Хочу тебя напрокат

Глава 1

Диана

— Я решу твои проблемы. Но взамен…

Напрягаюсь, не знаю, что он потребует.

— Семь, — говорит с едва заметной улыбкой.

— Семь миллионов? — спрашиваю с облегчением.

Если вопрос только в деньгах, то я с лёгкостью расстанусь с семью миллионами.

— Семь ночей, крошка.

Изумлённо смотрю на широкое, волевое лицо друга моего отца.

За прошедшие три года лицо мужчины стало ещё жёстче, черты заострились, придавая мужчине сходство с опасным хищником.

Семь ночей?

Должно быть, я просто ослышалась. Не может быть, чтобы он потребовал от меня такого.

Но он качает головой, повторяя:

— Семь ночей, крошка. Ты должна будешь мне семь жарких ночей.

— Ты сошёл с ума! Ни за что!

— Это временно. Хочу тебя… напрокат. Ты перешла дорогу серьёзным людям. Семь ночей — не такая большая плата.

Эмоции не дают мне усидеть на месте. Я подскакиваю и сжимаю пальцы в кулаки.

Перед глазами темнеет от ярости и ненависти. Мне хочется вонзить ногти и расцарапать его лицо до крови. Но сейчас он хозяин положения, а я всего лишь его гостья.

Темирхан не торопит меня, лениво болтает квадратным стаканом со скотчем. Отпивает немного, смотря на меня поверх гранённого стекла.

— Ты можешь отказаться.

— Ну, конечно! — отвечаю с нервным смехом. — Бизнес отберут и саму меня, возможно, убьют!

— Твой отец всегда осторожно вёл дела, но в последнее время его словно подменили. Он начал зарываться.

Разумеется. Потому что в последнее время папа сильно сдал, и я взялась за управление его бизнесом. Я пыталась поступать так, как говорил отец, но у меня не получилось не наломать дров.

Одна из ошибок оказалась фатальной. Она может стоить мне жизни и бизнеса.

Если только мне не помогут.

Во всём мире я знала только двоих мужчин, способных решить любую проблему: отец и его друг.

Отец покоится в могиле, а его друг смакует собственное превосходство.

Темирхан никогда не уступал мне. Ни в прошлом, когда считался моим опекуном, ни сейчас.

Особенно сейчас.

В память о последней встрече этот мужчина не сделает ни одной поблажки ради меня.

— Мне нужна помощь, — цежу сквозь зубы.

— И?

— Я согласна. На твои условия.

— Согласна? Тогда я охотно тебе помогу.

Он ставит бокал на стол и манит к себе рукой.

— Подойди.

— Что, не терпится распаковать свой приз?!

Шиплю как рассерженная кошка, отмеряя злыми шагами небольшое расстояние между нами.

— Однажды я его уже едва не распаковал. Позднее ты сказала, что подарила свою девственность другому. Так что… распаковывать мне нечего. Буду пользоваться… — обдаёт меня тёмным, раздевающим взглядом. — На своё усмотрение.

Он тянет меня, усадив на диван.

Крепкая, широкая ладонь мгновенно забирается под узкую юбку. Длинные пальцы с шероховатыми подушечками задевают верхнюю кромку кружевных чулок.

Сердце разгоняется за несколько секунд до предельной частоты. Пульс становится гулким, барабаня по вискам.

Инстинктивно свожу ноги плотнее.

— Ну же, Ди. Ты уже большая девочка. Ты пришла ко мне. Прекрасно понимала, что я от тебя потребую. Не так ли?

Пальцы Темирхана настойчиво сжимают моё бедро.

Проклиная этого мужчину, я медленно развожу ноги в стороны.

Пальцы Хана в ответ на моё движение перестают быть медлительными. Обжигающая ладонь быстро и уверенно двигается вверх по моему бедру.

Стараюсь спокойно дышать: вдох-выдох, вдох-выдох… Но откуда-то появляются мурашки, ползущие по коже.

Дыхание незаметно для меня сбивается. Низкий голос Хана царапает слух хрипотцой.

— Открой глаза…

Его лицо очень близко от моего.

Могу подробно разглядеть всё: и крохотную родинку на виске, и виднеющиеся кое-где серебристые нити волос. Они просачиваются даже среди отросшей щетины.

Глаза цвета хорошо обжаренного кофе пристально смотрят в мои глаза. Длинные мужские пальцы поглаживают внутреннюю сторону бедра с одной и с другой стороны. Потом мучительно медленно подушечкой большого пальца он нажимает на чувствительную плоть.

Надавливает и растирает по кругу уверенными движениями, заставляя дышать чаще и поверхностнее.

Я судорожно вздыхаю. От его умелых прикосновений сердце начинает колотиться быстрее не только в грудной клетке. Но ещё и там, между ног, колотится и не даёт возможности остаться равнодушной.

Глава 2

Диана

Мужские пальцы ловко подворачивают рукава пиджака, болтающиеся гораздо ниже моих запястий. Теперь он говорит со мной ласковым, спокойным тоном, как будто с малым ребёнком.

— Люди Коваленко, — тихо отвечаю я, стараясь не углубляться в воспоминания.

— Коваль? — неприятно усмехается мужчина, обхватив меня за подбородок сильными пальцами. — Что ещё сделали люди Коваля?

— Ничего. Кроме угроз сравнять меня с землёй.

— Хорошо.

— Хорошо, — повторяю я, не понимая смысла того, что произносят мои губы.

— Поехали. Расскажешь по дороге.

Асадов подхватывает меня под локоть и выводит из своего кабинета. Я едва поспеваю за его широким, размашистым шагом.

