Хороша была Танюша

Глава двадцать седьмая. Ночная исповедь Хлои.

Такса долго молчала, шумно сопела и изредка поглядывала на меня снизу вверх, умными и влажно блестевшими в полутьме глазами. Наконец-то Хлоя, видимо собралась с мыслями и подползла поближе.

- Танюша, ты по пустыне сколько дней шла? - она выжидательно смотрела на меня, склонив голову набок.

Я с хрустом потянулась и откинулась на гору мягких подушек.

- Совсем не долго, наверное не больше суток, - вспомнилось мне. - Возможно эти горячие пески и стали бы самым большим кошмаром в моей жизни, но я вовремя попросила о помощи. Представляешь Хлоя, язык птиц и животных я понимаю независимо от их национальности! Ну, ты понимаешь о чем я толкую! - я рассмеялась когда представила себе орла из пустыни в белом бурнусе и с длинными, черными усами. - Кстати, ты тоже понимаешь здешнюю живность без проблем? Ваш язык универсален?

Мой вопрос остался без ответа. Хлоя поднялась и мягко спрыгнула на пушистый ковер возле кровати.

- Танюша, ты водички мне налить можешь? Рассказ у меня будет долгим, не хочу потом прерываться.

Прохладная вода из серебряного кувшина похожего на длинношеего и худого лебедя, наполнила белую пиалу. Такса аккуратно, не торопясь лакала воду языком, стараясь не пролить и капли. Тщательно вылизала уже пустую плошку и опять запрыгнула на кровать. Несколько минут возилась устраиваясь поудобней.

- Тебе повезло Танюша, очень повезло! Мы с хозяином после того как прошли через радугу, блуждали по этим бесконечным пескам наверное больше недели. Мне вообще показалось, что целую вечность. Раскаленную, беспощадную вечность! Закончились сухари и вяленое мясо, не осталось воды в последней фляжке. Песок скрипел на зубах, забивался в нос, жалил словно рой злых пчел.

Мы брели едва переставляя ноги и уже ни на что не надеялись. Адам Петрович часто отставал и мне приходилось возвращаться за ним.

Когда впереди показались призрачные развалины и руины каких-то строений, то хозяин принял их за мираж. До этого миража мы добирались почти полдня с трудом заставляя себя идти и опасаясь, что вот сейчас видение растает. Но нет, древние стены давно умершего города словно ждали нас. Их камни были горячими, но они давали такую желанную тень.

Обессиленные и изнуренные мы опустились под высокой, порушенной стеной. Наверное это был когда-то храм. Сложный, искусный орнамент давно потерял свои контуры под палящим солцем и колючим ветром. Древние символы, настолько большие, что казалось над ними когда-то потрудился великан, превратились в едва различимые бугорки.

На занесенной оранжевым песком площадке едва возвышался круглый колодец. От него слабо тянуло влагой. Мы в отличие от человека всегда чуем живительную воду. Я толкнула хозяина носом и заскулила, пытаясь ползти к колодцу.

- Успокойся Хлоя, здесь все засыпал песок! Просто наслаждайся последней прохладой которую нам дарит эта древняя стена. Именно она станет нашим последним приютом и нашим надгробием.

Хозяин устало закрыл глаза. Длинная речь утомила его. Красная, обожженная кожа лица потрескалась, губы превратились в рану. Худые, морщинистые руки безвольно лежали на острых коленях. Мне пришлось его укусить, что бы заставить двигаться.

Когда с передышками мы дотащились до колодца и с гулко стучащими от волнения серцами заглянули в него, то увидели глубоко внизу воду. Она яркой синевой манила взгляд, отражая небо.

Хозяин порвал свою одежду на на узкие ленты, из них получилась длинная веревка. Одним концом он обмотал мое тело, пустую фляжку я крепко зажала в зубах. Спуск вниз был достаточно быстрым, я почти стрелой опускалась в прохладные недра колодца. А потом словно сошла с ума от близости воды. Лакала и не могла остановиться. Затем помогая себе лапами и зубами набрала полную фляжку драгоценной воды и подергала за веревку.

