Госпожа Шестого Дома

{45}

Дверь в покои матроны, как и обычно, сама открылась, когда Сорнтран подошел. И закрылась, когда он, пропустив паука вперед, перешагнул через порог, — и ее вновь оплела едва заметная паутина защитных чар.

Матроны в помещении не было, и Сорнтран, пройдя вперед, осмотрелся. Взгляд сразу остановился на тарелке с грибами, и он подошел и внимательно присмотрелся. Похожи на съедобные. Впрочем, вряд ли кто-либо стал бы пытаться отравить жрицу вот так вот, ведь большинство женщин, присягнувших в верности Богине, знают заклинания, помогающие распознавать яды в еде и напитках.

Стоит ли говорить ей про те ядовитые грибы?

С одной стороны, вдруг это и правда важная информация? Он все же до конца не понимал, что именно увидел в покоях Фаэры. Были ли у нее просто галлюцинации из-за запрещенного вещества или же она общалась с кем-то, находящимся далеко отсюда? Что если она передавала этому кому-то важную информацию, которую нельзя выносить из Дома? В каких целях она и жрица со второго этажа используют хииды? Если хоть одна из них и правда разрабатывает яды, жертвой этих разработок может стать не только он, но и сама матрона — от отравленного клинка ее не спасет ни умение распознавать яды, ни магическая броня. Если поблизости будет верный клерик, ее-то вылечат, как вылечили тогда его, но ее ребенок может пострадать.

Чем больше Сорнтран думал обо всем этом, тем лучше понимал, что одному ему будет сложно выяснить, что именно происходит в Доме и насколько это опасно для матроны — и, конечно, для него самого. Узнать, кто живет в комнате на втором этаже, труда не составит — он может снова отправить туда паука, когда будет спускаться из покоев госпожи, — наверняка хозяйка комнаты уже будет там. Но что ему делать с полученной информацией?

С другой стороны, если он расскажет матроне, то как объяснит, откуда ему все это известно? Шпионить за женщинами Дома — серьезное преступление. Подставляться и рисковать — опасно. Подставлять раба тоже не стоит — наверняка казнят, а живым он принесет Сорнтрану больше пользы.

— Проходи. Я здесь, — голос госпожи послышался откуда-то издали.

Паук первым пробрался по потолку в большую залу с алтарем и статуей Богини, отделенную от первой комнаты лишь аркой. Сорнтран прошел вслед за ним, уже зная, что матроны там нет. Остановившись напротив статуи, посмотрел наверх. Вспомнился день, когда он пришел сюда впервые — он был полон страха, но изо всех сил скрывал это, не знал, что его ждало и были ли у него хоть какие-то шансы дожить до следующего дня. Сейчас же перед статуей стоял мужчина с кинжалом на ремне, символизирующим определенное положение в обществе, мужчина, вооруженный уверенностью, что это — лишь начало пути и что он сможет добиться гораздо большего, несмотря ни на что. Да и вид алтаря, с самого детства вызывающий ужас, теперь ассоциировался с развлечениями и даже с удовольствием.

— Сюда.

Немного помедлив, Сорнтран подошел к двери и осторожно открыл ее. Паук проворно проскользнул в небольшое помещение с двумя креслами и столом, на котором лежала пара книг. Сорнтран остановился ненадолго на пороге, осмотрелся. Сюда он заходил впервые.

На противоположной стороне две двери. Та, что слева, наполовину открыта. Голос госпожи, кажется, звучал оттуда. И именно туда побежал паук.

Возле двери стояла пара кожаных сандалий. Оставив свои рядом, Сорнтран вошел.

За дверью оказалась просторная ванная комната, залитая мягким пурпурным светом парящих под потолком магических шаров. Пройдя вперед, Сорнтран взглянул в большое зеркало в серебряной раме, висящее на противоположной стене. Запотевшее стекло показало лишь нечеткий силуэт, окрашенный бело-серыми пятнами.

Недалеко от двери стоит большой шкаф из стеблей гигантских грибов, укрепленный металлическими узорами в виде паутин. В открытой части шкафа видны чистые полотенца, халаты и изящные прозрачные флаконы, кажется, с маслами и мылом. Стены из довольно грубо обработанного камня ничем не украшены, пол выложен гладкой темно-серой плиткой — идеально чистой, почти блестящей. Прохлада от пола проникла сквозь босые стопы, поднялась по ногам и доползла до плеч, заставив слегка вздрогнуть.

