Идеальные противоположности

Пролог

Двумя годами ранее

Поздним вечером, убрав швабру и ведро в кладовую, уборщица смогла, наконец, вздохнуть с облегчением и позволить себе хорошенько потянуться. Она вытянула руки так высоко, насколько могла, выгнула спину и застонала. Потом она долго растирала затекшую шею, сняла комбинезон и автоматически повесила его на крючок. Было практически десять часов вечера, и ей не терпелось вернуться домой и расслабиться в большом старом кресле перед лучшим временем суток — сном, чтобы дать отдых ломившим костям.

Коридор был темный и пустой, от её шагов раздавалось эхо, пока она не заметила справа полоску света из двери, убравшую черноту впереди неё. В открытой двери была щель, и уборщице стало интересно, кто здесь в столь поздний час. Она почувствовала укол совести, поскольку знала, что это неправильно — вот так подкрадываться, но любопытство одержало вверх, и она решила остановиться и послушать. Убедившись, что не издает ни звука, она припала лицом к щели и заглянула внутрь.

Тусклый свет исходил от лампы на столе, где сидели друг напротив друга двое мужчин, вовлеченных в разговор, явно конфиденциальный. Лишь одно лицо было в её поле зрения — мужчина, вдоль левой щеки которого красовался глубокий красный шрам. Голова, по-видимому, принадлежала пожилому человеку, так как волосы были с проседью, и он носил длинные белые усы. Склонившись над стопкой бумаг, он рассеяно теребил ручку в руках.

— Подумай, прежде чем соглашаться, — сказал он с серьёзным выражением лица, — Если что-то пойдёт не так, мы не сможем вмешаться. Всё на тебе.

— Не думаю, что это будет проблемой, — сказал мужчина, сидевший спиной к двери.

Несколько секунд стояла тишина, и уборщица, всё ещё дыша за дверью, воспользовалась ситуацией, чтобы поближе разглядеть другого мужчину. Судя по голосу, он был моложе мужчины с длинными усами, но даже когда она напрягла глаза, не смогла о нём ничего сказать. Чёрный капюшон закрывал одну половину лба, частично скрывая очертания его профиля, и это было единственное, что она могла разглядеть. Всё остальное потерялось в тени мрачного офиса.

— Вот, что я подумал. — Пожилой мужчина кивнул и потянулся к стопке папок перед собой.

Он взял две сверху и толкнул их через стол, затем откинулся в кресле, удовлетворённо поглаживая длинные усы.

— Ну, это… интересно, — сказал молодой человек, листая первую папку.

— Очень. А ещё чертовски рискованно. Значит, ты принимаешь работу?

— Конечно.

Человек в капюшоне протянул руку к другой папке, но как только он открыл, оттуда выскользнуло фото и полетело на пол прямо к ногам. Он медленно нагнулся, поднял его и повернул к свету, с интересом рассматривая, что там изображено. Это была чёрно-белая фотография молодой девушки.

— Вполне возможно, что кто-то более опытный лучше подошёл бы для… чего-то подобного, но на данный момент ты единственный соответствуешь нашему профилю, — продолжил пожилой человек. — Я надеюсь, ты понимаешь, что всё держится на волоске и провал нам ни к чему. Больше такой возможности не будет. Это ясно?

Молодой человек, казалось, не слышал его. Он продолжал оставаться в том же положении, смотря на картинку.

— Я спросил: тебе всё ясно?

— Предельно, — наконец ответил он, положил фотографию в папку, взял вторую и начал подниматься со стула.

— Я рад это слышать. Просто… ещё кое-что.

— Да?

— Если тебе придётся переступить черту… я пойму, — сказал пожилой мужчина более глубоким голосом, чем раньше. — Всё должно получиться. Несмотря ни на что.

Несколько секунд они неподвижно стояли в тишине друг перед другом, пока большая тень не кивнула.

Поняв, что разговор окончен, уборщица отошла подальше от двери и, закутавшись в свитер, быстро побрела к выходу. Когда она очутилась на улице с прохладным ночным воздухом, то сделала два вдоха. Со всем, что она услышала и что до сих крутилось в её голове, она прошла прямо к ближайшей станции метро.

Глава 1

Неизвестный номер

Наши дни

Был только конец апреля, но за окном уже было ужасно душно. Воздух был густой и тяжёлый, и все вокруг покрывались потом. Прохожие толкались и бросались, как кошки на раскаленных автомобилях, и, не задумываясь, пытались найти место в тени.

Ремень сумки беспощадно впивался в мое плечо, почти перекрыв поток крови, отчего пришлось переложить её в другую руку, как только я остановилась на перекрёстке. Дама рядом со мной бешено везла за собой чемодан, но мне удалось выйти из-под колёс. Я быстро качнула головой и прибавила шагу, надеясь избежать в этот день травм. Как только я вышла на улицу, что-то твёрдое коснулось моего плеча, а парень на роликах, чьи очертания были размыты, проехал мимо меня.

— Эй! — крикнула я, когда он отступил в толпу, но, увидев на нём наушники, поняла, что это бесполезно.

Закатив глаза, я подошла к кафе с красным навесом и силой налегла на дверь, открыла её и прошла внутрь. Как только она захлопнулась, я сделала глубокий вздох, позволяя прохладному воздуху из кондиционера привести меня в чувства. Вытирая пот со лба, я направилась к любимому столику у окна, что был в другом конце помещения, и плюхнулась на ближайший стул. Я положила сумку на подоконник рядом и открыла меню “У Луиджи”, отчаянно обмахиваясь им.

— Bella ragazza¹! — Ко мне подошёл Паоло с широкой улыбкой на лице и ущипнул за щёку. — Что за кислая мина? Ты похожа на человека, который съел лимон!

— Привет, детка! Что случилось? — Я криво улыбнулась.

— Если бы кто-то ещё назвал меня деткой, я бы обиделся, но поскольку это говорит мне создание в пять футов ростом и с такими красивыми глазами, я просто не могу на тебя дуться. — Он усмехнулся, глядя на меня, и осмотрелся, чтобы убедиться, что я никого не жду и он может сесть рядом.

Паоло был из тех итальянцев, кто, приехав сюда, надеялся стать успешной моделью и работать в одном из самых известных домов моды. К сожалению, никто его не брал. Хотя он и был обладателем идеального лица, красивых контуров, пирсинга, тёмных глаз, а также имел спортивное телосложение, он не был достаточно высок, и ни одно агентство не собиралось нанимать модель такого роста. После года отчаянных попыток, он пришёл работать официантом в бар своего дяди Луиджи.

Большинство людей, вероятно, впали бы в депрессию и сдались, но только не Паоло. Я была восхищена его настойчивостью и оптимизмом в отношении ко всему. Для него стакан всегда «наполовину полон», а каждая неудача подстёгивала его стараться в следующий раз лучше. Он в течение месяца работал над бизнес-планом, который бы позволил открыть свою пиццерию в центре города. Мы постоянно смеялись над этим, говоря, что он придумал это только для того, чтобы все объелись перед конкурсом, и так он уж точно станет главной моделью.

— Как дела с твоим дьявольским планом откормить наших сограждан?

— На самом деле всё готово. Осталось только найти немного денег, и я в деле. — Он пожал плечами, как будто это было формальностью.

— Мне нравится твой оптимизм.

— Саша, дорогая, немного позитивного мышления тебе тоже не повредит. Ты сидишь, как утопленный щенок, и такое чувство, что весь мир ненавидишь. — Он украдкой взглянул на меня и с недовольством тыкнул пальцем в мою сторону. — Чёрт, что это?

— Нравится?

Встав со стула, я развернулась на каблуках и несколько раз взмахнула ресницами. На мне были серебряные сандалии с блёстками, чёрные укороченные джинсы и лёгкая темно-синяя туника со стразами по краям. Когда я покрутилась, десятки серебряных браслетов и свисающих серебряных серёжек, звякнули, как колокольчики на Рождество.

— Ты знаешь, что ты единственный человек, который может надеть такие ужасные вещи и не выглядеть при этом, как гадалка?

— Сам блестишь. Ты мне напоминаешь сутенёра в этой шёлковой рубашке.

— Ты была не против, когда их носил Тайлер…

— Не упоминай этого ублюдка, пожалуйста! — Я отвела взгляд, села обратно на стул и стала теребить браслеты.

Если я и думала, что у меня может быть хорошее настроение, то эта идея моментально испарилась. Я никогда не пойму, как могла верить Тайлеру и его лжи. Я всегда думала, что действительно хорошо разбираюсь в людях, и не предполагала, что любой человек может сделать из меня дурочку. А ещё хуже, что все это выглядит чересчур банально — девушка готова прыгнуть в его объятья просто за красивые слова и очаровательное лицо. Я послала этого разговорчивого придурка, который обманывал меня на протяжении шести месяцев.

Люди, конечно, пытались предостеречь меня. Они сказали, что Тайлер играет на моих чувствах, что я должна очнуться и трезво оценивать ситуацию. Я не слушала никого, убедила сама себя, что они это говорят, потому что завидуют.

Идиотка! Я делала всё от меня зависящее, чтобы угодить ему с самого начала. Я мирилась с его приступами ревности и перепадами настроения, приносила лёд, когда он возвращался после очередной драки, я даже сидела на страшных фильмах Стивена Сигала, которые он так любил. Боже, я ненавидела их! Я была такой дурой! И всем это было понятно. Идеальное тело, милая улыбка, внимательные голубые глаза... все было просто вуалью от того, кем он являлся на самом деле — подлый, низкий и эгоистичный. Я думала, что попалась на какую-то очередную университетскую шутку, но спустилась с небес на землю достаточно быстро. Две недели назад я поймала его с поличными, обнимающимся в парке с одной из моих одноклассниц. Эта картинка всё еще вызывала у меня рвотный рефлекс, поэтому я постаралась выкинуть её из головы.

— Прости, я не подумал, — Паоло подошел ко мне и крепко обнял, — Я знаю, что эта ситуация между тобой и Тайлером — всё ещё больная тема, но, поверь, он никогда не был достаточно хорош для тебя.

— Просто не упоминай его снова, и всё будет хорошо. Лучше принеси мне свежий сок, хочу оправиться от этой адской жары.

— Всё для тебя, красавица. — Он встал и направился к бару, но тут же развернулся и подозрительно посмотрел на меня через плечо.

— Знаешь... мы могли бы подставить Тайлера под какой-нибудь кулак на днях. Я знаю некоторых людей, которые могли бы надрать ему задницу... — Он подмигнул мне и скрылся за барной стойкой.

Горькая усмешка коснулась уголков губ, но я пожала плечами и потянулась за ноутбуком и книгой из сумки. Старый добрый Паоло всегда был своего рода защитником для меня, но он понятия не имел, что если бы я захотела, то стёрла бы Тайлера с лица земли за считанные часы. Его люди, «которые могут надрать задницу» были ничем по сравнению с людьми, с которыми я провела восемнадцать лет своей жизни.

Я положила книги на стол перед собой, отпила лимонад, приготовленный Паоло, и взялась за написание конспекта. Моей задачей было проанализировать значение цветов в картинах Василия Кандинского. Я не особый поклонник современного искусства, поэтому, если бы мне предоставили возможность самой выбирать тему, я бы взялась за лучшие произведения французского романтизма. К сожалению, эта тема уже была забита.

Когда я с головой ушла в поиск нужной информации из Интернета, на мой телефон пришло оповещение о сообщении. Всё еще витая в своих мыслях, я взяла его со стола и несколько секунд всматривалась в неизвестный номер. Факта, что сообщение пришло с неизвестного номера, было достаточно, чтобы понять, кто обо мне вспомнил.

Только один человек присылал сообщения с неопознанных номеров.

«ПАРК ЗА УНИВЕРСИТЕТОМ В 7 ВЕЧЕРА», — гласило оно.

— Прекрасно, — пробормотала я себе под нос, рывком захлопнула телефон и бросила его в сумку.

Быстро собрав книги и ноутбук, направилась к выходу.

— Ты уже уходишь? — крикнул мне в след Паоло.

— Кое-какие дела. Увидимся в субботу?

— Конечно. Я приду за тобой и Бет в десять. Хорошо поешьте заранее, а то мы знаем, что бывает, когда вы пьете на голодный желудок. — Он схватил себя за горло, делая вид, что его тошнит.

— Прекрати! Это был один единственный раз! Ты теперь всё время будешь мне об этом напоминать?

— Я знаю. Это было в ту ночь, когда ты дала Тайлеру пинок под зад, потому что он… ой… — Он быстро провел пальцем по рту от угрызений совести, — Прости, я проболтался. Обещаю больше о нём ни слова.

— Да, лучше не стоит! — Я примирительно улыбнулась, когда увидела его печальное выражение, послала ему воздушный поцелуй и вышла на улицу.

Поймав такси, я решила позвонить Бет, но, конечно же, она не взяла трубку, поэтому пришлось оставить сообщение.

«Привет, я сегодня буду поздно. Я оставила книгу в классе, нужно забрать».

Откинувшись на сидении, я взглянула в окно и молилась Богу, чтобы Бет не планировала этой ночью играть в шеф-повара. Я никогда не блистала в кулинарии, но, по крайней мере, не притворялась, что могу, и не совершала непреднамеренных попыток убийств, как она. Бет была мне как сестра, но если она заставит меня снова съесть что-то из её творений, я не вынесу!

Когда я переехала на новую квартиру прошлым летом, я сразу же наметила искать себе соседа, поскольку находиться в полном одиночестве в таком огромном пространстве было бы не очень. Эта квартира занимала практически весь верхний этаж здания, и, по крайней мере, три человека могли здесь уютно и с комфортом разместиться, даже не видя друг друга изо дня в день. После почти месяца подбора потенциальных соседей, я уже была готова сдаться и жить одной, пока не появилась Бетани. Сначала расфуфыренная и суперболтливая, высокая длинноногая блондинка с её леопардовыми прикидами застали меня врасплох. И всё же я решила дать ей шанс, который оказался одним из лучших решений в моей жизни.

Конечно, наши характеры были разными, но мы всегда действовали вместе и вскоре стали неразлучны. Мы были нечто вроде магнитных полюсов, подавляя друг друга. Когда я вспыхивала, Бет меня тушила. Когда Бет чувствовала страх, я смешила её и подбадривала слегка игривыми и саркастическими замечаниями. При появлении проблем, она первая, к кому я всегда пойду за советом, и я не встречала ещё человека, который умеет слушать так, как Бет. Даже если она была не согласна с моими решениями, её мнения всегда были честными и без упрёков.

Именно поэтому были времена, когда я оказывалась очень близко к тому, чтобы открыться ей и рассказать всю свою историю, но останавливала себя в конце, поскольку не хотела подвергать её опасности, говоря слишком много. Я провела черту между моим прошлым и настоящим для блага окружающих меня людей. Бет никогда не настаивала на рассказе, где я была и что делала до того, как поступила в университет, и я была искренне благодарна ей за это.

Я очнулась от задумчивости, когда такси заехал на тротуар около здания университета. Заплатив водителю, я вышла из машины и отправилась в сторону парка. Несмотря на то, что солнце зашло, от бетонного покрытия все ещё исходило тепло, и воздух оставался тяжелым.

Я увидела его сидящим на скамейке спиной ко мне с наклонённой на бок головой, он смотрел на пруд впереди себя. Каждый раз, когда он так меня вызывал, я чувствовала себя персонажем какого-то дешёвого триллера. Он выглядел совершенным в своих дорогих темных брюках и серой дизайнерской рубашке. Его медовые волосы были причёсаны самым скромным образом — само воплощение повседневности. Он всегда мне напоминал эгоцентричного миллионера, обладающего одной из самых престижных европейский гаваней; на его лице видна слабая, но довольная улыбка.

Посмотрите на него. Не думаю, что кто-то даст ему тридцать пять, хоть ему стукнуло пятьдесят.

Заметив меня, он повернулся ко мне и улыбнулся, правда не получил в ответ улыбки.

— Здравствуй, Николай, — сказала я, остановившись в четырёх футах от него.

Улыбка сползла с его лица, и он показался обиженным. Я проследила за его тёмно-синими глазами, которые я каждый день видела в зеркале.

— Принцесса… я просил не называть меня так.

— А я просила не называть меня принцессой… папа.

— Так-то лучше, — он вновь улыбнулся, делая вид, что не заметил колкости в моём голосе.

Я села рядом с ним, но учтиво разместила между нами сумку, чтобы соорудить ещё один барьер. Краткое молчание; никто из нас не знал, как начать нормальный разговор за столько лет.

— Как ты? — спросил он наконец.

Хотя он прожил здесь больше двадцати лет, никогда не терял своего тяжёлого русского акцента. Спасибо моей матери за то, что я родилась здесь, таких проблем с произношением у меня не было.

— Хорошо.

— А Бетани? Как вы ладите?

— Тебе это действительно так необходимо знать? Уверена, твои шпионы уже всё рассказали тебе во всех деталях.

Он думает, я не заметила «нового» охранника, который появился в тот же день, когда я переехала? Или что соседи с этажа ниже сразу же съехали и никто не заселяется на их место уже почти год? Не говоря о том, что в пекарне напротив моего дома появился новый владелец.

— Я просто хочу знать, что ты в безопасности.

— Ой, не бери в голову… забудь об этом, — я подняла руки в порыве разочарования, — Не думаю, что ты позвал меня, чтобы спросить о том, что и так знаешь. Ближе к делу, пожалуйста, потому что у меня нет времени страдать каждый раз, когда ты задумаешь вызвать меня.

— Появились некоторые… сложности.

Я повернулась к нему и внимательно вгляделась, пытаясь что-то прочитать на его лице. Для многих «сложности» — это проблема погашения кредита или лопнувший двигатель в станционном вагоне, но для моего отца это означало полнейшее дерьмо с поистине катастрофическими последствиями.

— Какие сложности? — спросила я, чувствуя подступающий ком в горле.

— Тебе нужно вернуться со мной домой.

— Этого не будет, — отрезала я и отвернулась, — Я же сказала тебе, что не собираюсь жить с тобой в одном городе и тем более в одном доме!

— Саша! Я лишь позволил тебе жить самостоятельно, потому что ты сбежала последний раз, когда я запер тебя в доме. Я подумал, что так будет лучше, не так рискованно, чем если ты будешь шататься по улицам и зависать в тех местах, где твои так называемые друзья живут.

— Зачем мы вновь наступаем на одни и те же грабли? Ты не сможешь меня переубедить и прекрасно знаешь это.

