Госпожа Шестого Дома

{26}

Когда Инстра ступила на неровный, кажущийся таким хлипким, таким неустойчивым выступ, ей показалось, что он сейчас же рухнет у нее под ногами. Или голова закружится, и она упадет вниз. И вроде бы не то чтобы очень высоко — вряд ли умрет, но ребенок…

— Госпожа.

Инстра почему-то даже обрадовалась, услышав голос Сорнтрана. Перевела взгляд на него, и ей стало как будто чуть легче дышать. Боец стоял на той стороне, протянув руку. Спокойный и уверенный в себе.

Ему-то легко, наверняка ему часто приходится в таких ситуациях бывать, привык уже, подумала она.

Облизав пересохшие губы, Инстра глубоко вдохнула, выдохнула и продолжила идти, глядя уже на Сорнтрана, а не вниз. Руки и ноги все еще немного дрожали после ужаса, пережитого во время землетрясения. Но нельзя было показывать, что ей страшно, поэтому она прилагала все возможные усилия, чтобы лицо оставалось спокойным, а движения, хоть и медленные, неуверенные, не слишком выдавали волнение.

Гекнис, стоящая на той стороне, некоторое время внимательно смотрела вниз. Потом резко сорвалась с места и начала спускаться по корням дерева с неожиданной проворностью паука. Инстра замерла на несколько мгновений, наблюдая за ней. Потом спохватилась, почувствовав неприятное головокружение, перевела взгляд на Сорнтрана и продолжила медленно и осторожно продвигаться в его сторону. Едва не вздохнула с облегчением, когда почувствовала, как его рука сжала ее ладонь, и он помог ей перейти на более или менее твердую почву, из которой выглядывали похожие на змей корни огромного дерева.

— Бхамак! Бхамак, что с тобой?

Полный отчаяния голос Гекнис заставил Инстру подойти чуть ближе к краю островка и, покрепче сжав руку Сорнтрана, посмотреть вниз, в образовавшуюся после землетрясения дыру. Она увидела, как гномиха, сидящая рядом с неподвижно лежащим дроу, растерянно рассматривала его, явно хотела коснуться, обнять, но боялась. Чуть дальше от них Инстра увидела Тара, который со стоном повернулся на бок, и его вырвало. Отдышавшись, почистил рот рукавом, попытался усесться поудобнее и дотронулся до лодыжки, которая, судя по тому, как сморщилось его лицо, была повреждена и болела. Полуорка с того места, где стояла Инстра, видно не было.

— Бхамак, что происходит, почему не лечишься? Ты же знаешь заклинания лечения! — воскликнула Гекнис с почти детской обидой.

Ответа не было. Только измученный стон. Из уголка рта дроу потек алый ручеек.

— Тар, что с ним, почему он не отвечает?! Помоги, Тар!

Инстра была уверена, что воля и выдержка у юнца отсутствовали, и он, если ему было больно, не смог бы пересилить себя и хоть что-то предпринять. Но он, к ее удивлению, стиснул зубы и подполз к Гекнис с Бхамаком. Правда, помочь явно ничем не мог. Лишь осмотрел последнего и покачал головой. Гекнис всхлипнула.

Инстра отошла от края, взглянула на Сорнтрана.

— Я спущусь туда, разберусь, госпожа, — сказал он.

— Пойдем вместе. Вряд ли они сейчас представляют для нас угрозу.

Сорнтран спустился вниз первым — почти так же быстро и проворно, как Гекнис. Инстре последовать за ним оказалось намного труднее: она не привыкла к подобным упражнениям, руки быстро уставали, то и дело казалось, что нога вот-вот соскользнет. Немного успокаивала мысль, что если она и правда сорвется, Сорнтран, скорее всего, поймает ее.

Сердцебиение немного успокоилось, когда она почувствовала, что ее нога коснулась руки Сорнтрана. И нормализовалось полностью, когда обе ноги, наконец, оказались на твердой почве.

