Харьков 2024

Харьков 2024.

Я припарковал свою старенькую девятку в самом конце улицы, упирающейся в крутой обрыв. Выйдя из автомобиля, я опёрся на крыло и закурил дешёвую сигарету.

Более всего мне сейчас хотелось отвлечься. Поэтому я бездумно смотрел на город. Сегодня днём был ветер, который оттянул на север, в сторону заброшенных Циркунов, смог, вечно окутывающий Харьков. Поэтому, мне был виден практически весь город. Над неоновой радугой проецирующихся реклам над Журавлёвкой парили охранные коптеры богатых кварталов.

Немного дальше, за рекой, обречённая двигаться в бесконечном цикле двадцатиметровая полупрозрачная девушка зазывала покупателей посетить гигантский торговый центр, выросший на базе нескольких центров поменьше.

А ещё дальше и левее виднелся Северный Мордор - район, превращённый в трущобы в самом начале двадцать первого века. Тогда же вышел фильм по "Властелину Колец", и название Мордор намертво приклеилось к самому большому спальному району среди городов нашего анклава. Хотя, по слухам, местные Мордоры поменьше были и в Белгороде и в Сумах.

Даже отсюда было видно, что уличные фонари в этом районе города практически не горели. И единственным источником света были редкие горящие окна в старых советских многоэтажках и прожектора полицейских коптеров.

Район был настолько опасным, что полиция старалась не появляться там без крайней необходимости после захода солнца на наземном транспорте, предпочитая беспилотники. Да и те, говорят, местные жители научились взламывать и сажать во дворах микрорайонов. Копы постоянно меняли прошивки, но хакеры обычно требовалось не более месяца на взлом. А затем эта борьба щита и меча начиналась заново. Я думаю, что до тех пор, пока на Кутузовском радиорынке помимо торговли палёными нейроинтерфейсами и имплантами будет спрос на полицейские аккумуляторы и моторы, столь любимые контрабандистами и наркоторговцами всех мастей, этому противостоянию не будет конца.

Что же заставило меня оказаться в районе бывшего авиационного института в столь поздний час? Дело в том, что патрульные получили сигнал от жильцов одной из пятиэтажек о том, что пропала их соседка. Подобные сигналы они получают каждый день, и реагировать на все просто не могут из-за недостаточного финансирования и недостатка людей.

Но сейчас из квартиры пропавшей стало ощутимо вонять тухлятиной. Поэтому, парням ничего не оставалось как выехать на вызов. Копы вскрыли квартиру, где и обнаружили тело пропавшей. Казалось бы, дело можно было закрывать. Если бы не одна загвоздка - у погибшей, девушки лет двадцати пяти, отсутствовали некоторые органы.

Патрульные сразу сообщили о происшествии в городской УБОП. А в связи с тем, что сейчас была моя смена, мне и пришлось ехать осматривать место преступления.

Приехав на место, я припарковал свою машину между таким же пошарпанным ланосом и патрульной приорой. Вообще, конечно, ребята выехавшие на вызов довольно круты. Выехать одной машиной на вызов, пусть и не в такой опасный район, как Мордор, это была отвага, граничащая с безумием.

Это, кстати, помимо вечного безденежья, было одной из причин, по которой я не спешил расстаться с продукцией Волжского Анклава. Восьмёрки, девятки, десятки, а также ладоги и прочие ланосы от таврийского конкурента, несмотря на своё полное моральное устарение, до сих пор котировались среди жителей бедных районов Харькова. В центре, конечно, люди жили побогаче и ездили в основном на электромобилях. А самые богатые летали исключительно на частных коптерах.

Ну а мы, простые жители города, пользуемся переведёнными на использование газа автомобилями с ДВС. И моя девятка не была исключением.

Поздоровавшись с патрульными, курившими на лестничной клетке, я зашёл в квартиру, где находился труп.

В нос тут же ударил сильный запах разложения, отчего мне пришлось вставить в ноздри воздушные фильтра, которые вот уже пятнадцать лет являются штатным снаряжением для работников полиции. Дышать сразу стало легче.

Пройдя через короткий коридор с выцветшими обоями, я вошёл в комнату и увидел обнажённое тело девушки.

