Грэй

Пятый семестр. Часть 2

Предостережению Джеймса нашлось подтверждение уже через неделю. Когда Ричард в три часа ночи привычно встал, чтобы пробраться на чердак, он услышал тихий, но яростный спор в одном из коридоров. Аккуратно заглянув за поворот, Ричард увидел Кэмпбелла и Андерсона.

— Как ты не понимаешь, что щит, созданный мальчишкой, возможно, наше спасение, — наступал Андерсон. Ещё никогда Ричард не видел у него такого выражения лица и алчного блеска в глазах. — Нужно прижать его, заставить снова применить, и если он соответствует канонам, то срочно патентовать и запускать в программу защиты армии.

— Да что ты говоришь? — угрожающе ответил Кэмпбелл. — А что же ты сделаешь, если щит окажется привязанным к личным способностям и будет индивидуальной защитой? Не лезь не в своё дело, Андерсон, и занимайся лучше своими студентами, а не чужими.

— Мальчишка слишком мал, чтобы у него проявились какие-то личные черты дара, Себастьян, — не отступал Андерсон, отметая чужие доводы. — Мастерство никогда не проявляется в таком возрасте. Когда ты получил свой дар мгновенной диагностики? В двадцать шесть? В любом случае индивидуальные навыки — слишком редкое явление. Таких счастливчиков как ты — единицы. И они никогда не проявлялись до совершеннолетия.

— Мой студент занят написанием квалификационной работы, — почти прошипел Кэмпбелл. В воздухе вокруг него сверкнули серебристые искры. — И до выпуска я не позволю тебе задурить ему голову всякой финансовой чепухой.

— Разумеется, а после он попадёт на фронт, и станет недоступным для меня, ты это имеешь в виду, Себастьян? — съязвил Андерсон. — У тебя слишком предвзятое ко мне отношение. А-а-а, я понял: ты просто боишься, что его щит не пройдёт проверку канонами, верно? Может быть, ты снова покрываешь очередного отступника? Не вошло ли это вошло в привычку? Какое тебе дело, что его сожгут на костре? Или он просто слишком сильно похож на Салливана?

Искры вокруг Кэмпбелла полыхнули сильнее, разлетевшись в разные стороны, как молнии. С тихим рычанием он схватил Андерсона за грудки и с силой впечатал спиной в стену, так что тот охнул и разом растерял свой настрой.

— А теперь послушай меня ты, змея в кроличьей шкуре, если ты ещё раз позволишь себе своим грязным ртом упомянуть имя моего брата, я наплюю на все существующие законы и ровным слоем размажу тебя по стенам академии, где ты так ловко прячешься от войны, ты меня понял? — спросил Кэмпбелл опасно спокойным и ровным голосом, который сам Ричард не раз слышал в аудитории, когда он его отчитывал.

Дальше Ричард не слушал. Отлипнув от стены, в которую, казалось, врос от страха, он на негнущихся ногах как можно тише пробрался к двери на чердак и скользнул за неё. Наверху ещё никого не было. Сбросив сумку на пол, Ричард рухнул в одно из кресел.

Кэмпбелл был прав. Андерсон опасен.

Во время следующей консультации Кэмпбелл снова поставил Ричарда в конец очереди. Полистав черновики Ричарда и дождавшись, когда все студенты покинут аудиторию, он сказал предельно серьезно:

— Не ходи один. И по возможности ночуй в чужой келье. Я знаю, что у тебя появилась пара друзей среди студентов, если потребуется, я дам вам с Кристофером Крафтом один проект на двоих, чтобы ты мог какое-то время…

— Не надо, я справлюсь, — перебил его Ричард, пряча взгляд.

Он не мог так просто подойти к Кристоферу, но даже без него знал, где мог бы спрятаться. А Кэмпбелл не был в курсе их прошлогодней размолвки.

Кэмпбелл кивнул, не задавая лишних вопросов. Он протянул Ричарду вчетверо сложенный листок. Ричард развернул его и увидел от руки нарисованную карту.

— Это, — сказал Кэмпбелл, — расположение моего кабинета в академии. Ниже написан мой адрес в столице. Найди меня, если что-то случится.

Ричард кивнул, пряча листок в карман. Разумеется, он не собирался пользоваться предложением профессора. А ещё ему казалось, что Кэмпбелл знал, что Ричард той ночью их подслушивал. У самого Ричарда был миллион вопросов, которые бы он хотел задать профессору, но сначала хотел провести собственное расследование, чтобы узнать как можно больше о Салливане Кэмпбелле.

