Игорь Озеров И ни на одно мгновение дольше

Глава 1

Однажды летним солнечным утром, в очередной раз слушая на кухне бесконечные монологи жены о том, как замечательно она могла бы жить, если вышла бы замуж не за него, а за любого другого мужчину из толпы своих поклонников, Павел заметил, что у нее из уха лезет черный, жирный, извивающийся как змея волос. Она все говорила и говорила, а он пил чай, не понимая, как оказался рядом с этой совсем чужой и, скорее всего, презирающей его женщиной.

Молча доев свой омлет, он сложил в старую спортивную сумку необходимые на первое время вещи и ушел. Через пару часов снял квартиру в этом же районе города, в котором прожил почти пятьдесят лет.

Знакомые одобрительно хлопали по плечу, говорили, что завидуют его вновь обретенной свободе и рекомендовали попробовать платную любовь. «А почему бы и нет?» – подумал Павел Петрович, и как-то вечером, выпив для храбрости пару рюмок водки, набрал в поисковике нужные слова.

Так как он хотел в этом найти удовлетворение не только половой, но и социально-разговорной потребности, то решился пригласить девушку не на короткий секс, а заплатить за целую ночь.

Посмотрев расценки на услуги жриц любви, Павел Петрович невольно прикинул, что ему, доктору наук, за такие деньги две недели работать. Он уже хотел было отбросить эту идею, но, вспомнив, почему на старости оказался один в съемной квартире, быстро выбрал симпатичную девушку, позвонил и договорился о встрече.

Приехавшая девица была совсем не похожа на ту глянцевую, манящую большой грудью и длинными стройными ногами модель с фотографии на сайте. За дверью стояла невысокая, чуть полненькая молодая женщина лет тридцати, что-то листающая коротенькими пальцами с облезшим маникюром в смартфоне с огромным экраном.

– Я Инга, – представилась она, оторвавшись от своего занятия. – Это я с вами говорила по телефону? – гостья смотрела на него неуверенно, готовая к тому, что разочарованный подменой клиент откажется от ее услуг.

Собственно, Павел Петрович так бы и сделал, если бы не природная робость, которую некоторые считают деликатностью.

– Да-да, со мной, – стараясь не обидеть девушку, кивнул головой хозяин, – проходите, пожалуйста.

– Вы один? – поинтересовалась она, уже шагнув в квартиру.

– Конечно… Один, совсем один, – подтвердил Павел, и чуть было сразу не начал рассказывать про то, что недавно ушел от жены. – Вы не стесняйтесь. Проходите к столу. Выпьем за знакомство.

Павел Петрович волновался, не зная как себя вести. Последнее его свидание было много-много лет назад. Да и тогда он не знал, о чем нужно говорить с женщинами.

Девушка скинула простенькие туфли, босиком прошла в комнату и осмотрелась. Профессионально оценив ситуацию, повернулась к еще стоявшему в прихожей Павлу и, уже осмелев, тоном продавца в супермаркете сообщила:

– За те деньги, что мы обговаривали, я согласна только на классику. Все остальное, как дополнительные услуги за дополнительную плату, – она чуть подумала и добавила: – Еще я могу станцевать эротический танец.

– Это тоже как дополнительная услуга? – зачем-то спросил Павел Петрович.

Девушка, испугавшись что переборщила, быстро помахала головой и ответила, что станцевать может бесплатно, но деньги за всё в любом случае вперед.

Дополнительных услуг не потребовалось. Паша и до ухода из дома давно уже не имел доступа в спальню жены. Поэтому, хотя девушка и не была фотомоделью, все произошло очень быстро, несмотря на то, что гостья явно переигрывала, изображая настоящую страсть и возбуждение.

Запрос на удовлетворение плоти был реализован, но больше всяких дополнительных услуг Паше очень хотелось пообщаться. Они перебрались с постели к столу, и он начал расспрашивать гостью, откуда та и чем занималась раньше. Девушка отвечала неохотно. Лишь сказала, что родилась не здесь и даже когда-то была замужем.

Без энтузиазма она выпила с хозяином рюмку водки, потом достала свой смартфон и стала опять что-то в нем искать и рассматривать, почти не обращая внимание на хозяина.

Паше стало обидно. Он же платил за всю ночь, надеясь на разговор, а не на то, что девушка будет сидеть, уткнувшись в экран. Но формально придраться было не к чему. К тому же секса ему больше не хотелось. Он помолчал несколько минут, но алкоголь расслабил его настолько, что больше терпеть он не мог.

– Знаешь, почему в СССР не получилось создать социалистического человека? – неожиданно даже для себя спросил он.

– Откуда… – девушка пожала плечами, не отрываясь от экрана, – меня тогда еще не было.

– Потому что у них не было еще таких мощных средств массового поражения мозга, как социальные сети, – назидательным тоном произнес Павел Петрович. – А сейчас создали культ смартфонов, с помощью которых людей оболванивают за их же деньги. Можно делать зомби конвейерным способом.

Девушка посмотрела на него и печально вздохнула. Она хорошо знала таких мужчин – будет всю ночь пить, бубнить про свою молодость, нести банальную чушь про то, как все вокруг стало плохо и не давать спать. Деньги у нее уже лежали в кармане, а провести ночь, слушая его нудные разговоры, ей не хотелось.

– Может, если вы больше ничего не хотите, я домой поеду? – спросила она жалобным голосом, наивно хлопая глазами. – У меня там ребенок с подругой.

На самом деле ее ребенок был сейчас не с подругой, а с матерью, которая жила за тысячу километров отсюда. Подруга действительно была и она только что прислала сообщение, что есть выгодный клиент, к которому они еще могут успеть.

– А как же ночь? – смущенно пробормотал не ожидавший такого поворота, сильно растерявшийся Павел Петрович.– Я же заплатил за всю ночь…

– Да ладно вам… Если хотите, я могу по-быстрому минет сделать, – предложила девушка, хотя была уверена, что этот старый дуралей сейчас гордо откажется и точно не заикнется о деньгах. – Понимаете, мне очень надо. У доченьки температура…


*****

Когда девица ушла, Павел Петрович допил водку и вспомнил, как однажды жена, будучи в хорошем настроении, весело сказала ему: «Женщин, мой дорогой, тебе лучше остерегаться. Ты – историк, копаешься в прошлом. Настоящее и будущее тебя не интересует. А их мало волнует прошлое, им важно получить все сегодня, сейчас или хотя бы иметь твердую уверенность, что счастье их ждет буквально за следующим поворотом».

Много лет его жене тоже было абсолютно безразлично, чем он занимается на работе, пока Паша не нашел эту летопись. Когда супруга узнала, что есть желающие купить ее за очень большие деньги, отношение к нему сразу изменилось. Она кружилась вокруг него, то изображая фальшивую заботу, то шипела как змея, убеждая, что пока есть покупатели, надо срочно продать, а деньги станут хотя бы небольшой компенсацией за потерянные с ним годы.

Но в этот раз Павел Петрович ее не послушал. Он полжизни искал доказательство своей теории, которую все его коллеги считали бредовой. Теперь эта летопись могла наконец-то подтвердить, что он был прав.

«Если даже проститутки от тебя бегут, то значит, сама судьба вслед за женой говорит: женщины и семейное счастье – не твое», – усмехнулся он. Потом встал из-за стола, подошел к зеркалу в прихожей, включил свет и внимательно посмотрел на себя – пожилого, высокого, чуть сутулого мужчину.

Первую свою жену Паша любил безумно. Они познакомились еще в институте. В то прекрасное время у влюбленных и в мыслях не было корыстных интересов. Все, что их тогда занимало, это где найти укромное место для того, чтобы заняться сексом. Результатом этих встреч стало рождение ребенка. Потом была свадьба и два года бурной, но счастливой совместной жизни. Но как-то весной она сообщила ему, что влюбилась и уезжает в Ленинград. После такого потрясения все происходящее вокруг перестало его интересовать, и несколько лет Павел не выходил из архивов, иногда чередуя работу с употреблением большого количеством алкоголя.

Поэтому вторая жена заполучила его без всяких усилий. В это время стоимость квадратного метра жилья в центре Москвы росла как грибы после дождя, и для немолодой женщины из Барнаула Павел Петрович был подарком судьбы.

Он пригладил рукой короткие темные волосы с обильной сединой на висках и, грустно улыбнувшись своему отражению, сказал:

– Хватит сидеть в пыльных архивах – пора на волю. В пампасы… Теперь ты можешь доказать, что был прав. Ведь ты об этом мечтал всю жизнь. Что ты вдруг замешкался? Откуда эта нерешительность? Не испугался ли ты часом?

Да, Павел Петрович очень боялся. Сейчас он так близко подобрался к своей мечте, что стало страшно: вдруг она окажется лишь его фантазией.

Ведь именно с неё, с фантазии, все и началось. В детстве он прочитал книжку о великом народе, который когда-то жил на Русском Севере. А потом вдруг неожиданно и бесследно исчез. Мальчик Паша загорелся мечтой его отыскать.

Источников, которым можно было доверять, почти не было, и он читал все подряд, где были хотя бы какие-нибудь упоминания о людях, проживающих в этих краях. От греческих легенд о гипербореях из страны Северного ветра до Николая Рериха. И везде: в кельтских, в германских, в финно-угорских и русских преданиях и сказках – везде были рассказы об исчезнувших где-то на севере людях и городах.

Тридцать лет он потратил на поиски русской Атлантиды. И наконец, ему повезло.

Год назад, раскапывая большой курган на высоком берегу реки Онеги, студенты-археологи рядом с захоронением местного вождя обнаружили железный сундук, в котором кроме разных украшений были две книги.

Несколько месяцев он слово за словом исследовал эти летописи и сделал однозначный вывод: речь в них идет о том таинственном народе, который Павел так долго искал. И самое главное, неизвестный автор по имени Захария писал не о каких-то мифах и легендах своего времени, а о реально существовавшем городе, рассказывая о его жителях. Об их обычаях, законах, семейном укладе. О том, что они любили, чего боялись и чего ненавидели. По встречающимся в этих книгах описаниям местности, можно было приблизительно определить координаты его расположения.