— Всё изменилось, — он вздохнул и запустил пальцы в густые светлые волосы, — Я занялся бизнесом с…опасными людьми.

— Опасными? Николай, ты один из этих «опасных». Может быть, и самый худший, — Я хотела истерически засмеяться, но, увидев выражение его лица, проглотила этот порыв.

— Что случилось? — тихо спросила я.

— Ужасное кровавое недоразумение, вот что случилось. Какой-то идиот подложил бомбу в машину Халиля, и он решил, что это были мы.

— Халиль Шерози? Твой партнёр?

— Да. Он позвонил сегодня утром и сообщил, что привлекает меня к ответственности и разрывает контракт.

Я почувствовала, как мой желудок сжался, потому что из опыта знала, к чему это может привести. Несмотря ни на что, я любила своего отца и не хотела, чтобы с ним что-то случилось.

— Я не понимаю… Если Халиль звонил тебе, значит он жив. Почему он тогда угрожал тебе? Ты хочешь сбежать или что? Поэтому и приехал… сказать, что мы больше никогда не увидимся?

— Ими движет кровная месть, Принцесса. Око за око, зуб за зуб, — он посмотрел на меня так, как никогда раньше, — Халиль не был в той машине, что взорвалась. Там была его дочь.

Долгое время я ничего не слышала вокруг, даже звуки машин по ту сторону парка. Мой взгляд был устремлён на кончики пальцев, пока я переваривала поступившую информацию, прежде чем, наконец, ответить:

— Я всё поняла. Всё. Но я всё равно никуда не поеду. Я не могу оставить всё, что у меня появилось, из какого-то сумасшедшего иранца, который, возможно, даже не знает о моём существовании… и даже, если так, как он найдёт меня? У меня новые документы, да и твои псы повсюду…

Когда я сбежала из дома два года назад, первое, что я сделала — пошла в мэрию и сменила имя. На всех документах теперь фигурировала Саша Мейерс, поэтому я не думала, что кто-то ещё вспомнит, кто такая Саша Наварова.

— Я не хочу рисковать. Не хочу думать, что я буду делать, если с тобой что-то случится.

— А я не могу так жить! Весь день взаперти в четырёх стенах, только потому, что ты влип в дерьмо с очередным своим мафиозным партнёром! Прости, но нет. Ты не сможешь меня заставить.

— Я аннулирую счёт на твоей банковской карте.

— Ты знаешь, это меня не остановит. Не в первый раз уже.

— Я знаю, — он нервно сжал свои волосы, — Хорошо… если ты не хочешь ехать, придётся кому-то всё время быть рядом с тобой.

— Нет! С меня хватит твоих телохранителей…

— Достаточно! Слушай меня очень внимательно. Или ты возвращаешься домой, где я буду уверен, что ты в безопасности, или кто-то охраняет тебя. Других вариантов нет.

— Но папа… — начала я, но заткнулась, увидев его глаза.

Я понимала, что если бы я сказала «нет», то он бы посадил меня в свою машину и увёз в одно из своих поместий, где я была бы под постоянным наблюдением вдали от своей новой жизни. Я содрогнулась от такой перспективы.

— Ладно. Но если ты собрался прислать мне одного из своих тупых хряков, который будет выглядеть, как человеческий танк — забудь. Я не собираюсь превращать свою жизнь в цирк. Пришли мне Вову.

— Вову? — выпалил он и посмотрел мне в лицо, — Ты хочешь, чтобы я отправил тебе Вову?!

— Ну… он нормальный. Мы неплохо ладим, — я пожала плечами.

Термин «нормальный» не совсем применим к людям, которые работали на моего отца. Сам факт, что я называла эту одноглазую гору нормальным человеком, несмотря на то, что он носил с собой кинжал даже в банк, говорил красноречивее всех остальных слов о команде Николая. Тем не менее, Вова был одним из немногих, кто не пугал меня до полусмерти. Я просто не могу бояться того, кто научил меня завязывать шнурки, когда мне было четыре, и кто спрятал осколки вазы, которую я сломала, играя в доме.

— Человек, который собирается тебя убить, намеревается купить десять грузовиков с автоматическим оружием. Кто знает, сколько его людей бегают сейчас с твоим фото, и ты хочешь, чтобы я отправил этого стареющего дворецкого наблюдать за тобой?!

Я склонила голову и грозно посмотрела на Николая, в то время как он достал сотовый из кармана и быстро набрал чей-то номер. Он говорил по-русски, которым я никогда не пользовалась, но почти всё понимала, и я слушала, как он отдавал приказы.

— Мне нужно, чтобы кто-то приехал сюда и остался с Сашей, — сказал он и сдвинул брови в своей привычной манере, когда появлялись серьезные проблемы.

— Нет, не он, — он секунду смотрел на меня и, казалось, взвешивал ситуацию, прежде чем ответить, — Я хочу, чтобы ты приехал.

Человек на том конце линии взорвался и далее последовал коллапс из таких изощрённых проклятий, что я присела, опешив. Никогда ещё в своей жизни я не слышала, чтобы человек шёл против Николая, и ещё реже, чтобы он посылал ему оскорбления.

— Закрой свой грязный рот, Алексей! Мне плевать, если поставки задержатся. Тебе лучше прийти утром, ясно? — крикнул отец и повесил трубку, не дожидаясь ответа.

— Кто это был? — спросила я, приподнимая брови.

— Твой новый телохранитель.

— Ну, я поняла, — саркастично сказала я, поднимая глаза к небу, — Я знаю его?

— Нет. Он с нами только пару лет.

— Интересно… Не похоже, чтобы ты когда-нибудь доверял человеку, которого плохо знаешь.

— Да, но Ал ключение. Не волнуйся, с ним ты будешь в безопасности.

Он посмотрел на часы и медленно встал со скамейки. Сразу же, как по волшебству, позади него появились двое мужчин в чёрном.

— Один из моих людей проводит тебя до дома. Я и Алексей придём к тебе с утра. Убедись, что Бетани не будет там в это время.

Я кивнула и повернулась, чтобы уйти, но он потянул меня за руку и привлек к себе, крепко обнимая.

— Я люблю тебя, Принцесса.

— Я знаю, — вздохнула я и выпуталась из его объятий, чтобы уйти домой, стараясь не обращать внимания на неповоротливого лысого жлоба, следующего за мной.

Глава 2

Просто небольшие изменения

Я проснулась около девяти, проворочавшись в постели всю прошлую ночь. Чувствуя себя плохо и все еще ощущая усталость, я схватила подушку и швырнула её в угол комнаты, надеясь, что это поможет чувствовать себя лучше. Не помогло.

Ругаясь себе под нос, я заставила себя встать с постели и потопать на кухню, где мне в глаза бросилась записка на холодильнике. Нахмурившись, я сорвала её и попыталась расшифровать, что там нацарапала Бетани своим воистину уникальным почерком. Потребовалось несколько секунд, чтобы разобрать среди бабочек и цветочков, вставленных практически через каждое слово, что Бет ушла на занятия и вернётся к вечеру. Я почувствовала облегчение.

Я понятия не имела, чем объяснить лысого монстра в костюме и галстуке, что повсюду следовал за мной. Передо мной постоянно мелькало его изображение, перекатывающегося из стороны в сторону, как пингвин с пистолетом под мышкой, пялящийся на всех проходящих мимо.

— Великолепно. Просто великолепно, — пробормотала я себе под нос и начала готовить что-нибудь на завтрак.

Всё утро я проболталась без дела, пытаясь хоть как-то занять свои мысли и отвлечься от того, что должно было произойти. Ни дела по дому, ни телевизор не помогли, так что я бросила попытки сделать что-то полезное и решила принять горячую ванну с пеной. Я наполнила ванну, включила расслабляющую музыку и погрузилась в воду, в которую добавила полчашки ароматической соли. Намылив волосы, я положила голову на край ванны, и пусть все мысли идут куда подальше.

Пронзительный, настойчивый звонок вывел меня из дрёмы, в которую я неожиданно погрузилась. Выбираясь из ванны, я обернула вокруг себя полотенце и пошла открывать дверь, вода капала всю дорогу и на полу оставались лужи, куда бы я ни ступила.

— Иду, — крикнула я, но звон не прекратился.

Все еще дезориентированная после такого грубого пробуждения, я распахнула дверь, не удосужившись посмотреть в глазок.

— Бет, Бога ради, если ты опять забыла ключи, я клянусь… — мой голос умолк на полуслове.

Вместо румяно-красных щёк Бетани, которые ожидала увидеть, я очутилась лицом к лицу с ужасным белым черепом.

У меня отвисла челюсть, и я несколько секунд стояла с открытым ртом, пока не поняла, что смотрю на чью-то футболку. Несколько раз моргнула, чтобы прийти в себя и посмотреть снова.

Во второй раз я увидела сильные руки с большими пальцами, продетыми в петли пояса слегка выцветших джинсов. Темные фигуры и запутанные узоры тянулись вдоль их длины, переплетаясь друг с другом и, казалось, образовывали единое целое. Всё еще качая головой с ощущением нереальности происходящего, мой взгляд переместился вверх, чтобы я могла разглядеть посетителя.

Нахмурившись и прислонившись одним плечом к косяку двери, парень, которого я никогда раньше не видела, с интересом наблюдал за мной. Его волосы, подстриженные по сторонам, на макушке формировали колючий ирокез. На его левой брови был шрам, и одинокое серебряное кольцо сверкало рядом с ним. Ошарашенная, я смотрела в его глаза — не то голубые, не то зелёные. Серые, решила я.

Несмотря на то, что его нос был слегка кривоват, будто его несколько раз ломали, и его черты лица были слишком резки и не казались милыми, это, безусловно, был самый привлекательный мужчина, которого я когда-либо видела. И он был высоким.

— Боже мой, — прошептала я.

— Близко. Но не совсем, — возвышаясь надо мной, ответил он хрипловатым голосом «не угадала».

— Что?

— Ну, ты сказала «Боже мой» … попробуй ещё раз.

По моей спине пробежал холодок. Всё в нём кричало: «бежать, к чертям, как можно дальше», но я стояла, как вкопанная, не в силах оторвать взгляд от его ледяных серых глаз. Я вспомнила, что некоторые хищники могут гипнотизировать жертв взглядом. Вот так я себя чувствовала — загнанным зверем, приговоренным к повиновению.

— Рот закрой, муха залетит, — проинструктировал он, вырывая меня из транса.

— Кто ты? Что тебе нужно? — Я быстро сделала шаг назад, радуясь, что ко мне вернулся дар речи.

Он склонил голову набок и бросил на меня снисходительный взгляд, который бросает добрая мать на маленькое дитя, пытающееся казаться умным.

— У тебя что-то на голове, — сказал он после недолгой паузы, полностью игнорируя мой вопрос.

Я рассеянно коснулась мыльных пузырей на своих волосах, которые мгновенно вернули меня с небес на землю. Пришло осознание, что я была практически голой, не считая маленького полотенца, и глядела на незнакомца с татуировками, в два раза выше меня и в четыре тяжелее.

— Дерьмо! — пискнула я и быстро захлопнула дверь, повернув щеколду два раза. — Офис полиции в здании через улицу, — сказала я, находясь сейчас под надёжной защитой.

Проклиная себя, положила руку на лоб и покачала головой. Из всех дверей вокруг, в которые он мог постучаться, этот бывший уголовник выбрал именно мою. Вместо того чтобы делать себе наколки в тюрьме, мог бы найти время, чтобы научиться читать, и тогда, по крайней мере, приходил бы по адресу. Конечно, только я так могу. И спрашивается, где был мой разум, когда я открыла дверь, даже в глазок не посмотрев?

Вспомнив, что Николай может прийти в любую секунду, я быстро побежала в ванную смыть мыльную пену с волос и надеть шорты с розовым топом. Я вышла из ванной, все еще торопливо расчёсывая волосы, вошла в гостиную и… замерла.

Расчёска выпала из моих рук и закатилась куда-то под стол, но я даже не шелохнулась, чтобы поднять её. Второй раз за этот день пришлось поморгать глазами, чтобы убедиться, что я ничего себе не придумала. Крупный татуированный парень сидел на диване, закинув руки за голову, и смотрел какую-то игру по телевизору.

— Что за…? Как ты…? — я запнулась, будучи не в силах закончить фразу.

Он повернулся ко мне с выражением полнейшего безразличия на лице и спустя одну или две секунды обратился к кому-то справа от меня.

— У вашей дочери проблемы с речью?

— Нет. Это скорее твое присутствие так действует на нее. Ты знаешь, какой эффект производишь.

Открыв рот, я наблюдала, как мой отец прошёл передо мной и уселся поудобнее в кресло возле телевизора.

— Принцесса, позволь представить вас друг другу. Это Алексей, но все зовут его Алекс. Отныне он отвечает за твою безопасность.

Потрясённая, как гром среди ясного неба, я повернулась к парню, спокойно сидящему на диване.

— Ты же не серьезно…

По очереди я переводила взгляд от парня к отцу, который, видимо, был даже доволен тем, что у меня появился новый телохранитель, находивший, судя по всему, всю эту ситуацию крайне скучной.

— Я надеюсь, ты будешь вести себя ответственно, — продолжал Николай, игнорируя моё поражённое состояние, — Даже не думай улизнуть. Куда бы ты ни пошла, Алекс будет с тобой. Если я услышу, что ты создаёшь проблемы и не следуешь сделке, ты знаешь, что будет. Мы подумали, что будёт лучше, если Алекс переедет в одну из запасных комнат.

— Что? В каком смысле «переедет»? Ты же не хочешь сказать… что он будет жить здесь?!

— Именно.

— Ни за что! — крикнула я. — Есть четыре свободных квартиры на первом этаже. Он спокойно может переехать туда. Я не хочу, чтобы он жил здесь.

— Не помню, чтобы я спрашивал твоего мнения.

— Но…

— Никаких «но». Алексей останется здесь. Я хочу, чтобы он всё время был рядом, и не буду терпеть никаких неоправданных рисков, потому что ты там чего-то захотела. Дискуссия окончена.

Гнев побежал по моему телу и тут же сменился чувством полнейшей беспомощности. Я только недавно смогла навести порядок в своей жизни и начала жить нормально, но сейчас всё это вокруг меня рушилось, как карточный домик. К сожалению, я ничего не могла сделать, если хотела избежать «альтернативы».

— Ладно. Но я не брошу занятия. Ты, должно быть, решил устроить беспорядок в моей жизни, но я не позволю уничтожить её полностью.

— Тебе не придётся бросать уроки. Я знаю, вся эта ситуация тяжела для тебя, и я хочу, чтобы ты жила той жизнью, которой наслаждаешься. Просто… с небольшими изменениями.

С небольшими изменениями?

Я взглянула на «небольшое изменение», сидящее передо мной. Полностью хладнокровный, он, похоже, чувствовал себя как дома и не обращал на нас никакого внимания. Он молод, может, на несколько лет меня старше, по крайней мере, на первый взгляд. Я перевела взгляд на его широкие плечи, но, когда бабочки неожиданно взмахнули крыльями в животе, я подумала, что лучше отвернуться.

— Как… Как ты думаешь, я объясню это Бетани? А моим друзьям? Я не могу сказать, что у меня появился телохранитель, нужно какое-нибудь оправдание его присутствию.

— Скажи им, что он твой новый сосед. Можешь даже добавить, что он твой родственник, как хочешь.

— Ты вообще себя слышишь? Родственник? Мой? — Я покачала головой в недоумении. — Просто… посмотри на него! Он самый настоящий уголовник!

— Саша, веди себя нормально и сбавь тон.

— Что ж, а это неплохая идея. Вероятно, он ест маленьких детей на завтрак, так что мы не хотим, чтобы он разозлился!

— Я буду очень признателен, если ты перестанешь делать вид, будто меня здесь нет, — глубокий и с небольшим акцентом голос Алекса из другого конца комнаты заставил меня рефлекторно повернуться к нему.

Хотя он и не повышал голос, я определённо почувствовала, как волосы на моих руках встали дыбом. По-прежнему выглядящий абсолютно непринуждённо, он начал листать каналы на телевизоре, может быть, даже ещё спокойней, чем раньше. Когда я, тем не менее, открыла рот, чтобы продолжить свою тираду, он повернулся и одарил меня грозным взглядом. Это подействовало, и я лишь закусила губу.

Медленно поднявшись, он приблизился, изучая меня, как учёный изучает ранее невиданную бактерию. Я была босиком, кое-как доставала ему до плеч, и мне приходилось поднимать голову, чтобы бросить на него сердитый взгляд, что злило меня ещё больше.

— Кто бы мог подумать, что такая девица может быть настолько капризной, — Он посмотрел на меня сверху вниз. — Что касается поедания маленьких детей, ты в безопасности. Я уже позавтракал.

Я сузила глаза, взглянула на него и сжала челюсти, прежде чем поднять руку, чтобы слегка ударить. В ответ он просто выгнул бровь и повернулся к Николаю.

— Не волнуйтесь, босс. Я справлюсь с ней. Это не проблема. — Он поднял большую спортивную сумку с пола возле дивана и направился в комнату в конце коридора.

— Что я сделала, чтобы заслужить это? — зашипела я, когда Алекс скрылся из виду, и упала в ближайшее кресло.

— Да ладно, Саша! Не понимаю, почему ты так взбунтовалась. Я думал, ты хотела, чтобы кто-то твоего возраста охранял тебя. Это лучше, чем один из тех горилл среднего пенсионного возраста. Я знаю, как сильно ты их ненавидишь.

— Ха! Вместо этого ты привез мне татуированного огра с ирокезом! Если так ты намеревался отпугнуть тех, кто может желать мне зла, то, поверь мне, ты проделал большую работу. Как только они его увидят, то убегут за километр. Я просто надеюсь, что не обмочусь от страха, когда столкнусь с ним ночью по пути в туалет.

— Хватит! — Николай с силой положил руку на подлокотник кресла и сжал его. — Перестань вести себя как избалованный ребенок. Алекс здесь, чтобы убедиться, что ты доживешь до своего двадцатого дня рождения, а не просто так!

— Знаешь, что ... иди к черту!

— Не разговаривай со мной в таком тоне! Что бы сказала твоя мать, если бы увидела тебя сейчас?

— Но она не может, верно? — закричала я и ткнула в него пальцем. — Благодаря тебе!

Вскочив со стула, я побежала в свою комнату, хлопнув дверью так громко, как только можно. Рухнув на кровать, я натянула на себя одеяло с головой и попыталась сдержать волну гнева, которая грозила поглотить меня. Я знала, что мой отец любил меня по-своему, но я не могу примириться с тем, что этой любви недостаточно, чтобы он поменял свои цели. Возможно, именно поэтому каждое короткое столкновение заканчивалось таким образом, в криках и воплях.

