Граница

НЕМНОГО О СЕБЕ

60 лет – не возраст. Как, собственно говоря, и любой другой. А присутствующая в круглых датах «магия цифр» – просто красивая выдумка. Каждый день рождения приносит уверенность в том, что вот теперь, наконец, становишься по-настоящему взрослым (мудрым). Но наступает следующий день рождения, и снова убеждаешься в том, что прошлогодняя взрослость (мудрость) была несовершенной. И на этот раз у меня опять всё именно так. И, наверное, пришла пора признать, что так будет всегда. Душа живёт, накапливает воспоминания, счастливые и печальные, и раскладывает их «по полочкам», обретая опыт, невзирая ни на что, сохранять главные надежды – правду, любовь, веру.

Почему я стал писать стихи? Потому что не находил такие, которые, на мой взгляд, обязательно должны быть. Поэтому пришлось писать самому. Своими учителями считаю Пушкина А.С., Тютчева Ф.И., Бехтеева С.С., Есенина С.А., Рубцова Н.М., но стихосложение постигал самостоятельно, путём проб и ошибок, а также неоднократного переделывания созданного ранее, максимально приближая получаемый результат к тому образу, в котором стихи приходят, требуя немедленного воплощения. Хорошей школой познания поэтики послужили мне также опыты поэтического пересказа переводов стихотворений сербских православных поэтов.

В процессе творчества влюбился в русскую частушку – короткую, но ёмкую, цельную и яркую, иногда задорную, а иногда грустную. Написал несколько циклов частушек на современные темы. Хотя, конечно, никаких «современных» тем нет. Человек, от Адама и доныне, каким был, таким и остался – разумным и своевольным, честным и подлым, устремлённым к истине и одновременно готовым идти на всё, что угодно, ради собственных удовольствий, и поэтому любая «современная» тема, на самом деле, тема вечная: о поисках смысла жизни.

Кроме того, составил несколько сборников русских пословиц. Наши пословицы – поистине поэзия народной мудрости, но все существующие сборники пословиц имеют один, но крайне чувствительный недостаток: рядом с жемчужинами и бриллиантами народной мудрости сосуществуют и их невыразительные повторения, причём в пропорции примерно 1:20. И при чтении постоянно возникает желание выкристаллизовать лучшее. Что я и сделал, создав свои сборники. Получилось концентрированное средство на редкость сильного действия.

С 2005 года публикуюсь на сайте «Стихи.ру» (www.stihi.ru). В 2010 году в Библиотеке журнала «Невский альманах» (www.nev-almanah.spb.ru) выпустил книгу «Тропинка к себе» (стихотворения и юношеская проза), в 2011 – книгу «Время задавать вопросы» (стихотворения и поэмы, частушки, сборник русских пословиц). Сегодня мои книги живут и общаются с читателями в библиотеках Санкт-Петербурга, Ленинградской области, Московской области, Великого Новгорода, Пскова, Архангельска, Вологды, Мурманска, Петрозаводска, Нижнего Новгорода, Рязани, Курска, Перми, Челябинска, Омска, Волгограда, Краснодара, Сочи, Севастополя.

О чём пишу? О том, что хорошо известно, но многим зачастую недосуг вспомнить. Мы все знаем, даже правильнее сказать: в глубине души верим, что самое главное в жизни – не терять себя как человека. Жизнь – нелёгкая обязанность, и зачастую бывает отталкивающе неприятной: нещадно бьёт, не давая передышки, глумится над нашими самыми сокровенными надеждами, пытаясь доказать, что перевёрнутый мир это и есть настоящая реальность, а мы всё равно не сдаёмся, умея различать добро и зло, и оставаясь людьми среди людей. Это умение живёт в нас глубоко-глубоко – как его ни пытаются выкорчевать, оно продолжает жить. И когда-нибудь обязательно поможет нам чётко определить границу, разделяющую стремление приобщиться к истине от желания создать собственную истину.

Что я понял в жизни? Что всё нами сделанное, сказанное, продуманное и прочувствованное живёт с нами всегда. Что надо постоянно учиться: сначала учиться находить истину, а потом учиться жить по ней. И ещё понял, что важнее этой задачи ничего нет.

Какие дальнейшие планы? Продолжать учиться, с благодарностью принимая творческую поддержку и дружескую помощь главного редактора журнала «Невский альманах» Скворцова Владимира Степановича, директора некоммерческого партнёрства поддержки литераторов «Родные просторы» Алябьевой Татьяны Львовны, а также постоянное и пристальное внимание моих многочисленных и взыскательных читателей.

Софрон Бурков

СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ

РУССКИЙ МИР

Русский мир – где мир в душе,

Где любовь живёт извечно,

Где полна и быстротечна

Жизнь без импортных клише.

Где заведуют делами

Совесть с правдой заодно,

Где утверждено давно:

Мы под Богом, а не сами.

Русский мир – гармоний лад,

Православные где люди

Жизнь живут не как хотят –

Как своих желаний судьи.

Вражьему не веря слогу,

Будет истинно блажен

Сердце предающий Богу.

Русский мир – где мир в душе.

РАССВЕТ

Такое странное мгновенье:

Пришло-ушло в который раз

Великое недоуменье

От слышанных когда-то фраз.

А сам рассвет, всегда спокойный,

Уверенный в своих правах,

Свергает ночь, безмолвный воин,

Усердный проявляя нрав.

И в изумленьи не найдётся

Достойных пару слов сказать,

Как день объявленный займётся –

Помощник наш себя познать.

ЗАКАТ

Лишь небольшая передышка

На этом, что есть жизнь, пути –

Не показалось чтобы слишком

Невыносимо всё идти,

Идти, идти, не зная сроку,

Когда придётся дать ответ:

Так много или мало проку

Оставил ты себя вослед?

Ну а пока – себе откройся,

Без дураков и без прикрас,

И размышленьями омойся,

Не раз, не два, а много раз.

НОЧЬ

В передышку ночь дана,

Чтоб суетные желанья

Улеглись в объятья сна,

Сбросив разочарованья.

Чтобы мысли распряглись

Из обыденной упряжки,

Сразу отправляясь ввысь,

Как бы ни казались тяжки.

Ночь в молчанье заберёт

И заботы, и печали,

И сомненья уведёт,

Чтоб тревоги замолчали.

И душа восславит ночь

За урок учёбы мудрой.

Ночь когда подастся прочь,

Вновь душа восславит утро.

НЕБО

Что небо важно нам – не стоит спорить,

Но зададим вопрос: что есть оно?

Вопрос не для того, чтоб всех рассорить,

А прорубить в согласие окно.

Мы видим: небо – некий промежуток

Средь звёзд, планет и разных их частиц.

Нам космос молчаливый крайне жуток,

Ведь у него нет видимых границ.

Мы чувствуем подспудно очень внятно,

Что невозможно жить одним умом,

И небо убеждает нас наглядно:

Наш ум в мирах вселенной – просто гном.

Нам небо дарит дух самозабвенья

И заставляет смысл всего искать.

И мы – процесса поиска лишь звенья,

Но кое-что дано и нам о небе знать.

Мы знаем главное – оно над нами.

Так было, есть и будет навсегда.

Мы измеряем жизни путь годами,

Но помним: небо дало жизнь годам.

От космоса нас небо охраняет,

Оно приветливо и терпеливо ждёт,

И к лучшему собою нас меняет.

В нём правда мироздания живёт.

ПРАВДА НА ВСЕ ВРЕМЕНА

Небо живёт удивительной жизнью,

Нашим мечтам и трудам не чета.

Это подсказано сердцем, не мыслью.

В небе есть правда на все времена.

Та, что не ложна и бескомпромиссна.

Та, что не пряник, а запросто кнут.

Богу во славу живущую присно

Истиной правду такую зовут.

Видит её только ищущий правды,

Жаждущий честно приблизиться к ней,

Просто, не ради какой-то награды,

Знающий в правде смысл жизни своей.

ДУХОВНОСТЬ

Духовность – непременность подчинений

Законам сокровенным бытия,

Как грех осознанная страсть влечений

К искусам ночи и заботам дня.

Духовность – это очень-очень просто:

Искать смысл жизни и найти его.

Без смысла жизнь – что в океане остров,

Лишённый очертанья берегов.

Духовность – это непривычно сложно:

Нудить себя на постоянный труд –

Терпеть, когда терпенье невозможно,

Знать истину, когда вокруг все врут.

Духовность – это жизнь и после смерти,

К истокам жизни нас зовущий свет,

Призыв безмолвный с убежденьем: «Верьте!»

Уменье говорить неправде «Нет!»

МОЛЧАНИЕ

Молчание – духовной силы почва.

Молчание – искусство убеждать,

Не споря, не смеясь и не пророча,

Умение всегда с надеждой ждать.

В молчании мы проживаем снова

Всё то, чем жизнь за часом час полна.

В молчании не требуется слова

Сказать необходимые слова.

Молчанием прощаются обиды,

И правда воссияет, ложь круша.

Молчанием рождаются молитвы.

Молчанием растит себя душа.

ВЕЧНОСТЬ И МЫ

Мысли в слова не всегда превращаются –

Трудно от разума к сердцу идти.

Прошлое с будущим где-то встречаются,

Место их встречи должны мы найти.

Сколько ни думай, никак не избавиться

От ощущенья, что разны они:

В прошлом всегда всё известным останется,

В будущем лишь недомолвки одни.

Но, если так, то какая же сила

Время умеет делить пополам?

Это не разум, а сердце спросило,

Мыслей отвергнув бесчувственный хлам.

И откровение, вспышка прозренья:

Вечность на части нельзя разделить,

Прошлого с будущим цепкие звенья

Нам не порвать, как прогнившую нить.

Вечность едина, а мы краткосрочны,

Вот и не можем представить её.

Все наши знания будут неточны,

Разум пока не начнётся с неё.

ГДЕ РЯДОМ НЕБО И ЗЕМЛЯ

Наш дух томится в бренном теле,

И нас волнующе стремит

Себя проверить в правом деле.

Душа без правды так болит,

Что мы в безделии теряем

Необходимый нам покой.

Себя, однако, уверяем:

Вот стоит шевельнуть рукой,

И будет всё гораздо хуже.

Но это лишь обман себя.

Нам труд во имя правды нужен –

В нём рядом небо и земля.

ФОРМУЛА СЧАСТЬЯ

Людям без счастья никак не прожить.

Формулу счастья как лучше сложить?

Формулой служат известные строки:

Счастье лишь в Боге, и к Богу в дороге.

ЗИМА

Зима, конечно, середина года –

Ведь осень позади, а впереди весна,

И нас безмерно радует погода…

Когда вдруг оторвёмся ото сна.

То снег охапками на крыши ляжет,

А то мороз себе своё возьмёт,

А то ещё метель кадриль запляшет…

Картинка зимняя и получилась вот.

Но главное в зиме – тепла сохранность,

Способность холод от себя прогнать.

Опасны в это время злоба, жадность,

Презренье, зависть и желанье лгать.

ВЕСНА

Весна – начало (и какое!) года:

Ручей журчит, скворец летит, а кровь бурлит.

И наплевать, что будет за погода –

Весна нам невозможное сулит.

Дни удлиняются тогда, а ночи –

Да разве кто весною хочет спать? –

Становятся значительно короче,

И всё берётся сразу расцветать.

Но главное – букет своих желаний

Мы подбираем точно под себя.

Для этого не нужно много знаний,

Коль грань ясна: что можно – что нельзя.

ЛЕТО

Сосредоточие мечтаний – лето,

Намного лучше всех времён других,

Хотя доверия к нему и нету –

Оно бывает злее самых злых.

Всего полно, а хочется другого.

Чего – да летом сам не знаешь иногда,

Ведь солнца, воздуха, воды так много,

Что и вопросы глупы: где? когда?

Но вот не глупо – за себя бояться,

Чтоб в сутолоке суть не потерять:

Чтоб без толку не плакать, не смеяться,

Не пустословить и не укорять.

ОСЕНЬ

И снова осень – завершенье года:

Дожди, опять дожди, и дальше всё дожди.

Такая-никакая вот погода,

Не переждёшь – хоть жди, а хоть ни жди.

Зато есть время обсудить спокойно

С самим собой всё то, что ты прожил –

Оно всегда настолько многослойно,

Что разберёт его не каждый старожил.

И осенью важнее не бывает –

В самом себе добраться до себя.

Кто, наконец, себя в себе познает –

Тот жил весь этот год совсем не зря.

СВЯТАЯ РУСЬ

Святая Русь – бескрайные просторы,

Нелёгкий труд с утра и без конца,

Любовь к Отчизне, совести укоры,

В молитвах простодушные сердца.

Святая Русь – отец, и мать, и дети,

Друзья, враги и каждый ближний наш.

За них мы пред собой всегда в ответе,

И в этом нам не нужен лишний страж.

Святая Русь – залог пречистых мыслей,

Уменье жить без судей и сутяг,

Томление по невозможной выси,

Уверенность – её достоин всяк.

Святая Русь – источник нашей силы

Себя в узде духовности держать.

Святую Русь веками мы просили

Помочь нам Дух Святой Руси стяжать.

Святая Русь не жалует награды,

А просто учит Истине служить.

Святая Русь – оплот Небесной Правды,

Не может никогда неправдой жить.

РОДИНА

Родина нам от рожденья даётся.

Родина – это не меньше, чем мать.

