Халид его пленница

– Ада, - Халид сжал зубы, кивнул охране. – У Арабины нет ни детей, ни внуков.

Глава 40. Халид

– Куда ты нас везешь?

Ада ерзает на сиденье, поправляет волосы уснувшему Янару. Предлагал же нормально уложить. Так нет, только в детском кресле, никак иначе. Ну ладно, она мать, ей виднее.

У меня ещё будет всю эту детскую херню наверстать и убедиться. Малой даже почти не смотрит волком. Хватался, конечно, за мамину руку, но угрозы взглядами не кидал.

Уже прогресс.

Я ебу, на самом деле, как с детьми себя вести. Мелкие комочки, которым ничего не объяснить. А тут сын, блядь. Мой собственный сын, копия моей женщины.

И лажать нельзя.

– Хал! – чуть повышает голос, но сдерживает требовательные нотки при моей охране. – Ты не скажешь?

– Домой везу.

– Наш дом в другой стороне. Или… Ты собираешься нас с сыном в другом месте поселить?

– Сдурела?

Рявкаю, сжимая подбородок Ады. Разворачиваю к себе, нависаю. Подобные мысли из её головы должны уйти. Я достаточно сдерживаюсь, чтобы не всё по-моему было, но это с каждым днем сложнее.

– Просто уточняю.

– Домой к моему брату повезу. Кажется, ты с ним когда-то встречалась. Дамир.

– Не помню.

– Удивительно. Но у вас много общего. Он хоть не детдомовский, но тоже на улице рос. Повадки схожие. Злой дикий взгляд, настороженность. Даже внешне похожи.

– Ещё припиши его мне в родственники и совсем стремно будет.

– А твои родственники где?

Понимаю, то нихера об Аде не шарю. На неё ведь так и не накопали ничего, будто и не было такой девушки. Сейчас начинают пацаны рыть по новой, пытаясь найти что-то другое.

Може, Аде нужно время, чтобы открыться. Давить я больше не стану, успел понять, что эта тактика с девушкой дает сбой. Если остальные просто откроются и всё выложат, то она наоборот.

Закроется от меня.

Построит новые барьеры.

А с этим нужно заканчивать.

– Мертвы все. У меня никогда не было большой семьи.

Переходит на шепот, когда обнимаю её за плечо. Косится на охрану, но в них я полностью уверен. Не много таких людей, но когда с самого начала, в наследство от Цербера перешли, то крупица доверия появляется.

– А кто был?

– Родители. У меня отец… Он не совсем восточным мужчиной был, но с корнями. И маму он встретил, когда у неё уже был сын от другого брака. Поэтому меня назвали Ирадой, а брата звали Валерой.

– Звали?

– Он… мертв.

Его голос дрожит куда сильнее, чем когда рассказывала о родителях. Прижимается ко мне ближе, прячет лицо. А это та, блядь, угроза, от которой я не могу защитить девушка.

Прошлое – сука, против которой не попрешь. Не перекроить, не исправить. Была бы возможность, я бы той ночью, в доме Терещенко многое поменял.

Как минимум разыскал маленькую беглянку, не позволил ей попасть в ад под названием детдом. У меня, хозяина города, сжимает всё от мысли, через что Аде пришлось пройти.

Сколько пережить, как сильно она сломалась там. Закалилась, вылепила из себя что-то новое, чтобы выжить. А мне бы хотелось её защитить от всего, каждую секунду жизни.

– Умер вместе с родителями? В этом моменте можешь меня обрубить и мы переведём тему.

– Да нечего рассказывать, Хал. Он… - замолкает, когда мы сворачиваем к центру города. – Он не умер тогда. Но я знаю, что он мёртв. Валера обещал, что вернётся за мной, знаешь? И… Говорил, что вроде как нашел кого-то из семьи, и что добьётся помощи и… Он обещал меня забрать, ему восемнадцать вот-вот исполниться должно было.

– И не забрал?

– Нет, не забрал. Он всегда выполнял обещания. Или нашел бы позже. Я это знаю. Поэтому… Что-то с ним случилось, если он прийти не смог.

– Может, в тюрягу загремел? Если беспризорником был, то могли принять и в колонию сослать.

– На двадцать лет? Либо уж пожизненное получил, но такие сроки не дают несовершеннолетним. А тем более с условно-досрочным.

– Но он мог выйти и не найти тебя.

– Хал, не… Не давай мне лишнюю надежду. Не в этом деле. Я за это время смирилась с тем, что у меня никого не осталось. Если хочешь помочь, то просто узнай, что с ним случилось.

– Тогда тебе придётся рассказать своё настоящее имя, все данные. И мои люди найдут любую зацепку.

Ада кивает, принимая решения. Не тороплю её, только перегибаюсь через девушку, проверя сына. Всё ещё дикая мысль, но какая-то… Тёплая, что ли. Убеждаюсь, что Янар спит, свесив голову вперёд.

– Твой брат, Дамир, далеко живёт?

– За городом.

– Но мы приехали в центр. Зачем?

Умная девочка мне попалась, каждую деталь подмечает. Не теряет бдительности, мне под стать. Очередное доказательство, что всё решил правильно.

– Ещё одно дело нерешенное между нами. Быстро всё закончим и поедем к моему брату, познакомлю с семьей.

– Какое дело? Ты умеешь говорить прямо?

– Сама догадаешься.

Получаю садисткое удовольствие каждый раз, когда Ада не может предугадать мои поступки. Хмурится, когда помогаю ей выбраться из машины. Даже не спорит, что оставим Янара с охраной.

Прижимаю к себе, каждый раз. Как пацан прикидываю, в какую сторону она может смотаться. И сын в машине, и она не девочка бегать и прятаться. А всё равно крепко держу.

– Подожди, - Ада внимательно смотрит на вывеску серого здания, оборачивается ко мне. – Ты… Ты привёз меня в ЗАГС?

– Привёз.

– Ты так и будешь отвечать короткими фразами? – фыркает, отшатываясь от меня. Смотрит внимательно, останавливаясь напротив. – Или ответишь нормально?

– Не дерзи, Ада. Следи за языком, не дома.

– Нет, Хал. Следить за языком будут твои девки. Ты сам сказал, что я твоя женщина, - когда девушка признает это сама – высший кайф, желание бежит по венам, хочется прижать её и трахнуть у стены. – И со мной нужно считаться. Я не буду смирно сидеть и кивать на каждое слово.

– Даже не надеялся. Янар мой сын. И я хочу подтверждение этого на бумаге. Обо всём договорились, осталось только пару подписей и я его усыновлю.

– У меня с собой нет документов.

Лезу в пиджак, демонстрирую Аде всё необходимое. Если сегодня Лука летал, в жопу ужаленный, и обо всём договаривался, то паспорта – вообще мелочь.

Девушка не спорит, жует губу и идёт рядом со мной. Хоть не возникает, что сын все ещё только её. Уже прогресс. Жизнь учит и таким мелочам радоваться.

– Халид, ты не рассказал, что планируешь делать с Арабиной. Она ведь…

– Вот поэтому и поедем к Дамиру. Он долгое время удерживал её расположение. Ну, не конкретно брат, один из его шайки. Но они знают о ней намного больше моего. Точно тебе говорю, у Арабины никого из росдтвенников нет.

– Но ведь… Зачем ей было врать? Я уже сбежала на тот момент, - Ада жмурится от потока холодного воздуха, когда мы заходим в помещение. – Ей не было нужды перетягивать меня на свою сторону.

– Женская солидарность. Ты ведь ненавидеть меня должна за всё, что я сделал. Вот Арабина и придумала легенду, чтобы ты её поддержала в случае чего. Или другой план.

Это женщина далеко не так проста. Мало кто мог в девяностых себе урвать чуток территории и дела. Арабина – женщина, у них ещё меньше шансов было.

А она сколотила свою сеть, подсадила депутатов на своих девочек. Самые высокие чины эскорт именно у неё заказывают. И каждая девка хоть семью предаст ради Арабины. Поразительная верность для шлюх.

Если пять лет Ада была под её контролем, значит на то был план. Что-то хотела получить в будущем. Использовать сына против меня? Слишком просто и долго, или сделала бы это сразу после рождения Янара.

Что-то глубже, детальнее. А я пока уловить не могу и меня это жутко бесит. Я привык обо всём знать. И сейчас начинаю закипать, хочется сжать ствол и пойти сразу на разборки.

Ведь с Арабиной у нас никогда терок не было. Слишком разные направления, не пересекались. Она отправляла девок на разные встречи с клиентами, чтобы скрасить переговоры. Я отправлял охрану, когда у неё возникали проблемы.

