну да, — кивнула я неохотно и отхлебнула из стакана.

Разговор мне не нравился.

— А ты не описывала ей, ну, маршрут? Так, чтобы она могла сама добраться… туда? — Марко явно пытался не дать Ди хоть какой-то информации.

— Куда? — с интересом спросил Ди.

— В Вессем, — буркнула я. В голове шумело. — И ничего я ей не описывала. Просто рассказала, как ты меня подставил.

— Я понял, да, — закивал Марко. — И я хотел еще раз попросить прощения…

— Завали уже, — перебила я. — Это все, что вы хотели узнать?

— Нет, — покачал головой Теодор и протянул мне листы бумаги. — Вот, посмотри. Что-нибудь можешь об этом сказать?

Я взяла листки. На одном из них была карта окрестностей Чарны, вырванная из какого-то атласа и исчерканная ручкой. Особенно жирно была обведена река. Верхняя половина листа была неровно оборвана. На втором — написанные от руки цифры, буквы, символы и отдельные слова, которые мне ни о чем не говорили.

— Река, — протянула я. — Я говорила, что это на берегу. Но это кружной путь, им идти дня два, не меньше. И это вообще не та река, та — это приток, его уже давно нет.

— Та — это вот эта? — спросил Марко, ткнув пальцем в карту.

Только теперь я увидела едва заметную линию, нарисованную пунктиром. Она вела на восток через лес.

— Может быть. А может, она ошиблась километров на пять. Я не знаю.

Теодор и Марко переглянулись, и меня накрыло чувство дежа-вю. Анне вертела головой, пытаясь тоже поймать их взгляды. Я невольно задалась вопросом, какие отношения вообще связывают эту троицу.

— Она хорошо ориентируется, — заметил Теодор вроде как самому себе. — А второй лист? Знаешь, что это?

— Понятия не имею.

Ди забрал листок у меня из рук, посмотрел на него и ухмыльнулся.

— Она несовершеннолетняя, да? — спросил он.

— Тебе какое дело? — ощетинился Теодор.

— Да такое, — с широкой улыбкой ответил Ди, — что вот эти четыре строчки — это код, с помощью которого малолетки отключают следящие браслеты.

— Илена очень умная, — неуверенно произнес Марко. — Она бы не стала…

— Ну тогда активируй чип и найди ее, — предложил Ди. — Делов-то.

— Почему вы вообще до сих пор этого не сделали? — поинтересовалась я.

— Информация уйдет в полицию, — объяснила Анне. — Ей сразу понизят индекс. Мы не хотели, чтобы у нее были проблемы.

— У нее сейчас и так охренеть какие проблемы, если она пошла этим маршрутом, — я потрясла куском карты. — Звони родителям, пусть активируют чип.

— Я сама, — скорчив трагическое лицо, Анне достала комм. — У меня есть доступ.

Мы все молча смотрели, как она отправляет запрос. Шли минуты. Ничего не происходило.

— Он отключен, — прошептала наконец Анне.

— Что и требовалось доказать, — довольно заключил Ди.

— А ее комм?

— Дома.

— Что ж, — заключила я, — больше я ничем помочь не могу. Как жаль, что вам уже пора.

— Вообще-то, — медленно произнес Теодор, — можешь.

У меня появилось нехорошее предчувствие. Прямо как тогда, в доме по улице Эрика Канделя.

— Ты могла бы… ради Илены… еще раз поработать проводником?

— Да ты охренел? — тихо спросила я.

— Мы должны ее найти!

— А я должна была найти Коди, но твой приятель наставил на меня пистолет.

— Рита, мне очень стыдно! — подал голос Марко.

На него никто не обратил внимания. Мы с Теодором смотрели друг на друга, будто в гляделки играли.

— Так, а о чем вообще речь? — поинтересовался Ди.

— О том, что его сестра сбежала, чтобы найти Вессем. И он хочет, чтобы я их туда отвела.

— Так ты не шутила по Вессем? — изумился он.

— Да если бы.

— И ты там была? Охренеть можно!

— И эти двое были, — кивнула я. — Кстати, вот. Вы же там были. Ну и идите. Дорогу вы знаете.

— Вообще-то, — Теодор опустил глаза, — мы пытались. Вскоре после того, как… Ну, ты понимаешь. Мы хотели найти свои рюкзаки, Марко примерно прикинул, где нас тогда нашли, отметил район на карте, и мы пошли. Но, стоило нам на несколько километров отойти от города, нас развернули военные. Наверное, отследили коммы. Сказали, что мы проникли на территорию военного объекта. Пришлось врать, что заблудились. Но нам все равно снизили индекс на четыре пункта.

