Госпожа Шестого Дома

{32}

Инстра надеялась, что среди противников найдутся выжившие, которых можно будет допросить, а после — принести в жертву Богине и восстановить силы. Увы, единственный, кто уцелел после ее заклинания, умер, не успев ответить ни на один вопрос и отдав свою душу неизвестно кому вместо Богини.

Они проверили оставшиеся пещеры, из которых к ним никто так и не вышел, но… там никого не оказалось. Бойцы из пещеры слева, похоже, бежали через небольшой проход — куда-то, как сказал Сорнтран, на запад, а те, что оставались в пещерах справа, видимо, проскользнули у нее спиной и скрылись в той стороне, откуда они с Сорнтраном пришли.

В одной из тупиковых пещер они осмотрели тела, собранные в кучу. Восемь и правда были из ее Дома, остальные — незнакомцы в безликой броне. Сорнтран сказал, что, судя по состоянию тел, убили их недавно, максимум, дня два назад. Как и почему — оставалось лишь догадываться. Непонятно было и то, с какой целью ее бойцы пришли сюда: может, их отправили на ее поиски? Или на какую-то другую миссию?

Каких-то ответов, вероятно, можно было бы добиться от бежавших противников, но Инстра с Сорнтраном решили их не догонять. Тратить время на отдых и восстановление сил они тоже не стали и, так ничего и не узнав про нападавших, продолжили путь.

До города оставалось всего несколько часов, и у Инстры в запасе было еще немало сил на заклинания — на случай, если на них вновь нападут. Дома она сможет и отдохнуть, и провести ритуал для Богини. Впрочем, Ллос сегодня наверняка уже получила немало энергии — частичку от каждого, кто был убит ее жрицей.

Всю дорогу Сорнтран напряженно оглядывался и прислушивался, отправляя паука то вперед, то назад, проверить, не преследуют ли их. Инстра же слишком устала и просто шла, надеясь на воина и его паука.

“Хвоста” за ними не оказалось, а впереди больше никто, к их удивлению, не поджидал. И через несколько часов лабиринтообразные туннели, расширяясь и сливаясь воедино, наконец, привели их к Северным воротам В’Аргешшара.

Инстра остановилась, рассматривая возвышающиеся до самых сводов ворота с изысканными узорами из разноцветных металлов и темные каменные башни по обе стороны от них — с тусклым светом из бойниц. Кажется, ворота настоящие. Никаких следов иллюзии и магии. Неужели они, наконец, и правда дошли до города?

— Мы сделали это, Сорнтран! Мы добрались!

— Вы в этом сомневались, госпожа? — сквозь показную сдержанность просочились нотки высокомерия.

Что же, у него были все основания гордиться собой. Подумав немного, Инстра решила, что в этом нет ничего плохого. Он отлично проявил себя — так пусть гордится. Более того, все, что делается на благо ей и ее Дому, нужно всячески поощрять. Как — она придумает позже.

Когда они с Сорнтраном подошли ближе, Инстра заметила зашевелившиеся тени в бойницах сторожевых башен; насколько ей было известно, в каждой башне по десять бойцов плюс как минимум по одному магу.

Еще двое стражей, одетых, как и положено, в броню с символами города и вооруженных мечами и арбалетами, стояли возле левой башни. Выпрямились и заметно напряглись, когда увидели Инстру с Сорнтраном.

— Стоите! Назовитесь! Откуда и куда идете?

— Я матрона Шестого Дома В'Аргешшара, боец, и иду домой вместе со своим воином.

— М-матрона? Что матрона могла д-делать за городом без с-свиты… — пробормотал страж.

— О, я и не знала, что должна отчитываться о своих действиях каждому встречному бойцу, — она усмехнулась и подошла еще ближе.

Боец неуверенно отступил на шаг и поднял арбалет. Второй положил ладонь на рукоять меча. Оба почти одновременно подумали, что двое чужаков в грязной одежде однозначно не похожи на представителей благородного Дома. Еще подумали, что сейчас, похоже, будет драка. А когда Сорнтран шагнул вперед, предостерегающе подняв руку, они лишь убедились в своей правоте и подумали, что им бы продержаться совсем немного — подкрепление из башен обычно не заставляет себя ждать.

