Графиня Затерянных островов

Глава 7. Том Парселл

В это же время в Столице Корции.

Столица мне не понравилась, особенно на въезде. Архитектура, храмы, узкие улочки — всё это напомнило Париж до перестройки в XIX веке, когда появились широкие улицы и обновились фасады домов.

Во-первых, было грязновато, и ветхие строения не вызывали радости от прибытия в столицу. Во-вторых, даже в центре было достаточно много нищих и попрошаек, сидевших на ступенях красивых храмов. И всё это на фоне богатых дворцов в центральной части города создавало атмосферу общей неухоженности.

Мы с Рыжим остановились в гостинице «Конь…я». Как выяснилось позже, оригинальное название было «Конь Рыцаря», но со временем буквы поистёрлись и чётко осталось видно только начало и, собственно, последнюю букву. Несмотря на явную экономию на внешнем виде, внутри гостиница, она же таверна выглядела весьма фешенебельно. Много света, достаточно чисто, вкусный запах еды и приличные номера. Даже водопровод имелся.

В столицу мы заехали как молодой Алдонский путешественник, это я, с сопровождающим слугой-компаньоном, это Скандр.

Я посчитала, что это дело чести найти Тома Парселла и отблагодарить его. Спасибо нашему другу Хавзару и его связям в криминальном мире. Прибыв в столицу, Рыжий быстро нашёл нужного человека, и через него мы вышли на ещё одного короля, короля подземного города, а если ещё точнее, то короля клошаров и бандитов Ризы — Николя Сардо. Разговор не получился…

В общем, господин Сардо на контакт не пошёл и тогда нам пришлось собирать информацию, и мы узнали, что больше всего Николя Сардо любит свою семью, женщин и деньги. Да-да именно в такой последовательности.

Как вы понимаете, мы пришли с деньгами, и Николя нас «послал».

И мы пошли искать семью и женщин. И нам с Рыжим повезло!

Она была красотка, но её красота уже увядала, не было уже того флёра молодости, который не нуждается в дополнительных украшениях. И поэтому мы довольно быстро нашли общий язык. Ну как женщина с женщиной. Хотя пришлось устраивать маскарад.

Она жила в достаточно приличном месте, на границе трущоб и хороших районов. Там уже не было так паршиво, но ещё и не было так респектабельно. В доме чувствовалась атмосфера безнадёжности, когда деньги ещё есть, а надежды уже нет. Звали её Джулиана Сарретта и держала она салон гаданий и прорицаний. А когда-то она была дамой полусвета, и водила знакомства с аристократами, посещавшими её с определённой целью, расслабиться. Но больше всего ей хотелось, чтобы кто-то купил ей домик в хорошем районе и обеспечил ей стабильный доход, небольшой, так, на содержание дома, но не получилось.

Ходить ходили, но никого так и не зацепила. А всё почему? Потому как не хотела только с одним, любила красавца-вора, и надеялась, что молодость и интерес мужчин вечны. Но…

И вот великолепная Джули, да-да именно так её называли, когда она ещё жила ближе к центру столицы, присев напротив меня спросила хорошо поставленным голосом: — «Чтобы вы хотели узнать, матушка?»

Да, я переоделась монашкой, но на «матушку» точно никак не тянула. Поэтому скромно тихим голосом ответила: — Я помощница настоятельницы Ксаверии, Виола, и здесь по заданию матушки-настоятельницы, которая, выполняя последнюю волю одной из своих подопечных, просила меня разыскать некоего Тома Парселла и передать ему письмо и некую ценную вещь. Матушка у нас многое знает и поэтому она предположила, что человеку, оказавшему нам помощь, может потребоваться благодарность и оставила на этот счёт определённые инструкции.

Вот так вот, изящная словесность наше всё. Ага, глазки загорелись, значит, что-то знает, но не знает, за сколько продать. Сейчас поможем!

— Дело в том, что у монастыря, конечно, нет лишних средств, — продолжила я, сложив брови «скорбным домиком».

У Джулии прям лицо вытянулось…

— Но матушкина подопечная оставила вот этот изумруд, — и на этих словах я выудила из кармана изумруд, на который, наверное, можно было купить ещё один такой же домик, в которой жила мадам Джули. И положила его на стол.

