И замок в придачу... Попасть и не пропасть (СИ)

Пролог

— Согласны ли вы, лорд Гамаэль иссе Льяше взять в жены Хаясу иль Ньехо?

— Согласен.

Что происходит? Где я? Почему в голове туман? Мое тело словно мне не принадлежит, я его совершенно не чувствую. Да и тяжесть такая, словно мне на шею огромный камень повесили.

— Согласны ли вы, Хаяса иль Ньехо взять в мужья Гамаэля иссе Льяше?

— Согласна.

Что? Почему я отвечаю? И это мой голос? Словно мышь пропищала. У меня всю мою жизнь был прокуренный бас, слегка хрипловатый, а это какое-то недоразумение, а не голос.

— Объявляю вас мужем и женой! — раздалось громогласно. — Жених может поцеловать… Ах, да, обойдемся без этой процедуры.

Я аж вздрогнула. Что за дискриминация? Почему обойдемся? Так, подождите, это что получается, я только что вышла замуж? Не-не-не, я не хочу, верните все обратно. Но сперва объясните мне, что происходит. И почему этот тип в хламиде так презрительно отзывается обо мне? Разве монахи, или кто он такой — не обязаны быть беспристрастны? И что со мной не так? Черт, как вернуть нормальное зрение?

Мысли скакали в разные стороны, а я никак не могла собрать их в кучу. Старалась хоть что-то вспомнить, но и тут пробелы, какие-то куски, точнее фрагменты, которые мне ничего толком не могли объяснить.

Запястье обожгло, на нем появился темный круг, внутри которого возникла какая-то загогулина. Это я вполне смогла увидеть, но рассмотреть в деталях не получилось. И тут же со всех сторон послышалось:

— Метка принадлежности.

— Неравный брак.

— Вещь, наложница.

Что? Это они про меня, что ли? И как мне узнать? Меня цепко ухватила чья-то конечность. Хотя, почему чья-то, наверняка новоиспечённый муженек и постарался. Наверняка синяки останутся, а я даже поругаться не могу, открываю рот, а оттуда ни звука не вылетает. Да как такое возможно? Хорошо хоть пелена перед глазами слегка развеялась, и я смогла оценить место, где оказалась. Храм? Совсем не похоже на тех, к которым я привыкла. Тут все слишком яркое, кругом куча золота, одна огромная статуя какого-то дядьки в набедренной повязке. Да ладно? Это местное божество? Больше на стриптизера похож. Вон, даже рука одна за головой, вторая вытянута вперед, словно денег просит. Хотя должна признать, мужик красивый, редко какая статуя способна передать мужскую привлекательность, а этот как живой, будто застыл во времени. Ага, Медуза Горгона постаралась, не иначе.

Черт, что за мысли в голову лезут? Мне надо разобраться, где я вообще и что происходит вокруг. Почему меня назвали незнакомым именем. Да и народ в каком-то средневековом наряде. Я попала на съёмки? Но меня туда никто не приглашал.

Медленно опустила глаза, пытаясь хотя бы глянуть на себя. Мать моя женщина. На мне длинное пышное алое платье. Но не это неприятно поразило, а то, каких размеров была моя рука. Икнула, но ни звука не вырвалось изо рта. Это правда я? И кому взбрело в голову жениться на такой туше? Да тут как минимум размер шестьдесят восьмой, не меньше.

Скосила глаза в сторону жениха, ой, уже мужа. Хм, он идиот? Или больной? Но при такой внешности простительно. Потрясающе красивый мужчина лет двадцати пяти навскидку со смоляными волосами до пояса. Ага, специально глянула длину. А уж какие густые. У меня даже в молодости таких не было. Стоп! Я что, стала супругой этого ребенка? Да он мне в сыновья годится. Моему младшему как раз только вчера исполнилось двадцать пять. Помню, хорошо отметили. Ничто, как говорится, не предвещало. О, кусок памяти появился, уже лучше, но пока еще ничего не понятно. Тогда почему я здесь? А кто там?

И снова я отвлеклась. Муженек мой новоиспеченный в мою сторону даже не глянул. Зато народ мелькал перед глазами, поздравлял, вот только взгляды у всех настолько презрительные, естественно в мою сторону, на мужа смотрели с сочувствием. Н-да, все страньше и страньше, как говорила Алиса. Интересно, меня тоже занесло в Страну Чудес? Тогда чудеса тут какие-то неправильные. И снова я задумалась. Кто такая эта Алиса и почему она что-то там говорила? Я из Страны Чудес? И что это за страна такая?

— Поздравляю, надеюсь, в скором времени вы подарите нам наследника, — передо мной появился этакий расфуфыренный и напыщенный франт в дорогущей одежде. Хм, а пуговицы у него и правда из золота? Еще и корона на голове. Местный монарх? Но как-то он молод для правителя, наверняка одногодки с моим муженьком.

Меня так и подмывало уточнить, почему мы должны дарить ему нашего наследника, но в очередной раз ни звука не получилось выдавить из себя. Меня это стало злить. Муженек что-то отвечал, и да, называл франта величеством. Значит, и правда местная власть. Я прислушалась.

— Ваше величество, рано о наследниках говорить, моей супруге только семнадцать исполнилось. Вот через год и обсудим.

Я едва в осадок не выпала. Кому семнадцать? Мне, что ли? Та не, мне на прошлой недели пятьдесят пять исполнилось. Откуда семнадцать? Да где я, черт побери? Стала накатывать паника. Я, конечно, люблю фэнтези, но предпочитающего читать, а не оказаться героиней в непонятной истории.

Голова разболелась. Куски мозаики никак не желали складываться, в мозгах все перемешалось. Я уже не понимала, какие из воспоминаний принадлежат мне и… Мне? Так, надо расслабиться и выдохнуть, иначе я прямо тут сойду с ума.

— Ты прав, рановато. Что ж, в таком случае жду тебя завтра, раз ты уже женат, значит, можешь отправиться в Ларош на переговоры. Посмотри, что они могут нам предложить, оцени невесту. Если эта не подойдет, отправишься в Самрань, оттуда тоже прислали портрет и брачный договор.

— Я могу и сегодня отправиться, — а голос-то у супруга приятный. Э, чего он там говорит? Сегодня? Бедолага, так торопится сбежать от собственной жены, что ни минуты лишней не желает находиться со мной рядом.

— Сегодня, друг мой, у тебя торжество. Я могу понять твои чувства, но свадьба должна пройти как положено, чтобы никто не смел упрекнуть герана в жадности. А утром жду тебя во дворце.

По мере того, как я слушала, возникало все больше вопросов. Если этот тип так меня ненавидит, то зачем вообще женился? Неплохо бы еще разобраться, как тут обстоят дела с титулами, я ведь уже поняла, что геран — это точно не обращение и не имя, а точно какой-то титул. Похоже я вообще в другом мире. Подумала, подумала, но неприятия мысль не вызвала. Как так? Да у меня по меньшей мере истерика должна случиться, а ее не было. Правда у меня и дома-то были проблемы с эмоциями, но не думала, что и тут все повторится.

К нам приблизилась моложавая тетка явно с дочерью. Они были похожи. В глазах столько превосходства, что я заподозрила подвох. Пока женщина поздравляла почему-то моего мужа, девица склонилась и злорадно зашипела:

— Что, Хяска, не получилось сбежать? Еще бы, с твоей-то комплекцией, неповоротливая корова. Зато теперь твое поместье стало нашим. И только попробуй его назад забрать. Да у тебя и не выйдет ничего. Ты никто теперь. Вышла замуж до восемнадцати — прощай наследство. Своего титула гераны ты лишилась, а муженек явно не торопится делать тебя себе ровней, ты так, приживалка, рабыня. Хуже прислуги, они хоть деньги получают за работу, а ты будешь горбатиться бесплатно.

Что она несёт? Какая приживалка? Мы же брак заключили. Я открыла рот, но не смогла выдавить из себя ни звука. Девица мерзко захихикала.

— Действие зелья еще не прошло, это мы с маменькой подстраховались, чтобы ты ничего не выкинула и от свадьбы не отказалась, а заодно, чтобы ни в коем разе не смела уточнять про равноправие. И не вздумала никому проболтаться, кто ты есть на самом деле. Теперь ты просто вещь и принадлежишь мужу, он может тебя высечь, отдать кому-нибудь или просто убить. Ты — никто! — сама сказала, сама расхохоталась. Ах ты ж, мразь!

И вот тут впервые на меня накатила такая безудержная ярость, она словно огненным шквалом поднималась изнутри, пробегала по венам, перед глазами все полыхнуло, где-то раздались выкрики, но мне стало плевать.

— Вещь? Зелье? Какой отр-р-равой вы меня напоили? Признавайся, мр-р-разь!

И махнула рукой, намереваясь отвесить оплеуху этой твари, но… С моих ладоней сорвался столп огня, тут же охвативший платье и волосы мерзавки. Как она верещала. Зато у меня черный круг на запястье стал дымиться, чернота таяла на глазах, темное марево от него тонкой струйкой поднималось вверх, а на его месте засиял золотой браслет, правда тоже в виде татуировки.

Это чего, магия, что ли? Злость мгновенно ушла, на меня накатила апатия. Ну это состояние мне более привычно. Заодно и мозги прояснились. Вокруг меня мгновенно образовалась зона отчуждения, бравые молодцы в форме направили на мою персону посохи — короткие, с камнями на навершии, у каждого разные. Родственниц не увидела, видимо, их успели увести. Зато остальные гости в ужасе жались к стенам, глядя на меня потрясенно. Я даже успела расслышать слово «инициация». Что бы это значило? Раньше девочка магом не была? И вот как бы поскорее все выяснить? То, что я не я, а вообще в чужом теле, до меня уже дошло. Осталось узнать, что случилось, кем я сама являюсь, и за что ребенку такое наказание.

Даже Его величество о чем-то задумчиво размышлял. И больше в его глазах пренебрежения и уж тем более презрения совершенно не оказалось. Я обвела взглядом присутствующих, уставилась на муженька, прищурилась:

— Ты с ними был в сговоре? Признавайся. Специально решили лишить меня наследства и титула?

— О чем ты говоришь? — Кажется, он и правда в недоумении. — О каком титуле идет речь? Мне сказали, ты приемыш, приживалка герана Ньехо, он и имя рода тебе дал только из жалости.

— Ложь. Я единственная дочь и наследница состояния… Была, пока эти твари не нашли выход, как получить мое наследство себе, — я говорила уверенно, так как логические выводы делать умею, а та мелкая гадючка ясно выразилась, что именно я была наследницей, но в завещании папаши был прописан пункт, если выйду замуж до восемнадцати, значит, всего лишаюсь. Вот эти гадины и подсуетились. Правда мне пока непонятно, зачем этому красавчику жена, да еще такая ужасная. — И раз мы во всем разобрались, значит, пора покинуть это место. И да, раз по твоей милости я лишилась наследства, мне необходим дом, где я буду жить. На настоящий брак и не надейся.

— Пф, и не думал даже. Ты явно не предел мечтаний мужчины. И не будь необходимости, да еще и выбора артефакта, я бы в жизни не связал себя с такой, как ты. И раз уж условия сменились, и ты все же осталась гераной, хотя я на такой исход, конечно, не надеялся, то завтра отправляешься в Искорш, у меня там замок. Теперь он будет твоим. Правда в нем никто не жил лет тридцать. Но другой недвижимости для тебя у меня нет. В столице ты однозначно не останешься, нечего меня позорить. А через положенное время мы просто разведемся.

— А откуда я знаю, что меня оттуда не выселят? Мне необходим документ, что этот замок мой.

— Да, пожалуйста, уже вечером дарственная на эту раз… Реликвию будет у тебя. И можешь делать с ней, что захочешь.

Оговорку я прекрасно заметила, но говорить ничего не стала. Раз уж речь о замке, то наверняка там хоть стены и крыша остались, всяк не в лачуге какой ютиться.

