Господин Чудо-Юдо

Глава 20. Маленький триумф матриарха

Статус и самоосознание себя как Великой Госпожи придавал миловидной космозонке тонкую торжественность, однако общая инфантильно-невинная нежность ее внешности всё же перебивала впечатление. Большинство членов Совета в конференц-зале с первого взгляда живо отреагировало на ее появление: мужчины постарше почувствовали настоятельную необходимость оказать ей покровительство, а мужчины помоложе – познакомиться ней поближе. Последние, как ни странно, инстинктивно чуяли присущее ей порочное вероломство, но ничего против не имели. Противоречиво-соблазнительный типаж этой особы бил в мужское либидо наповал.

– Великая Госпожа Тигардена-2, – церемонно провозгласил Зиу Локк. – Уважаемая Фирэлея Танн, приветствуем вас в Совете ЗССР!

Внезапно аура его полыхнула такой насыщенной ало-розовой вспышкой влюбленности, что я ошеломленно моргнула от догадки. Простой, логичной и совершенно очевидной.

Не было никакой посторонней космозонки, которая бы управляла новым главой Совета по наущению бывшей советницы. Тайной повелительницей супружеской пси-связи Зиу Локка была сама Фирэлея Танн. Именно его она однажды называла в воспоминаниях Тэймина своим влюблёнышем – по космозонгскому обычаю давать всем рабам дурацкие клички.

Генпрокурор Скалп, впрочем, был одним из тех немногих, кто не поддался обаянию «крошки Фи».

– Фирэлея Танн, – холодно начал он, – слушание о вашей политической и законопослушной благонадежности, как главы Тигардена-2, потенциально нового члена ЗССР, инициировано послом Диниту Гойриу Деллом. В связи с вашей возможной причастностью к похищению десятилетней давности его несовершеннолетних детей – сына Тэймина и дочери Уллы!

Объявление произвело эффект разорвавшейся бомбы среди членов Совета, хотя половина из них была в курсе предстоящей разборки. А что творилось по ту сторону «видеоглаза» галанета, ведущего прямую трансляцию заседания в СМИ, можно было только предполагать... Как минимум, скоростные инфовыбросы в новостные блоги о скандале и сенсации.

Фирэлея Танн изящно присела на высокий стул возле трибунной стойки и склонила голову набок, сохраняя вежливо-сосредоточенный вид.

– Пусть посол Делл изложит суть своих обвинений. Я с радостью отвечу на них.

И она остановила вызывающий взгляд на Гойриу Делле, который спускался к трибуне. Я почти услышала, как лязгнуло перекрестье двух разнополярных волевых сил – непреклонно-могучей у посла и гибко-хлесткой у космозонки.

– Охотно, – невозмутимо ответил он. – Итак, десять лет назад... при соучастии одного из тех, кому я доверял... на мой дом в звёздной системе Лиро, где, как вы знаете, находится планета Диниту, был наведен одноразовый черный портал. Цель – похищение моих детей, как рычага давления на лицо, наделенное властью. Это преступление могло быть совершено исключительно изнутри, потому что от подобного проникновения дом был надёжно защищён искусственным антитранспортационным полем. Для его отключения было необходимо знать коды доступа...

– Прошу прощения за преждевременный вопрос, – вмешался Зиу Локк. – Вам известно, кто бы мог это сделать?

Помедлив, посол Делл ровно сказал:

– Коды знало несколько служащих из посольского кабинета. Вы лучше многих знаете, мастер Локк, что для экономии времени в случае необходимости мы обеспечиваем сотрудникам прямое перемещение через «Межпланетариум» в личное пространство руководства для экстренных совещаний.

Намек для посвященных прозвучал достаточно прозрачно, но остальные ничего конкретного не заподозрили. Зато Зиу Локк убедился, что прямо сейчас бывший начальник не собирается ни в чем его обвинять, и коротко кивнул.

– Продолжайте.

– Ворвавшиеся через портал центавриты забрали моих сына и дочь, а жену... убили, – последнее слово далось послу Деллу нелегко, и он поспешил перейти к дальнейшему изложению событий: – Следы портала мы сразу отследили на тигарденском спутнике Демо, но там они и оборвались. Расследование зашло в тупик. До недавнего времени я ничего не знал о судьбе Тэймина и Уллы... пока иммигрантка из Содружества Гайя Фай не получила во владение один из конфискованных островов вместе с имеющимися там рабами. Каково же было ее удивление, когда среди последних она обнаружила моих детей – свободных граждан Содружества, преступно обращённых в рабство! Их бывшая владелица – некто Муй Задаки, руководительница лаборатории Великих Чертогов... и активная сторонница уважаемой Фирэлеи Танн. По некоторым сведениям – фактически ее правая рука. Попрошу заметить, она сознательно держала несовершеннолетних диниту в тайном рабстве, выдавая их за представителей местного расово угнетаемого земноводного меньшинства – плывчи. И даже пыталась помешать Гайе Фай выяснить правду о моем сыне.

