Греховный соблазн ночи

Глава 27. Кто кого?

Анна назвала адрес места проживания, с опаской поглядывая на водителя, что четкими размеренными движениями выполнял выезд с площадки на основную дорогу, не видя ее из-за плохой погоды, действуя интуитивно. Заметив пристальный взгляд Анны, открыто улыбнулся и подмигнул.

— Боишься меня?

— Нет, — пожала плечами и отвернулась. — Боялась бы, ни за что не села.

— Это хорошо, но всем подряд доверять не стоит.

— Это как понимать? — возмутилась, снова повернув лицо к Георгию. — Сначала привел кучу доводов в пользу поездки, а теперь же осуждаешь!

На что водитель расхохотался:

— Колючая ты и прямолинейная. И искренняя. Как только рот открыла и начала мысленно обзывать меня нехорошими словечками еще на границе, заинтересовала.

— Это я с вами еще прилично разговариваю, обычно режу людей без анестезии, — не без гордости парировала фразу.

— Не сомневаюсь. А что с замужеством? — огорошил вопросом Георгий, не отрываясь от лобового стекла, объезжая глубокие лужи внутри дворов. — Родственник вроде говорил, что к жениху едешь.

Анна не понимала повышенного внимания мужчины к себе, списав на праздное любопытство и минимальные знания о ней, успокоилась и кратко поведала, что на стадии узнавания и сближения с отцом своего ребенка.

— Любишь его? — снова ударил вопросом собеседник, подъезжая к нужному дому.

Анна, обескураженная прямотой вопроса, онемела. За такой короткий промежуток знакомства мужчина выудил столько информации, что стал бы соперником ей по умению вводить людей в краску. И что ответить Георгию не знала.

"Люблю ли я Джафара?! Да ну! Не могу я кого-то любить, кроме самой себя. Почему тогда гложет обида, что Тариев не приехал за мной? А ревность к студенткам? И нравится его забота, граничащая с идолопоклонством. И та единственная ночь вызывает трепет внутри и желание повторить", — не утешающие мысли посещали голову Анны.

— Мы приехали, — оставила без ответа вопрос водителя, грустнея на глазах.

— Анна, я чем-то обидел тебя? — заглушил мотор и, опираясь о руль, сел в половину оборота Георгий.

Анна покачала головой в стороны, застегнув молнию на куртке, накинула капюшон, собираясь выйти из салона.

— Спасибо большое, что подвезли меня. И пусть друг ваш выздоравливает, да и сами не болейте, — повернула голову к водителю, давая понять, что прощается.

— Не хочешь говорить, — ласково посмотрел на девушку и потянулся к капюшону с намерением стянуть с головы или действовать иначе.

Анна испуганно отдернула голову, выставив блок из руки.

— Не трогайте меня и выпустите из машины, — строго приказала.

— А хотелось бы, — грустно вздохнул. — Так я не держу, — и резко перегнувшись через колени пассажирки, толкнул дверцу.

Анна только и успела ахнуть, но водитель уже вернулся в исходное положение.

— Спасибо, что согласилась себя подвезти. До новой встречи, Анна Романова, — и послал обещающую улыбку.

— Прощайте, Георгий! — и, с силой захлопнув дверцу, поспешила за ворота дома.

Этот мужчина, незнакомец, разбередил душевные струны. Пребывая в смятении, задавая вопросы себе о том, что же она на самом деле чувствует к Тариеву, не могла четко выдать ответ. А то, какое расстояние держал между ними учитель, вообще навевало на мысль, что зачатие и правда непорочное, а ночь с ним ей пригрезилась. Девушка чувствовала себя сексуально непривлекательной, ведь в первый раз она была инициатором соития и снова себя предлагать не собиралась. А впрочем никто и не хотел брать. А выслушав слова Георгия, задумалась и разозлилась. Для незнакомца она манящий объект, а для Тариева лишь сосуд для вынашивания наследника. Слезы обиды подкатили к глазам, смешиваясь с дождевыми каплями, что пытались скрыть истинное состояние девушки. Едва зайдя в дом, встретилась с Урсулой.

