Графъ

Глава 37

Глава 37

От стены до стены по прямой ровно тринадцать шагов. Глеб сделал пятьдесят шесть, прежде чем открыть дверь кабинета и замереть в непередаваемом цензурными словами ступоре...

Это чудо стояло, как цапля, и пыталось то ли снять туфлю, то ли надеть, балансируя на одной шпильке, высотой своей унижающей основные идеи феминизма. Увидев Глеба в проёме, Новодворская вздрогнула, вспыхнула и встала на оба каблука. Потом мгновенно поджала губы, которые только что лизнула и, поправив на голове воображаемую корону, вскинула вверх подбородок. Вот она, пришла, королева, блять… в зелёном платье. В разрезе которого Глеб успел засечь полоски подвязок. Это Муркин фетиш. Она привила Графу вкус к этим женским финтифлюшкам и прекрасно знала, что ему понравится. Что он любит эстетику нуар-арт и чёрное белье, которое легче порвать, чем снять.

Видимо переизбыток адреналина с тестостероном реактивно воздействовал на половую функцию, несколькими быстрыми болезненными выбросами кровь заполнила шлюзы, до треска натягивая нервы и все ткани. Как в восемнадцать, когда красивые ноги в чулках вызывали неконтролируемое желание пристроиться между ними сзади. Вторгнуться в чужой мир, между левым и правым полушарием и долбить долго и ритмично, в такт секундной стрелке, забыв обо всем.

Кое-как подавив внутреннюю корриду, Глеб отступил назад, пропуская Леру в свои владения.

- Какая теперь непунктуальная пресса пошла, - он хмыкнул про себя, провожая взглядом обтянутый зеленью идеальной конструкции зад. Попадись она ему на каком-нибудь мероприятии, клюнул бы, без базара. И вопросов бы никаких не возникло по поводу ее роли в его жизни. Очередная Кристина/Снежана/Марина. Ну, может быть, чуть дороже, чем все вместе взятые, полностью натюрэль и никем нетронутая. По любому попала бы девочка. Взял бы такую в оборот. Окучивал, добивался красиво и дерзко, выстилая дорогу к ее Эммануэль цветами и подарками. Пара ресторанов, столько же комплиментов, поцелуи в машине, гостиница, череда свиданий в городской берлоге. И никакой избушки в горах, понятное дело. Упакованная, согласно графьему статусу, она бы скрасила его членство в обществе сибирских снобов месяца на два-три… или пять. Свести на нет встречи с этой кисой было бы куда сложнее, конечно, чем откупиться от надоевшей фаворитки. Главным образом потому, что такие, как она, не надоедают, не ведутся на комплименты и подарки, и по мероприятиям, на которых бывает Граф, добровольно не шастают.

В чем и проблема…

- Ты сказал после восьми прийти, - заметила она, сделав несколько шагов вглубь помещения.

- Это значит, в течение пяти минут после восьми, - Глеб встряхнул левой кистью, бросил взгляд на циферблат часов и вернулся к изучению новодворских форм в зелёном. - А сейчас уже восемь двадцать три.

Дойдя до середины кабинета, Лера остановилась, плавно повела плечом, словно это было началом какого-то танца. Глеб уже готов был шагнуть навстречу, но она резко крутанулась вокруг невидимой оси, соединяющей каблуки и вестибулярный аппарат женщины. Что-то едва заметно изменилось в ней, только Глеб пока не мог понять - что… и нравилось ли ему это.

- Может, мне выйти, ваше сиятельство, за дверь и войти, когда на ваших дорогих часах снова будет ровно восемь вечера, - выпалила она и изящно качнулась, будто ее сквозняком задело.

Глеб закрыл дверь, повернув в замке ключом. На всякий случай.

Сделал пару шагов, пытаясь понять, почему толстая золотая цепь на шее, которую он лет десять, дай бог, не замечал, вдруг потяжелела, нагрелась и стала больно пульсировать. А потом дошло… чем ближе он подходил, тем сильнее его притягивало вместе со всеми металлическими деталями образа и личности: цепью, пряжкой на ремне, железной волей и принципами. Сил едва хватило на то, чтобы остановиться за секунду до полного физического контакта.

