Госпожа Шестого Дома

{30}

С виду это был самый обычный камень. Немного похожий на оникс, с неровными красными линиями на серо-черной поверхности, овальный, гладкий, будто отшлифованный рукой мастера. Инстра надеялась, что стоит его коснуться — и все сразу станет ясно. Но вот, камень лежал в ее ладони, и она по-прежнему понятия не имела, какая сила в нем скрывалась. Можно было, конечно, активировать его и все выяснить, но, поскольку это таило в себе вполне очевидные риски, Инстра решила этого не делать.

Несмотря на довольно ощутимый ветер, холодно в пещере вроде бы не было, и все же крупную дрожь, охватившую все тело, никак не получалось унять. Инстра прижала ладонь с камнем к груди. Он отдавал мягкое, приятное тепло, но дрожь не проходила.

Землетрясения, обвалы, монстры, рабы, разбойники-работорговцы, тролль, бесконечные лабиринты пещер и проходов, напряженное ожидание нападения, ловушек или других проблем… Инстра, в отличие от многих других высокородных женщин, никогда не боялась выходить за пределы города, наоборот, в юности они с Лледрит часто по собственной инициативе присоединялись к группам бойцов во время вылазок. Но даже для нее происходящее последних дней было как-то… слишком.

Еще раз взглянув на камень в своей руке, она отложила его в сторону. Маги Дома наверняка смогут разобраться в его свойствах. Если, конечно, удастся добраться до этого самого Дома.

Сорнтран уже довольно долго не приходил в себя. Инстра даже использовала заклинание лечения, но оно мало что изменило. Его дыхание было по-прежнему неровным, тяжелым. Изредка его глаза открывались и рассеянно смотрели куда-то вдаль, ни на чем не фокусируясь. Паук висел на небольшой паутине на стене у его изголовья, слегка покачиваясь на ветру. Ничего, похожего на “беспокойство” за хозяина, в его поведении Инстра не видела.

Там, на берегу, Инстра некоторое время пыталась докричаться до Сорнтрана, но безрезультатно. Тогда она вновь попробовала использовать заклинания контроля. Первое, к ее удивлению, снова не сработало. Но заклинание Богини все же подчинило его тело ее воле — правда, ненадолго: силы чар хватило лишь на то, чтобы заставить его подняться и, наконец, кое-как, то и дело спотыкаясь и падая, переместиться в соседнюю, более безопасную пещеру. Там заклинание развеялось, и он развалился на земле.

Выжимая мокрые волосы и по-прежнему пытаясь как-то расслабить тело и унять дрожь, Инстра теперь недоумевала, с какой стати рисковала собой и своим ребенком, чтобы спасти его. С другой стороны, а спасти-то точно удалось? Вдруг все это было напрасно?

Что если он не придет в себя? Что если эти семена нанесли непоправимый ущерб его голове?

От этой мысли Инстре стало не по себе. Она вдруг ясно осознала, что не хотела бы, чтобы Сорнтран погиб. И эта мысль вызвала бурю противоречивых эмоций. Правда, теперь было далеко не самое подходящее время и место, чтобы пытаться в них разбираться.

— Эй, ты меня слышишь?

Сорнтран слегка качнул головой, губы едва заметно шевельнулись, но ответа не последовало. Инстра раздраженно фыркнула, взобралась на него, похлопала по лицу. Он что-то простонал, глаза открылись, но смотрели они будто сквозь нее. Разозлившись, она уже ударила его изо всех сил.

— Да очнись же ты, наконец!

— Я… госпожа… мм… — его взгляд все же сосредоточился на ней.

Похоже, он все же понимал, кто перед ним. А это означало, что голова его, скорее всего, в порядке, и рано или поздно он придет в себя.

Буря злости, раздражения и страха в груди усиливалась, стремилась вырваться наружу. Инстра знала, что если не выплеснуть эти эмоции, они будут сжигать ее изнутри, изнурять, не давать трезво мыслить.

— Очнись! Не заставляй меня нервничать, свет тебя подери!