Павел Петрович выключил свет в прихожей и вернулся в комнату. Сел за стол и налил водки.

«Ты так себя ведешь, как будто у тебя впереди вечность, – сказал он сам себе. – Если ты не найдешь этот город сейчас, то через год может и делать это будет уже некому. Книги продадут куда-нибудь в Европу или США. Там их спрячут в музейный архив, а здесь всем будет на все наплевать. Манкуртами не рождаются – их штампуют, когда требуется».

Павел Петрович открыл ноутбук и за пару минут заказал билет на поезд, который через несколько часов отправлялся с Ярославского вокзала.


Глава 2

Когда-то давно весь город умещался на пологом склоне высокого холма у реки. В те далекие времена несколько местных родовых общин, промышлявших в окрестных лесах охотой и рыболовством, решили, что защищать себя от всевозможных опасностей будет проще, если объединиться. Выбрали на берегу реки самое высокое место в округе и начали обустраиваться.

Сначала дома строили неказистые: убогие полуизбушки и полуземлянки. Внутри на земляном полу делали простой очаг из больших валунов, дым от которого сначала заполнял все помещение и лишь потом уходил через дырку в крыше.

Если бы мужчины жили одни, то ничего бы не изменилось еще очень долго. Но женщин такие условия не устраивали. Используя разные способы и подходы, они смогли убедить своих супругов, что спать на шкурах, брошенных на холодную землю, не самое приятное занятие. Кто из мужчин сдался первым, было неизвестно. Но стоило одному уступить своей жене, как незаметно закончилась беззаботная жизнь и у других.

Скоро в городе на холме стали появляться новые прочные и красивые дома, сделанные из толстых, аккуратно обструганных бревен. Внутри были ровные глинобитные полы, большие печки из камней и глины, удобные кровати и широкие скамейки вдоль стен.

Были и другие изменения. На общем сборе жителей было решено выбрать князя, который смог бы быстро принимать необходимые решения по защите города, следить за тем, чтобы охотники не нарушали границы своих промысловых угодий и разрешать бытовые споры между жителями. Для содействия при князе создали из добровольцев небольшой отряд ратников, давших клятву при любой опасности защищать город не жалея жизни. Эти люди больше не охотились, не собирали в лесу припасы на зиму – они служили городу и за это получали все необходимое.


Скоро высокий княжеский бревенчатый дом с грозным, искусно вырезанным из дерева зверем на коньке крыши, и дома княжеских дружинников укрылись за мощным частоколом на вершине холма.

Хозяина дома – молодого князя Алдана – уже не выбирали на городском сборе. Свою власть он получил от отца. А тот от деда: того самого первого вождя города, выбранного еще общим сбором.

Дома ремесленников – кузнецов, сапожников, портных, а также мелких торговцев и прочих простых людей – строились за стеной. Река в этом месте делала большую петлю. Сначала она устремлялась за холм. Потом плавно огибала его и возвращалась обратно. Получалось, что почти со всех сторон город был окружен водой. Со временем на узком перешейке между двумя руслами построили из речных камней от берега до берега еще одну стену высотою в два человеческих роста с двумя башнями у ворот. За этой стеной в речной долине по долу стали селиться прибывающие в город новые жители, которые уже не охотились, а заводили домашний скот, возделывали ближайшие заливные луга и занимались разными ремеслами. Скоро весь город и княжеское городище на холме, и то, что прирастало к нему новыми землями стали называть Онега, что на языке местных охотников, промышлявших здесь уже много поколений, означало – Глубокая река.


*****

Город быстро строился и богател, а значит, манил к себе и обычных разбойников из окрестных лесов, и бандитов посерьезнее из дальних земель. Местные разбойники грабили одиноких путников по ночам на лесных дорогах, а чужеземцы могли внезапно напасть и на одну из новых деревень, окружающих город и находящихся под защитой князя.

Так случилось в эту ночь.

В небольшом поселении, основанном недавно на противоположном от города лесном берегу реки, тревожно зазвонил колокол, сообщая о нападении. А у самой воды, ярко сверкнув длинными бликами на темной глади, вспыхнул специально сложенный на случай набега сигнальный костер.

Через несколько минут на причале под холмом собрались почти все княжеские дружинники. Переправиться можно было или на больших лодках, которые тихо качались на волнах, привязанные к почерневшим, вбитым в песчаное дно бревнам, или вброд ниже по течению. В лодки нельзя было взять лошадей, но переправиться на них можно было гораздо быстрее.

Какой путь выбрать, решал, осматривая прибывающих дружинников в доспехах из толстой кожи, младший брат князя – городской воевода Сирт. Хотя он был еще совсем молодым, но в военном деле разбирался лучше Алдана, поэтому был назначен им командиром дружины.

Он понимал, что если враг подготовил это нападение основательно, то сможет перебить их из луков, пока они будут в лодках открытой мишенью, и уже хотел выбрать дальнюю дорогу через брод, когда у реки, сверкая в лунном свете железными латами, появился сам князь Алдан. Ни с кем не советуясь, он без раздумий отдал приказ садиться в лодки и немедленно переправляться. Воевода поморщился, но спорить с братом не стал.

То ли из-за темноты, то ли из-за глупости и самонадеянности напавших на поселение бандитов, ратники добрались без проблем. На берегу разделились на два отряда. Один, основной, под командой князя, пользуясь темнотой, двинулся к деревне, а второй, с Сиртом, поспешил на перехват на единственную дорогу, по которой враги могли отступить через лес.

Чужеземцы в это время хозяйничали в деревне, ничего не опасаясь: выгоняли из домов людей, связывали их и как скот палками загоняли в большие клетки из ивовых прутьев, установленные на двух телегах. Люди были главной добычей. Их можно было продать или использовать как рабов на своих землях.

Атака княжеских дружинников, внезапно появившихся из ночного сумрака, была для них неожиданной. Бандиты в это время уже рассеялись в поисках наживы по всей деревне, поэтому не смогли оказать серьезного сопротивления. Те из них, кто все-таки решился достать мечи, были мгновенно перебиты. Остальные не стали геройствовать и ввязываться в бой, а, оседлав своих лошадей, помчались в лес. Там их уже ждали. Несколько человек, налетев на полном скаку на натянутые ратниками Сирта веревки между деревьев, слетели с коней и были схвачены.

Все было сделано быстро и, главное, вовремя. Еще бы чуть-чуть и местные поселенцы отправились бы с бандитами, чтобы через какое-то время оказаться живым товаром на невольничьих рынках.

Когда отряд Сирта пригнал плененных солдат обратно в деревню, их с трудом защитили от разъяренных людей. Глядя, как одна молодая женщина пытается длинной заостренной жердью достать своих недавних обидчиков, прятавшихся за спинами дружинников, Сирт сказал брату:

– Нельзя и дальше сидеть в городе за стеной и ждать нападения.

– И что ты предлагаешь? – разгоряченный недавней схваткой, раздраженно спросил князь.

– У нас только один вариант – уничтожить врагов на их земле раньше, чем они сами уничтожат нас здесь.


*****

В город дружина вернулась на рассвете. У ворот дома князя ждал его советник Захария. Этот горбатый сморщенный старичок с желтым плоским лицом, похожим на засохший блин, с узкими глазками, всегда одетый как нищий, появился в городе лет пять назад и занялся врачеванием. Дела у него пошли так успешно, что люди стали поговаривать, что он не только лекарь, но еще и колдун.

Постепенно слух о его способностях дошел и до князя. И так случилось, что в это время у Алдана заболела мать. Чтобы она не съела, чтобы не выпила – все сразу же выходило обратно. Пригласили местных знахарей. Они перепробовали все средства. Но женщина таяла на глазах. Старичок мгновенно откликнулся на княжеский зов. И сделал то, что не получилось у других. Покормил какими-то травками, попоил настойками и буквально на следующий день хворь у матери князя прошла.

За это князь приблизил старичка к себе. Постепенно тот так хорошо научился угадывать настроение и желания князя, что стал его советником во многих делах.

Дождавшись, когда они останутся одни, поглаживая свою узкую седую бородку, Захария прошептал князю:

– Что если, великий князь, сегодня на площади народ собрать? Будет хорошо, если люди посмотрят на бандитов, – старик специально говорил очень тихо, чтобы князю приходилось внимательно прислушиваться к его словам. – Пусть в городе знают, что мы не зря хлеб едим. Ведь скоро подати собирать. Да и дружину надо увеличивать, значит, сборы вырастут, – говорил он, оглядываясь по сторонам, будто опасался, что их подслушивают. – Ропот может пойти.

– А как с пленными посоветуешь поступить? – спросил Алдан.

– На кол их посадить, – не раздумывая, злобно прошипел старик. – Да так, чтобы не сразу сдохли, а помучились пару дней… Чтобы другим неповадно было…

– Если мы их здесь в городе казним, то, как те, кто их послал, об этом узнают?

– Для князей не так опасны враги внешние, как внутренние. Много в городе смутьянов развелось, княжеской властью недовольных. Вот они-то пусть на казнь и посмотрят. Может задумаются. Если мы здесь со своими скрытыми недругами разберемся, то сможем и с другими злодеями покончить.

– Мой брат Сирт говорит, что не надо ждать, когда они сюда придут, а бить их первыми, – вздохнул Алдан.

– Брат твой смел, но еще горяч и молод, – скороговоркой возразил Захария. – Чтобы начать большую войну, нужны союзники.

– Где же их взять? Каждый вокруг только и думает, как наш город захватить. Нет у нас в этом деле союзников.

– Зря ты так думаешь. В том месте, откуда я пришел, многие мечтают о дружбе с тобой. Вот бы послов туда послать. Может тогда и друзья у нас появятся.

– Народ на площади действительно собрать надо. А об остальном потом поговорим, – князю не понравились последние слова старика, он не верил в бескорыстную помощь каких-то чужеземцев, да и вообще не любил чужих советов.

