Гонка на двоих

Пролог. Он или оно

Радикс, или мир Пятерых, был уже девятым мертвым миром, оживление которого Кьярре доводилось контролировать. И во всех восьми предыдущих ее преследовала одна и та же аномалия.

Аномалия обрушивалась на голову буквально с порога. Сразу, как только Кьярра открывала первый портал и вытягивала из него убийственную «серую мглу», уничтожившую все миры, кроме одного.

Прежде чем в воздухе перед ней возникало окно в новый мир, она оказывалась в неизвестном месте. А рядом был незнакомый мужчина.

Очертаниями место напоминало храм. Такой, как древние инсданские святилища, но немного другой. В отличие от храмов Инсдана, стены его состояли из сплошной тьмы, бархатно-черной без малейших проблесков. Черным был и пол, и сводчатый потолок. По аспидным этим стенам и сводам плясали огненно-рыжие отблески пламени.  

Стоило моргнуть, как черное становилось мертвенно-белым. У белого сотни оттенков, но здешний цвет был просто никаким. Безликим, скучным, неживым. И все так же тревожно, почти истерично плескались яркие отблески.

Моргни еще раз — и белое перетекало обратно в черное. Черное — снова в белое. И так раз за разом, пока глаз не отказывался воспринимать между ними разницу, и становилось ясно, что черное и белое суть одно.

Мужчина же…

Кьярра превращалась в наблюдательницу в собственном теле, но одновременно проживала ситуацию изнутри. Она словно раздваивалась. У нее-настоящей мужчина не вызывал никаких особенных чувств. У него были серо-зеленые глаза, правильные черты лица и тонкие губы, уголки которых таили то ли горечь, то ли насмешку — не разобрать. Недлинные темные волосы спадали на лоб. Отдать должное стоило в одном: он неплохо колдовал. Хрипловатый голос произносил заклинания, и храм (храм ли?) преображался, выворачивался наизнанку, распахивал все секретные лазы, превращался, перетекал во что-то иное, принимал истинную форму…

…преображался…

— Здесь ничего нет, — сказала Кьярра. — Рогатый! Он что же, был уничтожен? Или «оно»?

— Не ругайся так, — со смешком попросил мужчина. — Я принимаю на свой счет.

— Да чтоб тебя! — теперь и она рассмеялась. Наблюдательница в собственном теле веселилась тоже, хотя не понимала, в чем соль шутки. — Его не может здесь не быть. Это же то самое место?

— Ну да…

— Нет, его не могли уничтожить. Иначе мы бы сейчас не разговаривали. Он прячется. Или «оно»?

— Годами звать нас сюда, а теперь прятаться? Я бы сказал, не совсем так. Скорее, его прячут. Послушай…

Черное снова стало белым, и белизна заволокла все вокруг. Застила глаза, поселилась в сознании. Наблюдательница слышала обрывки фраз, но не успела задуматься, кто такой этот «он» или «оно», которого ищут. Когда туман рассеялся, она обнаружила себя в объятиях мужчины.

Тот целовал ее, и она отвечала — жарко, жадно. Они все еще стояли в пустом храме у самого источника отблесков. Левой рукой мужчина по-хозяйски прижимал Кьярру к себе, а правой ласкал ее скулу, щеку, изредка соскальзывая на плечо. Она точно со стороны отмечала странный вихрь чувств. Радость, желание — и в то же время обреченность, замешательство, даже досаду…

Досаду вызывало нечто, лежащее за пределами понимания.

Языки сплетались в танце. Кьярра вжалась бедрами в бедра мужчины и закинула руки ему на шею. Поцелуй напоминал прощание. А может, так оно и было?

Обоим не хотелось прекращать, но Кьярра отметила, что мужчина сохранил трезвость разума. Он отстранился ровно в тот момент, после которого продолжение стало бы неизбежным.

Она хмыкнула.

— Как всегда, да?

Он неопределенно мотнул головой и кивком указал на источник нервного дергающегося света.

В центре помещения ослепительно пылал костер. Но стоило присмотреться, и становилось ясно, что эта… сущность так же далека от костра, как черные-белые стены — от настоящих стен.

Пламя пожирало само себя. Зародившись у основания, огненное кольцо охватывало пылающую середину, докатывалось до вершины и гибло в струйках чада. Ему нечем было поживиться, не было ничего, что оно могло бы превратить в пепел, но пламя не гасло. Раз за разом набрасывалось само на себя, но не находило успокоения. И только быстрее, истеричней плясали блики.

Рядом в бархатную землю верхушкой вниз был воткнут погасший факел.

Кьярра с мужчиной одновременно шагнули к огненному столбу. Она протянула руку и коснулась рыжих языков кончиками пальцев. Их моментально обожгло. Огонь оказался настоящим, а не магической иллюзией. Кьярра зашипела и отшатнулась. Боль ненадолго оттеснила все остальные чувства на второй план.

— Да настоящее оно, зачем проверять? — буркнул мужчина. — Помочь или сама заживишь?

— Не надо, — ответила она.

А затем примерилась и прыгнула в огненный столб, зная, что спутник последует за ней.

… — Эй! Все в порядке?

Помощники толпились вокруг. Портал темнел крысиной норой над пропастью. Почему-то порталы в другие миры всегда получались такими микроскопически крохотными и открывались только на краю достаточно глубокой и широкой пропасти. Пришлось устроить ее прямо не территории Центра. Техномагические устройства, все эти сети тонких серых трубок и развертывающихся козырьков, смотрелись чужеродно возле блекло-бурого каменного ущелья.

Кьярра поднесла к глазам руку. На пальцах алели пятна ожогов.

Ну вот, снова. Каждый раз, когда она оказывалась в аномалиях, после возвращения тело носило следы полученных там травм. Хотя до сих пор дело не заходило дальше царапин.

— Все нормально. Обычная аномалия перехода. Включайте расширители пространства.

Глава 1. Покорми инстинкты

Острые крылья аэромоба взрезали воздух. Массив облаков остался позади, земля стремительно приближалась.

Перед глазами — темная зелень. Две минуты.

Ближе. Зеленый ковер распался на отдельные островки. Три минуты.

Ближе, ближе… Россыпь белых черточек — остовы, проступающие из-под листвы. Легкий ветер, вуаль серой пыли, пять минут

И наконец — опоры, перекрытия, камни… точнее, скелеты и кости, здесь это одно и то же, здесь, в Радиксе, если верить записям, у каждого дома был живой скелет и не менее живая плоть. Вот оно все, темно-зеленое и блекло-желтое, прикрытое вуалью «серой мглы» и безнадежно мертвое, несмотря на сочную свежесть листвы.

Земля. Шесть минут.

Кьярра выпрыгнула из дверцы моба и вскинула голову, вглядываясь в небо. Густые тучи, словно пропитанные грязно-черной краской, начинали светлеть недалеко от той точки, где Кьярра открыла портал. Значит, минут через семь здесь будет сайтаррский конкурент. Следовало поторопиться. Впрочем, у нее еще оставалась фора.

Применить оживляющие чары! Любые! К чему угодно! Дать это зафиксировать регистратору магических всплесков! Если успеешь раньше сайтаррца — миссия выполнена. Если не успеешь… она предпочитала не думать, что будет. Инсдан, который она здесь представляла, обязан был первым утвердить свое право на освоение Радикса. Конечно, сайтаррцы все равно станут лезть, но хозяин у мира будет один.

Кьярра оглядывалась, ища хоть одного покойника. Оживлять растение — сомнительная затея, растения здесь и так, похоже, не пострадали от «серой мглы», и это несколько удивляло… Но затем она сделала шаг, другой, подошла к ближайшему дому — некогда крепкому сооружению, щерящемуся голыми костями во все стороны, — задела ветвь куста и замерла.

Блестящие ярко-зеленые листья мгновенно обратились в прах. Темная пыль взвилась в воздух и начала медленно оседать. Ветка исчезла, точно ее не было.

Рука  сама потянулась к другому побегу, чтобы проверить догадку, но тут вспышка в небе ознаменовала прибытие сайтаррца. Помянув Рогатого, Кьярра нырнула в дом.

То, что когда-то было хозяином, лежало прямо на полу среди скелетов обстановки. Кости, кости, кости. Людей, зданий, животных, еще чьи-то… Весь этот мир тонул в костях. А ведь некогда это было царство жизни. Центр, дающий жизненную силу остальным мирам.

Она присела на корточки возле скелета, вытянула руку, едва не касаясь ладонью лба, и торопливо забормотала заклинание. Привычные слова оборачивались новой, непривычной стороной. Заклинания тоже пришли когда-то из Радикса. Они были на древнем языке, из которого позже развились все радиксские диалекты. Но до сих пор Кьярра не знала дословного перевода формул, которыми пользовалась каждый день. Лишь перед вылазкой в Радикс она наложила лингвочары, чтобы освоить местные языки. И теперь, бормоча, понимала, к чему взывают формулы. Какие силы они пробуждают.

— …на волю Жизни всепроникающей и всепокоряющей…

Жизни, которая была уже не способна поддерживать себя сама во всех мирах, кроме Центария, да и в Центарии едва теплилась.

— …на милосердие Смерти, все обрамляющей…

Обрамляющей. Древние радиксцы, как безумные художники, видели жизнь картиной, а смерть — рамой.

— …на безудержность Ненависти, все выправляющей…

Странная фраза. Когда это ненависть хоть что-то выправляла? И как?

— …на тень Безумия, все исправляющего…

Еще лучше. И какая разница между выправлением и исправлением? Нет, какую-то разницу Кьярра чувствовала, но не задумывалась о ней, чтобы не сбиться.

— …надеждой Времени, все скрепляющего, приди в гармонию и стань первозданным, я приказываю.

Она постаралась не думать и о том, что может скреплять время. Проклятие, Ваштамар, Аворовы космы! Она ругалась про себя на всех известных языках, наставив на скелет раструб магического регистратора и наблюдая, как мертвые кости окутываются красноватым дымком. Да быстрее же! Если процесс не успеет завершиться до того, как сайтаррец тоже начнет колдовать, все провалится! Кьярра даже зажмурилась, чтобы не смотреть на ужасающе медленную процедуру. Прислушалась — характерного свиста аэромоба было не слышно. Соперник далеко. Это обнадеживало.

Регистратор тихо мяукнул, извещая, что магический слепок зафиксирован и отправлен в сайтаррские и инсданские информарии.

Кьярра выдохнула с облегчением. Теперь можно было и посмотреть на дело рук своих.

Вместо скелета перед ней лежал мужчина. Внешность его совпадала с описаниями из справочников по Радиксу: смугловатая кожа, яркий румянец, густые темные волосы без признаков седины, крепкие мускулы. Возраст выдавала сеточка морщин, почти незаметных на моложавом лице. Здесь даже старики походили на молодых. Оставалось лишь догадываться, сколько ему лет.

Веки затрепетали. Мужчина открыл глаза. Затем попытался сесть, и истлевшие лохмотья хлопьями пепла осыпались с тела.

Сесть у него не получилось. Сил не хватало. Кьярра поморщилась: влила мало магии, придется переделывать. Но главное — он был жив. И пытался что-то сказать.

Она склонилась к самому его лицу, чтобы расслышать отчаянный шепот:

— Покорми…

— Хочешь есть? — в замешательстве переспросила Кьярра.

Мужчина мотнул головой, закашлялся, но сил не хватало, даже чтобы прокашляться как следует. Он упрямо продолжил:

— Инстинкты. Покорми инстинкты!

Она нахмурилась. Этого в справочниках не было. Безумие? Неучтенная местная особенность?

Впрочем, разобраться можно было позже. А сейчас — поскорее вернуться на базу, в Центр. К тому же время действия защиты, спасавшей саму Кьярру от разрушительного влияния «серой мглы», истекало.

Глава 2. Допросить кусок пустоты

Родной мир встретил привычной серостью и душным спертым воздухом.

