Хозяйка Тишины

Глава 13

Стало обидно. Очень. А ещё гнев душной волной поднялся откуда-то со дна, где таились хорошенько задавленные, но, оказывается, всё ещё живые и болезненные мысли – это несправедливо, что я делаю такое важное для людей дело, а в ответ не получаю даже малейшей благодарности!

И вот теперь вообще такое. Чем я заслужила? Кажется, у чужака имеется серьёзный зуб на Хозяек. Но я-то тут при чём?

Так и подмывало рассказать всё, как было – и как нашла его, умирающего, в лесу, и как тащила, лечила и зачаровывала до самого утра из последних сил, чтоб вернуть из цепких лап Тишины… Мне пришлось сильно прикусить себе щёку, чтоб смолчать. Кто его знает, этого грубияна – что он сделает, когда узнает. С его-то гадким отношением к таким, как я.

Хотя, кого я обманываю… внутренний голос и чутьё шептали иное. Что этот человек, с которым я провела бок о бок целый день и которого, кажется, успела «почувствовать» настоящего, как бы он от меня ни прятался, - не причинит мне зла. Просто навсегда закроется стеной ненависти и презрения.

Да, возможно, мы, наконец, поговорим начистоту, и я узнаю, что такого важного и срочного ему нужно от «колдуньи». Скорее всего, будет какая-нибудь «сделка» и «деловой разговор». Но меня как человека он замечать перестанет совсем.

И наверное, именно поэтому, а вовсе не из страха, я промолчала снова.

А пока я лежала и тихо злилась на него, этот бесстыжий умудрился заснуть.

Я долго-долго слушала в темноте размеренное, глубокое сонное дыхание. А потом решилась на очередную авантюру. Хорошо, Совёнка поблизости не было, чтоб по голове мне настучать.

Села на постели, осторожно стянула правую перчатку. Ключ-кольцо с готовностью отозвалось матовым блеском. Шёпотом, едва шевеля губами, вызвала рунный круг. Если пойму, что чужак просыпается, успею погасить. Ну, или так я себя успокаивала.

Слабый золотистый свет. Медленно кружится колесо, унизанное вереницей древних символов, освещает полумрак. Тени хороводом по стенам. Неслышный хрустальный звон – каруселью по спящей тишине.

И другая Тишина – та Тишина, что в этот час уже не спала, а караулила одиноких путников под окнами, таясь за пределами обережного круга, тоже прислушивалась к моей незаметной мелодии.

Руна Зари замигала сияющей звёздочкой, от которой тянулись четыре изогнутых луча. Полетела, послушная моему приказанию, и рассыпалась искрами над спящим мужчиной.

Он спал на боку, спиной ко мне. Блики рунного круга пылали на обнажённой коже широких плеч, на непослушных тёмных волосах, на рукояти чёрного меча, который он положил рядом и даже во сне, казалось, отовсюду ждал угрозы.

Когда рунная пыль, оседая в танце, мягко коснулась его, он повёл плечами и что-то недовольно пробурчал, не просыпаясь.

Вот и всё. Теперь он будет защищён от Тишины – на ближайшие несколько ночей уж точно. Именно так я наводила охранные чары на деревья, животных и птиц, что жили в моём лесу, - пядь за пядью отвоёвывала у небытия тех, кого судьба вверила в мои руки. Даже окрестные деревни, что ютились под сенью Тихого леса на самом его краю, были защищены моими стараниями. Поэтому люди хоть и боялись соседства с чащобами, о которых ходила такая дурная слава, что-то всё же чувствовали и не торопились уходить из этих мест.

Разочарованное ворчание на самой границе восприятия – Тишина поняла, что у неё снова отбирают добычу. Что ж, смирись, заклятая подруга! Как смирилась я. Этот мужчина не достанется никому из нас.

Уставшая – очень много магии вложила в этот выплеск, чтоб как следует проняло моего «неподдающегося», - но очень собой довольная, я позволила себе зажечь ещё одну руну.