Нам без неё ночи страх остаётся –

Сердцу без Родины дома не знать!

Родину любят за радость причастья

К душам, вершившим на нашей земле

Правду святую для общего счастья –

Истина вытряхнет вымыслов тлен.

С Родиной каждый когда-то изведал

Час откровенья на ранней заре.

Если ты Родину походя предал,

Ты – шут гороховый в грязной игре.

МЫ

Пусть исповедуют вокруг неправду,

Пусть гонят слово истины взашей,

Мы не пристроимся к подонков ряду,

Что на глазах наглеют всё смелей

За пригоршню предательских рублей.

Не понимают разные иуды:

Их, крикунов безбашенно-шальных,

Используют для производства смуты

По превращенью всех, включая их,

В неизлечимых себялюбцев злых.

А мы божественную правду знаем

И жизнь свою сверяем только с ней,

И отрицать неправду не устанем

Среди запутавшихся в ней людей

До самых, что ни есть, последних дней.

РУССКАЯ ЗАКОНОПОСЛУШНОСТЬ

Не обвиняет русских разве что совсем ленивый:

Мы, мол, любым законам непослушные всегда.

И в этом что-то есть, но убери посыл глумливый,

И сразу по-другому всё представится тогда.

Мы, русские, живём по настоящему Закону –

Тому, что в мир явившись, заповедал Бог.

И кроме нас никто вот этот вот Закон исконный

До сих времён неповреждённым сохранить не смог.

Пусть разные законы принимает кто-то где-то,

Всегда мы правду Божью ведаем своей душой.

И если в эту правду суть законов не одета,

Ничтожность их нам видится отчаянно смешной.

МИР ЗЕМНОЙ И ГОРНИЙ МИР

Мир земной и горний мир

Верховодят нами в жизни,

В каждом свой ориентир –

Главные о жизни мысли.

Оглушает мир земной

Собственной своей бравадой:

Кажется, не так уж злой,

Только ведь совсем не правдой.

Нам пытается внушить:

«В мире истин разных много,

И средь них удобно жить,

Жизнь – мечта, а не дорога.

Прав и он, и ты, и я,

Правы все в своих обидах,

Нет понятия «друзья»,

Даже в самых скромных видах.

Счастье надо рвать к себе

И руками, и зубами,

Быть всегда, в любой толпе

Над чужими головами».

Горний мир доносит нам,

Что все люди – братья, сёстры,

Что, земным не веря снам,

Быть счастливым очень просто.

Истина – на всех одна,

И, стремленья отрицая

К себялюбию, она

Нас ведёт к воротам рая.

Где нет злобы и вражды,

Там нет крючкотворства права,

Там нет никакой нужды

Быть лицом крутого нрава.

Там, где не к себе любовь,

Нет ни зависти, ни гнева,

Там войны не льётся кровь,

Там нет жадности припева.

Там есть состраданья боль,

Разделённая сердцами,

Там соперничества ноль,

Там всегда терпенье с нами.

Истина дарует свет

Бескорыстья и смиренья.

Божий в истине ответ

Человечества прозренья.

В истине готовы жить

Люди Божии навеки.

Но её хотят избыть

Дьяволовы человеки.

ВСПОМНИТЬ – МОЛВИТЬ

Как-то очень захотелось вспомнить

То, о чём уже слегка забыл,

Чтобы слово правильное молвить:

Как наш мир и дорог нам, и мил.

Но непросто по заказу вспомнить

То, что не хотел, да вот забыл,

А без этого непросто молвить,

Как наш мир нам бесконечный мил.

И пытаюсь напряженно вспомнить

То, что я нечаянно забыл –

Мне не жить, коль не удастся молвить,

Как наш мир, нам Богом данный, мил.

Впрочем, если не удастся вспомнить

То, что я бездарно так забыл,

Радость остаётся молча молвить:

«Божий мир невыразимо мил».

ЖИЗНЬ ДУШИ

Если трудно сразу рассказать:

Жизнь полна каких таких событий –

Значит, не умеем сознавать

Всё величие души открытий.

Мы привыкли жизнь искать в делах,

Что приходят следом друг за другом,

Да в живущих на устах словах –

Голова от них нередко кругом.

Но знакомство с книгой тоже жизнь,

Оставляющее след навеки.

Книга в сердце зарождает мысль.

Мы без книги – недочеловеки.

Можно жить, конечно, и без книг,

Если отрицать души законы

И боготворить земной свой лик –

Ведь живут же как-то миллионы…

А ещё есть музыки ответ

На вопросы, что в душе гнездятся –

Нам необходимы «да» иль «нет»,

Чтоб среди людей людьми остаться.

Музыка уводит нас туда,

Где в единстве будут мысль и чувство,

Только без духовного труда

Не найдётся правильное русло…

Жизнь души – вот главный стержень наш.

Без него мы – некая случайность.

Годовой не важен жизни стаж:

Путь души – извечная бескрайность.

И не столь уж важно, где бывал:

За морями, иль в деревне рядом,

Что и где слыхал или видал

По диковинным, чужим обрядам.

Жизнь души объединяет нас:

Мы, столь разные, так, в принципе, похожи –

Вспоминаем это каждый раз.

Как опутаемся жизни ложью.

Книги, музыка и солнце за окном –

Жизнь бурлит, бушует и клокочет.

Кто о чём, а я всё об одном:

Жизни смысл не сразу, но найдёт

Далеко не каждый, а лишь тот,

Кто его всерьёз искать захочет.

ЖИЗНЬ СРАЗУ

За часом час, и день за днём,

И год за годом пролетают,

Но думать нам о том, о сём

Своих минут не оставляют.

Секунды есть, чтоб всё понять

И оценить необходимость

Нам что-то взять или отдать,

Продемонстрировав решимость.

Мгновенья формируют нас

Такими, как мы будем дальше –

Секундочки при нас тотчас

Отсеют от чужого наше.

И ни один прожитый миг

Не возвращается ни разу.

И парадокс в уме возник:

«Мы не умом живём, а сразу».

КАК ДЕРЕВЬЯ ПОД ВЕТРОМ ШУМЯТ…

Как деревья под ветром шумят!

Словно шёпотом о неизвестном

По секрету всем нам говорят

Языком не земным, поднебесным…

Каждый слышит в их речи своё,

Благодарно и грустно кивая,

Иль не слышит совсем ничего,

Что-то там про себя напевая.

Мы деревьям не так уж важны

Для беседы от случая к случаю.

Это нам они очень нужны,

Одиночество чтобы не мучило.

ОСЕННЕЕ НАСТРОЕНИЕ

Деревья листья потеряли,

Свой летний, праздничный наряд.

Дожди нам день и ночь сравняли,

О чём-то лишнем говорят.

И мы опять другими стали,

Как небо цветом под асфальт.

БЕЗ ЛИСТВЫ ВСЕ ДЕРЕВЬЯ КОРЯВЫ

Без листвы все деревья корявы,

Проливным обнажёны дождём,

Неказисты, но так же упрямы,

Как и мы, когда верим и ждём.

Огрубевшие чёрные ветки

Ловят наспех лишь то, чего нет,

И похожи на ветхие клетки –

Никакой в них не спрятан ответ.

Так и мы, в ожиданьи метели,

Начинаем весну предвкушать,

Вспоминая, что летом хотели

Из себя что-то воображать.

И теперь, хоть стремится ненастье

Нам о чём-то своём подвывать,

Будем помнить, что главное счастье –

О себе всё доподлинно знать.

ВЛЮБЛЁННЫЕ

Она смотрела на него во все глаза,

Не находя мгновения для слова,

Потом прильнула, как весенняя лоза,

Увиденное проживая снова.

Он приобнял её тогда смелей,

Зовущими руками выражая чувства,

И клятвы не было тех рук верней –

В молчании признанье безыскусно.

Они стояли, как бы не в себе,

Предчувствуя зависимости бремя

В объединившей их сейчас судьбе…

И ощутимо замедлялось время.

ПОЭМА О СЫНЕ

В любви, в мучениях рождаясь,

Не зная, сколь продлится век,

То подчиняясь, то сражаясь,

Идёт по жизни человек.

Когда страдая, чуть не плача,

Проклятья молвя про себя,

Когда в смущеньи страсти пряча,

Молитву скорбную творя.

Всё ищет правильных решений

Вопросов малых и больших

Без потрясений и крушений

Духовных принципов своих.

А что – своё? Оно – откуда?

Из недр каких восстало в нас,

Что зачастую до абсурда

Мы требуем, за разом раз,

К себе безмолвного вниманья,

Но осужденья тех обид,

Которыми непониманье

Чужих проблем нам сразу мстит.

Двойной подход в душе лелеем:

К себе – один, ко всем – другой,

Не ценим, что сейчас имеем,

Что рядом, прямо под рукой.

И, напрягая силу воли,

Ума способности решать,

Фантазий ветреных раздолье,

Хотим свободою дышать.

Хотим хотеть, но без оглядки

На то, что хочет ближний наш,

Потом хотим, чтоб взятки гладки

С нас были за любую блажь.

А чуть не так, воспрянем в гневе:

«Останусь я таким, как есть!» –

Не ведая, что суть мгновенья:

Таких, как мы – и чисел несть.

Любовь – безмолвная надежда,

Что будет сын любовью жить:

Не как зарвавшийся невежда,

А правду светлую любить.

Отец дал человеку волю

Свободным к истине прийти,

Отмерив испытаний долю

Препятствиями на пути.

И дал законы поведенья,

И знаний преподал урок,

Надеясь – не уйдут в забвенье

Они в пыли земных дорог.

Но мало человеку знаний,

Полученных в урочный час,

Вошедши в силу, ждёт признаний,

Чтоб чтили все его указ.

Готов считать к себе любовью

Лишь то, что душу веселит,

А всё, что трудно или с болью,

Его всенепременно злит.

Себя воспитывая жаждой

Любовь к себе боготворить,

Готов с Отцом сын повод каждый

В соперничество превратить.

Желая встать с Отцом на равных,

Он скажет, беспредельно смел,

Слова надуманной неправды:

«Я стал таким, как ты хотел!»

Отец свободы не отнимет,

Но сын, гордынею томим,

С тех пор свободу ищет в битве

С Отцом непонятым своим.

И одиночество наградой

Настигнет сына наконец,

И неизбывно будет рядом,

Как раньше рядом был Отец.

И пустозвонное пространство

Его плотнее окружит,

Навязывая жуть убранства

Их хитроумнейших пружин,

Которыми он будет скован,

Не понимая – отчего

Он должен снова, снова, снова

Отца отвергнуть своего.

Но средь сладчайших удовольствий,

В чаду страстей, в пылу забот

Сын помнит – это только гости,

А где-то там Отец живёт…

Потоком жизни увлечённый,

Сын обретёт своих детей,

И к истине тем приобщённый,

Прозреет смысл прожитых дней.

Себя в своих увидев детях,

Он будет твёрдо убеждён:

Держать в любви людей вот этих

Своей любовью сможет он.

А уж любовь всегда подскажет:

Когда – хвалить, когда – ругать,

И обязательно обяжет

От сердца к сердцу путь искать.

Но сыновья все так похожи!

И сына сын во свой черёд

Отца родного бросит тоже,

Спеша без устали вперёд.

И сын безмолвными слезами

Измерит глубину неправд,

Которых мы к себе же сами

Приуготовили возврат.

Ведь есть Закон всей жизни нашей:

Как будешь ты любить людей –

И люди будут точно так же

Свою любовь дарить тебе.

А преступления Закона

Означат сумрака мечты,

Которыми наш враг исконный

Вручает самости бразды.

И эта самость заставляет

Себя любить превыше всех,

И времени не оставляет

Задуматься среди потех.

Конечно же, и так всё ясно,

И слышится на все лады:

Смысл жизни – это так прекрасно –

Быть неизменно молодым!

Нас наша молодость прельщает

Переизбытком дерзких сил,

Которые наобещают

Всего, чего ни попроси.

Мы все всегда – всё те же дети,

Таим капризности черты,

Ведь более всего на свете

Мы верим в детские мечты:

Что будем сильными, большими,

Умней, удачливее всех,

И будет всё, как мы решили,

Без раздражающих помех.

И мы влюбляемся в возможность

Всё наилучшее иметь

И отвергаем осторожность

Чего-нибудь не сметь хотеть.

Ох, это головокруженье

От самого себя любви,

И это воли напряженье

Стать много больше, чем людьми!

За право грезить без предела

Себя мы в рабство отдаём –

Погоней за бессмертьем тела

Мы в душу вечную плюём.

Но будет, будет отрезвленье!

И мы, мечтаньям вопреки,

Перерождаемся прозреньем –

Как мы от правды далеки:

Как часто оскорбляем душу

Наивной, вязкой суетой,

И время не находим слушать

Закон, премудрый и простой.

И круг вопросами замкнётся,

И сын поймёт Закон Отца,

И с ним уже не разминётся –

Ведь той дороги нет конца…

В чём сын Отца не понимает?

Неужто в том, что прав Отец,

Когда ему предоставляет

Свободы царственный венец?

ЦЕЛЬ ЖИЗНИ НАШЕЙ

Жизнь течёт, меняясь часто

То к победе, то к беде.

Многие решат: напрасно

Смысл искать в своей судьбе.

Нет в метаньях тех ни капли

Логики какой-нибудь.

Многие до нас искали,

Но не находили суть.