Десять минут спустя я услышала, как кто-то стучит в мою дверь, убрала одеяло с лица и прислушалась. Когда стук раздался снова, я встала, подошла к двери и приоткрыла её. Засунув руки в карманы, Алекс стоял у двери, глядя на меня исподлобья. Я была уверена, что этот парень ни разу не смеялся в своей жизни.

— Что? — огрызнулась я.

— Ты в порядке?

— Хм ... дай подумать… Могу ли я быть в порядке, если по моей квартире бродит убийца?

— Я не убийца, Принцесса.

Глядя на меня так, будто мог швырять кинжалы глазами, он действительно казался серьезным, и я почти поверила ему.

— Да, верно. Так же, как я — прима-балерина, — крикнула я, прежде чем закрыть дверь у него перед носом и пойти досыпать.

После двух часов лежания на кровати, глядя в пространство, я поняла, что ничего не изменится от того, что я буду скрываться в своей комнате. Стараясь не издавать слишком много шума, я встала с кровати и приоткрыла дверь, сканируя окрестности. Тщательно проверив помещение на наличие посторонних, двигаясь на цыпочках, я прошла на кухню и стала готовить кофе.

— Так ты вылезла из норы, наконец, — раздался голос за моей спиной, и я подпрыгнула от неожиданности.

— Господи... — я резко выдохнула и приложила руку к груди, сердце готово было выпрыгнуть оттуда. — Не прячься у меня за спиной. Меня чуть удар не хватил.

Я медленно повернулась и встретила холодный взгляд Алекса, который внимательно изучал меня. Он стоял, прислонившись к косяку, одетый в тёмные спортивные штаны, низко посаженные на бедрах, и простую черную футболку с короткими рукавами. Было видно, что он только что вышел из душа, потому что его волосы были влажными и растрепанными, несколько прядей, падающих на его глаза, делали его вид менее устрашающим. Может, даже мирным. Несмотря на ужасные татуировки, почти полностью покрывающие его руки. Я, конечно, не поведусь на эти новые впечатления о нем. Этот парень способен быть кем угодно, но не мирным.

— Кофе? — предложила я, стараясь, чтобы это прозвучало равнодушно.

Не отрывая от меня глаз, он кивнул и уселся за кухонный стол. Делая вид, что не обращаю на него внимания, я взяла две большие кружки из шкафа и налила кофе, который был почти готов. Мне не по душе идея оставаться с ним наедине, но этого не избежать, поэтому я подумала, что мне лучше попробовать привыкнуть к нему.

— Слушай... — сказал он приказным тоном. — Я знаю, тебе не нравится эта ситуация, но, поверь мне, я сам не в восторге от идеи играть чёртову няню для избалованного ребенка.

— Избалованного…? Вы только послушайте его...

— Тихо! Не надо строить из себя жертву. Николай предупредил меня о твоих истериках и склонности принимать необдуманные решения. Просто, чтобы ты знала, это дерьмо не пройдёт со мной, так что даже не вздумай готовиться к следующему такому порыву. Я пришел сюда делать свою работу и планирую делать ее правильно. Ясно?

Мои руки были сжаты в кулаки, и я почувствовал своего рода надвигающуюся «истерику», о которой он говорил. Кто дал ему право так со мной разговаривать? Я почувствовала непреодолимое желание выплеснуть содержимое своей кружки прямо в его самодовольное лицо, но сдержалась, чувствуя, что сделала на сегодня достаточно, чтобы испытывать судьбу ещё раз.

Очевидно заинтригованный отсутствием какой-либо реакции с моей стороны, Алекс откинулся на спинку стула и вопросительно поднял одну бровь. Я приложила усилия, чтобы удержать на себе его взгляд, хотя казалось, что он мог читать меня, как книгу, тогда как я не могла узнать ничего из его невозмутимого лица. Вероятно, он практиковал это лицо каждое утро перед зеркалом.

— Теперь, когда мы всё выяснили, я расскажу тебе некоторые правила, которые ты должна уважать. В первую очередь, мне не важно, идешь ли ты в магазин, посещаешь гинеколога или у тебя свидание — ты не оставляешь квартиру без моего сопровождения. Если ты думаешь, что так и сделаешь, чтобы улизнуть на свидание, подумай еще раз.

Он ненадолго замолчал, как бы давая время всё осознать. Я была поражена, что этот раздражающий варвар способен составлять осмысленные и сложные предложения.

— Во-вторых, не разговаривай с незнакомыми людьми. Начиная с сегодняшнего дня, все, с кем ты не знакома, мужчина это или женщина, возможно, жаждут твоей крови. Если к тебе подошел или заговорил с тобой тот, кого ты не знаешь, сразу же говоришь мне.

Последовала многозначительная пауза.

— В-третьих, если я говорю не двигаться или лечь на пол, ты немедленно выполняешь. Без вопросов. В противном случае, через секунду твоей хорошенькой головке конец.

Я пару раз моргнула, удивленная и смущенная, что он, видимо, сказал мне комплимент, но затем опровергла эту мысль. Всё это было только затем, чтобы позлить меня.

— Это ясно? — Он посмотрел мне в лицо.

— Всё ясно, — я чуть не подавилась словами. — Если ты закончил свой монолог, мне нужно кое-что сделать. Быть может, ты влюблен в звук собственного голоса, но я начинаю уставать от этого.

Я развернулась, чтобы выйти из кухни со своим кофе, когда меня осенила мысль, и я остановилась у двери.

— Кстати, есть небольшая проблемка с твоим планом превратиться в мою вездесущую тень, — бросила я через плечо.

— О, да? И в чем же она заключается?

Накинув на себя маску напускного равнодушия, он положил ноги на стул, с которого я только что встала, и, не обращая на меня никакого внимания, взял газету со стола. Он выглядел высокомерным засранцем, который не допускает возможность своей неправоты в чём-либо. У меня уже имелся опыт — Тайлер являлся представителем вида уродов и мудаков с завышенной самооценкой.

— Поскольку только студенты имеют доступ в здание университета, я избавлю тебя от своего присутствия, по крайней мере, на часть дня.

Я демонстративно задрала нос, как бы ожидая его реакцию, но была разочарована, когда ее не последовало, он только глазом моргнул.

— Что ж, как здорово, что Николай организовал подходящее для меня время, чтобы быть среди вас. Хотя у него были определенные трудности с тем, чтобы записать меня в ту же группу, в которой учишься ты…

Застыв, я просто смотрела на него несколько секунд с желанием убедить себя в том, что это всё выдумка. Заходить в магазин с обезьяной было достаточно, чтобы вывести меня из равновесия, но иметь няню, которая следует за мной, куда бы я не пошла?

— Что?!

— Что слышала. С завтрашнего дня мы одногруппники.

— Ты слишком стар для студента. Сколько тебе лет вообще? Тридцать?

Он вскинул брови и бросил на меня тяжёлый взгляд, давая понять, что не повёлся на мой блеф.

— Я не возражаю, если ты начнешь называть меня «сэр».

— Скорее ад замерзнет.

— Плохо. — Он пожал плечами и вернулся к перелистыванию газеты. — В любом случае, никогда не поздно узнать что-то новое. Кто знает, может, это будет полезно в дальнейшем...

Когда я это услышала, то поперхнулась и чуть не пролила свой кофе. Я взглянула на его ирокез, брови, кольцо и грубые черты, затем мои глаза остановились на его покрытых чернилами руках. Он напоминал мне солиста панк-группы, которую я видела некоторое время назад, и улыбнулась своим мыслям.

— И... Николай сказал тебе, какая у меня специальность в университете?

— Нет, — сказал он, положив газету. — Зачем?

Я посмотрела ему в глаза и попыталась вести себя серьезно, но все это было так нелепо, что смех одолел меня, и мне пришлось прикрыть рот, так как я больше не могла себя контролировать. Кружка в моей руке еле держалась, поэтому я поставила её на полку, чтобы не разлить содержимое на пол. Мышцы в моем животе начали болеть от смеха, и я прислонилась к стене, опустив голову, и села на пол, пытаясь отдышаться и постепенно приходя в себя.

— Прости, — сказала я, когда смогла отдышаться. — Просто я пыталась понять, как новые академические знания могут быть полезны для тебя. Учитывая твою работу, я имею в виду. Если Николай имел в виду расширить поле деятельности.

— Что ты подразумеваешь?

— Ну... Поправь меня, если я ошибаюсь, но история искусства не имеет ничего общего с незаконным оборотом оружия.

Несколько эмоций одновременно отобразились на его лице, но ярче всех читался ужас.

— История искусства? — простонал он и хлопнул ладонью по столу. — Чёртов Иисус Христос! Я знал, что старик что-то недоговаривал.

Я оставила его проклинать свое несчастье и направилась обратно в комнату; широкая улыбка на моем лице радовала меня больше, чем всё, что произошло со мной в последние дни.

***

Я лежала на кровати с ноутбуком, пытаясь сосредоточиться на бумагах. Я перечитывала один и тот же абзац уже в четвертый раз, но мой мозг всё равно ничего не усваивал. Это занимало большую часть моей и так не высокой концентрации и приходилось игнорировать звуки, доносящиеся из гостиной. Алекс явно был не рад перспективе поддельного интереса к искусству, так же, как и его нынешнему назначению в целом, с учетом громыхания мебели и количества ругательств, доносящихся из гостиной. Когда мне уже не хватало концентрации, чтобы игнорировать всё это, я решила пойти туда, намереваясь преподать ему несколько уроков, как надо вести себя.

Я нашла его склонившимся над комодом, роющимся в его содержимом и бормочущим что-то себе под нос. Его тело так располагалась по отношению ко мне, что невозможно было не заметить низко посаженные спортивные штаны, которые плотно облегали самую шикарную задницу, которую я когда-либо видела.

— Что ты делаешь? — резко спросила я, когда, наконец, смогла отвести свои мысли подальше от его зада.

Он кинул на меня сердитый взгляд через плечо и продолжил рыться в ящиках, абсолютно не обращая внимания на тот факт, что я застала его роющимся в моих вещах.

— Ищу простыни, что я делаю! Я планирую немного поспать.

— В четыре часа дня?

— Пока ты спала прошлой ночью, я ехал двенадцать часов, чтобы предоставить свои услуги в твое распоряжение, Принцесса... — рявкнул он и повернулся ко мне лицом.

Меня осенило, что до этого момента я смотрела на Алекса, как на незваного гостя, который приехал, чтобы разрушить мою жизнь, а не как на действительно живого человека. Раздражаясь и жалея себя, я не заметила, что он на самом деле выглядел опустошенным. Я прикусила губу, стыд уколол меня, и я отвела взгляд, немного смущаясь. Было ясно, что никто из нас не хотел быть в такой ситуации, как бы я не сходила с ума.

— Они здесь, — я указала в сторону своей комнаты.

Я подошла к большому зеркальному шкафу и вытащила оттуда комплект постельного белья и несколько полотенец. Повернувшись обратно, я обнаружила его стоящим в дверном проеме, с интересом изучающим содержимое моей комнаты.

— Я никогда не видел столько розовых вещей в одном месте. Я боюсь, что ослепну, если буду смотреть на это больше десяти секунд…

— Ну, я не думаю, что ты такой эксперт в области дизайна, поэтому лучше воздержись от комментариев, — я ухмыльнулась, вручив ему простыни.

Мне наплевать, что этот варвар думал о моей комнате, даже если я здесь всё сама организовывала, вплоть до мельчайших деталей. Я выбирала все вещи лично, чтобы получилось достаточно уютно. Здесь стояла большая кровать с кованой железной спинкой, розовыми простынями и накидкой. Сбоку стоял комод, флаконы для духов были разбросаны по его поверхности, а также запутанные драгоценности и несколько фотографий в рамках. Рядом находился небольшой журнальный столик с антикварным светильником и розовое кресло в стиле барокко. Слева от кровати на всю длину комнаты располагались огромные французские окна, на которых красовались пышные розовые занавески. Ну, да, может быть, здесь слишком много розового.

— Давай тогда устроим тебя поудобней.

Я прошла мимо него и направилась в комнату в конце коридора, где он уже разложил свои вещи. Поскольку эта комната практически не использовалась, то была укомплектована просто — удобная кровать, шкаф и стул. Я подошла к окну и распахнула его, чтобы впустить немного воздуха.

— Я повешу здесь занавески завтра.

— Не надо. — Он обошёл меня и начал рыться в своей сумке.

— Бет и я пользуемся ванной в коридоре, так что эта может быть твоей. Это означает, что убираться в ней будешь сам, просто для ясности.

Мгновение или два я наблюдала, как он извлекал свои вещи, пытаясь привыкнуть к мысли, что человек, которого я едва знала, будет спать всего в нескольких шагах от меня.

Начну запирать дверь, когда пойду спать.

Когда он закончил, неумело швырнул простынь поперек кровати и начал снимать футболку, словно вообще забыл, что я здесь. Я почувствовала, что краснею, и быстро отвернулась.

— Никуда не уходи, пока я сплю, — услышала я голос Алекса сзади. — Если нужно пойти куда-нибудь, разбуди меня. Поняла?

Не удостоив его ответом, я покинула комнату, и дверь закрылась за мной с глухим стуком. Когда я вернулась в свою комнату, то забралась на кровать и поставила себе задачу дописать работу, благодарная, наконец, за покой.

На улице уже было темно, и мои глаза видели нечётко после долгих часов, проведенных у экрана. Я не знаю, сколько прошло времени, пока я писала, но работа была почти закончена, когда молчание нарушил чей-то визгливый и пронзительный крик со стороны кухни.

Я вскочила с постели и направилась туда, откуда исходил звук, почти столкнувшись с Бетани по дороге. Она стояла возле входа на кухню, прижимая руку ко рту, на её лице отражался ужас. Следуя за её взглядом к источнику беспокойства, я почти закричала про себя... то ли из-за страха, то ли из-за чего-то другого, не знаю, как описать.

Алекс стоял у открытого холодильника, одной рукой держась за дверь, а другой держа пакет молока. Из одежды на нем были только спортивные штаны.

Я поймала себя на том, что в изумлении разглядывала паутину переплетающихся черных татуировок, покрывающих всю поверхность его груди, продолжавшихся вокруг его спины и спускающихся вниз по руке до костяшек на пальцах. Они выглядели страшно и величественно одновременно.

Только когда первичный шок прошел, я заметила, что чёрный узор прерывался в некоторых местах бледными метками. Шрамы. И их было больше, чем несколько. Мне потребовалось немного времени, чтобы понять, что две круглые на животе и правом плече - от пулевых ранений.

Это причудливое переплетение темных фигур, символов, узоров, слов и шрамов заставляли беспокоиться, но от его атлетического тела с великолепными внушительными мышцами перехватывало дыхание. С взъерошенными волосами, полуоткрытыми глазами и такой аурой скрытой агрессии, он напомнил мне модель из объявления о показе коллекции Дизель. Опять миллион маленьких бабочек задёргалось в моем животе, и я задумалась над тем, что, возможно, лысая горилла была бы лучшим вариантом.

— Что с ней? — протянул Алекс, указывая верхней частью пакета в сторону Бет, возвращая меня к реальности.

— Не думаю, что она ожидала увидеть, как татуированный монстр выпрыгивает из нашего холодильника.

Надеясь, что никто не расслышал столько эмоций в моём голосе, я оторвала глаза от него и повернулась к Бетани, которая находилась в той же позе и смотрела на меня в замешательстве.

— Прости, я должна была сказать тебе раньше... Ммм, это Алекс. Наш новый сосед.

Бет повернулась ко мне с широко раскрытыми глазами: «Прости?»

— Ну, это выглядит, как будто мы как-то связаны, хотя, честно говоря, я не удивлюсь, если там произошла какая-то путаница в роддоме. Он перевелся в наш университет, и я, в принципе, не против того, что он останется здесь с нами. Знаешь, у нас есть свободная комната и... Просто надеюсь, ты не сердишься на меня?

Я осторожно задала этот вопрос Бет, поскольку в этой суматохе у меня совершенно вылетело из головы рассказать ей о нашем новом госте. Она отрицательно закачала головой, на её лице появилось неодобрительное выражение, когда она обвинительно подняла палец, ее блестящие белокурые волосы развевались во все стороны.

— Ты была забывчивой в последнее время и посмотри, что сейчас получилось! Мне совсем не хочется пугать парня!

Интересно, нужно ли указывать на то, что она кричала, когда я обнаружила, что меня тянут в сторону. Я могла только увидеть, как Бет бросилась протягивать Алексу руку, а ее красные губы растянулись в широкую доброжелательную улыбку.

— Привет! Я Бетани, но ты можешь звать меня Бет, — щебетала она приторным голосом, почти поедая его глазами.

— Привет, — Алекс ответил скучающим тоном и, не обращая внимания на нас, отступил к гостиной с пакетом молока.

Осматривая его сверху донизу, Бет не сводила глаз с его спины, пока он, наконец, не скрылся из виду, а потом быстро повернулась ко мне.

— Нам нужно поговорить. Сейчас же!

Она схватила мою руку и потащила меня за собой, пока мы не дошли до её комнаты. Толкнув дверь и дождавшись, пока та захлопнется с громким стуком, она усадила меня в кресло и в позе руки в боки уставилась на меня.

— Я не могу поверить, что ты не сказала мне!

— Ну, прости, я совсем забыла. Он явился без приглашения и ... — я начала объяснять.

— Я не это имею в виду. В смысле, хорошо, всё нормально, но ... Я не могу поверить, что ты не сказала мне, что у тебя есть такой красавец в семье!

— Что? — спросила я, наверное, выглядя очень глупо.

— Не прикидывайся наивной. Может, ты скрывала это, потому что сама хочешь его? Ну, хорошо, я могу понять почему! Но, боже, я тебе завидую! Он такой ... ааааах! — она вскрикнула, напомнив мне зверя, кричащего в брачный период.

— Бет, я...

— Знаешь, по мне, так ты не похожа на тех девушек, которые западают на плохих парней, но как же я ошибалась, потому что Тайлер был совсем не котенок, хоть у него и милое личико... Помнишь, когда...

— Бет! — я попыталась остановить её, но она не обращала на меня никакого внимания.

— ...прошлой зимой он подрался с тем парнем? Вау... он выглядел так опасно...

— Бееет!

— Но этот парень! Я думаю, он во вкусе каждой. Ммм... ты видела его пресс? И все эти тату. Так сексуально! Боже! Я горю, просто думая о них!

