И истинным леди есть, что скрывать...

ВУДВИЛ-ХОЛЛ.

По возвращении в Вудвил-холл Иннин попала в руки неодобрительно молчавшей Джины. Итальянка, брезгливо сморщившись, швырнула её платье в угол ванной комнаты, как будто это было завшивевшее рубище, да заставила Флору и Мардж потратить на беглянку гораздо больше мыла, чем обычно. Утомленная, с раскаленной головой Иннин уснула, едва коснувшись головой подушки.

Сны девушке снились безобразные - без начала и конца, и такие нехорошие, что проснувшись среди ночи в холодном поту, она долго не могла прийти в себя. Голова болеть перестала, и только нестерпимая жажда напоминала о произошедшем сутки назад кошмаре.

Весь дом спал, и Инн не захотелось будить горничных. Она нехотя вылезла из постели, и прямо в одной рубашке отправилась на кухню. Проходя мимо столовой, девушка заметила, что в комнате кто-то был - горели свечи, полыхал огонь в камине.

Иннин остановилась на пороге, окинув комнату изучающим взглядом, и не сразу заметила покоящуюся на подлокотнике кресла знакомую руку с неизменным стаканом бренди. Ситуация сложилась крайне неловкая. Видеть герцога сейчас, после всего случившегося, Инн не хотелось, но и уходить было поздно - он её уже заметил.

- Инн?

- Да, ваша светлость. Я шла на кухню, выпить воды!

- Графин на столе!

Инн робко прошла к столу - два стакана подряд, и то едва ли удовлетворили жажду. Мортланд молчал, казалось бы, не обращая на неё никакого внимания, и девушка, поставив графин на место, уже хотела тихонько ретироваться назад, когда он заговорил:

- Вы ничего не хотите мне сказать?

Говорить?! Больше всего на свете Инн хотелось бы провалиться сквозь землю или просто умереть.

- Простите..., сама не знаю, как всё получилось!

Герцог чуть кивнул головой.

- Знаете, - холодно заметил он,- на самом деле вы прекрасно знаете, что и как получилось!

Инн, виновато опустив голову, нервно теребила оборку своего ночного одеяния.

- Что вы хотите от меня услышать?- спросила она.- Что я сгораю от стыда? Да это так, но кому понравится общество, в котором вы принуждаете меня бывать!

- Неужели? Но, во-первых, вы сами пожелали посетить аукцион, а во-вторых, многим из тех, кого мы встречаем, тоже не понравилось бы общество девушки, уличенной в краже!

Оскорбление моментально достигло желаемого результата - у задохнувшейся от возмущения Инн затряслись руки и выступили слёзы на глазах.

- Вы же знаете, что я не воровка!

- Знаю, но раз вы считаете себя, заслуживающей снисхождения, то почему так нетерпимы к остальным, попавшим, в силу обстоятельств, на дно жизни?

У Мортланда был настоящий дар ставить людей на место. После такого упрека только и оставалось, что потупить глаза и замереть от стыда и неловкости. Но пауза в разговоре вовсе не разрядила напряженной обстановки, мало того, сделала её ещё более невыносимой.

- Но зачем вам я? - не выдержала отчаявшаяся Иннин. - Чего вы от меня хотите?

Мортланд небрежно пожал плечами.

- Я нормальный человек, - спокойно пояснил он,- не стоик, но и не Ловелас. Да, мне нужно общество женщины, и как мне кажется, именно такой как вы - милой, нежной, иногда забавной, иногда не очень. Мне приятно с вами находиться рядом. Да, я действительно не хочу жениться и обременять себя чуждыми и противными своей натуре обязанностями, но и роль меняющего женщин повесы, мне не подходит. Нет потребности в такого рода развлечениях! Вы меня понимаете?

Инн согласно кивнула головой - не такая уж она и дурочка, чтобы не понимать очевидных вещей!

- Мне приятно тратить на вас деньги, приятно сидеть с вами глубокой ночью в столовой и болтать обо всякой чепухе, но то, что вы устроили вчера - мне совершенно не нравится! И я не желаю, чтобы это когда-нибудь повторилось!

И вновь в столовой наступила тишина, странная даже для глубокой ночи - лишь слегка потрескивали догорающие дрова в камине, да металось от невидимого сквозняка пламя свечей. Потом Мортланд легко вздохнул и поставил недопитый бокал на стол.

- Если вы перестанете дуться и сядете ко мне на колени, мы поговорим о леди Лилиане!

О сестрице? Да сколько угодно, лишь бы отвлечь внимание от себя и закончить столь неприятный разговор.

- Вы признались Лили, что видели её на маскараде?

Мортланд настолько широко улыбнулся, что у него заиграли ямочки на щеках. Явление крайне редкое, и поэтому по-настоящему заинтриговавшее нашу героиню.

