Холод под жарким солнцем

Берт Айсленд Холод под жарким солнцем

По Кингз-Пойнт авеню медленно двигался старый "бентли", время от времени освещая фарами фасады домов. У дома номер тринадцать он остановился.

Мак, дремавший в ожидании хозяина, зажмурился, когда свет фар упал ему на лицо, поднялся с кресла и подошел к окну. Прищурившись, он разглядел за рулем машины шофера в ливрее. А сзади? Женщина? Вот она открыла дверцу, и на мгновение ее лицо попало под свет внутренней лампочки. Мак присвистнул.

— Что там? — зевая, спросила жена.

— У нас гости, — ответил Мак и взял халат. — Чертовски красивые гости, как мне кажется. Жалко, что Джо нет дома.

Он, хромая, направился к двери и оказался около нее в тот момент, когда раздался звонок. Некоторое время он возился с электрическим замком, потому что никак не мог привыкнуть к нему. Но наконец дверь открылась.

Женщина была высокая и стройная, в черном манто и почему-то в простом черном платке, который, правда, ничуть не вредил ее красоте. Густые черные волосы обрамляли правильное лицо, а черные глаза, казалось, излучали внутренний огонь. Она уверенно посмотрела на Мака.

— Вы — Джо Луис Уолкер? — спросила она с легким акцентом.

— Сожалею, мэм, но мистера Уолкера нет дома.

— Я должна поговорить с ним. Срочно. Вы не знаете, когда он вернется?

Мак пожал плечами.

— Трудно сказать, мэм. Эти празднества нью-йоркской полиции всегда довольно продолжительны. В последнее время он возвращается только под утро. Попытайтесь лучше завтра днем.

Она открыла сумочку, и в ее руке оказалась стодолларовая бумажка.

— Я хотела бы подождать его здесь.

— Сожалею, мэм. Если вы срочно хотите поговорить с ним, поезжайте в отель "Плаза Афины". Вы найдете его там.

— Нет, там слишком много народа. — Она помедлила. — А может быть, вы позвоните туда и попросите его к телефону?

— Это можно. Только назовите свое имя.

— Каэтана де Альба.

Мак снова чуть не свистнул: звучало по-иностранному и чертовски аристократично. Конечно же, он сразу заметил, что она не из Бруклина.

— Одну минуту, — сказал он и исчез в комнате. Через несколько секунд он появился с телефонным аппаратом, подключил его, позвонил в отель и попросил соединить его с Джо. — Сейчас вы можете сами… — Он ошарашенно остановился.

Женщина исчезла.

Мак проковылял к двери и выглянул наружу. "Бентли" тоже не было, и только вдали мигнули его сигнальные огни.

— Каэтана де Альба, — задумчиво произнес Джо. — Ты уверен, что правильно расслышал? Имя звучит довольно необычно.

— Я, конечно, не знаю, как оно пишется, — ответил Мак, — но что я хорошо слышу, это ты сам знаешь. Ну и красавица же она, скажу тебе! Внутренняя красота, как будто внутри горят угли.

Джо ухмыльнулся.

— Ты просто вне себя, Мак.

— Я, может, стар и сед, но что такое настоящая красота, еще знаю. И эта женщина именно такая, Джо.

— Каэтана де Альба! — Джо подошел к окну. — Я уже слышал это имя.

— Да? — с надеждой спросил Мак.

— Правда, никак не могу вспомнить, в связи с чем. Но знакомых с таким именем у меня совершенно определенно нет.

— Охотно верю, иначе ты бы ее не забыл.

— Идем спать. Если ей что-то нужно от меня, она появится снова.

И Джо пошел в свою спальню. Часы показывали десять минут шестого. Праздник в самом разгаре, а он явился домой. Как только Мак назвал имя, в душе Джо зазвучала какая-то струна. Он знал, что имя ему известно, но не мог вспомнить, где он его слышал.

Пожав плечами, он стянул смокинг и распустил галстук. В это время из переговорного устройства у кровати раздался зуммер — сигнал Мака, которым он ставил в известность о неожиданном визите.

Одним прыжком Джо подскочил к кровати и нажал клавишу.

— Да, Мак?

— Она снова здесь. Только что появился "бентли".

— О'кей, я займусь этим.

Набросив смокинг и подтянув галстук, он вышел в коридор. Джо почему-то волновался, хотя не понимал причины. То, что к нему в пять часов утра приехала молодая женщина, было не таким уж необычным делом для того, кого зовут Джо Луис Уолкер.

Раздался звонок. Джо подошел к двери и нажал кнопку. Снаружи стоял невысокий мужчина в форме шофера. Фуражка была низко надвинута на лоб, но особенно бросалась в глаза его борода. Обеими руками человек держал пакет.

— Мистер Уолкер? — спросил он с сильным акцентом. — Я должен передать это вам. — Он быстро сунул пакет Джо и поспешил к двери.

— Момент, — остановил его Джо, если уж вы передаете мне подарок, то скажите, кто послал вас.

— Мисс де Альба.

— Почему она не приехала сама?

— Мисс де Альба позвонит вам завтра. Причину вы узнаете, когда прочтете бумаги в пакете.

Значит, в пакете бумаги, следовательно… Джо вдруг понял, что уже несколько секунд слышит странный звук. Он поднес пакет к уху и прислушался. Звук шел оттуда.

В подобных случаях рефлексы у Джо были, как у спринтера. Он разжал руки, выпустил пакет и тут же выбросил его ногой в сад. Сам же метнулся в сторону и растянулся на земле.

От сильного взрыва вверх взлетели фонтаны песка и камней. Затем снова наступила тишина, и только тяжелый едкий дым поплыл в воздухе.

Джо поднялся и потряс головой, чтобы освободиться от неприятного ощущения в ушах. Порыв ветра вдруг разорвал облако дыма, и он увидел убегающую фигуру.

Он выскочил на улицу в тот момент, когда "бентли" проезжал мимо, прыгнул на него сзади, чуть не соскользнул, но в последнюю секунду все-таки удержался на багажнике.

"Бентли" мчался по улице. Шофер вдруг нажал на тормоз, потом снова дал газ. Вероятно, он надеялся стряхнуть непрошеного пассажира. Но Джо не дал так легко справиться с собой. Выпрямившись немного, он решил при следующем тормозном маневре прыгнуть вперед.

И тут произошло нечто неожиданное.

Сзади на большой скорости к ним приближалась какая-то машина с зажженными фарами. Свет ослепил Джо, и он зажмурился. Сначала он подумал, что это полиция, но, заметив неясные очертания нескольких человек и длинный предмет, появившийся в открытом окне проносящейся мимо машины, моментально среагировал. Он спрыгнул на землю и откатился в сторону.

В ту же секунду рев мотора перекрыла очередь. Неизвестная машина промчалась мимо, а "бентли" врезался в телефонную будку. И снова наступила тишина.

Джо встал на ноги. У него было такое ощущение, что ему переломали каждую кость в отдельности. Он кое-как доковылял до места катастрофы.

Шофер "бентли" был мертв, очередь пробила ему все лицо.

Издалека Джо услышал чей-то голос. Прошло несколько секунд, пока он сообразил, что голос идет из болтающейся телефонной трубки.

— Алло, — сказал он.

— Что у вас там происходит, черт возьми! У нас все реле повыскакивали.

— Мне не лучше, — буркнул Джо. — Соедините меня с управлением полиции. В темпе!

— Прекрасно, — сказал капитан Том Роуленд, шеф отдела убийств нью-йоркской уголовной полиции. — Просто превосходно. У тебя удивительная способность заканчивать удачный праздник эффектными выстрелами.

— Без этого я никак не могу уснуть, — ответил Джо. — Очень жаль, что такое здесь произошло, но я не имею к этому отношения и даже не представляю, что за этим кроется.

— Местность до сих пор считалась спокойной, — сказал капитан. — Посмотри, что ты натворил.

— Клянусь тебе, я абсолютно не знаю, в чем дело.

— Не трудно угадать, — возразил Том. — Кто-то тебя очень не любит.

— В самом деле? А мне-то казалось, что я — всеобщий любимец.

— Значит, ты не знаешь эту женщину? Как ее зовут?

— Каэтана де Альба.

— Звучит немного по-испански.

— И у меня такое чувство, что это имя мне что-то говорит. Но женщину я совершенно определенно не знаю.

— А шофера?

— Никогда не видел.

Капитан просмотрел бумажник убитого. В нем было несколько долларовых бумажек, коробка спичек, использованный билет в кино и фотография очень красивой девушки.

— Это она? — спросил Том.

— Спроси Мака, он разговаривал с ней.

Том перевернул фотографию и прочитал на обратной стороне одно слово: "элефтерия".

— Хотел бы знать, что оно означает.

— По-гречески оно значит "свобода", — ответил Джо.

— Боже правый, мы имеем дело с образованным частным детективом, — усмехнулся капитан. — Может, ты мне скажешь также, что все это значит?

Джо пожал плечами, и они пошли к Маку.

— Без сомнения, это она, только здесь она на пару лет моложе. И прическа у нее другая. Но это она.

— Уже кое-что, — сказал Том. — Может быть, шофер был тайно в нее влюблен. Может, она даже не знает, что у него ее фотография.

Вошел лейтенант Мейер, помощник капитана.

— Мы узнали, кому принадлежал "бентли". Фирме "Хенсом моторс" в Бруклине.

— Прокатная фирма?

— Да. Специализируется на шикарных автомобилях.

— Пошлите туда кого-нибудь. Пусть установит, кому был отдан "бентли". И обычные вопросы, Ронни. Вероятно, смысла не много, но заранее ничего нельзя знать.

— Хорошо, сэр.

Техники в это время тоже закончили работу.

— В пакете была взрывчатка, — доложил капитану Дугган.

— Да что вы говорите! — насмешливо произнес Джо, но Дугган не обратил внимания на его замечание.

— Что это было, мы сможем сказать только после лабораторных исследований. Я лично склоняюсь к доброму старому тринитротолуолу. В качестве взрывателя использованы часы. К счастью для мистера Уолкера.

— Часы, которые тикают так громко, что их слышат, — качая головой, произнес Том. — Сейчас есть и лучшие методы.

— Вы нашли остатки взрывателя? — спросил Джо.

— Только это, — Дугган указал на металлическую пластинку.

Джо стал с интересом ее рассматривать. Насколько он мог определить, речь шла об остатках примитивного будильника, который был соединен с батареей. Особое внимание привлек кусок медного провода, соединенного с металлическим блоком, на котором была укреплена пружина. К блоку приклеились осколки стекла.

— Что скажете, Дугган? — спросил Джо. — По-моему, это ударный взрыватель?

— Совершенно верно. Между пружиной и металлом была ампула с кислотой. Напряжение пружины так велико, что ампула разбивается при малейшем сотрясении. Штучка времен второй мировой войны, была предназначена главным образом для партизан. Но позже от нее отказались, слишком рискованно.

— Часовой механизм и кислотный взрыватель. Какая связь между ними? — спросил капитан.

— Наверное, кислотный взрыватель был поставлен на тот случай, если откажет часовой механизм, — предположил Дугган.

Джо снова вспомнил шофера, как тот осторожно обращался с пакетом. Парень знал, что в пакете взрыватель, который реагирует на сотрясение. Но тогда для чего тикающие часы? Кислотный взрыватель сработал бы в любом случае. И никакого тиканья слышно бы не было. У него возникла фантастическая мысль.

— А если это тиканье должно было предупредить меня? — громко спросил Джо.

— Не смеши меня, — ответил капитан. — Как это тебе пришло в голову?

— А может, это предназначалось не для меня?

— Кому же еще?

— Шоферу… или женщине. Во всяком случае странно, что стреляли гангстеры не в меня, а только в шофера.

— Мы видели "бентли”, — возразил Том. — Он прошит от начала до конца. Если бы ты не спрыгнул, сегодняшние газеты вышли бы с особенно жирными заголовками. Нет, старик, это предназначалось тебе. И спасло тебя только то, что ты реагировал на долю секунды быстрее, чем обыкновенный наш современник.

Джо пожал плечами.

— Может, ты и прав. Но если ребята стреляли именно в меня, то назови мне мотив.

Капитан засунул руки в карманы смокинга и широко улыбнулся.

— Ты ищешь мотив, мой дорогой Уолкер? Я знаю по меньшей мере тысячу людей, которые имеют основание кинуть в тебя бомбу. — Том оглядел сад и покачал головой. — Только человеку, которого называют комиссар X, может прийти в голову мысль, что это предназначалось не ему. Хотя я и обыкновенный полицейский, но у меня две ноги, которыми я стою на земле. Предлагаю на ней и оставаться, глядя на мир с этой точки.

— Хорошо, — согласился Джо. — И что ты видишь отсюда?

— Попытку убийства. Убийцу, который не справился с заданием и которого убрали его коллеги. Мотив, который нам пока неизвестен. А дальше я вижу прекрасную женщину… Куда ты?

— Что за вопрос! Заниматься вышеупомянутой прекрасной женщиной.

Имя и фотография — это уже достаточно много, даже если принять во внимание, что в Нью-Йорке одиннадцать миллионов жителей. В подобных случаях Джо всегда обращался к Фреду Уотерли.

— Опять не обошлось без Фреда? Можешь задавать свои вопросы, — сказал Уотерли.

— Я ищу одну женщину. — Джо протянул ему копию фотографии. — Тебе знакомо это лицо, Фред?

— Высокий лоб, свидетельствующий об уме, твердый подбородок, осанка, указывающая на принадлежность к высшему классу, а все вместе волнующе прекрасно.

— Оставь, Фред. Ты знаешь ее?

— Нет, — решительно заявил Уотерли. — А так как в этой стране я знаю каждое существо, имеющее хотя бы какое-то значение, то она должна быть иностранкой.

Джо выложил свою вторую карту.

— Ты когда-нибудь слышал имя Каэтаны де Альба?

На лице Фреда появилось выражение, озадачившее Джо.

— Очень возможно.

— Выкладывай, — нетерпеливо сказал Джо. — Я знаю, что уже слышал это имя, только не знаю, где.

— Если ты получше подумаешь, то вспомнишь.

— Прекрати меня мучить.

— Хорошо. Я знаю Каэтану де Альба. И ты ее тоже знаешь. Ты ее уже видел. Не лично, на картине. Она испанка. Самая богатая женщина Испании. И самая благородная. Герцогиня. Ее супруг был знаменитым полководцем. Знаменитый художник написал ее портрет, который известен во всем мире. Дама совершила лишь одну ошибку — она умерла сто пятьдесят лет назад.

— "Обнаженная маха"? Теперь вспомнил.

— Ее написал Франсиско Гойя, — сказал Фред. — Портрет висит в "Прадо" в Мадриде. Ты уверен, что эта информация чего-нибудь стоит?

— Совершенно уверен. По двум причинам. Во-первых, я знаю, что женщина, которую я ищу, взяла себе другое имя. Почему она выбрала именно это, можно выяснить.

— А вторая причина?

— Какую ассоциацию у тебя вызывает слово "элефтерия"?

— Свобода. По-гречески.

— Знаю. Что еще?

— Представления не имею.

— Вот и займись этим, — любезно предложил Джо. — И как только что-либо узнаешь, позвонишь мне.

— Может, ты дашь мне какое-нибудь указание?

— Оно у тебя есть. Эта женщина — член организации, для которой слово "свобода" имеет определенное значение. А так как в дело втянули меня, то речь здесь может идти только об убийстве. Жду твоих сообщений, Фред.

— Пахнет сложными поисками, — пробурчал Уотерли. — Ни пуха, ни пера.

Из бюро Фреда Джо направился в телевизионную компанию, где работал его старый знакомый.

— Послушай, Донован, у меня срочное дело и мне нужны некоторые записи из твоего архива.

Донован давно знал приятеля, поэтому уже ничему не удивлялся.

— О'кей, что тебе нужно?

— Сначала я хотел бы послушать запись грека, говорящего по-английски. Потом такую же испанца.

— Это не просто. Греки говорят на иностранных языках в большинстве случаев без акцента, у них способность к языкам. — Донован подумал, потом сказал: — Думаю, торговый атташе из греческого посольства подойдет.

Он нашел запись, и Джо стал напряженно вслушиваться. Несколько слов, сказанные ему шофером, еще были у него в памяти.

— Греки говорят мягче испанцев, — сказал Донован. — У испанцев это звучит иначе. Вот тебе для сравнения испанец.

Он поставил другую пленку. Джо послушал, затем сказал решительно:

— Мой человек — грек. Теперь давай другую запись. Женский голос.

Пока Донован искал, Джо позвонил Маку.

— Мак, сейчас мы дадим тебе послушать две пленки. На содержание внимания не обращай, только на акцент. Потом скажешь, какой подходит к нашей посетительнице. — Он поднес трубку к динамику магнитофона, и Донован включил звук. — Ну?

— Трудно сказать, — ответил Мак. — Но первый акцент совершенно точно не подходит. Скорее второй.

— Чья первая запись, Донован?

— Испанки.

— Итак, Каэтана де Альба — гречанка. Почему же она выбрала испанское имя?

Садясь в машину, он услышал зуммер телефона и, трогаясь с места, взял трубку.

— Уолкер!

— Роуленд! — ответил голос. — Я уже пять минут пытаюсь найти тебя. Куда ты делся? У меня плохие новости, мы везде зашли в тупик.

— Валяй!

— Опознание шофера не удалось. Мы послали его отпечатки в Вашингтон, но получили отрицательный ответ. Значит, он — иностранец и в Соединенных Штатах не зарегистрирован.

— Я думаю, он грек.

— Возможно. В патологии восстановили его лицо и послали фотографию в иностранную картотеку. Но и там не могли установить его личность.

— Попытай счастья в греческом посольстве.

— Это мысль!

— А как с "Хенсом моторс"? — осведомился Джо.

— Неудача. Шофер взял машину три дня назад и оставил залог в пять тысяч долларов. Адрес и документы фальшивые.

— У некоторых людей ни к чему нет уважения, — пробурчал Джо.

— С твоей приятельницей мы тоже не добились успеха. Если верить компьютеру, в Соединенных Штатах нет женщины по имени Каэтана де Альба. Ее лицо тоже никому не известно.

— Могу дать совет: сходи в музей "Метрополитен".

— В музей? Ты шутишь?

— Ничуть. У меня такое чувство, что это тебе поможет. Что еще выяснил Дугган?

— Твоя теория подтвердилась.

— Какая теория?

— Это был ударный взрыватель. Часовой механизм здесь вообще не подходит. И парень, соорудивший эту адскую машину, должен был это знать. Дугган думает, что он — профессионал. Насколько примитивен часовой механизм, настолько сложен ударный взрыватель.

— Какие ты делаешь из этого выводы?

— Никаких! — загремел Том. — Я вообще не вижу объяснения тому, зачем тебе всучили бомбу и в то же время вмонтировали туда часовой механизм, который должен был предупредить тебя. Но я только обыкновенный капитан. Может, у тебя есть объяснение?

— Пока нет, — признался Джо.

— Что дальше?

— Понятия не имею. Разве я — капитан?

— Не будь нахальным. Не забывай, что это и твое личное дело. Пока ты считаешься жертвой неудавшегося убийства. И должен благодарить меня за то, что я разрешаю тебе действовать. Я мог бы посадить тебя под защиту полиции или послать своих людей следить за тобой.

— Прекрасно, — ухмыльнулся Джо. — Я позвоню тебе, если появится что-то новое.

Он положил трубку и затормозил: на 42-й улице загорелся красный свет. Машины стояли вплотную друг к другу, не даром угол Пятой авеню и 42-й улицы считается самым оживленным перекрестком.

Дали зеленый, и поток машин пришел в движение. Но в следующий момент Джо снова нажал на тормоз. Через дорогу переходил слепой. Вокруг заскрипели тормоза, послышались гудки, в несколько секунд образовалась пробка.

Джо выскочил из машины и подбежал к слепому.

— Вы выбрали неудачное место. Идемте со мной, я переведу вас на другую сторону. — Он подвел слепого к своей машине и помог ему сесть. — Куда вас отвезти? — спросил Джо.

— Не нужно, — ответил грубый голос, — поезжай прямо.

Джо медленно повернул голову. В руке "слепого" был длинноствольный люгер.

Фред Уотерли был гением по части одновременного разговора по нескольким телефонам. В этот день он побил свой собственный рекорд: меньше чем за двадцать восемь минут он собрал всю нужную ему информацию. Обычно он посылал одного из своих людей, но это дело казалось ему настолько опасным, что он решил ехать сам. С тех пор, когда на заре карьеры Фреда одного из его сотрудников нашли в реке с привязанным к ногам цементным блоком, Фред установил железное правило всеми опасными делами заниматься самому.

Он взял такси и поехал к зданию ООН.

В большом зале, украшенном современными фресками, он огляделся. Здесь было вавилонское столпотворение. Фред подошел к газетному киоску, купил греческую газету, сложил ее так, чтобы был виден заголовок, и сел в большое кожаное кресло. Делая вид, что читает, он внимательно следил за входом.

Так прошел почти час.

Люди постоянно входили и выходили, даже обеденное время не уменьшило число посетителей. Фред, должно быть, на секунду отвлекся, потому что рядом с ним вдруг возник человек и заговорил по-гречески.