Фирэлея Танн вскинула руку, выражая просьбу дать ей слово, и глава Совета Зиу Локк незамедлительно разрешил, невзирая на общее нарушение протокола слушания.

– Посол Делл, – с мягким недоумением сказала она, выразительно изогнув тонкие брови, – если всё, что вы говорите, правда, то вам следовало призвать к ответу саму преступницу. Вы знаете, что потеряли драгоценное время, выстраивая против меня обвинение? Муй Задаки – широко известная в Великих Чертогах предательница, которая в сговоре с отщепенцами плывчи устроила покушение на мою несчастную сестру... а после того, как была мной разоблачена, сбежала с Тигардена-2 вместе со своей сообщницей Ядхе Цин!

Я тревожно сжала руку Тэймина, не сводя глаз со спокойного лица Гойриу Делла. Общий психофон конференц-зала четко показывал мне, что Фирэлее Танн сочувствуют, верят, симпатизируют... а послу в лучшем случае оставляют нейтральные эмоции, вроде колеблющейся задумчивости.

«Не переживай, Гайя, – Тэймин сжал пальцы в ответ. – Отец и не рассчитывает, что члены Совета проникнутся правдой. Нам просто нужна народная огласка. Чтобы все граждане Содружества получили больше паззлов реальной политической картины и сами решили, кому верить.»

– Этот так называемый побег ваших недавних союзниц, а ныне «предательниц»... – Гойриу Делл паузой подчеркнул весь свой скептицизм к употреблению последнего слова, – ...я считаю крайне сомнительным.

– Почему же, позвольте уточнить? – поддержала дискуссию высокородная космозонка.

Члены Совета начали потихоньку переглядываться. Происходило что-то странное. Стандартный регламент обвинительного слушания, где каждый должен был высказаться в едином лице – и обвинитель, и ответчик, – внезапно превратился в живой диалог. Куратор заседания растерянно таращился на главу Совета, поскольку тот предостерегающе поднял руку, не позволяя ему осадить Фирэлею Танн. Откуда ж ему было знать, что эта миленькая властная девушка всё равно что неприкасаемая богиня в мире Зиу Локка, чье слово и желание для него – закон.

– Потому что я совсем недавно говорил о похищении центавритами той самой свидетельницы Гайи Фай, что нашла и вызволила моих детей из рабства, – заявил посол Делл и, повысив голос, добавил: – В этом похищении участвовали упомянутые вами особы – Муй Задаки и Ядхе Цин. Моя свидетельница подтвердит, что обе утверждали о вашем непосредственном руководстве ими.

Фирэлея Танн сложила руки на коленях, словно прилежная студентка перед профессором, и почтительно спросила:

– У вас, разумеется, есть неоспоримые доказательства моей причастности, чтобы утверждать подобное?

– У меня есть только свидетельство Гайи Фай.

– Посол Делл, вам ли не знать, что словам преступников верить нельзя, – укоризненно покачала головой космозонка. – Они ведь могут наплести что угодно! И что, теперь мы будем верить каждому? О, я не сомневаюсь в свидетельстве Гайи Фай!.. – она мельком посмотрела в сторону посольской ниши, придав своей мимике оттенок лёгкого трагизма. – Она перенесла множество испытаний в плену... и я искренне сочувствую ей по этому поводу. Но даю вам честное слово, уважаемые члены Совета, я тут ни при чем! Обвинение ошибочно.

Посол Делл проигнорировал ее душещипательную речь и повернулся к конференц-залу.

– Прошу выслушать свидетельство непосредственных жертв преступления – моего сына Тэймина и дочери Уллы!

Первой генпрокурор вызвал Уллу, понимая, как ей тяжело было бы слушать брата и нервничать в ожидании своей очереди. Она и без того, выходя на трибуну, вздрагивала и норовила втянуть голову в плечи. Трогательно-хрупкая девочка-подросток, перепуганная множеством чужих лиц вокруг после многолетней жизни в заточении... До полного совершеннолетия диниту Улле было достаточно далеко – ещё лет восемь, – да и по человеческим внешним меркам она казалась маленькой – лет четырнадцать-пятнадцать, и те с натяжкой. Так что впечатление она производила именно такое, какое было нужно для сочувственно-серьезного восприятия ее свидетельства.