Глеб резко втянул ноздрями воздух.

Почему его ведёт на неё как в двадцать, когда гормоны вихрились, затягивая в опасные авантюры, и море было по колено? Когда он мелко плавал и терять ему было нечего. А сейчас? Он владелец собственного судна, ходит в глубоких водах между островами изобилия и власти и повелевает местными аборигенами. У него своя вооружённая армия, штат прислуги и кучка всяких прихвостней, которые кормятся с его стола. Он может позволить себе каких угодно женщин по договору временного пользования. И вот одна из них осмелилась ему дерзить, а у него к ней, как назло… очень сильное, неконтролируемое физическими и юридическими законами, влечение!

- Слушай… - он ещё раз зачерпнул носом запах ее волос, - у меня есть стойкое… - сглотнул, потревожив на шее золотую удавку, - ощущение, что ты не наелась сегодня утром?

Моргнула. Тоже сглотнула. (Как два подростка, твою мать!)

- Или ты опять голодная?

Глеб успел только руки из карманов вытащить, Лера, как кошка плавно вывернулась и отпрыгнула в сторону. Он и не планировал нападение, дикая! Так, просто подвязки хотел пощупать.

- Глеб… - пискнула она, разглаживая на себе зелёный бархат. Подула на лоб и откашлялась. - Я… хм, приглашение было довольно прохладным и я не предполагала такое близкое общение.

Это оправдание показалось Глебу забавным, учитывая ее внешний вид.

- И поэтому ты так нарядилась?

Видимо, вопрос попал в болевую точку. Девчонка застыла, открыв рот, и сделав шаг назад, уперлась нижней своей аппетитной частью в стол. Один-один, милая. Счёт сравнялся.

Глеб утвердил свою позицию прижав ее бёдрами к столешнице. Новодворская не пыталась его оттолкнуть, но при этом медленно начала отклоняться, вызывающе глядя ему в глаза. Очень было похоже, что даётся ей это с трудом. Дошло, что перестаралась со специями. На шее взбухла вена. Рядом пара свежих синяков напомнили Глебу, что они расстались всего четыре часа назад. А событий произошло за это короткое время - на всю жизнь впечатлений хватит.

В намерении поделиться с девочкой одним таким впечатлением, обхватил ее запястье и решительно накрыл нежной тонкой ладонью свой напряжённый пах.

«Гори все огнем, да, Глеб?». Все равно для его Титаника где-то впереди вырос персональный айсберг. И он ближе, чем Глеб рассчитывал. Так лучше уж быстро сгореть, чем долго тонуть в ледяной воде.

Он нырнул в голубые радужки, пытаясь определить реальные размеры бедствия, но девчонка вдруг прикрыла веки. В ладони дрогнул исследовательский интерес, от чего и у Глеба он тоже вырос.

«Да, давай сама, Лера. Дай мне свои нежные руки, девочка, я дико голодный, дико…»

Нестерпимо захотелось, чтобы она расстегнула ширинку, встала на колени и удовлетворила его голод. Все было похоже на то, что провокация Руда, все-таки, не была беспочвенной. Он знал, куда бить и бил в чувствительное место. В то самое, которое по-прежнему изучала Лера невесомыми пальчиками, хотя Глеб давно уже не принуждал ее к этому. Он замер, как замирают перед редкой бабочкой, чтобы не спугнуть и полюбоваться подольше движениями ее лёгких крыльев. Задержал дыхание, стиснув зубы. И не выдержал:

- Нравится? - усмехнулся, предвосхищая ее реакцию, смакуя тягучее томление внизу живота.

Вопреки ожиданию, руку с ширинки она не убрала. Мазнула взглядом по его губам, старательно изображая безразличие и уставилась, не мигая, в глаза.

- Я просто пытаюсь определить, достаточно ли он крепкий для такой самоуверенности. Не сломается ли, нести ответственность за все мои решения и поступки… - произнесла низко, почти нараспев, продолжая испытывать прочность брючной ткани..