У Фреда внутри все забило тревогу. Человек, которого он ждал, знал, что он — американец и понимает лишь несколько греческих слов. Значит, подошедший заговорил с ним случайно, увидев, что Фред читает греческую газету, или это была западня. Если это была западня, то он оказался в чертовски затруднительном положении, читая греческую газету, но не зная языка.

Однако побить Фреда было не так легко. Он тупо уставился на незнакомца, приложил руку к уху и прохрипел по гречески: "Что?" Это было одно из немногих известных ему греческих слов.

Человек заговорил снова. В его голосе Фреду послышалось какое-то неприятное кваканье, которое ему очень не понравилось.

Фред смущенно и беспомощно улыбался человеку, имитируя полную глухоту. Вдруг он сунул руку в карман и вытащил слуховой аппарат. Теперь незнакомец говорил медленно и отчетливо. Фред некоторое время внимательно вслушивался, потом пожал плечами. Он ощупал аппарат, потом открыл его. В нем не оказалось батарей. Он стал судорожно рыться в карманах. Человеку, по всей видимости, надоело, он оборвал фразу и ушел, качая головой.

Фред с удовлетворением посмотрел ему вслед. Он знал, что его притворство удалось, но остался настороже. Если незнакомец принадлежит к его противникам, то они, конечно, не спустят с него глаз.

Минут через пять перед ним стоял его человек. За черными стеклами очков прятались беспокойные глаза.

— Мистер Уотерли, мне сказали, что я мог бы продать вам определенную информацию… — Он замолчал.

Фред смотрел на него с тем же тупым выражением, потом снова вытащил слуховой аппарат и, не шевеля губами, процедил сквозь зубы:

— За нами, возможно, наблюдают. Подождите пару минут, а затем идите в телефонную кабину. — Он огорченно покачал головой, указывая на слуховой аппарат.

Человек понял и, пожав плечами, удалился. Через минуту Уотерли тоже встал и пошел к лифту. Фред поднялся на третий этаж и оказался как раз у входа в большой зал заседаний. Налево была дверь с табличкой "Не входить", но, презрев надпись, Фред вошел и увидел длинный коридор с распахнутыми дверями кабинетов. Американская привычка работать при открытых дверях соблюдалась и в ООН.

Было время обеда, поэтому искать долго не пришлось. Фред вошел в пустое бюро, закрыл за собой дверь и взялся за телефон.

— Алло, станция! Соедините меня с первой кабиной в холле.

Он подождал несколько секунд, потом в трубке что-то щелкнуло, и он услышал тихий голос.

— Мистер Уотерли, это вы?

— Да, извините меня за мое поведение, но осторожность не помешает.

— Вы хотели что-то узнать об организации, которая называет себя "Элефтерия" и предложили за это пятьсот долларов…

— Одну минуту, — быстро сказал Фред. — Не по телефону. Можем мы встретиться в другом месте?

— Не понимаю вас. Вы действительно думаете, что за вами следят?

— Я не думаю, я считаю это возможным, — мрачно ответил Фред. Он точно знал, что его телефонные разговоры подняли много волн, поэтому нужна была предельная осторожность.

— Ну, хорошо. Где и когда?

— Через четверть часа у северного входа станции Габриэль парк.

— Согласен, я…

Слова утонули в каком-то хрипе, послышался стон, за ним крик, который тут же смолк. Уотерли застыл. Он знал, что произошло. Он знал также, что ему понадобится по меньшей мере две минуты, чтобы спуститься в холл, что он ничего уже не сможет сделать, ничем помочь. Его лоб покрылся холодным потом. На другом конце провода было совершенно тихо.

Фред стряхнул оцепенение и попытался сконцентрироваться на том, что услышал. С последним криком человек хотел что-то сказать. Как звучал его крик? Он механически вырвал листок из блокнота на столе, записал то, что услышал, сунул записку в карман и вышел.

Фред заколебался, но потом все-таки заглянул в кабину. На мгновение перед ним возникло искаженное лицо согнувшегося человека, черный телефонный шнур вокруг его шеи.

Совсем близко раздалась сирена, и Уотерли, пропустив полицейских, покинул здание. На улице он вынул из кармана записку, повторил слово, которое записал, и порвал бумажку на мелкие клочки.

На бумажке было написано: серба.

— Все время прямо, — повторил "слепой". — И никаких трюков, мой палец на спуске.

Джо мрачно посмотрел на него.

— Нахожу, что вы злоупотребляете моей добротой.

— Возможно… Прямо.

Пожав плечами, Джо выполнил приказание. Есть мало аргументов, которые можно противопоставить направленному на тебя люгеру. Они молча проехали Пятую авеню. На углу слепой приказал повернуть налево. Джо повернул. По тому, как его сосед держал оружие, было видно, что он готов к любым неожиданностям и что он — профессионал.

Они проехали мимо многих полицейских, но Джо отказался от нападения: шансы были один к десяти и, кроме того, его интересовало, что этот парень задумал. На Вашингтон-стрит тот приказал повернуть направо.

— Я начинаю думать, что вы принимаете меня за такси, — пробурчал Джо.

— Очень может быть. Как слепой я имею определенные преимущества. Теперь налево.

Перед ними оказалось бетонное сооружение без окон. Когда они подъехали, ворота автоматически открылись и, пропустив машину, тут же опустились.

Помещение было почти пустым, только в углу стояли какие-то ящики. Появились трое и подошли к машине. Двух было легко классифицировать: оба принадлежали к гориллам. Третий, в светлом пальто из верблюжьей шерсти, принадлежал к боссам. Он и начал говорить.

— Вылезайте, Уолкер!

Джо подчинился.

— Вы уверены, что ничего не перепутали? — спросил он.

— Я двадцать лет занимаюсь своим делом, — засмеялся человек. — Никакой путаницы у меня никогда не было, Уолкер. Поднимите руки, а то вы еще вздумаете вытащить оружие, что заставит меня сделать поспешные выводы.

— Что вы от меня хотите?

— Чего я хочу? Совсем немногого: вашего слова джентльмена, что вы прекратите совать нос в чужие дела.

— Не спешите, мистер, — искренне удивился Джо. — Если я правильно понимаю, то это вы суете нос в мои дела, вернее, в мой сад.

Человек ухмыльнулся.

— Не будем спорить по мелочам. Мы не станем вспоминать об этом. Когда я говорю "мы", то имею в виду прежде всего вас.

— А почему я должен забывать?

— Потому что произошла ошибка. Вы вмешались в дело более или менее случайно, в дело, которое вас не касается, Уолкер. Мы поняли, что ошиблись: вы ничего не знаете и ничего не знали. На этом и остановимся. У вас еще есть шанс выйти из этой истории целым и невредимым.

— Приятно слышать, — насмешливо ответил Джо, — но это ничуть не удовлетворит моего любопытства.

— Любопытство — плохая черта. Мы убиваем только в случае необходимости. К тому же ваша смерть поднимет много пыли, а мы хотели бы этого избежать. Поэтому вам нужно лишь подтвердить, что вы не станете заниматься этим делом.

— Подтвердить я, конечно, могу.

Человек подошел к нему вплотную.

— Будьте благоразумны, Уолкер. Это действительно не ваше дело, никто вас не нанимал, никто вам не платит. Исчезните, и все будет в порядке. — Джо смотрел на него безо всякого выражения. — Конечно, такое решение не отвечает вашему честолюбию, но благоразумие, надеюсь, сильнее. И чтобы вы почувствовали, что вас ожидает, если вы все-таки окажетесь неблагоразумным, мы придумали одну малость.

Джо почувствовал опасность, но удар был столь молниеносным, что он не успел увернуться. Его ударил своей палкой "слепой". Издалека до него дошел голос босса: "Вы можете заняться им, только не убивайте".

Джо попытался защищаться, но в следующий момент на него навалились все, перед его глазами поплыл красный туман, тело наполнилось болью, а потом он уже больше ничего не чувствовал…

Сознание возвращалось к нему медленно, ему казалось, что его кто-то зовет, и лишь через несколько минут он понял, что его трясут за плечи. Он с трудом приоткрыл глаза и увидел лицо Фреда Уотерли.

— Хэлло, Фред, — произнес он, делая отчаянное усилие улыбнуться. — Приятно видеть тебя.

Фред рассматривал его, качая головой.

— Что они с тобой сделали? Ты выглядишь так, словно побывал под колесами.

— Ерунда, я просто споткнулся. — Джо приподнялся и ощупал голову. — В последний раз я так чувствовал себя только после дня рождения Тома Роуленда, когда он получил посылку с ирландским виски.

Он потрогал кобуру. Автоматический пистолет был на месте. Его "мерседес" тоже стоял там, где он его оставил. Ребята действительно решили только припугнуть его.

Фред зажег сигарету и сунул ему в рот.

— Рассказывай, что случилось.

— Рассказывать нечего, я попал в западню. Трюк со слепым примитивен, но у меня не было оснований ожидать чего-либо подобного. Я рассчитаюсь с бандой, Фред!

Он с трудом поднялся. В помещении было почти темно. Значит, уже наступил вечер, и он пролежал без сознания по меньшей мере пять часов. Джо посмотрел на Фреда.

— Ну, а ты как попал сюда?

— Я искал тебя.

— И нашел. Каким образом, Фред?

— Ты помнишь, что я занимаюсь "Элефтерией"?

— Ах, да, извини, моя память работает не на полные обороты. Что ты нашел?

— Сначала я подумал о греческой эмигрантской организации и поговорил со своими людьми. Они указали мне на одного человека, который кое-что знает и которому нужны деньги. Я предложил ему пятьсот долларов.

— И?

— Разговор состоялся, но прежде чем я перешел к сути дела, мой человек был убит. Умирая, он назвал какое-то слово…

— Какое?

— Серба.

— Кто или что эта "серба"?

— Есть, например, остров Серба, величиной восемнадцать квадратных километров, автономная республика, население на восемьдесят процентов состоит из греков, а на двадцать — из турков.

— Это там у руля мрачный диктатор?

— Совершенно верно. На острове правит генерал Метаксос, своего рода карманный Муссолини. Примерно четверть населения постоянно находится в тюрьме. Недавно оттуда бежала целая группа, которая называет себя "Элефтерия".

Джо присвистнул.

— Теперь мне кое-что понятно. Но я-то здесь при чем?

— Может, тебя хотели нанять, — ответил Фред, усмехаясь. — Может, ты должен свергнуть диктатора? Джо Луис Уолкер — новый Фидель Кастро!

— Благодарю, мое желание политической славы давно удовлетворено.

— Ну, как знаешь. Установлено, что у генерала есть хорошо действующая секретная служба. События последних часов — ее работа. Может, члены "Элефтерии" находятся под постоянным наблюдением, и когда они решили связаться с тобой, начала действовать. Именно так я объясняю себе взрыв и последовавшие за ним события.

— Звучит убедительно и очень подходит к памятному подарку, которым наградили меня… Правда, ребята знают, что мне ничего не известно и ограничились предупреждением.

— Это помещение служило в последнее время местом встреч "Элефтерии", — сказал Фред. — Я узнал об этом, пришел сюда, чтобы осмотреться, и нашел тебя.

— Если мы предположим, что парни, отделавшие меня, принадлежат к секретной службе генерала, то мы можем сделать логический вывод.

— Да. Секретной службе удалось уничтожить группу сопротивления.

— Похоже, — кивнул Джо. — Члены группы хотели нанять меня, группа уничтожена, нанять она меня больше не может, значит, я больше не представляю интереса. Опасаться можно только моего любопытства, и они полагают, что вполне предупредили меня. Что еще?

— Ничего, — отвел глаза Фред. — Хочу дать тебе добрый совет. Это дело для тебя ничего не значит. Все, что ты здесь получишь — неприятности с людьми секретной службы, притом иностранной. Возможно, ты разделаешься с парочкой из них. В любом случае ты рискуешь головой, а до главных действующих лиц тебе не добраться, они сидят себе на Сербе и смеются над тобой.

— Фред, ты что-то хотел сказать мне.

— Зачем тебе ввязываться, черт побери!

— Говори же, наконец, тебе же будет лучше.

— Ну, хорошо. Я раскопал еще один адрес.

— Чей?

— Я знаю, где живет женщина, называющая себя Каэтаной де Альба. Вернее, я знаю, где она жила последние дни.

— И ты говоришь это только сейчас!

— Пойми меня, Джо. Дело чертовски опасное. Во время разговора в здании ООН убит мой человек, потом я еду в порт и нахожу тебя в состоянии спарринг-партнера Кассиуса Клея. Кто знает, что мы найдем по этому адресу?

— Говори же!

— Хорошо, она живет в Бруклине.

Дом, расположенный в очень красивой местности, был одним из самых дорогих. Он стоял на холме, откуда открывался чудесный вид на реку.

Лифт поднял их наверх, и они остановились перед дверью, обитой медью. Фред указал на выбивавшийся из-под двери луч света.

— Кажется, она дома.

— Увидим, — ответил Джо, нажимая на кнопку звонка.

Они подождали. Ничего.

Джо попробовал еще раз, потом достал свою специальную отмычку, и через две секунды они осторожно вошли в квартиру.

Она была прекрасно обставлена, но теперь выглядела так, словно здесь прошелся смерч: кресла перевернуты, стекло разбито, платья валялись на полу. Джо наклонился и поднял какой-то маленький предмет — необыкновенно красивую крупную жемчужину.

— Смотри, они валяются везде, — взволнованно сказал Фред.

— Да, здесь была борьба. Об этом говорит разорванное колье. Каэтану похитили.

Фред озабоченно посмотрел на него.

— Вспомни мой совет, Джо. Ты не в состоянии помочь ей.

Но тот, казалось, не слышал его.

— Фред, у меня для тебя новое поручение. Узнай все о политических отношениях на Сербе, особенно о секретной службе.

— Ты сошел с ума, Джо!

— Возможно. Есть две вещи, от которых я не могу откреститься. Одна из них — похищение.

Было уже темно, когда Джо вернулся домой. Избиение все же сказалось: только этим и можно объяснить, что он ничего не заметил, входя в квартиру, и лишь когда его рука потянулась к выключателю, он замер.

В темноте перед ним светилась точка. Кто-то сидел в его кресле и курил.

— Входите, — раздался голос справа. — В конце концов это ваш дом.

Значит, был еще один. Потом Джо заметил третьего и четвертого. Он мог предвидеть все, что угодно, только не это. Дом был сконструирован с тем расчетом, чтобы сюда не мог никто войти без его воли. Никто. Твердый предмет уперся ему в спину.

— Руки вверх! — Голос был изменен, но Джо узнал его, повернулся и мгновенно ударил говорившего в массивный подбородок. Человек пролетел вперед и рухнул на пол.

— Извини, Том, — любезно произнес Джо и зажег свет. — В пословице говорится, что за злые дела воздается уже на земле и только за добрые — на небе.

Капитан Роуленд, кряхтя, поднялся.

— Я думал, ты понимаешь шутки. Мог бы и не бить так сильно.

— Сильные удары будят усталых капитанов, — возразил Джо, усмехаясь.

Он посмотрел на четырех мужчин. Одного со шрамом на лице он знал. Это был Миллер из ФБР. Остальные, с невыразительными лицами, чем-то похожие друг на друга, были ему незнакомы. Джо мог поклясться, что они из ЦРУ.

— Хэлло, Уолкер, — подал голос Миллер, — надеюсь, вы извините за наше вторжение. Мак не хотел нас пускать. Разрешите вам представить: мистер Эндикотт, мистер Гленн, мистер Уэвер. Господа из управления ЦРУ в Вашингтоне.

— Хэлло, — сказал Джо, протягивая руку. — Чему обязан столь высоким визитом?

— "Элефтерия", — ответил Миллер. — В основных чертах мы уже осведомлены. Перейдем к делу. История, в которую вы вовлечены, интересует не только вас, но ФБР и ЦРУ. Мистер Эндикотт имеет даже прямую связь с президентом. Так что, вы понимаете, какое значение приобретает это дело.

— Бог мой! — Джо направился к бару. — За это следует выпить.

Агенты ЦРУ отказались, Миллер плеснул себе немного, Джо налил двойную порцию, капитан — тройную.

— Мы знаем, что случилось с вами сегодня, что известно Уотерли и что Каэтана де Альба похищена.

— Об этом Фред не сказал мне ни слова.

— Не стоит сердиться на него, мы обязаны соблюдать строжайшую осторожность, поэтому мы и дожидались вас в темноте. Хотя генерал Метаксос владеет самым маленьким государством, зато все эксперты сходятся на том, что его секретная служба занимает особое место, когда речь идет об уме, жестокости и беспощадности. Мистер Уэвер расскажет вам подробнее.

Безо всякого перехода начал говорить агент ЦРУ.

— Секретная служба Сербы состоит из тысячи человек. При населении в шестьдесят тысяч это значит, что каждый шестидесятый — агент секретной службы. Организация носит название "Борба" и практически ей принадлежит вся власть на Сербе. Шефом секретной службы является грек по имени Панайотис. Во время войны он был правой рукой генерала Метаксоса. — Уэвер выложил на стол фотографию. Снимок был нерезкий, сделанный, вероятно, с большого расстояния. — Единственная его фотография. Один из наших людей снял его на Кипре несколько лет назад.

— Парень, с которым я имел дело сегодня, — сказал Джо. — Абсолютно точно.

— Панайотис сейчас в Нью-Йорке, — кивнул Уэвер. — Но след оборвался, парень хитер, как койот.

— Он здесь из-за "Элефтерии"? — спросил Джо.

Миллер кивнул:

— Об этом вам расскажет мистер Гленн.

— Вам известно, — начал тот, — что за именем "Элефтерия" скрывается организация сопротивления. Мы знаем о ней немного. На Сербе диктатура и очень сложно получить оттуда нужную информацию. Однако мы узнали следующее: год назад на острове появились стихи молодого поэта, призывающие народ сбросить цепи и изгнать тирана. Сборник этих стихов вышел под названием "Элефтерия" и был тайно распространен. Действие оказалось громадным. Впервые власти генерала было оказано сопротивление.

— И образовалась организация?

— Да. Отсюда и название.

— Что вы знаете об этом поэте?

— Его зовут Стефан Мазураки. "Борба" его выследила, и с тех пор он находится в застенках тайной полиции.

— А что вам известно о Каэтане де Альба?

— Мы предполагаем, что она стоит во главе "Элефтерии". Она принадлежит к самой богатой семье Сербы, и до прихода Метаксоса к власти Влаху владели на острове практически всем.

— Как ее настоящее имя?

— Каэтана — имя настоящее, де Альба — псевдоним. На самом деле ее зовут Каэтана Влаху.

— У нее есть все основания ненавидеть Метаксоса, — сказал Джо.

— Семейство Влаху обладает определенным капиталом за границей, так что у нее есть возможность финансировать борьбу против генерала.

— Вы не знаете, почему она взяла себе имя де Альба?

Гленн кивнул.

— Это связано с официальным позором Метаксоса. Генерала считают очень необразованным. На Сербе это не так бросается в глаза, поскольку после двадцатилетнего правления диктатора от просвещенности страны осталось немного. Около года назад он решил стать меценатом и организовать музей. Через подставных лиц он купил наследство одного испанского дворянина — коллекцию известных картин. Там были представлены все великие имена европейской живописи, в том числе и Гойя. Он вывесил картины и пригласил на открытие выставки международную прессу. Смех был ужасающий: все картины оказались подделками.

— И среди них "Обнаженная маха"?

— Да, хотя каждому невежде известно, что она висит в Мадриде. Картины тут же исчезли, но скандал был большой. Вскоре после этого появились стихи Стефана Мазураки.

Джо погасил сигарету.

— Теперь, мистер Гленн, ответьте на мой вопрос: чего хотела Каэтана Влаху от меня?

— Мы думаем, что есть связь между Каэтаной и Стефаном Мазураки. Может, он ее любовник. Теперь он в застенках "Борбы". Я полагаю, что Каэтана хотела уговорить вас поехать на Сербу и освободить поэта.

— Это совсем не мелочи, — медленно произнес Джо.

— Конечно, — согласился Гленн, — но для комиссара X это, вероятно, не так невозможно, как для нормального смертного. Во всяком случае ее план не удался. За ней, наверное, наблюдали, но Панайотис ошибся, решив, что она разговаривала с вами, а не с Маком. Когда банда заметила свою ошибку, вы стали для них неинтересны, Уолкер. Вам оставили память, чтобы вы не вмешивались.

— Каким образом я могу вмешаться?

— Чтобы вы не ездили на Сербу, — ответил Миллер. — Следующий акт разыграется там. Мы уверены, что Панайотис уже покинул страну вместе со своими гориллами. Каэтану они взяли с собой.

— Почему вы так уверены?

— Четыре часа назад от пирса номер сорок пять отошел греческий корабль "Ставрос", наши друзья должны быть на борту.

— Проклятье! Почему же вы…

— Знаю, что вы хотите сказать. К сожалению, мы получили информацию слишком поздно и уже ничего не могли поделать. У таможни не было никаких замечаний, а когда подключились мы, "Ставрос" уже покинул американские воды.

Джо снова налил себе виски. Он знал, что все это ему рассказывали неспроста.

— Хорошо, джентльмены, — сказал он. — Я в курсе. Как вы смотрите на то, чтобы вытащить кота из мешка? Почему вы пришли именно ко мне?

