Хмель диких трав

Глава 8

Весной бизнесмен сказал домохозяйке:

— На кого ты хочешь учиться? Пришла пора выбирать.

— На журналистку. Но я не знаю, как буду успевать заниматься детьми и учёбой.

— Очень просто. Я найму няню для них и домработницу, чтобы она готовила.

— Почему ты так хочешь, чтобы я училась? Только, чтобы Язевы — старшие уважали меня?

— Нет. Пусть уважают и другие, которые им подобны. Помимо этого есть ещё две причины. Первая — я не хочу, чтобы ты говорила, что запер тебя в четырёх стенах и не даю тебе самореализоваться. Вторая и самая главная: бизнес — дело такое, что меня могут из — за него и убить. Ты ничего в нём не понимаешь, поэтому без меня не справишься с ним. Разве что продашь его. Но эти деньги быстро закончатся. Тебе с детьми надо на что — то жить. Я совсем не заставляю тебя работать. Я прокормлю всех нас потому, что моя фирма зарабатывает достаточно денег, однако хочу, чтобы у тебя в жизни была какая — то профессия.

— Я боюсь, что не справлюсь со всем этим.

— Справишься, Рая. Я верю в тебя. Ты у меня большая умничка.

Он поцеловал её в губы.

— Я не хочу, чтобы ты всё — таки говорил, что тебя могут убить. Я люблю тебя и совсем не желаю твоей смерти, Дан.

— Хорошо. Я постараюсь больше не печалить тебя. Насчёт учёбы. Ты пробуй поступить бесплатно, если нет, если не выйдет, я заплачу за тебя. Ты не думай, мне совсем не жалко этих денег. Если мне не жаль для тебя даже жизни, что могут поменять какие — то бумажки?

— Я знаю это и благодарна тебе.

— Не надо про благодарность. Я не люблю таких слов. Я хочу только твоей любви, а благодарность мне абсолютно не нужна. Без твоей любви мне тяжело прожить, без неё сумею. Как — нибудь смогу, уж поверь мне.

Рая попыталась поступить бесплатно, но не прошла из — за большого конкурса. Дан оплатил её учёбу, как и обещал. Он нанял няню и домработницу. Молодой женщине удалось поступить на платное отделение.

Поначалу она сильно стеснялась того, что ей уже двадцать девять, а она только начинает получать высшее образование, но выяснилось, что с ней будут учиться люди разного возраста. Молодые люди, с которыми она училась встретили её очень доброжелательно. Студентка даже не думала, что так получится.

Никто не придирался к ней по поводу её столь экзотической внешности, не задавал ей никаких лишних вопросов. С Раей учились люди разных национальностей. На факультете на неё смотрели как на свою, что было ей очень приятно.

Студенты предложили ей отметить первое сентября. Она охотно согласилась. Студентка позвонила молодому человеку:

— Алло, Дан, мы сегодня отмечаем День знаний с моими сокурсниками. Заберёшь меня сегодня после работы?

— Заберу. Ты знаешь, что я всегда не против. Сильно там не напивайтесь.

— Как скажешь, родной.

Одногруппники собрались в кафе. Решили выпить пивка.

— Я поднимаю эту чашу с пивом, чтобы у нас было поменьше заданий и побольше свободных дней.

Этот тост произнёс один из студентов.

— Почему нет? Пойдёт твой тост.

Все дружно чокнулись и выпили. Рая только пригубила. Она не любила пиво и обещала бизнесмену не напиваться.

— Почему не пьёшь? — спросил её тот же самый студент.

— Не люблю напиваться, — кратко ответила она. — Я немного выпила. Хватит с меня.

— Понял. Правильно. Я умолкаю.

Вскоре за ней приехал Дан. После нежных объятий и поцелуев они уехали домой.

— Какой красивый муж у Раи! — мечтательно закатила глаза к потолку одна из студенток. — Мне бы такого!

— А ты отбей его у неё, — предложил тот самый студент, который спрашивал почему Рая не пьёт.

— Вот ещё! — презрительно фыркнула та. — Зачем мне чужой муж? Мне совсем не нравятся такие советы. Оставь их при себе. Я мечтаю о таком муже вроде него, но совсем не о нём.

— Как знаешь, — последовал равнодушный ответ.

Поскольку ему было абсолютно всё равно с кем встречается мечтательная студентка, поэтому он вышел именно таким.

— Как тебе праздник, милая? — спросил Дан.

— Понравился.

— Я очень рад за тебя.

— Ты сегодня чем занимался целый день?

— Работал как, впрочем, всегда.

— Ты остался доволен?

— Остался. Не переживай.

Потекли дни. Рае легко давалась учёба и она хорошо училась. Она отнимала у неё много времени, поэтому женщина была благодарна молодому человеку, что освободил её от части семейных обязанностей.

На неё свалилась такая куча различной информации, что поначалу её взяла оторопь. Затем она привыкла и освоилась.

На Новый год она и бизнесмен вместе с детьми и Семёном Макаровичем приехали в Яблоневку. Жили у старших Сосновских.

