Глава 24

Это утро в Гондване было не из лучших. Во-первых, испортилась погода, над Метеорами завис циклон, обильно смачивая все живое и неживое секущей влагой в неумеренных количествах и гоняя редких прохожих внезапными порывами ветра, пытающего сбить с ног. По улицам текли мутные стремительные ручьи, впитывающие в себя всю грязь и продукты человеческой жизнедеятельности, скопившиеся за время, прошедшее после последних дождей. Скалы с монастырями были надежно укрыты серой взвесью облаков, лишь иногда открываясь взгляду во время особо сильного ветра. Мерзко, в такое время лучше не играть, а, жмясь к огню, почесывать ноги в толстом пледе у камина.

Во-вторых, меня вызвали на ковер инквизиции, пардон, в приемную местной церковной администрации, где пришлось битый час расписывать обстоятельства вчерашних событий, при этом ведущий опрос священнослужитель смотрел на меня так, как будто это мы устроили погром на улице. Слава богам, нашлись немногочисленные свидетели, подтвердившие наше вмешательство уже позже самого нападения. Сам допрос произвел на меня неизгладимое впечатление. Если верить, что игра копирует те суровые времена, при обвинении простого мирянина сажали в темницу, без всяких там бюрократических проволочек проводили дознание и уже максимум через неделю либо выпускали, либо клали под топор или вешали. При этом, если дело не касалась бытовухи, вместе с обычным дознавателем присутствовал и представитель ФСБ в виде церковного работника, ответственного за преследования инакомыслящих. Шансов избежать заслуженной кары было маловато даже у невиновного, а пытки во время допросов были обычным делом. Наша современная фемида, хоть ее и ругают за слепость и равнодушие, еще аленький цветочек по сравнению с теми годами. Даже я, как свидетель, не раз покрывался холодным потом, слыша наводящие каверзные вопросы. Повезло.

В-третьих, настоящей головной болью являлся игрок, спасенный вчера от цифр. По-хорошему, его следовало прикопать в ближайших кустах, как свидетеля, зачем вчера спасли, я и сам толком не понимал. Повелся на человечность, теперь вот сидит напротив и разглагольствует, какую мы допустили ошибку, выступив против его клана. Я в ответ вежливо улыбаюсь, киваю головой, а в голове по мере продолжения беседы настойчиво бьется одна мысль: если мы и допустили ошибку, то только одну и ее пока не поздно исправить, макнув собеседника в кадку с водой минут этак на семь.

Заметив мой алчный взгляд, направленный на его шею, Максимус, так звали игрока, смешался и умолк, видимо вспомнив, при каких обстоятельствах он здесь очутился.

— Уважаемый Максимус, не в вашем положении сейчас грозить мне камнями с небес. И помните, если я окажусь на вашем месте, то молчать не стану. Заодно и поведаю, как вы собственными руками выдали нам пленницу, не желая умирать, и многое другое. Фантазия у меня богатая, так что ваше начальство вряд ли обрадуется, схватив меня, а вы — тем более. Обещал выпустить на волю, сделаю, но и вам не советую болтать более, чем надо. Можете сколь душа пожелает рассказывать, что, мол, храбро сражались, но силы были неравные, вас пытались схватить живьем, но удалось прорваться из святилища и убежать. Еще можете, конечно, присочинять, добавив пару трупов моих людей к своим заслугам, но о том, что на самом деле видели, лучше умолчать. И поменьше подробностей насчет описания отряда. Втыкаете?

Максимус с неохотой кивнул.

— Ну и славненько. Ступайте, надеюсь, больше не увидимся. Только сразу из деревни не уезжайте, можете понадобиться.

Следующей гостьей напротив моего стола была ведьма. Отмытая от нечистот и грязи, подлеченная зельями и переодетая в обычное платье, она оказалась довольно милой особой. Молодая, с изящной фигурой, как свойственно молодым хорошеньким девушкам, а мальчишеская прическа после обработки топором и правкой гостиничными ножницами придавала ей особый шарм, делая похожей на Земфиру в молодости, разве что глаза зеленые. Единственное — взгляд. Пронзительный, циничный, срывающий твои одежды и вскрывающий сущность, по крайней мере так казалось, но вдруг разом изменяющийся на глубоко чувственный и волнующий. Тот самый момент, когда выбранный в игре класс целиком и полностью соответствует внешности. Я в жизни таких симпатичных в последнее время обхожу стороной в плане ухаживаний после нескольких неудачных попыток в полной мере насладиться их красотой. Довольно трудно общаться с женщиной, убежденной, что на всех мужчин она производит неизгладимое впечатление, такие стараются сами выбирать с кем дружить, а кого любить.