— Бетани! — крикнула я, и мне, наконец, удалось добиться ее внимания.

— Боже! — я нервно пробежалась пальцами по волосам. — Я рада за тебя, но не разделяю твой энтузиазм, и последнее, о чём я мечтала, так это чтобы со мной жил этот придурок. Если он нравится тебе, не стесняйся, делай все, что хочешь. Он может быть во вкусе всех, но он серьезно не в моем вкусе.

— Ты уверена?

— Да!

— А у него есть подружка? — спросила она, стараясь придать голосу невинность, с идиотской ухмылкой на лице.

— Я понятия не имею, мне плевать. Сама у него спроси.

Я видела, что она готова была продолжить этот допрос, поэтому быстро встала и направилась к двери, качая головой в недоумении.

— Мне надо кое-что сделать. Поговорим позже, — сказала я напоследок, прежде чем покинуть комнату.

Я решила, что не буду мешать Бет, если она захочет замутить с этим татуированным огром, даже если была уверена, что это плохо кончится. Но, как только она решит это сделать, мне придется ознакомить её с несколькими моментами. Ненавязчиво, конечно. Не вдаваясь в подробности.

Даже если так не казалось со стороны, Бет на самом деле была наивной, потому что выросла защищенной от многого, и она, конечно, никогда не вступала в связь с такими, как Алекс. Если бы был хоть какой-то намёк на трудности на работе, она бы сбежала и никогда не оглядывалась назад. Я бы попыталась преодолеть их, но, казалось, что я никогда не смогу вырваться, как бы сильно ни старалась.

Я иногда задавался вопросом, что было бы, если у меня была такая же нормальная семья, как у Бет. Не потому что чувствовала, что моя жизнь была ужасной или ничтожной. Мне было просто... любопытно. Каково это, провести детство с другими детьми, играя в парке, отправляясь в отпуск? У меня этого не было. С тех пор, как меня попытались похитить, когда мне только исполнилось пять, я была под постоянным наблюдением, куда бы ни пошла. Николай даже пытался, чтобы я училась на дому, а не ходила в обычную школу, и, вероятно, это получилось бы, если бы не моя мама.

Для постороннего человека моя жизнь могла бы показаться идеальной. Я получала всё желаемое. Каждый, кто получше присмотрелся, увидел бы, что жизнь, прожитая в постоянном страхе, не очень-то прекрасна. Я была заперта в золотой клетке.

Это могла быть красивая клетка, но все равно клетка. Однако я не вижу никакой разницы. Мне не с чем сравнивать, поэтому не могу судить.

Я остановилась у двери в гостиную и изучала вещи вокруг себя. Когда я сбежала из дома, то дала себе клятву, что никогда больше не буду иметь дело с отцом или его бизнесом, и решила открыть новую главу в своей жизни. Конечно, легче сказать, чем сделать, когда ты единственный ребенок одного из крупнейших торговцев оружием в мире.

Я поймала на себе взгляд Алекса, стоящего на балконе и опирающегося локтями на перила. Глубоко задумавшись, он курил сигарету, не поднимая глаз выше крыш. Он очаровал меня, и я поняла, что он может излучать ауру доминирования, при этом оставаясь спокойным. Мне стало интересно, что привело его к Николаю. Деньги? Азарт? Что-то еще?

Не в силах сдержаться, я обнаружила, что глазами обследую его голую спину и руки, любуясь этим шаблоном совершенства.

Сколько себя помню, я была окружена множеством людей. Как часть антуража Николая, они жили с нами, так что нарываться на них время от времени в различных ситуациях было неизбежным. Само собой, учитывая их работу, они должны были быть образцами мужественности, что не ускользнуло от меня в период полового созревания. Но все же я была уверена, что никогда не видела более красивого тела, коим обладал мой новый охранник.

Хотя его мышцы были чётко выражены, он не выглядел, как один из тех типов в тренажёрных залах, которые тратят каждую свободную минуту на поднятие тяжестей. Он был больше похож на одного из любителей адреналина, которые поднимались вверх на отвесные скалы с мелом в руках и без веревки.

Поняв, что влюбленно смотрю на Алекса, как какой-то подросток, я мысленно дала себе пощечину и быстро убежала в свою спальню. Однако раздражение от присутствия почти голого Алекса заставило мои мысли рвануть в бешеной гонке.

Я искала что-нибудь, что могло отвлечь меня от тела Алекса, и стала разбирать вещи в поисках штор, которые убрала несколько месяцев назад. После обыска нескольких коробок и мешков, я нашла их и улыбнулась про себя.

Все еще ухмыляясь, я достала кусок пастельно-розового материала, расшитого цветами. Зажав его рукой, я вышла из комнаты, изо всех сил пытаясь подавить смешок, идя на цыпочках по коридору, представляя себе выражение лица Алекса, когда он увидит это дополнение к его обстановке.

Когда я добралась до его комнаты, то придвинула табуретку к окну, поднялась на неё, одной ногой балансируя на подоконнике, и начала вешать занавеску. Я бодро напевала про себя, ощущая гордость, когда резкий голос раздался позади меня.

— Какого черта?

Я вздрогнула и попыталась развернуться, как вдруг моя левая нога, которая упиралась в окно, начала ускользать из-под меня. Не удержавшись, я издала крик, поняв, что падаю. Пытаясь восстановить равновесие, я схватилась за шелковистый занавес, который только проскользнул сквозь мои пальцы.

Закрыв глаза, я приготовилась к тому, что сейчас грохнусь на пол, но вместо этого меня схватили две сильные руки, а моя голова примостилась к теплой обнаженной груди.

Вдыхая тонкий запах мыла и лосьона после бритья, я медленно открыла глаза и столкнулась лицом к лицу с Алексом, который нахмурился.

— Какого хрена ты делаешь?

— Растения поливаю! — крикнула я ему в лицо. — Разве не понятно? Никогда не видел раньше, как занавески вешают?

— Ты что, совсем спятила? Ты могла себе шею сломать!

— Если бы ты меня так не напугал, я бы не была так близка к этому!

Заметив, что все еще нахожусь в его объятиях, а мои глаза практически упирались в него, я заставила себя смотреть куда угодно, но только не на его голую грудь, и попыталась освободиться из его рук.

— Отпусти меня... сейчас же, — прошипела я.

— Я не привык выполнять приказы. Может, стоит попробовать снова. Вежливо.

— Ха! В твоих снах!

— Хорошо. Насколько я понимаю, мы можем стоять так до завтра…

Я не знала, что ответить, поэтому сразу же стала вертеться, делая все возможное, чтобы освободиться из его рук, но это было бесполезно. Он вообще не сдвинулся и держал меня так, словно я весила всего ничего. Понимая, что свободно мне не выбраться, я испустила стон и вцепилась зубами в его плечо.

— Ты сумасшедшая сучка! — рявкнул он и бросил меня на кровать, заставив подпрыгнуть на ней раза два.

У меня было ощущение, что я ещё не ушла из его рук, так что я перебралась на другую сторону кровати и спрыгнула вниз. Бросив беглый взгляд в сторону Алекса, я увидела его и сжала челюсти. Поймав убийственный блеск в его глазах, я довольно взвизгнула и вылетела из комнаты.

Достигнув спальни, я быстро повернула ключ в двери позади меня, прежде чем он добрался до нее и стукнул ладонью с глухим звуком. Пятясь, я в конце концов почувствовала край кровати за ногами и рухнула на постель.

Ты идиотка, кто знает, сколько людей он убил за то, что они просто посмотрели в его сторону, и вот ты только что укусила его.

— Завтра утром, Принцесса... — я услышала голос Алекса с другой стороны двери, — ...мы едем прямиком в зоомагазин, чтобы купить тебе хороший намордник.

— Ха! Очень смешно!

— Мы выберем розовый. Чтобы подходил к твоему облику.

— Исчезни! — Я взяла подушку с кровати и со всей силой запустила её в дверь.

Учитывая то, как обстоят дела, я решила, что лучше остаться запертой в своей комнате, поэтому растянулась на кровати и взяла в руки ноутбук. Я начала писать эссе, что было задано на следующую неделю, когда голос хихикающей Бет донесся из гостиной. Некоторое время я тщетно пыталась сосредоточиться, но потом закрыла ноутбук, переоделась в старую рубашку Тайлера и пошла спать с абсолютно пустым желудком.

Глава 3

Важный урок

Будильник звенел уже целых пять минут, когда я, наконец, протянула руку, нащупала телефон и швырнула его через всю кровать. Настало время встретиться лицом к лицу с днем в аду.

Выскользнув из-под одеяла, я поплелась в ванную и зашла под душ. Медленно включив горячую и холодную одновременно, я позволила воде стекать по телу, чувствуя себя бодрее.

Ох, как приятно представлять, что все проблемы каким-то образом утекают вместе с водой.

С этим приливом оптимизма я вспомнила, что когда-то за мной ходили три головореза, но сейчас на их месте был только Алекс.

Я имею в виду, сколько беспорядка может внести всего один человек в мою жизнь? Я просто буду делать вид, что его не существует. Рано или поздно он все равно исчезнет.

Выходя с такими позитивными мыслями из ванной и направляясь по коридору, я почти убедила себя, что все может вскоре вернуться к нормальной жизни. И этот пузырь лопнул в ту же секунду, когда я зашла на кухню.

Реальность ударила меня видом огромного татуированного парня, одетого только в мешковатые брюки-карго, и в единственном месте в квартире, где можно расслабиться, он пил мой кофе и, как казалось по его лицу, планировал новые способы разрушения моей жизни. Чувствуя себя как дома, Алекс сидел за кухонным столом, просматривая газету. Хотя комната была довольно-таки большой, он, казалось, заполнил ее, и некогда знакомое место вдруг показалось мне тесным и враждебным. Он, очевидно, услышал, как я вошла, и поднял свои холодные серые глаза в мою сторону.

Это казалось несколько странным — что кто-то может заставить тебя дать дёру и убежать куда глаза глядят просто одним своим взглядом, но в то же время какая-то часть тебя хочет прыгнуть ему на колени. Это действительно раздражающее чувство.

Может, тебе стоит перестать пялиться на его торс так, будто ты никогда раньше не видела полуголого мужчину!

Я кинула взгляд на коробку с хлопьями на стойке, но затем лишь покачала головой и налила немного молока в стакан. Хотя я ощущала, что вполне могла бы съесть целую лошадь несколько минут назад, мой аппетит вдруг пропал.

— И это ты называешь завтраком?

— У тебя какие-то проблемы? — я обернулась и увидела Алекса, изучающего меня поверх газеты.

— Ты не можешь завтракать только стаканом молока. Сделай сэндвич или съешь немного фруктов.

— И когда это я нанимала тебя своим диетологом?

Сложив руки на груди, я нахмурилась и одарила его суровым мрачным взглядом. Игнорируя сарказм в моем голосе, он только пожал плечами и вернулся к чтению новостей.

— Ты не выйдешь отсюда, пока ты не поешь нормальной еды.

— Серьезно? Просто смотри на меня.

Я с грохотом поставила стакан на стойку и повернулась, чтобы выйти, но Алекс мигом встал и в два прыжка достиг дверного проема, не давая мне прохода и держась обеими руками за окантовку двери.

— Уйди с дороги или пожалеешь, — прошипела я, отдаленно осознавая, как глупо это прозвучало.

Когда он только покачал головой и показал глазами в сторону стола, я разозлилась, схватилась за одну его руку и потянула изо всех сил. Толку в этом никакого, конечно. Алекс лишь стоял на том же месте, возвышаясь надо мной как обычно.

— Отвали!

— Нет.

— Я не могу в это поверить.

Я сделала шаг назад, испустила стон и схватила банан из чашки на стойке.

— Доволен? — я начала размахивать бананом перед его носом.

Ничего не сказав, Алекс только кивнул, вернулся на свой стул и продолжил читать газету. Как будто ничего и не было.

— Помешанный на контроле… урод! — крикнула я в его сторону и отправилась в свою комнату.

Бормоча себе под нос, я подобрала книги, которые были разбросаны по полу, и засунула их в сумку. Затем я быстро накрасилась, собрала сзади волосы и вставила серебряные сережки в уши. Ещё вставляя левую сережку, я вышла из спальни.

— Ты готова? — спросил меня Алекс, когда я вошла в гостиную.

Хотя ему удалось практически полностью одеться на этот раз, он, очевидно, не счел нужным найти что-нибудь приличное. Несмотря на то, какой большой выбор был в магазинах, он просто надел черную футболку с названием какой-то группы на спине. Я думала, что он соизволит хотя бы скрыть татуировки, но он не стал этого делать, и теперь остается надеяться, что его не пустят в университет в таком виде.

— Интересно... — пробормотал он и наклонился ко мне.

Уже на выходе из квартиры он взял в руку тяжелый серебряный кулон, висящий на моей шее, и начал изучать его гравировку с разных ракурсов.

— Не трогай!

Угрожающе нахмурившись, я быстро выхватила кулон из его рук и спрятала его себе под рубашку. Это был последний подарок от мамы, и он всегда был со мной за исключением случаев, когда я спала - тогда он лежал на прикроватном столике.

Вздохнув, Алекс взял ключи с комода и молча вышел из квартиры, видимо, ожидая, что я пойду следом за ним.

На выходе из темного здания яркий солнечный свет больно ударил в глаза, и мне пришлось поднять руку, чтобы прикрыть их. Потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к свету, но когда глаза адаптировались, я могла только ошеломленно стоять на месте.

— Ты, должно быть, шутишь…

— О чём ты? — спросил Алекс, запрыгивая на большой черный мотоцикл, припаркованный неподалеку.

— Ты же не думаешь, что мы поедем на этом?

— Именно это я и имел в виду. Что не так? Ты боишься, что ли?

Я взглянула на огромную машину и решила, что она выглядит совсем не безопасно. Было ли мне страшно? Нет, я была в ужасе.

— Не смеши меня, — усмехнулась я, чувствуя комок в горле.

Упрямясь до последнего, я осторожно забралась к нему сзади и начала искать, за что можно держаться, но ничего такого не нашла.

— Сюда, — Алекс схватил меня за запястья, обвил мои руки вокруг своей талии и без всякого предупреждения завел двигатель.

Испугавшись шума и толчка с места, я схватилась за его талию и чертыхнулась себе под нос, сжимая Алекса изо всех сил. Когда мне показалось, как что-то ускорилось в моем желудке и затем перевернулось, я плотно закрыла глаза и почувствовала сопротивление воздуха, пытаясь представить себя где-нибудь в другом месте. С головой, опущенной между лопаток Алекса, и бедрами, плотно прижатыми к его бедрам, я осознала тот факт, что чувства, которые я испытывала, были далеки от отвращения, которое мне хотелось бы ощущать.

Мотоцикл замедлился и остановился, но мне все еще было слишком страшно открыть глаза. Когда я наконец-то это сделала, то поняла, что мы приехали на стоянку. Отпрыгнув от его спины, как кот, которому подпалили хвост, я отошла от этой чертовой машины и нервно поднесла руки к тому, что сейчас требовало порядка — к моим хаотично разбросанным волосам.

— Чёртова Академия Искусств, — услышала я голос Алекса. — Я убью его!

Подняв голову, я увидела, как он слегка подался вперед на сидении, одной рукой упираясь в бак и смотря на меня с любопытством.

— Что?

Уголки его губ, казалось, слегка изогнулись, придав лицу забавное выражение, но до улыбки оно не дотягивало. Интересно... в тот момент он выглядел почти человеком для меня. Почти.

— Ничего... ты просто напомнила мне ощипанную курицу.

Шокированная его заявлением и возмущенная тем, как отвратительно я себя почувствовала себя после его слов, я повернулась и, не говоря ни слова, кинулась к входу.

Пока я шла по коридорам, мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, следует ли Алекс за мной; выражения на лицах проходящих девушек рассказывали свою собственную историю. Интересуясь, что не так с теми шлюхами, которые так быстро влюбляются в татуированных парней-плохишей, я вошла в лекционный зал и целенаправленно двинулась в сторону последнего ряда, где только одно место было свободно. Я с размаху кинула свою сумку на крошечную парту передо мной и села.

Войдя в аудиторию, Алекс бросил взгляд на головы других учеников, сидящих внизу спереди, пока не увидел меня, и двинулся в сторону пустого сиденья в третьем ряду. Профессор вошел вскоре после этого и начал свою лекцию, игнорируя студентов, которые продолжали шептаться между собой.

Я сделала усилие, чтобы сосредоточиться и сделать кое-какие заметки о Римской архитектуре, но мои глаза постоянно возвращались в сторону Алекса. Он откинулся на спинку стула, одна его нога была согнута в колене, он на всех смотрел со скучающим выражением лица, а девушка справа от него что-то шептала ему на ухо, теребя свои локоны между пальцев. Мне стало противно от этого клише, и я закатила глаза, возвратившись обратно к своим записям, заставляя себя не оглядываться, пока лекция не закончилась. Я была, наверное, единственной девушкой в аудитории, кто не смотрел в его сторону с широко раскрытыми глазами, пуская слюни.

Как только профессор покинул аудиторию, я схватила свои книги и была одной из первых в очереди на выход в коридор, надеясь, что если я выйду достаточно быстро, то смогу как-нибудь избежать своего заклятого врага. Хотя я и не оценивала свои шансы слишком высоко.

— Саша! — я услышала, как кто-то назвал меня по имени, и почувствовала, что у меня скрутило кишки.

Вот чёрт! Почему сегодня?

Собравшись с силами, я медленно обернулась.

С соблазнительной улыбкой, которая была почти что его визитной карточкой, Тайлер оттолкнулся от стены и двинулся на меня. И впрямь, неудивительно, что я влюбилась в него. Глядя на эту улучшенную версию Ченнинга Татума, его небесно-голубые глаза и невинные губы, любая девушка растает на месте. Белая рубашка подчеркивала широкие плечи, а в этих темных джинсах он выглядел даже лучше, чем когда-либо. Жаль, что я не могу провалиться под землю.

— Ты не отвечаешь на мои звонки. Почему, дорогая?

— А как ты думаешь, почему? — спросила я, желая, чтобы мой голос не дрожал.

Это был чересчур для меня — смотреть на его идеальное лицо и голубые глаза, о которых я когда-то грезила, поэтому я сделала вид, что ищу что-то в сумке, направив все свое внимание туда.

— Ну же, не будь такой. Я совершил ошибку и признаю это. Я хотел все объяснить, но ты избегаешь меня всю неделю.