Путь наверх был очень долгим. Я часто повисала в воздухе и боялась, что мой хозяин уже умер, а мне придется висеть между небом и водой. Но веревка опять тянулась наверх и я понимала, что это Адам Петрович отдохнул. К своему удивлению я стала себя чувствовать очень хорошо. Фляжка больше не норовила выскользнуть из моей пасти. Мне почему-то казалось, что теперь ее держат молодые и острые клыки. Колодезные стенки выточенные из цельного, гладкого камня оказались исписанны древним шрифтом и к своему удивлению мои ранне подслеповатые глаза теперь могли различить каждую истертую букву.

Когда край колодца был уже близко я сама смогла бодро вкарабкаться наверх, помогая хозяину экономить последние силы. Мое тело, еще час назад слабое, жалкое и умирающее теперь было наполнено бурлящей энергией и поразительной ловкостью.

Адам Петрович жадно приник к фляжке и долго пил воду, затем остатками умыл свое лицо. На моих глазах вершилось чудо. Распрямилась согнутая, худая спина. Наливались силой мускулы. Разгладились морщины. Обожженное лицо светлело на глазах, вместо багровой маски проступал золотистый загар молодой кожи.

С удивлением смотрел Адам Петрович на свои руки, то приближая, то отдаляя их от глаз. Горячий, но уже почему-то не страшный ветер трепал светло-русую гриву волос, серо-голубые глаза сверкали восторгом.

- Хлоя, мы нашли его! Мы нашли легендарный источник молодости! Если честно, то я совсем в него не верил! - он рассмеялся счастливым смехом обнажая белоснежные и крепкие зубы.

Адам Петрович еще раз опустил меня на дно волшебного колодца. Теперь мое воздушное путешествие не заняло так много времкни. Наполненную водой фляжку хозяин крепко закрыл пробкой и спрятал как величайшую драгоценность в заплечный мешок.

Он решил заночевать под стеной древнего храма. Вода подарила нам не только молодость и здоровье. Теперь мы совершенно не чувствовали голода и жажды. Кровь весело бежала по венам, а пустыня казалась детской песочницей. В такой эйфории мы заснули забравшись на высокие ступени древнего храма. А ночью поднялась буря. Она бушевала недолго, но полностью погребла под толстым слоем песка колодец. Нас спасло от такой участи то, что мы забрались на высокие ступеньки. Теперь их не существовало и даже спускаться вниз было не надо.

Мы двинулись в путь и почти сразу вышли к пересохшей реке. Ее широкое русло беспомощно распласталось дохлым и пустым брюхом. Растрескавшееся дно кое-где покрывала мутная вода. Профессор без труда поймал в ней усатых и скользких рыб.

Мы ели их сырыми и клянусь, ничего более вкусного мне не приходилось пробовать за всю свою собачью жизнь.

А через день нас нашел конный отряд и доставил во дворец. Молодой, светловолосый хозяин сразу приглянулся царице Ай-Ши. Я прекрасно видела как вспыхнули ее глаза при первой их встрече. За три года проведенные в этом мире, Адам Петрович принес много пользы. По его чертежам был построен канал. Люди получили воду. Его почти возвели в ранг божества, а царица назначила самым главным советником.

Я ухмыльнулась и повернулась к Хлое.

- Похоже профессор исполняет при царице не только роль советника?

Такса ревниво заворчала и после недолгого молчания согласилась со мной.

- Похоже. Только это не самое важное, Танюша. Этот мир обречен. Пустыня наступает стремительно. Реки мелеют, канал под угрозой. Возможно через десятилетие она полностью победит. По легенде спасет всех светловолосый человек который придет через радугу. Получается, что это ты, Танюша! - сонно пробормотала такса и моментально захрапела уютно свернувшись клубочком

Только мне не суждено было сегодня уснуть. В узкое окно яростно ломилось восходящее солнце. Оно огромным, оранжевым шаром уверенно и бодро поднималось над городом и дворцом. Усмехалось и грозилось спалить этот мир.

Я нежно погладила свой живот в твердой уверенности, что выживу назло всем. И обязательно вернусь домой через три года.