— Матрона Инстра! Примите мои искренние извинения, госпожа! — из левой башни выбежала высокая женщина — судя по знакам отличия на броне, офицер. Подойдя ближе, но оставаясь на почтительном расстоянии, отвесила поклон — короткий, но вежливый. — Эй, идиоты, опустите оружие! Прошу, не сердитесь, госпожа, что наши бойцы Вас не узнали — к сожалению, еще не все в городе знают Вас в лицо.

Стражи переглянулись, отступили. Неужели действительно матрона… Теперь их накажут за неуважение к ней, точно накажут… Но они же хотели как лучше. И эти двое и правда выглядят как самозванцы. Правда, на мужчине вроде и правда броня Шестого Дома и его же символ на скуле, но…

— Я вовсе не сержусь, офицер. Они делают свою работу.

— Госпожа Первого Дома велела быть вдвойне внимательными на всех заставах. Наверняка Вы, госпожа, слышали, что скоро на главной площади будет большая ярмарка ювелирного искусства. Так вот, в последние дни в город приехало немало чужаков — какие-то мастера из других городов, бродячие артисты всякие.

Предки офицера, судя по ее внешности, не имели ничего общего с благородными Домами. Глаза бледно-розовые, взгляд, правда, уверенный в себе, спокойный. Но прямо в глаза Инстре не смотрит. Круглое лицо, коса, похожая на те, что заплетают воины-мужчины, сероватая, не чисто белая. Высокая, ростом с довольно крупного мужчину, да и осанка мужеподобная — с широкими плечами и узкими бедрами. Одета в кожаную броню с металлическими пластинами с символами города, знаков Дома же нигде нет. Однозначно, простолюдинка. И все же когда она говорила о чужаках, в ее голосе отчетливо слышались пренебрежение и высокомерие.

— Приходилось тщательно проверять и пропускать всех этих… гостей. Большинство проблем не создавали, при них даже оружия не было. А охрана, если она у них была, без споров оставляла оружие у нас. Но вчера тут произошло что-то странное. И потому наши стражи сейчас немного нервные.

— Что именно?

— К заставе пришла группа вооруженных мужчин. Ребята приняли их за “гостей”, велели сдать оружие. Те сказали, будто они из Девятого Дома и якобы выходили на охоту, поэтому имеют право войти в город с оружием. На охотников они не были похожи и дичи у них с собой не было, а одеты они были в какие-то тряпки, никаких доспехов с символами Дома. В наших журналах нет никаких записей о том, что кто-то из Девятого Дома выходил на охоту. Кроме того, один из наших стражей, дежуривших в тот день, как раз из этого Дома, и он этих мужчин не узнал. Наши ребята решили задержать самозванцев, но те атаковали. Не оружием, а магией. Нескольких наших тяжело ранили.

— Что стало с самозванцами?

— Взять их живыми, к сожалению, не удалось, госпожа. Они сражались со странным безрассудством, не защищали себя, будто не боялись смерти.

— Где тела?

— Тела отвезли в Первый Дом, госпожа, в надежде, что магам Дома удастся что-нибудь узнать. Мы осмотрели их до этого, но ничего полезного не нашли. На коже и на оружии не было никаких знаков.

Слушая женщину, Инстра также вслушивалась в ее воспоминания об этом событии, желая убедиться в правдивости ее слов. Офицер вышла из башни, когда бой уже начался, — услышала шум и сразу бросилась проверять, что происходит. Быстро сориентировалась, пришла на помощь к стражам. Приказала арбалетчикам и магам из башни открыть огонь. Сама магией не владеет, но отлично стреляет из арбалета. Хотела оставить хотя бы одного в живых, чтобы допросить, но не получилось.