Но кое-что еще мешало ему грубо ответить советнику. Не так давно старик неизвестно откуда привез в город свою юную внучку Далию. На вопросы отвечал уклончиво. Говорил лишь, что девушка осталась круглой сиротой и позаботиться о ней больше некому.

В отличие от местных женщин – светловолосых, голубоглазых, открытых, искренних и простодушных – смуглая Далия сторонилась людей. Черные, мягко вьющиеся волосы были всегда спрятаны под шелковым платком, а карие глаза она старательно прятала под длинными ресницами. Иногда на короткое мгновение, когда она все же поднимала веки, чтобы посмотреть на кого-то, глаза становились огромными, и казалось, что в этот момент в них загорался какой-то таинственный и манящий свет. Но это продолжалось лишь мгновенье – чаще она ходила, скромно склонив голову и спрятав взгляд от посторонних людей. Наверное, поэтому выглядела еще загадочнее и желаннее.

Князь был без ума от девушки и даже готов был взять ее в жены, но Захария просил немного подождать, объясняя это тем, что Далия еще слишком юна для свадьбы.


*****

К вечеру на городской площади перед княжеским домом люди собрались как на праздник. После появления на высоком крыльце самого князя и его окружения привели пленников. Четверо из них были сильно напуганы, опасаясь за свою жизнь. Но пятый – высокий воин со шрамами и татуировками на лице, с побритой наголо головой и большой рыжей бородой, перевязанной внизу черной лентой – держался высокомерно, подчеркивая, что он из другого сословия.

Их поставили перед княжеским домом, и Алдан поднял руку, призывая людей к тишине.

– Эти бандиты напали на нашу деревню, убили наших людей, – выкрикнул князь, когда шум на площади затих. – Вы должны сами решить, какой кары они заслуживают!

– Смерти!.. На кол их!.. Отрубить головы!.. – раздались крики из толпы.

Алдан опять поднял руку.

– Давайте спросим у них самих, чтобы они сделали с теми, кто совершил бы такое на их землях, – он спустился с крыльца к пленным и подошел к высокому воину с рыжей бородой. – Говори ты, – Алдан ткнул его в грудь, защищенную кольчугой из железных, переплетенных между собой колец.

– Я сам с тебя, еще живого, содрал бы всю кожу, как с лесной свиньи, – скривив губы в презрительной ухмылке, ответил пленный.

– Хороший совет, – невозмутимо согласился князь. – У себя дома ты трудишься палачом?

– Я воин, а не палач! – рявкнул рыжебородый. – Если бы вы хитростью не вышибли меня из седла, то никогда бы не взяли в плен.

– Настоящие воины не нападают по ночам на беззащитные деревни! – выкрикнул стоявший на крыльце брат князя Сирт.

– Ты же, охотясь в лесу, не думаешь, как и когда зверю приятнее стать твоей едой, – злобно рассмеялся пленный. – Так и вы для нас – просто добыча. И нам плевать на ваши чувства, – он повернулся к толпе и продолжил, обращаясь уже к собравшимся на площади людям: – Ваши защитники с трудом справились с небольшой горсткой наших воинов, а радуются, будто победили целую армию. Еще до зимы ваш город будет сожжен, а все вы или станете нашими рабами, или будете убиты, – он опять громко и презрительно расхохотался и посмотрел на Сирта. – Ты говоришь, я плохой воин? Так спускайся с крыльца и давай проверим. Здесь и сейчас. Чтобы все видели, кто из нас настоящий боец, а кто пустой болтун.

Было понятно, что пленному терять нечего и поэтому он может рисковать. И княжеский брат понимал, что не имеет права не принять вызов. Он решительно спустился с крыльца, но князь схватил его за руку, пытаясь остановить. Сирт мягко освободился и, улыбнувшись, произнес:

– Не волнуйся, брат, в книгах судьбы все уже расписано. Я не проживу ни на одно мгновение дольше, чем мне суждено. Поэтому бояться нечего.

Он спустился вниз. Взял у одного из своих воинов меч и протянул его пленному. Тот с недоверием выхватил у него оружие. Сирт молча махнул рукой, приказывая всем отойти в сторону. На нем были легкие кожаные доспехи, как и на всех простых дружинниках. На пленнике же была железная кольчуга. К тому же чужак был гораздо шире в плечах и выше на целую голову.

– Если я разрублю этого дохляка на две части, ты отпустишь меня домой? – спросил бородач с усмешкой, обращаясь к князю.

– Отпустит, – ответил за брата Сирт. – Ты готов?

Пленник несколько раз взмахнул мечом, привыкая к его размеру и весу.

– Я убью тебя вашим же оружием, – сказал он нахмурившись и, внимательно глядя на соперника, кивнул головой, показывая, что готов к бою.

Сирт отошел на свободное от людей место и тоже кивнул. Пленник мгновенно бросился на него, подняв меч высоко над головой. Он выглядел так мощно, что казалось, через мгновение одним ударом вобьет своего противника в землю по самые плечи.

Все действительно произошло очень быстро. Сирт сделал два быстрых шага навстречу летящему на него воину, низко присел и ударил мечом нападавшего по голени. Тот как подкошенный свалился на колени. И через секунду выпрямившийся Сирт одним ударом отсек ему голову.

– Вот, все случилось не как ты хотел. Это из тебя получилось две части, – произнес он, обращаясь к катившейся по земле и все еще удивленно хлопающей глазами голове.

Вся площадь заревела от восторга. Веселый, простой в общении молодой брат князя и до этого был всеобщим любимцем, а теперь чуть напуганная словами пленника толпа восторгалась победой своего героя.

Алдан, как и все, был восхищен своим братом, но в душе немного позавидовал его славе. Он уже в который раз призвал людей к тишине и, когда радостный гул чуть затих, громко прокричал:

– Мы сможем защитить свой город! И чтобы враги об этом узнали, мы отпустим пленников, – князь подошел своему брату. – Пусть расскажут, кто мы такие. А чтобы они запомнили, что бывает с теми, кто приходит к нам грабить и убивать, пусть каждый из них оставит у нас одну свою руку.

Алдан жестом показал своим помощникам, что нужно сделать. Немедленно перед крыльцом появилась высокая деревянная плаха, и кисти правых рук пленников были быстро отсечены под ликование и шум толпы.

После этого сход жителей города завершился, и князь с приближенными перешли в дом, где были накрыты столы для трапезы.


*****

Когда гости хорошо разогрелись пивом и медовухой, в большую горницу, где проходило застолье, зашел, держа внучку за руку, старый Захария. Оставив Далию у двери, он маленькими быстрыми шагами подбежал к князю и что-то прошептал ему на ухо.

Алдан встал и, игриво улыбаясь, громко произнес:

– Внучка моего советника Захария в честь нашей победы хочет нам сделать подарок: подарить танец. Старик говорит, что на родине она была лучшей танцовщицей.

В этот момент Захария уже вернулся к внучке. В центре освободили два стола, и девушка легко вспорхнула на них.

Сегодня она не куталась за покрывалами и платками. Ее руки, тонкая шея и живот были открыты. Только грудь чуть прикрывала ярко-красная повязка. Чтобы длинная юбка не стесняла движений, на ней были сделаны разрезы, через которые были видны стройные ноги. На запястьях, как украшения, висели десятки маленьких колокольчиков, которые при движении девушки издавали мелодичные звуки.

Захария взял в руки бубен и стал задавать ритм. Застывшая перед этим Далия встрепенулась, подняла руки над головой и, потряхивая колокольчиками в такт бубну, начала танец.

Сначала движения были медленными и плавными, но ритм ускорялся и движения становились быстрее и соблазнительнее. Она то извивалась как змея, подкрадывающаяся к невидимой жертве, то нападала как хищная кошка. Князь и все его гости не могли оторвать глаз.

– За ночь с такой девушкой можно отдать все, что она попросит, – наклонившись к брату, хитро улыбаясь, произнес Сирт. – С этой красавицей можно потерять голову быстрее, чем на поле боя.

– Ты свою, кажется, уже потерял, – шутливо толкнула его в бок сидящая рядом молодая жена.

– Лада, не волнуйся, – вступился за брата князь, не отрывая глаз от танца. – Даже для меня эта девушка недоступна. Ее старик бережет как зеницу ока.

– Вы как слепые котята, – рассмеялась девушка. – Недоступные девушки не танцуют перед мужчинами на столах. Она лишь наживка. А старый Захария ждет, когда вы ее проглотите поглубже.

– Не выдумывай. Ты просто ревнуешь, – обнял жену Сирт, – потому что не умеешь так танцевать.

В это время в руках у танцовщицы появились два кривых кинжала. Она то крутилась волчком на кончиках пальцев, то взлетала будто птица, и все это время на ее лице была загадочная улыбка. Мужчины видели в этой улыбке желание и страсть, а Лада – ложь и презрение.

Скорость танца была уже ошеломительной, будто река, собрав в себя мелкие ручьи, дошла до крутого склона и теперь, почти ничем не сдерживаемая, неслась по перекатам, приближаясь к водопаду.

Лада убрала с плеча руку Сирта, встала и, ничего не объясняя, пошла в сторону двери. Проходя мимо советника князя, девушка негромко, но так, чтобы он точно услышал, произнесла:

– Я все твои мысли, старый пес, знаю лучше тебя, – она увидела настоящий страх, растерянность в его глазах и усмехнулась. – Будешь вредить Городу, я сама вырву твое сердце и скормлю его воронам.

Светловолосая красавица Лада была одним из лучших воинов в дружине Сирта, и Захария не сомневался, что она сдержит свое слово не раздумывая.


Глава 3

Павел Петрович спустился с поезда на низкую платформу и, закинув на плечо одну лямку рюкзака, направился в сторону небольшого двухэтажного вокзала. Вдоль вагонов, мимо вышедших размяться на перрон пассажиров, бегали бабушки, продавая пирожки, блинчики, вареную картошку с солеными рыжиками и уже поспевшую, похожую на капли янтаря, свежую морошку.