Она лежала на диване, выпрямив руки, или то, что от них осталось вдоль туловища. На жутком лице с провалами отсутствующих глаз, застыла блаженная улыбка. Помимо глаз, у тела была ампутированы кисть левой руки, а также правая нога ниже колена. Это если не считать длинного разреза на животе.

Мне резко стало плохо. Съеденная в обед китайская вермишель резко подступила к горлу. И я, не выдержав, вышел из комнаты.

- Срочно вызывайте подкрепление! - бросил я патрульному.- В подъезд никого не впускать и не выпускать! И, самое главное, гражданским ни слова!

Собрав всю волю в кулак, я вернулся в комнату, вынул наладонник из чехла на поясе. Запустил программу по определению личности и прислонил большой палец девушки к сканнеру отпечатков пальцев. Надпись на экране сообщила мне о том, что отпечаток снят. Затем вылезло информационное окно, гласящее, что убитую зовут Анна Зозуля. Что она живёт на улице Дружбы Народов в Северном Мордоре. А самое главное - Анне Зозуля родилась в 2014 году и ей сейчас 10 лет. Более того, в базе есть данные о ёё текущем местонахождение. Эти данные передавались вживленным микрочипом, которые в целях безопасности, вживляются всем детям до 16 лет. Согласно политики конфиденциальности, доступ к данным имеют родители и спецслужбы в экстренных ситуациях. А из-за того, что девочка не находится в розыске, информации об её местонахождении не было.

Зато, были данные о родителях девочки. Ничего необычного их там не было. Оба выросли в Мордоре. Жили в соседних микрорайонах. Мать, Татьяна, родилась в начале девяностых. После окончания обязательных девяти классов школы, мать не стала сдавать экзамены на поступление в 11 класс, а пошла на курсы парикмахеров, окончив которые, работает по специальности и по сей день.

Отец родился в конце восьмидесятых, ещё при советском союзе. Его образование было лучше, чем у жены. Всё-таки дореформенные одиннадцать классов не чета современным. После школы пытался учиться в бывшем политехническом, но бросил после третьего курса. Сейчас владеет контейнером на самом большом рынке в анклаве, словно злокачественная меланома, выросшая из безобидной родинки, разросшимся на теле города.

Сегодня вторник. Отец должен быть на ночном базаре, куда съезжаются оптовые покупатели даже из соседних анклавов. А вот мать должна быть дома.

Что ж, не буду ждать. Эксперты криминалисты вот-вот приедут. А я нанесу визит семье Зозуля.

Объяснив патрульным причины моего отъезда, я вновь достал наладонник и отправил на наш сервер данные о своих дальнейших планах. Это было совсем не лишним, учитывая, в какой район я собираюсь ехать. Говорят, что есть люди, которые ни разу в своей жизни не покидали пределы Мордора. И я склонен этому верить.

Несмотря на то, что Харьков является столицей Слобожанского анклава, даже у нас есть перенасыщенность квалифицированными кадрами, не говоря уже о Белгороде и Сумах. Возможно, это повлияло на решение нашего министерства образования в 2010 году сократить количество технических ВУЗов. Найти высокооплачиваемую работу очень сложно. Вот и берутся люди за любое дело, которое может принести деньги.

А что может принести самые лёгкие деньги? Конечно, криминал! Вот и вступают люди ещё в подростковом возрасте в банды, которые крышуют улицу, микрорайон или, на худой конец, двор. А если банда с соседнего микрорайона ведёт войну с твоей бандой, то тебе и за деньги не захочется покидать безопасное место.

Откуда я всё это знаю? Так был по малолетству в одной такой банде. Ходили на мелкие дела. Летом, при помощи мини-дронов залетали в открытые окна квартир в высотках и манипулятором открывали замки изнутри. Работёнка простенькая, но и выхлоп с неё минимальный. Всё-таки, люди не идиоты и решётками не обзавелись либо самые бедные, либо самые глупые. И у тех, и у других деньги обычно не водятся.

Так длилось некоторое время, пока моя сестра Ольга не сделала глупость и не решила вечером, не дожидаясь транспорта, пойти домой пешком. Ей не повезло. Тело нашли через два дня в соседнем парке.