— Деточка, ты попала под ливень, раздевайся скорее и иди греться. Не хватало еще заболеть, — засуетилась Мансурова-старшая, забирая куртку у Анны.

Анна, поспешно вытерла влагу с лица, натужно улыбаясь женщине.

— Все хорошо, меня подвезли добрые люди, — успокоила. — Я проголодалась очень, съела бы целую курицу и корзинку с фруктами.

— Идем на кухню, лобио из бобов и индейки, лапша домашняя, как ты любишь, — проводила девушку, придерживая за спину.

Во время ужина позвонил Тариев, но Анна не зная, что ответить ему, боясь, что накричит, сбросила абонента, продолжила кушать.

— Джафар звонит? — поинтересовалась хозяйка дома, глядя через стол. — Беспокоится. Ответила бы ты ему.

— Он был недоступен, когда я в нем нуждалась, пусть теперь помучается! — оправдала Анна свой поступок.

— Ну мало ли какая причина тому. А представь, что надумает себе парень, обнаружив твои входящие и последующий сброс звонка?

Анна все еще злилась, обижалась на Тариева и слова Георгия: "Ты его любишь?" разъедали мысли, не давая покоя.

— Не нужна я ему как женщина, Урсула ханум, — и послала грустный взгляд собеседнице. — Я все чаще думаю: а не вернуться ли мне домой? Пока еще могу передвигаться без затруднения. Но как представлю жить с родителями и слушать их нравоучения — аж передергивает. А к Люции не могу поселиться: незачем мешать молодым, да и с ребенком потом тесно станет.

Анна потеряла аппетит, ковыряя остатки блюда в тарелке. Урсула протянула руки и, завладев ладонью девушки, обратила на себя внимание.

— А что ты сама сделала для сближения с парнем? Почему он держит дистанцию? Или стал неприятен и ты его терпишь?

Анна вскинулась от слов женщины, взглянув в упор, сглотнула, настраиваясь признаться.

— Я уже однажды сблизилась, — всхлипнула, сдерживая прорыв слез. — И вот результат контакта на лицо! — кивнула на выпуклость в талии. — И так в его глазах сумасбродная нахалка, капризная девица, делающая только то, что вздумается. Ну уж нет, сама к нему снова не полезу! — и так отчаянно замотала головой, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

Урсула сочувственно улыбнулась. Такую реакцию всегда вызывала прямолинейность Анны.

— Хочешь, я позвоню Белле, пусть поговорит с сыном о вас.

— Ни в коем случае! Не собираюсь я давить на него, — запротестовала девушка, отняв ладони.

Звонок в доме оповестил о позднем визитере, и Анна испуганно вскочила с места, интуитивно догадываясь кто он.

— Я пойду открою и поговорите уже в конце концов как взрослые, — строго высказалась Урсула, встав из-за стола, исчезла в дверном проеме.

Анна заметалась по кухне: то ли выйти на встречу Тариеву, то ли остаться на месте, то ли вообще спрятаться в комнате наверху. Вскоре послышались голоса говоривших и она четко узнала голос учителя. Бежать наверх: уже опоздала. Собравшись с силами, медленно побрела на казнь. Так ей казалась их предстоящая встреча.

Урсула уже исчезла из холла, предусмотрительно оставив наедине молодую пару.

— Анни, ты почему мне не ответила, я волновался, летел к тебе через весь город, испугался, вдруг что случилось, — преодолел расстояние несколькими шагами, приблизился Тариев к девушке.

— А ты? Ты сам почему не абонент был? — злобно выкрикнула Анна, расширяя зрачки от адреналина.

