Хранитель чаек (СИ)

Глава 12 Нам нужен ребенок

Ювина растеряно посмотрела на Джию.

— Но… княжна, нельзя вот так просто взять и носить мужскую одежду…

— Почему?

Джия сидела в розовом креслице и с аппетитом поглощала пирожные. Рядом на двух диванчиках, софе и трёх креслах расселились невольницы из персикового султаната. Десять прекрасных девушек разной масти: от почти белых волос до благородного золотистого каштана. Они тоже пили разбавленное тинатинское вино и ели пирожные, с благоговением глядя на Ювину. Бедная сестра Южного герцога раздала красавицам весь свой гардероб, чтобы закрыть их соблазнительную наготу, но девушки косились на излишне целомудренные платья и кутались в полупрозрачные накидки, соблазнительно звеня ручными и ножными браслетами.

— Но это неприлично…

— Вы же сами надевали мужской костюм, когда мы ездили на острова Бона? — подколола Джия и слизнула крем с верхней губы.

— Но тогда были исключительные обстоятельства…

«Мы с ней будем делить постель одного мужчины, — устало подумала княжна. — В конце концов, это неизбежно. Вот это обращение на „вы“ это так… приторно. Как персиковое вино».

— Почему ты такая… скучная, Ю? Ты — невеста Ларана. Он пират, авантюрист, он смущает общество уже тем, что живёт, как ему хочется, а не как надо, а ты словно в латы закована.

— Латы?

— Да, на западе от Кровавых всадников лежит королевство Железных людей. Мне рассказывали, что мужчины в нём сражаются снизу доверху закованные в металл. Они называют это латами. Они надеются, что железо спасёт их, но на самом деле, стоит подрубить коня под таким всадником, и тот падает грудой металла и не может самостоятельно подняться с земли.

Ювина широко распахнула глаза, с любопытством уставившись на Джию.

— Как интересно! Вы, наверное, много путешествовали?

— Не так много, как хотелось бы. Давай перейдём на ты? В конце концов, мы же с твоим женихом не на «вы» разговариваем.

Ювина чуть покраснела.

— Я буду рада, — выдохнула, в волнении теребя платье. — Вы мне… Ты мне очень нравишься, Джия. И, боюсь, ты права. В тебе много жизни и огня, а я… Наверное, я кажусь скучной. Мне кажется, вы с Лараном больше подходите друг другу…

«Я тоже так думаю», — мысленно хмыкнула Джия. Она чувствовала, как откуда-то из темных уголков сердца поднимается злорадство, которого никогда раньше не знала в себе. И княжне стало мерзко от этой злобной торжествующей гнили.

— Просто у нас разное воспитание. Я с детства выходила пасти коней в поле. Когда над тобой лишь звёзды и ветер, вокруг — лошадиный храп и ворчание собак… Я могу застрелить волка с единого выстрела. А ты, наверное, кроме книг и не видела ничего.

Ювина мягко улыбнулась.

— Когда я была ребёнком, в моём щите свирепствовала чума. От неё погибла почти вся моя семья. Остался только брат. И дедушка. Меня спрятали в загородном дворце, в Персиковых горах. И я много лет жила в окружении избранных слуг, прекрасного сада и книг. Ну и ещё братик был, конечно. Поэтому, когда я увидела под персиковым деревом перепачканного соком, оборванного, но очень весёлого мальчишку-ровесника, счастью моему не было предела. Ларана могли бы казнить за подобную шалость, но я прятала его в собственных покоях. Служанки очень удивлялись тогда, что мой аппетит значительно возрос.

— Ларан? — растерялась Джия. — Но он-то что делал в саду… Он же сын герцога?

— Его отец погиб во время бунта в щите, — пояснила Ювина. — Дед по закону не мог принять герцогство, уже переданное сыну. Насколько я знаю, дед был весьма суровым человеком, и Ларан никогда не соответствовал его требованиям и ожиданиям. И в один день будущий герцог решил сбежать. Он не был готов к такой ответственности, ему тогда и было-то лет десять…

— То есть, он струсил? — переспросила Джия, прищурившись.

