Графиня Затерянных островов

Глава 16. В древнем храме

Посланец от Ашока пришёл уже на следующий день. Оказалось, что прорицательница принадлежит к храму Кхаджурахо, расположенному в самом центре Панчалы, посреди самых плотных джунглей. Проводника Ашок мне нашёл, но даже проводник боится туда идти.

— Рассказывай — посадила я проводника, а сама с Рыжим, ну и, конечно, с Ганешем за спиной, куда же теперь без него, села слушать и записывать. Тот смотрел на меня прозрачными глазами, если бы не тёмная кожа, совсем не похожий на панчальца, — говори, какие риски, к чему надо подготовиться, что с собой брать.

Оказалось, что идти надо через болотистую местность, которая кишит змеями и другими малоприятными ядовитыми тварями. Можно пройти по горам, но там нет перехода, по которому потом можно спуститься к храму. И самое интересное, в храм пускают только женщин…ну вы поняли… Мы с Рыжим переглянулись и отправили проводника отдыхать.

— Вы не пойдёте туда — сказал, Рыжий

— Пойду. Мы пойдём по горам — сказала я, уже представляя реакцию Скандра.

— И как вы планируете оттуда спускаться к храму? Крылья себе купите?

— Не куплю, сделаю — ответила Рыжему и стала вспоминать, как сделать парашют. А что? Местная Корцианская мода на платья — это практически прообраз парашюта, немного доработать и в полёт.

— А обратно? — спросил уже немного успокоившийся Рыжий — Как вы собираетесь подняться обратно?

— Ну как-то эти прорицательница попадают в город? Я спрошу у них

— А если вы придёте туда, а храм пуст, что тогда? — не успокаивался Скандр, и вдруг наш спор прервал Ганеш, который знаками показал, что надо подождать и потом привёл проводника.

«Ты зачем его притащил?» — спрашиваю

— М-м-м-м— кивнул Ганеш, указывая на проводника

— Ты знаешь, как вернуться из храма? — догадалась спросить я

— Вернуться проще, чем попасть — ответил проводник — вернуться можно, пройдя по мосту Веры, что ведёт на нижний уровень долины, там уже нет болот и там есть тропа, по которой могут пройти лошади.

— Так, давай рисуй — мы пойдём туда по горам, а обратно по долине, пиши, сколько нам понадобится времени и что нам надо брать с собой, — приказал Рыжий провонику

На подготовку к походу ушло ещё две недели. Пока мы сшили парашют, пока мы его испытали, потому что Скандр ни в какую не отпускал меня на непроверенном устройстве, С помощью проводника нарисовали карту, подготовили дополнительный обоз, который должен был нас встречать на другой стороне долины. И вот, наконец настал день, когда можно было отправляться в храм.

Я продолжала каждый день заходить на рынок, но с тех пор, как я получила странное предсказание я ни разу, так и не увидела, что в палатке прорицательницы кто-то появился. И я ещё больше уверилась в том, что всё делаю правильно и надо идти.

Горы Панчалы — это тихий ужас, конечно, лошади или другие вьючные животные не смогли преодолеть даже малую часть пути, поэтому всё пришлось распихивать в рюкзаки, которые тоже обязаны своим появлением в этом мире мне, и переть всё на своих плечах.

Надо отдать должное, проводник был молодец, ни лишних вопросов, ни пустых блужданий, всё было чётко, как и обговаривали «на берегу»

И вот спустя три дня карабканья по горам, мы достигли… нет не вершины, а перевала, что с одной стороны имел про́пасть, уходящую в тёмный туман, а с другой стороны, вполне себе интересный вид на долину, на дне которой, если присмотреться просматривались рисовые поля.

Я уже поняла, что путь к храму лежит через мой «прыжок веры» в про́пасть с тёмным туманом. Рыжий меня провожал как на войну, честное слово. Он вцепился в меня как клещ — «Давайте я пойду, я у них всё узна́ю…»

— Всё Скандр, закончили, прекращай истерику, тебе ещё идти обратно и контролировать мою встречу со стороны другой долины — специально говорила холодным тоном, понимая, что если сейчас дам слабину, то Рыжий меня не отпустит. — Вот бери пример с Ганеша, он же смирился, что его с собой не беру, и сидит себе спокойно.

