И вновь продолжается...

Глава 1

Стою задрав голову, глядя в небо. Никаких мыслей в этой голове не наблюдается, только несколько слов, и те вразброс. «Вот… Как? Откуда? Что за! С какого! Откуда они здесь? Конец мая ведь! Понятно было если бы ранняя весна. Но сейчас! Мистика. Как такое вообще может быть? Блин…» И снова те же мысли по кругу. Иногда меняя порядок. В совершенно чистом, голубом небе, прямо над головой неспешно, как бут-то, на показ, под звуки метронома, отсчитывавшего секунды, проплывал, (по-другому это и не назовёшь) журавлиный клин.

Почти за четыре месяца до описываемых событий

25 января, вечер.

Сижу в своем «номере», то есть в своей одиночке. Ужин только что закончился. Настроение никакое. Нет, не плохое, но и хорошим назвать, тоже нельзя. Сегодня было заседание суда по иску о расторжении контракта с агентством. Короткое. Адвокат от агентства предоставил справку от врача, о болезни ответчика- Бон Су, директора FAN Entertainment. Принято решение о переносе заседания суда на две недели, следующее заседание 7го февраля. Все, как и предупреждал адвокат Сон Чу Ман. Затягивать могут долго. Если только свыше, не последует животворящий пинок, эта бодяга может длиться годами. Есть в этой беспросветной бочке дегтя две ложки меда. Первая. Удалось адвокату пробить уже на этом заседании решение суда о временной приостановке контракта. Но пока, это не несет никакой ощутимой пользы, поскольку, я пока, в местах не столь отдаленных, да и решение КЕМА никто не отменял. Так что, работать нет возможности. Надеюсь пока. Вторая ложка. NIC, скрепя сердцем предоставил- таки данные с моего, украденного, телефона. Там тоже потребовалось взять тайм-аут на экспертизы и заключения. Всю эту информацию мне сообщила На Бом. Адвокат лично н стал приезжать, позвонил начальнице. Та уже сообщила мне. В суд сегодня меня не возили, ну и ладно. Толку от присутствия, меня любимого на этом заседании всё равно никакого бы не было. Адвокат и так неплохо подсуетился с решением о приостановке действия контракта.

Вот предыдущее судебное разбирательство, о незаконности моей мобилизации и «посадки, проходившее три дня назад, на котором я присутствовал, более обнадеживающее. Само дело о привлечении меня к уголовной ответственности, было выделено в отдельное судопроизводство. Были заслушаны и адвокаты, и меня «пытали», задавали всякие каверзные вопросы. Кстати, с нашей стороны присутствовало два адвоката- Пак Мэн Хо и его коллега. От военных был не сам генерал Им Чхе Му, а его заместитель, кадровик и тоже два адвоката. Бригадный подряд у них, что ли? Там прошло всё по- деловому. Были предоставлены всевозможные справки, приказы, анализы. Адвокаты кидались друг в друга статьями, пунктами и подпунктами различных кодексов, и даже конституции. Но чувствовалось, что мой адвокат на коне и продавливал защиту военных. Да и заметно было, что те понимают своё незавидное положение, но надо отдать им честь, упирались до последнего. Это и понятно, тут речь шла уже о сохранении лица. Думаю, не только лица, но и чьих-то погонов и должностей. Заседание и там было перенесено, на неделю. Просто, адвокат Пак Мэн Хо предъявил такое количество справок, выписок и других документов, не присутствовавших до этого в деле, что судья объявил о необходимости провести дополнительные следственные действия, экспертизы и консультации.

С привлечением к ответственности состава суда, осудивших меня на каторгу, скорее всего, ничего не получится- судья, вынесший решение погиб в автокатастрофе, адвокат, защищавший меня- лежит с инфарктом, обвинитель если только. Но там тоже что-то нечисто. Плевать на них, главное, чтобы меня не просто выпустили из «заведения» по какой-нибудь амнистии, или помиловали, а реабилитировали. Сняли все обвинения и судимость. Ну и, не последнее дело- компенсации, везде, на всё и побольше- побольше. Достигли с Пак Мэн Хо, предварительного соглашения, пока только на словах, о дальнейшей совместной работе. Нужно отыгрывать назад все деньги за прошедшие судилища и по Мурче, и по обвинению университета в спаивании студентов. Там и до кидал из торгового центра дойдём. Надеюсь Сун Ок не начнёт гнать волну, все документы на аренду, отделку, оборудование кафе оформлены на неё. А сестра- человек зажатый традициями, воспитанием, обычаями, ну и чего скрывать, от спиртного характер не становится ангельским. Может закусить удила. Хотя, за деньги она, наверное, и не будет сильно взбрыкивать. А деньги там потеряли большие. Вознаграждение адвокаты, конечно, берут не маленькое, но пока платит несостоявшийся «женишок», а далее буду, по мере получения компенсаций, и сам. И даже по этому прошедшему заседанию, видно- работать они умеют.

