Долго мы плутали по коридорам черных пещер. И вот вышли в какой-то светлый проход.
— Там че выход? — Малыш спрашивает.
— Ща увидим. — Говорю. — Погоди пока, я проверю.
Он садиться, а я иду осторожно и заглядываю в выход из прохода. Там какой-то костер и куча каких то… Даже не знаю чего — не то тряпки рваные, не то гнезда взъерошенные. Может это солома столетней давности. Запах очень даже похож. И свет в коридоре явно от огня в конце пещеры. Никого нет, но и хода дальше тоже нет.
— Вот блин! Назад надо. Говорю возвращаясь я. — Там тупик.
— Чего там?
— Хода там больше нет. — Говорю.
И мы разворачиваемся. Малыш еле развернулся. Бока вон себе ободрал. Я подхожу и прижимаюсь крылом. О! Смотри ка! Свет проходит змейкой от моего крыла к его боку. Малыш вздрагивает и рычит.
— Ты чего? — Останавливаюсь.
— Больно. — Рыкнул он.
А я оглядываю бок. Хм. Бок то затянуло. Ранка кровить перестала, но бок то стал в малиновый оттенок отдавать. Малыш проходит дальше. А я сижу…
— Погоди ка! — Останавливаю его подскакивая.
— А?
Я подхожу и встаю на задние лапы обнимая его морду. Смотрю ему в глаза.
— Потерпи родной. Сейчас больно немного будет.
И с моих лап бегут струйки белого света врываясь в кожу Малыша. Он дернулся. Глаза бешеные. Слышен утробный рык. Но он мужественно стоит на месте и терпит. А я чувствую, как мои лапы подкашиваются. В глазах круги пошли черные. Но я не отпускаю его. Свет все еще пульсирует от меня к нему.