Группа крови на рукаве. Том 3

Глава 7

Война началась с учебы. В ангар загнали «скорые» — две поставили друг к другу задницами — они изображали забор. Еще одна Шкода стала учебной — из нее бойцы пытались быстро вылезти через люк. Это оказалось той еще задачей — все цеплялись бронежилетами, щитами, да и автоматы мешались. Вот бы сейчас выдать спецуре Скорпионы! Компактные, удобные… Но только идиоты перевооружают бойцов во время операции. Поэтому нет, будем работать с «калашами». Зато если долбануть из АКэМа — прошьет всю эту дачку Дубчека насквозь. Это успокаивало. Но не сильно.

После того, как все освоились, Гром и солнечногорский спецназ разделились. Мне досталось первые три отделения плюс Иво. Черному ушло десять бойцов с Байбалом во главе для захвата Йозефа Павла. Еще две пятерки должны были отработать со спецами из семерки и Васильевым оставшихся «мятежных» членов ЦК ЧКП, а также всякую мелочевку без охраны.

Вывозить всех планировалась чохом, одним самолетом, отсюда же, из Пардубиц. Благо утром начались учения стран Варшавского договора — всеми рулили военные. Прямо рядом с нашим ангаром, части ПВО развернули подвижной пост — впендюрили знакомую мне Шилку, поставили вышку то ли радара, то ли еще чего-то.

Нам всем выдали пропуска, сообщили пароль на сегодня. Даже прикрепили подпола, который должен был все курировать, но он почти сразу куда-то умотал.

Питаться пришлось сухопаем, запивая все обычной водой — выходить из ангара нам запретили. Так что аэродромная столовка пролетела мимо нас. Зато аэродромная слесарка была приветлива и гостеприимна — для крепления специальной лесенки и расширения люка нам была выдана болгарка, сварка и прочие инструменты. Ильясовы занялись работами по металлу, а я задолбавшись изображать из себя Ждуна из одноименного мема, заглянул в комнату отдыха техников. Тут на стене висела шестиструнка с наклеенными фотками девушек в бикини. Похоже вырезали из каких-то западных журналов — Мерлин Монро пытается удержать взлетевший подол платья, Джина Лоллобриджида в неглиже отвешивает воздушный поцелуй… Я взял гитару, повалился на старый продавленный диван.

Ну что там? Давайте пальцы, вспоминайте. Вступление Аm, потом Еm. Я взял первые аккорды Группы крови.

Что же там дальше? Ага, опять Аm

В комнату заглянула Калиновская, сделала квадратные глаза.

— Ты поешь??

— Пытаюсь.

Лена плотно закрыла дверь, села рядом. Подол халатика, прямо как у Мерлин Монро задрался, я обозрел затянутые в черный капрон коленки. Такие знакомые и такие далекие…

— И что там дальше?

Врач лучилась любопытством.

— Припев.

Вдруг нижняя струна бамц… и лопнула.

— Ну во-от! — Лена расстроилась — Может так споешь? А капелла?

— Ака что??

— Орлов, ты дебил. А капелла. Пение без музыки.

— Начальник не может быть дебилом — я с сожалением отложил гитару — Не вздумай ляпнуть при подчиненных.

— Я то не дура. А почему у тебя не нажатый курок? Спусковой крючок же!

Черт, а действительно, почему?

— А я знаю? — пожал плечами, положил руку на коленку Лены — Автора надо спросить.

— Кто автор? — врач убрала руку, поправила подол — Такой же Дон Жуан, как и ты, Орлов?

— Кореец один. Московский.

Или питерский? Я попытался вспомнить, где родился Цой и не смог.

— Имей в виду, ты с нами не едешь — я решил поменять тему — Останешься здесь, вместе со снайперами.

— Если кого-то ранят?

Калиновская была спокойна, как удав.

— То бойцы, которых ты все эти месяцы учила оказанию первой помощи, наложат жгуты, повязки и привезут раненых сюда. А ты уже решишь, что дальше. Везти в Союз или дергать местных врачей. Есть военные медики в группе войск, можешь пока ждешь с ними связаться — подполковник Стрельцов тебе даст канал и все полномочия.

— А почему снайперов не берешь?

— Для них нет позиций, да и приказано обойтись минимум жертв, а лучше вообще без них.

Пока тренировались, стемнело, пора было браться за дело. Васильев послушал какое-то бурчание в рации, скомандовал «пора». Нам пригнали к ангару еще несколько машин, я сел в форсированную 603-ю Татру. Она была радиофицирована, но сразу после начала операции — решили соблюдать молчание в эфире.