В общем, пока все дела находятся в подвешенном состоянии. Эх! Скорей бы хоть в чём-то была бы определённость. Впрочем, о чём это я? Вокруг меня самая, что ни на есть, определённость- индивидуальная камера, одна штука-есть, занятия по хореографии и музыке- присутствуют, как говорил Василий Алибабаевич, макароны на ужин в тюрьме-как правило, дают. Так что сиди не дёргайся, не трепи себе нервы. Вот и сижу на попе ровно, медитирую. Вырабатываю в себе, присущий всем восточным мудрецам, философский взгляд на жизненные перипетии, пофигизм, короче. Без него тут прожить тяжко. Не знаю только, на долго ли моего по… философского отношения хватит. Ведь опять сорвусь- язык мой, явно не разделяет взвешенный подход к происходящему. Нужно будет, хоть, взять за правило, прежде чем вывалить на окружающих всё что я о них и о том, что происходит думаю, высказаться на русском или каком-нибудь «редком» языке, итальянском, испанском, можно потренироваться в португальском. Английский и японский здесь многие знают, а на этих всё что хочешь, можно говорить. А потом, уже по-корейски доносить отредактированную информацию до мозгов окружающих. А что! Идея! И как я раньше до этого не додумался? Вот и отбой объявили.

29января около 17часов.

Пак Гын Хе степенно ставя на стол чашку, посмотрела на секретаря и вопросительно приподняла бровь. Секретарь, поклонившись, открыл папку и достав документ хотел передать его президенту, но та бросила:

— Потом, пока в кратко чем всё закончилось?

— заседание закончилось практически в половине десятого ночи, поэтому вынесение и оглашение приговора суда отложено на первое февраля.

— Почему только черездва дня?

— Выходной, а завтра весь день у судьи занят- ведение других дел. Они уже были запланированы ранее. Перенести нельзя, из-за допроса свидетелей, приезжающих на один день из Японии и Китая.

— К чему пришёл суд? Разговаривали с судьёй? Какое будет решение?

— По словам секретаря суда, суд должен вынести оправдательный приговор из-за отсутствия состава преступления, в связи с вновь открывшимися фактами. Часть вины за приговор будет возложена на судью, вынесшего этот обвинительный приговор и следователя, «халатно» расследовавшего всё что касается этого дела.

— Ну да, судье уже всё равно. А что со следователем? Он не начнёт из-за обиды давать всякие обличающие интервью?

— Нет госпожа, с ним серьёзно поговорили, и пообещали временно отправить куда-нибудь в небольшой городок, через год-два, вернётся. Ну или как получится.

— Пригрозили?

— И это было. Но подробностей не знаю.

— Это всё?

— Да. Хотя нет. Суд должен ещё будет вынести решение о выплате уплаченного штрафа и денежной компенсации.

— Какие там суммы?

— Штраф пятьдесят миллионов и компенсация- такая же сумма.

— Всё, благодарю, документы оставьте на письменном столе.

Когда за секретарём закрылась дверь, президент повернулась к сидевшей напротив неё Чон Сун Силь и ухмыльнулась.

— Теперь дело за тобой, до вынесения приговора ещё два дня. Уговаривай её, или заставь работать на твой фонд.

01 марта, около 14 часов

Я Свободен!!! Словно птица в небесах!

Других слов просто на ум не приходит. Да и вообще ничего на ум не приходит. Ещё не осознал, что с судимостью покончено. Теперь, главное, снова не загреметь. Но с другой стороны, ничего ещё не закончилось. Меня оправдали пока только в части дезертирства. Слушанье по поводу незаконной мобилизации, назначено на пятое февраля. Ничего, потерплю. Больше терпел. Заседание окончилось, прям как в кино: «Освободить в зале суда…». Вот только никто не отпускает- сейчас решается вопрос где я буду находиться до приговора второго суда. Дело в том, что раз осудили меня ошибочно, по халатности (Не будем уточнять, что по преступной) и т. д., то и лишение меня звания, наград также было ошибочно. Блин, подвесить бы их за … за такие «ошибки». В итоге пришли к тому, с чего начали- я военнослужащий, и ждать решение следующего суда должен в расположении части. Вот жеж..! Но! У меня теперь есть адвокат. Он как раз договаривается с представителями военных и судьёй, стоит ли на меня дальше давить и отправлять в часть. Пак Мэн Хо был настроен оптимистично. Но на «встречу договаривающихся сторон» меня не допустили. Я и не рвался. В часть не хотелось бы, конечно. Но по поведению генерала Им Чхе Му, понял, что и он не горит желанием меня там держать. А то, глядишь, снова проверку боевой готовности устрою. Хе-хе.