— Маму отвозил к сестре, — начал оправдываться Джафар. — Батарея села на минимум, а непогода затянула возвращение, он и разрядился полностью. Застрял на машине по бездорожью, а как добрался до дома там и обнаружил твои звонки. Так что случилось? — заглянул в глаза обеспокоенно.

Анну так и подмывало рассказать, как вместо него о ней позаботился чужой мужчина, но от чего-то боялась. Она не знала о его отношении к подобным ситуациям. А вдруг вместо ревности его совсем от нее отвернет и тот хрупкий шанс, что есть у нее сейчас, навсегда затопчется недоверием? Никто не видел и не узнает о Георгии, а она ему дала понять, что застолблена желанная территория другим мужчиной. Промолчала.

— Хотела, чтобы ты меня встретил с работы из-за ливня. Всего лишь. Так что приезд твой уже не уместен, Тариев, — не удержалась от сарказма, сложив руки на груди.

— Прости, что подвел тебя, — заискивающе прошептал, глазами и всем видом умоляя о прощении. — Сам не ожидал, что поездка затянется.

— Прощаю Джафар. Можешь со спокойной совестью возвращаться к своим делам. Ночь уже, — пожала плечами и отвернула лицо. Сняв руки с замка, всплеснула ими в отбрасывающем жесте. — Я иду спать, проводишь себя сам, — и, отвернувшись, направилась к лестнице.

Джафар, пребывая в недоумении над поведением Анны, разозлился. Столько перетерпев за два месяца, едва сдерживался, доставая из закромов остатки воспитания и сегодня их наконец израсходовал.

— А ну стой! — и пошел следом, сокращая расстояние.

Анна, схватившись ладонью за перила, обернулась, не ожидая резкости в тоне мужчины. Джафар подошел почти вплотную и вперил недовольный взгляд. Анна поняла, что спровоцировала наконец Невозмутимого, но сил спорить или выяснять отношения уже не осталось.

— Ну, стою, — уперев руку в бок ответила с вызовом.

— Собирайся.

Прозвучало как выстрел, настолько неожиданно и в приказном тоне.

— Не поняла, — растерянно захлопала глазами девушка.

— Вещи собери, минимум. Ко мне поедешь. Позже заберем остальное.

Четко. Конкретно. Коротко. Почти без эмоций на лице, как он умел это делать, всякий раз вводя в тупик Романову.

— Не поеду я никуда! Да еще на ночь глядя, — вдруг испугалась Анна и стала подниматься пятками по лестнице.

Нотки шовинизма не ускользнули от нее, то, чего она опасалась, вдруг вот так обрело голос и взгляд. Тариев вскинул руку жестом ловца, но Анна, успев отдернуть свою руку, ловко увернулась и заторопилась наверх, желая спрятаться от колдовского гнева. Но едва она переступила порог комнаты, желая захлопнуть дверь, в полотно уперлась рука Джафара.

— Я серьезно сказал: собирай вещи, Анна.

"Джафар назвал меня Анной. Не Анни, как он обычно обращается, а по паспорту. Значит, зол. И в глазах ни доли отступления. Так строго он говорил лишь единожды: после ночи любви".

— Но я не хочу. Я устала, — пыталась отговорить мужчину, отступая вглубь комнаты.

Джафар был непреклонен, переступив порог спальни, огляделся, отыскав выключатель, щелкнул им. Комната осветилась, открывая обзор помещения.

— Бери во что переодеться, — кивнул в сторону шифоньера, — и спускайся. Я подожду внизу.

— А если я не соглашусь? — насупилась Анна, расширив глаза от поведения мужчины.

— Тогда поедешь в том, что надето сейчас, — бегло оглядев ее фигуру в спортивной одежде, развернулся и, выходя за порог, не оборачиваясь, добавил:

— Я не шучу, Анна. У тебя пять минут.

Не затворив дверь, удалился оставляя в смятении хозяйку комнаты.

— И что я буду делать у тебя? — подбежав к лестнице, крикнула ему вслед.

— Жить.