По пути к автомобилю ему звонит жена. Темирхан отвечает, договариваясь на сегодняшний ужин.

С каждым мигом раздражение и ненависть всё сильнее разгораются внутри.

Теперь он женат. Богат. Влиятелен.

У него есть всё, что пожелает. Кроме одного — мести за уязвлённое самолюбие. Ему не терпится отыграться за прошлое.

— Хорошо. Я буду на ужине. Поцелуй за меня сынишку, — ровным голосом говорит Хан, открывая передо мной дверь машины.

Он прячет телефон в карман пиджака.

Меня трясёт от возмущения. Только что он договаривался со мной словно с проституткой, а сейчас так просто общается с женой.

Я не выдерживаю:

— Папа был прав, — вырывается у меня против воли. — Ты — тот ещё кобель. У тебя есть жена и сын. Но тебе нужна я.

— Временно. Попользоваться, — напоминает мне с широкой улыбкой Хан, возвращая мои же слова. — Есть возражения?

Он показывает взглядом на дверь. Я плотнее запахиваю его пиджак на груди, понимая, что меня ждёт в случае отказа.

— Нет. То, что было, засчитывается?

— О чём ты? — Темирхан отвлекается на мгновение, называя водителю адрес, по которому нужно ехать. — А-а-а-а… Ты о небольшой демонстрации? Нет, Ди. Семь ночей. Мне нужно семь полноценных ночей. Буду трахать тебя от заката и до рассвета.

Он — мужчина, которого я ненавижу. Если бы не прямая угроза для моей жизни, я бы никогда не попросила его о помощи.

У меня нет выбора, и ему это нравится.

Похоже, Темирхан решил взять реванш за последний раз, когда я с ним общалась.

О той ночи не знает никто, кроме нас двоих. Иногда мне кажется, что её просто не было.

Я бы не смогла поступить с любимым мужчиной так, как она — та девушка из прошлого.

Или всё же смогла, ослеплённая запретной страстью и ненавистью...

***

— Куда мы едем? — интересуюсь у Темирхана.

— Разве это имеет значение?

— Имеет. Для меня имеет.

Темирхан никак не реагирует на мои слова, изучая что-то на экране смартфона. Я дико злюсь и почти не контролирую себя, вырывая телефон из его пальцев.

— Куда мы едем, Хан?

На лбу мужчины надувается синеватая вена, пульсируя. Единственный признак того, что ему не плевать.

— Верни телефон.

Я нажимаю на кнопку, опускающую стекло, и высовываю руку с телефоном.

— Куда мы едем?

— Выбросишь мой телефон, тебе не поздоровится. Ты не в том положении, чтобы истерить и фокусы устраивать. Веди себя прилично или придётся разбираться с проблемами своими силами, Самарская.

Мы застываем без единого движения. Смотрим друг другу в глаза, не в силах оторваться.

Напряжение растёт с каждой секундой. Ещё немного — и будет взрыв.

Я отвожу взгляд первой. Закрываю окно. Пальцы успели заледенеть за несколько секунд.

Разглядываю экран смартфона. Там фото: Хан и его сынишка. Темирхан на нём выглядит, как примерный семьянин, держа на руках светловолосого и голубоглазого мальчугана.

— Сын твой или от соседа? — язвлю, возвращаю дорогой аппарат владельцу. — Не похоже, что сыну перешли твои черты. Восточная кровь обычно доминирует, а здесь… прямо снежный мальчик!

— Сын пошёл в мать.

— Люська всё же? Как она поживает?! До сих пор так же предпочитает платья в крупный чёрный горох?

— Можешь спросить у неё сама. За ужином.

Отшатываюсь от Темирхана. Если бы не ограниченное пространство салона машины…

— Нет! Я не поеду в твой дом!

— Ты не в том положении, чтобы ставить СВОИ условия.

— Зачем тащить меня на семейный ужин?!

— Тебе грозит опасность. Разумнее будет, если ты проведёшь пару дней под присмотром.

— В твоём доме?!

— Лучше и безопаснее места тебе не найти. Будешь там. Пока я не решу твой вопрос.

Глава 3

Темирхан

Три года пошли Диане на пользу. Гордая и ещё более желанная. Стала взрослее, привлекательнее и острее, что ли?

Каждый взгляд полосует, как опасной бритвой. Так глубоко и безнадёжно остро, только успевай подставлять ладони под фонтан эмоций.

Но нужно себя в руках держать.

Ди меня ненавидит люто. Да и я её не должен любить.

В особенности за последнюю выходку!

Никто, кроме нас двоих, не знает, что та стычка в доме Клима не была последней. Потом мы ещё раз с Ди разговаривали.

Ухмыляюсь. Разговор был так себе.

На грани сумасшествия и желания дрочить рукой, слушая её сладкий, медовый голосок. На грани срыва и намерений послать всё к чертям, лишь бы знать, что она — моя.

Даже семейные намерения побоку.

Да ну какой из меня семьянин?

Всю жизнь промотался чёрт знает где, а потом на меня свалилась раскабаневшая от беременности, ставшая ещё более капризной Люська.

Как наказание свыше — нехуй было играть в прятки, стоило быть откровенным, хотя бы перед собой.

Но сам же нажил себе проблем. Сам. Никто меня в это дерьмо с головой не толкал.

И расхлебывать должен тоже сам…

Вот только мысли, как и прежде, кипятком ошпарило от образа дочери друга.

Так сильно…

Как только Клим свинтил с радаров поблизости и основался жить за бугром, он чуть подостыл и даже извинился, что убить меня хотел.

Да засунул бы он себе в зад извинения!