Родственников и прессу в зал суда не допустили. Но мама ожидала в зале ожидания. А сейчас сидим с ней вдвоём, ждём. Разговаривать на людях не хочется. Они(люди) тут хоть и по своим делам, но пялятся, некоторые даже пальцем тычут. Это в Корее в порядке вещей. Узнали. А может прикид им мой не понравился- в суд прийти в джинсах и футболке. Ха! Пусть радуются, что не в тюремной робе. Хорошо, хоть, в здании запрещено фотографировать. Да маме и не нужны слова- смотрит на меня и улыбается. Да время от времени то за руку возьмёт, то по плечу погладит, как будто проверяет, не кажется ли ей что это я. Мда, не лучшим образом на ней сказалась моя отсидка даже внешне заметно, не говоря уже про её сердце. Деньги выплатят, нужно будет маму какой-нибудь санаторий отправить, подлечить. Интересно, а здесь есть санатории? Ладно, вот идёт заместитель адвоката. Раскланиваемся, он приглашает пройти за собой. Входим в небольшой кабинет. Посредине кабинета стоит небольшой стол, четыре стула, по углам ещё два стула и в одном из углов комнаты, у входной двери дерево, с меня ростом, в огромном горшке. Стены пустые, отделанные светло-серыми панелями. Пак Мэн Хо привстаёт и предлагает нам с мамой присесть. Кроме него и его коллеги никого в комнате нет.

— Госпожа Дже Мин, Юн Ми, прежде всего хочу поздравить Вас с успешным завершением данного дела.

Мама начинает благодарить Мэн Хо и его зама, постоянно кланяясь. Адвокат корректно останавливает мамины словоизлияния, хотя видно что ему приятна благодарность, я тоже кланяюсь, ладно, не переломлюсь, а человек для меня доброе дело сделал. И надеюсь ещё не раз сделает. Наконец заканчиваем расшаркивания.

— Ситуация выглядит на данный момент так. Командование голубых драконов не настаивает на твоём, Юн Ми присутствии в части, ты, наверное, тоже туда не рвёшься. При этом Мэн Хо ухмыльнулся и хмыкнул. Я отвечать не стал- вопрос риторический.

— Так вот. Мы договорились что ты будешь ожидать заседания суда дома. А в части тебе оформят командировку, пока, по пятое февраля включительно. Далее будет видно. Мы сейчас дождёмся, когда привезут твоё командировочное удостоверение и твои документы, чтоб опять не попасть в неприятную ситуацию. Далее мой коллега отвезёт вас на нашем служебном автомобиле домой. Огромная просьба, пока не давать никаких интервью. Отговаривайтесь, что дело не закрыто, и в интересах дела не можете давать информацию. В общем-«Без комментариев». Начнут настаивать, пригрозите, судебным разбирательством. Ну вот и всё. Ты свободна Юн Ми. Ещё раз поздравляю. Госпожа Дже Мин, Юн Ми, разрешите теперь откланяться, я вас покидаю, но с вами остаётся наш сотрудник.

В общем, пока оформили все документы, пока прошли все бюрократические заморочки, прошло еще часа полтора. Всю дорогу домой, мама не отпускала мою руку. Юрист предупредил, что завтра нужно будет съездить в учреждение «Аньян». Выписку из протокола суда он сейчас туда завезёт, но нужно будет оформить все документы, забрать вещи. Так что часам к одиннадцати он подъедет. Под конец поездки Ким Мин Сок- так звали нашего сопровождающего получил незабываемые впечатления. Когда вышли около дома из автомобиля, начали раскланиваться, из дома (как только умудрилась выскочить) вылетела чёрная молния и с громким, басовитым воем врезалась мне в грудь. Хорошо, стоял около автомобиля, так бы эта кошатина снесла с ног. Ким Мин Сок огромными как блюдце глазами с открытым ртом наблюдал как мне сначала вылизали всё лицо, потом отбодали, при этом пытаясь то ли что-то сказать, то ли плакать. По-другому трудно охарактеризовать те звуки, что издавал этот бегемотик. Сам не заметил, как в глазах стало всё расплываться. Блин, надо же- прослезился. У мамы, глядя на такую встречу, тоже глаза на мокром месте. Кое как распрощались с юристом до завтра. По-моему, он с огромной радостью сбежал. Интересно было наблюдать, как молодой в общем-то мужчина, на вид лет 30–35, в строгом деловом костюме, выглядевший всё время немного отстранённо и снисходительно разговаривая с мамой и со мной, выпучив глаза пятится, пытаясь нащупать рукой ручку двери у автомобиля.