Почти что партнёры, в каком-то плане. Ей не было нужды подсиживать меня или убить. Тогда что её двигало?

– Хал, ты же… Установить отцовство быстрее, - Ада косится на меня, чувствует подвох. – Чем если усыновлять.

– Так безопаснее, колючка, - притягиваю её к себе, шепчу и прикусываю мочку уха. – Пусть думают, что я взял чужого ребёнка под крыло. Для тебя мы ещё придумаем легенду. Кто ты и почему нужна мне рядом.

– Зачем?

– Ты мне скажи. У нас ещё, - бросаю беглый взгляд на часы, веду девушку на второй этаж. – Десять минут. Попробуй угадать и подумать.

– Чтобы если с тобой что-то случится, нас не так трогали. На навязанную девку и чужого сына никто не обратит внимания. Ну, не так пристально, как если бы я была твоей любимой, а Янар – родным сыном.

– Умница.

Толкаю её к стене, двое охранников благоразумно остаются за углом. Рядом с Адой многие тормоза слетают, превращаются в искры по телу. Хочется её всё время.

Целую жадно, проталкивая язык между пухлых губ. Пробую на вкус, сжимаю кудряшки пальцами. Ада коротко вздыхает, стонет, а после подаётся навстречу.

Единственный плюс блядского платья – его легко задрать на девушке. Сжать упругую задницу, смять её и толкнуть в девушку пахом. Член за секунду поднимается, быстрее только курок взвести можно.

Проталкиваю пальцы за резинку белья, скольжу по нежной коже. Никаких, сука, сил нет. Аду хочется трахать всегда и везде. Как доказательство, что нашел и принадлежит мне. Никуда не денется.

– Хал, мы на людях. Ты же сам не хотел, - тяжело дышит, заглядывает в глаза. – Ты сам не хотел, чтобы меня кто-то видел.

– Не хотел. Ты права. Распишемся и тогда отрепетируем брачную ночь.

– Стой!

Тянет на себя, не давая отступить. Я гораздо сильнее её, но поддаюсь. Смотрю на Аду, жду, когда начнёт засыпать вопросами. Их она любит, пожалуй, даже больше ругани.

– Что значит «распишемся»?! Об этом не было разговора!

– Ада, кто даст усыновить ребёнка левому мужику? А вот твоему мужу – да. Поэтому сегодня, колючка, ты станешь моей женой.

Глава 41. Ада

Халид никогда не шутит. Хотя сейчас мне очень хочется рассмеяться. Запрокинуть голову, сказать, что мне очень смешно. И потащить мужчину к выходу, пока он не натворил беды.

Но я стою. Борюсь с желанием поправить платье или начать разбирательства. Жду хоть каких-то объяснений от мужчины, но он молчит. Скрестил руки на мощной груди, смотрит на меня.

– Тебя ничего не смущает? – получается с улыбкой вместо претензий. – Совсем?

– Всё логично, Ада. Это поможет с отцовством, так? Жду твоего ответа.

– Да.

Мне кажется, что Халид откровенно потешается надо мной. Он это действительно делает. На грозном лице отчетливо видно веселье. И мужчина едва сдерживает улыбку.

Отвожу взгляд на секунду, чтобы собраться. Потому что Халид, с таким несвойственным поведением, заряжает и меня. Улыбка так и просится, но не подарю мужчине такое наслаждение.

Пускай сначала объясняет.

– Ты хотела обозначить свой статус? – продолжает, потирает шрам на щеке. – Да или нет, Ада? Когда я спрашиваю…

– Да, я хотела статус.

– Если тебе не подходит определение моей женщины или любимой, то пойдём по-другому. Жена, куда уж лучше. Найдёшь другой вариант, как высшая степень близости?

– Нет.

Цежу сквозь сжатые зубы, когда Халид тянет ладонь к моей шее. Проводит пальцами по шраму, а я заставляю себя стоять смирно. Не сжимать плечи, защищаясь.

Халид хочет стать моим мужем, притащил в ЗАГС. Он сто раз мог меня убить, но не сделал этого. Повторяю про себя, как мантру. Инстинкты вопят, желание жить требует бороться.

Не подпускать огромную ладонь к шее, ведь её так легко свернуть. Придушить, убить меня. Так было в детдоме, оттуда все мои страхи. Но Халид – не мои «сокамерники».

Он не сделает мне больно.

Не сделает.

– Тише, колючка, - сгребает меня в объятия, едва ласкает шрам. – Такая умница у меня.

– С чего это ты на комплименты расщедрился?

– Ты учишься мне доверять – так и должно быть. Но у меня ещё один аргумент припасён. Ты ведь сама назвала цену, правильно? За голову Цербера будешь со мной.

– Я не получила его голову.

– Мне приказать пацанам откопать труп и принести череп?

– Нет!

Возмущаюсь под громкий и раскатистый смех мужчины. Я, может, и сильная, но есть многие вещи, которых видеть не хочу. Как сказал Халид – я учусь ему доверять.

И если он сказал, что своими руками убил Цербера, то так и быть. Это прошлое, оно больше не может влиять на моё будущее. Нужно отпускать и двигаться дальше.

Впервые, не в одиночестве.

– Отлично. Значит, цена уплачена. Теперь твоя очередь сдерживать обещания. Скажешь «да», поцелуешь меня и дашь надеть кольцо. План понятен?

– Вполне. Есть, сэр.

– Язва.

Как ребенку, хочется показать язык. Какое-то безумие, а я просто сильнее жмусь к мужчине. Вдыхаю его запах, наслаждаюсь близостью. Ворую каждую крупицу времени вместе. Будто пытаюсь восполнить те пять лет, что мы были порознь.

– Но у меня тут тоже перечень, - вздыхаю, запрокидывая голову. – Претензий. Во-первых, ты даже предложение мне не делал.

– Естественно. Я ставлю перед фактом, а не предлагаю. Возражения не принимаются.

– То есть, я не заслуживаю цветов, кольца и прочей мишуры? Мало-мальского предложения, чтобы было приятно вспоминать?

– Ты хочешь цветов? Реально? Или просто сейчас оттянуть время, потому что страшно?

– Ты бандит или психолог?

– По совместительству. Ты не любишь мишуру и прочее, тебе это не нужно. Если бы я повел в ресторан, с музыкантами и кольцом в десерте… Тебя бы это не подкупило.

– Можно было на подушке, после секса?

– О да, куда романтичнее, когда ты вся в моей сперме.

Вспыхиваю мгновенно, пытаюсь пнуть мужчину. Ну как можно говорить такие грубости, когда нас уже зовёт регистратор? Получаю шлепок по заднице, как справедливое наказание.

Насилие за насилие, ага.

Халид крепко сжимает мою ладонь, практически тащит за собой. Словно действительно переживает, что сейчас могу передумать. Хотя «передумать» слово только для тех, кто изначально решал.

Я же просто… Поддаюсь. Оказывается, что это не так уж и сложно. Просто кивнуть и принять чужой выбор. Вполуха слушаю всю речь, закатываю глаза и вижу такую же реакцию мужчины.

Нам не нужны эти разговоры про гавань и шторм. Потому что Халид и есть мой шторм, и гавань, и личный палач, и спаситель. Всё, что мне нужно и что никогда не искала.

Ставлю размашистую подпись в документе, справляясь с желанием подумать для вида. Ни к чему злить мужчину и нарываться зря. Ведь если отбросить гордость и привычную вспышку злости, я действительно не против.

Поменять фамилию, получить…

Семью.

– Ада…

Халид зовёт меня, а я старюсь проморгаться. Спрятать обратно слёзы, чтобы никто не заметил. Это странная реакция, непривычная, дикая. Я не плачу, я не…

– Колючка, - щетина мужчины царапает кожу, когда он оставляет почти что целомудренный поцелуй на моих губах. – Что такое?

– Ничего, - голос дрожит, для полноты картины не хватает только шмыгнуть носом. – Ничего.

– Да блядь. Ты реально настолько не хочешь брака? Нахер, отменим это.

– Я не… Я уже поставила подпись, умник, в книге учета.

– Не дерзи, Ада. Переделают, похер. Если ты впервые рыдаешь передо мной из-за свадьбы, то это того не стоит.

Качаю головой, не в силах найти слова. На нас смотрит регистратор, охрана мужчины. А я просто делаю шаг вперёд, вжимаясь в тело Халида. Обнимаю его за торс, пачкаю белоснежную рубашку.