Если честно, меня Ганеш немного напрягал, накануне мы выдержали его немую истерику, что он не пойдёт со мной вниз, а сейчас он сидел с отрешённым видом как будто всё для себя решил.

— Ну да ладно, пора — давайте надевать парашют — внутренне сжимаясь от страха

Скандр уже не удивлялся, откуда я беру эти словечки, откуда все мои знания — у меня же было только одно объяснение, — Мара Лурье.

На меня нацепили парашют. Конечно же, это не был парашют в его земном воплощении, это был огромный колпак, сшитый из нескольких слоёв материала, диаметром примерно 6 метров, на жёстком каркасе из стеблей бамбука, с отверстием посередине. Также каркас мог складываться при помощи рычага по принципу складывающего веера. Рычаг управлялся вручную «парашютистом», то есть мной. Конечно, конструкция была аховая, но других вариантов мне в голову не пришло. Размер диаметра был вычислен опытным путём. При меньшем диаметре парашют сильно раскачивался или раскрывался в другую сторону, так мы и пришли к тому, чтобы сделать отверстие посередине. В общем Леонардо* нами бы гордился! (Первое письменное свидетельство о разработке приспособления для медленного спуска по воздуху относится к 1485 году, а принадлежала идея Леонардо да Винчи).

Итак, меня закрепили в конструкции, саму конструкцию развернули и держали на длинных шестах шестеро человек. Моей задачей было разбежаться и как можно дальше отпрыгнуть от скалы, в задачу держателей входило донести купол до края и качнуть его, чтобы он, набрав воздух «прыгнул» вслед за мной. У меня с собой был небольшой рюкзачок с вяленым мясом, сухарями, сушёными фруктами и бутылка воды.

И вот когда я разогналась и прыгнула, в этот самый момент на меня прыгнул… Ганеш, который вцепился в меня как утопающий в соломинку, ребята наверху развернули купол и он, уже набрав воздуха, раскрылся над нами, ну и мы полетели. Хорошо, что Ганеш был достаточно лёгким, поэтому стропы и мои кости выдержали, когда он прыгнул, но в тот момент у меня не было слов, я так перепугалась, что даже не закричала и не знаю, заметил вообще кто-нибудь, что улетела я не одна.

Летели мы достаточно долго, по моим прикидкам, километра три. У меня просто был опыт парашютных прыжков, ну там на Земле. Всего-то три прыжка, с тысячи метром два раза, с трёх тысяч один раз — вот примерно столько времени полёт и длился.

И мы увидели храм. Это было так странно, увидеть это сооружение с высоты птичьего полёта. Вокруг храма не было леса, сам храм поражал каменной резьбой, нам с Ганешем не было видно, что там изображено, но то, что это были переплётные в немыслимых позах фигуры людей, это мы разглядели.

Рычаг сработал как надо, и мы с Ганешем благополучно приземлились недалеко от храма в метрах пятистах. Выпутавшись из парашюта, который, к сожалению, придётся оставить здесь, мы наконец-то увидели храм. Как они его здесь построили? Он стоял как будто вырезанный из скалы. Барельефы изображали людей так, как будто люди карабкались по стенам, по храму снизу вверх и по пути. Ой, то, что я увидела, это не просто переплетение тел, это была настоящая Камасутра. Ну вот мир другой, а Камасутра та же.

Посмотрела на Ганеша, тот был спокойны-ы-й, видимо, для парня было достаточно осознания того, что он пошёл со мной и, если честно я даже не стала его ругать, мне одной было страшновато. А так вроде нас двое, уже и не так страшно.

Мы двинулись к храму. Не было похоже, чтобы там был кто-то живой, но, когда мы подошли поближе, я увидела вход, перед входом лестница и стала подниматься по ступеням. Ганеш шёл следом, я толкнула двери, с замиранием ожидая чего угодно, но в дверях оказались две женщины в жёлтых плащах. Я не понимала, что они говорят, но поклонилась и сказала так, как ко мне обращалась прорицательница — Я своя — чужая, пришла получить ответы. Услышала мычание сзади, поняла, что Ганеш стоит, и его не пускают.