Сев за стол, Шельма закинула ногу за ногу и вызывающе уставилась мне в глаза.

— И что теперь?

— Как что? — удивился я. — Раз уж тебя отбили и у друзей, и у врагов, будем решать, как привлечь содействовать нашим интересам.

— Я вас об этом не просила! К тому же все до вашего появления шло хорошо. — продолжала меня буравить взглядом ведьма.

— То есть то, что тебя запихнули в мешок, а потом чуть не отделили голову от всего остального, ты считаешь «хорошо»? Или любительница жесткого обращения?

— Пошел в задницу. Мне с тобой не о чем разговаривать.

Я встал из-за стола и подошел к окну. На улице свинья настойчиво грызла старый сапог, принесенный вчерашним ливнем. Где же у нее кнопка, позволяющая хоть на пару недель добровольно встать на нашу сторону? Наверняка ведь знает, что ее клан попросту использовал. Тогда в чем вопрос? Хорошо, попробуем зайти в другой стороны. Сев обратно напротив ведьмы, я снова обратил на нее пристальный взгляд.

— Насколько понимаешь, меня интересует загадочный герцог. Точнее не он, а то что спрятано в его подвалах.

— Не сомневаюсь, — фыркнула собеседница. — Что, кроме денег, может еще интересовать в этой игре?

— Тут ты неправа. Познакомиться с бытом тех времен, поприключаться по неизведанным местам, обрести друзей, да мало ли чего еще?

— Ты напоминаешь энтузиаста времен совка, в старых книжках про них много написано. Нынче миром правят бабки, и чем их больше, тем он прекраснее.

— Не хочешь ли ты этим сказать, что служила своему клану, надеясь оторвать себе жирный кусок от их каравая? И эта была не преданность, а расчетливое ожидание волшебного момента обогащения?

— Я сказала, что сказала, дальше твои извращенные фантазии.

— Тогда, исходя из твоих слов, предложу вот что: ты нам показываешь местоположение подвала и получаешь, скажем, тысячу монет. Хорошая сумма для экспозиции без продажи.

— Жалкие крохи, — усмехнулась ведьма.

— Зато реальные. Где тебе за показ больше дадут? Но, если хочешь полностью участвовать в процессе экспроприации награбленного, могу предложить пятую часть от добычи. Не уверен, что твой родной клан предлагал тебе что-нибудь подобное.

Шельма впервые за время беседы задумалась и перестала метать в меня уничижительные взгляды. Вопрос «что такое деньги» явно напряг биохимические процессы под ее черепной коробкой. Лично для себя я давно его решил. Когда их нет, все очень плохо. Когда они появляются и есть чего отложить в кубышку, подчас становится хуже, твои хотелки всегда превыше существующей суммы. Надо исходить из того, что есть, одновременно пробуя заработать больше, желательно не за счет других. Можно за счет плохих других, но есть нюансы.

— Треть! — прервала мои мысли ведьма. Да куда ж ты, деточка, рвешься против четвертого уровня торговца в моем лице?

— Четверть, и то считаю слишком жирно! Ответ жду завтра утром перед нашим выездом в обратный путь.

— Если откажусь?

— Если откажешься… — я пристально глянул на прищуренные в издевке глаза. — Останешься в гостинице, без тебя обойдемся или откажемся от опасной затеи. Жадность губит не только фраеров, она косит всех подряд, когда дело доходит до выбора. Старшина, накорми и проводи ее в свою комнату. Да не забудь горничной сказать, чтоб белье с ночным горшком поменяла.

— Не боишься, что я выдам тебя своим и с вами расправятся? — выходя, спросила Шельма.