Еще один удар. Ладонь аж заныла, начала гореть, но и это ощущение, и то, как Сорнтран вздрогнул и напрягся, ожидаемо принесло ей некоторое удовлетворение и немного ослабило внутреннее напряжение. Даже дрожь заметно уменьшилась. А вот его тело среагировало немного неожиданно.

— Ах, тебя это заводит?!

Резко схватив мокрую косу Сорнтрана обеими руками, Инстра придавила ею его шею.

— Что же, тем лучше. Поможешь мне расслабиться и снять напряжение. Может, и сам, наконец, придешь в чувство.

Инстинкт самозащиты сработал мгновенно — его глаза распахнулись, руки потянулись к шее, но она ловко перехватила его запястья и прижала их к каменистой, неровной почве у него над головой. Она ожидала, что он, явно еще не вполне адекватный, будет сопротивляться, а ей, возможно, придется прибегнуть к магии, но он просто расслабился и прикрыл глаза.

— Руки за голову. Не смей шевелить ими или касаться меня без разрешения. Понял?

Он что-то промычал в ответ. Не выпуская его запястья, она склонилась над ним и прошептала, почти касаясь губами уха:

— Надеюсь, ты будешь вести себя как следует и не заставишь меня использовать заклинание контроля.

И укусила за мочку. Он вздрогнул. Его кожа, пахнущая озерной водой и землей, покрылась мурашками, член еще сильнее напрягся.

Усмехнувшись, она убрала косу с его шеи и провела кончиками пальцев по коже — гладкой, мягкой, приятной на ощупь. Ощущение ускоряющейся пульсации под пальцами заставило и ее сердце забиться быстрее. Неспешно наклонившись еще ниже, она облизнула шею и резко впилась в нее зубами. Шумный, судорожный вдох. Снова укус. И еще один. Следующий — уже в ухо. Кусала она не так сильно, как хотелось бы, но достаточно, чтобы он вздрагивал, а пару раз даже вскрикивал.

— Оказывается, у тебя все-таки есть слабые места.

Улыбнувшись, Инстра приподнялась, быстро сняла мокрое платье и отбросила его в сторону. Осталась обнаженной — трусики, обвалявшиеся в грязи после встречи с рабами, она так и не надела, а в другом белье с этим платьем необходимости не было. Почувствовала, что взгляд Сорнтрана, ставший уже вполне осмысленным, сразу устремился на ее груди, заметно набухшие в последнее время, и он сглотнул. Даже слегка дернулся, будто хотел их коснуться, но, вспомнив, что нельзя, сжал запястье одной руки другой.

— Правильно. Не двигайся.

Пальцы Инстры погладили его предплечья и плечи, пробежались по груди и животу, с удовольствием нащупывая напрягшиеся мышцы под тонкой кожей. Ей всегда нравились сильные мужчины с развитой мускулатурой, нравилось осознание, что физически они намного сильнее нее, но у нее есть другая сила, заставляющая их подчиняться.

Левая рука сжала его горло, пальцы правой же прошлись, надавливая и слегка царапая, по свежему, явно чувствительному и болезненному шраму от плеча до середины груди, заставив его шумно выдохнуть.

На лбу Сорнтрана выступили капельки пота. А лицо… Инстра никогда прежде не видела такого выражения на его лице. Обычно сдержанный и бесстрастный, теперь он казался каким-то… смятенным, уязвимым и одновременно предельно возбужденным. Инстра вдруг поняла, что ей доставляло огромное удовольствие видеть эмоции на его лице и наблюдать за тем, как тело — мощное, но одновременно такое уязвимое — реагировало на прикосновения.

Чуть переместившись, она стянула трусы, все еще мокрые, вниз, под мошонку, освободив напряженный член. Легонько провела ногтями по стволу. Не получив желаемой реакции, усилила нажим, царапая нежную кожу ствола. Вот теперь он весь напрягся, слегка выгнулся. Стон, в котором и боль, и удовольствие. Она удовлетворенно улыбнулась, подвинулась ближе, прижалась уже набухшим клитором к члену, придерживая его рукой, склонилась и вновь впилась зубами в его шею. Пальцы второй руки прошлись по груди и сжали сосок. Более протяжный стон. Его бедра чуть дернулись ей навстречу. О, она прекрасно знала, чего ему хотелось. И охотно заставила бы его терпеть и мучила бы целую вечность. Если бы ей сейчас не хотелось того же — так сильно, что сопротивляться было почти невозможно.