О солнечном свете давно забыли везде, где поработала «серая мгла». Какая ирония — с ней боролись повсюду, кроме Центария, и не потому, что руки не доходили, а оттого, что в Центарии привычные чары, вытягивающие заразу, работали плохо. Об этом молчали, но Кьярра знала: власти всерьез рассматривали проекты переселения людей в оживленные миры. Благо теперь было куда бежать. Люди и сами постепенно перебирались туда, где было безопаснее. Они не знали, что безопасность мнимая. Чтобы новые миры не умирали снова, требовалось постоянное дежурство магов и непрерывная борьба с «серой мглой». Зараза наползала и накапливалась, стоило дать слабину. Но об этом тоже молчали…

Над стоящими кольцом зданиями и ангарами Центра топорщилось вдвое больше магопроводов, улавливателей, исказителей, отталкивателей и прочих трубчатых устройств, чем над остальным Центарием. Кьярра привычно поднырнула под конструкции из опор и антенн, окружающие выход из портала. Аэромоб миновал их, чудом не задев. А затем, ненадолго взмыв в воздух, пропустил два других портала и нырнул в третий. В Арлис. Уже полностью здоровый и живой мир, работа над которым сегодня закачивалась.

Вечером предстоял праздник открытия — по всему Инсдану должны были появиться новые порталы, а миграционная служба начинала принимать первые заявки на переселение. А пока Кьярра собиралась ненадолго вернуться в рабочий лагерь, где провела последние несколько месяцев. Собрать личные вещи, проконтролировать сворачивание аппаратуры. И ободрить помощников. Им следовало поскорее сообщить, что лагерь перебирается в Радикс. Этого дня все ждали с нетерпением долгих десять лет…

Небо над Арлисом было красивым. Ни следа неестественной серости. Прозрачно-голубая середина ближе к краям перетекала в нежно-розовые оттенки, а у горизонта клубились апельсиновые облака. Деревья шумели оранжевыми и розовыми листьями, спадающими к земле каскадами; лимонно-желтая трава колыхалась на ветру, тонкая и мягкая, как пух. Она росла даже на аэродромах — в специальных рабатках, которые занимали место меж взлетно-посадочными площадками. В стороне от площадок переливалось розово-голубыми бликами округлое стеклянное здание аэропорта.  

Люди спешили к своим аэромобам или втягивались в раскрытые двери здания, чтобы выйти с другой стороны — к общественным аэробусам. Воздух вкусно пах свежестью и популярными в Арлисе горячими фруктовыми коктейлями. Голоса сливались в дрожащий гул. Над головами местных жителей вились разноцветные сгустки. Некоторые эмоции здесь существовали отдельно от разума. Лишние, избыточные, те, которые переполняли человека. Зато в Арлисе почти не было преступлений из-за избытка агрессии. Она просто выветривалась из сознания, достигнув определенного предела.

Поразительно, на что способны люди, если просто дать им возможность… жить. Оживить их мир, воскресить погибших от «серой мглы» и не позволять ей расползаться. Кьярра родилась в зараженном мире, она не знала, каково это — не бояться магических болезней, не проходить обработку каждый раз, возвращаясь домой, и не впадать в панику, когда на лицо попадала снежинка. А здесь знали. И это было очень поучительно.

Повинуясь внезапному порыву, она решила зайти в кафе. Коктейли пахли все вкуснее.

Кафе притулилось на торце аэропорта. Участка на земле ему было недостаточно, и уровни спиралью тянулись ввысь до самой крыши. Кьярра поднялась на верхнюю площадку. Отсюда ей больше нравилось наблюдать за суетой. А ведь она помнила день, когда впервые сюда прилетела… Безжизненную пустыню, засохшие деревья, опавшие ветки, как оранжевые тряпки, втоптанные в грязь.

За полукруглой стойкой бармен переставлял пестрые бутылки с сиропами. Площадка пустовала — путешественники торопились и толпились в основном внизу.

— Один ва-то, пожалуйста, — сказала Кьярра, и бармен, как фокусник, принялся доставать фрукты из ящиков под стойкой.

Она некоторое время наблюдала, как он режет, чистит, выжимает сок, колдует с сиропами и плавит карамель на небольшой жаровне. Потом отвела глаза и принялась разглядывать площадку.

Ограда из тонких, но крепких красных лиан с огромными красными цветками, в одном углу — зонтик из гигантского оранжевого листа арлисской пальмы, несколько посетителей, занятых своими разговорами… И одинокий незнакомый мужчина.

Сначала Кьярра скользнула по нему взглядом и не обратила внимания, и лишь потом что-то царапнуло ее, и она пристально уставилась на незнакомца.

Тот самый. Тот, Аворовы космы, самый, который появлялся в каждой аномалии перехода!

Она медленно зажмурилась. Потом немного поизучала круглый пальмовый лист. Потом снова посмотрела на мужчину. Ничего не изменилось.

Над головой у него не вились облачка эмоций. Значит, не местный. Похож на центарийца — оттенок кожи обычный, волосы не отливают экзотическими искрами. Глаза тоже блеклые, серо-зеленые. Такие невзрачные на довольно красивом лице. Кьярре нравились темноволосые мужчины с яркими глазами, аквамариновыми или изумрудными. А может, это сказывались прошлые романы в Дейринге — мире повышенной яркости и кричащих оттенков.

— Ваш ва-то, — отвлек ее голос бармена. Она расплатилась, взяла коктейль и отошла к столику у самой ограды. Подальше от мужчины, но так, чтобы не терять его из виду. Снять бы незаметно магическое поле, а дома загрузить в информаторий. Может, что-то прояснилось бы…

Кьярра успела пару раз отхлебнуть коктейль. Посмаковала необычную кислинку с карамельной сладостью — и вдруг увидела, что незнакомец направляется к ней.

А, Рогатый! Он тоже ее узнал. Значит, аномалии были… настоящими? И все это время они встречались там на самом деле?

Глупый вопрос. Ожоги и царапины говорили сами за себя.

Глава 3. Кто успел первым

Дариэл Винати, верховный маг Инсдана, бушевал. Точнее, полагал, что бушует. Кьярра отстраненно смотрела, как кривится его круглое лицо с крохотным подбородком, как летят изо рта мелкие капли слюны, как сотрясается хохолок пегих волос на плеши, и думала, что это больше всего похоже на истерику.

Она поудобнее устроилась в круглом жестком кресле для посетителей и дала Винати выкричаться всласть. Заодно попыталась понять, что его так взбудоражило.

— На вас надеялась вся страна! Это должно было стать нашей главной победой века! Нет, тысячелетия! Нет, всей нашей истории!..

Пока что звучало так, словно она провалила задачу захватить Радикс. Возможно, Винати верил, что она ее провалила. Но до сих пор Кьярра не могла ни слова вставить в его монолог. И она терпеливо слушала, разглядывая полукруглый стол верховного мага, уставленный портативными отталкивателями «серой мглы», сканерами магических болезней, сканерами ощущений и направлений внимания — все это играло роль в заражении определенными порождениями «серой мглы», — и еще десятком устройств. Устройства щерились разнокалиберными трубками и таинственно подмигивали линзами. Темно-бордовые плотные шторы закрывали окно, оставляя дневному свету не более трети — рекомендованная врачами норма. Из-за этого в кабинете постоянно горели лампы — настольная и настенная. У окна дежурил еще один отталкиватель. Верховный маг трепетно относился к своему здоровью и выполнял все рекомендации по защите от убийственной заразы. Половину из которых сам же и разработал.

В конце концов Кьярре надоело.

— Помолчите-ка, — велела она, вскидывая руку и подаваясь вперед. От неожиданности Винати осекся на полуслове, но Кьярра не дала ему возобновить монолог. — Давайте с самого начала. Что именно я сделала не так? Мне нужны факты, а не ваши эмоции.

— Вы еще спра…

— Факты! — перебила Кьярра.

Верховный маг посмотрел на нее совершенно бешеным взглядом. Она терпеливо выдержала его. Винати вообще любил обрушиваться на подчиненных с упреками и обвинениями. Но обычно они хотя бы понимали, чем это заслужили.

— Вы не смогли захватить Радикс! — наконец ответил он. — Если бы Инсдан остался вообще без прав на мир, вы были бы уже уволены, но даже сейчас…

— Я прислала записи с магического регистратора. С точным временем. Я успела оживить одного человека еще до того, как сайтаррец приземлился в Радиксе, — снова перебила Кьярра.

Винати тяжело дышал, но взгляд его понемногу приобретал осмысленность.

— Хотите сказать, в записи регистратора ошибка? — спросил он. — Но сайтаррец тоже прислал свою запись. По ним вы применили магию одновременно, и теперь Радикс будет поделен пополам. Сайтаррцы тоже разобьют там лагерь, и… Ваштамар! Они же не могли взломать регистраторы!

— Не могли, — подтвердила Кьярра. — Процесс защищен чарами. Но проверить все равно нужно. Я подам заявку в международную комиссию…

— Я сам подам, — сказал Винати, глубоко вздохнул и отер лоб рукой. Кьярра наблюдала за ним с мрачным удовлетворением. При всей своей истеричности Винати был не упертым. Переубедить его было вполне реально. Особенно если работать под его началом уже не первый год и иметь хорошую репутацию. — Вы уверены, что применили магию первой?

— Абсолютно уверена. Портал в Радикс открыли мы. Через пару минут рисунок чар зафиксировали сайтаррцы и повторили, вы знаете, как это делается. Опередить меня они не могли.

Верховный маг снова вздохнул и забарабанил пальцами по столу.

— Взлом регистратора… Впервые сталкиваюсь. Комиссия не поверит, а у нас нет доказательств… И потом, они могут разбираться годами. Копыта Косматого! — ругнулся он. — Вам все равно придется осваивать Радикс пополам с сайтаррцами. Они предлагают разместить лагеря рядом и продвигаться в разные стороны. Поделить Радикс поровну. Я еще ничего им не ответил…

Поровну. Кьярра начинала потихоньку осознавать масштаб проблемы. Проклятые сайтаррцы, слабые маги, в очередной раз прибегли к хитрости. Она еще не понимала, к какой именно, но не сомневалась, что это хитрость. Не верилось, что они сумели бы взломать хоть один регистратор или информаторий. Однако остальные версии были еще фантастичнее. Сайтаррский Магистр манипулирует временем? Но тогда он бы устроил так, что его посланник успел бы первым, и Радикс безраздельно отошел бы Сайтарру…

— Предложите им, — заговорила она, — осваивать Радикс на скорость. Кто успел первым, того и территория. Все справедливо. Они не хотят признавать, что их маги слабее наших. А они слабее. Я сделаю так, что нам достанется минимум две трети Радикса.

— Уверены? — Винати смотрел на Кьярру со смесью уважения и недоверия. Он знал, на что она способна, но в этот раз, похоже, что-то мешало согласиться. — Вы в курсе, что у них новый Магистр? Говорят, получше старого…

— Если бы он был получше, то стал бы Магистром раньше, — отмахнулась Кьярра. — Да, я что-то слышала. А что случилось со старым?

— Погиб в Ванарте. Причем тогда, когда они уже почти закончили оживлять мир, — хмыкнул Винати и окончательно расслабился. Он придвинул кресло ближе к столу, вальяжно откинулся на спинку и оборвал сам себя: — Кьярра, давайте чего-нибудь выпьем. После этих новостей мне нужно выпить.

Она усмехнулась. Начальник окончательно простил «непростительный провал». Это радовало — когда Винати пребывал в благодушном настроении, с ним даже можно было нормально поговорить, а не только выслушивать указания и делать вид, что бросаешься выполнять.

— Давайте. Только не коньяк, — ответила она. Винати встал и подошел к мини-бару в дальнем конце просторного кабинета. Свет ламп туда почти не доставал, и начальник ненадолго стал похож на темную тень, копошащуюся в углу.