Мне не он был нужен, а дочка его. Которая, с лёгкой руки Клима и рассказов о прошлом, меня насмерть возненавидела.

И хоть сколько Диану убеждай, что между мной и её мамой не было ничего, даже мысленно так глубоко в неё нырял, не поможет. Дианка смертельно обиделась.

В особенности за то, что сделал другой выбор и решил связать жизнь с бабой, которая от меня родить должна.

Как ни крути, но для меня все те, что с сиськами и задницами, лишь бабы, сколько бы им лет не было, а вот Ди — особняком, выше всех.

***

С момента нашего последнего разговора почти целый год прошёл, прежде чем состоялся мой разговор с дочерью друга.

В тот день Люська родила. Клим меня поздравил.

Хотелось и голос Дианки услышать, но я умом понимал, что ей будет неприятно и тяжело. Да и папаня опять же, настороже дежурит.

Не-а, тогда даже краткий обмен фразами с Ди казался чем-то нереальным.

— Здоровяк, весь в тебя! — поздравил меня Клим.

Честно говоря, я и сам не понял тогда: в меня ли родившийся от Люськи сын или не в меня.

Рождению сына я был рад, но от всего остального нажраться хотелось в усмерть.

Собственно говоря, я так и поступил: отправился по кабакам. Не понимая, то ли праздновал рождение сына — грандиозное событие для каждого мужика, то ли поминал свою жизнь — она начала мне казаться безнадёжно просратой.

Звонок от Ди раздался очень поздним вечером, когда я уже не мог отличить, что льёт мне бармен, и даже в глотке от спиртного не пекло.

Номер был неизвестным, но голос Ди я узнал сразу же.

Столько времени с того момента утекло, а я помню всё, как будто сейчас это было, и даже хмель не помог забыть.

— Хан?

Тишина. Гулкая, аж в башке зазвенело. И только её дыхание — частое и сладкое-сладкое.

Молчал. Язык резко в морской узел завязался. Не от многочасовой пьянки, но от всей ситуации.

— У тебя сын родился. Поздравляю, — снова длительная пауза. Потом с обидой и слезами в голосе. — Ну, чего ты молчишь?! Совсем меня слышать не хочешь?

— Хочу, — ответил хрипло. — Только…

— Только теперь ты женатый и семейный мужчина. А я? Кто я для тебя?! — спросила с обидой. — Просто секундное развлечение?

— Нет. Ты — лучшая, Ди. Особенная. Поэтому всё так хуёво и сложно.

— Ничего сложного нет. Если знаешь, чего хочется. Я знаю, а ты?

От её слов меня начало жечь изнутри с такой силой, что весь алкоголь за секунду выветрился.

Оторвал голову от барной стойки.

Ещё секунду назад она была тяжёлой и гудящей, а сейчас — лёгкой и звонкой. Как стёклышко.

Отрезвин такой вышел, конкретный. Весь хмель вышибло по одному щелчку. По одному слову!

— Ты играешь очень опасно, Ди!

Шмякнул денег на стойку бармену, щедро, с огромными чаевыми и вышел покурить на улицу.

Как раз был конец июня. Летний месяц, но прохладный, со множеством дождей. На улице приятно тянуло сырой свежестью, с щедрым озоном после недавнего дождя.

— Я не играю, Хан, — возразила Диана. — А ещё… ещё я в России.

Глава 4

Диана

Вышагивая следом за прислугой, я с интересом разглядываю обстановку дома.

Создаётся впечатление, что Темирхан отдаёт предпочтение скандинавскому стилю.

Много чётких линий, нейтральная цветовая гамма, с преобладанием нейтральных цветов. Много холодного серого в южной части дома и тёплого бежевого — в северной.

Баланс эстетики и функциональности.

Темирхан хорош во многом, но я не знала, что он обладает таким хорошим вкусом или просто решил, чтобы всё в его жизни соответствовало высокому статусу успешного бизнесмена?

Мне не хотелось бы думать о нём. Но как не думать о Темирхане, когда я нахожусь на территории его дома?!

— Ваша спальня. Одежда уже разложена в шкафу. В ванной на полочках стоят самые необходимые уходовые средства. Стандартный набор для гостевых спален. Если что-нибудь понадобится, вы смело можете обратиться ко мне, — вежливо говорит Сара.

Она кружит по просторной комнате, показывая мне всё. Как будто я могу заблудиться в этой комнате, залитой светом!

Мне импонирует, что на полу лежит светлый ковёр с длинным ворсом и здесь, в отличие от предыдущих комнат, много светлого дерева, что придаёт особую теплоту комнате.

Я рассматриваю декоративные вещицы. В очередной раз отдавая должное хорошему вкусу Темирхана.

Ни на секунду не допускаю мысли, что всем в доме заправляет её величество Людмила. Эта перегидрольная дамочка не способна на высокий вкус.

— Кто занимался обустройством дома? Темирхан или его супруга? — спрашиваю, подходя к окну.

На самом деле так проще, чтобы Сара не заметила на моём лице ненужной тревоги или волнения.

К сожалению, окна в моей спальне выходят в ту часть двора, в которой устроена детская площадка.

При виде яркой песочницы, детского городка и качелей мои глаза наполняются горячей, злой влагой.

Всё, что я вижу, как одно большое напоминание того, что Темирхан не просто женат на Люське, но и воспитывает вместе с ней сына.

— Дом обустраивали ведущие дизайнеры.

— Люська выбирала что-то?

Краем глаза замечаю, как вытянулось лицо Сары после моего вопроса. Грубые слова выскользнули против воли.

Я не хотела быть грубой и показывать пренебрежение к хозяевам перед прислугой. Нехорошо подрывать авторитет.

