Холодный

Глава 9

Дорога домой

Последние дни были для меня настоящей пыткой. Быть наедине с собой и книгами, без возможности поговорить… Я уже была готова завыть. Когда он уходил так, на долго, со мной творилось что-то невообразимое. Это было сильнее меня, и я, никак не могла понять причину.

Его не было рядом со мной. Он отстранился. Замкнулся. Я так надеялась, что там, на берегу реки, он оттаял, но жестоко ошиблась. Нет, он не был со мной грубым, просто… был никаким. На меня находили какие-то непонятные откаты, которые мог спровоцировать сюжетный поворот в книге или невинное воспоминание о доме, — особенно, под вечер, когда на меня наваливалась апатия и я сидела, обняв колени и раскачиваясь всем корпусом. Весь мир преображался, стоило Арсению появится дома! Неужели я настолько влюбилась? Пусть он теперь со мной не общался как раньше, его присутствие незримо успокаивало, принося покой и душевное равновесие. С ним я думала и беспокоилась совсем о других вещах. Я, как бы сказать, — становилась живой.

С рассветом Арсений уходил лишь удостоверившись, что я проснулась. Оставив завтрак и бросив пару дежурных вопросов о моем самочувствии, он спрыгивал на холм с уступа, а возвращался уже затемно. Впрочем, всегда предупреждал, что задержится.

Хуже того, я знала, что он теперь не спит, — совсем. Возможно боится заснуть? И то, что возможно это как-то связано с моим присутствием, меня удручало. Каждую ночь наблюдаю его напряженный силуэт напротив горящего очага. Мои попытки завести разговор в эти редкие часы, приводили к его немедленному побегу или в глубину пещеры или из нее. Последнее, было для меня наказанием, но навряд ли он это замечал.

Я видела, как мое присутствие его тяготит. Дошло до того, что вчера вечером я дождалась слишком припозднившегося Арсения и пока он не смылся, сказала, что готова идти домой. «Хорошо» — это все, что я получила в ответ. Но, на утро, он будто бы оживился и даже первым завел разговор, вызвав мое удивление.

— Все собрала? — Не привычные «Как себя чувствуешь?», не «Буду затемно», а что- то новое и… как ни странно, даже смотрит открыто — почти как раньше.

— Да, как бы я к тебе налегке гостить приезжала. — Хотела пошутить, но ответ вышел немного рассеянным.

— И я собрался. Еды и денег прихватил.

— Это неплохо, но как представлю расстояние, сразу выть хочется.

— Никто за нас его не пройдет.

— Знаю. — Поникла я.

— Пойдем не спеша. За день вполне можно дойти. Если нет, то за два точно доползем.

— Боюсь, моя обувь эту марафонскую дистанцию по лесу не выдержит. — Я приподняла ногу и с характерным глухим звуком похлопала о пятку, довольно потрепанным, с прошлой прогулки, тапком. Мне, в первом же населенном пункте тапки хоть на калоши сменить надо. — Не удержалась я от иронии, окидывая взглядом свой низ.

— Купим. Хоть черевички царские тебе в награду. Только дойди. — Сказал Арсений, садясь передо мной на колени.

— Что ты делаешь? — Я почти взвизгнула, когда Арсений поднял мою стопу и пяткой поставил ее к себе на колено.

— Портянки налаживаю. Сейчас обмотаем, и тапки, как в тот раз, слетать уже не будут. Без того, глядишь, и вовсе порвутся в дороге. Не морщи носик. Иначе опять дальше реки не уйдем.

Я терпеливо дождалась пока Арсений ловкими движениями перебинтует мои ноги вместе с тапками, и в последний раз, почему-то с тоской, оглядела серое, невзрачное, но такое "теплое" жилище.

Сделала пару пробных шагов. Не совсем комфортно, но думаю, Арсений прав: в китайских тряпичных тапках, без запятника, я по лесу далеко не уйду. Да и от комаров и другой кровососущей нечисти на коже хоть какая-то защита теперь. Кстати, о комарах!

— Арсений, а в лесу комаров много?

— Есть. Много или нет не скажу. Пищат, когда по мокрой траве иду. В самом лесу травы почти нет.