Под мучительным вниманием многочисленных глаз, которого она так страшилась, ей пришлось пробыть недолго, поскольку ничего особенно полезного Улле сообщить не удалось. Само похищение она помнила плохо, а в рабстве почти все время была лишена общения и зрелищ для наблюдения. Говорить о важных вещах с Тэймином во время редких встреч она не могла – всегда присутствовали свидетели, а телепатия блокировалась рабскими масками. Сама Муй Задаки приходила к ней всего несколько раз лишь для того, чтобы лично изучить воздействие водорослей друри на сознание диниту женского пола. А затем и вовсе отправила ее томиться во тьме Пещер Забыванцев до самого момента конфискации острова Йо.

Наконец настал черед Тэймина.

Волнуясь за него, я кусала губы и неотрывно следила за тем, как высокая мужественная фигура в непривычно деловом костюме приближается к трибуне. Сидящая там Фирэлея Танн расслабленно покачивала стройной ножкой, закинутой на колено, но на Тэймина смотрела, как кошка на мышь. Миндалевидные темные глаза хищно блестели.

– Тэймин Делл, – обратился к нему генпрокурор Скалп, – вы помните какие-либо важные детали вашего похищения?

– Центавритов было двое, – начал Тэймин, глядя прямо перед собой и наглухо закрывшись ментальными щитами от толпы слушателей. – Помню, что один называл другого Каш, когда они надевали на нас рабские маски...

– Каш? Вы уверены? Это важно. Возможно, если удастся отыскать его и призвать к ответу, он прольет свет на личности своих нанимателей.

– Уверен. Одного из них точно звали Каш.

Я прижала ко рту ладонь, поражённая знакомым именем. Может ли быть совпадением, что погибшего коммандера центавритов, которому Фирэлея Танн велела отдать нас с Марой, звали точно так же?

– Они переправили нас на тигарденский спутник Демо, – продолжил Тэймин с подчёркнутой горечью в тоне, – чтобы выставить на пиратском аукционе космозонок. Не знаю, в курсе ли вы... но центавриты давно и успешно сотрудничают с Великими Чертогами в незаконных сделках по обращению в рабство похищенных граждан Содружества.

– Да, и я возмущена этим фактом! – звонким голосом вмешалась Фирэлея Танн. – К сожалению, моя сестра не отличалась пониманием к новым реалиям переходного периода Тигардена-2 в ЗССР и не пресекла вовремя зловредное взаимодействие. Но я положу этому конец!

И снова ее вмешательство в регламент, на сей раз в показания пострадавшего свидетеля, осталось без внимания. Хотя генпрокурор чрезвычайно выразительно сверлил взглядом то Зиу Локка, то куратора заседания. Тэймин предпочел не отвлекаться на стороннюю реплику и оставил ее без комментариев.

– До аукциона дело не дошло. У пиратов нас выкупила Муй Задаки и перевезла к себе на Тигарден-2, остров Йо. Любые попытки завести разговор о нашем с Уллой освобождении она игнорировала, но и обращалась не так, как с другими рабами.

– Вы знаете, почему? – уточнил Скалп.

Момент стал щекотливым. Зиу Локк напряжённо заиграл желваками и остро взглянул на своего молодого сородича, но ему нечего было опасаться в данном случае. Никто из диниту в своем уме не стал бы разглашать информацию о величайшей слабости своего народа – супружеской пси-связи. Тем более при активной онлайн-трансляции заседания.

– Полагаю, мы были нужны ей для опытов, – пояснил Тэймин. – Межрасового характера. Нас пичкали дурманящими веществами, изучали реакцию, степень воздействия... И я могу с уверенностью сказать, что однажды слышал, как Муй Задаки общалась в своем кабинете с гостьей, которая возглавляла эти опыты. У нее был очень запоминающийся голос для космозонки. Нехарактерные интонации, понимаете? То есть не грубые или высокомерные, а мягкие. Я узнаю этот голос где угодно. Уже узнал.

Фирэлея Танн с прохладной любознательностью вскинула бровь.

– И кем же оказалась эта гостья?

Тэймин посмотрел ей прямо в глаза.

– Вами, госпожа Танн. Это были вы.

Она приняла удар стоически и даже изобразила в ответ на обвинение сочувственную гримасу.

– Вы заблуждаетесь, Тэймин Делл. И ваше восприятие, как и память, вас подводит. Никогда в жизни я не стала бы участвовать в чудовищном преступлении против свободных граждан Содружества. А тем более – против детей.

– Тогда как вы объясните, что жертва преступления опознала ваш голос? – с любезным презрением осведомился генпрокурор Скалп.

– О, ну тут всё вполне объяснимо, – пожала плечами Фирэлея Танн. – Если Муй Задаки проводила опыты, да ещё и с применением дурманящих веществ... можно ли удивляться тому, что разум бедняжек помутился? В таком состоянии чего только не почудится!