Там же вечер

Дальнейшие события слились и не оставили заметного следа, кроме одного- встречи с сестрой. Тут было всё, и настороженность и обиды, и пьяные слёзы и сопли. Эта, не знаю, как её назвать культурно, пока ждала нас, слегка приняла на грудь, для храбрости, стыдно ей и страшно, видите ли, было встречаться со мной по трезвому. Не стал с ней устраивать разборки- что с пьяной говорить- только нервы трепать, проспится, поговорю. Были и звонки с поздравлениями. Первой позвонила Му Ран. Поздравила, узнала, как прошло заседание, что там дальше ожидается. Думаю, служба безопасности ей уже доложила, но всё равно приятно. Были звонки ещё от «Принца», тот разговаривал из части, его взвод, заставил включить громкую связь и хором пытались поздравить меня. Вышло всё шумно и эмоционально. Уже, потом узнала у Чжу Вона номер Га Би, повонила ей. Поблагодарила её и всех ребят. Подробностей никаких не сообщала. Пообещала, как всё определится, организовать встречу. Нужно будет купить телефон- не дело говорить через мамин.

01 марта около полуночи

[*.*] Ну что, поняли? Справедливость всегда восторжествует!

[*.*] Ты о чём это? Опять будоражишь всех. Потом начинаешь снисходить, по крупицам выдавать информацию.

[*.*] Опять, наверное по свою Юн Ми сказки рассказывать будет.

[*.*] Да, про неё! И совсем не сказки! Её сегодня выпустили из тюрьмы! Узрите и трепещите хейтеры! Вот ссылка- один корреспондент снял, когда она выходила из здания суда. И садилась в автомобиль.

[*.*] @ Ну и что, повезли её обратно в тюрьму, и сидеть она будет ещё долго!

[*.*] Тьфу опять эта змея здесь. Прошлые разы её увозили под охраной, а сегодня только с одним адвокатом.

[*.*] @Не под охраной, а под конвоем! А другого она и не заслуживает.

[*.*] И что, там был только один корреспондент, что только он снял выходящую Юн Ми?

[*.*]Точно, точно! Только что, на странице «Ред Алерт» появилась информация, что Юн Ми разговаривала по телефону с главой клуба, благодарила всех, кто пытался ей помочь, и сказала, что уже не в тюрьме. Больше пока никакой информации.

[*.*] @ В суде тоже делают ошибки, разберутся и снова законопатят эту нищенку туда, где ей и место.

[*.*] И не сдохнет же этот крокодил от своего яда! Слышь, долго ещё твою фотку ждать?

[*.*]Ххаха! Крокодилы не ядовитые

[*.*] Эта исключение!

[*.*] А на сайте Короны ничего нет по этому поводу.

[*.*] Думаю ещё долго не будет. Предательницы. Там, у FANов, скоро снова суд по поводу контракта, посмотрим, долго ли они смогут задержать, ещё, разбирательство. А что с её службой?

[*.*] Пока нет информации, завтра можно будет почитать на сайте юстиции, если посчитают информацию не секретной.

[*.*] А с чего она может быть секретной?

[*.*] Не знаю, всё связано с армией, посмотрим.

02 марта утро.

В общежитии коронок траурное настроение. На кануне, на концерте, во время выступления, кто-то бросил банан на сцену. Ни в кого не попали, но после выступления вместо аплодисментов услышали жиденькие хлопки, выкрики, свист. Настроение у всех на нуле. Вяло приводя себя в порядок, постепенно все собираются в гостиной. Сон Ён пытается всех взбодрить:

— Девочки, давайте быстрей завтракать, скоро автобус приедет. Мало того, что за вчерашний провал нас оштрафуют, так ещё и за опоздание накажут.

— Куда ещё наказывать? Вяло возражает Бо Рам. Она не сушила волосы феном, я намотала на голову полотенце, которое выглядело как снежная горная вершина, которая была чуть ли не больше самой девушки.

— И так зарплату не платят!

— Ого! Раздалось с дивана, где с планшетом сидела Кю Ри.

— На ЮнМи подписалось за ночь почти сто восемьдесят тысяч!

— Так, посмотрим, что произошло. В чате пишут, что Суд освободил Юн Ми из- под стражи!

— Божечки мои, Бо Рам прижала ладони к щекам. Это точно?

— Не знаю, отвечает Кю Ри, — официальной информации пока нет, тут ссылка на видео из одного новостного канала.

Все сгрудились возле неё.

— Бо Рам! Ты своим полотенцем всё закрываешь, возмущается Джи Хён.

Наконец все устроились и последовала команда: «Запускай». Ролик был коротенький, качество не очень хорошее, но все узнали Юн Ми, подходящую к автомобилю в сопровождении мамы, держащей её за руку, и какого-то мужчины. Они успели сесть и захлопнуть двери, прежде чем к автомобилю стали приближаться люди с нацеленными камерами, микрофонами и просто телефонами. На ролике, машина уехала, никто не успел воспрепятствовать её отъезду. На минуту в комнате воцарилась тишина.

— Нужно позвонить, поздравить, — высказала Ин Джон, глядя на Сон Ён.

— Я?

— Ну, вы как-то, больше всех общались.

— Мне кажется, что она не примет наши поздравления, кто бы не позвонил, — возразила Джи Хён.