Они пошли в Вессем с коммами? Я даже говорить ничего не стала.

— Рита, без тебя мы ее не найдем, — заплакала вдруг Анне. — Пожалуйста! Ну хочешь, я на колени встану?

Вот чего мне не хватало.

— А что, давай сходим! — загорелся Ди. — Вессем! Круто же!

— Значит так, — оборвала я его. — Человек, который последний раз ходил со мной и ними двумя в Вессем, погиб. — Внутри все свело от этих слов, но я продолжила: — А знаешь, почему? Потому что вот этот вот угрожал мне пистолетом и не давал за ним вернуться. А знаешь, что еще тогда случилось? Меня арестовали. Так что шли бы вы все нахрен со своим Вессемом, своими сестрами и своим Сити.

— Я дам тебе пистолет, — сказал Марко. — Правда.

— Спасибо, меня уже однажды взяли с твоим пистолетом.

— Нет, хорошо, не надо пистолет. Вообще никакого оружия. Проверишь наши вещи перед походом, можешь нас обыскать, все что хочешь.

— Она ведь за тобой вернулась! — тонко выкрикнула Анне. — Если бы она не пошла тебя искать во время песчаной бури, то сейчас была бы дома!

— Вот только давай без этого, ага? Дерьмовая манипуляция.

— Но ведь она же за тобой вернулась! Спасла тебя!

Я могла бы ответить, что спасать меня ей потребовалось только потому, что они трое обманом вытащили меня в Сити. Но я понимала, что Анне права. Илена поехала меня искать, а мне захотелось излить душу. И вот теперь я здесь, в закрытом в честь землетрясения баре, накачиваюсь дешевым джином, от которого у меня завтра будет зверски болеть голова, а эта дуреха мерзнет где-то в лесу или получает свою дозу радиации в пустошах, или куда ее там занесло по этой нелепой карте.

— Анне, я ведь не смогу пойти, — мягко произнесла я. — Мне в тюрьме вшили следящий чип. Это не детский браслет, который с полпинка отключается. Серьезный полицейский трекер. Стоит мне выйти из города — меня вырубит, и если я попытаюсь его вырезать — меня вырубит… Будет то же самое, что если бы мы пошли с коммами. Мы не успеем ее найти — за мной сразу явится полиция.

Я боялась, что они попросят мой комм, который нельзя отследить. Пришлось бы что-нибудь врать — рассказывать им про Нико я не собиралась. Но они не попросили.

Анне уткнулась лицом в ладони, остальные молчали. Настроение было паршивым.

— Может, она сама вернется через пару дней, — неловко попыталась я ее успокоить. — Или берите ее карту и идите ее искать сами. Я вам нарисую, где там военная база. Кто-то из вас сможет сориентироваться?

— Только с коммом, — вздохнул Марко.

Что ж, я бы без подсказок Нико тоже не смогла.

— Но мы все равно пойдем, — объявил он, положив руку на плечо Анне. — Завтра утром выйдем. Мы ее догоним.

Теодор кивнул.

— Мы ее найдем, обязательно.

Черта с два.

— Конечно, — я тоже кивнула.

— Эй, вы, там, — крикнул Георге. — Я закрываю лавочку!

Мы поднялись. Я одним глотком допила все, что оставалось в стакане.

— Спасибо, — с жалкой улыбкой сказал Теодор. — Ты очень помогла.

Следом за Марко и Анне он вышел из бара.

— Всегда пожалуйста, — пробормотала я ему в спину, озираясь в поисках Эме.

Ее нигде не было, и я достала комм и быстро набрала: «Ты где?»

Свет погас, и мы с Ди наощупь пошли к выходу.

«Я пчти дома ты не мгла бы притти ч-з часа два», — ответила Эме.

Вечер у нее складывался явно лучше, чем у меня, и портить его было бы просто нечестно. Оставалось придумать, где провести остаток ночи. Двумя часами там дело явно не ограничится.

Я наконец оказалась на улице и тут же поняла, что у троицы из Сити проблемы.

— Интересная у вас машина, — заметил Ди.

— Вот черт, — растерянно пробормотал Марко.

— Вы что, прямо тут припарковались? — спросила я очевидное.

