Горький шоколад

Глава 1

– Ай! Ева! – воскликнула обиженная Ленка, чьи волосы она сейчас нещадно терзала.

– Блин, Лен, терпи, – ответила та, слегка ослабив зажим щипцов.

– Ой, смотрите, какие мы неженки, – поддела язва-Алена, которая приводила себя в порядок после неудачного привата.

– На себя посмотри, – буркнула Ева, – коза недоделанная.

– Что ты сказала? – тут же возмутилась девушка.

– Кто видел мои розовые туфли? – закричала на всю гримерную Томка, которая готовилась к выступлению.

– Твою мать! – выпалила следом еще одна девушка, которая порвала ногтями чулки, пытаясь натянуть их в спешке.

Ева закатила глаза и тяжело вздохнула. Как обычно, в гримерной был переизбыток бешеного эстрогена.

– Эй, я вообще-то к тебе обращаюсь, – произнесла неугомонная Алена, подходя ближе к Еве.

Завистливая и язвительная девушка редко упускала случай сцепиться с соперницей, хоть языками, хоть в более тесном контакте. Как, впрочем, не упускала возможности и лишний раз напакостить любой, чтобы только быть в центре внимания больше нее.

– Слушай, отстань, а? – отмахнулась от нее Ева. – У меня, между прочим, в руках плойка, и если я ее тебе куда-нибудь засуну, мало не покажется.

Глаза девушки зло сощурились.

– Думаешь, самая крутая? – сказала та в ответ, толкая Еву в плечо.

– Успокоились! – неожиданно раздался голос босса. – Алена, быстро в зал, не заставляй клиентов ждать твою задницу. Ева – ко мне в кабинет.

Одарив ее высокомерным взглядом, Алена гордо отвернулась и побежала исполнять волю начальника. А Ева заскрипела зубами – кто бы только знал, с каким трудом она терпела этого напыщенного павлина.

– Я не могу сейчас, – ответила она ему вслед.

– Ко мне, я сказал!

Бросив ей это через плечо, он вышел, будучи уверенным, что она непременно последует за ним. Но Ева лишь фыркнула, продолжая подкручивать темные локоны подруги:

– Придурок…

– Ева, дай мне сюда эту штуку, – начала тогда бурчать девушка, отбирая плойку, – и иди к Паше. Не хватало еще, чтобы он тебя уволил.

– Это вряд ли, и я даже знаю, о чем он хочет со мной поговорить.

– Ева, – внимательно посмотрела на нее подруга, – иди.

– Блин! Ладно, ладно, иду, а то раскомандовались тут.

Схватив со стола кисточку с пудрой, Ева встряхнула ее, наклонилась к зеркалу и освежила лицо перед тем, как отправиться к боссу.

Павел Викторович был мужчиной средних лет, который выглядел моложе своего возраста и, как считала Ева, так и оставался жить с мозгами неудовлетворенного и озабоченного подростка, который был чересчур высокого мнения о себе. Он считал, что раз клуб принадлежит ему, то принадлежит и все остальное, что и кто находится в этом клубе. Он жил ради удовольствия и прибыли, порой топча на своем пути всех, кто ему вздумал препятствовать. И основными причинами, по которым Ева продолжала у него работать, были: удобный график, близкое расположение к дому, хорошая зарплата и подруга Ленка, которая и притащила ее сюда полгода назад.

Когда Ева вошла в кабинет Павла, то застала его гордо восседающим за своим рабочим столом.

– Я слушаю, – кисло произнесла Ева, вставая напротив со сложенными на груди руками.

Павел улыбнулся, и пробежал по ней откровенным взглядом:

– Один клиент готов заплатить неплохие деньги за ночь с тобой…

Ну вот, так она и знала!

– Нет! И мне надоело это повторять для каждого.

– А мне надоело это слышать, – резко ответил тот, поднимаясь с кресла. – Ты не забыла ли, где работаешь, милая моя?

Неспешно, он обошел стол и остановился сбоку от нее. Ева повернула к нему голову и насторожилась. В этот раз хамство начальника начинало зашкаливать.

– Я был к тебе терпелив и снисходителен все это время, не так ли?

Его ладонь легла не ее ягодицы и по-хозяйски сжала. Ева сощурилась, начиная закипать от злости.

– Только я не люблю, когда мои девочки не выкладываются «по полной» и не желают давать то, что могут.

– Руки от меня убери, – предупредила его Ева, уже не беспокоясь о том, с кем разговаривает.

Рядом с ней был «типичный козел», который начинал распускать руки, что ей очень и очень не понравилось. И когда его вторая рука стиснула ее грудь, она вскипела окончательно. Ударив его локтем под ребра, Ева попыталась вырваться из жадных мужских рук. Но их борьба длилась недолго. Резко развернув, Павел нагнул ее лицом в стол. Ева вскрикнула, возмущаясь наглостью и пытаясь сопротивляться, пока он бесцеремонно раздвигал ей ноги.