Трусость это то, что всадники не прощали никому и никогда. Подлость, злобу, предательство, насилие — да. Трусость — нет. Самый страшный порок. Княжна перевела дыхание. Обрадовалась. Ларан — трус. Это сильно облегчало её задачу.

— Можно, конечно, сказать и так, — задумалась Ювина — но мне всё-таки кажется, что это скорее стоит назвать детской слабостью… Я не помню, чтобы Лари чего-то боялся. Он даже обещал сводить меня за стену и показать настоящие звёзды.

— Сводил? — скептично выгнула бровь княжна.

— Не успел. Его обнаружили, и Ларану пришлось снова скрываться.

— Подожди… Ты что, никогда не видела звёздного неба⁈

— Никогда… Но я много читала и знаю названия созвездий…

Джия щёлкнула пальцами, чтобы не выругаться.

— Пойдём.

Она вскочила и, не оглядываясь, направилась к двери.

— Куда? — растерялась Ювина.

— Сейчас поздний вечер. Насколько вижу в окно, ночь ясная. Мы заберёмся на крышу, и ты увидишь звёзды.

— Но… это же…

— Неприлично? Плевать. Я научу тебя нарушать приличия, Ю. Ты должна учиться соответствовать своему жениху.

Ювина поднялась, беспомощно протянула руку, останавливая девушку.

— А наши гостьи… И потом, с крыши можно упасть… Это опасно… И нужно спросить у Ларана разрешения…

Джия рассмеялась, схватила книжную девочку и потащила за собой.

— Ларан! — крикнула, задрав лицо вверх. — Ты не против, чтобы твоя невеста увидела звёзды? — и сама себе ответила басом: — «Я против, пусть сидит в комнате и вышивает, как приличная невеста». Ты идиот, Ларан, или просто зануда? «Просто зануда, Джия».

Ювине ничего не осталось, как, хихикая, последовать за княжной. У порога Джия обернулась.

— Скажи этим женщинам, пусть ложатся спать прямо тут. Мы с тобой сегодня будем развлекаться до утра.

— Но…

— Ювина, хватит быть хорошей девочкой. Ты и так непростительно долго ей была. Кстати, не знаешь, где в замке выход на крышу? В целом, я и так найду, но времени жалко…

— Из кабинета Ларана точно есть, — растеряно ответила внучка Южного щита.

«Отлично, — подумала Джия, — туда-то мне и надо.»

— Веди.

К удивлению княжны, Ювина послушалась. Отдала на персиковом наречии какие-то распоряжения и поспешила за Джией. Они прошли до конца коридора, свернули на винтовую лестницу в башне и поднялись наверх.

И лестница, и кабинет выглядели так, будто относились к совсем иному зданию. Окна-бойницы, серые голые стены. В кабинете тоже самое, только окна строены, а стены завешены картами. Пол из грубых досок, без ковров. Стол с просторной столешницей. Стеллаж, даже не шкаф, заваленный свитками, книгами и зелёными бутылками. И стеклянный купол наверху, через который виднелись звёзды (девушки не стали зажигать в кабинете огонь). Из роскоши здесь имелись лишь мягкие плюшевые подушки на трех стульях, да небольшой камин.

Всё это было совершенно не похоже на Ларана.

Джия шагнула к шкафу. Ей хотелось внимательно пересмотреть все бумаги — вдруг там то, что она ищет? Но не при Ювине же… Взгляд невольно притянулся к макету корабля, очень реалистично выполненному. Она взяла его в руки.

— «Серебристая чайка», — пояснила Ювина за её плечом. — Корабль, на котором погибли его родители.