В новогоднюю ночь все вместе смотрели телевизор. Потом мужчина сказал молодой женщине:

— Пошли на улицу. Я хочу ради тебя запустить фейерверк.

— Пошли.

Все остальные в доме легли спать. Детей уложило старшее поколение.

Рая с Даном вышли на улицу. Там радостные люди запускали в небо фейерверки.

— Смотри. Сейчас я буду делать тоже самое для тебя.

— Хотелось бы посмотреть на такое зрелище.

— Я не против. Гляди.

Он запустил феерверк. Получилось очень красивое зрелище.

— Спасибо за праздник, который ты устроил для меня.

— Не за что, дорогая.

У неё резко поднялось настроение от подарка сделанного ей мужчиной, пусть это был даже обычный салют.

На улице местные жители Яблоневки поздравляли их с Новым годом. Те отвечали им тем же.

— Пошли домой. А то замёрзнешь.

— Я уже замёрзла.

— Идём, тем более. Буду отогревать.

Супруги юркнули к себе в комнату. Никто не видел, как они вернулись в дом. Все спали. У детей была своя комната.

Дан сдержал своё слово. Сразу после прихода с улицы он заключил Раю в свои объятья.

— Вот, грейся!

— Ты разве не замёрз?

— Замёрз. Да ещё как!

Он решил пошутить, чтобы ещё больше поднять ей настроение и сделал страшные глаза. Она в ответ только рассмеялась.

— Если серьёзно, то ты замёрз?

— Конечно, да.

— Тогда сейчас я буду греть тебя.

— Я не против, — сказал он ей, нежно приподнимая её голову, беря за подбородок и целуя.

Дальше супруги занялись любовью. Дело отогревания друг друга им весьма понравилось.

— Сейчас тебе тепло, я надеюсь? — спросил Дан. — Как тебе мои попытки отогреть тебя?

— Что ж, весьма и весьма неплохо. А тебе мои?

— Тоже.

Рая лежала на плече у него. Он крепко держал её в своих объятьях, но так чтоб ей было совсем не больно.

— Может быть, повторим попытку?

— Почему бы и нет?

Они продолжили любить друг друга. Благо, стены в доме у Сосновских — старших были были толстые и было абсолютно ничего не слышно.

Наутро Астра Харитоновна разбудила супругов разбудила супругов радостным возгласом:

— Вы помните, что у нашей Асеньки день рождения? Ей исполнилось два годика. Давайте вставайте скорее. Будем праздновать.

— Да помним, мы всё помним, мама, — совершенно спокойно ответил бизнесмен. — Пока мы не страдаем склерозом. Хочешь праздновать — давай.

Они встали и пошли за стол завтракать и одновременно праздновать Новый год и заодно второй день рождения собственной дочери.

— За Новый год и нашу любимую Асеньку, — произнёс Гордей Тихонович. — Чтобы жизнь сложилась у неё очень хорошо, да что там хорошо, да просто счастливо.

— Вы правы, Гордей Тихонович, — подтвердила молодая женщина. — За это впрямь стоит выпить.

Что они и сделали с большим удовольствием. Выпили ещё по бокалу и прекратили застолье. В семье Сосновских не принято было напиваться.

Молодые уж и жена отправились на воскресную прогулку со своими детьми. Все с кем они встречались в тот день приветливо здоровались с ними, даже местные бабки. Кто знает, вдруг доведётся занять денег у Дана с Раей, а они не дадут? Придётся вести себя с ними поприветливей. Обсудить их можно потом. когда они не будут слышать.

В тот же день бизнесмен и студентка вместе с Семёном Макаровичем вернулись домой. У неё началась первая в её жизни зимняя сессия. Ей было тяжело с непривычки, но она успешно сдала её на отлично.

Затем у неё начались зимние каникулы. После сессии женщина смогла уделять семье больше времени. Домашнему хозяйству тоже.

Ночью молодой человек встал и обнаружил, что её нет рядом. Он пошёл разыскивать её. Рая обнаружилась на кухне. Она сидела за столом и что — то печатала.

— Над чем ты там работаешь? — ласково спросил Дан. — Ты вроде всё сдала. Пошли спать. Я успел так соскучиться без тебя!!!

— Мне не спалось. Я решила начать сочинять любовный роман. Я давно хотела, но всё как — то не решалась.

— Любовный роман? Гм… А ты завтра с утра не покажешь мне его? Ты много успела написать?

— Совсем немного. Всего одну главу. Разве тебе интересно то, что я написала? Обычно вы, мужчины, презираете этот жанр.

— Чего я должен презирать то, что написала ты? Ведь ты моя любимая жена. До других мужчин мне нет ровным счётом никакого дела. Всё, чтобы ты не написала является прекрасным для меня, если оно не адресовано Руслану.

— Можешь радоваться, — засмеялась она. — Тут о нём нет ни слова. Ты уговорил меня, Дан. Завтра я покажу тебе всё, что сегодня успела напечатать.