— Это мой слуга, он может пройти со мной? — спросила. Одна из женщин замотала головой и что-то произнесла. Как ни странно, но, похоже, Ганеш понял, что она сказала, потому что мирно отступил и махнул мне рукой, — мол иди, я здесь подожду.

Надо сказать, что Ганеш не сильно то и удивился, что меня пропустили, видимо, постоянно пребывая рядом со мной, он уже просёк, что господин Фоам совсем не господин. Я оставила ему свой рюкзак, понадеявшись, что раз в храме есть люди, то уж воды-то они мне нальют, а Ганешу, пока он будет меня ждать, надо что-то есть и пить.

Внутри храма скабрёзных барельефов не наблюдалось. Там вообще было ощущение, что «всё вывезли», какое-то запустение, что ли. Но, как ни странно, всё было освещено, были зажжены светильники. А также свет проникал из окон, расположенных под куполами, которых в храме было несколько. Под каждым куполом располагался отдельный зал, со своим входом, и вот в один из таких залов меня и провели. Посередине зала был расположен небольшой бассейн, когда спросила можно ли из него пить, то получила утвердительный кивок. Напившись воды, я оглянулась и обнаружила, что меня оставили одну, а двери в зал были закрыты. Я попробовала открыть, но оказалось, что двери ещё и заперты.

В куполе этого зала было большое отверстие, а не окна, и через отверстие проникал свет, потом стемнело, и я увидела диск луны и звезды. Я решила не паниковать, а подождать, кто их знает, может, у них так принято, ничего не объяснив человеку, запереть его и довести до состояния, когда он сам решит уйти. На полу недалеко от двери я обнаружила циновку и поняла, что мне предлагают провести ночь в этом «отеле». Ну что же в тюрьме я и не таком спала, пусть полюбуются. Я умылась и освежилась из бассейна, у меня был с собой шейный платок, использовала его как полотенце, чтобы обтереться, выпила ещё воды. Кстати, вода была очень вкусная, что никак не вязалось с тем, что храм находится в центре тропических лесов-болот.

Устроившись на циновке, я приготовилась спать. И я практически уснула, но вдруг услышала странное шуршание как раз около бассейна, как будто кто-то тёрся о бортик. Я приподняла голову и увидела, как в свете луны вокруг бассейна, наползая на бортики, сплетаясь в каком-то причудливом танце, ползают огромные змеи. Я забыла, как дышать, мамочки, это мой самый страшный кошмар — вот так оказаться в замкнутом пространстве с огромными змеями. Смерть не страшна, подумала я, смерть — это только начало! Иза, соберись! Главное — не дёргайся, может, они тебя и не заметят…

Ага, как же, не заметят… Одна из змей явно заинтересовавшись тем, кто это там обозначился, поползла в мою сторону. У меня не было ничего, ни ножа, ни шпаги, я просто сидела и смотрела, как она ползёт ко мне. Смерти нет! — повторяла я себе. И я боялась закрыть глаза, потому как мне казалось, что как только я закрою глаза, они все ко мне ринутся. И я сидела и смотрела, не моргая, и, как ни странно, но мой пессимистичный аутотренинг помог, и я поняла, что, даже если это мой последний час… Вру, всё равно было очень-очень страшно. Змея остановилась, стала подниматься напротив меня, о боже, это ещё и кобра, змея раздувала свой капюшон, явно готовясь к нападению, она раскачивалась и внезапно ударила меня в лицо… И

Проснулась. Бл…. Это был сон. В отверстие купола все также светила луна, но, внимательно присмотревшись к бассейну, я не обнаружила там никаких шевелений, да и рядом со мной не было никаких кобр. У-ф-ф, вот это меня торкнуло!

Подошла к бассейну, присела на бортик и наклонилась, чтобы набрать воды.

— Иза, — услышала я до боли знакомый голос, оглянулась, прямо рядом со мной, руку протяни, стояла Мара, такая какой я её запомнила в серой тюремной робе, живая.

— Мара — я бросила к ней и обняла крепкое худое тело, Мара — ты жива, я так скучала, я так рада тебя видеть! Но как? Ты мне кажешься? Я умерла? Или сошла с ума?

— Иза, почему ты здесь? Ты сомневаешься? Ты больше не хочешь мести?

