Хозяйка Тишины

Глава 40 (последняя)

- Тэм, давай ты первая! – подтолкнул меня Дункан.

Я сделала шаг вперёд. На меня смотрели все! Даже Себастиан. Все знали, что у этого бессмертного существа, у Великой Матери можно попросить всё. Ну, или почти всё. И каждый, затаив дыхание, ждал, о каких милостях я поведу речь.

Но меня ударил в самое сердце только один взгляд. Прозрачно-голубых глаз, полных звериной тоски и скорби.

Я огляделась. Финбар всё ещё держал на коленях голову Малены, сидя прямо на земле. Её грудь… больше не шевелилась. Он пытался наложить повязку. Она была мокра от крови. А мы все… слишком заняты были спасением сотен жизней от Тишины, чтобы задуматься о спасении одной-единственной.

Меня пронзили жесточайшее сожаление и стыд, горькое чувство вины, которое, я знала, будет теперь со мной всю жизнь. Наверное, что-то подобное испытывала и Амариен, когда поняла, что именно создала.

Я снова посмотрела в золотые глаза Матери.

- Пожалуйста! Пожалуйста. Если это в вашей власти. Спасите колдунью, которая служила вам всю жизнь… служила, как могла.

В следующий миг Амариен незаметно перетекла в пространстве – я даже не заметила. Просто моргнула – а она уже склоняется над телом Малены. Люди в благоговении и страхе отпрянули. Лишь Финбар не шелохнулся.

Долго всматривалась богиня в бескровное лицо колдуньи… а потом покачала головой.

- Сожалею, но это невозможно. Дух этой женщины слишком далеко ушёл тёмными тропами Забвения.

Финбар сжал кулаки. Надежда в его глазах умерла, едва родившись.

- Но… - она снова выпрямилась. – Есть один способ…

- Всё, что угодно!!! – прохрипел мой рыжебородый родич.

- Хорошо, - согласилась Мать.

Взмахнула руками – и тело Малены окутал вихрь серебристых искр. Всё быстрее, и быстрее, и быстрее…

- Когда чей-то дух ушёл так далеко, его уже нельзя вернуть в тело. Тело больше не в состоянии служить вместилищем. Но… дух вернуть всё же можно. Если поместить его в другое, подходящее тело.

Вихрь рассеялся.

И мы - изумлённые, онемевшие - видели, что тело Малены по-прежнему лежит на земле. Но на коленях Финбара сидит чёрная сова с аметистовыми глазами.

- Она будет вечной спутницей своего лорда. Береги её! Во второй раз уж не вернётся.

Со слезами на глазах Финбар медленно поднялся на ноги. Он будто постарел сразу на десяток лет.

- Спасибо, моя госпожа. Что ж… Значит, такова наша судьба. Мы должны были держаться друг за друга всеми силами, когда встретились. Мы оказались слишком слабыми. Сами виноваты в этом, и теперь пожинаем плоды своих решений. Ну, в конце концов… я ведь давно решил, что женитьба не для меня. Провести остаток дней в компании красивой, а главное молчаливой спутницы, которая не будет выклёвывать мне мозг – что может быть лучше?

Сова в ответ его клюнула, а потом упала ему на грудь, распластала крылья и прижалась.

- Так и быть – я не стану стирать её воспоминаний. Хотя при возвращении с того света их и надо бы забирать. Чтобы человек не мучался слишком – зная, чего лишился. Но этой колдунье я память оставлю – она сильна духом. Я горжусь такой дочерью.

Фин унёс чёрную сову, тяжело припадая на одну ногу, будто старик.

Темнота за пределами круга серебристого света поглотила их.

Я уткнулась куда-то в плечо Дункану и уже не скрываясь, ревела, прижимая распалённое лицо к холодной броне.

- А теперь – жду вторую вашу просьбу!

Говорить я не могла. Вторую просьбу высказал Дункан. Тихим, сдавленным голосом.