Мадам Джулиана моментально вытянула руку, но я оказалась быстрее, и, накрыв камень ладонью, сказала: — Мне нужна информация о Томе

Джули очень уж захотелось стать обладательницей камушка, поэтому она как-то сразу забыла про то, что она боялась со мной разговаривать, о том, что пыталась выглядеть невозмутимой и вот что она мне поведала:

Том — правая рука Николя и если бы не Том, то не стал бы Николя тем уважаемым криминальным королём, как его все воспринимают. До того, как Том появился, был Николя просто молодым, наглым и удачливым вором. Была у него шайка, но это была именно шайка, а не организация, с иерархией и кодексом.

Тому Николя доверяет как самому себе, как-то так вышло, что Том, будучи на рудниках, спас младшего брата Николя, который по молодости и глупости угодил туда. И нет, брат Николя вором не был, Николя вообще старался держать свою семью подальше от того, чем он занимался. Просто наивный, добрый и верящий в справедливость юноша шестнадцати лет попытался защитить девушку ровесницу, которую родные родители «продали» за долги, ну в смысле выдали замуж за деньги. А к деньгам прилагался старый и страшный муж, поэтому девочка решила бежать, а брат Николя помогал. В результате детей отловили, девочка пошла под венец, а брат Николя по этапу. Ну, конечно, много мальчику не дали, осудили на 6 месяцев, но вы представляете себе 6 месяцев среди всякого сброда, да ещё и с симпатичной мордашкой.

В общем, парнишку прижали в первый же день, но ему повезло, неподалёку оказался Том, который имел репутацию жёсткого и умного человека, у которого была своя команда из тех, кто не сидел из «любви к искусству», а попал под тяжёлую руку правосудия по воле случая. И Том вытащил парня и взял под своё покровительство.

Никто не знал, что парнишка Роб, брат известного столичного вора. Это уже потом, когда Том вышел, а так совпало, что вышел Том практически сразу после того, как выпустили Роба, Николя приехал его встречать и предложил, в качестве благодарности стать его партнёром.

Том согласился не сразу, и здесь Джулиана не знала всей истории. Только однажды раздался стук в дверь, и в дом ввалился весь избитый человек, в котором Николя с трудом узнал Тома. С помощью Николя Тома вы́ходили и после того, как он встал на ноги, он стал «работать» на Николя.

Подробностей Джулиана не знала, только упомянула, что сначала было страшно, ей даже пришлось уезжать в деревню, потом было весело и какое-то время она чувствовала себя королевой, Николя ей даже предоставлял охрану, а потом получила отставку. И вот, вынуждена жить в этом доме, потому что экономить не умела, а деньги и драгоценности быстро закончились.

— Мадам Джулиана, а Том жив, вы смогли бы организовать нам встречу? — спросила я.

Вместо ответа, Джулиана продолжала нервно поглядывать на мою руку, которая оставалась на столе. Я убрала руку, и камень моментально исчез в карманах госпожи гадалки.

— Он был жив, я видела его месяц назад, и он даже не поздоровался, такой дорого одетый, садился в экипаж. И насчёт встречи не знаю, — протянула Джулиана, — это будет дорого, потому что я не знаю, где он живёт, и мне придётся обращаться к знакомым, а они просто так не общаются.

— Я могу предложить 100 лир — аккуратно предположила я. Мне не жалко, но как-то не хочется «светится» в криминальном обществе столицы заранее.

Джулиана практически рассмеялась мне в лицо. — Ой не могу, да вы представляете, куда мне придётся пойти? Это же не какое-нибудь бюро адресов! Да ещё какой это риск лично для меня! Я это сделаю, только за такой же камень, который вы мне вручили сегодня.

Ну и дура — подумала я. Могла бы получить и брильянт. Но теперь специально выберу такой же изумруд.

А вслух сказала: — Хорошо, узнавайте, а как только я смогу увидеться с Томом, я с вами рассчитаюсь.

— И с каких это пор монашек учат торговаться? — не выдержала мадам

— До свидания, мадам Саррета — не стала я ввязываться в словесную дуэль и пошла к выходу.

— Как я вас найду? — вслед мне прокричала любительница изумрудов

— Я буду каждый день ужинать в таверне «Белый гусь». Более трёх дней я здесь задержаться не смогу, поэтому постарайтесь, чтобы Том нашёлся и пришёл на встречу. Можете передать ему, что у меня письмо от малышки И.