— Просто мы с Людмилой давно знакомы, — говорю с лёгкой улыбкой. — Старые приятельницы!

— Ах, — понимающе улыбается Сара. — Людмила хотела что-то в стиле рококо, но Темирхан Абдулхамидович отдал предпочтение более простым решениям.

— Представляю, как расстроилась Людмила! — подхватываю болтовню и даже изображаю на лице сожаление. — Надеюсь, ей удалось отвоевать хоть что-то?

— Удалось. Одна из хозяйских спален и прилегающая к ней ванная комната оформлены так, как пожелала Людмила. И детская комната, разумеется, — охотно отвечает Сара. — Вам ещё что-нибудь нужно?

Она сжимает в руке телефон, издающий мерную вибрацию.

— Большое спасибо, Сара. Думаю, я разберусь.

Как только прислуга покидает комнату, я даю волю злым слезам. Но не собираюсь предаваться долго этому позорному занятию.

Я и так нахожусь практически в стане врага, не хочу давать Темирхану и его жёнушке повод позлорадствовать над слабой выдержкой и слезливой натурой.

Я решительно захожу в ванную комнату, чтобы принять душ. На полках выставлена косметика марки Кларанс. Надо же…

В душевой кабине установлено несколько режимов, в том числе, и массажных.

Я продолжительное время стою под струями, усиленно разминающими моё тело.

Потом долго расчёсываю влажные волосы и сушу их феном, раздумывая о том, как сложится моя жизнь в дальнейшем.

Семь ночей.

Именно столько потребовал Темирхан.

Надеюсь, он быстро решит проблему с Ковалем и его наглыми головорезами.

Если Хан приступит к взиманию оплаты уже сегодняшней ночью, то я буду свободна через неделю. Так?!

Думать о таком неприятно, но всё же волнительно.

Несколько лет ничуть не притупили моих чувств к этому мужчине.

Он стал взрослее и привлекательнее. При виде него у меня внутри всё заклокотало и начало жечь.

Как будто не было трёх с половиной лет, проведённых по разным сторонам континента.

Я всё время жила в Европе и вернулась совсем недавно, потому что бизнес отца потребовал личного присутствия после его смерти.

Сразу же вляпалась в проблемы… Одна ошибка стоила мне очень дорого.

Теперь я продала себя мужчине, который меня ненавидит.

Семь ночей, Ди.

Я буду свободна уже через неделю. Надеюсь, осложнений не будет, подумала с энтузиазмом.

Глава 5

Диана

Как я умудрилась вляпаться в неприятности? Да очень просто…

После смерти отца весь его бизнес достался мне. Я три года училась рядом с ним управлять огромной логистической компанией и считала, что справлюсь.

Первое время так и получалось, а потом я просто решила схитрить и скрыть часть прибыли, не отдавать положенный процент одному очень опасному человеку, который покрывал незаконные делишки фирмы отца.

Всё прошло удачно, и я радовалась. Но радость была недолгой.

Через неделю, однажды поздним вечером меня просто схватили и затолкали в машину двое мужчин.

Я запаниковала, начала кричать и звать на помощь. Мне заткнули рот ладонью. Я укусила похитителя изо всех сил, прокусив кожу до самого мяса.

Мужчина заорал благим матом и залепил мне пощёчину.

— Тише, придурок! — лениво отозвался второй мужчина.

За рулём сидел ещё один, и он посмеивался, глядя на своих подельников.

— Сиди тихо, сука!

Мне в живот упёрлось лезвие ножа.

— А? Что? Не слышно? То-то же! — ухмыльнулся мужчина и, переместив нож, пощекотал кожу шеи заострённым концом лезвия.

— Куда вы меня везёте? Что вам от меня надо? — закричала я.

— Заткнись, сучка…

— Выпустите меня!

Второй мужчина заржал.

— Кажется, я знаю, чем заткнуть ей рот!

В волосы на затылке вцепились сильные пальцы и нагнули меня лицом к мужским коленям.

Мужчина пытался расстегнуть ширинку и одновременно толкал меня лицом в свой пах.

— Давай, давай… Пососёшь — больше пользы будет! Верещишь, как резаная!

— Эй, ты! — окрикнул его водитель. — Коваль сказал, девчонку пальцем не трогать!

— Вот как раз пальцем я её и не трону!

Мужчине удалось расстегнуть ширинку, он поспешно оттягивал резинку трусов.

— Кир, уймись! — рявкнул водитель и резко нажал на тормоза.

Все чудом не полетели вперёд. Неудавшийся насильник со всей дури уткнулся лицом в кресло, стоящее перед ним.

— Какого хрена? — взревели двое мужчин, садясь обратно.

Я тоже слетела с сиденья и нащупала пальцами лезвие ножа, выпавшее у похитителя из рук при резкой остановке.

— Коваль сказал, девчонку не трогать. Ясно? — рявкнул водитель. — Посадите её на место. Пять минут езды, а ты хрен знает что устроил!

Меня усадили обратно на сиденье, но взбудораженный мужчина не мог не дёрнуть меня за волосы.

Я сжала лезвие и полоснула его по руке в ответ.

Второй мужчина, до этого лениво сидевший с другой стороны, мгновенно выхватил у меня нож из рук и ударил меня рукояткой по рёбрам с левой стороны.

От сильной боли у меня перехватило дыхание и покатились слёзы градом.

Сначала я боялась даже дышать.

Боль была острая и пронзительная.

— Вот теперь будет сидеть спокойно. А ты, Кир, уймись. Или я тебя выкину…

Тот, кого назвали Киром, застегнул ширинку и сел.