– Мое терпение тоже имеет свою цену. Так что, милочка, если не хочешь спать с другими, значит, будешь спать со мной, – произнес Павел.

Но Ева не собиралась так просто сдаваться. Нащупав носком туфли его ногу, она размахнулась и со всей силой ударила в нее шпилькой.

– Губы закатай, – прошипела она, выползая из-под орущего от боли начальника. – Придурок!

– Ах ты, сука!

Больно пнув напоследок его еще и по заднице, Ева побежала к двери, а, выскочив в коридор, понеслась в гримерку. От злости и возмущения ее начало колотить. Ну, все, это была последняя капля ее терпения! Она многое могла понять в поведении мужчин, но такое терпеть не собиралась. Забежав в гримерную и едва не сбив с ног Ленку, Ева молча и спешно начала собирать вещи. Одежда и косметика со злостью летели в сумку.

– Ева, что случилось?

– Ничего, Лен, просто я ухожу отсюда, – ответила она, натягивая на себя кожаные штаны.

– Как уходишь? Ева, погоди.

Подбежав к ней, Ленка схватила ее за руку и шепотом спросила:

– Он тебе что-то предложил? Или сам домогался?

– Лен, какая разница, я не собираюсь больше тут оставаться, извини, поговорим об этом позже, ладно?

– Да подожди ты, все можно решить.

– Не хочу я ничего решать, пошел он в задницу…

– А сама-то далеко собралась? – спросил Павел, хромой походкой заходя к ним.

– Я увольняюсь, ясно? – ответила Ева, бросая в него деньги, которые сегодня заработала «на чай». – Подавись.

Купюры рассыпались по полу, а Павел, вместо того, чтобы разозлиться окончательно, невозмутимо присел на край столика, освобождая ей проход.

– Ну-ну, давай, вперед. Но если свалишь, ты ни в одном клубе столицы или вблизи нее не найдешь себе работу. Это я тебе обещаю.

– А это мы еще посмотрим, – ответила она, набрасывая куртку.

Собрав сумку, Ева вышла из гримерки, слыша вслед все тот же противный голос:

– Ты еще на коленях ко мне приползешь просить, чтобы я тебя взял обратно! Сучка крашеная.

Повернувшись на ходу, она показала ему наманикюренный средний палец, и довольная собой, покинула клуб. По привычке охрана проводила ее к спортбайку, который верно ждал появления хозяйки. И это был даже не байк, а шедевр двухколесной техники, с которым у Евы случилась взаимная любовь с первого взгляда. «Сузуки Хайбуса», или попросту «Буська», отличался изыском форм и своим собственным норовом. И Ева его обожала, даже сильнее любого мужчины… Правда, если не брать в расчет одного человека, к которому любовь уже давно была чем-то таким, что не поддавалось ни сравнениям, ни сомнениям, ни оспариванию. Только любовь эта была безответной, и казалась уже недосягаемой, как далекая звезда.

Мысли об Алане лишь еще больше испортили ей настроение. Тяжело вздохнув, Ева завела мотор «Буськи» и выехала со стоянки клуба. На часах еще не было и полуночи, так что, заскочив домой, чтобы только оставить вещи, Ева отправилась колесить по дорогам. Она все надеялась, что это поможет ей успокоиться, но выходило плохо. Ей очень захотелось встретиться с друзьями и с подругой Кирой, раз сегодняшний вечер неожиданно стал свободным. Только вот, там, где были друзья, чаще находился и любимый человек, а последние два года Ева старалась любыми способами избегать с ним встреч.

Остановившись на стоянке клуба под названием «Марс», Ева сняла шлем и уставилась на алую неоновую вывеску. Она ненавидела это место, потому что оно вызывало слишком много неприятных воспоминаний и ощущений, которые дергали за нервы. Тем не менее, последний раз она тут была два месяца назад, когда они отмечали рождение ребенка Киры и Максима, их с Аланом общих друзей. Когда-то она проводила в этом клубе почти каждый вечер, бегая за ним, как влюбленная дурочка, и хватая любые минуты его внимания. Но около двух лет назад все изменилось после их первой серьезной ссоры, и тогда она надолго принципиально перестала посещать это место.

Опустив подножку байка, Ева слезла с него и решительно зашагала в клуб. На входе ее узнал охранник и пропустил без лишних вопросов. Но стоило Еве шагнуть дальше, как сердце в груди тревожно забилось. Музыка окутывала мгновенно, пульсируя басами и зазывая следовать за ней на танцпол. Но Ева прошла мимо. На ней то и дело останавливались мужские взгляды, любопытные и жадные, к чему она уже привыкла за последнее время. Этот клуб, который принадлежал Алану, никогда не отличался скромностью, но за эти два года эротики и разврата в нем стало гораздо больше. Здесь значительно прибавилось девочек, танцующих разного рода танцы: от go-go в общем зале до откровенного стриптиза в отдельном. И это казалось ей нормальным, но только не в клубе любимого мужчины. «Бардак и бордель!» – думала теперь она об этом месте.