— Просто И?

— Да, если ему надо, он поймёт — закончила я и вышла из дома.

Риза — респектабельный центр города.

Небольшой, дом, принадлежащий… Тому Парселлу, располагался практически в центре города, недалеко от главного храма и королевского дворца. Том Парселл, бывший управляющий графа Градиент, бывший заключённый имел легальный бизнес в столице — он занимался поставками элитного алкоголя в дома аристократов, королевский дворец и приличные ресторации и даже экспортом этого вина́ в Ганзу и Алдону.

После того как в начале своей криминальной карьеры он вместе с Николя устроил передел в столице, прошло уже 2 года, и теперь Том занимался «отмыванием» средств, которые Николя получал с незаконной деятельности в городе — бордели, подпольные бои и казино, контрабанда, через приличное предприятие, имевшее эксклюзивные контракты с самыми лучшими производителями Корцийского вина́, которое славилось далеко за пределами Корции.

— Тебя ищет какой-то алдонец, похоже, банкир — сказал Николя, наливая вино

— Понятия не имею, что за дела ко мне у алдонских банкиров — ответил Том, принимая наполненный бокал и присаживаясь в кресло

— Ну я так и понял, и не стал с ним встречаться, хотя он был довольно настойчив, предлагал Андру почти пятьдесят тысяч лир за то, чтобы тот устроил ему встречу со мной.

— Представляю, каково было Андру отказываться от такой суммы.

— А он и не отказался

— Он что, забрал деньги и…

— И пообещал организовать встречу

— И?

— И сегодня Марсело встречается с господином Фоам

— Ты решил избавиться от настойчивого господина?

— Ну не настолько же я кровожаден — ухмыльнулся Николя, но этот господин сам нарывается на то, чтобы мои ребята немного разжились Алдонским золотишком, поэтому всё по-честному, он нам платит, мы ему устраиваем встречу с Томом.

— А вдруг он знает, как я выгляжу? — улыбнулся Том

— Тогда это его проблемы…Кстати, тебя не только алдонцы ищут, но и монашки.

— Какие монашки? — посерьёзнел Том

— Да чёрт их знает, к ребятам приходила Джули, подруга молодости, говорит, спрашивали про тебя и просили передать, что у них письмо от какой-то малышки, то ли И. то ли ещё как-то.

Том подскочил, схватил Николя за сюртук и затряс— Вспоминай, чёрт, И? или что?

— Стой, ты чего взбесился-то!

— Я же не думал, что для тебя это так важно! Ну хочешь, поедем к Джули, сам у неё спросишь.

— Поехали, — Том встал, не обращая внимания, что у Николя оторвались пуговицы, и белоснежная рубашка залита вином.

— Погоди, дай я хотя бы переоденусь, никуда твоя монашка не денется… и уже тише, почти про себя, — я надеюсь.

Вдруг Том застыл и уставился на Николя — Стой, когда твои ребята встречаются с Алдонцами?

— Так сегодня в 8 вечера

— Я поеду сам — сказал Том

— Да объясни ты, в конце концов, что происходит? — спросил Николя, когда они уже ехали в повозке в сторону квартала, в котором жила Джулиана Саррета.

— Не могу пока, если это та, о ком я думаю, то лучше тебе ничего не знать, целее будешь

— А вдруг это ловушка? — Николя не был бы таким удачливым вором, если бы не просчитывал все риски наперёд.

— Том поморщился — какая-то странная ловушка получается зачем? У меня ничего не осталось от прошлой жизни, даже имени, а сейчас, — у тебя есть конкуренты?

Николя подумал и выдал, — может и есть, но не у меня, а у тебя, ты же у нас поставщик «всех дворов»

Коляска остановилась, и они подошли к калитке

— Мдаа, усмехнулся Николя-, и это вот последнее пристанище Великолепной Джули? Как-то совсем бедненько для той, которая никогда не стеснялась принимать подарки.

Он постучал, за дверью раздались шаги и встревоженный женский голос произнёс — Мадам Джули не принимает

— Меня примет — пробасил Николя — скажи госпоже, что к ней Николя Сардо

Дверь распахнулась практически сразу. За дверью стояла, прищурившись от яркого света, сама Джулиана.