На мне короткое платье, которое мужчина считает развратным. Никакого белого цвета, пышных юбок и прочих атрибутов невесты. Халид мне даже кольцо ещё не надел.

Наш сын спит в машине, ни одного гостя. Мужчина цветы не додумался купить или встать на одно колено. Ничего о чём бы мечтала любая девушка.

Но я не любая.

Мне кажется, что лучше быть просто не могло. Халид и я, что ещё нужно?

– Так что, развод? – мужчина сжимает мои плечи, звучит напряженно. – Не слышу ответа, Ада.

– Я просто… - не отрываю головы, ощущая себя более смелой с закрытыми глазами. – Мы теперь семья, а я… Это каждый раз сложно. Не не плохо. Просто… Страшно и хорошо одновременно.

– Колючка, - как же мне нравится это хриплое обращение! – Посмотри на меня. Рядом со мной тебе нечего бояться. Эту семью ты не потеряешь.

– Люблю тебя, Хал.

Настолько, что грудную клетку просто разрывает. Ничто не способно удержать мои чувства. От этого и жутко. Потому что стоило мне почувствовать себя счастливой, как всё рушилось.

– Не новость, колючка. А теперь дай мне спокойно поцеловать невесту.

Запрокидываю голову, позволяя. Ничего другого не стоило ждать от Халида. Он не из тех, кто будет долго утешать. Скорее, пойдёт сразу отрывать головы тем, кто обидел.

Жмусь к нему всем телом, подставляю губы. Они жгут из-за настойчивых поцелуев. Той грубости, с которой Халид вгрызается в них зубами. Целует, кусает, ласкает языком.

Внизу живота скручивают узелки, всё пульсирует. Кожа становится слишком чувствительной, вспыхивая на прикосновения мужчины. Халид был прав, к черту открытые платья.

Мне нужна защита, накидка, паранджа. Чтобы спрятаться, перевести дух. Пусть меня так не трясёт всего лишь от того, что Халид проводит пальцами вдоль вен на руках.

– Документы, - мужчина бросает это охране, а меня тащит за собой. Ругается на чужом языке, подхватывая меня на руки. – Соблюдаем хоть какие-то традиции, да?

– Куда ты меня несёшь, Хал? Выход в другой стороне.

– А свободная комната где-то здесь.

Первая попавшаяся дверь, которую толкает мужчина, ведёт в маленький кабинет. Здесь полно работников, которые смотрят на нас. Пожилые женщины хмурятся, открывают рот, но Халид быстрее.

– Вон!

Будь я за одним из столов – принципиально бы не вышла. Поспорила с мужчиной, послала подальше. Но остальных сдувает ветром, мы остаёмся наедине.

– Хал! – возмущаюсь, когда меня усаживают на стол. Халид сгребает чужие бумаги, отправляет их на пол. – Дикарь.

– Помолчи, колючка, иначе нарвешься.

– Ты ведь меня не обидишь, - произношу вслух то, о чём сама давно думала. – Так что не угрожай меня просто так. Мы не можем переспать здесь!

– У нас брачный час, Ада, прекращай спорить.

– Нет такого понятия!

– Значит – будет. Хорошее платье, мне нравится.

И всё из-за того, что никаких проблем задрать ткань повыше. Я не успеваю среагировать, как трусики стаскивают вниз. Халид шире разводит мои ноги, устраиваясь между ними.

А я срываюсь. Смотрю в черную бездну, эти проклятые глаза, и срываюсь. Тянусь к ремню мужчины, дёргаю бляху в сторону. Меня ведёт похоть, желание, любовь.

Хочу почувствовать его в себе, унять жжение между ног. Когда хорошо и разрывает, когда нельзя остановится. Каждая клеточка вопит о тмо, что Халид мне нужен.

Целиком и полность.

Сейчас, в брачный час, и ночь, и месяц… Каждый этап, что придумает мужчина. У меня внутри вулкан извергается, лава стекает по телу. Оставляет после себя только пепел.

– Защита.

Всхлипываю, когда мужчина упирается головкой между моих ног. Смотрю, как Халид сжимает свой член у основания, направляя. Ведёт по влажным складочком, растягивает моё возбуждение.

– Презервативы, Хал. Не без них, они нужны, - мысли путаются, когда я откидываюсь назад, упираясь ладонями. В голове только плотный туман, вязкий. – Слышишь?

– В браке не предохраняются. Родишь мне столько детей, сколько даст Бог. И мой, и твой.

– Хал…

Ладонь сама тянется к члену, проводит по длине. Такой горячий, огромный. Обвожу набухшую головку, растираю выступившую каплю. Всё трепещет внутри. Предвкушение растягивается, как сладкая карамель.

– Мы в публичном месте, - перечисляю, пока язык ещё слушается. Но так сложно говорить, когда пальцы Халида растягивают меня изнутри. – Хал! Я не… Мне потом в дорогу, и… Ехать… Машина… Я не…

Мужчина вздыхает, словно это очередная преграда, мелкая и не стоящая внимания. Но тянется к карману пиджака, доставая оттуда презерватив. Вижу, насколько нетерпелив Халид. Резким движением раскатывает латеск, сразу толкается в меня.

А у меня дурная мысль бьёт в голове.

Для кого он эти презервативы покупал?

– Не зажимайся! – рычит мне на ухо, толкаясь на всю длину. – Ада, блядь. Вот так, - сбивчиво шепчет, оказываясь полность внутри. Сжимает и гладит мою задницу, двигает к краю стою. – Ирада.

– Защита для кого? – отвечаю ему в тон, шпилю. Сдавливаю мужские бёдра, запрокидывая голову. – А?!

– Очередная. Гребанная. Ревность?! Для тебя, - дёргает за волосы, заставляя смотреть, как соединяются наши тела. Как его член исчезает во мне, а после появляется. – Для таких, блядь, случаев. И не надейся, что они будут часто. Ты моя жена.

– Твоя. Жена.

Повторяю лихорадочно, пробираясь пальцами под мужскую рубашку. Глажу спину, царапаю. Давлю на поясницу, полность принимая мужчину и его дикий темп.

Остановиться невозможно, я полностью сгораю. Ощущение, что внутри натянули леску. От горла до самого клитера. Накрутили, стянули. И дальше тянут, убивая.

Всё тело сводит судорогами, сжимаюсь на члене мужчины. Невероятно хорошо, как личное блаженство. С головокружением, камнем в душе, тёплой кожей под пальцами.

Я целую Халида везде, куда могу дотянуться. Щеки, шрамы, любимые губы. Всё больше поцелуев на жесткие толчки. Меня прошибает, необходимо держаться. Даже так, безумно.

– Хал!

Кричу его имя, потому что ничего не остаётся. Только Халид, этот мужчина. Чертов похититель и завоеватель. Который подмял меня, прогнул. Подчинил себе.

И я это позволяю, прекращая бороться.

Прижимаюсь к нему, принимаю бешенный ритм. Толчок. И ещё одни. Ещё и ещё. Растворяюсь в этих движениях, исчезаю. Только кричу, наплевав на всё.

Перестаю существовать.

– Хал!

– Моя.

Меня трясёт, выгибает оргазмом. Повторяю как заведенная. Жена. Его. Хала. Мне хорошо, мне безумно. Мне невероятно правильно. И мир разлетается осколками, будто впивается острыми лезвиями в душу.

Меня больше нет.

Только легкость во всём теле, вата в голове.

– Моя Ирада.

Вдыхаю запах мужчины, упираюсь лбом в его шрам на плече.

– Твоя-твоя, - голос сорван, смех получается хриплым. Следующие слова вырываются сами, слишком требовательно: – А ты – мой.

– Твой-твой, - передразнивает, медленно покидая моё тело. – Куда я денусь.

Сукин сын.

Любимый сукин сын.

Глава 42. Ада

– Я тебя ненавижу, - шепчу Халиду, подставляя лицо солнечным лучам. На улице жара, а у меня между ног водопад. Кое-как привела себя в порядок, бурчу. – Сильно.

– Жена может только любить мужа.

Жена.

Мужа.

Мне все ещё кажется, что это просто глупая шутка. Или жестокий розыгрыш. Не могу поверить, что у меня на пальце действительно кольцо. Обручальное.

В документа Халида факт, что я принадлежу ему. Добровольно. А Янар станет его сыном, официально приемным. И ведь мужчина ни намеком не дает понять, что для него что-то не так.

Рассуждал за аборт, но при этом ничего не предъявляет. Говорил, что в семье не принимают бастардов. Его брат, Саид, страдал от этого же. А Халиду совсем плевать? Что скажут, как назовут нашего сына?