Инстра чуть приподнялась и, устроившись поудобнее, насадилась на член. Мышцы сжались вокруг него, и она с удовольствием вздохнула, прикрыв глаза. Казалось, будто она не ощущала этого… годами. А то и дольше. Начала двигаться медленно, неспешно, оставляя дорожки царапин на его животе, груди, плечах, руках. От каждого прикосновения он вздрагивал, то тянулся навстречу, то будто пытался отпрянуть, защититься.

Интересно, что же сейчас происходит у тебя в голове…

Впрочем, ей вовсе не обязательно было слышать его мысли — жадный, голодный взгляд уже говорил о многом. И Инстра, видя этот взгляд, кажется, впервые в жизни чувствовала себя по-настоящему желанной.

Оставив его расцарапанную, покрасневшую кожу, она начала поглаживать свои груди, играясь с сосками и с удовольствием наблюдая за выражением лица Сорнтрана, слушая его дыхание, которое он, вопреки своей привычке, сейчас не пытался контролировать. Зато отлично контролировал тело. Оно явно хотело большего — скорости, движения, прикосновений, мышцы то и дело напрягались и расслаблялись, но он не делал ничего лишнего.

— Нравится? Хочешь коснуться меня?

— Хочу, — выдохнул он.

— Нельзя, — она усмехнулась. — Держи руки над головой и не двигайся.

Разочарованный вздох. И все же его руки остались там, где им положено быть, лишь ладонь сильнее сжала запястье. Тонкий ручеек пота потек по виску.

Усмехнувшись, она вдруг резко подалась вперед, схватила его руки, приблизила пальцы к своим грудям и остановила так близко, что аж кожей почувствовала исходящее от них тепло. Подождала несколько мгновений, потом осторожно провела кончиками его пальцев по своим соскам. Необычное ощущение, но — приятно. Еще немного — и его ладони, кажущиеся неестественно горячими, полностью легли на ее груди, осторожно поглаживая их.

От этих прикосновений ей становилось все жарче, напряжение внизу живота возрастало. Отняв одну из его рук от груди, она направила ее к своей промежности. Его бедра вдруг с силой качнулись ей навстречу — несколько мощных толчков, кончики пальцев надавили на самую чувствительную точку — и дыхание перехватило от интенсивной пульсации, распространившейся по всему телу. Сквозь собственные стоны она услышала, как застонал и Сорнтран, впервые не сдерживаясь.

Еще долго Инстра лежала на нем, чувствуя грудью бешеное биение сердца, которому потребовалось немало времени, чтобы вернуться к обычному ритму. Все тело дрожало от удовольствия, в голове не было ни единой мысли, а от напряжения, гнева и раздражения не осталось и следа.

— Это было очень приятно, — прошептала она у его уха. — Но только посмей снова сдерживаться и строить каменное лицо, когда мы наедине. Пока не знаю, что с тобой сделаю, но тебе это вряд ли понравится.

— Как скажете, госпожа, — прошептал он все еще недостаточно хорошо подчиняющимся губами.

***

Никогда прежде Сорнтрану не приходилось подобное испытывать. Он хорошо помнил галлюцинации во время общения с таинственной сущностью в руинах на болотах, но там ощущения были другие, да и продлилось все недолго — он быстро понял, что то, что ему виделось, было ненастоящим. В этом же озере все было иначе. Ему казалось, будто он и правда вновь стал ребенком и тонул, как когда-то, потом отбивался от щупалец морского чудовища. И физические ощущения, и дикий страх, овладевший им, казались такими реальными… А потом ему и вовсе привиделось, будто матрона полезла за ним в воду и спасла его. Впрочем, последнее, кажется, произошло наяву?

Сорнтран не мог перестать думать об этом, шагая по густому, мягкому мху, покрывающему и почву, и стены туннелей, которые следовали за пещерой, в которой они отдыхали. Проходы были просторные, приятно прохладные, и довольно скоро голова окончательно прояснилась.