И она с очень натуральным сожалением покачала головой. Чуть ли не языком поцокала, мол, ай-яй-яй, как можно было довериться такому ненадежному свидетельству.

Я стиснула зубы. Не стоило, пожалуй, упоминать о дурмане. Но как ещё можно было логически обосновать слишком бережное обращение с «рабами» такой психопатки, как Задаки, не раскрывая тайны диниту?

– Уважаемые члены Совета! Генпрокурор! – чуть звонче воззвала Фирэлея Танн к залу. – Прошу уделить внимание ещё одному моменту.

– Это нарушение регла... – начал было Скалп, но Зиу Локк оборвал его:

– Всё в порядке. Мы слушаем вас внимательно, госпожа Танн.

– В ночь покушения Муй Задаки на мою старшую сестру Бирэлею Танн, предыдущую Великую Госпожу... – торжественно произнесла космозонка, – ...я лично имела прискорбие наблюдать всю степень печальных последствий, которую оказали на разум этого молодого диниту проводимые над ним опыты.

Тэймин помрачнел на глазах. Он явно понимал, о чем речь.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился генпрокурор.

– Я имею в виду его поведение. Агрессивное, опасное и психологически нестабильное. Видите ли, госпожа Задаки в ту ночь совершила ещё одну попытку похитить Тэймина Делла. А поскольку он ей уже не подчинялся при помощи рабских элементов контроля... ведь ваша свидетельница Гайя Фай заявила на него условно законные права... то он напал на свою похитительницу, – она сделала паузу и добавила трагическим шепотом: – При этом он действовал так неадекватно, что я испугалась за собственную жизнь!

Скалп недовольно поморщился.

– Вы можете выражаться яснее, уважаемая госпожа Танн? Больше фактов, меньше эмоций, пожалуйста.

– Охотно. Когда Муй Задаки пыталась... незаконно, разумеется!.. задержать Тэймина Делла в ночь покушения на Бирэлею Танн, он повел себя, как дикий зверь или сумасшедший. И своим рычанием напугал госпожу Задаки настолько, что она вынуждена была искать укрытие в клетке с самыми неблагонадежными рабами моей сестры, которые могли причинить вред по причине психической аномалии. Незадолго до ее гибели мы выявили их по отсутствию стандартной физической реакции на методы контроля и собирались вскоре отправить их на... – Фирэлея Танн постаралась сгладить непроизвольную заминку с определением рабской участи, но я все равно её заметила. – ...реабилитацию. Но Тэймин Делл не остановился на этом. Он вдобавок ещё и заблокировал в этой клетке замок. Запер беззащитную женщину с особо опасными рабами, которые, между прочим, намеревались подвергнуть ее жестокому насилию!

Всё это лицемерка проговорила с таким шокированным выражением лица, будто никак не ожидала такого поведения от рабов, которым нечего терять перед «реабилитацией», как она изящно переформулировала ликвидацию. Тем более, если все они обладали разными психическими расстройствами и даже врождённой анальгезией – нечувствительностью к боли, как я поняла по ее словам.

Но члены Совета прониклись нарисованной картиной.

Большинство из них не слишком хорошо было знакомо с реалиями Тигардена-2, и в их представлении мужское рабство там ограничивалось хождением за женщинами на цепочке со смиренным видом и удовлетворением их повседневных нужд по первому требованию. Так что Фирэлея Танн, будучи искусной манипуляторшей, безошибочно вычислила, на какие кнопки ей следует жать при общении с рафинированными мужчинами Содружества.

– Не пытайтесь играть словами, уважаемая, – осадил ее генпрокурор Скалп. – Вы сами говорили, что каждый может наплести что угодно, но это не повод им верить.

– Играть словами? – усмехнулась она. – Ничуть. Существует даже видеозапись этого инцидента. Убедитесь сами!

Она сделала знак рукой неизвестному помощнику с такой уверенностью в незамедлительном отклике, что мне стало окончательно ясно – всё это обвинительное слушание просчитано ею от начала до конца. С того самого момента, как генпрокурор подал заявку на его проведение. Она разрешила своему «влюблёнышу» дать ход процессу, а тем временем подготовила контратаку, дискредитирующую одного из главных пострадавших. Я не верила, что Тэймин собирался оставить Задаки в клетке с психами и наблюдать за изнасилованием и побоями. Это было не в его характере, да и не вписывалось в женопочитаемые принципы диниту. Однако загнать ее туда в порыве ярости для устрашения, чтобы та не путалась под ногами, когда ему было необходимо покинуть Великие Чертоги для моего вызволения из плена плывчи-отщепенцев, он вполне мог.