Меня привезли в какой-то клуб, завели в VIP-кабину. Комната утопала в красном. У шеста извивалась стриптизёрши. Мужчина средних лет, с залысиной спокойно курил, глядя на старания танцовщицу.

— О, ну наконец-то! Привели, — улыбнулся он мне и кинул к ногам стриптизёрши пару купюр. — Свободна, цыпа. Девчонку сюда!

Мужчина щёлкнул пальцами. Меня подвели к дивану и толкнули, вынуждая сесть.

Я рухнула на диван, словно подкошенная, и вытерла пальцами дорожки слёз на щеках.

— Ну и почему она такая зарёванная? Я же сказал, девчонку не трогать! — весело сказал мужчина. — Пошли прочь. Оба.

В VIP-кабине осталась только я и этот мужчина.

— Знаешь, кто я?

— Знаю, — слабым голосом ответила я.

— Знаешь? Хорошо. Но всё же я тебе напомню, что меня зовут Коваленко Сергей Николаевич. Но многие меня называют просто Коваль… А знаешь, почему ты здесь, Самарская Диана?

Мне было сложно даже кивнуть головой в знак отрицания или согласия. Всё тело было сковано болью.

Коваленко внушал мне опасения. У него были светлые глаза, но какие-то мутноватые. Голос тихий и обманчиво вкрадчивый. Он производил впечатление человека, который только выжидает удобного случая, чтобы напасть и ударить. Без промаха.

— Мы с твоим папой были партнёры, — ласково произнёс Коваль, как будто с годовалым ребёнком разговаривал.

Он поднёс сигару ко рту и затянулся. Второй рукой наполнил бокал янтарным виски.

— Тебе выпить не предлагаю. Рано тебе ещё пить, Дианочка, — вздохнул он. — Ты ещё такая молоденькая. Но в то же время взрослая. Не стоит знакомиться сразу со всеми прелестями взрослой жизни. Так вот, Диана. Дела с твоим отцом всегда шли отлично. Без проблем. Когда твоего папаши не стало, я сначала напрягся. Не знал, чего ожидать от того, кто встал на его место. Но потом понял, что дела идут как прежде. Однако в последнее время… кое-что изменилось. Мне плевать на самом деле, кто сейчас управляет делами фирмы — ты сама или твой поверенный человек. Но мне не плевать, что вы начали зарываться и попытались «обуть» меня. Неужели вы решили, что я ничего не узнаю? Но я узнал. Узнал и очень сильно расстроился. Я выставил вашей фирме срок уплаты долга. И что я вижу? Вы не торопитесь платить, крошечка. Мало того, попытались сдать меня властям. Нехорошо, правда.

Глава 6

Диана

День пролетает незаметно.

Я немного пообщалась с прислугой, до того, как появилась в доме хозяйка. Узнала, что сына Хана зовут Тимур, этому светловолосому и голубоглазому мальчугану всего два с небольшим.

Тимур совсем не похож на Темирхана! Ни одной похожей черты, уж я-то, как физиономист и художник, подмечаю такие тонкости.

Есть сходства с Людмилой — те же широкие, выступающие скулы и тот же курносый нос!

Разумеется, я сравниваю нос Тимура с носом Люськи, каким он был до операции по ринопластике.

Словно Тимур многое взял от Люськи и совсем ничего от Темирхана. Как будто Тимур совсем не сын Хану.

Я начинаю подсчитывать в уме. Я хотела бы ошибиться в подсчётах.

Но всё указывает, что Люся забеременела от Хана, когда жила в доме моего отца.

Может быть, даже трахалась с ним на одной из наших кроватей!

Злость и ревность снова накрывают меня с головой.

Злость — понятное чувство, но ревности-то откуда взяться?

Я же думала, что переболела и переросла. Мне скоро исполнится двадцать два года, а Темирхану полных сорок лет.

К чему сейчас приплетать мысли о нём?! Но они лезут и лезут, настырные.

Как назло, Темирхан стал ещё красивее. Казалось бы, он уже не молод. Но он, похоже, из того типа мужчин, что лишь хорошеют с годами, настаиваются, как отличное вино, а потом пьянят, пьянят и кружат голову.

Рассматриваю семейные фото Асадовых: Людмила, Хан и их сын. Но сама смотрю лишь на Хана жадно-жадно.

Каждую чёрточку лица запоминаю и рыдать хочется от невозможности быть вместе.

Вернее, вместе мы будем. Но только в горизонтальной плоскости. Или в вертикальной. Или в любой другой, в какой Хану захочется меня поиметь.

Больше ничего другого мне не светит.

Семь ночей. Восемьдесят четыре часа.

Мозг начинает лихорадочно подсчитывать минуты и секунды…

Приказываю себе остановиться, а то так недолго и с ума сойти.

Но как назло, вспоминаю единственную ночь, которую мы провели вместе. Вернее, секса с проникновением так и не случилось, но Хан довёл меня до оргазма несколько раз.

Меня начинает вести, и я снова вспоминаю, как это было.

Та ночь стала моим наваждением и проклятием…

Наши жадные поцелуи, один за другим. Глубокие и взрослые. Грязные. Но хочется ещё и ещё. Запачкаться с головой, нырнуть в эту бездну и остаться там навсегда.

Его руки — большие и жаркие, буквально повсюду. Хорошо помню жалобный, громкий треск трусиков от жадного напора его большой руки.

Звук бьёт по нервным окончаниям и подхлёстывает.

Даже сейчас.

Спустя три года.

Я проваливаюсь в жаркие видения и плотнее сжимаю бёдра, потому что между ними разливается порочная, горячая влага.