Да, искали, но в пространстве,

Где её не может быть –

Череда нелепых странствий

Не даёт понятья «жить».

Станем духом чуть постарше,

Истине учась служить,

И поймём: цель жизни нашей –

Устроение души.

СПАСАЙСЯ САМ – СПАСУТСЯ РЯДОМ

Признаемся, как это просто –

Учить кого-нибудь уму,

Всё растолковывать ему

И ждать в ответ движений роста.

Но не растут ученики,

А сами нас учить берутся

И в бесконечных спорах бьются,

Благоразумью вопреки.

Пустая трата вдохновенья –

От слов своих чего-то ждать,

Они лишь могут раздражать,

Саморекламы нашей звенья.

Дела всегда важнее слов,

Но как же трудно делать дело,

Когда душа, а с ней и тело,

Живут без жизненных основ.

Проверенным в веках обрядом

Мы учимся нести свой крест,

Тем поучая всех окрест:

«Спасайся сам – спасутся рядом».

В ДЕТСТВЕ ЕСТЬ ВСЕГО ОДНО ЛИШЬ ЗНАНЬЕ…

В детстве мы совсем немного знаем

И мечтаем о самих себе,

А потом мечты в сердцах бросаем,

Растерявшись в жизненной борьбе.

Юность – время примерять одежды,

Что готов измыслить юный ум,

И умом питаются надежды,

Будто нам нужны и гам и шум.

Молодость приходит без оглядки

На мечты и замыслы ума.

Молодости грёзы так же сладки,

Как её же тяжела сума.

В зрелости вернётся в душу детство

И заставит жизнь пересмотреть,

Подарив своим приходом средство

Дерзостных желаний не иметь.

Ведь мы жаждем, по большому счёту,

Только радостный души покой,

Неподвластный страха смерти гнёту,

Что безумной душит нас тоской.

В детстве есть всего одно лишь знанье:

Мы пришли и будем навсегда.

Мы тогда своё найдём призванье,

Детских лет секрет поймём когда.

Нам с рождением душа даётся,

Чтобы вечно с Богом связь держать.

В жизни нам одно и остаётся –

Это вот как следует понять.

УМЕЙ СЕБЯ УВИДЕТЬ В БЛИЖНЕМ

Нас удручает беззаконье,

Царящее в земных делах,

Но станет мир вокруг спокойней,

Когда уйдёт безверья страх.

Ведь если мы в душе считаем,

Что мир для нас одних живёт,

Тогда совсем не замечаем,

Куда нас истина зовёт.

Не в славе и не в деньгах счастье –

Мы в них становимся бедней.

А истина – души всевластье,

Уменье жить среди людей.

Закон есть жизни нашей вышний,

Заслон придуманной судьбе:

Умей себя увидеть в ближнем,

А не кого-нибудь в себе.

ОТКУДА СОВЕСТЬ ПРИШЛА

Если мир появился случайно

И случайно возник человек,

Если хочется нам чрезвычайно

Видеть в жизни лишь времени бег,

То и ладно – нет истины в спорах,

Хоть без истины и не прожить…

Только если живём мы не в шорах,

И умеем два дважды сложить…

Ну так вот, если случай – причина

Всех буквально известных вещей,

Расскажите-ка ясно и чинно

Без витийственно-глупых речей:

Наша совесть пришла к нам откуда,

В нас добро отделяя от зла?

И без Бога возможно ли чудо,

Чтоб у сердца открылись глаза?

Только честно, без хитрой утайки,

Что роднит неизменно всех нас,

Низводя в состоянье незнайки…

Так же честно, как в смерти свой час.

ЧТО РОЖДАЕТСЯ В СПОРАХ

«Истина в спорах родится», –

Слышится старая молвь.

В истину чтоб нарядиться,

Споры идут вновь и вновь.

И, напрягаясь всемерно,

Что-то о правде кричим.

Думать же учимся верно,

Только когда замолчим.

Истину, вечную правду,

Нам ни за что не родить,

Следуя споров обряду –

Черезголосье плодить.

Как есть несчастье такое –

В горле застрявшая кость,

Так же не даст нам покоя

В спорах рождённая злость.

СПОРЫ

В множестве споров не сразу познаешь

Истину, что образумит тебя:

В спорах с собой ты себя обретаешь,

В спорах иных распыляешь себя.

ИЗ ЗЕРКАЛА КТО СМОТРИТ НА МЕНЯ

Из зеркала кто смотрит на меня?

И почему во взгляде что-то прячет?

Что представление такое значит?

Неужто я перед собой не я?

Со стороны себя увидеть сложно,

Ещё трудней поверить: это ты.

Реальность завсегда сложней мечты,

Но ведь реальность и подправить можно.

Чуть улыбнись, расправь морщины лба –

И сразу лучше выглядеть удастся,

И в этом может счастье сразу статься.

По крайней мере, так твердит молва.

Но мудрости в молве от роду нет,

Ведь жизнь души важнее жизни тела.

Пойми, чего душа всегда хотела,

И будет для молвы готов ответ.

И в зеркало старайся не смотреть,

Чтобы не впасть нечаянно в искусы.

Нет ненасытней радостной обузы –

В бездушии самовлюблённом зреть.

ПОХВАЛА

Кого-то похвалить всегда нам трудно,

Но поступаем по-житейски мудро:

Обычной лести даже и минута

Нас делает приятными кому-то.

А вот хвалу себе мы ценим по-другому,

Желая верить принципу такому:

Мы лучше всех – за это нас и хвалят

И потому всегда прилюдно славят.

В лучах притворного донельзя восхищенья

Мы попадаем в сети самомненья,

И жертвами искусов и внушений

Мы тонем в мире саморазрушений.

ЕСЛИ В ЖИЗНИ ТЫ НЕ ИЩЕШЬ СМЫСЛА

Жизни смысла устаревших знаний,

Даже не надейся – просто нет:

Не родится от ума метаний

Мало-мальски правильный ответ.

Не стареет истина по праву –

Жизни смысл как может устареть?

Только многим это не по нраву:

Вечное с почтеньем лицезреть.

Истину хотят они принизить

Сутолокой мыслей никаких,

Чтобы как-нибудь вдруг не увидеть

В ней бессмыслицу трудов своих.

Если в жизни ты не ищешь смысла,

Будь готовым правило принять:

Кто стремится жить безумно быстро,

Истину тот будет смехом гнать.

НАШ ПЕРЕВЁРНУТЫЙ МИР

Очень всерьёз, не играя,

Как изощрённый сатир,

Учит нас, злобой питая,

Наш перевёрнутый мир.

Нет ни минуты покоя

Для распознанья себя.

В выданной шкуре изгоя

Гибнем, друг друга губя.

Нет состраданья от боли

Рядом живущей души,

Есть диктатура неволи

Бесчеловечной глуши.

Вволю потешился идол:

Вот мы, как все, наконец.

С самодовольнейшим видом

Стал нам как будто отец.

Нас домуштровывать взялся

Злой и глухой командир –

Он за грехи нам достался,

Наш перевёрнутый мир.

КОГДА НАМ СИЛЫ НЕ ХВАТАЕТ…

Когда нам силы не хватает

Свои желанья исполнять,

Нас раздраженье заставляет

На ближних зло своё срывать.

Мы рвём и мечем днём и ночью,

Дерзим, толкаемся, кричим,

Пока, как будто между прочим,

Мы всех в грехах не уличим.

И зло становится злорадством:

«Я лучше вас, Я лучше всех!»

Оно мерещится богатством,

Венчающим души успех.

Как мы совсем недальновидны,

Приемля помощь силы зла,

Со злобой нанося обиды,

Хоть знаем верно: так нельзя!

Мы этим душу развращаем –

Свободой безобразных дел,

Её от правды отвращаем –

Забыть про жизненный предел.

Закон, не горек и не сладок,

Любому дал свободным быть:

Кто душу приведёт в порядок,

Тот будет дальше с Богом жить.

ЧТО МЫ В РАЗУМЕНИИ ДОЛЖНЫ ИМЕТЬ

Порой нам кажется – нет мочи всё терпеть,

Так безнадёжно горестны напасти,

Но в разумении должны иметь:

Хвалился чёрт всем миром овладеть,

Да Бог ему и над свиньёю не дал власти.

ПУТЬ ЖИЗНИ

Путь жизни – продираться через ложь и сквозь грехи,

Непрестанно и мучительно взыскуя правды.

А когда найдёшь её – рождаются стихи,

И уже не надо никакой иной награды.

В ПОИСКАХ СЛОВА

Всё понятно без слов. Только этого мало –

Надо слово, созвучное правде, найти

Средь мертвящего душу словесного хлама,

Но при этом раздор чтобы не привнести.

Ведь слова нас рассорят, коль будут корявы,

Или хитреньким способом слепятся так,

Что носители правды вдруг станут неправы,

И не вспомнится – кто ж настоящий наш враг.

Чёрт жонглировать ловко умеет словами,

Извращая понятный и правильный толк

Для того, чтоб запутавшись, стали мы сами

Здравый смысл хоронить под интриг шепоток.

Каждый час, каждый миг слово верное нужно

Пограничником в нашей духовной борьбе.

И тому будет чистое слово послушно,

Кто злословить и лгать не позволит себе.

ПРЕЖДЕ ЧЕМ СТИХИ ПИСАТЬ…

Прежде чем стихи писать,

Надо человеком стать,

Самому себе понятным

И в общении приятным.

Ну, а вдруг понятий нет,

Сможешь выдать только бред,

Ведь без нравственных основ

Нет в душе полёта слов.

И не быть тому поэтом,

Кто живёт в мечтах об этом –

Возлюби духовный труд,

И стихи толпой придут.

СТИХИ НЕ ТЕРПЯТ СУЕТЫ

Стихи не проза. Не найдёшь

Ты в них обычных объяснений,

Но, как домой к себе, войдёшь

В их мир целительных волнений.

Стихи придут, как снегопад,

Который вдруг в начале мая,

Но в них не будут невпопад,

Не в унисон строка любая.

Стихи не терпят суеты

И бесконечных монологов.

Стихи – нежданные цветы

В прихожей у вчерашних вздохов.

Стихи придут и не уйдут,

Навеки оставаясь с нами.

И всё про нас всегда поймут,

И всё всегда расскажут сами.

Мы будем грустно им внимать,

Не отрекаясь пустословьем.

Призванье их – воссоздавать

Для возрождения условья.

СОНЕТ И ЧАСТУШКА

Поэты любят сочинять сонеты

О смысле жизни, радостях любви.

Поют частушки тоже ведь об этом,

Но как же интереснее они!

Сонет утопит в многословьях тему,

В конце речений обозначив суть,

И мы почти готовы лезть на стену,

Лишь только б в середине не заснуть.

Частушка же всегда легка и кратка.

Куда там всем сонетам до неё!

Она словесности природной грядка,

С неё мы русский наш задор берём.

Поэт, не прославляй взахлёб сонет.

Частушки вспомни иль познай секрет.

СЛОВО БЕЗ РИФМЫ

Если к слову рифмы нет,

Нужен правильный ответ:

Отчего случилось так,

И какой даётся знак?

Ничего не остаётся –

Думать, что есть сил, придётся.

Сил должно быть очень много –

Это трудная дорога.

Ну, да нам не привыкать.

Мы привыкли много знать:

Можем головой кивать,

Можем кой-куда послать.

Думать – это не задача,

Главное – нужна удача

Мыслей ход найти такой,

Чтоб ответ был никакой.

Чтоб наш гибкий острый ум

Стал сильней всех умных дум.

Остроумной чтобы фразой

Всё решить сейчас и сразу.

Думать – это не проблема,

Говорить лишь надо смело.

Чем смелее, тем и лучше,

Хоть придумал что-то тут же.

Вот и хорошо, и славно,

Значит, будет сверхзабавно

Думать, подходя к ответу,

Почему ж, как по навету,

К слову «думать» рифмы нету.

САМОЕ ТЯЖЁЛОЕ – ПОВЕРИТЬ…

Самое тяжёлое – поверить,

Что ещё нужны твои стихи,

Что в них кто-то обнаружит двери

В мир, где слёзы совести легки.

Если плачет совесть – это счастье

От познанья самого себя,

А не беспросветное ненастье,

Раздражающее всех и вся.

Слёзы совести всегда обильны,

Им в душе конца и края нет.

Ложь и гнев становятся бессильны,

Покаянный получив ответ.

И душа очистится слезами,

Не давая слова нам сказать.

Оттого научимся мы сами

Всё, что совершилось, понимать.

ЖЕНЫ ПОЭТА МОНОЛОГ

Ну, что? Опять одна!

Мой муж сидит и пишет,

На рифмы строчки нижет,

Без отдыха и сна.

Хоть на меня б взглянул –

Ему бы легче стало:

Всю жизнь о том мечтала,

А он… опять вздохнул.

И что же, дура я –

Его собой тревожить

И раздраженье множить?

Ведь мы – одна семья!

Возьму и помолчу –

Какое-то мгновенье

Поэта вдохновенья

Молчаньем оплачу.

Поэтом трудно быть:

Писать – о чём все знают,

Но не подозревают,

О чём нельзя забыть.

Слугой быть разных тем,

Себя то отвергая,

То снова продвигая

На обозренье всем.

И мой о том же самом –

Наперекор живёт,

Себе отчёт даёт

О самом в жизни главном.

А мне всегда загадка:

Вопросы – где живут?