Он был очень красив. Изящный, точеный. Серые паруса, белый киль. Джия впервые почувствовала нечто вроде восхищения. Корабль был выполнен в мельчайших деталях: весь такелаж, трюмные люки, мачты, перила… Даже штурвал вращался. Не было только людей, зато можно было рассмотреть каждую досочку на палубе, и это при том, что сам макет длинной едва достигал двух ладоней.

«Странно, что Ларан не закрывает дверь в кабинет», — подумала Джия. Что ж, это хорошая новость. Значит, она без труда снова вернётся сюда. Одна.

— А где выход наверх?

— Не знаю, — растерялась «подруга». — Ларан упоминал, что где-то здесь…

Джия внимательно огляделась, а затем начала ощупывать стены

— Осторожней, — испугалась Ювина. — Здесь есть портал в королевский дворец. Сама не заметишь, как выпадешь в зал совета щитов.

«Ого! — Джия подавила коварную улыбку. — Охота вышла на оленя…»

Попасть прямо сейчас к Чёрной королеве и её Медведю не входило в планы княжны, и она продолжила ощупывать стены уже осторожнее. Вскоре обнаружилась небольшая потайная дверца. Нежная кожа на пальцах сначала ощутила нечто, показавшееся трещиной. Слишком вертикальной и ровной. Эх, сейчас бы дар Гедды — свет, рассеивающий сумрак вокруг…

От нажатия дверца приоткрылась. За спиной ахнула Ювина.

Наверх вела очень крутая винтовая лестница, скованная из металла. Высокие ступеньки закручивались в безумную спираль. Однако уже через два десятка шагов рука Джии, поднятая вверх, коснулась потолка, который так же легко поддался малейшему усилию и открылся.

Сильный солёный ветер ударил в лицо и растрепал волосы. Княжна с удовольствием выбралась на черепичную крышу башни, посреди которой сверкал драгоценным камнем стеклянный световой фонарь над кабинетом. Вдохнула полной грудью морской воздух, а затем помогла выбраться невесте герцога.

Над ними переливалось и перемигивалось чёрное-чёрное небо в холодных огоньках. Обрывки туч проносились под ним, словно пытались стереть с купола далёкий свет.

Джия вскочила на ноги, протянула руки к злым искристым звёздам и крикнула:

— Я здесь! Я жива!

Из груди рвались совсем иные слова, свистящие, как хлыст, цокающие, как копыта скакунов, но княжна усилием воли удержала их в себе. Ей стало безумно весело: жажда жизни накрыла с головой, как волна в шторме. Хотелось смеяться и плакать.

Она жива…

Джия вдруг ощутила это, как птенец, выпавший из гнезда, внезапно чувствует, как неудобные отростки по бокам превращаются в крылья.

— Как красиво! — прошептала Ювина. Она села рядом с люком, обхватив колени руками и запрокинув в небо голову. — Такое чувство, что, если встать, их можно коснуться руками…

— Так встань! — рассмеялась Джия.

— Не могу, я очень боюсь, — улыбнулась та.

Княжна рассмеялась, а затем слова всё же вырвались, и у неё не хватило воли сдержать их. Это была очень красивая, волнующая песнь о скачке ночью, о герое, мстившем за гибель отца, и о том, как он убил сотню всадников, а сто первый снял удальцу голову… Она пела низким голосом и щёлкала пальцами, и, конечно, её сорвало в танец. Ювина стала хлопать в такт, и восторг, сияющий в её глазах, вскружил Джие голову. Танец ускорялся, девушка скинула туфли, чтобы было удобнее отбивать ритм пятками по крыше. Она давно не чувствовала себя такой свободной и соблазнительной. Княжна вилась, словно змея, руки её не имели костей. Джия распустила волосы, и те рыжими змеями тоже приняли участие в огненном танце.

— Я никогда так не смогу! — выдохнула Ювина, когда княжна упала рядом. — Как ты не боялась… ведь на самом краю… Это было… так… упоительно! Никогда не видела ничего красивее.