Ехали тихо, мигалки на Шкодах не включали, не гнали. Ночная Прага оказалась тем еще городом… Готичная, страшная. Фонари горели не везде — до всемирного туристического бума еще лет сорок. Да и будет он тот бум, если удастся удержать советский блок от распада? Или может тут будет бум туристов из Восточной Европы? Вопросы, вопросы…

В Коширже мы въехали на скорости. Я вопросительно посмотрел на Васильева, что сидел слева от меня. Он взял рацию. Пощелкал ногтем пальца по приемнику. Два раза. В ответ ему тоже постучали. Четыре раза.

— Сигнализация отключена, охрана стандартная, только на территории — резидент подмигнул мне — Работайте.

Я похлопал водителя по плечу, он мигнул фарами два раза. Это означало, что работаем сходу, наскоком.

Собственно, мне даже ничего не пришлось делать. Шкоды ускорились, потом разделились, объезжая участок по разным улицам. Мы пристроились за той, которая подруливала к главному въезду. В ней главным был Иво. Микроавтобус тормознул у ворот, спецназовцы посыпались через крышу и забор на участок.

Я достал штатный Макаров, приготовился. Было тихо. Мы молча сидели в машине. Минуту, две, пять. Я смотрел на часы. Потом ворота дрогнули и начали открываться. Водитель Шкоды заехал первым, мы за ним.

Двор у Дубчека был обширный, с несколькими припаркованными легковыми автомобилями. Все иностранных марок. Поместились все. В том числе и те Шкоды, кто подъезжал к резиденции с другой стороны. Не дожидаясь закрытия ворот, я попросил Васильева ждать в машине, вылез из Татры. Подошел Незлобин с помповым ружьем в руках.

— Чисто сработали, никто не пикнул. Но есть одна трудность.

— Какая?

Я сначала пошел в сторону домика охраны. Там на полу возле дивана лежало трое. Руки за спиной в наручниках, на головах лыжные шапки натянутые по нос. Рты тоже замотаны чем-то.

На мой вопросительный взгляд, Незлобин махнул рукой в сторону главного дома. Мы вошли в прихожую. Тут было все перевернуто — будто стадо слонов пробежало. Выбитая дверь, опрокинута кушетка, валялись разбитые статуэтки… А почему, собственно, «будто»? Вон эти «слоны», в камуфляже, в черных шапочках с прорезями, рассредоточились по дому, стоят вдоль стен. Даже картин не разглядеть. Может тут Рафаэли да Дэга висят? Кто знает этого Дубчека?

А вот и он сам в гостиной. Плотный мужчина в халате, упакованный точно также, как и охранники в наручниках, в шапочке. Из под кляпа он что-то мычал, но что именно слышно не было.

Сюрприз оказался с другой стороне стола. Еще один мужчина в костюме и… женщина со светлыми волосами в красном платье. Их обработали по стандарту — они лежали лицом вниз, без движения. Сверху их придавили братья Ильясовы.

Незлобин отвел меня в пустую соседнюю комнату. Это была бильярдная. Прошептал — Англичане.

— Да ладно!

— Зуб даю. Посольские номера, девка успела крикнуть «О май год».

Я вернулся в гостиную. Присмотрелся к блондинке. Блядь! Это была та блондинка, что следила за мной. Мэри Магуайер. Я поднял дамскую сумочку, что лежала рядом с ней, высыпал все содержимое на стол. Со второго этажа спустился Иво, прошептал мне на ухо:

— Прислугу и жену изолировали.

Взял со стола синий паспорт со львами. Открыл. Мы переглянулись. Эта дура Мэри потащила к Дубчеку документы. Ильясов старший охлопал англичанина. Покачал головой. Этот был пуст.

Я сделал кулаком спецназовцам знак «ждать», пошел к Васильеву. Сел в Татру, протянул паспорт.

— Что будем делать?

Резидент пролистал паспорт, тяжело вздохнул:

— Только она?

— Нет, еще какой-то мужик с бородой и усами.

— С рыжиной?

— Ага.

Васильев долго и сложно выругался.

— Это сэр Колин Фигурс. Вы парни, заловили настоящего английского резидента из Миб.

— Вот прям настоящий сэр?

— Блять! — Петр Алексеевич все никак не мог успокоиться, перешел на армейский командный, который совсем недавно критиковал — Влипли в дипломатический скандал.

— Что будем делать?

— Снимать трусы и бегать.

Васильев открыл портфель, пробормотал:

— Как знал понадобится.

Достал ручную кинокамеру.

Мы вышли из машины, пошли в дом. Тут ничего не изменилось. Громовцы стояли у стен, Иво бродил по гостинной. Я покрутил головой. Не было Незлобина. Сука, так и думал! Прошел в бильярдную. Огонек гонял шары.

