Байка о Гостье из другого мира

Глава 1

Катю Найденову будил плач ребёнка.

«Что за фигня? Андрейка, что ли? Опять пробрался к старшим? Зачем же так выть?» — недовольно подумала она сквозь сон. Хотела перевернуться на живот и накрыть голову подушкой, но…

«Что за прикол?!»

Пошевелиться девушка не смогла.

Катя с трудом разлепила веки, над головой замаячило что-то приторно-розовое, отчего девушке сразу захотелось зажмуриться.

Она тяжело повернула голову набок и с недоумением уставилась на рыдающего белокурого ребёнка лет шести-восьми. Тот сидел рядом с ней на кровати. На нём был надет карнавальный костюмчик принца: синий бархатный камзол с золотыми пуговицами и белоснежным жабо, на головке бархатный синий берет с красивой брошью. Белокурые локоны опускались на лицо ребёнка.

Пацан или девчонка?

Катя растерялась. Смущали длинные локоны. И странный костюмчик.

«Новый год, вроде, давно свернулся... Апрель на дворе... Чё так вырядился… или вырядилась…спрашивается?.. Шикарный паричок, конечно... У-у, да что это со мной?.. Почему голова так болит-то?!..»

— Кэтрин, пожалуйста, не умирай! Не оставляй меня! А-а-а, Кэтрин! — безудержно рыдал ребёнок, размазывая по лицу сопли и слёзы. — Я стану хорошим! Я больше не буду тебе грубить! Не буду тебя обижать! Не буду ябедничать! А-а-а!!!

«Приехали. А мне ты очень нужен? И почему я вдруг стала Кэтрин?.. И всё же ты пацан…»

Катя хотела приподняться на кровати и расспросить ребёнка о том, кто он и что случилось, но с удивлением поняла, что от слабости не может пошевелиться.

Взгляд девушки растерянно заметался, и вдруг замер, зацепившись за тёмно-розовый балдахин над головой.

«Эта фигня откуда?»

Катя видела балдахины только по телевизору в передачах про детей каких-нибудь знаменитостей. В детском доме «Строитель» балдахинов отродясь не было, поэтому девушка с подозрением осмотрелась.

С каждой новой вещью или предметом обстановки… глаза девушки распахивались всё шире.

Светлая огромная комната с окнами в пол: роскошная, девичья, в приторно-розовых тонах, которые Катя терпеть не могла…

Мягкая и роскошная кровать принцессы, на которой она как раз лежала…

Нежные обои в мелкий цветочек, изящные вазочки, статуэточки, картины в красивых рамах...

И никаких спящих девчонок рядом. Никаких узких кроватей и скромной обстановки, в которой она проживала и к которой привыкла за последние шестнадцать лет своей жизни.

Во рту пересохло, лоб покрыла испарина.

Она ещё спит?

Но рыдания странного пацана... говорили об обратном.

Девушка попыталась вспомнить вчерашние события, как она очутилась в этой роскошной комнате, но воспоминания об этом полностью отсутствовали.

Катя озадачилась, но старалась не терять присутствие духа. Сухость во рту не проходила, добавилось и першение в горле, и она не могла поговорить со всхлипывающим ребёнком, который точно был не из её детдома.

— Кхе, кхе... Ты кто? Чё воешь? Умер кто-то? — голос девушки прозвучал еле слышно, хрипло и глухо, но мальчик услышал вопрос, резко вскинул головку, прекрасные белокурые кудри взметнулись.

На Катю уставились детские заплаканные глаза.

Мальчик мгновенно перестал рыдать и начал икать. Несколько раз моргнул, беззвучно открыл и закрыл рот, а потом вдруг резко отшатнулся, не удержался на кровати и свалился с неё.

И тонко заверещал не своим голосом:

— Мама! У меня получилось! Я вернул Кэтрин!

Мальчик поднялся и осторожно, бочком-бочком, выбрался из комнаты.