Здесь была довольно просторная пещера, темная, с большим количеством пыли в воздухе. Слева если когда-то и был проход, то теперь он был заблокировал огромными валунами. Зато справа пещера продолжалась и резко сворачивала куда-то влево.

Когда Сорнтран шагнул в сторону бандитов, Гекнис, будто только что его заметив, вскрикнула и вскочила на ноги, преграждая ему путь к Бхамаку. Даже не взглянув на нее, Сорнтран обошел ее и решительно подошел к Бхамаку с Таром.

— Сорнтран, прошу, не надо, — прошептал Тар устало.

Подойдя чуть ближе, Инстра увидела, что лодыжка Тара была неестественно вывернута, но в остальном он, кажется, был цел, правда, вряд ли боеспособен. Бхамак же, похоже, повредил голову и спину при падении и не мог двигаться. Чуть подальше, у корней дерева, лежал полуорк. Похоже, и он серьезно пострадал: захлебывался кровью, руки и ноги слегка подергивались и его воле явно не подчинялись.

Сорнтран сделал еще один шаг вперед, ладонь легла на рукоять меча. Однако Гекнис вновь бросилась между ним и беспомощным Бхамаком. Посмотрела на Сорнтрана своими крупными, полными слез глазами, хотела что-то сказать, потом вдруг, кажется, поняла, что говорить нужно было вовсе не с ним.

— Аролла! Или как там тебя на самом деле зовут! Останови этого своего цепного… бойца! Я спасла тебя, помнишь? Ты солгала мне, обманом заставила меня сделать это, но я ведь все равно спасла тебя!

— И теперь жалеешь? — Инстра ухмыльнулась. Шагнула вперед, ее ладонь легла на плечо Сорнтрана, и он замер, так и не вытащив меч. — Да, Гекнис, жалеешь, что спасла меня? Если я не рабыня, а жрица, то должна была умереть там, под камнями?

— Да! Одной жрицей стало бы меньше! Вы все злые, жестокие!

— А ты добрая и милосердная? — Инстра смотрела на гномиху спокойно, уверенно. — И поэтому хочешь мне смерти?

— Я… я не такая, как ты и тебе подобные!

Инстра снисходительно улыбнулась.

— Ты даже не представляешь, насколько милосердной я могу быть. Мой боец не будет вас трогать. Отдайте мне ключи — и мы разойдемся без лишнего кровопролития.

Дрожащими руками, боясь касаться и делать ему больно, Гекнис сняла с ремня Бхамака связку ключей и протянула Инстре. Та указала пальцем на ошейник. Негоже занимать руки и внимание Сорнтрана ключами — вдруг кто-нибудь — тот же Тар, например, — все же решит что-нибудь учудить? Пусть сама Гекнис и снимет ошейник. Правда, для этого Инстре пришлось наклониться, иначе руки гномихи не дошли бы до ее шеи.

Когда ключ повернулся в замке и хватка ошейника ослабела, воздух вокруг наполнился мыслями, и Инстра вновь почувствовала себя целой, полноценной. И дышать стало легче, как будто от неприятно сковывающего металла освободилась не только шея, но и грудь.

Бросив ключи на землю, Гекнис вновь кинулась к Бхамаку. Инстра уже ясно слышала, как гномиха переживала за этого мужчину, как надеялась, что он наберется сил и сможет вылечить себя каким-нибудь заклинанием. Похоже, она не очень хорошо понимала, какие повреждения он получил.

— Ты же понимаешь, что он не жилец? — сказала Инстра. — Если бы Сорнтран убил его, это было бы милосерднее. Избавило бы его от страданий.

Вспышка гнева, боли, отчаяния. Гномиха всем телом повернулась к Инстре, хотела закричать, прогнать прочь, но вдруг вспомнила их разговор — тогда, когда жрица была в клетке. В глазах сверкнула надежда.

— Ты говорила, что знаешь лечащие заклинания! Или… — девушка снова поникла. — Или это тоже была ложь?

Инстра не сразу ответила.

