Гуманитарная катастрофа российской интеллигенции и национальное возрождение

Часть I. ДАМ живет в стране, которой лишь 20 лет

В предновогоднем выступлении ДАМ порадовал зрителей хорошей, на его взгляд, новостью. Оказывается, возраст России меньше, чем у государства Кирибати. "Напомню, что в наступающем году ей исполнится только 20 лет," - сказал перзидент, очевидно имея в виду время её самостоятельности и независимости.

Тезис о двадцатилетней "самостоятельности", мягко говоря, спорный, а прямо говоря, донельзя лживый.

Более несамостоятельной, чем сегодня, Русь-Россия не была никогда, даже в период ордынского ига. Об этом кричат цифры, описывающие размеры народного дохода, который каждый год "стерилизуется" - уходит в иностранные финансовые структуры. Об этом свидетельствуют цифры более чем двукратного сокращения производственных накоплений по сравнению с социалистическими временами (да и эти данные вероятно очень приглажены; сколько из средств, идущих ныне официально на "инвестиции", банально разворовывается в условиях полной безответственности). Об этом свидетельствует неоднократное списание долга других стран перед Россией, и выплата российским правительством долгов за чужие страны - республики экс-СССР. Об этом говорит дороговизна кредита, невозвращение из-за рубежа экспортной выручки, вывоз капитала и прямой увод гос.имущества за рубеж (например, гражданского флота), да и постоянные заголовки новостей, свидетельствующие об износе основных фондов и инфраструктуры, вопиющем недофинансировании медицины и т.п. Очень многое говорит о том, что на страну наложен внешними силами такой специфический вид феодальной ренты, который называется "дань". Они-то и решают сколько средств "этой стране" можно оставить на потребление и развитие, а сколько отправить в иностранные банки и финансовые структуры.

Не имеет аналогов в российской истории и нынешняя зависимость ее духовной жизни от внешних сил (духовная и информационная зависимость является поддерживающим фактором для зависимости финансовой.) Достаточно вспомнить перманентное обгаживание всех созидательных эпох в российской истории, которое видимо в ближайшее время перейдет от постоянной медийной кампании к социально-психологическому террору под маркой "десталинизации".

Итак, перед г-ном президентом новорожденная "самостоятельная" страна - tabula rasa - как не порадоваться. Русские с 1200-летней историей государственности - забудьте, это не вы. В двадцатилетней стране проживает двадцатилетний народ, который называют то населением РФ, то россиянами. Население РФ может состоять из кого угодно. Главное, чтобы работал "Илим палп" и тому подобные корпорации.

Я вспомнил "Илим палп", потому что большая часть становления ДАМа как "государственного деятеля" пришлась на работу в этой российско-швейцарской компании, образцовом предприятии периферийного капитализма, хищнически вырубающем российский лес, гонящем кругляк в Китай и прибыли в швейцарские банки.

Я не согласен с уничижительными оценками личности ДАМа - мол, случайное порождение вертикали, гном и т.п.

Это - типичный представитель позднесоветской и постсоветской интеллигенции. И чем незначительнее его личные особенности, тем более предстают типические черты. (Такие клинические случаи как пассионарная панночка из Барановичей, Лерочка Новодворская, летающая на гробе демократии - скорее затушевывают картину, чем дают информацию).

С тех пор, как я вышел из рядов интеллигенции, меня всегда мучил вопрос: почему она такая? Ведь в нашей стране её, также как во Франции, Германии, Японии, Турции и т.д. создавали для укрепления централизованного национального сильного государства (без которого невозможен и сильный национальный капитал). А она всегда боролась за децентрализацию-феодализацию государства, раскол и распад нации. Почти всегда политическая власть интеллигенции, несмотря на суперпрогрессивные лозунги, в том числе о политических свободах, означала социальный регресс, возвращение феодальных отношений. Последний пример - 1990-е годы, когда под руководством "молодых реформаторов", выпускников престижных столичных вузов, был фактически сформирован класс феодальных собственников, владеющих территориями и имуществами. Это явление, кстати, нередкое для стран периферийного или первоначального капитализма, где ослабление государственных и общественных институтов, возвращение феодальной архаики служит основой для ускоренного накопления иностранного и транснационального капитала (подробнее у Люксембург и Валлерстайна). Это происходит, первым делом, в виде изъятия личной или общественной собственности населения в пользу неких самозваных "'эффективных собственников". Вслед за этим феодальным этапом приходит этап капиталистический, когда резко усиливается эксплуатация пролетаризованного и атомизированного населения, или же территория просто очищается от значительной части населения , как от неэффективной и слишком много потребляющей.