— Что только пищат? Не кусаются? А еще какая-то кровососущая нечисть здесь водится? — Вспоминаю, как после прошлой прогулки чесались покусанные комарами ноги и передергиваюсь.

— Ангелина, все как в обычном лесу, с той лишь разницей, что здесь еще вожусь я. Пошли уже. По пути свои вопросы задашь. — Потянул меня за запястье Арсений. Опять он так!

— А клещи, встречаются? — Спросила я, мучавший меня вопрос, спустя какое-то время.

— Не обращал внимания. Меня не кусают. Я невкусный.

— Терпеть не могу клещей, они самые противные.

— У каждой твари в этом мире место свое. — Выдал Арсений.

— Ну не скажи… Какой толк от клещей? Комаров хоть ласточки едят, да и люди от них не умирают.

— Тогда от людей какой толк? Уничтожают все на своем пути, загаживают, да еще и друг друга истребляют.

— Ну, мы же люди… У нас сознание, интеллект…

— Горе от ума говоришь?

— Я не то имела ввиду… — Арсений усмехнулся, подхватил меня за талию и посторонил от лежащего на пути валуна, который я не заметила, как и более крутой участок спуска. — В этот раз он кажется более внимательным ко мне, подумала я, и меня накрыло понимание того, на сколько он сейчас близко… Как тогда, при поцелуе. Наверно я покраснела, так как Арсений резко отстранился, поставив меня на расстояние вытянутых рук и небрежно кинул:

— Смотри лучше под ноги. У тебя их всего две. — Меня слишком задел его тон, на столько, что от обиды я поджала губы.

— Спасибо, что просветил. А ты сороконожка, скрещенная с пауком? Все вокруг увидеть успеваешь и с опасной высоты прыгаешь, не боясь парочки ног лишится. Одной ногой больше, одной меньше. Куда мне до тебя… — Проворчала я, маскируя нахлынувшие чувства от такой неожиданной близости и не менее задевшего, холодного отстранения.

— Ты чего сегодня такая ворчливая?

— Я?! — Искренне удивляюсь и пытаюсь понять в каком месте кроме этого?

— Ты. Не голубь же лесной.

— Это тебя как подменили, с самого утра. Хотя, нет, продолжай. Лучше уж так, чем как в последние дни.

— Ангелина! — Возглас Арсения, и он за мгновение ока преодолевает разделяющее нас расстояние. И только сейчас я понимаю, что уворачиваясь от верхних веток, запнулась за петлю из корня дерева и уже поймана в крепкие и надежные объятия.

— Извини. — пролепетала я отстраняясь.

Я обещала себе не навязываться и не буду. В конце концов инициатива должна идти от парня. Хотя, как же… от Арсения дождешься… Но и гордость женская была ущемлена дальше некуда. Мне не один раз дали понять на сколько я «желанна». Больше такого удовольствия я не переживу. Это в лесу он один, а в мире еще полно парней…

Лесной лопух, кого я обманываю??? — Спрашиваю я мысленно, пробираясь через густые заросли лопуха. Лес тут, у подножия горы, еще редкий и солнца достаточно для такой густой растительности. Я продолжаю брести, попутно отлепляя от себя противные колючки. Портянки, намотанные Арсением и вовсе уже в колтунах из клубков этих самых лапушьих колючек. И это не грязь, где сантиметр — не грязь, а два отвалятся. Тут уже все десять сантиметров, и пока не нагнешься, и не отлепишь, — так и будут пытаться ноги между собой сцеплять.

— Ангелина, ты под ноги начнешь смотреть? — Арсений немного поспешно и грубо дергает меня за рукав в сторону от действительно колючего кустарника с множеством крупных острых шипов. — Пойми, это лес, дикий лес. Ладно колючки, а вдруг змея? — От его слов по позвоночнику пробежал холодок, но я постаралась это скрыть. — Старайся идти, повторяя мои действия. Ты сегодня как дите малое. Идешь в одну сторону, смотришь в другую, а думаешь о третьем.

— Извини. — Мне стало совсем стыдно, но как не думать. Скорое расставание с Арсением радости совсем не приносит. — Если честно, возвращаться домой становится все страшнее и страшнее.

— В чем причина? Ты же к родным возвращаешься.