Храм мы покинули. Стоило выйти, как меня тут же ослепило от ярких солнечных лучей. На миг зажмурилась, проморгалась, привыкая к свету, только потом едва не ахнула. Огромная площадь, на которой собралось много народа. Одеты все в старинные одежды. На женщинах длинные платья разной степени поношенности. Только те, кто находились около карет, сверкали обилием драгоценностей. И не только женщины грешили безумством украшений, некоторые мужчины недалеко от них ушли.

Прямо перед ступенями красовалась украшенная лентами карета. Именно к ней мы и подошли. Лакей открыл дверь, а внутрь пришлось забираться самой, так как муженек даже не удосужился руку подать. Да, с манерами тут все совсем плохо. Ладно, чай не маленькая, сама справлюсь, хотя у меня в голове билась только одна мысль: «Только бы не свалиться всей своей, как там меня зовут — Хаясой». Но все обошлось. И я даже смогла нормально устроиться. Супруг уселся напротив. И я смогла, наконец, его более детально рассмотреть. То, что он красив, я заметила еще в Храме, сейчас обратила внимание на детали. Глаза необычного фиолетового оттенка с темными крапинками, ровные широкие брови, скуластое лицо, волевой подбородок, немного тяжеловат, но это его совсем не портило. Спортивная фигура, это было видно даже по тому, как на нем сидеть китель. Над бровью легкий шрам, едва заметный, но он тоже не портил красоту, а придавал ей какой-то пикантности.

Вел себя муженек высокомерно, на меня не смотрел, все больше в окно. Руки сложены на груди, четко очерченные губы поджаты. Ему явно не нравилось происходящее. Но вопросов не задавал, только усиленно размышлял о чем-то. Мне надоело пялиться на мужчину, я тоже выглянула в окно. Ехали мы по широкой дороге, вдоль которой росли высокие деревья с такими толстыми стволами, что их и трое бы с трудом обхватили. За деревьями виднелись дома. Или скорее особняки в три этажа, белокаменные, на каждом полукруглом балконе цветы. Сам город чистый, запах приятный.

Карета стала замедляться, пока не въехала в распахнутые настежь ворота. Мы явно оказались на территории частной собственности. На раскинувшийся по бокам сад я залюбовалась. Плодовые деревья, клумбы с цветами, чуть дальше виднелся большой огород. Но больше рассмотреть не получилось, мы остановились. И снова мне пришлось выбираться самой. Ну и ладно, мы не гордые, справимся.

Выйдя, осмотрелась. Ого! Это не дом, а целый терем, тоже белокаменный. На высоком крыльце собрались разряженные гости. Многие улыбались супругу, поздравляли его, что-то говорили о том, что теперь он сможет, наконец, отправиться в Ларош. Я мотала на ус, но никак не могла понять, какая связь с женитьбой и другой страной. И ведь даже спросить не у кого, потому что ко мне явно все настроены негативно, вон как физиономии воротят, стоит мне на кого-то глянуть.

Слуги сопроводили нас в обеденный зал. Н-да, интересно, сколько же тут народа? Навскидку человек триста, не меньше. Шесть столов, составленных квадратом, но с небольшим зазором для прохода, это внешне, а внутри еще два стола, сдвинутых вместе. К ним как раз направился правитель с двумя мужчинами и тремя женщинами, две из которых уже в годах. Они разместились так, чтобы находиться лицом к тому месту, где должны сидеть мы. Так как мне никто ничего не говорил, я просто шла за мужем, будь он неладен, попутно успевая разглядывать присутствующих.

То, что происходило дальше, можно назвать одним словом — скука. У меня возникло ощущение, что я не на своей свадьбе, а приглашенная бедная родственница, которую пытаются задвинуть подальше и заткнуть поглубже. Да я и не стремилась высовываться, но такое поведение стало неприятным. Бедная девочка, в самый радостный день она бы точно сошла с ума от расстройства. Это мне все фиолетово, я пока еще не до конца соображаю, что происходит. Могла бы списать на сон, но уж больно он реалистичный.

Думала из разговоров смогу почерпнуть хоть какую-то информацию, но, увы, совершенно ничего не понимала. Вот вроде слова понятные, а суть уловить не получается. В какой-то момент бросила, схватив фрукт неопределенного кислотного цвета, и стала жевать его. На вкус оказался весьма приятный. Пить я ничего не рискнула. Кто знает, как отреагирует организм этого ребенка на алкоголь, а мне нужен здравый рассудок и трезвый ум.

Сколько времени сидела, сказать сложно. Народ уже вовсю веселился, танцевал, меня, понятное дело, никто не приглашал. Да даже поздравлений и подарков я не увидела. Или тут не принято на свадьбу дарить подарки? А если и принято, то их, скорее всего, получит муж.

Но когда за окном стали сгущаться сумерки, мой муженек встрепенулся. Даже улыбнулся, подскочил и глянул на меня так, что пришлось подниматься следом. Никто в нашу сторону даже не глянул. Мы спокойно покинули зал. Прошли пару коридоров, поднялись на третий этаж. Пока дошли, я вся взмокла. Да, девочка, худеть тебе надобно.

— Вот твоя комната, здесь проведешь ночь, утром за тобой приедет карета, которая увезет в замок. Карету я так и быть оставлю тебе. Благо теперь золотых будет достаточно.

Он открыл дверь, в комнате тут же зажегся свет. А ничего так, уютненько. Небольшая кровать, два кресла, посредине стол, на окнах тяжелые бежевые портьеры, на полу мягкий персиковый ковер, местами слегка потертый. Признаться, ожидала худшего. А потом заметила у стены три сундука. Глазами указав на них, вопросительно приподняла бровь. Мой вопрос поняли правильно.

— Это доставили слуги из поместья. Они их забрали из твоей комнаты. Вроде как мачеха все равно открыть не смогла, еще и заразу от них какую-то получила, когда попыталась вскрыть, это наследство завязано только на тебя, других жалит похлеще ос. Их завтра погрузят в карету. И, надеюсь, ты помнишь, что у нас уговор? Через положенных три года мы разводимся, и я, наконец, смогу жениться на любимой женщине.

— Помню, можешь не переживать, будь моя воля, я бы в жизни за тебя замуж не вышла, благодари мачеху, которая накачала меня какой-то дрянью.

— С ней уже разбираются имперские ищейки. Но какой бы вердикт они ни вынесли, возврата у тебя нет, по завещанию ты больше не наследница. А вот то, что половина твоего бывшего приданого переходит мне, приятный бонус. Прощай! Надеюсь, мы больше не увидимся.

— Буду надеяться вместе с тобой, — выдала и отвернулась. — Не забудь дарственную на замок.

— Утром она будет у тебя.

Вот же гадство. Мне, значит, карету с барской руки, а сам захапал половину моего имущества. Гад. Интересно, мне хоть будет за что жить? И почему я его так быстро отпустила? Надо было потребовать еще и денег в дорогу. Вздохнула. Попыталась стереть пот с лица, все же подъем прошел слишком тяжело, но даже толком руку поднять не смогла. Хотелось выть.

Мне вдруг жизненно необходимо стало увидеть себя в зеркале, а заодно сосредоточиться и понять, как я тут оказалась.

На миг стало страшно, потому что свою прошлую жизнь я тоже помнила с трудом, она словно в тумане, где появляются образы родных и близких, но полной картинки не давало. Схватилась за виски, пытаясь напрячь память. Бесполезно. Ладно, думаю, у меня ещё будет время. Пока же я заметила на стене огромное зеркало. Приближалась к нему с опаской. И не зря. Мама дорогая, роди меня обратно. Я даже не успела поймать челюсть, упавшую на пол.

Из отражения на меня пялилась самая настоящая свинья. Глаза заплывшие, оттого кажущиеся маленькими на большом круглом лице с обвисшими щеками, тройной подбородок болтался так, словно в него кто желе накачал. Алое платье болталось как на вешалке, или скорее на тумбе, делая фигуру как раз на нее и похожей. Почему тут даже пояс какой не придумали? Хотя он бы вряд ли спас положение. Но была и приятная новость. Темные волосы с алыми прядями роскошны. Длинные, ниже пояса, густые, волнистые — мечта. Ну хоть что-то хорошее в этой девочке отыскалось. И это смогло настроить на позитивный лад.

Так, теперь не мешало бы проверить, смогу ли я сама открыть сундуки, да и содержимое стоит изучить заранее. Сперва осмотрела все три, ни замка, ни какого отверстия для ключа. Такое чувство, что это монолит. И как мне его открывать? Устроилась на коленях на полу, коснулась одного из сундуков, провела по резной крышке с кучей завитушек и орнаментов. Мою руку кольнуло, я даже вскрикнуть не успела, а крышка взяла и откинулась, едва не зарядив меня по лбу. Едва успела увернуться. Что ж, посмотрим, что за приданое у меня тут обнаружилось.

Глава 1

Содержимое стала выкладывать прямо на пол. Итак, тут у нас постельное белье, пледы, одеяла, подушки, нашлись и шторы. Чем больше я выкладывала, тем сильнее у меня взлетали брови. Я даже еще раз окинула сундук взглядом, вдруг он резко увеличился в размерах. Но нет, он как был метр в длину и полметра в ширину, так и остался. Тогда как тут все вместилось? Это разве возможно? Но слишком углубляться в данный вопрос не стала, вместо этого продолжила осмотр. Вокруг меня уже почти все пространство оказалось занято. Стопки выше меня ростом, а дно только-только показалось. И там обнаружилась небольшая коробочка. Причем тоже зачарованная, во всяком случае знакомое покалывание, как и на сундуке я хорошо ощутила. Крышка открылась, внутри я увидела золотые кругляши, несколько бархатных мешочков, в одном из которых обнаружился потрясающей красоты гарнитур с белыми и чистыми как слеза камнями. Неужто бриллианты? Таких мешочков было четыре. Я заглянула в каждый. Везде гарнитуры с разными камнями. Каждый по-своему великолепен.

— А хорошее у тебя наследство, девочка, — произнесла вслух и глянула в зеркало. Мне показалось, или мое же отражение мне кивнуло, но как-то грустно. Привидится же такое.

Кругляши пересчитала, их оказалось сто. А вот под ними заметила сложенный лист бумаги, больше напоминающий пергамент. Осторожно достала, развернула. Сперва ровный почерк никак не могла разобрать, такое ощущение, что он написан на иностранном языке. Но потом буквы поплыли, показывая уже вполне читабельный текст.

«Моя нежно любимая дочь! Как же ты была права. Асаяна на самом деле оказалась алчной, мстительной, завистливой особой. Я пытался развестись с ней, но неправильно себя повел. Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых, она все же исполнила свою угрозу и убила меня. Зная твою натуру, молю, не пытайся ничего доказать, у тебя не получится, она использовала некий редкий яд, который сразу после смерти расщепляется и обнаружить его невозможно. Увы, изменить завещание я не успел. Потому предполагаю, эта нечестная особа попытается выдать тебя замуж, так как убить она тебя не сможет. В тебе источник магии, который оберегает и не позволит никому тебе навредить. Это же успела понять и Асаяна, все же она оказалась сильной ведьмой. Но я подстраховался, чтобы обеспечить тебе будущее. Мою жену с ее неприятной дочуркой ожидает неприятный сюрприз. Все же я успел вынести из сокровищницы все фамильные драгоценности, а со счетов снять деньги. Они теперь твои. Я сложил их в сундуки, не забыв сотворить пространственную магию. Так что, даже если тебе придется ютиться в лачуге, пусть это будет с комфортом. Но и это еще не все, зная мстительную натуру ведьмы, она могла из вредности не отдать тебе приданое, на этот счет я тоже подстраховался, на третий день без подпитки твоей силы, пусть и спящей, они должны сами к тебе переместиться, где бы ты ни была. Так же ты найдешь артефакты, чтобы облегчить тебе жизнь. Не знаю, будут ли у тебя слуги, но на всякий случай мой хороший знакомый артефактор сделал несколько амулетов для быта. На каждом ты найдешь описание. Куда бы ни забросила тебя жизнь по велению Асаяны, будь счастлива, моя милая и добрая девочка. Прощай!»