Отставляю фото Темирхана обратно на полку и спешу подняться в свою спальню, подальше от соблазна. Меня бросает то в жар, то в холод.

Я забираюсь под тёплые струи воды, чтобы немного успокоиться.

Но тело послушно отзывается на любое из собственных прикосновений, вызывает чувственную дрожь и заставляет окунаться в прошлое, с головой.

Стараюсь выплыть на поверхность, но меня топит и топит, безвозвратно.

И я уже совсем себя не контролирую, не разделяю явь от видений. Не могу понять, чьи руки скользят по телу — мои или Темирхана.

Если бы это были его руки и пальцы…

Если бы его…

О да-а-а-а…

Всхлипываю, плачу и прогибаюсь в спине для его прикосновений. Таких жарких и умелых.

Стоит лишь дотронуться до нежной, влажной плоти, как я глухо стону мне и сама развожу ножки шире.

— Ещё… — почти требуя, двигаю бёдрами навстречу пальцам.

Как он сделал потом? Развёл мои ноги в стороны и обнажил полностью, прижался ртом и губами, лаская клитор и обводя языком лоно по жаркому кругу.

Целовал меня низко и высоко. Жарко-жарко… Бесстыдно…

Разложил меня на диване и устроился между моих ног, целуя, трахая языком...

Это было так прекрасно, что я потеряла всякий стыд. Просто забылась и сама дрожала, толкалась ему в лицо, на умелый язык, умоляя не останавливаться. Он довёл меня до оргазма низкими, горячими поцелуями с языком.

Я целовала его в ответ — в губы, потом скользила жаркими поцелуями по скулам и подбородку.

Губы покалывало от его грубоватой щетины и желания стать ещё ближе, быть ещё откровеннее и выпустить, наконец, на волю, всех своих чертенят.

Которых оказалось в избытке и каждый из них — одержим другом моего отца.

Хан перевернул меня на живот и прижался членом к ягодицам. Внутри полыхнуло и восторгом, и предвкушением, и сладким страхом, от которого по телу пробежали пики мурашек.

Глава 7

Темирхан

— А ты времени зря не теряешь! — доносится в спину.

Оборачиваюсь, снимая полотенце с мокрых волос, вешаю жгутом на плечи и вытираю вторым полотенцем тело под пристальным взглядом жены.

Люська жадно рассматривает меня, как голодная кошка перед миской со сметаной.

Я знаю, что у неё есть трахари, и не один. Меняет их. Но видимо, я для Люськи — до сих пор как джекпот для игромана.

Вот только может не облизываться на мой хер. Не встанет.

Я уже сбавил пыл, набросав от руки в душе.

Перед закрытыми глазами Ди стояла, как живая.

Как только я сдержался и не трахнул её в той спальне?

Ведь готова была и сама едва ли не насаживалась на мой стояк.

Красивая и сладкая. Но с ядовитым язычком.

Давай, говорит, быстрее бери. Свои грёбаные семь ночей.

А вот нихуа подобного, мадам. Не отпущу так быстро. Буду растягивать удовольствие.

Семь ночей.

Уже жалею, что сдуру ляпнул всего семь, а не девяносто девять или, как у той Шехерезады, не затребовал тысячу и одну ночь!

Ну, а что? Если смотреть чисто с точки зрения, во что мне может вылиться противостояние с Ковалем, Ди должна будет трудиться в постели сутками напролёт.

Семь ночей — мало.

Для меня самого — мало. Но я же болван, не умеющий торговаться чувствами и не ищущий в них выгоду.

Так что… придётся жить с тем, что есть.

— Что ты делаешь в моей спальне? — спрашиваю.

Отвернувшись к комоду, выуживаю трусы, натягивая. За спиной слышится шорох шагов. Люська прижимается ко мне сзади подкачанными буферами и опускает руку вниз, тянется к члену. Отбиваю её руку, спокойно одеваясь.

Я всегда к Люське относился как к однодневке, временной приживальщице. Фокус в том, что и временная партнёрша может залететь, а единственная стопроцентная гарантия того, что беременность не наступит, вообще не трахаться.

Ну да ладно, было и было… Живу уже с тем, что есть, и сожалеть не стоит.

Только не сожалеть не получается, когда Ди теперь рядом — желанная и красивая гордячка, бедовая девочка.

Ой, бедовая…

Такая приключения на свою аппетитную попку за два счёта найдёт. Если не бдить и не присматривать.

Место этой попки — у меня на ладони…

Опять в сторону сносит, кровь кипит.

— А что, я не могу зайти в спальню своему супругу? — спрашивает с вызовом.

— Кажется, мы это обсуждали. Уже не раз. Ничего с той поры не изменилось, Люся. Моему сыну нужна мать. И точка. Как женщина, ты меня не волнуешь. Ну, не смотри на меня так, уймись уже, голодная. Неужели трахарь плохо постарался?

— Какой ты всё-таки гад и… козёл, Хан! — выдаёт Люся.

Ну вот опять.

— Слушай, не еби мне мозг. Это бесполезно. Я с самого начала наши отношения обозначил, как временно удобные для нас обоих. Ты залетела, так бывает. От сына я не отказываюсь. Но своей женщиной, спутницей жизни я тебя не вижу. Повторяю в последний, сука, раз. Запомни.

Люська уже не та, что была раньше. Хорошо поработала над внешностью, приблизившись к стандартам красоты по меркам современности.

Но стандарты — это под копирку.

Глубже цепляет другое. То, что не укладывается в рамки привычного и выделяется, пусть даже крошечной родинкой за левым ушком, как у Ди.

— Я всё прекрасно помню, Хан. Так же как и слова. Твои слова, между прочим! Ты сказал, чтобы я любовников в дом не тащила. А сам это правило нарушаешь. То есть тебе можно, а мне нельзя?