— Я и правда знаю лечащие заклинания, — сказала она, наконец, и глаза Гекнис снова загорелись радостью и надеждой. — Целых два. И я, возможно, могла бы сделать так, чтобы твой соратник не умер. Но я исчерпала почти все свои силы еще до того, как попала к вам, и мне необходимо отдохнуть и восстановиться, чтобы снова колдовать. Твой Бхамак столько вряд ли протянет.

Гекнис всхлипнула.

— Но есть и другой способ восстановить мои силы.

Гномиха вновь подняла на Инстру большие, полные слез глаза.

— Жертвоприношение Богине.

— Что… что значит жертвоприношение?

— Именно то, что ты подумала. Если моя Богиня получит жертву, она восстановит мои силы, я снова смогу колдовать.

Гекнис моргнула несколько раз.

— А что нужно твоей Богине? Золото?

Инстра с трудом сдержала усмешку.

— Нет, наивная девочка. Ей нужна жизнь разумного существа.

Про то, что Богиня получит не только жизнь, но и душу жертвы, Инстра решила умолчать. Лицо гномихи и без того застыло в ужасе.

— Например, жизнь другого твоего соратника, — продолжала Инстра, кивком указав на полуорка. — Он все равно скоро умрет. Они оба умрут, если ничего не сделать. Одного из них я могу спасти.

Полуорк при этих словах слегка дернулся. Но ранения его и правда были очень серьезные, изо рта и ноздрей вытекало довольно много крови, и он не в состоянии был ни что-либо сказать, ни пошевелиться — даже дышал с огромным трудом — да и то лишь благодаря тому, что его тело всячески боролось и не хотело сдаваться. Складных мыслей в его голове не было — только боль.

Инстра оценивающе оглядела полуорка. Попыталась представить, сколько сил в действительности удастся восстановить с помощью такой жертвы и хватит ли их на обещанные заклинания. Если бы вместо него был благородный дроу, Богиня восстановила бы все силы своей жрицы. Но этого оборванца, по идее, должно хватить хоть на что-то.

— Ты хочешь, чтобы я позволила убить одного друга, чтобы спасти другого?! — воскликнула Гекнис.

— С чего бы мне этого хотеть, глупая девочка? Мне все равно, выживет кто-то из них или нет. Мне будет даже лучше, если нет, ведь вы хотите присоединиться к моему врагу. Но, даже несмотря на это, я готова спасти твоего Бхамака — ради тебя. Потому что я и правда считаю, что обязана тебе жизнью. Выбор за тобой.

— Не слушай ее, Гекнис, — прошептал Тар. — Я не знаю, может она действительно сделать то, о чем говорит, или нет, но знаю, что не стоит позволять жрице Богини проводить свои грязные ритуалы.

Судя по его мыслям, он был напуган. Да и не полностью отошел от шока после всего, что с ним произошло за последние дни. К тому же, его нога сильно болела, и ему трудно было ясно мыслить.

Некоторое время гномиха молча всхлипывала, поглаживая Бхамака по окровавленным волосам. Воздух из-за ее мыслей и эмоций казался густым, и Инстра с трудом могла дышать. Гекнис была очень привязана к этому дроу и считала его семьей, братом. С другой стороны, если она согласится на условия жрицы, получится, что она возьмет ответственность за смерть полуорка на себя. Проще, наверное, было бы предложить жрице в качестве жертвы саму себя вместо полуорка, но… ей, кажется, не хватит на это смелости.

Гномиха вспомнила, что Бхамак спас ее — аж дважды. И в детстве — приютил, вырастил как младшую сестру, и потом спас, когда она угодила в рабство. Вновь почувствовала, что обязана ему жизнью, свободой, всем. И все равно ей не хватит смелости умереть за него. Она, наверное, глупая, слабохарактерная, плохая, она хотела бы сделать это, но не может.

Инстра равнодушно наблюдала за страданиями гномихи и ждала ее решения.

— Сделай это, жрица, — прошептала Гекнис еле слышно. — Бхамак — единственный, кто у меня есть. Я не хочу потерять его. Спаси его.

Инстра улыбнулась. Не теряя времени, подошла к полуорку: если он умрет раньше времени, ничего не получится. Подняла руки вверх и спустя секунду почувствовала на ладонях вес ритуального кинжала.