Озираясь по сторонам, Ева дошла до бара и села на свободный стул.

– Ба, какая красотка к нам пожаловала, – пропела ей девушка, находившаяся по ту сторону бара.

– Привет, Мань.

– Привет, привет, – сказала та, внимательно оглядывая ее волосы. – Ты теперь… блондинка?

– Ну да, – ответила она, перебрасывая длинные волнистые локоны на одну сторону плеча. – Брюнеткой быть надоело.

– А тебе идет, мне нравится, – улыбнулась девушка.

– Спасибо. Что у вас нового?

– У нас? Уф… – шумно выдохнула та, бросая взгляд на балкон, где всегда располагалась главная тусовка хозяина клуба. – Да, ничего вроде, живем, работаем. А ты как?

Найдя тон Мани подозрительным, Ева решилась, наконец, и сама взглянуть на балкон. И, как назло, увидела именно то, что хотелось бы созерцать сейчас меньше всего – у перил балкона стоял Алан в обнимку со своей последней пассией, и все его внимание было приковано к ней.

– А, черт! – выругалась Ева, отворачиваясь от этой картины.

Ее чувства до сих пор оставались неизменными, как только за последние годы она ни пыталась от них избавиться. Она уехала в другой город, она перестала с ним общаться, и даже увлеклась парнем. Но все старания оказались тщетны, и чувства по-прежнему приносили боль. Ведь прошло уже столько времени, а ее так и волновало все, что касалось этого мужчины, как и он сам.

– Мартини? – понимающе спросила Маня, которая была прекрасно осведомлена о чувствах Евы к ее начальнику.

Ева кивнула. Когда-то видеть Алана с другой девушкой было еще терпимо. Сейчас же – сродни взрыву в каждой клеточке тела и неприятной игре на воспаленных нервах. Мысли о том, чтобы подняться к друзьям стремительно угасали.

– А давно он с ней? – спросила Ева, поднося к губам бокал с мартини.

Но тут к ним в разговор влез посетитель:

– Два мохито, пожалуйста.

– Секунду, – ответил девушка, поворачиваясь снова к Еве. – Нет, месяцев шесть, но главное не в этом. – Маня выдержала напряженную паузу, за которую у Евы почти остановилось сердце от томительного ожидания. – Через два месяца у них свадьба.

– Что?! – воскликнула Ева, не веря своим ушам и едва не подавившись напитком.

От ее лица отхлынула кровь, и сердце запнулось в ритме.

– Извини за такую новость, но, думаю, ты имеешь право об этом знать заранее, – добавила девушка, уже начиная мешать заказанный коктейль.

– Ох, блин… – вырвалось у Евы, которая отставила бокал, опустила локти на стойку бара и схватилась за голову.

Это было такое потрясение, что у нее закружилась голова, и перед глазами поплыли пятна. Алан женится… Это была самая худшая новость дня, и месяца, да даже года, а если говорить точнее – то всей ее жизни. Ее Алан женится! Но этого просто не могло быть. Алан, который менял женщин как перчатки, просто не мог на такое решиться. И мало того – он не имел права так с ней поступать!

– Ева, ты в порядке?

– Нет, твою мать, я не в порядке, – ответила она со злостью, которая пришла на место горечи. – То есть, он женился на этой?

Переспросив, Ева снова повернула голову к балкону, приглядываясь к девушке другим взглядом, и пытаясь теперь понять, что в ней особенного. С виду это была обычная «коза», которыми обычно увлекался Алан. Ничего выдающегося. И что он в ней нашел, чтобы пойти на такой шаг?

– Она беременна? – со страхом в голосе спросила она у Мани.

– Нет, вроде, а там уж я не знаю, мне такие подробности не сообщали.

Ева снова отвернулась, уронив голову в раскрытые ладони, и тяжело вздохнула. Сегодня явно был не ее день. А сердце, как предчувствуя беду, притащило ее сегодня именно сюда. И какой любопытный факт – как же порой люди становятся особо значимыми, когда понимаешь, что теряешь их безвозвратно. Алан был старше нее на десять лет, и она любила его с самого детства. Но этот упертый парень не желал воспринимать ее кем-то большим, чем просто сестру. Поначалу Ева пыталась скрывать свои чувства, но когда уже стало невыносимо держать их в себе, она во всем призналась, получив в ответ досадную улыбку и неприятный разговор о том, что ей не стоит поддаваться этим чувствам. Алан считал, что он ее не достоин. Он всегда давил на то, что никогда не сможет принадлежать одной женщине, и тем самым причинит ей только боль и разочарование. А в итоге – он женится! Бессовестно, эгоистично, и вообще – даже не посоветовавшись с ней. А ведь когда-то они общались как… брат и сестра, которые друг с другом многим делились, за исключением, конечно, его бурных похождений, тем не менее, происходящих на ее глазах. «Все мужики – козлы!» – пришла Ева к такому умозаключению.

