И началась игра

И НАЧАЛАСЬ ИГРА

Кислородная планета – штука в обозримой Вселенной редкая. Когда анализатор бесстрастным голосом доложил: «Кислорода – двадцать пять процентов, азота – семьдесят три, инертных газов – два процента», команда «Пахаря» переглянулась с радостным изумлением.

Устаревший, но недавно модернизированный грузовик класса «С» «Пахарь» занесло в этот малоисследованный сектор Галактики случайно. Всему виной, как утверждал Штурман, был новый бортовой компьютер, который наряду с гипердвигателем последней конструкции, а также иными приборами был установлен при капремонте.

Однако нет худа без добра, и теперь экипаж «Пахаря» с удовольствием разглядывал бело-голубую нежную жемчужину Незабудки – этим именем решили окрестить планету, которая кокетливо сияла им с обзорного экрана.

– Красивая планета, – умиленно вздохнул Доктор, беря с подноса свой стакан с коктейлем «Милый Джон» (коктейль по такому случаю приготовил и принес корабельный робот Умник).

– Да, – сказал Механик. Он уже отхлебнул половину стакана и теперь курил, щурясь на обзорный экран. – Только вот интересно, как там насчет разумной жизни?

– А также жизни вообще, – вставил Оружейник.

– Перейдем на низкую орбиту – узнаем, – сказал Капитан. – Сегодня, пожалуй, поздновато, а вот завтра начнем.

Утро началось с проверки. Мало ли что могли выдать приборы накануне? Однако проверка подтвердила – планета Незабудка обладает кислородной атмосферой.

Переход на низкую орбиту осуществился обычным путем, и автоматические исследовательские ракеты ринулись к поверхности Незабудки.

Прошло шесть часов. Четыре из пяти ракет благополучно вернулись на борт.

Еще через час анализатор был готов доложить результаты. Команда «Пахаря» дожидалась в рубке. Все эти семь часов они вели визуальное наблюдение за поверхностью планеты, прерываясь лишь на обед.

– Разумной жизни не обнаружено. Слишком опасных животных и растений тоже, – если бы анализатору пришлось сообщить о конце света, его голос вряд ли бы дрогнул.

– Чего и следовало ожидать, – пробурчал Штурман. – Молода еще.

– Кто? – спросил Механик.

– Вернее, что? – добавил Доктор.

– Планета, естественно, – поморщился Штурман.

– Сведений недостаточно, – отрезал Капитан. – Но в любом случае мы имеем полное право на посадку. Инструкция Комиссии по Контактам нам теперь не указ. Вернее, наоборот.

– Почему? – наивно осведомился Оружейник.

– При отсутствии видимых признаков жизни кораблю, обнаружившему планету, разрешается произвести посадку, – наизусть процитировал Умник.

– По местам! – скомандовал Капитан. – Садимся.

Они сели так, чтобы встретить рассвет.

Любой рассвет на любой планете непредсказуем, и стоит потратить горючее, чтобы его встретить. На Веронике, скажем, – восьмой от Фомальгаута планете, филетово-красные сполохи восхода обычно повергали наблюдателей в глубокую депрессию. Но здесь рассвет настолько напоминал земной, что даже саркастически настроенный Умник не нашел что сказать, когда экипаж благоговейно замер у экрана.

Кто-нибудь когда-нибудь непосредственно ощущал вращение Земли? Его, это вращение, можно почувствовать, если проснуться ранним утром в степи и стать лицом к востоку. Ровная степь как бы предлагает по ней пробежаться, и ты чувствуешь, что не солнце встает над горизонтом, а Земля несется навстречу светилу, и оно, нехотя подчиняясь круглобокости своей планеты, выбирается из-за окоема. Цвет неба при этом напоминает зеленое яблоко и синие глаза любимой одновременно. При соответствующем атмосферном давлении, конечно.

Давление соответствовало.

Команда «Пахаря» любовалась восходом местного солнца. Кажущийся эффект вращения Незабудки усиливался ее меньшим, чем у Земли, диаметром и тем, что обзорный экран передавал изображение местности с высоты в сорок метров.

Степь. Перед ними лежала ровная, без малейших всхломлений степь, и лишь высокие густые травы клонились и перекатывались волнами на ветру.

Солнце – довольно крупный «желтый карлик» – уже наполовину выбралось из-за горизонта, когда Механик ткнул пальцем в клавишу на пульте. Обзорный экран тут же развернул изображение на 180 градусов.

– Ух ты, черт… – осекся Оружейник.

Экран услужливо показал лес, который начинался в трехстах метрах от корабля.

Между лесом и «Пахарем» уверенно стоял на земле Незабудки чужой корабль.

Первым, как всегда, опомнился Умник и доложил, что, несмотря на знакомые очертания, корабль не имеет земных аналогов в его, Умника, памяти.

– Сам вижу, – буркнул Капитан.

– Молодец, Умник, – сказал Штурман и врубил компьютер на предмет опознания.

Компьютер не опознал. Это действительно был чужой корабль.