Внутри светлого стеклянного здания Павел несколько минут полюбовался на огромную во всю стену картину местного художника с громким названием «Родина». На ней небольшая лесная речушка, подмывая корни старых елей и сосен на берегу и создавая водовороты, огибала красно‑коричневые гранитные валуны и у деревянного полуразрушенного моста растворялась в глубоком черном омуте.

С бодрым настроением, которое бывает, когда после долгих болезненных сомнений решился на какой-то серьезный поступок, напевая себе что-то под нос, он вышел на стоянку такси. Ехать было далеко, но он легко договорился с пожилым водителем и через три часа был в той деревне, которую наметил еще в Москве, как конечный пункт поездки.

– Лет двадцать сюда не заезжал. Даже не думал, что здесь еще люди живут, – удивился таксист, высаживая его около заросшей крапивой автобусной остановки. – Все деревни в округе вымерли. А здесь ничего не изменилось. Будто на машине времени прокатился.

Недалеко от дороги Павел Петрович увидел женщину, которая пыталась загнать обратно выбравшихся из-за покосившегося забора овец. Он подошел, поздоровался и спросил, у кого в деревне можно снять комнату.

– Вон, на горке дом с коричневой крышей, – показала она прутиком. – Дом большой, а хозяин один живет. Рад будет постояльцу.

– Спасибо. А как его зовут?

– Дед Захар, – ответила женщина, поймав за загривок большую овцу. – Он болтливый и со странностями. Раньше учителем в нашей школе был. Зато не пьет целыми днями как другие. А вы по делам или так?

– Я историк. Хочу поискать здесь город, исчезнувший давным-давно.

Женщина выпустила овцу и повернулась к Павлу.

– А ведь тот дедушка, к которому я вас направила, тоже какой-то город все ищет… Говорит, внучка у него там пропала. Только вы сразу его о том городе не спрашивайте. Здесь, в деревне, все считают его немного не в себе и подшучивают над стариком. Может обидеться.

Через несколько минут Павел Петрович подошел к большому дому, отличающемуся от остальных. Все его стены и высокий фронтон были разрисованы необычным орнаментом. Диковинные яркие цветы чередовались с изображениями неизвестных, немного пугающих зверей и птиц с человеческими головами. Засмотревшись на переплетающиеся узоры, Павел не увидел сидящего на скамейке у забора в тени большой черемухи дедушку.

– Эти картинки мне каждый день снятся, – тихим голосом привлек к себе внимание старичок. – Будто они из какой-то другой жизни. Надеялся, что если я их на стенах нарисую, то может вспомню что-нибудь. Но не получилось.

– Здравствуйте. Извините, я вас не заметил, – чуть растерялся от неожиданности Павел Петрович. – Вы, наверное, хозяин?

– Хозяин, хозяин, – быстро закивал головой дед и, хитро прищурив без того узкие глаза, внимательно посмотрел на гостя. – А вы по какому делу? – спросил он.

На нем был старый бесформенный военный китель неизвестной страны, кепка и стеганые штаны, которые, несмотря на жару, он заправил в короткие валенки. На широком смуглом лице в паутине мелких морщин нос и губы почти не выделялись, но всепонимающие пронзительные глаза почти скрытые тяжелыми веками светились как два раскаленных уголька,

– Мне сказали, что я могу у вас комнату снять, – неуверенно сказал Павел Петрович, и подумал, что, наверное, лучше было бы поискать жилье у какой-нибудь одинокой бабушки, которых наверняка много в деревне, чем у этого странного деда, но было уже поздно. Тот, кряхтя, встал, взял Павла за локоть и потянул в дом.

– Я так и знал, так и знал… – бормотал он на ходу. – А вы надолго?

– Не знаю. Как получится, – ответил Павел Петрович, понимая, что уже не сможет отказать, даже если комната ему не понравится. – Я историк. Хочу проверить одну легенду.

Дед отпустил его рукав и резко остановился. Павел по инерции сделал еще один шаг и, остановившись почти у самого крыльца, оглянулся на старичка.

– Что-то не так? – спросил он.

Старичок вместо ответа радостно рассмеялся, будто наконец свершилось что-то хорошее и очень долгожданное. А потом, опять взяв Павла Петровича за рукав, повел в дом как дорогого гостя.

Найти причину для отказа Павел бы не смог, даже если бы захотел: очень светлая большая комната с тремя окнами понравилась ему без всяких сомнений. В углу, будто в ожидании, стоял старинный письменный стол, покрытый зеленым сукном. Лучшего места для работы было не придумать. Кровать с высокими железными спинками и серебряными шишечками на углах манила высокой периной и горкой из подушек. По всей комнате на стенах в рамках висели фотографии людей, глядя на которые Павел почувствовал странное ощущение, будто он приобщается к какой-то большой семье.

– Это ваши родственники? – спросил он у старика.

– Теперь уже стали родственниками, – посмотрев на фото, ответил дед. – Когда я много-много лет назад приехал в этот дом, они уже здесь были, а теперь я так к ним привык, что они для меня стали родными.


Дед Захар показал гостю кухню, свою спальню и деликатно оставил его одного.

Павел разобрал рюкзак, сел за стол и с наслаждением провел ладонями по мягкому сукну. В окно светило солнышко и тихо стучались ветки черемухи. На душе было так хорошо, что захотелось выпить. Одновременно он почувствовал голод и подумал, что не помешает чего-нибудь перекусить. Поэтому решительно поднялся и вышел на улицу. Еще по дороге Павел Петрович приметил деревенский магазин, но желание взглянуть на то, ради чего он приехал в этот медвежий угол, было гораздо сильнее голода.

Найдя узкий проход между деревянными заборами, он спустился к берегу. С высокого обрыва хорошо просматривалась широкая река, которая из-за жаркого лета сильно обмелела. Кое-где появились песчаные острова и отмели с широкими длинными пляжами. Из-за этого холм на противоположном берегу казался еще выше, чем предполагал Павел Петрович. Сейчас его называли «Чудская гора». По тем данным, что он раскопал в тех двух летописях, именно здесь когда-то и был исчезнувший более тысячи лет назад Город…


*****

Дверь в магазин была распахнута и снизу поджата толстым березовым поленом. Два явно не местных смуглых парня с темной щетиной на щеках разгружали у входа картонные коробки.

Внутри в небольшом зале никого не было. Павел прошел вдоль стеклянных холодильных витрин с посиневшей колбасой и засохшим сыром. Оценил небогатый выбор спиртного и встал у кассы в ожидании продавца. Она принимала товар и поэтому вместе с теми двумя небритыми мужчинами скрылась в подсобке.

Минут пять он молча и терпеливо ждал, но из-за столичной привычки к суете, а главное, сильного желания вернуться на берег с бутылочкой вина, Павел Петрович не выдержал и громко постучал монеткой по железной чашке весов.

Через несколько секунд дверь подсобки открылась и из нее вышла продавщица – моложавая женщина лет сорока. Крупные золотые серьги в ушах, несколько цепочек разной длины на шее, перстни и кольца на полных пальцах говорили не только о достатке, но и о желании этот достаток демонстрировать. Она привычно оценила покупателя и чтобы лучше продемонстрировать свою роскошную грудь, расправила плечи и будто бы устало прислонилась спиной к дверному косяку.

Павел, засмотревшись на глубокое декольте, даже забыл что хотел купить. Чуть помолчав, она изобразила на сильно накрашенном лице томную улыбку и, играя бровями, спросила:

– Могу я вам чем-нибудь помочь, молодой человек?

Ее голос был таким обольстительным, что Павел Петрович растаял. Если и была секунда, когда он еще мог адекватно оценить происходящее, то он ее упустил. Весь сегодняшний день всё у него получалось так удачно, что он расслабился и даже немного размечтался.

– Я, собственно, зашел купить продуктов для холостяцкого ужина, – начал он, сознательно подчеркивая свой статус. – Только приехал в вашу замечательную деревню, снял комнату и теперь понял, что очень голоден.

Женщина отодвинулась от двери, подошла к прилавку, положила ладони на стол, чуть наклонила голову, снизу заглянула Павлу в глаза и томно произнесла:

– Ну, здесь вы сможете утолить любой голод.

Бурная фантазия Павла Петровича так быстро вытеснила из головы остатки здравого смысла, что он неожиданно для себя сделал женщине сомнительное предложение:

– Я сейчас был на берегу реки, – он глубоко вздохнул, изображая нерешительность. – Может вы закроете свою лавочку чуть пораньше, мы возьмем какого-нибудь вкусного вина и пойдем на пляж?

Из-за своего состояния Павел не заметил, что вышедший из подсобки молодой парень слушал их разговор.

– Слушай, мужик, бери что тебе надо и иди. Не мешай работать, – громко сказал он. – А ты почему жопой крутишь перед каждым встречным? Иди товар раскладывай!

Павел Петрович, обычно очень осторожный и не конфликтный человек, будто взорвался.

– По какому праву вы здесь командуете? – гневно прокричал он высоким голосом. – Я вас сейчас научу с женщиной разговаривать!

Он посмотрел на продавщицу и только когда вместо ожидаемого восторга увидел в ее глазах испуг, понял, что делает что-то не то. Но было поздно. Небритый парень быстро обежал витрину и мгновенно оказался рядом с Павлом.

– Я тебе сказал: уходи? Почему не ушел? – от злости он стал говорить с сильным акцентом. – Ну-ка, давай быстро вали отсюда! Выйдем на улицу поговорим.

Парень злобно толкнул Павла Петровича в грудь. И все могло бы для него закончиться очень плохо, если бы в этот момент в магазин не вошел молодой человек. Он был таким высоким, что проходя дверь, ему пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться головой. Быстро оглядевшись, он мгновенно понял что происходит. Не говоря лишних слов, он отодвинул рукой от Павла Петровича горячего южного парня и, приобняв незадачливого кавалера за плечи, вместе с ним вышел на улицу.