Вздох Гекнис, стоящей неподалеку. В ее мыслях — сожаление, а желание спасти Бхамака борется с желанием остановить жрицу, ведь происходящее так неправильно! Инстра усмехнулась про себя. Глупая девочка не понимала, что ее уже не остановить. Если ритуальный кинжал призван, он должен забрать жизнь. Богиня должна получить жертву. Иначе жертвой станет сама жрица.

— Прекрасная Богиня, прими в дар от своей верной жрицы кровь, сердце и душу этого мужчины.

Сжав кинжал обеими руками, Инстра по самую рукоять вонзила его в сердце полуорка. Ей не нужно было ни присматриваться, ни искать правильное место — руки, выполнявшие этот ритуал бесконечное количество раз, уже сами знали, как и куда бить.

Как и всегда, паучьи ножки на рукояти кинжала будто ожили, зашевелились и проникли в грудь полуорка. Инстра прикрыла глаза, чувствуя, как жизненная сила жертвы через кинжал втекает в ее руки, заполняет ее всю изнутри. И как часть этой силы, пройдя через нее, переходит в другую реальность — совсем рядом, но одновременно бесконечно, непостижимо далеко.

Ребра жертвы рассыпались, выпуская кинжал с кровоточащим сердцем, захваченным паучьими лапами. Инстра подняла кинжал над головой, и сердце, выронившее несколько капель крови на ее голову, вспыхнуло черным пламенем. Несколько мгновений — и пепел посыпался на жрицу, на стоящую рядом Гекнис и на жертву с дырой в груди.

Инстра опустила уже пустой кинжал, и его ножки вновь укоротились и замерли. Взяв кинжал обеими руками, она поднесла его ко лбу. Мгновение — и кинжал исчез. Инстра встала и поклонилась. Тело жертвы, как и ожидалось, осталось на месте: лишь на жертвенном алтаре оно может загореться черным пламенем и дать Богине дополнительную энергию.

Потерев ладони и насладившись ощущением энергии в них, Инстра деловито подошла к Бхамаку. Краем глаза увидела, как Гекнис, тихо всхлипнув, прикрыла рот ладонью. Поскольку знаний и навыков клерика у Инстры не было, она не могла ни понять, какие именно повреждения получил Бхамак, ни полностью вылечить его правильными, целенаправленными заклинаниями. Специальных мазей и прочих ингредиентов для сложных заклинаний у нее тоже не было. Но — она вполне могла стабилизировать его и по возможности залатать. А дальше он либо полечит себя сам, либо получит помощь настоящего клерика. Ее это уже не касается.

Губы прошептали заклинание, пальцы вплелись в нужный жест, коснулись груди Бхамака. Небольшое количество энергии перетекло по ее пальцам в тело мужчины, и он сделал хриплый, шумный вдох. Инстра с трудом сдержала гримасу недовольства: атакующие заклинания давали ей энергию и ощущение силы и власти, а лечение как будто что-то отнимало, и это было крайне неприятно. Желая поскорее покончить с этим, она произнесла и второе заклинание. Еще больше энергии перетекло из ее пальцев в тело раненого. Раздраженно покачав головой, она отдернула руки и встала.

И сразу прислушалась к себе. Кажется, заклинания, лечения несмотря на неприятные ощущения, вызываемые ими, не отняли у нее много сил: энергии у нее в запасе оставалось даже больше, чем она изначально рассчитывала.

При этом, результат ее лечения, похоже, оказался даже лучше, чем она ожидала. Бхамак, застонав, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов. Мышцы рук задергались. Приложив некоторое усилие, явно не без труда поднял руку, прошептал заклинание. Потом еще одно. После чего смог уже повернуться на бок, приподняться и сесть. Гекнис с визгом бросилась к нему и обняла. Тар радостно улыбнулся.