Теодор обошел машину и теперь озирался по сторонам, словно надеясь, что где-нибудь в кустах найдутся ее колеса. Я могла бы сказать ему, что это бесполезно — колеса скрутили через пять минут после того, как он зашел в бар, а сейчас уже, наверное, и продать успели. Одно из окон было разбито, передняя панель представляла собой мешанину проводов — что-то там спешно выдирали, не особенно заботясь об аккуратности.

— Похоже, вы тут застряли, ребята, — довольно заметил Георге, выезжая из дверей следом за нами.

Он щелкнул пультом, и сверху со скрежетом поползли металлические ставни, закрывая окна и дверной проем. Георге что-то жизнерадостно насвистывал, глядя на злые лица наших гостей.

— Я позвоню в полицию, — сказал Марко и отошел в сторону.

— Вызовем эвакуатор? — предложила Анне. — Или… такси?

Я не удержалась и заржала.

Вернуся Марко и сказал, что полиция приедет только утром. Все трое растерянно переглянулись.

— Может быть, тут есть… ну… хостел?

— Пятизвездочный отель, блин, — сказала я. — Какой, нахрен, хостел? Какое такси? Какая, блин, полиция? Куда вы, по-вашему, попали? Ночуйте в машине. Только спите по очереди. Ну и пистолет бы вам сейчас пригодился, ребята.

Я испытывала странное удовольствие, глядя на их попытки обрести контроль над ситуацией. Теодор первым осознал, как сильно они вляпались.

Он прекратил нарезать круги вокруг остова своей машины, медленно выдохнул и повернулся ко мне.

— Рита, — сказал он нарочито спокойно, — мы были бы тебе очень признательны, если бы ты позволила нам переночевать у тебя. Разумеется, мы заплатим.

— Отличный план. Почти такой же хороший, как с такси. Вот только у меня нет дома. Я живу у подруги, а она вам будет ни хрена не рада. Она и мне будет не рада ближайшие два часа, потому что у нее наконец наметилась личная жизнь. Так что тут вы тоже пролетаете.

Я выжидающе уставилась на него. Интересно, захочет ли он позвонить Эме и предложить денег ей? Я бы на это посмотрела.

Он не захотел. Не зря он казался самым сообразительным из всей троицы.

— Что ж, хорошо, — кивнул он и так же спокойно продолжил: — Рита, скажи, где мы могли бы безопасно дождаться утра? Так, чтобы не пришлось отстреливаться. Потому что оружия у нас с собой нет.

Вот, наконец-то правильный вопрос.

— Ладно, пошли. Тут недалеко.

— Собираешься отвести их в Башню? — догадался Ди.

— Ага. Я и сама туда собиралась. Присоединишься? Или у тебя нет проблем с ночевкой?

— Проблем нет, но я бы сходил, — он распахнул куртку, и я увидела, что за пазухой у него припрятана бутылка джина.

Я улыбнулась.

— Не отставайте, — бросила я через плечо, и мы наконец двинулись.

Я подумала, что к утру от машины не останется и следа, но вслух ничего говорить не стала. Они сами виноваты, нечего было бросать свою шикарную тачку посреди улицы.

Идти и впрямь было недалеко. Мы миновали пару кварталов, нырнули под мост, остановились подождать Анне, которая спотыкалась на своих каблуках — на таких, наверное, только по подиуму удобно ходить, — и наконец вышли к Башне.

— Это что, жилой дом? — обескуражено спросил Марко.

— Только первые четыре этажа.

Мы остановились, глядя на многоэтажку. Стекла в темных окнах были разбиты, у входа громоздились горы мусора. На стене слабо светились свежие граффити — рисунки, надписи, контакты продавцов флойта. Сто лет тут не появлялась, а ничего не изменилось.

— А там что? — поинтересовался Марко, глядя на здание по соседству. — Какая-то заброшка?

— Ты что, дебил? — возмутилась я. — Это же наша школа!

— М-да, неловко получилось, — пробормотал он.

— Не отсвечивайте и держитесь за мной, — сказала я, открывая дверь.

Вереницей мы стали подниматься по лестнице. В подъезде воняло кошками. Когда мы дошли до третьего этажа, одна из дверей приоткрылась и высунулась старуха с растрепанными седыми волосами. Я ее знала. Она была одной из тех сумасшедших, кто отказался съезжать, когда на восьмом этаже рванул газ и дом стал разрушаться. Правда, она держала двух здоровенных волкодавов, которые выглядели так, будто в любой момент готовы утащить тебя в ад, откуда сами и явились. Так что тех, кто превратил полуразрушенный дом в место тусовок, она не боялась. Чем руководствовались остальные жители дома — я не знала.