«Жесть», — Катя прикрыла глаза и стала ждать, когда ребёнок успокоится, вернётся и всё объяснит. Или приведёт свою маму, которую звал. Наверное, будет лучше, если он приведёт взрослого человека.

Ребёнок скоро вернулся. И, конечно, не один.

Но не только с мамой.

Похоже, пацан привёл всех своих родственников. В розовую комнату друг за другом стали заходить люди с бледными потрясёнными лицами, в странных одеждах, будто из прошлого века.

Катя с недоумением разглядывала вновь прибывших, смотревших на неё, как на привидение.

«Актёры... Судя по прикиду... Съёмка рекламы?.. Кино?.. Передачи?.. Что я вчера съела?!» — девушка затравленно переводила взгляд с одного незнакомого лица на другое.

От роскошных ярких нарядов, шикарных париков, сверкающих драгоценностей в глазах зарябило, и Кате стало ещё хуже.

А эти взгляды? Они сверлили её, ощупывали, изучали.

«И чего все так вылупились?»

Привлекательная ухоженная женщина за тридцать в шикарном платье, с безупречной причёской забранных вверх волос, открывающих тонкую изящную шею с дорогим колье, опустилась рядом с девушкой на кровать.

— Кэтрин, ты нас очень напугала, — женщина ощупывала девушку осторожным взглядом. — Ты же… не дышала уже, доченька, — красавица вдруг тихо заплакала, почти упав на Катю, уткнувшись изящной головкой в грудь девушки, беспомощно наблюдавшей за происходящим.

Глава 2

Когда красавица миледи и Ники вышли из комнаты, Катя решила временно помолчать и понаблюдать за «хорьком», иначе боялась впасть в истерику.

— Леди Кэтрин, очень прошу вас лежать спокойно, не шевелиться и ничего не говорить, — вежливо попросил зализанный тип.

Он долго и тщательно осматривал девушку с головы до ног, стучал молоточком по локтям и коленям, раскрывал веки и изучал белки, раскладывал на груди девушки странные кулоны с красивыми камнями, что-то шептал под нос и снова раскладывал кулоны, только теперь вокруг тела на кровати.

«Хорёк» постоянно что-то бормотал под нос. Катя прислушивалась к певучему языку, но поняла, что не знает его. Она наблюдала, терпела, молчала и все время пыталась вспомнить, что произошло вчера, и как она очутилась среди этих странных людей. Но все было безуспешно.

Наконец, мужчина закончил осмотр и, очень задумчивый, и даже озадаченный, вышел из комнаты, посоветовав поспать и набираться сил, потому что и физически, и магически она совершенно истощена.

«Магически? Ну, и кадр! Морально я точно истощена, — тоскливо подумала девушка. – Так и не поняла, как эта миледи ударила меня… она же даже не приближалась ко мне».

Катя увидела, как дверь осторожно открылась и напрягалась, но посетителем оказался белокурый пацан в дурацком берете, который просунул любопытную мордашку в комнату.

— Кэтрин, не спишь? Можно к тебе? — прошептал он, смотря умоляющим взглядом преданного щенка.

— Заходи, чудик в чепчике, — кивнула Катя. Вот кто ей все объяснит. По крайней мере, она очень на это надеялась.

***

— Малявка, как называется ваша секта?

— Я не понимаю, — ребёнок растерянно захлопал длинными ресницами.

— Место, где мы находимся, — терпеливо уточнила Катя.

— Мы находимся в замке герцогов Червингов в нашем герцогстве, — ответил ребенок с озадаченной мордашкой.

— А имя у вашего Короля, который любит казни, есть?

— Конечно, есть. Максимилиан Адриан Алессандр четвёртый.

— Он иностранец?

— За такие речи могут казнить, — хмуро заявил мальчик. — Кэтрин, что с тобой? — нахмурился он. — Неужели, ты совсем не хочешь жить?!