Перлы ДАМа о двадцатилетней России вовсе не являются признаками того, что он невежественный тип, безграмотный нувориш вроде акулы Доджсона.

Ровным счетом наоборот. ДАМ - "мальчик из хорошей семьи" (по выражению Аллы Гербер), точнее, из питерской элитно-интеллигентской семьи, отец - профессор, мать - музейный работник. Был отличником в школе; по воспоминаниям учительницы, много учился, а не гонял с пацанами по купчинским улицам. Выпускник элитарного ЛГУ, учил гражданское право еще у одного большого интеллигента - А. Собчака, сам преподавал право, доцент.

Получается, что ДАМ совершенно неслучайная личность, а скорее собирательный образ класса российской "гуманитарной интеллигенции". А класс был порожден гуманитарно-образовательной революцией времен Александра I и Николая I, взрывным ростом числа гимназий и университетов, увеличением размеров финансирования и количества обучающихся в них. Вслед за естественными и точными науками, гуманитарные знания надо было воспринимать из уст западных учителей или тех подданных России, которые успели получить образование от западных учителей. В начале 19 вв. Петербурге даже в военных заведения преподавание велось на иностранных языках, большинство дворян получало образование на дому от гувернеров-иностранцев, а самыми популярными школами были католические иезуитские, как например пансион аббата Николя. Знания о самой России у таких "учителей" были примитивнейшие, о русском народе самые уничижительные - примерно такие же как о "тартарах", самоедах, неграх и евреях. И если в столицах действовали французские и немецкие учителя, то западная часть империи оказалась во власти польского "просвещения", совершенно темного в области естественных и точных наук, однако блистательно-изобретательного в области наук гуманитарных.

В 1803 Александр I (бывший не только участником английского заговора против национально-ориентированного императора Павла, но и учеником швейцарского буржуазного демократа Лагарпа) сделал польского князя Адама Чарторыйского главой-попечителем огромнейшего Виленского учебного округа. Польский магнат стал определять политику во всех учебных заведениях на территории западной России, включая Киевскую и Харьковские губернии. Виленская иезуитская академия преобразовывается в университет - единственный на территории округа, рассылающий педагогов во все остальные учебные заведения. Преподавание повсеместно велось на польском, русский изучался лишь как иностранный язык. (Надо заметить, что иезуиты традиционно были активны в сфере образования; но к тому времени, когда они начали действовать в России, они были изгнаны из всей Европы, в т.ч. и католической.)

Виленский университет стал рассадником агрессивного польского национализма.Здесь работал профессор И. Лелевель, который собственно и сколотил из разрозненных исторических мифов цельную мифоисторию, которую и преподавали молодежи в учебных заведениях Западного края. Из польского прошлого отфильтровано безобразное и неприглядное, вымарано отношение к народу как к быдлу. (На польском это означает "стадо" - прямой эквивалент турецкого "райа", да и вообще польское иго в Западной Руси мало отличалось от османского на Балканах). Осталась лишь вылизанная до глянца картина вольностей и героизма. Согласно "истории" по Лелевелю поляки являлись исконным населением западно-русского края, включая Киевскую область, потому что происходят от древних полян. А вот Россия, прозываемая исключительно Москвой, изображалась Лелевелем только злой силой, то варварской, то деспотической. Не развивая дальше тему, отмечу что такие активные работники российского просвещения как Чарторыйский и Лелевель возглавляли антирусское восстание в 1830-31, ставившее целью восстановить польскую власть в западнорусских губерниях, а затем несколько десятилетий на Западе возбуждали общественное мнение против России. И если Лелевель производил "москву" от азиатских народов, даже слово "русский" было запрещено применять по отношению к великороссам, то другой польский знаток истории, ученый-филолог и поэт Адам Мицкевич, пошел дальше и произвел москалей... от вавилонян. По Мицкевичу имя вавилонского царя Навуходоносор-Небукаднецар - это фраза на москальском: "Нет Бога кроме царя".