Только там, отдышавшись и сообразив, что опасность миновала, Павел Петрович оценил возможные последствия своей глупости и нервно рассмеялся.

– Вот я, старый дурак, начудил, – покачав головой, сказал он. – Спасибо вам огромное, что вмешались. Иначе быть бы мне сегодня битым.

– Еще не вечер, – улыбнувшись, заметил его спаситель. – Меня Романом зовут если что. А вы, наверное, Павел Петрович?

– Откуда вы меня знаете?

– Это же деревня, – Рома смущенно пожал плечами. – Дед Захар любит поговорить… А если вам магазин нужен, то на том конце деревни еще один есть. Пойдемте я вас провожу.

В этот момент рядом с ними остановился ярко-красный внедорожник. Темное тонированное стекло опустилось и оказалось, что за рулем автомобиля сидит молоденькая, коротко постриженная девушка, чем-то похожая на продавщицу из магазина.

– Что это вы от нас с пустыми руками? – весело спросила она. – Не нравится наш ассортимент?

– Ассортимент, Гульнара, у вас хороший, но обслуживание слишком навязчивое, – ответил Роман.

– Тебе не угодишь, – наморщив брови и надув губки, сказала девушка. – Всех устраивает, а ты вечно недоволен, – она нажала кнопку и стекло поползло вверх. – Все злишься? А никто тебя тогда целоваться не заставлял, сам полез, – успела она добавить и умчалась, подняв пыль.

– Горячая девушка, – покашляв, заметил Павел Петрович.

– Дочка хозяйки магазина, – кивнул Роман, и они пошли по улице.

Вместо тротуаров вдоль низких заборов из штакетника были настелены мостки из некрашеных досок. Асфальта на улице не было. Кое-где дорога была присыпана щебнем, но таких мест было мало, и чаще редким машинам приходилось ездить по обычной грунтовке подпрыгивая на кочках и ямах, образовавшихся от колес больших машин и тракторов.

– Когда же дедушка успел вам про меня рассказать? – спросил Павел.

– Да долго ли… У меня здесь ремонтная мастерская. В ней всегда люди крутятся. Он зашел новым жильцом похвастаться, а сарафанное радио дальше разнесло по всей деревне.

– А если не секрет, что ремонтирует ваша мастерская?

– Она вообще-то не моя, а колхозная… Машины, оборудование разное. У нас и станки есть, и кузница. Все что угодно можем починить. От самовара до самолета, – ответил Роман с заметной гордостью за свою работу. – У нас же в деревне колхоз сохранился. Правда, сейчас это фермерский кооператив, но даже название осталось прежнее: «Заонежье».

– Не думал, что где-то еще колхозы остались. Неужели выгодно?

– Если на жопе не сидеть… – простодушно улыбнулся парень. – У нас и коровы, и овцы. А значит молоко, мясо, шерсть. В прудах рыбу выращиваем. Ягоды и грибы перерабатываем, консервируем. Не бедствуем.

– А орешки не простые, все скорлупки золотые, ядра – чистый изумруд… – с улыбкой процитировал Павел Петрович. – Удивительно… Даже не верится.

– Это все благодаря хозяйке нашей, Анастасии Владимировне, – не заметил иронии Роман. – Она у нас и в колхозе управляет, и в местном поселковом Совете. Без нее бы ничего не получилось. Технику на металлолом бы продали, скот на мясо, коровники на кирпичи, а люди бы или уехали в другие места, или на кладбище.

– Откуда же взялась эта ваша хозяйка «Заонежья»?

– Местная она. С характером и принципами. Только вот… – Роман остановился задумавшись. – Зря я, наверное, вам все рассказываю, но уж начал… Очередной передел у нас здесь намечается. Этим… – он пренебрежительно махнул рукой в сторону того магазина, где они только что были, – и вашим жуликам из Москвы колхоз наш покоя не дает. Выкупить его хотят.

– Им-то он зачем?

– Я не знаю. Денег у них полно и вся наша местная власть перед ними прогнувшись ходит. А для нас здесь другой работы нет. Если они его себе заберут, нам же все равно в нем работать. Только пока мы сами себе хозяева, а так придется на какого-то дядю спину гнуть.

– Это понятно. Но если вы продавать не хотите, то как же они купят?

– Когда деньги есть, можно много способов придумать, – нахмурившись ответил парень, наверное, еще и сам не веря, что возможна такая несправедливость.

Они помолчали. Павел Петрович украдкой посмотрел на своего спасителя. Немного наивные, добрые голубые глаза говорили о его доверчивости, но упрямо сжатые губы и что-то жесткое в уверенных и решительных движениях его сильных натруженных рук, не оставляло сомнений, что до своей цели он будет идти несмотря ни на что.

«Какой колхоз? Зачем? Пока молодой здоровый бежать тебе отсюда надо. Ведь никакой перспективы здесь нет. Тем более, если работящий и рукастый», – подумал Павел, но говорить об этом не стал и, чтобы сменить тему, спросил:

– А дедушка Захар, у которого я комнату снял, он тоже местный?

– Вроде да. Правда никто не может сказать, когда он появился. Самые старые жители говорят, что он уже был дедушкой, когда они еще в школу ходили.

– Мне сказали, что он немного не в себе.

– Есть немного. Он всем говорит, что у него внучка пропала, но никто ее никогда не видел. Вроде как зашла в какую-то пещеру и заблудилась. У нас здесь и пещер-то нет. Теперь он ходит по лесам ищет и внучку, и пещеру. Да еще город какой-то. Но мне кажется, что он все это выдумал или ему приснилось. Не было ни внучки, ни пещеры. Ни тем более города.

Павел Петрович остановился. Рядом с высоченным крепким Романом он чувствовал себя карликом.

– А вы знаете, зачем я приехал в вашу деревню? – спросил он, мягко улыбаясь.

– Ну уж точно не к нему в гости.

– Искать древний город, который очень-очень давно неизвестный народ построил на холме в излучине реки напротив вашей деревни. В это тоже никто не верит. Как вы не верите, что у деда Захара была внучка.

За этим разговором они дошли до другого магазина. Здесь у прилавка людей было гораздо больше. И казалось, что большинство пришло сюда не столько за продуктами, сколько поговорить и узнать свежие новости. Женщины, а их было большинство, старались делать вид, что совсем не обращают внимания на нового незнакомого человека. Но Павел Петрович чувствовал их изучающие взгляды.

Почти сразу за Павлом и его новым знакомым в магазин зашел полицейский и отвлек их внимание.

– Здравствуйте…

– Здравствуйте, Геннадий Иванович.

– Это наш участковый, – тихо шепнул Рома.

– Вот где вас всех сразу найти можно, – весело сказал тот. – Быстро и без повестки. – Роман, ты-то мне и нужен.

Они вышли на улицу, а Павел Петрович остался с женщинами, которые сразу же зашумели, как растревоженный улей.

– Наверное, участковый из-за тех двух чиновников приехал, – предположила одна из покупательниц.

– Из-за тех, которые на Лебяжье озеро отправились?

– Ну да… Машину у Романа в мастерской оставили, а сами на рыбалку.

Все женщины говорили одновременно, стараясь показать свою осведомленность.

– Может, утонули… Мы в прошлом году с Семеновичем…

Худой сутулый мужичок попытался что-то рассказать, достав из пачки сигарету и готовясь закурить перед длинной речью, но его сразу перебили:

– Да знаем мы все и про тебя, и про Семеновича твоего. Ходите на озеро только тогда, когда там приезжие из города. Выпивку у них клянчить или стащить что-нибудь… Шел бы ты отсюда. Не путался бы под ногами.

– Неделя уже прошла, а их нигде нет, – почему-то обижено, ни на кого не глядя, сказала одна из женщин. – Вещи в избушке на озере есть, а сами как сквозь землю провалились.

– Перепились и утонули. Первый раз что ли такое.

– Может, и утонули, только их лодка резиновая у берега стоит…

– Ты-то откуда все знаешь? – перебили обиженную женщину одновременно сразу несколько человек.

– Вчера уже приезжали из области их искать. И мужа моего просили дорогу к озеру показать. Он мне и рассказал. Снасти все на месте. В домике стол накрыт, водка по стаканам разлита и никого нет.

– Ой, не болтай. Сейчас опять про своих подземных жителей начнешь. Тебя еще в школе с ними шибануло… Помню я, как ты с пятого класса только об этом и говорила. Ты с тех пор ни за грибами, ни за ягодами не ходишь: подземных людей боишься. А я думаю, тебе просто лень по лесу было бегать комаров кормить. Вот ты их и придумала.

– Ты что ни говори, но они есть… И дедушка Захар это подтверждает.

– Вот ты с ним о них и болтай!

– А куда же по-твоему эти два чиновника делись? – не хотела сдаваться женщина.

– Куда-куда… Сказали тебе уже… Напились, пошли купаться и утопли… Даже твоим подземным людям наши чиновники не нужны: у них там свои есть…

– Которые взяток не берут.

– Таких не бывает, – рассмеялись женщины. – Даже в сказочных городах.

– А как по-вашему? – неожиданно обратилась к Павлу Петровичу бойкая девица с озорными глазами. Он, наученный недавним опытом, не решился что-нибудь ответить и просто пожал плечами.

– Напугала человека, – укорили девицу остальные, – он аж язык проглотил.

– Пугай не пугай, а из нашего медвежьего угла на своих ногах выбраться не у всех получается. Здоровые мужики, вон и те пропадают, а тут москвич, да еще и ученый. Тем более если у деда Захара остановился…

Павел Петрович быстро купил все то, что планировал, и вышел на улицу.


Глава 4

В самую короткую и светлую летнюю ночь, когда солнце лишь ненадолго чуть прячется за горизонт, продолжая раскрашивать половину неба необыкновенными красками, жители Города отмечали свой любимый праздник – Ночь Влюбленных.