Княжна улыбалась, выравнивая дыханье, и смотрела в небо. Ощущение какого-то грядущего великого, необыкновенного счастья нахлынуло на неё. Всё остальное казалось мелким, неважным, как камни внизу, которых и не видно ночью с высоты.

Вдруг Джия рывком вскочила. Она всегда вскакивала единым прыжком, не используя рук

— Пошли, трусишка, — засмеялась, закручивая волосы в хвост, — у тебя в комнатах спят рабыни, а моя свободна. Мы будем пить вино, петь и танцевать всю ночь. Раз уж ты не можешь делать этого на крыше… Хотя нет, я передумала. Моя комната далеко, а вино есть и ближе. Идём!

Ювина завороженно последовала за ней. Сердце «хорошей девочки» отчаянно колотилось от дерзости всего происходящего.

Они со смехом вбежали в кабинет Ларана. Джия схватила первую попавшуюся бутылку, вытащила зубами пробку, отхлебнула и протянула невесте герцога. Та покраснела, но всё же решилась и тоже отпила вино прямо из горла. Княжна запрыгнула на стол, скинула с плеч голубой камзол, оставшись в рубашке и штанах.

— Иди сюда!

— На стол⁈ — ахнула Ювина.

— А чем он хуже пола? — засмеялась Джия и подала ей руку. — Смотри, какой большой! Как раз чтобы на нём отплясывали. Только обувь сбрось с ног…

Когда герцогиня всё же забралась, Джия наклонилась и разрезала ножом её верхнюю юбку на насколько частей, а в нижней проделала два боковых разреза почти до самого пояса. Ювина ахнула, заливаясь краской.

— Я научу тебя танцевать так, что небо покраснеет!

— Но музыка…

— Мы сами себе музыка, — фыркнула Джия, тряхнула головой и снова запела низким голосом.

Схватила одной рукой смущённую соучастницу дебоша, а другой стала размахивать бутылкой, отбивая такт…

Когда Ларан, бледный и решительный, шагнул спиной вперёд в кабинет и обернулся, то застыл, наверное, первый раз в жизни потрясённый открывшимся зрелищем. На его чертёжном столе весело отплясывали две пьяные девушки. Волосы обеих были распущены, босые пятки лихо отстукивали ритм, руки мелькали, пальцы щёлкали, видимо, красавицам было очень весело. Рядом валялась пара пустых бутылок и одна пустая наполовину.

Ларан улыбнулся, подобрал полупустую и выпил остаток, а затем прислонился к стене и стал любоваться картиной, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Первой его заметила Ювина. Вскрикнула, смутилась, вырвала белую тонкую ручку из загорелой руки дикой княжны, села, спустила ноги со стола — Ларан впервые увидел её стройные икры и белые коленки — соскользнула и быстро оправила подол.

Джия тоже оглянулась. Глаза её вспыхнули каким-то злым торжеством и вызовом.

— Присоединяйся, герцог, раз уж пришёл! — нагло ухмыльнулась она.

— Лари, прости, мы…

Ларан вздохнул, подошёл к Ювине, поцеловал её в лоб.

— Всё хорошо, Ю. Я рад, что вам понравился мой стол. И моё вино. Клянусь, это было лучшее, что я видел за этот день.

— Как прошёл совет щитов?

— Отлично. Главное, много достижений. Твой братик теперь Южный щит, можешь гордиться им. Впереди нас ждёт много веселья. Я бросил вызов Элэйсдэйру и, кажется, нас ждёт война.

Ювина побледнела, пошатнувшись.

— Что это значит?

— Это значит, дорогая Ю, — улыбнулся Ларан и бросил бутылку Джие. Девушка поймала и отсалютовала герцогу вином, — что твой братишка потребовал вернуть тебя, а королева поддержала. Я, как ты понимаешь, отказался.

— Но вы с королевой Леолией друзья, ей нужно объяснить…

— У королей и королев не бывает друзей. Эйд как-то говорил, да я подзабыл. Каюсь.

