И смех и грех, или Какая мука - воспитывать!

Глава 13 Видео большое и малое

— Так, я не понял: тебе мало или тебе понравилось в прошлый раз? — первым поднял голову на гостя Иван, а посмотрев, как отхлынула кровь от лица Арины, ещё и непроизвольно сжал кулаки.

— Ваня. — Вдруг по-хозяйски положила ему на грудь ладошку стоявшая рядом Марго. — Подожди. — Кинув на опекуна заговорщически-победоносный взгляд — немного кокетливый и слегка высокомерный — она резко развернулась к Макару. — Гусев, ты опять опростоволосился. Это же я на видео, неужели не видно! — с ещё более самоуверенно-снисходительным выражением она сделала максимальное ударение на слове «я».

От такого заявления замерли все четверо. И только глаза Макара бегали по лицам близняшек, как бы в поисках подтверждения того, что он ещё не сошел с ума.

— Хех, — скривился в уверенной усмешке юноша, — ты реально думаешь, я вас не различаю?

— Ыгы, — закивала с готовой улыбкой Рита. — А ты реально думаешь, что различаешь? Наивный краснопресненский вьюноша. Сколько вас таких… которые думали, что различают, — напомнила ему глазами все те случаи, когда он издалека или со спины попутал их с Ариной только в этом году. — Бедовые вы, ведь у нас с Аришкой нет одинаковых вещей. М? — провела руками вдоль своей фигурки в горнолыжном костюме, после чего поглубже натянула на голову обновку сестры. — На ноябрьских я еду кататься на борде, вот мы с Ваней сегодня покупали мне костюм и… шапочку. Правда красивая?

Арина чуть не подавилась воздухом.

«Шапку не отдам! — она знала Марго лучше всех на этой планете и уже смекнула, к чему та ведёт. — «Ей купили», — чуть не фыркнула вслух девушка. — Деловая колбаса».

— Ну, хорошо, — довольно взрослым жестом руки зафиксировал ситуацию Гусев, останавливая видео и пряча телефон в карман. — Допустим. Тогда вы… — сделал он маятниковое движение пальцем между Ритой и её опекуном.

— Да, — равнодушно пожала плечами Марго. — А чо такова, — коверкая слова под шелест костюма, она прижалась боком к Ивану и обхватила его рукой за талию в домашней футболке. — Правда? — резко вскинула на него голову.

— Всё-таки замутили, да? — нехорошо усмехнулся Макар.

— Да! — Марго, не моргнув глазом, пока ещё не все успели опомниться, кинулась к губам Беспалова и поцеловала кратко, но с пристрастием. Почти как сестра на видео, только быстро.

«Ну, всё!» — Арина кинулась к ней кошкой и казалось сейчас выцарапает глаза или как минимум намертво вцепится в волосы.

Но только лишь сорвала с головы шапку.

Она точно, да-да, определённо, решительно собралась вот здесь и сейчас, при всех сказать, что это она на видео целует Ванечку. И именно она его любит! По-настоящему любит. Он её первый и единственный мужчина. И у них отношения. Да-да, отношения! И пусть Макар несёт ролик хоть в Генеральную прокуратуру, хоть в ООН, она любому в глаза скажет, что любит Ваню.

Девчушка уже набрала побольше воздуха в грудь, но…

Не смогла вытолкнуть из себя ни звука. Почувствовала, что просто не в силах обсуждать или описывать то, что зародилось между ней и Беспаловым. До ужаса во всю голову и боли во всё сердце боялась разрушить всеуслышаньем, всеобщей осведомлённостью, не хотела разделить их тайну с кем бы то ни было вообще из чужих. И уж тем более, с Макаром. Это всё равно что осквернить или надругаться.

«Ритуле хорошо, — только и успела хныкнуть про себя. — Ей пофик».

Но сказать хоть что-нибудь всё-таки было необходимо. Не стоять же молча с сорванной шапочкой в руках.