— Салливан Кэмпбелл? — Максимилиан заглянул через плечо брата в библиотеке. — Здесь ты не найдёшь много информации.

Ричард захлопнул книгу об отступниках, которую читал, и посмотрел на брата.

— Откуда ты знаешь?

— Ты бы тоже знал, если бы рос дома, — мрачно ответил Максимилиан. — Родители были с ним знакомы, но между ними произошло… что-то нехорошее, — и он откинул Ричарда нечитаемым взглядом. — Лучше поищи информацию в газетах. Кажется, тут должна быть подшивка. Если нет — загляни в городскую библиотеку. Пока ты пишешь квалификационную работу, по утрам можешь выходить за пределы академии и посещать библиотеки, нужно только разрешение профессора. Только лучше не ходи один, возьми кого-нибудь, кто ориентируется в столице. Тебе дать адрес?

Ричард кивнул.

Составить компанию ему вызвался Джеймс, которому Ричард пересказал ночной разговор, а также все предостережения Кэмпбелла.

— Знаешь, у нас с прошлого года осталась пара свободных коек, когда парочку магов отчислили, так что ты можешь приходить в наше крыло, если понадобится, — тут же предложил Джеймс.

— Это будет слишком заметно, — возразил Ричард, вспомнив вопрос декана про медитацию с магами. — И подозрительно.

— Что подозрительного в том, что два брата, разлучённые родителями, хотят познакомиться поближе? — подмигнул ему Джеймс.

Городская библиотека была раз в десять больше, чем в академии. Джеймс и Ричард завели читательские билеты и отправились в каталог, притворяясь, что занимаются поиском книг для квалификационной работы. На самом же деле, подобрав список литературы для прикрытия, они вдвоём закопались в поиск информации про отступников и Салливана Кэмпбелла.

— Вот он, — Джеймс нашёл первым, когда листал подшивку Столичного Вестника двадцатилетней давности. — «Салливан Кэмпбелл получил золотой диплом академии и назван лучшим выпускником факультета целителей своего года…» Бла-бла-бла. Вот ещё статья, спустя полгода: «Салливан и Себастьян Кэмпбелл: святые братья в одиночку отбили атаку на фронтовой госпиталь и защитили раненых рыцарей от атаки отступников. Императорский дом приказал объявить братьям особую награду. Канцелярия молчит и отказывается комментировать, но есть слухи, что это будет Золотой орден Святого Оливера. Читайте продолжение на странице восемь». Золотой орден Святого Оливера, — завороженно повторил Джеймс, прочитав короткое сообщение на первой странице. — Это же высшая награда. Если он есть у вашего Кэмпбелла, то я вообще не понимаю, что он делает в академии. Смотри, вот они, — Джеймс перелистал газету на восьмую страницу, где была фотография братьев Кэмпбеллов, и замер. — Вот же чёрт.

Ричард заглянул в газету и побледнел. На чёрно-белой фотографии, напечатанной много лет назад, улыбались молодой профессор Кэмпбелл и… как будто сам Ричард. Вот только глаза у него здесь были не светлыми, а тёмными.

— Вы совершенно точно с ним родственники, — пробормотал Джеймс. — Твоя мать случайно не Кэмпбелл в девичестве?

Ричард покачал головой.

— Не знаю, — прошептал он.

— Надо найти, — тут же решил Джеймс. — Ты знаешь, сколько ей лет? Здесь есть выпускные альбомы академии, мы можем поискать её там. А ещё должен быть Студенческий обозреватель, где пишут всякие слухи. Ладно, разделимся: я займусь этим, а ты пока дальше просматривай газеты.

Ричард кивнул.

Он листал газеты одну за другой. Почти каждый выпуск был богат на хвалебные оды Кэмпбеллам, которых называли «имперским знаменем победы» и восславляли, как героев, ведущих империю к победе. По окончанию войны они даже были приглашены к императору и лично пожали ему руку, что было запечатлено на фотографии. Так продолжалось до тех пор, пока Ричард не наткнулся на новый заголовок: «Загадочные способности героя войны Салливана Кэмпбелла вызвали подозрение в столице. Какой ценой получена победа?» И следом в каждая газета пестрела всё более сенсационными заголовками о том, какой комитет и какие проверки провёл, какие новые вопросы возникли к Салливану Кэмпбеллу. Досталось при этих проверках и профессору Кэмпбеллу, но его привлечь не удалось. За Салливана же взялись серьезно. Наконец, в выпуски пятнадцатилетней давности Ричард прочитал заголовок: «Салливан Кэмпбелл приговорён к сожжению за измену святым канонам. Герой войны оказался отступником». На спине Ричарда выступил холодный пот. Измождённый человек на фотографии мало походил на того улыбающегося целителя, которого он увидел в самом начале поисков.