Бурные эмоции, кажется, сегодня решили ее добить, напрочь стирая из жизни последние пару лет, и все ее попытки выгнать из сердца этого бессовестного типа. А от этого Ева начала злиться, и «ой как» сильно! Ну, ничего, она ему еще устроит! План хладнокровной мести возник неожиданно, толкая ее на подвиги. Он ей сказал, что никогда не будет принадлежать одной женщине, и за такое вранье у нее предусматривалось изощренное наказание. И Ева была уже не той пятнадцатилетней девчонкой, которая млела от каждого его взгляда и падала в обморок от каждого прикосновения. Она стала самостоятельной и уверенной в себе женщиной, которая прекрасно знала себе цену, как и то, до какого состояния способна довести мужчину.

– Маня, – позвала она девушку, – послушай, мне нужна твоя помощь.

– Какая, говори, чем смогу – всегда помогу.

– Помоги мне устроиться на работу к вам в клуб, но так, чтобы Алан об этом узнал последним. Сможешь?

– Хм, ну, в общем-то, сложностей в этом не так много, потому что уже не Алан занимается подбором персонала, и он доверяет выбору Стаса, но… ты уверена, что этого хочешь?

– Уверена, – ответила Ева, готовая к самым решительным действиям.

Она еще покажет своему «братцу», где раки зимуют!

***

Он поднес к губам зажженную сигарету, затянулся и лениво выдохнул. Заклубившись по стеклу, белый дым быстро рассеивался, растворяясь в воздухе и придавая ему терпкий запах вишни. Алан стоял у стены своего кабинета, которая сплошь состояла из прозрачного стекла, и его взгляд блуждал по малому залу клуба, который отсюда, с верхнего этажа, просматривался великолепно. Там внизу, размахивая папкой, бегал Стас, пытаясь что-то объяснить Жанне. На удобных диванах за столиками сидели посетители, большую часть которых составляли мужчины. Кто-то общался, а кто-то с голодным интересом смотрел мини-шоу. В центре зала на сцене танцевали две девочки. Они ходили вокруг пилона, раздевая друг друга и одаривая щедрыми ласками. Казалось, еще чуть-чуть, и они займутся сексом. Впрочем, примерно этим они и занимались, заводя отдыхающих.

Алан поднес к губам стакан, сделал глоток крепкого виски и прислонился лбом к стеклу.

«Вот она – расплата за всё то, что он сейчас имел. Но удивляться было нечему. Это деньги, бизнес, политика, и здесь всегда так», – подумал он, закрывая глаза. «За всё в жизни нужно платить, – эта фраза вертелась у него в голове последние несколько месяцев, отравляя ему привычную, комфортную и свободную жизнь, – Причем, платить приходится, как за щедрые дары, так и за помощь, когда не было другого выхода, кроме как ее принять». До недавнего времени Алан считал, что он вправе распоряжаться своей жизнью так, как посчитает нужным. Но все обстояло далеко не так. Почему? Ответ находился в прошлом. За последние пару месяцев он не раз вспоминал события семилетней давности, которые в корне поменяли его жизнь. Вот и сейчас воспоминания вновь вернули его в тот далекий год…

Он сидел один в своей пустой двухкомнатной квартире и крутил в руках стопку водки. Он не являлся любителем спиртного, но сегодня был такой день, когда нервы сдавали напрочь. Его мать сейчас находилась в больнице, ей требовалась срочная и серьезная операция на сердце, только стоила она немалых денег, которых у Алана сейчас не было. Каждый день приближал к смерти единственного дорогого и близкого ему человека, который всеми силами боролся за жизнь.

Отца Алан никогда не видел, если не считать старую, потертую черно-белую фотографию. А все, что он о нем знал, да и то из рассказов матери, умещалось в нескольких словах: отец был родом из Армении, воспитанным и хорошим человеком, и его звали так же – Алан. Мама любила его всю свою жизнь, несмотря на то, что у нее были другие мужчины и один неудачный брак.

Узнав сегодня окончательный вердикт врачей, Алан принялся срочно решать, где можно было найти нужную сумму. Он оббегал и обзвонил всех друзей и знакомых, но ни у кого не было нужных связей, чтобы помочь хоть чем-то, а если кто и мог оказать материальную помощь, то этой суммы все равно оказывалось недостаточно. И помочь было некому.