Глава 4. Здесь водятся аномалии

Согласовав с начальником содержание заявки на проверку регистраторов, Кьярра засобиралась. До праздника оставалось еще часа четыре. Она надеялась подыскать за это время место под лагерь в Радиксе и начать его расчищать. Заодно оживить каких-то местных жителей и расспросить их о мире поподробнее. Заставить показать местные архивы, выяснить наконец, почему Радикс называли миром Пятерых и насколько это важно. О Радиксе сохранилось очень мало сведений. Царство жизни, жизнь во множестве непривычных проявлений — вот и все. Еще информация о климате, астрономические данные и…

— Успеете до праздника? — с сомнением поинтересовался Винати. — Только я вас прошу, оденьтесь во что-то женское, это же торжество!

— Обязательно, — пообещала Кьярра.

Выйдя из кабинета, она тут же выбросила просьбу из головы. Ей было вполне удобно в старых джинсовых штанах, сапогах и матерчатой куртке. Для Радикса — в самый раз. Бывшее царство жизни оказалось довольно холодным местом.

Сжав пальцами коммуникатор, Кьярра негромко позвала:

— Гердин, сбор у портала в Радикс. Позови Левиани и Честано.

И направилась к выходу.

Кабинет верховного мага располагался в административном здании магического Центра, которое возвышалось над стоящими кольцом постройками, как тонкий клык. Винати был консерватором, поэтому его кабинет выглядел всегда одинаково. А вот интерьер в остальных корпусах Центра подстраивался под мир, который инсданские маги осваивали в то или иное время.

Сейчас коридоры и холлы безмятежно сияли солнечным светом и шелестели оранжевыми листьями. В них царил Арлис. Чары расширяли пространство, окрашивали воздух в светлую лазурь с апельсиновыми штрихами, строили стены из розово-оранжевых лиственных зарослей, выпускали на волю мелких, как шмели, арлисских птиц с ажурными крыльями и пушистых сиреневых кошек с двумя хвостами. Но всему этому вот-вот предстояло втянуться обратно в Арлис и уступить место пейзажам Радикса. Кьярра вспомнила засыпанный костями мир и поморщилась.

Снаружи, у порталов, Арлис почти исчезал. Легкие забивал спертый душный воздух, казалось, полностью лишенный кислорода; над головой нависали монотонные серые тучи, расчерченные трубками и опорами магопроводов. Но арлисские животные иногда носились по выложенному черно-серой плиткой двору, перебегая из здания в здание.

Пушистое до шарообразности ярко-сиреневое создание подошло к Кьярре и начало тереться об ноги, умильно урча. Она наклонилась погладить, но не успела и пару раз провести ладонью по мягкому меху.

Перед глазами появилась нога, обутая в сапог, и с силой пнула кошку. Та коротко взвизгнула и бросилась прочь.

Кьярра выпрямилась, потирая мизинец, которому тоже досталось. Перед ней стояла первая помощница. Лицо испещряли глубокие, с полкулака, серые рытвины, одежду покрывал слой грязи, а от волос несло застарелым куревом.

— Привет, Гердин. Где ваши аэромобы?

— Чтоб ты сдохла, дура, — ответила та. — Счас будут, Честано ангар открывает.

Она сплюнула, целясь в сапог, и изо рта ее полилась грязная ругань. Кьярра вздохнула и перестала слушать.

У Гердин просто не оставалось выбора. Помощница еще пару лет назад подхватила пылянку, магическую болезнь, от которой ткани постепенно отмирали, рассыпаясь в пыль. Оттого лицо ее покрывали рытвины, а сама Гердин вела себя так странно. Пылянка передавалась через чувства. Любой, кто искренне полюбил бы Гердин — как женщину, как друга или даже как хорошего работника, — немедленно заразился бы. Приходилось принимать меры.

Кьярра предлагала ей пенсию с содержанием, но помощница отказывалась. Недуг вызвала «серая мгла». Гердин хотела лично с ней бороться.

Передняя стена ближайшего к порталу ангара лязгнула и начала подниматься. Из недр помещения блеснули тупые носы аэромобов.

***

При повторном открытии портала аномалий перехода не было. Не считая короткого видения, в котором красивую женщину в красном платье пожирала «серая мгла». Кьярра смотрела, как выцветает и распадается ее тело, и отстраненно думала, что все должно быть иначе. А еще — не верила…

…чему-то. Переход закончился, и ее выбросило из  видения, оборвав навеянные чувства.

Кьярра тряхнула головой и внимательно осмотрела простирающийся внизу пейзаж. Похоже, здесь была окраина города. А может, город примыкал к парку. Кажется, неплохое место для лагеря, хотя вон там поодаль есть холмы… Она бросила моб к холмам, зная, что помощники догонят.

Мертвый мир внезапно дрогнул, и Кьярра увидела черный провал в одном из холмов — там, где что-то словно ножом срезало край, и теперь на боку холма серел отвесный обрыв.

На земле под обрывом замерцала какая-то дымка, но тут же пропала. Провал щерил бездонный зев повыше нее, на высоте пары десятков метров.

Кьярра даже не стала проверять, далеко ли помощники. Как завороженная, она подлетела еще ближе. К самому обрыву и черной пещере, которой только что там не было.

Пещера звала. Из нее веяло опасностью, но в то же время отчего-то казалось, что это самое важное место в мире. Нужно лишь влезть туда… пройти по лабиринту… пересечь мост из каменных палочек, отбиться от живой пустоты, найти Храм…

Чей храм? Кьярра не успела додумать. Наваждение исчезло вместе с провалом. Обрыв снова стал безжизненным и серым.

А под ним, у подножья холма, раскинулись до боли знакомые домики лагеря.

— Рогатый и его чешуя! — вырвалось у Кьярры. Первым порывом было посадить аэромоб и проверить, что внутри домиков, но она одернула себя. Затем, не снижаясь, взялась за интерком.

Как это понимать, Косматый его проглоти? Она еще не впала в маразм. Она знала, что не разбивала лагерь в Радиксе. Даже место еще не выбрала! Только задумалась, не устроить ли базу здесь, под этим холмом. Радикс что, откликается на желания? Так это было не желание, и потом, нигде в документах о подобном не упоминалось.

Глава 5. Одна из Пятерых

— Чем их кормят? — спросила Кьярра. Впечатления от зрелища быстро утихали.

Ну змеи. Ну из головы. Мало ли что увидишь в другом мире.

— Жизнью, — прошелестел собеседник. — Нужно… оживить… Жизнь… Она сможет…

Кьярра ругнулась сквозь зубы. Оживить жизнь? Самое время говорить метафорами, когда погибаешь от неведомого голода! Может, его просто покормить?

— Эй, Честано, отвлекись на минуточку, — позвала она. — Можешь воплотить немного местного хлеба? С чем-нибудь, не знаю, с маслом. И воды стакан.

— Это тоже поможет, ненадолго, — донеслось от аборигена. — Жизни нет, сожрало…

Да уж ясно. «Серая мгла» ее сожрала. Кьярра помогла мужчине перебраться с пола на полукруглую скамейку в углу. На поверку скамейка оказалась сделанной из плоских зеленоватых костей, чем-то напоминающих позвонки. Наверное, раньше она была обтянута… чем? Шерстью? Или живой обивкой с начинкой из ваты?

Честано пытался что-то соорудить, стоя у такого же костяного стола. Остовы кое-где осыпались, в столешнице зияли дыры. Остальная обстановка была под стать. Прохудившиеся стены напоминали ветхую-ветхую дранку, которую кто-то натянул на каркас. Кьярра снова забормотала заклинание жизненной силы. Глаза аборигена скользили по тому, во что превратилась его квартира — равнодушно, покорно, безэмоционально.

Когда Кьярра дочитала заклятие, лицо мужчины немного оживилось. На нем проступила боль — и угасла. На смену ей снова пришло отупение.

Похоже, в Радиксе все обещало быть намного сложнее, чем в других мирах…

— Кто вы такие? — вяло спросил абориген. — Что с моим домом? Где Лэри?

— Что вы помните?

— Голод, — сказал он. — Большой голод. Нам говорили, что Жизнь умирает. Все остальное умерло еще раньше. Когда умерла Жизнь, все закончилось… Я умер, да? Тогда почему я…

— Мы пришли, чтобы вернуть все обратно, — ответила Кьярра.

Честано обернулся. В руках он держал увесистый бутерброд. Изжелта-серый хлеб с темными вкраплениями, шмат вяленого мяса. Абориген внезапно дернулся и бросился вперед.

Выхватив хлеб, он вгрызся в него, как хищник в добычу. Змеи, выглядывающие из живота, оживились, заволновались. Едва мужчина проглотил первый кусок, они втянулись обратно. Свернулись кольцами и уткнулись головами во что-то, чего Кьярра не видела магическим зрением. В желудок, наверное.

Она моргнула и отключила способность видеть чужими глазами. С нее было уже достаточно.

Прикончив бутерброд, абориген стал бодрее. Теперь он мог бы сойти за обычного человека. Но когда Кьярра продолжила расспросы, стало ясно, что отупение никуда не делось. Спряталось, ушло под воду, вытесненное иллюзорными эмоциями — но эмоции блекли, как краски на плохой картине, и становилось ясно, что он не испытывает их на самом деле. Просто так сработала магия.

— Что значит «умерла Жизнь»? — поинтересовалась Кьярра. — В чем это проявлялось?

— В том и проявлялось, — моргнул абориген. — Умерла Жизнь. Стихия жизни. Та, которая управляла всеми нашими… возможностями, — он замялся, подбирая слова

— Всеми процессами, хотите сказать? То есть жизненными процессами? — Кьярра призадумалась,  хмурясь. — Это поверье, насчет стихии?

— Почему поверье? Настоящая Жизнь. Одна из Пятерых.

Кьярра коротко выдохнула. Она вдруг почувствовала себя законченной тупицей. Одна из Пятерых! Мир Пятерых! Мир, чтоб их Рогатый забодал, каких-то неведомых Пятерых, к которым, оказывается, она все это время взывала в заклинаниях и не догадывалась об этом! «На волю Жизни, милосердие Смерти, безудержность Ненависти…»

Вот где скрывался пробел в данных о Радиксе. Она считала, что речь идет о метафорах, а на самом деле справочники описывали все дословно. Царство Жизни — значит, царство Жизни. Они только не описывали в деталях, как именно протекло ее царствование, и от этого возникла путаница…

— Значит, миром правят пять стихий? Те самые Пятеро? — уточнила Кьярра. Абориген кивнул. — Жизнь, Смерть, Ненависть, Безумие и Время?

Он снова закивал. Все сходилось. Странный набор. Обычно под стихиями понимали домыслы древних алхимиков — огонь, воду, землю, воздух… Домыслы не подтвердились и постепенно стали достоянием беллетристов, которые строили на их основе свои сюжеты. Делать безумие или ненависть одной из основ мира никто не пытался. А здесь…

— Хорошо. А как именно они правят? Что они делают?

Мужчина молчал, но не бездумно. Казалось, он собирался с мыслями. Хмурился, шевелил губами, напряженно сжимал и разжимал руки.

— Я не знаю… деталей, — наконец произнес он. — Я знаю, что они живые. Были живые. Они существовали везде одновременно. Заполняли все. Уравновешивали друг друга. Жили в Святилище Пятерых на Неназванных землях…

— Погоди, погоди, — Кьярра подняла руку. — Если они заполняли весь мир, как они могли жить в святилище?

— Не знаю. Заполняли. И жили. В Святилище было их… средоточие.