— Благодаря успешному расследованию, проведённому союзом лорда Альфреда Грэя и барона Михаэля Андерсона, опасный рецидивист, не признающий преступности отказа от канонов, Салливан Кэмпбелл выведен на чистую воду. Напомним, что о странностях впервые сообщил барон Андерсон, бывший в те времена лучшим другом Салливана Кэмпбелла. «Я много раз призывал его отказаться от преступных практик, взывал к его чести целителя, но безуспешно, — вспоминает барон Андерсон. — Салли как будто не слышал меня, полностью погружённый в любование своей преступной мощью. Однажды я понял, что потерял его. Что тёмные помыслы окончательно поглотили моего друга. Вы знаете, это очень сложно: доносить на того, кого ты любишь, как родного брата. Но, во имя закона и нашей безопасности, я должен был. Ведь сегодня он извращает святой дар, а завтра — принесёт кровавые жертвы», — прочитал Ричард, холодея. Андерсон и Кэмпбелл были лучшими друзьями. Прямо как они с Кристофером.

«Казнь отступника назначена на утро. Честь опустить факел в костёр предоставлена лорду Альфреду Грэю», — на обложке следующей газеты это был единственный заголовок. И фотография во всю полосу, на которой Салливан Кэмпбелл был привязан к шесту посреди огромного костра. Рядом стоял лорд Грэй с зажённым факелом и уверенно смотрел в камеру.

Ричард почувствовал, как у него кружится голова. Он рывком перевернул ворох газет, желая оставить фотографию и воспоминания об этом как можно дальше.

«Драка во дворце императора: лорд Себастьян Кэмпбелл разбил лицо барону Михаэлю Андерсону. Лорд Кэмпбелл лишен всех наград и званий».

Ричард отшвырнул от себя подшивку: слишком много Кэмпбеллов. К горлу подступала тошнота, виски сдавило, как обручем.

— Эй, ты в порядке? — Джеймс подхватил съезжающего со стула Ричарда. — Держись.

Джеймс помог Ричарду подняться и вывел его на улицу.

— Я тоже не нашёл ничего хорошего, — кисло признался он, когда Ричард немного пришёл в себя. — Твоя мать и Салливан Кэмпбелл были парой в академии. Два блестящих целителя, которые всегда работают вместе. Но она уже была обручена на тот момент с будущим лордом Грэем, так что шансов у них не было. Но после того, как Кэмпбеллы стали героями войны, Флетчеры — семья твоей матери — заговорили о том, что лорд Грэй недостаточно хорош для их дочери, ведь Кэмпбеллы не имели высоких регалий в целительстве, но смогли выслужиться, в то время как лорд Грэй отсиживался в тылу, — Джеймс обречённо посмотрел на Ричарда. — А незадолго до твоего рождения Салливан Кэмпбелл был в столице и виделся с твоей матерью. Их заметили, и был грандиозный скандал. В официальной прессе об этом, конечно, не писали, поскольку Кэмпбелл тогда ещё был героем, но газетки поменьше перемыли ему все кости. Ему, твоей матери и твоему… лорду Грэю.

— Думаешь, лорд Грэй не мой отец? — прямо спросил Ричард.

— Я не знаю, — раздосадовано ответил Джеймс. — Не делай меня тем, кто первым это тебе скажет. Каким бы лорд Грэй ни был, я понимаю, что это твоя семья и… тебе сейчас, должно быть, совсем паршиво.

— Прости, — Ричард примирительно положил руку на плечо друга. Ему самому не хотелось и дальше сегодня это обсуждать. — Просто слишком много информации разом. Мне надо подумать, чтобы во всём разобраться.

— Пойдём в парк? — предложил Джеймс. — Пропустим обед в академии, сходим в одно кафе, оно мне нравится. А уже оттуда рванём по делам. Ты в госпиталь, а я — в портовый пункт.