Когда боль поутихла, мысли в голове Бхамака стали гораздо более складными. Он был удивлен, что жрица помогла ему. И не мог перестать думать о том, что во всем произошедшем наверняка есть какой-то подвох. Может, она подлечила его, чтобы потом убить? Может, ей так интереснее? Подарить надежду — и сразу же лишить ее? Он аж несколько раз представил себе, как жрица, усмехнувшись, бросает огненный шар или какое-нибудь другое мощное заклинание и поджаривает всех троих на месте. Именно этого, если верить тому, что говорят в его городе, стоит ожидать от жрицы Ллос.

Примерно о том же думал и Тар: он был уверен, что матрона не оставит их в живых. И Сорнтран — бесчувственная сволочь — не заступится за них, если она решит их испепелить.

У Инстры и правда возникло желание оправдать ожидания этих жалких глупцов и просто прикончить всех. Нужно же поддерживать репутацию. С другой стороны, если эти трое умрут, они никому не смогут рассказать, что благородные дроу и правда страшны и опасны. Не особо это будет способствовать поддержанию репутации — ее и ее сородичей. А если эти сопляки выживут и присоединятся к Зеериту… С одной стороны, ей это совсем не выгодно — каждый соратник этого оборванца — проблема. С другой, может, они донесут до него мысль, что не стоит связываться с В’Аргешшаром? Тардаэр, в отличие от Бхамака, знает о силе жриц своего города не понаслышке. И очень боится их. Может, он сможет внушить и Зеериту если не страх, то хотя бы опасения и сомнения? И это даст ей и другим Домам хотя бы время, чтобы подготовиться к возможному нападению?..

— Я, наверное, должен поблагодарить тебя, жрица… — сказал Бхамак, так и не дождавшись ни огненного шара, ни других атакующих заклинаний, и явно удивляясь этому.

— Для начала, ты должен обращаться ко мне с должным уважением, грязный оборванец.

Бхамак явно смутился. Подумал, что жрица, наверное, ожидает низких поклонов и вежливого обращения. Второе — еще куда ни шло, но первое… Он ведь родился в вольном городе, никогда ни перед кем не кланялся. Он свободный, гордый мужчина, он не похож на слабохарактерных “благородных”, стелющихся перед жрицами и…

И все же, слегка помедлив, Бхамак прикусил губу, не без труда поджал ноги под себя. Поскольку встать он пока не мог, низко поклонился из этой позы, почти коснувшись лбом земли, и произнес:

— Простите меня за неподобающее обращение, уважаемая жрица. Благодарю Вас за помощь.

Инстра усмехнулась про себя. Перевела взгляд на Тара. Тот вздрогнул, сразу опустил глаза. Руки задрожали, а сердце так заколотилось, что он перестал что-либо слышать вокруг — только гул собственного сердцебиения в ушах. В голове поднялась целая буря мыслей и эмоций. Он подумал, что решился на побег из Шестого Дома в надежде никогда больше не увидеть ни матрону, ни Сорнтрана. И обрести свободу и возможность делать то, что хочется. Но вот, эти двое стояли теперь перед ним — в какой-то забытой всеми богами пещере в днях пути от города… Уйти так далеко, преодолеть столько трудностей — и наткнуться на них в самом неожиданном месте? Неужели Богиня решила пошутить над ним? Или наказать его таким вот образом?

Рассматривая из-под опущенных ресниц сапоги Инстры и Сорнтрана, он думал, что и с одним Сорнтраном бы вряд ли справился, даже если бы рука поднялась атаковать его. А с матроной… одна только мысль о том, чтобы напасть на нее, наверняка может навлечь на него еще больший гнев Богини… Похоже, по-настоящему свободным он никогда не будет. И даже если он, позабыв о страхе перед жрицами и Богиней, внушаемом ему с самого рождения, атакует, шансы на победу будут практически нулевые.

— Убейте меня, госпожа. Я не вернусь в В’Аргешшар, — прошептал он, склонив голову еще ниже.