— Ты охуел?

— Да что такого?? — Веня отложил кий — Мы тут зависли надолго.

— Прекращай, мы на задании!

Я вернулся в гостиную и застал шоу от Васильева. Резидент нацепил шапочку с прорезями, что мы ему выдали в ангаре, включил фонарик на камере. Обоих англичан Ильясовы вздернули на ноги и… раздевали.

Петр Алексеевич показал мне жестом, что все по плану, мол, не дергайся.

Фиргуса раздели быстро, он не сопротивлялся. А вот Мэри пыталась кричать, лягаться. Бесполезно. Порвали платье, сдернули трусики и бюстгальтер. На полу урчал и бурчал Дубчек, но никто на него не обращал внимания.

— Do you speak English? — спросил Васильев Фиргуса.

— Yes, I do.

Англичанин чувствовал себя неуютно, переступал ногами.

— What is your full name?

— My name is Colin Figures. What is going on?!

Дальше дело застопорилось. Колин напирал на то, что он дипломат, лицо неприкосновенное, трогать его нельзя — можно только гладить.

— О'кей — согласился Васильев, кивнул Иво. Да что они тут все сговорились??

Тоом взял со стола карандаш, зашел за спину Мэри зажал между пальцев и сильно сжал.

От крика Магуайер мы бы оглохли, если бы не кляп.

Васильев передал камеру одному из спецназовцев, сдернул шапочку с Колина.

— Gonna speak?

Фигурс глянул ошалевшими глазами на извивающуюся Мэри и тут же сделался.

— Да, буду говорить.

Еще один кивок Ильясовым на брошенную одежду, Колина начали одевать. А я разглядывал Мэри. Трешка, слегка обвисшая. Бедра богатые, ноги длинные. Очень хороша! Даже жалко, что влипла в эту историю. А вот не надо лезть в мужские игры. Они жестокие и опасные. Это тебе не по Вацлавке в красном платье на каблуках дефилировать…

Тем временем, Колин на камеру подтвердил, что вот прямо сегодня, буквально час назад он, английский дипломат, глава резидентуры, офицер подкупал главу иностранного государства. Точнее пытался, т. к. Дубчек сомневался и ответа так и не дал.

В этом месте мы с Васильевым обалдело переглянулись. Надо дожимать. Кто-то в Праге сорвал джек-пот.

Резидент кивнул Иво, тот опять пошел к Мэри. Погладил ее по плечу, хлопнул по попке. Та, что-то почувствовала, заплакала.

— Я все, расскажу! — англичанин побледнел — Деньги в багажнике!

Васильев схватил Колина за шкирку, поволок во двор. Там под камеры мы открыли багажник. В нем лежала сумка набитая британскими фунтами и золотыми Соверенами. Подготовились, бляди.

— Нужно Дубчека сюда — подсказал я на ухо Петру Алексеевичу идею — Пусть тоже снимется в кино. Оскар обеспечен.

Пока спецназовцы тащили «Сашу» во двор, я вернулся в дом. Мэри продолжала рыдать, оба Ильясова с трудом ее удерживали на ногах — Магуайер все норовила повалиться на пол.

Хер там…Мужские игры не закончились!

Я зашел в бильярдную. И даже не удивился обнаружив Незлобина. Нет, мой приказ он не нарушил — в бильярд не играл. Пил кофе. Огонек разобрался с кофемашиной, заварил себе капучино.

— Faema какая-то — Веня старательно избегал моего взгляда, протирал шильдик на аппарате — Итальянская, наверное?

— Ты в край охуел — вздохнул я — Вот как брать тебя на следующие операции??

— Кофе? — Незлобин сделал невинные глаза.

— Латте оно делает?

— Что за зверь? — Веня взял чашку из бара, поставил в кофемашину. Начал тыкать в кнопки.

— Смесь молока, пены из молока и кофе.

— А ты откуда знаешь? — Незлобин подозрительно на меня посмотрел.

Спас меня Тоом. Иво зашел в бильярдную зашел, почесался под «балаклавой».

— Сворачиваемся.

— Электричество закончилось — кина не будет? — пошутил я.

Юмора никто не понял. Не сняты еще «Джентльмены удачи».

— Съемки закончились, пора в аэропорт.

Дальше встал вопрос. Что делать с англичанами?

— Забираем с собой — рубанул Тоом — В Москве начальство решит.

— Если мы схватим их дипломатов — возразил Васильев — Англичане примут наших. Нельзя.

— Мы посовещались и я решил…

Вот так всегда. Приходится брать ответственность на себя.

— Раздевайте обратно Колина — я полез в «скорую» — едем на Вацлавку.