— Я? Сбрендил?! Да я хочу жить больше всех на свете! Я и не жила ещё совсем? Только я не понимаю, что за фигня со мной происходит? — терпению девушки наступал предел.

Лицо Ники стало вдруг очень строгим, напряженным, глаза потемнели и стали не темно-синими, а почти чёрными. Изумленной Кате показалось, что перед ней сидит не маленький ребёнок лет восьми, а старичок лет восьмидесяти. Холодок страха прошёл по позвоночнику, и девушке захотелось отодвинуться от малыша.

— Ты постоянно говоришь «фигня». Я не понимаю тебя, — хмуро ответил малыш. – Если это слово из другого мира, того, что находится за Гранью, лучше не произноси его, иначе Мрак найдет тебя и здесь. Ты хочешь знать, что с тобой произошло, — с трудом сдерживая эмоции, медленно, выговаривая каждое слово, сурово проговорил Ники, а Катя с недоверием поняла, что он абсолютно серьезен. — Ты решила покончить с собой и отравилась. Я — маг жизни и смог вернуть тебя. А ты совершила самый страшный грех, за который король может тебя серьезно наказать. Ему уже доложили из надзора над магами о твоём проступке, поэтому папа вынужденно к нему поехал. Но папа друг короля, поэтому мы надеемся, что всё обойдётся.

Час от часу не легче. Отравилась? Так, наверное, не специально. Просто съела что-то испорченное.

— Я сильно отравилась, раз поднялся такой хипиш?

— Хипиш? — мальчик покрутил на языке незнакомое слово.— Я не понимаю... Доктор сказал, что твоё сердце остановилось, все решили, что ты умерла.

— Инфа просто жесть, — расстроенно пробубнила девушка. — Я как-то не чувствовала себя мертвячкой. Ни там, ни здесь.

Она что же отравилась и попала на небеса? А здесь стала леди? Да,ну, бред.

Но Ники стал ещё серьезней.

— А этот ваш Король... он такой страшный? Почему все так боятся его? В вашей секте убивают людей?

— Мрак действительно дотронулся до твоего разума, — с искренним сожалением произнёс мальчик, сжимая ручками ее ладонь. — Король - наш повелитель, он может казнить любого. Конечно, в нашей империи убивают людей!

Опять казнить! Повелитель? Точно сектанты. Неужели ее выкрали из детского дома?! И заберут органы?

— Ники, а ещё, кроме меня, кого-нибудь выкрали? – осторожно спросила, ведь, если так, то надо спасаться всем вместе.

На лице мальчика отразилось полнейшее недоумение.

— Откуда?

— Оттуда же, где была я.

— Из-за Грани я вернул только тебя.

— Ладно…Грань так Грань. Только там было много девчонок. Почему я?!

— Ты живешь одна в комнате. Где было много девочек?

— Ладно, допустим, — заскрежетала Катя зубами. — А почему я решила отравиться?

— Из-за несчастной любви к Максу.

Ну, это совсем уж бред. Чтобы она... то есть не она... но из-за любви наложить на себя руки?! А если это была не она, то что она делает здесь сейчас? И что, получается, она верит этой малявке в смешном берете? Или его подослали заговорить ей зубы?

Глава 3

Магический мир с магами жизни, бытовыми магами, боевыми, тёмными и ещё какими-то, кого Катя поначалу не запомнила, странными животными, необыкновенными птицами и волшебными цветами, которые она видела из окон замка Червингов, поразил воображение девушки.

Он напомнил ей мир из фильма-сказки «Алиса в стране чудес» и казался таким же ярким и необыкновенным.

Но окончательно Катя поверила, что попала в другой мир только тогда, когда увидела своё отражение в зеркале.

Её душа попала в другое тело?

Тогда вполне вероятно, что и в другой мир.

В зеркале девушка увидела чужое лицо, принадлежавшее совершенно неинтересной бледной девушке с мелкими чертами лица, глубоко посаженными карими глазами и блеклыми волосами. Ресницы оказались светлыми и короткими, лоб слишком высоким, а волосы совсем его не закрывали и были гладко зачёсаны назад и собраны в скромную тонкую косу.