Она выключила свой ноутбук. Он легко подхватил её на руки, унёс в их общую спальню. В ней они предались страсти. На этот раз студентке легко удалось заснуть.

Наутро она показала молодому человеку свою книгу. Бизнесмен с величайшим интересом всё прочёл.

— Я впервые в жизни читаю женский роман, — признался он. — Я не знаю, как остальные книги данного жанра, но твой мне кажется гениальным.

— Не преувеличивай. Ты безумно любишь меня, вот тебе и кажется, чтобы я не сделала именно таким, а не каким — то ещё.

— Ничего я не преувеличиваю. Я считаю, что говорю абсолютно объективно.

Рая победно улыбнулась.

— Сдаюсь, — подняла она руки вверх. — Тебе удалось убедить меня.

— Если удалось, Рая, продолжай писать дальше. Потом дашь почитать то, что у тебя получилось, когда окончишь свою книгу?

— Да.

К концу первого курса она завершила работу над своим первым литературным произведением. К тому времени студентке и бизнесмену уже было по тридцать лет. Они были совсем не огорчены таким фактом. Тридцать лет — это совсем не время подведения итогов. Прожита только половина или почти половина жизни. Впереди ещё предстоит прожить половину, может, если повезёт, то чуть больше половины, многое успеть, через многое пройти.

В апреле Яше исполнился годик. Родители накупили для него игрушек, которыми он остался доволен. В своём возрасте он ещё слишком мало понимал.

Он и Агнесса росли здоровенькими, красивыми, бодрыми. Болели мало, что не могло не радовать.

Семёну Макаровичу уже исполнилось семьдесят четыре года. Для своего возраста он тоже был весьма здоров. Почти не болел.

— Отправь свою книгу в издательство, — стал настаивать Дан. — Чего она будет зря пылиться у тебя в ноутбуке?

— Да ну её, — отмахивалась Рая. — Пусть будет в моём ноутбуке. Кому она мешает? Мне попросту ответят в издательстве, что автор обыкновенная жалкая графоманка и будут правы. Таких, как я тысячи и тысячи. Кому нужна моя жалкая писанина?

— Я ничего не желаю слышать. Никакая ты не графоманка. Просто в издательстве не знают с кем связываются. Они пока не имеют понятия, что ты самая талантливая писательница современности.

— Ну, уж ты и скажешь, «самая талантливая писательница современности». Нас таких много. Я всего лишь жалкая, серая, скучная посредственность. И больше ничего.

— Ты бы слышала себя со стороны. Никакая ты не посредственность. Не для меня. Отправь свой роман в издательство. Я просто уверен, что они напечатают и попросят, чтобы ты писала ещё и ещё. Им будет всё мало и мало.

— Только ради тебя. Если ты так веришь в меня, Дан, почему бы не попробовать?

Молодая женщина отправила свою книгу в издательство.

Вскоре, к её истинному удивлению, оттуда позвонил редактор, сказал, что напечатает её роман и просит о личной встрече.

— Мне идти или не идти? — спросила студентка бизнесмена.

— Иди.

— Что я ему скажу? — занервничала она. — Я не справлюсь.

— Не наговаривай на себя, моя хорошая. Ты со всем справишься. Я просто уверен в этом.

— То было раньше. Сейчас я не смогу.

— Сможешь. Я не желаю слушать никаких отговорок. У тебя всё получится. Ты всё сумеешь сделать. Иначе просто не может быть. Если ты боишься, я попробую придать тебе уверенности.

Молодой мужчина припал губами к её губам. Они были у него на работе. Рая зашла туда проведать Дана.

— Так лучше? — спросил он.

— Да, более того, у меня для тебя просто прекрасная новость. Сейчас я поняла, что окончательно навсегда разлюбила Руслана. Вместо него я люблю одного тебя больше жизни, безумно боюсь потерять тебя и буду любить тебя до конца своих дней даже в загробной жизни. Я больше никогда ни на кого не променяю тебя. Прости, что столько лет заставляла тебя мучиться.

— Так это прекрасная новость. Я всё давно тебе простил ещё с тех самых пор, как ты сказала мне, что любишь Язева.

Между ними состоялся ещё один продолжительный поцелуй. Как только он закончился, в дверь постучали.

— Войдите, — сказал Дан.

Впорхнула секретарша.

— Богдан Гордеевич, может, кофе? — спросила она.

— Давайте нам два кофе.

— Уже ушла варить.

Как только она вышла из кабинета, оба прыснули со смеху.

— Представляешь, если бы она зашла сюда чуть — чуть пораньше и увидела нас вдвоём?

— Ничего страшного. Ты всё равно моя жена. Так что, я не вижу ничего страшного в том, что она застала нас тут страстно целующимися друг с другом. Не нравится, пусть не заходит в мой кабинет. Я не просил сюда соваться со своим кофе. Я легко могу прожить без него, а без тебя нет.

— Я теперь без тебя тоже.

Третий такой долгий поцелуй. Явилась секретарша, которая принесла два обещанных, только что сваренных кофе.

