Холодный

Глава 6

Арсений

Прошел еще один день. Мы о многом успели поговорить и окончательно подружиться, но сегодня с утра Ангелина как с цепи сорвалась, убеждая меня в том, что мне пора навсегда выйти к людям. Я никак не мог подобрать слова, чтобы убедить ее в обратном, не раскрывая своей тайны.

— Ангелина. Давай так. Я остаюсь здесь, и это не обсуждается.

— Арсений. Ты отбрасываешь все свои сомнения и идешь со мной в город.

— Я пойду, чтобы убедиться, что ты благополучно добралась домой, но не останусь.

— Почему? Ответь, чем тебе важна эта пещера? Твое богатство: котелок да чашка с ложкой.

— Еще топорик забыла упомянуть.

— О да, самая важная вещь! Можешь забрать все это с собой. У нас большой дом. Думаю, родители будут не против выделить моему спасителю комнату, и место для твоих вещей обязательно найдется.

— Ангелина. Что непонятного в слове «нет»?

— Непонятны причины, по которым ты упорно его повторяешь. Это из-за религии или какой-то клятвы.

— Нет.

— Ты от кого-то прячешься или бежишь?

— Да.

— Ну наконец-то! От кого?

— От себя, Ангелина. И на это есть веские причины.

— Что-то я не заметила этих причин, пока жила здесь с тобой. И характер у тебя классный, с тобой не соскучишься. Так с какого ты тут кукуешь?

— Тебе очень повезло, что ты их не заметила, поверь. И перестань уже так безоговорочно доверять людям и верить, что все вокруг святые. Поможет избежать многих неприятностей в будущем.

6.1.2

— Если Марк оказался подонком, это не значит, что весь мир вокруг состоит из маньяков и серийных убийц. Вот ты, например. Ты же не маньяк какой-то.

— Почему ты так в этом уверена? Это на лбу что ли пишут?

— Ты слишком сердечный для того, чтобы причинить кому-то боль.

— Прекрати. Давай оставим эти глупые разговоры.

— Они не глупые. Ты просто не понимаешь. У тебя нет выхода, как вернуться к людям. Так лучше раньше, чем позже.

— Ни раньше, ни позже. Мое решение останется неизменным.

— Сколько ты здесь прожил? Год, два, пять? На вид тебе не больше двадцати. Ты же не сможешь всю жизнь жить отшельником. Рано или поздно тебе захочется простого человеческого общения. Создать семью, наконец.

— Ты ошибаешься. Я прожил тут гораздо дольше, и как видишь, обошелся без всего вышеперечисленного.

— Врешь! Если ты закончил учебу, но не прошел практику тебе должно быть не больше двадцати трех. Даже если пять лет прибавить, тебе ведь не может быть двадцать восемь? Ты же не такой старый?

— Ангелина, не смей! Я не соврал тебе ни разу. Я могу не говорить тебе всего, но ни разу не врал. Тебе самой-то сколько, раз двадцативосьмилетний человек тебе старым кажется?

— Мне семнадцать. — Гордо ответила девушка. — Я в этом году поступила в РГУО.

— Мать моя Богородица! — От удивления я осел на бревно. Да ты еще ребенок!

— Что??? — Возмущению Ангелины не было предела! Даже кулачки до бела сжала. — Я уже взрослая! Через восемь, нет, семь месяцев стану совершеннолетней!

— Вот взрослая, а детскими фразами оговариваешься.

— Кто бы говорил! Немного старше меня, а смущаешься сильнее. И жизни совсем не знаешь! Вот! — Ангелина скрестила руки на груди, подперев грудь, и вздернула носик. В своем сарафанчике сейчас она выглядела очень деловито так, что я чуть не рассмеялся, забыв о причине спора.

— Ты права. Не знаю и знать не хочу, и давай закончим на этом. — Давя улыбку, стараясь ответить с серьезным тоном, сказал я.

— Тебе что, и правда, двадцать восемь? — Насторожено спросила Ангелина.

— Нет. — Рявкнул я. — Хватит расспросов. Не заставляй меня думать, что я совершил ошибку, забрав тебя из того оврага. Не усложняй мне жизнь. — Неожиданно, буквально за секунду, я вскипел от ярости. Вот кого угодно доведет.

— Один вопрос, ответь честно! Тебе больше двадцати пяти или меньше? — Совершенно не реагируя на мою реакцию, продолжает она. Ведь не отстанет…

— Больше. — Закатил я глаза, готовый взмолиться. — Довольна? Это последний раз, когда я отвечаю на вопросы о возрасте. — Ангелина судорожно соображая, уселась на принесенный мною вчера пенек. Теперь у нас… Тьфу… у меня их три. Один, самый широкий, вместо стола и два вместо сидений.

