И корону свою забери!

3

Пробуждение было похоже на выплывание из киселя — тяжело, вязко, долго, липко. Кажется, я вчера перегрелась — удивительное дело, схватить солнечный удар в Питере, никогда такого не было. Но у меня получилось, поэтому от подушки отрываться и не хочется, наверное, голова свинцовая. Новая постель, конечно, радовала, понять бы еще, где я вчера уснула. Но вставать надо, тем более, за дверью раздаются шаги… Лениво приоткрываю один глаз, чтобы тут же распахнуть второй, резко садясь на кровати. Я этого места не знаю. Нет, это что, был не сон? В приоткрытую дверь скользнула вчерашняя служанка, неся — нет, стоп! левитируя! — перед собой поднос. От запаха проснулось чувство голода, тут же скрутившее внутренности.

— Доброе утро. Никто не знал, что Вы предпочитаете, поэтому собрали на свое усмотрение. Если что-то не понравится — скажите, я принес иное.

— Доброе, — чувство голода притупило чувство страха перед будущим, тем более, мне обещали все рассказать, да и перед смертью обреченных вряд ли кормят, так что я еще поживу, а там и вывернуться получится. — Я не привередлива, ем почти все.

Подушка под взглядом девушки приподнялась, меня резко повело, но чернота в глазах быстро прошла. Облокотившись, пробежала взглядом по подносу. Накрытая крышкой тарелка, теплая, наверняка с кашей или чем-то подобным, блюдце со стопкой оладий и целая вереница маленьких пиал с медом, вареньем и чем-то еще сладким. В дальнем углу подноса — хотя, по сути это целый небольшой столик — круглые бока чайника. Живот предательски заурчал, губы Лины дрогнули в намеке на улыбку:

— Я буду за дверью, позовите, если что-то понадобится, — она выскочила в коридор.

Пожав плечами — не мне бороться с местными порядками — принялась за завтрак, тихо радуясь, что никто не видит, как дрожат приборы в моих руках. Съеденное провалилось в желудок как в черную дыру, но как-то примирило с реальностью. Во всяком случае, паниковать не хотелось. В самом худшем варианте решила относиться к этому как к бреду воспаленного сознания: вдруг там, в своей реальности я ударилась головой и теперь лежу в больнице под аппаратами? Такое ведь тоже нельзя исключать? А значит, от меня ничего не зависит.

Стоило отодвинуть от себя поднос, в дверь проскользнула уже ставшая привычной служанка, видимо, хозяин дома решил закрепить ее за мной: и я дел не натворю, и он всегда знает, что происходит. И самому со мной нужды возиться нет. Меня утянули в ванну, сказав, что времени на полноценное мытье нет, но зачарованный душ решит эту проблему. Я неловко замялась — что с того, что она девушка? Все равно, раздеваться перед посторонним человеком… Неловко.

Линка уловила заминку, подробно объясняя, как пользоваться местной сантехникой и для чего какая баночка нужна. Мое удивление многообразию женских средств в холостяцком жилище вызвало грустный вздох и бормотание о сестре хозяина. Кивнула, принимая ответ к сведению.

Моя "быстрая" помывка затянулась, стоило мне дорваться до чудодейственных склянок. Вот уж где понеслась душа в рай. Мелькнула мысль, что если меня отправят домой — ну, мало ли — было бы неплохо заиметь такой запас. Намазался одним — никакой лишней растительности на теле, ни следа раздражения, ни ранки, ничего! Намазался другим — кожа нежная, как лепесток сакуры. Заставшая меня, восторженную, завернутую в одно огромное полотенце, Лина улыбнулась, подвешивая в воздухе ворох одежды.

— Болели, да? — спросила она с сочувствием, принимаясь за мои короткие волосы.

— Нет…

— А почему же волосы срезали?

— Мешали, — выдавила, понимая, что для нее это недостаточно веская причина.

— Нехорошо это. А отрастить не хотите?

— Долго…

Та только запричитала что-то, зарываясь в стоящий здесь же сундук. Со словами о том, что это поможет, хотя и причесывать им волосы надо каждый день, прошлась по прядям гребнем. Я сначала не поняла, о чем она, но когда после пары десятков движений остриженные волосы защекотали плечи, глаза полезли на лоб. А после исчезновения "панда-стайл" кругов на лице я вообще была готова расцеловать тех, кто отвечает за промышленность в области красоты в этом мире. Но теперь меня ждало испытание одеванием. Впрочем, оно не омрачало моей радости от преображения, я была согласна и потерепеть.