На большом экране под потолком результаты недавнего голосования сменились видеоизображением знакомого интерьера Великих Чертогов, а затем сразу же появился открытый проем неприметного коридорчика, откуда доносился шум. Особенно выделялся пронзительный голос Муй Задаки, возмущавшейся своеволию раба. И сразу же сменился испуганным вскриком.

Наступила резкая тишина, в которой послышалось низкое рычание, как будто в комнату проник какой-то крупный зверь.

Я помнила этот звук. Иногда он вырывался у Тэймина в период ментальной нестабильности из-за опрометчивого вмешательства Задаки в развитие ядра разума. Камера передвинулась немного вперёд, захватывая неполный обзор из дверного проема, и все увидели спину раба в черной маске, который угрожающе медленно надвигался на опешившую Задаки. На мой взгляд, серьезно испуганной она не казалась... скорее – напряженно-насторожившейся. Она медленно отступала от Тэймина назад, пока не упёрлась спиной в клетку.

– Ну же, Ушастик, не капризничай, – опасливо сказала Задаки, протягивая к нему цепь с ошейником. – Давай я сейчас просто надену на тебя эту...

Тэймин с размаху выбил из ее руки цепь, и та с грохотом упала на пол. Бывшая мучительница запаниковала и, шустро разблокировав замок клетки, юркнула внутрь. На видео не было видно, как именно закрылась за ней решетчатая дверца, но зато прекрасно различался торжествующий гомон обречённых и сексуально неудовлетворенных обитателей клетки, а затем запись оборвалась.

– Как видите, всё сказанное правдиво, – уверенно заявила Фирэлея Танн, несмотря на явное преувеличение своей интерпретации видеоинцидента. – Если бы я не вмешалась в тот момент, все могло закончиться плачевно... И я бы рекомендовала послу Деллу отправить своего сына на длительную психологическую реабилитацию. По-видимому, он в ней очень нуждается. При этом я никак не оправдываю госпожу Задаки – это она довела его до такого состояния и должна ответить за это.

– Вы забыли упомянуть, что в этот момент появилась ваша родственница, – без удивления заметил Тэймин. – Госпожа Мара Танн. А госпожу Задаки я выпустил из клетки сам. Сразу же, как рабы на нее набросились. Просто это заняло некоторое время – кода замка я не знал, и мне пришлось его выломать.

По конференц-залу снова понеслись шепотки споров. Одни склонялись к версии космозонки о психическом состоянии Тэймина, другим казалось более убедительным лаконичное объяснение пострадавшего.

– Прошу тишины! – генпрокурор, видя, что куратор заседания на пару с главой Совета бездействуют, решил принять ответственность на себя. – Считаю необходимым дать слово свидетельнице слушания! Гайя Фай, прошу на трибуну.

Эмоционально-ментальный фон толпы в точке наивысшего ее внимания – у трибунной стойки, – сделался тяжёлым, словно мне на голову вдруг водрузили металлическую плиту. Теперь я поняла, почему Улла так сильно сжимала голову в плечи. Максимально плотные щиты были единственным спасением от этого мучения, и я немедленно спряталась за ними.

Помня о том, что заседание транслируется на весь новостной галанет, я постаралась изложить все важные события кратко и ёмко. Естественно, не упоминая пси-связь диниту, о важности неразглашения которой посол Делл и мастер Фьолл несколько раз напоминали мне ещё в пути. Дважды Фирэлея Танн порывалась прокомментировать мои слова, однако Скалп уже усвоил предыдущий опыт и жёстко останавливал ее, невзирая на гневные сигналы от Зиу Локка, обещавшие после заседания большие генпрокурорские проблемы.

Наконец я завершила излагать свою версию событий, в которой упомянула бедственное положение ещё одной жертвы обстоятельств – невезучего Сета Хомма, – и общую историю собственного недолгого плена у центавритов. Лишь тогда Скалп дал слово ответчице обвинительного слушания.

Но опутать уши членов Совета новым слоем манипулятивной паутины, чтобы извратить всё, что я честно рассказала, Фирэлея Танн не успела.

Гойриу Делл, всё это время тихо совещавшийся с кем-то через беспроводные микронаушники коммуникатора, резко встал и потребовал внимания генпрокурора. Не будь тот его союзником, его могли бы проигнорировать – и без того регламент Совета трещал по швам уже во многих местах. Но Скалп был к тому же рад ухватиться за ещё одну возможность снова щёлкнуть по носу постоянную нарушительницу нынешнего слушания. А заодно указать чересчур самоуверенной девушке ее не самое первое место в социальном поле Содружества.

– Да, посол Делл? – с подчёркнутой любезностью нарушил он злополучный регламент.

– Господин Скалп! – вдруг очнулся куратор заседания. – Нельзя по первому требованию третьих лиц прерывать ход...