К тому времени, когда на полную силу заработали Московский и Петербургский университет (а это случилось при николаевском министре просвещения графе Уварове), что должно было, по идее, придать национальных характер образованию, в принципе было уже поздно. Гувернеры и иезуиты сделали свое дело. Заведения Виленского округа наплодили огромное количество гуманитарной интеллигенции, не испытывавшей к России ничего кроме презрения. Особенно восприимчивы к русофобии оказались люди, имевшие польские корни - а с "разделами Речи Посполитой" в Российской империи возникло до полумиллиона представителей польской шляхты (при численности русского дворянства около 200 тыс.чел.).

Такова была отправная точка формирования российской интеллигенции. "Отпечаток" Виленского учебного округа (который формально упразднили в 1831) остался на российской интеллигенции на века. Чистым "виленцем" был, к примеру, обличитель Московской Руси Костомаров или Грушевский, ревностно занимавшийся украинизацией западной России и до и после революции. К "виленцами" относилось большинство борцов с великорусским "шовинизмом", "русизмом" и "черносотенством" в послереволюционное время; почти сплошь они происходили из западных губерний.

И сегодня, если вы слышите из рта как бы "российского интеллигента" польское словцо "быдло", частое словоупотребление слов "москаль" , "кацап", "Орда", или сильно страдательные излияния по поводу "польской вольности", растоптанной "москальской тиранией", то будьте уверены это конечный продукт Виленского учебного округа.

Характерной особенностью гуманитарных факультетов российских ВУЗов уже в 19 веке - это то, что они производили интеллигенцию на "вырост". Ни компактный государственный аппарат Российской империи, ни частный сектор не мог принять такого количества гуманитарных "специалистов". Разбухающая надстройка давила всей массой на слабые ножки базиса. (Умеренно-постепенное развитие хозяйственного базиса определялось природно-климатическими особенностями страны, к тому же не имеющей колоний и выдавливаемой западными "партнерами" с наиболее выгодных направлений мировой торговли). Отсюда у нашей интеллигенции постоянные "поиски места", ненависть к государству и лизоблюдство по отношению к "сильным мира сего", аристократам или представителям крупного капитала, которые могли дать денег на журнал, пригласить в домашние учителя, позвать на обед с осетриной или посодействовать в поиске места. (Это подробно описано у Розанова.) Характерными были неполная занятость на государственной службе, умение применять политические лозунги для решения чисто эгоистических задач. Численность интеллигенции будет превышать количество реальных мест для них и в советское время, ее перепроизводство станет постоянным фактором.

В начале 20 века Российская империя, которую модно было выставлять в роли полицейско-авторитарного монстра, имела в три с лишним раза меньше служащих полиции, чем Французская республика (где населения было в 4 раза меньше и территория в 40 раз меньше), зато в три с лишним раза больше периодических и книжных изданий общественно-политической направленности.

Итак, ещё до революции особенностями российской гуманитарной интеллигенции была чрезмерная численность, неприязнь к историческому русскому государству, особенно допетровскому, к традиции, психологическая и информационная зависимость от запада. Она и сформировала отношение к русской истории, традиции, к православию, к традиционной морали, а если напрямую, неприятие русской истории, характерное для российского образованного сословия уже в начале 20 в.

