И больше незачем жить

Питбульша Чара бежала с тяжелой грацией, не оглядываясь по сторонам. А посмотреть было на что. Разномастные дачные домики в лучах восходящего солнца, словно просыпаясь, кокетливо выглядывали из-за заборов, увитых девичьим виноградом. Астры, белые, желтые, красные, склонялись над клумбами, а стрелки гладиолусов, наоборот, тянулись в небо. Пахло осенью. Началом осени: сбором урожая, подсохшей ботвой, тревожным чириканьем птиц, собирающихся на юг.

Вчера утром позвонила подруга Вера и пригласила на «закрытие дачного сезона». В выходные. Ульяна помогала на даче подруге каждую осень. Собирала упавшие в траву никому ненужные яблоки в специально привезенные для этого картонные коробки и выставляла их за забор. К вечеру обычно коробки исчезали. Сгребала сухую траву в кучи, чтобы потом сжечь. Перекапывала грядки. В общем, как говорила Вера, работала руками, а не головой. И добавляла ехидно, что иногда, мол, полезно сменить работу.

В этот раз, приехав с Чарой, Ульяна увидела во дворе чужую машину, и напряглась из-за собаки, но из калитки вышел Петечка, раскинув широко руки и принимая радостно прыгнувшую ему на грудь питбульшу.

– Ты купил себе новую машину? – Ульяна открыла багажник и принялась выкладывать вещи.

– Это машина Бориса. Моя подальше стоит, за сараем.

Вера замерла.

– Какого Бориса? Адвоката? Откуда он тут?

– Ну, мы перетирали одно дело у нас в убойном, Борис как раз защищает подозреваемого. И вдруг Веруня позвонила. Он услышал разговор и вот, напросился. Обещал поразить всех каким-то особенным соусом к шашлыку. Арбуз привез. Вино красное, грузинское.

Петечка словно оправдывался. В свое время он почти заставил Ульяну продолжить случайное знакомство с Борисом. А тот на Ульяну, как выразился Петечка, «запал». Звонил часто. Хотя оправдывался тем, что ему нужен совет профайлера, по тому или иному подзащитному. Но это все была, конечно, полная ерунда. Просто, как определила про себя Ульяна, адвокат, по-голливудски красивый, не привык к отказам.

– А мужскую силу таскать тяжести привез? Одежду рабочую, чтобы костюмчик из ГУМа не запачкать? – настроение, радостное от того, что вырвалась из пыльной душной Москвы на природу, стало портиться.

– В точку! – Петя засмеялся, – прямо с работы приехал, и именно в костюмчике. Там ему Вера из гардероба отца что-то выдала, так он ещё из комнаты не выходил. Наверное, в обмороке валяется, от ужаса. Пошли, посмотрим?

Но Борис, в старых, подвернутых до колен джинсах, в мятой, слишком большой, футболке и шлепанцах уже выходил на дорожку перед машиной Ульяны. Он молча нагнулся за вещами, стоявшими у багажника, да так и замер. В бок ему уткнулся собачий мокрый нос, и послышалось предупреждающее рычание.

Ульяне смотреть на замершего, согнувшегося в неудобной позе Бориса было неловко. Петя же, наоборот, заливисто захохотал, хлопая себя по ногам ладонями.

– Чара, свой, – сжалилась Ульяна, встретила вопросительный взгляд распрямившегося Бориса, кивнула, здороваясь, смирившись с неизбежным.

И весь вечер старалась не смотреть на неожиданного гостя. Ну, приехал и приехал. Не она же его пригласила.

Борис же делал вид, что всё нормально, и он постоянный помощник-работник на этой даче. Вдвоём с Петей они вылили из бочек остатки воды, перекатили их под навес и поставили днищем вверх. Скрутили поливные шланги и повесили на специально предназначенные квадратные металлические крюки в сарае. Покопавшись в траве за калиткой, перекрыли воду, чтобы зимой не разорвало трубы. Яблоки в этот раз за забор вынесли в заранее приготовленных огромных пакетах из Леруа.

– Сосед предупредил, что весь урожай заберет. Это его пакеты. Сказал в детский дом отвезет, здесь недалеко, а повариха варенье наварит детям. На всю зиму, – пояснила Вера.

Вера и Ульяна готовили ужин. Ульяна с Верой не разговаривала: дулась на нее за то, что не предупредила о Борисе. Молча резала и мариновала мясо, раскладывала в большой тарелке крупно нарезанные помидоры, огурцы, стрелки зеленого лука и пучки укропа.