Она была та самая, которая строила мужчина глазки, когда он только взял её на работу. Она была влюблена в него много лет, но так ничего не добилась. В конце концов, она смирилась и продолжала любить бизнесмена втайне.

— Спасибо, можете идти, — разрешил Дан.

Она послушалась его и вышла из кабинета.

Влюблённые, теперь их уже можно было так назвать, выпили весь свой кофе до дна.

На следующее утро Рая смело вошла в кабинет издателя. Он был старше её лет на десять. Для своего возраста он выглядел даже моложе. Был привлекателен собой. Однако женщина осталась к нему совсем равнодушна. В её жизни был только её муж. С неё хватит всяких там глупостей на всю жизнь.

Она была одета в своё самое лучшее платье, которое он купил ей. Она любила этот наряд именно за такой факт.

— Приветствую вас, Раиса Драговна. Позвольте представиться. Трофим Терентьевич Радченко.

— Очень приятно познакомиться.

Чтобы быть вежливым, он галантно поцеловал её руку.

— Присаживайтесь, прошу вас.

Студентка совершенно очаровала издателя на какое — то время. Произвела на него неизгладимое впечатление. Эти её чёрные глаза на пол — лица, словно смотрели ему в душу. Её улыбка грела ему сердце. Такой красоты Радченко давно не встречал. На какое — то время он потерял способность разговаривать от восхищения.

— Я вас слушаю, Трофим Терентьевич, — своим звучным, приятным, мелодичным голосом заговорила Рая.

— А? — очнулся он от своих раздумий. — Извините меня. Что — то я задумался. Я совсем заработался, знаете ли.

— Могу себе представить, — засмеялась она. — Наверное, у вас тяжёлая работа.

— Да уж, непростая. Не хотите чая, кофе?

— Нет. Пока что — то совсем не хочется.

— Тогда, раз уж вы приехали ко мне, перейдём сразу к делу, чтобы не тратить ни моё, ни ваше время. Вы, я надеюсь, не против такого положения вещей?

— Нет.

— Моё издательство напечатает вашу книгу. Я сам лично читал её. Она очень понравилась мне. В самое ближайшее время мы заключим с вами договор по поводу того сколько книг в год вы будете писать для моего издательства и какую сумму оно будет платить за них. Это в том случае, если вы планируете писать ваши книги дальше. Я надеюсь, вы не откажетесь от сочинительства? У вас прекрасно получается.

Женщина, откровенно говоря, растерялась. Она думала, что Радченко обзовёт её, в лучшем случае, графоманкой, не будет даже разговаривать с ней и сразу выставит за дверь. Но так не только не случилось, а он, к её полнейшему изумлению, не только не гонит её, а предельно вежлив с ней и даже хочет продолжать сотрудничество. Как — то всё это необыкновенно странно.

— Если вы так хотите, то почему нет? — спросила Рая.

— Главное, чтобы вы сами хотели того. Желаете? Я не могу вас заставить, если вы того не хотите.

Она хорошо подумала и кивнула. Ей давно хотелось сочинять книги, но поначалу она боялась даже признаться себе в таком.

— На сегодня можете идти. Когда будем подписывать договор с вами, я вам позвоню.

Ошеломлённая от радости студентка вышла из здания.

— Ну как? — спросил Дан, который привёз её сюда.

— Всё вышло просто супер, — она бросилась в его объятия. — Я даже не думала, что будет так хорошо. Издатель Радченко сказал, что позвонит мне и через несколько дней мы подпишем с ним договор.

— Видишь, всё в порядке. Напрасно ты так боялась.

Он широко улыбнулся своей приветливой открытой улыбкой.

— Я понимаю, что боялась напрасно.

— Поехали посидим в какое — нибудь тихое местечко отпразднуем это.

Влюблённые посидели в кафе. Мужчина купил им по мороженому, которое они с аппетитом съели, запив всё это стаканом виноградного сока. После чего поехали в городской парк, потом домой.

«Это победа, полная победа!» мысленно стучало в голове у Раи.

Тут она была полностью права. От осознания своей победы у неё стучало в висках и туманило мозг. Это было настолько приятное пьянящее чувство, что она не могла полностью выразить его словами.

Семён Макарович обнял внучку, расцеловал её в обе щёки и сказал:

— Я поздравляю тебя, моя родная.

Теперь женщину ещё больше распирало от гордости. Но это вовсе не значит, что она заболела звёздной болезнью. Она была всю жизнь не уверенна в себе и поэтому у неё сейчас хоть ненадолго возросла самооценка.

Через несколько дней Радченко впрямь позвонил студентке.

— Можете приезжать, — произнёс он.

Она вновь оробела и заявила бизнесмену:

— Я никуда не поеду. Я боюсь, что не справлюсь, что не сумею, что не смогу.

— Да ты что, Рая. Поехали. Не сомневайся. Всё будет хорошо.

— Ты уверен?

— Да. Поехали. Если что, то я с тобой. Я всегда поддержу тебя. Просто верь в свои силы.