Он сам – как бы не тут,

И это так несладко.

А в остальном такой же,

Почти что, как и все,

Хотя и не совсем,

К нему я всё же строже –

Поэзией задел:

Мужчина – что дитя,

Вдруг что-нибудь найдя,

Забудет, что хотел…

Да, быть женой поэта –

Довольно тяжкий труд.

Его судьбой зовут.

Что ей сказать за это?

Получится ль словами?

Пусть лучше в тишине –

И в муже, и во мне –

Любовь живёт делами.

ЖЕНЫ ПОЭТА МОНОЛОГ – 2

Ну, всё! Так дальше невозможно!

Мне надоело осторожно

Намёками давать понять:

Такому больше не бывать!

Я как заложник в одиночке,

Но я уже дошла до точки:

Мне на поэзию плевать,

Я буду просто рвать-метать!

И слушать ничего не буду,

Тем более тебя, зануду –

Сидишь на стуле целый день,

И сам становишься как пень!

Ну-да, тебе всё говорится:

Сегодня мог бы и побриться,

А то к людям – с иголочки,

А мне – как с пыльной полочки.

Ах, так? Опять в себя уткнулся?

С утра ты как и не проснулся.

Скажу сейчас всё до конца

Не ради красного словца.

Ты где – ау! – всю жизнь витаешь,

От слов каких-то млеешь-таешь?

Я что тебе – пустое место,

Как без приданого невеста?

Я человек или молчальник?

Ты мне супруг или начальник?

Не может для души быть пищей

Из книжек разных скукотища.

Ты на себя хоть посмотри,

Когда-нибудь глаза протри:

В молчании твоё сиденье –

Не хамское ли поведенье?

И где ж сиденья результат?

Иль ты процессу только рад?

Ты ешь, и спишь, и только пишешь.

Меня когда-нибудь услышишь?..

Что ты сказал? Опять «потом»?!

На ужин будет суп с котом!!

ЖЕНЫ ПОЭТА МОНОЛОГ – 3

Вот ничего совсем не понимаю,

Хоть кол ему на голове теши –

Вернуться к жизни как его ни призываю,

Ему бы всё творить в своей тиши.

И что же он такого натворил?

Стихов каких-то несколько десятков?

Да лучше б жил, как все, и говорил –

И не имел бы столько недостатков.

Стихи писать – кому всё это нужно?

Ну, я прочту и похвалю его.

Все остальные – сами пишут дружно,

Иль не читают просто ничего.

Какой же смысл в стремлении писать?

Ведь каждый всех других всегда умнее,

И не удастся даже рассказать

О том, что в жизни есть всего главнее.

Он тоже знает это всё, конечно,

Но не сдаётся, мой идеалист –

Он думает, что время бесконечно,

Когда очередной испишет лист.

А может быть, он прав, и вечно время?

Но всё равно его нельзя терять…

Поэты – удивительное племя:

Читать, они считают, проще, чем писать…

АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН, 28 ЯНВАРЯ 1837 ГОДА

«Прощайте, друзья!» – Пушкин книгам сказал,

Поверив предчувствию смерти.

Как раньше, их сразу глазами обнял,

Поддержку безмолвную встретив.

Друзей было много, но место нашлось,

Чтоб каждому было удобно,

И добрых, и умных собрать удалось –

О каждом он знал всё подробно…

«Вот с этими в детстве всех больше дружил,

Считая вершиной познанья,

Потом перерос их, но не разлюбил

Далёкого детства мечтанья.

А с этими в юность вошёл, торопясь

Себя всем скорее представить,

Но как-то их бросил, смеясь-веселясь,

Не зная, куда жизнь направить.

А эти, я думаю, сами пришли,

Когда в них назрела потребность:

Пирушки не только бездельем страшны –

Души в них колеблется крепость.

Какой оказалась коварной хвала

За первые вирши поэта!

И вот уже строго диктует молва:

Пиши только это и это.

Чуть что не по ней – и забудет тебя,

Как звать и откуда ты родом.

Свой вкус, суть безвкусицу, боготворя,

Себя почитает народом!

Одна с ней возможность жить как-то в ладу –

Вдали постараться держаться.

Поэту судьба быть всегда одному,

Решил коль за правду сражаться…

Как рана горит… точно пламень внутри…

Так трудно и слышать, и видеть…

Мне, Господи, милость, прошу, сотвори –

Дай силы всю боль пересилить.

Забыться нельзя – должен я до конца

В сознаньи удерживать волю,

Её измеряя лишь волей Творца,

Не требуя что-нибудь боле…

Прощайте, друзья! Чую, время пришло

Прощаться – всему же есть время!

Мне дальше идти… дальше путь не в ничто…

Сегодня для завтра – лишь семя…

Вы тоже прощайте, посланцы мои,

Труда вдохновенья итоги*.

Придёт наш читатель, сей труд оценив,

В предопределённые сроки.

Сегодня пустое всерьёз говорят:

Мол, нужно творить для искусства.

О рифмах, размерах и ритмах твердят –

Как чувственней чувствовать чувства.

Пока я участвовал в этой игре,

Талант мой считался талантом,

А как подвизался в духовной борьбе,

Для света я стал обскурантом**.

И светские львицы, шакалы и львы

Меня осмеять поспешили.

Кто в Боге живёт, те для них как мертвы –

Они так по-свойски решили.

И сплетни пошли обо мне распускать,

Что, мол, исписался, бедняга…

Жену попытались вдруг в грязь затоптать,

Интригами путали всяко…

Так жжёт всё нутро… но нельзя мне кричать –

Домашние будут пугаться…

Пока ещё в силах день-ночь различать,

Давайте скорее прощаться.

Простите меня, что я был не всегда

Своих размышлений хозяин.

А я вам прощаю, что вы иногда

Не всех открывали мне таин.

Прощайте вы мне, что к вам холоден был,

Когда обольщался хвалою,

И даже когда-то вас напрочь забыл

Шальной своеволией злою.

Прощайте, друзья! Вам спасибо за всё!

Что было не так – извиняйте.

А также за всё, что не помню ещё…

Прощайте, прощайте… прощайте».

__________________________________________________

* В это время в квартире А.С.Пушкина скопилось

большое количество нераспроданных изданий

его последних книг.

** В переводе с латинского – враг науки и просвещения,

мракобес.

НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ГОГОЛЬ, 12 ФЕВРАЛЯ 1852 ГОДА

«…Ну, вот и всё, и полночь миновала,

Пора замысленное совершить,

Пока сомненье снова не пристало

Решённое назад перерешить…

Наш ум всегда стремится отличиться

От разума, что к Богу нас ведёт,

И ненароком может получиться

Из умного заметный идиот.

Да мне ль не знать коварный дух сомнений,

Сбивающих с неложного пути

В уме калейдоскопом исступлений –

И ум готов навстречу им идти!

Но, слава Богу, есть предел искусам

В молитвах, отрезвляющих сердца,

Когда тебя от их избавит груза

Благое милосердие Отца…

Вот всё, пора идти будить Семёна

Да жечь, что лишнее уже теперь…

В преддверьи смерти неужели снова

Мне горевать над жалкостью потерь?

Для Господа душа важна, не книги,

Ведь книги – отражение души,

А персонажи их – фантазий лики,

Которые в себе найти спешим…

Но в слове писаном всегда лукавство,

Где каждый норовит своё искать,

Приумножая мнимое богатство –

Всегда учить, но ничего не знать.

И я такой же, только много хуже –

Словами лишь учить пытался жить,

Но понял – чтоб учить, пример всем нужен,

И сам я первым должен в этом быть.

И не заладилась моя поэма,

Хоть и нудил себя её писать –

Ведь будет для поэмы сердце немо,

Когда не знаешь, что себе сказать.

Да и потом, когда себя очистишь,

Пытаясь докопаться до основ,

Всё ранее написанное видишь

Невыразительным набором слов…

Талант не просто так нам придаётся,

Чтоб тешить честолюбие своё,

Он волей Божьей к сердцу прикоснётся –

И ты слугой становишься его.

Искусство – некая ступенька к Богу,

И тот – поэт, кто с песней на устах

Идёт в свою последнюю дорогу,

Как богатырь с оружием в руках…

И, шаг за шагом приближаясь к Богу,

Яснее понимая свой удел,

Я понял: в тех делах немного проку,

В которых всё лишь так, как я хотел.

И каждый раз, ещё чуть приближаясь,

Я правил всё, с начала до конца,

За истину единственно сражаясь

Во славу вездесущего Творца.

Но нет конца себя познанья в Боге –

И я не смог поэму завершить.

Не мне, конечно, подводить итоги,

Но правдой Божьей я пытался жить!

Теперь уж поздно править что-то дальше

И, чтоб в соблазны не вводить людей,

Сожгу поэму, как уж было раньше,

Зато греха не будет смуты в ней».

– Вставай, Семён, да печь топи скорей!

НИКОЛАЙ РУБЦОВ

Он жил в стихах – от одного к другому

Самим собой легко умел пройти,

Но вне стихов свою дорогу к дому

Ему никак не удалось найти.

Почти всю жизнь он прожил в общежитьях,

И не имел укромного угла,

Но даже и в отчаянных событьях

Не поддавался на уловки зла.

Его стихи – поэзия печали,

Душой услышанной со всех сторон,

Когда всё то, о чём все врозь молчали,

Невосполнимый нам несло урон.

Он не писал, а просто жил стихами,

Но было много разного всего…

В неровный час любимыми руками

Его прервала жизнь жена его…

Он весь в стихах – ранимый, но беззлобный.

Нам не дано судить его грехи.

Заветной правдой, а не строчкой модной

Запоминаются его стихи:

«…И вокруг любви непобедимой

К сёлам, к соснам, к ягодам Руси

Жизнь моя вращается незримо,

Как земля вокруг своей оси!»

ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ

С приятной хрипотцой негромкий голос,

Упругий ритм, знакомые слова

О том, что есть свобода, честность, подлость,

А также, что молва всегда права.

Что есть любовь – но что она такое?

Что есть судьба – сокровище в себе.

Что есть искусство быть самим собою,

Но только если духом не плебей.

Его всегда манит вперёд дорога,

Он с восхищением о ней поёт.

Он скажет песней пусть совсем немного,

Зато и нас куда-то позовёт.

И нами никогда не будет предан

Высоцкий средь равнин, и гор, и пальм.

И мы за ним идём покорно следом

В какую-то неназванную даль.

АНТУАН ДЕ СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ

Он был поэтом, стих творящим прозой,

Великодушный взрослый мальчуган,

Предупреждал, какой большой угрозой

Приходит к нам любой себя обман.

Он жил в гармонии с душой ранимой,

И верил в дружбу больше, чем себе.

А ложь всегда считал соизмеримой

С предательством себя в своей судьбе.

Его читали и сейчас читают –

У искренности нет житейских лет –

И до сих пор нередко вспоминают

Его чистосердечнейший ответ.

Он не умел неправду с правдой путать

В попытках показаться всех умней:

«Учиться надо не писать, а думать,

И быть ответственным за всех людей».

МАЛЕНЬКИЕ ЧЕЛОВЕКИ А.П.ЧЕХОВА

Чехов показал наглядно

Жизнь совсем простых людей,

Описал весьма занятно

Судьбы маленьких страстей.

Кто с собачкой, кто в футляре,

Кто в палате номер шесть –

Каждый в штучном экземпляре,

Всех героев и не счесть.

Одинаковы лишь мысли

В самых разных головах:

Как не верят в духа выси,

Так безвольны и в мечтах.

Помечтают – и довольно,

Дальше будут жить «как все»,

Удивительно спокойно

Всё похоронив в себе:

Веру в Бога, веру в правду,

Веру в честную любовь,

Да и все надежды кряду,

Чтобы не воскресли вновь.

Чеховских людей нам жалко,

Вся их жизнь – один лишь миг.

Автор, судьб людских гадалка,

Предназначил им тупик.

И беззвучно так смеётся

Под личиною любви –

Ведь душой не отзовётся,

Хоть зови, хоть ни зови.

Боль удержанного плача

Ваньки, сирой детушки,

Он пошлёт, улыбку пряча,

На деревню дедушке.

ХЕМИНГУЭЙ

Он был самолюбив невыносимо,

Хотел от жизни всё по полной взять,

И жил, своею упиваясь силой –

Ведь сильный должен всё всех лучше знать.

Азартным был, и влюбчивым, и смелым,

Стремясь быть искренним с самим собой,

Нам рассказал: что, с кем и как он делал.

Стал эталоном стиль его простой.

Он не умел врать, да и не стремился,

Уверен был, что главный жизни смысл

Когда-то сам собой к нему явился.

Он взял за аксиому эту мысль.

Он долго жил, играя дерзко силой,

Но был разочарован в страшный миг,

Когда душа покоя запросила,

А он души законов не постиг.

Он был американский обыватель,

Собой желавший удивить весь мир –

Незрелый, но талантливый писатель,

Юнцов закомплексованных кумир.

ГРАФ МОНТЕ-КРИСТО

Был Александр Дюма гипнотизёром –

Умел за истину дрянцо подать,

А может, просто жалким фантазёром,

Который правды не хотел и знать.

Он как-то шарм придал трём мушкетёрам,

Что наловчились всё от жизни брать,

Заставив нас легко поверить вздорам,

Что в жизнь пристало всем всю жизнь играть.