- Да говорите же, жестокий человек!

Но его светлость только покачал головой и красноречивым жестом хлопнул себя по колену.

- Иначе,- ответил он на её всполошенный взгляд,- буду нем, как скала! Что вы так засмущались - разве это первое моё приглашение?

Инн нехотя, но все-таки обошла стол и присела к нему на колено.

- Вот, - гневно нахмурилась она,- сижу! Рассказывайте!

Мортланд обвил руками её талию, и все-таки прижал строптиво сопротивляющуюся девушку к себе. Его губы оказались как раз возле её уха:

- Я дал невестке понять, что знаю о её похождениях! Но она не вняла моему предупреждению, и продолжала встречаться с этим господином. Пришлось приставить к Лили человека, и недавно я выяснил имя её любовника!

Щёки Инн окрасились нервным румянцем. А что если Лили разведется с Тейлором? Но девушка резко одернула себя, запретив пустым мечтам вновь овладевать своим рассудком.

- Но кто..., кто этот мужчина? Где они познакомились? Это кто-то из светских знакомых? Я его знаю? - засыпала она герцога взволнованными вопросами.

- Некий джентльмен,- нехотя пояснил Мортланд,- его имя ни о чем не скажет! В свете вы вряд ли могли с ним встретиться, хотя в некоторых домах он иногда бывает. Его происхождение неизвестно, прошлое сомнительно, но, благодаря протекции нескольких влиятельных персон, этот джентльмен практически везде принят.

- Но как это возможно?

Инн не понаслышке знала, с каким тяжелым скрипом открываются двери в высший свет для людей подобного типа. Несмотря на свой громкий титул, без протекции Кавендиша её вряд ли пустили даже на порог Сент-Джеймского дворца. Ни большие деньги, ни особые таланты и способности не могли смягчить жесткие требования света к неофитам.

Герцог скупо усмехнулся.

- Говорят, что этот человек незаменим по части оказания различных деликатных услуг!

- И всё?!

- Это немало, ангел мой! Сейчас многое меняется в нашей жизни - тот же Бо Браммель, который так невзлюбил нашу Лили, незнатного происхождения, но ведет себя, как истинный джентльмен и этого вполне достаточно для того, чтобы его принимали в обществе! У приятеля Лили тоже безупречные манеры и хорошие связи. Благодаря какой-то таинственной услуге королевскому дому он принят при дворе - и это многозначащий факт даже для капризных жеманниц из 'Олмакс-клуба'. Но, надо сказать, что наш любезник редко злоупотребляет терпением дам-патронесс и предпочитает любимые клубы дамским гостиным. Как-то на одном из ужинов, оказавшаяся с ним рядом за столом графиня Албемарль решила дать понять джентльмену, что считает его выскочкой и набобом. Раз за разом она роняла на пол то салфетку, то веер, то нож, и каждый раз тот аккуратно поднимал упавшие вещи, делая вид, что не замечает издевки. Когда количество сбрасываемых предметов перевалило все разумные пределы, он, во время очередной перемены блюд, попросил лакея поставить свою тарелку на пол. Мол, так ему будет гораздо удобнее ухаживать за рассеянной дамой!

История немало позабавила Иннин. Похоже, любовник Лили по эксцентричности не уступал своей взбалмошной возлюбленной!

- И чем всё закончилось?

- Злые языки говорят, что долгой взаимной привязанностью! Но, как ты понимаешь, ни графиня, ни её обожатель никого не посвящали в свои взаимоотношения. Да и эта история скорее исключение - джентльмен крайне редко посещает обеды, ужины и балы, вне стен любимого клуба.

- Тогда где же они могли встретиться с Лили?

Мортланд тяжело вздохнул:

- Хотел бы и я узнать это! Но вероятность того, что либо он, либо невестка кого-либо посвятят в подробности своего романа, практически равна нулю. Зато мне известно ещё одно пикантное, хотя и неприятное обстоятельство - Бо Браммел и его компания заключили пари на то, что вскоре леди Тейлор заведет любовника, поставив на кон очень крупные суммы.

- Какая мерзость! - возмутилась Инн. - И что? Деньги достались этому господину?

- Нет, хотя именно под его гарантии заключалось пари! Но я специально узнавал, сумма пока так и осталась не востребованной!

- Вы уже разговаривали с этим джентльменом?

И вновь тяжелый вздох потряс грудь Мортланда, и он ласково поцеловал её в макушку.

- Да, и мне стоило титанических усилий уговорить его забыть о нашей ветренице!

- Разве такие вопросы не решаются только при помощи дуэлей? - удивилась Иннин.