— Мне не нужны твои объяснения, Тай. Все и так совершенно ясно, — Я подалась чуть назад и собралась уходить, когда он схватил меня за руку и притянул к себе.

— Не поворачивайся спиной ко мне, — прошептал он и погладил меня по щеке. — Ты знаешь, что она не та, кто меня волнует. Это была просто... слабость, вот и все. Мы не должны позволять одной глупой ошибке разрушить то, что у нас было. Мы можем просто попробовать забыть всё это и начать сначала?

Я подняла на него взгляд, пребывая в ужасе от того, как он вообще мог даже предположить это.

— Иди к черту, — хладнокровно выплюнула я и попыталась высвободить свою руку, но он не отпускал.

— Милая...

— Отпусти мою руку. Сейчас же!

— Ой, да ладно тебе, Саша. Я знаю, что ты все еще мечтаешь обо мне и...

— Тебе лучше послушаться её, — раздался глубокий резкий голос позади меня.

Аудитория, наполненная разговорами и шорохами, замолчала в одно мгновение, и я была уверена, что, если бы муха взмахнула крыльями, каждый услышал бы это. Пальцы, сжимающие мою руку, немного ослабли, так что я, ощущая свободу, сделала шаг назад и почувствовала, как Алекс обвил своей рукой мою талию для защиты.

— Ты кто, блин? С чего ты взял, что тебе можно сюда соваться? Мы разговариваем, — Тайлер накинулся на Алекса.

Люди замерли у стен, и некоторые уже вовсю шептались, явно ожидая какого-нибудь действия. Когда Алекс не потрудился ответить, а просто продолжал яростно на него смотреть, Тайлер развернулся ко мне лицом.

— Что происходит? Я не знал, что ты стала зависать с такими типами, — он оглядел Алекса сверху вниз недовольным, удивленным взглядом.

— Исчезни, красавчик, или я вытру тобой пол.

Услышав холодный тон Алекса, я почувствовала мурашки на коже, поднимающиеся с задней части шеи. Это прозвучало скорее как констатация факта, нежели чем угроза. Его глаза были устремлены на Тайлера все это время, и было очевидно для меня, по крайней мере, что он говорит серьезно. Даже не глядя, я почувствовала, как Тайлер сжал кулаки, а вены на его шее начали заметно пульсировать. Никто из тех, кто знал Тайлера, не осмеливался говорить с ним в таком тоне.

Я положила руку на бицепс Алекса и перевела нервный взгляд на Тайлера.

— Алекс, не устраивай сцен. Пожалуйста, — прошептала я.

Алекс задержал черный взгляд на Тайлере еще пару мгновений, потом взял мою руку в свою, и, когда он направился в сторону выхода, я испустила вздох облегчения.

— Это ещё не конец, — сказал Тайлер позади нас, и я не была уверена, к кому из нас он обращался.

Когда мы вышли из здания, мне потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что моя рука находилась в руке Алекса, поэтому я сразу выдернула её. Направляясь к стоянке, я не смотрела на него, чувствуя, как слезы начинают скапливаться в уголках моих глаз. Я не могла не признать тот факт, что встреча с Тайлером расстроила меня больше, чем следовало. Кажется, этот придурок даже не понимает, как сильно обидел меня.

Неужели он действительно подумал, что я вернусь к нему обратно после пустых извинений и капельки лести?

Я остановилась рядом с мотоциклом и опустила глаза в ожидании Алекса, чтобы мы могли уехать. Вместо этого он повернулся лицом ко мне, взял меня за подбородок и приподнял мое лицо. Я моргнула, удивившись тому, что он заставил меня посмотреть ему в глаза, и в тот момент две крупные слезинки вырвались на свободу и потекли по моим щекам.

Лоб Алекса прорезали морщины, лицо его буквально перекосило от злости. Он осторожно провел одним пальцем по моей щеке, а затем другим вытер слёзы. Потрясенная этим внезапным порывом нежности, я застыла и стояла, как статуя, некоторое время, уставившись на него. Черты его лица были как всегда грубы, но серые глаза потеплели, и мне казалось, что я могла бы легко потеряться в них.

— Я... Я думаю, нам пора, — нервно прошептала я, на что он просто кивнул и включил зажигание.

Когда я вошла в квартиру, то направилась прямиком на кухню, достала самую большую кружку из шкафа и насыпала себе двойную порцию чёрного кофе без сахара. Опустившись в кресло прямо у окна, я наклонилась, чтобы мой лоб уперся в холодное стекло, и сделала несколько больших глотков горькой черной жидкости.

— Ты рано. Слава богу! — я услышала попрекающий голос Бет позади меня.

— Ну, с меня достаточно на сегодня, — пробормотала я про себя и посмотрела через плечо, — Что случилось? Где пожар?

— Я пыталась уйти от Паоло. Он названивал десятки раз за последние два часа, и он действительно начинает сводить меня с ума. Будь я проклята, если кто-то может болтать еще больше без передышки. Он все время говорил о наших планах на субботний вечер и ... — она замолчала, не закончив предложение.— Ты выглядишь бледной. Что-то случилось?

На мгновение я подумала о том, чтобы «закосить под дурочку» и сказать, что ничего плохого не случилось, но Бет знала меня слишком хорошо и сходу заметила бы вранье.

— Я столкнулась с Тайлером, — вздохнула я и закрыла глаза. — Он хотел, чтобы мы снова были вместе.

— Что?

— Точно.

— Я не могу в это поверить! Эгоистичный ублюдок! Как он мог? Ты же не сказала «да»?

— Конечно, нет. Но говорить с ним... доконало меня, — спокойно сказала я, сжав кружку в руке.

— Могу себе представить.

Покачав головой, Бет подошла поближе и обняла меня сзади в кресле, нежно поглаживая мои волосы. Чувствуя себя опустошенной и несчастной, только из-за своего упрямства я не позволила себе расплакаться.

— Не позволяй этому идиоту добраться до тебя.

— Это даже мне в голову не приходило. Я просто в ужасе от одной мысли, что могу быть с кем-то вроде него.

— Знаешь, как говорится, ты платишь за каждый полученный опыт. Воспринимай это как один из жизненных уроков.

— Один из уроков? — я неодобрительно приподняла одну бровь. — Нет, спасибо. Одного для меня вполне достаточно. Собственно, на всякий случай я планирую держаться подальше от таких ситуаций, которые могут превратиться в эти самые жизненные уроки, как ты их называешь.

— Как скажешь, дорогая. Просто... я должна предупредить тебя, что не всегда все получается так, как мы планируем.

— Ни хрена это не так, — прошипела я и сразу же пожалела об этом.

Она всего лишь пытается помочь, а я, как всегда, повела себя как избалованная сучка — именно так я и веду себя, когда мне больно. Николай, как правило, всегда попадал под горячую руку, когда я была зла, и не беспричинно. Бетани не заслуживает этого - совсем наоборот.

— Прости. Я не то имела в виду.

— Уверена, что так и есть. Но извинения не спасут тебя, и ты это очень хорошо знаешь. — Она положила одну руку мне на плечо и нежно сжала его, медленно указывая пальцем в сторону раковины, которая была полностью завалена грязной посудой.

— Ой, да ладно! Опять? — я окинула ее несчастным взглядом, надеясь, что она пожалеет меня.

— О да. И каждый раз, когда будешь выдавать что-нибудь в том же духе, будь готова расплачиваться. Таков уговор, помнишь?

— Ты злой человек, ты в курсе?

— Да, я такая.

Она встала прямо и положила руки на бедра, приняв позу армейского генерала и ожидая приказа о начале работы. Несмотря на то, что я жуть как ненавидела мыть посуду, я поднялась со стула, закатала рукава и приготовилась к битве с корочкой макарон на подгоревшей кастрюле и всем остальным, что найду в этой горе.

Да помогут мне небеса!

Со вздохом я подошла к раковине, начала оценивать объем работы и решать, что из этого вымыть сначала. Смотря на меня сзади, Бет хихикнула, с удовольствием играя роль обладательницы выигрышной карточки.

— Знаешь, теперь я думаю, что твой острый язычок имеет некие положительные стороны, — сказала она, рассматривая свои идеально налакированные ногти. — Я сэкономлю кучу денег на маникюр.

— Уверена? — я злорадно усмехнулась.

Поглядывая вокруг раковины, я вскоре нашла то, что искала, и моя ухмылка стала шире. Схватив бутылку с моющим средством двумя руками, я быстро повернулась и сжала её, взвизгнув, когда мыльная жидкость выстрелила прямо в направлении Бет. Или, точнее сказать, туда, где я думала, что она стояла.

— Упс! — единственное, что я смогла сказать, прежде чем согнуться и истерически засмеяться.

Вместо Бет передо мной стоял Алекс с полосами ярко-зеленой жидкости на белой футболке и несколькими каплями, стекающими с подбородка. Я была уверена, что никогда не видела более необыкновенное зрелище в своей жизни, но то, что действительно добило меня — это то, как он донельзя удивлённо посмотрел на меня. Он застыл, вероятно, придумывая самый болезненный способ задушить меня, но я еле могла устоять на ногах от смеха.

Я была в курсе, что Бетани стояла неподалеку, беспощадно хихикая высоким голосом, но я не могла разобрать, где именно, из моих глаз вовсю текли слезы от смеха. Я просто пыталась отдышаться, как вдруг поток холодной воды со всплеском обрушился на мою голову.

Закричав, я отпрыгнула назад, едва не поскользнувшись на мокром кухонном полу.

— Ты придурок!

С пустой вазой в одной руке и кучей увядших тюльпанов в другой, Алекс стоял передо мной, глядя на меня сверху вниз с пустым выражением на лице.

— Ты покойник!

Не уделив никакого внимания моему крику, он поставил пустую вазу на стол и склонился надо мной, протянул руку и заправил один красный тюльпан мне за ухо. Затем он развернулся и небрежной походкой вышел из кухни, не сказав ни слова.

— Саша, с тобой все в порядке? — Бетани наполовину пробормотала, наполовину фыркнула, снова смеясь.

Медленно повернувшись к ней и чувствуя, как мое лицо краснеет от злости, я кинула на нее угрожающий взгляд. Она, конечно, не обратила внимания на это, корчась от смеха и держась за стенку.

— И ты мой лучший друг во всем мире! — прошипела я и побежала в свою комнату, хлюпая водой на каждом шагу.

***

Днем было жарко, поэтому Бетани и я решили провести его, валяясь на балконе, надеясь хоть немножко загореть. Мои волосы всё ещё были мокрыми после выходки Алекса, так что лежание на солнышке спасало меня от использования фена.

Я не понимала, как он посмел так поступить. Кроме Вовы, люди Николая всегда держали дистанцию. Если кто-либо из них так странно посмотрел бы на меня, он оказался бы в канаве довольно быстро, а, вероятно, и где похуже. Тем не менее, казалось, что Алекс имел некий особый статус в глазах моего отца, и, очевидно, был в курсе этого. Мне стало интересно, что он такого сделал, чтобы заслужить это.

— Нет, ну разве можно в это поверить? Посмотри на этого бездельника, — я покачала головой и оглянулась в сторону гостиной.

Утонув в диване перед телевизором, Алекс сжимал джойстик с очевидным энтузиазмом, взрывая зомби на экране.

— Я почти уверена, что это именно то, чем ты занималась весь прошлый уик-энд.

— Ну и что? В отличие от меня, он... — начала была я, но осеклась.

Было очевидно, что я начинаю терять хватку, потому что я чуть не ляпнула, что Алексу платят не за то, чтобы он играл в видеоигры. Я вовремя остановила себя, слава богу. А то пришлось бы многое объяснять.

— Что?

— Ничего. Забудь, — я быстро отмахнулась и откинулась на спинку шезлонга.

Видимо, вся эта ситуация не особо заботила Алекса. Я же, между прочим, была в постоянном напряжении из-за незнакомца в моей квартире. Хотя я не думала, что он может причинить мне боль. Что сводило меня с ума, так это постоянное волнение, которое я испытывала в его присутствии, чувство, которое усиливалось, когда он ходил без рубашки. Я была уверена, что он делает это нарочно.

— Знаешь, по мне Алекс вообще не похож на человека, который заинтересован в истории искусств, — прокомментировала Бет и лукаво посмотрела на него.

— Ха! Я бы удивилась, если бы он мог найти разницу между Давидом Микеланджело и писсуаром Дюшана.

— Как знать... Может, за этой жесткой внешностью скрывается чувствительная душа.

Я чуть не подавилась соком, который пила, выпрямилась в шезлонге и посмотрела на Бетани поверх солнечных очков.

— Ага, конечно. Держу пари, он пишет романтические стихи при свечах, пока мы спим.

— Ну, я бы не стала заходить так далеко, — засмеялась она. — Но вначале ты всегда о людях плохого мнения и ждёшь, пока это подтвердится.

— Когда ожидаешь худшего, не будешь так разочарована. И если выяснится, что ты не права, то сможешь удивиться — в хорошем смысле. На мой взгляд, никаких проблем в этом отношении.

— Ты уверена, что это лучший подход?

— Я не говорю, что это идеальный подход, но мне кажется, это лучше, чем альтернатива. — Я пожала плечами.

Я была не в настроении для глубокого и содержательного разговора, тем более знала, что Бетани права. Похоже, я превратилась в злого, желчного человека без веры в человеческий дух. Возможно, я должна приложить усилия, чтобы быть менее циничной, но на самом деле это не имело такого большого значения. Печальная правда в том, что, несмотря на моё показное отношение и острый язык, я была трусом. И боялась разочароваться снова.

— Ты знаешь... Я думаю, что нашему соседу со скрытыми творческими способностями пора начинать вносить вклад в бытовые дела, — сменила я тему, вставая с шезлонга.

Я уверенно вошла в комнату, и, уткнув руки в боки, встала между Алексом и телевизором. Отбросив джойстик в сторону, он откинулся еще дальше на диван и поднял бровь. Я представила, как можно тушить пожар под его ледяным взглядом.

— Тебе не кажется, что пора отработать немного денег, который Николай платит тебе? — тихо спросила я, стараясь, чтобы это не услышала Бет.

— Наоборот, Принцесса. Я не думаю, что Николай платит мне достаточно. Все дни в твоей сладкой компании обеспечат мне ранний уход на пенсию.

— Да ладно... — я посмотрела ему в лицо и указала на люстру. — Лампочка перегорела сегодня утром, её нужно заменить.

— Ты права, — кивнул он и продолжил смотреть на меня без каких-либо намерений предпринимать дальнейшие действия.

— Ты пытаешься заставить меня поменять её или что?

— Нет. Я жду, пока ты попросишь меня вежливо.

— Ты не заставишь меня попросить тебя о чём-либо.

— Ты не должна просить меня, точнее, тебе нужно сказать просто несколько вежливых слов: «Алекс, не мог бы ты заменить лампочку?» Это не сложно, поверь.

— Ты сейчас серьезно?

Я не могла поверить в то, что он, именно он из всех ныне живущих людей, рассказывает мне о хороших манерах. Боже, да он с ума сошел. Я прищурилась и осторожно обратилась к нему с едва заметной злой улыбкой.

— Алекс, дорогуша, не будешь ли ты так добр заменить лампочку в люстре, это так важно для меня? — спросила я самым сладким голосом из всего своего арсенала.

Я заметила, как едва заметный проблеск удовлетворения появился на его лице, и ещё больше улыбнулась. Некоторые мужчины на самом деле убеждены, что их слово всегда должно быть последним.

— И пожалуйста, пока ты это делаешь... — я похлопала ресницами, как какой-то мультяшный персонаж, — ... можешь убедиться, что получишь ударом током?

Алекс фыркнул в ответ, покачал головой и медленно встал с дивана. Не нарушая зрительного контакта, он смотрел вниз на меня, будто я какое-то насекомое, которое легко можно затоптать ногами. Проведя всю жизнь в окружении крутых парней и научившись с ними общаться, я пошатнулась, когда Алекс склонился надо мной так.

— Перестань так смотреть на меня, — зашипела я.

— Не уверен, что понял тебя. Как я смотрю?

— Как будто я какой-то десерт, и ты собираешься меня съесть.

— И рискнуть отравиться? Я так не думаю.

— Я сомневаюсь, что ты бы умер. Невозможно избавиться от таких людей, как ты.

Хотя это было нелегко, я выдержала его взгляд, а мои челюсти сжались намертво. Я была уверена, что это было достойным действием, и даже подумала занести это в своё резюме.

— Принцесса... ты, похоже, самая безнадёжная личность, которую я когда-либо встречал.

— Смотрите, кто у нас заговорил!

— На самом деле, тебе не нужен телохранитель. Спустя пять минут рядом с тобой даже Халил убежал бы с криками.

Глава 4

Игра с огнём

Устремив глаза в телевизор, я лежала на диване в гостиной, пытаясь сосредоточиться на документальном фильме о средневековых соборах на историческом канале, который я смотрела каждую субботу. К сожалению, было довольно трудно сфокусировать мысли лишь на фильме, спасибо огромному отвлечению, сидящему в кресле здесь в гостиной.

Упершись одной ногой о журнальный столик, Алекс выглядел совершенно непринужденно, будучи фальшиво увлеченным книгой, что была в его руках. Это была отличная идея — будто у одного из людей Николая могла быть привычка брать книгу в руки время от времени, и я бы попалась бы на этот лохотрон, если бы это был какой-то дешевый детектив, но Достоевский? Ни один тип, чьи мысли вращались вокруг оружия и убийства, не мог заинтересоваться этой книгой. Название говорит о многом — «Идиот».

Вот уже пару дней я делаю все возможное, чтобы проводить как можно меньше времени в компании Алекса, но почему-то он всегда находит способ удерживать свою задницу рядом со мной, держа меня под наблюдением. Он, видимо, думает, что я не упущу даже малейший шанс, чтобы сбежать от него.

Умный сукин сын...

Этот человек — прирожденный шпион, и его преданность доводит меня до грани помешательства. Я была уверена, что он мог бы найти иголку в стоге сена даже в темноте. Несколько раз в перерывах между занятиями я пробовала исчезнуть с его радаров, скрываясь за спинами разных прохожих или прячась за углами, но еще ни разу не сработало. В тот момент, когда я уже думала, что мой побег удался, и делала первый свободный вздох, он появлялся из ниоткуда. Трудно было понять, как ему это удавалось.

Большие часы на стене показывали десять, и это означало, что скоро настанет время для подготовки к гулянке на всю ночь с Паоло и Бет, поэтому я выключила телевизор и направилась на кухню, чтобы взять что-нибудь поесть. Проходя мимо Алекса, я пыталась игнорировать его взгляд. К сожалению, взгляд, которым он окинул меня, невозможно было проигнорировать.