База, стало быть. Кьярра уже верила, что стихии могли обладать разумом или зачатками разума. Неизвестно, насколько организованной была их деятельность и что именно они делали, но, похоже, они действительно поддерживали жизнь и равновесие в Радиксе. А может, и во всех остальных мирах, если отталкиваться от общепринятого мнения, что Радикс — первооснова. Может, именно их не хватало для полноценного воскрешения миров. И если оживить все стихии, то не придется искусственно сдерживать «серую мглу», она исчезнет сама… Но ведь это она убила стихии. Значит, не все так просто…

Глава 6. Надежды влекут нас вперед

Перед праздником Кьярра успела зайти домой и переодеться. Все-таки стоять перед камерами рядом с Магом-протектором, открывающим цепь порталов, в пыльных штанах и запятнанной землей куртке было бы некрасиво.

Небольшая квартира в Иннсе, столице Инсдана, давно казалась чужой. Крошечная ячейка в гигантском безликом муравейнике — тридцатиэтажном доме на два десятка подъездов — стесняла и угнетала. Снаружи давило болезненно-серое небо, исчерканное двойным контуром магопроводов, изнутри — осознание того, что она заперта в этом унылом гнезде. Кьярра выросла вдали от столицы, и где-то в Пальюсе до сих пор жили ее родители. Но общение с ними сошло на нет, когда тестирование выявило у Кьярры магический дар. Она жила в Иннсе все время обучения. Потом ее домом стал приземистый раскладной домик в лагере. Она чувствовала себя уютно под небесами чужих миров, но не здесь. Многоэтажка больше всего напоминала колумбарий.

Кьярра надела темно-синий брючный костюм, подчеркивающий фигуру, и туфли без каблуков. При высоком росте она могла себе их позволить. Серые глаза из-за оттенка пиджака тоже отливали синевой. Гладкие черные волосы она собрала в пучок, выпустив пару прядей, подкрасила губы и решила, что даже Винати будет не к чему придраться.

Теперь следовало узнать, кто и где собирался проводить подпольные магические бои этим вечером.

На улицах уже собирался народ. На огромной центральной площади, как раз между двух обелисков, верхушки которых терялись в туманном небе, маги и техники монтировали сцену. Обелиски символизировали, кажется, волю к жизни. Их верхние части встраивались во второй контур магопроводов, сеть из тонких трубок, проложенную высоко в небе, над крышами самых больших башен и небоскребов. Первый контур гудел и чуть светился от перенапряжения. Он тянулся на уровне седьмого этажа. И хотя Кьярра понимала, что без этих трубок не обойтись, что они нейтрализуют влияние «серой мглы» и позволяют безопасно ходить по улицам, их решетчатые переплетения навевали ассоциации с тюрьмой. Странно — она никогда не сидела в тюрьме…

Центральная площадь размерами не уступала хлебному полю. Сейчас это поле уже вовсю обживали торговцы, устанавливающие свои передвижные киоски с едой и безделушками. Здания вокруг площади едва виднелись сквозь привычный инсданский туман и казались крошечными.

Кьярра направилась прямиком к ним.

Первые этажи занимали магазины и рестораны. Серые коробки зданий не украшало почти ничего, кроме стрельчатых выступов. Муравейники. Колумбарии.

Кьярра вошла в оружейный магазин, кивнула продавцу и, миновав стенды с оружием, встала перед дулом декоративной пушки, вделанной в стену.

Дуло заскрипело и начало целиться. Раструб уставился Кьярре прямо в лицо. Потом раздался глухой выстрел.

Ядро было самым настоящим, старинным, аутентичным. Оно летело точно в лоб. Но не размозжило голову. Едва оно соприкоснулось с кожей, как стены магазина исчезли, сменившись другими, темными и облезлыми, подсвеченными малиново-синим неоном.

Кьярра вполголоса ругнулась. Другого способа попасть к Феретро не было. Всем, кто хотел встретиться с организатором подпольных магических боев, приходилось вставать под дуло. Говорили, что ядро само распознает намерения посетителей. И убивает тех, кто пытается проникнуть в логово Феретро, чтобы помешать его бизнесу.

Возможно, так оно и было, если полиция до сих пор не накрыла этот притон.

Кьярра огляделась и начала пробираться по однообразным узким коридорам. От неонового света в глазах переливались кислотные пятна. Она не представляла, где оказалась и куда идет — коридоры сами выводили туда, куда требовалось посетителю.

Ей нужен был Люк или Феретро, который знал, как связаться с Люком. Поэтому коридор изогнулся, выплюнул Кьярру на длинную витую лестницу, уходящую вниз, снова подхватил, закружил в неоновом лабиринте и забросил прямо в зрительный зал.

Трибуны ступенями спускались вниз, к арене. На арене разминался боец — не Люк. Зеваки уже заполнили зал почти на треть. Феретро обнаружился на самом верхнем ряду в дальнем углу. Его было трудно не заметить — человек-гора, сплошная масса жира, укутанная в черный костюм. Кьярра ни разу не видела его на ногах и не представляла, как он передвигается. Если он вообще передвигался.

— Привет, — бросила она, пробравшись к нему и устраиваясь на спинке соседнего сиденья. — Процветаешь?

Тонущие в щеках глазки медленно моргнули, взгляд с запозданием сместился с арены на Кьярру.

— Ага, — прогудел Феретро.

— Люк будет сегодня?

— Люк, — голос Феретро звучал, как из бездонной бочки, — пока не выступает. Может, придет. Может, нет. Можешь подождать здесь.

Она опять ругнулась. Ждать ей не улыбалось.

— Почему не выступает? Как его найти, ты знаешь?

Феретро пожал плечами — необъятная гора опасно всколыхнулась.

— Не знаю. Он сказал, чтобы я на него не рассчитывал.

— Надолго?

— Не знаю…

Кьярра вздохнула. Нет, то, что Люк взял паузу в поединках, радовало. Когда он не выступал, он всегда соглашался помочь. Но вот разговорить Феретро было задачкой не из легких.

— Ладно, — вдруг смилостивился тот. — Когда Люк придет, я передам, что ты его искала.

— Спасибо! — с чувством ответила Кьярра и чмокнула его в щеку.

Феретро удовлетворенно кивнул, принимая «плату» за выход, и пробурчал заклинание.

Арена с трибунами исчезла. Кьярра снова стояла перед пушкой в оружейном магазине. Она поспешила отойти в сторону. Огромное дуло никогда не внушало ей доверия.

Люк знал, как с ней связаться. А Феретро не нарушал обещаний. Люк мог явиться на встречу уже сегодня.

Но Феретро ни за что не выдал бы одного из своих лучших бойцов, если бы не был уверен, что тот надолго вышел из строя. А значит, с Люком случилось что-то серьезное. Поработать следопытом он соглашался, лишь когда получал ранение и временно не мог драться.

Глава 7. Приживется

— Сумасшедший дом, — возмущенно бурчал Винати, спускаясь со сцены и отряхивая край рукава, на который попала слюна Несте. — Что это была за дрянь? Какого Косматого она не реагировала на магию?!

У Кьярры имелись соображения по этому поводу, но она не спешила делиться ими. Винати еще не знал даже об аномалиях перехода. Она лишь отстраненно заметила:

— Странно, правда? Вы никогда раньше с таким не сталкивались?

Начальник остановился на нижней ступеньке, ведущей за сцену, и метнул на Кьярру подозрительный взгляд.

— Нет, — быстро ответил он.

— И когда проходили через порталы, да хотя бы в тот же Арлис, не видели ничего странного?

— Нет! — твердо повторил Винати, и Кьярра поняла, что, скорее всего, видел. Но не хочет об этом рассказывать.

Впрочем, если вспомнить, что именно показывали аномалии перехода… В предпоследней она целовалась с новым сайтаррским Магистром. Если Винати тоже целовался с Магистром, то неудивительно, что он отпирается.

Кьярра фыркнула, на миг уверовав, что дело именно в этом. Начальник покосился на нее еще подозрительнее.

— Почему вы смеетесь?

— Не обращайте внимания… О, привет, Люк!

Тот ждал позади сцены, среди техников и обслуги. Кьярра поспешила распрощаться с Винати, отметив, что начальник легко ее отпустил. Он явно не горел желанием обсуждать аномалию. Нужно будет поразмыслить над этим на досуге.

— Феретро сказал, ты меня искала, — проговорил Люк.

Кьярра придирчиво осмотрела его в неверных отблесках фонарей и прожекторов. Следопыт и старый приятель выглядел, как обычно. Небрежно откидывал со лба черные волосы, нетерпеливо постукивал ногой по каменной плитке. На руках стало еще больше татуировок, которые вылезли даже на тыльную сторону ладони. На лице темнела трехдневная щетина, но в целом Люк не казался ни осунувшимся, ни больным. Разве что немного мрачным.

— С тобой все нормально? — не выдержала Кьярра. — Ты же работаешь, только когда драться не можешь.

Люк передернул плечами, обтянутыми черной майкой.

— Да нормально. Поработаем. Что там у тебя?

Она усмехнулась.

— Радикс, дружище. И местные стихии, которые регулировали тамошнюю жизнь, пока их не убила «серая мгла». Мы с тобой будем искать их святилища, чтобы оживить их и заполучить Радикс. Берешься?

Она знала, что это зацепит Люка. Тот обожал сложные задачи. Его черные глаза загорелись:

— Берусь! А что значит «заполучить Радикс»? Если ты в нем работаешь, это разве не значит, что вы уже его заполучили?

— Тут сложнее, — вздохнула Кьярра. — Пошли, я тебе в Центре все расскажу.

Ее моб стоял на краю площади, на парковке «только для своих». Пропуская Люка на пассажирское сиденье, она рассеянно окинула взглядом округлые, как яичная скорлупа, своды парковки, ряд других аэромобов, выстроившихся в ожидании хозяев. У крайнего стояли Несте и Винати. И обсуждали что-то с крайне серьезным видом. Несте хмурился. Винати негромко и быстро говорил, жестикулируя.

Кьярра покачала головой и направила моб к выходу.

***

Ее кабинет все еще мимикрировал под арлисскую рощу. После душного центарийского воздуха, позабывшего, что такое ветер, и затканного магопроводами серого неба это успокаивало. Вместо стен розовели чащи, а потолок едва виднелся из-за пелены бездонного голубого неба, по которому плыли облака. Только вместо травы на полу лежала обычная черно-белая плитка.

— Просторно у тебя тут, — заметил Люк, осматриваясь. В Арлис Кьярра его не звала, помощь следопыта там не требовалась.

— Иллюзия, — ответила она.

— Да? — Люк проводил глазами сиреневую двухвостую кошку, выскочившую из-за деревьев. — Ты туда заходила?

Чаща начиналась довольно далеко от стола и шкафов с образцами и документами. В ней что-то мерцало, мелькало, двигалось. Прохладный ветер пах свежей речной водой.

— Заходила. Проходишь через рощу насквозь и опять оказываешься в кабинете, — Кьярра плюхнулась в мягкое кресло и указала Люку на второе, напротив. — Так вот, насчет святилища… Вообще-то для меня было новостью, что местные легенды оказались не легендами. Так что сначала придется найти хоть один архив…

И она принялась рассказывать обо всем, что видела в Радиксе. Люк слушал, сложив руки на столе, как примерный ученик.

Сиреневая кошка покружила по кабинету, обнюхала стол, шкафы, потом запрыгнула к Люку на колени и свернулась клубком. Сквозь ее круглую вислоухую голову просвечивал ремень его штанов. Элементы Арлиса уже начинали таять, чтобы постепенно смениться видами Радикса.

— Что с ней? — перебил Люк. Он тоже заметил, что животное напоминает призрак.

— Да ничего, это же все иллюзии. Вот и она исчезает…

— Исчезает, значит, — Люк смотрел на кошку очень странным взглядом. — Так она живая или нет?

— Живая. Но это не мешает ей быть иллюзорной.

— Хм, — Люк поморщился, потом потрепал кошку по загривку и шепотом произнес какое-то заклинание. Кошка замурлыкала.

— Что ты сделал?

— Остановил ее исчезновение, — отозвался он, почесывая животное за ушами.

— Ну и зачем тебе материализованная иллюзия?