- Моя сестра. Мэган. Она никуда не уходила, ни по каким проклятым тропам. Ты можешь её исцелить, богиня? Только желательно, не превращая ни в кого.

Я приподняла лицо.

Амариен улыбнулась.

- Нет. Я не могу её исцелить. О нет, не делай такой разочарованный взгляд, воин! Я не могу её исцелить только по той причине, что твоя сестра ничем не больна.

- Что это значит? – встрепенулся Дункан.

Мать прикрыла на мгновение и снова открыла свои удивительные глаза.

- Вы узнаете в своё время. Жаль, что никто из вас не догадался, почему Тишина так настойчиво пыталась избавиться от этого ребёнка. А ведь появление её на свет даже я не предсказывала! Для меня самой это стало самым настоящим чудом.

Мы обескураженно молчали. Никто не знал, что сказать. Нам казалось, что теперь-то уж конец загадкам и тайнам! А выходит, мы ошибались. Но судя по всему, богиня просвещать нас не собирается.

Впрочем, наша любимая девочка не больна – это уже радует. Должны же быть сегодня и хорошие новости.

- Что ж, ваша вторая попытка была неудачной. Осталась третья просьба! Подумайте хорошо, чтобы не потратить последнюю попытку впустую.

Расстроенный Дункан снова передал это право мне.

Такая ответственность!

Чего же попросить… мысли никак не желали собираться в кучку. Перед глазами всё стоял образ чёрной совы с аметистовыми глазами.

Память. Амариен сказала, что у вернувшихся из-за грани обычно забирают память.

Я глядела в золотистые омуты глаз богини, и под их живительным светом тёмная пелена, что затуманивала мой разум, рассеялась окончательно.

Заклинание Верды… то самое, которое стерло первые двенадцать лет моей жизни… она ведь наложила это заклинание не только на меня!

Совиными перьями в воздухе кружилась правда, укладывалась в узор.

«Малыш, ты мне нужен!»

На руки мне взлетел Совёнок. Я погладила его по голове. У него тоже выдались нелёгкие дни. Амариен терпеливо молчала, ожидая просьбы… а я была заворожена открывшейся мне правдой.

Еще при первой встрече Совёнок сказал, что знает откуда-то Дункана. Он знал его привычку обливаться ледяной водой, когда тот зол – так же, как знала её Мэгги. Он хорошо ориентировался в холде, показал мне старый путь наверх стены. И комнату угадал, в которой Мэгги была и где умерла её мать – он даже знал значение орнамента на двери.

Малышка Мэгги… Совёнок с ней крепко сдружился сразу же. И научился показывать девочке образы в своей голове. Я, Дункан и Мэгги – единственные люди, с которыми Совёнок мог общаться. И теперь я понимала, что это неспроста.

Я ведь пыталась провести своё маленькое расследование, пока жила в холде. На мой вопрос о том, не забирала ли колдунья из Нордвинга девочку восемь лет назад, хранитель Зала памяти долго молчал… а потом сказал, что не забирала. Я ведь заметила странность тогда! Гилберт явно колебался, подбирал слова. А всё потому…

Всё потому, что девочку из холда Нордвинг восемь лет назад действительно не забирали.

Верда забрала мальчика.

«Тэми, ты чего? Ты чего, Тэми? Ты какая-то странная! Почему ты на меня так смотришь?»

Я набрала воздуху в грудь и попросила Мать, которая смотрела на нас с улыбкой:

- Наша последняя просьба… я скажу не только от себя, но и от Дункана. Я думаю, он тоже ко мне присоединится… хоте и не знает ещё, о чём я попрошу. Наша последняя просьба такая. Вы можете вернуть истинный облик Совёнку? Или… хотя бы память?

- Что?.. Сказка, ты о чём? – изумился Дункан.

Мой птиц только беспомощно крутил головой и переводил взгляд круглых как монетки глаз с меня на него.