— Но ты не можешь воевать с Элэйсдэйром, ты герцог и…

— Уже нет. Морской щит перестал быть щитом королевства. Мы отделились. Мы снова пиратская республика.

Ювина ахнула от ужаса.

— Богиня! Ларан, нет, ты не должен…

Джия глотала вино, чувствуя, как кружится голова. «Это лучшее, что могло произойти! Он теперь не связан клятвой верности, а, значит, его можно уговорить открыть врата… И не надо будет никого предавать… И можно забрать Айяну и сбежать сюда, Гедда не достанет… И Альшарс… Будет грустно без степи… Но… в бездну! Всё в бездну!».

— Я уже сделал это, Ю. Теперь нам с тобой нужно сыграть свадьбу и побыстрее сделать ребёнка. Лучше мальчика, чем девочку, но, в целом, плевать. Займёмся?

Джия подавилась, раскашлялась до слёз. Ювина вспыхнула, глаза её сверкнули гневом.

— Пошли, Джия, — резко отозвалась она. — Герцог не в себе.

Однако Ларан перехватил её, останавливая.

— Ю! — Это был очень необычный для Ларана голос: холодный и жёсткий, как клинок. — Ты всегда трезво смотрела на вещи. Морской щит не продержится долго против всего Элэйсдэйра. От силы год. Если Леолии удастся втянуть Султанат, то даже меньше. Сыграть свадьбу по законам, к которым ты привыкла, мы не можем. Обитель милосердных дев, уверен, откажет нам в венчании. В пиратской республике венчаний не было. Пират объявлял свою жену на круге, либо на корабле, если это случалось на корабле. Вряд ли Элэйсдэйр признает такой брак законным. А, значит, у нас с тобой нет выбора. И очень мало времени. Прости, Ю, но завтра наша свадьба. И, если ты не готова, то я просто верну тебя брату. Но это ничего не изменит, кроме того, что ты уже никогда не будешь со мной. Морской республике быть.

— Пошли, Джия, — прошептала Ювина белыми губами.

Княжна спрыгнула со стола, взяла невесту за руку и обе вышли прочь. Ларан пожал плечами, сел на стол и принялся ждать. Ждать ему пришлось недолго. Медвежий медальон в его ладони замерцал.

— Ларан, герцог и хранитель Морского щита… Или как к тебе теперь обращаться? — прервал тишину угрюмый голос Медведя.

— Эйдэйрд, герцог и хранитель Медвежьего щита, приветствую тебя, — отозвался Ларан.

Он вдруг заметил на полу позолоченную пуговицу, спрыгнул со стола и подобрал. Рядом валялся голубой камзол.

— Королева дала тебе время до заката.

Герцог подбросил пуговицу, хмыкнул.

— И кто поведет войска?

— Я.

— А ты проиграть, конечно, не можешь?

— Нет.

Ларан замолчал, подбрасывая и ловя пуговицу, задумался.

— Я говорил, Эйд, что ты для неё самая большая опасность? Ты изменил её.

Медведь промолчал.

— Я не успею до заката. Но, полагаю, мы продержимся какое-то время даже против тебя. Если честно, я наделся, что против меня будет кто-то другой. И всё же, месяц, может два, у нас есть…

— Нет. Как только Элэйсдэйр объявит тебе войну, я сниму с вас защитный купол.

Ларан с силой стиснул пуговицу в ладони.

— Разве титул Медвежьего герцога даёт тебе власть над медвежьими камнями?

— Нет. Не даёт.

— Тогда как?

— Изначально все купола были завязаны на защите Элэйсдэйра.

— Ясно. Но если ты всерьёз считаешь, что снятие купола откроет тебе путь в Солёный замок…

— Нет.

— Ну что ж. Тогда до встречи.

Ларан сжал медвежий камень, разрывая связь. Итак, у него практически нет времени. Нет, конечно, даже Медведю не так просто взять неприступные острова бывшего Морского щита, вот только… Отчаянно не хотелось проливать кровь своих чаек.