Глеб почувствовал, как ухмылка сползает с лица, перетекая в руки и пальцы адреналином. В глаза ударило красным и он только через пару таких атак на зрительные нервы осознал, что девчонка лежит на его рабочем столе ничком со скрученными за спиной руками. Что это он стоит сзади, грубо вжимаясь в ее зад.

И что ему это нравится.

- Ого, Новодворская! - Глеб нырнул правой ладонью под платье, жадно облапал бурлеск и двинулся с дальнейшей ревизией под подол. - Какой приятный сюрприз. За это мы с ним готовы понести ответственность.

Это сладкое чувство превосходства заводило до предела все мужские чувствительные точки. Все инстинкты хищника, победителя, вожака поднимались гормональным валом и шарашили в пах и виски, утягивая сознание на мягкое, влажное дно. Ему нравилось. Нравилось подчинять эту цыпочку. Каждый раз это было, как в первый. Потому что она никак не подчинялась. Стонала, просила, умоляла даже, но только из женской слабой сопротивляемости ко всему сладкому. Она просто кончала жадно, красиво и естественно, когда Глеб, наконец, разрешал, и почти сразу забывала, что голос рвала под его языком минуту назад. Одна такая Лера могла бы заменить весь штат его любовниц. Чуть подучить ее разным премудростям - и даже муркин гарем переплюнула бы. Девочка, которая распробовала секс, не познав его коммерческой выгоды - это чистый кайф. За который ничего не жалко. Идеальная любовница. Если бы не ее язык и явное неуважение к такому роду отношений.

Путаясь в мыслях и кружевах, Глеб скользнул большим пальцем в девчонку. Судя по всему, ее эта игра тоже заводила. Она глухо охнула, когда он увеличил количество пальцев до трёх. Задрожала, выгнулась и развела ноги шире.

Сучка! Откровенно хочет, чтобы ее растлили поскорее, но строит из себя жертву домогательств. Как тут откажешься?

- Лера… девочка. Что ты делаешь со мной… - он произнёс это вслух, не рассчитывая на ответ, но поздно вспомнил, с кем имеет дело. Разве она промолчит?

- Это ты… ты всё делаешь… - выдохнула в такт бесцеремонным, почти грубым вторжениям. - А я… вынуждена терпеть.

Слово «терпеть» с его пальцами в ее Эммануэль никак не сочеталось и по отношению к откровенным действиям Глеба звучало оскорбительно, а из ее рта - ещё и очень неправдоподобно. Вот такое "терпеть" Граф точно не собирался. А кулак, который он с грохотом опустил на стол, должен был символизировать твёрдую точку в этом беспределе. Хватит! Чё он, шестёрка, что ли?! Сколько можно издеваться!

Тщательно контролируя бешенство в пальцах, стиснул ими тонкую нежную шею, рывком развернул, притянув к себе, прижал к груди. Потом так же резко отстранил, довёл до своего кресла и буквально толкнул девчонку в него. Отпустил почти сразу, не затягивая процедуру. Потому что смерть не терпит ложных вызовов, а он уже сегодня срывал ее с места зря.

Глеб отошёл к окну, поправил на себе одежду, пережидая отчаянную пульсацию под ремнём.

Диалог продолжать было бессмысленно, предлагать ей на подпись шлюший контракт под видом договора о неразглашении - тем более. Ночь, которую они могли бы провести вместе последний раз, безнадёжно испорчена.

- Это твои документы, - он шлёпнул на стол небольшую стопку корочек извлечённых из ящика. - Паспорт, кошелёк с кредитками, все ксивы. Телефон, только без симкарты, извини. Ключи от квартиры, - устало перечислял Глеб. - Там тебе ребята… дверь немножко поменяли. Можешь уйти в любой момент. Я дам указание, тебя доставят домой хоть завтра.

- Почему не сейчас?

- Сейчас… - Глеб отвернулся, зная наверняка, что радость от предвкушения близкой свободы в ее глазах - не то, что он хотел в них видеть в данный момент. - Сейчас уже поздно, иди спать, - бросил он небрежно.