Бойцы вроде Тара ее Дому не нужны, подумала Инстра. Нужны верные воины, которым много чего важного можно поручить и доверить и которые не сбегут при первой же возможности. Именно к этому она будет стремиться. Поэтому требовать возвращения этого глупого юнца она даже не думала. По правилам, его нужно просто казнить. Но, глядя на него сверху вниз, она поймала себя на мысли, что если убьет его сейчас, это не принесет ей ни удовольствия, ни каких-либо эмоций, ничего.

Кроме того, опыт показал, что иногда выгодно щадить тех, кого, по всем правилам, необходимо убивать. Сорнтран, стоящий рядом, был тому хорошим примером. Если бы она приказала убить его и его соратников тогда, после битвы с Пятым Домом, — как и положено поступать с побежденными врагами, — сейчас она, скорее всего, медленно умирала бы под грудами камней.

— Я обещала Гекнис, что буду сегодня милосердной. И я всегда держу свое слово. Убирайся, куда хочешь. Но если, не приведи Богиня, я увижу тебя снова, глупый юнец, я тебя казню.

Тар застыл, не зная, что делать: то ли упасть перед ней на колени, то ли промолчать. Да и не был он до конца уверен, что в ее словах не было подвоха. В глубине души продолжал ждать, что она просто улыбнется и бросит в него какое-нибудь заклинание. Почему-то посмотрел на Сорнтрана — в поисках то ли поддержки, то ли информации. Инстра тоже бросила быстрый взгляд на своего бойца: тот стоял с совершенно непроницаемым лицом, ладонь же его все еще лежала на рукояти меча. Тар растерянно опустил глаза. Так ничего и не сказал.

Инстра ничего и не ждала от него. Размяв плечи и шею, она вновь взглянула на своего бойца:

— Пошли, Сорнтран. Не будем терять здесь времени.

Она чувствовала себя страшно уставшей — целую вечность не отдыхала — и слишком много всего произошло за последнее время. Хотелось поскорее уйти отсюда, найти место для отдыха и, наконец, немного расслабиться. Если рядом будет Сорнтран, это вполне возможно будет сделать.

Сорнтран коротко кивнул, оглядел присутствующих, будто желая убедиться, что они не представляют опасности. Поднял с земли ошейник и ключи к нему, прикрепил к своему ремню. И направился в ту сторону, где пещера резко поворачивала налево.

— Аролла… Или как тебя зовут, — вдруг заговорила Гекнис. — Спасибо тебе!

— Гекнис, — Инстра холодно посмотрела на гномиху и сложила руки на груди. Та смущенно заморгала. — Мы с тобой квиты. Ты помогла мне, я — тебе. Мы с тобой не такие разные, как тебе кажется. Обе хотим защитить то, что нам дорого. Вспомни об этом, если и правда решишь пойти к моему врагу. Если вы явитесь в мой город и в мой Дом, я вас уничтожу. Никакое бессмертие вас не спасет от моего гнева и от гнева моей Богини. Тебе понятно?

Гекнис смущенно шмыгнула носом.

— Отвечай, когда к тебе обращаются, глупая девочка.

— Да… жрица… — прошептала гномиха.

***

Сорнтран не понимал, почему матрона не только не убила этих бандитов, но и помогла им. Тем более, если они собираются присоединиться к Зеериту, которого она считает врагом.

Он раздумывал об этом, пока они шли вперед по длинному и довольно узкому проходу. Присутствие паука он ощущал далеко впереди, где-то на севере. Довольно долго проход, однако, вел их на запад. И когда они оказались перед первым ответвлением, Сорнтран решил выбрать проход, ведущий на северо-восток, так как второй продолжался на запад.

Несколько десятков шагов — и он начал догадываться, что идея пойти этим путем была, кажется, не из лучших. Ветер, дунувший в лицо, принес с собой резкую, сильную вонь разлагающейся плоти, смешанную с запахом сырой земли. Взгляд сразу поймал несколько костей, едва выглядывающих из-под земли.

Сорнтран сразу остановился и схватил матрону за руку. Та вопросительно посмотрела на него. Он жестом показал, что надо возвращаться, причем как можно скорее.

Но возвращаться было уже поздно. Впереди послышались тяжелые шаги и сопение.