Но жизнь оказалась к ним благосклонна. В тот вечер в дверь позвонили. Сначала Алан решил не открывать, даже если это любимая соседская девчонка Ева, которая ломилась к нему целый день, стараясь поддержать. Но сейчас он хотел тишины и одиночества. Звонок повторился, да так настойчиво, что Алан мигом вскипел, негодуя, почему его просто не могут оставить в покое! Именно с этими мыслями он и направился к двери, готовый высказать все, что думает о незваном госте. Но стоило открыть дверь, и он потерял дар речи, увидев на пороге своей квартиры высокого и презентабельного вида мужчину с кавказскими чертами лица…

Как позже выяснилось, это оказался его родной дядя Рубен Тигранян. Так у Алана совершенно неожиданно появился еще один близкий родственник, который, узнав о ситуации матери, без лишних вопросов помог решить все финансовые и прочие трудности. Матери сделали операцию, и ее здоровье пошло на поправку.

Кроме того, новоиспеченный родственник восполнил все пробелы и ответил на многие вопросы, мучившие с детства, прискорбно сообщив, что Алана-старшего не стало пару месяцев назад. Это известие Алан попытался пропустить мимо сердца, в котором на тот момент и так хватало тревог.

Его родители, Татьяна Петрова и Алан Тигранян, познакомились в Московском институте, и у них быстро закрутились отношения, несмотря на то, что отец уже был помолвлен. И когда пришло время возвращаться на родину, за Аланом приехали его отец и старший брат, Рубен. Они вынудили его оставить беременную Татьяну, вернуться и исполнить долг перед своей родной семьей. Алану ничего не оставалось, как выполнить волю отца.

Несмотря на это, Татьяна ни разу не обмолвилась перед сыном плохим словом об отце. У Алана брак вышел долгим, но таким же неудачным. Жена смогла родить ему одного ребенка – мальчика, который, находясь в Москве на попечении дяди Рубена в разгар девяностых годов, умер от передозировки наркотиками. В те времена дядя крутился в самом центре криминального мира и был слишком занят, чтобы успевать следить за племянником, который купался в изобилии всего, что только может пожелать подросток. Так, в списке вины перед братом у него появился еще один пункт. И когда перед смертью Алан попросил брата найти Татьяну с сыном, попросить у них прощения за него и позаботиться, дядя пообещал выполнить эту просьбу. Только племянника предупредил заранее, что он не добрая фея и рассчитывает на взаимовыручку. Но другой расклад Алана бы и не устроил, поэтому он принял ночной клуб «Марс» – подарок дяди на свой двадцать пятый день рождения.

– Покажи мне, на что ты способен. Удержишь клуб на том же уровне или сможешь поднять – ни в чем не будешь нуждаться.

Первое время с «подарком» было действительно нелегко, и приходилось вникать во всю систему. Алан сидел в клубе днями и ночами, пытаясь разобраться, что к чему. Бухгалтерия, налоговая, прочие службы и высшие чины; отчеты, оборот и люди, которые у него работали. Но со временем он втянулся: научился слушать свою интуицию, разбираться в людях, обзавелся немаловажными для его дела связями в высших инстанциях, и смог не только удержать клуб в тяжелое для него время, но и за несколько лет поднять на третье место в рейтинговом списке лучших клубов Москвы. Клуб стал его работой и средой, в которой он проводил большую часть своей жизни; мотоциклы и девушки стали его отрадой, с чем он отдыхал душой и телом.

И все-таки, «за все в жизни нужно платить» – два месяца назад настал такой момент, когда пришлось об этом вспомнить.

– Ты мне нужен, – сказал ему дядя.

Оказалось, дядя Рубен, который сейчас занимался бизнесом, решил открыть крупнейший в Москве автосалон вместе со своим старым приятелем, Виктором Павловичем. У дяди были доступные финансы, а у этого Виктора имелась в собственности большая территория на окраине Столицы, только записанная на дочь, чтобы к нему не было лишних претензий от спецслужб. А претензии нажить за свою жизнь он успел, и немалые, крутясь когда-то в криминальном мире так же, как и Рубен. Сейчас же, договорившись о партнерстве, они решили создать этот бизнес так, чтобы обойти основные проблемы на начальном этапе, и что проще всего было бы сделать через подставных лиц. Кроме того, имея в прошлом незначительный конфликт, который оставил после себя недоверие, оба хотели как-то подстраховаться друг перед другом. И здесь, во всей сложившейся ситуации, Алан и Вера оказывались наилучшим вариантом, о чем им обоим и объяснили, когда обговаривали предложение о фарсе. От Алана и Веры требовалось сыграть роль молодой пары, которая после свадьбы решила создать семейный бизнес, а когда этот бизнес «пустит корни», обоснуется на рынке и в системе, то дети могут и развестись. Хотя, оба мужчины откровенно дали понять, что были бы совсем не против, если эта семья укрепилась – чем крепче узы, тем крепче и доверие.

Ради отца Вера согласилась на этот фарс, согласился и Алан, несмотря на то, что эта нелестная ситуация предполагала грандиозное вранье всем, включая тех, кто его окружал. Что ж, его жизнь простой не была никогда, и он сам сознательно выбирал дороги в ней, чтобы теперь жаловаться. К тому же, Алан был безмерно благодарен дяде за своевременную помощь матери и толчок в жизни в нужный для него момент. И он не держал на него зла за отца, сумев понять все обстоятельства. Алан всегда старался трезво смотреть на вещи и совершать рациональные поступки в рамках своей нынешней жизни.