Я открыла холодильник и оценила его содержимое, когда почувствовала чье-то прикосновение к нижней части моей спины, от которого исходили искры во все остальные части моего тела.

— Это то, о чем я думаю?

Стоя позади меня, Алекс задрал низ моей футболки и вел кончиками пальцев вдоль линии шрама. Шрам находился рядом с моим бедром и был едва виден над ремнем джинсов. Я сделала шаг назад, резко одернула край и поставила тарелку с макаронами в микроволновку, избегая его глаз.

— Оставь меня в покое! — огрызнулась я на него и уставилась на тарелку, движущуюся по кругу, и запотевающее стекло.

Всякий раз, когда кто-нибудь спрашивал меня, откуда у меня этот шрам, я придумывала какую-нибудь дурацкую историю о том, как я перенесла операцию на бедре или типа того еще в детстве. И ни разу не попыталась проболтаться о том, как какие-то идиоты пытались похитить меня, и пуля задела мой бок. Почти пятнадцать лет прошло с тех пор, и осталась лишь тонкая, бледная линия, которая теперь стала толще и уродливее благодаря тому, что я выросла. Николай хотел сделать мне дорогостоящие пластические операции, чтобы убрать его, но я отказалась. Я предполагаю, что получаю от этого некое мрачное удовольствие и ношу его как знак, напоминающий мне, что каждый день нужно проживать на всю катушку, поскольку он может стать последним.

— Саша, я задал тебе вопрос.

— А я сказала тебе оставить меня в покое!

Я вынула наполовину подогретый ужин, поставила тарелку на стол и села. Алекс стоял в двух метрах от меня и выглядел раздражённым, и казалось, что он не собирался оставлять меня в покое до тех пор, пока я не отвечу ему. Я вздохнула, чувствуя, что проиграла эту войну, и покачала головой. У меня осталось не так много терпения для борьбы с его упрямством.

— Да, Алексей, это именно то, о чем ты думаешь. Милый маленький сувенир от бывших товарищей Николая. И теперь, когда твоя любознательность удовлетворена и я подтвердила твои догадки, пожалуйста, могу я поесть спокойно?

Его обычная сдержанность и отсутствие эмоций, казалось, поколебались. Он выглядел немного неуверенно, смотря на меня, и словно собирался что-то сказать, но затем лишь кивнул и покинул комнату.

Я смотрела на еду, уже не голодная и с кислым привкусом во рту. Я заставила себя проглотить несколько кусочков теплых макарон, прежде чем подняться и выбросить остальное в мусорку.

Когда я мыла тарелку под краном, Бет ворвалась на кухню, как ураган, затащила меня к себе в комнату, мгновенно меняя мое настроение.

— Не могу поверить, что ты все еще здесь! Разве ты не видишь, сколько сейчас времени?

— У нас еще есть часок.

— Это именно то, о чем я и говорю, — она села в кресло напротив зеркала, вложила фен мне в руки, чтобы я посушила ей волосы, и стала пудрить лицо.

— Не понимаю, как ты ходишь с этой фигней на своем лице каждый день.

— Знаешь ли, не у всех такая идеальная кожа, как у тебя...

— И что же плохого с твоей кожей?

— У меня есть веснушки! — воскликнула она так, будто это была какая-то неизлечимая болезнь.

— Да, я слышала, что ты можешь от этого умереть, — я засмеялась и щелкнула выключателем на фене.

Бет прошлась по списку нарядов, которые она планировала примерить, но шум от фена лишь частично заглушал её, поэтому я услышала «брюки-зебра» и «мини-юбка с леопардовым принтом» вполне четко. При мысли о содержимом ее шкафа я съёживалась, поэтому закусила губу, чтобы не выглядеть так смущённо. Я обожала Бетани, но не переваривала её вкус в одежде, который больше подходил для зоопарка, нежели чем для рок-клуба.

Когда я закончила играть роль парикмахера, то оставила Бет копаться в куче одежды, раскинутой на ее кровати, и поспешила в ванную. Быстро наложив немного макияжа вокруг глаз после душа, я сунулась в шкаф на поиски любимого черного платья. Примерно через десять минут я, наконец, нашла его и вытащила вместе с новыми черными шпильками.

Закончив со всем этим, я встала перед большим зеркалом и стала с любопытством изучать свое отражение. Тонкое черное платье завязывалось на шее и едва прикрывало мою задницу. Я забрала волосы длиной до талии в низкий пучок, но оставила несколько прядей свисать по бокам, чтобы придать себе слегка серьезный вид в противоположность скандально короткому платью. Я почти изменила свое мнение насчет одежды, и подумывала надеть что-то менее рискованное, но потом вспомнила, что Тайлер, вероятно, будет там, и решила оставить всё, как есть.

— Саша! Мы опаздываем! — услышала я крик Бет из гостиной.

— Еще минутку!

— Поторопись. Я спущусь к Паоло.

Я добавила чуть больше туши, вышла из комнаты, захватив по пути сумочку и легкий плащ.

Зрелище, которое ожидало меня в коридоре, буквально захватило дух.

Алекс стоял, опершись о косяк входной двери с задумчивым выражением на лице, перекладывая ключи от мотоцикла из одной руки в другую. Это правда — даже в широких штанах и застиранной футболке, которые он обычно носил, он мог вскружить голову любой девушке, к которой подошел бы. А сейчас в черных джинсах и черной рубашке с закатанными рукавами до локтей, он вообще выглядел запретным плодом, так что даже я не могла это не заметить.

Стараясь изо всех сил проигнорировать напряжение в животе, я задрала нос и пыталась выглядеть решительной, подходя к двери. Алекс внимательно посмотрел на меня сверху вниз, когда, наконец, его глаза остановились на подоле моего возмутительно короткого платья.

— Принцесса... я думаю, что ты забыла нижнюю часть твоего наряда.

— Не беси меня, — сказала я, отмахиваясь от него, как от мухи.

Когда я вышла на улицу, то поспешила на встречу с Бетани и Паоло, которые стояли у машины уже раздраженные тем, что я заставила их ждать.

— Пора! — Бет угрожающе ткнула в меня пальцем. — Начнется уже новая геологическая эра к тому времени, как ты будешь готова.

— Похоже, оно того стоило. Саша, моя дорогая, это опасное сочетание... — Паоло обнял меня так, что я немного оторвалась от земли.

— Спасибо, дорогой, — я засмеялась и подарила ему влажный поцелуй на щеке.

— Эй, не хочу никого пугать... — прошептал он мне на ухо. — Но там какой-то большой странный парень позади нас. Он смотрит в нашу сторону и кажется немного безумным. Твой друг, наверное?

Я оглянулась и увидела Алекса, стоящего недалеко от нас, засунув руки в карманы джинсов.

— А, это мой асоциальный кузен. Игнорируй его.

— Не думаю, что я ему понравился. Мне стоит беспокоиться?

— Ох, не волнуйся, Алекс безвреден. Он просто выглядит странно, — прошептала я, а потом крикнула.

— Алекс, это Паоло!

Он просто кивнул и пошел дальше, глядя на Паоло, который начал пререкаться о чем-то с Бетани. Поскольку они не обращали на меня внимание, я воспользовалась случаем, подошла к Алексу и взяла его за руку.

— Держи себя в руках. Паоло — мой старый друг. Не убийца или типа того, так что перестань смотреть на него так, будто собираешься зарезать и съесть все внутренности.

— Твое желание для меня закон... Принцесса, — улыбнулся он саркастически.

— Прекрати меня так называть, — прошипела я. — Ты нарочно это делаешь, чтобы позлить меня?

— Зачем мне это?

— Ох, и мне бы хотелось знать ответ... — Я развернулась и подошла к пассажирской двери машины Паоло. — Пойдем, или мы будем последними.

— Саша, — глубокий командный голос раздался позади меня.

Я посмотрела в сторону Алекса и увидела, как он переводит взгляд с байка на меня и обратно. Я могла сказать ему «отвали», но прекрасно знала, что все равно проиграю это сражение и попусту потрачу время. С вымученной застывшей улыбкой я подошла к Паоло, который уже сидел на водительском кресле.

— Я поеду с Алексом, если вы не против…

— Ну... нет, все нормально. Тогда увидимся перед клубом, — ответил он, явно немного смущенный.

Я блеснула широкой улыбкой, чувствуя раздражение, подошла к Алексу, который сидел верхом на своём мотоцикле, внимательно следя за каждым моим шагом.

— Одевайся, — он махнул в сторону плаща на моей руке и протянул мне новенький розовый шлем.

— Да, папочка.

Лучи разноцветных огней хаотично двигались на очертаниях стен в такт музыке настолько громкой, что она заглушала шум нескольких сотен людей в клубе. Со своего места на высоком стуле в баре я наблюдала за людьми, ходившими вокруг высоких круглых столов, что стояли вдоль края зала, в то время как старая рок-баллада долбила из огромных колонок высоко в стропилах. Мои глаза задержались на небольшой группе людей, расположившейся в одной из кабинок в стороне от зала ближе к сцене. Они развязно смеялись и чокались, и я внезапно узнала Тайлера среди них, зажатого между двумя платиновыми блондинками. Я взяла рюмку, крепко держа её в руке, и опрокинула в себя текилу. Как только я грохнула стаканом об стойку, теплое и приятное ощущение разлилось в желудке, и я махнула бармену, чтобы повторить.

— Планируешь накидаться в первые полчаса? — послышался голос Алекса справа от меня.

Опершись локтем о барную стойку, я обернулась, ожидая встретить его неодобрительный взгляд. Из-за отсутствия естественного освещения в клубе черты его лица были затемнены, за исключением того, что два огня горели в темноте — пара сверкающих серых глаз. Сделав усилие, чтобы выглядеть более вызывающе, когда бармен принес еще выпить, я протянула руку за рюмкой и драматичным жестом опустошила ее в один глоток, откинув голову назад в процессе.

— Даже если так, это не твоя проблема, — прохрипела я.

Повернувшись к нему спиной, чтобы показать, как мало меня волновало, что он там думал, я переключилась на лица Бет и Паоло в другой стороне.

Меня довольно далеко понесло после четырех рюмок текилы за один час. Паоло рассказывал какую-то историю про кастинг Армани, и хотя я не особо в этом что-то понимала, я всё же глупо смеялась. Периодически я отвлекалась, чтобы послать холодный взгляд в направлении Алекса. Он держался очень тихо, но буквально прилип ко мне, как банный лист. Трудно игнорировать хмурого человека-гору, когда он постоянно бросает на вас свою тень. Не говоря уже о том, что он излучает негативные флюиды на каждого парня, который просто прошёл рядом со мной.

Я мельком взглянула на него исподтишка несколько раз, и мне стало интересно, чем бы он был занят в эту ночь, если бы ему не нужно было играть роль моей няньки. Был бы где-нибудь со своей девушкой? У него вообще есть девушка? Если так, то, я уверена, мне было бы очень жаль бедняжку, которой приходилось бы его терпеть.

Чем больше я думала об этом, тем больше казалось, что его плохая сторона предназначалась исключительно для меня. Он и Бет отлично ладят. Он никогда не огрызался ей или грубил. Я даже видела, как они болтали по утрам, чесали языками за завтраком. Значит, проблема была во мне.

Что ж, я тоже ненавижу тебя, придурок!

Я выпила еще одну рюмку и наклонилась к нему. Запах его одеколона, казалось, действовал как наркотик на мое уже пьяное сознание. Закрыв глаза, я постаралась представить его в главной мужской роли в какой-нибудь романтической комедии, но, даже будучи нетрезвым, мой мозг не мог этого сделать. С его резкими чертами лица, слегка крючковатым носом и всегда хмурым выражением, он мог играть только злодея.

Алекса нельзя было описать как классически красивого парня — уж точно не по тем принципам, по которым обычно измеряют люди красоту других людей. У него было что-то ещё, качество, которое часто упоминается, но никогда не определяется правильно... Какая-то таинственная энергия, магнетизм — то, что выводит девушек из равновесия. Серьезно, он был потрясающим. Точно так же, каким ошеломляющим был огромный хищник семейства кошачьих.

Каждая девушка, которая прошла мимо нас в ту ночь, пыталась подцепить Алекса, а затем смотрела на него, как будто он был идеальным ужином в День Благодарения. Вы могли бы почти ощутить, как они пускали на него слюни. Я не виню их, честно. Его тело идеально бы подошло для семинаров по рисованию или в классе анатомии. Вдобавок ко всему он был будто пьянящий коктейль из «даже-не-думайте-об-отношениях-со-мной» и всеми теми сигналами, которые кричали об опасности. И была какая-то дистанция, что-то, что делало его вне досягаемости для всех. Итог: этот коктейль сбивал ничего не подозревающую девушку с ног. К счастью для меня, я уже видела его до этого, и, как говорится, «пуганая ворона и куста боится». Но это не означало, что я не могла немножко его позлить.

Мой локоть все еще покоился на барной стойке, я наклонила голову в сторону своей руку и многозначительно посмотрела на него, пока он оглядывал помещение, а струйки дыма витали вокруг его головы.

— Алексей ... — внимательно произнесла я его имя и наклонилась еще дальше. — Ты хорошо проводишь время?

— Как никогда лучше.

— Что ж, я рада это слышать, — сладко сказала я, накручивая прядь волос вокруг пальца. — Я тут подумала, знаешь... У тебя нет с собой пистолета? Я имею в виду, ты мой телохранитель, не так ли?

— Ты хочешь напугать здесь всех ребят? — рассмеялся он.

Я не знала почему, но мне не нравилось, что он считал меня ребенком... Стараясь не потерять опору, я встала со стула, приблизилась к нему и зацепила двумя пальцами внутреннюю сторону карманов его джинс. Приближаясь к нему так, чтобы наши тела контактировали, я обвела его взглядом — его запястья, а затем и вдоль рук до кончиков пальцев.

— Ты не ответил на мой вопрос, Алекс... — Я прикрыла длинные черные ресницы и прошлась языком по своей верхней губе, чтобы казаться соблазнительной.

Приятно было узнать, что он обратил внимание на мои губы, и я широко улыбнулась, моргнув, чтобы на этот раз выглядеть невинно. В одно мгновение я почувствовала, как его рука обхватила мою талию, притянула к нему, все еще удерживая меня взглядом такой интенсивности, что все остальные мысли просто исчезли. Он чуть-чуть наклонил голову в мою сторону, пока я, будто загипнотизированная, продолжала смотреть на него, а мое сердце стучало как отбойный молоток, угрожая разорваться в груди. Казалось, мы были одни в переполненном зале: музыка стихла, и единственной вещью в мире были его великолепные губы, которые медленно двигались вперед, чтобы встретить мои. Вдруг, кто-то проскочил мимо с напитками и налетел на него. И вот так момент закончился. Он отвернулся так, что я видела его профиль, и закурил — профессиональная незаинтересованность, видимо.

— Ты должна перестать валять дурака... — холодно ответил он.

— Как скажешь, сладкий, — я сверкнула широкой улыбкой и развернулась к своей табуретке.

Независимо от того, что он сказал, я была уверена, что Алекс не считал меня ребенком.

Первые удары Depeche Mode «Enjoy the silence» разносились из динамиков и сопровождались визгами толпы. Схватив Паоло за руку, я пошла на танцпол, немного шатаясь. Позволив себе увлечься музыкой, я двигалась в ритме песни. Я неуклюже качнулась в один момент, но Паоло поймал меня и приобнял за спину.

Мои глаза блуждали в том месте, где я оставила Алекса, и увидела, что у него появилась компания в виде высокой рыжеволосой девушки. Положив одну руку себе на бедро, она делала все возможное, чтобы выглядеть заманчиво. Приближаясь к нему все ближе и ближе с каждой секундой, она поднесла свои пухлые губы к его уху и что-то прошептала, облизнув мочку его уха в процессе.

Фу... это отвратительно.

Алекс улыбнулся, обнял ее одной рукой и смотрел на меня, пока целовал ее тонкую шею. Я быстро отвернулась и попыталась избавиться от укола ревности, который я ощутила, уткнувшись лицом в плечо Паоло. Закрывая глаза, я представляла себя обычной девушкой, которой не нужны секреты или телохранители, и нет в мире наемных убийц, которые охотятся за ней, и смерть не ждет её за каждым тёмным углом.

Песня закончилась, и Паоло повел меня обратно в сторону бара, поддерживая за руку, чтобы я не упала. У меня закружилась голова, а мои ноги пульсировали, поэтому я действительно очень хотела сесть. Мы были всего в нескольких шагах от нашего места в баре, когда Тайлер возник на нашем пути со следами красной помады на лице.

— Саша... Ты отлично выглядишь... Как всегда, — он улыбнулся самой неотразимой улыбкой из всех, что были в его арсенале, и я почувствовала, будто у меня что-то упало в животе.

— Тайлер... Меня от тебя тошнит.

Когда он услышал мои слова, милая улыбка быстро сползла с его лица, превратившись в недовольную гримасу, которая ему вообще не шла. Одним движением он оттолкнул Паоло в сторону, чуть не опрокинув его на пол, и схватил меня за руку.

— Не разговаривай так со мной!

— Тай! — закричала я и попыталась вырваться, но его хватка была настолько сильной, что руке стало больно.

В одно мгновение боль ушла. Как и Тайлер, которого внезапно загородила пара широких плеч в черном.

— Итак, мы снова встретились, красавчик...

Я немного сдвинулась с места, чтобы увидеть, как пальцы Тайлера сжались в кулаки, когда Алекс пригвоздил его к месту холодным взглядом.

— Опять ты, — рявкнул Тайлер. — Может, я должен познакомить тебя со своим кулаком, а?

Я видела Тайлера, его взгляд был агрессивным, и это меня достаточно пугало, но когда я обратила внимание на Алекса, мой страх приобрел новые очертания. Его лицо было невыразительным, что было в общем-то ожидаемо, но если бы кто посмотрел в его глаза... Они были убийственными. Если бы я не знала, кто был этот человек, я бы подумала, что сам дьявол явился сюда.

— О, я хотел бы увидеть, как ты рискнешь, красавчик.

— Ты сам напросился! — Тайлер кивком пригласил его в сторону задней двери и сам двинулся туда же.

Алекс едва заметно кивнул и последовал за ним без единого слова, и я поняла, что ночь уже была испорчена. Тайлер из тех парней, которые знали только один способ решить спор — стоять над другим окровавленным парнем, валяющимся на полу.