Мне удалось выяснить, что в последний раз её видели в компании членов банды, контролирующей соседний район. Когда я заикнулся нашим старшим, о том, что за смерть сестры надо отомстить, мне сказали, что сейчас вражда нам стратегически не выгодна. Всё, чем они могут помочь, так это выдать тысячу кредитов в качестве откупных. А если меня что-то не устраивает, так мне же хуже.

Деньги я тогда взял. А через полгода мразь, перерезавшая горло моей сестре, была найдена рядом с подъездом в своей новенькой приоре с ножом в сердце. Из-за того, что в машине была с мясом выдрана магнитола, а карманы убитого были обчищены, вину свалили на залётных наркоманов.

А я, с тех пор, решил посвятить свою жизнь борьбе с такими ублюдками.

Сократил общение с бывшими друзьями, начал налегать на учёбу. Смог сдать вступительные экзамены в 10 класс. А затем и поступить в Академию Внутренних Дел. И вот, шесть лет спустя, я получил лейтенантские звёзды и стал следователем. Ещё три года упорной работы и мне дали старлея.

Так я и оказался в этой обшарпанной хрущёвке. Откуда уже нужно выезжать в Мордор. Убедившись, что сервер подтвердил получение отправленных мною данных, я вышел из подъезда, сел в скрипящую дешёвым пластиком машину и завёл машину.

Двигатель зазвенел неотрегулированными клапанами, и я начал выезжать со двора. Но не успел я выехать на улицу, как недовольно запищал датчик наличия газа в баллоне. Чёрт! Только ведь недавно его менял. Ладно, ничего не остаётся, как заехать на заправку. Благо, что проекцию десятиметровой девушки с заправочным шлангом в руках, было видно с любого конца улицы.

Подъехав к заправке, я опустил тонированное окно автомобиля, дав камерам распознать мою личность и убедиться, что я не нахожусь в розыске. Только после этого сворка сетчатых ворот в высоком бетонном заборе, опоясывающем заправку, отъехала вправо. Нельзя сказать, что подобные меры защиты использовались повсеместно. Но в последнее время участились грабежи как раз таких, как эта заправок, находящихся в проблемных районах и на окраинах города. Поэтому, владельцы, пытались бороться с нападениями всеми доступными методами. Хотя, этот район ещё относительно спокойный и ребята на этой заправке днём не закрывают ворота.

Дождавшись, пока заправщик подключит шланг к врезанному в бампер порту для газа, я выбрал в терминале колонки опцию "полный бак" и провёл кредиткой над ним. Литр пропан-бутановой смеси стоил 20 кредитов. Но в схеме расчёта цены себестоимость газа и нефти, побочным продуктом переработки он являлся, была минимальной. Более всего на цену влияли текущие отношения между анклавами и жадность местных властей. Сколько раз было такое, что за год цена могла как опуститься до десяти кредитов, так и подняться до двадцати пяти - тридцати.

Наконец, машина была заправлена. Я выехал с заправки, но вместо того, чтобы повернуть налево и через Журавлёвку ехать в Мордор, я повернул направо и остановился в конце улицы, упирающейся в обрыв. В том самом месте, с которого я начал свой рассказ.

История с убийством девушки всё не давала мне покоя. Что-то было в ней дико неправильное. Но что? Пока это ускользало от меня. Поэтому мне и нужно было отвлечься.

Я докурил сигарету, щелчком пальцев выкинул окурок с обрыва, и подумав, достал из пачки следующую. Вообще, надо завязывать с этой привычкой. Количество табака в дешёвых сигаретах, доступных большей части населения из-за попыток удешевления, стремилось к нулю. А о той дряни, которую они туда пичкают, не хотелось даже думать. Но начав курить в десятилетнем возрасте, спустя шестнадцать лет, я слабо представлял себе жизнь без курева.

Ещё раз бросив взгляд на ночной город, и так и не поняв, что же меня беспокоило, я выбросил так и не зажженную сигарету и уселся за руль.

Несмотря на то, что ехать мне было максимум километров семь, дорога заняла довольно много времени. Основной причиной тому была разбитая вдрызг булыжная мостовая на спуске Жилярди, который находился между посёлком Жуковского и Журавлёвкой. Финансов на ежемесячный ремонт ходовой у меня не было, поэтому я миновал этот участок на минимальной скорости.