— Так просто и не объяснишь. — Последние дни я много думала. Собственно, мне и делать-то больше было нечего. Только читать, да думать. Восторг от скорой встречи с родными сменился замешательством. Что скажут, что спросят. И Арсений, сдержит ли он данное до того утра обещание, или оно уже не в силе? Вдруг просто развернется и уйдет не попрощавшись? От этой мысли по щеке скатилась слеза.

— Ангелина, тебе снова плохо? — Арсений развернулся и стер стекающую слезу. Нет, у него точно, как у паука, глаза на затылке.

— Просто волнуюсь о встрече. Кажется, была дома целую жизнь назад. — Озвучила я половину правды.

— Как говориться, дома и стены помогают, а родные тем более. Не волнуйся так. Если устанешь, скажи, я понесу.

— Угу. — Ответила я, и пошла, минуя озадаченного Арсения. — Теперь почему-то говорить не хотелось мне.

Однако на долго меня не хватило, особенно когда на привале Арсений сам начал непринужденный разговор. С каждым его словом в душе разливалось тепло, принося невероятное чувство уюта. Так бы и просидела с ним всю жизнь. Только он и я…

Пока я хлопала глазами развесив уши, Арсений покормил меня, поел сам и уже протянул мне руку предлагая помочь встать. Причем он это сделал настолько галантным жестом, что я почувствовала себя дамой на приеме.

Нет, не верю в то что Арсений плохой. Как бы он не старался, чтобы не говорил, все его поступки говорят об обратном. Как же хочется узнать о причине его страхов, помочь их побороть, но кроме него, рассказать о них мне некому. А он, похоже, до сих пор не считает меня настолько близким человеком, чтобы излить душу. Надо невзначай подвести его к этому шагу. Может напоить в честь моего возвращения домой? Расслабится, глядишь и взболтнет чего лишнего… Если узнаю хоть что-то, уже смогу придумать как ему помочь. Эти сны! — Вышла на передний план давно маячившая мысль. Уверена, дело в них. Но ведь даже от кошмаров есть таблетки. Я хочу попытаться ему помочь.

— Ангелина, корень… — Обреченным голосом окликнул меня Арсений, помогая удержать равновесие. — Соберись пожалуйста, я не всесильный, могу и не успеть.

— Хорошо. — Ответила я рассеяно и снова погрузилась в свои мысли.

Не понимаю, как Арсений вообще ориентируется в этом темном густом лесу. Для меня эти жуткие, чуть ли не узлами скрюченные деревья с высоко торчащими корнями казались сплошной головоломкой. Из-за того, что ради меня мы несколько раз останавливались на продолжительный привал, до вечера мы дойти не успели. Как только начало темнеть, Арсений предложил найти и сесть на одно из подходящих изогнутых деревьев и переждать. Костер развести здесь было просто негде, устроили бы пожар, а предложение пройти по темноте еще часик вызвало во мне недоумение, о чем я и сообщила своему гиду.

Я и днем-то не успеваю уворачиваться, даже несмотря на постоянные предупреждения и контроль Арсения. Это лабиринт с препятствиями какой-то: тут петля, тут с лева сук, тут, сразу же, надо пригнуться в три погибели поворачиваясь на девяносто градусов и одновременно увернуться влево, а еще, в это время, правой ногой за выступающую петлю из корня не зацепиться. Просто взрыв мозга какой-то! Только распрямиться и снова пригнуться, — сколько синяков я успела себе насадить пока шла, даже не знаю. Хорошо хоть немного поболев, они больше не беспокоят… Порадовало, что хоть те колючие кустарники только вокруг горы растут, а тут почти нет подлеска, иначе бы я просто отказалась от заманчивой перспективы вернуться в цивилизацию и развернулась назад. Хотя…, где здесь зад — сказать сложно… Из-за высоких темных крон даже непонятно где гора находится. Так, что основной ориентацией к спасению, сейчас мне служит привлекательно обтянутый джинсами зад Арсения.

Похолодало… Арсений, как и все последние дни старался держатся на расстоянии, и сейчас, когда мы нашли идеальное, прогнутое вниз почти до колена толстое дерево, отсел куда-то в сторону. Я лишь слышала его голос и различала еле уловимый контур тела.