Кресло скрипнуло. Зашелестела ткань. Потом будто что-то упало. Обернувшись, он увидел девчонку, растерянно взирающую с высоты своих каблуков на разбросанные по полу документы. Глеб решил, что самое время поиграть напоследок в джентельмена: наклонился, все собрал, сунул девчонке в руки, но задержал ее ладони в своих. От сентиментальности жеста самому стало как-то приторно-противно. Потому что идиота кусок! Он тянул, искал повод отложить ее отъезд ещё на неделю. И понимал, что придётся импровизировать, на ходу сочинять, манипулировать, уговаривать. А он терпеть не мог такие мутные ситуации и чувствовал себя в них полным кретином. Блаженным юродивым…

- Могу я попросить тебя кое о чем? - наконец выдавил Глеб, когда они снова стояли близко-близко. - Только скажи просто «да» или «нет», я сегодня сыт по горло твоим ядом.

Наверное, вид у него был как у раненого, только так он мог объяснить отсутствие жгучей ненависти в ее взгляде, к которой уже привык.

- Проси, - снизошла.

- Останься до субботы. Проведи эти дни здесь, как моя женщина. Без этих своих выебонов. Неделю всего.

- Почему именно до субботы? - Лера выгнула бровь.

- В пятницу мне надо быть на одном мероприятии, - очень кстати Глеб вспомнил о приёме у губернатора. Слабенькая ставка, конечно, но лучше, чем ничего. - Хочу, чтобы ты составила мне компанию.

Лера дёрнула насмешливо уголком рта и отвела взгляд. Если он всё правильно прочёл по живой, не обмороженной ботоксом мимике, предложение Новодворскую, мягко говоря, не впечатлило.

- Почему не попросишь свою подружку предоставить тебе профессиональную спутницу?

Так и знал. Эта змея не упустит возможности укусить даже лежачего. Глеб устало рухнул в кресло, не имея ни сил ни желания продолжать бессмысленный поединок вопросов. Выдохнул. Пробарабанил раздраженно пальцами по подлокотникам, разглядывая стерву в зелёном. Красивая, как изощренное наказание. Как сладкая кара за все грехи. Как преступление, на которое Глеб отважился на пятом десятке лет. Непонятно почему.

- Цивилизация на тебя плохо влияет, Новодворская, - проговорил он, лениво ворочая языком. - Представляю, какая ты была в свой Москве. Тобой же гвозди забивать или Кремлевские стены обматывать. Неудивительно, что с такими внешними данными ты до тридцати в целках пробегала. Из тебя там крики только на митингах добывать можно. Не надоело?

- Что? - она хлопнула ресницами, перевоплощаясь из фам фаталь обратно в растерянную жертву обстоятельств.

- Воевать не надоело? Ты же женщина, Новодворская, горячая, звонкая. Я же видел, слышал, я знаю. Хватит.

Права была Мурка. Женщине лучше говорить правду, если хочешь, чтобы она тебя слушала. Девчонка захлопнула рот и насупилась, уронив взгляд под ноги. Генератор сарказма притих. Глеб встал с кресла, подошёл достаточно близко, для того, чтобы чувствовать тепло и запах, но не прикасаться оголенными проводами к их источнику. Противостоять сближению становилось так же сложно, как соблазну взять то, что тебе не принадлежит.

«Не самый лучший день сегодня для нас, девочка, - подумал Глеб, коснувшись ее губ большим пальцем. - И похоже… последний».

- Думай до завтра, - он всучил ей стопку с документами, и, взяв твёрдой рукой под локоть, повёл к двери. Уже на пороге ещё раз притянул к себе и быстро, четко, как военную тайну, прошептал на ухо: - Машина будет ждать до десяти. Не выйдешь, значит задержишься ещё на неделю. Ты же любишь взвешенные решения? До утра тебе время, взвешивай.

Как бы не было неприятно и больно отступать, иногда своевременно соскочить - не только стратегически оправдано, но и жизненно необходимо.

- Могу упростить тебе задачу максимально, - добавил он, глядя вслед уплывающим в темноту коридора бёдрам, - Скажешь, что проспала - я поверю...