– Халид, - накрываю его ладонь, которой мужчина обнимает за плечо. – Я… Я не знаю твоих порядков, но вредить Янару не позволю.

– Так, с чего такие мысли? Он мой сын, зачем мне причинять боль ему?

– Ненамеренно? Или… Ты ведь говорил, что рожденных вне брака у вас не жалует. И если…

– Если кто-то что-то вякнет, то вякать больше не сможет. Я не позволю оскорблять мою семью, никому.

– Но если твой отец…

– Ирада. Как ты думаешь, сколько мне лет?

– Я знаю точно.

– Вот, я не мальчик, которому можно указывать. Ты – моя. Не ищи пути к спасению, нихера не получится. Просто наслаждайся долгожданным статусом.

– А разве в вашей культуре не принято уважать старших? То есть, слово твоего отца весомее, как главы рода? Прости, я не очень хорошо разбираюсь в чужих культурах.

Я до конца даже свою не понимаю. Само имя как доказательство. Во мне столько культур и кровей намешано… Может, культура Халида как раз ко мне и относится.

В любом случае, теперь точно.

– Запоминай свои слова, колючка. Уважать старших, уважать мужа. Слушаться и потакать. Ты всё правильно говоришь, поэтому теперь для тебя моё слово – закон.

– Вот ещё!

Фыркаю, разворачиваясь к мужчине на ступеньках. Если я его люблю, жена его, это не значит, что буду подчиняться. А если Халид решил, что буду прогибаться только из-за статуса…

– Я так и думал. Поэтому не мели чепухи, Ада. Если на тебя управы не найдут никак, то думаешь, что на меня смогут?

Улыбаюсь, рассматривая размытое изображение в окне машины. На мне короткое платье и кольцо, ладонь Халида на талии. Поэтому мне кажется, что управы мы нашли вдвоем друг на друга.

– Мама! – Янар трет глазки, а после тянется ко мне. Отщелкиваю ремни детского кресла, тяну сына к себе. – А где ты была?

– Гуляла. Как ты тут?

– Спал. Хочу на ручках.

Янар хнычет, поэтому перехватываю сына удобнее, бросаю взгляд на мужчину. Тот хмурится, когда я усаживаюсь на задний диван.

– Что такое?

– Значит, тебе можно сына как угодно перевозить? Верни ребенка в кресло, раз настолько за безопасность. Он должен ехать пристегнутым.

– Ладно. Аслан, дашь накладку?

Улыбаюсь водителю и про себя прошу, чтобы вечером никто его не расстрелял. Халид не запрещал общаться с другими, ничего не говорил. Но вдруг моя просьба водителю – лишняя?

Аслан протягивает мне сверток, ничего не говоря. Только подмигивает в зеркале. Я натягиваю ремень безопасности, используя накладку для детей. Подсоединяю дополнительные ремешки для ножек, устраивая Янара на своих руках.

– Так удобно, милый?

– Да! Там птичка!

Янар щипается, указывая на окно. Но меня интересует недовольный Халид. Сидит в телефоне, хмурится. Его ладонь сжимает моё колено, словно так и надо.

А мужчина даже внимания не обращает. Всё на автомате. И отдать приказы водителю, и кивнуть на щебетание Янара, и провести ладонью вдоль моей ноги.

– Халид, - зову неуверенно, но достаточно громко, чтобы все слышали. – Спасибо, что разрешил везти Янара на руках. Правда, милый?

– Ага!

Сын даже не отрывает взгляда, но меня интересует другая бездна. Мужчина хмурится ещё сильнее, не понимает, что и зачем говорю. А я поспешно отворачиваюсь, пока не прикрыла брешь в душе привычной грубостью.

Глажу волосы Яна, придерживаю его. Слушаю о том, какие птички пролетают, собачки пробегают. А у меня внутри барьеры падают и падают. А я сама их толкаю, разбиваю.

Мне кажется. что я… счастлива.

И это пугает. Не привыкла, не умею. Всегда есть подвох, цена, срок годности. В новой семье я провела два года, а после несколько лет ада. Я позволила себе пару дней близости Халида, а потом пять лет бегала.

– Так, Дамир? – спрашиваю, когда мы подъезжаем к особняку. – Он один или…

– К чему вопрос?

– Развестись хочу и к нему уйти. Пытаюсь понять, чего ожидать.

– Жена есть. Дети… Двое, кажется. Или трое? Не разберу, их компашка стругает детишек, как из пушки стреляет. Детский сад, бл… блин.

– Поэтому ты хочешь, чтобы я забеременнела и догнал остальных?

– Я не догоняю, колючка, - Хал наклоняется, прихватывает губами моё ухо. – Я перегоняю и выигрываю. И эту гонку с детьми, если нужно будет, мы тоже выиграем.

У меня сердце выстукивает что-то на азбуке морзе, заходясь в припадке. От того, насколько это неприкрытый намёк. И как он много, на самом деле значит. Халид хочет от меня детей.

Серьезно.

Много.

– И что это было? – мужчина придерживает меня за талию, когда выбираемся на улицу. – В машине.

– В каком смысле?

– Что за херня с благодарностью? Игры закончились, Ада, когда ты оставила свой автограф в ЗАГСе.

– Это не игра. Я… Я живу привычками из детдома, всегда буду.

Смотрю себе под ноги, пытаюсь найти вразумительное объяснение. Халид жил по-другому. Вокруг него был жестокий мир, он сам его строил столько лет. Но главное различие между нами – у Халида были родители.

Он мог пойти другим путем, а сам выбрал стать Цербером. Я же была вынуждена выживать. И когда ты хочешь подстроиться – это становится частью тебя, привычкой.

Но я не хотела, была вынуждена измениться сквозь боль и страдания. Вплести в свои нити ДНК жестокость, силу, смелость. Вошла Ирадой, вышла Адой.

– И что это значит?

– Знаешь одно из главных правил тюрьмы? Уважать авторитетов. В детдоме всё по-другому. Если хочешь выбраться невредимой – ты должна ударить именно авторитета, самой первой. Победить, подорвать его власть. И я… - глажу ладонь мужчины, смотрю на контрас нашей кожи. – Я, видимо, делаю так и с тобой. Нашла самого главного и пытаюсь ему дерзить, показать, что мне не страшно. Это не специально, но это… я. И я так же знаю, что когда-то тебе придётся меня наказать перед своими людьми. Потому что даже жена не может так себя вести с тобой.

– Была попытка показательно подчиниться?

– Провалилась?

– Нет, Ада, ты умница.

Халид сгребает меня в свои медвежьи объятия, крепко держит. Его горячие сухие губы проезжают по щеке и вискам, активируют жар по телу. Меня потряхивает от собственной искренности.

Сама тянусь к мужчине, целую его. У нас был всего один брачный раз, а мне нужно ещё. Повторяла себе, что нужно соблюдать приличия. Халид привёз меня знакомить с его семьей, а я так распущенно веду себя.

Перебираю пальцами короткие волосы на затылке, сжимаю их. Целоваться с мужчиной – мой персональный экспресс-билет в ад. С жаром, чертями, вилами в груди.

– Мама, фууу, - Янар обвивает меня за ногу, дёргает Халида. – Что вы делаете?

– Взрослые разговаривают так, - рядом останавливается забавная девчушка с двумя светлыми хвостиками. – Драсьте.

– Привет, Ксю.

Халид без всяких прелюдий берёт девчонку на руки. Замирает на секунду, а после ловит Янара за ворот футболки, поднимает в воздух. Как грозный лесник, поймавший Гензеля и Гретель.

Или там была ведьма?

– Я не маленький! – сын вертится, едва не падает вниз. Вскрикиваю, чувство, что сама сейчас упаду. – Ма.

– Янар! – повышаю голос, который дрожит. – Ты ударишься сейчас. И сделаешь мне больно.

– Прости, мам.

Сын хмурится, устраивает переглядки с Халидом. У Яна дёргается верхняя губа, будто хочет зарычать. Даже дышит грозно, сейчас расскажет взрослым, как себя нужно вести.

Но мы оказываемся в просторной холле до того, как успевает прогреметь взрыв. Дамира я узнаю сразу, хотя запомнила его под кличкой Зверь. Безжалостный, властный…

Да, отличное описание брата Халида.

Только Дамир чуть ниже, не такой широкий в плечах. Все ещё грозный, но после Халида мне никто не страшен. И даже их разговор на другом языке – сущая мелочь.

– Уetər, - прошу их остановится на азербайджанском, широко улыбаясь.