Я сама не заметила, как из глаз потекли слезы. Отец и правда любил свою дочь и по мере сил и возможностей успел о ней позаботиться. Я даже усмехнулась. Вот они — рояли в кустах, какие бывают у каждой попаданки. Хотя на первый взгляд все и смотрелось весьма гармонично.

— Спасибо, папочка, — от души поблагодарила, пусть и не своего отца.

Складывала все обратно аккуратно, чтобы ничего не помять. Умаялась страсть как. Даже пришлось встать и избавиться от платья, оно только мешало. Осталась в длинных до колен панталонах и короткой сорочке не первой свежести. Фу! Помыться бы не помешало. Но сперва надо продолжить осмотр. И я продолжила. Открыла второй сундук. Там находилась утварь. Котелки, ложки-поварешки, пара сервизов на двадцать четыре персоны, несколько мешков с крупой, мукой, холодильный ларь с мясом, судя по тонкой пленке, он находился под какой-то магией. Так же обнаружила инструменты. Мне они ни о чем не сказали, но надеюсь, мне все пригодится. В самом низу еще одна шкатулка. В ней тоже драгоценности и золотые. На этот раз я насчитала сто пятьдесят кругляшей. И мешочков с украшениями было шесть. Кольца, серьги, цепочки, браслеты, заколки — все это было аккуратно разложено в каждом бархатном мешочке.

— А молодец, папуля, не стал все складывать в одном месте, — похвалила и стала складывать все обратно.

Третий сундук до верху забит платьями, накидками, даже парочка шуб имелась, обуви пар двадцать, там и туфли, и подобие балеток, и сапожки из мягкой кожи. Несколько рулонов ткани, на ощупь мягкой и приятной. И по обыкновению еще одна шкатулка. Раза в четыре больше, чем предыдущие. На этот раз в ней оказалось сто пятьдесят кругляшей и порядка трех десятков артефактов. Каждый с биркой, где прилагалось описание. Сейчас читать не стала, глаза начали слипаться, безумно захотелось спать. У меня еще будет время все изучить.

Ванная мне понравилась. Тут скорее целое джакузи. Жаль, сил наслаждаться уже не было никаких. Пришлось спешно мыться, а потом доползать до кровати. Надевать снова грязную одежду не хотелось, потому я и отправилась спать в одном полотенце. Увы, халатов тут не предусмотрено. Хорошо хоть отложила себе на завтра одно из платьев из сундука, а под него коротенькая сорочка и не такие длинные панталоны. Что делать с грязным бельем, понятия не имела, но чтобы тут не оставлять, все скрутила как раз в алое безумие и сложила в сундук на самый верх. Вот теперь можно и поспать.

Глава 2

Не успела я закрыть глаза, как меня понесло с такой скоростью, что я не успевала ничего рассмотреть. Оказавшись в до боли знакомой комнате, увидела своего мужа и детей: сын сидел со своей Анечкой — приятной девочкой, которая мне очень нравилась, а дочь находилась рядом с мужем, вот зятя я недолюбливала, слишком агрессивный, взрывной. Они сидели за столом со скорбными лицами. Из их разговора я и узнала, что сегодня сорок дней, как меня не стало. Но тут сын поинтересовался у мужа:

— Пап, ты теперь женишься на этой Ире?

— Неприятная личность, — скривилась дочь.

— Нет, не женюсь, я ее послал, так как понял, что это из-за нее Инночки не стало, она сама проговорилась, что устранила проблему. А жить с убийцей…

— А в полицию ты заявил? — мгновенно вскочила дочь.

— Конечно, сразу же. Все подтвердилось. Я сейчас жалею об одном, что не смог спасти вашу мать. Будь я дома, она была бы жива.

— А что будет с этой дрянью? — проявил любопытство зять.

— Ее осудят.

— Ребенка она будет рожать в тюрьме? Ты его заберешь? — это сын.

— Нет никакого ребенка, — супруг вздохнул и опустил голову. — Таким образом она хотела донести до Инессы нашу с ней связь. И у нее получилось.

Больше я не слушала. До меня вдруг дошло. Получается, я умерла?

Вот тут-то память обрушилась так, что едва не задохнулась. Я, наконец, полностью вспомнила свою прошлую жизнь.

Коровина Инесса Валерьяновна, заслуженный бухгалтер, с некоторых пор безработный. Двадцать лет трудилась на заводе, сперва помощником, потом на ставку бухгалтера, а последние пять лет главный бухгалтер. Но недавно наш завод продали иностранцам, а им старые кадры стали не нужны, меня и еще около полусотни служащих быстренько сплавили вон, но надо отдать должное — заплатили хорошо. Но отчаиваться я не торопилась. Пусть на работу в таком возрасте меня уже не возьмут, но зато у меня появилась возможность заработать на том, что я умела. Вязание, плетение, отливка фигурных свечей. Последние, как ни странно, пользовались спросом, особенно, если красиво украшены, упакованы и с разными ароматами.

Признаться, это было моим хобби, я как-то не думала, что принесет много денег. Да и муж у меня хорошо получал, мы не бедствовали. Какова же была моя радость, когда мое увлечение стало приносить весьма ощутимый доход. И я с головой погрузилась в хобби. Иногда муж ворчал, хотел, чтобы я так же научилась готовить. Но, видимо, мне это не дано. Нет, как и каждая женщина, я могла и борщ сварить, и мясо запечь, и жаркое приготовить. Но моему супругу вдруг захотелось экзотики, чтобы на столе всегда стояли разнообразные блюда, салаты, десерты. С чего такие желание, я тогда понять не могла. А уже позже узнала: именно так его кормила любовница, о которой я и помыслить не могла, ведь за тридцать лет брака он ни разу ни о чем подобном и помыслить не мог. Есть такая категория мужчин. И мой один из них. Откуда знаю, что не было измен? Все просто, он слишком правильный, никогда не позволил бы себе подобную вольность. Это в последнее время его как подменили. Он и на работе стал задерживаться, и по вечерам уходил, якобы проверить работу служащих, которые вечно портачили. И ведь я верила, у меня ни единой мысли не закралось об измене.

Утром, в день моего юбилея, мне позвонили на сотовый. Номер незнакомый. Я тогда решила, что это кто-то из заказчиков, потому смело нажала на зеленую кнопочку.

— Инесса Валерьяновна? — на том конце приятный женский голос, молодой.

— А кто еще может отвечать по моему сотовому? — удивилась, попутно выбирая себе наряд, в котором мы сегодня должны отправиться в ресторан на празднование моего юбилея.

— Я беременна, — тут же сообщили мне потрясающую новость. Я усмехнулась. И как положено в таких случаях, брякнула:

— Поздравляю. А я причем?

— Я беременна от вашего мужа, — а в голосе столько превосходства. Я, признаться, не сразу сообразила, о чем она, потом расхохоталась.

— Хорошая шутка, но не ко времени. Да и сегодня не первое апреля. У вас все? У меня еще дел полно.

— Это не шутка. Я на четвертом месяце беременности. И хочу родить своего ребенка в законном браке. Вы обязаны дать Игорю развод.

— Обязана? — Одежда была забыта. Я устроилась в кресле и уставилась в одну точку, соображая. А ведь отлучки мужа как раз и начались четыре месяца назад. Неужели?.. Но нет, он не мог. Или…

— Да, обязаны. Вы уже старая, ему не интересны, к тому же вы никогда его не любили. А ему нужна ласка, нежность и любовь.

Девушка распалялась все сильнее. А я даже толком разозлиться не могла. В ее словах имелась доля истины. Я и правда не любила мужа, но всю жизнь мы прожили вполне хорошо. Между нами было уважение, а это дорого стоит.

— Я подумаю, — отчеканила и отключилась. Н-да, хороший подарок на день рождения. А ведь только позавчера мы отметили тридцатилетний юбилей.

Зато теперь мне вполне стали понятны придирки мужа: то волосы не в ту прическу собраны, то одежда не по последней моде, то кормлю его не так, то слушаю не внимательно. А тут вона что происходит.

Я пока Игорю говорить ничего не стала. Завтра решила поставить его перед фактом о разводе. Измену прощать не собиралась. Он меня предал. И нет, мой мир не собирался разбиваться на осколки. Скорее накатила радость и облегчение. Теперь никто не станет капать на мозги, требуя невозможного.

Вечер прошел весело, я даже улыбалась, слушала поздравления, всех благодарила. Пила мало, так как я не любитель спиртного. Но развлекалась, как в последний раз. А утром буднично сообщила Игорю, пока он еще не ушел на работу:

— Я сегодня подаю на развод.

— Совсем сбрендила на старости лет? — мгновенно закипел он. Да, в отличие от меня, Игорь слишком быстро выходил из себя. Меня это все время раздражало, потому я старалась поменьше обращать на него внимание в такие моменты. Но не сейчас.

— Твой ребенок должен родиться в полной семье. А я предательства не прощаю. Ты это знал с самого начала. Но тем не менее не только изменил, но и обрюхатил какую-то девку.

Вот тут на лице благоверного появился испуг. У него даже злость прошла. Он схватил свою барсетку, уже от дверей бросил:

— Приду вечером с работы, поговорим.

— Да нам и говорить не о чем, — последнее слово я оставила за собой.

На развод подать я не успела, меня закрутили дела. Сегодня все заказчики как с цепи сорвались, всем понадобились то митенки, то свечи, то плетеные украшения. И я разрывалась, собирая и отвозя заказы. К вечеру вымоталась так, что стало ни до чего. Но поговорить с мужем пришлось. Он пытался убедить меня, что все это неправда. Что он никогда мне не изменял. Но я ему больше не верила. А тут и сын услышал, встал, как всегда, на сторону отца.

Уже ложась спать, я предупредила супруга, что все равно подам на развод после свадьбы сына. Он со своей невестой решил совместить свой юбилей и свадьбу. Я приготовила заявление, заставила Игоря его подписать.

Потом была свадьба. Веселая, шумная, красивая. Пить старалась мало, а вот на морепродукты налегала, уж больно я их любила с самой молодости. Единственное старалась избегать кальмаров. На них появилась аллергия семь лет назад. И сколько обследований не проходила, никто не мог понять, откуда что взялось. И ладно бы, как многие, покрывалась пятнами, так нет, сразу одышка, спазмы, один раз даже до отека Квинке дошло, хорошо скорая вовремя приехала, откачали. Вот и сейчас я пыталась не касаться салатов, где присутствовали эти морские гады.

Ко мне подсела молодая привлекательная женщина уже изрядно навеселе и завела пластинку о философии. Как говорится, разговор за жизнь в пьяном угаре. Но я-то пьяной не была. Несколько раз пыталась от нее отделаться, но она все норовила со мной выпить, подкладывала мне то мяса, то салатов, то рулетики. Собеседница стала напрягать, я с трудом от нее отделалась. Она все же ушла. Вот только ее взгляд мне не понравился, злой и торжествующий. С чего бы?

Оглянулась. Мужа нигде не заметила, решила пойти его поискать. Время позднее, молодые нас покинули. У них завтра с утра самолет, они улетали на острова в свадебное путешествие. И мне пора на боковую. Но вызвать такси без Игоря не захотела, все же он пока еще мой муж.