Наконец, Вера не выдержала и пошла в наступление.

– Чего надулась? Поду-у-у-маешь, пригласила красавчика в гости. Ой, тебя не спросила? А ты здесь при чём? Он ко мне приехал, может. Ты же мужика игноришь? А я не буду. Тебе не нужен? Так я подберу! И кстати, мы отлично вместе смотримся!

Представив Бориса в мокрых джинсах с прорехами на коленях, в футболке не по размеру рядом с пухленькой Верой в цветастой юбке, стоптанных босоножках, и платке на голове, подвязанном «а-ля Солоха», Ульяна прыснула, но всё равно попеняла.

– Меня-то могла предупредить? Подруга называется.

– Ой, да ты бы не приехала, что я, тебя, противную, не знаю? – отмахнулась Вера.

Она выложила на стол ломти хлеба в плетеной корзинке, полюбовалась и крикнула гостям:

– Заканчивайте! Уже стемнеет скоро, и угли в мангале как раз прогорели.

***

Сейчас Ульяна шла за своей собакой, осматривала участки, пустые в это время, но на всякий случай внимательно следила за Чарой. Трудно представить, что в пять утра кто-то вдруг выскочит из калитки, но всё-таки. Чара, конечно, не бросится без команды, но напугать сонного человека, не ожидающего вдруг увидеть перед собой широкоскулую морду с цепким взглядом и коротко стриженными ушами, может.

Неожиданно Чара резко свернула на боковую дорожку и скрылась за пышным кустом с желто-красными крупными листьями. Ульяна кинулась за собакой и, забежав за куст, озадаченно остановилась. Чара остервенело рыла подкоп под забором из профнастила, опоясывающим довольно большой лесной участок.

Из ямы, выкопанной Чарой, высунулась белая собачья лапа, и раздался тихий скулеж, словно пес попросил о помощи. Чара, несмотря на призывный Ульянин свист, не двигалась с места, упёрто уставившись на лапу. Ульяна сдалась. Легла на дорогу, положила голову на сырую холодную землю, оттолкнула палкой белую лапу и попыталась увидеть, что происходит за забором. Увидела. Недалеко в траве лежало тело человека. Мужчины, судя по одежде. Головы видно не было, но положение тела, неподвижного, с нелепо разбросанными руками, говорило о многом. О том, например, что человек в полшестого утра не просто так прилёг отдохнуть на влажную от росы траву. И что делать? Ульяна встала, отряхнулась, вытерла щеку, которой вжималась в грунтовую дорожку, и вздохнула. Надо будить Петю. Тогда они смогут зайти без спроса на чужой участок. Петя – капитан убойного отдела и у него наверняка есть с собой служебное удостоверение. А с этим не поспоришь.

– Петя, вставай…

– М-м-м?

– Вставай, Петя, нужно сходить в одно место…

– Не…не…не…

Чара принялась вылизывать Петечке лицо. Тот сонно хихикал, отталкивал собачью морду, и все равно не просыпался.

Он, натягивал на голову толстое лоскутное одеяло, а Ульяна стягивала его. Несколько раз. Потом она вздохнула и решилась.

– Капитан! На выезд! Обнаружен труп! – чётко выговорила она в ухо сопящему Петечке и быстро отскочила в угол, наблюдая, как капитан убойного отдела Петр Дронов на автомате вскакивает, не просыпаясь, одевается, обувается и растерянно оглядывает чердак, где провёл ночь.

Увидев Ульяну, он заулыбался.

– Что, разыграли? Гады вы. Я так отоспаться хотел!

– Не разыграли, Петечка. Похоже, правда, труп. На соседнем участке мужчина в траве лежит, не шевелится. Рядом собака бегает, скулит.

Петя сразу перестал улыбаться, достал со старой прикроватной тумбы, шелушащейся от засохшего мебельного лака, плоскую сумку с документами, кобуру с оружием и кивнул озабоченно:

– Веди.

Калитка на садовый участок погибшего была прикрыта, но не до конца. Капитан, стараясь не касаться ручки, толкнул довольно крепкую дверцу, и та без скрипа распахнулась. Петя, Ульяна и Борис, которого тоже разбудили, как сказал Петечка, на всякий случай, осторожно шагнули в сад. Ульяна взяла с собой поводок и ошейник Чары. Она не разглядела в узкую щель под забором породу собаки – увидела только, что крупная. Поводок прихватила, чтобы как-то пса утихомирить, если он начнёт кидаться на посторонних.