Контракт с издателем был заключён. Учитывая то, что Рая являлась студенткой и ей сложно всё успевать, она была обязана писать по роману в год, по своему желанию, но не обязательно ещё один роман или даже повесть.

После этого она чуть опять не прыгала от счастья.

— Напрасно ты страшилась, — промолвил студентке Дан. — Запомни: ты всё можешь. Всё в твоих силах. Верь в себя.

Студентка послушно кивнула.

— Я буду тебя в этом слушаться.

На лето влюблённые вместе с детьми и Семёном Макаровичем уехали в Яблоневку. Там они провели целых три месяца.

От лета у всех остались только радостные воспоминания. Никто не ссорился, не выяснял отношений. Все были веселы, довольны и счастливы.

Что было делить Гордею Тихоновичу и Астре Харитоновне с Семёном Макаровичем? Совсем нечего. Может, если бы они насовсем остались жить вместе друг с другом, тогда стали бы ссориться, а так не было смысла.

Когда окончилось лето, молодые супруги со своей семьёй уехали жить в Житомир. Родители Дана остались жить в селе.

Рая стала учиться на втором курсе университета. Взялась писать новый любовный роман. Её первую книгу напечатали и она понравилась как читателям, так и критикам.

К концу года она завершила свой второй роман. Молодая женщина и бизнесмен уехали на Новый год во Францию. Яшу и Асю оставили на Семёна Макаровича и няню.

Они побывали на Елисейских полях, в Париже, поднимались на Эйфелеву башню. Привезли домой кучу фотографий и воспоминаний. Остались очень довольны поездкой.

В феврале на тридцать первый день рождения молодого человека молодая семья приехала в Яблоневку.

— Вы пробовали улиток и лягушек? — спросила Астра Харитоновна.

— Да, — заявил он. — Лягушки по вкусу напоминают курятину. В улитках нечего есть так, как они совсем маленькие. Наша пища гораздо лучше. Больше мы совсем не хотим их пробовать.

— Если так, тогда покушайте моего борща с пампушками.

Бизнесмен и писательница так и сделали.

Вторую книгу Раи также напечатали. Она имела даже больший успех, чем предыдущая. Теперь студентке исполнился тридцать один год. У неё были большие планы на будущее, в том числе и писательские.

Асе исполнилось три года, а Яше два. Семёну Макаровичу уже было семьдесят пять.

До конца второго курса женщина больше ничего не сочинила, полностью сосредоточив своё внимание на учёбе.

Летом молодой мужчина с семьёй поехали в Венгрию. Туда рискнул поехать даже Семён Макарович. Он всё восторгался местными красотами.

В Яблоневку на этот год молодые Сосновские приезжали совсем ненадолго. Они решили не обременять собой родителей Дана.

Рая стала учиться на третьем курсе и засела за свой новый роман. За полгода она написала его, а также повесть о диких волках, чем очень удивила Радченко. Она была для детей.

— Раиса Драговна, я всегда знал, что вы талантливы. Но к чему такой выбор — волки?

— Они несколько лет назад спали мне жизнь. Это долгая и весьма грустная история со счастливым концом.

— Но почему вдруг для детей? Нет, моё издательство, конечно, напечатает её. Она очень талантливо написана, но при чём тут дети?

— Потому, что я хотела, чтобы дети не судили о волках лишь по рассказам взрослых. Они не настолько кровожадны, как их любят изображать. Волки способны на верность и благородство. Они выбирают себе пару на всю жизнь.

— Можно поподробнее узнать, как именно они спасли вам жизнь?

— Можете.

— Хотите, мы сходим с вами сегодня вечером в ресторан и вы там всё расскажите мне? Там более непринуждённая обстановка, чем здесь.

— Нет, Трофим Терентьевич, давайте сразу договоримся с вами, что ни в какой ресторан мы с вами не пойдём. Я замужем, безумно люблю своего мужа, у нас с ним двое чудесных детей. Я так понимаю, что если вы даже не влюблены в меня, то я совсем не хочу этого. Более того, я не могу предложить вам мою дружбу, не потому, что мне так уж противно общаться с вами, а оттого, что не хочу давать надежду на совместное будущее. Поверьте, мне очень не хочется огорчать вас, но в моей жизни есть только один — единственный мужчина. Есть и будет. Все рабочие вопросы я предпочитаю решать здесь в вашем издательстве. Не рабочие тоже. Зачем ждать до вечера, когда я могу удовлетворить ваше любопытство прямо сейчас? Согласны? Моя история очень интересная.

— Согласен. Куда деваться? Скорее рассказывайте.

Рая изложила в подробностях рассказ.