Все эпохи прямого историотворчества, когда гуманитарная интеллигенция переходила от писания книг и статей, читания и слушания лекций к заговорам, бросаниям бомб, расстрелам "черносотенцев" и "монархистов", дележу собственности, оказались напрямую связаны между собой. Для гуманитарной интеллигенции "как" было важнее, чем "что". С разным успехом она могла ратовать как за социалистические, так и за либеральные преобразования. Это всегда являлось лишь формой, а содержанием было: учредить заново Россию, покончить со "старым режимом" ( термин этот идет из первой перестройки начала 1860-х), избавиться от меньшей или большей части исторического наследия, включая земли и население. В общем, построить утопию или на ровном месте, или изрядно перепахав субстрат. Причем пейзаж после такого "перепахивания" уже следующим поколением интеллигенции воспринимался как свинцовые мерзости "русской жизни"... и всё начиналось сначала.

Но перейдем к обстановке, сформировавшей ДАМа. С питерскими "мальчиками из хороших семей" я знаком давно. И собственно расклад у меня такой же как у него. Я несколько старше, мне под 50, моя мать также была музейным работником. И в питерской околомузейной среде гуманитарную интеллигенцию можно было наблюдать как в среднестатистической форме и в крайних проявлениях - диссиденты, отказники, самиздатовцы, там-издатовцы, собиратели сталинских "преступлений" (будущие начальники "Мемориала") и т.п. Почти все из них были потомками партийных деятелей, комиссаров, "латышских стрелков". Руки их предков были в крови, а они собирались мстить русскому народу, что он вырвался их кровавой революционной мясорубки и сумел воссоздать великую страну. Уже тогда была ясно, что Россия не их страна, что русские - не их народ, что традиционная мораль это не их мораль (поэтесса, член Союзписа могла легко переспать с горцем из шашлычной, а распорядитель солженицинского "фонда помощи политзаключенным" присвоить с себе большую часть посылок и денег из-за рубежа, потом конвертировать их в произведения искусства и вывезти в Израиль ). Все "диссиденты" были тесно связаны с органами КГБ (посажены оказались очень немногие "инакомыслящие", остальные "сотрудничали" и имели возможность вывезти за кордон всё "накопленное непосильным трудом"). Оставшимся была дана ниша в образовательной и просветительской сфере, включая преподавание гуманитарных наук и писания книг.

Про "десятки миллионов, расстрелянных Сталиным" или про "сосланные народы" они говорили тогда под чаёк и хорошую закуску, или писали об этом в Сам- и Тамиздате. Причём с таким подтекстом: остались одни тупые совковые сволочи, которые нас, тонких, нравственных, чувствительных, окружают со всех сторон. А вот обгаживать "самодержавие", то есть тысячелетнюю Россию можно было с полным чувством. Декабристы (которые хотели разделить Россию на 15 "держав" и ограбить крестьян, оставив им менее 2 дес. земли, вдвое меньше чем мужики имели при царе) стали вполне официальным фетишем в позднесоветское время. Про декабристов можно было писать и публиковать в госиздательствах, подразумевая под "вышедшими на площадь" себя, а под Николаем I - советское государство. Можно было живописать деятелей "национально-освободительных движений", Костюшко, Салавата-малавата и прочих джигитов. "Борьба с царизмом" привечалась в позднесоветском агитпропе, тамошние начальники развивали тему "революционеров" и "повстанцев", причем именно тогда, когда государство стало особо хрупким под давлением бюрократий из нацреспублик, вещизма и теневого рынка. В тоже время узнать, как работает западная "демократическая" машина накопления капитала, высасывая соки из Третьего мира, было практически невозможно, не переиздавался даже фундаментальный труд Розы Люксембург "Накопление капитала". Получилось так, что кубинцы и прочие латиноамериканские левые не боролись с западной рок-музыкой и проявлениями "низменных страстей", но их идеология, при гораздо более слабой материальной базе, оказалось более живучей, сильной и способной к развитию, чем наша. Можно утверждать, что коллапсу позднего советского государства предшествовало абсолютное бессознательное импотентское состояние государственной идеологии.