Кажется, я никогда не сидела так прямо, как сейчас, под взглядами вчерашней компании, пусть и далеко не в полном составе. Хотя, вру — сидела, на "собеседовании" в деканате, пытке вопросами о трудоустройстве с давлением на долг студента-бюджетника пойти работать по профессии. Худшие пятнадцать минут в моей жизни, окончившиеся приступом ярости, благо, что до дома дошла, держа себя в руках. Но там это было привычным, а здесь я не знала, чего ждать, поэтому смотрела куда-то в район воротников и ниже, вглядываясь в символы на пуговицах.

— Думаю, нам следует начать знакомство заново. Ивар Дмитриевич, князь Россовой. Граф Левачев, Олег Анатольевич, — он указал раскрытой ладонью на сидящего в соседнем кресле мужчину.

Левачев тепло улыбнулся, приветлива кивая. Я выдохнула, расслабляясь, словно по мне снова прошлись волной магии, но сегодня здесь были только эти двое. Стоило перестать себя контролировать, как корсет словно впился в тело, хотя и не выглядел чем-то жестким при надевании, заставляя выпрямиться. Россовой хмыкнул — это не прошло незамеченным.

— Лихова Ярослава Игоревна.

— Превосходно, а теперь позвольте перейти к сути дела. Думаю, факт нахождения в другом мире вы уже приняли? — я кивнула, помня о своем решении относится к этому, как к бреду страдающего мозга и получать удовольствие от роли попаданки, выйду из этого состояния и напишу книжку. — Тогда поясню: в нашей стране имеется некоторая… нестабильность, назовем это так. Не всех устраивает правящая династия.

— Позволю себе поправить: конкретные ее представители, ярых противников монархии не так много.

— Это, безусловно, интересно, — я почувствовала, что начинаю стремиться перенять манеру речи и с трудом сдерживала собственную профессиональную деформацию, — но при чем же здесь я?

— А сейчас мы подходим к самому интересному, — Ивар взмахнул рукой, погружая комнату в полумрак.

Несколько пассов руками и на стене раскидываются ветви фамильного древа Лихачевских. Вот почему уточняли про фамилию… Я бы тоже уточнила, поражаясь тому, какие интересные у меня игры подсознания. Взгляд зацепился за мое имя, соединенное тонкими пунктирными линиями с несколькими размытыми пятнами, от которых шли четкие связи с остальными людьми в роду. Едва заметная синяя линия вела к выступающему из тумана дереву другой семьи, к имени сидящего рядом мага.

— А что значит синий цвет?

Россовой скривился так, будто ему в рот запихнули недозрелый лимон целиком. Левачев хмыкнул, отвечая за друга:

— Договор о браке.

В голове не было ни одной цензурной мысли. Да и мат начал подходить к концу, но пока этого не случилось, я стремилась молчать, только подол платья смяла. Наконец, удалось взять себя в руки и спросить о самом важном:

— А можно как-то этого избежать.

Маг в гражданском только замаскировал смех под кашель, пробормотав что-то в духе "Видишь, Ивар, ты не одинок в этом стремлении!"

Отлично, значит, Россовой не будет меня тянуть к алтарю. Не сказать, что он был слишком уж отвратным вариантом для брака по расчету, но… Вот честно, выходить во сне за двойника бросившего тебя парня из реального мира — самая отвратная фантазия. К голове словно легко прикоснулись, я тряхнула волосами, избавляясь от ощущения и отгоняя почему-то вылезшую картинку одного из свиданий. Левачев хмыкнул:

— Интуитивно Вы закрываетесь, прекрасно. Но надо продолжать работу в этом направлении.

— Не боитесь увидеть в моих мыслях то, что Вам не понравится, Олег Анатольевич?

— Чем же Вы можете меня удивить?

— За моей буйной фантазией стоят интернет и телевидение, и я сильно сомневаюсь, что что-то подобное есть в этом мире.

Под его ироничным взглядом вытащила пару образов из когда-то прочитанных фанфиков — Левачев скривился, едва ли не отплевываясь:

— Вот на этой гадости и будете строить защиту своего разума!

Ивар повернулся ко мне, сгоняя все веселье разом, и принялся обрисовывать ситуацию. Когда-то его предки заключили договор с нынешней правящей династией, тогда только набиравшей силу. Вот только в младшей ветви, как и в старшей, не было дочери — веками рождались только сыновья, а единственный ребенок женского пола, шестнадцатилетняя Лика, погибла за несколько дней до свадьбы, конь скинул ее. Года шли, у Лиховских рождались только сыновья, побочные ветви семьи исчезали, какие-то уходили в соседние миры, когда эта практика была еще популярна. Договор подразумевал брак представителей конкретных ветвей, но условия не возникали. А тут — император тяжело болен, наследники погибли в прошедшей войне.