Руна Свеча тёплым огоньком порхала над моим левым плечом, а я любовалась спокойным сном своего тёмного воина, и вдруг подумала. Ведь была же наверняка – а может, будет, или даже есть где-то сейчас, особая для него женщина. Такая, что без страха и тревоги подходит к нему, кладёт руки на плечи, прижимается в темноте. Не боится увидеть в серых глазах осуждение и неприязнь, не боится услышать в голосе лёд. Не боится, что эти сильные руки оттолкнут. И сейчас, в тихий полночный час, она просто подошла бы и легла рядом на тёплый мех, и прижалась тесно-тесно, и он обнимал бы её до утра и грел своим теплом, которого у него так много.

Как же я ей завидую.

Как жаль, что я – не она.

Я проснулась утром с таким странным чувством покоя на душе – так бывает, когда принимаешь трудное решение и знаешь, что оно правильное. Сегодня чужак уйдёт, как и обещал. Я никогда его больше не увижу. Наверное, это и к лучшему. Всё-таки, правы были деревенские.

Одни беды девкам от любви.

Он стоял посреди крохотной комнатки и аккуратно, отточенными привычными движениями затягивал пряжки доспеха на плечах.

- А, проснулся?

Я кивнула, села и потянулась. Ощупала голову – шапка на месте, не потеряла во сне. Надоевшие горькой редькой перчатки тоже сидят хорошо.

- Иди, поешь тогда. Я разорил немного этот дикий огород. В твоём заячьем меню сегодня пир.

На крохотном столике у ближайшей стены были кучей свалены морковка, репа, капуста и даже несколько редисок. Представила себе брутального воина, таскающего для меня редиску из грядок за хвостики, и хихикнула. Нет, всё-таки бывает милым, если очень постарается! Жаль, что редко.

- Спасибо! А вы?

- А я лучше поем нормальной еды, как выберусь из чёртова леса. И в связи с этим у меня парочка вопросов к тебе, Тэм.

Как-то очень уж неожиданным был этот переход от мирного подтрунивания к слишком серьёзному тону. И в сером взгляде, обращённом на меня, тоже не было ни капли веселья.

Я подобралась.

Поднялась с постели и остановилась в шаге от чужака. Напротив, глаза в глаза.

- Какие?

- Хм… Знаешь, мелкий… у меня почему-то всё это время словно туман в голове. Такое чувство, что постоянно ускользают важные детали. И кажется, только сегодня начинает потихоньку проясняться. Задам первый вопрос, самый важный. От того, что ты на него ответишь, будет зависеть, задам ли следующий.

Ох, и не понравилось мне такое вступление. Ну почему нельзя разговаривать по-человечески, без загадок?! Но я постаралась казаться спокойной.

- Что за вопрос?

- Как я оказался в твоём доме?

Несколько долгих мгновений я смотрела ему в лицо, освещённое рассветными лучами, и, наконец, решилась. Сказать ту, пусть небольшую часть правды, которую могу выдать без слишком большого риска. И будь что будет. Быть может, он свяжет два и два и догадается, что от Тишины спасти его мог далеко не всякий человек… А это уже опасно… Но я просто разорвусь на части, если и сейчас промолчу.

- Вы оказались в моём доме, потому что я вас нашёл позавчера вечером в лесу. Без сознания, умирающего. Успел дотащить в дом до темноты. Подлечил… кое-какими лесными травами. Ну а дальше вы проснулись и стали искать какую-то девушку. Я рад, что вам уже лучше, туман в голове прояснился, и вы перестанете бегать за призраками. Люди, которые бегают за призраками, не долго остаются среди живых. А я… а мне бы этого не хотелось. Так что возвращайтесь уже поскорее… туда, откуда пришли. Кто бы вы ни были.

Ну вот. Я сказала правду. Как же легко стало на душе! И даже…

- Хорошо. Вижу по глазам, что не врёшь. Хотя и всей правды не говоришь. Поэтому следующий вопрос. Ты пойдёшь со мной?

Я опешила.

- Как?

- Ногами.

- Куда?

- Куда я, туда и ты. Мне нужен оруженосец. Парень не робкого десятка. Человек, которому я могу доверить охранять мой сон. Ты подходишь.

- Но я… я не могу.

- Глупости, Тэм! Отпросись у отца, у деда, у прадеда – с кем ещё ты там живёшь… Что тебе здесь делать, в глуши? По крайней мере, на службе у меня ты сможешь забыть о заячьей диете и питаться по-мужски, добрым мясом.

В его искушающих глазах плясали чёртики. А я почувствовала непреодолимое искушение согласиться.

Но тогда… кто останется хранителем Тихого леса? Кто будет обходить его день за днём, накладывая защитные чары? Когда постепенно обветшают старые заклинания, когда один за другим почернеют деревья и падёт барьер, который сдерживает Тишину, когда она хлынет за его пределы и нападёт на спящие деревни, а потом потечёт дальше и дальше, словно сошедший с ума голодный океан… чем я смогу успокоить свою совесть? Тем, что вдоволь наелась мяса? Тем, что меня позвали серые глаза с их искушающими чертями, а я, как влюблённая дура, согласилась?

- Не могу. Простите, - тихо ответила я и покачала головой.

И наверное, было что-то в моём тоне такого, что он не стал настаивать. Просто кивнул в знак того, что принимает мой ответ.

- Что ж… в таком случае знай, что я благодарен тебе за спасение жизни. И если тебе когда-нибудь понадобится помощь, только попроси.

Я грустно усмехнулась.

- Ага, непременно! И кого же мне…

- Дункан Роверт, Чёрный меч Севера.

И я снова уставилась на протянутую мне открытую ладонь. Кажется, в этот раз моя перчатка уже его не смущала.

Дункан. Кажется, на одном из древних наречий это имя означает «тёмный воин». Ему подходит. Мой тёмный воин – который ворвался в мою жизнь так внезапно и слишком многое изменил за такой короткий срок.

Непрошенное тепло, от которого у меня не было защиты, разлилось по сердцу. Я робко улыбнулась и протянула руку в ответ.

Он крепко пожал в ответ, обжёг через перчатку. И не торопился разжимать пальцев.

Слишком близко. И слишком поздно я заметила внимательный прищур серых глаз.

- И всё же кое-что ещё я хочу узнать о тебе, Тэм. Прежде чем уйду.

- Что…

- Почему ты прячешь руки.

И он молниеносным движением обхватил моё запястье левой рукой. А потом правой в одно движение стащил перчатку.

Я в панике дёрнулась, но меня и не думали пускать.

- Так и думал. Никаких болячек. Просто чистая кожа. Что ж… в благодарность за помощь я не буду выпытывать у тебя твой секрет, Тэм. В конце концов, у нас у каждого есть свои. Мне просто было любопытно. Ну а раз всё с тобой в порядке… давай хоть попрощаемся по-человечески.

И он осторожно, почти бережно сжал мою обнажённую, беззащитную ладонь своей.

«Ну, вот и всё. Доигралась» - мелькнула вспышкой мысль.

А потом ослепила другая вспышка. Всё вокруг стало золотым, затем белым, очертания предметов и человека передо мной утонули в этом чистом свете. Так бывает, когда в летний жаркий полдень закроешь глаза и долго не открываешь, а после распахнёшь – и резкий поток света лишает зрения на минуту. Вот и со мной случилось похожее.

Сердце, словно громкий-громкий часовой механизм, отстукивало моё время щелчками всё медленнее и медленнее – и показалось, что остановится совсем.

А потом пришло тепло.

Оно струилось через ладонь – щекотно, до покалывания подушечек пальцев. Оно тянулось куда-то к самому сердцу, и топило прочно засевший там ледяной осколок многолетней тоски.

Стало почему-то легко. Как будто меня погладили по голове и сказали, что теперь всё будет хорошо. И так захотелось довериться этому чувству. Хоть на миг обмануться.

А ещё… я, кажется… не спешила умирать?..

Стоп. Но ведь было же пророчество! Или нет?

Я ничего уже не понимала.

А когда перед глазами перестали плясать сверкающие мушки, и реальность снова вернула свои права и окружила меня теснотой старой землянки, первое, что я увидела, был встревоженный взгляд серых глаз.

Дункан… Да, теперь у меня есть его имя.

И кажется, он мне что-то говорил. Я сделала усилие и разобрала – через плотную пелену, забивавшую уши.

- …в порядке? Тэм!

Мою руку сжали сильнее. Я тряхнула головой, часто заморгала. Поняла, что свечение, судя по всему, заметила я одна.

- Кажется... да, в порядке.

И это как раз самое странное!

- Ты закрыл глаза на секунду и замер истуканом.

Секунда? Это была всего лишь секунда?! Но тогда в эту секунду спрессовалась для меня целая вечность. За которую во мне что-то изменилось – никак не получалось уловить, что.

Я слабо улыбнулась:

- Просто замутило немножко. Вы правы, надо всё-таки позавтракать.

Осторожно вытянула пальцы из крепкого медвежьего рукопожатия, которое грозило их расплющить.

И тут же словно выключили солнце. Окружающий мир потускнел, выцвели краски. Из меня как будто всю энергию разом выкачали огромным черпаком. Вот теперь и правда замутило – накаркала. Чтобы не показать, как ослабели колени, я перетекла одним шагом к столику – благо, всё в этой крошечной комнате было рядом, и плюхнулась на пенёк, что служил табуреткой.

Слабость не проходила. Я протянула руку, вытащила первый попавшийся овощ – кажется, это была здоровенная редиска, всё ещё мокрая от колодезной воды, которой её мыли. Вонзила в неё зубы – хоть как-то скрыть смятение. Вкуса не почувствовала. Да что же со мной творится?!

Чужак… Дункан так и стоял на том же месте, подозрительно на меня смотрел. Мой взгляд зацепился за его руку... и я едва не покачнулась от мучительного, болезненно-сладкого желания снова её коснуться. Этот голод терзал меня намного сильнее голода настоящего.

Я выронила редиску. Спрятала руки под стол, сжала в кулаки.

Так дело не пойдёт. Я сильная. Я должна справиться.

Заговорила, не поднимая головы – потому что боялась, если ещё раз посмотрю, сорвусь.

- Спасибо – заячий завтрак чудесный. Я уже в норме. И за ваше щедрое предложение тоже… мне так жаль, что не могу его принять. А теперь идите уже! Уходите скорее. Отсюда ступайте прямиком на север – день солнечный, направление не потеряете. К вечеру выйдете на деревеньку Волчий Лог, а там наверняка разберетесь, куда дальше. Доброго вам пути.

Вот так. Спокойный голос, ровный. Замечательно всё со мной. Жила столько лет без всех этих… прикосновений, и дальше проживу. А то, что чувствую себя сейчас испорченным колодцем, из которого стремительно уходит вся вода – так это ничего. Отдохну и стану как новенькая.

Только бы он уже ушёл. Только бы перестал меня взглядом своим сверлить. Потому что кольцо – оно ведь тоже на пределе возможностей, того и гляди кожу на пальце испепелит.

И мой тёмный воин шумно выдыхает. Отворачивается. Разжимается цепкая хватка стального взгляда, и я снова могу дышать – почти. Сильнее, сильнее стиснуть кулаки – пусть ногти впиваются в ладонь, я должна перетерпеть. Когда он выйдет за порог, мне станет легче. Точно. Исчезнет эта пугающая потребность – догнать и обнять, прижаться всем телом.

Потому что, оказывается, можно.

- Прощай, Тэм.

Шелест одежды, пара быстрых шагов.

И снова останавливается – в дверном проёме. Ну же! Ну скорее. Пожалуйста. Просто сделай ещё один шаг. Закрой за собой проклятую дверь. Хватит этой пытки.

Что же ты медлишь? Какое тебе дело до тощего сына лесника… или внука охотника… я уже забыла. Правильный ответ – никакого. Должно быть. И нет ни единой причины сейчас останавливаться.

Ударил кулаком расшатанный дверной косяк. Рычит тихо:

- Да что ж со мной такое… Словно цепями тянет…

Тянет. Словно цепями. Я тоже их чувствую теперь – эти цепи.