Потом Эдмона некого несчастье

Он развернул в блистательный роман –

Как деньгами Эдмон добился власти,

И графом стал бездушный интриган.

И были жаркими романа страсти –

Он мстил врагам обманом за обман…

И эталоном стало «графа» счастье:

Она – наложница, он – наркоман.

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ БАЛЬЗАКА

Комедией назвал он жизни драмы –

Диктат случайностей, тщету надежд,

Когда корысть-предательство не странны,

Коварство-подлость тоже невозбранны,

А странна только в этом частоколе брешь:

Бальзак был верный описатель жизни,

Не познаватель, да и не мудрец,

Поэтому и кажутся излишни

С порядочностью встречи наконец –

Евгения Гранде и Горио-отец.

А так в комедии всё будет мрачно,

В ней каждый каждому заклятый враг.

Зла торжество прописано удачно,

С тех пор его кумиров знает всяк:

Скупец Гобсек, собой довольный Растиньяк.

Бальзак предпочитал работать ночью,

Изображая женщин и мужчин.

Кто знает – может быть, и, между прочим,

Он подхватил губительный почин:

Смеяться научиться без причин.

НЕРУССКОЕ СЛОВО: ЭГОИЗМ

Нас убеждают, что внутри,

В душе живёт великий «эго»,

И шепчут нам: «Его узри,

И будет жизнь – сплошная нега.

И станешь ты сильнее всех,

Мудрее самых-самых мудрых,

К тебе прилепится успех

Венцом усилий многотрудных.

Верь лишь в себя, ещё в него –

Вы с «эго» быть должны друзьями,

И вместе захотеть всего,

И этого добиться сами».

И так всегда, за разом раз,

Своим победам очень рада,

В безумье погружает нас

Пришедшая извне неправда.

С ней невозможен компромисс.

Кто знает правду, точно знает:

Противник Бога, эгоизм,

Нам нас богами представляет.

НЕРУССКОЕ СЛОВО: ФИЛОСОФИЯ

Она родилась от стремленья

Помимо истины искать

Какого-нибудь откровенья

И что-нибудь о том сказать.

НЕРУССКОЕ СЛОВО: ПЛЮРАЛИЗМ

Есть духовной смерти механизм,

Есть ему названье: плюрализм.

Если правду уравняешь с ложью,

Значит, жить без совести возможно.

НЕРУССКОЕ СЛОВО: РЕФОРМА

Реформами путь сужен,

Мы ходим по пятам:

Не делаем как лучше,

А делаем как «там».

НЕРУССКОЕ СЛОВО: РЕВОЛЮЦИЯ

Она звучит предвестником свободы,

Под рокот критики зовёт вперёд

И обещает строить счастья своды –

И вот бросается в неё народ.

Она приходит травлей самых честных,

Потом убийством их из-за угла,

И прославлением доселе неизвестных,

Не знающих границ добра и зла.

Она готовится в умах злодейских,

Которым хочется богатств ещё,

С использованьем качеств прохиндейских

Прислужников с готовностью на всё.

И кровью умываются народы,

Передавая государства власть

Тому, кто искушения разброды

Умеет потреблять себе во сласть.

ВОРОНУ ВОРОН НЕ ВЫКЛЮЕТ ГЛАЗ

Ворону ворон не выклюет глаз,

Даже преподло смотрящий,

Просто прокаркает парочку фраз,

Наглою бестией глядя на нас,

Словно колдун настоящий.

Будет коситься и прыгать-ходить,

Важность свою сознавая,

Станет всем ближним всемерно вредить –

Гадить повсюду и воду мутить,

В злобе своей созревая.

А как созреет, потянется в край,

Где все – такие же точно,

Карканьем: «Больше свободы давай!»

Где только можно устроит раздрай –

Как бы так и не нарочно.

Это доставшее всех вороньё,

Где каждый каждого хуже,

Где все, по сути – сплошное ворьё,

А всё их карканье – просто враньё,

Нас подвигает быть лучше.

Лучше, и лучше, и лучше.

ПУСТЬ КЛЕВЕЩЕТ ВРАГ И ВОЕТ…

Пусть клевещет враг и воет,

Русские наверно знают:

Лишь любовь глаза откроет,

Ненависть же – ослепляет.

ПЕРВООСНОВА

Правд не много, лишь одна

Правда есть на белом свете,

И незыблема она,

Истина тысячелетий.

Можно так и сяк сказать

И по-разному подумать,

Но дано нам Богом знать:

Правда – не желаний сумма.

Ложь цветёт, где правды нет,

Жалуя льстецам награды,

Отрицая божий свет,

Ненавидя слово правды.

Чтобы правда в нас жила,

Надо жить в её пределах,

Не бояться силы зла,

Стать смелее самых смелых.

Правда переборет страх

Нашего неразуменья,

Превращающего в прах

Веры и надежды звенья.

К правде продираясь ввысь,

Мы в себе воскреснем снова.

Правда – главный жизни смысл

И её первооснова.

ГРАНИЦА

Если братом станет ближний,

То любовь и будет власть.

А как ближний станет лишним,

Будет властью жажда красть.

МЫ ЖИВЁМ, КАК НА РАЗНЫХ ПЛАНЕТАХ

Мы живём, как на разных планетах –

Кто в трущобах, а кто во дворцах,

Кто в заумных вопросах-ответах,

Кто с надеждой простившись в сердцах.

Кто в зыбучих песках развлечений

Сам себя всё мечтает найти,

Кто в стремнинах беспутных течений

Должен медленно, молча идти.

Есть такие, кто деньги считает,

Чтобы день хоть бы как-то прожить,

Есть – кто тыщи на ветер бросает

И не знает, что значить «тужить».

Знатоки непростых удовольствий

Всем вокруг демонстрируют спесь,

А вот тем, не зовут кого в гости,

Иногда просто нечего есть.

Мы живём, как на разных планетах,

В непонятных друг другу мирах,

К межпланетным контактам в запретах.

Между нами тьма денег и страх.

УМЕЙ ХОТЕТЬ

Хотеть всего, и даже сверх того;

Не верить, что мечтание бесплодно;

Кто против, объявлять своим врагом –

Сегодня это повсеместно модно.

И вот уже и мыслей-то и нет,

А есть заученная жизни догма,

Собою заменившая завет:

Умей хотеть, что Господу угодно!

БЫТЬ СТРОГИМ

Мы знаем всё, или почти что всё,

И всех судить привыкли строго,

И мысленно себя несём

Всех выше. Нас, таких, так много.

Но прав живущий не «как все»,

Не самолюбия обрядом:

Быть строгим надобно к себе,

И милосердным – к тем, кто рядом.

ГЛАВНОЕ В ЖИЗНИ

В жизни, пока не узнаешь себя,

Очень собою доволен,

Но, в удовольствиях разных живя,

В чувствах своих уж неволен.

Меры в хотеньях причудливых нет –

Кичимся мы своевольем,

А на упрёки бросаем в ответ

Грубое самодоволье.

И невдомёк нам, что нами рулят

Нас оседлавшие страсти,

И искушают и исподволь злят,

Жизнь превращая в напасти.

Их распознать – и себя мы поймём,

Вечно подверженных страху,

Что мимо счастья по жизни идём,

Что дали в жизни мы маху.

Трудно, конечно, смысл жизни узреть

С самого жизни порога,

Главное в жизни – себя разглядеть,

К Богу идущим дорогой.

РАЗНОГЛАСЬЕ

Все вокруг за правду бьются,

Только каждый за свою.

Шум стоит и слёзы льются.

В спорах сторону взять чью?

Мы вопросом интересным

Доберёмся до основ:

Кто же будет самым честным

В этом разногласье слов?

Неужели самый грозный,

Всех пославший кой-куда?

Или тот, как бы серьёзный,

Но без шуток никуда?

Или этот, в клятвах сильный,

Но не помнящий о них,

Как мечтаньями обильный

Новоявленный жених?

Все критерии размыты

В этот баламутный час.

И советы все забыты,

Нас хранящие от нас.

Чтобы не попасть в беду,

Надо быть к словам построже.

Правда – истина в быту,

И стремленье к правде тоже.

СЕЙЧАС И ПОТОМ

На «потом» постоянно горазды,

Мы «сейчас» отрицаем себя,

Не пытаясь понять, как опасны

Обещанья грядущего дня.

Никогда не бывает «потом»,

Всё свершается в жизни «сейчас»,

И заботиться надо о том,

Чтоб «потом» не обманывал нас.

ТАКИЕ ВОТ

Мы – всё то, что сначала читаем,

А потом погружаем в себя,

Всё, о чём непрерывно мечтаем,

Так что даже и не замечаем

Чредования ночи и дня.

Мы – всё то, что услышим когда-то

И оставим в раздумье своём,

Вспоминая, где надо-не надо,

В соблюденье раздумий обряда,

Этих слов крики, шёпот иль гром.

Мы – всё то, что когда-то сказали,

Не сумев ни смолчать, ни понять,

Что отчаянно переживали,

В чём себе обещанья давали

В жизни так больше не поступать.

Мы живём как бы тела снаружи,

О душе по привычке забыв,

Отрицая реальные нужды,

Привечая дела, что нам чужды,

Путь кривой воспевая в надрыв.

Отвергая призывы к спасенью,

Мы умом своенравным живём –

От рождения преданы тленью,

К заповеданному воскресенью

Мы никак никогда не идём.

Не умея душою подумать,

Мы живём в бездуховной тюрьме.

Расписавшие жизнь по минутам,

Обречённые всё перепутать,

Мы в своём потерялись уме.

СВОБОДА И РАБСТВО

Это трудно осознать,

И услышать, и сказать,

Но свобода нам даётся,

Чтобы лишь рабами стать.

Да и выбор невелик,

Только с виду многолик –

Или Богу, или бесам

Жизнью служишь каждый миг.

Если самовольем слаб

И земной не ценишь скарб,

Если веришь только Богу –

Ты примерный Божий раб.

Если же неправде рад,

Зла не замечая смрад,

Если всё на свете знаешь –

Ты заядлый бесов раб.

Нам затем и жизнь дана

Чередой трудов и сна –

Мы должны в ней разобраться:

Что такое есть она?

Ведь когда-нибудь умрём,

Хоть поймём, хоть не поймём,

Что и после часа смерти

Мы душой своей живём.

И кому душа служила,

С тем ей дальше рядом быть,

Помня всё, в чём согрешила –

Смертью память не избыть…

АВОСЬ, НЕБОСЬ И КАК–НИБУДЬ

Авось, Небось и Как-нибудь собрались в путь.

До этого они пахали,

И сеяли, косили, жали,

Детей растили и учили,

Озорничали и читали,

И Бога честно почитали,

Да как-то разом посчитали,

Что как бы так – ещё не жили,

Хоть в общем-то и не тужили.

Но ненароком в одночасье

Увидели – не будет счастья,

Коль не пойдут, когда зовёт

Душа идти вперёд.

Авось сказал: «Авось пройдём»,

Небось сказал: «Небось дойдём»,

А Как-нибудь сказал: «Как будет, так и пусть».

И вот пошли.

Авось шёл впереди, Небось за ним,

А Как-нибудь своею чередой.

Навстречу встретилось Везенье

И предложило помощь вдруг.

Авось тотчас же захотел брататься,

Небось его опередил – стал обниматься,

А Как-нибудь спросил: «Везёшь куда?»

«Куда прикажете», – последовал ответ.

На что ему ответил Как-нибудь упрямо: «Нет!

Скажу тебе я сразу –

Мы шествуем не сами по себе, а по указу.

Того указа властелин всего один,

И мы должны в конце пути пред ним держать ответ.

А так, чтоб как-нибудь везло,

Не то в добро, не то во зло –

То просто-напросто какой-то бред.

И от него один лишь вред».

Везенье криво улыбнулось,

Пошло само собой, держась левей,

Чем озадачило друзей,

Вполоборота обернулось

И неожиданно споткнулось.

И нашим стало сразу веселей.

Потом им встретился завал.

Авось немного поднажал

И быстро прямо побежал.

Небось замешкался чуть-чуть,

Но видя – некуда свернуть,

За ним пошёл.

А Как-нибудь как шёл, да так и шёл.

Но вот заметили – пропало Настроенье.

Ушло куда-то убежденье

В необходимости пути.

Пришло неясным гласом уверенье,

Что чем скорей с пути удастся ноги унести,

Тем будет лучше.

Авось внезапно загрустил,

Небось глаза приопустил

И шаг замедлил свой.

Но Как-нибудь поднял настрой,

Себя заставив их понять

И им на пользу предпринять

Внушение-запрет на раздраженье:

«Оно к сомнениям уводит

И с ними нас захороводит,

Без пользы напрягая ум и чувства,

Искусы возводя в искусство.

В душевных бурях нет истоков правоты –

Они в нас дух на битвы поднимают

За разные никчёмные мечты,

И нас их пораженьем убивают.

А истина живёт вне наших смут,

Её ещё любовью и надеждою зовут.

Кто с истиной живёт –

Забыв про самолюбие своё,

Себя равняет под неё».

Авось вздохнул,

Небось чуть головой кивнул,

И вместе все продолжили свой путь.

Вдруг слышат – крик о помощи далёкий,

И мигом бросились туда.

Авось быстрее всех добрался и сразу взялся помогать,

Небось – обидчиков гонять,

А Как-нибудь – советы подавать.