— Ты чего такая напуганная? Я же сказал, что леса боятся не стоит.

— Сказал он… — Хмыкнула я. — Да любого нормального человека в эту лесную темень посади, мурашки по телу пойдут и не только от холода. Да, тут страшно и жутко. Воображение так и рисует, что вот-вот у тебя под боком волк завоет. Я против воли сжимаюсь, пытаясь приглядеться и убедится, что Арсений никуда не ушел.

— Так страшно? — Слышится его ровный голос с ноткой заботы.

— Ничего… Но ты бы еще подальше сел, или совсем спрятался. Мне, знаешь ли, привычно сидеть в глухом лесу ночью.

— Я тебе предложил вариант. Еще час пути и был бы тебе костер.

— Не знаю, как ты, а я сейчас, даже своих ног не вижу, не то что разглядеть эти сплошные суки и корни.

— Ну тогда сиди.

— Сижу, — обиженно буркнула я. Ну и чего я от него хотела после того как он неделю старательно меня избегал? Подумаешь, утром разговорился…, Не удержавшись, я довольно громко хмыкнула. А я ведь, утром, как дура повелась и радовалась… Его величество заговорить со мной изволил. Сидит тут и совершенно не думает подсесть ближе чтобы хоть как-то согреть. Злость на Арсения вытеснила страх, но вот ночная прохлада пробиралась все дальше и дальше под кожу, и спустя минуты томительного мучения я громко чихнула, сама испугавшись, как это прозвучало в ночной глуши.

— Что-то ты совсем насупилась. Так сильно замерзла? — Спросил он немного погодя, видимо переварив полученную от меня вербальную информацию.

— Нет, дедушка, нет морозушка, не замерзла я. — Ответила я словами известной сказки. — А зубами это я так, песенку знакомую настукиваю. Дробь барабанная называется!

— Язвишь? Вижу же, что сжалась вся. — И как он вообще в такой темноте что-то замечает. Или у меня зубы действительно уже на весь лес стучат?

— Да… — Ответила я, радуясь, что "заметил". Или мои прямые намеки до его мозга дошли? Или просто сжалился? Я потерла ладонями руки чуть ниже плеч, с надеждой глядя в темноту за которой таился Арсений, уже предвкушая как он пересядет и окутает меня своими теплыми объятиями.

— Ничем не могу помочь.

— Что?! — Грубиян!

— Потерпи немного без костра, рассветы сейчас ранние.

— Мог бы и своим теплом согреть, не хрустальный… — Не выдержала я накатившей обиды. Еще немного и у меня перепады настроения как у Арсения запляшут… Доведет…. Вот понимаю, что он по сути мне ничем не обязан, но постоянно жду от него заботы. Смогу ли я перестать видеть в нем близкого человека?

— А ты девушка, как я посмотрю, современных нравов. — Вдруг насмешливо ответил Арсений и мне совсем не понравился его тон, но… то, что он сказал после… — Боюсь, от меня сейчас мало пользы. Ты только еще больше замерзнешь. — Опять эти нотки горечи или мне послышалось?

— Я и забыла, что ты еще более мерзлячий, чем я. Тогда, может мы бы могли попытаться согреть друг друга? — Я покраснела, поняв, как неоднозначно это прозвучало.

— Нет. — Коротко и ясно. Отрезал так, что даже больно… Ну и ладно, замерзну до смерти, — он виноват будет!!! Я с психом скрестила руки на груди и перестала смотреть в сторону, где сидел Арсений, а вскоре и вовсе подогнула колени под себя и сжалась клубочком. Лес плотный, откуда тут вообще этот ветер?

Еще немного так посидев я начала шмыгать носом.

— Ты чего?

— Не надейся… просто от холода…

— Что так холодно?

— Ты уже спрашивал… Не прикидывайся будто не чувствуешь…

— Чувствую, но я к нему привыкший. — Вдруг в тишине я услышала шаги… Арсений подошел и присел передо мной на корточки.

— Зачем подошел? — Буркнула я…

— Если все так плохо, давай попытаемся тебя хоть от ветра прикрыть. Или пошли сейчас дальше — я понесу…

— С чего такие щедрости? И как ты представляешь нести меня по этому ночному аттракциону? Хочешь мою голову на очередном суку оставить?