— Это вы мне купили! — потрясая в руке головным убором, вытянула шею Арина на поправляющую волосы сестру. — Вот только не надо! Иш какая! — она сделала шаг в сторону и повернула голову к Макару. — Шапка моя, понятно? — и отступила ещё чуть-чуть, как бы желая отгородиться разом и от того потока ругательств (а из них «дура» и «идиотская идиотка» будут самыми безобидными) который обрушит на себя за то, что не воспользовалась настроем и не высказала хотя бы Гусеву в глаза, что о нём думает за то, что он здесь устроил.

А Иван всё это время стоял и смотрел на театр двух актрис, как на новогодний утренник в детском садике «Белоснежка и Краснозорька».

— Всё? Все высказались? — улыбнулся он. — Так, а теперь дети, идите спать, — подтолкнул Марго в спину к дверям холла. — Тут взрослые люди будут общаться. — И выгнул бровь в сторону гостя, явно намекая на его недавнее, новоиспечённое совершеннолетие.

Когда он застал Арину с Макаром за поцелуем — это было одно. Видимо, тогда в нём зрело чувство, которое он сам не замечал или отвергал, или ещё чего — Беспалов так толком и не разобрался.

Сейчас же ситуация иная. Арина — с ним, и Ваня, будучи уже счастливым соперником и взрослым парнем, не очень спешил бодаться со школьником. Да молодой мажор Гусев ещё раз подтвердил и свою молодость, и стопроцентную мажорность, явившись в чужой дом с шантажом, но Беспалову тоже когда-то было восемнадцать, чего нельзя забывать и делать вид, что он не совершал ошибок и с рождения поступал исключительно красиво и образцово-правильно.

— Надеешься меня убедить, что замутил с Марго? — похабно улыбнулся Макар. Его пьяный взгляд сделался особенно «масляным» и слащавым.

«Фу, тошнит от него такого», — поморщилась Арина.

— Да, что ты, родной! — наоборот, будто обрадовался Иван. — Ты меня с кем-то путаешь. Даже если тебя это скребёт, то по любому, оно не твоё собачье дело.

— Собачье? — ни грамма не обиделся Макар. — Эт ты прав, это не собачье… это того… уголовное дело. Они же несовершеннолетние. — Развёл ладони в стороны на близняшек. Разговаривая только с Иваном юноша тоже сделался чуть старше и брутальней.

— Как будто тебя это остановило, — тихо, с ненавистью процедила сквозь зубы Арина. Они с Марго, разумеется, не спешили удалиться восвояси и даже не сдвинулись с места. Зная быстрый характер опекуна, а также его тяжелые и опасно-умелые руки, решили, если дело «запахнет керосином», моментально повиснуть каждая на одной из них.

— Сорян, брат — опять не в тему. — Иван спрятал ладони в подмышках, будто у него действительно уже нещадно чесались кулаки. — Несовершеннолетие — это восемнадцать, а возраст сексуального согласия — это шестнадцать. Такие дела, амиго, — картинно-широко развёл он руки в стороны. — Домой придёшь — покури Уголовное право Российской федерации, а сейчас поигрались и будет. Сворачиваемся. — Ваня вскинул подбородок и двинулся на Макара. — Свой этот тэтрис с видиками — в зубы, и сдёрнул отсюда, быстро.

Гусев не пошевелился. Он в момент сделался будто ниже ростом и эмоционально сжался до состояния бедного родственника. Слова «уязвимость» и «ранимость» только что не пошли у него красной строкой во лбу. Девчонкам, знавшим его больше десяти лет, на мгновение показалось, что он готов стерпеть всё, что угодно, согласен пережить унижение и насмешки, боль утраты и крах поражения, только бы его не выгоняли. Не смотря ни на что, ему нравится находиться здесь, в их обществе, он только не знает, как примкнуть к нему по-хорошему.

У Арины защемило сердце. Марго нахмурилась.

Но было уже поздно. Во всех смыслах.

— Всё, давай давай, топай. — Довольно грубо подтолкнул Гусева к двери Иван и, схватив с вешалки по пути свой пуховик, шагнул вслед за ним на улицу. — Можешь выложить на ютьюбе. Наберёшь пару лямов лайков, мы тебе ещё подкинем. Новенького.

Только совершеннолетние взрослые скрылись за порогом, Марго развернула к себе сестру за рукав халата.