Быстро осмотревшись, Сорнтран мимолетом подумал, что хотел бы иметь собственную комнату с ванной и различными предметами, которые бы принадлежали лично ему.

— Подойди, Сорнтран. Я скоро выйду.

Нетрудно было понять, из-за которой из нескольких ширм с изображениями женщин с длинными белыми волосами, паутин и пауков находилась госпожа. Даже если бы она не заговорила, поднимающийся над ширмой пар, несущий с собой аромат мыла и трав, выдал бы местонахождение ванны.

Сорнтран остановился за ширмой, не зная, можно ли заглянуть за нее. Матрона ничего не говорила — до его слуха доносились лишь всплески воды.

— Могу задать вопрос, госпожа? — спросил он после недолгого молчания.

— Задавай. Только подойди, чтобы я тебя видела.

Сорнтран обошел ширму. Взгляд поневоле устремился в сторону обнаженной женщины в большой круглой ванне из гладкого черного камня. Почти прозрачная вода с небольшим количеством пены и плавающих на поверхности трав позволяла разглядеть округлые бедра, мягкие линии колен, икр и щиколоток. И выглядывающие из воды кончики пальцев.

— Ну? О чем ты хотел спросить?

Сорнтран поспешно отвел взгляд и сглотнул. Потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями.

— Лаборатория — единственное место, где можно работать с ядовитыми веществами?

— Почему вдруг такой вопрос?

Ответ последовал не сразу. Он вновь задумался о том, стоит ли вообще говорить обо всем этом. Потом все же решился. В случае чего, попробует свалить все на какого-нибудь другого раба, не эльфа со шрамом.

— От одного из рабов я узнал кое-что интересное, госпожа. Не уверен, правда, что эта информация и правда заслуживает внимания.

— Что за информация?

— Раб видел, как кто-то из работников кухни относил ядовитые хииды в личные покои двух жриц. Насколько я помню, именно из этих грибов был сделан яд на клинке Джеггреда.

Если матрона и удивилась, то ей вполне неплохо удалось это скрыть. Помолчав немного и, похоже, подумав над ответом, она заговорила медленнее обычного:

— Вот как. И чьи же это были покои?

— Одна из комнат, по словам раба, находится на втором этаже. Седьмая дверь справа от центральной лестничной площадки. Раб успел заметить стол, заваленный книгами. Вторая комната находится на четвертом этаже. Дверь справа.

Он хотел бы сказать и про флаконы с жидкостями и странные инструменты в обеих комнатах. Но раб никак не мог всего этого увидеть, так что эту информацию пришлось оставить при себе.

— Спасибо, что сообщил мне об этом. Утром я все проверю.

Что же, она, похоже, не решила, что он лез не в свои дела или шпионил за жрицами. Уже хорошо. Если действительно все проверит, будет еще лучше. Кто знает, каких проблем это поможет избежать.

— Но до утра есть еще достаточно времени, чтобы немного… расслабиться.

Матрона поднялась, вылезла из ванны, держась за ее борт, украшенный камнями разных оттенков фиолетового. Потянулась было за полотенцем, перекинутым через ширму, но почему-то передумала. Сорнтран старательно смотрел в другую сторону, но боковым зрением увидел жест, приглашающий подойти поближе.

Выбившаяся из прически белая прядь ярким пятном сияла на покрытой капельками воды темной коже, отливающей при здешнем освещении фиолетовым. Грудь, кажется, немного изменилась, стала более округлой, соски — более выразительными. Очертания живота, как ему показалось, тоже едва заметно изменились. Взгляд Сорнтрана быстро скользнул вниз, остановился на пальцах ног. Кажется, в помещении стало как-то жарко, и воздуха перестало хватать.

Когда она, улыбнувшись, указала пальцем на свое плечо и слегка повела им, он с готовностью прильнул к ней, начал покрывать кожу поцелуями, собирая губами капельки воды. И лишь потом осознал, что происходит что-то довольно необычное, ведь женщины редко позволяют мужчинам прикосновения и ласки выше талии.