– Алан, – окликнул его Стас, который работал у него заместителем и управляющим в одном лице, прерывая все воспоминания. – Я к тебе.

Парень зашел в кабинет и стал раскладывать на столе бумаги со словами:

– Это тебе на подпись, это прочесть, это одобрить, это… – сделав паузу, он внимательно пригляделся к документу: – А! Это так, посмеяться тебе принес. Слушай, у меня возникла одна идея, – добавил он, присаживаясь на край стола.

Задернув плотную штору на стеклянной стене, Алан прошел к дивану и сел. Смяв сигарету в пепельнице на столе, он откинулся на спинку дивана и приготовился слушать:

– Давай, озвучивай свою новую идею.

– Почему бы нам не устроить шоу с женскими боями в надувном бассейне и с мыльной пеной? Представляешь, двух таких грудастых красоток, – увлеченно говорил Стас, руками показывая на себе, насколько округлыми должны быть вышеупомянутые женские прелести, – такие в мини-бикини, кувыркаются в пене и таскают друг друга за волосы, и все это у нас в клубе. Как тебе?

Алан тихо рассмеялся:

– Стас, ты просто генератор эротических идей.

– Ну, что есть – то есть, – признался парень. – Так, как тебе идея?

– Я подумаю о ней, хорошо? И что тебя на нее натолкнуло, если не секрет?

– Это я так удачно зашел в гримерку, буквально пятнадцать минут назад. Там Даша с Валей такое шоу устроили, ты бы видел. Волосы летели клоками, охрана их еле растащила. Жанка в бешенстве, так что жди, сейчас к тебе прибежит.

– Я ведь говорил, что чем больше у нас девчонок, тем больше ссор будет между ними.

– Да ладно тебе, Жанка – отличный менеджер по персоналу, она их в узде держит. Ну, подумаешь, пара ситуаций.

– Эти ситуации бывают чуть ли не каждый день.

– Зато, какой результат, – ответил Стас. – Ты посмотри…

Подойдя к стеклянной стене, он отодвинул штору:

– Оу, черт, совсем забыл тебе сказать. Я взял новую девочку.

– Еще одну? А нам не хватит ли?

– Нет, это взамен той, которая ушла от нас на прошлой неделе по причине внезапной беременности, – ответил тот, с увлечением уставившись в зал. – И, кстати, она сейчас на сцене, и она потрясающая.

Алан ухмыльнулся – «потрясающей» у Стаса была не каждая. Налив себе в бокал еще немного виски, он подошел к стене, чтобы удовлетворить свое любопытство.

На пилоне танцевала эффектная блондинка, одетая в крохотное прозрачное белое платье. Правда, это платье так собралось на талии от ее пируэтов, что обнажало округлую подтянутую попку в белых соблазнительных трусиках. Крепко цепляясь за шест, она показывала впечатляющие трюки, и ее пластика поражала все мужское воображение. Стройные ножки то расходились в стороны, то обнимали пилон в таких позах, что так и хотелось оказаться на его месте. И с такими данными эта девочка сразу получила одобрение Алана.

– Как она тебе? – спросил Стас.

– Внешне – неплохо, а изнутри, к сожалению, мне ее не узнать, – ответил Алан, уже почти привыкнув к осознанию своей женитьбы, пусть и фиктивной.

Стас хохотнул, верно понимая смысл сказанной фразы:

– Нет уж, хватит тебе. Женишься? Вот и женись, и оставь самых лучших девочек мне.

– Разве, я против? Дерзай, – ответил Алан, засовывая в рот сигарету. – Как ее зовут?

– Ты ее знаешь, – произнес рядом Стас. – Я встречал ее пару раз в компании твоих друзей.

Алан насторожился, зажигалка зависла возле сигареты, а его взгляд уперся в девушку. В этот момент она опустила ножки вниз, твердо встала ими на сцену и встряхнула волосами так, что в свете тусклого прожектора стало лучше видно ее лицо… Алан нахмурился, отказываясь верить своим глазам.

– Ева?! – выпалил он, случайно выплевывая сигарету.

За одно мгновение злость накатила такой волной, что он повернулся к Стасу, схватил его за воротник рубашки и встряхнул:

– Какого хрена она делает на моей сцене?!

Ошарашенный парень запнулся, отвечая со второй попытки:

– Алан, ты чего? Я взял ее к нам на работу. Что в этом такого?

Алану захотелось встряхнуть его еще раз и выкрикнуть: «Как ты не понимаешь?» Но он вовремя себе напомнил, что Стас просто не может что-то понимать, потому что работает у него в клубе год с небольшим. Оттолкнув от себя парня, Алан зашагал к двери.