Я повернулась к мужу.

- Совёнок появился у Верды тогда же, когда и я сама. Роковые восемь лет назад. Верда так спешила, когда явилась в твой дом, потому что почувствовала зов силы новой Хозяйки, своей преемницы. Почувствовала… моё пробуждение. Она должна была забрать меня! Спешила в столицу… Но по дороге всё равно повернула в Полуночный край. Помочь вам. У неё было большое сердце. Доброе сердце. Она не умела проходить мимо чужой беды.

Он слушал меня с каменным лицом, но не перебивал.

- Ты помнишь украшения, что нашёл в землянке Верды?

- Ещё бы мне не помнить.

- Я их подобрала. Взяла с собой, когда уходила из Тихого леса. Кажется, они до сих пор лежат где-то в моей комнате в холде. Серёжки, браслеты, цепочки, кольца… Теперь я знаю, откуда они. Верда была доброй! Она никогда бы не стала приносить в жертву Тишине людей. Все эти украшения в её доме… Это не люди, которых она убила. Это люди, которых она спасла! Как Амариен сегодня спасла Малену. Точно так же. Души, которые Верда поместила в другие тела, чтобы не дать им окончательно упасть в небытие.

Поколебавшись мгновение, я сняла свой медальон с шеи. И повесила на шею Совёнку.

- Великая мать! Я прошу тебя снова. Если это в твоих силах. Верни нам… Данвина из рода Роверт.

Я никогда – никогда в жизни ещё не видела столь ошарашенного выражения лица, какое было в этот момент у моего мужа! Сегодня для него день потрясений. Для всех нас.

Сама же я с надеждой уставилась на богиню. Та явно задумалась.

- Что ж… я чувствую на вас – всех троих, флёр сильного заклятия забвения. Думаю, оно было наложено предыдущей Хозяйкой Тишины, чтобы никого из вас не мучали воспоминания о прошлой жизни, к которой больше не могло быть возврата. Точно теми же чарами забвения, что накладывала я сама когда-то на всех людей. Которые заставили народ Оуленда забыть, откуда взялась Тишина, кто зачаровал границы между Крыльями, создал порталы и мечи. Мне казалось, что так будет лучше. Что это для блага моих детей. Но сейчас… я уже не уверена в этом. Потому что ответственность невозможна без знаний. Управлять собственной жизнью нельзя вслепую, дети должны взрослеть, в том числе через боль и горькие воспоминания. Именно это делает человека взрослым.

Она помолчала мгновение, и её длинные косы покачивались на ветру. А искры магии едва слышно звучали перезвоном серебряных колокольчиков.

- Ты ведь поняла уже – верно, девочка? Что я не смогу вернуть его, так же, как не смогла вернуть колдунью. Больше нет тела, в котором обитал этот дух. Но так и быть! В ответ на твою просьбу я сделаю то малое, что смогу. Верну воспоминания. Полностью. Вам всем троим!

И она всплеснула руками. Ослепительный свет сорвался с ладоней, лег нам на лица, впитался под кожу.

Память окончательно прояснилась у всех, кого затронуло заклинание Верды.

У меня – открылись детские воспоминания, все до последнего, всё, что было украдено. И у Совёнка – что он на самом деле человек. Данвин Роверт! Брат Дункана. Восемь лет назад мать уговорила спасти его проходимвшую мимо колдунью. И у самого Дункана – полог, который набросила на него Верда из жалости, «заметая следы», чтобы он не так страдал без брата. Заклинание не подействовало полностью на моего неподдающегося – он не забыл его и продолжал искать. Вот только не узнал, когда нашёл! Не узнал даже голос – хотя слышал. Именно поэтому Совёнок так легко установил связь с ним и Мэгги. Со своей единственной семьёй.

Это было трогательное и немного горькое воссоединение. Вообще за этот вечер я, наверное, литр слёз выплакала. Особенно, когда увидела Совёнка на руках у старшего брата.