— Привет, Вера, — поздоровалась я, извлекла из кармана протеиновый батончик и сунула ей. — Вот, держи.

За ее спиной на уровне плеч маячили две угрюмые морды. Еще не хватало, чтобы она спустила на нас собак.

Старуха прищурилась, кивнула мне и спряталась обратно.

— Как… как она тут живет? — спросил Теодор.

— Как все, — пожала я плечами. — Тут человек пятнадцать осталось. До пятого этажа дом нормальный, только наверху стены рушатся.

— А… зачем мы туда идем? Это не опасно?

— Не очень, если не будете выпендриваться, — успокоил Ди.

— Я думал, мы собираемся провести время в каком-то ночном клубе. Видимо, я ошибался?

— В чем-то ты прав, — ответила я. Мы были уже на пятом этаже, и пора было объяснить этой компании, куда мы попали. — Там никто не живет, но на седьмом что-то вроде клуба по интересам.

— Хорошие интересы, — пробормотал Марко.

Я сделала вид, что не расслышала.

— Ребята собираются, курят травку, смотрят кино, общаются, все такое. Они нормальные, но если будете смотреть на них так же, как сейчас на Веру, может получиться некрасиво. Так что делайте вид, что просто пришли потусить немного. Если спросят, откуда вы, — говорите, что из второго Гетто, недавно переехали.

Я обернулась и окинула их взглядом, потом сняла куртку и протянула Анне.

— Надевай.

Она взяла куртку и скривилась. Я понимала, что куртка воняет, но черт возьми, посмотрела бы я на нее после целого дня на завалах.

Под моим тяжелым взглядом Анне все же натянула куртку, которая полностью закрыла ее платье. Ну вот, другое дело. В темноте сойдет за свою.

— Я из второго Гетто, — пробормотал Марко. — Я иду смотреть кино и курить траву. Все просто отлично.

— Заткнись, а, — сказал Ди.

— Снимите респираторы, — бросила я через плечо. — Здесь это не принято.

Они послушно сняли и тут же сморщились. Из лифтовой шахты несло дерьмом.

Мы были уже на седьмом. Я повернула и пошла направо по коридору, туда, откуда доносилась музыка. Входные двери квартир были сняты, и я на ходу заглядывала в проемы, выбирая место, где народу поменьше. Первые две мы миновали — там вовсю долбил краш-металл из маленьких колонок, кто-то танцевал, кто-то дрался, кто-то собирался заняться сексом. А вот третья квартира меня устроила. В углу, отвернувшись к стене, прямо на полу спала какая-то девчонка, у окна, где не хватало куска стены, сидел незнакомый парень с сигаретой в руках, в соседней комнате парочка смотрела что-то на своих коммах — судя по звуку, какое-то развлекательное шоу. Даже остатки мебели были живы. Пойдет.

— Привет, — кивнула я присутствующим и уселась на пол под огромной, во всю стену, надписью «От меня одни праблемы».

На нас никто не обратил внимания. Ди сел рядом и закурил.

Теодор и Марко подошли и тоже сели, Анне все еще неуверенно мялась на пороге.

Девчонка в углу проснулась, приподнялась на локте и растерянно заморгала. На лице ее переливался всеми оттенками лилового огромный синяк.

Я вдруг поняла, что ей лет десять. И она не обдолбанная, как я подумала, а просто сонная и уставшая.

— А это что за детский сад, — удивилась я.

Беспризорники обычно ночевали в недостроенной больнице, там у них было что-то вроде коммуны. Дети, у которых были родители и жилье — то есть, по меркам Гетто, из благополучных семей — тусовались на пустыре за авторазборкой. Башня была местом, куда приходили ребята постарше, чтобы пообщаться, зависнуть на несколько часов, напиться и вернуться домой или двинуть развлекаться дальше. Детям тут вообще не были рады, даже удивительно, что девчонку еще не спровадили.

— Эй, ты не заблудилась? — спросила я ее.

Она испуганно обернулась на меня, вскочила и ретировалась в коридор. Движения ее были странные, словно ей неуютно в собственном теле. Или больно двигаться.