Худая шея, острые плечи, чересчур хрупкая фигурка дополняли картину.

Одним словом, серая мышь или бледная моль.

«Ну, и рожа, — Катя печально разглядывала новую себя. — Бледная поганка какая-то! Чёлка нужна, коричневая краска для ресниц и бровей. И волосы бы тоже покрасить. М-м... в розовый... или в синий? Блин, вот бы в зелёный и пряди оранжевые сделать! Как у Ритки! Хотя… — девушка внимательно ещё раз осмотрела себя, — нужно вообще отрезать этот мышиный хвост и сделать каре. Только миледи Червинг, мою новоиспеченную нервную мать, инфаркт точно догонит, если я так кардинально изменюсь. М-м, хотя бы в каштановый цвет перекраситься, всё лучше».

Как оказалось, тот хорёк в пенсне, господин Бэлимор, оказался совсем не доктором, а самым настоящим тёмным магом, умеющим распознавать вселение ужасного Мрака в человека и овладение его разумом.

К счастью, тёмный маг подтвердил, что Мрак разумом девушки не овладел, но вскользь дотронулся щупальцами.

Этим обстоятельством господин Бэлимор объяснял разительные перемены, произошедшие в поведении леди Кэтрин, которая раньше была тихой и незаметной, а стала смелой, живой и упрямой.

Поэтому Катю пока не выпускали из правого крыла огромного замка Червингов, посадив под своеобразный домашний арест.

Во дворцы герцога Червинга, начиная от миледи и заканчивая лакеямм, к Кате относились с уважением и приязнью, но, по сути, кроме маленького лорда Николаса, девушка никому была не нужна.

Миледи Элинор Червинг чувствовала себя виноватой в произошедшем с дочерью несчастье, поэтому навещала её часто. Сначала она общалась с Катей довольно настороженно и несмело, но Катя, поняв, что всё же оказалась в другом мире, уверенная, что это ненадолго, решила вести себя с родственниками погибшей Кэтрин так, как вела бы сама девушка. Только с особенностями своего характера. В конце концов, даже у тёмного мага, лорда Бэлимора, эти особенности, после всего, что случилось, не вызывали подозрений.

Пару раз девушку навестил отчим, сам герцог Ричард Червинг, важный, строгий и сдержанный мужчина, прочитавший в первую встречу нотацию об её ужасающем поведении, а во второй раз пожелавший больше следить за манерами и словами, которые в последнее время его шокируют.

— Впрочем, как и всех, — сдержанно обронил герцог, изучая Катю пронзительным взглядом. — И пока ты, Кэтрин, не вспомнишь все свои идеальные манеры и этикет, из этого крыла не выйдешь, — твёрдо заявил он.

Особо герцога Червинга расстроило то, что теперь о странностях падчерицы знает вся империя, поскольку гости, съехавшиеся на бал в честь её совершеннолетия и оказавшиеся очевидцами всего, что произошло в его доме за последние два дня, молчать не стали.

Иногда Кэтрин пересекалась с молодым лордом Артуром Червингом, старшим сыном и наследником герцога от первого брака, которому поначалу и сама Катя, и все, что случилось с ней, было совершенно до лампочки, как поняла девушка.

— Вы с ним не ладите, — пояснил Ники, маленькая малявка, о которой Катя всегда мечтала, и которая теперь ходила за девушкой хвостиком.

Иногда Катя не верила, что у неё появилась семья, странная, своеобразная, совсем не такая, которую она представляла себе. Мама, которая приходила к ней больше по обязанности, отчим, вечно читающий нотации, и маленький лорд Николас, младший брат, единственный, с кем ей повезло, который души в ней не чаял.

Катя Найденова интуитивно чувствовала, что попала в чужой необыкновенный мир ненадолго, что является в нём гостьей, а значит нужно что-то менять в этой семье, а то всё чудо-чудное, случившееся с ней, не принесет той радости, которую она ждала.