Помощи и спасения он никогда ни от кого не ждал. Не сомневался, что тогда, в детстве, взрослые воины бы тоже не стали его вытаскивать, если бы он действительно начал тонуть. Если слабак и не можешь о себе позаботиться, значит, и не заслуживаешь жизни. Все ведь именно так думают. И теперь, раз оказался так слаб, что не смог противостоять действию каких-то галлюциногенных семян, не сумел самостоятельно выбраться, то вполне заслуживал смерти. Но… стоило представить себе такую нелепую и болезненную смерть, — сердце замирает от страха, безумно хочется дышать, но вода забивает дыхательные пути, а воздуха так отчаянно не хватает, — по всему телу пробежали мурашки. Он не хотел умирать. И точно не хотел умирать так.

Но женщина, да к тому же матрона, спасающая из озера бойца — это же просто уму непостижимо. Матрона, подвергающая при этом серьезному риску себя и своего ребенка, — тем более.

Он не совсем понимал, какие чувства у него вызывало произошедшее. Удивление, стыд, страх, благодарность? Все сразу?

Наверное, нужно было что-то сказать, хотя бы поблагодарить матрону за спасение… Но когда Сорнтран, замедлив шаг, оглянулся на нее, перед взором вновь предстали ее обнаженные груди, тело сразу вспомнило прикосновения, от которых горела кожа и кровь в жилах закипала… Воздуха в туннеле внезапно начало не хватать, и дышать стало трудно. Резко отвернувшись, он ускорил шаг.

И спросил Ксаланта, уверен ли тот, что ведет их по правильному пути. Туннель, по которому они шли уже несколько часов, расширялся и, по ощущениям Сорнтрана, спускался куда-то вниз, хотя им нужно было наверх.

— Наверх, путь, единственный, — уверенно сказал паук.

Мох под ногами и на стенах через какое-то время исчез, обнажив очень темный, почти черный камень, а воздух стал суше и как будто теплее.

Вскоре они пришли к развилке. Более узкий проход справа явно поднимался куда-то вверх, но паук сказал, что им нужен второй проход, ведущий дальше вниз. Поскольку лгать и хитрить Ксалант просто не мог — Сорнтран это интуитивно знал, переспрашивать не было смысла — он просто последовал за ним.

С каждым шагом становилось все жарче и жарче. Когда они вышли в необъятных размеров пещеру, пот уже ручьями тек по лбу и шее Сорнтрана, и он уже почти всерьез задумался о том, что, возможно, кожаный нагрудник стоит снять. И наверняка сделал бы это, если бы не риск наткнуться на каких-нибудь монстров.

Несмотря на размеры пещеры, воздух здесь казался каким-то затхлым, неподвижным, будто ветры сюда никогда не заглядывали. Правда, еще через несколько десятков шагов в лицо Сорнтрану все же внезапно ударил ветер. Такой горячий, что показалось, будто ему обожгло кожу. Освещение тут было необычное, будто красноватое, и источника этого освещения он не видел: тусклый свет как будто был просто рассеян в воздухе.

— Ты уверен, что мы идем в правильном направлении? — спросила госпожа. Ее кожа блестела от пота.

— Паук говорит, что это единственный путь.

Пещера казалась воистину огромной, будто бесконечно тянулась вширь и вдаль, и стен нигде, кроме тех, что остались за спиной, не было видно. Высокие своды покрыты черными матовыми наростами, похожими на сталактиты.

Ксалант, в туннелях и небольших пещерах передвигавшийся по стенам или сводам, теперь переместился на землю. Совершенно черную, покрытую трещинами. Ни единой травинки, ни одного гриба, что, впрочем, не удивительно — мало каким растениям было бы тут комфортно. Жар, исходящий из земли, ощущался даже сквозь довольно толстую подошву сапог.

Еще несколько сотен шагов — и они вышли к реке магмы — уже застывающей, ослепительно яркой, почти красной посередине и чернеющей по “берегам”, но по-прежнему очень, очень горячей — даже близко к ней подойти невозможно. Но магма практически неподвижна — не шипит, гейзеры пламени не выбрасывает. Шириной река шагов в десять, а то и больше. Даже если бы удалось подойти вплотную, Сорнтран бы не смог перепрыгнуть через нее, а матрона — тем более.