Вышла на улицу. Ресторан, где проходила свадьба, располагался в лесу. Чудесное место, приятно пахло хвоей. Невдалеке имелись крытые беседки, в одной из готовых увидела силуэты, а по серому костюму узнала мужа. Подойдя ближе, застыла. Та самая девица, что втирала мне о жизни, громко стонала, пока Игорь в нее вколачивался со всей дури. Именно он первым заметил меня. Я усмехнулась и пошла прочь, по пути вызывая такси. Самое удивительное вслед за мной никто не побежал. Не очень-то и хотелось. Сейчас я совершенно не была настроена выслушивать лживые слова супруга. Благо такси приехало быстро. Уже в машине ощутила тошноту, но не придала ей значения. Видимо, алкоголь сегодня совсем не пошел.

Раздевшись, упала в кровать, и меня мгновенно вырубило. Уже ночью я ощутила неладное. Стала задыхаться. И перед глазами мелькнула картинка, как та молодуха накладывает мне салат с кальмарами. Гадство. Мне бы скорую вызвать, а я даже пошевелиться не смогла. И дома никого не было. Игорь так и не вернулся. Горло сжал спазм, дышать становилось все сложнее. А потом я пыталась вдохнуть хоть каплю кислорода, но не смогла. Меня накрыло темнотой.

Подскочила на кровати с отчаянно бьющимся сердцем. Осмотрелась. За окнами занимался рассвет. Прикрыла глаза.

— Получается, я умерла. Но как же я здесь оказалась? И куда делась сама девчонка? Что с ней произошло?

Увы, ответа на этот вопрос я не пока не получила. Встав и налив в стакан воды из графина, обнаружившегося на столике, снова забралась в кровать. Еще слишком рано, можно немного поспать.

Вот тут-то я и оказалась в огромном доме, прямо напротив меня размахивала руками уже знакомая тетка. От злости на ее лице выступили алые пятна.

— А я сказала, что ты выйдешь замуж за иссе Льяше. Какая идиотка упустит такую возможность — породниться с лучшим другом Императора? Вот и я не собираюсь упускать.

— Так сама и выходи, — небрежно отозвалась та, кто была в этом теле до меня. — А я до восемнадцати и не подумаю выходить замуж.

— Ты мне перечить вздумала, противная девчонка? Я твой опекун, и вправе сделать так, как хочу.

— А я имею право отказаться. Если помнишь, в завещании указана моя добрая воля, а не под принуждением вздорной тетки, — сообщила девчонка. — И вообще, не выкинешь эту мысль из головы, я сбегу, а потом поведаю Совету по опекунству о твоих делишках.

Ой, ду-у-ура! Кто же сообщает о своих планах врагам? Эта мысль пронеслась сама собой, но тут же сбежала.

— Никуда ты не денешься, — злорадно оскалилась, как я уже поняла, мачеха. — Иди к себе. И с этого момента ты не сможешь покинуть дом.

Хаяса отправилась наверх. Но не успела войти к себе, как за ее спиной щелкнул замок. Ее заперли. Та заметалась по комнате, открыла окно. Третий этаж. Будь она не такой огромной, могла бы спуститься, благо по стене вился плющ. Не знаю, насколько он прочный, но могло бы прокатить. А так, ее вес он вряд ли выдержит. И попробуй она спуститься, точно бы убилась.

Моя предшественница осознала, в какую ситуацию угодила, и разрыдалась. Потом налила воды из графина и выпила. После чего едва успела раздеться, как ее сморил сон.

Картинка сменилась. Теперь я видела, как ее наряжают в алое платье, мачеха так ухмылялась, наблюдая за злостью падчерицы. При этом даже согласилась ее покормить, чтобы та не упала в голодный обморок. Слуги принесли поднос с едой. Ой, мамочки. Да тут же роту солдат накормить можно. Неужели Хаяса столько ела? Неудивительно, что ее так разнесло.

Пять перемен блюд, из них много мяса, сала, рагу, в котором жир плавал на поверхности. А где фрукты? Но изюминкой стали штук десять пирожных, которые девчонка умяла и не заметила, а потом все это запила поданным ей чаем. Вот тут-то ее глаза и остекленели.

— Маменька, все получилось? Эта корова выпила зелье? — в комнате появилась дочурка мачехи. Теперь они вдвоем рассматривали Хаясу, которая застыла столбом.

— Естественно. Чтобы у меня да что-то не вышло? Не было такого еще ни разу. Все, иди собирайся, скоро геран появится, чтобы забрать невесту в Храм. А ты, иди в гостиную и жди там, — этот приказ последовал Хаясе. И та пошла. Она сейчас напоминала зомби. А еще я увидела, как она задыхается, ей нечем стало дышать. Но и сообщить о своем состоянии она не могла, ее лишили голоса, оставив только установку ответить согласием в Храме.

Ее сил хватило только чтобы добраться до места. А уже там стало совсем худо, она даже едва сознание не потеряла. Но в этот момент, когда предшественница умирала, ее место и заняла я.

В очередной раз подхватилась, у меня непроизвольно вырвалось:

— Бедная девочка. Тебе бы жить и жить, ведь совсем жизни не видела.

Но изменить ситуацию ни одна из нас оказалась не в силах. Да и я как-то вдруг осознала: домой я не вернусь, как и девочке больше нет места в этом мире. Теперь ее тело заняла я. Мое сознание слишком спокойно отреагировало на данный факт, наверное потому что я увидела во сне и успела примерить на себя новую роль. Что ж, посмотрим, кто из нас останется в выигрыше.

Глава 3

Встав, первым делом отметила наличие свитка. Не подвел муженек, но с ним ознакомлюсь позже. Пока только развернула и одним глазком глянула, точно ли это дарственная. Она, родимая. Отлично. Утро началось весьма неплохо.

Попыталась сделать зарядку, как привыкла на протяжении всей своей жизни. Да куда там. Уже после парочки упражнений взмокла так, что с меня пот катился градом. Н-да, будет сложнее, чем я думала. Когда-то я боролась с лишним весом после родов, но там и было-то килограмм пятнадцать, а тут же все сто скидывать надо. Если не больше. Придется начать с питания, а там и до физических нагрузок дойдем. Пока душ.

Вымывшись в прохладной воде, так легче переносилась жара на улице, она ощущалась даже сейчас, вышла, надела чистое белье и платье. Собрала волосы в пучок, заколола шпильками попроще, что обнаружились на туалетном столике, который я не сразу заметила, так как он располагался в нише за шторой. Взяла в руки свиток. Очень мне не терпелось узнать, что в нем. Развернула, собираясь с ним ознакомиться, но не получилось. Сделать ничего не успела, как за мной пришли слуги. Лица бесстрастные. Они поклонились и сообщили, что карета прибудет через несколько минут. Я успею позавтракать.

Внесли подносы. Мама дорогая! Сколько тут всего. Но при виде такого количества еды меня замутило. Я замахала руками.

— Уберите, я не хочу есть. Вы можете сложить мне все с собой. А пока я хотела бы наведаться в библиотеку и взять в дорогу что-нибудь почитать. Это ведь не возбраняется?

— Нет, Ваша огненность, — Слуги переглянулись, а я удивилась такому обращению. Но спрашивать не стала. Вместо этого попросила проводить меня в библиотеку.

Со мной отправилась молоденькая девушка. Она единственная из всех смотрела на меня с сочувствием. И пусть я не признаю жалости, но тут не смогла пройти мимо этого наивного создания.

Идти долго не пришлось. В конце коридора как раз и располагались двустворчатые двери, распахнувшиеся при моем приближении. Служанка осталась снаружи, сообщив, что им запрещено входить в обитель науки и разума. О, как загнула. Но я кивнула и вошла. А там вокруг стеллажи, один ярус, другой, третий. Несколько лестниц, которые сами передвигались. На миг нахмурилась. Осмотрелась. Внутри ни одной живой души. И как мне тут что искать? А что если рискнуть?

— Мне бы сведения о мире, о родовых семьях и по магии огня что-нибудь.

Попросила и застыла. Сработает или нет? Почему так поступила? Тут всего лишь логика. Раз нет библиотекаря, который отыщет книги, а справиться самому никому не под силу, то самый верный вариант — голосовой поиск. И сейчас узнаем, насколько я права.

Ждать долго не пришлось. С разных концов библиотеки ко мне спланировали три книги, потом подлетела и четвертая. Названия смотреть не стала, будет еще время, вспомнила еще об одном упущении:

— А можно мне еще про духовенство?

Должна же я знать, какая тут божественная структура. А то еще выскажусь не так как надо, так как меня и сожгут, как того еретика или ведьму. Хотя, судя по мачехе, ведьм тут на кострах не сжигают.

Перед лицом застыла тоненькая брошюрка, ее я тоже прихватила и, поблагодарив за помощь неизвестно кого, покинула это место. Ожидающая меня служанка тут же побежала впереди, со страхом сообщив, что мы задерживаемся. И за мое опоздание наказать могут ее. Пришлось поторопиться, но кто бы знал, какого труда мне это стоило.

Оказавшись на крыльце, заметила, как последний из моих сундуков скрылся в карете. Маленький неказистый мужичок пристально наблюдал за погрузкой. В его руках две корзинки, причем не маленькие. Судя по исходящему от них запаху, слуги постарались сложить перекус. Тут мужичок заметил меня, тепло улыбнулся и с улыбкой поинтересовался:

— Готовы, вашество?

— Готова, — кивнула и двинулась к карете, прижимая к себе книги.

Мужчинка захромал следом. Он слегка приволакивал ногу, при этом слегка кривился, видимо ходьба доставляла ему проблем. Но он открыл дверцу и помог мне забраться внутрь. Передав мне корзинки с едой, показал куда их установить, чтобы содержимое не остыло, и при тряске ничего не упало. Сам закрыл за мной и занял место кучера. Я покачала головой. Получается, мне даже ни одной служанки не выделили. Отправили в путешествие в гордом одиночестве. А ведь я читала, что любая аристократка должна иметь сопровождение. Неужели тут все по-другому?

Не успела подумать, как в очередной раз дверка открылась и в нее впорхнула уже знакомая служанка. В ее руках котомка.

— Ваша огненность, возьмите меня с собой, буду служить верой и правдой, не оставьте. Меня выпорют туточки, — запричитала, а в глазах слезы.

— За что пороть-то? Ты же ничего не совершила, — я была удивлена. Девчушка опустила глаза долу и тихо прошептала:

— За библиотеку. Нельзя вам туды было, а меня подставили, наказав проводить. Теперича только порка и изгнание. А мне нема куды идти, сирота я.

И пусть моя жалость меня погубит, но я порадовалась, что не одной ехать придется. Потому кивнула и сообщила, что она может отправляться со мной, но чтобы быть до конца честной, предупредила:

— Я сама еду в неизвестность. Неизвестно, что ожидает нас на месте. Судя по оговорке моего не дражайшего супруга, там скорее рухлядь, чем замок. Ты готова, что придется поработать и приложить много усилий, чтобы не помереть с голоду?

— Готова, вашество, я не белоручка, на меня усе время-то кидали самую тяжкую работу. Сдюжу и эту.

— Отлично, тогда в путь. Посмотрим, что будет ожидать нас на новом месте. Но скажи хотя бы свое имя? Я ведь даже не знаю, как к тебе обращаться.

— Ванка, Ваша Огненность.

— Хорошо, Ванка, устраивайся, а я пока почитаю.

Но мы еще не успели расположиться в карете, как я увидела мужика, замахнувшегося на белого красивого пса. Тот зарычал, попытался отскочить, но не смог. Его лапы оказались связаны. Понятия не имею, что меня толкнуло вперед, но я рыкнула на гада, подхватила собаку, он оказался весьма тяжелым, и потащила его с собой. Никто и слова не сказал. Правда изумленный шепот все же успела расслышать:

— Енто чегось, она так запросто магическую зверюгу схватила, и ее не покусали?

Решила пока с этим не разбираться, забралась внутрь, развязала лапы пса, он тут же удобно устроился в ногах. Следом забралась Ванка, с легким испугом поглядывая на зверя. Но говорить ничего не стала.