— А по тебе не скажешь.

— А я и говорю. На лбу у людей многого не пишут. Пойми и запомни.

— И не надо на меня так смотреть. Я не по годам умная.

— И эту фразу мог сказать только ребенок. Не находишь? — Ангелина залилась краской.

— Нашелся взрослый. С детскими страхами. — Хмыкнула девушка. — Я спать, а то завтра вставать рано. Ты обещал дать мне немного прогуляться по лесу. — С достоинством королевы Ангелина отвернулась и с гордо поднятой головой проследовала в свои покои.

— Завтра попривыкнешь к ходьбе, а к выходным пойдем в село, где автобус до твоего города ходит.

— Угу… — Ответила Ангелина уже в подушку.

— Эй, кнопка, ты чего? Опять что ли сырость мне развела? — Я не смог уйти и сел на край лежанки. Уж никак не могу в себе сил найти, когда она плачет.

Я нагнулся над девушкой и потеребил ее за плечо.

— Ну. Полно тебе. Уедешь и забудешь старика. — Девушка резко перевернулась на спину, и я встретился в полным возмущения взглядом.

— Даже если тебе все тридцать — ты мне нравишься! — Всхлипнув, ответила Ангелина, вытерев слезы рукавом и шмыгнув носом. И тут неожиданно ее взгляд поменялся на озорной. — И знаешь еще что?

— Что?

6.2.2

— Нагнись, ну ушко скажу. — Я нагнулся. Ангелина обвила шею своими руками, но вместо того, чтобы прошептать, притянулась сильнее и соприкоснулась со мной губами, начав робко, неумело целовать. Мне следовало оттолкнуть ее, но я не мог, и не потому, что боялся задеть чувства девушки. Я как никогда хотел разделить их с ней, хоть и не смел сейчас ответить тем же действием, так же как и не смел оттолкнуть.

Не думал, что спустя столько лет почувствую подобное. Даже в годы учебы, во время моих многочисленных попыток исследования женской половины, я ни разу не чувствовал подобного при поцелуе. Было желание, но никогда не было того трепета, с которым душа рвется к другому человеку, когда ты хочешь отдать всего себя несмотря ни на что.

— Мое сердце ожило и бешено колотилось. Я не узнавал себя. Но один в поле не воин. Ангелина, так и не получив от меня ответа, несмотря на все свои старания, потерянно, со слезами, скопившимися в глазах, отстранилась.

Не знаю, что на меня повлияло. Ее васильковые глаза, с дрожащими каплями росы на них, ее румяные щеки или приоткрытые, немного подрагивающие от обиды губы, но я окончательно сошел сума.

— Смотри, как это делается, — прошептал я ей в губы и впился бешенным странным поцелуем, поймав ее не верящий, полный восторга взгляд, который тут же затуманился.

6.3.1

Очнулся я от треснувшего в очаге полена. Всю жизнь на него молиться буду. В тот момент я уже всем телом прижимался к Ангелине, а она доверчиво жалась ко мне, дрожа и постанывая от моих поцелуев в шею, ниже… Я даже уже успел справиться с верхними завязками на ее сорочке, но, хвала полену, не перешел дальше.

Не давая себе времени снова потерять голову, я мгновенно оторвался от девушки и с разбегу спрыгнул на холм под дикий возглас Ангелины.

Приземлившись, я обернулся и посмотрел вверх. Ангелина подбежала почти к самому краю уступа и с ужасом смотрит вниз. Мне захотелось броситься назад, обнять и успокоить девушку, но в первую очередь мне сейчас нужно успокоиться самому и понять, что происходит.

— Оставайся там. — Крикнул я ей.

— Арсений, ты не поранился? Темно. Я почти тебя не вижу. — Кричит она в ответ, не скрывая беспокойства. Ей вторит эхо, отражающееся от стен пещеры и разносящееся по лесу.

— Все хорошо. Иди спать. Тебе завтра силы нужны. Я вернусь.

Не думал, что во мне еще живы эти человеческие инстинкты. Ладно она, глупый, несмышленый ребенок… А я-то, сто лет в обед, куда??? Как услышал ее возраст — словно ножом по сердцу! Нет, ну а что думал? Да, видел, что молоденькая, но не на столько же… А сколько испытала? Меня ей для полного счастья не хватает…

Я-то… Сколько уж людей не видел? А тут такая красавица! Бывало, в мое время, и в четырнадцать дочерей нередко выдавали. Но сейчас не мое время, и женщина — не моя. Не существует мне пары, и хорошо…

Нет! — Внезапно накатило негодование. — А она? Тоже хороша! Явно не один жених вокруг нее крутится. Почему тогда ее ко мне тянет? Мог бы списать на благодарность, да не благодарят так, забывая себя. Влюбилась? Нет! Быть не может… Только не в меня! Да вот только поцелуи первые кому попало не отдают. Девушкам для этого чувства нужны. А то, что это первый был, даже не сомневаюсь. Слишком неумело она начала. А у меня откуда сноровка такая взялась? Невольно прикоснулся к губам. От оставшегося тепла и ее аромата на губах прошло приятное тепло по телу.