С мягкой улыбкой она откинула голову, и он осторожно коснулся губами ее шеи. Кожа показалась невероятно мягкой и пахла пряными травами. Ее пальцы сжали его плечи, ногти впились в кожу сквозь тонкую ткань рубашки, заставив чуть вздрогнуть. Но не оттолкнуть она пыталась, а, кажется, наоборот, прижать к себе. Уже смелее он обнял ее за талию, и поцелуи стали увереннее. Ощущение жары внутри нарастало, дышать ровно становилось все труднее, тело быстро пришло в боевую готовность — и вовсе не из-за осознания, что именно это сейчас от него требуется — и оно просто не имеет права подвести. Сейчас перед ним стояла не обладательница высокого статуса и серьезных магических сил, а очень, очень привлекательная женщина, с которой хотелось близости.

Ее пальцы скользнули по его груди к животу, попытались развязать шнурки на штанах. Не очень успешно. Он справился с этой задачей намного быстрее: пока губы ласкали ее шею, пальцы расстегнули ремень, — вместе с прикрепленным к нему оружием тот упал на пол, — и распутали шнурки. Штаны упали вниз, вслед за ними — и трусы. Сорнтран быстро перешагнул через них и отодвинул их ногой в сторону — случайно поскользнуться на них будет крайне неприятно. Быстро снятая рубашка приземлилась поверх остальной одежды.

Она повернулась к нему спиной и слегка наклонилась вперед, держась за борт ванны. Пальцы скользнули по ее спине, по упругим, приятным на ощупь ягодицам, погладили мягкие складки между ног. Он немного помедлил, пытаясь нормализовать дыхание и немного остыть, чтобы проще было себя контролировать.

Фыркнув с нетерпением, она сжала напряженный член и направила между чуть расставленных ног.

— Вот так, смелее!

Несколько сильных, мощных толчков, губы впились в ее шею, пальцы — в бедра — и она задышала быстрее и громко застонала. До безумия хотелось продолжить двигаться и выплеснуть накопившуюся внутри и не дающую дышать энергию. Но он сразу остановился и выскользнул из нее, стоило ей податься вперед.

В ушах шумело от возбуждения, воздуха отчаянно не хватало, взгляд не мог ни на чем сфокусироваться. И казалось, что если на этом все прекратится, бешено стучащее сердце просто разорвется. Да, раньше ему не раз приходилось уходить из ее покоев, не получив разрядки, и он почти привык, но сейчас — просто не выдержит.

И когда она, немного отдышавшись, слегка оттолкнула его и направилась в сторону двери, покачивая бедрами, он бросился за ней, схватил за руку.

— Госпожа!

Она резко развернулась.

— Прошу, не уходите! — сказал он. Яснее, чем когда-либо, осознал, что готов броситься на колени и умолять о продолжении. И сделать все, что она захочет, лишь бы не оставляла его здесь одного.

Она внимательно посмотрела на него и почему-то усмехнулась.

— Вот как? Иди за мной.

***

Медленно, неспешно Инстра вышла в смежное помещение, из которого прошла в опочивальню. Прилетевшие вслед за ней магические шары ворвались в комнату, и под их светом шелковые покрывала на ложе и металлические детали на шкафах засияли. Здесь она обычно лишь отдыхала, и наложникам и даже Лледрит здесь было не место. И все же сейчас ей хотелось именно сюда.

Пройдя вглубь комнаты, она зажгла благовония на небольшом столике и повернулась к Сорнтрану. Усмехнулась, увидев, как он застыл и напряженно принюхался, даже сделал шаг назад. Настороженность и опаска мгновенно смыли с его лица выражение безумного желания и готовности на все, что угодно.

— Ты помнишь свой ритуал совершеннолетия?

— Нет, госпожа, не помню.

— А я свой хорошо помню. И поверь, нет ничего более скучного, чем пытаться развлекаться с куклой, которая ничего не понимает и ни на что не реагирует. Первого и единственного опыта мне было более чем достаточно. Поэтому не принюхивайся так, это всего лишь обычные благовония. Ты мне нужен в сознании. Иди сюда.