Угрозу отведя, спасённого приободрили,

Ему на счастье дружбу подарили

И о себе просили вспоминать.

Простились с ним не без труда,

И дальше двинулись в дорогу с сердцем лёгким.

Навстречу – враг несметной тучей.

Авось сказал: «Оно и лучше,

Всех сразу будем побеждать».

Небось их принялся сражать,

А Как-нибудь – угрозы отражать.

Закончив дело, сразу же продолжили движенье

И обсудили ход сраженья.

Авось не помнил, скольких он сразил,

И у Небось спросил.

Пожал тот медленно плечами,

И озорно сверкнув очами,

Промолвил: «Всех не сосчитать,

Да и не стоит начинать.

Повержен кто – тот есть никто».

Улыбку спрятал Как-нибудь и промолчал про то.

А на привале к ним пристало Наважденье:

«Не надоело вам никчёмное движенье?

Сидели б дома день за днём,

Не огорчаясь ни о чём,

Не помышляя о незнаемом другом,

И получали бы от жизни наслажденье».

И пригорюнился Авось,

Вздохнул и выдохнул Небось,

А Как-нибудь, стряхнув соблазны, улыбнулся:

«Вот мой ответ:

В твоих словах есть «да» и «нет»,

И в них легко запутаться-споткнуться.

Путь – это жизни суть,

Не видеть этого –

Желать себя и всех, кто рядом, обмануть.

Но есть ещё такой момент:

Ты должен знать, куда идти,

И цель не вдруг изобрести,

А получить её в смиренном покаяньи –

За всё, что делал без души,

Как будто жил один в глуши,

За мысли те, с которыми спокойно не заснуть,

За чувства, что в душе рождают жуть,

И за слова, что с языка со злобой рвутся».

Приободрился вмиг Авось,

Опять задумался Небось,

И Наважденье медленно развеялось пред ними.

Потом пришла Усталость,

Не та, чья кличка «старость»,

А просто лень и слабость,

И для себя в сердцах у них найдя местечка малость,

В умах привычкой скверною осталась.

Но если правильный взят курс,

Тогда не в тяжесть будет груз

Себя преодоленья –

С собой не станет биться только трус.

Пусть с виду все и простаки,

Но далеко не дураки,

И все готовы до самозабвенья

Идти вперёд – где Правда ждёт,

Где Вечность заповедная живёт.

И шли вперёд

Авось, Небось и Как-нибудь.

Кто ни попросит – помогали,

Горбушкой хлеба голод прогоняли,

И ничего в запас не брали,

А точно знали,

Что лучше всё своё отдать,

Чем лишнее в дорогу взять.

Чем дальше шли, тем больше пели,

Хоть не певцы – да как сумели:

Талант не нужен здесь большой,

Нет голоса, слова забыты – пой душой!

И в песне, по-простому ладной,

Всё было настоящей правдой:

И простодушье детское являл Авось,

И удаль молодецкую – Небось,

А мудрости хранителем был Как-нибудь.

Кто это знал, или сейчас услышал – не забудь:

Кто понимает смысл пути, тот одолеет путь!

КАЖДЫЙ МИГ

Заново ничто не пережить,

Даже если очень постараться.

Каждый миг нам: «Быть или не быть?»

И непросто в этом разобраться.

Можно сделать так, а можно сяк,

Можно просто ничего не делать.

Выбор этот – вроде как пустяк,

Кажется, нужна всего лишь смелость.

А на самом деле – быть беде,

Если только смелости подсказки

Мы начнём использовать везде

Без оберегающей опаски.

Каждый миг таит в себе ответ

На вопрос: «Кто я на самом деле»?

Сколько-то прожив на свете лет,

Понимаешь – жизни суть не в теле.

В нас душа бессмертная живёт,

Жизни путь любовью окрыляя,

А любовь надежду нам даёт,

Истиною силы укрепляя.

Каждый миг мы выбираем жизнь,

По которой пошагаем дальше.

Миг за мигом лучше становись –

Тот разумней, кто душою старше.

ШАКАЛ

Я выяснил, откуда появился

В родных просторах чуждый нам шакал:

Не любит Родину за то, что в ней родился –

Кто предал, да к тому же обокрал.

ДЕРЖИТЕ ВОРА!

«Держите вора!» – вор кричит

И горестно вздыхает.

А тот, о ком кричат, молчит

Да денежки считает.

И оба скроются потом

На солнечном оффшоре,

Где непосильным их трудом

Весь бизнес их зашторен.

Такая шумная игра

На публику любую

По расхищению добра

Прилюдно, но втихую.

Считают нас за дураков

Чинуши-олигархи,

Всех ненавидя, как врагов,

В своём за деньги страхе.

С ворами нам не по пути,

У них своя дорога:

Непросто им по ней идти –

С мошною, но без Бога.

ПУПСИКИ И КУКЛОВОДЫ

Пупсики желают сразу всё,

Но чтоб ни за что не быть в ответе,

И для них заведомо старьё

Бывшее до них на белом свете.

Пупсиков энергия нужна

Для внедренья в жизнь заразы смуты,

Доброту где победит вражда,

И проблемы будут все раздуты.

Кукловодов служба – обучать

Пупсиков, желающих учиться:

Как на правду поточней плевать,

На добро как изощрённей злиться.

Издеваться, лицемерить, лгать –

Подленькому выучить нетрудно.

Так прикольно правду оскорблять,

Над святынями глумясь прилюдно!

Пупсики стараются вовсю

Славить лживых и бесславить правых.

Мерзость рекламируя свою,

Гадят даже в храмах православных.

Пупсики не верят ни во что,

Лишь в себя, да в кукловодов деньги,

Но за них готовые зато

Душу прозакладывать навеки.

И считают Родиной не ту,

Где истоки их происхожденья,

А подброшенную им в мечту,

Для создания души броженья:

Чтоб родное стало нипочём,

Не достойным малого вниманья,

И чтоб вожделенным калачом

Им представилось порока знанье.

И чужое глянется родным

В душах их, обугленных страстями,

А мечты, что будут им даны,

Станут просто жёсткими уздами…

Судьбами своими игроки,

Пупсики любых племён и родов,

Чуть оперившись, уже враги

Для своих кормильцев – кукловодов.

Пупсик знает: каждый кукловод –

Тот же пупсик, но уже при власти,

Потому и безнаказно врёт,

Властью покрывая силы страсти.

Пупсик сам при власти хочет встать,

Чтоб свободой полной насладиться,

И готов словами обаять,

Разные примеривая лица.

Но исток свободы не в словах,

А в душе, до тех времён свободной,

Лишь пока имеет Божий страх

Как противоядье силе злобной.

Ну, а если душу заложить,

Значит, стать у зла лихого пленным,

За подачки разные служить,

Но слугой не необыкновенным.

Легион у чёрта закладных,

Каждый за свои желанья служит,

Презирая рядом остальных –

Извращаются в безбожьи души.

Кукловод – пройдоха и шельмец,

Гордый раб пустого самомненья.

Кукловод – заведомый подлец,

Мастер психологии внушенья.

А по форме – главный доброхот,

Для людей всегда готов стараться,

Он всегда «за честность», «за народ»,

И всегда готов «за правду» драться.

Много из того, что он твердит,

Соответствует реалям жизни,

Но душа его не заболит

От любви и состраданья к ближним.

В разжиганьи злобы интерес

Он за пазухой своею держит.

Куролесит в кукловоде бес –

Кукловодом бешено он вертит.

Заставляет он его уметь

Из хорошего устроить злое,

И потом в восторге бурном млеть,

Испохабив слово всеблагое.

В душу смутой будет литься лесть,

Каждому конкретно потрафляя,

Из души гордыня станет лезть,

Человека в бездну направляя.

Кто начнёт следить не за собой,

Но себя записывая в судьи,

Сразу вознесётся над «толпой»,

Что, как он, когда-то были «люди».

И обнимет крепко чуждый мир

Душу, околдованную злобой.

В мире том зловещий командир

Заморочит всех своей особой.

Пупсик, кукловод – две стороны

Выплавленной изо лжи медали:

Пусть они по рангу не равны,

Оба бесовщине клятву дали.

ПЁТР ПЕРВЫЙ

Россию вздыбил чуждый русским царь,

Перекроив жестокой перестройкой,

Ругая напрочь всё, что было встарь,

Подпитываясь ненавистью стойкой.

Святую Русь он изводил в сердцах,

И насаждал небожии законы,

Учил иное всё любить за страх,

С издёвкой слушая народа стоны.

И слово «русский» превратилось в брань,

А русские – в прислугу иноземцев.

Он допустил во власть Европы длань

Из разных англичан, датчан и немцев.

Они пришли Россией управлять

Во благо обезбоженной Европе.

В России антирусской стала знать,

Заботясь о деньгах лишь да утробе.

Но, слава Богу, русский дух силён

И укрепляет чистой верой души,

Которых взгляд на Бога обращён,

В которых жажда правды стрежнем служит.

И русский человек хранил себя

В своей любви неистребимой к Богу.

Совсем не изменяясь, жить нельзя –

И мы в веках менялись понемногу.

Пришельцы, кстати, разные пришли,

И лучшие из них родными стали –

Хоть и нерусскими произошли,

Но русскость жизнью-смертью доказали…

Петром изломана судьба Руси.

Екатерине, Александру тоже

Хотелось за Европой вслед брести,

Пусть вылезать для этого из кожи.

И протянулась перестроек тьма

До наших дней, таких же точно мутных:

Красивые, никчёмные слова

Средь воровства и удовольствий блудных.

Но дюжить дальше надо эту жизнь –

Нудить себя всегда, а не наскоком,

По формуле «молись-трудись-молись»

Блюсти себя, готовясь к встрече с Богом.

ХОЛОПЫ ЗАПАДА

От Первого Петра пошло холопство:

Привыкли, мол, мы лаптем щи хлебать,

Россия сплошь – уродство и юродство,

Мы всё должны в ней быстро поменять.

Он, Запад, был всегда высокомерен –

Ведь богател обманом и войной,

И в превосходстве был всегда уверен,

Как верит в то неправедный и злой.

Для Запада мы – как бы недоумки,

Коль не умеем грабежами жить.

Школярские навесил нам он сумки

И стал холопским правилам учить.

И кто в душе холопом был, учился

Пошире рот на Запад открывать,

И быстро в разные структуры влился,

В них превращаясь в тайную, но знать.

У тех структур задача непростая:

Должна понять холопская страна,

Что жизнь её, по сути – никакая,

Но Запад пробудит её от сна.

И Запад к нам пришёл ордой несметной

Нас под свои стандарты подравнять,

Предполагая мощью несусветной

«Свободу» нам и «братство» навязать.

Но силой вот совсем не получилось –

Не на таких Наполеон напал.

Тогда пружина тайная включилась,

И час холопов Запада настал.

Наполеона вывели под ручки,

Не дав пленить вблизи Березины –

Так по желанью интриганов кучки

Сбываются несбыточные сны.

И ту медаль «За взятие Парижа»,

Чем славен был четырнадцатый год,

Давать не стали, властный глас услышав,

Что недостоин чести русский сброд.

Когда не получилось грубой силой

Вживить в Россию западный манер,

Холопы заговоры запустили,

Спеша дойти до самых крайних мер.

Они возжаждали царя убийство,

Чтоб Западу всемерно угодить,

И злое чужеродное витийство

На почве русской нормой утвердить.

Но русский Самодержец Николай

Не убоялся громогласных пешек,

Прервал картечью на Сенатской лай,

А главарей повесил без задержек.

И вспомнил тех, кто покорил Париж –

Награды наконец нашли героев.

Крепил всемерно благодать да тишь –

Основы государственных устоев.

Холопам Самодержец Николай –

Душитель-вешатель, «Никола Палкин»,

Тупица, солдафон и полицай.

И так живучи подлые их враки!

И не смущает их, что это бред,

Ведь рождены холопами смутьяны.

В их душах ничего святого нет,

Они всё роют революций ямы.

Они перемножают ложь на ложь,

И Милорадович, холопами убитый

За то, что не был до конца для них хорош,

Сегодня в ореол героя влитый.

Холопов Запада в России – пруд пруди,

Они везде и всюду, как микробы.

Они умеют сеть интриг плести –

Свои набить да Запада утробы.

Послушать их – ну, просто соловьи,

И трели их красивы, сладкозвучны.

Умны, предупредительны они –

И ждут, и создают свой случай.

Как им доверишься, так впрыснут яд

Безнравственного восприятья жизни.

Не нужен им ни друг, ни брат, ни сват,

Сверлит их душу ненависть к Отчизне.

За деньги, или же за просто так,

Да потому что совести не стало,

Они России – самый главный враг,

Они её не любят изначала.

Пойми, они скрывают суть свою,

Чтоб нас обманывать им было легче.

А не поймешь – ну что ж, тогда скажу:

«В моих стихах до нашей новой встречи!»

РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Революция – подлое дело:

Навязав перестройку в умах

На потребности только лишь тела –

Не душа чтобы, плоть песню пела –

Производит разруху в сердцах.

Сразу хочется много и сразу,

Наконец-то по-царски зажить.

Может, сам и не думал ни разу,

Но услышал волшебную фразу –

И готов краснобаям служить.

Их являются тесные толпы

Всех дурачить красивой мечтой:

Разжигаются искорки злобы,

Распыляются гнева микробы,

Поражая всех насмерть враждой.

И убийство становится нормой,

В душу коль допускается зверь.