— Отстань от нее, — не оборачиваясь, сказал парень, сидящий у окна. Вот он точно был обдолбанный. Но не под флойтом, скорее что-то покурил. — Она тут от отчима прячется.

Я вспомнила огромный фингал на лице девочки, ее скованные движения и все поняла. А еще до меня дошло, что если убрать синяк и добавить ей несколько лет, то лицо будет очень знакомым.

— А почему здесь?

— Она сначала была здесь с сестрой. Потом сестра ушла — вроде как разбираться с отчимом. И не вернулась. А она боится уходить.

— А полиция? — вдруг подала голос Анне.

Я обернулась. Она все еще мялась у двери, покачиваясь в своих нелепых туфлях. Я мысленно скрестила пальцы, желая, чтобы парень у окна был очень сильно обдолбанным и не вспомнил завтра этого вопроса.

— Какая еще полиция?

— Ну, если отчим ее побил… Кто-то же обращался в полицию? Ее мать или сестра.

Побил. Эх, летние дети.

— Лучше заткнись, — посоветовала я.

Анне сделала несколько шагов вперед.

— Но…

— Никакой полиции, ясно? Я почти уверена, что ее сестра в тюрьме, а отчим в больнице с тяжкими телесными. Если вызвать полицию, ее отдадут в приют. Пусть уж лучше здесь живет, пока сестра не вернется.

Мы с Коди однажды целый месяц прожили в приюте. Я знала, о чем говорю.

— В приюте о ней позаботятся.

— Неа, не позаботятся. Так что не вздумай никому звонить.

Думаю, мы с Коди вышли из этой приютской истории без потерь только потому, что сразу дали понять: мы будем драться друг за друга насмерть. И с другими детьми, и со взрослыми.

— Рита, но так нельзя, она ребенок.

— На свою сестру, блин, заяви в полицию. Она тоже ребенок, но почему-то шатается сейчас по лесам вместо того, чтобы спать в своей кроватке.

За перепалкой мы не заметили, что нас стало больше.

— Ух ты, — послышалось из-за спины.

Я обернулась и увидела Акселя, своего бывшего одноклассника, который пялился на Анне. Черт, только его здесь не хватало.

Ни с того ни с сего я вспомнила, как Эме однажды нарисовала его портрет на уроке истории. Мы тогда изучали происхождение человека, а Аксель с его низким лбом и выступающими надбровными дугами был здорово похож на неандертальца. Когда на экране появилось изображение первобытного человека, сидящего в пещере у огня, Эме, которая до этого увлеченно приклеивала жвачку к волосами сидящей перед ней девчонки, внезапно оживилась, за несколько минут перерисовала хмурого урода с сальными волосами, придав ему сходство с нашим одноклассником, подписала «Это Аксель» и отправила всему классу. Ни до, ни после ее художественные таланты не имели такого успеха. В том числе и потому, что среди адресатов она случайно указала учителя.

Аксель с тех пор ни капли не изменился, разве что волосы стали еще грязнее. За секунду он оказался рядом с мисс Сити и приобнял ее.

— Водки хочешь? — галантно спросил он.

Анне дернула плечом, сбрасывая его руку.

— Эй! — крикнул Марко. — А ну отвали от нее!

— А то что? — обрадовался Аксель.

Он всегда, сколько его помню, был в двух минутах от драки.

Я застонала и уткнулась лицом в колени, спрашивая себя, дрался ли Марко хоть раз в жизни и где мы будем искать врача, когда Аксель ему что-нибудь сломает. Вот так пересидели. Пяти минут не прошло.

Но в этот раз драки не случилось. Анне сделала едва уловимое движение, и Аксель оказался на полу. Я недоуменно смотрела на них. Аксель поднимался, тоже не понимая, что произошло, а Анне уже скинула свои ужасные туфли и теперь стояла в странной позе, похожая на сломанную игрушку, с отведенными назад руками. Лицо ее исказилось, она скалилась на Акселя, словно собака.

— Ладно, валим отсюда, — сориентировался Ди.

Я тоже вскочила, схватила за руку Теодора, Марко кинулся к Анне и потащил ее к выходу. Вытолкав из квартиры всю компанию, я обернулась к Акселю.

— Привет, — поздоровалась я, надеясь его отвлечь.

— Рета? — прищурился он. — А я думал, ты в тюрьме.

— Уже нет. Праздную освобождение с друзьями.

— А, ч-черт… Слушай, жаль твоего брата. Надо нам как-нибудь тоже выпить, точно?