Девушка заняла сиденье напротив меня, стараясь сжаться в уголке, но я перестала обращать на нее внимание, так как развернула свиток. Посмотрим, что мне тут пожаловали с барского плеча. Итак, замок и прилегающие к нему территории, а именно: пять деревень, ромэнство и два армарства. Интересно, что это за звери такие? Ладно, читаем дальше. В общей сложности мне принадлежало помимо пяти деревень еще и один большой город. Хм, а я, оказывается, богата? Или там все не так радужно, как я думала? И как вообще муженек согласился расстаться с таким хозяйством?

Опустила глаза ниже. Усмехнулась. Ну, конечно, мелкий шрифт, который мало кто вообще читает. И я бы его даже не заметила, настолько маленькими буковками он был написан. Вот теперь я поняла, почему супружник так расщедрился. Он прекрасно знал, что все подаренное вернется к нему. Почему? Все просто. Мелким шрифтом было как раз написано, что если в течение года я не приведу геранство к процветанию, не выведу его из упадка, я лишаюсь своего имущества. Замок мне останется, но даже земля, на которой он стоит, вернется обратно супругу, и я еще ему платить буду обязана за аренду земли и налоги. А это весьма немаленькие суммы. Вот, гаденыш. Все предусмотрел. Как чувствовала, что без подвоха не обойдется. Ну ничего, сокол ты мой ясный, будет тебе сюрприз. Главное, чтобы никто не мешал. К счастью я вспомнила, что уже сегодня благоверный должен отправиться в командировку. Туда ему и дорога. А я придумаю, как мне не только остаться при своем, но и проучить наглеца, который и мое наследство захапал, еще и нажиться на мне захотел, оставив с голым задом.

Отложив свиток в сторону — потом придумаю, куда его припутить, открыла книгу. Это оказались легенды мира. Как древние, так и более современные. Древние оставила на потом, решив изучить современные. Из них и почерпнула информацию.

Итак, что мы имеем? Мир Хаолэр, древний, магический, созданный Создателем. Ага, даже звучит ужасно, но факт. Местное божество все завали просто Создатель. И это оказался тот самый стриптизер из Храма. Он создал этот мир, населил его людьми, потом подумал и создал еще несколько рас в помощь людям. Хомовухи — это типа наших домовых, мелкая нечисть, которая живет в домах и помогает по хозяйству. Видеть и общаться с ними могли только маги. Обычные люди их не видели. Изначально магии в мире было много, каждый третий обладал даром. Ну спустя тысячелетия случился катаклизм, и вот уже последние двести лет магов рождается все меньше. Дар стал как благословение Создателя.

Материков в мире было всего три. Один — самый большой — Срединный, это наш. Тут всего две Империи. Огромные. В нашей Калхарской — восемь королевств, а в соседней — Имшаре — пять. И если у нас никаких условностей не было, то в Имшаре ввели строгие правила: неженатые аристократы при пересечении границы обязаны тут же взять в жены имшарку. Странное правило, но объяснение нашлось тут же. Дело в том, что там проблема с мужским полом, рождается все больше девочек. Учитывая их не слишком привлекательную внешность — смуглая кожа, глаза навыкате, маленькие глазки, иногда даже усики пробиваются, телосложение мужеподобное — мало кто торопился взять себе такую жену. Зато теперь мне стало понятно, почему Гамаэль так торопился жениться. Но пока не понятно, почему на мне.

Второй материк на юге занимали перевертыши и метаморфы. Они жили обособленно, к людям не совались. Вот в отношении их как раз и была Инквизиция. Если ловили нелюдя на территории людей, сразу казнили. Жаль, не написана причина подобного отношения.

А третий материк оказался самый загадочный. Там никого никогда из людей не было, никто не знал, кто его населяет. Несколько кораблей пытались приблизиться, но были или развернуты обратно, или потоплены. Его так и прозвали Завесный.

Что касается духовной составляющей, то тут все почти как на земле. Есть Рай, он тут зовется Эдар, а покойникам при упоминании желают эдарских кущей. Есть Ад, здесь он звучит, как Нхар. Ну и посылают соответственно туда же.

Теперь что касается титулов. Геран — вроде наших герцогов — самый высокий после Императора. Соответственно и земли назывались геранствами. В Каохарской Империи родов с таким титулом всего восемь. Было девять до недавнего времени, но так как мой отец скончался, осталось восемь. Был бы у меня брат, титул перешел бы ему, а девочки могут только номинально считаться геранами, в совет им не войти, так как там одни мужчины. И пусть отношение к женщине тут более-менее лояльное, вон, даже есть ученые, магистры, но к политике их не допускают. Получается, даже получи я наследство, все равно толку от этого бы не было. Огромной власти я бы все равно не получила. А еще у каждого титулованного аристократа свое обращение. К геранам — иссе — к мужчинам, иль — к женщинам. Самое поразительное, что у женщин никакого разделения на молодую или постарше. Ко всем обращались одинаково.

После герана шли рамэны — графья, ага — их рамэнства входили в состав геранства, подчиняясь соответственно герану, платили ему налоги, обращались за защитой. Таких титулов было по два-три на каждое королевство. Вот тут уже система наследования другая. Титул могла наследовать и женщина, оставляя за собой все права и обязанности. Обращение к мужчинам — айсам, а к женщинам — айса. И снова никакого возрастного ограничения.

Армары — по-нашему баронства — составляли низший слой аристократии. Существовали армарства как наследуемые, так и нет, давались эти титулы за заслуги перед короной. Были и древние, и нувориши, вышедшие из купцов. Но и их не сильно много. Всего-то три-четыре на королевство. Чтобы они не плодились и не смогли обесценить аристократию, но прежде чем кому-то выдать титул, другого его лишали. Вот такая система взаимооборота. У этих обращение что к мужчине, что к женщине звучало и вовсе одинаково тхе. Ага, унисекс получается, сделала для себя вывод и усмехнулась. А вот о том, как разговаривать с простолюдинами ничего не написано. Или у них вообще никакого обращения не было, или мне придется разбираться с этим в процессе. Потому как книги повествовали только про аристократию.

Что ж, с большего я разобралась. Зато теперь мне стало понятно, что за звери упоминались в дарственном свитке. Получается, под моим начало и местное графство, и целых два баронства. Весьма неплохо. Надо будет глянуть, как они там живут, да налоги с них стрясти. Небось долгое время никому ничего не платили, а мне деньги сейчас нужны, будем приводить геранство к процветанию. Лишаться я его однозначно не намерена. Еще бы сообразить, как себя вести. Вряд ли меня кто воспримет всерьез, и даже дарственный свиток не станет подтверждением.

Не успела подумать об этом, как в голове прострелило. Мать честная, да этому телу всего семнадцать. Она же еще несовершеннолетняя. Что вообще сможет? И такая злость взяла. Уверена, муженек уж точно данный факт не пропустил. Потешается, небось, готовится забрать обратно свое имущество. А вот фиг ему, назло придумаю, как обойти свой возраст и хоть чего-то добиться в этом мире.

В голове уже сами собой начали появляться идеи из прочитанных некогда книг. Чем там у нас попаданки занимались? Ой, что они только ни творили. Но мне наверняка не все подойдет. Во-первых, я мало что знаю и умею, во-вторых, пока так и не удосужилась узнать, что тут изобрели, а о чем понятия не имеют, в-третьих, не каждую идею я смогу реализовать в силу своего возраста. Да и обосновать идею тоже как-то надо будет. Хорошо тем, кто попадал в тела сирот или каких принцесс, там и объяснять ничего не надо, любую фишку придумай, все сойдет. Мне в этом плане сложнее. Скажу, в книгах идею нашла, попросят показать, а дома-то ничего подобного и нет. Да и мачеха — ведьма подколодная — уверена, еще не раз сунет свой длинный нос в мои дела. Если ее отпустят, конечно.

Так, что-то я задумалась. Идем дальше. Что там у нас еще. Экономика. Прекрасно. Посмотрим, как тут обстоят дела. Хм, вся экономика была завязана на торговле. Товары привозились по морю, некоторые даже умудрялись договариваться с метаморфами, их материк — это одна сплошная плодородная земля, залежи полезных ископаемых, вот оттуда их и везли. Попутно с соседней Империи доставлялись специи, зато из нашей нарасхват были артефакты. Нигде не было таких умельцев, как тут. А все из-за того, что Академия магических наук располагалась только здесь, Имшар выпускал всего лишь учеников после школ. Почему они у себя не построили высшее заведение, в книге не сказано. Зато по дальнейшему описанию стало ясно: маги появлялись на нашей территории, в Имшаре они все наперечет, там одаренных давно не рождалось. И с чем связано такое положение вещей никто не понимал, хотя ученые пытались разобраться, потерпели неудачу.

Калхарская Империя импортировала драгоценные камни, в королевстве Ашлор, что на севере среди вечных снегов, имелись три шахты, откуда их и добывали. А вот с плодородными землями беда. Многим продукты приходилось покупать, даже крупы и овощи, потому как сами вырастить не могли. Интересно, на моей земле хоть что-то можно будет самим вырастить или придется еще и на продукты деньги тратить? Но пока не увижу все своими глазами, нет смысла рассуждать.

Так, что еще. Ага, вот, дирижабли и паровозы уже изобрели, отопительные котлы, канализация — это тоже все было. Но об этом я успела осведомиться еще в тереме, когда мылась. А Имшаре в данный момент несколько умельцев пытались придумать магобиль. Ага, это типа наших автомобилей, только на магической тяге. Но у них проблема оказалась в том, что артефакты для тяги необходимо закупать в Калхаре. И если с закупкой проблем вроде как и нет, то с последующей зарядкой очень даже имеется. Своих-то магов не имеется, получается, им снова придется обращаться к нашим умельцам, а это дополнительные траты. Калхарский Император быстро просек фишку и предложил перекупить магобили по заниженной цене, а так как он указал цену ниже себестоимости, естественно имшарцы воспротивились и отказали. Так и застыл этот проект, хотя заказов у них было много.

Вот, странные, ну поставили бы артефакты, продали свои магобили, а уже по зарядке пускай бы болела голова у владельцев. Зачем изготовителям заморачиваться? Этого я никак понять не могла и при дальнейшем чтении к этому вопросы больше автор книги не возвращался.

Ну что ж, с большего я успела представить себе ситуацию в мире. Пусть и неполную, но пока на этом остановимся, чтобы не захламлять мозг.

Несколько книг просмотрела, осталась только одна — по магии. Но в карете стало темно, потому пришлось ее отложить. И до меня вдруг дошло: это что же, мы ехали целый день без единой остановки? Глянула на свою спутницу. Та дремала, но, видимо, чутко, так как стоило мне на нее посмотреть, как она тут же открыла глаза.

— Ваша огненность, как же так? Вы целый день голодная. Я вас окликала пару раз, но вы меня не слыхали. Как зачитались, так тольки меняли ваши книжицы одну за другой.

— А почему мы ни разу не остановились? — уточнила и тут же получила ответ:

— Так старалися поскорее объехать опасные участки, тут, говорють, бандюки промышляють. Но пока нам везлося. Прикажете остановиться?

— Да, не мешало бы ноги размять, да и естественные надобности справить, — озвучила, чувствуя, как желудок заурчал от голода.

Ванка стукнула в стенку кареты, до нас донеслось:

— Потерпите, вашество, скоро постоялый двор буде, там и остановимся, негоже посередь леса тормозить, да лиходеев привлекать.

Я с ним согласилась. Хотя и хотелось скептически хмыкнуть. Почему-то закралась уверенность, что постоялый двор не панацея от тех самых лиходеев, а скорее место наводки для них. Значит, изображаем из себя бедных родственников. О чем и сообщила своим спутникам. Кучер громко хмыкнул.

— А вы, вашество, шарите. Давно ведомо, что хозяин постоялого двора привечае бандюков, но пока нихто не смог уличить его в такой гадости, осторожный, як той змей.

— А чем же мы платить будем за постой? Останемся тут на ночь? — поинтересовалась, а в ответ получила:

— За усе уплочено, вы тольки, вашество, молчите, я сам буду гутарить. Еда у нас имеется, туточки лучше не брать ничагось, бо с их станется и отраву якусь подсунуть, — поведал возница.

— Хорошо, буду молчать, — пообещала и снова задала вопрос: — А если они в карету полезут проверять, что у нас с собой имеется?

— Ха, — развеселился мужичок. — Нехай проверяють. Ничагось не найдуть, усе сокрыто. Да и каретка вашенская для усих выглядить плохенько. Не баитесь, нихто на нас не пазарицца.

Пришлось поверить ему на слово. Больше спросить ничего не получилось, потому что мы приехали. Вышли около добротного двухэтажного деревянного дома. Несколько привязанных лошадей, чуть поодаль под навесом две кареты, причем весьма неплохого качества. А постоялый двор процветает. Вон сколько народа.

Первой выскочила Ванка, открыла двери для меня. Белый пес остался в карете, даже носом не повел. Я попыталась уговорить его пойти с нами, но он мотнул головой. Э? Это как? Он еще и разумный? Ладно. Пусть лежит, раз ему здесь больше нравится, главное попросить кучера, чтобы покормил бедолагу. Наверняка же голодный.

Выбиралась с трудом, ноги все же затекли от долгого сидения. Пришлось проделать все чинно и неспешно, словно так и надо. Шла тоже осторожно, колени тряслись, так ненароком и свалиться. Кто мою тушу поднимать будет?

Возница распахнул передо мной деревянные двери, пропустил вперед и тут же обогнал, чтобы приблизиться к стойке. За ней обнаружился высокий тип лет сорока навскидку, хищный взгляд в момент оценил мое платье, отсутствие украшений, огромную тушу. Слегка скривился, осознав, что с нас он ничего взять не сможет. А тут и мужичок заговорил. Сообщил, кто пожаловал, на какой срок.

— Оплата была до раннего утречка. Задержитесь, придется доплачивать, — прохрипел неприятный тип.

— Так нема чем платить-то, не дали хозяйке ни медяшки в дорогу, вот як выпроводили в чем была, так и усе, — скорбно сообщил мой кучер. И так он это сказал, что я бы и сама прониклась. Вон, и хозяин купился, еще сильнее скривился.

— Лады, разбужу сам, шоб не занимали зазря комнату. Тольки еду вам не проплачивали. Как заказывать думаете?

— Никак, почтеннейший, собрали нам в дорогу хлеба краюху, да графин воды.

— Шоб твоя хозяйка схуднела малость? — загоготал неприятный тип. И тут же швырнул ключ. — Пятая комната ваша. Топайте ужо.

Пока шли, я украдкой разглядывала большой зал. Деревянные столы, надо сказать весьма чистые, стулья с высокой спинкой. Всего насчитала двадцать столов, но заняты оказались только половина. Да и то такими бандитскими рожами, что я ни за что бы не стала в этом зале ужинать. У всех взгляды хищные, они словно раздеть пытались. И нет, не мои телеса их интересовали, а скорее внешний вид, цена наряда, украшения. Меня удостоили мимолетным вниманием. И, не найдя ничего для себя интересного, отвернулись. У меня непроизвольно вырвался вздох облегчения. Я хоть и знала, что мне ничего не грозит, но подобное внимание напрягало малость. А еще я как-то подустала от презрительных взглядов окружающих. Знаю, что не объект для подражания, но все равно неприятно.

За всю свою жизнь я как-то привыкла, что на меня мужчины всегда обращали внимание. Другое дело, что оно мне и даром не надо было, но нет-нет, а гордость поднимала голову. А уж как муж радовался, идя рядом со мной. Сейчас, уверена, Игоря бы перекосило от такого моего вида, он бы не только на меня не посмотрел, но и вприпрыжку побежал бы сам разводиться. И я его понимала. Самой тошно было смотреть в зеркало. Понять бы, как девочка себя настолько запустила? Можно, конечно, придумать для нее оправдание: злая мачеха зельем накачала или заколдовала, но что-то мне подсказывало — как раз в этом случае они тут ни причем. И Хаяса сама повинна в своем обжорстве и комплекции.

Мы поднялись на второй этаж, отыскали комнату. На удивление она оказалась весьма чистой, просторной, с двумя кроватями.

— Почему две? Нас же трое, — вырвалось у меня, я еще и нахмурилась, собираясь идти разбираться.

Возничий меня быстренько остановил, а на мое недоумение пояснил:

— Негоже прислуге спать с хозяйкой. И ежели Ванка навроде как личная служанка, то я засего лишь кучер. Посплю на сеновале, заодно и за кареткой нашенской пригляжу.

Он собрался уходить, но я его остановила и сообщила, что сперва он должен сам поесть, пса накормить, а потом уже уходить. И как бы ни сопротивлялся мужчина, я оказалась непреклонна.

Ванка тут же раскрыла одну корзинку и выставила на стол снедь. Чего тут только не было: и мясо, и фрукты, и хлеб, и в горшочках жаркое. Наелись все втроем. Я еще мяса отложила для нашего белоснежного красавца. Только после этого я отпустила своего слугу. А сами с девчонкой стали укладываться спать. Так как вставать спозаранку, то необходимо было выспаться.

Не успела закрыть глаза, а в дверь уже стучат. Ночь для меня промелькнула как одно мгновение. Если что и снилось, то я ничего не запомнила. Вставала с трудом. Глаза открываться отказывались. За окном только забрезжил рассвет. И зачем в такую рань будить? Неужели тот, кто оплатил наше тут пребывание не мог договориться на пару часов больше?

— Эй, поднимайтесь, ежели платить нема чем. Ну же, у меня тама постояльцы ужо новые ожидають.

Неприятный голос хозяина я прекрасно узнала. Скривилась. Но с трудом встала. Ванка помогла вымыться над тазиком, собрала корзинку, проверила, не забыли ли чего, только тогда мы вышли. Так и хотелось сказать грубость напоследок, но я сдержалась.

На улице свежо, наверняка дождь собирается, вон и пахнет озоном. Наша карета уже стояла у крыльца, возничий ждал только нас. Я сделала всего пару шагов, как сбоку раздался вскрик. Меня словно какая сила понесла туда. А увидев сцену, так и застыла. У меня волосы на голове дыбом встали.

Какой-то огромный мужик палкой лупил мальчишку лет десяти. Тот уворачивался, но сбежать не получалось. Его руки уже посинели от ударов, а мужик все распалялся.

Мое тело действовало на автомате. Его словно кто в спину толкнул. Шаг, еще один, а потом я кинулась на мужика. Равновесия не удержала и всей своей огромной тушей упала на него. Естественно он на ногах не устоял. Хоть и был сам высокий и мощный, но под моим напором не удержался. Он завалился на спину, я сверху. Гаденыш крякнул и закатил глаза.

— Хозяюшка, вы никак дух и него вышибли, — развеселился кучер, глядя на нас и посмеиваясь.

— Да я бы ему еще и отрезала все, что выпирает. И да, я сейчас про руки, которыми он посмел обижать слабых, — высказалась пыхтя. Я попыталась подняться, но еще сильнее прижала дядьку. Зато мальчонка смотрел на меня, как на самое настоящее чудо. И столько восхищения в глазах. Стоило мне все же подняться, как он тут же кинулся в ноги.

— Тетенька, забери меня с собой, клянусь служить верою и правдой. Не оставляй меня туточки, забье ведь насмерть, як в себя прийде, — на глазах мальчишки появились слезы.

— Да я бы с радостью, но сама еду в неизвестность, — произнесла с сожалением, но мальца это не остановило.

— Ну дык и добре, авось и я на что сгожусь. Уж лучше где, но тольки не тута. Ужо б давно сбег, да нема куды мне бегчи.

— Что ж, запрыгивай, — дала отмашку. Тот с улыбкой тут же вскарабкался на сидушку рядом с кучером, а я поторопилась в карету, пока тот тип в себя не пришел. Мужчину попросила покормить мальца, а то кожа да кости, наверняка давно не ел. Вон как глаза загорелись от одного упоминания еды.

Краем глаза отметила, что ни карет, ни лошадей уже во дворе не было. Видимо, эти постояльцы уехали раньше нас. Но как отметила, так и забыла. У меня тут книга по магии дожидается. Ее и открыла. И погрузилась в мир формул, графиков, пентаграмм. Жаль, я мало что понимала. Чувствую, разбираться придется долго. И вряд ли самостоятельно это вообще возможно, но я попытаюсь.

Глава 4

Пока читала, непроизвольно гладила мягкую шерстку пса, перебравшегося ко мне поближе и устроившегося на скамье рядом со мной, его голова покоилась на моих коленях. Ничего против не имела, мне и самой стало будто бы полегче. Я ощущала защиту.

Меня отвлек крик, где-то звенела сталь, ржали кони. Мой кучер выругался. Остановиться не получалось, назад повернуть невозможно, слишком узкая дорога, а по бокам рвы. Отличное место для засады. К моей радости — не нашей, но ведь кого-то сейчас убивают. Видимо, те самые разбойники. И навел их хозяин постоялого двора. А ведь окажись у нас деньги, сейчас на месте бедолаг могли быть мы.

Уже знакомая ярость стала подниматься изнутри. Я ощутила знакомый жар. Успела только крикнуть:

— Гони быстрее, надо помочь!

И ни единого вопроса, лошади понесли настолько быстро, что я не успевала следить за мелькавшими за окнами деревьями. А жар становился все сильнее. В тот момент, когда карета остановилась, я просто вывалилась из нее и тут же стремительно оценила обстановку.

Пятеро бородатых мужиков в лохмотьях теснили одного мужчину с мечом в руке, за спиной которого в страхе жались две женщины и ребенок лет шести. Второй мужчина лежал на земле, истекая кровью. Еще трое, явно из бандитской братии валялись на земле, судя по крови на теле, этих успели заколоть охранники, или кем они там являлись для этих дам. От увиденного жар усилился. Особенно, когда заметила, какими глазами оборвыши смотрели на женщин. Сколько там предвкушения было, а масляные взгляды сказали лучше всяких слов. Им явно не терпелось добраться до вожделенных тел. Сволочи.

Я взмахнула руками, всеми фибрами души желая испепелить гадов на месте. И мой огонь рванул к ним. Глядя на сражавшегося, пусть будет охранника, только успела воскликнуть:

— Назад! — потому что сама я контролировать свой огонь не могла. А навредить невинному не желала. Он понял меня правильно. В тот момент, когда с моих ладоней сорвалась струя огня, он упал на землю, при этом захватив с собой и женщин. Но те сами смекнули, что к чему, и сходу попадали. Хотя я успела заметить, какое недовольство отразилось на лице старшей.

— Оставь одного живым для допроса, — выкрикнул мужчина и сам ловко швырнул кинжал, вынутый из голенища ботинка, в ногу, видимо, главаря, так как именно этого типа все пытались защитить. Тот заорал благим матом. А мой огонь нашел своих жертв.

Злость мгновенно прошла, стоило появиться на земле четырем кучкам пепла. Пятому только волосы опалило, не считая раны в ноге. К нему и подоспел вскочивший незнакомец. А одна из женщин метнулась к раненому. Вытащила из-под платья амулет и тут же приложила к ране. Прямо на глазах она стала исчезать. А еще через некоторое время второй охранник открыл глаза. Его руки метнулись ощупать рану, но ее уже не было.

— Зачем, айса Мивель, было тратить на меня такой ценный лечебный артефакт? — склонил голову мужчина.

— Потому что я не желаю вашей смерти, тхе Шервар, — пропело это создание, мило улыбнувшись. А я только сейчас заметила, насколько она молода и красива. Украдкой вздохнула. Да, у нее явно нет проблем с лишним весом.