– Успокойтесь, Халим, – спокойно парировал генпрокурор. – Вы уже утратили контроль над регламентом, многократно позволяя ответчице вмешиваться в свидетельские показания. Внеплановое слово посла Делла этого факта не изменит. Тем более, что он – инициатор дела. Полагаю, его стоит выслушать.

Со своего места мне было хорошо видно, как произошла быстрая эстафета взглядов: куратор посмотрел на Зиу Локка, тот перенес внимание на космозонку, а она задумчиво взирала на Гойриу Делла в попытке раскусить его игру. В красивых глазах блеснул азарт любопытства...

И Фирэлея Танн решила принять вызов.

Она расслабилась, сменила позу и слегка улыбнулась. Глава Совета тут же кивнул.

– Благодарю, – посол Делл учтиво поклонился и сообщил: – У нас появились новые свидетели по делу. Прошу прощения, что не внёс их данные в регламент, но до недавнего времени у меня не было уверенности в нашем сотрудничестве.

– Назовите имена ваших свидетелей, – потребовал куратор заседания.

– Муй Задаки и Ядхе Цин.

Фирэлея Танн шокированно выпрямилась, как будто ее огрели по спине хлыстом.

В конференц-зал вошли две измождённые женщины в серых комбинезонах типового образца. Их сопровождали два сотрудника в бело-зеленой униформе ПГД – Планетарной Гвардии Диниту, – которая подчинялась напрямую мастерам Старших Ветвей. Сложив руки в знакомом жесте «домиком» у губ, оба почтительно поклонились сначала мастеру инфомерности – послу Деллу, затем мастеру природных ресурсов – моему отцу... после чего отвесили точно такие же поклоны Тэймину, Улле и мне.

– Задача выполнена, мастер Делл! – тихо отчитался старший, когда посол приблизился к ним. – Нам следует остаться?

– Да. И не спускайте с них глаз, как бы жалко они ни выглядели. Эти женщины опасны.

Я услышала, как шумно выдохнула Фирэлея Танн, уничижительно рассматривая своих бывших помощниц. Те ответили ей дружными ненавидящими взглядами. Одна злилась, что эти ходячие проблемы не сдохли тихо в безжизненном кольце астероидов, а другие пылали маниакальной жаждой мщения за подлую подставу.

– Каким образом особа, которая проходит в слушании главной исполнительницей преступления, оказалась здесь, посол Делл? – с нескрываемым удивлением осведомился куратор заседания.

Гойриу Делл выдержал многозначительную паузу, приковывая к себе максимальное внимание, и заговорил:

– Поясню вам сразу, во избежание дальнейших вопросов. Появление новых свидетелей – результат недавней операции, проведенной оперативно-планетарной службой Диниту по моей личной просьбе. В процессе поисков похищенной Гайи Фай они наткнулись на центавритскую «иглу», которая потерпела крушение в районе двойной звезды Шератан. Почти вся команда погибла из-за нарушения герметичности систем жизнеобеспечения... не считая их капитана. Мы выловили его в открытом космосе на грани издыхания с почти необратимым процессом отеков и вздутий от вакуумного эбуллизма в организме... и пришли к определенному взаимовыгодному соглашению. С нашей стороны – гарантия его выживания, с его стороны – координаты пиратской базы.

– Которые вы, конечно же, незамедлительно передали экстремальному господину Фьоллу для совершения самосуда над пиратами! – выкрикнул из зала насмешливый голос Макса Жакарда.

Генпрокурор Скалп недобро глянул туда. Я чувствовала, что он уже практически смирился с происходящим. С тем, что нынешнее слушание превратилось в балаган хаоса. Но никак не мог справиться с раздражением. Была бы его воля, всех крикунов и внеочередных болтунов он лишал бы поголовно права голоса, однако тот, кто должен был этим заниматься, отмалчивался. А как же – ведь Жакард и госпожа Танн на этом заседании лица почти неприкосновенные.

– Могу я продолжить, господин Жакард? – иронически поинтересовался посол Делл и тут же, не дожидаясь отклика, добавил: – Спасибо. Себя центаврит назвать отказался из-за нежелания случайной утечки, а мы не настаивали. Данные им координаты мы действительно сообщили мастеру Фьоллу, но не для самосуда, а для своевременного вызволения нашей свидетельницы из пиратского плена. Кроме того, центаврит упомянул об интересующих нас космозонках, поэтому ПГД поспешила туда сразу же, как сумела мобилизоваться. Опоздали они на сутки, но, к счастью, мастер Фьолл выполнил свою задачу успешно... Когда наши прибыли на место, главная пиратская база была разгерметизирована – полагаю, изнутри, где случился некий прорыв через обшивку. Вероятно, особо опасная живность сбежала из лаборатории, и прогрызла обшивку здания, как и в случае с «иглой» встреченного нами центаврита...