— Мара, всё не так, я… я всё делаю, Георг уже скоро будет тюрьме Рок, но в Корции начинается Гражданская война, мы же с тобой не этого хотели? Погибнут невинные люди…

— Иза, нельзя сомневаться, в Корции нет невинных людей, те, кому суждено погибнуть, заслужили это. Не спрашивай! Иди и делай! Смотри — и вдруг к нам побежал мальчик, лет пяти — шести, такой хорошенький, чёрными кудрями, глазками. Так похожими на глаза весельчака Гро.

— Это он, твой нерожденный сын? — спросила сквозь слёзы

— Да, Иза, таким он мог бы вырасти, если бы его отец не предал нас… Иза, не сомневайся, — уже почти кричала мне Мара, а я снова присела на край бассейна и… проснулась.

Да что ж такое-то… Свет луны всё так же освещал зал, проходя через отверстие в куполе.

Наверное, что-то в воде, подумала я и устало прикрыла глаза.

В следующий раз меня разбудили звуки стрельбы, я открыла глаза и сначала даже не поняла, где я нахожусь, храма не было, но мне была знакома эта местность, это было имение барона Туйского. Вот только дом был разрушен, везде лежали мёртвые, прилегающие постройки догорали. Возле перевёрнутой телеги лежала Дульсинея, голова у неё была неестественно вывернута, застывшие глаза смотрели удивленно, и обиженно. Я пошла к дому, вошла в двери и увидела барона, который лежал, грудь у него была вся в крови, в руке была зажата шпага, но даже мёртвый, он продолжал прикрывать девочку лет десяти. Похоже, когда в неё выстрелили, она умерла сразу, но барон всё ещё пытался её защитить. У девочки было моё лицо, будь я на десять лет младше, вернее, лицо Изабеллы Градиент. Что здесь произошло? Из-под лестницы выбрался старый дворецкий графа, увидев меня, он сначала обрадовался, потом испугался.

«Что здесь произошло?» — ещё раз спросила я.

— Эт-то они, сначала на имение напали мародёры, ведь нет больше короля и никто нас не защищает, нет больше армии, никого, — дрожащим от волнения голосом начал говорить старик, — это у сильных и богатых родов есть своя охрана, а у нас что? вслед за ними прискакали люди в чёрном и стали искать девочку, видимо, кто-то проболтался. Они сначала хотели её увести, но барон не дал, и тогда они стали стрелять в барона, а она, Катрина, повернулась, ну и пуля вошла ей прямо в сердце, а барон вытащил шпагу и даже ранил двоих, но их было гораздо больше, и они стреляли в него из пистолей, пока он не упал. А я, — на этих словах старик снова заплакал — я спрятался.

Мне поплохело — Неужели это правда, и они все умерли из-за того, что я натворила? Неожиданно сзади резко хлопнула дверь и… я проснулась.

Я всё ещё находилась в храме, в отверстие под куполом проникал свет луны. Она что совсем не движется? — подумала я. Пить хотелось неимоверно, и мне уже было всё равно в воду что-то добавляют или в воздухе что-то не то. Я присела на край бассейна и, напротив, увидела его.

«Господин Фредерик, что вы здесь делаете?» — спросила я

— Я ищу вас, Изабелла — вы нужны нам — только вы можете всё спасти…

— Я? Но как? Как я могу кого-то спасти? Меня даже не существует? Я умерла в тюрьме Рок — что я могу сделать?

— Вы знаете, что, вы единственная наследница, и вы знаете, где находятся королевские артефакты — проговорил Фредерик и помолчав, продолжил, — но если вы решите не принимать корону, то я не вправе вас осуждать, потому как мы все перед вами виноваты, и я пойму, если вы откажетесь.

Я закрыла глаза, понимая, что не могу больше смотреть на Фредерика, не хочу его видеть и слышать, но когда я в следующий раз открыла глаза, то вокруг меня не было храма, я стояла… хм, похоже, это королевский дворец. И что? Меня коронуют? О, я вижу впереди всех стоит барон Туйский, живой и держит за руки Катрину Градиент. Господи, спасибо, они живы, живы! Вдруг на мои плечи ложатся чьи-то крепкие руки, тёплые и родные, и знакомый голос произносит — «Держись, ещё немного и мы останемся вдвоём, любимая» …

И я проснулась… в отверстие в куполе ярко светило солнце.