Миллер кивнул на капитана.

— Ваш друг Том недоволен, потому что у него два нераскрытых убийства. ФБР отвечает за похищение и также имеет нераскрытое дело. У нас связаны руки, потому что мы не можем появиться на Сербе.

— А ЦРУ? — спросил Джо. — О них во всем мире рассказывают самые ужасные истории. Если хотя бы десятая часть из них правда, то у них нет никаких затруднений.

— Речь не о том, Уолкер, — подал голос Эндикотт. — Главное — политическая целесообразность. Генерал Метаксос является важным фактором в западном союзе. Вмешательство агентов ЦРУ может толкнуть его на смену политического курса. Он, конечно, может сменить его и так, но на этот случай у нас на руках должны быть козыри.

— Стефан Мазураки?

— Именно! Он — единственный человек, который способен мобилизовать аморфное население острова против генерала. Однако он не в состоянии сделать это, сидя в тюрьме.

— Ясное дело. Он и Каэтана, бывшая фактической госпожой Сербы. Для вас будет большим успокоением иметь обоих при себе.

— Вы угадали, Уолкер. Но народное выступление — дело довольно ненадежное. Поэтому нам бы не хотелось возбуждать гнев генерала необдуманной акцией. Вы — дело другое. Вы — частное лицо, у вас есть основание вмешаться. И если оно не принесет успеха…

— … Вы меня и знать не знаете, — буркнул Джо. — Вы это имеете в виду?

— Соединенные Штаты, конечно, никогда не смогут послать вас на Сербу с подобной миссией, — ухмыльнулся Эндикотт. — Но если дело выгорит, я гарантирую вам орден.

— Лучше наличные. А почему вы уверены, что я ввяжусь в эту историю?

— Будем откровенны, Уолкер. Вы наполовину уже решились на это еще до нашего разговора. Мотив ясен: вы рассматриваете Каэтану как свою клиентку, потому что при попытке обратиться к вам за помощью она была похищена. Кроме того, вам не могло понравиться, как гангстеры обошлись с вами, и вы охотно расквитались бы с ними. Следовательно, наши интересы совпадают. Мы не можем поддерживать вас официально, однако мы в состоянии многое для вас сделать. Мы располагаем особым фондом, об использовании которого отчитываемся только перед президентом. Мы возьмем на себя расходы и выплатим вам ваш обычный гонорар. Мы предоставим вам любое снаряжение, дадим указание нашим людям в Греции и Турции помогать вам. Это, разумеется, останется между нами. Если вы захотите поделиться этой информацией еще с кем-нибудь, мы будем отрицать, что когда-либо вообще слышали ваше имя. А так как мы в принципе, кажется, пришли к согласию, перейдем к обсуждению деталей.

Самолет компании "ПАНАМ" приземлился в афинском аэропорту. Среди пассажиров выделялся высокий симпатичный мужчина с небольшим чемоданчиком.

— Имеете что-нибудь для регистрации? — спросил таможенный чиновник.

— Два фунта героина, книгу порнографии и гранатомет.

"Эти африканцы никогда не могут обойтись без своих шуток", — подумал чиновник. Он поставил на чемодане свой знак, и Джо покинул здание аэропорта.

Из ряда ждущих такси выехал "понтиак" и остановился перед ним.

— Такси, сэр? — высунулся из окна шофер. Он говорил на том английском, каким пользуются жители Манхэттена.

Джо кивнул и сел в машину.

— Отель "Оригано".

Это был пароль, поскольку отеля с таким названием в Афинах не существовало. Водитель дал газ, и "понтиак" рванулся с места.

— Мы вас ждали, — сказал шофер. — Мистер Эндикотт дал указание помочь вам. Зовите меня Джимом, этого будет достаточно. Как у вас с греческим?

— Могло быть и лучше, — буркнул Джо.

— Честно говоря, я не понимаю, почему мистер Эндикотт выбрал именно вас. Мы наблюдаем за Сербой в течение нескольких лет и нам известно, что высадиться там невозможно.

— Вы уже были там когда-нибудь?

— Нет, и не имею никакого желания.

— Откуда же такая уверенность?

— У нас своя информация.

Джо наклонился вперед и положил руки на спинку сиденья водителя.

— Мистер Эндикотт сказал, что у вас есть предложение, как мне попасть на Сербу.

Джим кивнул.

— Но одному туда добраться невозможно. Вам нужна группа поддержки.

— Прекрасно, — усмехнулся Джо, — тогда предлагаю поехать на биржу труда.

— Не нужно, мы уже подобрали группу.

— И что это за люди?

— Эмигранты с Сербы. Они живут в Афинах, но им здесь не нравится, поскольку настоящий режим поддерживает генерала Метаксоса. Парни готовы принять участие в любой акции против генерала. Если при этом будут виды на успех, разумеется. Мы им объяснили, что вы — своего рода супермен, Уолкер.

— Благодарю, вы не перебарщиваете?

— Нам не нужно перебарщивать, ваша слава опередила вас в Афинах. Ребята готовы сражаться под вашим командованием. — В его тоне чувствовалась явная антипатия профессионала к любителю.

— Бог мой, я не собираюсь вести войну против генерала. Мне нужно только освободить двух людей. Все, что мне для этого требуется, — пара опытных парней с крепкими нервами.

— Вы увидите, что мы подобрали вам нужных людей, — улыбнулся Джим.

— Сколько их?

— Трое. Один — зубной врач, двое других — бывшие офицеры жандармерии с Сербы. Им не нравились методы Панайотиса, и они угодили за решетку, несколько месяцев назад им удалось бежать. Они знают Сербу, как свой карман.

— Когда я познакомлюсь с ними?

— Сейчас. Мы соберем их и поедем в штаб-квартиру. Там вы и обсудите ваши планы.

Они доехали до центра города, и Джим стал петлять по узким переулкам, пока они не добрались до большого дома на тихой улице.

— Здесь живет зубной врач Эустахиус Пападопулос, — сказал Джим. — Идите к нему, а я подожду вас в машине, чтобы не возбуждать подозрений. Пароль "Серба".

— Какая изобретательность! — восхитился Джо.

Он вошел в подъезд, посмотрел таблички с именами, поднялся по лестнице, нажал кнопку звонка и заглянул в дверь. Приемная была пуста. Он позвонил еще раз, потом толкнул дверь, которая оказалась незапертой. Помедлив, Джо вошел и направился к следующей двери, показавшейся ему дверью кабинета. Это действительно был кабинет. Вот и кресло с большой лампой над ним, а в кресле, спиной к Джо, кто-то сидел.

Джо вдруг почувствовал себя ужасно усталым. Он взялся за кресло, повернул его, и голова сидящего мужчины упала набок. На шее у него зияла рана, а белый халат был забрызган кровью. Сжав губы, Джо несколько минут смотрел на мертвого врача, потом вышел.

— Ну? — спросил Джим.

— Пападопулос отпадает. Ему перерезали горло.

Джим ошарашенно смотрел на него.

— Проклятье! Мы недооценили "Борбу". Значит, и другие тоже в опасности. Боже, как я иногда ненавижу эту профессию!

— Я бы поторопился, — заметил Джо.

Через четверть часа они добрались до следующего адреса. Дом находился в узком переулке, где собралась большая толпа. Джим, сигналя, метр за метром продвигался вперед, осыпаемый со всех сторон ругательствами. Потом перед ними вдруг оказались полицейские и им пришлось остановиться. У подъезда стояла "скорая помощь" и несколько полицейских машин. Все окна облепили любопытные.

— Этот дом? — Джим кивнул. — Кажется у нас полоса невезения. По моему мнению, у вашего третьего не так уж много шансов. Где он живет?

— На побережье, в летнем домике, который сейчас пустует. Нам понадобится по меньшей мере полчаса. — Ругаясь, Джим развернулся, выбрался из толпы, и "понтиак" понесся вперед.

Через полчаса они были на месте. Последние метры они проехали медленно и остановились перед розовым домиком.

— Выглядит мирно, — буркнул Джим, — даже слишком мирно.

Он два раза просигналил.

Прошло несколько секунд, потом дверь приоткрылась, и осторожно выглянул человек.

— Прямо камень с души, — облегченно вздохнул Джим. — Слава богу, хоть с Николаем Франгосом ничего не случилось.

Николай между тем узнал Джима и подошел к ним. Это был высокий, атлетически сложенный мужчина с мрачным лицом. После рассказа Джима его лицо еще больше омрачилось.

— Дьявол бы побрал эту "Борбу", — прошипел он с безграничной ненавистью.

— Мы беспокоились о тебе, — сказал Джим, — но прибыли, слава богу, вовремя. Ты ничего подозрительного не заметил?

— Ничего. Я только удивился пакету, который вы мне прислали.

— Я? Пакет?

— Посыльный принес его несколько минут назад, и я только что собирался вскрыть его. Отправителем значитесь вы.

Джо мысленно представил свой пакет, быстро распахнул дверцу и втащил Николая в машину.

— Поезжай, Джим! — крикнул он.

Тот отреагировал сразу. Не проехали они и двадцати метров, как крыша дома взлетела на воздух, а взрывная волна заставила "понтиак" сделать какой-то гротескный прыжок.

— Вот так, — мрачно констатировал Джо. — Теперь шансы два к одному в пользу "Борбы".

Они поспешили ретироваться до появления полиции.

— Вы видите, с каким противником будете иметь дело, Уолкер, — сказал Джим. — Панайотис опасен, коварен и беспощаден.

— Такое впечатление о нем сложилось у меня еще в Нью-Йорке.

— О'кей, едем в штаб-квартиру. Там вы получите снаряжение, инструкции и можете приступать к делу.

— Я вот не знаю, — Джо посмотрел на Николая, — есть ли у Николая желание работать вместе со мной. После всех событий я не стал бы винить его, если бы он отказался.

Тот смотрел на него горящими глазами. Казалось, он весь состоит из одной ненависти.

— Я иду с вами, — сказал он по-английски.

Джо решил про себя, что будет постоянно держать его в поле зрения: ненависть слишком легко делает человека слепым и приводит к гибели.

Штаб-квартира находилась в гавани Пирея, а точнее, на яхте под названием "Коринф", принадлежавшей американской миллионерше по имени Корнфельд, наследнице одноименной кукурузной империи.

— Мисс Корнфельд почти весь год проводит на Средиземном море. Она сотрудничает с нами. — Никаких подробностей Джим больше не сообщил, а Джо не стал спрашивать. ЦРУ не относилось к организациям с постоянным бюро на центральной улице, швейцаром у входа и рабочим днем от восьми до пяти.

Мисс Корнфельд ожидала их на палубе яхты. Она оказалась приятной блондинкой с некоторым излишком гормонов. Взгляд, который она бросила на Джо, сказал ему, почему она предоставила свою яхту людям из ЦРУ. Вероятно, ей была симпатична мысль иметь на борту много сильных мужчин. Джим и оба его коллеги, которых Джо представили как Дика и Бобби, едва ли отвечали этому требованию. Они были похожи на средних лет служащих страховой компании, незначительных и скучных. Следующие слова Джима подтвердили предположение Джо.

— Вот вам настоящий супермен, Коринф. Но осторожно, он здесь по делам!

— Никакой мужчина не занимается делами двадцать четыре часа в сутки, всегда найдется пара минут на личные нужды. Полагаю, что мужчина, который добился такого успеха в делах, как мистер Уолкер, умеет использовать личное время.

— Можете на меня положиться, мисс Коринф, — ухмыльнулся Джо.

— Называйте меня просто Коринф. Некоторые зовут меня Корни, но мне это не нравится. Слишком напоминает кукурузу.

— Хорошо, Коринф. Меня можете называть просто Джо. Не Джо Луис, это мне слишком напоминает боксера.

— Согласна, — ответила она, бросив косой взгляд на Джима. — Кажется, Джим сейчас предложит мне прокатиться на водных лыжах. Он ненавидит обсуждать свои грязные планы, пока я на борту. Наверное, он думает, что я подслушиваю у двери.

— Вы читаете мои мысли, Коринф, — отозвался Джим. — Я только что собирался обратить ваше внимание на прекрасную воду сегодня. Она как зеркало, никакого ветра, при желании можете ехать до самой Эгины.

— Видите, Джо? Иногда мне кажется, что яхта принадлежит ему. Но я исполню свой долг и исчезну. Надеюсь, вы позволите пригласить вас на обед. Мы только что получили самолетом устрицы из Аркашона.

— Приглашение с благодарностью принято, — ответил Джо.

Быстрым движением она сбросила шорты и осталась в очень скудном бикини. На палубе появился матрос с лыжами и кинул на Джо мрачный взгляд, который ясно дал понять, что матрос выполняет не только функции рулевого леди. Мотор взревел, Коринф приняла стойку и элегантно стартовала.

— Удивительная женщина, — облизнул губы Джим. — Только наш брат не имеет у нее никаких шансов. Она вбила себе в голову, что тайный агент обязательно должен выглядеть, как Джеймс Бонд. Она забывает, что мелочи иногда важнее.

— Займемся мелочами, — предложил Джо, и они спустились вниз.

В элегантно обставленной каюте они уселись в кожаные кресла, Джим подошел к бару, поставил на стол виски, потом указал на два длинных ящика.

— Ваше снаряжение, Джо. Мы упаковали все, что вам может понадобиться. Четыре комплекта аквалангов, два вам уже не нужны. Пожалуй, теперь нам удастся уложить все в один ящик. Вон там автоматическое оружие с инфракрасным прицелом на случай, если вам придется пользоваться им в темноте.

— Звучит многообещающе.

— Здесь ассортимент взрывчатки с различными взрывателями. Бобби вам потом покажет и все детально объяснит. Разумеется, есть в наличии и ручные гранаты, и сигнальные ракеты, и дымовые шашки, и все прочее, что относится к фейерверку. Человечество становится все изобретательнее в этой области. Дальше гарпуны…

— Гарпуны? — удивился Джо.

— У Сербы водятся акулы, что, конечно, необычно для той части Средиземного моря, но генерал приказал подкармливать их, поэтому хищники постоянно держатся у берега, создавая дополнительную охрану.

Джо неодобрительно покачал головой:

— У генерала, по-моему, появилась совершенно необоснованная мысль, что кому-то придет в голову идея плыть к Сербе.

— Абсурдная идея, — ухмыльнулся Джим. — Просто не знаю, с чего он это взял. Но вы же знаете этих генералов!

— Что у вас еще для меня?

— Пара пустячков на случай, если вас поймают. С подобной возможностью мы должны считаться и быть к ней готовы. Вот золотая капсула, носится на шее на золотой цепочке. Выглядит так, словно в ней амулет или локон. Многие мужчины носят сейчас такие штуки. Но если капсулу открыть, оттуда выйдет особого рода газ. Если это произойдет в закрытом помещении, то каждый, находящийся там, ослепнет на полчаса. За исключением того, кто своевременно зажмурится, а это, разумеется, будете вы, Уолкер.

— О'кей, на сколько нужно закрыть глаза?

— На десять секунд. — Джим вытащил из ящика запонки, какие носят в рубашках под смокинг. — Это взрыватель. Запонка сделана из материала, который горит очень медленно и дает чрезвычайно высокую температуру.

— Для чего они?

— Тюрьма на Сербе сохранилась еще со времен турецкого ига. Стены там толщиной восемь футов с небольшим количеством окон, забранных решетками. Решетки, естественно, тоже того времени.

Джо присвистнул.

— Этим их можно взорвать. Понимаю.

— Не взорвать, а просто расплавить. Конечно, для современной стали они не годятся, но для старых решеток этого вполне достаточно.

Джим достал пояс.

— В нем тоже взрывчатка. Когда срывают замок, включается взрыватель, действие равно действию гранаты. У замка вмонтирован груз, так что можно раскрутить эту штуку, как лассо, и кинуть. — Затем он бросил на стол много пачек жевательной резинки. — Взрывчатка, которую можно жевать. Обратите внимание на оригинальную упаковку. Известно, что все американцы жуют резинку, поэтому она никого не насторожит. Такую взрывчатку можно приклеить, где угодно, особенно на замках. В качестве взрывателя используйте ваши запонки.

— Буду бродячей адской машиной, — усмехнулся Джо. — Надеюсь, что ничего не перепутаю и не взлечу на воздух.

Джим пожал плечами.

— Немного предосторожностей никогда не повредит. Везет тому, кто знает, в какой мере он может доверять случаю. Раньше мы использовали отвинчивающиеся каблуки, но после целой серии шпионских фильмов были вынуждены изобрести что-то новое. Трюк с поясом тоже не нов, но мы можем его применить, потому что фильмы приходят на Сербу с двухгодичным опозданием, а соответствующая картина вышла совсем недавно. Вы умеете бросать нож?

— В какой-то степени, — кивнул Джо.

— На вас будет обувь, в каблук которой вмонтирован плоский нож. Он выбрасывается, если рывком выдернуть шнурок. Если желаете, мы можем отравить острие.

— Нет, благодарю, иначе я не решусь твердо ступать по земле.

— Хорошо, с основным вы ознакомлены, дальше вас проинформирует Бобби. Да, чуть не забыл. Вот передатчик, самый маленький в мире. Радиус действия до Афин. Вы можете связаться с нами в любое время, рация на яхте будет работать непрерывно. Сколько времени вы пробудете на острове?

— Как можно меньше, — ответил Джо.

— О'кей, мы будем находиться поблизости, чтобы сразу забрать вас. На "Коринф" специальный мотор, и она быстрее обоих катеров времен последней мировой войны, которые составляют весь флот генерала. Есть еще его личная яхта. Она вооружена, вот все, что нам известно. Будет целесообразно, проплывая мимо, отвернуть на всякий случай пару винтиков.

— На острове есть самолеты?

Джим поднял палец.

— Один. Старый гидросамолет. Он постоянно находится в гавани, потому что на острове нет посадочной площадки. Во время войны самолет использовался как бомбардировщик, поэтому вы непременно должны вывести его из строя, иначе мы очень рискуем во время нашего бегства. Итак, мы подошли к решающему вопросу: как вы собираетесь добраться до Сербы?

Джо пожал плечами.

— А какие есть возможности?

— Четыре, — ответил Джим. — Первая: вы отправляетесь пассажирским пароходом. Вторая: мы доставляем вас поближе к острову, а оставшееся расстояние вы проплываете под водой. Третья возможность: мы подходим к северному берегу, там поднимается из воды скалистая стена. Она служит естественной защитой и постов там нет. Вам нужно только подняться по ней.

— Четвертая возможность?

— Вы прыгаете с самолета. Ночью, естественно.

— Первая возможность отпадает, — сказал Джо. — На острове, конечно, проверяют каждого прибывшего.

Джим кивнул и продолжил:

— Вторая возможность имеет два недостатка. Во-первых, вы рискуете познакомиться с акулами, а во-вторых, все берега Сербы охраняются днем и ночью. У часовых есть прожектора и даже немецкие овчарки.

— Возможность номер четыре осложняется шумом самолетного мотора, — в тон ему ответил Джо. — Его услышат и подготовят нам торжественную встречу. Планер…

Джим отрицательно покачал головой.

— Не пойдет. Ваше снаряжение слишком тяжелое, понадобится грузовой планер, но его обнаружат.

— Остается третья возможность. Что с этой стеной?

— Она падает отвесно в воду почти на сто метров, а у ее подножья острые скалы. Высадка и подъем там считаются невозможными, поэтому Метаксос не счел нужным ставить там часовых.

— А вы считаете этот путь приемлемым? — задумчиво спросил Джо.

— Бог мой, Уолкер, — воскликнул Джим, — вам же не нужно соблюдать альпинистские правила! Вы можете применять любые вспомогательные средства и вам не грозит дисквалификация за использование запрещенных технических приспособлений. А у нас парочка таких имеется.

— Ну хорошо, послушаем, что вы придумали…

Наступили уже сумерки, когда они закончили обсуждение всех деталей. У Джима было с полдюжины карт Сербы, с помощью которых Джо познакомился с географией острова. Агентам ЦРУ удалось даже добыть план старой крепости, где помещалась тюрьма.

Когда они закончили, появилась Коринф. На ней был белый костюм, выгодно подчеркивающий ее загар, и на шее сверкало нечто ценою в единицу с пятью нулями.

— Хэлло! — крикнула она. — Вы уже разработали ваши мрачные планы?

— Мы их изменили, — ответил Джо. — Теперь мы намереваемся ограбить греческий государственный банк. Разумеется, если вы согласитесь отвлечь кассира.

— Я готова на все, — сказала она.

Молчаливый геркулес помог ей подняться на палубу и задержал ее руку на долю секунды дольше, чем положено. Джо поймал его угрюмый взгляд и присвистнул про себя. Коринф, кажется, в самом деле готова на все.

— Как насчет обеда? — спросила она. — Леди, правда, не следует говорить ничего подобного, но я голодна, как волк. Эти спортивные упражнения, к которым меня вынуждает Джим, могут пробудить аппетит у каждого.

— Вы говорили что-то об устрицах из Аркашона? — осведомился Джо.

— Именно. Они мне нравятся больше всего. Но это дело вкуса, мы придем к общему мнению за шампанским.

— А потом получим кукурузу? — спросил Джо.