— Это вся банда? Мне думалось их побольше будет, — вырвалось непроизвольно вслух, хотя я собиралась только подумать об этом.

— Нет, это половина или даже треть, некоторые отправились за второй каретой, мы с ними разминулись, — пояснил мужчина с мечом. В данный момент он как раз чистил его сорванной травой. На его пояснения я кивнула, посочувствовала аристократам, но прекрасно поняла: я им помочь ничем не смогу. Но буду надеяться, что они и без меня справятся.

— Шервар, ты как? — поинтересовался первый мужчина, засунув меч в ножны и уже связывая бандита.

— Жить буду, благодаря рамэне Мивель, — ответил раненый с такой нежностью глянув на девушку, что у той мгновенно покраснело лицо, и тут же обратил свой взор на меня. — Можем ли мы поинтересоваться именем нашей спасительницы?

— Герана Хаяса иль Ньехо, а с недавних пор и Льяше.

Глаза всех присутствующих надо было видеть. У девушки, что спасла раненого, глаза стали просто огромными. В них застыли слезы. И куда только смущение подевалось? Я едва не покачала головой. Ведь на первый взгляд показалось, что между этими двумя чувства, а на деле получилось совсем иначе. Или леди и вашим, и нашим? Жаль, в лоб спросить не получится.

— Гамаэль женился? Но как же… — она отвернулась, а я вдруг осознала, вернее почувствовала: это чудо и есть любимая девушка моего супруга. И пусть наш брак фиктивный, но стало так неприятно.

Украдкой посмотрела на раненого, тот с такой болью разглядывал спину красавицы, что мне стало его жаль. Он, кажется, действительно любит эту ветренную особу. И я могла ему только посочувствовать. Даже красота прелестницы померкла на фоне ее ветрености.

К рамэне тут же кинулась вторая женщина, обнимая и что-то шепча явно успокаивающее. До меня донеслось тихое:

— Как он мог променять меня на эту образину?

Я усмехнулась. Кажется, не я одна услышала сказанное. Мужчины возмущенно уставились на леди. Но ни один не успел ничего сказать. Гордо вскинув голову, отправилась к своей карете, но не преминула обронить:

— Потрясающая благодарность, на спасение жизни и чести ответить оскорблением. Зато теперь понятно, почему Гамаэль выбрал меня, а не неблагодарную особу, у которой на уме неизвестно что. Прощайте!

Мужчины пытались извиниться, но я их уже не слушала. Поторопилась к карете. Правда бывший раненый не удержался и уточнил:

— Будет ли нам позволено узнать, куда вы направляетесь? У нас перед вами долг жизни.

— В Искоршский замок, — вместо меня ответил кучер.

— Куда? — пискнула девица. У нее даже слезы высохли. Мне пришлось обернуться и с непониманием глянуть на нее. Мальчонка, жавшийся к юбке старшей женщины, бесхитростно заявил:

— Но этот замок наш.

— Нет, малыш, я не знаю, какой замок ваш, но тот, который в Искорше, принадлежит мне целиком и полностью, со всеми прилегающими к нему землями. Подарок супруга. Дарственная имеется, — на всякий случай уточнила и, наконец, запрыгнула в карету. Мне было о чем подумать.

Мы объехали оставшихся. Я успела увидеть, какими бурными рыданиями разразилась рамэна, сетуя на Гамаэля. То и дело слышались восклицания:

— Как он мог? Он ведь обещал. И что теперь? Отдать мой замок этой…

Дальше я не слышала, мы покинули место нападения и отправились дальше. На душе было гадко. Ванка сидела молча, только смотрела на меня с восторгом. А я даже книгу не стала открывать, потому что буквы расплывались перед глазами. Стало тошно. Неужели тут все аристократы такие? Тогда в моем случае лучше держаться от них подальше. Я не желаю выслушивать оскорбления и так неприятно иметь такую внешность, а когда тебе о ней еще и напоминают…

— Вашество, останавливаемся, солнце клонится к закату, енто буде последний привал, потом тольки терпеть. К утру будем на месте. А там ужо можно и облегчиться, и перекусить.

— Вы планируете всю ночь ехать? А как же отдых? — ужаснулась, на что получила хитрую усмешку.

— Не баись, вашество, ничегось со мной не случится. Я привычный.

И так он это уверенно сказал, что я сразу поверила. Кивнула. И дождалась остановки. Красивая поляна с двумя беседками. Явно место привала уставших путников. Вон, и кострище имеется. И сквозь деревья река просвечивает. К ней я и направилась. Очень хотелось ополоснуться после дня пути. Мальчишка и пес увязались за мной. Сперва думала малец испугается, но на его лицо столько радости появилось, а как он тискал животное, словно отыскал лучшего друга. Я и сама, глядя на них, улыбалась. А еще смогла, наконец, рассмотреть спасенного. Волосы короткие неопределенного цвета, глаза синие, яркие, нос прямой. Он больше походил на аристократа, чем на простолюдина. Но говорить об этом я не стала, сперва необходимо услышать его историю.

— Тебя как звать-то? А то я до сих пор не удосужилась узнать, — спросила, подходя к кромке чистой воды. Присела и тут же набрала в ладони и плеснула себе на лицо, шею, нисколько не заботясь о том, что намокнет платье. С каким бы удовольствием я сейчас совсем разделась и поныряла, но стоит соблюдать приличия, да и пугать своими телесами ребенка совершенно не хотелось, пришлось изворачиваться, чтобы смыть с себя пыль, пот и грязь.

— Живчик, — выдало это чудо, заставив меня пристально на него глянуть. Покачала головой.

— Это прозвище, а я про имя спрашиваю. Оно же у тебя есть?

— Мож и было, но я его не помню, — дернул плечом малец. — А на постоялом дворе меня нарекли Живчиком за мою шустрость. Я усе делал быстро, хозяину нравилося, пока не явился егоный брательник. Вот тому усе не так и не ентак, он находил любой предлог, шоб меня высечь. Кажись, он от ентого получал удовольствие.

Я посочувствовала пареньку, покачала головой и тут же поведала:

— Не дело это, без имени. Будешь Данькой? — это имя мне всегда нравилось.

— Мудреное какое имечко, но мне нравится, — довольно закивал мальчишка. — А песика как зовут?

Я зависла, только сейчас сообразив, что не мешало бы нашему новому спутнику тоже дать имя. И пока я размышляла, оно появилось в голове само собой:

— Санар.

— Красивое какое имя, — восхитился малыш и вдруг воскликнул: — Ой, тетенька, смотри, ему нравится.

И действительно. По шерсти пса побежали голубые искорки, впитываясь в тело зверя. Сам он оскалился, будто улыбался. Встрепенулся. А в следующее мгновение бросился к воде. И тут же следом за ним прямо в одежде мальчишка тоже кинулся в речку. Будь моя воля, я поступила бы так же.

Но пришлось только плескать в себя прохладной водичкой и получать удовольствие. Когда Данька и пес накупались, мы вернулись на стоянку, где тот сходу поведал, что ему дали новое имя. Кучер широко улыбнулся. А до меня дошло. Подойдя ближе, спросила:

— А вас как звать-величать? А то ведь до сих пор я не знаю, как к вам обращаться.

— Ты, хозяюшка, не мудрствуй лукаво, негоже мне выкать. А имя тож можешь выбрать сама. Теперича я твой слуга, значицца и имя должна придумать такойное, шоб тебе самой нравилося.

Я смотрела на него, а на ум шло только одно имя, другие на его образ даже не ложились. Ну что ж, раз так, то быть ему…

— Дядька Кузьма.

Тот аж крякнул да довольно так. Улыбка во все зубы, глаза сияют, сам аж подобрался весь. Удивило другое. Его охватило сияние, на миг скрыв от наших глаз. А стоило свету опасть, как я невольно выдохнула. От неказистого мужичка ни следа не осталось. Одежда приличная, добротная, сам ухоженный, помолодевший лет на тридцать. Сейчас передо мной предстал мужчина в самом расцвете сил лет сорока. И внешне привлекательный, и в глазах хитринка. У меня непроизвольно вырвалось:

— Вы хомовух? — сперва спросила, потом до меня дошло: я действовала на уровне интуиции. Именно она подсказала, кто передо мной.

— Догадалась, девочка, я ведь сразу понял, шо шибко вумненькая ты.

Вопросы так и рвались у меня с языка, но я приберегла их до того момента, когда их станет уместно задавать. И такой момент настал во время ужина. Мы расположились в беседке, разложив на столе снедь. Пришлось открыть вторую корзинку. Еда все еще была теплой. Вот тут-то Кузьма и дал отмашку:

— Спрашивай ужо, бачу, как тебя распирает.

— Дядька Кузьма, а отец знал, кто ты?

— А то ж! Я его с самого евоного рождения нянчил. Так и подружилися. Жили душа в душу, потом и ты родилася, я и тебя помогал растить. Но ты меня бачить не могла, потому как спала твоя силушка. А як пришла в дом ведьма поганая, так и стало мне худо зосем. Эта змеюка все норовила силу мою испить, шоб самой напитаться. Я и перекрыл ей доступ-то. Стареть я начал быстро, а шоб ты меня бачить могла, пришлось даже прикинуться человеком, або ж без меня пропала б ты. Ох и злилася ведьма подколодная, заклятья свои шептала, шоб, значицца, хомовуха проявить. Я, глядючи на ейные потуги, тольки хихикал, бо не узрела она во мне ту самую нечисть, якую бачить хотела.

— А я думала домо… Хомовухи хорошо к ведьмам относятся, — предположила, вспоминая наши сказки. На это дядька скривился и решительно мотнул головой.

— Не, не любим мы энтих поганок, злые они, тольки вред несуть дому. Так и в твоём произошло. Свела эта погать батюшку твоного. И за тебя ужо взялася.

— А зачем она сказала моему мужу, что я приемыш? — этот вопрос не давал мне покоя.

— Дык а як жешь? Скажи она, шо ты аристократка, хтоб ему позволил неволить тебя замужеством? По первой бы завещание стребовали, потым бы разбираться стали. А так сиротку без роду и племени можно и продать тому, кто шибко нуждался. Но не в тебе самой, а тольки в венчании. Ему потребна была супружница, шоб не лезла в евоную жизню. Сжить со свету тебя было решено. И нихто б не опечалился. А вдовые-то могуть лет десять апосля не думать про женитьбу, да и в другую Империю путь им открыт, еще и благов каких получуть.

— Хм, теперь понятно, отчего мне так легко досталась дарственная со всеми землями. И даже приписка мелким шрифтом звучит, как издевка.

— Шо за приписка? — проявила любопытство Ванка. Я и рассказала.

— Отож злыдня, — крякнул недовольно дядька Кузьма, явно имея в виду моего супруга. — Он бы всяко в выигрыше б оказался.

— Не дождется. И живой останусь, и геранство приведу к процветанию, уж в этом я постараюсь, будет еще локти кусать от досады.

— То правильно, девонька, тут ты молодчина, горжусь я тобой. А мы сподмегем обязательно, — пообещал хомовух. И я сразу поверила его словам.

— Если супруг собирался сжить меня со свету, зачем он оплачивал мой постой на постоялом дворе? — еще один вопрос не давал мне покоя, потому как от него так и несло противоречием. Ох, какая хитрая усмешка стала у хомовухи.

— Дык нихто и не платил.

— Э? Это как? Но сам же хозяин подтвердил оплату.

Что-то я совсем ничего не понимаю. Или у меня произошел заворот мозга, или у нас разговор как у слепого с глухим. Я ведь сама прекрасно слышала, как Кузьма сообщал об оплаченной комнате и тот неприятный тип с ним согласился. А выходит… Ничего не выходит.

— Девонька, ешо на подъезде к двору тому, я успел связаться с дружком своим, тамошним хомовушкой, ох, осерчал он на хозяина, шибко осерчал. Потому и сподобился подмочь. А всего-то и потребно было вложить в головушку дурную мысли про оплату. Ну не могли ж мы и правда золотыми светить. Або тады нас бы там и порешили. А так усе добро и обошлося.