– Когда ты выучила язык? – Халид разворачивается ко мне, хмурится. – А?

– У меня было много времени.

– Верю, - Дамир едва улыбается, забирая Ксюшу себе. – После кормление рыб в океане, да?

Застываю, превращаясь в оловяного солдатика. Конечно, меня уже нашли, вернули И всё складывается не так уж ужасно. Но факт, что мне видели, обнаружили давно…

Как удар по моей скрытности.

Перевожу взгляд на Халида, ожидая объяснений. Он тоже знал, видел? Или Дамир затеял свою игру, не спеша рассказывать мне всю правду. Поджимаю губы, стараясь сдержать гневные вопросы.

– Тебя нашли в мае.

– Месяц назад? Ложь, я не была на океане в это время.

– Нет, колючка, в мае двадцать первого года. Спустя…

– … Два месяца после побега? Тогда почему ты не выдернул меня раньше?

– Был слишком зол, чтобы ты осталась целой.

Это грубые, жестокие слова. Угроза, пусть и в прошлом, сделать мне больно. А вместо этого я жмусь ближе, не упуская возможность щелкнуть сына по носу.

Халид не хотел навредить мне. И это…

Ядовитыми розами прорастает в душе, раздирает всё своими шипами. Остаётся только момент безграничной благодарности. За то, что появился позже, не спешил.

Тогда я была не готова, сделала бы только хуже. С Янаром я стала мягче, научилась уступкам и терпению. Не в идеале, но всё же могу вовремя сдержаться. В конце концов, даже в ФСБ были те, кто меня бесил.

Но мы были командой, до конца, не смотря ни на что. И прикрывать тыл даже самого бесячего агента – было моим долгом. А с Халидом мы семья, а не команда.

И это намного важнее.

Семья.

Вау.

Глава 43. Ада

– Приятно познакомиться.

Ася – жена Дамира – широко улыбается, придерживая на руках малыша. Кивает в сторону гостиной, где уже накрыт стол. На секунду возвращается мимолетное чувство, которое было когда-то.

Первый день, когда я попала в Халиду, пять лет назад, было что-то подобное. Он встречался с Лукой и своим другой, а всех девушек отправили помогать на кухню.

Это глупость такая, не стоит даже детской обиды. Просто секундная царапина, которая быстро проходит. Во-первых, я только что обещала Халиду не подрывать его авторитет.

Я могу смолчать, если потом оторвусь наедине. Тем более, если судить честно, он никогда на принижал меня на людях, только обрубал, когда именно я переходила черту.

А во-вторых…

Передавая мне Янара, мужчина тянет к себе. Нагло, открыто, заявляя права при всех. Целует в висок и щеку, обещает, что скоро догонит. И смотрит так…

Здравствуйте, любимые стрелы в сердце, без вас было тоскливо.

– У вас много детей? – спрашиваю, прикидывая, какую гонку Халид хочет осилить. – Прости, если что-то спросила.

– О, нет, - девушка усмехается, смаргивает выступившие слёзы. – Это от смеха. У меня… Дамир был уверен, что не может иметь детей. И у нас их трое.

– Оу… И он не ворчал… Не моё дело.

– Он был уверен больше меня самой. Я такую речь подготовила. Или решила жить отдельно до теста ДНК, вдруг не поверит. А он просто кивнул, принял этот факт. Мужчины, знаешь, для них слова хуже пули. Чаще всего они не говорят, а делают.

– А чего лишний раз трепаться? – Дамир усаживается напротив, рядом с Асей. – Верно, брат.

– Верно, - Халид смотрит на Янара на моих руках, недовольно сводит брови. Да-да, дети должны сидеть отдельно. Но ничего не говорит. – Я решил первым поделиться с тобой новостью. Ада сегодня стала моей женой.

– Охр… Ох, какие новости.

Мы с Асей прыскаем со смеху, когда Дамир поспешно маскирует маты. Обводит нас недовольным взглядом, но молчит. Видимо, все эпитеты остались только в мыслях.

Ужин проходит на удивление спокойно. Ксюша всего на пару месяцев старше Янара, они быстро находят общий язык. Сбегают в угол комнаты, где тёплый ковёр и разбросаны игрушки.

Туда подтягиваются другие дети Дамира, не смотря на младший возраст. Отмечаю про себя, что все они погодки. Кажется, никто за гонку не шутил, если так быстро.

– Значит, нашел свою амазонку?

– Амазонку? – вскидываю бровь, переводя взгляд на Халида. – Что за амазонку ты искал, дорогой?

– Мне самому интересно. Я так полагаю, что это эфемерно, да?

– Именно.

– Конечно, сдал бы тебя брат.

– Его? – Дамир наигранно улыбается, указывая острием ножа на Халида. – Да хоть сейчас, только дай мне шанс. Ася каждое слово подтвердит, правда?

– Я – Швейцария, нейтральная и безопасная! – девушка вскидывает руки, заливисто смеётся. Она не сильно младше меня, но намного… легче и светлее. – Я могу только сказать вам заканчивать пререкаться. Такой светлый праздник. Чудесная свадьба была?

– Меня перед фактом поставили, - жму плечами, едва не ойкаю от крепкой хватки Халида на колене. – Привезл и в ЗАГС, а потом уже сообщили.

– О! Это как наш Царь, - Дамир кивает, подливая нам шампанское, мужчинам – арманьяк. – Он тоже Мирку потащил сразу в ЗАГС, без объяснений.

– А ты-то лучше поступил? Ты меня похитил, - Ася загибает пальцы, ничуть не выглядит несчастной жертвой. – Домогался. Купил. Не уверена в какой последовательности. А потом ещё силой затащил в ЗАГС.

– Зато свадебное платье было в отличии от этих…

Я не выдерживаю, наплевав на все условности. Устраиваюсь на плече Халида, когда тот притягивает к себе. Втягиваю запах его одеколона, расслабляюсь.

Дамир кажется… Частью семьи Халида. И в доме шумно, дети о чем-то строят, изображают из себя самолеты. Шум и гвалт, но мне так хорошо. Не могла даже представить, что так будет.

Только теперь ещё страшнее.

Потерять всё это.

– Ась, - Зверь практически рычит, подтверждая свою кличку. – Я что-то не понял, у тебя претензии есть?

– Ага, к тому, кто вчера наслал ребят на несчастного посетителя.

– Он к тебе клеился.

– Он пригласил меня на свидание, я отказалась. Ну и конечно приглашал сбежать с ним, бросив тебя. Едва устояла от того… Чтобы не врезать ему самому.

Почему-то я всегда смущаюсь от чужого проявления чувств. Было как-то неправильно смотреть на Яна и его жену когда-то, словно я влажу в то, что мне не предназначено.

Они удивительно гармоничная пара. Хрупкая Ася и грозный Дамир, которые едва не превращается в плюшевого мишку рядом с ней. Притягивает, долетает тихий шепот «девочка моя».

– Я выйду покурить, - губы Халида греют мочку уха, плотно обхватывая. – Хочешь со мной?

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

– Думала, что ты не разрешаешь своим…

Хочу закончить привычно, с упоминанием девок и глупых законом. Но киваю, гулша в себе всю дерзость. Я ведь не девка. Я – жена Халида, мать его сына.

Я намного важнее.

Халид даёт выбор, пусть я и не курю.

Бросила когда-то, обещала, что закурю когда с Цербером будет покончено. Личный мотиватор. Сорвалась только несколько раз, а сейчас качаю головой. На улице прохладно, летний зной пропадает.

Упираюсь ладошками в перила, на автомате считаю всю охрану в доме.

– Что такое? – Халид набрасывает мне на плечи свой пиджак, прижимается. Дым сигареты теплым потоком струится по моей шее. – Куда так смотришь?

– Там, угол забора. Слепая зона получается. Прости, привычка.

– Там сотня камер ночного видения, специальная лазейка для незваных гостей. Инфракрасные лучи, вся техника. И дорога просматривается, о гостях узнают минут за пятнадцать до прибытия.

– Ложная слепая зона, я запомню.

– Для чего-то это?

– Ну, - веду пальцем по его бороде, наслаждаюсь каждым мгновением. – Когда захочешь от меня удрать, то я поймаю.

– Попал ты, брат.

Дамир откровенно потешается, останавливаясь рядом. Никак не реагирует на злой взгляд Халида, молчит. В тишине слышно кузнечиков, шум ветра. Идеально просто.

– А сам-то?

– Может, оставите споры на потом? Раз у нас такая свадьба получается, то давайте без платья и без драк, хорошо?