Может, эти самозванцы были как-то связаны с Зееритом? Вряд ли просто какие-то сумасшедшие — и все с магией…

Инстра подумала, что при первой же возможности нужно будет наведаться в Первый Дом, узнать, удалось ли что-либо выяснить, а также поговорить с Нильнисс. Но — после того, как вернется в свой Дом и отдохнет как следует. И решит проблемы, которые наверняка возникли за время ее отсутствия.

— Вы здесь ведете записи обо всех, кто входит в город и покидает его?

— Конечно, госпожа.

— А кто-нибудь из моего Дома в последнее время через эти ворота проходил?

— Да, госпожа. Несколько дней назад в город вернулась группа жриц и бойцов из Вашего Дома. В тот же день группа бойцов покинула город, а пару дней назад — еще одна группа поменьше. Если нужны точные даты, цифры и другие данные, могу посмотреть в записях.

Вторая группа покинула город пару дней назад… скорее всего, именно их тела мы обнаружили в той пещере…

Инстра хотела, конечно, узнать как можно больше о том, что здесь происходило за время ее отсутствия. Но нельзя было давать офицеру даже малейший повод для сомнений в том, что у нее, матроны Дома, все под контролем.

— Нет, офицер, в этом нет необходимости. Я хотела убедиться, что на этой заставе четко ведутся записи.

— Можете не сомневаться, что на этой заставе, госпожа, все в полном порядке! — воскликнула офицер не без гордости.

— А из других Домов какие-нибудь отряды выходили в последние дни?

— Да, госпожа. Из Пятого и Седьмого несколько дней назад выходили небольшие отряды на охоту. Еще не вернулись.

Инстра задумчиво кивнула.

Из Пятого и Седьмого, говоришь…

Бойцы, организовавшие засаду, не были из Пятого Дома — Сорнтран ни одного не узнал. Но вполне могли быть из Седьмого, хотя клейма Дома ни на ком не было. Другой вопрос — зачем кому-то из Седьмого Дома нападать на нее? С Талрой, матроной этого Дома, Инстра никогда не конфликтовала. Кроме того, как та могла узнать о том, что Инстра осталась в Подземье одна или с несколькими бойцами?

Странно все это.

— Простите мою наглость, госпожа, но Вы… с Вами все в порядке? — офицеру пришлось побороть смущение, чтобы задать вопрос, занимавший ее мысли с того самого момента, когда она увидела Инстру. — С Вами, похоже, что-то приключилось, и…

— У нас с моим бойцом было очень интересное путешествие, офицер, — сказала Инстра с расслабленной улыбкой.

— Возможно, Вы захотите переодеться во что-нибудь более… эээ… ну… Платьев у меня нет, но я могу дать Вам мой запасной доспех. Возможно, он будет немного великоват, но он чистый, практически новый, — офицер подумала, что, наверное, зря это сказала. Звучали ее слова неподобающе, да и наверняка матрона Великого Дома побрезгует броней простолюдинки. С другой стороны, ей очень хотелось быть полезной и сделать что-нибудь для матроны. И она искренне считала, что не подобает благородной особе ходить по городу в грязном, рваном платье.

— Я была бы признательна за чистую одежду.

Почти весь первый этаж башни, в которую офицер привела Инстру с Сорнтраном, занимало большое круглое помещение, часть которого была отделена для уборной, в остальной же части были десять коек, рядом с каждой — тумбочки. Несколько винтовых лестниц, ведущих наверх, большой диван и довольно широкий шкаф. Из последнего женщина достала доспех — такой же, какой носила сама — и рубашку и штаны из темно-серой ткани, простой, не отличающейся ни благородным блеском, ни мягкостью тех, из которых шили одежду для аристократов.

От доспеха Инстра отказалась, едва взяла в руки — слишком тяжелый. А рубашку и штаны надела, сняв свое многострадальное платье, ничуть не стесняясь присутствия Сорнтрана и офицера. Расчесала волосы гребнем, любезно предоставленным офицером, помыла лицо и руки в уборной и посмотрелась в небольшое зеркало, висящее на стене. В такой одежде ее, возможно, примут за простолюдинку, но ничего страшного. Главное — добраться, наконец, до Дома, отдохнуть, набраться сил и понять, что делать дальше — с Домом, с Зееритом и со всеми проблемами, что крутились у нее в голове.