Что это? Не показалось? С обычным человеком, — но не со мной! Еще ни разу за это время сердце даже от бега не участилось, а тут от одних воспоминаний вскачь пустилось и тело нагрелось. Обычно, что я, что камень на этой дороге, как солнцем нагреет, такой и температуры.

Домой надо идти. А то спрыгнул, напугал ее. Наверняка волнуется, не спит. Посмотрел на верхушку горы, усеянную россыпью ярких звезд, вздохнул и несмело зашагал домой.

— Арсений, это ты? Совсем стемнело, и очаг погас. Мне страшно. — Услышал я робкий голосок и поспешил успокоить.

— Я. Сейчас подброшу пару поленьев, не волнуйся. — Голос, вопреки моим желаниям, прозвучал слишком бархатным и полным заботы.

— Ты точно не ушибся? Такая высота. Давай посмотрю.

— Не вставай. — Пресек я ее попытку спрыгнуть с лежанки.

— Откуда ты знаешь, что собиралась? Темно же!

— Поживи с мое в пещере, научишься различать и малейшие шорохи слышать.

— А… Ты услышал, как я встаю?

— Неважно. Главное там сиди, а лучше ляг. Мне спокойнее так.

— Арсений, ты ответил… Выходит, ты тоже меня любишь? — Меня как молнией пронзило, и я с трудом взял под контроль свой голос.

— Не придумывай себе любовь на пустом месте. Просто ты так неумело это делала, что я решил показать тебе как правильно.

— Тогда показывай мне это почаще. Мне очень понравилось. — Вдруг более веселым, с нотками стеснения голосом ответила она. Мое сознание тут же подкинуло недавнюю картину. На что из меня вырвался невольный стон, а желание обладать девушкой снова заняло все мысли.

— Ты все же поранился? — Обеспокоенный голос. Все-таки спрыгнула.

— Не подходи.

— Что с тобой?

— Просто заноза от полена. Уже выдернул. Иди спать.

6.3.2

Я сидел на корточках спиной к ней, в темноте слушая ее шаги. Очаг совсем потух, и я разжигал его корой и спичками.

— Извини, это сильнее меня. — Она села и обняла меня сзади. Обдав приятным теплом не только мое тело. Где-то внутри тоже — стало теплее. +++ — А сейчас ты не такой холодный как обычно. Как может такой мерзлячий как ты, жить в пещере, где даже днем солнце не везде проникает?

— Вот так. Такой как я живет там, где ему и место.

— Опять ты за свое. Давай не будем больше спорить. Неважно сколько. Это время разреши побыть с тобой.

— Ангелина. Ты достаточно взрослая, чтобы понимать к чему это может привести.

— А еще я недавно поняла, что жизнь может быть слишком коротка.

— Но это не повод вешаться на первого встречного и еще больше ее укорачивать.

— Но ты не первый встречный! — Обиженно, с возмущением в голосе, ответила она.

— По сути, так оно и есть. — Хмыкнул я. — Во всех смыслах выходит так.

— Ты тот, кто меня спас. А еще тот, кого я по-настоящему полюбила.

— Это такие нравы у современной молодежи? И когда ты это поняла? Ты здесь без году неделя и половину этого времени пролежала без сознания.

— Как только открыла глаза и увидела тебя. — Проигнорировала она мою колкость. — Сначала я не поняла, что это было за чувство, и ужас пережитого в тот момент еще меня преследовал. Но поговорив с тобой совсем чуть-чуть, я поняла, что когда ты рядом, мне хорошо и спокойно, что я всю жизнь готова просто сидеть рядом с тобой, слушать твой голос, смотреть на тебя, обнимать. Вот как сейчас. — Она несмело усилила объятия и прижалась щекой к моему плечу, чтобы тут же немного отстраниться. — А еще при поцелуе — со мной такого никогда не было.

— Потому что это был первый поцелуй.

— Так очевидно? Все было так плохо?

— Все было замечательно, но когда ты рядом с мужчиной, его не стоит провоцировать. Сейчас времена другие, но все же честь до свадьбы девушке стоит беречь.

— А если бы им удалось со мной что-то сделать? — Вдруг дрожащим голосом спросила Ангелина. — Ты бы смотрел на меня по-другому? Ты бы смог меня поцеловать?