Люк поднял голову. Выражение его лица стало нечитаемым.

— Пусть живет. Считай, что у меня приступ сентиментальности.

Кьярра вздохнула. С приятелем определенно творилось что-то не то. И он, как и Винати, скрывающий что-то об аномалиях, как и сайтаррский Магистр, беседовавший с ней инкогнито, не собирался ничего рассказывать. Проклятье. Почему в последнее время все обо всем умалчивают?

Глава 8. Силой ненависти

— Опасности, конечно, нет, — сказал Люк, запрокинув голову и разглядывая лаз, — но… ты уверена, что тебе нужно туда лезть? Это же просто пещера.

— Это не пещера.

Кьярра обернулась к Левиани — тот тактично оставался у моба. Она жестом подозвала его. Из такого важного задания нельзя было делать тайну. На кону стояло нечто большее, чем просто освоение очередного мира.

Левиани подошел, заинтригованно косясь наверх.

— Это не пещера. Я поднималась к ней в мобе. Это больше похоже на черную дыру. В прошлый раз она появилась вместе с аномалией, а я… — Косматый, вот про увиденное в аномалиях перехода она пока умалчивала и не собиралась рассказывать! — В общем, я, кажется, попала в зону ее действия. Мне начало казаться, что, если влететь туда, можно найти храм. Что, если этот храм и святилища стихий — одно и то же?

— Хм. Вот даже как, — проговорил Люк. — Тогда полетим вместе… Нет, неэкономно. Ты собиралась спешить. Так что отправляйся туда сама, а на меня наложи лингвочары, и я побеседую с местными.

Он слегка посмеивался. Глаза взбудораженно блестели. Похоже, перспектива постоянной спешки и гонки будила в нем азарт. Кьярра посмотрела ему в лицо и поняла, что испытывает примерно то же самое. Азарт еще больше подстегивал брошенный Люком прогноз: «Провалишься». Может, он специально так сказал?

Она поспешно произнесла заклинание и запрыгнула в моб, оставляя Люка на попечение Левиани.

На миг показалось, что «пещера» в скалистой стене может просто не пустить внутрь. Кьярра подлетала все ближе, а фары аэромоба не выхватывали из тьмы ничего похожего на пол или потолок. Дыра казалась нарисованной на отвесной поверхности. Может, она и есть нарисованная?

…Пространство развернулось, лишь когда моб на минимальной скорости приблизился вплотную. Тогда в бархатно-черном пятне проявились округлые своды, переходящие в выгнутые стены, и подобие твердого пола. Правда, Кьярра не понимала, как могла видеть это, если чернота поглощала лучи от фар аэромоба. Ни единого отблеска, ни единой тени…

Не пришлось даже задумываться, откуда ей знакомо это место. Воспоминание пришло сразу. Тот храм, то ли черный, то ли белый. Тот, который был в аномалиях перехода.

Так и должны выглядеть святилища стихий? Или этот храм и святилища — разные вещи?

Моб летел медленно, не быстрее, чем брел бы усталый пешеход. Наверное, только поэтому миссия не закончилась бесславной гибелью. Вскоре нос моба ткнулся в стену.

Она не давала отблесков. Казалось, что впереди — все та же пустота.

Кьярру швырнуло на панель управления. Донесся какой-то скрежет, но моб, кажется, не пострадал. Ругнувшись, она посадила его и выбралась наружу.

Холм давно должен был закончиться, а машина — пролететь его насквозь. Похоже, туннель уходил вниз под углом, потому что пятно света позади давно скрылось из виду. Кьярру окружала бархатная чернота. Во тьме можно было потеряться. Ходить кругами, как в глухом лесу, и не подозревать, что не приближаешься к выходу.

И все же она шагнула вперед.

Коснулась пальцами стены — та оказалась не холодной и не теплой, а какой-то никакой. И Кьярра по-прежнему не видела ее поверхность. Смотрела на свои руки, слепо шарящие по черноте, но не видела даже текстуру. Камень это, металл или дерево? На ощупь, впрочем, стена тоже казалась никакой. Не гладкая и не шершавая, не твердая и не мягкая…

Кьярра начала закипать. Больше всего ее бесило, когда она чего-то не понимала.

Нырнув в моб, она взяла фонарь и вернулась к стене. Поднесла фонарь к самой поверхности стены, так, что сама чуть не ослепла от яркого луча прямо перед глазами… Ничего не изменилось. Чернота осталась всепоглощающей. Она действительно втягивала в себя любой свет.

А вот текстура…

Кьярра упустила момент, когда поверхность под пальцами стала размягчаться. Точнее, не размягчаться, а таять, превращаясь в туман. Черный, но уже не такой непроницаемый туман…

Наскоро пробормотав защитное заклятие, она принялась пробираться сквозь него. Стена покорно расступалась.

Ваштамар, что это еще за дрянь?

На миг тьма стала еще гуще, проглотив и луч фонаря, и сам фонарь, и тело Кьярры, а затем резко исчезла, точно кто-то сдернул завесу. И, увидев то, что пришло на смену стене, Кьярра снова выругалась.

Радикс провоцировал. Обычно она не ругалась через слово, как пьяный моряк. Но это…

Перед глазами раскинулась серо-зеленая долина, затянутая толстой паутиной. Лишь через пару секунд, приглядевшись, Кьярра поняла, что глаза ее обманули. Что мозг не сразу воспринимает то, что лежит за пределами привычного.

Это была не паутина, а ветвистая конструкция из тонких каменных палочек. Ломких, длинных и уже знакомых по аномалиям перехода. Только там они складывались в подобие моста над черной бездной, а здесь заполоняли весь мир. Будто Кьярра попала в огромный шар, полностью затянутый этой трехмерной каменной сетью.

И долины под ногами не было — только серое с прозеленью небо, затканное псевдопаутиной.

Она посмотрела вниз и поняла, что стоит уже не на полу пещеры, а на палочках. Оглянулась — пещера исчезла. Теперь палочки тянулись везде, куда хватало взгляда.

Кьярра осторожно сделала шаг назад, но ничего не изменилось.

А ведь когда она кружила над этой частью Радикса, то ничего подобного там и близко не было. Значит, это уже не Радикс. Но что тогда? Выход в другой мир? Без открытия порталов? Или портал открывается прямо сейчас, а знакомый каменный лабиринт — часть аномалии перехода?

Тоже вряд ли. В аномалиях перехода она оказывалась зрительницей в собственном теле и наблюдала за собой словно со стороны. Сейчас все было по-настоящему.

Глава 9. Договориться

Страх не успел проснуться. Кьярра отлично помнила, что наложила защитные чары. Что? Не работают? Но почему тогда…

Она закончила заклинание и почувствовала, как в сторону Магистра улетает копье сгустившегося воздуха. Но противник лишь отклонился назад, будто ему под нос подсунули вонючую тряпку.

В следующий момент щеки обожгло, точно ветер швырнул в лицо пригоршню разогретого песка. Неприятно, но не больно. Пара «песчинок» долетела до рук, и Кьярра поднесла ладони к глазам. Ничего.

— Если заклинания не работают, как тогда вы колдуете? — насмешливо спросила она.

— А это и не магия, — ответил Магистр. Вид у него был несколько обескураженный. — Но, судя по всему, заклинания здесь не действуют только у меня. Ваши работают, хоть и ослаблены. Инсданцы — действительно более сильные маги… А у нас вынужденная ничья.

— Досадно, правда? — Кьярра поспешно вспоминала самые мощные чары, которые произвели бы неплохой эффект даже ослабленными. — Вы тоже пытались меня убить? Что это было?

— Уже неважно. Вам не кажется, что нам пора договориться?

— О чем?

Они застыли шагах в десяти друг от друга. Кьярра изучала противника, сжимая фонарь, Магистр смотрел настороженно, но с явным интересом, все еще держа на весу правую руку.

— О сосуществовании.

— Пытаетесь облегчить себе жизнь? — хмыкнула Кьярра.

— Вам тоже. Ничья, помните? — Магистр резко развернулся, отошел к невысокому обломку стены и сел на него, свесив руки между колен. — Здесь вы не сможете меня убить. А я не смогу убить вас, потому что ваша защита неплохо держится. Предлагаю заключить соглашение.

Кьярра скрипнула зубами. Попытка провалилась. Проклятый параллельный мир, подпространство, заглот или где там она оказалась, диктовал свои условия. А какой был удачный случай… Она приблизилась к другому обломку стены и тоже села. Потом бросила взгляд на Магистра, и из-под кипящей досады неожиданно пробилось некое облегчение оттого, что не получилось его уничтожить.

— Какое соглашение? — Кьярра закинула ногу на ногу и оперлась о колено, как обычно делала, выслушивая задания от Винати.

— Магический договор. Магическая клятва, зарегистрированная в Международной комиссии. Вы обязуетесь не нападать на меня и мою команду в Радиксе, а я на вас с вашими сотрудниками. Если каждый раз при встрече мы станем бросаться друг на друга, толку не будет.

Звучало… приемлемо. Тем более что после первой провальной попытки он будет начеку, и второй не получится. Кьярра, помедлив, кивнула.

— Согласна. А всевозможные уловки с вашей стороны тоже войдут в клятву?

Магистр улыбнулся. Кьярра мимолетно подумала, что на серьезных переговорах ему нельзя улыбаться — внезапное тепло во взгляде собьет противника с толку.

— Уловки не предусмотришь, но вам тоже никто не запрещает хитрить… Это детали. Значит, вы готовы пойти на клятву?

— Да, если условия составит Международная комиссия.

— Это радует, — сказал он. — Может, согласитесь еще и поделить Радикс пополам? Без гонки не будет необходимости в клятвах и прочих страховках.

Это было уже слишком. Кьярра до боли стиснула пальцами выступающий каменный угол и почувствовала, как ветхий камень крошится песком под вонзившимися ногтями. Она еще раз убедилась, что оказалась права, настояв на гонке. Если допустить, что противник намеренно создал условия, чтобы вынудить ее делиться…

— Вы еще не доказали, что не трогали наши регистраторы, — негромко напомнила она. — Хорошая уловка — подтасовать данные регистратора, а потом заявлять свои права на мир, правда?

— Отличная уловка, — согласился Магистр. — Кстати, вы тоже это не доказали. Мой посланник оказался в Радиксе раньше вас.

— Не нужно наглеть, — ровно ответила Кьярра, хотя злость разгоралась все ярче. — Я помню, что прибыла раньше. Готова на магический допрос в Международной комиссии.

— Мой посланник тоже готов. Я даже догадываюсь, какими будут результаты допроса, — Магистр пристально смотрел на нее. Кьярра с мрачным удовлетворением подхватила эту игру. Она не собиралась отводить глаза.

Безжизненный мир вдруг всколыхнулся. Непонятно откуда набежавший ветерок поднял с пола слежавшуюся пыль и бросил в лицо.

Кьярра, ругнувшись, принялась тереть глаза. Магистр рассмеялся, жмурясь и моргая.

— Жаль, что вы настроены так враждебно, — сказал он спокойно. — Мы так и не выяснили, что такое аномалии перехода. И вряд ли выясним, если не объединим усилия. А между тем этот мирок, — он неопределенным кивком обозначил окрестности руин, — с ними явно связан. Вы тоже видели каменную сеть?

В его голосе, низком и чуть хрипловатом, слышалось едва уловимое напряжение, точно собеседник обращался к дикому зверю, надеясь утихомирить его человеческой речью.

— Видела. С чего вы взяли, что нужно объединяться, чтобы разобраться в этом?

— Кьярра. — Она вздрогнула, услышав свое имя из уст противника. Чувство было пугающее, будто личное имя давало тому, кто его знал, власть над ней. — Посмотрите правде в глаза. Аномалий перехода не видит никто, кроме нас. Вы ведь выясняли это? Должны были выяснить. И понимаете, что все, кому вы бросаете «просто аномалия перехода» и надеетесь, что эта фраза все объяснит, знают о них только понаслышке. Здесь замешана третья сторона. Кто-то или что-то пытается нас к чему-то подтолкнуть. Нас одновременно заманили сюда… или вы сами открыли проход?