— Ни в коем случае, — энергично замотала головой Коринф. — Мой дедушка подавился кукурузой, и с тех пор у нас к ней аллергия. Если мы будем долго разговаривать, то пропустим обед. — Она посмотрела на Джо. — Ваше время ограничено, так давайте используем его.

Обед состоялся в каюте, где прислуживали два официанта в белых костюмах. В этой атмосфере ковров, настоящих картин и сверкающего хрусталя агенты ЦРУ выглядели неуместными, но Коринф это, кажется, не волновало. В заключение подали ликер и коньяк, потом кофе, а под самый конец виски.

Коринф предложила Джо прогуляться на юте.

— Только вдвоем, — сказала она. — Может, мне удастся выведать у вас что-нибудь. Вам, наверное, известно, что женщины страдают любопытством. Я примусь за вас с женской хитростью.

Снаружи было уже совсем темно, лишь огни кафе на берегу бросали свой свет на воду.

— У вас есть сигареты? — спросила она.

Джо кивнул и поднес ей огонь. Она задержала его руку.

— Не гасите, я хочу видеть ваше лицо.

— Вы довольно прямолинейны, Коринф!

— В данном случае это необходимо. Кто знает, сколько времени вы пробудете на борту, может, вы уже через полчаса поплывете к вражескому берегу, чтобы потопить подводную лодку. Или взорвете Акрополь. Нужно использовать отведенное нам время.

— И как, по вашему мнению, его лучше использовать?

— Я старомодна, Джо. Никаких экспериментов, говорю я себе, только старые методы!

— Коринф, — пробормотал он, взяв ее за плечи, — мы думаем об одном.

— Я думаю об этом всегда, Джо. — Она бросила сигарету за борт и стала расстегивать ему рубашку.

— Мистер Уолкер, — раздался твердый голос с другого конца юта.

Джо обернулся. Там стоял геркулес, который возил Коринф кататься сегодня утром.

— Видите, и другие думают о том же, — улыбнулся Джо, а потом крикнул: — В чем дело?

— Вам звонят из Нью-Йорка. С вами хочет говорить капитан Роуленд.

— Как в плохом кино, — усмехнулся Джо. — Как раз в критический момент появляется долг и зовет героев. Подождите меня, Коринф, это всего несколько минут. И не забудьте место, на котором мы остановились. Я хотел бы продолжить.

Матрос отошел в сторону, пропуская его, и Джо стал спускаться по крутому трапу, держась за релинг. Моторка все еще стояла у борта.

Джо уже хотел открыть дверь каюты, когда ему в спину уперся твердый предмет.

— Налево вперед! — скомандовал матрос. Джо застыл, потом медленно повернулся. — У меня заряженный "смит и вессон", с которым я чертовски ловко управляюсь, — прошипел геркулес.

— Мальчик, нет причин для волненья, — сказал Джо, — завтра я исчезну, и ты сможешь молиться на леди в одиночку.

— Не мели глупостей! Вперед! — Он кивком указал на готовую к отплытию моторку.

Джо не оставалось ничего другого, как подчиниться. Он надеялся, что матрос совершит какую-нибудь ошибку, но тот ему такой любезности не оказал. Мотор взревел, и лодка рванулась с места, направляясь к противоположному берегу. Матрос опустил оружие в карман.

— Мы идем на берег, — сказал он. — Ты пойдешь впереди меня, Уолкер. При первом же трюке с твоей стороны, я стреляю, даже если поблизости будет народ.

Значит, опять "Борба". До сих пор Джо думал, что матрос так поступает из ревности, теперь все стало ясно. На вопрос, почему он не застрелил его, ответить было легко: вероятно, Панайотис хочет узнать его планы.

Лодка подошла к берегу, и Джо спрыгнул на берег. Матрос последовал за ним.

— Все время прямо, вон к тому кафе, — приказал он. — И помни мои слова.

— Понятно, — ответил Джо. — Ты выразился достаточно ясно.

Навстречу им шли прохожие, но никто не обращал на них внимания, а Джо поостерегся что-либо предпринимать, потому что опасность попасть в невинного человека была слишком велика.

— Входи в кафе, — прошипел голос у него за спиной.

В помещении было почти пусто, лишь за столиком сидели двое мужчин, да хозяин за стойкой протирал стаканы. Когда они вошли, хозяин тут же выскользнул в боковой проход, а сидящие за столиком уставились на Джо.

— Уолкер, — по-гречески сказал матрос.

— Что это значит? — спросил один. — Зачем ты приволок его сюда?

— Я думал…

— Проклятый идиот! — взорвался второй. — Уолкер опасен, как ядовитая змея. И ты воображаешь, что справишься с ним! Тебе просто повезло, ублюдок.

— Он пришел, как миленький, — ухмыльнулся матрос.

— Панайотис сказал: убить! — рявкнул первый.

— Это ваше дело, — отрезал матрос.

В ответ раздалась серия ругательств. Потом один из них встал, оттолкнул стул, и его рука оказалась в кармане пиджака. Джо напрягся. Он знал, что шансов у него немного, но не собирался играть роль жертвенного тельца. Гангстер достал люгер и начал быстро привинчивать глушитель.

Краем глаза Джо заметил керосиновую лампу, болтающуюся под потолком, подпрыгнул, выдернул ее, швырнул в противника и с удовлетворением услышал, как тот взревел, когда в него впились осколки стекла и загорелся керосин.

За спиной Джо грохнул выстрел. Это был матрос. Однако он плохо прицелился, и пуля просвистела мимо. Второй гангстер выхватил браунинг. Джо бросился на него и выбил оружие из рук. Схватив его, он вывернул ему руки и поставил перед собой как щит.

— Не стреляйте, — прохрипел тот.

Матрос поднял револьвер.

— Это убийство, — крикнул Джо, почувствовав, что пуля попала в противника. Матрос выстрелил снова, и человек повис на руках у Джо, а потом рухнул на пол.

Матрос диким взглядом уставился на Джо.

— Теперь твоя очередь, Уолкер!

Раздался выстрел. Джо стоял, не двигаясь.

Невероятное изумление появилось на лице матроса. Еще секунду он держался на ногах, потом руки его разжались, револьвер упал на пол, а сам он медленно опустился на колени. Он непонимающе глядел на Джо, а тот с таким же изумлением оглянулся на дверь. Разгорающееся пламя освещало массивное лицо. Но этого не могло быть!

— Том! — наконец опомнился он.

Капитан Роуленд, улыбаясь, сунул оружие в карман.

— Я так и думал, что без меня здесь не обойдется.

Они исчезли до прибытия полиции. За их спиной полыхало пламя, и когда они сели в лодку, огонь уже начал распространяться. Отовсюду бежали люди.

Джо достал свой специальный ключ и завел мотор.

— Приятная неожиданность. Какими судьбами ты очутился здесь?

— Очень просто: я взял отпуск, — ответил капитан. — В этом мне никто не мог отказать, так же, как никто не мог запретить мне провести свой отпуск в Греции. И вот я здесь. Разузнав, где тебя искать, я взял такси и прямо из аэропорта поехал сюда. Тут я увидел, как ты смирно идешь по набережной, а за тобой в нескольких шагах плетется какой-то парень. Том, сказал я себе, здесь готовится явное свинство и дело твоей профессиональной чести вмешаться.

— Без тебя мне действительно пришлось бы туго. — Больше Джо не сказал ничего, но они понимали друг друга без слов.

— Не хотим ли мы побеседовать с коллегами? — спросил Том.

— Полицией займется ЦРУ, когда все будет позади.

Том закурил.

— Честно говоря, я не собирался проводить свой отпуск в Греции. Мне хотелось поехать на остров моей мечты под названием Серба.

— Ты ничего не путаешь? — недоверчиво спросил Джо.

— Добро пожаловать на Сербу — овцы и обезьяны, — продекламировал капитан. — Возьмешь меня с собой?

— Что за вопрос!

Когда они причалили к яхте, на палубе их ожидал Джим. Он узнал Тома, и лицо его омрачилось.

— Черт возьми! Уж не капитан ли это?

— Угадали, сын мой!

— Но вы, надеюсь, не собираетесь присоединиться к Уолкеру? Это плохо отразится на наших планах. Вы, наверное, помните условия игры: никаких официальных акций против здешнего правительства.

— Капитан Роуленд проводит здесь свой отпуск и может делать, что захочет, — подал голос Джо.

— Да, — подтвердил Том. — Если я захочу поковырять пальцем в носу, то это никак не отразится на престиже Соединенных Штатов. О, прошу прощения!

Появилась Коринф. Джо представил ей капитана. Леди показала в сторону берега, где полыхало пламя.

— Вы были там, Джо?

— Небольшая производственная авария, — кивнул тот. — В нашем деле это иногда случается. Кстати, этот матрос… Вы давно его знаете?

— Две недели. У нас заболел Георгиус и нам потребовалась замена. Почему вы спрашиваете?

— Он умер, — ответил Джо, пристально посмотрев на нее.

— Умер? — Ее брови слегка поднялись. — И вы имеете к этому отношение?

— Он работал на "Борбу" и пытался убить меня.

— Очень жаль, я ничего не знала.

Джо мрачно посмотрел на Джима.

— Полагаю, ваши люди проверили всех членов команды, прежде чем устроили на яхте штаб-квартиру?

— Да, — смущенно ответил тот. — Матрос — глупая случайность. Он совсем недавно на борту, его проверка еще продолжается. Я думал, что мы ничем не рискуем, поскольку во время нашего совещания его не было на яхте.

— Он мог оставить где-нибудь магнитофон, — буркнул Джо. — Нужно обыскать всю яхту, Джим, и не пускать команду на берег. "Коринф" выходит в море сегодня ночью.

— Но еще не сделаны все запасы, — вмешалась леди.

— Тогда, мисс, советую вам забросить пару удочек. Вместо воды можно пить шампанское, его на борту достаточно. Один из ваших людей, Джим, должен постоянно находиться у рации.

— Вы не имеете права приказывать мне.

Джо вплотную подошел к нему.

— После того, что случилось, я не исключаю возможности подслушивания. И храни вас бог, если эта информация дойдет до "Борбы".

А я узнаю это по приему, который мне окажут на Сербе. И храни вас бог, если я вернусь живым. Вы будете счастливы, если вам разрешат регулировать движение на улицах Вашингтона.

Джим посмотрел на него и опустил глаза.

— О'кей, о'кей. Для ваших идиотских угроз нет никакого повода. Я сделаю все, что вы потребуете.

Шторм ревел, и северный ветер со всей силой сгонял волны в огромные горы с пеной на вершинах. Джо и Роуленд стояли на защищенном капитанском мостике и глядели в непроглядную черноту. Шкипер не спускал глаз с барометра.

— Все время падает, — прокричал он. — То, что вы задумали — полное безумие. Почему вам не выбрать другую ночь?

Джо покачал головой.

— Эта вполне подходит. Или вы боитесь за корабль?

— Боюсь за вас. При такой погоде у северной стены сильный прибой. Вы не сможете высадиться, вас разобьет о скалы.

Джо пожал плечами. Конечно, шкипер был прав, но другой возможности не предвиделось. После происшествия в Пирее у него не осталось доверия к мерам безопасности, принятым агентами ЦРУ. Если "Борба" узнает об их планах, они могут рассчитывать на "теплый" прием. У генерала достаточно средств закрыть все подходы к острову. Нет, другого выхода не было, нужно высаживаться именно в такую ночь.

— Вы твердо решили, мистер Уолкер? — спросил шкипер.

— Я попробую.

— Впереди прибой! — закричал вдруг вахтенный.

Одним прыжком шкипер оказался у машинного телеграфа и прозвучал сигнал "полный назад".

— Держитесь!

Он повернул ручку телеграфа и быстро отдал команды. Руль сдвинулся, и "Коринф" стала тяжело разворачиваться. Громадная волна ударила яхту в бок, и она начала наклоняться. Мужчины покатились по мостику, отчаянно пытаясь за что-нибудь удержаться. Шкипер что-то крикнул рулевому, но тот не понял, стараясь изо всех сил удержать колесо.

Кажется, прошла целая вечность, и корабль снова выпрямился. Шкипер посмотрел на Джо.

— "Коринф" — прогулочная яхта и построена не для того, чтобы огибать мыс Горн.

— Такого удовольствия я не испытывал уже два часа, — послышался бас капитана Роуленда. Его лицо позеленело и этим замечанием он хотел скрыть, что страдает от морской болезни.

Джо и сам чувствовал предательское движение в желудке, но взял себя в руки.

— Как близко мы можем подойти к скалам? — спросил он шкипера.

— Примерно ярдов на пятьдесят, на большее я не рискну. Этого вам достаточно?

— Должно хватить, — буркнул Джо и отозвал Тома в сторону. — Ну, старик, сейчас наш выход.

Внизу их ждала Коринф.

— Вы и в самом деле хотите рискнуть? Мы можем сделать это в другой раз.

— Когда слишком легко, то не так весело, — ухмыльнулся Джо. — Где Николай?

— Здесь, — ответил тот.

Джо на мгновение задержал на нем взгляд. Способность Николая бесшумно появляться из темноты ему не нравилась, но он тут же подумал, что несправедлив к нему.

— Приступаем.

Грек молча вглядывался в темноту, где кипел прибой. Джо понимал его чувства, ведь Джим рассказывал, что на Сербе Николая публично пороли до тех пор, пока у него кожа не повисла клочьями. Сейчас он, разумеется, думал о мести.

Они добрались до кормы, где лежали две надувные лодки, сделанные из нервущейся искусственной ткани. Они наполнялись не воздухом, а пеной, и Джим восхвалял их абсолютную непотопляемость. Они подтащили лодки к релингу, и Джо дал знак шкиперу.

— Следите за машиной, чтобы нас не перемололо винтом.

Сбросив за борт лодку со снаряжением, они смотрели, как она сначала двигалась вдоль яхты, потом волна подхватила ее и отбросила. Тут же натянулась веревка, которой она была привязана.

— Штучки, кажется, и в самом деле плавают. Никогда бы не подумал, — с иронией произнес Том.

— Приготовиться к посадке, — приказал Джо. — Билеты будут проверены потом.

Они сбросили вторую лодку, тут же дико затанцевавшую на волнах. Первым прыгнул Джо. Хотя подходящий момент выбрать было не просто, он все же справился успешно. За ним последовал Николай, которому прыжок дался без труда. Через несколько секунд рядом с лодкой упал капитан Роуленд. Он, отдуваясь, вынырнул, попытался ухватиться за край лодки, но это ему не удалось. Его стало относить.

Джо быстро обвязался веревкой, прыгнул вслед за ним и, подплыв к Тому, крепко схватил его. Шум винта рядом с ними стих. Но Джо знал, что шкипер мог остановить машину лишь на несколько секунд, если не хотел разбиться о скалы.

Николай тянул веревку со всей скоростью, на какую был способен. Как только они оказались в лодке, винт яхты заработал снова.

— Без тебя я бы не справился, — отдуваясь, сказал Том. — Пока мы квиты.

Джо обрезал веревку, удерживающую лодку, и в следующий момент волна отбросила их от спасительного борта "Коринф". Лодка закрутилась и заплясала так, что Джо воспринял как чудо тот факт, что она не перевернулась, хотя Джим уверял, будто это совершенно невозможно. При таком шторме весла оказались бесполезными, поэтому они отдались на волю волн.

Грохот усилился, и они увидели прибой. На долю секунды мелькнула вторая лодка, привязанная к ним. Она благополучно миновала скалы и прыгала уже у подножья отвесной стены.

Теперь и их подхватила невидимая рука, они почувствовали сильные удары о камни, а в следующий момент все уже было позади. Ветер сразу прекратился, словно скалы отрезали его, и лишь клокотание воды показывало, что в море шторм бушует с прежней силой.

Джо выпрямился, но должен был сделать усилие, чтобы удержаться в лодке. Тонкий луч фонаря Тома скользил по скалам. Вот и северная стена, отвесно поднимающаяся из воды, черная, отполированная волнами. Луч прошел дальше по скалам, которые они только что проскочили, и задержался на одной из них, выдававшейся из воды чуть больше остальных.

Джо показал на это место, и Том понимающе кивнул. Он с Николаем сел за весла, а Джо, обвязавшись нейлоновой веревкой, ждал удобного момента, чтобы прыгнуть на мокрую скалу. Она находилась примерно в пятнадцати метрах от стены. Непослушными пальцами Джо достал из кармана один из специальных патронов, ощупал скалу вокруг себя, нашел углубление, куда можно было сунуть патрон, и ввинтил взрыватель. Наружу вырвалось короткое пламя, вспыхнул оранжевый огонь и потух через несколько секунд. В патроне находилось специальное горючее, которое вгоняло гильзу в скалу быстрее и крепче, чем это можно было сделать молотком. Джо оставалось лишь пристегнуть карабин к верхней части гильзы, и он оказался надежно привязанным к скале. Вогнав еще два патрона, он проверил их прочность и привязал лодку.

Том протянул ему предмет, похожий на затвор гарпуна. Он ставился на треногу и был снабжен прицелом, соединенным с прожектором. С его помощью запускалась ракета длиной около полуметра, которая в полете выпускала проволоку, прикрепленную к крючку в скале. При ударе о скалу головка ракеты расплющивалась, и появлялись шесть стальных щупалец, готовых уцепиться за малейшую неровность.

Джо убедился, что тренога прочно стоит на скале, и включил прожектор. Направленный луч осветил стену. В десяти метрах от воды она была гладко отполирована волнами, но выше были заметны маленькие выступы и трещина. Луч поднялся выше и остановился. В его свете оказался широкий карниз, за ним выемка. Вот здесь Джо и решил попробовать. Он тщательно прицелился.

Ракета с легким шипением устремилась к скале. Джо видел, как раскрылись щупальца, но не смогли найти опоры, и ракета упала в воду. Тихо ругаясь, Джо отцепил проволоку.

Том протянул ему новый патрон. На этот раз попасть нужно было непременно, потому что им выдали всего три штуки, а одну Джо решил оставить в резерве.

Ракета взвилась в воздух, исчезла в выемке и проволока натянулась. Джо осторожно подергал и почувствовал сопротивление: ракета в самом деле зацепилась.

Он отстегнул веревку, которой был привязан к скале, и защелкнул карабин на проволоке. Карабин тоже был специальной конструкции и позволял скользить только в одном направлении — вперед. Джо натянул перчатки.

Вися в воздухе, он начал подъем. Несмотря на перчатки проволока резала руки, но, морщась от боли, он продолжал движение до тех пор, пока не ударился ногами о камень.

Он оказался на карнизе, который шел через всю стену, за ним находилась выемка, а над ним — расщелина. Все складывалось лучше, чем он предполагал. Они могли перенести вещи сюда и отсюда же начинать подъем.

Джо еще раз убедился, что ракета держится крепко, и дал условный знак, по которому Том начал транспортировку снаряжения. Это не составило труда. Затем поднялся Николай, за ним Том Роуленд.

— Черт возьми, — сказал, отдуваясь, капитан, — здесь даже уютно.

— Что с лодками? — спросил Джо.

— Сейчас взорвутся.

И словно в ответ на его слова чья-то волшебная рука вдруг разорвала обе лодки. Взрыва слышно не было, его заглушил грохот шторма, а пламя тут же захлестнули волны.

Джо надел рюкзак с патронами. Хотя они существенно облегчали задачу, зато весили прилично. Им предстояло подняться еще на шестьдесят метров. Если он будет использовать по патрону на метр, ему потребуется шестьдесят штук, лучше семьдесят. Каждый патрон весит двести граммов, а в целом получается хороший вес, включая остальное снаряжение. Даже мысль, что рюкзак с каждым метром будет все легче, мало утешала Джо.

Он осторожно прошел вдоль стены, нащупал выступ, подтянулся до расщелины и отсюда начал вгонять патроны. Через двадцать метров он достиг выступа, где смог остановиться. Джо дернул за веревку, давая условный знак, и поднял снаряжение. Затем он подстраховал Николая, последним вылез капитан.

— Издевательство, у меня были другие представления об отпуске.

Дальше дело пошло легче, и вот наконец они увидели край стены. Шторм разогнал тучи, и она отчетливо чернела на фоне звездного неба.

Джо первым добрался до края и, нащупав рукой надежную опору, подтянулся. Теперь он мог видеть все плато и в слабом свете звезд одинокий холм, а за ним темные силуэты гор.

Джо собрался вылезти, но холм внезапно зашевелился. Сверкнувшая молния осветила лицо часового, закурившего сигарету. Джо бесшумно скользнул вниз и облегченно вздохнул.

В расщелине он наткнулся на Тома.

— Ну, как там? — раздался его бас. — Нет ли наверху приличного кабака?

Джо зажал ему рот рукой.

— Наверху есть часовой, — тихо сказал он. — Он меня не видел, но все равно будет трудно вывести его из игры.

Брови Тома поднялись.

— Проклятье! Кажется, наш друг Джим все же деградирует в постового!

— По всей видимости, "Борба" хорошо информирована о наших планах. Спустись к Николаю, объясни ему положение и скажи, чтобы он прислал мне гарпун.

Джо снова поднялся наверх, остановившись за метр до края, по которому вдруг скользнул тонкий луч, затерялся в темноте, появился снова. Может, часовой что-то слышал, однако он не отважится подойти к краю в шторм и в такой темноте.

Рывок веревки дал знать, что Николай готов. Джо вытянул гарпун, стараясь, чтобы он не ударился о стену.