Я сидела как на иголках, не осмеливаясь прервать речь посла Делла даже мысленным зовом. Похоже, он так и не узнал,что выловленный ими центаврит – тот самый Каш, которого недавно вспоминала я. И который, возможно, является одним из убийц матери Тэймина. Но разумно ли сейчас об этом упоминать?

– Муй Задаки и ее соотечественница были найдены на покинутой центавритами базе в изолированном секторе, где держали пленниц. Вместе с ними гвардия эвакуировала несколько эллуанок, которые уже доставлены в земной Евразийский центр реабилитации жертв насилия.

Ниши, занятые членами эллуанской партии, выдали бурный всплеск аплодисментов. Общая атмосфера в зале изменилась в сторону одобрительного оптимизма. Словам Гойриу Делла внимали с жадностью изголодавшихся инфоманов, но политический флюгер толпы был слишком ненадежной вещью, чтобы радоваться этому преждевременно.

– Господин Делл, как вы полагаете, пираты остались в этом же астероидном скоплении или скрылись на просторах Млечного Пути? – поинтересовался генпрокурор Скалп.

– Большая часть рассеялась по мелким базам в том же кольце. Им надо было срочно спасти живой товар, переместив всех подальше от устаревшего нестабильного энергореактора... Кстати, дыру в его смертельно активную зону прогрыз один из сбежавших питомцев. Наши специалисты остановили процесс разрушения и законсервировали базу, но жить там сейчас невозможно. Слишком высокая радиация внутри астероида.

– В таком случае странно, что центавриты бросили часть рабынь на бывшей базе...

– Они не бросили. Спасённые нами жертвы остались запертыми в рабском отстойнике, потому что их так называемые «хозяева» погибли на лабораторном уровне от кровожадных обитателей собственного моно-зверинца. А на память оставили им хитрые нейроустройства, внедрённые прямо в мозг и снабжённые элементами контроля... – пояснил посол Делл и обратился к затравленно зыркающей космозонке: – Госпожа Задаки, даю вам шанс проявить себя с лучшей стороны. Расскажите Содружеству всю правду о Великой Госпоже Фирэлее Танн!

Сейчас Задаки не казалась безжизненной куклой, как при нашей последней встрече, хотя и прежней высокомерной самоуверенности в ней больше не было. И впечатление она производила в целом почти нормальное, как Мара Танн совсем недавно. Отощавшая, потасканная, но с присутствием самоосознания на ненакрашенном лице.

«Тэймин, – прошептала я по мысленной связи, – как без хозяина ей смогли перепрограммировать чип?»

«Наверняка они забрали браслеты контроля у погибших центавритов, – предположил Тэймин. – Хотя госпоже Цин перепрошивка, по-моему, не особо не помогла... Только взгляни на нее! Она совсем сдулась.»

Ядхе Цин действительно в сравнении со своей заклятой подругой выглядела жутко: блекло-серая физиономия, безумно вытаращенные, как при базедовой болезни, глаза и дерганые движения, которыми она сиюминутно оглядывала зал Совета ЗССР в поисках неведомой опасности. Невидимое давление чипа призывало ей держаться поближе к хозяину, но она понятия не имела, где он и кто он. Из-за чего и дергалась.

Без видимой охоты Муй Задаки поднялась на трибуну, принципиально игнорируя мое присутствие. Затем ещё раз взглянула на посла Делла, и тот кивнул. Это произвело на космозонку неожиданно вдохновляющий эффект.

– Я расскажу! Та, что предает своих собственных сестер, недостойна звания Великой Госпожи!

И она пустилась в длинный путаный рассказ с многочисленными белыми дырами логики – следствие того, что всю картину Фирэлея Танн отнюдь не стремилась ей показывать. Тему секретов диниту она почему-то обходила – или ей велели молчать об этом. Кроме того свидетельство портили и субъективные фильтры: с ее слов центавриты представали перед членами Совета тупыми агрессивными монстрами без единой рабочей извилины в головах, способные только пожирать свой жирнец, угонять корабли Содружества силовым наскоком и безостановочно совокупляться с рабынями.

– Фирэлея Танн не намерена отказываться от рабства на Тигардене-2, – заявила она под конец своей хаотичной речи. – Наоборот, она намерена преобразовать Содружество с помощью вот этого влюбленного до слабоумия идиота!

И Муй Задаки ткнула пальцем в главу Совета Зиу Локка. Тот холодно покачал головой, как бы изумляясь бредовому заявлению, а сама Фирэлея Танн оскорбленно вздернула маленький подбородок.