— А позвонить всё равно нужно!

— Твоя идея, тебе и звонить.

Ин Джон исподлобья посмотрела на напряженно глядящих на неё девушек.

— И позвоню! Трусихи! Вот получим нагоняй от Этой… и позвоню. Всё равно, ещё рано.

Раздался облегченный вздох.

15 февраля студия 17 часов.

Закончилось моё интервью. Мы с адвокатом по просьбе телеканала, отвечали на вопросы ведущего. Всё прошло довольно спокойно, культурно, без каких-либо эксцессов. Вопросы были озвучены заранее, подготовили ответы. Это не было каким-то шоу с гостями, «экспертами». Чисто посидели за столиком, поговорили. По всем вопросам, связанным с судами, отвечал адвокат, мне только достались вопросы о том, что собираюсь делать, как «сиделось», творческие планы. Никаких острых тем не затрагивалось. Передача выйдет в эфир в записи, так что сам смогу посмотреть, как получилось. Можно теперь слегка расслабиться. А то, с момента, как отпустили домой, всё завертелось, думал отдохну, ага! Щас! Тут и звонки с поздравлениями. Первый день, телефон не замолкал. Отметились все, даже мои бывшие одногруппницы и Ай Ю. С последними не было никакого желания разговаривать, но, раз уж взял трубку, пришлось вежливо благодарить. Уже позже, понял, что из семьи дяди не позвонил никто. Обидно.

Как и договаривались на следующий день съездила в «Анян», оформили документы, попрощалась с личным составом учреждения, долго им кланялся. По-моему, они только вздохнули с облегчением, когда поняли, что я сваливаю от них. Взяла контакты с преподавателями музыки и хореографии- кто его знает, как повернётся. Может ещё не раз пригодятся. Кто ещё будет мне голос ставить? Забрала свои вещи, в основном, одежду. На прощание подарила начальнице свой автопортрет, который нарисовала на занятиях художественного факультатива, и который раскритиковала преподаватель.

Портрет был принят благосклонно, только пришлось поставить автограф.

И в обед уже был дома. А вот со второго дня пошли визиты. Были и представители прессы, и военные и полиция, и мамины подруги, и соседки, которые внезапно вновь полюбили приходить в наше кафе, из Сони представитель приезжал, поздравил, оставил визитку, интересовался моими планами, сокрушался, что я не могу работать в Корее (намекал на решение КЕМА). Я сослался на то, что судебные разбирательства не завершились, поэтому какие-то планы строить рано. А вишенкой на торте стал визит руководителя фонда МIR, Чон Сун Силь собственной персоной, и председателя Народной партии. Снизошли до нас сирых и убогих. Что самое интересное, Ан Чхон Су, входя в дом, столкнулся практически в дверях с подругой президента. Ох какими взглядами они обменялись! Оба так мягко стелили! Благо, что из администрации фонда нас предупредили о визите её главы. Созвонился с адвокатом и попросила приехать. Он оказался занят, но перед самым приездом Чон Сун Силь удалось освободиться и приехать к нам домой. Наверное, это меня и спасло от жёсткого прессинга. Обошлись намёками, полунамёками и обещаниями подумать. А вот, из слов партийного лидера, хоть и не прямым текстом, а завуалировано, прозвучало, что начинаются какие-то консультации и слушания, по поводу этого самого фонда. Надо от них всех держаться подальше. Что мне на прощание и сказал Мэн Хо. Единственное интервью, которое я дала, это было совсем коротенькое, для журнала Billboard, по телефону. Где я, в основном благодарила прессу и всех неравнодушных людей, как в Корее, так и за рубежом, которые приняли участие в моей судьбе, в том числе, и благодаря которым, я и оказался на свободе. Пообещал после того как всё наладится, дать более развёрнутое интервью.

Затем снова суды, заседания. Так понял, что с армией проще договориться, это же, мне подтвердил и адвокат. Нет, можно пойти на принцип, но по договоренности предложили неплохой вариант. Меня через недельку тихонько демобилизуют. За мной остаётся право на ношение формы, награды и звание. Меня переводят в запас. Выплачивают компенсацию. За это я не представляю армию в плохом свете в своих интервью и высказываниях. В идеале вообще забываю о них. То есть всё должно завершиться, как говорится, мировым соглашением. В противном случае, их адвокаты сделают всё, чтоб компенсация была мизерная. Да и затягивание процесса, тоже немаловажный фактор. Всё бы ничего, только если я буду в запасе, то меня, уже, сто процентов не минует мобилизация. Если таковая будет. И тогда не будут смотреть, музыкант я или художник, автомат в зубы, взвод в подчинение и на передовую. Ладно, до совершеннолетия я буду неприкасаемым, а дальше посмотрим.

Так что на сегодняшний день я гражданский человек! А ещё, пока не разорвал контракт с агентством, можно сказать, вынуждено безработный.