Да я лучше обратно в тюрьму сяду.

— Ага. Обязательно. Не пропадай, напиши мне.

Надеюсь, его снова заблокируют.

Аксель, кажется, уже забыл, что девушка его отшила, и я вздохнула с облегчением.

Я вышла из квартиры, озираясь в поисках Ди. Он махнул мне рукой из другого конца коридора, и я поняла, что они направились к провалу — с той стороны дома стена рухнула, и теперь оттуда открывался шикарный вид на город.

— Тебе больно? — услышала я заботливый голос Марко. — Заряда хватит?

— Все в порядке, — вяло ответила Анне. — До утра продержусь.

Теперь я их увидела. Туфли Анне так и не надела и теперь переминалась с ноги на ногу на холодном полу. Теодор и Марко обеспокоенно смотрели на нее.

— Ладно, это было круто, — сказала я. — Что ты с ним сделала?

— Падающий лепесток, — улыбнулась Анне.

Поехала она, что ли?

— Этот прием так называется. Я могу показать, — она поморщилась, — только не сегодня. И лучше в виртуалке.

Я махнула рукой, уже не пытаясь понять, о чем она, и подошла к краю.

Было темно. Обычно отсюда Гетто выглядит лучше, чем на самом деле. Везде огни, светлые окна, люди на улицах. Сейчас я видела только несколько костров, разведенных в бочках. Откуда-то донеслись крики, затем раздались звуки выстрелов. Я села, свесив ноги в пустоту. Хотелось есть, хотелось спать. Я устала так, что не в силах была даже пошевелиться. Все. Если эти придурки еще во что-нибудь вляпаются, пусть выкручиваются сами.

Из бокового кармана рабочих штанов я выудила последний энергетический батончик. Прессованный белок захрустел на зубах. Я взяла у Ди бутылку джина и сделала пару глотков. Мир перед глазами качнулся, огни костров внизу расплылись.

Надо все же поспать хоть немного. Завтра утром нужно снова разбирать завалы, таскать стрэпы, лазать по крошащемуся бетону туда-сюда. Я уже заранее чувствовала усталость, которая навалится на меня через пару часов работы. Поняв, что засыпаю, я отползла от края и прислонилась к стене. Теодор, Марко и Анне обосновались напротив, на остатках вытертого дивана. Анне попыталась натянуть респиратор, я погрозила ей пальцем. Ди поднялся и, пробормотав что-то неразборчивое, вышел.

Хорошо бы утром успеть зайти домой и набрать воды в термос. И надо взять с собой что-нибудь пожевать. Кажется, у нас еще осталось несколько сухпайков, если подойти с умом — каждый можно разделить на два-три раза. Как же надоела эта дрянь. Позвонил бы мне сейчас кто-нибудь и сказал: Рета, у тебя умер богатый дядя, которого ты никогда не видела, приезжай, забери кучу денег и никогда больше не лазай на завалы и не жри водоросли, ты же такая хорошая девочка… У меня даже слезы на глаза навернулись.

— В общем, я теперь туда ни ногой, — прохрипел кто-то рядом со мной.

Я вздрогнула, но через секунду поняла, что голос доносится из соседней квартиры через дыру в стене.

— А что было? — спросила какая-то девчонка.

— Это Длинный и Птаха рассказывали. Они сами его видели, когда ходили ночью на свалку, — ответил хриплый голос, я даже не поняла, кому он принадлежит, парню или девушке.

— Да ладно. Чего они ночью-то пошли? Всегда днем ходили, а теперь ночью? За аккумуляторами? — пробасил кто-то.

— Да завали ты, — оборвала его девчонка.

— Они там днем припрятали кое-что, ясно? — пояснил хриплый. — Хотели вынести так, чтоб никто не заметил. Короче, они его когда заметили, сначала подумали, что охранник. Потом — что один из наших, тоже что-то ищет. Решили подойти, посмотреть, кто такой и чего ему надо.

Длинного и Птаху я знала. Мы пару раз сталкивались, когда ходили на мусорный полигон. С тех пор, как мы перестали собирать использованные фильтры, для нас это было скорее развлечение — лазать по остовам машин, убегать от охраны и рабочих и, если повезет, найти что-нибудь полезное вроде поношенных шмоток из Сити и унести домой.