Фонарь погас. Джо мог представить себе чувства часового, несущего вахту на самом краю стены. Вероятно, он считал, безумной даже мысль о том, что кому-то придет в голову лезть на эту стену в такую ночь. Джо осторожно выглянул из-за края и поднял гарпун. Внезапно луч фонарика упал ему на лицо.

— Кто здесь? — воскликнул дрожащий голос.

Джо нажал на спуск, пуля упала перед часовым и зашипел газ. Действие было мгновенным: часовой качнулся вперед и упал. Одним прыжком Джо очутился наверху и погасил лампу, не желая привлечь внимание других постов, если они находились поблизости. Итак, часовой выведен из игры на несколько часов.

Оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, Джо подошел к краю и подал условный сигнал. Скоро снаряжение было уже наверху, а за ним Николай и Том.

— Дай карту, нам нужно побыстрее исчезнуть отсюда. Поблизости, наверное, есть еще посты, к тому же мы не знаем, когда приходит смена. — Тонкий луч упал на карту. — Мы находимся вот здесь и если будем держаться все время справа, то наткнемся на ущелье. Там должна быть тропа, ведущая наверх, и…

Где-то поблизости зазвенел звонок.

— Полевой телефон, — пробурчал Том. — Николай знает местный диалект и мог бы…

— Не имеет смысла, — покачал головой Джо. — Лучше положим часового около телефона. Газ не оставляет следов, и они подумают, что он просто заснул на посту. Боже, что это?

На фоне неба показался Николай с часовым на руках и шагнул к краю стены.

— Николай! — крикнул Джо, но было уже поздно. Он подскочил к греку и прохрипел: — Это вероломное убийство!

— Не волнуйтесь, мистер Уолкер. Я узнал его. Этот человек стегал меня плетью на площади Сербы, и я только свел с ним счеты, поэтому нечего меня обвинять.

— Полагаю, у тебя здесь будет немало таких счетов, — сдерживая себя, сказал Джо. — Но хочу напомнить: у нас есть задание, и командир здесь — я. Так что, в другой раз в пропасть полетишь ты. Ясно?

Подошел Том.

— Ты уяснил, сынок? Больше ничего подобного ты не сделаешь. — Он посмотрел на друга. — Хорошего партнера мы нашли себе. Ко всему прочему, надо еще следить и за ним. Поздравляю.

— Друг Джим кое-что услышит, если мы вернемся живыми. Кое-что весьма неприятное для своих ушей.

Когда небо начало светлеть, за их плечами осталось трехчасовое мучение. Тропу они не нашли и им пришлось карабкаться по крутому склону, покрытому валунами. Хотя ветер несколько стих, но был еще достаточно сильным для того, чтобы они продрогли в своей мокрой одежде.

Они дошли до перевала, но вершина Пелиона, самой высокой горы на Сербе, находилась от них еще в двух сотнях метров, а за ней тянулось плоскогорье, в конце которого лежал город Серба.

— Там мы можем отдохнуть, — сказал Николай, указывая вперед. — Когда-то там была каменоломня, но теперь она заброшена и много лет уже бездействует.

Они тоже увидели очертания разрушенного здания, рядом с которым поднималась мачта. Несколько таких мачт было расставлено по всему склону, а на довольно большой высоте ущелье пересекал трос и терялся на другой стороне.

— Подвесная дорога, — объяснил Николай, — раньше по ней переправляли мраморные блоки в порт Сербы.

— "Астория" более уютна, — констатировал Том, когда они доковыляли до полуразрушенного дома с окнами без стекол и болтающейся дверью.

— Мы пробудем здесь полчаса, — сказал Джо, глядя на часы.

— А послеобеденный сон? — разочарованно протянул капитан. — Он нам просто необходим.

Джо покачал головой.

— Из-за геройства Николая "Борба" знает, что мы на Сербе и по пальцам может пересчитать, какой дорогой мы пойдем. До обеда нам нужно пройти гору, за ней начинаются леса, где мы сможем спрятаться.

Том подавил ругательство, сбросил куртку, стянул свитер и начал растирать свой массивный торс.

Николай вышел и вернулся с охапкой дров.

— Давайте разведем внутри костер. Еще довольно темно, и дым не будет виден. Может, нам удастся просушить одежду.

— Глоток кофе тоже не повредит, — заметил Том, бросая полотенце и берясь за пакет с едой.

Через десять минут у каждого в руке была кружка с кофе, а мокрая одежда висела над огнем. Первым покончил с едой Джо.

— Как ты думаешь, с какой стороны подойдет "Борба"? — обратился он к греку.

— Отовсюду. Не забывайте, что это армия, полиция и тайная служба одновременно. Одна группа наверняка уже идет за нами, она может пройти и через ущелье.

— Пока мы сидим на Пелионе, мы в мышеловке. — Джо посмотрел на часы. — Полчаса истекло, давайте двигаться…

Он не закончил, потому что снаружи до них донесся звук выстрела. Мужчины посмотрели друг на друга, а Николай показал на окно.

Высоко в небе повисла ракета, потом стала медленно опускаться. Снова прозвучал выстрел, и в воздух взлетела еще одна ракета.

— Метаксос, кажется, очень медленно соображает, — проворчал Том, — праздники уже давно прошли.

— Гасите огонь и собирайте вещи, — приказал Джо, выходя за дверь.

Пригнувшись, он пробежал по дороге и плашмя бросился в неглубокую ложбинку. Третья ракета взмыла в небо и повисла высоко над ним. Стреляли из ущелья, которое собирались пройти они, чтобы оказаться в лесу. Джо достал из футляра тяжелый бинокль. Вот они: группа солдат в форме цвета хаки, и на дне ущелья — еще одна, которая вела мулов, и предметы, уложенные на них, были хорошо известны Джо. Пулеметы. Потом он обнаружил легкие минометы. И опять солдаты.

Оставалась одна возможность — трудная дорога через Пелион. Джо перевернулся на бок, направил бинокль в этом направлении и выругался. Они были и здесь! Обратная дорога заканчивалась северной стеной. Кроме того, и там, вероятно, уже забили тревогу. Словно в подтверждение его мысли в той стороне взлетела красная ракета.

Итак, они сидели в мышеловке. Самое позднее через полчаса все три группы соберутся на перевале. Сопротивление бесполезно.

Джо лихорадочно искал выход. Конечно, они рассчитывали, что их высадка пройдет незамеченной, поэтому они выбрали сложный путь со стороны стены. На этом строился их план, и если "Борбе" становилось известно об их появлении, шансов у них уже не оставалось. Произошло худшее — их ждали в нужном месте. Преимущество высадки в шторм они уже проиграли.

Идея пришла внезапно. Джо вскочил и помчался обратно.

— Кто за тобой гонится? — осведомился капитан.

— "Борба" на марше, они идут со всех сторон.

Услышав эти слова, Николай схватился за оружие.

— Доставь себе удовольствие. Нет, у меня есть другое предложение: мы воспользуемся подвесной дорогой.

— Подвесной дорогой? — подскочил капитан. — Ею уже лет двадцать не пользовались, и она вряд ли отвечает требованиям техники безопасности.

— Увидим.

— Ладно, может, ты и прав.

Джо достал из пакета со взрывчатыми средствами длинную коробку.

— У ребят пулеметы и минометы, и мы должны быть готовы к тому, что будет жарко. Наш единственный шанс в неожиданности и вот в этом. — Он похлопал по коробке. — Вперед!

Они выбежали за дверь и через несколько метров оказались под защитой первой мачты. В ущелье все было спокойно, по всей видимости их не заметили. Джо подозвал капитана.

— Мы поставим вагонетку прямо на ведущие колеса и пустим ее по тросу.

— А как ты собираешься тормозить?

— Никак. На той стороне склона трос снова идет вверх, и она остановится сама.

— Если, конечно, она не слетит с троса раньше, — помрачнел Том. — А что будешь делать, если она вдруг остановится на двадцати метровой высоте? Поедешь обратно?

— Я охотно откажусь от этой поездки, если у тебя есть более приятное предложение.

— Ну что ж, давай, — вздохнул Том, посмотрев в ущелье. — Моя ошибка в том, что я никак не могу забыть о своей незаменимости в уголовной полиции Нью-Йорка.

Они втроем взялись за тяжелую вагонетку, едва сдвинув ее с места, а им предстояло еще самое трудное — поставить ее на ведущие колеса. Они, конечно, абсолютно не были приспособлены для этого, и одному богу было известно, чем все это кончится.

Погрузив в вагонетку свое снаряжение, они подтолкнули ее к краю платформы. Николай вскочил первым, за ним капитан. Джо отвинтил у коробки крышу и укрепил ее под вагонеткой. Когда он повернул вентиль, из коробки с шипением повалил густой серый туман и через несколько секунд полностью скрыл их. Джо толкнул вагонетку, прыгнул в нее, и поездка началась.

Метров на двадцать перед вагонеткой полз туман, и если бы наблюдатель понял, в чем дело, он бы подумал, что вагонетка находится в начале облака, и стал бы стрелять именно туда. Теперь все зависело от того, не соскочат ли колеса.

Скорость увеличилась. Вагонетка вдруг подпрыгнула и затанцевала на тросе — они проскочили первую подпорку. Потом движение снова стало ровным. Джо озабоченно думал о том, что осталось пройти три таких подпорки и только потом, когда они достигнут противоположного склона, движение замедлится.

Вагонетка опять подскочила и ощутимо закачалась. Джо представил, как солдаты с недоверием глядят на густой туман, ползущий к вершине горы, и не понимают, что происходит.

Следующий толчок оказался настолько сильным, что их едва не выбросило из вагонетки, и они только удивлялись, как колеса еще держатся на тросе. Снизу раздалась пулеметная очередь, кто-то из солдат, видимо, понял, что происходит, и палил в облако наугад. По расчетам Джо, они находились прямо над солдатами, но с уверенностью сказать было невозможно, потому что туман окружал их непроницаемой стеной.

Движение вдруг замедлилось, и вагонетка почти остановилась. Капитан, протирая глаза, пытался разглядеть что-нибудь внизу.

— Где земля? — ворчал он. — Выход будет трудным.

Они собрали снаряжение и сбросили его в туман. Джо хотел по звуку падения определить высоту, но плотная стена поглощала все шумы.

Вагонетка лишь несколько секунд постояла на месте и начала обратное движение. Первым выпрыгнул Николай, ухватился за трос и повис в воздухе. За ним последовали Том и Джо, который, сняв нейлоновую веревку, обмотанную вокруг пояса, пристегнул карабин к тросу подъемника и начал спуск. Метров через десять его ноги коснулись земли.

— Хорошо, что мы не спрыгнули, — сказал капитан. — Еще моя бабушка говорила: "Мальчик, не прыгай в неизвестность".

Оказавшись на земле, они собрали снаряжение и стали карабкаться вверх. На высоте туман исчез, и они увидели, как он клубится над ущельем, скрывая находящихся там солдат.

Час спустя они достигли вершины, а еще через три часа все было кончено до смешного банальным образом.

После трудного марша Николай привел их к водопаду. Низвергающаяся вода вымыла в скале пещеру, которую поток скрывал от любопытных глаз, и нужно было лишь проскочить под падающими струями, чтобы попасть в нее. В пещере можно было развести огонь, обсушиться, не боясь, что дым их выдаст. Николай еще в детстве сам нашел этот тайник, он один знал о его существовании, и у них были все основания чувствовать себя здесь в безопасности.

И все-таки это произошло.

Николай первым обратил внимание на то, что шум падающей воды стал слабее. Он поднял голову и обомлел. Спасительный поток сначала превратился в одинокие нити, потом вода совсем исчезла, и наступила тишина, которую нарушал лишь звук падающих капель. Солнце залило пещеру и ослепило находящихся в ней мужчин.

Джо медленно поднялся. Ситуация казалась ему почти комичной и, несмотря на смертельную опасность, он не мог не восхищаться вездесущей "Борбой".

Пещера наполнилась вооруженными людьми, а у входа виднелись пулеметы, держащие под обстрелом каждый метр убежища.

— Бросьте оружие! Выходите с поднятыми руками! — приказал голос по-английски. — Сопротивление бесполезно, пещера окружена!

— Ситуация, старик! — тихо сказал капитан, становясь рядом с Джо. — Мне абсолютно ничего не приходит в голову, а тебе?

Тот покачал головой.

— При таком положении вещей благоразумнее будет подчиниться.

— Наши друзья из ЦРУ будут рвать на себе волосы, — сказал Том. Он достал из кобуры револьвер и отбросил его в сторону, Джо последовал его примеру, и они, подняв руки, вышли из пещеры.

От группы солдат отделился командир, совсем еще мальчик в элегантной форме безукоризненного покроя, в темных очках.

— Лейтенант Алексос, — представился он. — Вы, вероятно, мистер Уолкер? А вы — американский капитан. Как видите, мы хорошо информированы. Вы сошли с ума, осмелившись явиться сюда, и не имели с самого начала никаких шансов. Поймать вас было делом времени.

Какая-то тень появилась за ними и метнулась к лейтенанту. Николай! Он вцепился лейтенанту в горло, и Алексос упал. В следующий момент подскочили солдаты, оттащили Николая и принялись бить его. Алексос поднялся, держась за горло.

— Николай Франгос! Какая неожиданная встреча, а мы думали, что ты мертв. — Они с ненавистью смотрели друг на друга. — Теперь я кое-что понимаю: это ты привел американцев в пещеру, а мы ломали себе голову, откуда они узнали про нее.

Он по-гречески отдал приказание, солдаты надели Николаю наручники и увели его.

— Прежде чем зайдет солнце, он будет повешен на рыночной площади Сербы, — сказал лейтенант. — Генерал Метаксос не щадит предателей.

— Такому старомодному понятию, как суд, вы, кажется, не придаете большого значения, — сказал Джо.

— О, напротив! Для вас мы созовем большой трибунал и повесим вас только тогда, когда вы предстанете перед глазами всего мира как американские агенты, которые собирались свергнуть правительство Сербы.

— У вас, кажется, особая любовь к виселицам, — мрачно произнес Том.

— У нас это обычный вид смертной казни, — ответил лейтенант с тонкой улыбкой. Он снова отдал приказание, и часть солдат бросилась в пещеру собирать снаряжение, а другие обыскали капитана и Джо.

— Один вопрос, лейтенант, — обратился к нему Том. — Как вы узнали, что мы в пещере?

Тот подозвал солдата, который показал разорванную и смятую обертку.

— Жевательная резинка, — сказал Алексос. — Поток принес ее в деревню, расположенную в миле отсюда. Дети передали ее нам, а остальное просто. На острове ведь нет американской жевательной резинки, значит, она принадлежит вам. Мы послали солдат осмотреть оба берега, но они ничего не нашли. Тогда один из моих людей напомнил мне про пещеру. Он, правда, считал невозможным, что вам удастся обнаружить ее, но, в конце концов, у вас ведь феноменальная слава, мистер Уолкер.

— А как вы перекрыли воду?

— Нет ничего проще: мы произвели взрыв в верхнем течении и заставили реку свернуть со своего пути. Сейчас мы пойдем в деревню, я сообщу в штаб, и генерал Метаксос лично решит, что с вами делать.

Время близилось к полудню, когда снаружи раздался шум приближающегося к штабу мотоцикла. Алексос вскочил, вытянулся, и в следующий момент в комнату вошел Панайотис. Увидев Джо и капитана, он зло усмехнулся.

— Я вас предупреждал. Предупреждал настоятельно, если помните, но вы не послушались. Тем хуже для вас, Уолкер! Вы сами убедитесь, что Серба станет для вас чертовски неуютной.

— Мне хотелось доставить вам такое же удовольствие на Сербе, какое вы мне доставили в Нью-Йорке.

— Очень остроумно, — засмеялся шеф секретной службы, — но вам все-таки не следовало сюда являться. Разве ЦРУ не информировало вас о положении на Сербе и не сказало, что у вас нет никаких шансов?

— ЦРУ? — удивился Джо. — Я здесь по личному делу.

— Это шутка?

— Вы, кажется, забыли, что ваша шайка пыталась убить меня в Нью-Йорке.

— Как я объяснил вам в свое время, это была ошибка.

— И по ошибке вы похитили Каэтану?

— Значит, вы здесь для того, чтобы освободить Каэтану? — снова засмеялся Панайотис. — Джо Уолкер в роли современного Робина Гуда, рыцаря маленьких девочек! А капитан? Он что тут делает?

— Я провожу здесь свой отпуск.

— И никакой речи о ЦРУ?

— Никакой речи, — подтвердил Том.

Панайотис задумчиво смотрел на них.

— Может, вы и правы, но это не имеет значения. Для генерала вы — агенты ЦРУ и для меня тоже. К счастью для вас. Иначе мы без лишних слов отправили бы вас обратно и сбросили со скалы, как вы поступили с одним из моих людей. Но мы устроим открытый процесс и пригласим международную прессу. Вы подтвердите, что посланы сюда ЦРУ, чтобы убить генерала Метаксоса. Внешнеполитические преимущества, которые дает генералу этот процесс, ясны: он может оказать давление на американцев и при условии получения кредита отказаться от процесса и даже освободить вас.

— Если мы подтвердим, что являемся агентами ЦРУ.

— Именно, — кивнул Панайотис.

— Мы этого не сделаем, сынок, — рыкнул Том.

— И я буду вынужден принять печальные меры. К счастью, существуют методы, позволяющие добиться желаемого.

— Сомневаюсь, — ответил Джо. — Вы можете добиться успеха у здешних крестьян и рыбаков, но с нами вам не справиться.

— Вы думаете? Ну что ж, попытайтесь. Лейтенант, через час прибудет команда с бронированной машиной, мы отвезем обоих в крепость и передадим на обработку.

— Будет весело, — ухмыльнулся тот.

Панайотис, засунув руки в карманы, прошелся по комнате и остановился у стола, где лежали их вещи.

— Лучшего и желать нельзя. Оружие, взрывчатка — превосходные доказательства, которые произведут неизгладимое впечатление на господ журналистов. Лейтенант, позаботьтесь о том, чтобы вещи никто не трогал. — Он взял пачку жевательной резинки и покачал головой. — Кто бы мог подумать, что вы погорите на этом? Но таковы американцы: никак не могут обойтись без идиотских продуктов своей цивилизации. Обдумайте мои слова.

Он разорвал пачку и сунул резинку в рот. Джо, затаив дыхание, следил за выражением его лица. Конечно, люди ЦРУ постарались на всякий случай придать взрывчатке вкус жевательной резинки, но все-таки резинкой она не была. Том смотрел на Панайотиса так, словно надеялся, что резинка взорвется у того во рту. Шеф секретной службы поморщился.

— Отвратительный вкус! — Он выплюнул жвачку, и она шлепнулась у ног Джо, который непроизвольно нащупал левую запонку.

— Когда мы отвезем вас в Сербу, ваше положение значительно ухудшится. Генерал лично будет присутствовать на допросе и уже не прекратит пытки, даже если согласитесь на мое предложение.

— Теперь я знаю, кого вы мне напоминаете, — произнес вдруг Том. — В нашей картотеке преступников есть один парнишка, на которого вы очень похожи. Прямо близнецы. Его разыскивали за то, что он насиловал и убивал маленьких девочек.

Панайотис одним прыжком подскочил к нему и ударил ребром ладони в лицо. Джо тем временем вынул запонку и уронил ее под ноги. А капитан широко улыбался.

— Хотите знать его прозвище? Малого зовут Свинья Айки. Красиво, а?

Том получил еще удар. Лейтенант тоже подошел поближе, так что на Джо теперь никто не обращал внимания, и он ногой осторожно вдавил запонку в резинку.

— Капитан ошибается, — спокойно сказал он. — Свинья Панайотис звучит более подходяще, вы не находите?

— Чертовски неумно с вашей стороны, — усмехнулся Панайотис, нанося очередной удар. В этот момент Джо стукнул каблуком по запонке, что выглядело как реакция на удар, и ни лейтенант, ни шеф секретной службы не обратили на него внимания. Через тридцать секунд раздастся взрыв. Джо поднял ногу и застыл: резинка приклеилась к каблуку. Отчаянно пытаясь освободиться от смертоносной жвачки, он мысленно считал секунды. К счастью, Панайотис отвернулся от него.

— Позвоните в Сербу, — приказал Панайотис лейтенанту. — Я хочу знать, где эта проклятая команда, они давно уже должны быть здесь.

Лейтенант бросился к телефону, а его шеф, нетерпеливо барабаня пальцами по столу, мрачно уставился на своих пленников. Джо массировал руками лицо, пытаясь отвлечь внимание гангстера. Наконец, он справился. Краем глаза он видел, как Том облегченно вздохнул. Еще пять секунд. Джо поднял ногу, правый ботинок взлетел в воздух, ударился о стену и упал за письменным столом.

Панайотис отреагировал мгновенно: тому, кто, как он, тридцать лет занимался своим делом, не требовалось много времени, чтобы сделать правильные выводы. В следующий момент стол опрокинулся, зазвенели стекла, пыль посыпалась с потолка, и помещение наполнилось едким дымом.

Не тратя времени, Джо вскочил и бросился на лейтенанта, окаменевшего у телефона. Апперкот связанными руками вывел лейтенанта из игры, и Джо нащупал у него в кармане ключи от наручников. За спиной он услышал два глухих удара: это капитан обрабатывал Панайотиса.