— А ну перестань истерить, Люся, — говорю холодным, тихим голосом.

Одеваюсь, натягивая просторные спортивные штаны и майку-борцовку.

Глаза Люськи ещё сильнее вспыхивают, когда пялится на мои мускулы.

— Нравится тебе или нет, но Диана Самарская будет находиться в моём доме. Её жизни грозит опасность.

— Неужели в нашем городе нет других безопасных мест? — злится, дует губы, понимая, что в этой битве ей верх не одержать.

— Других таких нет. Наш дом охраняется лучше всего, потому что здесь есть самое дорогое. Мой сын. Здесь Ди будет в безопасности.

— Моё мнение не учитывается?! Или ты своих слов не держишь?

— Держу. Ди не моя любовница. Твоё мнение мне по боку, и ты это знаешь. Разговор окончен. Иди, переоденься…

— Я уже переоделась! — отставляет левую руку на талию, медленно проводит правой ладонью по глубокому декольте, в котором покачиваются идеально круглые шары.

Сиськи у неё всегда были немаленькие, а получив доступ к финансам, Люська в себе кое-что отреставрировала, грудь в первую очередь.

Постоянно подчёркивает её, демонстрирует, чуть ли не в нос мне тычет. Непонятно на что надеется.

Глава 8

Темирхан

Ужин должен был случиться на четверых: я, Ди, Тимурка и супруженция моя — Людмила.

Но прикатила Алия с четырьмя детьми, решила сделать внезапный сюрприз и в доме сразу стало многолюдно и шумно. Пока ждали заказ из ресторана, дети бесились в гостиной.

За три года дети Карима очень повзрослели: в этом году и мелкая Заринка пойдёт в «нулёвку» — предшкольную подготовку, Амир и Данияр вытянулись сильно, лбы здоровенные стали!

На руках у Алии возится четвёртый ребёнок — сынишка, двух с небольшим лет. Алия назвала его Русланом.

Получается, что мой Тимурка и Руслан почти ровесники. Тим помладше, конечно, но очень бойкий и развитый, болтает без умолку.

Как привозят заказ, все размещаются за длинный, овальный стол.

Откровенно, я даже рад, что Алия решила приехать внезапно: напряжения гораздо меньше, внимание рассеивается и часть острых углов оказывается сглажена.

Прислуга расставляет заказанную из ресторана еду. Дети, ясное дело, сразу налегают на пиццу и сок.

Люська хрустит капустой и какими-то заумными водорослями, решив рассказать нам о полезном питании, но её голос быстро тонет в гомоне детей, и больше она не заикается.

Вижу, как Диана на протяжении получаса пытается домучить один-единственный кусок пиццы с морепродуктами.

Ну, коза, блин, зачем саму себя истязает? Видно же, что терпеть не может креветок, но назло мне пытается их есть.

Упрямая, блин!

Раздражает!

Хочется по круглой заднице её отшлёпать хорошенько, чтобы не дурила.

Ещё один кусочек.

Потом Ди откладывает пиццу и сидит, смотря перед собой в тарелку. Пытается проглотить, затем резко поднимается из-за стола и, зажав рот ладонью, уносится прочь.

За столом на секунду повисает тишина. Она нарушается лишь скрипом ножа по дорогому фаянсу — Люся пилит зелень.

До моего локтя дотрагивается Алия.

— Хан, можно тебя на минуточку? Нужно поговорить!

Алия поднимается первый, вытерев рот салфеткой и отходит на несколько метров, требовательно глядя на меня.

Приходится отложить мясо в сторону и идти за вдовой. За три года, минувших со смерти брата, Алия до сих никого себе не нашла. Хранит траур по Кариму. Это, конечно, похвально, что она так Карима любила, но бабе тоже секс необходим.

Я бы не противился, если бы Алия себе достойного мужика привела, и ни в чём её винить не стал.

Может, как раз об этом мне и хочет сообщить?

Мы выходим из столовой и останавливаемся в коридоре.

— Объясни-ка мне кое-что, Хан… — начинает говорить Алия с блеском в глазах.

И по тому, как она на меня смотрит, ясно, что разговор пойдёт не о ней.

Но обо мне.

— Ты притащил в дом любовницу? — спрашивает Алия громким шёпотом.

— Блять, и ты туда же! Я не притащил в дом любовницу! О чём ты вообще говоришь?!

— Будто я не знаю, какие чувства ты к этой девочке испытывал, Хан! — возражает Алия. — Ты мне сам рассказывал, помнишь?

— У Дианы проблемы, ясно? Серьёзные проблемы! Опасность для жизни. Её преследуют! Я обещал разрулить, а пока я решаю, Диана у меня в доме поживёт.

— Да? — спрашивает с недоверием.

— Да, — отвечаю твёрдо.

— Обманываешь сам себя, — качает головой Алия. — Она беременна от тебя?!

— Чё?! Какая нахрен беременность?! Ты о чём вообще?! — удивлению моему нет предела.

— Её тошнит. От рыбы и морепродуктов. Уж мне, женщине с четырьмя детьми, можешь поверить… Дочь твоего друга выглядит здоровой, но вдруг приключается резкий приступ тошноты… Нехорошо, Хан!

— Бля, да ты не понимаешь! — перехожу на горячий шёпот, чтобы не прикрикнуть. — Я с ней не трахался. По воздуху Диана от меня залетела, что ли?! Не гони пургу.

— Не спал с ней? Значит, дела обстоят ещё хуже, чем я думала. Ребёнок не от тебя! — фыркает Алия. — Зачем тебе столько проблем, Хан?!