Выйдя в общую комнату, Инстра кивнула:

— Спасибо тебе большое, офицер… Я так и не узнала твое имя.

— Простите, госпожа, я забыла представиться. Мое имя Морелин. Рада служить Вам, госпожа.

— Рада знакомству с тобой, Морелин, — Инстра очаровательно улыбнулась. — Ты проводишь на этой заставе все свое время? Или бывают и свободные дни?

— Нас здесь двое офицеров, госпожа, мы сменяем друг друга. Через три дня у меня будет несколько свободных дней.

— Приходи, Морелин, ко мне через три дня. Верну тебе одежду, побеседуем немного.

— Это будет честью для меня, госпожа, — офицер поклонилась. И подумала, что ни разу в жизни не видела Великий Дом изнутри.

***

Шестой Дом находился в юго-западной части города, и, чтобы до него добраться, пришлось целую вечность, — пешком путь казался многократно дольше, чем верхом на ящерах, — идти через самые бедные кварталы и несколько рынков. Добравшись до центра города, они обошли стороной храм Богини и главную площадь, дабы не столкнуться случайно ни с кем, кто мог их узнать. Одно дело — слиться с толпой на окраинах, дабы не привлекать внимания простолюдинов. Совсем другое дело — если их в таком виде увидит кто-то из знати.

Устроившийся на плече Сорнтрана паук внимательно смотрел по сторонам. Но, поскольку он не знал, встречи с кем именно они хотели бы избежать, толку от паука сейчас было немного.

Шестой Дом можно было смело назвать одной из наименее привлекательных с виду, хмурых, но мощных крепостей города. Часть была высечена в скале, остальные постройки — и жилые помещения, и внутренние и внешние башни — были из гладкого черно-серого камня, без каких-либо украшений. Внешние ворота с решетками в виде паутин, пожалуй, были самой “красивой” по местным меркам частью крепости. По обе стороны ворот — довольные скромные с виду фонари, под светом которых все иллюзии рассеиваются.

Остановившись недалеко от ворот, матрона вдруг заговорила — впервые с тех пор, как они вошли в город:

— Мы с тобой оказались весьма эффективной командой. И справились с трудностями, которые многим были бы не по силам.

— С этим трудно поспорить, госпожа.

— Это ведь не предел наших с тобой возможностей. Далеко не предел.

Когда они подошли, стражи, стоящие за воротами, напряженно всмотрелись в матрону сквозь решетки-паутины. Сорнтран узнал их — Кетлан и Гулдор. Спокойные, неконфликтные бойцы. Он немного опасался, что они могут не узнать матрону — либо узнать и не впустить, если вдруг в Доме произошло что-то… серьезное. Но воины, спохватившись, отвесили низкие поклоны и поспешно открыли ворота.

Коротко кивнув им, матрона прошла вперед, и Сорнтран последовал за ней. Через вторые ворота, — гораздо более тяжелые и неприступные, чем первые, стражи их также пропустили, низко поклонившись.

Сделав еще несколько шагов, матрона вдруг остановилась, ухмыльнулась.

— Грызутся там, что ли? И почему я не удивляюсь?

Чтобы добраться до внутреннего двора Дома, нужно было пройти через внешний двор и восточное крыло. И все же шум и крики, явно доносящиеся оттуда, слышны были даже у ворот.

— Я ни перед кем не обязана отчитываться. И уж точно не перед вами, — услышал он, когда они подошли ближе. Этот голос трудно не узнать. Бархатистый, приятный, несмотря ни на что. Жрица Лледрит.

Столько народу во внутреннем дворе Сорнтран никогда ещё не видел: кажется, большинство жителей Дома и даже слуги с рабами вышли, чтобы посмотреть, что происходит.

— Ты убила жрицу, Лледрит! — возмущенный голос, довольно молодой. — И ты считаешь, что не должна “отчитываться”?