Он снял свои наручники, бросил ключи Тому и подскочил к двери. Как раз вовремя, потому что в комнату ворвались трое солдат, дежуривших в приемной. Два удара, и двое приняли положение "спи спокойно", третьего взял на себя Том.

Все произошло за несколько секунд. Джо стал лихорадочно собирать снаряжение, капитан выдернул из стены телефонный кабель. По всей видимости, это был единственный в деревне телефон, и понадобится какое-то время, чтобы известить Сербу о случившемся.

Взрывной волной выбило оконные стекла, поэтому Джо без лишних размышлений выкинул рюкзаки в коляску стоящего мотоцикла и сам вылез в окно.

Шорох заставил его обернуться. Джо совершенно забыл о шофере Панайотиса, и теперь тот стоял перед ним с пистолетом в руке. Появившийся в окне Том просто упал на него, и солдат был погребен под массивным телом.

Взревел мотор, и мотоцикл помчался к воротам мимо помещения для команды. Вероятно, солдаты спали после ночного лазанья по горам, и лишь через мгновение в дверях появилось несколько полуодетых фигур. Том дал из автомата предупредительную очередь, и солдаты снова исчезли. Друзья беспрепятственно выехали за ворота и, вздымая облака пыли, двинулись в направлении Сербы.

Солнце уже заметно опустилось над горами, возвещая о скором наступлении темноты. Джо поднял бинокль и ясно увидел рыночную площадь Сербы, которая словно вымерла. Никакой виселицы и в помине не было.

— Ну? — спросил капитан, лежа на животе рядом с Джо.

— Ничего. Или лейтенант ошибся, или они отказались от своих методов.

— Может они еще допрашивают его, чтобы узнать о наших планах. В любом случае освободить Николая — не детская забава. Считаю ошибкой, что мы взяли его с собой, до сих пор он доставлял нам одни неприятности, — сказал Том.

— Да, но, к сожалению, об этом узнаешь слишком поздно.

Джо спрятал бинокль. Перед ними, как на ладони, раскинулся город Серба с белыми домами и мощным замком на противоположном берегу гавани, в котором помещалась резиденция правительства, штаб-квартира "Борбы" и тюрьма. В гавани, кроме нескольких лодок, стояло лишь одно большое судно "Ставрос", прибывшее, вероятно, утром.

Они покинули свой наблюдательный пост и спрятали мотоцикл в пустующей пастушеской хижине.

— Нужно идти в город, — сказал капитан. — Это единственное место на острове, где нас не ждут, и потом там легче затеряться. Они подумают, что мы попытаемся проникнуть в город, когда стемнеет. Видишь солдат? Наверное, они начали блокировать все входы. Мы должны идти сейчас, но как? Может, нам переодеться в пастухов?

Джо глянул вниз. По рыночной площади двигался джип с шофером и одним офицером. Машина направлялась в деревню.

— Идем, — сказал Джо, — у меня появилась идея.

Он уже бежал к хижине, где они спрятали мотоцикл, и, сбросив солому, они вместе выкатили мотоцикл. Поставив его на середину дороги, они спрятались в кустах и видели, как джип на полной скорости подъехал к препятствию, и шофер нажал на тормоз. Офицер вышел из машины, недоверчиво обошел вокруг мотоцикла и удивленно вскрикнул, увидев лежащие в коляске рюкзаки. К нему подошел шофер, и они так углубились в осмотр находки, что не обращали внимания на окружающее.

Два удара повергли их на землю, а пять минут спустя джип уже уехал в сторону Сербы. Том сидел за рулем, втиснутый в форму шофера, которая оказалась мала ему минимум на два размера. Место офицера занимал Джо. Фуражки они надвинули на лоб, глаза скрывали темные очки.

Когда они въехали в город, Том нервно вцепился в руль. Джо постарался придать себе непринужденный вид, высоко поставив ногу в американском сапоге. А так как последние часы он ходил в одном ботинке, то сапог доставлял ему двойное удовольствие. Когда показалась колонна солдат, капитан притормозил.

— Медленно поезжай мимо и ни в коем случае не останавливайся, — тихо сказал Джо.

— Слушаюсь, сэр, — буркнул тот.

Джо непринужденно откинулся назад, но его тело покрылось потом. Сержант, разумеется, знал всех офицеров, и единственной надеждой было то, что сержант сосредоточит все свое внимание на том, чтобы его колонна прилично прошла мимо офицера.

Том увеличил скорость, а Джо поднял правую руку. И поскольку он не знал, как приветствуют на Сербе офицеров, то непринужденное помахивание показалось ему самым подходящим. К тому же этим жестом он мог прикрыть лицо. Сержант выбросил руку в приветствии, на долю секунды задержал взгляд на лице Джо, и вот они уже проехали мимо. Колонна осталась позади.

— Уф, — простонал капитан. — Куда дальше?

— Следующая улица налево, — ответил Джо, хорошо запомнивший план города.

Следующая улица была так же пуста, как и первая.

Они вышли из машины, забрали снаряжение и пошли дальше пешком. Когда подъем стал круче, появились ступеньки. Увидев группу женщин, Джо медленно подошел к ним, но они бесшумно исчезли в домах.

— Должно быть здесь, — сказал Джо, показывая на ворота. — Вот и имя: Георгос Архимандру.

Это имя ему назвал Джим. Архимандру был раньше камердинером семейства Влаху и остался верным Каэтане. Джим сказал, что в случае нужды они могут обратиться к старому слуге, и он поможет им. Капитану понравилось, что в доме не было внешних окон, по обычаю они выходили во внутренний двор.

Джо взялся за ручку, но дверь оказалась незапертой, и они вошли. После яркого солнечного света им пришлось несколько секунд привыкать к полутьме. Вот и дверь во внутренний двор.

Его наполовину занимали ящики с цветущими растениями, а воздух был наполнен запахом цветов абрикосовых деревьев. На земле лежала пестрая циновка, рядом стояли маленькие плетеные кресла. И только один предмет нарушал эту идиллическую картину — дуло автомата, направленное на них из кустов.

Услышав за спиной голос, Джо медленно повернулся и увидел мужчину небольшого роста с львиной гривой и большой бородой. Он приставил дуло старомодной винтовки к спине Тома и что-то быстро говорил по-гречески. Капитан непонимающе смотрел на него через плечо.

— Вы ошиблись, — сказал он.

— Мне тоже так кажется, — произнес Джо, снимая темные очки.

В ответ раздалось удивленное восклицание, цветочный горшок был отодвинут в сторону, и появился Николай с автоматом в руках.

— Прямо семейная встреча, — усмехнулся капитан, — а мы думали, что тебя хотели повесить.

— Хотели, — мрачно подтвердил Николай, — но мне удалось бежать.

— Как?

— Мне помог старый друг. Не забывайте, что раньше я был офицером и у меня еще осталось несколько приятелей. Хотя они не на нашей стороне, но не желают видеть меня повешенным. А как вам удалось вырваться от Панайотиса?

— Мы очень быстро бежали, — ответил Том.

— К счастью, вы тоже решили идти к Архимандру. Он ненавидит генерала, он нам поможет. — Николай что-то сказал ему по-гречески, тот опустил винтовку и пожал им руки.

— Конечно, я помогу вам, — с воодушевлением ответил он. — Уже много лет я жду выступлений против генерала. Один я ничего не могу поделать, но вы сделаете это с моей помощью.

На его хлопок появилась женщина, и через десять минут перед ними на столе дымилась еда. Джо обратил внимание на то, что Николай не ест.

— Я уже поел в тюрьме, мои друзья позаботились об этом.

— Панайотис, наверное, кипит от злости, — сказал Том, проглатывая очередной кусок, — сначала нам удалось бежать, потом освободили Николая.

— Везде полно полицейских, — вступил в разговор Архимандру. — Наверное, уже известно, что вы пробрались в город. Панайотис пригонит своих людей и начнет обыскивать дома.

— Значит, мы должны побыстрее исчезнуть, — сказал Джо. — У нас есть некоторое преимущество: они подумают, что мы где-нибудь спрятались и не решимся напасть. Однако мы сделаем именно это.

— А еще они подумают, что цель нашего нападения — замок, — ответил Николай.

— Что же еще?

— Наша цель — "Ставрос", — произнес грек.

— Почему? — удивился Том.

— Потому что на борту находится Каэтана. Генерал отдал приказ держать ее там до тех пор, пока не будут пойманы американские агенты. Он думает, что на корабле ее можно спрятать более надежно.

— Это ты тоже узнал от своих старых друзей?

— Вот именно.

— Николай прав, — сказал Архимандру. — "Ставрос" пришел в порт сегодня днем, но мы не заметили, чтобы кого-то перевозили в замок.

— О'кей, — решил после некоторого раздумья Джо. — Когда стемнеет, посмотрим, что можно сделать в гавани.

— Есть две возможности, — ухмыльнулся капитан.

— Две?

— Да: все будет хорошо или все будет нехорошо.

Все было нехорошо.

Через час они вышли из дома и узкими улочками стали пробираться к гавани. К счастью, нигде не было освещения. Самым опасным оказался последний отрезок пути: им нужно было пересечь свободное пространство, освещенное сильными прожекторами, где кишмя кишели солдаты. Но Николай провел их к самому берегу по каналу, выходное отверстие которого находилось в стене набережной и было настолько высоким, что они могли даже стоять. Наверху слышались голоса часовых, однако в воду можно было войти незаметно. Джо вытащил акваланг.

— Я поплыву один, — прошептал он. — Если там все чисто, я зажгу фонарь один раз. Тогда поплывете и вы.

Джо натянул резиновый костюм, приладил остальное снаряжение и на всякий случай прихватил гарпун. Если он встретится с акулами, то воспользуется средством отпугивания, патрон с которым висел у него на поясе. Правда, как действует это средство, никто не знал по той простой причине, что не оказалось желающих лично убедиться в его действии.

Джо нырнул у самой стены, и волны бесшумно сомкнулись над ним. Вокруг была абсолютная темнота, так что через некоторое время он вынырнул, чтобы сориентироваться, и поплыл к "Ставросу". Единственная лампа на мачте указывала ему путь.

Вдруг он ударился ногами обо что-то твердое и его охватил ужас. В гавани, разумеется, было много предметов, о которые он мог стукнуться, но он представил себе один-единственный: акулу. Он мгновенно нырнул и включил лампу. В ее свете он увидел металлическую сетку, натянутую параллельно "Ставросу", и эта сетка шла от самого дна и кончалась у поверхности воды. Джо неосторожно коснулся ее и сразу понял, в чем дело: сетка была подключена к электрической системе тревоги. Проклятье, генерал оказался хитрее, чем он рассчитывал. На борту "Ставроса", наверное, уже слышали сигнал. Конечно, они не могли точно знать его причину, но они наверняка захотят убедиться, что это не рыба.

И, словно в подтверждение его мыслей, впереди появился свет, справа — второй, потом третий.

Три аквалангиста! Они были уже в воде, когда он нечаянно включил сигнал тревоги. Черт побери, они, кажется точно знали, что он явится. И теперь Джо тоже знал, почему.

Он поплыл назад, но три огня быстро приближались. Вот луч скользнул по нему, затанцевал вокруг, осветил его, и тут же в сантиметре от него пронеслась серебряная стрела. Джо тоже поднял гарпун. Целиться оказалось легко, потому что ему нужно было только попасть в свет лампы, и по тому, как луч дернулся в сторону, он понял, что попал. Лампа упала на дно, и в ее свете на мгновенье оказался аквалангист с искаженным лицом и серебристыми пузырьками, идущими из мундштука.

Тем временем приблизились двое других, поймали Джо в свет своих ламп и тут же выстрелили, чуть не задев его. В следующую долю секунды ответил гарпун Джо. Один из противников выпустил оружие из рук, и кровь, как черная жидкость, потекла в воду.

Третий аквалангист тем временем успел перезарядить свой гарпун, а Джо остался с бесполезным оружием в руках. Он мог бы метнуться в сторону, но это было бы равносильно бегству от пули. Противнику нужно было только нажать на спуск, но он не успел этого сделать. Привлеченная кровью тигровая акула, разинув пасть, ринулась на свет лампы, и вода закипела.

Рассудив, что, где появилась одна акула, там появятся и другие, Джо в темпе ретировался, не желая оказываться в центре событий.

Под кормой "Ставроса" он снова вынырнул и увидел головы, склонившиеся над релингом. Матросы зажгли фонари и направили свет на то место, где хищники устроили свою оргию. Они взволнованно обсуждали происшедшее, так что Джо благополучно пробрался на борт. Поскольку вся команда собралась на палубе, ему никто не препятствовал осмотреть каюты.

Первые две оказались офицерскими, в них никого не было. Затем шла радиорубка, тоже пустая. Джо открыл круглую дверь и оказался в коридоре, в конце которого находилась еще одна железная дверь. Она была заперта, но ему потребовалось всего пятнадцать секунд, чтобы открыть ее, и он вошел в помещение без окон. Стенной шкаф, стол, кровать. На кровати лежала Каэтана Влаху.

— Хэлло, Каэтана. Вы хотели поговорить со мной. Я здесь.

Девушка обладала хорошими нервами и поняла все очень быстро.

Джо в общих чертах рассказал о том, что произошло. Рассказал то, что считал необходимым, но не больше.

— Идемте. Если нам удастся найти лодку и покинуть остров, мы спасены. На яхте "Коринф" ждут только нашего сигнала, чтобы забрать нас.

— А что будет со Стефаном Мазураки? — спросила она.

Джо сердито пожал плечами.

— Я не могу помочь ему. До сих пор нам просто невероятно везло. Каким-то чудом нам удалось добраться до вас, но хотеть большего, значит испытывать судьбу. Частица везения, которая нам, может быть, еще осталась, понадобится, чтобы покинуть остров.

— Без Стефана Мазураки я не двинусь с места, — твердо сказала девушка. — Метаксос убьет его, если я сбегу.

— А если вы не сбежите, он убьет вас обоих, — буркнул Джо. — Почему вам так хочется помочь ему?

— По той простой причине, что этот человек — мой отец.

— Теперь я начинаю понимать…

— Пожалуйста, уходите, спасайте ваших друзей. Вы и так сделали для меня слишком много, и я бесконечно благодарна вам за все. Но вы же понимаете, что я не могу уйти с вами.

После недолгого раздумья Джо сказал:

— Идемте, мы спасем вашего отца. Надевайте мой костюм. Акулы, наверное, еще заняты своим делом и не обратят на вас внимания. Быстрее.

Каэтана поняла, что возражения бесполезны, сняла платье и надела костюм Джо. Тот разъединил кислородный аппарат.

— В воде держитесь за меня, — приказал он.

Безо всяких затруднений они выбрались на палубу, где команда все еще переживала происходящее. Никто не смотрел в их сторону, и они спустились в воду незамеченными.

Джо уже собирался нырнуть, когда с берега послышались выстрелы. Почти одновременно взревел лодочный мотор. Кажется, у Тома начались неприятности, подумал Джо и, подтянувшись на веревке, посмотрел в сторону берега. Сначала он ничего не увидел, потом заметил моторную лодку, мчащуюся к "Ставросу", за ней — вторую.

— Вы не знаете, в чем дело? — спросила Каэтана.

— Понятия не имею, — ответил Джо. — Похоже на то, что Том решил совершить морское путешествие.

Он не мог представить, чего добивается капитан. Вряд ли Том надеялся, что ему удастся подплыть к "Ставросу" и забрать их.

Но у капитана и в мыслях не было ничего подобного. С его лодки раздалась пулеметная очередь, заставившая всех зрителей исчезнуть с палубы. Лодка тут же изменила курс и промчалась метрах в двадцати от корабля. И только тут Джо заметил темный предмет, упавший в воду.

Кто-то открыл огонь и на "Ставросе", но быстро отказался от этой затеи. Лодка тем временем вышла из гавани и устремилась в открытое море, преследуемая второй моторкой.

Темный предмет, который увидел Джо, оказался надувной лодкой, которую два человека пытались подвести к корме "Ставроса".

Джо негромко свистнул, и вскоре из темноты уже улыбался капитан Роуленд.

— Вот это было дело! — восхитился Джо, когда они отплыли от корабля на достаточное расстояние.

— Даже обыкновенный капитан иногда вынужден быть находчивым. Мы ждали твоего сигнала, но так и не дождались. Вместо этого на борту "Ставроса" вдруг возникло оживление, на воду направили прожекторы, и тут я решил вмешаться. Команда моторки глазела на корабль, и мы быстро справились с ними. Когда на берегу это заметили, в нас стали палить, правда, без успеха. За нами погналась вторая лодка, но мы их перехитрили. Пока Николай готовил надувную лодку, я установил газ и привязал руль. Подойдя к "Ставросу", мы очередью отвлекли команду, сбросили надувную лодку и выпрыгнули сами. Теперь моторка мчится в море, и они думают, что мы на ней. — Том улыбнулся. — Не знаю, сколько продлится поездка, все зависит от количества горючего, но мне известно, что одна лодка не догонит другую того же типа, если в ней нет пассажиров. Я думал, мне придется выручать тебя, а нахожу вас с Каэтаной готовыми к путешествию. Просто камень упал у меня с души.

— Мы собирались плыть к берегу, но, имея в виду настроение акул, прогулка в лодке представляется мне более приятной.

— Наше везение начинает казаться мне непостижимым, — признался капитан. — Думаю, мы должны побыстрее сматываться отсюда.

Джо покачал головой.

— У нас еще есть шанс спасти Стефана Мазураки.

— А с головой у тебя все в порядке?

— Он — отец Каэтаны.

От изумления Том даже перестал грести.

— Это, разумеется, меняет дело.

— Пожалуйста, высадите меня на берег, — попросила Каэтана. — Вы и так уже сделали для меня слишком много.

— Не может быть и речи, — ответил Том. — Они думают, что мы в открытом море, и исключают нападение на замок. Этим мы и воспользуемся. Николай знает безопасное место для высадки на другой стороне косы, поплывем туда и разработаем боевой план.

Джо повернулся к греку. Николай был следующей проблемой, ждущей своего решения, и решения срочного. Джо достал карту.

— Где мы должны высадиться?

— Вот здесь, — ответил Том. — Местность дикая и там можно укрыться.

— А часовые? На косе две сторожевые вышки.

— Там сегодня не будет часовых, — произнес Николай.

— Не будет? Откуда тебе это известно?

— Я слышал об этом в тюрьме. Панайотис все силы стянул в город. За час мы сможем добраться оттуда до замка и, ручаюсь, не встретим ни одного человека.

— И все же мы высадимся не там. Сэкономим час и поплывем сразу к замку.

— Но вокруг замка полно часовых!

— Тем веселее будет, — мрачно заявил Джо.

Они высадились в двухстах метрах от замка. Подождав и не услышав никаких звуков, кроме журчания волн и свиста ветра, они спрятали лодку, а снаряжение перенесли вверх по склону. Там они обнаружили глубокую расщелину, откуда их не было видно. Том достал пластиковый пакет с планом замка. Однако луч фонарика Джо направил не на план, а на грека.

— Ну, где же часовые, которых здесь должно быть полно?

Николай пожал плечами.

— Откуда мне знать.

— От своих друзей, они ведь согласовали с тобой все планы.

— Мои друзья лишь кое-что рассказали мне.

— Глупо только, что ты все перепутал, — странным голосом произнес Джо.

— Не понимаю ни одного слова, — пробурчал капитан, но выражение его лица говорило о другом. — Значит, часовых полно не здесь, а на косе?

— Вот именно, — ответил Джо. — Там они нас и поджидают. Вероятно, Панайотис согнал туда всех, кто в состоянии ходить.

— Почему он это сделал? — спросил капитан.

— Догадаться нетрудно. Удивляюсь только, что мне понадобилось столько времени, пока до меня дошло. — В руках Джо оказался пистолет, дуло которого было направлено на Николая. — Сними рубашку!

Грек, не двигаясь, молча смотрел на него, и невозможно было поверить, что один человек способен источать столько ненависти.

— К чему этот стриптиз?

— Делай, что тебе говорят, и побыстрее. У нас нет времени.

Помедлив, Николай выполнил приказ.

— Повернись! — Луч фонарика упал ему на спину. На ней не было ни единого шрама, ни единой царапины. — Посмотри-ка, — насмешливо сказал капитану Джо. — И это человек, которого избили до такой степени, что у него кожа висела клочьями. Или с ним обошлись слишком мягко, или у него особая кожа.

— Теперь и я понял. Какими же мы были идиотами!

— Мы искали утечку информации на "Коринф", вместо того, чтобы присмотреться к Николаю. Уж чего проще! Раньше он был офицером, говорил, что перешел на сторону патриотов. Как бы не так! Он просто выполняет особое задание. Панайотис послал его в Афины, чтобы с его помощью разгромить оппозицию, и это ему удалось.

Николай молчал.

— Оба убийства в Афинах — его дело, а третье он, разумеется, инсценировал. Он знал, что мы с Джимом после тех убийств сразу поедем к нему, и, увидев нас из окна, включил часовой механизм бомбы. Потом вышел к нам и начал бормотать что-то насчет пакета. Тут раздался взрыв. Совершенно просто и безопасно, и он оказался вне подозрений.