А-а-а-а-а! Так и хочется запустить пальцы в волосы и орнуть во всю глотку. Что за бабы меня окружают?! Мозг от них закипает за считанные мгновения.

Ди беременна?! Да ну нахуй. Быть такого не может! Не может…

— Ди не беременна! — отворачиваюсь к окну.

Но что я там разгляжу в густой темноте позднего вечера?! Ничего!

— А ты уверен? — подскакивает ко мне Алия.

Едва ли вплотную! Её большая, мягкая грудь, выкормившая четверых детей упирается в моё плечо, правой рукой Алия приобнимает меня за торс.

— Хан, в этом вопросе у меня опыт очень большой. Я сразу могу раскусить подобное. У неё грудь стала больше, чем я помню, а во время беременности грудь всегда наливается, становится, тугой, чувствительной…

Глава 9

Диана

После того, как столовая опустела, и в комнате остались только мы вдвоём с Темирханом, он легко поднялся и дал знак следовать за ним.

— Пошли, — открывает дверь и смотрит в чёрное полотно ночи.

Я зябко ёжусь от поздней прохлады, но Хан щедро опускает на мои плечи свой пиджак, окутывая горячим теплом, в котором много пряного перца.

— Куда поедем? Ты всё же поговорил с Ковалем? Наша поездка касается его?! — задаю вопросы один за другим.

Хан молча идёт к автомобилю, под подошвами его туфель громко похрустывает гравий.

Он подаёт мне руку, чтобы помочь забраться во внедорожник и занимает место за рулём.

Машина срывается с места в полной тишине. От неё начинает давить по вискам и боль перемещается на затылок.

Меня снова начинает подташнивать, но на этот раз уже от быстрой езды и смены картин яркой жизни ночного города за окном.

Прикрываю глаза, ожидая, что ответит Темирхан? И ответит ли вообще? Или он планирует держать меня в неведении и дёргать за ниточки?!

Воздух салона наполняется свежестью и шумом. Темирхан открывает со своей стороны окно и начинает курить.

— Не дымит в твою сторону? — бросает мимолётный взгляд.

— Нет. Всё в порядке, — отвечаю коротко и стараюсь не выдать лицом, что мне чуть легче от горьковатого дыма.

Через полчаса, проведённых в дороге, Темирхан тормозит автомобиль возле аптеки и оставляет меня в салоне одну.

Предварительно забрав ключи и заблокировав двери. Не доверяет мне настолько сильно?!

Зачем ему вообще понадобилась аптека? Купить презервативов?!

Мои ожидания оказываются неверными, когда Хан появляется в машине.

— Ты болен? — спрашиваю, чтобы не молчать.

В ответ Хан перебрасывает мне на колени пакет из аптеки.

Я раскрываю его, увидев прозрачные ёмкости для анализов и… тесты на беременность.

Злость и ревность говорят быстрее меня:

— Решил наградить Люсю вторым ребёнком?! Или это для вдовы твоего брата?! Вы так трепетно обнимались. С ней тоже кувыркаешься?!

— С Алиёй у меня ничего нет и никогда не будет. А эти тесты, они для тебя! — рыкает Темирхан.

От удивления у меня наступает шок.

Недоверие.

Потом по щекам струятся слёзы. Слёзы сквозь смех.

Тесты на беременность для меня?!

Да если бы Хан знал, что я…

Нет! Ни за что не буду оправдываться. К чёрту его!

— Смешно? А вот мне не очень.

Крепко сжимает руль. Почти до треска. Того и гляди раздавит его пальцами!

— Да, мне смешно. С чего ты взял, что я беременна?

— Тебя тошнит. За столом. Сейчас в машине, укачало. Я видел, как ты едва сдержала позыв.

— О, и ты сразу подумал, что я беременна?! И от кого же?

— Да хрен его знает, с кем ты развлекаешься сейчас! Я же не знаю, чем ты сейчас живёшь…

— И никогда не знал!

— Вот потому мы сделаем так. Тормозну в одном месте, пойдёшь в туалет, наполнишь мне контейнеры. Я опущу в них палочки и проверю, — говорит грозным тоном Темирхан.

— Не хочу!

Мечет в мою сторону разъярённый взгляд.

— Отказ не принимается. В общем, либо сикаешь сегодня, и мы закрываем этот вопрос через десять минут, либо…

— Либо что?!

— Откажешься сейчас, завтра утром потащу тебя в больницу. Сдашь кровь на ХГЧ или как его там, не помню уже...

— Так не терпится почувствовать себя доморощенным акушером?! Да пожалуйста!

Машина как раз тормозит возле небольшого ресторанчика с вывеской «Домашняя кухня».

— Пакет не забудь, — усмехается Темирхан, вводя меня внутрь.

Он заходит внутрь, хмуро поприветствовав администратора заведения, и сразу направляется в сторону туалета.

— Вперёд! — толкает меня в кабинку, наделив несколькими контейнерами.

— Я столько не наполню!

— Да ты уж постарайся! — и захлопывает дверь кабинки так, что та едва не вылетает.

Сначала мне хочется испортить Хану всё, зачерпнуть воды из сливного бачка и пусть проверяет её на беременность, сколько душе угодно!

Но потом плюю на это желание. Я слишком устала для того, чтобы воевать.

После смерти отца — настоящей смерти — прошло не так много времени.

Я храбрилась до последнего момента, но последние события выбили из-под ног крепкую основу. Я чувствую себя неуверенно.

— Проверяй…

Темирхан методично опускает в каждый из контейнеров по палочке, разные, причём, чтобы уж наверняка узнать — беременна ли я.