Протиснуться через такую толпу, чтобы увидеть, наконец, пятерых женщин в центре двора, оказалось задачей не из легких. На лице Лледрит наглая ухмылка, остальные четверо напряжены, даже не пытаются скрывать злость, раздражение и, кажется, страх.

— Инстра оставила нас за старших, и мы требуем, чтобы…

— Я по-прежнему первая жрица Дома! И в ее отсутствие я могу делать то, что считаю нужным!

— Ты убила одну из нас! — жрица в серебристом платье шагнула вперед, сжимая руки в кулаки. Ее, насколько Сорнтран помнил, звали Ваенной. Очень видная и красивая. Даже когда злится.

— И не побоюсь убить и вас четверых, если не отступите сейчас же.

— Она еще и угрожает! — воскликнула женщина в черном.

— Это не угроза, а предупреждение, — Лледрит высокомерно усмехнулась и подняла руку.

Четверо жриц напротив нее сделали то же самое.

— Ну, давайте, рискните. Увидим, на чьей стороне Богиня.

Сорнтран взглянул на безразлично наблюдающую за происходящим матрону. Она что, хотела, чтобы жрицы и правда подрались? Конечно, он бы охотно посмотрел на такое зрелище, особенно если те четверо убьют Лледрит… Но если жрицы начнут разбрасываться заклинаниями, ситуация может быстро выйти из-под контроля — задеть могут и Сорнтрана, находящегося в первом ряду, и саму матрону, стоящую рядом.

— Прекратите сейчас же! — к жрицам выбежала старшая клерик. — Не хватало вам навлечь на Дом гнев Богини из-за глупой грызни!

— Ах, вот и наша Фаэра! — одна из жриц прищурилась. — Как кстати! Ведь твоя вина тоже есть во всем этом!

— Действительно! — подхватила Ваенна. — Ты тоже была в группе, которая оставила нашу дорогую Инстру неизвестно где!

Сорнтран отлично знал, что судьба “дорогой Инстры” мало волновала кого-либо из этих жриц. Каждую из них интересовала лишь власть. Не нужно было слышать их мысли, чтобы понимать это. Благородные женщины были одинаковы везде, во всех Домах.

— Ты либо поддержишь нас сейчас, Фаэра, либо вместе с предательницей ответишь за все!

Старшая клерик усмехнулась — высокомерно и самоуверенно, как никогда прежде.

— Либо вы сейчас же разойдетесь и прекратите этот глупый спор, либо я накрою всех нас куполом тишины. Тогда вам придется драться руками и ногами.

— Твоя кровь окрасит землю раньше, чем успеешь пошевелиться.

Фаэра с ухмылкой подняла руки. Лледрит тоже, и вокруг ее ладоней появилось зеленое свечение. Молодая жрица в серебристом платье тут же шагнула вперед, сплетая пальцы и собираясь произнести заклинание.

— Только посмейте испачкать мой двор, — матрона заговорила негромко. Но ее услышали. И внезапно стало так тихо, будто кто-то и правда наколдовал купол тишины.

Все жрицы синхронно развернулись в сторону госпожи. И разом бросились к ней. Лледрит попыталась обнять, но та не позволила, высвободилась.

— Мне надо помыться, не трогай меня.

— Инстра, ты жива! Ты в порядке! — Лледрит все же поймала лицо матроны, начала осматривать, будто не веря, что это она. — Богиня услышала наши молитвы! Моя драгоценная, ты вернулась!

Сорнтран усмехнулся про себя. Даже он, не имеющий дара слышать мысли, не верил в искренность этой жрицы. Почему матрона не избавлялась от нее? Почему держала рядом с собой? Неужели вся эта фальшь не была очевидна для нее?

— Госпожа, мы хотели наказать предательницу, которая…

— Да сама ты предательница!

— Госпожа, ты…

Перебивая друг друга, женщины начали что-то говорить, объяснять, оправдываться. Матрона лишь отмахнулась.

— Разойдитесь и дайте мне пройти.