— Ангелина… — Выдохнул я, и мне, наконец, удалось разжечь эти непослушные поленья, после чего развернулся к девушке. Она тут же оказалась в моих объятьях. Пламя костра еще сильнее подчеркивало ее красоту, и я невольно загляделся. — Что ты творишь со мной, непослушная наивная девчонка. Сказал же тебе спать. — На последней фразе я буквально утонул в ее васильковых глазах и не уследил за голосом, который в разрез с произносимыми словами говорил другое.

— Арсений, я люблю тебя. Прошептала она, любуясь мной, как и я ею в данный момент. Я откинул непослушную прядь с ее лица, а она поймала и задержала мою руку у себя на щеке, поцеловав ее внутреннюю часть. Я еле сдержал громкий выдох от этого незамысловатого действия.

— Ангелина…

— Скажи, что любишь, — даже если это не так. Сделай это для меня хоть раз. Я просто хочу услышать, как ты это говоришь.

— Ангелина. — Ее рука на моей напряглась, выдавая ее волнение. To ли атмосфера костра повлияла, то ли я просто не мог обидеть это хрупкое создание. Я решился сказать то, в чем не признаюсь даже себе, и пусть мы оба будем думать, что это ложь. — Я люблю тебя… — Сказал я, глядя в ее глаза и слыша, как в ответ замерло и часто забилось ее сердечко, а мое в ответ, что еще более невероятно, тоже пустилось вскачь.

Я ожидал, что она снова потянется за поцелуем, и для себя решил, что не оттолкну ее в этот единственный раз, но она лишь бросилась ко мне на шею и обняла.

6.3.3

— Спасибо. Я призналась тебе, чтобы ты знал. Теперь больше не буду надоедать тебе своими чувствами. Если будешь готов, просто повтори еще раз эти слова. — В ответ я лишь практически неуловимо кивнул. — Я подумала. Ты действительно взрослый человек и если вдруг поймешь, что мои чувства взаимны, просто найди меня. Я больше не буду настаивать с твоим переездом в город, но знай, мне будет плохо без тебя. Уже сейчас при мысли об этом мое сердце сжимается.

— Ты удивительная. Скучать по человеку, которого видела всего несколько дней? — Говорю я, нарочито отстраненно, а внутри что-то с болью сжимается.

— А ты не будешь скучать?

— Без тебя забот у меня поуменьшиться и станет довольно тоскливо. — Постарался ответить я максимально спокойно.

— У меня есть одна просьба: когда приедем в город, пообещай мне хотя бы неделю погостить.

— Один день. Все, что я могу тебе обещать. — Пообещал я не столько ей, а себе — хотя бы еще один день с ней.

— Ты представляешь, какой переполох начнется, когда я вернусь? Нам даже увидеться толком не дадут.

— Хорошо, как только дадут, один день — именно так, как хочешь его провести ты. Ты ведь этого хотела?

— Да. Спасибо. И прости за мою настойчивость. Может, со стороны я выгляжу глупо, но я не боюсь этого. Я боюсь совершенно другого.

— Давай, иди, наконец, уже спать. Завтра тебе понадобятся силы.

— А ты?

— Я тут посижу.

— Где ты спишь? Ты ведь вчера всю ночь на этой шкуре у очага и просидел? Когда я ложилась, ты сидел тут, и когда проснулась тоже.

— Здесь одна лежанка. Что за непослушная девчонка. — С этими словами я подхватил ее на руки и унес на лежанку. Пока нес, она доверчиво ко мне прижалась.

— Сейчас, ты такой горячий… Ты не заболел?

— Просто нагрелся у огня: близко сидел. — Ангелина не собиралась отпускать мою шею после того, как я ее посадил на место, и как-то растеряно на меня смотрела.

— Что?!

— Мне тут так холодно спасть. Можешь лечь рядом? Тут много места.

— Ты вообще понимаешь, что предлагаешь?

— Вполне. От тебя не убудет, если поспишь здесь. — Безразлично ответила Ангелина, отведя глаза в сторону.

— Как бы от тебя не убыло. — Неожиданно для себя, зло, огрызнулся я.

— Не ругайся. Просто ложись уже. — Проигнорировав мой выпад, приказала Ангелина.

Не собрался я с ней ложиться… Но почему-то лег. Она отвернулась и прижалась ко мне спиной. Я, почувствовав ее тепло, пригрелся. Странное чувство, когда рядом лежит теплое живое существо с трепещущим сердечком, словно у пташки. Я завороженно слушал ее дыхание и неосознанно подался спиной, прильнув к ее спине немного плотнее. Она долго не могла уснуть, но за все время даже не шелохнулась. Наконец, ритм ее сердечка замедлился, а тело наконец расслабилось немного на меня оперевшись. Не знаю, долго ли я так лежал, но в конце и меня сморил сон. Замелькали картинки, унося меня в далекое прошлое: