Но как же вовремя я вспомнила про смерч. Вернее, о Смерче.
Потому что в этот самый момент на площадь, что выглядела как поле боя после сражения, ворвался наш конь.
…Небо, как же легко и просто вошло в мой разум и мою жизнь это «наш»! Но это мне предстояло осмыслить потом. А сейчас… я просто мчалась в объятия своего сероглазого воина, на ходу сдирая осточертевшие тяжёлые юбки, и не заботясь больше о том, как выгляжу со стороны. Благословляя собственную предусмотрительность, которая заставила меня надеть штаны под платье. Топчась прямо по белой… когда-то белой ткани походными разваливающимися сапогами.
Стражники валялись кто где, некоторые вообще улетели с помоста. Передо мной была будто просека. Даже Фин и Даяна не удержались на ногах. Бастиан упал на одно колено, и теперь прожигал мою спину озлобленным взглядом.
И только мой… муж был на ногах – как вросший корнями в землю чёрный дуб. Такой же неподатливый и непокорный, каким я его впервые встретила.
Падаю ему на грудь. Он прижимает меня к себе левой рукой до хруста костей – в правой по-прежнему меч, хищно ждёт добычи, смотрит голодным клинком на врага, словно намекая, что ещё не напился чужой крови.
- Люблю тебя… Тэм… как же сильно я тебя люблю… Как ты меня напугала… больше никогда из рук не выпущу.
- И не надо! И не выпускай… - плачу и глотаю слёзы, улыбаюсь дрожащими губами, подставляя лицо горячим поцелуям, мимолётным и коротким, как удары сердца.
Я плохо помню, что было дальше.
Коварная слабость подкралась незаметно – я всё-таки истратила слишком много сил, и своих, и заёмных.
Помню, как наши северные стражи, приехавшие с Дунканом от самого Нордвинга, и небольшая горстка парней из Закатного Крыла всё-таки пробились к нам и помогли своим лордам пробить путь к выходу с площади. Помню, как Чёрный клинок всё же испил алой росы. Помню, как разошёлся Фин, раскидывая противников, помню яростную и прекрасную Даяну с развевающимися светлыми волосами и белым платьем под кирасой, которому тоже сегодня не суждено было долго оставаться белым.
Разгневанные повелители Крыльев сполна показали гвардии Саутвинга, что бывает, когда поют древние Мечи.
И всё это время муж прижимал меня к себе, как самое драгоценное сокровище. Исполнял брачные обеты – беречь и защищать. И последний, что дал только что – не выпускать из рук.
Дункан долго ругался, когда мы пробились, наконец, к чёрному коню. На его тонких красивых ногах были обрывки какой-то дряни… путы. Ему пытались спутать ноги. Увести, не оставить лорду Полуночного края возможности быстро покинуть город.
Судя по крови на острых копытах и бешеному взгляду Смерча, его раздувающимся ноздрям и пене на боках… можно только посочувствовать тем, кто пытался. Возможно, посмертно.
Дункан закинул меня в седло как куклу, велел держаться. Сам прикрывал отход боевых товарищей.
Всё это время Себастиан стоял на краю помоста и смотрел мне вслед. И… не отдавал больше никаких приказов. Я таким и запомнила его – высокая и тонкая фигура в белом. И тёмные омуты слишком умных и серьёзных глаз.
А потом окружающий мир померк, и я погрузилась в бессильное небытие.
Когда очнулась, первое, что почувствовала – я в безопасности. Потому что не может быть по-другому, когда обнимают любимые руки. А мерный ход Смерча отсчитывает милю за милей по вересковым полям. Мы… в Нордвинге?!
- Проснулась, наконец? – ворчит муж. Чуть было не назвала его по привычке мысленно «женихом». Целует мою макушку – ему как раз удобно.
Вечереет. Кажется, я проспала целый день. И здесь очень холодно, первый морозец уже прихватывает щёки, а дыхание вырывается облачком. Низкое серое небо, заката не видно за облаками. Как же хорошо дома!
- М-м-м… а где все?
- Фин забрал Малену и они со своими ушли на Запад. Даяна тоже. Наших ребят я тоже отправил по семьям, они заслужили.
- Но портал…
- Свободно пропускает Хранителя меча обратно в своё Крыло. Для этого, по счастью, Белый меч не нужен.
- Неужели мой брат нас даже не преследовал?
- Твой недоумок с манией величия пытался. У портала нас ждала засада. Но если ты помнишь, я вовремя подстраховался. Сразу, как приехали в столицу, мы с другими Хранителями отправили вестников в свои Крылья и подняли войска. Всех, кого можно было быстро поставить под копьё. И когда я вонзил меч в камень и открылся проход… Себастиан увидел в портале достаточное количество вооружённого люда, чтобы не рисковать за нами сунуться.
Я успокоилась и снова откинулась Дункану на плечо.
- И… что теперь?
- Теперь – Тихий лес. Как ты и хотела.
Я вздохнула. Сейчас мне больше всего на свете хотелось вернуться в холд. Обнять Мэгги. Послушать нотации Совёнка – я по нему безумно соскучилась. Принять нормальную ванну, о которой в Тихолесье можно было даже не мечтать. Но… с меня ведь никто не снимал обязанности Хозяйки Тишины.
Совсем скоро передо мной во всей своей остроте встанет главный вопрос. Как совмещать эти обязанности со статусом леди Роверт. Но пока… судя по рельефу местности, у меня есть еще хотя бы пара часов – просто полежать на плече мужа и подремать. Насладиться покоем.
- И гм… прости, что тебя снова тревожу, Тэм… я тебя не стал будить, но раз уж ты сама проснулась… ты не могла бы оглянуться и посмотреть назад?
Да что ж там ещё такое?!
Я встрепенулась, с огромным трудом приводя себя в более-менее вертикальное состояние. Вцепилась покрепче в руки Дункана, державшие узду, чтобы не упасть, и осторожно оглянулась.
На небольшом отдалении от нас прямо по вересковому полю скользила здоровенная серая туча. Не приближаясь, но и не отставая ни на шаг. Как верный пёс, бегущий за хозяином.
Моя бродячая Тишина.
Я испуганно пискнула и юркнула обратно, в уютные и спокойные объятья.
- Она давно так?!
- От самого портала.
- И… не нападает?
- Даже не пытается. Кажется, она просто по тебе заскучала. Мне её трудно винить.
- И она…
- Увеличивается время от времени, пухнет, как тесто в кадушке. Видишь ли… к ней приползают иногда новые куски. И она их в себя вбирает. Кажется, ты привлекаешь Тишину со всего Оуленда. И в этом мне тоже трудно её винить. Я тоже в тебя влюбился с первого… ну скажем так, близкого знакомства.
Я ошарашенно молчала. Подняла лицо на Дункана. Поразилась тому, каким уставшим он выглядит… но разговаривает так спокойно, словно мы по городским улочкам разгуливаем под руку в праздничный день. И он всё это время ехал с Тишиной за плечами, и давал мне спокойно спать?!
- Ты почему молчал?! Ты чего меня не разбудил?! – напустилась я на него.
Он улыбнулся краешком губ – скупой улыбкой воина, который только что пережил кровавое сражение, но на всякий случай всё ещё не выпускает из рук оружия.
- А зачем? Ты так сладко спала. И вообще… В бездну Тишину. Ты кое-что забыла, жена.
- Что же? – шепнула я. Скользнула руками по холодному металлу доспеха, обвила его шею, ответила на пристальный взгляд, в котором разгорались огни. И холод отступал, и казалось, что всё на свете по плечу.
- После обмена клятвами мне полагалось тебя поцеловать.
Тишина позади нас.
Тишина впереди.
Полог с прошлого сорван.
Будущее – всё ещё туманно и скрыто.
Но здесь и сейчас у меня есть всё, что мне нужно. Горячие губы, возвращающие к жизни и без слов говорящие о том, что я любима. Сильные руки, которые не дадут упасть. Мужчина, которому я верю больше, чем себе.
То самое мгновение, которое стоит вечности.
Тёмная зубчатая стена Тихого леса показалась на горизонте быстро. Очень быстро.
- Неужели я так долго спала… - задумчиво пробормотала я.
- Нет. Просто «сокращала пути», как и положено колдунье. Даже без сознания. Я теперь тебя всегда буду брать с собой, на любые вылазки, - пошутил Дункан. Потом добавил, не менее оптимистичным тоном: - Правда, если за тобой каждый раз будет так шататься твоя ручная… гм… зверушка, то ещё подумаю.
Я промолчала. Просто смотрела на то, как неумолимо надвигается Лес. Я полжизни провела в нём. И вот за считанные дни отвыкла. Оказалось, так легко привыкнуть к не-одиночеству. Это к одиночеству бывает трудно.
Чем он меня встретит на этот раз?
Срочно требовалось отвлечься, чтобы зубы не начали клацать от нервов.
- А знаешь… муж.
- Такое начало мне уже нравится! Продолжай, - проворчал Дункан, щекотно до мурашек целуя в шею. Я была в одном корсете от свадебного платья с тонкими кружевными рукавами, но на удивление не мёрзла. Магия всё ещё бурлила в крови, толчками разносилась по венам, будоражила и пьянила.
- Раз уж ты теперь весь мой…
- Та-ак…
Поцелуй сместился ниже, обжёг тот самый чувствительный изгиб, где шея переходила в плечо. Я решила всё же сказать, пока окончательно не потеряла способность связно мыслить.
- …То я теперь намерена из тебя все-все секреты вытрясти, так и знай!
- У меня нет секретов!
Я затылком почувствовала, что он нахмурился.
- А вот и есть! Ты теперь обо мне знаешь столько, сколько я сама недавно ещё не знала. А вот в твоей жизни… для меня по-прежнему столько тёмных пятен! Я хочу знать всё-всё.
- Узнаешь! Ещё как узнаешь, моя колдунья… м-м-м… всё… и даже больше.
Он откинул мои волосы на грудь. Горячие губы прошлись по выступающим позвонкам на шее сзади, а от касания к тонким волоскам на затылке со мной начало твориться что-то странное. Сознание принималось плавиться и размягчённое, податливое, не хотело больше ничего… кроме того, что предлагали эти жадные, ищущие губы. А надо было собраться перед очередным очень-важным-делом – неизвестно чем нас встретит Тихий лес.
- Дункан… тебе заклятие снова ударило в голову, да? – жалобно спросила я, закрывая плечом шею.
- Хм. Жена! Это даже как-то обидно. Думаешь, мне нужны какие-то там заклятия, чтобы тебя хотеть?
- Но мы так никуда не доедем!
- А зачем нам так уж спешить? Тишина без тебя столько времени провела. Пара лишних минут ничего не изменит. Или часов…
Его правая рука легла на моё бедро, по-хозяйски властно провела от колена – и выше.
Тишина позади заворчала, забеспокоилась… придвинулась ближе.
Ох! Я, кажется, теряю контроль… во всех смыслах.
Я вцепилась в сильное запястье и остановила на самом краю безумия.
- Мои… вопросы! Ты обещал ответить на все. Вот и отвечай! А то меня любопытство сгрызёт…
- Любопытство – это хорошо…
- Дункан!!!
Я буквально извертелась вся на лошади, чтоб принять какое-нибудь безопасное положение, но это решительно не удавалось. С огромным трудом я вернула мужа к серьёзному обсуждению серьёзных вопросов. Ну просто потому, что даже Смерч уже начинал волноваться – прядал ушами, отфыркивался – так близко уже придвинулась Тишина. Кажется, она у меня ревнивая. А заклятье… заклятье, помноженное на голод Дункана – страшная вещь. Я чувствовала себя буквально между молотом и наковальней.
- Хорошо, давай уже свои вопросы! – проворчал муж, делая вид, что капитулировал, хотя это, скорее, было временное отступление – учитывая, как по-особенному крепко прижал меня к себе свободной рукой. Уложив подбородок мне на плечо, к тому же. В общем… сосредоточиться не получалось.
- Эм-м-м… - я порылась в памяти. Ведь какая бездна вопросов была в голове, когда я только пришла в холд Нордвинг! Но последующие события заслонили их, и теперь всё казалось таким несущественным… по сравнению с тем, что мы теперь были вместе. Но отвлечь Дункана от заклятия было жизненно необходимо.
Маячивший теперь уже совсем близко Тихий лес сам подкинул тему для разговора.
- Откуда ты вообще узнал обо мне? Ну… что я живу в Тихолесье?
- А я и не знал.
- Как так? – удивилась я.
Дункан в очередной раз сокрушённо вздохнул, а потом выпрямился, и взялся всё же рассказывать. Уф-ф-ф… кажется, пока сработало.
- Это всё ради Мэгги. Я искал способ защитить её от Тишины. Учитывая её болезнь… каждая зима могла стать для моей девочки последней.
- А что же Орденские? – притихла я.
- Орденские колдуньи не хотели жить в Нордвинге. Как только они узнавали, что лордовская постель им не светит, тут же начинали вертеть хвостом. Те немногие, кого удавалось переманить, очень быстро разрывали контракт и убирались на какие-нибудь тёплые побережья, греть свои задницы на песке. Так повторялось раз за разом, снова и снова…
Легкомысленное настроение как рукой сняло с него. В голосе прорезался металл, и я даже пожалела, что подняла эту тему. Невольно вспоминались первые дни нашего знакомства… и то, какую ненависть к колдуньям я увидела в его взгляде. Именно эта ненависть заставила меня его бояться. Прятаться. Притворяться мальчиком.
- В конце концов я отчаялся найти тварь, которая была бы чуть менее продажной, чем остальные… прости, Тэм. Застарелая привычка. Я, наверное, никогда от неё не отделаюсь.
- Ничего… - я погладила его по руке. – Знаешь, после всех этих событий я стала тебя лучше понимать.
- И вот, когда я уже почти отчаялся – обнаружил одну странность.
- Странность?
- Да. Деревню у самого подножия Тихого леса. В которой год за годом никто не умирал от Тишины. Да она там даже не появлялась!
Я хлопнула себя по лбу. Так глупо подставиться! Ну конечно. Волчий Лог! Я на всякий случай окружала эту деревушку чарами, когда наведывалась туда за продуктами. Заботилась о местных.
- В общем, я предположил, что там может прятаться дикая колдунья, чудом избежавшая внимания Ордена. А учитывая, что по какой-то неведомой причине Тишина обходила стороной целую деревню – скорее всего аж Сестра Тишины. Но я не мог и предположить, что найду в лесу целую Хозяйку. И она… будет вся... целиком моя.
Моё сердце в очередной раз сладко ёкнуло. Нет. Пожалуй, такими темпами мы точно до леса не доедем!
- И ты пошёл за этой таинственной колдуньей в Тихий лес. Туда ведь никто и близко не мог подойти! Даже Орденские колдуньи так и не преодолели магический барьер. А ты…
- А я смог. Я же говорил – с детства на меня плохо действовали чары. Тишины я никогда не боялся. Решил, что и в запретный лес попаду, во что бы то ни стало. Правда, на всякий случай никого из спутников брать не стал, чтобы не рисковать своими людьми. Да и Смерча оставил в таверне.
Конь услышал свою кличку, тихо заржал.
Какое-то время мы ехали молча. Сокращать пути в сознательном состоянии у меня не очень получалось. Кажется, во сне это выходило инстинктивно. Но и без того оставалось совсем чуть-чуть. И сизые шапки облаков на мохнатых бровях старых елей уже так близко, что кажется, потрогать можно руками.
Смерч сам без приказа остановился, едва его накрыла тень деревьев.
- Давай… здесь сойдём, - предложила я мужу. – Хочу войти в лес пешком. Смерча лучше в поводу. Там осторожно надо.
Дункан спрыгнул с коня первый, взял меня за талию, и осторожно спустил вниз. Но разжимать руки не спешил.
Я успела лишь заметить хмельную дымку от заклинания, которая затуманила серый взгляд. И уже поняла, что сейчас будет. С каждым разом всё труднее мне было сохранять трезвость рассудка. Но хоть кто-то один из нас ведь должен!..
- Погоди. Тэм… как же красиво на тебе смотрится мой герб.
Он положил ладонь туда, где этот герб красовался. И рядом. И потом склонился, и поцеловал вокруг – остро, жгуче, так что совсем скоро уже металл медальона, кажется, нагревался от нашего огня.
Корсет оказался слишком тесным. Дункан взял его за вырез и рывком потянул меня к себе. Ткань жалобно затрещала и удержалась на месте каким-то чудом. В рукавах была тоньше, и скоро моё обнажённое плечо кусали его колкие поцелуи. А я путалась пальцами в тёмных волосах и могла только откидывать голову, подставляя горло губам, выдыхать его имя и таять, таять, таять
И не важно, магия это или нет. Наша любовь сама по себе была магией. Даже без заклинания мы с каждым касанием, пусть мимолётным, вспыхивали и зажигали пламя высотой до неба – как молния и сухой стог сена, которому достаточно искры.
Тишина обрушилась внезапно.
С низким ворчанием, которое быстро перешло в голодный вой. Она упала сонмом туманных щупалец на магический барьер, тараном ринулась из глубины леса, и граница затрещала, вздрогнула россыпью зелёных искр. Упругая пелена напоённого магией воздуха слабо осветилась от корней рубежных деревьев до самого неба – и лишь теперь стала видна.
Дункан оторвался от меня. Резко оттащил себе за спину. Вынул меч. Тяжело дыша, на полусогнутых – готовясь встретить опасность лицом к лицу.
Смерч всхрапнул и встал на дыбы позади нас. Выученный боевой конь не бросил хозяина, но в его глазах читался ужас.
Только сейчас я заметила то, что должна была давно.
Чаща по ту сторону узкой полосы граничных деревьев была полностью выжрана – стоило внимательнее всмотреться. И я понятия не имела, как глубоко простирается эта проплешина. Язва на теле моего леса. Но кажется, нарыв вот-вот должно было прорвать. Мы успели чудом.
- Тэм, назад! – рыкнул Дункан. Крепко схватил моё запястье, не дал сделать шаг.
- Нет-нет, всё хорошо! – вздохнула я и нежно положила свою ладонь поверх его. – Разве ты не понимаешь? Я должна. Она встречает.
Он колебался не долго.
- Хорошо. Тогда я с тобой.
- Но…
- Никаких но! Ты за мной. Смерч… если он останется, его сожрёт та, вторая?
- Возможно, - смущённо проговорила я, оглядываясь на верного друга. – Лучше взять с собой. Там я смогу его защитить. Нас всех!
- А что ты собираешься делать с бродячей? Потащим тоже?
Я помолчала немного, раздумывая. А потом покачала головой.
- Нельзя. Для этого придётся поднять барьер… и тогда мать-Тишина может вырываться наружу.
Дункан кивнул.
- Тогда не будем тратить время. Граница уже трещит по швам.
Мы пересеклись взглядами на мгновение…
И двинулись вперёд.
Я провела их – своего мужчину и его коня. Туда, где был хаос, и боль, и неуправляемая стихия, и не видно неба и земли, и выдранные с корнем обломки деревьев носились над головами. В оглушающем, бьющем по нервам безмолвии.
Тишина была смертельно голодна. И зла. И она ревновала меня! Собиралась наказать за долгое отсутствие. А ещё очень хотела забрать себе добычу, которую однажды я уже вырвала из её когтей. О, без сомнения она узнала этого «неподдающегося»! Я нашла его у корней чёрного дуба когда-то – того самого векового дуба, которого, скорее всего, и не было больше. И не дала утащить за край. А теперь Тишина пыталась исправить эту несправедливость.
Она была теперь так сильна! Впитала в себя силу стольких поглощённых живых существ… я никогда ещё не сталкивалась с такой мощью.
Но и я теперь была вдвое сильнее. Ведь мой мужчина так и не отпустил моей руки. И по нашей коже струились зелёные вихри, сплетались в один, окутывали коконом защиты и нас, и верное животное.
Медленно, медленно мы теснили Тишину. Всё дальше, всё увереннее. Стало легче, когда я с удивлением почувствовала, что к моей собственной воле добавляется другая – мужская, жёсткая, несгибаемая.
И против нас обоих у Тишины не было ни единого шанса выстоять. Как побитый пёс, поджав хвост она отползла прочь. Утихла, присмирела, втянула в себя туманные щупальца… а потом скрылась из глаз. Ушла в те неведомые глубины Тихого леса, те подземные норы и трещины, в которые я никогда не рисковала за ней соваться.
С облегчением я увидела, что на дальнем краю окоёма виднеется редкий, с проплешинами, покорёженный, но всё же лес. Тишина пожрала не всё Тихолесье! А значит, зверям и птицам тоже было где укрыться.
Дункан отпустил мою руку.
Я согнулась, оперлась на колени, попыталась отдышаться.
- Мы… справились.
- Да. Мы справились, - мрачно повторил он, не глядя на меня.
Почему такой странный тон? Что случилось? Что не так?..
Но я не успела спросить.
С беззвучным визгом, от которого снова уши заложило, на барьер с внешней стороны ринулась моя бродячая Тишина, о которой я уже успела основательно позабыть. Она кидалась на него, и так жалобно трещащий, снова и снова – как собака, которую любимые хозяева оставили во дворе и ушли.
- Они меня с ума сведут обе… - простонала я.
Дункан всё так же хмуро оглядывал путь перед нами – тёмную, будто выжженную пустошь, по которой ветер переносил туда-сюда чёрную пыль. И я поняла, что его сейчас лучше не трогать. Что с ним творится, тоже разбираться будем потом. А сейчас – надо что-то решать, пока несчастный барьер окончательно не рухнул.
Я осмотрела зеленоватую пелену, которая снова стала видна под натиском бродячей Тишины. Вздохнула. Потом вздохнула ещё раз.
Что ж. Надо так надо!
- Любимый, мне нужна твоя помощь. Дай, пожалуйста, руку… вот так. И вместе со мной очень-очень сильно захоти кое-что сделать.
Я ожидала очередной шутки, но её не последовало. Молчаливый и собранный, Дункан выслушал, что он должен сделать, и просто кивнул.
Наша объединённая воля коснулась барьера.
И приподняла его.
Совсем чуть-чуть! Так, чтобы та, другая Тишина, не успела почувствовать, не успела проснуться и ринуться в брешь.
Но этих мгновений хватило Бродячей, чтобы юркнуть внутрь. Да, точно! Назову её Бродячая. И она чуть ли не хвостом виляла при виде нас. Даже не подозревая, что обрела только что постоянный дом и конуру, в которой ей придётся провести остаток дней. Ну, я так надеялась, по крайней мере.
Уложить Бродячую спать так и не вышло. Она так и плелась за нами хвостом. Сгруппировалась в более плотный комок, тёмно-серое облако, которое то стелилось у самой земли, то уплывало совсем высоко, то принималось выписывать зигзаги и петли где-то посередине.
Смерч на неё уже даже не реагировал – привык. Я, кажется, начинала привыкать тоже.
Так мы и шли нашей очень странной компанией.
Разговорить Дункана не получалось. Я нервничала, не понимала, что случилось, и в тревоге как-то сам собой снова «сворачивался» путь под нашими ногами. Очень скоро мы добрались до первых уцелевших деревьев. Ну… как уцелевших – от них остались лишь стволы, но это было хоть что-то. Чем дальше, тем чаще попадались сучья, потом кустарники, и в конце концов то тут, то там стали вспыхивать яркие пятна осенней листвы.
Бродячая первое время алчно поглядывала на всю эту «вкусность», но я не позволяла. Моему бедному Тихолесью и так досталось, пока Хозяйка решала свои сердечные дела! Но, пожалуй, придётся отпускать Бродячую иногда попастись на травке. Кажется, я уже неплохо контролировала своего ручного пса.
Очень скоро я стала узнавать места, по которым мы шли. И если так…
Я остановилась, Дункан тоже.
- Ох, кажется, от моего дома… ну, того, в котором я тебя лечила… ничего не осталось. Совсем. Думаю, он остался на выжженой пустоши, и мы по нему уже прошли.
А меж тем, на лес опускалась ночь. Спать под кустом бы не хотелось.
- Может… попробуем найти землянку Верды? Ну, ту, в которой…
- Тэм! У меня всё в порядке с памятью. Я помню. Веди.
Да что ж с ним творится… надо припереть к стенке и допросить. Но прямо сейчас это делать казалось почему-то плохой идеей. Уж лучше для начала найти укрытие на ночь.
И я постаралась снова нащупать то ускользающее чувство пространства, которое помогало мне скручивать пути. С каждым разом у меня получалось всё лучше, всё быстрее.
Наконец, уже тёмной ночью мы вышли на знакомую заросшую поляну. Оставили Смерча пастись, а Бродячей я, так и быть, тоже выделила одну из грядок. Было забавно смотреть, как грозное существо непонятной природы вгрызается в тыквы-переростки и они исчезают прямо на глазах.
Луна безразлично глядела на нас бледным глазом с высоты. В её слабом свете мы с Дунканом подошли к землянке, отыскали дверь. Я осторожно спустилась по старым ступеням, зажгла магией парящий огонёк – Руна Свеча по-прежнему отзывалась на мой зов даже без кольца. Знакомые запахи пыли и трухлявого дерева, узкий топчан, медвежья шкура на полу… Сколько воспоминаний!
Обернулась.
Дункан за мной не пошёл. Он стоял всё так же, в дверном проёме, наполовину согнувшись.
- Я буду снаружи. Покараулю твой сон. Отдыхай, ты сегодня устала.
И всё. Сказал и ушёл.
Я сердито выдохнула, сложила руки на груди.
Нет. Этого я так не оставлю!
Во-первых, мы молодцы сегодня. Столько героических дел совершили! Подвигов, можно сказать. Мы заслужили нормальный отдых – и он тоже, а не под стенами шататься до утра.
Во-вторых, игра Дункана в молчанку меня уже начинала очень сильно беспокоить. Стенку нашли, теперь есть куда его припирать.
Ну и в-третьих…
Да в конце-то концов! Я хочу свою первую брачную ночь!
В висках бешено стучала кровь. Меня начинало потряхивать от волнения. Пальцы дрожали, когда я, после беглого осмотра, поправляла одежду и подтягивала рукав на плечо. Пробовала успокоить дыхание – не вышло.
Так, ладно!
Пригладив растрёпанные космы, я решительно полезла наверх.
Застыла в дверях.
Пожалуй, ещё немного, и моё сердце просто не выдержит.
Надо было догадаться, что Дункан, когда зол – а он явно был на что-то зол! – как обычно решит усмирять плохое настроение ледяной водой. Но я не думала, что в этот раз он решит раздеться весь.
И я стояла, кусая губы, и смотрела. Теперь мне можно было не отворачиваться. Как он говорил? Никогда не думал, что найдёт в Тихом лесу Хозяйку, и «она будет вся целиком моя». Я тоже никогда не думала, что найду под чёрным дубом свою судьбу.
Вспомнилось, как лежала среди ночи на старом топчане Верды и не могла уснуть, прислушиваясь к сонному дыханию мужчины, спящего на полу на медвежьей шкуре.
…Руна Свеча тёплым огоньком порхала над моим левым плечом, а я любовалась спокойным сном своего тёмного воина, и вдруг подумала. Ведь была же наверняка – а может, будет, или даже есть где-то сейчас, особая для него женщина. Такая, что без страха и тревоги подходит к нему, кладёт руки на плечи, прижимается в темноте. Не боится увидеть в серых глазах осуждение и неприязнь, не боится услышать в голосе лёд. Не боится, что эти сильные руки оттолкнут. И сейчас, в тихий полночный час, она просто подошла бы и легла рядом на тёплый мех, и прижалась тесно-тесно, и он обнимал бы её до утра и грел своим теплом, которого у него так много.
Как же я ей завидую.
Как жаль, что я – не она…
И вот сейчас я поняла, как глупы были мои страхи. И нет никакой другой женщины. Я – его единственная.
Но он снова меня отталкивает, а в серых глазах – тень. Я должна разобраться.
- Ты так замёрзнешь! Возвращайся, пожалуйста. На медвежьей шкуре теплее.
Муж вскинул голову, но ко мне не повернулся, продолжая медленно вытираться рубахой.
- Тэм, иди спать.
Я обвела глазами поляну. Смерч улёгся на краю под деревом, продолговатая чёрная тень обнаружилась не сразу. Бродячая бледным сгустком тумана окутала тыквенную грядку, не шевелится. И никуда не уходит – просто покачивается сонным облаком. Тихая, мирная ночь.
- Без тебя не могу.
Молчание.
Хорошо. Я скоро приду. Посижу с тобой, пока не заснёшь.
Я послушно юркнула обратно. Не зная, куда себя деть, примостилась на краешек топчана. Посидит он, ага! Пока не полежит, из землянки не выпущу. Надо будет – новое заклинание изобрету. Дверезапирательное.
Моя природная практичность подсказывала, что топчан нас обоих не выдержит.
Я вскочила и бросилась приводить в порядок медвежью шкуру на полу. Хоть какое-то занятие! Правда, оказалось, что даже пыль из неё вытряхивать не придётся. На ней обнаружились остатки каких-то заклятий Верды. Жаль, что уже не узнаю секрет. Надо будет самой такое же придумать. Полезное. В холде пригодится. Мысли скакали, словно горох, который высыпали из мешка. Я ничего не могла с ними поделать.
Не зная, чем ещё себя занять, я вернулась обратно на топчан. Вот только взгляд снова и снова возвращался к тёмному звериному меху на полу. Щекам было горячо, а пальцы, наоборот, леденели. И я грела пальцы об щёки.
Его долго не было. Ещё чуть-чуть, и пожалуй, я начала бы ногти на руках грызть от нетерпения. Вздрогнула и чуть не подскочила, когда дверь, наконец, скрипнула, и широкоплечая фигура полностью закрыла проход тёмным пятном. Я к тому времени почти погасила магический огонь, оставила лишь слабые искры.
Мой медведь кое-как втиснулся в узкую берлогу. По пути раздражённо порыкивал, когда задевал что-нибудь плечом или головой. Странный у меня всё-таки муж. От ледяной воды люди замерзают обычно. Но горячее мужское тело рядом со мной источало жар, который я ощущала всей кожей. Прогремели железки, которые Дункан сгрузил в ближайший угол.
- Всё, я пришёл. Теперь спи.
Его тихий голос, звучавший сверху и совсем рядом, был напряжённым, глухим. Я видела лишь очертания фигуры перед собой.
Робко протянула руку. Коснулась влажной рубахи, облепившей его живот.
- Зря надел. Простудишься. Сними! Я утром постираю.
- Это ты простудишься. Вон, зубы клацают от холода, когда говоришь. Возьми себе шкуру. Ложись на топчан, я тебя укрою.
Зубы клацали не от холода, а от нервов. Жаль, что он этого не понимал. Я решила, что хватит недомолвок.
Вскочила и обвила его руками, прижалась всем телом – к такому большому, холодному, мокрому, твёрдому. Зашептала, уткнувшись в плечо лбом.
- Объясни мне, что не так. Что я сделала? Почему ты… так себя ведёшь?
Он вздохнул. Осторожно отлепил мои руки и отстранил.
- Всё так, Сказка. Ты не сделала ничего, кроме очередного чуда. А вот я… сегодня тебя подвёл. И не надо! Не перебивай. Не говори ничего. Я сам всё знаю. Это заклятье… оно всё больше берёт власть надо мной. Туманит разум. Когда я стащил тебя с коня и набросился, как зверь со своими поцелуями… я хотел взять тебя прямо там. У меня пелена была перед глазами, я не видел ничего, кроме тебя. Кроме твоей кожи под пальцами. Твоих глаз огромных. Зелёных, удивлённых таких. Твоих губ, которые моё имя выстанывали.
Я молчала и не прерывала. А сказать хотелось – что если так на него действует заклинание, то я благодарна тому, что его придумал. И что со мной то же самое происходит – и без всякой магии.
Но Дункан выжимал из себя слова с таким трудом и словно… болью, что я не решалась прервать. Я по-прежнему не понимала, что же такого случилось.
- Я совершенно потерял голову, Сказка, понимаешь? А воин не должен терять голову перед боем. Я даже не услышал приближения Тишины! И ты не услышала, пока она чуть барьер не проломила. Из-за меня всё могло закончиться бедой! Если бы Тишина тебе навредила… я не знаю, как жил бы дальше.
После его признания стало так тихо, что я услышала даже поскрипывание брёвен на ночном ветру. Облизала пересохшие губы.
- Только не говори мне… что ты теперь так мучаешься совестью, что… решил отложить нашу первую брачную дочь до возвращения в холд.
Дункан ответил резко:
- Пока мы в этом проклятом лесу, я больше ни на минуту не собираюсь терять бдительность! Кто знает, надолго ли заткнулась эта дрянь в чаще. Да и твоей новой цепной псине я не доверяю. Смерч – животное, его сон чуток. Успеет удрать, если зараза дёрнется в его сторону. А вот успею ли я почуять… если позволю себе снова утонуть в тебе… не уверен.
И мой невыносимо ответственный и слишком заботливый муж силой усадил меня на топчан. А потом толкнул мои плечи.
- Так что спи! Завтра утром осмотрим ещё раз лес, и если ты скажешь, что всё в порядке... отправимся домой. Каких-то три-четыре дня, и будем в холде.
Три-четыре дня?! Я едва сдержалась, чтобы не застонать.
Нет, я столько не выдержу! Сама превращусь в Тишину. Очень злую и очень голодную.
- Ты куда это? – угрожающим тоном уточнила я, когда заметила телодвижения тёмного пятна в сторону выхода. – Обещал со мной посидеть! Вот и сиди до утра. Мне… страшно. Темноты боюсь.
- Тэм, да как ты не понимаешь!!! – взорвался наконец дражайший супруг. – У меня от одного твоего запаха крышу сносит напрочь. Не могу я с тобой «сидеть»! Ещё пара минут в замкнутом пространстве, и я на тебя наброшусь.
Хм. Эта новость воодушевляла.
- Я верю в твою стойкость и выдержку! – заверила я его громко. – Ну пожа-алуйста! Я без тебя глаз не сомкну, и утром никуда не смогу пойти. А если вдруг нападёт Тишина, у меня даже не будет сил отбиваться, если не высплюсь. Ты же хотел караулить? Вот и карауль здесь.
На всякий случай я скрестила пальцы незаметно. Когда-нибудь, когда наша дочь вырастет, я расскажу ей, каких трудов мне стоило заставить её папочку мне её сделать.
- Р-р-р-р… ну хорошо! Но я приму меры предосторожности.
Мне самой уже хотелось взвыть. Какие ещё меры он там придумал?!
В слабом свете магических искр я следила за тем, как Дункан роется в барахле Верды, ругая её на чём свет стоит, и выуживает оттуда… верёвку.
Противоположная стена служила заодно и хранилищем кое-какой небогатой кухонной утвари. Высоко над головой в брёвна был вбит железный крюк – сколько помню, Верда подвешивала к нему связки лука, низки сушёных грибов, решето. Сейчас… один несносный медведь взялся привязывать к нему конец верёвки.
- Что ты делаешь, Тишина меня забери?! – простонала я, снова усаживаясь на топчане.
- Не видишь? Делаю так, чтобы среди ночи на тебя не наброситься. И ребра тебе не переломать ненароком, - рыкнул мой муж, обвязывая другой конец себе вокруг живота. Завершив своё чёрное дело, он угрюмо плюхнулся в угол и вытянул длинные ноги. Как раз почти на всё свободное место.
Когда небеса раздавали младенцам подарки по случаю рождения, мне явно достался неисчерпаемый запас терпения.
Я подождала, пока раздражённое сопение посаженного на цепь медведя прекратится, а потом осторожно стекла с топчана и по-кошачьи на четвереньках перебралась по полу в тот же угол.
Мягко скользнула под бочок и прижалась.
- Тэ-эм… - выдохнул Дункан. Неподвижный и твёрдый, как камень, он, казалось, боялся пошевелиться, чтобы зверь не сорвался с цепи. – Ну зачем? Ты что, не слышала, что я говорил?
- Слышала! – мурлыкнула я и потёрлась щекой о его плечо. – А теперь ты меня послушай.
Тихая ночь, плывущая над нами. Осознание невероятной, пьянящей свободы после всего, что мы сегодня смогли сделать. И любимый мужчина на расстоянии поцелуя. Что ещё мне может быть нужно для счастья?
Я перебралась вперёд, меж его расставленных ног, и опустила ладони ему на грудь.
- Я… тебя не боюсь.
Аккуратное движение кистью. Маленькая импровизация. Новое заклинание. Развязанный узел, и верёвка послушно опадает на пол.
- Я тебе доверяю.
Осторожно тянусь вперёд, наслаждаюсь упрямым блеском его глаз в темноте и выдыхаю в его плотно сжатые губы:
- Я очень сильно тебя люблю. А Тишина… теперь у неё есть не только Хозяйка, но и Хозяин. Она не посмеет нам помешать.
***
Что сказать… наутро у меня было чувство, будто по мне действительно как следует потоптался голодный медведь.
Нет, даже не так.
Я чувствовала себя, как пчелиный улей с медовыми сотами, который находится высоко-высоко на дереве, и медведь со всей своей мощью обрушился на это дерево, как следует переломал его железными лапами, чтобы добраться до вожделенного лакомства, помял и потоптал улей.
Но потом, насытив первый голод, долго и старательно вылизывал медовую сладость.
В общем, всё тело ныло, кости трещали, руки-ноги были как кисель и жаловались хозяйке, что теперь неделю шевелиться не собираются, и на них можно даже не рассчитывать. Но я с удовольствием готова была предоставить им такую возможность.
Зато в миг, когда первые рассветные лучи пробрались в землянку, и я наконец-то смежила глаза, засыпая прямо на полу, на плече любимого мужчины... в душе растекалось медово-сладкое счастье.