Божья власть объявляется вздорной,

А власть золота – силой бесспорной:

Толстосумам – не хочешь, а верь.

И Россия на том поскользнулась,

Замечать не желая врагов,

Маскирующих злобу под глупость,

А безжалостность труса – под грубость

В мешанине предательских слов.

И войну средь своих допустила:

Брат на брата, и сын на отца.

Власть чужая собак всех спустила,

Русских била, гноила, гнобила,

Собираясь дойти до конца.

Но не вышло. Мы, русские, можем

Хоть из праха, но в правде восстать.

Пусть наш враг вылезает из кожи,

Мы из немощи выползем тоже,

Предъявляя бесстрашную стать.

И очистилась родина русских

От пророков дурного пути.

К правде путь не широкий, а узкий,

И на нём и подъёмы и спуски –

По нему так непросто идти.

И прославилась внове Россия

Под названьем Советский Союз:

Возродилась былинная сила,

И она ни о чём не просила –

К правде жизни работала в плюс.

Но без Бога не может быть правды –

Силы нет в человечьих умах:

Непременно истоки награды,

Или хоть бы какой-то услады

Видеть нужно им в разных делах.

И заразу, живущую в душах,

Разбудил снова знаемый враг –

Интересно нам было послушать,

А потом, наше общее руша,

Мы себе снова выбрали мрак.

Снова золоту дали свободу,

И оно нас в бараний гнёт рог,

И заводит бесовскую моду

На всё то, что негодно нам сроду,

Но зато будет золоту впрок.

Снова русских чернят и шельмуют,

Приспособив хомут «плюрализм»,

И пугают, страшилки рисуют,

Что, мол, русские снова бунтуют

За царизм, или даже фашизм.

Не умея придумать иного,

Всё в истерике бьются своей:

Эта нечисти шутка не нова –

Чтоб, не слыша правдивого слова,

Мы лишились бы наших корней.

Мы всё знаем про эти задумки.

Нам судьба – в правде Божьей стоять:

В безнадежье не складывать руки,

Претерпеть все духовные муки,

Только истине сердцем внимать.

И отвергнуть искус революций

Как испытанную западню:

Шум и грохот пустых резолюций

(Результат их заведомо куцый),

Компромат на вождей в стиле «ню».

Революций известно лекало:

Злобу, жадность, гордыню и гнев

Превратить в разрушения жало

И талдычить, что время настало

Осчастливить богатствами всех.

И второе: руками подонков

Изничтожить законную власть,

Чтоб потом чередой кривотолков

Средь былого величья обломков

Всё богатство «законно» украсть.

Революция – подлое дело,

Квинтэссенция гиблых идей.

Ты отринь революцию смело,

В сердце злость пока правду не съела:

Революция – служка чертей.

МЫ НЕ ДОГОНИМ ЗАПАД, НЕ МЕЧТАЙТЕ

Что есть, то есть – от Запада отстали.

Он стал поближе, но ещё далёк.

Мы гнались, не догнали – то ль устали,

А то ль кому-то правда невдомёк.

Мы не догоним Запад, не мечтайте.

Он будет вечно первым, подло-злой.

Вы попытайтесь думать и признайте:

Зачем нам нужен путь его кривой?

Путь пресыщенья рабством удовольствий,

Путь жалкий накопления обид.

Ещё ему путь лицемерья свойствен,

И он на всех имеет бизнес-вид.

Его дорога – с Истиной сраженье.

Он разучился говорить «прости»

И ускоряет в душах разрушенье.

Нам с ним, конечно же, не по пути.

ОН МНЕ СКАЗАЛ, ЧТО РОДИНУ НЕ ЛЮБИТ

Он мне сказал, что Родину не любит:

Мол, всё не так – за что её любить?

А я в ответ, что есть такие люди –

Им только бы о торге говорить.

А вот любовь – совсем другое чувство,

Оно не спросит никогда: «За что?»

Но без него нам неуютно-пусто,

Как ни было бы в общем хорошо.

Тогда он мне сказал: «Как быть лояльным

К такой стране, где царствует маразм?»

Но что ответил я: «Не кажется ли странным

Тебе витийствовать за разом раз?

Родителей кто хает – тот невежда,

Судью изображая впопыхах,

Но есть, конечно же, ещё надежда,

Пока не истреблён неправды страх.

Вот судишь ты – а знаешь ли ты точно

За фактами событий череду?

Ты с ними познакомился заочно,

Но веришь в сплетни, на свою беду.

Ты вспомни, сколько раз с тобой бывало –

Себя оправдывал в своих глазах:

Весомых аргументов доставало,

Ведь в сердце правды ключ, а не в словах.

А Родину ты так и сяк поносишь,

В любви не забывая отказать,

И у врагов ещё подсказку просишь –

Как лучше недовольство показать…»

Он перебил: «В любви моей нет смысла,

Мне Родина не в силах отвечать».

А я ему: «Не трусь – не будет кисло!

Не принимай безродности печать.

Повспоминай, как маленького сына

Ты мог всегда легко оберегать,

И главным средством был не ум, не сила –

Не надо хоть себе стараться лгать –

Сыновняя любовь даёт возможность

Защиту обеспечить сыновей.

Пойми на Родину наветов ложность,

И станем мы сильнее вместе с ней!»

ЕВПАТИЙ КОЛОВРАТ

Батый опустошил Рязань –

Взял в приступ, разорил и сжёг.

Поднялся русский люд на брань

И в сече, как один, полёг.

Была жестокость напоказ,

Но не сковал испугом враг,

Из уст в уста пошёл наказ:

«Не в смерти, в беззаконьи мрак!»

И вот в погоню за ордой

Пустился дружников отряд,

И вёл, от горя весь седой,

Его Евпатий Коловрат.

Напали дружно на врага,

В расчёт не принимая счёт,

И враг разбит и раз, и два,

А русских смерть как не берёт.

Тогда Батый послал узнать:

Чего хотят те смельчаки?

Должны они ведь понимать,

Что многократ сильней враги.

И вскоре получил ответ,

И крайне огорошен им:

«Нам в жизни больше жизни нет,

Мы только умереть хотим».

И вот последний бой настал.

Боясь опять не победить,

Враг камни издали метал –

Лишь так он русских смог сломить…

С тех пор Евпатий Коловрат

Нам убедительный пример:

Тот будет честной смерти рад,

Кто к битвам праведным созрел.

Не может русский богатырь

Мрак беззакония терпеть.

И вспоминал свой страх Батый:

«Чего хотите? – Умереть!»

КАРТИНА РЯБУШКИНА «ЕДУТ. НАРОД МОСКОВСКИЙ ВО ВРЕМЯ ВЪЕЗДА ИНОСТРАННОГО ПОСОЛЬСТВА В МОСКВУ В КОНЦЕ 17 ВЕКА»

Глаза. Всё говорят глаза.

О настороженности, выдержке и силе.

Слова сказать – не то, чтобы нельзя,

А рановато. Не пристало. Да и не спросили.

Молчат, всё вглядываясь вдаль.

Хотят составить в полной мере впечатленье.

В глазах – не хладная, но всё же сталь.

Они своё за просто так не поменяют мненье.

Молчат и ждут. Гостей? Врагов?

В конце концов, их повстречают по одёжке.

И вспомнят: так пошло спокон веков –

Приходят налегке, уходят как сороконожки.

И каждый смотрит и молчит,

С мудрёной хитрецой, но всё же по-простецки.

И бердыш* порубежником стоит,

Вонзённый рядом в землю крепким махом молодецким.

___________________________

* Бердыш – широкий длинный топор на длинном древке, с лезвием в виде полумесяца.

НАШЕ БОРОДИНО

Не споря, что была недаром

Москва, спалённая пожаром,

Французам отдана,

Ехидничают, что в России

Всё русское с тех пор сносили,

И ей в сегодняшнем бессильи

Не до Бородина.

И снова нас не угадали:

Мы не другими кем-то стали –

Мы русские душой!

Мы звали и зовём всех в гости,

Но часто Запада охвостье

Под властью ненависти-злости

Спешит на Русь с войной.

В тот год двенадцатый, в июне,

Уверенный в своей фортуне,

Пришёл Наполеон.

Его обуревали страсти

Обрушить Божий мир в напасти –

Международной тайной власти

Служителем был он.

Французы с остальной Европой

С их ненасытною утробой

Нам разум свой несли –

В конюшни храмы превращали,

Посевы на полях топтали,

Расстреливали, разоряли,

Насиловали, жгли.

Напали, как всегда, внезапно

Превосходящей многократно

Безбожною ордой.

И мы в манёврах отступали,

Разбить себя не позволяли,

Но боя с нетерпеньем ждали –

И грянул этот бой!

Сражались бусурманы дружно

И, должное отдать им нужно,

Умели воевать.

Они атаковали смело,

Их радовало битвы дело,

Им превосходства страсть велела

Идти и убивать.

Их было много больше наших,

Перед Москвою насмерть вставших

За Родину свою.

За землю-матушку родную,

За правду, сердцу дорогую,

За песню нашу удалую,

За веру и семью.

Был ясный день, но, словно ночью,

Собой закрыла небо прочно

Сраженья темнота.

Завесой дым и гарь стояли,

И залпов молнии сверкали –

Бородино собой питали

Колоча и Война.*

Во мгле шли в бой герои битвы

Сквозь горы раненых, убитых

На барабана зов.

И множились со смертью встречи,

Но в этой небывалой сече

Переходили в мир предвечный

Без слёз и громких слов.

Мы бились, времени не чая,

На пулю пулей отвечая

Да молодцом-штыком.

Бывало, отступали малость,

Но исправляли эту шалость,

Хотя землицы и осталось

Немного за врагом.

Но вот и выдохлись атаки

При всём врагов стремленьи к драке,

И новых не видать.

И только грохотали пушки,

Но без атак они игрушки,

Для устрашения хлопушки –

Стрельбой редут не взять.

Их император растерялся,

Да так в тревогах и остался,

И гвардию не дал.

Просили маршалы подмогу,

Казалось им: ещё немного,

И русские дадут дорогу –

Он слушал и молчал.

Он знал: последние надежды

Рядить в случайности одежды

Шутам лишь суждено –

Ведь есть зависимость кумира

От журналиста и банкира,

И от Парижа за полмира

Играть ва-банк смешно.

Мы выдержали тот экзамен,

Нашла коса врага на камень,

И понял Бонапарт,

Хоть было не в его манере

Считать бедой свои потери:

Бородино в его карьере

Есть пораженья старт…

И в явь пришёл предчувствий ужас:

Казаки, партизаны, стужа,

Отчаянье и стыд.

И только гвардия спасала –

Атаки как-то отбивала

И отступленью придавала

Хотя б какой-то вид…

Потом с войной пришли другие,

Не менее ушедших злые

На русской правды свет.

И снова нас с землёй равняли,

Всё русское уничтожали,

Молчать покорно заставляли,

Но прежним был ответ:

«Пусть вы готовитесь заране,

Но никогда на поле брани

Вам нас не победить.

Пусть в час какой-то вы сильнее,

И думаете – всех умнее,

Но мы умели, и умеем,

И будем сами жить!»

Сегодня с нами снова браться

Повоевать они боятся –

Терять им страшно жизнь.

Сегодня рушат по-иному

Нам нашу русскую основу,

Чтоб мы по их неправды слову

От правды отреклись.

И в нынешней духовной битве

Мы вспомним, словно о молитве,

Про день Бородина.

И главной станет мысль простая:

«За правду в битвах умирая

И в смерти правду обретая –

Вот русская судьба!»

________________________________________________________________________

* речки Колоча, Война, а также ручей Огник – естественные препятствия перед

Багратионовыми флешами на Бородинском поле.

МИХАИЛ ДМИТРИЕВИЧ СКОБЕЛЕВ

Он знал и мечты, и проблемы славянства,

Он видел коварную силу врагов

И чувствовал нашей земли окаянство –

Стремленье отречься от русских основ:

Быть честным и верным, простым и надёжным,

Таким же, каким встретить друга хотим;

И в этом, почти беспросветно тревожном,

Жить мире, давая жить людям другим.

Он знал: есть у русских прямая дорога,

Да многим по ней расхотелось идти –

Искусов подброшено разных так много,

Что смысл затерялся исконный пути.

Но сам шёл вперёд, презирая опасность,

На белом коне, впереди остальных –

Примера геройского ведал он важность,

И в доблесть соратников верил своих.

Крушил он и силой, крушил он и правдой,

Он был настоящий, былинный герой,

Шептались враги: «Он – Суворову равный!»,

Теряя пред ним на победу настрой.

И Бог лишь ему изготовил победы,

Где подвигов много, но мало потерь,

Где души солдат командиром согреты,

И мимо идёт неминучая смерть.

Он с войском пришёл ко вратам Цареграда,

Исполнить надежды славянства стремясь.

Бежал гарнизон. Город был как награда.

Но против была императора власть.

В несчитанный раз для английской короны

Принесены в жертву России сыны,

Зато Александру не будет урона

Его обещаний, врагу что даны.

Был тот император горазд на щедроты –

Отторгнул Аляску, не взял Цареград,

И как-то бомбисты, ура-патриоты,

Его покарали на собственный лад.

И царствовать начал другой император,

Который Россию и русских любил,

И кредо своё доказал многократно,

И этим завистливых недругов злил.