И когда эта неугомонная девчонка успела перекрасить волосы?! Когда она успела повзрослеть и похорошеть, он примерно догадывался, как и о том, когда она успела научиться крутить задницей на сцене и выводить его из себя. Тем не менее, он предпочел бы не видеть ее на пилоне, а тем более, на своем собственном.

Спустившись вниз, он зашел в зал, остановился у прохода, ведущего в гримерную, и сложил на груди руки. Ева уже закончила свое выступление. Распрощавшись со взволнованной публикой, она сошла со сцены и запнулась на шаге, когда увидела его. Но почти сразу же на ее лице появилась знакомая ему улыбка с хитринками в глазах. Алан стиснул зубы, наблюдая, как она шагает к нему. И ругался как рабочий тракторного цеха. Как же сложно становилось не замечать ее сексуальности! Точеные бедра раскачивались в такт уверенным шагам, а чертово платье позволяло рассмотреть красивую грудь с тугими сосками…

– Привет, – пропела ему Ева, остановившись перед ним.

Алан медленно поднял глаза к ее лицу, замечая на пухлых губах улыбку девушки, которая была собой довольна.

– Привет, дорогая. Какая неожиданная встреча, ты не находишь? – съязвил он, подхватывая Еву под руку и таща к себе в кабинет.

– Эй! Алан, что за наглость? А ну, пусти!

– Тише, не кричи так, а то нас неправильно поймут, – со злостью в голосе сказал он ей, повернувшись к ее уху, и едва не задохнулся, когда в нос ударил слишком приятный запах ее волос и жаркий запах этой девушки.

Алана передернуло. Этот запах ассоциировался у него с горячим сексом, в бешеном ритме всю ночь напролет на смятых простынях. Но секс и Ева были для него запретными составляющими, которые на протяжении последних нескольких лет она упорно пыталась смешать в один взрывоопасный коктейль. Он знал Еву еще с тех времен, когда она бегала по двору в розовом платье с двумя хвостиками и сбитыми коленками, и позволить себе взглянуть на нее, только как на женщину, значило извратить все то хорошее, что их связывало. А для него она всегда была младшей сестренкой, которую он по-родственному любил и оберегал. Только вот, в последнее время появилась одна загвоздка – их отношения превратились в черт знает что!

– А мне все равно, как нас поймут, – ответила Ева, поворачивая к нему голову и с дерзостью смотря в глаза.

– Извини, но я не разделяю твоего настроя.

Зайдя в кабинет, он подтолкнул Еву к дивану и закрыл дверь на защелку, чтобы им никто не вздумал помешать.

– Боишься себя скомпрометировать в глазах невесты?

Услышав это, Алан бросил взгляд на ее лицо, теперь замечая в зеленых глазах злость.

– Ева, сядь, – сказал он, указывая на угловой диван.

Она хмыкнула и улыбнулась, привлекая взгляд к своим губам, потом вызывающе посмотрела на его рот и только после этого пошла к дивану. Эта чертовка еще и научилась где-то всевозможным женским уловкам.

«Прекрасно!», – пронеслось у него в голове.

Алан протер рот ладонью, стирая с них какое-то неуютное ощущение. Была бы на месте Евы любая другая, он бы уже слушал сладостные стоны, двигаясь в ее теле им в такт. Но, увы. И, выругавшись себе под нос, он прошел к дивану и сел сбоку от Евы:

– Когда ты узнала о свадьбе?

– Вчера. И хотела тебе сказать по этому поводу, что ты полный засранец. Не могу в это поверить! Ты хотя бы собирался пригласить меня на свадьбу?

– Я просил твоей матери тебе ничего не говорить, хотел сказать сам, но чуть позже.

– Она и не говорила. А ты пожалел мои чувства?

– На самом деле, я надеялся, что у тебя это уже прошло.

Ева фыркнула:

– Поверь, я очень старалась, чтобы это было так, и у меня даже неплохо получалось до вчерашнего вечера.

– Ева, перестань драматизировать, и не заставляй меня чувствовать себя козлом.

– И все-таки, ты – козел, извини.

– Спасибо, родная, ничего другого я от тебя и не ждал.

– Всегда, пожалуйста, – с театральной улыбкой ответила она, захлопав пышными ресницами. – Так может, отметим это дело? И, кстати, если не приду на свадьбу, пришлю вам подарок без подписи. Но ты его узнаешь сразу – он будет подозрительно тикать.

– Твое чувство юмора стало куда острее, – заметил Алан.

– Это все изменения, которые ты во мне заметил?

– Мнение об остальных я, пожалуй, оставлю при себе.

Ева откинулась на спинку дивана и сложила руки под грудью, неприлично приподнимая свои прелести:

– Нет, давай, скажи мне, я хочу это услышать.

– Отстань, я даже не собираюсь это с тобой обсуждать. Лучше скажи, что ты делаешь в моем клубе?