Может, такова и была цена нарушения запрета? Связь. Я не понимаю, как, я не могу выразить словами, что именно теперь нас связывает – но у меня такое чувство, будто он взял себе часть меня и, уходя, вырывает её с корнем.

Кожа под кольцом горит, словно металл плавится. Осторожно стаскиваю и левую перчатку тоже, она падает на пол, как последний сухой лист с осеннего дерева. Так и я стряхиваю с себя пепел прошлой жизни. Как раньше – уже не будет, я чувствую это болезненно-остро.

Несколько белых каменных лепестков в кольце потемнело. От моего движения они рассыпались, тонкой струйкой пыли стекли на шершавые некрашеные доски столешницы. Бедное, работало на пределе всё это время – как и моё сердечко. Но лепестков всё ещё достаточно, чтобы колдовать.

Главный вопрос – стоит ли.

Я нерешительно подняла взгляд на широкую спину, затянутую в чёрную кожу, что всё ещё маячила в дверном проёме, почти перекрывая его. Что будет, если я сниму чары? Если Дункан поймёт, что я обманывала его всё это время? Я – Хозяйка Тишины, одна из тех колдуний, которых он так ненавидит…

Слишком страшно проверять. Слишком трудно решиться – и одним движением разрушить весь привычный уклад жизни, который раз за разом, день за днём повторялся столько лет. Дом, огород, хозяйственные дела, немного книжек и рукоделия, прогулки по лесу, забота о сохранности чар на деревьях и лесном зверье, иногда – вылазки в деревню украдкой… И всегда в страхе, и скорей – обратно, скорей в привычную, безопасную, спасительную глушь. Где совсем не страшно и никто не найдёт… как я думала.

Всё это теперь перечеркнуть одним махом? Променять на… что? Ненависть и недоверие в сером взгляде, презрение к обманщице? Какую-нибудь сделку, где меня и мою магию просто используют, а после выбросят из своей жизни? И вот тогда, когда я уже привыкну к тому, что больше не одна, будет намного-намного больнее.

Нет уж. Я так не хочу. И эти не нужные мне цепи… лучше оборвать их сейчас. Пока с его уходом я отдаю лишь малую часть себя. Потом это будет уже слишком большая брешь, которая не уверена, что зарастёт.

Поэтому поднимаю руку, вытягиваю открытую ладонь к двери.

- Вам и правда лучше уйти. Просто поверьте. Так будет лучше. Счастливого пути!

Огненные искры по кольцу. Магия будто собралась в кулак – в отчаянном, очень сильном выплеске вырвалась на свободу.

Мой тёмный воин дёрнул плечом, тряхнул головой… и ушёл. Чары убеждения снова сработали.

Сквозь узкий дверной проём, который ничто больше не загораживало, полился солнечный свет.

Магия угасла, втянулась обратно в кольцо, и оно потускнело. Отдыхай теперь! Долго не понадобишься.

Еще несколько бесконечных минут я просто сидела и невидящим взглядом смотрела на гору овощей перед собой. Ждала, когда станет легче.

Не стало.

Потому что воспоминания жалили – в этой крохотной комнатке они были на каждом шагу. Свёрнутая медвежья шкура, небрежно брошенная в углу. Топчан, хоть и старый, всё ещё был довольно крепким – он бы выдержал. Мне просто уступили место. Надёрганные и вымытые овощи, с показной небрежностью сваленные на стол. Даже о чужом человеке он заботился – потому что соратник, товарищ, пусть и временный. А я так не привыкла, чтобы обо мне заботились – что эта непрошенная забота самым острым, самым непреодолимым оружием пробила все мои щиты, ударила прямиком в нежную сердцевину.

А ещё звал с собой. А ещё…

«…Мне уже кажется, что та девушка мне приснилась. Я был не в себе, с трудом соображал… наверное, здесь и правда не было её – девушки с волосами цвета осени. Девочка-сказка. Никогда не видел таких глаз…»

И снова это ощущение пустоты. Ладонь, которой он касался, жгло огнём.