Но отчаиваться и нервничать Сорнтран не спешил: раз Ксалант прошел через эту пещеру, когда шел к ним, значит, здесь есть место, где реку можно более-менее безопасно перейти. Будто прочитав его мысли, паук сообщил, что если пойти вверх по течению, там есть место, где река заметно сужается, и там через нее можно легко перепрыгнуть. Правда, там также много “ходячего огня”; Сорнтран догадался, что паук имел в виду огненных элементалей. Догадался также, что река, скорее всего, брала начало в другом плане — и оттуда же были родом и элементали.

— Я бы не хотел встречаться с огненными элементалями, Ксалант. Есть более безопасный путь?

Паук, уже убежавший далеко на восток, сказал, что там, ниже по течению, река разветвляется на множество мелких рукавов, и там тоже вполне можно пройти. И элементалей поблизости не видно.

Довольно долго Сорнтран с матроной, обливаясь потом и стараясь переставлять ноги как можно чаще и не стоять долго на одном месте, шли рядом с извивающейся огненной змеей. Сорнтран все время напряженно смотрел по сторонам, выискивая элементалей: вдруг Ксалант что-то упустил? Хотел и госпоже посоветовать глядеть в оба, но передумал: если будет реальная необходимость сражаться, вот тогда он ее и предупредит.

Местами река сильно расширялась, местами же становилась тоньше, но не настолько, чтобы через нее можно было перепрыгнуть. Вскоре, однако, река разделилась на две, а чуть позже каждый из ее рукавов — еще на три. Еще ниже река уже стала похоже на расползающиеся по земле темно-рыжие волосы, каждая из прядей толщиной не больше шага-двух. Подходить к ним близко — вполне реально, здесь магма была уже заметно холоднее.

Чем легче им было пересекать рукава реки, тем больше внутреннее напряжение росло: Сорнтран держал руки наготове, постоянно чувствуя в пальцах покалывание и энергию заклинания, готового вырваться наружу и поразить врагов. Все ожидал, что на них нападут элементали или какие-нибудь другие монстры и не хотел быть застигнутым врасплох. Раз его взгляд и правда отыскал элементаля: вытянутое создание гораздо выше него, воплощение чистого огня, стояло неподвижно. Но находилось оно очень далеко и Сорнтрана с матроной даже не заметило.

Напряжение немного спало лишь тогда, когда они покинули пещеру с рекой магмы и зашли в туннель, на который указал Ксалант. И в лицо подул гораздо более свежий ветер. Туннель вывел их в большую сеть пещер, населенной мелкими зверями, которые разбегались, едва услышав их шаги. Решив не тратить времени на охоту и наскоро пообедав грибами, они продолжили путь.

Еще несколько часов — и проход, довольно круто идущий вверх и потребовавший преодолеть несколько десятков неровных, сотворенных отнюдь не руками разумных ступенек, вывел их в… знакомую пещеру.

Наконец!

Если свернуть здесь направо, через несколько часов они будут у первого из рудников Шестого Дома. У того самого, в бою за который Сорнтран и девять его соратников сдались победителям.

Остановившись, Сорнтран ещё раз огляделся, будто желая убедиться, что это и правда та самая пещера. И вздохнул с явным облегчением. Они сделали это! Они вышли на дорогу, ведущую в город!

Радость, правда, длилась недолго.

— Таких как ты — два. Еще два, подальше. Еще три, за камнями, — сообщил Ксалант.

Сорнтран резко остановился. Охранники рудников? Вряд ли, ведь до ближайших рудников идти еще довольно долго. Просто патрульные? Отряд из какого-нибудь Дома на задании? Тоже маловероятно… Только если это задание — не…

Пройдя дальше, паук насчитал еще два десятка бойцов-дроу. И все — по двое или трое, держатся на расстоянии друг от друга, многие прячутся за скалами, сталагмитами и камнями.

Сорнтран выругался про себя.

Похоже на засаду. Более того, на засаду против кого-то, кто может ударить мощным заклинанием по площади.