Поэтому девушка ластилась к удивленной красавице миледи, для которой главным в жизни являлись не собственные дети, а то, чтобы на приёме у короля платье у неё было самое красивое и идеально сидело на точеной фигурке, а драгоценности — самые изящные и дорогие и непременно подходили к платью и причёске.

Миледи Червинг сначала удивлялась ласковой дочери, ранее особо не отличающуюся вниманием к ней. И даже раздражалась нежным объятиям и поцелуям, которые портили причёску и мяли платье, но постепенно леди привыкла к вниманию ранее забитой дочери, и уже без поцелуя и «обнимашек» с утра не представляла утро. Искренняя любовь девушки подкупала и что-то задевала в эгоистичном сердце миледи.

— Обнимашки, милая! — леди Червинг и сама стала повторять это странное слово за дочерью, когда они обнимались. Правда, зорко следила, чтобы мужа не было рядом, так как была уверена — странное слово шокирует чопорного герцога.

Глава 3.1

Катя вспомнила, как залезла на широкий подоконник, задрала платье, заткнула его за тонкий поясок, чтобы было удобнее, и ловко перелезла на дерево.

Она тогда подумала: хорошо, что в этом мире леди носили панталоны, и она не сверкала трусами. А то мало ли, кто мог увидеть её. И это «мало ли» вдруг случилось.

Неожиданно девушка увидела ошарашенное лицо сводного брата Артура, который в открытое окно наблюдал за ней. Оказалось, что окна его комнаты были расположены напротив её окон.

— И давно ты наблюдаешь за мной? — насмешливо улыбнулась девушка.

— Достаточно, — невозмутимо ответил парень, а потом ехидно добавил: — Не хочешь юбки опустить?

— Не-а. Как я по-твоему буду слезать?

— Ты ещё и слезать собралась? — наследник Червингов так смотрел на неё, словно у неё рога на голове выросли.

— А зачем я вылезла по-твоему? — усмехнулась землянка. — Делать мне нечего, что ли?

— Вот и я гадаю, — сухо ответил Артур. — Ты совсем того? — он выразительно покрутил пальцем у виска, скопировав её же жест и слова, которые ему очень не нравились.

Катя покачала головой, подумала, а потом приложила палец к губам и подмигнула.

— Я не того. Просто устала сидеть в четырёх стенах. Душно мне. Я погуляю и вернусь, окей? Надоело попу отсиживать, скоро мозоли на ней появятся.

Потом, словно обезьянка, девушка стала ловко слезать с ветки на ветку огромного раскидистого незнакомого дерева, похожего на дуб, только с совершенно круглыми и синими листочками.

«Блин, я снова сказала «попа»?» — Катя искоса посмотрела на Артура, который во все глаза пялился на неё. Ведь обещала миледи больше не произносить это слово. Потому что после фразы «Детство в попе играет» миледи чуть в обморок не свалилась.

— Красавчик, я буду должна, окей? — Катя заискивающе улыбнулась и стала спускаться дальше, сверкая белоснежными кружевными панталонами.

А что такого?

В её мире, считай, что она в брюках, которые даже велики ей на пару размеров.

А здесь все наряжаются в кучу одежды и летом, и зимой. Вот сейчас лето, а на ней лиф, панталоны, нижнее платье и верхнее. Не дурдом? Ещё какой! И брюки в этом мире леди почему-то не носят. А шорты — тем более. Вот бы шортики сюда. Ещё и те, которые малиновые, хлопковые и короткие, и майку на лямках.

«Наверное, местный король сразу казнил бы меня из-за этой одежды, ведь ему только повод дай казнить кого-нибудь».

Когда Катя спустилась на землю и подняла личико, то увидела, как Артур выглядывает, перегнувшись через подоконник, — из-за веток её не было видно.

— Кэтрин! Ты в порядке?