— Только у меня будет к вам просьба, — закончила его она. — Никому не рассказывайте об этом случае. Здесь замешана одна весьма известная в нашем Житомире семья. Они родители Руслана, моего бывшего. Я не хочу связываться с ними, ведь они едва не убили меня. Вовсе не из моего благородства потому, что я якобы боюсь, что они получат наказание. По моему мнению, они заслуживают его да ещё как, но у меня до сих пор остался пережитый ужас и боюсь, что у них есть связи в полиции, а если даже нет, то они наверняка имеются у Руслановой Лены. У той ещё более известная семья, чем у него. Там они точно должны быть. Есть ещё одна причина, по которой я не хочу, чтобы вы афишировали только что сказанное мной. Я думаю, что Руслан давно женился, если не на Лене, то на другой девушке. Может, у них даже есть дети? Вдруг он до сих пор любит меня? Я больше не люблю его, даже не питаю к нему никаких дружеских чувств. Я не хочу разрушать его семью. Пусть всё остаётся так, как есть. Я давно всё простила Руслану, но больше не хочу иметь с ним никаких дел и по возможности, нам лучше больше никогда не встречаться. Он попросту давно стал мне чужим человеком. Нас ничего не связывает, кроме общего прошлого. Я могу рассчитывать на вас в таком вопросе?

— Да. Разве у вас никогда не было желания наказать ваших врагов? Они совершили два довольно тяжких преступления: похитили вас и оставили в опасности.

— Было, — горько усмехнулась студентка. — Но что я могу? Гипноз действует не на всех. Я не могу всё время находиться рядом с моими обидчиками, чтобы они подтвердили, что всё сказанное мной раньше правда. Я не знаю подействовал бы мой гипноз на родителей Руслана. Полиция не посчитает показания, данные под его действием существенными. Трофим Терентьевич, уже прошло столько лет, что я думаю, что срок действия наказания за преступление истёк.

— Вы полностью правы. Но вы так уж не печальтесь. У меня тоже есть свои связи в полиции. Мой родной старший брат начальник местного отделения полиции. Он уже целый полковник. У него тоже есть там свои связи. Если надо будет, обращайтесь ко мне за помощью или к моему брату. Сейчас я дам вам его номер телефона и вы обязательно сохраните его. Вполне возможно, что жизнь так сложится, что, впоследствии, он вполне может пригодится вам. Моего брата зовут Радомир Терентьевич.

Издатель, впрямь, написал номер на клочке бумажки и протянул его писательнице.

— Наверно, это будет чего — то стоить мне? — неуверенно спросила она, не решаясь брать её в свои руки. — Если похода в ресторан или чего — то подобного, то я не хочу. И давайте договоримся с вами на будущее, что вы прекращаете свои попытки ухаживать за мной, иначе я буду вынуждена сменить издательство и соответственно, издателя.

— Нет — нет, — быстро испуганно сообщил он. — О нет, только не это. Я не скрою, что вы мне очень нравитесь или испытываю к вам чувство сильной влюблённости, даже не знаю, как это назвать. Но я совсем не хочу ни к чему принуждать вас. Я только очень сильно и искренне, в самом деле, очень хочу помочь вам. Поэтому предлагаю взять вам из моих рук этот номер телефона. Поверьте, вы мне, в самом деле, ничего не должны. И никогда не будете, так что вам абсолютно не следует переживать по этому поводу. Я тоже давно женат и у меня есть дети. Поэтому я уже много лет усиленно борюсь с моим чувством к вам. У меня всё же будет к вам единственная просьба. Я надеюсь, что вы не откажите мне в ней.

— Какая?

— Пожалуйста, не меняйте издательство. Я не могу лишиться возможности хотя бы видеть вас, говорить с вами, целовать вашу руку. Я надеюсь, что вы пойдёте мне в этом вопросе мне навстречу и не лишите меня хотя бы такой радости.

— Хорошо. Я согласна.

Рая, наконец, решилась взять из рук Радченко взять клочок бумажки с именем его брата и спрятать к себе в кошелёк.

— Я пойду, а то там, я думаю, приехал. мой муж. До свиданья. Я думаю, что мы с вами увидимся не один раз.

— Конечно, Раиса Драговна, до свиданья. Всего вам хорошего. Мне очень приятно общаться с вами.

— Вам того же. Мне тоже весьма приятно наше общение.

После этих слов она покинула его кабинет. Дан впрямь сидел в своём автомобиле под окнами издательства «Сокол».

— Ты давно ждёшь меня.

— Я только приехал. Как прошёл твой день?

— Всё замечательно. А твой?

— Тоже. Дорогая, рассказывай, я хочу всё знать в подробностях.

Молодая женщина послушно кивнула. И принялась пересказывать весь разговор с редактором издательства. Она решила быть во всём и всегда честной с мужчиной и рассказала даже о чувствах, которые питал Радченко к ней.

На данный момент им с бизнесменом было по тридцать два года.

Сначала он нахмурился, тяжело вздохнул, его руки сами непроизвольно сжались в кулаки, когда она сообщила ему о чувствах издателя, затем посмеялся, когда поведала о том, что категорически никуда не хочет ходить с ним.

— Что ты обо всём этом думаешь, Дан?