Это только кажется, что ДАМ является преемником у Путина. Совершенно наборот.

Собирательный ДАМ является учителем Путина.

Путин у ДАМа научился возлагать венки палачу Ленинграда барону Маннергейму.

ДАМ рассказал Путину, что Минин был татарином, Сталин мстил полякам за свое поражение под Варшавой, а Кудрин - наилучший министр финансов.

Таков был уровень образования в позднесоветских вузах , где преподавали доценты и профессора, подобные ДАМу.

Провинциальные смердяковы, Новодворская и Ковалев, учились презирать Россию и ее 1200-летнюю историю у ДАМА.

ДАМ научил Чубайса и Кудрина, как надо относится к государственной собственности, созданной усилиями всего народа - раздать ее "мальчикам из хороших семей".

Похоже и многие нацдемы учили историю у ДАМа.

Мозг ДАМа работает как фильтр, впитывая лишь то, что соответствует изначально вложенному в него образу России и русского народа. Вставая с утра, он читает в Интернете материалы, выложенные такими же как он интеллигентами.

Мышление ДАМа, как и любого другого "истинного интеллигента", контрастное черно-белое, манихейское, не диалектичное и внеисторическое. Оно - антипрагматическое и антисемантическое. Такое впечатление, что ДАМ ничего не знает кроме синтаксиса, и умеет лишь переставлять правильные слова в гладких обтекаемых фразах. Мы не увидим ДАМа, решающего сложные проблемы государственного управления, ведущего вперед войска или борющегося со стихийными бедствиями. Его дело - изрекать идеологические максимы о несовершенстве страны и народа, для того чтобы не было претензий к нынешней выплате дани.

Вспомним еще некоторые переборы его флейты последнего времени.

"У нас были столетия, по сути - тысячелетие недемократического развития. А нашей демократии всего 20 лет"

Сказано это было, чтобы еще раз унизить свою страну перед теми внешними силами, которые рулят финансовыми потоками России. Подразумевается, что Россия-то не знала тысячелетней демократии, а вот Запад якобы знал , а потому дань и иго, наложенные Западом на русских - дела совершенно моральные.

Говоря это внешне мягкий ДАМ производит насилие в извращенной форме над исторической правдой.

Альбигойцы, славяне-венды, пруссы, "ведьмы", "еретики" и прочие жители извечно демократичного Запада ,получается, голосовали на референдуме за свое уничтожение. Гугеноты демократически отдавали голоса за то, что изведать "варфоломееву ночь". Индейцы одобряли свой геноцид. Индусы призывали англичан всенародным плебисцитом и просили устроить так, чтобы "равнины Бенгалии белели от костей". Ирландцы голосовали обеими руками, чтобы Кромвель резал их, гнал в "ад или Коннахт", а их земли отдавал английским колонистам. Тоже, видимо, проделали и вандейцы, демократично призвав якобинский террор на своих головы - видимо, захотели чтобы буржуазная демократия топила их в реках и сносила им головы. Британские крестьяне отдали голос за сгон себя с земли и за 16 часовой рабочий день на фабриках раннего капитализма. Наверное, британские "бродяги" голосовали за законы, по которым их вешали порциями по 300-400 человек. А немецкие крестьяне одобряли костры, на которых одновременно сжигалось по 2-3 тысячи живых тел, как то было в 1525. А население Германии приглашало габсбургские войска и шведов истребить миллионы немцев во время 30-летней войны (от 7 до 13 млн). Очевидно с применением всех демократических процедур англичане разрушили в 1840-е гг. крупнейшую в мире китайскую экономику, наводнили эту страну наркотиками и вызвали гибель 40 миллионов человек. И те десятки тысяч французских пролетариев, которые были расстреляны на улицах Парижа в июне 1848 и 1871, иногда просто за небуржуазный внешний вид , радостно проголосовали за такое решение.