Сорнтран подошел, встал напротив нее, расправив плечи. Инстра провела пальцем по неровному шраму на его груди, вторая рука, царапая кожу, потянулась к низу живота. Мышцы тут же напряглись, расслабившийся член начал вновь подниматься, и он шумно выдохнул, когда ее ладонь обхватила член и сжала его.

Разумеется, “уходить” она и не собиралась. Ночь, в конце концов, еще впереди, а полученного удовольствия ей было слишком мало. Но реакция и выражение лица Сорнтрана там, в ванной, ей уж больно понравились: нечасто она видела в глазах мужчины чистую страсть — без примеси страха или, еще хуже, корысти или жажды выгоды.

Итак, чем же нам с тобой заняться?..

Найти давно забытые игрушки? Или достать одну из шпилек из волос и помучить его ею? Заставить пожалеть о том, что захотел продолжения и решился сказать об этом? Снова заставить просить, умолять об удовольствии?

Почему-то всего этого не очень-то и хотелось. А чего именно хотелось — она пока не могла понять.

Шагнула вперед — и он попятился. Улыбнувшись, толкнула его на кровать и взобралась на него, оседлала, лениво провела ногтем по щеке.

Взгляды вдруг встретились. И она даже не поняла, как в следующее же мгновение уже лежала на спине, а он навалился сверху.

— Позвольте мне обо всем позаботиться, госпожа, — прошептал он, облизнув пересохшие губы и перекинув упавшую вперед косу за спину. — Просто расслабьтесь и позвольте доставить Вам удовольствие.

Возмущение, вызванное подобной наглостью, довольно быстро уступило место любопытству.

Почему бы и нет? Посмотрим, что ты задумал. Оттолкнуть всегда смогу.

Потом она думала, что это, пожалуй, была если не лучшая, то одна из лучших ночей в ее жизни. Покрывая поцелуями ее шею, плечи и грудь, он двигался, то ускоряя, то замедляя темп и растягивая удовольствие, не позволяя ни себе, ни ей, достигнуть пика. Иногда прерывался, выходил из нее, целовал щиколотки, с упоением ласкал пальцы ног.

Длительное балансирование на грани уже начинало сводить с ума, воздуха отчаянно не хватало, удовольствия и разрядки хотелось до безумия, и когда он в очередной раз вошел в нее, она крепко обхватила его талию ногами, а ногти изо всех сил впились в плечи. Несколько мощных толчков — и будто волна накрыла ее с головой, тело свело судорогой, губы раскрылись, жадно хватая воздух. И дальше была пустота.

***

Паук устроился в углу под самым потолком. Наверняка наблюдал. Глядя на него, Инстра думала о том, есть ли у него собственное сознание — или же его глазами на нее сейчас смотрит какой-то бог или другое, не менее могущественное существо.

В том, что оно действительно могущественное, она не сомневалась. Мало кто способен одарить разумного магическими силами и таким вот питомцем, да еще скрывать и мысли этого разумного — даже от нее.

Интересно, что сделает паук, если я попробую причинить вред его хозяину? Будет просто наблюдать? Или попробует помешать?

Инстра приподнялась и взглянула на Сорнтрана, расслабленно лежащего с прикрытыми глазами и наверняка наслаждающегося ощущением мягких шелковых покрывал под спиной — вряд ли ему когда-либо прежде приходилось на таких валяться. Сразу вспомнилось выражение его лица совсем недавно. И несдержанный, сладостный крик, который, наверное, могли услышать даже стражи и маги у внешних стен.

Погладив его по лицу, Инстра подумала, что причинять ему вред без крайне веских причин вряд ли станет. Ни сейчас, ни когда-либо.

От прикосновения он вздрогнул и напрягся, глаза сразу распахнулись.

— Мне уйти, госпожа?

— Нет. Останешься тут до утра.

— Как скажете, госпожа, — он ответил не сразу. Его лицо не изменилось, но наверняка для него было неожиданно такое услышать.

Инстра и сама немного удивилась своим словам, ведь никогда еще в сознательной жизни не проводила ночь с кем-либо в своей опочивальне. Но так, наверное, будет правильнее для обоих, — так она, по крайней мере, сказала сама себе, — тем более, если в крепости есть жрицы, которые, возможно, замышляют что-то против него — или против нее, — что, конечно, более вероятно. До утра они, так или иначе, ничего не смогут натворить. Через дверь, защищенную чарами, никто посторонний пройти не сможет. И пока они с Сорнтраном за этой дверью, им вряд ли что-либо угрожает. Да и… наверняка приятно будет отдыхать, обнимая его.