Деньги, правда начали поступать. Но это процесс не очень быстрый. Пока только вернули один штраф. Но уже можно жить. Армейские пообещали не затягивать с компенсациями, генерал Им Чхе Му, похоже, был бы рад и сразу отдать долги, но это не от него зависит, а от вышестоящих инстанций. Там ещё вопрос, дадут ли ему пинка под зад или позволят служить в этой же должности и дальше.

Главное теперь разделаться с агентством. Там пока всё очень запутано. Но похоже их тоже скоро дожмём. Этим делом занимается Сон Чу Ман, и довольно уверенно ведёт к завершению, и надеюсь, к окончательной и безоговорочной победе. Поводов затягивать процесс, у FAN Entertainment, всё меньше и меньше. Судя по прессе, дела там всё хуже и хуже. Если раньше они сокращали людей, то последнее время специалисты стали уходить сами. И, вроде бы, несколько человек тоже подали на FAN в суд. Требуют свою зарплату. Пак Мэн Хо предупредил, что не нужно сразу подавать на пересмотр всех дел, которые были возбуждены против меня. Лучше делать по одному, но хорошо, чем все сразу. Так можно что-то упустить. Но сегодня на интервью, он намекнул, что наше сотрудничество продолжится и в дальнейшем, и все дела, возбуждённые против меня ранее, и мной проигранные, будут пересматриваться. К стати, пока не завершена тяжба с агентством, начали подготовку документов, по пересмотру дела «Университет против Юн Ми»

Одно удручает- не на чём играть. Так скоро снова потеряю сноровку, потом придётся восстанавливать навыки. Перечислят деньги, нужно будет искать синтезатор. Во! Намекну-ка я Чжу Вону, что так хочется попеть, что аж играть не на чём. Звонок. Ага! Вспомни хорошего человека!

— Здравствуй Юн Ми.

— Здравствуй, подожди включу телевизор.

— Зачем?

— Посмотрю, что такого произошло в мире, что ты со мной нормально поздоровался.

— Вот Чусан-пурида!

— Теперь узнаю своего бывшего жениха и будущего коллегу!

В трубке послышался смешок:

— А я только что посмотрел твоё интервью и хотел похвалить, что не болтала лишнего. Думал тюрьма тебя исправила. Ан нет! Поторопился я с выводами. Стоп! Ты сказала коллегу?

В этот момент в комнату, входит Сун Ок и замирает услышав фразу:

— А что ты удивляешься, я же тебе не сказала нет. Обещала подумать. Но ты своё предложение так и не оформил во что-то осязаемое. Вот и хожу неприкаянная. Давай не затягивай. Скоро служба закончится. Время пролетит, не успеешь оглянуться. Ещё немного протянешь время, придёшь на гражданку, а Юн Ми занята, будешь потом локти кусать. Я скоро надеюсь быть свободной от агентства. Вот и начнём. Да, не помнишь, кто мне обещал новый корг?

— Вот как с тобой разговаривать спокойно. Вечно попрекнёшь меня чем-то, заставишь чувствовать себя виноватым.

— Что? Это я тебя делаю виноватым? Ах ты бедная овечка…

В трубке уже неприкрый смех

— Когда же ты научишься сдерживать себя, не так остро реагировать на подначки, — в этот момент Мульча запрыгнула на колени, от неожиданности выпускаю трубку и ловя её, нечаянно включил громкую связь.

— Это мне в тебе и нравится на данный момент.

Я отключаю громкую связь.

— Легко тобой манипулировать, — продолжает Джу Вон. Вот только, как для руководителя и профессионала- это плохое качество.

— Ладно, манипулятор, зубы не заговаривай.

— Я уже давно делал заявку на синтезатор через наших менеджеров, Но пока ты отдыхала в «Анян», он тебе был не нужен. Я узнаю. Может нашли твой агрегат.

— Давай, узнавай скорей, а то я уже в нетерпении вся!

— Что, соскучилась?

— Да, соскучилась!

Опять раздался смешок.

— Ах ты ж! Развёл меня как малолетку!

— А ты и есть малолетка, — хохоча ответил этот манипулятор.

— Всё, теперь без обещанного не подходи даже. Я обиделась! Я девушка. Имею право!

Всё, всё, всё, Анён, чусан-пурида! Как выясню по твоему инструменту, позвоню, но не обещаю, что скоро.

— Анён.