Главная площадь Праги гуляла. Народ сидел за уличными столиками, сосал пиво. Какая-то молодежь играла на гитарах возле памятника святому Вацлаву. Мы с визгом тормознули возле здания Национального музей, сдернули шапочки с Колина и Мэри, вышибли пинком из машины. Прямо голыми. Все это само собой тоже попало на камеру.

— Аста ла виста, бэби!

С пробуксовкой мы рванули в аэропорт.

В Москве, разумеется, случился вселенский скандал. Уже в самолете пилот позвал меня в кабину, пряча глаза, сказала, что нас сажают срочно в Чкаловском и там уже само собой ждут. С цветами и оркестром. Ну вот даже не сомневался.

На аэродром приехал не только Алидин, но и Цинев лично. Он начал орать стоило мне выйти из самолета и сесть в начальственную Чайку. Генерал был красный, брызгал слюной и периодически переходил на мат-перемат. Я и сам не ангел, но слышать эти перлы было грустно.

Виктор Иванович пытался урезонить Цинева, защищал меня. Но все было бесполезно. Я же молча смотрел в окно машины, как по трапу спускают чехов. Громовцы вели их в обычный синий Икарус, который подогнали прямо к самолету. Иво нес сумку с английскими деньгами и золотом.

— Я бы тут, лично с тебя сорвал погоны, майор — генерал вытер потное лицо платком — Но тебя приказали доставить в Кремль, к Брежневу. Как только Леонид Ильич с тобой закончит — Цинев показал мне кулак.

— Можно я пока вздремну? — я откинулся на кожаном сидении, вяло поразмышлял — есть ли в салоне мини бар.

— Выметайся отсюда! — генерал чуть не сплюнул — Поедешь в машине Виктора Ивановича.

Я покорно перебрался в Волгу. По дороге заметил, как рулежку выполнял 15-й МИГ. В кабине сидел… Гагарин. Жив! Первое мая, а он все еще жив.

Юрий заметил меня, помахал рукой. Я тоже изобразил рукопожатие над головой. Довольный сел в Волгу Алидина и получил новый ушат холодной воды.

— Вы зачем над английским резидентом издевались?!? Нашего посла уже вызвали в Форин Офис.

— А что было делать? — огрызнулся я — Оперативное сопровождение было провалено, люди Васильева должны были засечь приезд англичан к Дубчеку. Когда мы вошли — уже было поздно. Вы же видели, как работает спецназ. Сначала все выносится к херам, кладется на пол, потом уже идет фильтрация.

— Зачем было снимать на камеру??

— Вам такой компромат дали на англичан! — завел я — А вы в частности лезете! Запускайте пленку во все мировые СМИ и можете забыть о пражской весне.

— Где пленка?

Я передал Алидину контейнер, что мне вручил Васильев перед вылетом. Велел беречь, как зеницу ока. Пленка была даже поважнее Дубчека и Ко.

— Втравили вы с Васильевым нас в историю — генерал повертел контейнер, убрал в портфель. Взял трубку Алтая. Попросил соединить с завхозом здания Совмина в Кремле. Коротко переговорил с ним, предупредил, что на заседании Политбюро понадобится аппаратура для просмотра пленки. Но сначала ее надо проявить. Как оказалось, в Кремле была даже своя фотолаборатория.

— Меня будут расспрашивать на Политбюро??

— Слишком много чести. Леонид Ильич и Юрий Владимирович переговорят перед заседанием. Не волнуйся, погоны никто срывать не будет — тут Цинев на себя много берет, но и новых орденов не жди — слишком большой скандал, все думают как замять.

— Да не заминать его надо — леса поджигать! — я ударил кулаком по ладони — Такой шанс выпал лимонников в дерьмо макнуть.

— Тут решать не тебе — развел руками генерал — И не мне. Тут высшие политические соображения. Может обменяют пленку на что-нибудь важное, уступки какие или еще что. Тайком. Вы свое дело с грехом пополам сделали. По Дубчеку отработали на пятерку, тут претензий нет. С резидентом облажались. Выкинули бы их одетыми по дороге, забрали бы деньги и всех делов. Не-ет… нужно было устраивать допрос в полевых условиях, да еще женщине!

— Шпионке!

— … дурацкая самодеятельность и безответственность! — генерал был на своей волне — Теперь жди, что еще Брежнев решит.

— Как там Яна? — мы уже въезжали в нарядно украшенную по случаю Первомая Москву и я решил сменить опасную тему.

— На сохранении в ЦКБ положили — буркнул генерал.

— На сохранение?!

— Плохо ей стало позавчера. Потеряла сознание. Врачи боятся отслойки плаценты.

Картина Репина «Приплыли».