— Ты чего?! Зачем ты всё испортила?! — зло зашипела она. — Я же хотела, как лучше! Он бы подумал, что это я, и ему стало бы пофик.

— Ага! Пофик! А шапочка? Если купили тебе, как я потом в ней в лицей заявлюсь? Что Макарон скажет? — гнула всю линию Арина.

— Так тебе барахло важнее или твой парень?

— А я не боюсь, чтобы о нас узнали, понятно? Я хоть кому могу сказать, что мы вместе. И Макару тоже.

— Ах, вот как! Значит, мне ничего делать нельзя, — рванула вниз молнию куртки Марго, потому как уже и так достаточно согрелась, да ещё плюс ко всему её бросило в жар, — а то бедненького Иванушку могут лишить опекунства, а тебе, значит, можно, да? Можно целовать его где захочется? Тогда я тоже буду делать, что захочу, понятно? — рывком скинула она с себя одежду.

— Да делай! Я тебе, что, мешаю?! — почти фыркнула Арина и ринулась в холл первой.

А в это время на улице кипели уже совсем другие страсти.

Первым подал голос такой «брутал», как Тайсон.

— Гав! Гав! — сказал он Макару своё веское слово, только парни вышли во двор. Вообще-то юноша и собака были знакомы довольно давно, но Жанна Ивановна не приветствовала дружбы между своим любимым сторожем и гостями, поэтому пёс внушающим уважение басом старательно обозначал дистанцию между собственной персоной и всякими, которые «ходят тут».

— А теперь слушай меня внематочно, — рванул пацана за ворот пуховика Иван, только они прошли вольер.

— Руки! — дёрнулся Гусев.

— Да, блять, — схватил его уже за грудки Беспалов вполне «по-совершеннолетнему» вплоть до взрослого, и хорошенько тряхнул. — И хер бы с ним, но если я узнаю, что ты доёбываешься хоть до одной из них, мой шантаж в особо крупном с целью распространения тебе не понравится.

— Не пугай! — опять дёрнулся Гусев и тут же почувствовал, что до взрослой мощи Беспалова ему нужно ещё немного подрасти и развиться.

— Ты пришел в мой дом шантажировать, и я тебя пугаю! Ты, придурок лагерный ещё не знаешь, что такой пугать, — округлив в глаза, выговаривал ему близко прямо в физиономию Иван. — Это ведь твоя лайба: два, один, два, эс, вэ, икс? Смотри, остановят ребзики с членами от зебры в руках и аккуратно уложат чавкой в грязь.

— Да пошел ты! Я тебя не боюсь.

— И не надо. Ты главное не трогая меня, хорошо? — наконец отпустил паренька хозяин дома. — А сейчас, пшел вон с моего двора. Шантажист дерзкий, — и с «гостеприимством наоборот» он широко распахнул калитку.

— Афигеть!

— Ну ничего ж себе! Где взяла?

— Какая красотища!

— И сколько такое мимимшество?

— Только не трогайте — она белая, — прижала к себе шапочку Арина на манер котёнка, защищая его от своры псов.

Отстояв вчера обновку у Марго самым твёрдым, несокрушимым образом, она принимала в школе охи и ахи по поводу кристаллов Сваровски и косилась на Макара, вокруг которого привычно змейкой вилась Алинка Капланова.

— Видим, не слепые. — Сделала руки в боки Алёнка Позднякова — самая бедовая девчонка из их класса. — Но у тебя и та, фисташковая, была очень годная. Не вижу профита покупать новую.

— Ну как… Марго на ноябрьские летит в Австрию. — Приготовилась терпеливо разъяснять Арина. Она по опыту знала, что лучше это сделать сразу, а то всё равно не отстанут.

Хотя, слушая рассказы о других классах и школах, девушка считала, что с коллективным бессознательным — да и сознательным тоже — ей крупно повезло. Отношения между ними с самого первого класса сложились весьма доброжелательные и тёплые — люди здесь собрались довольно грамотные и продвинутые для своего возраста, занимались исключительно учёбой и подготовкой себя к будущей карьере. И чем более блестящей, тем лучше. Шмотки, телефоны, машины и маникюр с макияжем если и обсуждались, то без фанатизма и как нечто побочное, второстепенное и далеко не самое важное. Бойфрэнды, да и просто «фрэнды» шли в этой же категории и мерилом успешности, крутости и востребованности отнюдь не являлись. Совсем от слова «никогда». О многом говорил тот простой факт, что из четырнадцати девочек в одиннадцатом классе с мальчиками встречалась только Арина и Люба Аничина, остальные двенадцать все силы, время и умения бросали на гранит науки.