— Вот как с ним разговаривать? Спрашиваю Мурчу, потрепав и жулькав её. И встав, так с кошкой на руках и выхожу на кухню. Мимо застывшей сестры. После выяснения отношений у нас вооруженный нейтралитет. Она делает вид что не замечает меня, я, что не замечаю её. И если для меня это не вызывает никаких сложностей, то Сун Ок иногда сдерживает себя в последний момент. Вот чего она завелась тогда. Всё же было нормально. Пришла опять выпившая, даже не пьяная, пыталась меня построить. Как же! Старшая ведь. Жизни начала учить. Разоралась на меня, попыталась ударить. Сам не знаю как в последний момент направил кулак не в лицо. Рядом в стену врезал. Сработал на рефлексах. Остановить руку уже не смог, ну хоть не по ней ударил- убить может и не убил бы, но челюстно-лицевому хирургу была бы работа. Вмятина в стене, вон, как напоминание, слабые здесь перегородки, да рука потом болела. И ещё, хорошо, что мама была на кухне, иначе пришлось бы таблетками отпаивать. А эта, стоит, челюсть дрожит, зубы стучат, глаза выпучила. Похоже сразу протрезвела. Вот с тех пор не лезет ко мне. Так, а чего она столбом-то стояла? Начинаю прокручивать наш разговор с Чжу Воном, и понимаю, на что всё это похоже. Мда! Опять сейчас начнёт выдумывать то чего нет. Да и ладно! Надоело. Живёшь как в дораме. Все всё выдумывают, нет чтоб напрямую спросить. Услышат слово и начинают строить из этого конспирологические теории. Как это было в Кирин. Показалось, одной что ты одинока. И началось! Загрузили так, что продохнуть некогда было. А толку. Подруг так и не завёл. Была, вон одна потенциальная подруга, и где она? Променяла на стоматолога. Не вышло крепкой, хех, женской дружбы. А может не там искал? Нужно было не скрипачку, а, к примеру, саксофонисточку найти. С саксофоном даже не знаю, классику не сыграешь. Хотя, если при этом будут ещё и скрипки, ударник, синтезатор, то на современный лад, можно сыграть. О! Размечтался! Получается, чтобы играть нормальную музыку, нормально играть, нужен целый оркестр. Либо два оркестра- один заточен под классику, второй- под эстраду. Нет для классики не нужен оркестр. Есть для этого вон сеульский филармонический. Пусть он и играет. Если возьмет играть. Ха! Если я, ещё, ему отдам ему что-нибудь. Обещал же не продвигать музыку в Корее. Нужно быть последовательным. Вышел на кухню. Мама как раз поставила чайник греть. Подошёл, обнял, потёрся носом о щеку.

— Как ты, мам?

— Да хорошо всё. Что у вас с сестрой? Не разговариваете. Она даже, похоже, тебя побаивается.

Вот жеж! От мамы ничего не скроешь.

— Да ничего особенного, поругались по пьяне.

Мама удивлённо подняла брови.

— Не, не подумай. По её пьяни. Я трезвая была.

— Дочка, помирились бы вы. Не хорошо, когда родные люди живут в обидах. Она-то старше, но ты-то умнее. Помирилась бы первая.

Ого! Я вырос в маминых глазах. Но на подначку не поведусь.

— Я давно отошла, практически сразу. Вон, некоторым неймётся. Пусть старшие и покажут младшим несмышлёнышам, как нужно восстанавливать отношения. Научат, так сказать. Ладно, я хотела попросить тебя сходить со мной в магазин. Нужно кое-что из вещей купить. Я неожиданно выросла. Немного, но придётся некоторые вещи сменить.

— А не поздно?

— Мы завтра можем сходить, с утра. И людей меньше должно быть. Сегодня еле нашла что в телестудию одеть. Хорошо, снимали только сидячую.

— Может с Сун Ок сходите?

— Не, даже если помиримся, не пойду с ней. У нас разное представление об удобной, красивой и, главное, недорогой одежде- обязательно поругаемся.

— А со мной, значит, совпадают представления?

— Тебя я уговорю, убедю, аргументами аргументирую!

— Уговорила хитрюга! Давай чай пить. И сестру зови.

— Спасибо, ты у меня самая лучшая, — снова чмокнул маму в щёку.

15февраля поздний вечер

[*.*] Смотрели сегодня интервью с Юн Ми?

[*.*] Ну смотрели, ничего интересного.

[*.*] Конечно, тебе скандал подавай. Вот это, тебе интересно.

[*.*] Конечно, сидит какой-то дядька с ней и не понятно о чем говорит.

[*.*] Ооо! Тяжёлый случай!

[*.*] А я не смотрела, что там было интересного?

[*.*] Да ничего!

[*.*] Это для особо одарённых ничего не было, а этот скучный для некоторых дядечка- адвокат Юн Ми.

[*.*] Эй! Ты меня кем назвал?

[*.*] ха-ха он тебя очень умным назвал! Так что адвокат сказал?

[*.*] Он сказал, что по всем делам, по которым осудили Агдан, будет пересмотр. Они уже выиграли два дела. Так что дрожите все, кто выступал против.

[*.*] Ну началось! Пафос убери. Против универа ей ничего не светит.

[*.*] Конечно! Наивный. Что стоит университет, против армии. А этот адвокат выиграл процесс против армии. Так что, это твоему университету ничего не светит.