По давней традиции, еще с вечера, нарядившись в белые праздничные одежды, парни и девушки собирались на большой поляне в березовой роще у реки. Люди верили, что только в эту ночь открывается невидимая дверь между реальным миром и миром духов. И тех, кто приходит оттуда, нужно обязательно задобрить щедрыми подарками. Если дары понравятся, то они исполнят любые желания и предскажут будущее. Но если нет, то духи могут разозлиться, околдовать, заворожить человека и увести его в свой темный мир.

Князь Алдан уговорил Далию пойти на праздник вместе с ним. Она долго не соглашалась, объясняя это тем, что дед не хочет ее отпускать. Но Далия лукавила. На самом деле девушка была счастлива принять приглашение князя и ради этого готова была нарушить любые запреты. Да и сам Захария, хотя и не любил такие гуляния, был не против ее встречи с Алданом. Для осуществления его планов было необходимо, чтобы внучка сошлась с князем как можно ближе.

Начиналась праздничная ночь с хороводов под песни и веселые звуки свирелей и рожков вокруг огромного костра сложенного на поляне. При его ярком свете каждый мог посмотреть на других и себя показать. В это время незамужние девушки, которые хотели найти себе суженого, плели венки из полевых цветов. Ими они должны были как можно быстрее отметить своих избранников. Важно было успеть сплести первой, пока возможному жениху не вручил венок кто-нибудь еще.

Далия участвовала в таком празднике впервые, и все для нее было новым и необычным. Сплести надо было красиво, от плохого избранник мог и отказаться. Любой парень, если девушка ему не понравилась, мог сказать, что венок не достаточно хорош и попросить добавить в него еще каких-нибудь цветов.

Князю не пришлось воспользоваться этим правом. Может потому, что другие девушки стеснялись выбрать именно его, а может потому, что Далия справилась очень быстро. Так или иначе, именно она первой положила венок из ромашек, васильков и колокольчиков на голову Алдана.

Следующим испытанием были прыжки через костер. Пары прыгали, взявшись за руки. По старым поверьям, когда люди пролетают сквозь пламя, то происходит их очищение. Сделать это надо было не один раз, а трижды, и каждый раз в костер подбрасывали новые вязанки хвороста, поэтому огонь становился выше и сильнее. Тех, кого пугало высокое пламя, от которого в темное небо устремлялось сотни парящих искр, шанс найти себе пару откладывался на год, до следующего праздника.

Далия, хотя и была танцовщицей и прыгала великолепно, волновалась больше всех участников. Когда в ожидании своей очереди перед костром князь взял ее за руку, сердце у девушки чуть не выскочило из груди, а ноги ослабли и стали ватными. Первый прыжок прошел как во сне. Если бы не Алдан, который сильно тянул ее за собой, у нее бы не хватило сил перелететь через огонь. В этот раз только благодаря князю все прошло благополучно.

Перед вторым прыжком он, видя, как она волнуется, мягко и нежно приобнял ее за талию и, наклонившись к уху, прошептал:

– Я загадал, что если мы прыгнем выше всех, то скоро поженимся.

Когда князь выпрямился и, чуть отодвинувшись, заглянул в ее карие глаза, то увидел в них бушующее пламя. Казалось, оно было ярче костра, в который уже подбрасывали хворост для следующего испытания. Больше тянуть Далию за собой ему не пришлось. Они с Алданом так высоко взлетали над огнем, что у всех вокруг перехватывало дыхание.

После этого всех людей, веселившихся на поляне у костра, угощали настойкой из трав из принесенного из города небольшого бочонка.

– Этот напиток придаст тебе сил и, может быть, благодаря ему ты сможешь увидеть духов, – с улыбкой сказал князь своей спутнице, передавая ей деревянную чашу. – А чтобы они исполнили твои желания, надо положить в костер какую-нибудь свою вещь. Это будет для них подарком.

Девушка не раздумывая сняла с себя длинные бусы из крупных темно-красных камней и точно бросила их в самую середину костра.

Выпитый напиток начинал действовать, и все происходящее вокруг стало выглядеть для Далии совсем другим. Время как будто замедлилось, а все ощущения обострились. Она могла разобрать в шуме голосов слова людей, которые были далеко от нее, на другом конце поляны. Услышать жалобные крики жертвы, которую схватила где-то в лесу охотящаяся сова. Ей стало казаться, что она понимает соловьиные трели, переливающиеся в роще. Далия начинала ощущать и видеть запахи, будто каждый из них имел свой вкус и цвет. Весь лес вокруг наполнился чем-то для нее пока еще непонятным, но она уже знала, чувствовала, что еще чуть-чуть и она сможет разгадать эту тайну.

В этот момент, будто по чьей-то команде, все люди с поляны побежали к реке. С высокого берега было видно, что вся она, от берега до берега, покрыта туманом, а небо над ней уже окрасилось тем бездонным розово-голубым нежным светом, который вспыхивает в такие летние ночи перед самым рассветом. Не снимая одежд, люди заходили в реку и исчезали в густом тумане. Далия с князем сделали точно также. И сразу потеряли друг друга в этой белой густой пелене.

Девушка немного боялась и шла по мелководью вдоль берега, аккуратно ступая по песчаному дну. Она слышала вокруг чей-то шепот, чьи-то разговоры, но сама почему-то не решалась окликнуть Алдана. Странным было то, что когда она подходила к тем местам, откуда доносились голоса, там никого не оказывалось.

Неожиданно прямо перед ней, будто из-под воды, появилась девушка с мокрыми распущенными волосами. Одежды на ней не было, а зеленые глаза завораживали, усыпляя волю и сознание. Она протянула руку, и Далия послушно положила на ее ладонь свои пальцы. Лицо незнакомки тут же изменилось. Она рассмеялась леденящим голосом, потом оскалила зубы в зловещей улыбке. Ее кожа посинела, став почти прозрачной, и сквозь нее выступила сеть темных извилистых вен. Далия хотела вырвать руку, но девушка уже крепко сжимала ее и тащила за собой на середину реки.

Ни кричать, ни сопротивляться она не могла. Когда вода уже стала доходить до подбородка, Далия почувствовала, как кто-то схватил ее за другую руку и тянет обратно к берегу. Она оглянулась. Рядом с ней стоял звероподобный гигант, больше похожий на животное, чем на человека. Все его лицо было покрыто огненно-рыжими вьющимися волосами, которые росли на груди, на мощных плечах и на щеках. На голове, сквозь густую копну волос, выступали изогнутые рога. Из-под верхней губы торчали два длинных острых клыка. А на его бычьей шее висели те самые бусы, которые девушка недавно бросила в огонь.

Человек-зверь был гораздо сильнее, и скоро дьявольская девица отпустила ее руку.

Оказавшись на берегу, Далия увидела, что вместо человеческих ступней у ее спасителя копыта, заросшие волосами. Но рассмотреть великана подробнее не получилось: неизвестный исполин опять бросился в воду. Несколько мгновений в тумане раздавались всплески воды и шум борьбы. Потом все стихло и он опять вышел на берег, неся на плече сопротивляющуюся девушку, которая только что пыталась утащить Далию под воду. Поклонившись и так не сказав ни слова, человек-зверь скрылся за прибрежными кустами.

И сразу же Далия услышала совсем близко голос Алдана. Кроме него ее имя выкрикивали и другие люди. Она, ошеломленная и напуганная произошедшим, бросилась в сторону голосов. И сразу оказалась в объятиях князя. Туман уже начал рассеиваться. Она оглянулась и, увидев изумленные взгляды, поняла, что ищут ее уже давно.

Далия рассказала Алдану о случившимся. Князь внимательно выслушал ее, изучающе глядя в глаза.

– Ты так на меня смотришь, будто не веришь,– сказала девушка.

– Верю конечно. В твоей душе идет борьба. Что-то тянет тебя в одну сторону, что-то в другую. С этим разобраться сможешь только ты сама. А нам, пока солнце не взошло, нужно сделать еще кое-что.

Князь взял ее за руку и повел в лес.

– Сегодня единственная ночь в году, когда цветет папоротник, – объяснил он на ходу. – Если нам повезет, то мы сможем найти его цветок, – он не договорил, остановился и сильно сжал руками плечи девушки. – Понимаешь?

– Нет. Чем он так важен? – спросила Далия.

– Он исполняет любое желание.

– Ты можешь исполнить мое желание без всяких цветов, – девушка, сама удивляясь своей смелости, сильно обняла Алдана за шею и прижалась губами к его губам. Еще секунду она понимала, где находится и что делает, а потом голова у нее закружилась, земля ушла из-под ног… Далия почувствовала, что оказалась на мягкой, пахнущую полынью и клевером траве и через мгновение будто поплыла, плавно качаясь на невидимых волнах.

Словно во сне она увидела рядом с собой листья папоротника и на них что-то горящее алым огнем. Мерцающая точка, будто светлячок, передвигалась с листка на листок, приближаясь к девушке все ближе и ближе. Ей показалось, что она может протянуть руку и дотронуться до нее. Далия уже хотела это сделать, но в этот момент вокруг все изменилось… Будто этот волшебный огонек сам соскользнул с травы к ней в голову и все внутри нее будто взорвалось. Ей казалось, что она взлетела высоко в небо, став сказочной радугой и, смешавшись там с белоснежными пушистыми облаками, вернулась на землю разноцветным дождем…


Князь с Далией возвращались в город вместе. Дорога шла вдоль реки. По воде скользили венки из цветов и маленькие кораблики-дощечки – огневицы с горящей лучинкой вместо паруса. Между ними на лодочке плыла и горела большая соломенная кукла. За ней по берегу шли девушки, которым в эту ночь не удалось найти суженого, и пели грустные песни.

– Свадьбу отпразднуем через три дня, – сказал Алдан как о чем-то уже решенном.

– А меня ты и спрашивать не будешь? – мягко улыбнувшись, спросила Далия.

– Ты не хочешь быть моей женой? – растерялся князь.