— Я много чего боюсь. Но мести клана бояться — в игру не входить. — усмехнулся я в ответ и пошел к окну посмотреть, дожрала ли свинья сапог. Там картина несколько поменялась; какой-то совсем мелкий чумазый мальчишка вообразил его своим имуществом и отгонял наглое животное хворостиной. Свинья не думала сдаваться, пытаясь зайти мальцу со спины, но получив очередной раз по жирному хребту, отскакивала подальше, жалобно визжа. Подрастающая вершина пищевой цепочки была явно счастлива.

Харизма — +1. — внезапно всплыло сообщение. Давненько система о себе не напоминала. Искусственный интеллект проснулся от спячки или просто его отключали от электричества? Почему тогда не сообщает о невыполнении задания, замкнуло? Как-то совсем медленно пошла эта трахомудрия с уровнями и характеристиками, хотя и без них нескучно, только вора наградили за убийство собрата по классу уровнем. Кассандра в святилище здорово тогда ему помогла, цапнув невидимку, после чего Рога вычислил его по капелькам крови, падающим на каменный пол. И смог победить, практически не имея шансов, а получение уровня оставило его в живых. Капсульные приключения полностью заменяют телевизор, тут тебе и детектив, и триллер и еще бог весть что.

Покинув игру, воскресших и без меня встретят, я окунулся в реальность, прочитав платежку от родного ЖКХ. Вот кого постоянно нагибать надо, порождая чувство страха от каждой встречи с жильцами. Интересно, как обещанные устами мэра четыре процента ежегодного повышения платежей квартплаты в итоговой сумме той незамысловатой таблички, которою сейчас разглядываю, превращаются в угрожающие цифры полной беспомощности перед обслуживающей компанией, которая дворников теперь чуть ли не из Северной Кореи нанимает? Только там нынче за чашку риса и миску супа готовы работать и то не каждый.

Закончив с тоскливым, заглянул в редакционные письма и свою колонку. Описание Метеор, торопливо написанное вчера, возымело успех. Еще бы, игровые баттлы на фоне живописного узнаваемого по картинкам места с описанием монастырей, ютящихся на выветренных скалах, это нечто, сам бы с удовольствием почитал подобное. А присочинил я изрядно, не скупясь на красочные подробности. Наш город с обнажающимися из-под снега собачьими какашками и следами зимней деятельности ремонтников, выглядит ранней весной, мягко говоря, не очень приятно. Вот когда распустится зелень, все подсохнет, летучие бригады дворников уберут дворы и парки, станет боле-менее красиво.

Колонка пестрела непрочитанными сообщениями, на многие их которых, будучи вежливым, надо было непременно ответить, даже если они бессмысленны или бестактны. Это называется обратной связью с читателем и представляет собой Сизифов труд. У нормальных изданий всю гору шлака просеивают специально нанятые люди с высокой моральной устойчивостью, я же вынужден отвечать сам, тратя драгоценное время. Нет, есть комментарии с полезными вопросами и нужными замечаниями, но таких дай бог треть.

«Прочитав на первой странице про сладостный экстаз, понял, дальше сплошные розовые сопли и нагибательство. Не мое это.» Больше всего на такое хочется ответить «по первой странице не судят», но полезней промолчать. Может, действительно не его, зачем срач в комментариях устраивать.

«Колонка — говно. Посты, просто чтоб писать. Пойду лучше пивка попью». А лучше «Ягуара», хотя его давно запретили. Ответил «на здоровье».

«Автор, хер ли так мало лайкосов». Шедевр. Потому что ленятся ставить, не нравится, да мало ли почему. Вроде и похвалил, и дерьма в кружку сыпанул.

«Аффтор, писчи есчо и бол.» Эпитафия русскому языку. Чисто американская мода проглатывать окончания, скрещенная с отечественной намеренно коверкать слова. Убойная смесь. Так и подмывает ответить «Читат, твой комм — огон», но опять не стану. Понравилось и ладушки. В чате Гондваны много таких есть, но там флудилка, специфичная вещь. Кстати, тоже давно не заходил за ненадобностью. Болтают много, но ни о чем. Но, надо заметить, более осмысленней, чем в родительских чатах, там вообще порою лютый трэш с наездами на личности, иногда заканчивающийся реальной стрельбой по обидчикам.