— Ей купили костюм и ещё на поездку дают триста тысяч. А мне вот…шапочку.

— Ого, а почему так дорого на одного человека? — спросила Сафонова Таня, которая на праздники собиралась с братом, дедушкой и бабушкой в Париж. — Мы на четверых заплатили пятьсот.

— Ну… она же первый раз, у неё ничего нет кроме одежды, а там за всё нужно платить на каждом шагу, плюс прокат. Потом ей купят всё, что надо. Борд там… сапоги, шлем.

— Итак, запишите условия задания, — когда на уроке математики учительница Раиса Алексеевна повернулась от доски, Арина даже вздрогнула — под неспешные пояснения первоклассного, опытного педагога она немного задумалась.

Шапочку встретили на ура — та во флизелиновом чехле лежала на краю парты, Макар не обращает на ни малейшего внимания — будто это не он вчера приходил и грозился видео, настала очередь мысленно переварить их вчерашний оставшийся вечер на троих.

Всё дело в том, что Арина впервые спала с Иваном, оставив Марго одну в их девичьей спальне.

На том настоял сам опекун.

— Она, — за ужином прервав нескончаемый, реверсивный монолог Маргариты о бордах, трассах, погодах, подъёмниках, ботинках, шнуровках, очках, глинтвейне и так до бесконечности, он указал вилкой на сидевшую с ним рядом за столом Арину, — будет спать со мной. — И зафиксировал это взглядом: «Dura lex, sed lex», который на русском звучит даже лучше, чем на родном: «Закон есть закон».

— Вань, одну ночь… — попробовала вставить слово Арина, поскольку собиралась сегодня остаться с сестрой, по которой уже реально соскучилась.

— Пф-ф-ф, да подумаешь! — вальяжно-высокомерно перебила её Марго, — Мы сегодня вечером с Вероникой и Сашкой в Скайпе поболтаем. Я возьму твой ноут, — объявила она сестре. — Ника расскажет, как там чего, и что нужно взять такого… — покрутила девушка в воздухе ложкой — узко специфичного.

Иван с Ариной слушали и убеждались, что Марго сейчас действительно не в состоянии говорить ни о чём другом, кроме лыж.

— Там ведь ещё и акклиматизация иногда мешает, — , будущая властительница досок продолжила голосом матёрого сноубордиста, избороздившего все снега системы Гималаев как минимум, и заставившего дышать себе в спину не одну лавину. — Есть такие пилюли, они помогают. Их на всех возьмёт Вероника.

Однако какие бы законы и порядки не устанавливал опекун, Арина перед сном в его спальню постаралась улизнуть как можно тише и незаметней.

— Ты пожелала Марго спокойной ночи? — встретил её сидя в кровати с ноутом на коленях Иван.

— Эм, нет. Я думаю…

— Иди и пожелай.

— Ну Ва-а-ань…

— Цыц! — парень положил гаджет рядом с собой, а сам поднялся с постели. — Ты не должна чувствовать себя виноватой перед ней. Пошли, — он взял девушку за руку и повёл в другое крыло.

— А-ха-ха, ну уж не-е-ет, я так делать не буду-у-у, — ещё в коридоре услышали они возбуждённый радостный голос Марго. Повелительница снегопадов и заклинательница лавин сидела в кровати, растирала себе ноги какой-то мазью с запахом женьшеня и разговаривала по Скайпу.

Беспалов вошел и сделал ей знак пальцами, что нужно сеанс прервать.

Марго опустила крышку ноута и с отвисшей челюстью уставилась на гостей.

— Арина пришла пожелать тебе спокойной ночи, — за руку подтолкнул девчушку к сестре Ваня.

— А… а-ха, — улыбнулась Маргарита. — Спокойной ночи, — послушно обратилась к сестре.