– Там, откуда я родом, о чем думает женщина, никого не интересует. Молодая девушка у нас ценится чуть дороже овцы, но гораздо меньше хорошего скакуна. А любовь считается грехом.

– Прости, Далия. Как любовь может быть грехом? Грех – это обман, воровство, предательство. А любовь – это счастье, это и есть жизнь…

– Я очень хочу быть твоей женой, князь, – страстно произнесла девушка. – Но мне все-таки надо попросить разрешение у дедушки.

В этот момент князь заметил двух всадников, которые мчались в сторону Города. Это были воины из дружины Сирта. Но откуда они неслись на рассвете, Алдан не знал.


*****

Захария с нетерпением ждал возвращения Далии с ночного праздника. Он любил свою внучку и лишь заботой о ее будущем, а не собственным болезненным честолюбием, объяснял свои далеко идущие планы. Поэтому, когда Далия рассказала ему, что князь сделал ей предложение и через три дня хочет отпраздновать свадьбу, старик не стал возражать.

– Наверное, пришло время, внучка. Князь хороший жених. Но чтобы тебе не пришлось быть зависимой от его прихотей, мы должны кое-что сделать.

Захария усадил внучку за стол. По ее взгляду он легко догадался, что Далия рассказала ему далеко не все. Но и сам он не хотел посвящать ее во все детали своих замыслов.

– Я уверен, что ты станешь хорошей женой. Родишь ему наследников, – Захария сел рядом и положил свою руку ей на колено. – Но у него есть брат. И для нас он самый серьезный враг.

– Почему, дедушка?

– Сирт очень гордый, очень смелый воин. И он уже почувствовал, что такое власть. Понял, как приятно ею пользоваться. Многим мужчинам власть кружит голову больше, чем женщины и любовь. Кто это испытал, остановиться уже не сможет. Этого чувства не забыть. Лишь постоянно хочется, чтобы власти было еще больше. Поэтому Сирт и сам мечтает о княжеском троне. К тому же у него есть хитрая и умная жена, которая надеется, что именно ее дети, а не дети князя, будут властвовать над Городом.

Захария встал, подошел к маленькому окошку и посмотрел на улицу. Потом вернулся к внучке и, нагнувшись, прошептал:

– Князь слишком наивен и добр и никогда не пойдет против своего брата. Поэтому мы сами должны разобраться с этим делом. Я сварю напиток из своих трав, а на свадьбе ты подольешь его Сирту и его жене. Людей там будет много. Так что сделать это незаметно будет легко.

Дослушав деда, Далия кивнула и, ничего не ответив, ушла отдохнуть в свой уголок. Уснуть не получалось. За эту ночь произошло столько важных событий, что в голове все смешалось. Первый раз в жизни ей что-то нужно было решить самой, никого не слушая и никому не веря. Она подумала, что будет, если дед не остановится на Сирте и его жене. Очевидно, что тогда, после того, как она родит наследника, мишенью станет и сам князь Алдан.

Далия давно догадывалась, что ее дед мечтает сам управлять Городом. А если не станет ни Сирта, ни Алдана, то он сможет стать опекуном княжеского сына. Разумеется, она тоже станет не нужна. В лучшем случае дед запрет ее с ребенком в доме или прикажет построить для нее отдельную башню-темницу, как это принято у них на родине. Вполне вероятно, что Город попадет под власть страны, из которой они сюда приехали.

Она пыталась заснуть, но мысли не давали ей покоя.

«Вот почему те чудища в реке тянули меня в разные стороны, – вспомнила Далия. – Когда в душе покоя нет…»

Она вспомнила все события этой ночи и вдруг отчетливо поняла: «Эти мои сомнения были до того, как появился цветок папоротника. После него все изменилось. Если я стану княжеской женой, мне не нужны будут никакие опекуны и защитники, кроме моего мужа, – улыбнувшись подумала Далия, засыпая, – а вот дедушке придется уехать на свою родину. Для моих детей родиной станет Город».


У князя отдохнуть не получилось. Как только он появился в доме, к нему примчался брат. Сирт рассказал о тех двух всадниках, которых Алдан встретил на рассвете. Это были его разведчики.

– Я послал десять своих лучших воинов узнать все что возможно о тех, кто грабит наши деревни. Они нашли их лагерь на берегу моря. Эти люди приплыли сюда издалека не для того чтобы остаться здесь жить, а для того, чтобы убивать.

– Почему ты так решил?

– Среди них нет женщин и детей. Они не строят дома, не заводят скот. Это не землепашцы и даже не охотники. Они воины. Встреча с ними стоила жизни восьмерым моим товарищам.

Алдан смотрел на брата и не верил своим глазам. Он никогда не видел Сирта таким взволнованным.

– Когда их было мало, – продолжил воевода, – они развлекались налетами на тех, кто не может постоять за себя. Но недавно приплыли новые корабли. И скоро их армия придет сюда.

– Хорошо. Пусть приходят. Мы сможем достойно их встретить.

– Но это будет непросто, – Сирт больше всего опасался, что гордость и самолюбие князя не дадут ему принять правильное решение. – Дорогой Алдан, они умеют воевать. Оружие у них лучше, чем у нас.

– И что ты предлагаешь? Что мы можем сделать? – нетерпеливо прервал Алдан.

– Мы не должны сидеть здесь. Нужно ударить первыми. Сбросить их обратно в море. Этого они от нас не ждут.

– Тогда нам нужны союзники. Захария давно говорил, что пора отправить послов в ту страну, откуда он приехал.

– Ты ему веришь?

– Не очень, но у нас нет выбора.

– Нет, Алдан, у нас никаких союзников. Ты это знаешь. И времени нет, – покачав головой, умоляюще произнес Сирт. – Послушай меня хотя бы в этот раз.

– Нечестно так нападать. Мы не бандиты. Я уже все решил. Надо отправить послов.

– Хорошо, – Сирт всегда слушался старшего брата и сейчас не стал спорить. – Пусть твои послы едут быстрее. Прикажи им, чтобы в чужой стране они внимательно смотрели вокруг и никому не верили на слово. Времени у нас очень мало.

– Тем более, что через три дня мы празднуем мою свадьбу, – улыбнувшись сказал Алдан.

– Вот это да! – удивился Сирт. – И кто невеста?

– Далия…

– Как? Внучка Захарии? Она же… – Сирт замолчал. – Поздравляю. Уверен, Далия будет хорошей женой, – он встал, обнял брата. – Ох, и погуляю я у тебя на свадьбе!.. А ты знаешь… Совсем забыл… За моим домом копали колодец, около родника, и знаешь, что обнаружили?

– Нет конечно.

– Вход в пещеру. Я послал людей проверить куда она ведет, но они пока не нашли, где она кончается. Там внутри есть подземные озера и бесконечные переходы с высокими сводами. Они пронизывают холм, на котором стоит наш Город, а потом идут в сторону Северных гор. В такой пещере можно спрятать весь город.


Глава 5

Павла Петровича разбудила муха. Она уже несколько минут разгуливала по его лицу, щекоча колючими цепкими лапками. Он лениво отмахивался и тряс головой. Она взлетала, но опять возвращалась. Когда муха так обнаглела, что чуть не забралась ему в нос, Павел не выдержал и громко чихнул. После этого сон прошел окончательно.

Он приоткрыл глаза. Сквозь стекла трех окон солнце заполнило мягким светом всю комнату. Павел представил как хорошо на улице, но вылазить из-под одеяла пока еще не хотелось. Бутылка водки, которую он купил вчера в магазине и планировал растянуть на несколько дней, закончилась еще на берегу реки. А вернувшись в дом, он вдобавок допил заначку, которую положил в рюкзак еще в Москве. Это было лишним.

Павел повернулся к стене, с наслаждением почувствовав всю прелесть настоящей перины. Но через минуту решительно скинул одеяло, сел и опустил ноги на пестрый домотканый коврик на полу.

«Ты же сюда за тысячу верст приехал не спать до обеда и уж точно не водку пить. Надо найти, как переправиться на другой берег и осмотреть холм», – подумал он, естественно не надеясь сразу найти там что-то интересное. Как каждый человек, Павел Петрович немножко верил в то, что чудеса случаются, но старался о них не думать, чтобы не сглазить.

На кухне никого не было. «Дед, наверное, уже трудится на огороде, только я дрыхну». Павел поставил чайник, быстро приготовил яичницу с обжаренной колбасой и, на удивление, несмотря на похмелье, съел все это с большим аппетитом. Потом быстро умылся, расчесался и вышел на улицу.

Было солнечно и тихо. В палисаднике в тени под деревьями стоял стол с красивыми удобными скамейками. «Сейчас бы пива с рыбкой, – улыбнулся Павел Петрович, – но это не Москва. Тут все на виду. Быстро ярлык алкоголика повесят. Здесь хорошим пиджаком или дорогим автомобилем людей не обманешь».

Он направился к берегу, думая по дороге зайти в мастерскую к Роману узнать, как переправиться через реку. Но не дошел. Через пару домов он увидел неказистого мужичка, которого вчера женщины чуть было не выгнали из магазина. Тот стоял и что-то объяснял лающей на него из-за забора собаке.

Он был, наверное, ровесником Павла, но выглядел более потрепанным. Даже в зеленом камуфляжном костюме, который не надо было ни стирать, ни гладить, мужичок не был похож ни на охотника, ни на рыболова. Мутные маленькие бегающие глаза, что-то постоянно жующий беззубый рот, беспокойные руки, которыми он постоянно шарил по своим многочисленным карманам, определенно говорили о его неуравновешенности из-за долгого и постоянного потребления спиртных напитков.

Павел поздоровался. Обрадованный новому собеседнику, мужичок отстал от собаки.

– Вы же Павел Петрович? – спросил он, оскалившись неприятной заискивающей улыбкой. – А я тоже Петрович, только Александр. Но меня по отчеству никто не зовет. Пятьдесят лет все Санек, – он обиженно вздохнул. – Вы не в магазин? Могу составить компанию…

– Нет, в магазин мне не надо. Думаю, как на тот берег перебраться. Не подскажите?