— Что тут думать? С одной стороны, я не собственник, мне приятно, что ты вызываешь у мужчин восхищение, а не плохое чувство, с другой, испытываю дикую, ошеломляющую, бешеную ревность, при которой появляется стремление совершить какую — то страшную глупость, но ты не думай, постараюсь контролировать себя. Я совсем не хочу, чтобы ты страдала.

— Скорее, ты страдал от меня. Сейчас, когда я снова полюбила тебя, то гораздо лучше стала понимать тебя.

— Это просто здорово, что я могу снова испытывать чудо твоей любви ко мне. Насчёт Радченко я скажу так: пока он обожает тебя на расстоянии, пусть так и будет. Не надо искать нового редактора. Он относится достаточно лояльно к тебе. Всё из — за его чувств. Даже можешь иногда ходить с ним в ресторан, танцевать. Но не больше. Я не хочу показаться деспотом для тебя и ограничить твою свободу, Рая. Хотя, если вдруг ты полюбишь Радченко, я буду бессилен что — либо сделать. Да и не хочу делать тебя своей рабыней. Ты знаешь, что всегда можешь вернуться ко мне при любых обстоятельствах. Я буду ждать тебя всю жизнь. Если надумаешь развестись со мной, дам развод. Хотя я хотел бы, чтобы оставила мне хоть одного нашего ребёнка. Тогда мне будет всё — таки как — то полегче жить на Земле. Я буду не против, если оставишь мне обоих. Ты знаешь, что я настолько сильно люблю тебя, что не смогу ни снова полюбить, ни жениться на другой.

— Как ты можешь думать, что я могу полюбить кого — то другого? Ты и наши с тобой общие дети настолько дороги мне, что просто не смогу жить без вас.

— Мало ли… Уже один раз я думал, что буду нужен тебя до конца жизни, а оказалось, что нет.

— Бесценный мой, — студентка взяла его за руку и очень нежно поцеловала её, — я давно сожалею о том, что сделала и весьма горько сожалею. Я больше никогда не повторю подобной ошибки. Но в ресторан с Радченко я не пойду. Зачем? Нет никакого смысла давать ему надежду. Единственный вопрос. Вдруг ты не сможешь забрать меня откуда — нибудь. Возможно, Радченко когда — нибудь предложит подвезти меня домой, а у меня не будет другого выхода. Я могу согласиться на такое?

— Можешь, но только, если у тебя совсем не будет другого выхода. Тебе надо самой научиться водить машину.

— Давай мы займёмся таким вопросом, когда я закончу учиться. А то я не буду успевать всё сочитать. Я считаю, что лучше не пользоваться услугами Радченко в качестве водителя. Только разве в самом крайнем случае. Вообще, в случае чего ездить на общественном транспорте.

— Я тоже так думаю.

Пока они так говорили, Дан вёз писательницу домой. На дороге совсем не было пробок, что не могло не радовать их.

— Ты знаешь, что твоя секретарша влюблена в тебя? — задала вопрос Рая.

— Нет, а что, так заметно?

— Да. Ну ты даёшь! Она смотрела на тебя такими влюблёнными глазами, когда я была в последний раз у тебя на работе. Именно в тот раз, когда она принесла нам кофе и видела, как мы целовались.

— Зачем мне какая — то секретарша, когда у меня есть ты? Делать, мне что ли, больше нечего, как наблюдать за всякими там секретаршами, влюблёнными в меня? Мне очень жаль её в таком случае, но ничем не могу помочь ей. Я надеюсь, ты не ревнуешь меня к ней. Я никогда не давал ей повода и не собираюсь. Если ты так уж ревнуешь, я могу уволить её, хотя мне бы не хотелось этого из — за того, что она хорошо знает свою работу. Найти другую не так — то просто.

— Нет — нет, что ты! Пусть работает, она совсем мне не мешает. Я верю тебе, в то, что ты верен мне и навсегда останешься таким. Зачем ты будешь увольнять человека только из — за его безответной любви к тебе? Как её зовут?

— Лика.

— Что это ещё за странное имя такое?

— Леокадия Подуст. Ты, что, никогда не слышала такого имени?

— Нет. Как — то не доводилось.

— Сейчас ты его услышала. Ты совсем — совсем не ревнуешь меня к ней? Неужели я так безразличен тебе?

Молодой человек заинтересованно посмотрел на писательницу.

— Ладно, так и быть, я признаюсь, — решила сказать она правду. — На самом деле, я тоже безумно ревную тебя к ней. Просто в тоже время я так безоговорочно доверяю тебе!!! Поэтому хотела показать тебе, что не ревную. Ещё мне так жалко Лику, поэтому я не хочу, чтобы ты увольнял её!!! Однако смотри, если я замечу, что между вами что — то есть, сразу устрою такой скандал!!!

— Милая моя, ты знаешь, как мне приятна твоя ревность!!! Если ты так ревнуешь меня, значит, впрямь, по — настоящему любишь.

— Я вправду люблю тебя. Ты даже не представляешь себе как!!! Не всё же только тебе ревновать.

— Я тоже так думаю. Но я люблю только тебя. Можешь, на самом деле поверить мне.