Та обрадованно подбежала и, обняв, поцеловала в щечку.

— Спасибо, — отстранилась Арина.

— Только не слишком там увлекайтесь простыми движениями, — всё-таки напутствовала их вслед Рита, когда они собрались на выход.

Арина остановилась, оглянулась, закатила глаза и, скорчив недовольную гримаску, показала сестре язык.

Пока Марго готовилась к трассам и снегу, а Арина — к её приключениями на этом поприще (а в том, что они неминуемо случатся, не сомневался, наверное, даже Тони Сайлер) Иван решил проработать тему денег.

Для чего отрыл где-то у себя в папках имя и место работы двоюродного брата Йурега — Олега Алексеевича Бурцева.

Трудился, не покладая рук, этот славный муж земли русской в клинике пластический хирургии «Артимеда» тем самым «волшебником», как называют его, и ему подобных, счастливые клиентки. Иван хорошо запомнил название сего сказочного места, поскольку понятия не имел, что за зверь такой «Артимеда», и с чем его едят.

«Как будто Артемида всё-таки дала Архимеду? Но она же девственница, если мне не изменяет память», — скептицировал он за поисками сайта заданного «посольства красоты».

— Могу я услышать Олега Алексеевича Бурцева? — спросил у девушки с лучезарным голосом и глянцевыми интонациями, после её приветствия во всех лучших традициях «автозамены».

— Сейчас, к сожалению, его нет в клинике. Он будет только после трёх.

Беспалов перезвонил в пять.

— Слушаю, — судя по голосу, к трубочке ему подозвали «доброго волшебника».

— Здравствуйте, мистер Бурцев. Вас беспокоит некто Иван Беспалов — сын жены вашего двоюродного брата Юрия.

На том конце возникла небольшая пауза. Которой, судя по всему, «доброму волшебнику» с лихвой хватило, чтобы остаться просто «волшебником».

— Добрый день, мистер Беспалов.

— Я вас долго не задержу. Дело в том, что ваш брат, находясь там, где он находится, поделился информацией об имеющийся у него дома крупной сумме денег с некоторыми нехорошими людьми. Сейчас в этом доме живу я с двумя несовершеннолетними девочками, над которыми оформил опекунство. Я был бы вам нереально признателен, если вы и ваш брат каким-то образом избавили наш дом от этих денег, и тем самым — от притязаний со стороны этих самых нехороших людей. Иначе я буду вынужден обратиться в прокурату с требованием повторных обысков.

Последовала долгая пауза.

— Запишите мой сотовый. — Снизошел мистер Бурцев и этим же вечером уже в приватной беседе пообещал, что свяжется с братом. — Только мне нужны гарантии, что узнав, где находятся деньги, вы не присвоите их себе.

«Мудак», — закатил глаза Иван.

— Никаких гарантий, Олег Алексеевич. Вам придётся утешиться мыслью, что полному идиоту, которому не хватает только ваших притязаний на деньги — вы ведь от меня не отстанете, если я их присвою, так ведь? Так вот, полному идиоту не доверили бы опекунство над двумя несовершеннолетними близняшками. Будьте здоровы. Жду от вас звонка.

— Паспорт?

— Взяла.

— Разрешение?

— Взяла.

— Страховки, карточку…

— Я всё взяла!

— Не ори. — Иван с Ариной провожали Марго в Австрию. — И помни, что я говорил тебе по поводу айфона и интернета в роуминге. «Водафон» купишь или «Оранж».

— Я туда еду не в инете сидеть, а кататься.

— Это мы с тобой уже обсудили.

— Да. Я на минуточку балерина и сама знаю, что мои руки и ноги — это мой хлеб.

— Особенно ноги, — вставила Арина. — Будь осторожней, пожалуйста.

— Вы тоже, — посмотрела на них двоих Марго и многозначительно улыбнулась.

— Ты тоже! — повысил голос Иван, не сделав и секундной паузы. — Смотри, на ночь запирайся.

А намекал он на то, что когда Марго позвонила подруге Александре и её сестре Веронике, а те связались с гостиницей, то оказалось, что трипл-размещение уже разобрали, поэтому сестрички так и остались в «дуплексе», а Марго дали «сингл» этажом выше.