Такому царю да такой воевода –

И русское царство вовек не сломить!

Но есть негодяев-подонков порода,

Готовая лучших гнобить и убить…

Был срочно отравлен наш витязь былинный,

Чтоб русская сказка опять прервалась,

И слух поскорей был запущен глумливый –

Чтоб эту с царём не увидели связь.

Его хоронила почти вся Россия –

Живыми шеренгами, валом цветов

От самой Москвы до села, где родился.

Прощались словами и молча, без слов.

Прощались с живою легендой по-русски,

Души исправляя суетную суть –

Себе запретив по-английски, французски

Своей перестраивать Родины путь…

У нас, православных, не числится мёртвых

Среди жизнь отдавших во славу Руси.

Давайте же вспомним из памяти стёртых

Простыми словами: «Нас, Боже, прости!»

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Посвящается памяти псковских десантников, принявших

свой последний бой 29 февраля 2000 года в Аргунском ущелье

С врагами бой – всегда последний.

За правду жизни, но на смерть.

Слова другие – просто сплетни,

Не верь им ни сейчас, ни впредь…

Их было много – кто ж считает

Врагов, коль встретились лоб в лоб.

Но на войне и не бывает

Ни мирных, ни спокойных троп.

Они весь день атаковали,

Но были биты каждый раз.

К исходу дня они признали:

Им не прорваться через нас.

Враги кричали нам: «Сдавайтесь!

На десять наших – ваш один.

Или с дороги убирайтесь!»

Но мы там были не одни.

За нами, с нами – вся Россия

И, неизбывная в веках,

Её немерянная сила,

Сметающая нечисть в прах.

России сила – в русской вере,

Что нас в бессмертие ведёт

Из душ вытравливаньем зверя,

И в битву над собой зовёт.

А тут явился зверь пред нами,

Вооружённый до зубов

Осатанелыми врагами.

Ответ наш точен и суров!

Что не достанем автоматом,

Возьмём гранатой иль ножом,

Плечом к плечу мы будем рядом –

Пусть черти лезут на рожон!

И ни на миг рука не дрогнет,

Но будут зубы скрежетать,

Когда друг в забытьи застонет.

Будь проклят инородный тать!..

И вновь атака на рассвете,

И крики дикие врагов.

Нам есть, чем нелюдям ответить:

Непобедимы те, с кем Бог!

Боеприпасов, правда, мало,

Но для врагов найдём огня.

Его, чтобы на всех достало,

Мы вызываем на себя…

И миг последний, самый важный

Для тех, кто завтра будет здесь –

Врагам навяжем рукопашный,

Сбив окончательно их спесь.

Пусть их поганый предводитель

Умеет в бой за деньги гнать.

Но на войне тот победитель,

С кем враг боится воевать!

__________________________________________

Утром 29 февраля 2000 года в Аргунском ущелье приняла бой 6-я рота 76-й Гвардейской Воздушно-десантной Черниговской Краснознамённой дивизии. Девяносто против двух тысяч. На рассвете 1 марта бой закончился. В живых остались шесть российских воинов. Противник потерял убитыми более пятисот.

ОН ПОГИБ В НОЧНОМ БОЮ

Посвящается памяти родного брата моей мамы,

моего дяди Келина Петра Тимофеевича,

погибшего 11 сентября 1944 года

Он погиб в ночном бою

Дерзкого разведотряда,

Жизнь окончивши свою

Под разрывами снарядов.

Прикрывали смельчаки

Направление атаки,

Отомстили им враги,

Уступив победу в драке –

Уничтожили отряд

Залпами артиллеристы…

Помню дяди с фото взгляд,

Непреклонностью лучистый…

Он погиб во цвете лет,

Раза в три меня моложе,

В жизни свой оставив след.

На него как стать похожим?

Он сомнений не искал

Увильнуть от долга службы,

Должен был – и выполнял:

Был внутри, как и снаружи.

Я завидую ему,

Так и вижу: вместе в ногу

Мы идём с ним на войну –

Проходить его дорогу.

ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ

Есть верящие в жизнь, что без конца и края

Средь них, и в их душе живёт,

Но суматошная из чувств и мыслей стая

Её от них куда-то всё несёт.

То приближаясь к ней, то удаляясь,

В разлуке понимая всё верней,

Страстям, как Бог велел, сопротивляясь,

Они всей сущностью стремятся к ней.

И появляется у них сноровка

В суетном мире видеть жизни высь,

И смерть для них – по плану остановка

При переходе из одной в другую жизнь.

Есть верящие в смерть – мол, смерть одна всесильна,

Но продолжающие что есть мочи жить.

Они считают – смертью жизнь обильна

И, значит, надо лишь себе служить.

Не верить в жизнь, по их понятью – мудрость.

Идя из ниоткуда в никуда,

Они инакомыслие за глупость

Ругают дружно с пеною у рта.

И в ужасе от смерти неизбывной

Забыться каждый миг они хотят

В угаре свистопляски непрерывной –

Их ужас давит, как слепых котят.

Ты будешь верующим, так иль эдак,

Иль в небеса, иль в мира круговерть,

Но неизбежно есть граница где-то,

Объединяющая веры – смерть.

И каждый там получит всё по вере:

Кто верил в жизнь, получит жизнь в веках,

Кто верил в смерть, получит в полной мере

Свербящий душу неизбывный страх.

СОКРУШЁННОЕ СЕРДЦЕ

Окаянное время, постылые дни…

А так хочется встретиться с правдой!

Но неправда-пройдоха, гони-не гони,

Лишь потешится наглой бравадой.

И ярится в душе справедливейший гнев

На бездушие нашего мира,

И рассудок привычный, в страстях ослабев,

Искажает – что видит незримо.

И предстанет терпенье постыдным грехом.

Жуткой доблестью станет гордыня.

Дерзкий ближний окажется главным врагом,

И война ему будет отныне!

И так трудно понять заведённой душой,

Что ведут нас на пагубу нам же

В мир бескрайных обид, несказанно большой,

Но где каждый обиженный важен.

Будут нас растлевать – чтоб любили себя,

А других чтоб толкали сильнее,

И чтоб жили, комфорт и забавы любя,

И мечтали бы жить, богатея.

Только правда в другом – в устремленьи держать

Сердце чистым от грязи обиды,

И неправды посулы терпеньем сражать,

Не теряя их козни из виду.

И смотреть внутрь себя, в настоящую суть,

И свои познавать недостатки,

Очищать ядовитую, вздорную муть,

Не которую все мы так падки.

Сокрушённое сердце – начало пути

Перестройки негодного мира.

Без него правды нам никогда не найти,

Без него нам заведомо сиро.

В сокрушении скрыто прозренье всего.

Сокрушение – в истину дверца.

Не изведав себя, не познать ничего.

К Богу путь – сокрушённое сердце.

БОГ

Бог есть причина и действо.

Бог это жизненный путь.

И долгожданное место

Стылой душой отдохнуть.

Бог это знанья награда.

Бог есть прощенья любовь,

И претерпенья отрада,

И простодушия новь.

Бог это в искренность вера.

Ясный, без искуса, слог.

Чистой души атмосфера.

Мира порядок есть Бог.

Бог, совершенная личность,

Нам бесконечно родной:

Не провиденья статичность,

А сопричастья покой.

КОМУ НЕ НУЖЕН БОГ

Всем, в ком правду заменяет дерзость,

Кто прославиться хоть как-то смог,

Кто не чувствует неправды мерзость,

Кто себе свой сам ведёт итог –

Тем, конечно же, совсем не нужен Бог.

НЕТ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ АТЕИСТОВ…

Нет и быть не может атеистов –

Все живут надеждой и мечтой

В демократов или в коммунистов,

В развлеченья, в деньги, в мир иной…

Только вера помогает жизни

Объяснить превратности судьбы,

И любовь и ненависть к Отчизне,

И невидимость в душе борьбы.

Если ты чего-то недопонял

В рассужденьях о самом себе,

Просто верь, что есть такая доля –

Находить себя в своей судьбе.

Но не верь, что в жизни всё случайно

И слагается само собой,

А пойми – всё просто чрезвычайно:

Не судьба, а Бог всегда с тобой.

Вера в непридуманную правду,

Что смысл жизни – жить, людей любя,

За любовь не требуя награды –

Это ведь от Бога у тебя.

ЧУВСТВО РОДСТВА

Мы совсем потеряли рассудок,

Видя в ближних своих лишь врагов,

Не решаясь на смелый поступок –

Изменить направленье мозгов.

Каждый ближний имеет возможность

Нам незнаемым родичем быть

И, свою исправляя оплошность,

Мы обязаны ближних любить.

Пусть не сёстры они, и не братья,

Киселя пусть седьмая вода –

Мы должны, ни минуты не тратя,

Всей душой вспомнить чувство родства.

И себя в мир предвечный проводим,

Изживая бездушия дрянь,

А пока неприкаянно бродим,

Исповедуя злобную брань.

ЗА КАЖДЫМ ДНЁМ ПРОЖИТЫМ – ВНОВЬ ДОРОГА

За каждым днём прожитым – вновь дорога.

Куда нам предназначено идти?

Вопрос один, подсказок слишком много

На этом – кем? – вменённом нам пути.

Ответ находится в душе бессмертной,

Хранящей память о своём Творце.

Но может тема Бога стать запретной,

Коль нет морщин раздумья на лице.

Не призывает Бог к себе насильно,

Ему не слава, а любовь нужна.

Его забота так любвеобильна,

Что лишь душа свободная важна.

Не хочешь с Богом быть, тогда придётся

Себя обманывать пустой мечтой,

Что жизнь без смысла, просто так даётся,

И надо просто брать её такой.

Но ищущий всегда ответ находит,

И помогает Бог придти к Себе

Всем тем, кто истину постигнуть хочет.

Он с нами рядом. Он всегда везде.

Я ВИЖУ, КАК ЖИВУТ МГНОВЕНЬЯ

Я вижу, как живут мгновенья

В неизъяснимой тишине,

Душе несущие томленья

О безмятежно ярком сне,

В котором наше пониманье

Прожитых и забытых дней

Вдруг объяснит души призванье –

Так, как себя, любить людей.

И мы, нисколько не смущаясь,

Всё откровенно говорим.

В словах и мыслях не теряясь,

Порой настойчиво молчим.

И этой верой в сопричастье

К великой тайне бытия

Мы Бога предаёмся власти.

И растворяем в ней себя.

СЕБЯ ПОНЯТЬ, СЕБЯ ПРЕДСТАВИТЬ …

Себя понять, себя представить…

Мы жизнь мгновеньями храним,

Себя пытаясь сопоставить

С мечтами, что в себе таим.

Но изменяясь постоянно,

Теряемся в самих себе,

И нам уже совсем не странно

Искать самих себя в судьбе.

То безнадёжно осторожны,

То легкомысленны вразнос,

Однажды мы поймём, как сложно

Ответить на простой вопрос.

Зачем живём? Нетрудно очень

Всё в шутку глупую свести

И самомненьем, между прочим,

Сомненья лихо отмести.

Но вдруг за смехом встретим совесть,

Зовущую в духовный мир

Творить души растущей повесть,

Земной отвергнув антимир.

Ведь как бы ни звучали складно

Слова о благе суеты,

Они для жизни нам не ладны –

В них лишь безмолвье пустоты.

И только прикоснувшись к правде,

Что истиной ещё зовут,

Мы понимаем, что не вправе

Терять её в чреде минут.

И время превратится в вечность,

Когда мы смутный образ свой

И нашей жизни быстротечность

Наполним правдой неземной.

ГОНЦЫ И ГОНИТЕЛИ

Мы поголовно все в раздорах,

Хоть и талдычим об одном,

Погрязнув в непутёвых спорах

О чём-то в принципе простом.

Мы делим истину на части,

Чтоб свой кусочек правды взять,

И ей присущей силой власти

Себя гонцом её назвать.

И каждый так себя объявит,

Подняв трезвон во все концы,

Но истина свой счёт предъявит:

Гонители мы – не гонцы.

И в ней, и в нас – в единстве сила.

А распря, разнобесья знак,

Витиевато и красиво

Всех тянет нас в безумья мрак.

ГРЕХ

Очень просто грех свершить –

Делай всё, что пожелаешь,

И при этом делай вид:

Ничего про грех не знаешь.

Также просто в грех не впасть –

Делай только то, что должен.

Будет чуткой долга власть,

Ведь она – часть воли Божьей.

УПОВАЙ И ДЕЙСТВУЙ!

Хочешь всей душою верить?

Уповай и действуй!

Сердце совестью измерить?

Уповай и действуй!

Не чураться тяжкой доли?

Уповай и действуй!

Ум отсечь от грешной воли?

Уповай и действуй!

Если дальняя дорога –

Уповай и действуй!

Если сил совсем немного –

Уповай и действуй!

Если путь грозит бедою –

Уповай и действуй!

Вдруг удача стороною –

Уповай и действуй!

И когда вокруг всё плохо –

Уповай и действуй!

Ахать перестань и охать –

Уповай и действуй!

Прочь гони дурные мысли –

Уповай и действуй!

Чтоб обиды нас не грызи –

Уповай и действуй!

Хочешь оставаться честным?

Уповай и действуй!

Даже если и безвестным?

Уповай и действуй!

Хочешь перестать лениться?

Уповай и действуй!

Хочешь в вере укрепиться?

Уповай и действуй!

НАЧАЛО И КОНЕЦ