– Как скажешь, колючка. Но у этого придурка все свадьбы чинно проходят, да, Дамир? Блюститель порядка. Даже не удивлён, что именно он возглавляет их шайку.

– Нет больше шайки. Клыка нет, - Дамир дёргает плечом, но не выглядит особо растроенным. – Пуля никогда в это лезть не хотел. Есть крупные бизнесмены, пусть и нелегальные. Да и… Хер бы я каплю власти урвал, если бы нас пятеро осталось.

Усмехаюсь, потому что нас со Зверем жизнь уже сталкивала пару раз. И по его поведению нельзя сказать, что он бы смог стоять в стороне от власти.

– А я ещё останусь, - прошу, когда Халид отправляет окурок в урну. – Пару минут. Здесь хорошо.

– Не замерзнешь?

– На мне твой пиджак, справлюсь.

Мне просто нравится тишина и умиротворение. Почему в доме своего мужчины не успела этим насладиться. Или была не готова… А сейчас всё так стремительно меняется, что мне нужно просто подстроиться.

И принять судьбу.

– Так… Говоришь, вас было пятеро? – Дамир не уходит и мне хочется поддержать беседу.

Заинтересованно разворачиваюсь, стараясь найти это в памяти. Их компанию я знала, выучила всё, когда собиралась в логово Цербера. Зверь, Царь, Пуля и Клык.

Вечная четверка.

Которая быстро поднялась, подогнула территории под себя. Теперь понимаю, что не без помощи Халида. Но всё равно… Клык пять лет числился мертвым, только я в этом сомневалась.

Все мы умеем сбегать, когда это необходимо.

– Да, - Дамир кивает, заметно мрачнее. Словно разом навалился груз всего мира. – Пятеро. Нас изначально было больше, но… Одна ошибка и стало четверо. Валерке даже имени не придумали, клички. Так что я понял одно – надо брать здесь и сейчас, всё что хочешь.

У меня шумит кровь в голове. Мысли путаются, как те нити для вязания, которые валялись на полке в доме Зверя. Сложно дышать, невозможно. В груди давит.

И я понимаю, что это просто мой личный триггер. Болевая точка, на которую так легко надавить. Миллион людей с подобным именем, но ведь мы сразу вспоминаем самых близких.

Валерка.

Валера.

– Ада? Всё хорошо?

– Я не… Просто… Валера? А какая у него фамилия была?

Это бред, но я не могу себя сдержать от вопроса. Оказывается, это тяга к старшему брату все ещё осталась. Слепая надежда. Не на то, что он жив. Просто узнать, закрыть гештальт.

В детдоме было правило, одно из многих. Самое главное: нельзя отключаться. Сдохнуть можно, в кому впадать, но не просто потерять сознание. Потому что это хуже всего.

И даже когда лезвие кинжала прошло по горлу, когда я теряла кровь и едва не умирала на руках Халида – держалась до последнего. Потеряв столько крови, зимой и в одном белье пыталась сбежать.

Но именно сейчас пик эмоциональности берёт вверх. Я слышу ответ Дамира, сжимаю руку своего мужа. Когда он только успел вернуться?

Я замужем, Валер, представляешь?

Замужем.

И держусь сейчас за руку Халида, ненавидя слабость. Нельзя, просто нельзя, инстинкты кричат. Сыграть, нацепить маску. У меня ведь было столько фальшивых личностей…

Неужели не найдётся ни одной для защиты?

Но Халид рядом, обволакивает своим теплом и запахом. Держит меня и я позволяю увидеть себя слабой. Когда готова к этому, когда сама хочу. На секунду стать той слабой девочкой, которая пряталась в шкафу.

И чтобы меня спасали.

– Тише, колючка. Ты побледнела, - Халид подхватывает меня, крепче держит за талию. – Что такое?

– Может, брат, ты тоже детский сад открываешь?

– Завали! Ада?

– Я не…

– О чем вы, блядь, базарили? Что ты сказал моей жене, Дамир? Какого хуя вообще говорил с ней? Иди свою Асю доводи, а к моей не…

– Хватит.

Прошу, устало прикрывая глаза. Не хочу, чтобы из-за меня Халид ссорился с кем-то, тем более с семьей. Мне просто нужно секунда на то, чтобы привести мысли в порядок.

– Ада, ничем не хочешь поделиться?

– Я не беременна, Хал. Иначе бы уже токсикозом мучалась. Но… Это просто… Секунду, у меня мозги не варят. Не каждый день сообщают, что брат мёртв.

– Блядь. Ты сестра Валерки?

Как-то мы оказываемся в доме, я ничего не запоминаю. Только пью холодную воду, которая удивительно прочищает мозги. Беру себя в руки, крепче сжимаю ладонь Халида.

Смазано улыбаюсь Янару, протягивая печенье. Сын словно чувствует состояние, делится своими сладостями, а после обратно убегает к Ксюше.

– Кажется, - улыбаюсь, стараясь разрядить обстановку. – Ваша Ксю обаяла Янара.

– Боюсь, она разобьёт ему сердце. Ксю безоговорочно втрескалась в Алека. Это сын Клыка, - Дамир отвечает напряженно, не сводя с меня взгляда. – Валерка твой брат?

– Видимо. Может быть. А может однофамильцы. Я просто хочу проверить, если возможно. Дашь данные о своем друге и я сопоставлю. Чтобы… Быть уверенной.

– Не вопрос. Завтра ребята тебе всё скинут.

– Хорошо.

На самом деле – хорошо.

Постепенно закрываются все двери в прошлое, и у меня осталось не так много нерешенных вопросов. А после этого можно смело смотреть в будущее.

И не бояться за него.

Глава 44. Ада

В том, чтобы выстрелить, нет ничего сложного.

Выровнять дыхание, прикрыть на секунду глаза, если дрожат пальцы. Ещё проще, если знаешь для чего это делаешь. В академии я тренировалась, в перестрелках – выживала и мстила.

Сейчас задерживаю дыхание, наслаждаясь происходящим.

– Попалась, колючка, - сзади прижимается горячее тело Халида, сбивает с настроя. – Мимо.

– Хал!

С грустью смотрю на стрелу, которая торчит с краю мишени, не попав ни в один круг. Опускаю лук, разминая затекшие мышцы. Разворачиваюсь к мужчине, недовольно хмурясь.

– Зачем ты это сделал?

– Хреновая реакция, Ада, если не услышала. Тренируешься?

– Да. Спасибо.

Выдавливаю из себя благодарность, будто снова ищу подвох в каждом движении. А, может, я просто не привыкла к хорошему. Свадебный подарок – моё личное стрельбище с луком и стрелами.

Не ожидала, что в доме Халида есть столько места в подвале. Здесь маленький спортзал, специально для мужчины. И теперь лично моя зона, где могу стрелять.

Лучше любого пистолета, не отследить и не доказать ничего. Если всегда можно связать пулю и ствол, то лук и стрелы ходят отдельно друг от друга, не подставляют.

– Спасибо, - повторяю чуть мягче, расслабляясь в объятиях мужчины. – Это странный свадебный подарок, но мне нравится.

– Потому что ты необычная невеста. Хочешь повторить соревнование? Попадешь в яблочко с одного выстрела?

– Даже не знаю…

Я не лукавлю, пусть и улыбаюсь широко. Прикидываю, насколько сильно меня будет отвлекать Халид, расстояние и размер этого самого «яблочка». Мне не хочется проиграть, пусть приза и нет.

Это ведь уже когда-то было. Мне кажется, что наша история с Халидом циклична. Или чертовы качели, возвращаются то к спокойствию, то поднимают на самый верх бури.

По-другому не будет, даже если сплошной мир и дружба вокруг. Хватает того, что на мне сегодня свободные брюки и рубашка, черные, огромные. А всё потому, что в доме полно охраны.

Мужчин.

Которые могут на меня посмотреть.

Халид практически силой натягивал на меня рубашку, не упуская возможности сжать ягодицы или отвесить шлепок. И к стыду, в копилку моей слабости, я ведь сопротивлялась для вида.

Я дома – как бы странно это не звучало – и одежда не так важна, на самом деле. Удобная для стрельбы, не мешает и ничего не обтягивает. Идеальный выбор. Но если бы это был ужин…

Я не уверена, как бы себя повела.

– Так что, колючка, слабо?

– А в качестве приза?

– Я тебя трахну.

Сладкая дрожь опускается по позвоночнику, окутывает бёдра. Лук кажется таким тяжелым, хочется сразу отбросить подальше. Он лишний, как и одежда, и…

– Это если я не попаду?