– Работаю, – пожала она плечами, снова привлекая внимание к своей груди.

На самом же деле, она привлекала его внимание вся, от кончиков пальцев ног до кончиков светлых локонов. Но Алану удавалось удерживаться от полного созерцания, что он совершенно не привык делать. Он встал, прошел к шкафу, где у него висела запасная одежда, достал оттуда синюю рубашку и вернулся к Еве.

– Накинь, а то я не могу с тобой разговаривать, когда ты сидишь передо мной в таком виде.

На губах Евы появилась улыбка. Она взяла рубашку и накинула на плечи. И это все, что она сделала, даже не потрудившись ее запахнуть. Сексуальным движением, закинув ногу на ногу, она повернула голову, уткнулась носом в воротник рубашки и глубоко вдохнула:

– М-м-м, она тобой пахнет, обожаю твой одеколон.

Алана снова передернуло – опять она за свое, и все так же продолжает его злить. Развернувшись, он прошел к мини-бару и налил себе стакан виски.

– Ева, ты специально меня из себя выводишь?

– Нет, мой дорогой, я не могу тебя выводить из себя, потому что в меня входить ты отказываешься.

Делая в это время глоток, Алан подавился и закашлял, когда горючая жидкость пошла «не в то горло». Даже глаза заслезились. За спиной послышался озорной смех Евы. Поднявшись с дивана, она подошла к нему и похлопала по спине:

– Ну-ну, что ж ты так, неаккуратно…

– Ева, уйди от меня, – проговорил он ей через кашель.

Отобрав у него стакан, она поднесла его к губам, но Алан перехватил его и забрал обратно.

– Эй! Тебе что, жалко?

– Нет, просто у нас не разрешается поить несовершеннолетних, – ответил Алан, делая более удачный глоток.

Как он и предполагал, Еву его слова задели.

– Мне уже давно восемнадцать! – выпалила она, вызывая на его губах улыбку.

– Правда? – с усмешкой спросил он.

– Дай сюда…

Вцепившись в его бокал, Ева потянула на себя, буквально вытаскивая виски изо рта. Янтарная жидкость выплеснулась на подбородок, стекая и на рубашку. Продолжая крепко держать стакан, Алан потянул его от Евы, но эта упертая девчонка вцепилась в стакан и его руку. От тряски виски все разлилось по их коже, так что на дне почти ничего не осталось, но главное уже было не это. Главное было одержать верх.

– Ева, отстань, предупреждаю по-хорошему.

Недовольно фыркнув, она отпустила стакан и встала лицом к Алану, уперев руки в бока.

– Долго еще ты будешь смотреть на меня, как на малолетку?

– А ты докажи мне, что уже стала взрослой и умной девочкой.

Ева задумалась всего на какие-то пару секунд, а потом резко подалась к нему… собираясь поцеловать. Но прежде, чем ее губы коснулась его рта, Алан успел накрыть их ладонью, слегка сжимая пальцы на скулах.

– Ты совсем обалдела? – спросил он. – Если ты таким образом хочешь мне что-то доказать, то это очень неверный ход.

Ева опустила глаза вниз, пряча в них обиду и грусть, которые всегда трогали его за душу.

– Послушай, если хочешь, мы можем обо всем поговорить, что, кстати, мы не делали уже очень давно. И если говорить честно, то я соскучился по тебе.

Ева подняла к нему глаза и подозрительно на него посмотрела. Алан убрал руку с ее губ.

– Значит ли это, что я могу остаться работать в твоем клубе?

– А ты сомневалась, что я это одобрю?

– Да, сомневалась.

Алан ухмыльнулся:

– Ты была права, я этого не одобряю. Так что, иди переодевайся и собирай вещи, я помогу тебе найти другое место.

Вот теперь в зеленых глазах вспыхнула злость.

– Без тебя обойдусь, – выпалила она, толкая в грудь.

Прошагав мимо него, Ева направилась к двери.

– Ненавижу тебя и твой клуб…

– Ева, – окликнул ее Алан.

Отказываясь обращать на него внимание, она остановилась у двери и дернула за ручку, но та не поддалась.

– Ева, стой…

– Я все сказала! – выкрикнула она, перебивая его и поворачиваясь к нему лицом. – И рубашку свою забери!

Сняв с себя рубашку, она бросила ее в сторону Алана. Ткань приземлилась на пол, а он сделал шаг к Еве, которая повернула защелку и распахнула дверь.

– Ева! – выкрикнул он ей в спину, подходя к двери и успевая вовремя ее придержать, пока она не впечаталась ему в лицо.

Открыв ее обратно, Алан вышел в коридор, но Ева уже неслась от него на всех парах, насколько это позволяли высокие каблуки. Вернувшись в кабинет, Алан хлопнул дверью сильнее, чем следовало, и вернулся к бару. И вот так у них происходило все последнее время. Она злила его, он злил ее, и в итоге они разбегались, привыкая обходиться друг без друга.