— Я и верю тебе. Не сомневайся, Дан.

— Мы приехали. Пойдём домой. Нет, подожди чуть — чуть.

Остановив машину, он привлёк её к себе, ласково расцеловав всё лицо и шею.

— Теперь можем идти, Рая.

Взявшись за руки, влюблённые легко зашли в лифт. Там они целовались.

Когда зашли в квартиру, студентка радостно рассмеялась. Раздался звонок телефона.

— Я подойду, — заявила она. — Да, я слушаю. Медея, да — да, я внимательно слушаю тебя. Да что ты говоришь!!! Надо же!!! Мы с Даном поздравляем тебя!!! Да, говори рост и вес. Мы ещё раз поздравляем вас с Суреном. Да — да, мой дедушка тоже поздравляет тебя. До свиданья.

Рая положила трубку.

— Случилась такая радость!!! Медея родила Сурену двух сыновей — близнецов. Ты представляешь себе, какое это чудесное событие⁈

— Представляю потому, что когда — то сам был на их месте. Я же дважды отец, если ты помнишь.

— Конечно, помню!!!

Тут с прогулки вернулся Семён Макарович. Его поставили перед таким фактом насчёт Медеи и Сурена. Он тоже обрадовался за молодых супругов.

Вечером по такому поводу устроили праздник.

В то лето женщина, бизнесмен, Ася, Яша и Семён Макарович опять уехали все вместе в Яблоневку и снова побыли там всё лето. Гордей Тихонович и Астра Харитоновна и слова против им не сказали.

Осенью Рая стала учиться на четвёртом курсе. Её третий любовный роман и повесть о волках напечатали. Они имели прямо — таки огромный успех.

Радченко позвал молодую женщину к себе в кабинет.

— Зачем вы позвали меня? Надо что — то обсудить?

— Я вас поздравляю, Раиса Драговна. Вы стали такой популярной!!!

— Я благодарна за это. Не без вашей помощи. Что дальше? Трофим Терентьевич, я никогда не поверю, что вы позвали меня в кабинет только за этим.

— Нет, зачем же? Конечно, не только.

— Так зачем?

— Мы будем делать в интернете ваш сайт.

Она поёжилась.

— Вы уверены, что это обязательно? Может, обойдёмся без этого?

— Да. Это повысит вашу популярность. Не беспокойтесь, он будет касаться только вашей литературной деятельности. Хотя там должна быть ваша фотография и телефон, чтобы разные режиссёры с продюсерами знали, как с вами связаться.

— Зачем мне всё это надо? Я жила без таких вещей, проживу и дальше. Причём, прошу заметить, спокойно жила.

— Всё потому, что вы стали невероятно популярны. Неужели вам не хотелось бы увидеть экранизацию своего романа или повести на экране? Для чего вы тогда столько лет работали? Ваши книги для вас, как дети. Неужели вы не хотите увидеть, как они вырастут и повзрослеют настолько, чтобы нравиться другим людям? Неужели вы не хотите, чтобы они чему — то научили людей? Они настолько прекрасны у вас, что почему бы и нет? Не для того столько писателей и писательниц пишет каждый день по свету свои книги, чтобы они пылились у них в ящиках столов. Книги должны выходить в свет, чтобы их читали и перечитывали. Также по ним снимают книги и сериалы, чтобы они могли чему — то научить, желательно хорошему и полезному. Раиса Драговна, вы надеюсь, согласны со мной?

— Вы говорите очень заманчиво. Я согласна. Трофим Терентьевич, давайте попробуем с вами. Может, что — то хорошее и получится из всего этого.

— Давно бы согласились.

В глубине души он ликовал. Это увеличивало популярность его издательству «Сокол». Теперь люди будут ещё охотнее покупать книги студентки, которые она печатала под своим настоящим именем. Издатель решил, что раз у неё такие красивые имя и фамилия, зачем Рае какой — то псевдоним? Если её книги сейчас раскупаются очень активно, то что будет, если сделать её сайт? К тому же, поместить туда её фотографию. Да теперь её книги будут раскупаться ещё быстрее и он с его издательством будут получать ещё больше денег, причём, по сравнению с предыдущими их будет гораздо и намного больше.

Ведь женщина такая красавица!!! Кто откажется покупать её книги, особенно мужчины? Пусть не для себя, но для своих жён, сестёр, любовниц, матерей, дочерей, племянниц. Чем такая реклама помешает самому Радченко, его издательству, а также писательнице? Любая реклама ещё никогда и никому не помешала. Недаром же о ней говорят, что она двигатель торговли, а также, что спрос рождает предложение.

Однако, поскольку редактор был порядочным человеком и раз он питал чувства к Рае, пусть безответные, он хотел, чтобы её реклама была только хорошей, пусть и весьма качественной. Он искренне желал своей подопечной всего самого наилучшего. Во всех аспектах её жизни. Также Радченко было точно известно, что то, что он питает к ней самая искренняя любовь. Никакая не симпатия и даже не влюблённость. Он понял это только теперь.