На следующий день Ричард увидел, как за завтраком Андерсон подозвал к себе Кристофера и завёл с ним о чём-то разговор. В какой-то момент они оба обернулись к Ричарду, и Андерсон лучезарно ему улыбнулся.

— Какого черта происходит? — мрачно спросил Джеймс, тоже заметивший этот манёвр.

— Не знаю, — честно ответил Ричард. — Но не думаю, что что-то хорошее. Собираться на чердаке больше нельзя.

Джеймс согласно кивнул.

— Поищем новое место.

Тем временем приближалось время сдачи квалификационной и экзамена, о чём Кэмпбелл напоминал каждый день. Постепенно утренние лекции начали превращаться в бесконечную репетицию экзамена. Профессор то и дело устраивал кому-нибудь допрос по одному из билетов, выявляя пробелы в знаниях, ругался, рекомендовал литературу, а затем выбирал себе новую жертву.

Через неделю к Ричарду подошёл Кристофер.

— Нам надо поговорить, встретимся вечером на чердаке, — тихо сказал он. — Только без свидетелей. И не говори ничего Джеймсу.

— Он точно что-то задумал, — нахмурился Джеймс, которому Ричард конечно же всё рассказал. — Не думал, что это скажу, но лучше бы тебе туда не ходить.

— Не доверяешь Кристоферу? — слабо улыбнулся Ричард, хотя у самого на душе кошки скребли, а воображение рисовало картину, как Кристофер поджигает факелом костёр, в центре которого к шесту привязан Ричард.

— Расскажешь Кэмпбеллу? — спросил Джеймс.

Ричард покачал головой.

— Сам справлюсь.

Джеймс недоверчиво хмыкнул.

— Один ты туда всё равно не пойдёшь. Если хочешь с ним встретиться, то я тебя одного не оставлю. Вспомни сам: Кэмпбелл сказал тебе всегда быть с кем-нибудь. Вот ты и будешь со мной.

— Только Максимилиану не говори, — тут же попросил Ричард.

— И в мыслях не было, — мрачно откликнулся Джеймс. — У него своих проблем хватает, не надо, чтобы он ещё и в наши дела оказался впутан.

Тем вечером Ричард так и не смог уснуть, поэтому в полночь собрал свои вещи и отправился наверх. Открыв дверь чердачной комнаты он увидел несколько парящих огоньков и Джеймса, читавшего учебник.

— Не спится? — улыбнулся ему Джеймс. — Мне тоже. Вот, держи, — он протянул ему плед. — Стащил с пустой кровати. Всё равно валяется без дела.

Ричард благодарно кивнул, забрал плед и сел в свободное кресло. Читать или заниматься ему не хотелось, поэтому он просто закутался и отвернулся к окну. И сам не заметил, как уснул.

Проснулся Ричард оттого, что дверь в комнату скрипнула. Вздрогнув, он открыл глаза и поднял голову. На пороге стоял бледный Кристофер и напряженно смотрел на Джеймса, который тоже проснулся и точно так же смотрел на Кристофера.

— Смотрите-ка, кто к нам пожаловал. Никак возвращение блудного сына, — Джеймс улыбнулся своей самой широкой улыбкой, но холодный настороженный блеск из его глаз никуда не пропал. — Пройдёшь, или так и будешь на пороге стоять?

Кристофер замешкался на мгновение, но вошел и прикрыл за собой дверь.

— Тебя искал профессор Андерсон, сказал, что ты не ночевал в своей келье, — вместо приветствия сообщил он.

— А какое дело профессору Андерсону до того, где спят не его студенты? — Джеймс сделал крайне удивлённое лицо. — И с каких пор профессора других факультетов отчитываются перед не своими студентами, где они были и что делали?

— Я просто подслушал, ясно? — разозлился Кристофер. — Слышал по дороге сюда, как они с профессором Кэмпбеллом ругались из-за Ричарда, — Кристофер повернулся к Ричарду. — У профессора Кэмпбелла из-за тебя могут быть проблемы. Профессор Андерсон собирается пойти к декану и ректору, чтобы сообщить, что профессор Кэмпбелл не справляется со своими студентами.

— Думаю, профессор Кэмпбелл со своими проблемами разберётся как-нибудь сам, — хмыкнул Джеймс.

— Я подойду к профессору Кэмпбеллу перед завтраком, спасибо, — ответил Ричард, поднимаясь со своего места и складывая плед.