– Нет, это факт, Ада. Трахну так, как хочу, если промажешь. Жестко, глубоко, без прелюдии.

– А если попаду?

– Всё по твоим правилам будет.

Я замираю на мгновение, полностью поглощенная взглядом Халида. Темные, почти черные глаза. Такие родные, а вместе с этим – мой приговор. С самой первой встрече, как две черные дыры, которые затягивают.

Бездна, в которую я сама делаю шаг.

Раз за разом, добровольно.

– Я… - голос садится на несколько тонов, в горле пересыхает. – Хорошо, да.

Я не могу оторваться, темнота манит. Вслепую тянусь к стреле, сжимая пальцами алюминиевое древко, кожу царапает наконечник. Даже не стараюсь что-то сделать, прицелиться.

Просто отбрасываю оружие подальше, которое со звоном падает на пол.

– Промазала.

Это похоже на фихрь, эпицентр шторма. Как Халид сметает меня, выбивает воздух из лёгких. Успеваю только вцепиться в его плечи, как оказываюсь прижатой к матам.

Придавлена тяжелым телом, распластана. Мужчина сжимает мои запястья над головой, смотрит жадно, цепко. Сканирует взглядом, словно не смотрел этой ночью.

Внимательно и долго, проходя по каждой клеточке, как если бы запоминал на будущее.

– Доигралась, колючка.

Киваю, даже не споря. Подставляю губы под грубые поцелуи, там ни капли нежности. Сплошная грубость, жадность. В каждом движении Халида сквозит голод.

И во мне сидит такой же. Чистое безумие.

Сорвать с него рубашку, чертыхаясь. Нет той силы, чтобы сделать всё одним рывком. Так, как мужчина стягивает с меня брюки. Сжимает ноги, разводит шире.

Меня простреливает от этого хаоса, какой-то первобытной жажды. И ведь нет причин, нет объяснений. Мы были вместе этой ночью, были раньше. Не первая встреча спустя пять лет, не разлука в вечность.

А я не могу от него оторваться, наслаждаюсь каждым движением. Как Хал до боли мнет мою грудь сквозь ткань, как матерится, избавляя меня от одежды.

– Камеры! – вспоминаю, надавливая на спину мужчины. Буквально заставляю лечь на меня, прикрыть от взглядов через экраны. – Камеры, Халид.

– Охрана отключила уже.

– А если нет? Я не хочу…

Знаю, что никто не рискнет смотреть, но что-то скребёт внутри, не прекращая. Кажется, всё что между нами – личное. Даже не хочу допускать мысли, что станет доступно кому-то другому.

– Блядь, - Халид садится на маты, смотрит как на предательницу. – Одевайся, пойдём в спальню.

– Не пойдём, - улыбаюсь, закидывая ноги на колени мужчине. Чувствую себя всесильной, будто каждый атом воздуха пропитан вседозволенностью. – Ты должен был уезжать уже.

– На трах время найду.

– Хал! Ты обещал, что отвезёшь Яна… Янара к тете Кате.

Я бы сама отвезла, занялась этим. Но мужчина отодвинул меня в сторону. И я понимала, зачем это ему. У меня было пять лет наедине с сыном, а у Халида ни одного мгновения.

Чтобы вдвоём. У него ведь даже времени не было осознать, как это быть отцом. Никаких ошибок, поражений и побед, никаких проблем. А Халид старается, я это вижу.

Он привык быть Цербером, не создан для семьи. Но при этом… Он ведь… Старается, что-то делает. Закатывает глаза, когда Ян сидит за столом на моих коленях, но терпит. Притирается, ищет варианты. Хал не семьянин из любовных романов, но…

Я ведь его таким и выбрала.

– Никто не может меня так обломать, как ты.

– Погоди, когда среди ночи Янар начнёт забираться в постель из-за кошмаров, - смеюсь в ответ на злой взгляд мужчины. – Он ребёнок, а не воин.

– Посмотрим.

– Хал!

– Посмотрим, я сказал. Как часто он будет забираться.

Киваю, понимая, что большего от Хала не добьюсь. Пока. А потом… Янар тоже умеет приказы раздавать, не хуже своего отца. И мы ещё посмотрим, кто кого.

Целую сына в макушку. Мне не раз приходилось оставлять его, не впервые. Но сейчас хочу переиграть всё, послать Халида. Запереть сына в спальне и сказать, что никто никуда не едет.

Я знаю что это, поэтому сжимаю кулаки и отпускаю своих мужчин. Маленькая ревность с коктейлем из страхов и сомнения. Что Халид не справиться или справиться слишком хорошо.

Что Янар в следующий раз сам захочет провести время с отцом, предпочтет ему меня. И миллион других глупых мыслей, которые не дают покоя.

Возвращаюсь к лукам и стрелам, прочищаю голову. Мажу и мажу, пока не нахожу баланс. Полностью погружаюсь в стрельбу, пока не начнут болеть пальцы от тетивы.

Вдох, выдох, выстрел.

Поднять лук чуть выше, запустить очередь из стрел, не прерываясь…

Стираю пот с лица, сбрасываю рубашку на пол. Под ней – короткий топ, на который Халид закатывал глаза. Уже предвижу, как мужчина будет ругаться вечером.

Точно ведь камеры проверит и устроит мне скандал.

Глупо улыбаюсь, предвкушая это.

– Ада, простите… - на пороге мнется Турай, пока я выдергиваю стрелы из мишени. – Приехал Лука, хочет с вами поговорить.

– С каких пор ему нужно разрешение?

– Вы же не… Вы не одеты, простите.

Опускаю взгляд на своё тело. Слишком открытое по меркам Турай, которую воспитывали в других традициях. Она смотрит на меня косо, поджав губы.

Я увела её почти что жениха, Халид вчера же сообщил о браке. И долго говорил с родными девушки, объясняя всю ситуацию. Не самый приятный момент, но мне легче дышать от мысли, что Турай скоро уедет.

– Я одета, - чеканю, откладывая оружие в сторону. – Зови Луку, не проблема.

Тем более, что мужчина видел меня в куда более откровенных нарядах. Те платья, что я носила, пока встречалась с Лукой, сложно назвать закрытыми и приличными. Всё для образа Адель…

Только сейчас ведь я Ада, и Халид сам согласился, что я не буду кутаться в паранджу. Длину юбки мы обсуждали, а про топы разговора не было.

– Что-то случилось?

Убираю влажные волосы с лица, разворачиваясь к напряженному мужчине. Мне не нравится вид Луки, совсем. Ни следа веселья, даже наигранного. Собран, цепко следит за моими движениями.

– Что ты хочешь?

– Ада, нужно поговорить. Сейчас, - он говорит рвано, а у меня к горлу подкатывает тошнота. – Пойдём.

– Говори здесь.

В коридоре есть мелкая слепая зона. Сантиметров пятьдесят, не больше. Ни на что не влияет, а обзор камеры не захватывает. Если зажать в том месте и…

– Ада.

– Лука, - отвечаю в его же манере. Борюсь с собой, чтобы не отступить на шаг. С Халидом я становлюсь слабее, но без него… Ничего не поменялось, я всё ещё могу дать отпор. – Говори, что хотел. Я занята.

– Это не… Ада, не лучшее место для разговоров. Пойдём, там где нас не услышат.

– Ещё чего. Я не хочу с тобой разговаривать, Лука. А сделаешь хоть шаг… Халид тебя убьёт, если я не застрелю раньше.

– Блядь. У меня нет времени на твои истерики, понимаешь?

– Это не истерика.

– Но будет. Это… Сука.

Лука ерошит тёмные волосы, отворачиваясь. Явно нервничает, бросает взгляд на часы. Словно время ускользает, каждая секунда для него важна. А мне совсем не нравится этот разговор.

Атмосфера сгущается, давит камнем на плечи. У Луки в кобуре пистолет, но он даже не косится на него. Рука не дергается желая схватить, никакой открытой угрозы.

И я теряюсь, не понимая, что происходит.

– Лука…

– Ада, я не умею такие вещи сообщать. Поднимись со мной в кабинет, поговорим спокойно.

– Какие вещи? Клянусь, Лука, если ты сейчас не скажешь, - руки сами взлетают вверх, обхватывая крепче лук. Слабая угроза, пуля быстрее и точнее, но у меня нет времени думать. – Говори.

– Ада…

– Я, блядь, знаю своё имя!

А ещё я знаю, какие слова пытается подобрать Лука. В какой-то момент он до боли напоминает мне Валеру. Просто старше, опытнее и мощнее. Но так же отводит взгляд.