– А чего тут думать, – еще больше обрадовался мужичок, – у меня лодка же есть. Мигом доставлю. Только… – он посмотрел на Павла, что-то прикидывая, – только билет на мой баркас – бутылка водки, – добавил он немного неуверенно, боясь, что переоценил щедрость москвича.

– Отлично, – не раздумывая согласился Павел. – Я сейчас схожу и куплю. Где мы встретимся, Александр Петрович?

– Там большая ива на берегу, – показал рукой его новый знакомый, – прямо под ней мой корвет. А я пока за веслами сбегаю. Они у меня тут недалеко, в сарае. Чтобы не украли. Я мигом.


В магазине Павел, покупая водку и закуску, будто оправдываясь, объяснил продавщице:

– Это для Александра Петровича. Он меня обещал на другой берег перевезти.

Продавщица – полная русая женщина – не спеша отрезала кусок сыра, положила на весы и, не глядя на Павла, сказала:

– Вы только заранее ему не отдавайте, а то он запойный. Может и до зимы закуролесить. Тогда проще по льду будет. Да и лодка у него дырявая, как и совесть. Вы бы лучше кого другого попросили. А то ведь утопит.

Несмотря на предостережения продавщицы, Павел не стал искать другую лодку. Как женщина и сказала, Санек попросил оплату заранее, оправдывая это необходимостью поправить здоровье. После выпитого, чуть отплыв от берега, он разговорился еще больше.

– Вот при Советском Союзе было хорошо. Я тогда в колхозном гараже слесарем работал, но и там было что украсть. А уж бензин слить – сам бог велел… – он причмокнул от накативших воспоминаний. – Хотя шофером было бы лучше. Халтуры полно. Одному дрова привези, другому картошку. А еще лучше трактористом. Участок кому-нибудь перепахал – десятка, а то и четвертной.

– А чего же вы тогда слесарем?

– Да на тракториста учиться же надо.

– Ну а сейчас тоже в колхозе работаете?

– Да нет. Какой смысл?.. Теперь-то вообще ничего не украдешь. Все друг за другом смотрят.

Он причалил к небольшому песчаному острову.

– Я сейчас… По нужде… А то с лодки неудобно, – объяснил Александр. – А заодно можно и выпить по чуть-чуть. Вы не надумали? – предложил скорее для приличия, будучи уверенным, что Павел не согласится.

После остановки, вернувшись за весла, он продолжил свою болтовню.

– Коммунисты надеялись, что мы на них бесплатно горбатиться будем. Да ведь даже индейцы в Америке за паек работать не хотели, – показал Санек свою эрудицию. – Пришлось негров завозить. А мы что, хуже индейцев?

– Да нет же сейчас коммунистов. Можно на себя самого работать. Дело свое открыть, – зачем-то возразил Павел.

– Да ерунда это. Сказки для дурачков, – Александр сморщился, будто съел что-то кислое и противное. – За каждым, кто хоть чего-то добился, кто-то стоит. Направляет. А нам, работягам, остается воровать то, что они не украли, потому что побрезговали. Крохи с барского стола. Как говорится – трудом праведным, не наживешь палат каменных.

– То есть не воровать нельзя?

– А смысл? Вот председательница наша целыми днями как белка крутится. Вроде как для людей. А толку что? Живет в старом доме, который еще ее дед строил.

– Но вы же сами говорите, что она для людей старается. Значит, люди ее уважают.

– Да не выдумывайте. Кто ее уважает? Добро, мил-человек, всегда наказуемо. Думаешь, ты сделал что-то хорошее и все тебя полюбили? Как бы не так! Все решат, что ты или цену себе набиваешь, или просто дурачок.

Санек отпустил весла, достал из кармана сигареты и закурил. Убедившись, что в пачке ничего не осталось, смял ее и бросил в воду.

– Вот она всех учит. Разговаривает по-простому. Как с равными. Только все это позерство, – продолжил он, выпустив дым. – Наверняка ей какая-то очень важная шишка помогает. Может даже кто-то с самого верха, – Санек сделал многозначительное лицо, демонстрируя, что он-то знает о ком речь, но рассказывать всем подряд не хочет. – Иначе бы ее давно убрали. Многим она как кость в горле. С этим у нас легко. Закапают на болоте и с концами, – с гордостью подмигнул Павлу уже сильно пьяный лодочник. – А ее вместо этого даже в губернаторы выдвигали. Но не пошла.

– Получается, она в самом деле за людей переживает.

– Лучше бы за себя переживала, – обиженно сказал Санек. – Учит, учит… А у самой дочка в Москву сбежала и там на мамины деньги гуляет.

– Почему вы думаете, что гуляет?

– А что еще там у вас в Москве делать? – то ли презрительно, то ли завистливо сказал он. – Причем уехала за день до своей свадьбы с одним местным. Есть тут у нее влюбленный олень – Рома с мастерской.

Они причалили. За серым стволом давно упавшего в воду дерева увидели чью-то пустую лодку. Мужичок сразу изменился.

– Вот я с вами разболтался, – тихо прошипел он. – Лодка председателя нашего. На воде все далеко разносится. Эх, могла и услышать. А вон она сама… – Санек вскочил и мелкими шагами, угодливо пригнувшись, побежал вверх по холму.

– Анастасия Владимировна, – громко крикнул он, – я вот ученого привез.

Павел тоже выпрыгнул из лодки на берег и увидел женщину, к которой семенил его перевозчик. Председатель колхоза, о которой он столько уже слышал, выглядела совсем не так, как представлял Павел Петрович. Почему-то ему казалось, что она должна была быть похожа на его первую учительницу: даму крупную, властную, с грубоватыми чертами лица, узкими, всегда сжатыми, сухими губами и с пучком седых волос на голове.

Но на пригорке стояла невысокая стройная женщина в обычных джинсах, белой майке и с молодежным рюкзачком за спиной. Издалека из-за короткой стрижки ее можно было бы принять за приезжую туристку, решившую погулять на природе.

Она мельком взглянула на Александра, выслушала его и сделала несколько шагов навстречу Павлу Петровичу.

– Как же замечательно, что вы приехали, – обратилась она к нему, как к старому знакомому. – Вы-то сейчас мне все и объясните.

Павел Петрович поздоровался, немного растерявшись от такой теплой встречи.

– А ты не жди, – повернулась она к застывшему рядом Саньку, – обратно я сама его перевезу.

Тот явно расстроился, надеясь поживиться с москвича еще чем-нибудь. Но возражать не осмелился, лишь сплюнул под ноги и молча побрел обратно к лодке.

– Я вам покажу кое-что очень интересное, – женщина жестом пригласила Павла за собой. – Удивительно, что никто из ученых сюда раньше не приезжал. Кстати, все это дед Захар нашел. Вы подъем на вершину холма осилите?

Вблизи она уже не была похожа на студентку. Многолетняя ноша ответственности за тех людей, которые ей поверили, оставила следы на лице. Но несмотря на усталость в ее глазах, она смотрела на гостя приветливо и доброжелательно.

– Ну если медведей здесь нет… – Павел взглянул вверх. Последний раз он ходил в поход еще в школе, но отступать было некуда. – Не очень хочется, чтобы меня съело какое-нибудь оголодавшее животное.

– Летом у них еды и без нас хватает, – не очень убедительно успокоила его Анастасия Владимировна.


Чуть заметная тропинка, петляя через лес, вела вверх. Корабельные вековые сосны пересекали ее своими ветвистыми корнями так плотно, что приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.

Женщина остановилась, чтобы дать ученому отдышаться. Внизу под холмом между светло-коричневых стволов еще было видно реку и даже деревню на противоположном берегу. Но здесь уже будто начинался другой мир.

– Ничего не почувствовали? – спросила она с улыбкой.

– Вроде что-то изменилось, – неуверенно ответил он, оглядываясь по сторонам, – но не пойму что.

– Мне было любопытно, заметите вы это или нет. По местным преданиям за этим камнем, – она показала на огромный черный валун, наполовину заросший мхом, – начинается священная роща.

– Да-да… Я много про них читал, – кивнул Павел Петрович. – В таких местах еще в дохристианские времена проводили мистические обряды и кладбища устраивали.

– Наверное, так и было, – согласилась Анастасия Владимировна. – Только именно здесь я чувствую какую-то непонятную, но очень сильную энергетику. Для этого сегодня сюда и приехала. За помощью. Накопилось о чем подумать. Только не смейтесь над нашей дремучестью.

– Чем же могут помочь мертвые? – недоверчиво усмехнулся Павел.

– Мертвые могут дать стимул живым, – очень серьезно ответила женщина, – и смысл.

– Так вы подзарядиться приехали, а я вам помешал?

Он вспомнил, как когда-то половина самой образованной страны в мире заряжала банки с водой перед телевизором.

– Да что вы! – немного смутилась женщина. – Мне просто надо на пару часов отвлечься от сиюминутных мыслей. Решение всегда само приходит, без нашего участия. Надо только уметь себя слушать, а здесь это лучше получается. Наверное, потому что это для меня, как для предков – мистическое место силы, – она весело рассмеялась. – Когда мне что-то непонятно, я еду сюда. И, верите, все становится ясным и простым. Только удивляешься, почему раньше этого в голову не приходило.

– Хорошо, когда так, – ответил Павел смущенно. Он еще не привык к новому незнакомому человеку и немного стеснялся. – Надо и мне попробовать. А то у меня всегда сплошные бесконечные сомнения.

– Вот и посмотрим, останутся ли они у вас, когда мы вернемся.

Какое-то время они поднимались молча. Павел ругал себя за то, что вчера выпил лишнего и несмотря на это потащился в эту гору. Подумал что будет, если вдруг сейчас станет плохо с сердцем. «Скорую сюда не вызовешь, – усмехнулся он, – так что плюс только один – закопают меня скорее всего прямо здесь, в священной роще. Опять повелся на красивые глаза. Может правильно говорила супруга – женщины это не твое».

Загрузка...