— Не беспокойтесь, гражданин, я контролирую ситуацию. О! А вот и мои! — вдруг кинулась Рита к двум девушкам в джинсах и куртках, с огромными рюкзаками и красочными чехлами сноубордов. Те вместе с какой-то супружеской четой лет пятидесяти вошли в здание аэропорта Домодедово и остановились перед металлоискателем с лентой рентген-аппарата.

Иван с Ариной переглянулись после слова «мои», и он подбадривающе сжал ладошку девушки и тут же отпустил.

— Это пройдёт, — сказал тихо, улыбнулся и подмигнул.

Они все познакомились друг с другом.

Вероника протянула Ивану ладонь для рукопожатия, и кокетливо улыбнулась. Старшая сестра подруги Маргариты не была замужем и работала в офисе ВТБ24. Их папа представился Максимом Валентиновичем, а мама — Верясовой Ниной Викторовной.

В суматохе и хлопотах по поводу поиска стойки оформления багажа и в очереди среди огромных баулов и длинных, громоздких чехлов с лыжами и сноубордами прошли следующие полтора часа. Не обошлось и без происшествий.

Пока Иван ходил к автомату самообслуживания оформить девчонкам посадочные талоны с удобными местами, рядом с ними в очереди послышались возгласы нехорошим, ржущим, молодецким басом:

— Вау, близняшки! Вы на Вену?! На Вену, да? Ништяк, мы вместе летим! Круто! Может, сразу познакомимся?

Иван вытянул шею, но в бурную эйфорию по поводу приятного соседства с Ромашовыми какой-то возбуждённой компании «сгустков концентрированного тестостерона» лет двадцати от роду и в количестве пяти-шести единиц, уже вмешался Максим Валентинович и парой фраз остудил удаль молодецкую. Поэтому, когда с готовыми посадочными талонами к сестричкам подошел Беспалов, ему только и осталось, что постараться взглянуть в глаза каждому их «сгустков» недвусмысленным взглядом, обещающим в случае несанкционированных и нежелательных действий в сторону близняшек, череду проблем, длинной со все лыжные трассы Австрии и Швейцарии вместе взятые.

И вот наконец Иван с Ариной и родителями Саши с Вероникой помахали на прощание трём путешественницам, которые прошли пограничный паспортный контроль и отправились дальше вглубь крыла загранрейсов.

— Вы на машине? — спросил Беспалов у четы, когда они все вчетвером двинулись на выход.

— Увы, нет, — лучезарно улыбнулась Нина Викторовна. — Максим Валентинович у нас машину не водит — у него есть служебный транспорт. А где не положено, мы берём такси.

— Оу, вы идёте в ногу со временем, — импозантно склонил голову Беспалов. — Сейчас многие начинают предпочитать не тратиться на личный транспорт. Вас подвести?

— Нас подвести? — оглянулась на мужа Нина Викторовна.

— Если не трудно.

— Так вы значит, являетесь опекуном двум взрослым сёстрам, — спросила уже с заднего сидения Фольксвагена их новая знакомая, когда Ваня выруливал со стоянки аэропорта. — Это весьма похвально. И как вы с ними справляетесь? Это я у вас как мать двух взрослых дочерей спрашиваю.

— Если честно, то почти не справляюсь. — Улыбнулся в зеркало заднего вида Беспалов, — Они меня не слушаются. — На такое милое признание усмехнулся на переднем пассажирском сидении даже суровый господин Верясов.

— Не слушаетесь? — повернулась к Арине женщина.

— Слушаемся.

— Сначала я тоже думал, что это я их буду воспитывать, но на практике оказалось всё наоборот, — гнал дальше свою «пургу» опекун. Ему понравилась эта зрелая женщина, от которой не поступало ни малейших кокетливых флюидов в его сторону — это расслабляло, подкупало и внушало уважение.

— Они вас воспитывают?

— Совершенно верно.

— Пф… поклёп, — буркнула Арина и с улыбкой отвернулась в сторону.