Закончив с ответами на комментарии, весь вечер писал продолжение про Метеоры, даже забыл, что хотел при пробежке поразмыслить насчет ведьмы. Сдаст с потрохами своим, худо будет. Может, зря блефовал, строя из себя крутого парня, но теперь поздно пить «Боржоми», почки уже отвалились.

К десяти утра отряд готов был к выдвижению домой, под сени, так сказать, родных кипарисов. Видя, что ведьма так и осталась в своей комнате, я вздохнул и решительно потопал к ее номеру. Попрощаться из вежливости, а заодно посмотреть, не стырила ли она гостиничные полотенца и благовония, комнаты уже пора было сдавать. И очень сильно удивился факту, что та была собрана в дорогу.

— Знаешь, красавчик, я решила согласиться на твое предложение, хотя с вашими хлипкими силенками вряд ли финал окажется благополучным. Но так охота насладиться вашими телами, остывающими на виселице, аж зайчики внутри скачут, и тепло к животу приливает. Короче, еду с вами.

— И да пребудет с нами Дева Мария, — вздохнул я в очередной раз, и мы спустились вниз, выйдя на улицу.

Реакция отряда меня изрядно удивила. Кузьмич слез с седла и без слов пошел готовить ведьме лошадь, остальные тоже без комментариев восприняли появление в наших рядах нового игрока. Растет дисциплина внутри отряда, никто не возмущается, хоть взгляды у части народа настороженные. Когда появился Старшина, гораздо печальнее было. Уговаривать пришлось, ублажать, а тут, нате, восприняли, как должное. Вечером на ночевке поинтересуются, конечно, но это будет вечером.

Обратная дорога, казалось, была в два раза короче, то ли из-за отсутствия телег, а может, даже лошади соскучились по родному стойлу, быстрее двигая копытами. На этот раз происшествий по пути не было. Во время ночевки тоже все прошло гладко, вышедшей к костру Шельме навалили полную миску кулеша, а меня не стали мучать глупыми вопросами, только спросили, уверен ли я в своем поступке. Услышав утвердительный ответ, сразу отстали, молча соглашаясь с решением командира. Всегда бы так.

Единственной заминкой стал переход через мост. Сколько мы не утверждали, что едем по договоренности частным порядком с государственного задания, мытники крохоборы стрясли с нас полную стоимость, вовсю наслаждаясь своей властью. Без внимания их жадность не осталась и за поворотом я приказал остановиться, попросив народ придумать в отместку мелкую пакость. После полчаса раздумий она мысленно была оформлена, после чего коварный план стали претворять в действие.

Рога для нас с Монахом стянул с ближайшего двора крестьянскую одежду, оставив на чурбаке золотой в счет компенсации, после чего пешком пошли обратно к переправе, купив у местных кувшин домашнего вина и нахлобучив на головы капюшоны, чтоб не узнали. Увидя кувшин, мытари весело переглянулись и после короткой перепалки он был у них в руках, а у нас от пинков болели ребра. Пока вся честная компания развлекалась, под одним из стражников, охраняющих мытарей, лошадь внезапно встала на дыбы и с глазами, полными безумной боли, помчалась на мост, скинув незадачливого седока, а вслед за ней рванула и вторая. В результате на мосту воцарился хаос, повозки, ждущие своей очереди, сцепились, стражники оказались на земле, а мытари в испуге попрыгали с моста. Вот что делает животворящая спица в руках умелого вора, воткнувшего ее в ляжки мирных парнокопытных.

Поспешив ретироваться с переправы, мы еще долго слышали истерические крики и ругательства попавших в переплет. Бесконечно можно смотреть на огонь, воду, чужой труд, а теперь еще на выпученные от страха глаза налоговых работников на платном пункте пропуска. Хохотав еще добрые полчаса, не мешкая, отряд весело помчался в сторону Лариссы. Это они еще не знают, что в вино порошок подмешан, точно видел, что успели изрядно хлебнуть из кувшина. Реку только жалко, загадят сволочи. Хорошее зелье я придумал, душевное. По щелчку пальцев очищает нечестивые организмы от всей дряни, что в них накопилась. И кишкам полезно, и их хозяевам поучительно.

Загрузка...