Усталым голосом она сказала — Заходите и сделала приглашающий жест

Да, — подумал Николя, — не пощадила жизнь Великолепную Джули, а вслух произнёс — Бог мой Джули, да ты совсем не изменилась! И оглядываясь, произнёс — А где служанка?

— Нет никакой служанки — сказала Джули, — Мне нравится одиночество. С чем пожаловали?

— А разве ты сама не искала встречи? — ухмыльнулся Николя. В этот момент Джули разглядела за его спиной Тома, и перед глазами возник ещё один изумруд, и картинка был настолько реалистичной, камень так переливался гранями, что Джули даже забыла, что она собиралась разыгрывать трагедию о «невозвратно ушедшей любви и жизни». В ней сразу «проснулась» её внутренняя жабка и она деловым тоном подтвердила — Да, я разыскивала Тома, у меня есть важное сообщение для него, — и добавила трагично, понизив голос до шёпота— возможно это посмертная воля, поэтому я и была столь настойчива.

— Ну конечно, — подумал Николя, поражаясь, насколько уверенно прозвучал трагизм в голосе Джули, притом что наверняка ей кто-то неплохо заплатил. Он слишком хорошо знал эту женщину и был уверен, что она бы и пальцем не пошевелила просто ради «чьё-то посмертной воли».

«Артистка» — а вслух произнёс — Ну вот, я здесь, Том здесь, говори!

Но Джули не была бы Джули, если бы вот так сразу всё выложила!

— Проходите, я принесу вам чаю, — она сделала паузу и произнесла совсем слабым голосом — Если ещё остался.

— Джули, давай мы не будем терять время, и ты просто расскажешь нам, кто к тебе приходил и что просили передать для Тома — Николя явно начал терять терпение, — А я оценю, насколько это важная информация и сколько она стоит, и я не собираюсь с тобой торговаться.

Джули обиженно поджала губы, забыв, что собиралась «держать лицо» и сразу стала выглядеть на весь свой «немного потрёпанный» возраст

— Ко мне приходила монашка и спрашивала про Тома, кто он, когда и откуда появился

— Но вы не думайте, я ничего такого ей не рассказала, — поспешно оговорилась Джули, и продолжила, — и она просила передать, что у неё письмо от малышки И. для Тома

— И всё? — спросил Николя

Джули ещё сильнее поджала губы, всем своим видом демонстрируя, что больше ничего не скажет, пока с ней не рассчитаются.

Том явно устал ждать и несмотря на запрещающий жест Николя, выложил из кармана 100 лировую банкноту. Джули продолжала сжимать губы. Николя уже начал заводиться, это было заметно по его расширившимся ноздрям. Но Том выложил ещё две банкноты такого же достоинства и Джули, улыбнувшись, быстро сказала — Она будет ждать в таверне «Белый гусь» и сегодня последний день.

— Всё? — жёстко спросил Николя

— Всё — сказала Джули, а про себя подумала, — что никакая это была не монашка, но об этом она этим жадинам не скажет, пусть сами разбираются, а то пришли здесь, все такие ухоженные, пахнут дорогими духами, морщатся на её бедность и какие-то триста лир ей еле-еле заплатили, а она между прочим, могла бы ещё рассказать, что монашка эта ещё ходит в «Коня Рыцаря» и встречается там с рыжим господином, но обойдутся… А ей ещё надо успеть получить с монашки ещё один изумруд, а для этого надо вечером проследить, что там будет в таверне «Белый Гусь».

Мужчины молча вышли и сели в коляску.

— Да-а— протянул Николя, никого время не щадит, но как была дура и жадная су… а так и осталась.

— Поедешь в «Гуся»? спросил Тома

— Конечно, поеду, — и на встречу пойду, один

— Не дури! Никуда ты один не пойдёшь!

— Пойду, потому как, если это тот человек, про которого я думаю, то это для всех очень большой риск

— Ну хорошо, не хочешь говорить, твоё право — вдруг согласился Николя, а сам подумал — убить, и дело с концом, а то, судя по всему, это что-то некриминальное, и поэтому дурно пахнет. Николя всегда держался подальше от всех этих политических игрищ, и сейчас решил сделать всё, чтобы и друга не было шанса в это снова впутаться.