«О, неужели в его голосе я слышу беспокойство?!»

— В порядке! — помахала ручкой девушка, опуская, наконец, юбки, приводя себя в порядок и показываясь молодому человеку, при этом весело улыбаясь.

— Меня Арчи зовут, а не «окей». Артур, — проворчал парень, внимательно осматривая невысокую девичью фигурку, и добавил через пару секунд: — Недолго гуляй, хорошо? Если миледи узнает, то накажет тебя.

— А то я не знаю, как тебя зовут, — рассмеялась Катя. — И про маму — спасибо за напоминание! Я быстро вернусь, не успеешь соскучиться! — пообещала она и скользнула в сторону огромного парка Червингов, который давно уже манил её из окна своими зелёными лабиринтами и далёким озером с дивными яркими птицами.

«Словно пчелу на мёд», — фыркнула Катя.

Издалека ей послышалось:

— Я не собираюсь по тебе скучать, сумасшедшая девчонка.

Катя улыбнулась, узнав раздражённый голос наследника герцога.

***

Какое-то время Катя и Ники шли молча. Солнце садилось, небо начало быстро темнеть, а парадный вход в замок Червингов становился всё ближе и ближе.

— Должен тебя расстроить. Мама узнала, что ты сбежала, рассердилась на твоё непослушное поведение и в этот раз наказала тебя — лишила ужина.

— Да? — удивилась Катя. — Вот чёрт! А я нагуляла себе такой огромный аппетит! И так хочу есть! Корову готова съесть! Или даже целого быка!

— Какую ещё корову? — Ники поёжился: всё-таки иногда сводная сестра выражалась очень странно.

Катя только вздохнула. Она уже знала, что в этом мире не было коров и быков, но забылась. Были похожие на них животные, которые назывались совершенно по-другому.

— Когда все лягут спать, я принесу тебе чай и печенье, — улыбнулся мальчик. — А мама просто сильно испугалась. Не обижайся на неё. Знаешь, я заметил, что она стала больше о тебе спрашивать. А обо мне — больше заботиться. Она теперь всегда целует меня на ночь и говорит, как сильно меня любит. И тебя тоже любит. Я спрашивал у неё.

— Это замечательно! — искренне обрадовалась землянка. — Мать и дочь должны думать друг о друге и волноваться, если что-то не то происходит.

— А мать и сын? — Ники с ожиданием уставился на Катю.

— Точно так же! — твёрдо проговорила Катя, а потом добавила с невинным взглядом: — Вообще-то я люблю хлеб с молоком, а не чай с печеньем.

Глава 4

Маленький лорд Червинг с ожиданием уставился на Катю, а та недовольно покосилась на Артура, делающего вид, что читает учебник по боевой магии.

Вот, приперся на её голову.

Старший брат поймал младшего на серьезнейшем преступлении, когда тот, крадясь вдоль стены в полумраке коридора, нёс в комнату наказанной Кати молоко с хлебом.

Николас попытался убедить брата, что это он себе несёт, чтобы перекусить перед сном, но Артур не поверил: когда это Ники любил такую простую еду?

Боевой маг сразу сообразил, кого Николас решил накормить, кого пожалел — Кэтрин, которую сегодня лишили ужина, и которая после того, как немного сошла с ума, могла полюбить и молоко с хлебом.

Артур, может быть, и поверил бы брату, если бы тот нёс что-то другое, потому что, когда это капризный и избалованный всеобщий любимчик Ники о ком-то заботился? Прежнюю Кэтрин он гонял похлеще мачехи, вечно придирающейся к своей тихой, незаметной дочери, которая своей покладистостью и скромным нравом очень раздражала миледи.

— Вылитый отец! Такая же никчёмная! — расстроенно цедила миледи. — Нельзя быть такой, Кэтрин! Почему ты такая забитая?!

Покойный отец Кэтрин был слабохарактерным и тихим человеком, магом-бытовиком, который был счастлив только тогда, когда играл в игральные кости. Магия лорду досталась никчемная, унизительная для мужчины, и он потихоньку спивался и проигрывался. В итоге доигрался.