— А к профессору Андерсону? — спросил Кристофер.

Ричард напрягся.

— Не вижу причин.

— Но он тебя ищет, — настаивал Кристофер. — Он просто хочет с тобой кое-что обсудить.

Джеймс резко поднялся со своего места и встал между Кристофером и Ричардом.

— Эй, Крафт, — тихо сказал он. — Я понятия не имею, что у тебя там происходит с профессором Андерсоном, но не приплетай к этому Ричарда, понял? Говори, зачем ты просил его встретиться, и уходи, если тебе больше нечего сказать.

Кристофер выглядел злым. Он сверлил Джеймса взглядом так, что сразу становилось понятно: он бы его проклял, если бы умел.

Ричард был благодарен Джеймсу за поддержку, но очевидно, что простое противостояние сейчас — не выход из сложившейся ситуации. Поэтому положил руку ему на плечо и мягко отодвинул его в сторону.

— Давайте сядем, — предложил он. Джеймс бросил на него напряженный нечитаемый взгляд, но подчинился. Кристофер потоптался какое-то время на месте, но тоже сел. — Так что ты хотел мне сказать? — спросил Ричард Кристофера, который опять бросил обеспокоенный взгляд на Джеймса.

— Я просил тебя не рассказывать о встрече, — вместо ответа сказал Кристофер, и в его голосе промелькнули обвиняющие нотки.

— Ну, извините, сиятельный лорд. Это вообще-то наше общее место, если ты не забыл. Что с того, что я хочу позаниматься сегодня здесь? — буркнул Джеймс. — Ты ушел сам и по своей воле, никто тебя не заставлял. А теперь ещё и условия ставишь, с кем ты разговаривать будешь, а с кем — нет? Так дела не делаются. Если тебе есть что сказать: говори. А если нет, то проваливай. За тобой никто не бегал и бегать не будет, не беспокойся.

— А может быть мне хотелось, чтобы кто-нибудь из вас за мной бегал, — взорвался Кристофер. — Или написал хотя бы одно чёртово письмо за лето.

— Тогда какого чёрта ты себя так вёл? И почему сам не написал? — тоже не выдержал Джеймс. — Ходил весь из себя такой важный павлин, хвост распушил, нос в потолок. Тебя отсюда никто не выгонял, если ты не заметил. Сам поднялся, на своих ногах ушел, своими руками дверь закрыл. А бегать при этом мы за тобой должны были?

Кристофер резко отвернулся от Джеймса.

— Откуда я знаю, кто и что должен был делать? — сказал он стене. — Со стороны выглядело, что вам и вдвоём было неплохо, я просто решил не лезть не в своё дело. Кроме того, — он бросил на Джеймса взгляд исподлобья, — мне не нравится, что ты обучаешь его, — Кристофер кивнул на Ричарда, — магии. Это противозаконно, если ты не в курсе.

— Так, — теперь уже у Ричарда сдали нервы. — Во-первых, никто и никогда меня магии не обучал.

— И ты хочешь сказать, что твой щит, которым ты пользуешься, не из учебников по магии? Или твои огоньки? Или огненные бабочки? — едко поинтересовался Кристофер.

— Да я его вообще сам не знаю, как создал в первый раз, — выкрикнул Ричард. — И ты об этом прекрасно знаешь. Ведь ты был тогда со мной, и после тоже, я много раз говорил, что мне просто повезло, и я не знаю, как именно его сделал.

— Но ты его повторил, — возразил Кристофер.

— Конечно я его повторил, — всплеснул руками Ричард. — Я всё позапрошлое лето потратил на тренировки, чтобы понять, как я его сделал, и повторить снова.

— И ты хочешь сказать, что не использовал при этом книги по магии? — твёрдо глядя в глаза Ричарду, спросил Кристофер.

Ричард почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Кристофер определённо знал, что Ричард читал книжки не только по благословениям. Конечно, он не мог этого видеть, и Ричард никогда об этом не заикался, но каким-то своим внутренним чутьём или науськиваниями Андерсона Кристофер знал, что Ричард перешёл черту.

— Крафт, я знаю, куда ты клонишь, но если продолжишь в том же духе, я тебя закопаю, — в образовавшейся тишине слова Джеймса прозвучали особенно угрожающе.

Кристофер отодвинулся, бросив на него обеспокоенный взгляд.