Герцог снисходительно фыркнул:

- Нет уж, увольте! Я не настолько хорошо стреляю, чтобы сойтись с этим авантюристом у барьера! Да и..., любая дуэль чревата громкой оглаской, и, рано или поздно, но кто-нибудь доболтался бы до истинной причины, а я не могу позволить, чтобы моего брата окрестили рогоносцем! Том этого так не оставит, и тогда действительно прольется кровь - и обидчика, и твоей бестолковой кузины! Нет, дуэль в этом случае - явная глупость! У меня итак нашлось, что ему предъявить! И поверь, было далеко не просто разлучить эту парочку!

- И что же Лили?

- Она ещё не знает, что возлюбленный оставил её, а когда узнает..., боюсь, не натворила бы глупостей! Лили иногда так напоминает моего шального братца! Что она, что Томас скроены по одной мерке и составляют прекрасную пару - как жаль, что оба упрямца так этого и не осознали.

- Пару, - Инн озадаченно наморщила лоб,- но ведь Томас не любит Лили!

Герцог невесело рассмеялся.

- Я бы не был столь категоричен в оценке их взаимоотношений!

Инн нахмурилась - ей не понравился сквозящий в его словах намек на возможность каких-либо чувств к жене со стороны Тейлора.

Между тем, Мортланд неожиданно сжал её в тесных объятиях и заглянул прямо в глаза:

- Ты по-прежнему влюблена в Томаса?

Лили смущенно ткнулась носом в его плечо, чтобы избежать испытывающего взгляда:

- Как я могу, ведь он муж Лили!

Герцог промолчал, но и хватки не ослабил. Прошло немного времени, и Иннин в смятении осознала, что с ней происходит что-то неладное. Тепло мужского тела легко проникало сквозь ненадежный шелк ночной рубашки одновременно и согревая, и возбуждая сидящую на мужских коленях девушку, а стук сердца прильнувшего к ней джентльмена эхом отдавался в её сердце.

- Я рад, что ты это понимаешь!

Бесцеремонный палец неожиданно скользнул к ней под подбородок и резко нажав, вздернул его на уровень мужских глаз. Инн как будто жаром обдало, когда их взгляды встретились - что-то темное, завораживающее и тревожно страшное буквально сочилось из-под черных ресниц его узких глаз.

- Поцелуй меня! - не попросил, а тихо приказал он.

И она безропотно прикоснулась губами к его губам. Поцелуй недолго был безответным, через миг он превратился в что-то такое, что колкая дрожь прокатилась по всему телу, и весь мир сосредоточился только в возбуждающих жар в крови ласковых губах. Мужские руки пробежали по всему затрепетавшему от тревожного предчувствия телу, каким-то образом умудряясь быть одновременно повсюду - и на налитой груди, и на обнаженных бедрах, и на напрягшемся в непонятном ожидании позвоночнике. Инн показалось, что ещё немного, и она потеряет сознание от страха и возбуждения.

- Я...,- задыхаясь, с трудом освободила она губы из властного плена, - я..., мне страшно!

- Не бойся..., я остановлюсь, как только ты захочешь!

Дыхание Мортланда было прерывистым и хриплым, а голос пугающе чужим, но ей так нравились его ласки, они были такими жарко головокружительными, что Инн охотно дала себя успокоить заверениями, и подставила губы под новый поцелуй.

Но мужчина в этот раз пошел дальше - под его уверенными руками жалобно затрещала рубашка, и легкая тонкая ткань сползла с верхней половины тела. Задыхающаяся от переполнявших её чувств Инн, с забившимся набатом сердцем, бессильно откинула голову, неосознанно помогая распаленному мужчине прокладывать дорожку из поцелуев по чувствительной коже шеи вниз, туда, где уже призывно напрягшись, налилась болью грудь. Её руки судорожно вцепились в волосы мужчины, то ли пытаясь оттолкнуть, то ли наоборот продлить блаженство. И мир вокруг закружился, как на карусели, кровь забила где-то внутри бурным потоком, болезненным напряжением и ожиданием растекаясь по всему телу!

- Джина! - неожиданно ворвался в затуманенное сознание громкий голос Мортланда.- Помоги миледи!

И пока одурманенная Инн пыталась прийти в себя, около неё как из-под земли выросли Джина, Мардж и Флора. Деловито подхватив находящуюся в полуобморочном состоянии девушку на руки они поволокли её в спальню, в мановение ока раздев и уложив на кровать.

- Быстрее, миледи, быстрее! - непривычно торопилась Джина. - Его светлость не должен вас ждать!

- Ждать чего?- не поняла Иннин, недовольная тем, что её так бесцеремонно теребят.

Но на вопрос никто не ответил, спеша растереть её, надушить, расчесать и вообще привести в порядок.

- Что происходит? - занервничала девушка.