— Я бы справился…

— Спасибо, я и сама сегодня с синяками преуспела. В посторонней помощи не нуждаюсь.

— Тогда… — Арсений взял и притянул меня к себе… — Я укрою тебя от ветра.

— И-и-иии… Ты холодный!!! — С визгом вскочила я и оттолкнула парня… И как-то на секунды, мне даже стало жарко.

— Я же говорил, что ничем не могу помочь… — Этот его тон…, и я, ловлю ледяную руку уже развернувшегося от меня парня…

— Нет… Нам всего лишь нужно пригреться.

Я усадила на удивление послушного парня рядом и устроилась поудобнее, поднырнув под его руку. И ледяной же он… И правда, без него как-то теплее было… Но не идти же на попятную, пока он такой послушный.

+++

Я, удерживая дрожь от холода, положила голову к нему на грудь и постепенно все же начала пригреваться. Стук его сердца становился все чаще и громче, наверное, теперь ему тоже тепло. Почему-то сейчас я боялась об этом спросить. Я уткнула свой холодный нос в его уже теплую подмышку и почувствовала запах трав. Странно, обычно от мужчин после продолжительных походов так потом пахнет, что находиться рядом невозможно. Я помню, как папа забыл дома дезодорант, когда мы ездили на отдых в горы. Купил он его уже через два дня, но мама все эти два дня ходила и возмущалась демонстративно прикрывая нос, особенно после того как мы с ним накатавшись заваливались в дом, вернувшись со склона.

А тут, ничего, легкий запах лесных травок и все… Будто сам Арсений вообще ничем не пахнет. Что ж приятно, что не все парни вонючки! Надеюсь, Арсений понравиться моим родителям!

Опять меня не туда понесло… Ну как перестать мечтать об этом ненормальном отшельнике, когда сердце рядом с ним просто рвется? Неважно бурчит он на меня или улыбается я хочу быть рядом с ним. Да и его сердце так трепетно сейчас стучит под ухом!

Нет, но все же как его понимать. Вот заботиться он обо мне, я же вижу!

Почему же так старательно все последние дни строит между нами стену? Может боится ко мне привыкнуть, так его здесь никто не держит?

— Ангелина, перестань! — Вдруг рассмеялся Арсений, а я поняла, что тыкаюсь ему своим холодным мокрым носом в шею.

— Извини, но ты там такой горячий… Я только нос хотела согреть…

— Горячий? — Столько удивления в его голосе, жаль, что в темноте не могу разглядеть его лицо.

— Да. — Он вдруг обхватил мои ладони своими.

— Да у тебя руки как ледышки!

— О чем тебе и говорила. Ты вообще тут был?

— Ай!

— Что холодно?!! — Вдруг развеселилась я, чувствуя, как парень уворачивается от моих ледышек. Я изловчилась и засунула руки в тепленькое местечко у него подмышками, но непонятно в какой момент что-то пошло не так: в порыве озорства, я, уже оказалась сидящей на ногах Арсения. Пальцы уже согрелись, а я из азарта щекотала его где только можно. При этом он забавно уворачивался и смеялся. А потом он пошел в наступление, и я пыталась увернуться и ответить в уже обнаруженных уязвимых местах, даже наступила ногой на бревно, чтобы оказать наилучшее сопротивление, но нога осмыгнулась, и я полетела вниз лицом. Не знаю, каким образом, но когда я упала, Арсений оказался подо мной. Наши руки каким-то образом оказались сцеплены, а взгляды встретились, вызывая во мне томительное волнение. Он смотрел так, что я невольно подалась навстречу и остановилась в нерешительности, осознав, что делаю. Неожиданно, Арсений сократил оставшееся между нами расстояние, властно захватив мои губы в плен, — выметая слово "Рассвет" из моей головы…

Кукушка — будь он неладна, закуковала прямо над головой именно в тот момент, когда Арсений немного отстранился и с обожанием смотрел на меня, готовый к следующему шагу…

— Рассвело. — Вдруг сказал Арсений полушепотом, помогая мне подняться и избегая смотреть в глаза.