Артур увязался за младшим братом, который чуть ли не плакал, когда понял, что любимая сестра может остаться голодной, а теперь сидел с ними обоими в комнате Кэтрин и охранял брата от в последнее время подозрительно неуравновешенной дочери мачехи.

— Расскажешь о своей подружке? — Ники спрашивал уже в третий раз, от нетерпения не зная куда себя деть, подпрыгивая на кресле, пока Катя, совершенно никуда не торопясь, пила молоко. Малыш не подозревал, что девушка тянула с рассказом, потому что надеялась на скорый уход Артура.

Но тот, похоже, уходить никуда не собирался.

Катя вздохнула.

— Папа моей подруги научил ее играть в одну интересную игру, — с загадочным видом протянула девушка. — В радость. Они начали играть в нее, когда она была еще совсем маленькой.

— А как это? Никогда еще не слышал, чтобы играли в радость, — Ники с сомнением и подозрением рассматривал Катю.

Арчи хмыкнул в своём углу.

— Не хмыкай там, чукча, а то выставлю, — хмуро поговорила девушка.

— Хотел бы я на это посмотреть, — презрительно ответил Арчи.

— А «чукча» - это кто? — спросил Ники очень некстати.

— М-м-м, — Катя отпила тёплое молоко, думая, чтобы такое ответить малышу, — это очень красивый и умный человек.

Артур подозрительно покосился на девушку.

— Верится с сомнением, — процедил он.

— Тебе лучше поверить, — ухмыльнулась девушка. Да уж, высокомерный сноб Артур мало походил на чукчу.

Катя провернулась к Ники:

— В эту игру сложно и интересно играть, потому что смысл в том, что нужно радоваться тогда, когда радоваться вроде бы нечему, — с улыбкой проговорила девушка.

— А разве возможно радоваться тогда, когда нечему? — малявка выглядел озадаченным.

— Ну, понимаешь, чтобы не плакать, лучше же радоваться, — мудро заметила старшая сестра.

— Бред, — насмешливо фыркнул лорд Артур.

— Слушай! — Катя возмущённо повернулась к парню. — Захлопни варежку! И не мешай нам разговаривать!

— Да где ты понабралась всех этих выражений? — возмущённо уставился на Катю Арчи, откладывая учебник. — Иногда даже я не понимаю тебя, а я — мужчина.

— Где взяла, там уже нет. Ясно? — огрызнулась Катя.

— Не ясно. Ты стала очень странная. И подозрительная.

Катя демонстративно откусила большой кусок хлеба, запила молоком, чтоб не отвечать.

— В следующий раз, когда будешь есть, поставь перед собой зеркало. Увидишь в нём неряху, — с презрением заметил Артур.

Девушка замерла:

— Ой, надо же, какие мы остроумные, — обиделась Катя. — Тебе тоже не мешает иногда в него заглядывать, — пробубнила она с полным ртом. — Увидишь в нём самодовольного придурка. Передашь привет от неряхи.

Некоторое время Арчи внимательно смотрел на Катю, прищурив глаза. Взгляд же Ники выражали нетерпение и возмущение.

— Арчи! Не мешай! Кэтрин! Продолжай!

Вздохнув, Арчи прикрылся книгой. Мымра, а не девчонка!

— Мама Поллианны рано умерла, она жила с отцом-священником на пожертвования людей, — продолжила девушка рассказ, чувствуя, что Артур сейчас дырку в ней прожжёт своим взглядом над книгой.

— Это как? — не понял маленький лорд.

— Что люди принесут им, тем и довольствовались. Поле, как всякой девочке, очень хотелось куклу, но кукол никто не жертвовал. А однажды среди пожертвований оказались костыли. Поля очень расстроилась. Тогда отец научил ее этой игре. Он предложил порадоваться тому, что костыли ей не нужны.