Почему я такая трусиха?

А вдруг я, испугавшись перемен, испугавшись риска, собственными руками уничтожила свой единственный шанс на счастье?

Взъёрошенный, паникующий, в окошко влетел Совёнок, плюхнулся на стол, едва не уронил всё.

«Тэми! Тэми! Тэмирен!! Ты что натворила?!»

- А что я натворила? – спрашиваю безучастно и смотрю на то, как медленно катится до самого края стола огурец. Поднимаю руку, останавливаю, аккуратно укладываю обратно в кучу.

«Я летел, и вдруг как на стену наткнулся. Аж сердце закололо. Помчался обратно со всех крыльев. Что здесь случилось? Что-то не так! С тобой точно что-то не так, Тэми! И с тобой и с твоей магией».

Сходя с ума от беспокойства, он всматривался чёрными глазами-бусинами в меня так, как только он умел – куда-то в глубины моей магической сущности, в то, что скрыто.

Я сухо и коротко объяснила, что произошло. Совёнок так и шлёпнулся на хвост, распластал крылья поверх морковных хвостиков, разинул клюв.

- …так что, как видишь, жива и невредима. Получается, пророчество было враньём? Верда просто не хотела пускать меня из лесу?

Мой птиц энергично покрутил круглой головой.

«Не верю. Дыма без огня не бывает! Вспомни-ка хорошенько, как именно она тебе о пророчестве говорила, какими словами».

- Ну-у-у… - я задумалась. – Честно говоря, никогда прямо не утверждалось, что если я прикоснусь к мужчине, в то же мгновение умру на месте. В первый раз она сказала буквально: «верная смерть для таких, как мы».

«Я помню ещё что-то вроде «смертельно опасно» и «смертельная угроза», в разных вариациях», - добавил задумчиво друг.

Мы переглянулись. Получалось, что пророчество могли просто неверно истолковать. Но в нём всегда, так или иначе, упоминалась угроза гибели Хозяйки, которая возникнет, если она коснётся мужчина. Что это всё значит?

Я решительно встала.

- Так, довольно! Хватит киснуть. У нас с тобой, между прочим, ещё куча дел до темноты. Помнишь мёртвые деревья, которые я не успела защитить? Нужно срочно обновить там чары.

Совёнок посмотрел так, что я поняла – моя напускная бравада его ни на секундочку не обманула. Но он тактично промолчал.

Руку снова обожгло. Боль на этот раз была сильнее, глубже, до самой кости. Но прошла, как только я постаралась о ней не думать и вытащить из памяти другое воспоминание – о прикосновении широкой, тёплой ладони.

Боль не исчезла – она лишь затаилась, спряталась глубоко внутри. И меня посетила сумасшедшая мысль – может, это потому, что я лишь подумала о лекарстве, а не приняла его?

Моё лекарство сейчас на полпути домой…

Стоило мне вспомнить, стоило представить – и невыносимое желание прикоснуться снова, обнять, прижаться всем телом, скрутило меня тугим узлом. И это не была просто тоска – нет. Что-то, чему у меня не было названия. Что-то глубоко – так глубоко, будто вышитое красными стежками на белой изнанке моей магической сущности.

Проходя мимо дверного косяка, на котором до сих пор были отметины там, где Дункан со всей дури ударил его кулаком, я замерла. Потянулась рукой, коснулась подушечками пальцев места, которого касался он. И меня всю, словно молнией, пронзила мысль.

Да я же умру без него теперь! Умру на самом деле, по-настоящему без его прикосновений.

Тряхнула головой, отогнала наваждение.

Нет, не может быть! Я всё придумала. Так не бывает. Я действительно заболела, но в этом наверняка нет ничего магического – и у этой болезни есть очень простое название.

Первая любовь.

Руна Зари отозвалась с трудом. Если честно, я не помню, когда мне приходилось столько сил вкладывать, чтобы воспользоваться простым заклинанием.

Да с меня пот градом катил, когда закончила!