У Длинного и Птахи это был основной источник дохода. Они командовали двумя десятками беспризорников, которые умудрялись находить на свалке действительно стоящие вещи — аккумуляторы, энергоячейки, провода, почти не изношенные детали, за которые неплохо платили на авторазборке, и просроченные лекарства, которые можно было выгодно сбыть в других местах. Нас они обычно не трогали — понимали, что мы им не конкуренты. А один раз Птаха даже предупредила, чтоб мы сваливали, когда заметила охрану. Но вот другие мусорные команды гоняли нещадно. В итоге после продолжительной «мусорной войны» свалка была давно и прочно поделена на секторы влияния, и на чужую территорию никто не совался.

— Пошли они к этому, он стоит спиной, не двигается. Длинный говорит, тогда еще подумал, что он как-то странно дышит, тяжело так, но решил, что, наверное, у него фильтр забился. В общем, Птаха ему говорит, типа, чувак, ты чего, заблудился? И светит фонариком. Он поворачивается — а у него нет лица. Вообще, просто вот кожа и все. Ни глаз, ни рта. И он так вот делает плечами, типа дышит, но на самом деле понятно, что притворяется.

— Да ладно, — пробасил парень, но уже не очень уверенно.

— И потом это… оно, короче, начало двигаться, дергано так, не знаю. Птаха вот как-то так показывала. И к ним типа идет. Ну, они бежать…

Голоса стали тише, и я перестала прислушиваться. Ясно, что Длинный и Птаха выдумали эту историю, чтобы отвадить от свалки остальных. Что-то они там, наверное, и впрямь припрятали интересное. И, наверное, это сработает. Про мусорный полигон и так много всего рассказывают.

Работа там еще отвратнее, чем на завалах. Все время рискуешь нарваться на какую-нибудь химическую дрянь. К тому же, говорят, свалка радиоактивна. Не так, конечно, как пустоши — все-таки тонны мусора неплохо экранируют то, что там в глубине излучает. Но все же хорошего мало. К тому же это не шахты, там даже утилизаторам фильтры не выдают. Дыши тем, что есть. Наверное, от этой дряни в воздухе всякая чушь и мерещится.

Я приоткрыла один глаз и проверила, как там компания из Сити. Так и есть — натянули респираторы. Ну и черт с ними.

— Тебе нужно поспать. Первый автобус в шесть, — донесся до меня голос Теодора. Он покосился на меня, и я прикрыла глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом. Он заговорил громче: — Вернемся домой, мы с Марко соберем вещи и попробуем догнать Илену.

— Я бы хотела пойти с вами.

— Ты не выдержишь, — сказал Теодор нежно. — Без постоянной подзарядки эндокора, сама знаешь… А я не знаю, на сколько все это затянется.

Анне только вздохнула.

Интересно, как далеко Илена успела забраться? Дошла ли до разрушенного моста? Или свернула на север и теперь бродит в пустошах? Поймет ли она вообще, где оказалась? Это ведь только название — пустоши, а так — земля и земля, каменистая равнина, даже, кажется, лес там есть какой-то своеобразный. Смогут ли они ее догнать прежде, чем она забредет в какое-нибудь по-настоящему опасное место? Нас часто пугали пустошами, говорили, что там радиация, мутанты, огромные области химического заражения, что там банды, по сравнению с которыми радиация — детская сказочка на ночь… Последняя версия казалась мне самой правдоподобной. В конце концов, до пустошей — километров сто, была бы там радиация или химия — нас бы уже накрыло. Или нет? Я покопалась в памяти, пытаясь понять, как далеко может унести радиоактивное облако и что конкретно накапливает радиацию, но, конечно, не вспомнила. Ладно, раз туда никто не суется — значит, есть причина. Тут бы пригодился поисковый дрон, но такие есть только у полиции или там у корпораций.

Мои мысли переключились на дрон. Я представила, как было бы удобно, если бы мы могли просто запустить его и сидеть возле экрана, высматривая одинокую фигурку среди деревьев. Но после принятия закона о защите частной жизни проще купить флойт или оружие, чем дрон. Можно было бы попробовать — если бы у нас было чуть больше времени. Дроны в Гетто — не самый ходовой товар. Вот в Сити — там да, наверное, можно достать. Если знать, у кого спрашивать.

Теодор и Анне продолжали шептаться. Я различала голоса, приглушенные респираторами:

— Сколько ты потратила на эту драку?

— Это не драка. Так…

— Сколько?

Анне провела по руке, и под кожей вспыхнули огоньки. Нет, серьезно, что она такое?

— Пятнадцать процентов.