Игнорируя Паоло, который кричал о чем-то позади меня, я бросилась вслед за ними, стараясь не споткнуться о собственную ногу по пути. По другую сторону двери я очутилась в небольшом пространстве, используемом для хранения продуктов. Я прислонилась к двери, через которую мы прошли, и почувствовала щелчок за собой.

Придя в равновесие, я вовремя посмотрела вверх, чтобы увидеть, как Тайлер первым отвешивает мощный удар в сторону Алекса, и плотно закрыла глаза, боясь увидеть, что за этим последует. Я молилась о том, чтобы Тайлер не стал заходить слишком далеко, и уже представляла себе поездку на скорой с окровавленным Алексом. Тайлер был животным в драке.

Когда звук треснувших костей на кулаке Тайлера не достиг моих ушей, я осторожно подняла глаза, чтобы открыть их снова, моргая и очищая вид перед собой.

Потребовалось несколько секунд, чтобы переварить то, что происходит, а мои глаза теперь были широко открыты в недоумении, как и мой рот.

Тайлер замахивался удар за ударом целенаправленно в нос Алекса и с каждым разом ловил только воздух. С невероятной ловкостью Алекс каким-то образом избегал каждого удара в лицо, что казалось невозможным для кого-то с него ростом. Он не только избегал ударов, он будто бы пребывал в замешательстве от них. Даже его ирокез сохранял невозмутимость.

— Прекрати! — заорала я, надеясь, что каким-то чудом этот бой может закончиться без кровопролития.

— Иди внутрь, — сказал Алекс себе под нос, поглядывая на меня, но также каким-то образом увернувшись от очередного сильного удара. Я была уверена, что видела легкую улыбку на его лице, словно все это как-то забавляло его.

Для последнего человека, с которым подрался Тайлер, всё закончилось настоящим хаосом: он находился в больнице несколько дней с сотрясением мозга и сломанной челюстью. Он не проигрывал ни одну драку и все же всё больше и больше разочаровывался, горячился и покрывался потом на каждом повороте, а затем терялся. С кошачьей грацией Алекс быстро перемещался и был готов уйти или свернуть все, что Тайлер мог бы бросить в него. И все это время я не могла избавиться от ощущения, что он просто играл с Таем.

После очередной пары ударов Алекс решил, что «поединок» слишком долго длится. Я заметила перемену в его позе — то, как его спина выровнялась, и силы, казалось, собирались внутри него, продвинув его вперед.

Одним быстрым жёстким ударом он сделал всё, что требовалось. Алекс нанёс удар одним кулаком, издав громкий, мертвый стук от контакта с лицом Тайлера. Я с ужасом наблюдала, как Тайлер упал на колени и выставил обе руки вверх в сторону кровавого месива на его лице. Ярко-красная кровь текла через его пальцы и капала на землю. Много крови.

Когда Тайлер поднял глаза, чтобы посмотреть на меня, Алекс схватил воротник его рубашки и грубо дёрнул — так, чтобы их глаза встретились.

— Посмотришь на нее еще раз и пожалеешь, что вообще родился, — рявкнул он, сжав челюсти так, что изгибы костей явно прорисовывались на его лице.

— Ты с ума сошел? — крикнула я. — Ты сломал ему нос!

— Выживет, — сказал Алекс и отпустил Тайлера, который вновь рухнул на асфальт.

— Ты… Ты ненормальный!

— Я уже слышал это много раз. Давай, заходи внутрь.

— И оставить его в таком состоянии? Ни за что!

— Ты что, глухая? Внутрь, сейчас же!

— Мы должны вызвать врача. А что, если...

Безо всякого предупреждения Алекс нагнулся, обхватил меня за бедра и устроил на своём плече, оставив голову свисать за спиной, как бы это сделал пожарный, вынося кого-то из горящего здания. Сначала я была в таком шоке, что не могла издать ни звука, и когда стало понятно, что мы шли к двери в клуб, я заорала:

— Дикарь! Отпусти меня! — я начала колотить его кулаками по спине.

Не обращая никакого внимания на мои взбучки, а ещё меньше на Тайлера, стонущего на земле и закрывающего свое лицо руками, Алекс занёс с меня в клуб и подошел к Паоло, который выглядел растерянным.

— Мы отвезем ее домой в твоей машине, — услышала я его слова.

— Что? Ну, ладно, — быстро ответил Паоло и побежал к двери, пока Алекс шёл позади, словно ничего особенного не происходило.

Я попыталась найти Бетани в толпе, но с этого неудачного наблюдательного пункта у меня ничего не вышло. Когда мы проходили мимо, люди задумчиво смотрели на нас, переводя взгляд с меня на Алекса, а затем обратно. Это не удивительно, поскольку я предполагала, что всем открывался королевский вид на мои трусики.

— Ааалекс! — прокричала я так громко, как только могла.

Я схватилась за барную стойку, мимо которой мы шли, в попытках удержаться, надеясь, что это может остановить все, но мне только удалось привлечь ещё больше внимания. Увидев, как бармен подошёл к нам с испытующим выражением лица, я понадеялась, что он вызовет охрану, чтобы спасти меня из лап этого зверя. Также у меня промелькнуло в голове, что они могли бы и избить его ко всему прочему, и я надеялась, что он оказался бы в реанимации. На неделю, как минимум.

— Что здесь происходит? — спросил бармен, стреляя осторожным взглядом в сторону Алекса.

Я вздохнула с облегчением и хотела было открыть рот, чтобы заговорить, как вдруг почувствовала руку Алекса, поглаживающую мой зад. Забыв, о чем хотела сказать, я рефлекторно приподняла шею и уставилась на него.

— Мой сладкий ангел слишком напилась здесь, — сказал он бармену, смотря всё время на меня угрожающим взглядом.— Разве это не так, милая? — добавил он с оттенком сарказма в голосе.

Хорошо, что в моих руках тогда не было ничего острого, так как я была уверена - я вогнала бы ему это глубоко в спину.

Ошарашенная и смущённая, я ослабила хватку за барную стойку и перестала биться, вроде как принимая свою жалкую участь. Черные и белые плитки подо мной быстро перемещались одна за другой, и я была уверена, что меня может стошнить в любую секунду.

Когда мы переместились на стоянку в прохладный ночной воздух, Паоло открыл двери автомобиля, и Алекс попытался поместить меня в неё. Я дёрнула одной ногой, чтобы пнуть его, целясь в голову, и разочаровалась, когда он вовремя увернулся.

— Сиди спокойно! — приказал он и захлопнул дверь.

— Ты чудовище! — крикнула я ему вслед, упершись головой в сидение напротив, и начала его молотить кулаками. Я не могла вспомнить, когда в последний раз была настолько зла.

Они сели вдвоем, потому как обе двери захлопнулись. Я застонала, приведя себя в сидячее положение и выстрелив в Алекса угрожающим взглядом, который как раз заводил машину.

Я села вперед и оперлась подбородком о сиденье Паоло, между головой и дверью, чтобы не смотреть на Алекса.

— Ты это видел? Он сумасшедший, — прошептала я Паоло на ухо.

— Какого черта произошло за клубом?

— Алекс избил Тайлера, — я шмыгнула носом, вспомнив, как Тайлер выглядел, когда мы оставили его там, и меня затошнило. — Я думаю, что он очень сильно разбил ему нос.

— Он не выглядит так, будто дрался. Особенно с Тайлером.

— Да, но... — я наклонилась еще ближе, прижимая палец к губам и шепча Паоло на ухо.

— Думаю, что Алекс упал в чан с каким-то волшебным зельем, когда был ребёнком.

— Что? — Паоло повернулся, чтобы взглянуть на меня, очевидно, подумав, что я стала окончательно невменяемой.

— Ну, знаешь... Как Обеликс, — заявила я совершенно серьёзным голосом.

— Боже мой, девочка, сколько ты выпила сегодня вечером?

— Но я говорю тебе правду... Не меняй тему. Я имею в виду... Как бы тебе объяснить... — я сжала кулак, показывая, какой удар применил Алекс. — Просто... Бац... И он упал... Это был всё тот же жестокий Тай, знаешь…

— Я не очень верю во все это, но если ты так говоришь...

— Это какой же позор... У Тая был такой милый носик... — я опять хмыкнула.

Откинувшись в кресле, я закрыла глаза, надеясь, что моя ужасная голова перестанет вращаться. Алкоголь постепенно выветривался, а затем гул двигателя автомобиля начал убаюкивать меня, и вскоре я уже дремала.

Вырванная из своего сонного состояния, я почувствовала, как что-то вдруг резко поменялось, и заставила себя открыть глаза, чтобы понять — автомобиль остановился. Чувствуя растерянность, я открыла дверь и начала выбираться, но почувствовала себя как в раскачивающейся лодке. К счастью, мои руки отыскали фонарь, чтобы удержаться и обхватить его руками.

— За что мне это дерьмо, — я слышала, как Алекс зарычал, затем ещё раз взял меня на руки и понес в сторону входа в здание.

Не чувствуя сил, чтобы сопротивляться, я обвила руками его шею и закрыла глаза от всего того, что крутилось вокруг меня каруселью. Мое тело болело с головы до ног, и я чувствовала, что могу развалиться в любую секунду. Пообещав себе, что больше никогда не прикоснусь к текиле, я устроила свою голову на плече Алекса.

— Что это был за бред в машине? Волшебное зелье?

— Ну, знаешь... Когда ты упал в него... Я надеюсь, тебе было больно, — пробормотала я, а мои глаза все еще были плотно закрыты.

— Господи! Должно быть, я делал что-то очень плохое в прошлой жизни, чтобы заслужить такое наказание, — вздыхал он, пока нёс меня вверх по лестнице.

— Алекс?

— Что?

— Почему ты всегда такой серьезный?

— Потому что мне это нравится.

Он позволил моим ногам упасть на пол и, поддерживая меня за руку, повернул ключ в замке. Крепче сжимая свои руки на его шее, я прижалась к нему и поглубже зарылась носом в ткань его рубашки, вдыхая его запах.

— Алекс?

— Ну что еще? — он толкнул дверь и поднял меня снова.

— У тебя есть девушка?

— Это не твое дело.

— Это означает да, — зевнула я. — Ну, мне ее жаль. Думаю, я бы хотела сдохнуть, если бы встречалась с таким парнем, как ты…

— Это чувство взаимно. Поверь мне.

— То, как ты ведёшь себя... У тебя серьезная проблема, ты же знаешь, верно?

— Как я мог забыть об этом? Она прямо у меня под носом и не перестает тявкать.

Когда мы добрались до моей спальни, он завел меня внутрь и остановился у кровати. Я захотела открыть глаза, позволив себя изучить его лицо, глаза, скулы, лоб, наконец, мои глаза сосредоточились на его рте. Это ощущалось так, словно пожар разгорался внутри меня, и я ощутила полную растерянность. Без какой-либо задней мысли я приблизилась к нему губами и поцеловала.

Я чувствовала, как напряглась его спина, и заметила, что он не дышит, поэтому обняла его еще сильнее, а мой язык ещё более плавно стал двигаться по его губам. К моему разочарованию, его рот оставался плотно закрытым. Я чувствовала, словно целовала мраморную статую, отчего я отклонила свою голову на несколько сантиметров и искала его глаза, но они тоже были плотно сжаты. Когда он открыл их, то отсутствие каких-либо эмоций с треском вернуло меня в реальность.

— Ты играешь с огнем, Принцесса, — тихо сказал он, кладя меня на кровать. — Не делай так больше.

Чувствуя, будто меня ранили ножом в грудь, я вдруг протрезвела. Повернувшись лицом к стене и закрыв глаза, я проклинала себя за то, что так сглупила.

— Я ненавижу тебя, — слова исходили из моих уст.

— Так и нужно, — ответил он и покинул комнату.

Глава 5

Любопытство сгубило кошку

Открыв глаза очень медленно — моя голова пульсировала так, словно могла взорваться в любой момент — я испустила поток таких непристойных проклятий, что даже моряк бы покраснел. С гримасой боли я заставила себя сесть прямо на постели и с большим отвращением к себе поняла, что я все еще одета в платье с прошлого вечера.

— Я должна принять душ прямо сейчас, — подумала я или сказала в слух, не уверена.

Нетвердо стоя на ногах, я неуклюже потянула платье вверх через голову, понимая, что у меня не хватит силы воли искать банный халат, так как голова продолжала болеть. Вместо этого, я стянула простынь с кровати и обернула вокруг себя, маленькие бомбы взрывались внутри моих глаз, пока я шла по направлению к ванной комнате.

Проходя мимо гостиной, я услышала звук частого, неглубокого дыхания. Повернув голову в поисках источника звука, что вызвало новую артиллерийскую очередь, взорвавшуюся в моем черепе, я смогла только плотно закрыть глаза и ждать, пока боль отступит. Когда я снова их открыла, сначала один, потом другой, я увидела Алекса, лежащего на ковре рядом с телевизором, потного и запыхавшегося, уставившегося на меня.

— На что уставился? — удалось выговорить мне, — Сфотографируй, чтобы это длилось дольше.

— Я думаю… обойдусь, — ответил он после паузы и сосредоточился на своих приседаниях.

Какой же псих…

Покачав головой, насколько это позволяла боль, я наконец-то зашла в ванную. Зрелище, которое предстало предо мной в зеркале над раковиной, почти заставило мои колени подогнуться подо мной.

С моими взъерошенными волосами, торчащими во все стороны так, будто я была жертвой электрошокера, с двумя опухшими, покрасневшими глазами и с чернильными потеками туши на щеках, я сошла бы за демона из японского фильма ужасов.

Да уж… понятно, на что он уставился.

Через час, вся розовая, пушистая и находясь в относительном порядке, я склонилась над ящиком на кухне в поисках аспирина. Когда моя рука наконец-то смогла закрыть бутылку, я легким движением откинула голову и проглотила сразу две таблетки, прежде чем рухнуть в кресло.

— Саша! — услышала я крик Бет, — Ты выглядишь дерьмово!

— Ээй! Не так громко…

— У тебя такие темные круги под глазами… как у маленькой панды.

— Надо было видеть меня час назад…

— Ты меня чертовски напугала. Я пыталась разбудить тебя пару раз, но не смогла, и не знала, стоит ли вызвать доктора…

— Я в порядке.

— Куда ты, черт возьми, пропала прошлой ночью? Я искала тебя и … Что это? — Она схватила меня за локоть.

Я опустила голову и впервые увидела черный синяк на левом предплечье, по форме напоминающий Австралию, и почти такой же большой. Сузив глаза в неподдельном замешательстве, я попыталась вспомнить, что могло произойти. Я не пыталась много думать до сих пор, поэтому воспоминания о вчерашней ночи нахлынули на меня.

— Тайлер… — прошептала я, — Ты видела его прошлой ночью? С ним все было хорошо?

— Ну… уверена, что я видела его. Вы уже ушли, когда он появился, вроде как ввалился обратно в клуб, кровь была на его лице, на рубашке, и даже на брюках. Конечно, какие-то ребята подлатали его… Подожди минуту, это как-то связано с тем, что у тебя с рукой?

— Он опять начал клеиться ко мне. Когда я попыталась уйти, он схватил меня за руку, и потом появился Алекс. Я думаю, ты сама видела, чем это закончилось.

— Ты серьезно? Послушай меня, я не хочу больше видеть тебя рядом с Тайлером. Это понятно?!

— Поверь мне, когда я говорю, что даже слышать о нем не желаю. В любом случае, после этого «разговора» с Алексом, мне кажется, он больше не побеспокоит меня.

— Лучше бы ему это не делать, иначе ему придется иметь дело со мной. — Она нахмурилась и попыталась поднять мне настроение, сделав несколько ниндзя-движений ее идеально наманикюренными пальчиками.

— Это поможет, — мне удалось улыбнуться, понимая, что на самом деле я чувствую себя немного лучше.

— Получается, что это Алекс с ним так разделался! Как в сказке, когда девица в беде, прекрасный принц на белом коне мчится, чтобы спасти ее от чудовища. Оу, это так романтично…— хихикает она.

—Да, очень смешно, — фыркаю я, — Я могу позаботиться о себе, спасибо. И этот псих не прекрасный принц. Один из Всадников Апокалипсиса может быть, но …

Дерьмо!

Аспирин начал работать, поэтому пульсация в висках прекратилась, и больше сцен из вчерашней ночи начали подниматься на поверхность моего сознания.

О Боже, пожалуйста, нет! Скажи мне, что этого не было! Пусть это будут галлюцинации от текилы! Конечно же, я не целовала его? Это был сон, не так ли?

— Бет, я чувствую себя не очень хорошо. Думаю, мне стоит вернуться в постель, — я неловко встала со стула, чувствуя, что мое лицо начало краснеть.

— Конечно иди, дорогая. Я удостоверюсь, чтобы все было чисто и убрано, перед тем, как уйду.

— Уйдешь?

— Я обещала своим родным, что проведу выходные с ними. Но, если тебе нехорошо, я останусь, — она выглядела по-настоящему обеспокоенной.

— Все нормально. Просто похмелье. Иди.

— Уверена?

Я сделала вид, что все в порядке, и протянула руку, чтобы погладить ее по щеке:

— Ты должна пойти и насладиться выходными со своей семьей.

— Хорошо. Но обещай, что позвонишь мне, если тебе станет плохо.

— Обещаю, — я развернулась и вошла в спальню.

Я позволила себе упасть на кровать лицом вниз, медленно перевернувшись спустя какое-то время, чтобы уставиться в потолок.

Я поцеловала его! Я действительно поцеловала его! Кто-то, должно быть, подмешал мне серьезные наркотики в напиток. Алкоголь в одиночку конечно не мог быть причиной таких вещей.

Я очень хотела перестать думать о нас с Алексом, поэтому я подняла с пола книгу и попыталась сфокусироваться на древней греческой скульптуре и гончарном деле, что обычно для меня было очень интересным. Прошло десять минут, прежде чем я поняла, что держу ее вверх ногами.

Когда немного позже Бет зашла, чтобы попрощаться, я обняла ее и вышла вместе с ней в коридор, используя возможность зайти на кухню и приготовить что-нибудь поесть, так как Алекса, похоже, не было рядом. Моя голова снова начала пульсировать, и я очень не хотела встречаться с ним.

Откусывая сэндвич, который я сделала, и находясь в нескольких шагах от моей двери, я услышала глубокий голос сзади меня:

— Идея набраться не выглядит такой хорошей сейчас, не так ли?

— Не твое дело!