— А потом он сообщил, когда, где и как мы высадимся на Себре, — продолжил капитан.

— Он сообщил все, кроме времени, поскольку сам не знал. А когда узнал, у него уже не было возможности, в шторм он не мог воспользоваться передатчиком.

— Каким передатчиком? — удивился Том.

Его друг нагнулся и достал из рюкзака грека небольшой черный ящик. Он нажал на кнопку, и появилась антенна.

— Конечно, с его помощью нельзя вести передачи на Луну, но Серба — маленький остров. Вся проблема состояла в том, чтобы выбрать подходящий момент для связи. Например, в пещере за водопадом. История с оберткой от жевательной резинки была детским вымыслом. Николай сообщил об этом укрытии так же, как раньше сделал на Пелионе. Ведь не случайно они узнали, где мы находимся, и подошли с трех сторон.

— Какими же мы были идиотами, — простонал Том.

— Николай хорошо подстраховал себя. Он разыграл роль патриота, ненавидящего генерала, и не остановился даже перед убийством. Он знал, что часовой на скале, да еще в такую ночь возбудит наше подозрение, поэтому на наших глазах он убил его как будто из ненависти, а на самом деле из простого расчета. И не имело значения, что это был один из его людей.

— Я только не понимаю, — сказал капитан, — почему он не раскрылся, когда мы оказались в руках Панайотиса. Ведь невозможно было предположить, что нам удастся вырваться.

— Не забывай, что нам готовили открытый процесс, и не хотели подставлять Николая, ведь он нужен для дальнейшей службы. Его ввели в ЦРУ как противника генерала, и побег с помощью старого друга был запланирован заранее: с этой легендой он снова появился бы в ЦРУ и продолжал бы и дальше выслеживать свои жертвы.

— Но мы сбежали, следовательно, Панайотис имел запасные варианты, — пробормотал капитан.

— Да, варианты о старых друзьях, которые передали ему нужную информацию. Например, что Каэтана находится на "Ставросе". Правда, нам не сообщили, что нас там уже ждут. И тут до меня дошло. Дошло в тот момент, когда появились аквалангисты. Откуда они узнали обо мне? Только от Николая. Потом я догадался и об остальном. Стой!

Но было уже поздно. Николай бросился к Каэтане, обхватил ее и выставил перед собой. Затем вытащил нож и приставил к горлу девушки.

— Одно движение, Уолкер, и она будет мертва. — На лице грека появилась усмешка. — Вы правы, считая себя идиотами, но еще не поняли, до какой степени. Например, вы не поняли, насколько бессмысленны ваши угрозы пристрелить меня, своим выстрелом вы бы подняли тревогу на всем острове. Вы просчитались, Уолкер. Я бы мог завладеть Каэтаной безо всякого риска, но теперь другое дело. Я убью девушку, если вы откажетесь делать то, что я вам прикажу.

— Паршивая свинья! Если хоть волос упадет с головы Каэтаны…

— С ней ничего не случится, если вы мне подчинитесь. Бросьте оружие. Вы тоже, капитан. А теперь поднимите снаряжение и идемте в замок. Не забудьте, мой нож у горла Каэтаны.

Том с трудом выпустил воздух, пытаясь взять себя в руки. Они уже ничего не могли сделать. Джо не предусмотрел одной-единственной мелочи и вот…

Нагибаясь за рюкзаком, Джо увидел свой левый ботинок. На правой ноге у него был надет сапог, снятый с офицера, и обувь смотрелась довольно странно, но это неважно, только бы Николай не обратил внимания. Может, пришла его очередь совершить ошибку?

Делая вид, что завязывает рюкзак, Джо распустил на ботинке шнурок и обмотал его конец вокруг пальца. Николай с Каэтаной отступил в сторону, давая ему дорогу, и тут раздался щелчок. Нож, освобожденный пружиной, просвистел в воздухе и впился греку в бок. Вскрикнув, тот выпустил девушку, качаясь, сделал шаг назад и, потеряв равновесие, упал в пропасть.

— Когда Джим давал мне ботинки, Николай был рядом, — сказал Джо, — он должен был помнить об этом.

— Да, — мрачно произнес капитан, — в таком деле много ошибок не наделаешь.

Предательство Николая давало им и некоторые преимущества, которыми Джо решил воспользоваться. Их ожидали на косе, следовательно, туда были посланы все люди и часовых в замке осталось немного. Капитан при необходимости должен был отвлечь солдат, спрятать Каэтану в надежном месте и подготовиться к бегству с острова.

Сам Джо направился к замку. С тяжелым рюкзаком за плечами, обливаясь потом, он взобрался по склону до средневековых стен, достал последний пакет со специальными патронами и через несколько минут его пальцы нащупали кромку стены. Он осторожно подтянулся и заглянул вниз. Перед ним лежал бетонированный проход, справа поднималась небольшая башенка с пулеметом, а рядом темная масса, должно быть, часовой. Джо боялся дышать.

Часовой встал со своего места, подошел к перилам и стал смотреть во двор. Достав последний патрон, Джо бросил его в другой конец площадки. Простой индейский трюк сработал: часовой повернулся в том направлении и пытался понять причину шума. Джо перескочил через стену, глухой удар, и спустя минуту часовой был связан, а его рот заклеен. Взяв шлем часового, он поднял патрон, вогнал его в дуло и пошел дальше.

Проход закончился лестницей без перил, которая вела во внутренний двор замка, где стояли два джипа. Джо вывел машины из строя и, пройдя массивные ворота, очутился в большом дворе перед главным входом в замок. Раньше здесь были деревянные ворота с решеткой, которые генерал модернизировал: теперь ворота были стальными и закрывались с помощью электронного устройства. Они оказались открытыми.

Из расположенной рядом дежурки во двор падал яркий свет, и Джо увидел двух солдат. Тем не менее ему нужно было закрыть ворота и отделаться от часовых. Он надел шлем и, по-военному чеканя шаг, вошел в помещение. Часовые услышали его шаги, посмотрели на него, увидели его шлем и отвернулись. Один из них поднялся и все же подошел к открытой двери. Он заметил, что на Джо нет формы, собрался крикнуть, но было уже поздно. Издав полузадушенный возглас, он повалился на пол. Второй солдат беспомощно уставился на автоматический пистолет, направленный ему в живот.

— Ключи от ворот! — по-гречески приказал Джо. — Быстро!

Часовой кивнул на ящик. Когда ворота с тихим жужжанием стали опускаться, Джо вдруг подскочил к солдату и ударил его по руке: пальцы часового были в сантиметре от кнопки сигнала тревоги.

Джо связал обоих солдат, заткнул им рты, потом вынул из ворот ключ и выбросил его. Теперь никто не мог ни войти, ни выйти.

Вернувшись к главному зданию, он отмычкой открыл стальную дверь и очутился в длинном коридоре, в конце которого темнели две амбразуры. Пулеметы, установленные там, могли проутюжить каждый сантиметр. Он неподвижно застыл, приготовившись к смерти. Прошло несколько секунд, пока он понял, что его счастье еще не отвернулось от него: около пулеметов никого не было, Панайотис угнал всех людей.

Пробежав коридор, он открыл вторую дверь. Проход справа согласно планам ЦРУ вел в помещения генерала Метаксоса, слева — в тюрьму. Поднявшись по лестнице, он услышал голоса. Должно быть, и там сидели часовые.

Джо подошел поближе, прислушался и резко вошел в комнату.

— Не двигаться! — приказал он. — Повернуться.

Солдаты послушно выполнили приказание и дали обыскать себя. После чего каждому был вставлен кляп, надеты наручники, и оба оказались прикованными к батарее отопления, которая находилась достаточно далеко от сигнальной системы.

Покончив с этим, Джо достал из рюкзака заряд, поднес к решетке и вставил взрыватель. Потом он вернулся назад и поднялся по винтовой лестнице в башню, откуда был виден весь внутренний двор. Теперь дело было за Томом.

Джо посмотрел в небо и увидел лишь небольшой просвет в облаках. "Погода не очень подходящая, но сойдет", — подумал он и выстрелил. Специальная ракета, набрав нужную высоту, слабо вспыхнула и через секунду погасла. Сторонний наблюдатель и внимания на нее не обратил. Джо посмотрел на светящийся циферблат и, отсчитав тридцать секунд, выстрелил снова, потом, опять через тридцать секунд, пустил третью ракету и стал ждать.

Капитан Роуленд и Каэтана добрались до мола. Там стоял только один часовой, обезвредить которого не составило большого труда. Том попросил девушку подождать в тени перевернутой лодки и исчез.

— Вокруг ни души, — сказал он, вернувшись минут через пять. — Тем лучше для нас.

Он надел акваланг.

— Что вы собираетесь делать? — шепотом спросила Каэтана.

— Приведу нашу спасательную лодку, — ответил он, указывая на гидросамолет. — Через пару минут я заберу вас, а вот это на всякий случай, хотя я думаю, он вам не понадобится.

Том протянул ей люгер с глушителем, взял гарпун и исчез под водой.

Вынырнув у поплавков самолета, он поднял маску и прислушался. Все было тихо, хотя к самолету была привязана лодка. Невдалеке на воде качался буй с человеческую голову. Том усмехнулся. Он отцепил буй, натянул на него очки и оттолкнул. Когда буй оказался на таком расстоянии, что его можно было увидеть из кабины самолета, Том поднял гарпун и выстрелил.

Тут же открылась дверь кабины, и высунулось дуло винтовки. Капитан ухватился за него, с силой потянул вниз, и часовой, сопровождаемый ударом кулака, полетел в воду.

Роуленд втащил его в лодку, связал, заткнул ему рот и, найдя в кармане ключ зажигания, забрался в самолет. К счастью, все самолеты построены по одному принципу, а поскольку Том имел летное удостоверение и некоторый опыт, то не сомневался, что поднимет самолет в воздух. Несмотря на имевшуюся на борту рацию, капитан из предосторожности достал свой собственный передатчик и отстучал позывные "Коринф". Ничего. Ведь они же уговорились с Джимом, что у рации на яхте будут дежурить днем и ночью! Он попытался еще раз, и опять безуспешно. Что они там на ушах сидят?! Мысленно он сказал Джиму все слова, которые собирался повторить ему, если они вернутся живыми.

Собираясь покинуть самолет, капитан еще раз бросил взгляд на приборы. Он забыл выяснить, сколько бензина в баке, считая, что машина заправлена. Он отыскал соответствующий прибор и тихо выругался: стрелка стояла у красной отметки. Бензина оставалось всего на пятнадцать минут полета, но с учетом расхода горючего на старт, его едва хватит на две минуты. Возможно, этого окажется достаточно, чтобы выбраться в открытое море. А там они сядут на воду, и остальное будет зависеть от "Коринф". Хотя они условились, что яхта не уйдет далеко, но кто знает, где она сейчас. И рация не работает.

Взгляд Тома остановился на личной яхте генерала Метаксоса. Если они сядут на воду, то девяносто девять к одному, что она будет на месте раньше "Коринф", а следовательно, ее надо вывести из строя. Это основательно улучшит их положение.

Том снова спустился в воду, выудил буй, натянул маску и поплыл к яхте. Весь путь он проделал под водой, не сомневаясь, что на яхте сильная команда. А если она еще окружена такой же сигнальной системой, как "Ставрос", то все пропало. К счастью ничего не произошло, и Том прикрепил по магнитной мине на винты яхты. Со спокойным чувством, что он все сделал для приятной морской прогулки диктатора, он вернулся на берег.

— Каэтана! — тихо позвал он.

— Слава богу, — ответила девушка, появляясь из темноты, — я уже пережила тысячу страхов.

— Все в порядке. Вы умеете управлять самолетом?

— Несколько лет назад у нас был самолет, но я никогда не сидела за штурвалом.

— Сегодня ночью научитесь, — пообещал Том.

Он вынес часового, еще не пришедшего в себя, на берег, помог Каэтане сесть в лодку и поплыл обратно к самолету.

— А теперь мне нужно в город, — серьезно произнес капитан. — Дела. Ждите здесь моего сигнала и, когда увидите две голубые ракеты, поднимайтесь в воздух. Не забудьте перед этим отцепить якорь, — не труднее, чем управлять моторкой.

— Не уверена, — с сомнением ответила девушка.

— Не волнуйтесь, если не удастся вам, мы придем сюда сами, вам нужно будет только подогнать самолет поближе к замку. Там глубоко и нет скал.

— Что вы собираетесь делать, Том?

— Дела! — ответил он, садясь в лодку.

Через четверть часа он был на моле и, спрятав лодку, отыскал укромное место, откуда мог наблюдать за замком. Ждать пришлось недолго. Джо выпустил третью ракету, и на этот раз Том ответил.

Джо с нетерпением смотрел вниз на город, казавшийся вымершим. Когда в небе появилась чуть светящаяся точка, его охватило радостное волнение. Том выполнил свою задачу и был готов прийти к нему на помощь. Джо подсчитал, сколько времени капитану потребуется на подготовку и когда решил, что пора, раздался взрыв, за ним второй около гавани, а потом третий далеко на холме. Джо попытался поставить себя на место Панайотиса, но не мог предугадать его решения. Как ему поступить, зная, что противник в городе и занимается взрывами? Пока он поймет отвлекающий маневр, будет уже поздно.

Однако Джо недооценил шефа секретной службы. Едва прозвучал пятый взрыв, он услышал шум моторов. Колонна машин, промчавшись по площади, устремилась к замку. Панайотис не поддался на обман, он знал, что главное происходит в замке.

Джо бросился вниз по лестнице, прижимая к лицу носовой платок, чтобы защититься от едкого дыма. Вот и решетка, вырванная взрывом. Путь к тюрьме был свободен. Вокруг слышались голоса заключенных, а потом к ним примешался еще один звук — глухие удары, идущие снизу. Там люди Панайотиса обрабатывали ворота и теперь все зависело от того, сколько времени они продержатся.

Джо помчался обратно в дежурку, сорвал пластырь с одного из часовых и спросил:

— Где камера Мазураки?

— Последняя справа. Одиночка.

Джо бросился обратно, нашел дверь и отодвинул задвижку. В камере было темно, и он с трудом различил фигуру человека.

— Стефан Мазураки! — позвал он.

— Да, — ответил неожиданно молодой голос. — Что случилось?

— У кого ключи от вашей камеры? Я ваш друг.

— Только у Панайотиса.

— Проклятье! Ложитесь под кровать и закройте голову руками.

— Но кто вы и как вы…

— Быстрее!

Удары у ворот прекратились, и появился новый шум — шум танковых гусениц. Джо знал, что веса танка достаточно, чтобы просто проломить стальные ворота. Он достал последнюю пачку жевательной резинки и укрепил вокруг замка. Вынув вторую запонку, он вдавил ее в массу и бросился на бетонный пол.

В проеме сорванной взрывом двери появился высокий человек. Джо ожидал увидеть оборванного бородатого старика вроде графа Монте Кристо, который бросится ему в объятия и покроет поцелуями руки спасителя.

Мазураки совершенно не соответствовал такому представлению: у него были густые седые волосы и удивительно молодое лицо, особенно впечатляли его блестящие голубые глаза, а костюм модного покроя, хотя и пыльный, клочьями не висел.

— Какая организация вас послала? — спросил он.

— "Элефтерия" — ответил Джо.

Радостная улыбка появилась на лице Мазураки:

— Я знал, что сила нашего народа не сломлена. Наступил день освобождения!

Он подбежал к следующей камере и открыл ее.

— Элефтерия! — крикнул он, и ему ответило стократное эхо. В коридоре вдруг стало многолюдно, заключенные обступили его и что-то взволнованно говорили. Такого оборота Джо не ожидал и подскочил к Мазураки:

— Освободите других! — крикнул он по-гречески.

Он схватил отца Каэтаны и втащил его обратно в камеру.

— Мы исчезаем, — коротко сказал он.

— А что будет с моими людьми? В замке более четырехсот заключенных!

Детектив пожал плечами.

— Я здесь из-за вас, мистер Мазураки. Вас одного я, может быть, выведу отсюда, но не четыреста человек. Панайотис окружил замок, нам нужно торопиться.

Он вытащил из рубашки пуговицу и стал прикреплять ее к решетке окна.

— Я останусь со своими людьми.

— Ваши люди могут взять оружие, его в замке достаточно. Они могут защищаться и даже вырваться на свободу, а вы пойдете со мной.

— Исключено!

Джо повернулся и в его руке появился пистолет.

— Может, это убедит вас, — сказал он, поджигая пуговицу. — Мы освободили вашу дочь, но она не захотела уходить без вас. Если вы отказываетесь выходить, нам придется оставить ее на берегу. Чем ей это грозит, вы можете себе представить. Повторяю еще раз: вы идете со мной, мистер Мазураки.

Он отвернулся. Оранжевый огонь уже погас, поэтому Джо снял пиджак, обернул им руки и нажал на решетку. Выбравшись наружу, он помог Мазураки. Они оказались на железной крыше, перелезли через стену и вышли в бетонированный коридор, который шел вдоль внешней стены. На дороге, ведущей из города к замку, было полно солдат, где-то стучал пулемет. Ворота освещали фары танка, и Джо не сомневался, что тяжелая машина их просто сомнет. Рядом с ним наблюдал за происходящим Мазураки.

— Проклятье, об этом я не подумал.

— У генерала один танк? — спросил Джо, и когда грек кивнул, он расстегнул пояс. — О'кей, посмотрим, не сможем ли мы, что-нибудь сделать для них.

Взяв пояс за один конец, он начал раскручивать его над головой сначала медленно, потом все быстрей и быстрей. Пояс просвистел в воздухе, ударился о танк, и когда дым рассеялся, машина почти лежала на боку. Мазураки удивленно смотрел на Джо.

— Кто вы? Джеймс Бонд?

— Обыкновенный частный детектив, снаряженный людьми ЦРУ, которые любят ходить в кино. Нам нужно спешить.

Они достигли внешней стены, которая падала с высоты двадцати метров до самой воды. Джо зажег фонарик и сделал круговое движение. В ответ совсем близко вспыхнула голубая ракета. Джо размотал веревку, один конец прикрепил к стене, другой сбросил вниз.

— Упирайтесь ногами в стену, может, веревка достанет до воды. Вы умеете плавать?

— Конечно, на Сербе каждый ребенок умеет плавать и ходить по горам.

Он уверенно перелез через стену, взялся за веревку и решительно начал спускаться. Джо с удивлением наблюдал за ним. Снизу раздался всплеск. Теперь очередь за ним.

Когда он вынырнул, голос рядом с ним спросил:

— Все в порядке, мистер Уолкер?

— Пока да, посмотрим как пойдет дальше.

Ждать им пришлось недолго: вскоре появился темный силуэт лодки, и Том Роуленд перегнулся через борт.

— Доктор Ливингстон, если не ошибаюсь? — ухмыльнулся он.

А еще через пару минут они уже были в гидросамолете, и Мазураки обнимал свою дочь. Джо хотел сесть за штурвал, но Том отодвинул его в сторону.

— Я уже ознакомился с ним, а тебе нужно на это время.

Взревел мотор, и самолет двинулся в открытое море. За ними пока все было спокойно. Вдруг они увидели, что от берега к ним несутся две лодки. Джо с оружием в руках встал у двери. Капитан взял штурвал на себя, самолет подпрыгнул, еще раз чиркнул по воде и взмыл в воздух.

Они не поднялись еще и на пятьдесят метров, как внизу показались вспышки. По ним вел огонь тяжелый пулемет. Джо ответил длинной очередью. Пулемет умолк, и лодки тут же изменили курс.

Джо тяжело опустился на сиденье и посмотрел на Тома. Его лицо тоже было серым от усталости.

— Пилот, — Джо попытался улыбнуться, — в нью-йоркский аэропорт, пожалуйста.

— Нам нужно пролететь около какой-нибудь заправочной станции, сэр. Бензина как раз хватило на старт, почему мы все еще летим, не знаю. Может, он сосет последние капли или движется просто по привычке.

— Попробуй подняться как можно выше, мы должны уйти от берега. Если Панайотис не подавился собственной злостью, он выгонит в море каждого жителя.

Словно в ответ мотор начал чихать, потом на последнем издыхании заработал снова, чихнул последний раз, и круг перед ними превратился вдруг в пропеллер. Том покрепче ухватил штурвал и приготовился планировать.

— Что это? — спросил Мазураки, указывая вниз.

Над горизонтом поднимался пылающий шар солнца и там, на светящейся дорожке, лежала "Коринф". Капитан развернул самолет, направил его в сторону судна, и они благополучно сели в ста метрах от яхты. Корабль изменил курс и подошел к ним.

У релинга их ожидала мисс Корнфельд. Несмотря на ранний час она выглядела свежей и аппетитной.

— Итак, вам все же удалось, дьявол Уолкер, — сказала она. — Поздравляю. Правительство наградит вас орденом, а газеты будут кричать вам ура.

— Вы знаете, что я делал это не ради денег и славы, — ухмыльнулся Джо.

— Он делал это только ради справедливости, — раздался бас Тома. — Мисс Корнфельд, разрешите познакомить вас с Каэтаной Влаху. А это ее отец Стефан Влаху, известный под поэтическим псевдонимом Мазураки. Предлагаю теперь позавтракать, у нас есть на это все основания.