— Мой отец — маркиз, Спел, — ровно ответил он. — Смотри, как бы ты свою закапывалку не обломал об нас.

— Да хоть сам господь бог, — бледный Джеймс даже не шелохнулся в ответ на угрозу. — Помяни моё слово, я найду способ.

— Это всё, что ты хотел мне сказать? — спросил Ричард, кашлянув, потому что у него перехватило горло.

Кристофер посмотрел на него, и в этом холодном взгляде Ричард не увидел того друга, который занимался с ним и помогал с домашними заданиями. Это был словно совершенно другой человек.

— Нет, я хотел дать тебе ещё это, — и он вынул из сумки маленький хрустальный шар и бросил в руки Ричарду.

— Стой, — Джеймс подскочил со своего места, но Ричард уже поймал шар, размером не больше его ладони, который в его руках засветился ровным белым светом святой силы.

Кристофер нахмурился, а Джеймс со вздохом расслабленно рухнул на место.

— Это странно, — пробормотал Кристофер, неверяще глядя на шар. Он выглядел совершенно растерянным.

— Что это? — спросил Ричард у Джеймса.

— Этот шар — детектор для выявления отступников, — ответил Джеймс. — Если дать его в руки магу или святому, и шар засветится не чистым белым или красным светом, то перед тобой — отступник.

Ричард нахмурился.

— Понятно, — он повертел шар в руках, который продолжал светиться ровным приятным белым светом, и протянул его Кристоферу. Тот неуверенно принял его обратно. — Если у тебя всё, то, пожалуйста, больше не приходи сюда, — попросил он его с натянутой улыбкой. Так паршиво Ричард чувствовал себя только после разговора с Хеленой.

Когда Кристофер вышел, Джеймс подошел к Ричарду.

— Ты в порядке?

— Нет, конечно, но я справлюсь, — спокойно ответил Ричард. — Почему ты хотел меня остановить? Не верил, что шар станет белым?

— Это вообще не важно, во что я там верю. Ты мой друг и точка, — упрямо ответил бледный Джеймс. — И я точно знаю, что никаким запретным практикам ты не поддался. Даже если интересуешься магией и что-то практикуешь, — он понизил голос и почти прошептал: — Это сейчас с отступниками всё делится ровно: маги — сюда, святые — туда. А около пятиста лет назад магу вполне допускалось владеть парочкой святых практик, равно как и святой мог применять кое-какие чары. Вот только именно это и привело однажды к появлению отступников, которым этого было недостаточно. Они решили пойти дальше, чтобы объединить два дара и размыть между ними границу окончательно. Ничем хорошим это не закончилось.

— Что случилось? — заинтригованно спросил Ричард, которому не приходилось читать об этом.

Джеймс поморщился. Ему пришлось перевернуть летом весь отцовский архив вверх дном, чтобы разыскать интересующую его информацию. То, что он нашёл, было не слишком хорошо.

— Поскольку отступниками были преимущественно маги, ведомые алчностью и желающие при помощи святого дара увеличить свою мощь, то святой дар в их руках… изменился, словно с ума сошел. Они пытались лечить, а вместо этого калечили. Пытались очистить, но лишь оскверняли. Решили вызвать святого защитника, но что, что они призвали, святым не было.

— Черти, — понял Ричард.

— Да, — подтвердил Джеймс. — Черти, демоны, дьяволы — то, что принято называть тёмными порождениями, которые с тех пор заполонили мир. После этого к магам долго относились настороженно. Малейшего промаха хватало, чтобы тебя объявили отступником, магам запретили святые практики в любом виде и для любых целей. Со временем, фокус сместился с магов и на святых, хотя считалось, что скромные святые никак не могут быть совращены тьмой. И, если честно, так оно, наверно, и есть, потому что святые никогда за всю историю не призвали ни одно тёмное порождение. Однако, если святой открыто использовал чары, его запросто могли обвинить в отступничестве, заклеймить и осудить. Как Сильвестра Кэмпбелла.

— Профессор Кэмпбелл в конце первого года предупреждал меня никогда не использовать что-либо, не утверждённое учебной программой целителей, — признался Ричард, глядя в окно, где по нему медленно растекался рассвет. — Сказал, никогда и ни с кем даже не обсуждать то, что я могу сделать что-то большее.

— Умный мужик, — кивнул Джеймс. — Жаль, что благодаря своему собственному опыту.