[*.*] Слушайте, а там ещё был суд против кошки…

[*.*]@ Пусть, пусть выигрывает. Ей деньги нужны будут, чтоб заплатить агентству, когда FAN Entertainment её разденет до нитки. Из-за неё все концерты в Японии отменили. Нищенкой была, в канаве и сдохнет.

[*.*] Ну наконец-то. А то я уж испереживался где наш стеснительный крокодил пропал. Фотка где? горгулья ты наша. А агентству конец приходит. Корону на последнем концерте освистали.

[*.*] А я слышала, что на последний сборный концерт, FAN Entertainment, вообще не пригласили.

17 февраля около 16 часов.

Чон Сун Силь сгорбившись сидела за столом, напротив нервно перебирала несколько листов доклада Пак Гын Хе.

— Понимаешь, что они не просто так инициировали разбирательство в парламенте по этому фонду. Эти из Народной партии явно что-то накопали, раз полезли с запросом. И там явно не только финансовые нарушения. Если всплывёт моя связь с этим фондом, импичмент мне покажется наилучшим выходом.

— Может не дойдёт до импичмента?

— Думай что говоришь! До него может не дойти только в одном случае, если меня устранят физически! Они же не просто так затеяли разбирательство, Они подогревали вначале людей, и уже как бы на фоне недовольства властью, инициировали разбирательство. Под меня копают. А ты будешь причиной моего свержения. Видела что на улице происходит? Митингующие на каждом углу. Знать бы что у них есть на тебя и твой фонд. Хотя что там знать, весь Сеул знает как ты соришь деньгами. В начале хоть немного соблюдала приличия. Как! Как эти документы попали в прессу!?

Чон Сун Силь сгорбилась ещё сильней, её стало потряхивать. Глядя на неё, президент позвонила секретарю:

— Принесите успокоительное. Потом глянула на свои подрагивающие руки и добавила:

— Два.

8 марта. Обеденное время.

Звонок в дверь. Я уже проснулся, но хожу по дому ещё в пижаме. Звонок в дверь. Так в пижаме и открыл. На пороге стоит молодой крепкий парень, с огромной коробкой в руках. На нём униформа, одной из многочисленных транспортных фирм. Глядя на Юн Ми глаза его начинают увеличиваться.

— П-ппростите, заикается он. — Пак Юн Ми?

— Да.

— Вам посылка.

В этот момент в коридор выходит мама

— Юна! Ты в каком виде вышла! А ну марш одеваться!

— В нормальном виде, не голая же.

— Бегом! Проходите пожалуйста, извините её.

Обращается к доставщику.

— Ничего, не переживайте, всё нормально. Хотя вижу, не всё в порядке. Интересно, что его так возбудило. Моя несравненная красота, хихи. Или «полуразобранный» вид? Мама с парнем раскланиваются. Эх, даже в, теперь уже мой законный, праздник не дадут расслабиться. Вот только здесь этого праздника не знают и не празднуют. Хотя соседи на севере почитают этот день. Но про это тссс. Низзя про них даже упоминать. Лучше уж китайцев вспомнить. Те, вроде бы тоже отмечают Международный женский день. Пока переодевался, с коридора мама крикнула, чтоб документы свои взяла. Вот какая разница в каких я штанах вышел к человеку, в пижамных или от спортивного костюма. Отличаются только цветом. Выйдя, удостоился восхищённого взгляда и просьбы дать автограф. От предложения вместе сфотографироваться, мягко отказался, ссылаясь на неподобающий вид. Видок, действительно не ахти- только встал, даже не расчёсывался. Принёс из комнаты своё фото, на нём и расписался. Оформили документы по доставке и, наконец-то, распрощались с доставщиком, раскланиваясь и благодаря друг друга. Что в коробке, уже давно понял. Вот ДжуВонище, специально подгадал под праздник, что ли?

Потащил коробку в гараж. Тяжёлая, зараза. Там уже вскрыл. В коробке обнаружился футляр. В нетерпении открываю его. Да! Моя ты прелесть! Абсолютно новенький, пахнущий пластмассой. Мой King. Весь ещё в транспортной упаковке, с прокладками из какого-то пористого материала. Сверху лежало письмо. Судя по почерку от Джу Вона. Он действительно подгадал под праздник. Цитирую, «экзотический праздник, о котором я и не слышала»… Эх наивный корейский юноша, сколько мне женщин, девушек, девочек посчастливилось поздравлять за мою прошлую жизнь! А сколько за их же здоровье, выпало счастье выпить! Да ни один кореец, за всю свою жизнь столько не осилит. Ладненько. Хватит предаваться воспоминаниям. Побежал в дом, одеться- не май месяц. По пути чмокнул маму, сунул ей в руки письмо, пусть читает, ничего там нет, что нужно было бы скрывать, накинул старый пуховик, обул старые сапоги. Вот теперь можно и работать.