– Госпожа Задаки, – повысил голос куратор заседания, – следите за выражениями! Нельзя вот так просто, голословно порочить репутацию лица, наделенного властью!

– Голословно? – фыркнула космозонка. – Да если сейчас она прикажет ему залезть на трибунную стойку и раздеться, то его воля сломается за три секунды! А вы все будете иметь удовольствие видеть неловкий и совсем неголословный стриптиз.

– Да с чего вы взяли... – возмущённо начал куратор. – Что за чушь? И с какой стати ему подчиняться госпоже Танн до такой степени?!

Нехорошо ухмыльнувшись, Муй Задаки открыла рот с ехидным:

– Да с того, что...

– Хватит! – остановил ее посол Делл, пока она не проболталась о главной слабости диниту.

Космозонка замерла с открытым ртом, словно киберкукла, которую резко выключили. И тогда до меня дошло... Браслет контроля над чипом Муй Задаки каким-то образом оказался у него! Вероятно, тот диниту-гвардеец из сопровождения преступниц незаметно передал опасную вещь своему начальнику.

– Госпожа Задаки переутомилась, – продолжил он. – Прошу ее извинить. А сейчас пусть госпожа Цин тоже поделится своей версией...

Но камень сплетен в озеро присутствующих разумов, а заодно и в СМИ, был уже брошен, и по нему начали расходиться круги домыслов. Присутствующие настолько увлеклись тихим обсуждением, что почти не слушали отрывисто-невнятное бормотание бывшей наркоманки. Инфовброс от главной по сути виновницы семейной трагедии Делл – ибо причастность Великой Тигарденской Госпожи пока была сомнительна, – буквально взрывал воображение! И все сейчас были заняты гаданием, есть ли в сказанном хоть крошечная доля истины.

– Посол Делл, – елейным тоном произнесла Фирэлея Танн, когда Ядхе Цин, спотыкаясь, с облегчением убралась с трибуны. – То, что наболтали тут эти несчастные, никак не может считаться надёжным свидетельством, увы! Ведь они – недееспособны.

– Не преувеличивайте, госпожа Танн, – сухо сказал генпрокурор. – Недееспособными считаются те, кто признан умственно отсталым. А также находится под регулярным воздействием наркотических веществ или какого-либо иного вмешательства в адекватную работу мозга...

Он осекся и в замешательстве глянул на Гойриу Делла. Тот с видимым сожалением пожал плечами. Умалчивать о чипировании даже ради свержения противницы он считал нецелесообразным – слишком большую угрозу для Содружества представляла затеянная центавритами авантюра. И ее необходимо было сначала разжевать для коллег в Совете, а затем методично устранить.

– Да, господин Скалп, – с плохо скрытым торжеством заявила Фирэлея Танн. – Эти особы находятся под воздействием нейроустройств. А значит – юридически недееспособны.

С этим трудно было поспорить.

Голосование по вопросу причастности тигарденской повелительницы к давнему преступлению много времени не заняло, однако голоса неожиданно разделились на два фронта. Партии либералов и консерваторов безоговорочно поддержали «милую девушку», умеющую обещать так много и выкручиваться так ловко, но зато мощная эллуанская партия умеренных демократов целиком и полностью перешла на сторону посла. Хотя недавно больше половины ее представителей поддерживали Зиу Локка и «Свободное Содружество». Жаль лишь, что всего пары процентов недоставало до полной победы.

Но и это был успех.

Да, семейству Делл до реального возмездия ещё было далеко. Однако сам факт того, что Совет балансировал в разнополярных мнениях, и был наилучшим способом заставить думать и говорить о сомнительной добродетели высокородной космозонки весь ЗССР. И тем самым избежать поголовного оболванивания ее уловками.

Впрочем, напоследок Фирэлея Танн всё же отыграла немного очков. Взяв заключительное слово, она заявила:

– Не думайте, что обещания об исправлении вопиющих ошибок моей предшественницы лягут на ветер. Граждане Содружества, похищенные пиратами и незаконно обращённые в рабство будут найдены и освобождены. Мы уже этим занимаемся. Более того! Упомянутый свидетельницей гражданин Сет Хомм уже найден, и ему оказывают помощь. Для благоприятной реабилитации он незамедлительно будет передан своей любимой невесте... – она сделала выразительную паузу, после чего с гадкой радостью закончила: – ...свидетельнице Гайе Фай!

И тем самым сорвала бурю аплодисментов.

Я прикрыла глаза, стараясь не смотреть на Тэймина. Вот стерва! Теперь весь галанет будет знать меня как невесту грязного афериста. Вряд ли следы его деятельности надолго останутся секретом для въедливых блогеров.