Ну а с утра она разберется с жрицами. Наведается в обе комнаты и все проверит. Не только посмотрит, что за грибы им относили и почему, но и поищет потерянную тетрадь Лледрит. Может, заодно и в комнаты других женщин заглянет. И завтра же на алтаре окажется любая, у кого найдется что-либо подозрительное или запрещенное — и в мыслях будет хоть что-то, что ей не понравится. Инстра сделает все, чтобы не позволить ни внешним врагам, ни каким-то заговорщицам навредить ей, ее будущим детям или даже отцу этих детей.

Правая дверь на четвертом этаже ведет в покои Фаэры. А комната со множеством книг может принадлежать Кияре: та, насколько помнила Инстра, очень любит читать. Мало кто еще относит книги из библиотеки в свою комнату. Но зачем этим двоим ядовитые грибы? Могла ли одна из них сделать яд по рецепту Лледрит? Если да, то с какой целью? И какой был смысл давать этот яд Джеггреду и велеть проткнуть Сорнтрана?

Инстра вспомнила, что и Фаэра, и Кияра были вместе с ней в Лирсике. У обеих, в принципе, была возможность договориться с Джеггредом. Но в мыслях обеих Инстра ни разу не слышала ничего подозрительного. И теперь это казалось ей очень странным.

Завтра все выясню, сказала она себе.

— Сорнтран, у тебя есть какая-нибудь защита от ядов? Заклинания, например, какие-нибудь?

— Нет, госпожа.

— Вот как… многие чародеи обладают хоть какой-то защитой.

— К сожалению, я не чародей, госпожа.

— У тебя нет никаких врожденных магических сил? Вообще никаких?

— Нет, госпожа.

— У твоего отца их тоже не было?

— Я не знаю, кто мой отец, госпожа.

Инстра своего отца тоже не знала. Но магический дар, возможно, унаследовала именно от него, ибо у матери такого дара не было.

— По-моему, как минимум у одного из этих детей есть магический дар. Я это уже сейчас чувствую. Видимо, унаследовал от меня. Жаль, что от тебя они магию не получат. Впрочем, получат много чего другого.

— У одного из этих детей? — переспросил Сорнтран.

— Именно так. Их двое, если верить Фаэре.

Отлично прячущий почти любые эмоции мужчина не смог скрыть удивление. Брови дернулись, он приподнялся на локтях.

— Я полагаю, Вирна и сама не знала, кто именно из ее мужчин был твоим отцом, — продолжила Инстра, поглаживая живот. — Я же знаю, что отец этих детей — ты. И я не против, чтобы и они это знали и общались с тобой. Может, ты даже сможешь учить их сражаться.

— Это… была бы большая честь для меня, госпожа.

Если они по воле Богини действительно появятся на свет…

Она даже сказала бы это вслух. Поделилась бы мыслями, не дающими покоя. Но сигнал тревоги, раздавшийся снаружи, не позволил ей заговорить. Тот самый. Который должен прозвучать только во время нападения непосредственно на Дом.

Да не может этого быть!

Почти одновременно Инстра с Сорнтраном кинулись к балкону. Она успела подумать, что добираться от любых городских ворот до ее крепости — минимум несколько часов. Почему еще раньше не прозвучал сигнал, предупреждающий о боях в городе?

Неужели стражи перепутали сигналы? Не может же Дом быть под атакой?

Не перепутали. Инстра застыла на балконе, глядя на яркие фиолетовые вспышки над внешними стенами. Щиты, возведенные магами, поглощали прилетающие в них огненные шары.

***

Дочитали до этого места? Не забудьте поставить лайк, если еще не сделали этого, и написать пару строчек автору! Много времени это вряд ли займет, а автора это, возможно, порадует и мотивирует.

PS

До окончания этого тома остается около 2-3 глав. Редактировать все это буду уже после того, как все допишу, но если видите проблемы или ошибки, не стесняйтесь сообщать о них.