— Вижу. — Встав на ноги начинаю кровожадно разглядывать кроны деревьев. Я даже не стала делать вид, что не хочу прибить ту самую кукушку. Эта зараза даже примолкла, будто почуяв вселенскую ярость, исходящую от меня.

— Постарайся больше меня не провоцировать.

— Чего? Ты же первым засмеялся. — Возмутилась я.

— Засмеялся? — Похоже этому парню все разжевывать надо.

Я подошла к Арсению и указательными пальцами приподняла уголки губ.

— Это называется улыбкой. Люди улыбаются, когда им хорошо вдвоем. А это, — я прильнула к его губам, — люди делают, когда у них появляются чувства друг к другу. Ничего мне сказать не хочешь?

— Ангелина, — осипшим голосом прохрипел он и отстранился, стыдливо пряча глаза, а затем и вовсе отходя на "безопасное расстояние". — Прости, такого больше не повторится. Одичал я совсем.

— А я разве была против? — Забавно видеть, как мои слова смутили парня еще больше. И тут мелькнула догадка. Неужели я у него первая девушка? Наверняка! Учитывая, как мило он смущается и старается принять непринужденный вид. Ну, Арсений!

— Хватит мной любоваться, идем уже… — Включил ворчуна парень, но мне уже настроение ничем не испортишь! От же поцеловал меня! Сам!!! И это была не минута и даже не пять! — Идем, я сказал. — Более строго поторопил меня Арсений, уже окончательно спрятавшись за своей маской сурового мужика.

Лес становился все реже, а настроение и солнышко все выше! Кое-где появлялись годные полянки, и я успевала отправлять щедрые гроздья в рот! Досталось и Арсению, хотя от такого угощения он старательно пытался отказаться. Все это время я мурлыкала веселые песенки, под ворчание Арсения, что я своим пением распугаю все зверье.

— Ты его еще до меня тут всех распугал, своим старческим ворчанием. — В довершении я состроила рожицу. Так ему, этому буке!

— Дите, ей богу! — По-старчески цокнул он языком, но это меня лишь рассмешило!

— Ведешь себя, как дедок ворчливый! — Не осталась я в долгу. — Долго…? — Начала я, и уже через секунду, из-за невысокого куста, увидела просвет между деревьями! — Ущипните меня, или лес закончился?

— Щипать не буду. Закончился! Теперь пройдем по полю и будем на месте. — Обрадовал меня Арсений.

— Урааа! — С радостным криком я бросилась к нему на шею, но он ловко отстранился и строго посмотрел, чем нисколько не омрачил мою радость. Вечно с ним как на качелях, вот ночью, — это что было? А сейчас, что изменилось? Так и хочется задать этот вопрос.

По полю идти не так-то легко, совсем скоро началась пахота с ровными рядами засеянной пшеницы.

— Арсений. — Не выдержала я и вполне серьезно посмотрела на парня, когда тот обернулся на зов. — Может хоть однажды, стоит отпустить себя на волю и прислушаться к своему сердцу? Чего ты действительно хочешь? Я тебя не уговариваю и не о чем не прошу, но разберись, наконец, сам с собой. Извини, но не верю я, что в той пещере ты живешь счастливо.

— Однажды, обязательно. — Ответил он, и снова погрузился в свои мысли не желая продолжать разговор.

Наконец мы добрались до деревни! Очень повезло, что автобус приходит через сорок минут, так как оказывается, здесь они ходят по расписанию и всего два раза в неделю. Арсений заметно нервничал стоя на остановке, истребив левый рукав рубахи.

— Не волнуйся, доедем нормально. — Решила поддержать я, до сих пор молчавшего парня.

— Очень на это надеюсь.

— Автобус вполне безопасное средство передвижения.

— Не в этом дело

— Поняла, людей не любишь? Особенно так много?

— Ты что?! Людей я очень люблю, особенно на завтрак. Вот и думаю, как бы сдержаться и не закусить целым автобусом. — От его тона и голоса по спине пробежал холодок. Шутить он явно не умеет. — Кстати, о еде! — Оживился и повеселел Арсений, будто придумав гениальную идею! — Неплохо бы хоть немного перекусить перед дорогой. Пошли постучимся в ближайшую избу.

— Ты что? С ума сошел? Неудобно же!