Чёрные иссохшие стволы деревьев прямо передо мной рассыпались пеплом – но они станут удобрением, на котором вырастет новая жизнь. Теперь этот пятачок леса снова защищён от Тишины, которая коварно подкралась среди ночи и выпила жизненные силы деревьев до самого донышка – так, как она умеет делать с любым живым существом, будь то бегающее на ногах или лапах, летающее на крыльях или цепляющееся корнями в землю. А ещё теперь в это место снова вернётся лесное зверьё – оно обычно первое убегает от Тишины, лишь только её почуяв. Если, конечно, успевает.

Глубоко дыша, я сделала шаг назад, пока не уперлась спиной в ствол ближайшего целого дерева. Как могла, успокоила дыхание и сердцебиение.

«Умница, Тэми! Отличная работа! А теперь пойдём уже домой. До вечера как раз доберёмся» - беспокоился Совёнок на нижней ветке, распускал и снова собирал крылья.

Я вдруг опомнилась, что до сих пор хожу в постылой шапке. Стянула её и бросила под ноги. Каштановые локоны раскрутили пучок, упали на плечи. Стало легче.

Подняла голову. Там, высоко, деревья сплетали руки, врастали в небо. Тёмная листва казалась резной рамой, в которой на небесном полотне лёгкими росчерками нарисованы были перья летящих куда-то облаков.

Я вдруг сообразила, что не помню, видела ли когда-нибудь небо без этой рамы. Такое – чтобы огромное, бездонное, чтобы от края до края, и взгляд терялся в его бесконечности. Чтобы чистое, и его не прятали от меня кроны ревнивых деревьев, как своё личное сокровище.

Лесная тишина, которая всегда казалась мне уютным убежищем, сейчас тюремными оковами сдавила грудь.

«- Да что ж со мной такое… Словно цепями тянет…» - пришёл из памяти голос.

Как же горько я ошиблась. Цепи никуда не делись с его уходом. У меня не вышло их разорвать.

Обдирая спиной пышный мох, я скользнула по стволу дерева вниз. Сжалась в комок у корней и закрыла лицо ладонями.

«Тэми! Тэми, ты чего…»

Я очнулась от прикосновений мягких крыльев к лицу. Лежала на подстилке из опавших листьев и не понимала, что происходит. Я что же – в обморок упала?

С трудом поднялась и села, чувствуя слабость во всём теле. Я, конечно, магичила и много сил потратила, но никогда ещё после такого колдовства не лишалась чувств.

«Я же говорю, что-то не так с тобой! Как будто… как будто чего-то не хватает в твоей магии. Она… не цельная больше. Как рисунок, в котором стёрли часть узора. И он исчезает всё быстрее».

Кое-как, держась за дерево, я встала на ноги. В глазах потемнело – хотя ещё был день, до вечера далеко. Пульсирующая боль в правой руке не прекращалась, стала только сильнее.

Пора было посмотреть правде в глаза.

- Малыш… ты только не переживай слишком сильно. Кажется, мы с Дунканом и правда запустили пророчество.

Совёнок смотрел на меня с ближайшей ветки перепуганными насмерть глазами и молчал. И напоминал сейчас ребёнка, у которого заболела мама и который впервые осознал, что родители – не вечны.

- Не паникуй! Я не собираюсь умирать… прямо сейчас. И вообще. Чем больше я вспоминаю момент, когда это случилось, тем больше понимаю. Само прикосновение было не опасным. Даже наоборот – это было так… - Я почему-то смутилась и решила не расписывать Совёнку, насколько это прикосновение было мне приятно. – А вот проблемы начались, когда оно прекратилось. И это значит…

Боль немного отступила, и я почувствовала, что на верном пути.

Это значит, что прикосновения моего тёмного воина – и есть моё единственное лекарство. Он действительно, не подозревая о том, забрал часть меня – часть моей магии, часть моей жизни. Это никакая не метафора. Пророчество связало нас намного крепче, чем я могла подумать. И теперь надо мной та самая смертельная угроза, о которой оно предупреждало.

Я умру, если не получу себя обратно.

Я умру без его прикосновений.