— Потрясающе! — выдохнул а пораженно. — А вы всем так можете вложить в голову нужные мысли?

— Та не, запрещено енто. Супротив хозяев ни один хомовуха не пойде, ежели тольки не осерчал шибко, как в нашенском случае. Мы ж тож не миролюбивые существа, коль хто нас обидеть, могем и мстю жестокую устроить. Даром, шо нечисть. Но ты не баись, за своих хозяевов, хто к нам с лаской да добром, мы готовы и жизню отдать. А с такими, як той боров жадный, да бандитский прихлебыш, разговор у нас короткий. А теперича пора ехать, коль все поели. Ты мальчонку забери в карету, нечось ему на козлах делать. Нехай поспит чутка. Уставши он шибко.

— И ничего я не… — попытался возразить малец, да кто б его слушал. Мы с дядкой Кузьмой так зыркнули на него, что он сходу согласился. А я еще и поведала:

— Да я и не против, к тому же холодать начинает, а на нем совсем легкая одежда. Надо бы ему прикупить чего потеплее да подобротнее.

— Правильно мыслишь, ты теперича за него в ответе, да и за усех нас, но и мы в долгу не застанемся, подмогем, чем смогем. А одежонку ужо апосля прикупишь, али в замке чегось найдется.

— Если найдется, — протянула и не удержалась от любопытства, потому что этот вопрос мне никак не давал покоя. — Дядька Кузьма, скажи, а почему именно я? Неужели мой супруг не мог найти себе девушку во душе? Он же говорил, что у него есть любимая.

— Не все так просто, — почесал подбородок мужчина. — Он — маг, к тому же геран. Они, как и правители, себе почти не принадлежат. И супругу надобно выбирать из одаренных, шоб, значицца, детишки вышли магами.

— Но раньше я ведь не владела никаким даром. Тогда как оказалась замужем за этим типом? — уточнила, а в ответ получила хитрую усмешку.

— Э, не, магия в тебе завсегда была, тольки спала. Туточки ж як? Дар тольки у аристократок бывае, но не все могуть его развить. Зато детишки у такой пары завсегда одаренными рождаются. Навошто ледям та магия?

— Хорошо, это я поняла. Не все девушки желают быть магичками. Но как меня-то выбрали?

— У Императора нашенского имеется артефакт выбора. Лорд капает на него свою кровушку, а потом получае данные невесты, яка больше завсего подходит, шоб, значицца, точно потомство одаренным вышло. Так и с тобой получилося.

— Но ему не нужны от меня наследники, он сам сказал, что через три года мы разведемся. Вот эта нестыковка и не дает мне покоя. К тому же ты сам сказал, что от меня планировали избавиться.

— Значицца, слушай, была бы ты сироткой, как и думал геран, он бы через год через консумацию забрал твою силушку, а тебя потым в расход. Магию он бы смог «подарить» той, на какой бы собрался жениться. Увы, своей силой лорды не могуть делиться, тольки заемной. А так как ты на самом деле герана, то тольки развод. Но он, гад этакий, усе равно внакладе не застался, половину состояния оттяпал. Да тебе теперича усе равно, не принадлежит оно тебе более. Зато сама засталася при жизни и магии. А там, глядишь, ешо и самой богатой невестой станешь.

— Что ж, теперь с большего мне стало понятно. И нет, замуж я уже точно не планирую, тут бы от этого брака поскорее избавиться.

— А ты не торопися, хозяюшка, покамест ты жинка герана, с тобой и считаться будуть, а вот апосля хто знае. Нам бы успеть со всем справиться, шоб, значицца, уважение заслужить, потым и без мужа справишься. И раз усе прояснили, пора ехать, неча тратить время попусту.

— Да, ты прав, — согласилась, глядя, как малыш уже едва не засыпает. — Нам пора.

Мы снова загрузились в карету. Пес тут же оказался рядом со мной, я непроизвольно обняла его и стала гладить. Данька слишком осторожно забирался внутрь, осматривал все, а потом устроился на сиденье рядом с Ванкой. Она последовала моему примеру, обняла парнишку и прижала к себе, малец не сопротивлялся. Но и смолчать не мог:

— Добрая вы, тетенька, с вами тепло и спокойно. Давненько я такого не испытывал, еще когда мамка живая была, а потом не стало ее.

— А отец твой? — спросила осторожно, боясь вызвать бурную реакцию, все же ребенок.

— Не было у меня батьки. А мамка об им ничось не говорила, я много раз спрашивал, но та тольки рыдать начинала, я и перестал. Не дело то мамке душу травить.

Он говорил ровно, смотрел в одну точку. Я видела, как сложно даются ему слова, потому осторожно предложила:

— Если больно вспоминать, то лучше не бередить раны.

— Та не, мне и самому енто надобно. Бають, легше становится, так это аль не, не узнаешь, покель на себе не испытаешь, — отозвался мальчишка. И продолжил: — Мне семь было, когда в наш дом пришли воины в форме. Мамка спужалася, меня спрятала, наказав ни в жисть не высовываться, шоб не происходило. Я и затаился. А они сходу драку затеяли, все спрашивали о каком-то бастарде, но мамка им ничо не сказала. Да и откель ей ведомо о том бастарде, мы ж жили на краю села, мамка ни с кем не общалася. А те давай кричать, по лицу ударили, угрожали. А один и вовсе потом стал одежку на ней рвать. И чем ему платишко мамкино помешало? Шо дальше я не видал, трое других загоготали и заслонили мне обзор, но они менялись, а я ничо так и не убачив. А кали они ушли, мамка лежала на полу вся в крови. И она ужо не дышала. Я ее помыл, кое-как поправил разорванную одежку, а потом до соседей сгонял. Они и помогли схоронить. В уплату забрали наш дом, а меня вышвырнули на улицу. Иди, говорят, куды хошь, а тут теперича тебе делать нема чего. Я и пошел. Искал работу, побирался, пока не дошел до ентого двора. Меня взяли помощником, и даже навроде жизнь трохи сладилась, пока не заявился той брательник. Он бы меня убив, коль бы вы не заступилися.

Не выдержал, шмыгнул носом, да слезинку с глаз смахнул. А потом прижался к Ванке. У меня же внутри клокотала злость. Пусть малец пока мал, не понял, что с его матерью творили те сволочи, но когда подрастет, до него точно дойдет. Как бы ни отправился их искать и мстить. Значит, мне во чтобы то ни стало надо сделать так, чтобы он перестал думать об убийстве, чтобы мать помнил живой и здоровой. Нечего тревожить покой мертвых и уж тем более брать грех на душу.

А еще в голове засела мысль, что мой спасенный чей-то бастард. И этот кто-то явно сам не рад такому положению вещей. Или тут другое? А вдруг мать как раз и защищала сына от врагов, а его отец мог и не знать о ребенке или вообще ищет его. Недаром мне показалось, что его внешность слишком аристократичная. И как бы исподволь выяснить, к какому роду он может принадлежать? Надо будет хомовушку расспросить, уж он-то побольше моего во всем этом понимает, авось и посоветует чего стоящего. А там, глядишь, у Даньки семья будет. Я, конечно, и сама бы с радостью заменила ему мать, но вряд ли он станет меня таковой воспринимать, я же всего на семь лет его старше, тут скорее в сестры гожусь. Да и проблемы у меня с эмоциями. Или уже нет?

Только сейчас осознала, что в этой жизни со мной произошли изменения. Я теперь могу злиться. А еще испытала теплоту, глядя на ребенка. Словно внутри маленькое солнышко зажглось. Раньше у меня такого чувства не было. Собственных детей я любила по-своему. Просто знала, что люблю их, потому что они мои. А тут вроде нежности, что ли, появилось. Я даже непроизвольно улыбнулась. А вдруг это и есть мой шанс прожить жизнь как все нормальные люди: злиться, радоваться, любить, сожалеть, восхищаться. Это ж, наверное, так здорово.

Но сначала похудеть — дала себе установку, снова чувствуя, как стало тяжело дышать. Платье давило, хотелось скинуть его и просто расслабиться. Но меня бы не поняли. Придется терпеть до замка.

Я дождалась, пока мои спутники уснут, только потом и сама задремала. В голове ворох мыслей, мешавших расслабиться. И одна из них касалась как раз той красавицы на дороге. Как она решилась ехать в чужой замок без предупреждения? Думаю, сообщи она о своих планах Гамаэлю, вряд ли бы он оформил мне дарственную, уверена, нашел бы какую лачугу. Я до сих пор удивлена от его щедрости. Хотя нет, уже не удивлена, прекрасно осознав его мотивы. Но все же, что такая утонченная ледя могла забыть в захолустье да еще и в развалюхе, ведь именно так собирался обозвать свою недвижимость муженек. Жаль, я этого уже не узнаю, одна надежда на дядьку Кузьму, уж он-то точно поможет разобраться, что к чему. На миг мелькнула мысль, что дела обстоят совсем не так, как считал Гамаэль. Но ведь это лучше для меня. Или нет? Ведь по договору именно мне необходимо привести геранство к процветанию, а если оно уже приносит неплохой доход, то у меня его могут попросту отобрать. Ой, что-то я запуталась совершенно. Надо отдохнуть, тогда и мозги заработают получше.

В любом случае, радовал тот факт, что на улице мы не останемся. А уже там, была бы крыша над головой, а с проблемами справимся. Я и не в таких условиях когда-то выживала, значит, и тут сдюжим. Вон какие у меня помощники. С ними ничего не страшно. К тому же самое время вспомнить о попаданках из книг, кто чем занимался, кто что творил. И пусть я сама мало что умела, но авось и на мои скудные знания найдется ниша. А ведь сколько раз читая бытовое фэнтези, я восхищалась девушками, вот кто на все руки мастер, чего они только ни умели, о каких только фишках не думали. А ведь тогда еще мне казалось: попади я в другой мир, точно бы загнулась. Мыло варить я не умела, даже с какой стороны к нему подойти не знала. Свечи отливать? Для них воск нужен и формы, я сомневаюсь, что тут такое будет, да и саму технологию я тоже не знала. Точнее знала, но когда есть под рукой все необходимое, здесь же с нуля надо начинать. А это проблема. Стекла тут уже давно изобрели, в них точно надобности нет. Зелья варить? Так я ни одной травы не знаю. Нет, лопух от подорожника отличу конечно, еще ромашку и одуванчик знаю, на этом мои познания заканчиваются. Так что и здесь мимо. Одежду шить? Не, не мое это. Открывать в замке таверну или трактир я не планирую, потому как с готовкой у меня тоже беда. Да и сомневаюсь, что мне кто-то позволит творить из родового замка черт-те что. Пусть это уже моя собственность, но что-то подсказывало, не все с ней так просто. Получается, мне ничего не подходит? Так, Инесса, сосредоточься и вспомни, что вообще ты умеешь.

Вот вязать я когда-то любила, плести тоже. Вон, даже умудрялась неплохо зарабатывать. Да только дома я могла бисер купить, камешки всякие, ленты, нити. А где здесь все это брать? Да и надо ли такое? Эх! Сколько еще всего надо будет узнать и уточнить.

Оказывается, надо чтобы тебе хвост прищемили, тогда и ужом извернешься, чтобы выжить. Именно это мне сейчас и предстояло сделать. А уже в замке будет видно, на что сгодятся те крохи знаний, что у меня имелись.

А сейчас не мешало бы все же немного поспать. Надо сил поднабраться перед предстоящим. Я задернула шторы на окнах, чтобы слишком яркое светило не мешало спать, и прикрыла глаза. Создатель, помоги и научи, направь на путь истинный.

Мысль мелькнула и пропала, а я медленно погружалась в сон без сновидений. Моя новая жизнь началась и только от меня будет зависеть, как она сложится.

Конец первой части