— Не сама, — обронила Кьярра, не перебивая.

— Так и думал. От нас чего-то хотят. Вам не кажется, что стоило бы посоветоваться, а не строить планы, как обвести друг друга вокруг пальца?

Глава 10. Эффект панциря

Магистр стоял в каком-то сантиметре от нее. Почему-то его близость не давила и не угнетала, а скорее… будоражила? Кьярра усмехнулась. Отлично, стратегия неведомого доброжелателя начинала давать плоды. Как давно она собиралась его убить? С полчаса назад?

Она пару секунд молча смотрела в серо-зеленые глаза, которые были теперь совсем рядом. Потом с иронией спросила:

 — А вы всегда делаете то, чего от вас хочет неизвестная тварь?

— Помилуйте, — ухмыльнулся Магистр. — Я не настолько доверчив. Просто строю предположения…

Левой рукой он опирался о стену за спиной Кьярры и не собирался отступать. И явно веселился, хотя одному Авору известно, что веселого можно найти в такой ситуации. Хотя нет. Не одному Авору. Кьярра вдруг поняла, что ее тоже забавляет происходящее.

Она закусила губу и шагнула в сторону, слегка задев Магистра плечом. Веселье весельем, но терять бдительность не стоило.

Над  головой серело скучное неживое небо. Оно же заглядывало в разбитый дверной проем. Но стоило Кьярре шагнуть за порог, как все изменилось.

Сеть из каменных палочек никуда не девалась. Она по-прежнему затягивала мир, но теперь обрела некую структуру. Она начиналась чуть поодаль от руин, вздымалась с серой земли сетчатыми холмами и уходила в небо, где разворачивалась во всю ширь, закрывая и без того тусклый свет.

Кьярра поморгала. Потом шагнула обратно в полуразрушенное здание. Сеть исчезла.

— Очень интересно…

— Что там такое? — Магистр деловито оттеснил ее от проема и вышел наружу сам. Кьярра меланхолически проводила глазами его фигуру, облаченную в черную рабочую куртку и такие же штаны… и подпрыгнула на месте.

Он исчез!

Она раскрыла рот от изумления, но не успела даже выругаться. Магистр вошел в проем, появляясь прямо из воздуха.

— Что вы на меня так смотрите? Я тоже пропадал? — легко спросил он.

— А я пропадала? — Кьярра выскочила из помещения и пристально взглянула на наружную поверхность стены. Стена как стена, руины как руины…. Она уже заподозрила было, что снаружи они окажутся целым зданием. — Вы меня слышите, если говорить отсюда?

Магистр не реагировал, лишь смотрел туда, где видел ее в последний раз. Кьярра вернулась и повторила:

— Если говорить снаружи, ничего не слышно?

— Вы там что-то говорили? Значит, не слышно, — подтвердил Магистр. — Это не руины, это очередная аномалия…

— Пространственный пузырь. Не дает увидеть то, что лежит за пределами. Кстати, в обратном направлении все отлично видно. Я бы поглядела на него со стороны.

И она покинула развалины, на этот раз — чтобы больше не возвращаться, пока не выяснит, на что они похожи.

Первые шаги по сетке из палочек дались легко. Потом конструкция пошла в гору, и держать равновесие стало труднее. Кьярра перехватила руками ближайшие перекладины. К счастью, здесь было за что держаться. Сооружение напоминало колоссальный тренировочный полигон. Если бы только существовал безумный тренер-скалолаз, вздумавший учить подопечных карабкаться по такому странному искусственному рельефу.

Магистр догнал ее в паре десятков метров над землей. Впрочем, Кьярра уже сомневалась, что земля была настоящей. Теперь она видела сеть и внизу, под руинами, и в небе над головой.

Какое-то время они молчали, пробираясь все выше и стараясь держаться поверхности сети. Не углубляться в недра, не теряться в лабиринте… Но в какой-то миг небо надвинулось на самую макушку, и карабкаться выше стало некуда. Над головой нависли каменные палочки, сплетающиеся в паутину, от которой уже рябило в глазах.

— Что ж, — сказала Кьярра, разворачиваясь и садясь на одну из палочек-перекладин. — Да там какая-то головоломка…

Теперь руины были как на ладони. Сооружение оказалось далеким от правильных геометрических форм. Больше всего оно походило на панцирь улитки в разрезе. Только вместо ровных округлых завитков щерилось изломанными линиями, видимыми даже на расстоянии разрушенными стенами и какими-то темными пятнами, которые становились почти черными ближе к центру «улитки». Кьярра с запозданием поняла, что сооружение постепенно уходило вниз. Точнее, уводило. Уводило того, кто последовал бы по спиральному лабиринту в поисках его сердца…

— Вам это ничего не напоминает? — спросила она у Магистра. Тот помедлил.

— А вам?

— Какое-то существо. Большое мертвое существо. Возможно, иная форма жизни, не та, к которой мы привыкли. Это объясняет, почему изнутри руин не видно того, что находится снаружи. Это эффект его панциря. Будь оно живым, мы бы заметили сразу… Послушайте, у меня чувство, будто я сдаю вам экзамен. Мы, кажется, договорились делиться предположениями.

Магистр невесело усмехнулся.

— Но вы все-таки поделились предположением. В этом вся суть таланта. Талант легко делится идеями, потому что они не иссякают. Бездарность молчит, копит мысли, как невесть какие сокровища, и постоянно озирается, не додумался ли до них кто-то еще… Да, мне тоже показалось, что это мертвое существо. Но я не могу даже попытаться его оживить. Моя магия здесь не работает.

Кьярра украдкой покосилась на него. Надо же, сайтаррцы, оказывается, способны испытывать еще что-то, кроме желания доказать свое магическое превосходство. Она попыталась представить, что бы чувствовала сама, если бы это ее чары сейчас не работали, а соперник оказался более удачливым. Пожалуй, зависть. Причем чернейшую…

— И поэтому вы ноете и философствуете, — колко заметила она. — А я бы попробовала оживить. Чисто из интереса. Таланты, знаете ли, любят делать невозможное из чистого интереса.

Глава 11. Неблагодарная тварь

Твари умудрялись бить отовсюду одновременно. Если, конечно, это были твари, а не одно существо. Вот справа и сверху налетело длинное щупальце, хлестнуло, пытаясь обвить тело, Кьярра отшатнулась, конец щупальца задел пиджак — и кусок ткани моментально растворился. Он превратился в черную дымку, и щупальце с жадностью всосало ее.

Тут же с другой стороны налетело другое. Но оно больше напоминало не щупальце, а бесформенную полупрозрачную тряпку. Тряпка потянулась к лицу. Кьярра снова увернулась, начиная читать защитное заклинание и понимая, что оно не сработает. Старые чары развеялись. Бесформенные и жесткие, как хлысты, полупрозрачные и чисто черные, отовсюду наползали новые твари.

Кьярра закончила заклинание, и тут же очередное щупальце добралось до кончиков ее волос. Она набрала воздуха в грудь, чтобы повторить заклинание, хотя не вовремя, так не вовремя, оно тоже было бы бесполезно… и тут твари подались назад.

Слух уловил то, на чем до сих пор не фиксировалось внимание. Магистр тоже читал заклятия. Только у него они действовали — еще бы, это же не он тратил резерв в параллельном мирке! Он произносил слова на древнерадиксском, но Кьярра с трудом их понимала: из-за волнения или спешки у него прорезался сильный сайтаррский акцент. Однако магия работала, и это было главным.

Кьярра скрипнула зубами и прекратила попытки, поняв, что они все равно бесполезны. Оставалось только наблюдать. И положиться на собственного врага. Проклятье, и Люк еще утверждал, что опасности нет! Ваштамар! Аворовы космы! Угодить в такое положение…

Твари ненадолго отступили после удара каким-то заклинанием, но тут же навалились снова. Короткая формула — и на их пути встала невидимая стена. Она задержала их ненадолго. Щупальца то здесь, то там хлестали по ней плашмя, и невидимая кладка развеивалась вполне реальным черным туманом, который щупальца с наслаждением пожирали.

Магистр попробовал оттеснить их силовыми чарами, испепелить боевой молнией, даже стереть заклинанием аннигиляции — все без толку. Аннигиляция, правда, давала какой-то эффект. На его месте Кьярра бы попробовала снова. Несколько щупалец исчезли с яркой вспышкой. Но Магистр отбросил эту идею и начал читать… заклинание, которым вытягивали серую мглу.

«Здесь ее нет, холмы очищены», — хотела сказать Кьярра, но тут в привычную формулу вплелись скоростные чары и магия ветра. Кьярра моргнула, пытаясь осмыслить это сочетание. Да как оно должно работать?!

Оно сработало. Ветер налетел спустя секунду — Магистр даже не закончил заклинание. Щупальца прибило к земле, размазало по траве, как желе, а затем на них обрушился новый вихрь. Бесцветная тьма, черная серость… «Серая мгла»!

Да он с ума сошел. Кьярра заторможенно следила, как щупальца и рваные полупрозрачные облака одно за другим бессильно опадают. «Серая мгла» подействовала в своем привычном духе. Мгновенно лишила жизни все, чего коснулась. Вокруг Магистра и сидящей на корточках Кьярры образовался пепельный, точно выжженный круг.  А «серая мгла» летела дальше.

Магистр задавал ветру направление короткими приказами на древнерадиккском. Воздушный поток аккуратно огибал центр круга и расходился во все стороны, рассыпая «серую мглу». Ночь словно выцветала, из глубокой и аспидной становилась пыльно-черной. А вихри все вертелись, точно гигантский смерч, не засасывающий, а вышвыривающий все, что попадалось на его пути.

Щупальца не шевелились. Поэтому легко было заметить, как они вяло, будто нехотя начали подниматься с земли, к которой их прибило ураганом. Поднялись и втянулись прямо в небо.

Недоуменно хмурясь, Кьярра всмотрелась в пыльный воздух. Так и есть.

Щупальца, облака, полупрозрачные пятна или разводы — все это уплывало ввысь, и небо очищалось от «серой мглы». Казалось, что над тучами зависло какое-то исполинское существо, сделанное из этого черного тумана. И сейчас оно, получив по рукам «серой мглой», обиженно отдергивало пострадавшие конечности.

Возможно, так оно и было…

— Не просто неблагодарная тварь. Чудовищно неблагодарная тварь, — сказал Магистр, провожая их взглядом. Потом шагнул к Кьярре и плюхнулся рядом на траву. — Вы ее  оживили, а она попыталась нас сожрать. Не наглость ли?

— Спасибо, что спасли мою шкуру, — ответила она. — Почему вы не отдали меня на съедение? Вам это было бы на руку.

Она еще не до конца осознала, чего избежала. И не могла ручаться, что в похожей ситуации стала бы спасать Магистра. Скорее, обрадовалась бы удобному шансу избавиться от противника…

— А какая версия вам больше по вкусу? Первая — когда враг тебе обязан, это очень удобно. Вторая — вы мне просто нравитесь, — легкомысленно отозвался он.

— Не прельщает ни одна, — пробормотала Кьярра. — Как нас могло выбросить с высоты, если ход вел в глубину холма?

— Не представляю. Но, кажется, мы еще увидимся с этой тварью, — Магистр улегся на траву, закинув руки за голову. — Прекрасная ночь, жаль, я не захватил сигареты… Нужно будет вернуться в скалу и попробовать снова встретиться с тварью. Правда, сейчас она наверняка в гневе…

«А я без магии», — мрачно подумала Кьярра. К тому же было непонятно, стоит ли делиться с Магистром своими идеями и обсуждать воскрешенное существо. С одной стороны — существо и измерение, где оно обитало, были связаны с аномалиями перехода. С другой — оно могло оказаться важной частью Радикса, и отдавать информацию врагу было ни к чему.