— Анне, — укоризненно пробормотал Теодор.

— Я ведь хотела пойти в Нейро-Си, поменять аккумулятор, но все откладывала, — сказала Анне, чуть не плача. — Если бы я знала… Но думала — какая разница, в виртуалке немного расходуется… Кто знал, что мы так влипнем с этим Гетто…

Я ничего не поняла из этого набора слов. Что она там заряжает каждую ночь? Звучит так, будто она биоробот. Но что-то мешало мне отмахнуться от этого и задремать. Я мысленно повторила ее слова. Кто знал, что мы так влипнем с этим Гетто. Какая разница, в виртуалке немного расходуется. Я ведь хотела пойти в Нейро-Си, поменять аккумулятор, но все откладывала. Хотела пойти в Нейро-Си. Нейро-Си.

НейроКортИнн.

Борген Кару.

«Если будут проблемы — думаю, я смогу помочь».

Быстро, пока не передумала, я достала комм и полезла в сохраненные картинки. Где-то тут Нико сделал снимок экрана, когда нашел его в «вейсе». Вот он. Вот его номер.

Я набрала двенадцать цифр и стала ждать. Комм тихонько попискивал, подтверждая, что номер набран и связь есть, просто абонент класть на меня хотел.

Вызов оборвался, и я нажала повтор. Нет уж, ты мне ответишь.

С третьего раза мне повезло. На экране появилось заспанное лицо смуглого мужчины с белой татуировкой на виске.

— Какого черта? Вы знаете, сколько сейчас време?.. — он осекся. — Рита?..

— Это я, да. Сразу к делу — вы можете достать дрон с видеокамерой и тепловизором?

— Рита, вы что, пьяны?

— В кашу. Так можете или нет? Вы же говорили, что поможете, если будут проблемы.

— Вообще я имел в виду скорее проблемы со здоровьем. А не торговлю запрещенными предметами.

— Я расскажу вам, что вы там хотели, если сможете.

Он потер лицо ладонью, будто умылся.

— Рита, за каким… зачем вам поисковый дрон? Может, я лучше предложу вам денег? Помогу, не знаю, найти работу или куплю вам машину?

— Потому что мне не нужны деньги. То есть нужны, конечно. Но сейчас мне нужен дрон. Надо найти одного человека.

— Какого человека? Где найти?

— Одну девочку. Она ушла в лес… То есть, она хотела в лес, но, скорее всего, ушла слишком далеко на север. Или нет. Я не знаю, куда ее унесло. Нужно посмотреть с высоты.

Борген Кару помолчал.

— Дрон, скорее всего, собьют, — сказал он.

— Скорее всего. Но не точно.

Он снова помолчал.

— Если бы я мог достать дрон, я бы просто отправил его в Вессем и посмотрел, что там творится.

— Значит, не можете?

— Не могу.

— Что ж, жаль. Приятно было пообщаться.

— Рита, подожди…те. Объясните толком, что там у вас произошло. Она, эта девочка, давно она ушла?

— Вроде сегодня утром.

— Так. Хорошо, — он снова потер лицо. — Значит, у вас там пропал ребенок. И вы не активировали чип? Не обращались в полицию?

— Нет. Она отключила следилку. А ее… родственники… в общем, не хотят идти в полицию, потому что ей тогда снизят индекс или еще какой-то бред. Они собираются искать ее сами, но это закончится тем, что они просто сгинут за ней следом.

— Ясно. Видимо, девочка не из Гетто… Узнайте, какой марки ее браслет.

— Что? Зачем?!

— Просто узнайте.

— Анне, — позвала я. — Какой марки браслет Илены?

— Зачем тебе? — изумилась Анне.

— Затем, блин. Просто отвечай.

— Э-э… Вите-Салютем, модель, кажется, тин-4.

— Вите-Салютем, модель тин-4, — повторила я в комм. — И что?

— Точно тин? Не кид?

Я пожала плечами.

— Ей шестнадцать, наверное, тин.

— Как зовут девочку?

— Илена Маноа. Так что теперь?

— Я перезвоню, — ответил Борген Кару и отключил связь.

Я подняла голову — на меня пристально смотрели Теодор, Марко и Анне.

— Ее найдут, — сказала я. — Но мне это охренеть как дорого обойдется.

Дверь открылась, и на пороге появился Ди. Обвел взглядом наши напряженные лица и жизнерадостно спросил:

— А что я пропустил?

Загрузка...