— Завтрак готов, — ответила леди. — Шампанское, свежие устрицы, мясо, яйца, тосты, апельсиновый сок, свежее масло, горячий кофе…

— Звучит как прекрасное стихотворение, поэтому я не стану ломать себе голову над тем, подходит ли все это друг к другу.

Том уже спускался по трапу, и Джо последовал за ним. Он, правда, был несколько удивлен, не увидев на палубе агентов ЦРУ, хотел осведомиться, почему не работала рация, но усталость и спадающее напряжение действовали как снотворное.

Капитан распахнул дверь, и им вдруг показалось, что пол закачался у них под ногами. Перед собой они увидели издевательскую улыбку Панайотиса, рядом с которым сидел грузный человек в светло-серой форме. Хотя Джо никогда не видел его, он сразу понял, что это генерал Метаксос. Были еще разные люди, неизвестные и незначительные, но с красноречивым оружием в руках. Здесь же находились и агенты ЦРУ в виде трех связанных тюков. Ловушка захлопнулась.

Джо почувствовал, как у него пересохло в горле. Он умел проигрывать, но после напряжения последних дней такое поражение уже переходило все границы.

Слово взял генерал.

— Рад познакомиться с вами и капитаном Роулендом, — произнес он на правильном английском, сказывалась школа, которую он прошел в английской военной академии. — В последние дни вы доставили мне много хлопот. Панайотис несколько раз даже вышел из себя. Однако он хороший тактик, и для него имеют значение отдельные битвы. Я же — стратег и для меня главное — окончательный результат. Как видите, победа за мной.

Джо издал какое-то рычание, при всем желании он не мог найти подходящего ответа. Лицо капитана покрылось красными пятнами, Каэтана была бледна, и только Мазураки выпрямился и ответил:

— Ошибаетесь, генерал. Народ Сербы сбросил цепи, которые вы надели на него, и окончательная победа никогда не будет за вами, победы над свободой не существует.

Метаксос засмеялся.

— Народ Сербы — глупая, необразованная толпа, без вождя он беспомощен. Таким вождем могли бы оказаться вы, Влаху, но вы никогда не сыграете этой роли.

Он повернулся и отдал какое-то приказание. Двое тут же подскочили к Джо, обыскали и отобрали оружие. То же было проделано и с капитаном. Потом Метаксос указал на стол:

— Вы хотели позавтракать. Пожалуйста. Надеюсь, вы не откажетесь от приглашения только потому, что вашим хозяином являюсь я. Это было бы неразумно. В тюрьме обслуживание не такое хорошее, и некоторые даже утверждают, что там голод, но это неправда.

Джо пожал плечами и сел за стол. Если уж он проиграл, то, по крайней мере, не собирался доставлять генералу удовольствие видеть себя униженным. Остальные последовали его примеру. За стулом каждого из них стоял солдат.

— Что с ними? — спросил Джо, указывая на связанных агентов, и сам удивился, как спокойно звучит его голос. — Мы не приглашаем их в свое общество?

— Они вели себя плохо, мистер Уолкер, и не хотели признать свое поражение. Моим людям пришлось вмешаться. Я приказал бы убить их, но они мне нужны. И поскольку я не уверен, что они проявят благоразумие, то пусть остаются связанными.

После горячего кофе силы снова вернулись к Джо. За едой он попытался взвесить свои шансы. Положение было неутешительным. При таком количестве солдат всякое сопротивление отпадало само собой, а когда они придут на Сербу, будет уже поздно. На помощь извне они рассчитывать не могли. Их поражение оказалось настолько полным, что не утешала даже мысль о вине агентов ЦРУ. Потом на такие мелочи уже никто не обратит внимания.

Однако характер не позволял Джо сдаться, хотя он и не видел никакого выхода. Ему хотелось узнать правду, и когда на столе появилась бутылка шампанского, он взял быка за рога.

— Генерал, такой исход вы предвидели с самого начала. Уже в Нью-Йорке была намечена дорога, которая вела к этому завтраку.

— Много воды утекло, пока вы это поняли, а втянула вас в историю наша дорогая Каэтана. — Генерал отвесил девушке насмешливый поклон. — Мы наблюдали за ней, зная, что она сделает все, чтобы помочь своему отцу. Когда мы узнали, что она собирается нанять самого знаменитого частного детектива, мы разработали план. Вернее, разработал Панайотис.

Шеф тайной службы просиял.

— Наш план предусматривал несколько актов, — объяснил он. — Акт первый: заставить вас вмешаться в игру, и вернейший путь — задеть ваше профессиональное самолюбие. Мы подождали, пока Каэтана постучится к вам, похитили девушку и взяли ход дела в свои руки. Первый раз мы оскорбили вас, послав человека с бомбой. Такое происшествие хоть кого заденет, а вас тем более, Уолкер! Оскорбление номер два заключалось в том, что вас побили. Лишь немногие могут проглотить это, но вы, разумеется, к таким людям не принадлежите.

— Оскорбление номер три — похищение Каэтаны, — констатировал Джо.

— Совершенно верно, — кивнул Панайотис. — Соответствующую информацию мы позволили вам получить от Фреда Уотерли. К сожалению, он развил такую деятельность, что нам пришлось убрать одного из его людей. Но все остальное пошло, как по маслу. Фред указал вам путь на Сербу. И вот последняя картина акта: Уолкер стоит один на сцене, скрипит зубами и размышляет, как спасти Каэтану и отплатить нам. Занавес!

— Аплодисменты! — буркнул Джо.

— Акт второй, — продолжал Панайотис. — Финансирование предприятия. Мы знали, что ЦРУ давно следит за положением на Сербе и хотело бы иметь козырь в виде Стефана Мазураки. Наши с вами счеты оказались настоящим подарком для ЦРУ. Последняя картина акта: однажды темной ночью частный детектив и агенты ЦРУ встретились, чтобы разработать свои нехорошие планы. Детектив получил деньги и снаряжение, чтобы освободить Стефана Мазураки, а на свой страх и риск еще и Каэтану в качестве военного трофея.

— Вам следовало бы писать приключенческие романы, — произнес Джо.

— Акт третий, — продолжал Панайотис, гася сигарету. — Место действия меняется. Частный детектив прибывает в Афины и готовится к выполнению задания. Вам неизвестно, что мы уже приняли меры и внедрили в вашу группу Николая, к сожалению, погибшего. Он был нашим активным офицером в чине майора, Уолкер. Акт четвертый: высадка на Сербе. Мы хотели захватить вас тут же, чтобы не иметь лишних неприятностей, но по известным вам причинам, это не удалось. Напротив, вы даже добились поразительного успеха и почти выиграли. Вы только не знали, что я подстраховал себя. Я не настолько глуп, чтобы недооценивать вас, поэтому предусмотрел возможность ошибок и имел несколько вариантов. Они себя не оправдали. Но я предусмотрел и такую возможность.

— Каким образом вы втянули в свою грязную игру мисс Корнфельд?

— Деньги! — подал голос генерал. — Старый, добрый способ.

— Корнфельды разорились, только об этом никто не знал, — объяснил Панайотис. — Кроме нас. Мы помогли, а за это Коринф получила роль в нашей пьесе. Что ей оставалось делать? Подняться наверх не так уж сложно, а вот обратный путь чертовски неприятен, особенно когда вы красивы, молоды и развращены.

— Прежде всего последнее, — подтвердил Джо.

— Коринф заинтересовала нас, когда мы заметили, что люди из ЦРУ ищут яхту, которая была бы известна и находилась вне подозрений. Остальное — дело умелой режиссуры. А то, что мы знаем в этом толк, вы убедились сами. Здесь мы подошли к концу четвертого акта.

— Каждая драма состоит из пяти актов, — сказал Джо. — Как выглядит пятый акт?

— Так же, как выглядит всякий счастливый конец.

— Цель нашего предприятия — показательный процесс, как вам известно, — сказал генерал. — Мы предложим вниманию общественности такую пьесу, какую она давно не видела. Вы сами подготовили декорации: произвели на острове серию взрывов, освободили двух преступников, подняли восстание в тюрьме, повредили мой флот, убили майора и часового, взорвали танк, совершили побег с острова на военном самолете. Из Афин сюда уже направляется яхта с журналистами, но они еще не знают, какой их ожидает сюрприз. Если у них возникнут сомнения, что здесь замешано ЦРУ, я предъявлю им трех агентов. Видите, Уолкер, окончательная победа за мной.

Он был прав. Весь мир станет свидетелем их позора, и что бы ни произошло потом, никто не забудет этой сенсации.

Появление Коринф еще больше убедило его в том, что им уже никогда не выбраться на свободу, иначе бы Панайотис убрал владелицу яхты. Коринф скользнула по нему холодным взглядом и сказала:

— Самолет заправлен. С острова получена радиограмма. Там беспорядки, заключенные достали оружие и успешно защищаются. Прошел слух, что Стефан Мазураки покинул остров, чтобы организовать им помощь.

— Это, конечно, окрыляет людей, — улыбнулся генерал. — Пора показать им, насколько неосновательны их надежды.

— Пока наши люди держатся, но нужно торопиться, — продолжала Коринф.

— Стоит только ослабить хватку и плебеи наглеют, — пробормотал генерал. — Ну хорошо! Покажем населению, что американцы и Мазураки в наших руках, тогда сопротивление заглохнет само собой.

— В самолете шесть мест, но раз на нем нет бомб, то ничего страшного, если нас будет восемь, — сказал Панайотис. — Вы, генерал, я, Уолкер, Роуленд, Мазураки и три человека охраны.

— Хорошо, наденьте на них наручники, — ответил Метаксос. Ордена на его груди тихо звякнули, и Джо с огорчением увидел, что среди них был и американский.

Когда их уводили, Джо посмотрел на Коринф.

— Надеюсь, вы не пожалеете об этом еще раз.

Ее взгляд остался холодным и не выражал ничего, кроме легкой иронии.

— Проигравшие не в моем вкусе.

Генерал лично занял место за штурвалом, рядом с ним сел Панайотис, на двух сиденьях устроились Джо, Мазураки и Том. Охранники стояли у них за спиной.

Солнце заиграло на плоскостях, когда Метаксос развернул машину против легкого ветра. Перед ними милях в двадцати лежал остров, и его контуры, словно нарисованные тушью, выделялись на сверкающей голубизне моря. Картина была столь неописуемо красива, что Джо непроизвольно сжал руки на груди… и почувствовал под рубашкой твердый предмет. Вот, кажется, шанс, который он ищет! Джо толкнул сидящего рядом Мазураки и прошептал:

— Когда мы приземлимся, и я подам знак, крепко закройте глаза секунд на десять. Поняли?

Хотя он говорил, не шевеля губами, часовой все-таки заметил и ударил его рукояткой револьвера по голове.

— Не разговаривать! — рявкнул он.

Джо почувствовал ужасную боль и струйку крови, побежавшую по затылку. Он изо всех сил старался не потерять сознание и сидел, не шевелясь. Понял его Мазураки или нет, но второй раз заговорить он не решился.

Генерал был хорошим психологом, и Джо предполагал, что всякое сопротивление прекратится, когда Метаксос свалится на них с неба с двумя пленниками, ведь восставших поддерживала надежда на свободу, и эту надежду люди потеряют. Генерал все сделает элегантно и эффектно.

Оказавшись над городом, диктатор сделал круг над Сербой, развернулся и повел машину к набережной, на которой толпились солдаты. Они махали и что-то кричали, но Джо не показалось, что они в восторге. По-настоящему ликовали лишь несколько офицеров. Они быстро прыгнули в лодку, наверное, им не терпелось выказать преданность хозяину.

Метаксос отпустил штурвал и взялся за дверцу кабины. Наступил решающий момент. Джо нащупал рукой золотую капсулу, отыскал замок и покосился на охранников. Те с любопытством уставились на берег.

Тогда он толкнул коленом Мазураки и открыл медальон. Молочные струи поползли по кабине, и в ту же секунду Джо ударил первого охранника. Не открывая глаз, он выбросил руки в направлении второго, и крик боли показал, что он не промахнулся. Шум, раздавшийся рядом, означал, что Том справился с третьим.

Панайотис, сидевший впереди, схватился за оружие, но вдруг понял, что ничего не видит. Джо приподнялся, обхватил шею противника наручниками и с силой прижал к спинке сиденья.

Ослепший Метаксос сидел неподвижно.

Наконец прошли десять секунд и Джо открыл глаза. Из них текли слезы, но он все же увидел, что Панайотис лежал без сознания, такими же мирными стали и трое охранников. Капитан Роуленд моргал покрасневшими веками, а Мазураки крепко зажмурился. Значит, он все-таки понял.

— Вы оказались правы, генерал, — громко произнес Джо. — Все решает окончательная победа.

Том шарил в карманах Панайотиса, пока не нашел ключ от наручников. Щелкнули замки, и они снова были свободны.

— Прочь отсюда, — прохрипел капитан, — мы еще успеем.

Джо с силой тряхнул его за плечи.

— Нет, старик. Мы устроим триумфальный въезд в Сербу, и это станет нашим пятым актом.

— Ты рехнулся? Проклятый честолюбивый пес!

— Это вопрос гордости. Метаксос оскорбил меня и заплатит за это. Вы готовы, мистер Мазураки?

— Положитесь на меня, мистер Уолкер. — Глаза его сияли. — На всем острове найдется лишь дюжина людей, которые в самом деле преданны генералу, остальные только ждут возможности вроде этой.

— Мне кажется, их меньше дюжины, — произнес Джо, показывая на лодку, приближающуюся к самолету. — Вот они. Приготовим им достойную встречу.

Он вытащил из кармана Метаксоса свой автоматический пистолет, сунул в руки бранящегося капитана его револьвер и открыл дверь кабины.

— Руки вверх, джентльмены! — по-гречески приветствовал он прибывших, а поскольку те непонимающе уставились на него, добавил: — Это приказ!

Подчиненные генерала были так ошеломлены, что даже не подумали сопротивляться. Капитан спрыгнул в лодку и забрал у них оружие, после чего они по одному поднялись в самолет, где им надели наручники. Теперь Джо мог положительно оценить тот факт, что все офицеры Метаксоса всегда носили на поясе пару наручников. Потом такие же браслеты оказались на запястьях охранников и Панайотиса.

— Он останется здесь, — сказал Джо, — иначе толпа его просто линчует.

— Ты можешь объяснить мне, что будет дальше? — спросил капитан, проглатывая очередное проклятье.

— Мазураки, генерал и я поедем на берег и устроим там небольшое народное собрание. Потом увидим.

— Ты рехнулся, — повторил Том. — Совершенно рехнулся! Они убьют тебя.

— Не думаю.

— Зато я думаю! Какое тебе дело до этого паршивого острова? Наше задание выполнено. Кто ты, собственно? Фидель Кастро с Сербы?

— Для этого мне не хватает бороды, — ухмыльнулся Джо. — Слушай, старик, ты останешься на борту самолета. Если что-то пойдет не так, ты поднимешься в воздух и исчезнешь. Доставь Каэтану в Афины и не пытайся прийти мне на помощь. Ясно?

— Было бы бессмысленно, — в ярости ответил капитан, — не говоря уже о том, что я не помогаю сумасшедшим. Приятного времяпрепровождения.

Джо протянул Мазураки громкоговоритель:

— Вы знаете свою задачу.

— Я готов.

Джо вытащил генерала в лодку, взялся за руль и направился к берегу, где столпилось много солдат. Увидев приближающуюся лодку, толпа пришла в движение. Солдаты с недоумением глядели друг на друга, слышались взволнованные крики. Появились и штатские, спешащие к набережной. Все они были вооружены.

Когда лодка причалила, все крики замерли. Собравшиеся молча раздвинулись, давая дорогу прибывшим. Оглядевшись, Джо увидел несколько пустых бочек и подтолкнул к ним Стефана Мазураки.

— Влезайте, — прошептал он, — люди должны видеть вас.

Мазураки повиновался. Он стоял прямо, его седые волосы развевались на ветру, разорванная рубашка обнажала грудь, глаза горели. Он был воплощением героя-освободителя. Театральным жестом Мазураки поднес ко рту громкоговоритель.

— Граждане Сербы! — раздался его голос, и Джо с облегчением вздохнул: откажи громкоговоритель в данный момент, и это могло бы привести к катастрофе.

— Вы все меня знаете, — продолжал Мазураки. — С незапамятных времен семья Влаху живет на Сербе, и все это время она поддерживала слабых, ограничивала власть сильных, она всегда защищала святое право человечества — свободу. Она четыреста лет боролась против турецкого ига, боролась против итальянцев, англичан и немцев в последней войне. Но злейшим врагом свободы нашего острова является человек нашей крови — генерал Метаксос! Граждане Сербы! Вы все знаете, что сделал за последние годы этот человек: у всех вас в тюрьме находятся сын, брат, муж, жена, я сам был в застенках тирана. Но я никогда не терял надежды, что придет день, и наш народ снова обретет счастье свободы. Этот день настал! — Мазураки сделал многозначительную паузу. — Именем революции объявляю: генерал Метаксос низложен и ответит за свои злодеяния, его офицеры арестованы и предстанут перед судом, всем остальным объявляется амнистия, они сохранят все права и из них будет образована новая армия Сербы.

Джо с уважением смотрел на Мазураки: старая лиса знал свое дело.

— Через неделю состоятся выборы, — закончил тот свою речь. — А пока будет образован временный совет, который возглавлю я.

Вокруг стояла тишина. Лица людей никак не выражали их мыслей, и Джо почувствовал, что у него вспотели ладони. Разве не должно начаться ликование? Разве они не понимают, что произошло?

А произошло вдруг неожиданное: генерал поднял голову, оглянулся на Мазураки, стоявшего на бочке, как неподвижная статуя, и хрипло приказал:

— Члены "Борбы", убейте этих двоих, разгоните толпу!

Люди молчали, но тишина стала угрожающей. Джо бросил взгляд на Мазураки. Конечно, старая лиса предвидел такую реакцию, он выждал, пока напряжение стало невыносимым, и поднял руки.

— Граждане Сербы, — крикнул он. — Да здравствует свобода!

Что тут началось! Ликование было неописуемым.

Спустя час заключенных с триумфом проводили из замка в город, а генерал Метаксос, Панайотис и пять офицеров заняли места в камерах.

Народ восторженно приветствовал Каэтану, а капитана Роуленда даже пронесли на плечах по улицам, чем вызвали у него поток ругательств. Агенты ЦРУ чувствовали себя, разумеется, не очень счастливыми, и Джо не без удовольствия наблюдал за тем, как они прилагали отчаянные усилия обработать Мазураки, в котором с полным основанием видели будущего президента.

Тем временем в гавани появилась яхта с журналистами. Мазураки устроил пресс-конференцию, и Джо не переставал удивляться, настолько быстро тот освоился с ролью государственного деятеля. Затем журналисты бросились осматривать место событий.

В городе начался народный праздник. На улицах жарилось мясо, рекой лилось вино, собрались музыкальные ансамбли, исполнялись народные танцы. В невероятно короткий срок мрачная тень диктатуры словно исчезла, а генерал, казалось, был всеми забыт.

Джо сидел на рыночной площади в обществе Каэтаны и наблюдал за тем, как капитан Роуленд пытается выучить сиртаки.

— Что вы собираетесь делать дальше? — спросила девушка. — Вернетесь в Америку? На Сербе вы можете иметь все, что пожелаете.

Детектив смотрел на нее. Он знал, что она очень красива, но у него не было времени уяснить себе это как следует. Теперь он наверстывал упущенное.

— Все? — засмеялся он. — Я не возьму ничего. Почти ничего, — быстро поправился он. — Я останусь здесь на несколько дней.

— Оставайтесь столько, сколько захотите.

Взгляд ее больших темных глаз был и обещанием и исполнением обещания одновременно.

Сквозь толпу танцующих к ним пробрался Джим, упал на стул и с несчастным выражением уставился на пеструю картину.

— Примите мои поздравления, — наконец сказал он. — Это ваш успех, а мы провалились. Проклятая светловолосая дрянь! В Вашингтоне с нас снимут голову.

— Не думаю, — отозвался Джо. — Там тоже решат, что значение имеет только конечный результат. Стефан Мазураки сказал, что не забудет нас, потому что без нашей помощи освобождение Сербы было бы невозможным.

— Да? — В глазах Джима зажглась надежда. — О'кей! Может, это принесет нам пользу, но я не уверен. Послушайте, Уолкер, я еще распоряжаюсь нашим счетом в Афинах и уполномочен выплатить вам ваш гонорар. Я могу выписать чек сию же минуту. Кто знает, как долго я смогу этим распоряжаться. Вы, разумеется, имеете право получить свои деньги официальным путем, и сумма, вероятно, будет в несколько раз больше. Однако, пока бумаги пройдут все инстанции, потребуется не меньше трех лет. У меня все будет гораздо быстрее.

— О'кей, — ответил Джо. — Доставайте свою ручку, но следите за тем, чтобы нули не утонули в чернилах.

Джим понял намек.

— Сколько, вы сказали, нулей, сэр?

— Трех было бы маловато, а пять в самый раз.

— Грабитель, — отозвался Джим, — рад, что это не мои деньги.

— Не волнуйтесь, — успокоил его Джо Луис Уолкер. — Часть из них я передам на ваше усмотрение.