Сначала малыш не мог понять ничего. Говорил – братик, как хорошо, что ты выздоровел! А как мама? Она уже родила? А кто у нас…

Но потом осёкся. И понял. И они оба молчали. Очень долго. Дункан просто гладил его перья и прижимал к себе. Сокровище, которой он не чаял уже найти. Которое, оказывается, всё это время было на расстоянии вытянутой руки.

А когда мы очнулись… вместо прекрасной женщины перед нашими глазами парила в воздухе Белая Сова. И в наших головах звучало эхо её хрустального голоса.

«Что ж… я сделала здесь всё, что могла. И хочу уйти на покой. Мои дети выросли. Вы должны решить сами, как жить дальше. Принимать ответственность за собственную судьбу. Будьте счастливы!»

И она растворилась в темнеющих вечерних небесах – как сон, как мечта, как будто привиделась нам и никогда не существовала. Но мы знали, что её облик будем хранить в сердцах всю жизнь.

В этот миг затряслась земля. Все, кто стоял, попадали с ног.

Лишь много позже мы узнали, что случилось в тот момент. Сова была только духом Амариен. Тело её всё это время лежало в земле. Родник Совиный Клюв, камни Совиные Когти в подземелье башни… это всё были не метафоры.

Когда она вырвалась из-под земли и унеслась к другим, новым мирам, половина дворца оказалась разрушена. Его так и не стали восстанавливать. Саутвинг больше не был королевской резиденцией.

На том самом поле битвы, которую потомки окрестили Воссоединением четырёх крыльев, было принято историческое решение.

О том, что будущее страны действительно в единстве. И разлад Крыльев всегда будет приводить к новым кровопролитным сражениям. Есть лишь один способ их предотвратить.

Финбар и Даяна вместе обратились к Дункану с просьбой принять королевскую корону. Прекратить чехарду родов на престоле Оуленда.

Отныне и навеки трон должен был принадлежать только его потомкам. Они посчитали его достойным этой великой чести.

Мой муж принял это великое бремя.

Наследная принцесса Дэмирен родилась по истечении девяти месяцев от всех этих событий.

Остальные амулеты в каждом из Крыльев были также разрушены. Все границы пали, королевство стало едино. Больше никаких стен между людьми! Никаких нападений Тишины, которая теперь мирно спала в Тихом лесу. И никакого Ордена – ведь его магия просто перестала быть нужной. А значит, этим женщинам пришлось искать себе новое место в новом мире.

На пересечении четырёх Крыльев, почти у порога Тихого леса, который действительно стал Тихим, мы выстроили новую столицу.

А в подземельях холда Нордвинг… устроили тюрьму для тех, чьи преступления посчитали слишком большими, чтобы даровать прощение. Включая Берту и тех колдуний, руки которых оказались в крови.

Самым почётным узником этой темницы стал человек, который раньше всех увидел необходимость объединения, но который, на свою беду, шёл к нему слишком кривыми путями.

Мой брат Себастиан.

Он не стал сбегать с поля битвы, пока мы вели задушевные беседы с богиней. Посчитал, что это было бы поведением, достойным лишь труса. И Дункан не стал приводить в исполнение смертный приговор. Помиловал его. Ради меня. А ещё потому… что мне кажется, он проникся к врагу самым настоящим уважением. Но он ни за что в этом не признается.

Но в обмен на жизнь брата Дункан попросил меня никогда больше с ним не встречаться, даже не спускаться в королевские темницы. Чтобы я, расчувствовавшись, не начала просить пощады для брата. А ему будет слишком тяжело мне отказывать.

Ведь преступник обязан понести наказание.

Все мы должны отвечать за свои поступки. Должны нести ответственность за свои жизни. Иначе никогда не научимся быть настоящими Хозяевами.

Не Тишины.

А своего мира.