Да, я, наверное, тот человек, которого судьба пинками выгоняет в другую жизнь, чтобы он решился хоть на какие-то изменения. Это ведь самое трудное на свете - сделать шаг, отважиться, что-то изменить. Не искать тысячу причин, чтобы не делать. А найти одну-единственную - почему сделать нужно. И по-другому просто никак.

Я поискала глазами шапку, наклонилась и принялась отряхивать её. На душе стало спокойно от принятого решения – хотя от страха поджилки тряслись. Не представляю, как я смогу сделать то, что задумала. Но кажется, выбора у меня и правда нет.

- Совёнок, хватит паниковать. Лучше помоги. Вспомни-ка – на сколько дней хватает моих обычных чар защиты от Тишины? Тех, что я вешаю на деревья.

«Ну… недели на две-три. От здоровья дерева зависит, от вида, от возраста. А потом...»

Да, я знаю. А потом, если чары не обновить, с деревом случится то, что я видела перед собой только что. Тишина его "выпьет"..

- А на зверя?

«Тоже по-разному, зверю твоей защиты хватает чуть подольше».

- Хм…

«Тэмирен!!! Я требую, чтобы ты немедленно рассказала мне, что ты задумала!!!»

Я сунула шапку во внутренний карман тёплого жилета. Кажется, скоро она пригодится мне снова.

- Просто подсчитываю. Совёнок, Верда ведь должна была покидать Тихий лес иногда, хоть на какое-то время? Чтобы меня откуда-то привести, например. Да и все те украшения… откуда-то же они тоже взялись.

«Ты на что намекаешь?»

- Не намекаю. А подсчитываю. Сколько точно дней Тихий лес может протянуть без своей Хозяйки, пока Тишина окончательно его не пожрёт и не вырвется за пределы защитного круга.

«И что насчитала?»

Он спустился с ветки и уселся мне на плечо, крепко сжав когтями. Кажется, начинает догадываться, что я задумала. И ему это очень – очень сильно не нравится!

- Получается, что около трех недель, пока не начнёт умирать середина леса, где заклинания подновлялись давно. Животные и птицы, скорее всего, начнут убегать на окраины, но когда Тишина дойдёт до границы, им некуда станет отступать. Граничные чары накладывала не я, они слишком древние. Через них зверью не пройти, только человек может, да и то не всякий. Должно быть много силы воли, чтобы перешагнуть границу – обычных людей инстинктивный страх перед Тишиной гонит куда подальше сразу. В общем… получается, что у меня есть примерно месяц, может – месяц с небольшим прежде, чем лес без моих защитных чар окончательно погибнет и Тишина, пожрав всё, до чего могла дотянуться и усилившись во сто крат, прорвёт обережный круг и нападёт на людей.

Совёнок нахохлился.

«И сейчас ты меня осчастливишь своим безумным планом, на что ты хочешь потратить этот месяц?»

Я вздохнула.

- Горько признавать свои ошибки, но я сделала очень большую. Просто потому, что была трусихой. Теперь надо исправлять. И знаешь… - Я поморщилась от очередного приступа боли, которая доползла уже до самого плеча. – Кажется, выхода-то у меня нет. Если я останусь в Тихом лесу… пророчество меня убьёт. И тогда обновлять чары станет просто некому. Тишина в любом случае победит – и если я останусь, и если через месяц не вернусь назад. Поэтому остаётся один-единственный вариант.

«Самый безумный и сумасбродный, конечно же»

- Самый правильный и верный. Хотя даже при одной мысли о нём у меня всё внутри переворачивается от страха.

«Зато ты наконец-то начнёшь ценить мои мудрые советы и признаешь, что надо меня слушаться», - проворчал Совёнок привычным тоном, чтобы скрыть, что ему тоже страшно.

- Уже признала!

Я поцеловала его в клюв.

- В общем… держись, дружище. За ближайшие недели мы должны сделать невозможное. Найти человека, о котором я не знаю ничего, кроме имени. Понять, что между нами происходит. Отыскать способ порвать связь, вылечить меня и вернуть всё обратно, как было.

«И для этого…»

- Да. Мы с тобой прямо сейчас уходим из Тихого леса.