— Но госпожа, это…

— Я сказала — разойдитесь, — процедила матрона, теряя терпение. — Разберусь с вами позже. Лледрит! — она подняла руку, не дав старшей жрице снова заговорить. — Ни слова больше. Поговорим позже.

Если она слышала мысли всех вокруг, даже на расстоянии десяти шагов, удивительно, как ей удавалось сохранять спокойствие. Сорнтран даже представить себе не мог, как можно слышать столько голосов и не потерять собственный — вместе с рассудком.

— Госпожа, позвольте осмотреть вас, — старшая клерик, наконец, подобралась ближе к матроне, растолкав других жриц.

— Я в порядке, отойди. Прикажи слугам приготовить мне теплую ванну и свежую постель. Все остальное потом.

Когда госпожа ушла в сопровождении Фаэры, а остальные жрицы, растерянно переглядываясь, начали расходиться, Сорнтран тихо попятился, надеясь затеряться в толпе воинов и магов. Лишнего внимания ему не хотелось.

Но цепкий взгляд Лледрит все же нашел его.

— Ничтожный самец, ты посмел ослушаться меня, — она подошла, и бойцы вокруг мгновенно расступились. Ксалант уполз за спину, подальше от ее глаз.

Не очень-то она, похоже, рада, что он помог “ее драгоценной” вернуться. Чего, впрочем, и следовало ожидать.

— Даже если это было ради моей Инстры, ты не имел права идти против моего приказа. Или твой крошечный мозг не понимает, что значит следовать правилам и знать свое место?

Сорнтран молчал, рассматривая прелестные, ровные пальцы ее ног, выглядывающие из-под длинной полы платья.

— Позволь напомнить: Богиня создала таких, как ты, лишь для того, чтобы вы доставляли нам удовольствие, давали нам семя, когда мы этого хотим, и сражались за нас.

Взгляд скользнул по ее полуобнаженной груди, по красивой, высокой шее, украшенной серебряными паутинками с драгоценными камнями, ярко сияющими на фоне гладкой, отливающей черным кожи.

Сорнтран хотел промолчать, но слова вырвались сами:

— Я более чем охотно доставлю Вам столько удовольствия, сколько захотите, прекрасная жрица. Вы вряд ли останетесь недовольны. И для меня было бы честью стать отцом Ваших детей. И сражений, как Вы уже могли убедиться, я не боюсь.

Жрица подошла еще ближе, явно хотела ударить, но движение резко поднятой руки внезапно замедлилось, пальцы сжали подбородок, впиваясь ногтями в кожу, и приподняли его. Даже голос не повысила, заговорила неожиданно спокойно и тихо:

— Не только не следуешь приказам, но еще и наглый. Казнь или алтарь — самое меньшее, что ты заслуживаешь. И именно это тебя ждет.

Взгляды встретились. Сорнтран не стал опускать глаза. Казнь? Алтарь? Глядя на самоуверенное лицо жрицы, он вдруг ясно осознал, что если — или когда — она что-то предпримет против него — что-то, что будет представлять угрозу для его жизни, безопасности или статуса, он будет защищаться. Не важно, что она занимает очень высокое положение, не важно, что он обязан подчиниться и принять любую участь, что ему уготовят такие, как она. Он не сдастся без боя, он будет сопротивляться. И одолеть его будет не так легко, как жрице наверняка кажется: хотя с ней сила и благословение Богини, он ведь тоже далеко не бессилен. Более того, он прошел через трудности, с которыми она, — или любая другая, — вряд ли бы справилась.

— Я не стану требовать, чтобы тебя наказали. Ради моей драгоценной Инстры я стерплю обиду. На этот раз. Но если ты думаешь, что тебе все это сойдет с рук, ты жестоко ошибаешься.

Когда она ушла, Сорнтран, провожая ее взглядом, подумал, что, возможно, Богиня и правда создала его и других мужчин для всего того, о чем говорила жрица. Но у него есть и вполне свободная воля — и разум. А еще есть сила, которая ему изначально не предназначалась, но — досталась. Что может помешать ему получить еще больше силы и даже власти? Гораздо больше, чем ему когда-либо было предначертано.