— Оу, ну что же, — всплеснула руками и захлопала в ладоши Нина Викторовна, — теперь я понимаю, как вы смогли отпустить Риточку одну на заграничный горнолыжный курорт.

Беспалов вмиг стал весьма серьёзным.

— Когда мне было десять, меня отправили в закрытую школу для мальчиков в Бедфордшире. В Англии.

— В закрытую? — сразу же постаралась уточнить мадам Верясова. — Я знаю, наши знакомые тоже отправили туда своего сына, но у него, кажется, обычная школа.

— В Англии огромное количество школ различного статуса и устава. Прежде чем попасть в них, нужно пройти тесты. Лэвелы, так называемые. Я прошел, и меня посоветовали определить именно в закрытую с большой составляющей физических нагрузок — бокс, лёгкая атлетика. Я был непоседливым ребёнком.

— Это очень похвально, — расплылась от удовольствия Нина Алексеевна. — А где вы получали высшее образование? Там же, в Англии?

— Нет. Принстон. США.

— Вау, Бедфордшир, Англия! Принстон! Вот бы нашей Веронике такого мужа.

— Нина, — обернулся на жену Максим Валентинович.

— А что «Нина»? Ванечка, а давайте мы с вами отпразднуем возвращение девочек, а? Будем вместе слушать их рассказы, рассматривать фото и видео. Приезжайте-ка к нам после праздников в выходные. Мы с Налмаз, это наша домработница, накроем стол, посидим.

— У меня есть девушка, — тихи произнёс Иван, глядя прямо перед собой на дорогу.

— Ах, какая жалось, — с юмором сокрушалась женщина. — То есть, я хотела сказать, что рада за вас.

— Но ваше приглашение принято, — тут же улыбнулся он.

— Ну вот и отлично, — положила ладони на спинки передних кресел Нина Викторовна. — Посидим с молодёжью, Макс, поговорим, — ткнула она пальчиком мужу в плечо.

Верясовы попросили доставить их к аптеке на улице Климашкина.

— Вот там наш дом, — махнула рукой в сторону добротных сталинских четырёхэтажек Нина Викторовна. — Мы сейчас зайдём в аптеку, а потом с удовольствием пройдёмся пешком, правда, Макс?

— Спасибо, — вместо ответа протянул Ивану ладонь на прощание господин Верясов. — Был рад знакомству. Приходите в гости.

— Почему ты принял их приглашение, — не выдержала сгоравшая от любопытства Арина, как только они остались в машине вдвоём и направились домой. Она с большим трудом представляла Ваню за одним столом с такими людьми. Ей казалось, что он более органично смотрится в ночных клубах и возле боксёрской груши.

Иван ответил не сразу. Он всё ехал и ехал по улицам холодной неприветливой Москвы, какой она бывает только поздней осенью.

— Я хочу побывать в атмосфере нормальной семьи, которой у меня никогда не было, — глухо заговорил парень уже в конце Краснопресненской улицы. — И хочу, чтобы и ты тоже побывала и посмотрела, что такое нормальная семья с нормальной женой и нормальным мужем, — кратко глянул он на девчушку. — Не исключено, что тебе понравится, и ты когда-нибудь станешь такой же.

После этого они молчали почти до самого дома.

Когда свет фар автомобиля упёрся в ворота, на улице было уже темно, как ночью.

Иван загнал машину в гараж, а Арина кинулась в дом разогревать ужин и заваривать чай. Впереди у них была неделя беспробудного уединения и беспросветного наслаждения обществом друг друга. Целое богатство! Сокровище!

— Знаешь, чего я хочу? — кинулась на шею Беспалову с чайной ложечкой в руке Арина, когда он вошел в зону кухни, сняв верхнюю одежду в коридоре.

— Нет, — усмехнулся тот, беря в кольцо своих длинных пальцев её тонкую талию и с удовольствием вдыхая запах кожи её личика. — И чего же?

— Я хочу покушать и увалиться на диван, посмотреть с тобой какой-нибудь увлекательный фильм.

— Например.

— Ну-у-у… Криминальное чтиво. Или Бесславных ублюдков.

— Любишь Тарантино?

— И не только его.

— А как ты на счёт хоум-видео? Знаешь, что это такое?