Она всё поняла только в тот момент, когда к своему ужасу увидела по-хозяйски устраивавшегося рядом Мортланда.

- Нет, - в панике попятилась Инн к краю кровати,- нет!

Но там уже стояли Мардж и Флора, не осталась в стороне и хмурая Джина:

- Хватит капризничать, миледи! - мрачно предупредила она. - Пора бы знать, что нельзя таким образом играть с мужчинами, а потом их оставлять ни с чем!

- Но.., но вы же обещали...,- залепетала Иннин, умоляюще глядя на спокойно наблюдающего за ними герцога,- вы говорили...

Но тот только распахнул полы халата, и когда несчастная девушка увидела, что под ним скрывается, она с отчаянным криком принялась вырываться из черных рук. Дальше все превратилось в безнадежную борьбу с тремя сильными женщинами. Инн сопротивлялась изо всех сил - кусалась, рвалась, царапалась, звала на помощь, но толку от этого было мало. Три безжалостные фурии заломили ей локти, сорвали рубашку и протестующе извивающаяся в их руках Инн в панике почувствовала обнаженной кожей спины прохладу шелковых простыней.

- Нет! - изо всех сил закричала она, рванувшись прочь.- Нет!

- Держите её! - раздался где-то рядом сухой голос Мортланда. - Хватит..., уже и так доигрались до аукциона - она сама не понимает, чего хочет!

Три пары рук крепко прижали её тело к постели, с силой развели ноги, и распаленная тяжесть мужского тела давящей грозной тяжестью обрушилась сверху...

Той ночью Инн потеряла не только девственность, она потеряла веру в разумность мира. Мерзкая постыдная боль, отвращение, брезгливость и тошнота, а главное - полное неприятие того, что произошло! Девушка сопротивлялась до последнего, даже тогда, когда сопротивление уже потеряло всякий смысл, потому что это было единственным, что ей ещё оставалось.

После того, как Мортланд её покинул, Иннин долго рыдала от отчаяния, уткнувшись носом в подушку, а когда, полностью обессилев, все-таки замолчала, то увидела, что три её мучительницы выстроились у постели и, сложив руки поверх передников, терпеливо переживают взрыв отчаяния.

- Как вы могли так поступить со мной? - возмущенно спросила она у этих жестокосердных фурий. - Разве вы сами не женщины, чтобы допустить подобное?

Но Мардж и Флора только невозмутимо улыбались, и больше никаких эмоций не отразилось на их черных спокойных лицах, словно они и не слышали её упреков. А вот Джина, наоборот, живо среагировала на её обвинения:

- Не мы спровоцировали эту ситуацию, - гневно возразила она,- вы сами раззадорили ласками и поцелуями мужчину, а потом отказались удовлетворить его страсть! Я вас несколько раз предупреждала отдать добром то, что, в конце концов, забрали у вас силой! Мы же только отрабатываем свой хлеб!

- Но это преступление!

- Преступление жить за чужой счёт, и не платить по счетам! Вы что же, не понимали, что вас здесь держат не только для того, чтобы баловать, да обряжать в шелка и драгоценности?

На стороне Джины всегда была каменная несгибаемая логика человека, не утруждающего себя душевными переживаниями.

- Испанская пословица гласит, миледи: 'Возьми всё, - сказал Бог,- но за всё заплати!' Пришла пора отрабатывать содержание!

- Но это же бесчеловечно! Я не могу даже шевельнуться от боли!

- Этому можно помочь! Есть специальные мази, облегчающие страдания. Только надо для начала привести себя в порядок!

Джина помогла стонущей от боли девушке встать с постели, и, осторожно придерживая, повела в ванную комнату.

Наутро Иннин не смогла подняться с постели - от боли в спине, ногах, руках, да и вообще во всех уголках тела у неё началась лихорадка, но самой терзающей и невыносимой, все-таки была душевная боль. Она горько плакала от стыда и отчаяния, когда возле постели появилась итальянка.

Деловитая и невозмутимая женщина держала в руках бокал с коричневым, тошнотворно пахнущим напитком.

- Выпейте,- властно сунула она его в руки заплаканной подопечной,- это средство от последствий страсти!

Инн недоуменно и брезгливо отпрянула от питья.

- Каких ещё последствий?

- Тех, что раздувают талии прелестниц, которые имеют дела с джентльменами, - усмехнулась итальянка,- или вы хотите родить через девять месяцев младенца?

Только этого не хватало! Девушка осторожно попробовала на вкус густое питье и тут же поморщилась от мерзкого привкуса.

- Настоящий яд!

- Конечно, яд,- не стала отрицать итальянка,- ведь он убивает уже зародившуюся жизнь! Пейте, миледи, у вас нет другого выхода!

И Инн, тяжело вздохнув, выпила отраву, а что ей оставалось делать?