Далее дорога была получше и участок от Героев Труда до Дружбы Народов я пролетел гораздо быстрее. Подъехав к нужному мне дому, я нашёл свободное место рядом с какой-то ржавой шестёркой, на крышу которой безымянные умельцы установили панель солнечной батареи.

Ещё раз перепроверив адрес Зозулей, я подошёл к подъезду и набрал на клавиатуре видеодомофона номер нужной мне квартиры.

- Кто там? - спросил меня женский голос из динамика домофона спустя несколько секунд.

- Старший лейтенант Левченко. Полиция, - ответил я.

- Покажите жетон и удостоверения, - снова спросили меня.

Я достал из кармана полицейский жетон и вместе с раскрытым удостоверением продемонстрировал его на камеру. На этот раз ждать ответа пришлось пару минут. Видимо, Татьяна Зозуля, а в том, что это была она, я практически не сомневался, делала запрос в нашу службу работы с населением. Печально, конечно, что мне не доверяют. Но, с другой стороны - жить с волками, по волчьи жить.

- Проходите, дверь открыта,- ожил домофон.

Я не заставил себя ждать и зашёл в подъезд. Вызвал лифт и поднялся на шестой этаж. Заплёванный пол и стены лифта с многолетней наскальной живописью соседствовали с видеокамерой в прозрачном бронеколпаке. Да, не так себе представляли коммунальное хозяйство наши предки.

Выйдя из лифта, я нашёл нужный мне номер квартиры и нажал на кнопку дверного звонка. Раздался шум отодвигаемых засовов и дверь, наконец, открылась.

На меня настороженно смотрела мать девочки.

-Здравствуйте ещё раз, - сказал я, - я по поводу Вашей дочери.

- А что с ней? - испуганно спросила женщина

- Скажите, девочка сейчас дома? - задал я следующий вопрос.

- Да, она дома, смотрит телевизор. А в чём дело?

- Понимаете, у нас произошёл сбой в базе данных. Поэтому мне было поручено убедиться, что с девочкой всё в порядке.

- Покажите ещё рас своё удостоверение.

Я дал женщине удостоверение и жетон. Она долго сверяла фотографию с моим лицом. И только после того, как убедилась, что я её не обманываю, пропустила меня в квартиру.

- Аня, подойди сюда. Тут с тобой дядя хочет поговорить, - сказала женщина, открыв дверь в комнату.

- Сейчас, мам, - услышал я детский голос.

Через минуту в коридор вышла та же девочка, что и была изображёна на фотографии в личном деле. Я включил коммуникатор в режим записи и начал беседу.

- Аня, скажи, пожалуйста, с тобой в последнее время ничего странного не происходило? - спросил я.

- Нет, - покачала головой девочка, - Разве что Колька из третьего подъезда мою куклу сломал.

Это явно было не то, что мне надо. Поспрашивав девочку ещё некоторое время, я убедился, что это абсолютно дохлый номер. Ничего необычного с ней в последнее время не происходило. Да и мать вела себя расслаблено, явно не пытаясь ничего скрыть. Следовало зайти с другой стороны.

- Скажите, а как давно у девочки стоит чип слежения? - спросил я у Татьяны.

- Практически с самого рождения. - ответила женщина.

- А не было такого, что девочка терялась где-то?

- Нет, не было, - тут женщина подумала и добавила, - один раз, три года назад, во втором классе, мне прилетело уведомление о том, что потеряна связь с дочкой. Она тогда в школе находилась. Я тогда чуть с ума не сошла. Мужа с работа вызвала. Летела в школу сломя ноги. Но потом выяснилось, что был какой-то сбой и у нескольких детей чип пару часов не передавал данные. Мы с другими родителями хотели скандал закатить, но по факту не школу же обвинять. Так и бросили мы это дело. А больше ничего особенного и не было.

- Что ж, спасибо, Вы очень помогли, - сказал я дежурные фразы и распрощался с Татьяной.

Итак, что мы имеем в остатке? Ниточка с девочкой фактически оборвалась не начавшись. Наши, конечно, попробуют сделать анализ ДНК убитой. Может что и выплывет. Но что-то я сомневаюсь. Остаётся ещё слабая зацепка со школой. Но уж слишком она эфемерна.