Похоже, Магистр думал примерно о том же, потому что болтать о твари он перестал.

— Когда отправимся регистрировать наши отношения? — весело поинтересовался он.

Глава 12. Частота монумента

Винати смотрел на него так, будто увидел призрака. С учетом реалий — зараженного пылянкой призрака любимого племянника. Брови у Кьярры поползли вверх. О чем вообще речь? Она впервые слышала о какой бы то ни было частоте монумента.

— Испугался? С чего бы? — чуть высокомерно ответил верховный маг и снова овладел собой. Эмоции стерлись с его лица, как по волшебству, теперь во взгляде осталась лишь надменность. — Я не понимаю, почему вы решили сейчас вспомнить о какой-то группе. Вы так и не предоставили доказательств, что она существовала.

— Записи частоты — не доказательство? — Магистр изучал Винати с исследовательским интересом. Словно тестировал какую-то стратегию, которая требовала говорить определенные вещи и наблюдать за реакцией испытуемого.

— Записи мог сделать кто угодно. Или подделать, — Винати растянул губы в усмешке. — Где доказательства их подлинности?

— Свидетельства ваших же собственных солдат — тоже не доказательство? У нас они сохранились. А у вас?

Кьярра слушала все это с возрастающим изумлением. Похоже, частота монумента, чем бы она ни была, оказывалась не просто гипотезой… Монумент контролировали инсданцы, хотя сайтаррцы постоянно теснили их. И пока его контролировали инсданцы, маги-ученые Центра пытались его исследовать. Монумент был не просто мертвой глыбой. То и дело появлялись данные о свойствах камня, из которого его сложили, о том, кто именно сложил, об излучении, которое от него будто бы исходило. Кьярра мало знала обо всем этом, ей хватало сводок в рассылке Центра: «Новых данных нет». Но о сайтаррцах, которые тоже изучали бы монумент, там не сообщалось. Сайтаррцы томились за бортом… Или нет?

— Солдаты, которые делятся разными, с позволения сказать, свидетельствами с врагом — не солдаты, — брезгливо сказал Винати. — От таких не приходится ждать честности. Не советую верить их фантазиям.

— Вы поэтому сразу убили их — чтобы не дать шанса рассказать о фантазиях? — сощурился Магистр. — Нехорошо, сино Винати. Нехорошо убирать свидетелей, которые ощутили частоту на своей шкуре… А если бы мы не смогли их оживить?

— Чего вы добиваетесь? — верховный маг вскочил и подошел к сайтаррцу так быстро, что Кьярре на миг показалось, будто он собирается драться. Кулаки Винати сжимались и разжимались, его самообладание явно пошатнулось. Хотя с чего бы?

Магистр не встал с дивана, лишь откинулся на спинку, чтобы лучше видеть нависшего над ним противника. Кьярре стало интересно, способен ли этот кусок льда хоть когда-нибудь терять над собой контроль.

— В идеале — возобновления работы над гипотезой частоты монумента, — сказал он. — Но сами вы на это не пойдете, а так как огласка не входит в ваши планы… Постарайтесь хотя бы молчать, когда речь идет о мирных договорах. Ваша сотрудница оказалась умнее вас.

Он покосился на Кьярру, и та поморщилась. Вот только такого заступничества ей и недоставало. Хотя вряд ли это была попытка заступничества. Скорее, Магистр хотел припугнуть Винати, показать, что знает о… о чем-то. О чем-то, что верховный маг Инсдана предпочел бы скрыть. И Магистру это удалось. Кьярра серьезно заинтересовалась ситуацией, о которой шла речь. Монумент подавал некие сигналы (иначе откуда взяться частоте?), но инсданская верхушка так старалась это утаить, что даже убила солдат, ставших свидетелями… А сайтаррцы оживили их, допросили и создали исследовательскую группу, с которой тоже случилось нечто нехорошее… Очень странно.

— Что здесь происходит? Сино Винати?

От раздумий отвлек стук двери. В приемную ворвался дежурный секретарь комиссии. Он протянул к Винати руки, не разобравшись, отчего тот стоит над сайтаррцами, сжимая кулаки. Верховный маг, негромко ругнувшись, отступил.

— Прошу пройти в малый конференц-зал, — произнес секретарь. — Нужна ваша консультация при составлении текста клятвы.

…В итоге составление затянулось часа на два. Кьярра устала представлять, что бы она успела за это время сделать в Радиксе. Но пришлось признать, что дотошность составителей имела свои плюсы. Сама она могла бы и забыть, к примеру, вписать пункт «и за пределами Радикса»…

— Обязуюсь не нападать на сайтаррских исследователей лично, не препоручать это кому-либо другому, одушевленному или неодушевленному, не предпринимать никаких действий, о вредоносности которых для сайтаррских исследователей я осведомлена, не предпринимать также агрессивных действий в отношении лагеря, оборудования…

Утешало лишь то, что сайтаррцы приносили такую же клятву. От них теперь тоже можно было не ждать удара в спину.

Покончив с формальностями, Магистр поспешил распрощаться и был таков. Помощники спешно погрузились в аэромобы и улетели. Кьярра осталась во дворе секретариата наедине с Винати.

— О чем он говорил? — спросила она у начальника. — Что за частота? Что за исследовательская группа?

Верховный маг тяжело вздохнул. Он сунул руку в карман и извлек круглую баночку. Вытряхнул на ладонь две зеленых таблетки и сунул в рот.

— Рекомендуют принимать психоантидот после общения с такими неприятными личностями, — пояснил он. — Это снижает риск ментальных расстройств, которые передаются через «серую мглу»… Так вот, советую вам поменьше слушать, что говорят сайтаррцы, Кьярра, — в неформальной обстановке он называл ее по имени. — Они делают это специально, чтобы посеять раздор. Да, как-то раз мы зафиксировали нечто, похожее на сигнал из глубины монумента. О нем узнали сайтаррцы. У них были шпионы среди защитников монумента. Сайтаррцы потребовали создать рабочую группу, дошли до Международной комиссии, а потом обвинили Инсдан в уничтожении группы…

Глава 13. Память подводит

Кьярра задумчиво разглядывала то компьютер, то сгрудившихся возле него людей. Потом критически поинтересовалась:

— Насчет Смерти и сфер бытия — это ты точно помнишь или могут быть ошибки?

— Точно, — после паузы отозвалось существо. — Кажется.

Каз тихонько вздохнул. Гердин стояла совсем рядом с одной из тонких паучьих лап компьютера, но отчего-то не торопилась пнуть его, как сделала бы с любым другим человеком или животным.

— Ладно, рассказывай, что помнишь. Как устроены эти сферы? В них живут стихии? И куда сорвался Люк?

— Если «сорвался» — значит «улетел», — рассудительно начал компьютер и принялся устраиваться, садясь на поджатые лапы, — то я рассказал ему, как воздействовать на Смерть, чтобы она его не съела, и он решил поговорить с ней. Сферы окутывают весь Радикс, то есть всю планету. Можно сказать, это вуаль в верхних слоях атмосферы. Она бесплотна и лежит на другом слое бытия. Она наверху, но войти в нее можно, только погрузившись под землю. Если провести расчет пространства…

— Не надо расчета пространства. Позже, — перебила Кьярра. Разобраться, как работает нелогичный ход в логово Смерти, можно было после. Сейчас ей хотелось узнать, как воскресить стихии и наладить наконец нормальную жизнь в Радиксе. Если удастся сделать это раньше Магистра, то Инсдан сможет претендовать на мир целиком…

— Хорошо. Стихии живут в сферах бытия, там их святилища и… и…

Голос в голове умолк. Кьярра с огорчением подумала, что не стоило его перебивать. Сидящий на своих паучьих ножках огромный мозг неловко заерзал.

— Память подводит, — признался он. — Лучше задавайте вопросы.

— Они погибли от «серой мглы»? Как она появилась? —  Кьярра поспешно размышляла, с какой стороны подойти к делу. Как уместить историю целого мира в краткий сеанс вопросов и ответов?

— Наверное. Не знаю. Память подводит. Оживите Безумие…

— Оно тоже там, в этих сферах? Они делят один… параллельный мирок на всех или у каждого своя сфера?

— У каждого своя, но в то же время она одна, — последовал уверенный ответ.

— А кто мог открыть мне проход туда? Тот лаз в скале — тебе о нем рассказывали? Как он возник?

— Я не знаю… — снова замялся компьютер.

— Ладно, — Кьярра поняла, что так толку не будет — Я попробую сейчас найти и оживить Безумие. Подскажешь, как его найти? Там все заполнено трехмерной сеткой из каменных палочек.

— Нельзя! — Голос в голове прозвучал резко и даже словно панически. Виски прострелило болью. — Нужно. Но нельзя. Если ты успела оживить только Смерть, то Безумие будет неуправляемым. С ним может справиться только Время. Или Ненависть, но не обязательно.

— Рогатый… Они еще и регулируют друг друга? — выдохнула Кьярра, беспомощно глядя на помощников. Те хмурились. Голос компьютера звучал и в их головах тоже. А схема все усложнялась. Впрочем, стоило ли ждать, что все будет легко и просто? Радикс — целый мир, к тому же мир-первооснова. Не исключено, что эти стихии породили жизнь во всей вселенной, в том числе и в Центарии. Нечего было удивляться, что принцип их действия и взаимодействия оказался сложной системой.

— Регулируют. Ниже всех лежит Жизнь. Ее нет в сферах бытия, но в то же время она там есть. Она везде и она нигде. Ее невозможно оживить, пока не воскреснут все существа, погибшие от «серой мглы». Ею никто не управляет, но в то же время ею управляет каждая из остальных четырех стихий…

Кьярра переступила с ноги на ногу. В узкие окошки под потолком ангара лился мертвенный серый свет. Люк не возвращался. Беседа затягивалась.

 — Чуть выше лежит Смерть. Ее святилище на нижнем уровне сфер бытия. Поэтому ты нашла его первым.

Что ж, хоть это звучало логично и понятно.

— Над ней — Безумие. С его помощью можно управлять Смертью…

— А как это на практике? — не выдержала Кьярра. — Как, ваштамар, можно, к примеру, отменить смерть с помощью безумия?!

— Не знаю. Память подводит, — печально отозвался компьютер. — Но разве ваша некромантская работа — не безумие? Здравый смысл говорит, что массовое воскрешение мертвых не имеет практического смысла. Следовательно, это безумие…

— Аворовы космы! — ругнулся Ханито.

— Согласна, — пробормотала Кьярра. — Продолжай.

Ей пришло в голову, что компьютер нужно как-то называть. Коль уж он поддерживает разговор, как живое существо — почти искусственный интеллект, к созданию которого подходили и никак не могли подойти инсданские ученые — то и обращения требовал соответствующего. Ладно, после, все после…

— Над Безумием лежит Ненависть. Он способен уничтожить любые чары Жизни, Смерти и Безумия…

— Ненависть в Радиксе — это «он»?

— Таков его обычный вид. Стихии не имеют формы, но могут принимать антропоморфный облик для общения со жрецами, — сообщил компьютер. — Или не жрецами? Одним словом, для общения… с  кем-то важным. Простите. Память подводит. Я не договорил. Безумие тоже способно уничтожить чары Ненависти, но не все и не всегда. Если дойдет до схватки, никогда не известно, кто победит. Но до схваток уже давно, давно не доходило…

— Но раньше доходило? — Кьярра затаила дыхание, словно от ответа зависела ее судьба. Она понятия не имела, отчего он казался ей таким важным. — Что было? При каких обстоятельствах?

Но в ответ получила лишь уже навязшую в зубах печальную фразу:

Глава 14. Стать тенью

Через секунду от сердца немного отлегло. Первой знакомой фигурой оказался Люк.