Передела власти не хотел никто, но наиболее возможные претенденты Россового не устраивали. Как и его друзей, было решено обратиться к покровителям магии напрямую, в поиске решения. Ритуал выдернул меня из моего мира. И к несчастью почти помолвленного Ивара — активировался старый договор. Мало того, что у него срывался желанный брак, так еще и вместо того, чтобы стать невидимой силой за троном — его вынуждают занять место консорта.

— А нельзя этот договор обойти? Ну, выполнить в следующих поколениях или еще что-то…

— Если бы было можно, я бы так на это не реагировал, — маг недовольно стучал пальцами по подлокотникам. — Я теперь даже Вас убить или как-то поспособствовать этому не смогу, магический откат убьет меня. "Хранить и защищать", чтоб его…

— А что с формулировкой клятвы? Может быть можно найти лазейку? И свежий взгляд не помешает…

Он скривил губы, но заговорил…

Помимо упомянутого Россовым обязательства хранить и защищать, была целая куча условий, и запрет на брак с кем-то иным, что особенно его злило, и магический откат за действие и бездействие, приведшие к смерти или неизлечимым физическим, ментальным и магическим травмам, и еще целый ворох. Разве что регулярность супружеской жизни не была прописана, но я не исключала существование какого-нибудь дополнения на эту тему. Словом, классическая такая брачная клятва, разве что безвременная гибель одного из супругов была единственным поводом для расторжения союза. Взгляд метнулся сначала к закрепленной на платье броши-игле, потом к Ивару. Тот поймал мое настроение и поднял руки:

— Я бы попросил! Меня самого перспектива не радует, а вот пожить еще хочется. Да и заключенный за Вас договор не даст этого сделать.

Какая жалость… Сон пошел не туда, надо бы просыпаться, но это не сон, не видение, к огромному моему сожалению. Свечение тонкой синей нити на миг показалось мертвенным, холодным, безразличным. Впрочем, оставался еще один вариант:

— Вы можете меня вернуть обратно?

— Увы, — Левачев развел руками, — даже если мы попытаемся, вступивший в силу после Вашего появления договор заставит его всячески этому препятствовать. А удержать его… Только в подвалах императорского дворца, но нам туда ходу нет.

Восхитительно. Просто превосходно. Отсюда мне не сбежать, от замужества не отвертеться. Ещё эти непонятки с родней. Взгляд сам прикипел к древу, к его живым ветвям. Нынешний император вдов, дети мертвы — надо бы прояснить их судьбу — а из прочей родни… Из прочей родни племянник. Который, как единственный кровный родственник и унаследует трон.

На вопрос о том, чем их не устраивает имеющийся кандидат, и Левачев, и Россовой скривились, и никакое воспитание не смогло бы удержать их от этой гримасы. Мне даже стало интересно, кем надо быть, чтобы от твоего упоминания людей перекашивало так, словно заболели все зубы разом и в добавок шею заклинило. Мужчины переглянулись и принялись неспешно рассказывать, перехватывая друг у друга нить повествования и дополняя.

Игорь Лиховский был племянником нынешнего императора, Александра Дмитриевича, и обладателем крайне скандальной репутации, включавшей в себя участие в жертвоприношениях, уже три сотни лет как запрещенных на всей территории государства. Исключение составляли ритуалы подпитки защиты, как в городах, так и на государственных границах, но туда шли добровольцы и на каждый такой ритуал выдавалось отдельное разрешение, да и в целом волокита была страшная. Игоря же от смертной казни спасало только родство с правителем.

Император хотел было подписать приговор и ему, но поддался на уговоры родственников, заменив отсечение головы пожизненным ношением блокираторов магии. И тут мы подкрадывались к самому интересному. После вынесения решения не прошло и года, как постепенно начали умирать родственники Лиховского-старшего. Количество претендентов на трон сокращалось, и, словно этого мало, подняли голову различные фанатики, Россовой разве что в подвластных ему частях вычищал эту заразу железной рукой, но развернуться с карательными мерами у него возможности не было.

Я сжала виски, нет, конечно, сразу было понятно, что не в красивой сказке оказалась, но лезть в политическое болото не хотелось. Вот только Ивар почти в открытую предлагал мне ввязаться в борьбу за трон, стать красивой декорацией для него и его товарищей. Спасибо, что не пытался разыграть меня в темную. Или это данная предками клятва ему не позволяла?

— Я понимаю, что не имею права ничего от Вас требовать, Ярослава, но Вы наша последняя надежда хоть как-то разгрести эту кучу, — он замялся в поисках приличного слова.

— Я поняла. Но… мне надо все это обдумать. У меня же есть время?

— Мы не можем на Вас давить. Просто не имеем права, поэтому и рассказываем все это, — протянул Левачев.

— Предлагаю вернуться к этому разговору позже. Да и время уже обеденное, — Россовой взмахом руки привел комнату в прежнее состояние.