Примеры тут можно приводить бесконечно долго. ДАМ за десятилетия своего сидения за партой так и не узнал, что западная демократия, хотя бы в виде голосовалки за "оппозицию ее величества", появилась только тогда, когда правящая финансовая верхушка получила материальную возможность не убивать недовольный "электорат", а подкупать. И произошло это очень и очень недавно, первым делом - в белых метрополиях больших колониальных империй. И даже сегодня страны "классической демократии" старательно избегают одной единственной реальной формы демократии - прямого народовластия через плебисцит с равным доступом всех мнений к информационным каналам.

Да, русские тысячу лет назад действительно не знали той "демократии", которая любезна ДАМу. Не знали массированного обмана избирателей и манипуляций общественным мнением. (А это именно то, что приводило господ перзидентов последние 20 лет к власти). Для русских тысячу лет назад было бы очевидной бесовщиной, что народ может голосовать за тех, кто потом станет обирать его, унижать, вести к невиданной в истории депопуляции, разрушению науки и хозяйственной сферы. Пока Россия не узнала "20 летней демократии", в ее истории не было случая, чтобы в эпоху без войн и эпидемий чумы исчезла треть населенных пунктов, была потеряна половина пашни, поголовья крупного рогатого скота и отраслей промышленности, чтобы миллионы русских были отданы без боя иноземным правителям, а на самой ее территории образовывались анклавы, где жизнь русского невозможна.

И, как показывает проф. Иван Беляев в книге "Судьбы земщины и выборного начала", Россия не знала ДАМовской демократии, но исторические формы народовластия ей были вполне известны. И даже любая монархия гораздо больше учитывала мнение и нужды народа, чем интеллигенция пришедшая к власти "демократическим путем".

Еще один перл ДАМа. Народу надо "поменять менталитет", ведь "нельзя все время кучковаться."

Как же "кучкующийся" народ во времена "отсутствия демократии" создал самую большую страну, и смог за полвека пройти таежное пространство от Урала до Тихого океана, освоить Дикое поле и азиатскую степь? Как имел темпы территориального и демографического прироста сравнимые только с США - территория с гораздо более выгодными климатическими и транспортными условиями? (Подробнее - см. мою статью "Русский фронтир").

И еще один перзидентский перл. "Распад СССР прошел практически безболезненно."

Ну да, полмиллиона погибших в межэтнических конфликтах и этнических чистках, включая геноцид русских в дудаевской Чечне, захват власти в РФ кликой ельцинских клептократов, приведших Россию к долговременной депопуляции в 13 млн чел, вымирание 5 млн русских на Украине, миллионы беженцев, - это все для ДАМа - "безболезненно".

Что лучше: перзидент с окружающим его либеральным "экспертным сообществом" или демшиза, прямо зовущая к распаду страны (см. недавние заявления Кашина и статья Вл.Рыжкова), или нацдемы-отделители Кавказа, ведущие к повторению дудаевского геноцида русского населения на Ставрополье, в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии, Адыгее?

По здравому размышлению приходишь к выводу, "оба хуже". Это всё - лики нашей интеллигенции. Она как будто склизкая и тягучая, но едкая - как сопли инопланетянина из фильма "Чужой".

Однако по ней уже звонит колокол. Начинается русское национальное возрождение. Оно будет таким же неожиданным для Запада, как турецкое национальное возрождение 90 лет назад - когда Антанта вдруг увидел на месте кейфующих османов железных парней Ататюрка. (Заметим, что Ататюрк не отверг ничего из османской истории, что было созидательным. ) Так было, собственно, и в 1612-1613 в российской истории. Как и в новотурецкой, так и в российской истории религиозный фактор играл важную, но не важнейшую роль. Собственно религиозная вера является частью "гражданской религии", формирующей инстинкт самосохранения нации.

Возрождающая нация ничего не "отдает" и не "отделяет", она "возвращает" и "воссоединяет"...

P.S. Все мои инвективы в адрес "гуманитарной интеллигенции" не относятся к замечательным представителям российских гуманитарных наук; так или иначе они всегда, за счет творческого начала, перерастали свой класс.