Гора Рог, или Шабаш

Я

тут

у гор один, и дорогу

око

не видит. И дивен

вид ив,

не сосен,

а

елей. Еле

у див иду.

В

тупик и путь

меня-то вел влево. Тянем

в

яме рва время,

а

лог гол…

И неметь темени —

то пора. Ропот

хитр, тих.

Сон и око, и нос

у дива на виду

теребит и берет

силу у лис…

Дебри — мир бед.

Ужо хожу

до боли. Дул бор тихо, хитро блудил обод.

Как

агония и нога

болит, и лоб;

голод долог

и

ад-жажда.

Сел в лес —

у дуба буду.

Соты — быт ос

я —

то вижу. Живот

пуст. Суп,

уху,

бел хлеб,

зуд ему бы, рыбу, медуз…

Но вон

тута дупло, полпуда тут

меда. Рад, ем

еле

ос я мясо

и

сок ос…

А луна канула,

и чуть тучи

виды див

лепят. Я пел.

А ночь?.. Она

на муть несет тесен туман,

и

течет

кармы мрак

и гуд дуги:

— У-у-у… —

Я рев зверя

уловил, и волу,

и

тине подобен. Небо допенит

тучи чуть.

Мок, ел, влеком

дивом. О вид!

Тут как тут

зло полз

уж… И вдруг гурт вижу

я,—

то ватага та, вот:

леший шел,

вий ив,

кровав орк,

и хилы лихи,

и худы духи,

и летели

охи тихо

и,

ярость соря,

маги. Гам!

Лет рев вертел!

Ту темь метут!

Везде бед зев…

Теперь — трепет,

зуба буз,

зуд уз,

дрожь орд…

И то все понял я. Но пес вот

в

лае ал;

и

укусили суку,

а та

упала на лапу —

и нет тени

ее…

Но вон

мы дым

увидим, и диву

дивяся, вид

и

мир змеем зрим.

Не сук силами мал, искусен, —

дубин откинь, ни кто-нибудь,

а

дева ведь…

Тут

гора Рог,

а на

горе Рог

шабаш.

Я нем. Меня —

в озноб. Он, зов,

нов звон

будил и дуб

ломил, и мол,

и

села, лес

вертел… Лет… Рев!..

И летели

от дуба будто

желуди. Дул еж,

и рубили бури,

как

в

море сером.

Жуком мок уж,

и кот с ежом — о, жестоки!

Кроток, нежен кот-орк,

но тип питон

лакал

ад яда,

волов

давил и в ад

летел…

Тут

топот,

мор, гром

да ад…

Уже ль лежу?

Но сон

явен, гневя

меня. Я нем,

уверен, не реву.

Тут

орд ядро,

тут

ада чада, —

и те дети

летели, и летел

рок ума, попам укор,

ярость соря,

оря яро:

— Ура чару!

Ура жару!

Дул блуд

и силу нам бор. Обманулись

инока кони,

тени нет

их и

сан нас

не ловит, и волен

роди вид, ор! —

Вот речь чертов,

хохот: — Ох-ох!

Ха-ха! Ах-ах!..—

Но вздох — од звон —

немо томен.

То вот

гул слуг:

яро, смотрите, демоном едет и,

ртом соря

яд, идя

до вод,

сор рос

ловя, дьявол —

сам ас,

себе бес.

А

вельзевулу вез лев

беду судеб

и хер-грехи…

А

тот

в

лепете пел,

яро коря:

— Абракадабра — арба-да-кар-ба!..

Мором

иди!

Идя, лги и гляди!

Во спино гони псов!

И дороги городи!

Ищи

мора ром!

Ища, тащи

мук ум

да себе небес ад!

Я — яд лиг, зараза разгильдяя!

Я игрок! Оргия —

шабаш!

Я

сажу ужас,

вырыв

в

ум яму!

Мол, злом

иди,

толп оплот!

Дай ад

народу! До ран

и дев сведи!..—

Моргал… А гром

громил и морг,

и

гору Рог.

А та гора рогата.

И оргия, игрой

яр озаря,

летит, и тел

атака та

мор губит. И бугром,

и лесом осели

маги. Гам

рода, ад, ор…

И те дети

сыр крыс

ели. Сквозь зов к силе

к

магам

леший шел,

ел еле

волов,

кобылы бок,

пил у лип

ром и кикимор

хулил: — Ух!.. —

А

ведьма там дев

немо травит и вар томен

телу льет,

а вар тот — отрава…

А тута

тракт карт,

и клада гадалки

чертят речь:

— Треф, как ферт,

тебя бьет.

Но вон

кипа пик,

ударим ими. Мир аду

дадим, ал хламид ад, —

тсс! — уплыл пуст,

а кару дурака

уж олуху ложу,

раза базар. —

А черт с вием — змеи. Встреча —

ах! — и лиха:

— А, черт! — Свой! — О встреча!

— Дари и вой, о вий! — рад

виду див…

Ан речь черна:

— О, кидала дико

она. Ведьма, там дева, но

и кал змея я ем, злаки

и

лезу в узел,

сажу — не сажу ужасен ужас,

да в ад,

у, дик иду!.. —

А баба

ужу-мужу:

— Тать,

иди

к озеру резок,

залазь

в озеро резов,

тут ищи воду чудовищ и тут! —

У

вод вдов

водяной. Он ядов

и

сед-злак супа напускал здесь.

Ему в уме

сила лис

дана. Вод локон околдован. Ад

и

вода гадов

течет.

Вопит тип: — О!.. — Топит типов

он, но

зараз

тут

лапу купал

и

в

болото лоб

топил, и пот

солов с волос

лакал…

А вон режут у жернова

малыша шилом…

Да, тут ад —

един гниде:

там и угар, и рагу, и мат,

огонь дебрей и ер бедного,

и хилы духи, и худы лихи…

Да где бед гад?

Но кар дракон

летел,

мор гада да гром,

лив ал сор, яро славил;

не мал пламень,

горит и Рог, —

а гора — за рога,

а гора — на рога, —

огонь — ого! —

да влево пламь мал повел, в ад.

Жар аж

тело колет.

Тут

вар трав

и мак в аду. С удавками

висел лес ив.

А нагар урагана —

коррозия. И зорок

он, но

будил и дуб.

Лак сатана таскал,

как

удав в аду,

лака накал,

как

лаву вал,

лил. Охрип мавка, как вампир. Холил

нежно он жен:

— Хороши… — Там мат и шорох…

…Року укор,

худ зову воздух

себе небес,

вознеся ясен зов:

— Лети, Бог, отречь чертог, обитель

ада!

И мир прими!

Мир аду! Ударим

им! А силе, драке, воле человека… — Рдели сами…

Но вздохнул лун ход, звон…

Я слабел, оказия, — и заколебался,

как

ангел лег на

осоку косо.

Сон в нос

зло полз,

пир хрип,

тумана муть

течет…

Мок черт утречком

и

народ-орун-урод… О рань!

Мор тут и жуть тужит утром,

те все, свет

видя зари, разя див,

уверя реву,

силе, делись

в

никуда, — в аду кинь

око, —

да за ними назад

летел

распада псарь,

и худы лихи, и хилы духи…

А меня разбудили дуб, заря нема

и

луга гул.

Мы-де не дым,

а

мир зрим.

Утро во рту.

Хорош шорох

от дуба, будто

дали лад.

А дорогу города

вижу. Жив

я,

а шабаша

и тени нет, и

делся след…