А потом… Кьярра рассмотрела его собеседницу и вздрогнула от неожиданности. Это была женщина из аномалии перехода. Одна из немногочисленных людей, которые появлялись в аномалиях — не считая, конечно, Магистра. И в первый и единственный раз в жизни Кьярра видела ее во время второго визита в Радикс. Это ее, одетую в красное платье, пожирала «серая мгла».

Красота незнакомки бросалась в глаза. Яркая, какая-то даже роковая. Стройную фигуру с высокой грудью подчеркивало алое платье, складки которого провокационно облегали бедра. Угольно-черные волосы такого же цвета, как у Кьярры, но куда более ухоженные, лежали на спине глянцевым покрывалом. На фарфорово-бледной коже не было ни пятнышка, ни морщинки. Тонкими длинными пальцами, увенчанными алым маникюром, женщина держала Люка за руку. А он переводил взгляд с нее на пол и обратно.

— Что ты сделала? Ну-ка освободи ее! — сказал Люк. — Куда она подевалась? Кьярра!

«Я здесь», — хотела ответить та, но голоса не было.

— Не так-то много сил ты в меня влил, чтобы чего-то требовать, — алые губы незнакомки изогнулись в усмешке. — Отдай мне всю свою магию, тогда я еще подумаю…

Люк аккуратно отнял у нее руку, прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, явно пытаясь справиться с гневом.

— Что ты с ней сделала?

— Превратила ее в свою тень, — женщина постоянно улыбалась, но это не придавало ей дурашливый или веселый вид. Наоборот, выглядело зловеще донельзя, и хотелось убежать и спрятаться. — Когда ты становишься чьей-то тенью, то отдаешь ему свою энергию. Много, много энергии…

Люк посмотрел на Кьярру. Она не могла видеть то, что видел он, но в голове прояснилось. Странно, что она вообще сохранила способность думать. Значит, она очутилась на полу, потому что стала тенью? Но…

Но здесь же нет источников света. Какие тени?

— А зачем? — спокойно спросил Люк. — Она бы и так поделилась с тобой энергией. Освободи ее.

— Поделилась бы, говоришь? Ручаешься? — женщина приблизила лицо к его лицу, дразняще провела длинным красным ногтем по скуле, пощекотала губы. — Да я же ради нее стараюсь, дурачок. Человек, ставший тенью, отдает силу безболезненно и незаметно, а так ей придется подарить мне пару стаканов крови… Не передумаешь?  Ну ладно…

Она опустила глаза на Кьярру, и мир снова перевернулся.

«Ставки растут», — только и успела подумать Кьярра, услышав о двух стаканах крови. А в следующий миг поняла, что сидит на полу в густом слое пыли, ноги неловко вывернуты, а руки ощупывают плечи. Она снова стала трехмерной. И вопросов к Смерти — а незнакомка в алом совершенно точно была Смертью — только прибавилось.

— Ваштамар… — пробормотала Кьярра, собираясь с мыслями. — Как работает эта магия? Разве можно превратить человека в тень?

Отчего-то первым с губ сорвался именно этот вопрос. Смерть тихо рассмеялась.

— Можно все. Когда-то мои жрецы пользовались этими чарами, чтобы шпионить за вражескими полководцами… Я жду.

И она выразительно провела острым ногтем по запястью.

Кьярра тяжело вздохнула.

— Значит, они были — жрецы? Что с ними случилось потом?

— Никаких ответов, пока я не получу плату, — проворковала Смерть. — Кровь. Энергия. Я жду…

Стены святилища словно склонились ниже, надвинулись ближе. Как скорлупа, стремящаяся раздавить. Черная глянцевая скорлупа, изъеденная временем и ветрами. Когда они успели почернеть? Когда успели так вырасти, когда язвы на них успели затянуться? И когда, во имя всего святого, эти развалины успели обзавестись потолком?

— Режь вдоль, — деловито посоветовала Смерть, когда Кьярра засучила левый рукав куртки.

Было даже не очень больно. Просто неприятно. И с каждой секундой становилось все противнее и тошнотворнее. Кровь текла прямо на пол, тонула в серой пыли, смешивалась с ней и сворачивалась темно-багровыми сгустками. Смерть прикрыла глаза, и на лице ее обозначилось подобие экстаза.

Мрак в святилище сгустился, потом начал рассеиваться, сменяясь фосфоресцирующим сиянием. Перед глазами у Кьярры заплясали мушки. Она предусмотрительно не поднималась с пола. Попыталась оглядеться, чтобы понять, есть ли сияние или ей мерещится, и увидела, что ребристые острые своды потолка наливаются белым огнем. Потом подумала, что нужно было наколдовать стакан. Иначе как понять, когда можно прекращать? И еще — что, возможно, лучше было оставаться тенью. Два стакана — это много или мало для организма? Наверное, зависит от объемов стакана…

— Ну ладно, можешь закачивать, — выдохнула Смерть, когда Кьярра уже потеряла счет времени. — Прости. Усадила бы тебя на скамеечку, но скамеечек нет.

Она насмехалась и даже не пыталась этого скрыть. Люк пробормотал исцеляющее заклинание. Боль ушла. Кьярра поблагодарила его кивком и осторожно поднялась.

Как ни странно, ноги держали крепко. Дурнота стремительно рассеивалась. Нужно будет выписать Люку премию. Она снова благодарно улыбнулась ему и во все глаза уставилась на Смерть.

— Значит, теперь ответы будут? А, Косматый! Никогда бы не подумала, что ты станешь так выглядеть.

Стихия задорно рассмеялась. Длинные серебристые серьги-струйки в ее ушах затанцевали. Кьярра поняла, что не помнит, видела ли их раньше или они появились только что.

— Косматый — мое любимое детище. Как жаль, что он исчез, когда у нас начались неприятности с «серой мглой», и в него перестали верить, — сказала она. — А что тебя удивляет? У меня нет человеческого облика, потому что я не человек. Но я могу выглядеть как угодно. Зависит от того, какой меня хочет или может увидеть проситель.

Глава 15. Никакой радости

Она снова падала с головокружительной высоты. Ваштамар! На ум шли только ругательства, после кровопотери сил было маловато, но, во всяком случае, магия у Кьярры оставалась. Земля приближалась так стремительно, что нужное заклинание не сразу вынырнуло из недр памяти. Кьярра еще успела без слов подумать, что не знает, какими чарами пользоваться, когда падаешь с неба… и произнесла то, что первым пришло на ум.

Заклятие неуязвимости.

Удар был чудовищно болезненным. Ей показалось, что тело просто взорвалось, рухнув на холм. Тот самый холм, под которым раскинулся лагерь. От боли перед глазами полыхнули искры. Кажется, она ненадолго потеряла сознание. А когда пришла в себя, увидела двухцветное небо, разделенное строго пополам.

Одна сторона серая, другая — серо-бирюзовая, точно подернутая дымкой.

На сайтаррской стороне еще оставалось много «серой мглы», но небо уже возвращало свой природный оттенок…

Кьярра со стоном села на траве. Люк шел к ней — он приземлился в десяти шагах. Она отругала себя за глупость. Ну надо же было из всей магии выбрать именно чары неуязвимости! Не замедлить полет, не уничтожить момент удара, а всего лишь сделать так, чтобы не разбиться в лепешку.

Она  с раздражением пробурчала слова обезболивающего заклинания и поднялась на ноги.

— Какого Рогатого меня каждый раз вышвыривают из этих проклятых сфер бытия?

— И не предупреждают, — пробормотал Люк в ответ, запрокидывая голову и вглядываясь в небо. Но никаких сфер, равно как и святилища Смерти, там не увидел. — М-да… Оказывается, стихии не любят, когда при них упоминают более сильных…

Он выглядел озадаченным  и в то же время раздосадованным. И Кьярра понимала почему. До сих пор во всех мирах, где ей доводилось с ним работать, он с легкостью разбирался в нравах и повадках аборигенов, в местных закономерностях и находил с кем угодно общий язык. Здесь же он понимал не больше нее.

«Ты ищешь их? Ну так ты их не найдеш-шь!»

— И все-таки тебе придется их искать, — сказала Кьярра. — Я тебя пригласила в основном для этого.

— Да уж понял, — вздохнул Люк. — Ладно. Скорее всего, там действительно нужно карабкаться вверх, чтобы попасть в логово Времени. Хотя если допустить, что эта каменная паутина опоясывает всю планету Радикса в каком-то подпространстве… На то, чтобы обыскать ее всю, не хватит жизни.

Кьярра уныло кивнула.

— Должно быть что-то еще. Какая-то жертва или утечка энергии, по которой стихия подбирает тебя и переносит к себе, — продолжал он. — Для Смерти — порция энергии, которая выходит с кровью… Паутина — не просто камни, это нечто вроде радарной сетки…

— Но как мертвая стихия может кого-то переносить? Смерть была мертва! Остальные, судя по всему, тоже!

Люк пожал плечами.

— Может быть, радарная сетка работает, даже когда они мертвы. А может, они мертвы не до конца. Как бы… без сознания. Я бы поставил на это. Я не верю, что подобное может погибнуть, как человек.

—Да, — задумчиво проговорила Кьярра. В голове было пусто-пусто. — Да… Ладно, пойдем в лагерь. Работать пора.

В ангаре маги под руководством Гердин все еще пытались выяснить у компьютера что-то полезное. Теперь у него появилось имя — Талек. Маги старательно записывали данные, но ничего по-настоящему глобального так и не узнали.

Кьярра покинула ангар и тут же чуть не упала от внезапно накатившей слабости. Исцеляющие заклинания давали неважный эффект. Энергия, которой поделились со Смертью, не торопилась возвращаться.

Пришлось устроиться на пороге своего домика и командовать подчиненными оттуда, как королева с престола. Кьярра отправила пару магов обустроить подъемник и забрать из пещеры аэромобы, потом выслушала отчет о количестве «серой мглы» в воздухе, отчет о ходе оживления зданий… Хотелось быть там, среди этих зданий, самой читать заклинания и оценивать ситуацию. Но стоило подняться, как небо и земля норовили поменяться местами. Кьярра раз за разом пыталась и бесилась все больше.

Судя по всему, дома оживали быстрее людей. Они были какими-то невообразимыми гибридами растений и животных. К тому же не обладали разумом — если, конечно, владелец не заложил разум в гены будущего жилья. На пару таких существ отряд успел наткнуться. Кьярра выслушала рассказ Левиани об особняке, который принялся плакать и просить, чтобы ему поскорее вернули хозяина… и поняла, что ей глубоко безразлично.

Раньше она бы ползком поползла смотреть на такое чудо. А в Радиксе ей стало наплевать. Потому что гораздо сильнее ее беспокоило, сколько таких особняков успели воскресить сайтаррцы. И как им удалось очистить небо от такого количества «серой мглы». И насколько быстро у них оживали люди. И…

Она не сразу заметила, что Левиани замолчал.

Он сидел на корточках на крыльце рядом с Кьяррой и смотрел на нее странно злыми глазами. Полы легкого плаща шевелил прохладный ветер, дующий с сайтаррской стороны.

— Ты становишься одержимой. Причем в самом худшем смысле слова, — сухо произнес он, поняв, что Кьярра заметила его молчание.

Она тяжело вздохнула. Помощник был прав. Но и она была права тоже.

— А ты не понимаешь почему, Дан? Тебе ли не знать, как это важно…

— Освоение мира — важно. Качественная работа — важно. А чтобы она была качественной, думать надо о ней, а не о сайтаррцах, — все тем же тоном отозвался Левиани.

— Наша работа всегда на высшем уровне, — ответила Кьярра. — Именно поэтому меня так… поражает, что они оказываются впереди.

Левиани отвел глаза от ее лица и некоторое время изучал крыльцо. Тусклый затоптанный серый металл, испачканные маслом соединения между складывающимися деталями. Вьющуюся травинку, уже робко заползшую на край ступени.