И у меня всё рушится до того, как Лука ответит:

– Пятнадцать минут назад машину Халида взорвали.

– И Халид был внутри?

Договариваю за мужчину то, что знаю прекрасно. В другом случае он бы не ломался и не заикался, как пятилетка. Он бы поставил меня на место, сверкнул своей широкой улыбкой и…

– И Халид был внутри.

Глава 45. Ада

– Халид мёртв?

Я не собираюсь играть в обозначения, биться в истерике и переживать. Все чувства отрубает, заталкивая их как можно дальше. Ничего не остаётся, кроме собранности.

Стягиваю с запястья резинку для волос, собирая высокий хвост. Мелкие кудряшки липнут к лицу, и сейчас я их ненавижу. Потому что Халид любил их наматывать на палец.

Люби-л.

В прошедшем.

– Да, сейчас наши поехали, пожарные тушат. Как только будут новости, я сразу тебе сообщу.

– Отлично, - киваю вместо благодарности, вытираю полотенцем вспотевшее лицо. Никаких эмоций, чувств. Упаси Вселенная от слёз. Холод и пустота. – Во время отсутствия Цербера…

– Ты… Естественно, ты знаешь, - Лука едва не плюётся, усмехаясь. – Он тебе рассказал. Хоть не сразу всю историю?

– Не сразу, пять лет заняло. Но раз Цербер сейчас вне зоны…

Мёртв.

Мёртв.

Мёртв!!!

– То кто-то должен принимать решения. И я хочу понимать, с кем мне это обсуждать. Или, - скалюсь в улыбке, ноги подгибаются. – Или у кого власть забирать обратно.

– Адель, не думаю, что сейчас то время, чтобы…

– Моего мужа убили. Сразу после свадьбы, - чеканю слова, а они как стрелы вонзаются в тело. Пробивают плоть, ранят. И я сама, с мазохистским удовольствием, выдергиваю их. Только кровь не льётся, застыла в жилах. – Я не собираюсь играть роль примерной жены. Так что…

– Полагаю, - Лука не выглядит удивленным. – Я был помощником Халида, теперь буду твоим. Но послушай мой совет, Ада. Не стоит выделяться среди остальных, просто будь тихой, а после давай мне указания.

– Даже не постараешься меня убить, чтобы забрать себе власть, город, империю? Хочешь, чтобы я поверила в это?

– Халид доверял тебе, значит, я тоже буду. Поверь, Ада, я говорил это ему, скажу и тебе. Меня никогда не интересовала должность Цербера. Слишком много риска и наемников, мне хватает моего дохода с поста правой руки.

– Тогда организуй защиту для Янара, привези моего сына сюда. И… Я хочу знать обо всём, что произошло. Мне нужен… Ян.

Отдаю рваные приказы, на инерции. Потому что глаза Луки прищуривается, на лицо ложится тень печали. И это бьёт сильнее, чем его заикание пару минут назад.

Вырывает сердце, крепко сжимает. Словно сдавливает, крошит все чувства внутри. Я чувствую, как слёзы стекают, но когда прикасаюсь к лицу – их нет.

– Говори.

– Ада.

– Го-во-ри.

– Сейчас охрана в квартире Кати, там нет Янара.

– Он… В каком смысле – нет?! Его украли? Или он был в машине… Или… Что произошло?

– Выясняем. Дал распоряжение, охрана приставлена к твоему Яну. Если он нападал или может быть опасности. Янара мы ищем. Судя по маршруту – они должны были отвести его. Но Халид развернулся, может…

Может узнал, что сыну угрожает опасность.

Может, именно из-за этого его машину взорвали.

Может, я осталась без мужа и сына в одночасье.

Но всё, что у меня получается сделать, вывпрямить спину и пройти мимо. Мне нужно в душ, привести себя в порядок. Перенять дела, заняться… Чем-то? Что я делаю?

Зачем?

Мысли мечутся, бьются внутри по черепной коробки. Мне хочется расплакаться, закатить истерику. Кричать. Господи, как мне хочется кричать, чтобы все услышали.

Но могу только опуститься на акриловый поддон в душе, зажимая рот ладонью. Вода бьёт по телу, разрывает изнутри. Какой бред. У меня на волосах шампунь, а в душе разруха.

Господи, да зачем…

Черт. Я не молилась, не просила, не упоминала даже. Только обсуждала с Халидом Библию и Коран, дискутировала. Но это было не то, я прекратила надеяться на кого-то другого.

А сейчас…

Господи, что я тебе такого сделала, что сейчас это происходит?! Почему стоит хоть на секунду коснуться счастья, как всё рушится. Рассыпается и превращается в пепел.

Он везде, вокруг. Забивает лёгкие, душит. У меня по венам не кровь бежит, а яд. Словно это я ядовитая, опасная. Словно из-за меня всё происходит и разваливается на кусочки.

Даже Цербер, которого я ненавидела всей душой, умер именно по моей вине. Кто-то меня спас, защитил, Халиду пришлось отвечать… Нервно смеюсь, пока захлёбываюсь под потоком воды.

А теперь Халид и Ян… Нет, не верю, это всё бред. Просто я что-то сделала не так и мужчина решил наказать меня. Угрожал ведь этим, обещал когда-то.

И… Это просто его игра, да. Очередной ход, чтобы меня выбить из колеи. Точно. Я… Сбежала пять лет назад, поступила глупо. И Халид искал мои слабости, сам их создал.

А теперь – ударил.

Сукин сын.

Какого черта?!

– Ада? – Лука с тревогой поглядывает на меня, когда я спускаюсь вниз. – Ты…

– Полный порядок.

Волосы вытянуты утюжком – на что я только тратила время. На мне длинное темно-синее платье до пола. Смотри, Халид, я умею носить бесформенные мешки. Только стянула поясом на талии и руки открыты до локтя, но…

Умею!

Только посмотри.

Войди в эту чертову дверь с нашим сыном и прекрати агонию, которая прожигает каждую клеточку. Спаси вас и меня, пожалуйста. Пожалуйста, я ведь ни о чём особо не просила.

– Мне нужны четкие данные, куда ехал Халид и почему. И… Что точно с нашим сыном.

– Нашим? – Лука переспрашивает, отдавая очередной приказ в рацию. Больше охраны на дом, никого не выпускать.

– После росписи Халид подал на усыновления.

Нашим, слышишь ты, сукин сын?!

Хрен с тобой, нашим сыном. Только верни его домой!

– Я позвонил Дамиру, он в курсе что происходит. Он со своими ребятами обеспечат дополнительную охрану и поддержку, если начнутся волнения. Сейчас важно не дать слабины.

– Не давай. Мне нужна машина и сопровождение.

– Куда ты уже собралась? Не…

– Я сама буду принимать решения, Лука. Я еду. К Арабине.

Если эта сука хоть на миллиметр приблизилась к моей семье, если хоть… Я её своими руками удушу, я это умею. Она отправиться в ад быстрее, чем успеет придумать оправдание.

Я пять лет жила под её покровительством, с её помощью сбегала от Халида. Я была ей благодарна и обязана, но… Если она имеет отношения к гибели моей семьи, то…

Гибели.

Семьи.

У меня сводит челюсть, кровь из прокушенной губы заполняет рот. Горький металлический привкус, от которого начинает тошнить. Есть шанс, что это токсикоз?

Я не понимаю чего хочу.

Янар, мой сынок, он не мог… Он же не мог из-за чужих разборок…

Я захлебываюсь немым криком, умираю и воскресаю каждую секунду. У меня осталась только месть. Всегда была только она. Именно она даёт силы жить и не сойти с ума.

Я не помогу на месте взрыва. Я не смыслю ничего в криминальных делах, чтобы сейчас решать вопросы по поставкам и успокаивать клиентах. Но я умею мстить.

Умею выжидать, биться, делать плохо.

И сейчас мой гнев направлен на Арабину. Мне больно, дико, разрушительно. И кому-то другому тоже должно быть больно. Не мне одной ведь страдать из-за этого.

– Вам не…

– Захлопнись.

Жестко бросаю одной из девочек Арабины, врываясь в клуб. Не её помещение, но именно здесь, чаще всего, она занимается своими делами. И у меня нет времени ждать.

У меня нет оружия, только нож, спрятанный в кармане кожаной куртки. Но если понадобится… Я зубами перегрызу ей глотку, но расправлюсь. Отомщу и…

– Ада? – Арабина удивлённо смотрит на меня, кивает девушке за моей спиной. – Что произошло?