— С чего это? Они что, не люди? Кусок хлеба пожалеют? Да мы и не бесплатно.

Сгорая от стыда, я поплелась за Арсением, не оставляя попыток его отговорить. Признаться, и у меня желудок уже пытался сам себя съесть, и тайная надежда на съестное начала точить мозг, но гордость не позволяла ходить по чужим домам выпрашивая еду. Мама бы таких как мы истрепанных лесных жителей в портянках, взашей выгнала и не поинтересовалась бы заплатят они или нет.

— Может они еще спят? Разбудим?

— В деревне, в девять утра? Да они с рассветом скотину доить идут. Вот смотри, аккуратненький домик и хозяева должно быть чистоплотные. — После пещеры и леса мне его заявление о чистоплотности показалось забавным, и я не сдержавшись хихикнула.

Арсений постучался и ему открыла довольно симпатичная девушка. Раскрыв дверь она не моргая залипла на улыбающемся Арсении. Сразу кольнуло — для меня он улыбки жалеет, а тут!

— Здравствуйте, мы из далека и так получилось, что нам негде пополнить запасы еды. Не откажите нам продать порцию чего-нибудь горячего?

— Как же так?! Я с утрица, только кашу ячневую сварила, да картошка поросячья в котелке томится. — Забеспокоилась девушка.

— Мы и кашу с удовольствием купим. Нам, главное, на автобус поспеть. — Таким милым голосом ответил Арсений, что я метнула в него злобный взгляд.

— Ой, да что же я стою! — Спохватилась хозяйка, освобождая проход для моего Арсения. — Да вы проходите, за столом располагайтесь!

— Спасибо. — Казалось, девушка цвела и пахла от счастья и украдкой бросала осторожные взгляды в мою сторону. Видимо гадает сестра я или невеста.

Мы зашли в избу. Светлая, беленая, с деревянными покрашенными в ярко-желтую краску полами. На окнах и перед печкой, висели белые, почти непрозрачные шторки, которые были подобраны и перевязаны розовыми бантами. Наверное, тут свое понятие о стиле…

— Вы садитесь. Каша еще на печи томиться, горячая. — Кричит она уже где — то из-за печи.

Мы ели, а хозяйка сидела напротив, подперев рукой подбородок и в открытую разглядывала Арсения, что совершенно не мешало ему торопливо есть и запить это киселем, который при нас заботливо заварила хозяйка, у которой, как оказалось, всегда на готове кипяток.

Признаться, было очень вкусно, но ее каша очень сопротивлялась и не лезла в мое горло. С трудом я опустошила тарелку. Кисель пошел проще, уж слишком вкусный, малиновый! Арсений терпеливо дождался меня, похвалил кашу и гостеприимную хозяйку, отчего она рассвела и пригласила заходить еще, если он будет в их краях.

А он будет!!! Трезвонила мысль в голове, в подтверждении которой, этот отшельник чуть ли не в реверансах раскланялся, обещая, что всенепременно будет рад встрече.

Я выдавила скупое "спасибо" своей сопернице, съежившись от мысли, что бесхитростный Арсений вполне может зайти на обратном пути.

На автобус мы успели. До отправления оставалось почти десять минут! Желающих ехать не набралось и пол автобуса. Из деревни нам предстояло ехать до районного автовокзала, а там пересаживаться на городской.

По дороге Арсений молчал, плотно сжав зубы. Даже жевалки, временами перекатывались.

А кому-то мы мило улыбаемся, — пронеслось в голове, но я тут же отогнала эту мысль. В конце концов и я, и та девушка, всего лишь проходящие персонажи в его жизни.

Невольно, я слушала как сидящая за нами женщина, рассказывала, видимо дочке, в какие деревни будет заезжать автобус и занятные истории про них. Разомлевшая после еды, я еще сильнее почувствовала усталость. Недосып тоже сыграл свою роль и прикрыв глаза, под эти истории я уснула.

Проснулась я уже в родном городе, от череды ярких тревожащих огней, слепящих сквозь веки. Видимо Арсений умудрился пересесть на городской автобус, не разбудив меня. Не удивительно. За долгое время наконец пригревшись, спала я как убитая.

Потянувшись, я внимательно посмотрела в окно и почувствовала, что я дома!