— Ладно. Но я должен сказать, мне не нравится то, что я вижу. Ты выглядишь дерьмово.

Я повернулась и бросила на него убийственный взгляд в соответствии с моим настроением.

— Это настоящий комплимент, Алекс. Кто-нибудь когда-нибудь тебе говорил, что ты очаровательный сукин сын?

— Множество раз.

— Да уж, конечно.

Есть много мужчин, которых я знаю, способных заставить девушку улыбаться и играть с ее волосами. Они шутят и льстят вам, зная правильные пустые слова, чтобы заполнить молчание. Они проводят часы перед зеркалом, убеждаясь, что каждый волосок на своем месте и каждая рваная дырка на джинсах впору, и потом они ведут себя так, словно только встали с постели. В отличие от них, Алекс действительно не заботится о том, чтобы понравиться; с ним все казалось совсем наоборот. Ему было все равно, что о нем подумают люди. Может быть, именно это делало его таким привлекательным. Только будучи таким уверенным в себе, он мог получить любую девушку, которую хотел.

Хмурый, как обычно, он стоял напротив меня в свободных, бесформенных тренировочных штанах, которые бы больше подошли для боксерского ринга, чем для комфортной городской квартиры; и снова эта ужасная футболка с черепом. Тем не менее, поставьте его на любой рекламный щит, и на следующий же день появятся толпы людей, покупающих любой бренд, который он рекламирует.

— Я вижу, ты в хорошем расположении духа сегодня, — фыркнул он.

— Ты бы тоже таким был с топором, погруженным в твой череп.

— Ладно, но ты чувствуешь себя хорошо?

Не знаю почему, но обеспокоенный тон его голоса сделал меня только злее.

— Чувствую ли я себя хорошо? Ты имеешь в виду, как я себя чувствую, учитывая, что я смотрела, как псих разбивает нос моему бывшему прошлой ночью? И то что ты нес меня на своем плече через весь клуб, словно я мешок картошки?

Алекс сжал челюсти, и что-то вроде ярости мелькнуло у него в глазах. Подойдя ко мне медленным, но решительным шагом, он остановился рядом и посмотрел еще более сердито.

— Ты наденешь черное на эти похороны? — спросил он, смотря вниз на континентских размеров синяк на моей руке.

— О чем ты говоришь? Чьи похороны?

— Этого твоего скоро-буду-покойником бывшего.

— Что?! Ты сумасшедший? — запищала я.

— Ну, мне кажется, черный — не твой цвет, но люди будут сплетничать, если ты придешь туда в ярко-розовом, знаешь ли…

— Прекрати. Ты не убьешь никого.

— Не убью? — Он продолжал играть тупого.

— Алекс, пожалуйста…— Я взяла его за футболку и посмотрела прямо в глаза, умоляя. — Ты расплатился с ним прошлой ночью. Пожалуйста, не дай этому зайти дальше.

Мой страх был так очевиден в голосе, и когда он, наконец, сделал один сдержанный кивок, я вздохнула с облегчением.

— Но если он снова на тебя так посмотрит…

— Он не будет, поверь мне, — прошептала я и сделала усилие над собой, чтобы откинуть голову, — и завязывай с этой позицией мачо. Это начинает доставать меня.

— Оу, правда? — Он поднял одну бровь, чтобы смотреть снисходительно, по-видимому, сдерживая ухмылку.

Я подавила желание попятиться назад, и вместо этого приблизила свое лицо к его. На несколько мгновений мы уперлись рогами в виде противостояния относительно друг друга молча, и ждали, кто первый отвернется.

— В случае, если тебе интересно, я не боюсь тебя… то, что ты смотришь на меня с высоты. Это совершенно никак на меня не влияет, — солгала я, но продолжала настаивать на лжи.

— А стоило бы, Принцесса. Очень бояться.

Он достал руки из карманов и положил обе ладони на дверной косяк, загоняя меня в ловушку. Что-то похожее на дежавю охватило меня; я снова была загнанным оленем во взгляде хищника, и этот кот выглядел так, будто собирается поиграть со своим обедом, прежде чем приступить к убийству. И опять этот череп напротив меня, балующийся с моим ощущением реальности.

Потянувшись одной рукой за спину, я нащупала ручку, повернула ее и очень быстро улизнула, уверенно захлопнув дверь с грохотом и громко повернув ключом, когда ее заперла.

— Я убью тебя во сне!

— Я тоже тебя люблю, ангелочек, — слабый проблеск веселья послышался с другой стороны двери.

— Ох… Успокойся!

Я провела остаток дня в своей комнате, снова открыв дверь только где-то в одиннадцать часов, и то, очень тихо. Осторожно я направилась в ванную, внимательная к каждому звуку. После чистки зубов, следя за тем, чтобы не шуметь даже выключателем света и чтобы шаги не издавали ни звука, я пробралась обратно в свою комнату и легла, признательная, что смогу спокойно заснуть.

***

Страшный удар грома разбудил меня.

Встревожившись, я повернулась к окну и увидела, как свирепый шторм бушует снаружи. Холодный пот прошиб все мое тело. Молния ярко раздваивалась в небе, посылая электрические синие вспышки в заднюю часть комнаты, быстро сопровождающиеся тресканьем, которое отзывалось в глубине моего желудка. Это было похоже на звук, будто земля разрывалась на части.

Одной рукой я схватила одеяло на кровати и подтянула его к лицу, а другой отчаянно шарила вокруг в поисках выключателя к моему ночнику. Когда мои пальцы наконец нашли его, ответом знакомому щелчку была темнота. Я пощелкала выключателем еще пару раз, но свет так и не появился. Мои руки начали трястись довольно сильно, я нашла свой телефон и отыскала «Б» Бетани, но сразу вспомнила, что ее здесь нет. Еще одна вспышка молнии осветила небо, когда мой телефон громко упал на пол.

С бешено бьющимся сердцем, я начала делать резкие, мелкие вздохи и встала с кровати, чтобы выйти из комнаты.

Сильно трясясь, я прошла через гостиную, заставляя глаза держаться подальше от окон, пока не достигну коридора, где я была бы подальше от сверкающих вспышек и шума. Прежде чем я успела сделать это, вспыхнула удивительно яркая молния, и казалось, ослепила меня, когда звуковой удар расколол мое сознание на две части. Пораженная ужасом, я закрыла глаза. И это было большой ошибкой.

С зажмуренными глазами, образы пробивались к поверхности моего сознания, как тела, поднимающиеся на поверхность озера. Буря все еще бушевала, но теперь все углы комнаты были изменены — я снова вернулась в этот необычный отель в Париже.

Дождь хлестал в оконные стекла и влетал в открытые двери балкона, белые занавески развевались на ветру. Я двинулась вперед, чтобы закрыть их, но почувствовала, что мои ноги ударились о что-то твердое. Встав на колени, я опустила руки, чтобы почувствовать, обо что я споткнулась, темнота комнаты, кажется, заполняла меня, и поднималась, словно желчь в моем горле.

— Мама? — запнулась я в ужасе.

Мои руки прикоснулись к чему-то мягкому и теплому. Густая жидкость растекалась по ладони и между пальцами. Ощущалось, будто я погрузила свои руки в сироп. Подняв их, чтобы разглядеть, холодный синий свет заполнил комнату, словно стробоскоп, сияющий черновато-красный цвет вырисовывался на фоне моих рук. Тогда пришел гром, и я начала кричать.

Вдруг чьи-то руки обхватили мою грудь, удерживая на месте. Каждое усилие, которое я делала, чтобы вырваться, было подавлено одинаковым сопротивлением, и все мои пинки и крики не могли освободить меня.

— Нет… Нет! — завизжала я так громко, как и гром.

— Саша! — Звук пришел ко мне словно с конца старой, потрескивающей телефонной линии.

Я продолжила дергать руками и ногами, слюна вылетала из моего рта, когда я всем сердцем и душой вступила в ожесточенную борьбу, не добиваясь ни дюйма свободы. Когда я израсходовала всю свою энергию, не осталось ничего, кроме как обмякнуть, как тряпичная кукла, безразличная и бешено трясущаяся.

— Саша! Посмотри на меня!

Совершенно дикая и за гранью понимания, я медленно открыла глаза, реальность потихоньку возвращалась ко мне маленькими, неуверенными шагами.

Алекс сидел спиной к стене в коридоре, держа меня крепко сзади, в то время как я была зажата между его руками и ногами, съежившись напротив него в тугой комок. Одна маленькая свеча мерцала рядом, полки, где мы оставляли наши ключи, но с таким же успехом, мы могли бы быть и на дне колодца.

— Шшш, это просто энергия. Она вышла. — Я чувствовала кончики пальцев Алекса на моей щеке, убирающие мокрые пряди волос.

Подняв голову, я могла видеть сквозь мрак, что его глаза были обеспокоены.

Ужасно, когда это происходило, но кажется, я ничего не могла сделать, чтобы избежать этих… происшествий. Были ли это панические атаки или что-то другое, кажется, мне придется переживать худшую ночь в моей жизни снова и снова. Прошло два года, и до сих пор я ничего не могу сделать, чтобы сопротивляться, когда воспоминания приходят с такой силой. Было проще выходить из них, если кто-то был рядом, но потом мне всегда было неловко и стыдно. Мысль, что мой больной нерв обнажен для всех, была ужасна, но быть одной в такой момент хуже. Скорее всего, Алекс был последним человеком, которого хотелось бы видеть, но я была рада, что он здесь.

Я хотела, чтобы мое тело прекратило трястись, но это не произойдет в ближайшее время, поэтому лучше бы остаться здесь, пока на смену ночи не придет дневной свет.

— Ты можешь простудиться, если мы останемся здесь, — сказал Алекс спустя пару минут и начал вставать с пола, поднимая меня на руках.

Он нес меня через гостиную, когда я увидела большие окна и вспышки молнии за ними. Сейчас они были еще дальше, но я продолжала впиваться ногтями в его руку и боролась изо всех сил с ужасным зрелищем.

— Нет! — завопила я, когда раскаты грома снова прошли сквозь меня, как сверло стоматолога.

Очевидно сконфуженный, Алекс опустил меня на пол, и как только мои ноги коснулись половиц, я кинулась обратно в коридор. Я свернулась на полу рядом со стеной, закрывая уши руками в надежде закрыться от шторма. Уставившись вниз, я начала считать желтые плитки на полу, но они казались размытыми, так или иначе, я не могла разобрать, где заканчиваются одни, и начинаются другие. Уголком глаза я заметила какое-то движение, но все еще удерживала свой взгляд на пятой плитке. Или это была четвертая… Не уверена.

Держа толстое одеяло, Алекс сел рядом со мной на пол. Бормоча что-то себе под нос, он снова взял меня на руки, обернул одеяло вокруг моих плеч и бережно обнял меня. Мои зубы все еще стучали, но я не знаю, от холода или ли от страха.

— Все хорошо, малышка. Мы будем здесь столько, сколько ты захочешь, просто, пожалуйста, перестань дрожать, — нежно прошептал он мне на ухо.

Низкий тон его голоса принес мне странное облегчение. Потихоньку нисходило чувство спокойствия. С одной рукой вокруг моей талии он нежно провел пальцами по моим волосам, и впервые за долгое время я почувствовала себя в безопасности, свернувшись в объятиях моего заклятого врага.

Медленно открыв глаза, первое, что я увидела — мышцы на сильной руке, обернутой вокруг моих плеч. Изображение под моим носом оказалось мифическим животным, что-то вроде рычащего дракона с расширяющимися ноздрями, фыркающего огнем, и скользким телом, покрытым чешуйками различных оттенков черного. Его причудливое туловище сужалось в хвост, который окружал бицепс дважды, прежде чем исчезнуть где-то возле локтя. Разглядывание картинки и осознание, почему она была у меня под носом, было не лучшим способом пробуждения.

Мы все еще были в коридоре, и по свету, ползущему сквозь дверной проем гостиной, было понятно, что рассвело уже давно. Потрясенная от осознания того, что я провела ночь прижавшись к Алексу, мое дыхание стало поверхностным, когда я задалась вопросом, как мне уйти, чтобы не разбудить его.

— Похоже, тебе удобно здесь … — донесся его хриплый голос возле меня.

Я медленно подняла голову с его груди, отклонилась и посмотрела ему в лицо. Его глаза были красные по краям и темные внизу, было очевидно, что в отличие от меня, он не сомкнул глаз.

— Извини…— начала я, но он остановил меня, прислонив палец к моим губам.

— Ты напугала меня до чертиков прошлой ночью. — Он убрал палец, поднял одеяло с пола и обернул вокруг моих плеч. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — прошептала я, радуясь теплому ощущению на коже, где были его руки.

Бездумно я продолжала смотреть на черты его лица и тень однодневной щетины, осознавая, что в желудке завязываются узлы.

— Я собираюсь принять душ и одеться, — тихо сказала я, встала с его колен и поспешила в ванную, оставив Алекса, сидящего на полу в коридоре.

Щелкнув, дверь закрылась за мной, я стянула с себя пижаму и встала под душ. Вода чувствовалась феерической, пока стекала по мне, и я ощутила, что моя душа возвращается в мое тело, оправившись от ночной травмы и от эффекта Алекса, сказавшегося на мне. Я все еще могла чувствовать его запах, задержавшийся на моей коже, поэтому стало необходимо смыть все с себя.

Взяв чашку горячего, дымящегося кофе, я села рядом с окном на кухне и прислонилась головой к окну, наблюдая, как мелкий дождь капал из серого неба снаружи. Эти панические атаки всегда оставляют меня вымотанной, как будто кто-то выжал всю жизнь из меня.

Я больше так не могу.

Осознание факта, что у меня серьезная проблема, не побудило меня обратиться к врачу или психотерапевту, скорее всего из-за вопросов, на которые мне пришлось бы отвечать. Не было бы никакого выхода, кроме как лгать, что делало все усилия бессмысленными. Первое, что они конечно же спросили бы, это: «Когда начались эти атаки?», и я никогда не могла ответить честно. Иногда, я представляю лицо психиатра, когда я отвечаю спокойным голосом:

— Ну, два года назад я нашла свою маму, зарезанную в гостиничном номере. Они убили ее и порезали, чтобы показать моему отцу, что ему не стоит заниматься бизнесом на их территории. Видите ли, он продает пистолеты и другое оружие бандам и террористам.

Услышав шаги, приближающиеся к кухне, я подняла взгляд, чтобы увидеть, как заходит Алекс, бормоча что-то себе под нос. Он делал это часто. Обычно на русском. Проклятия в основном. Чаще всего, его словарный запас был отвратительным, но, когда он говорил на своем родном языке, ну… он был очень креативным. Кроме этого, я никогда больше не слышала, чтобы он говорил по-русски. За исключением, когда он ругался с Николаем по телефону, конечно.

Когда он проходил, чтобы налить немного кофе из кофейника, я заметила, что его движения были медленнее, чем обычно, и казалось, ему было больно опираться на правую ногу. Он поставил свою чашку на стол, и сел на стул напротив моего, страдальческое выражение исказило его черты лица на секунду, прежде чем они по обыкновению стали хмурыми; по крайней мере в этом не было ничего необычного.

—Что-то не так?

— Ничего? А что?

— Что случилось с твоей ногой?

— У меня судорога, — рявкнул он и отвернулся. — А ты? Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, чем выглядишь.

О, прекрасно. Утро только началось, а он уже начал поливать меня комплиментами. Я видела свое лицо в зеркало и знаю, что выгляжу усталой и расстроенной, но ни одна девушка не любит, чтобы ее подозрения подтвердились. У меня было такое ощущение, что он сделал это специально, чтобы сменить тему.

— Ты невыносим, правда.

— Приятно слышать. — Он пожал плечами и продолжил потягивать свой кофе. — Хочешь поговорить о том, что произошло прошлой ночью?

— Нет.

— Ладно…

— Но спасибо тебе.

— За что?

— За то, что … оставался со мной всю ночь на полу. Ты не обязан был это делать.

— В любое время.

Я очень надеялась ради своего здравомыслия, что следующего раза не будет. Мне совсем не понравилось то чувство, которое я чувствовала, когда он был так близко ко мне. Это было слишком тревожно, быть прижатой к нему с такой силой, когда, очевидно, это был опасный путь.

Закончив пить кофе, Алекс вышел в коридор и вернулся с двумя комплектами ключей в руке.

— Я собираюсь отоспаться пару часов. Когда я проснусь, можем пойти, куда захочешь, но до тех пор тебе придется остаться здесь.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что не могу выполнять свою работу, когда я устал, как собака, и чтобы не рисковать, что ты улизнешь, я беру это с собой.

— Ты не можешь держать меня здесь взаперти, словно заключенного!

— Возьми несколько из светских журналов, чтобы читать, и время пролетит незаметно. Это для твоей же безопасности, Принцесса.

— Пошел ты. Хватит называть меня так! — крикнула я и ворвалась в свою комнату.

Хлопнув за собой дверью, я села на край кровати, все время спрашивая себя, что же происходит на этой земле. В один момент он нежно держал меня, а в другой казался одержимым, и это сводит меня с ума. Раздраженная, я сгребла свои подушки и зарылась в них лицом, выпуская громкий, но сдавленный крик. Почувствовав себя немного лучше, я выпрямилась на кровати и посмотрела в окно, задаваясь вопросом, могу ли я быть неразумной после всего этого.

Это не нормально …

Меня никогда не влекло к кому-то так, чтобы слететь с катушек и действовать глупо. Так же как меня никогда никто так не злил. Тот факт, что Алекс работал на моего отца, был просто глазурью на торте, сделанном из худших возможных ингредиентов; он был невоспитанным, грубым, упрямым, агрессивным, замкнутым и высокомерным. И даже если я и ненавидела, когда кто-нибудь называл меня Принцессой, я прямо-таки таяла, когда это делал Алекс.

— Тебе нужно прийти в себя, девочка, иначе ты чокнешься, — пробормотала я и накрыла голову одеялом.

Может быть, это необычно для девушки, но у меня была достаточно большая коллекция научно-фантастических книг на полке, и в конце концов я провела некоторое время перечитывая одну из них. Это не заинтересовало меня больше чем на пару часов, и тогда я решила посмотреть кино. Я нашла «Крепкий орешек» у себя на ноутбуке и посмотрела его от начала до конца. Брюс перехитрил плохих парней опять, и ближе к концу, когда бомбы начали взрываться, я хотела прибавить громкость, чтобы разбудить Алекса. Тем не менее я передумала. Не имеет значения, каким раздражающим он может быть, он провел всю ночь, присматривая за мной. Когда начались финальный титры, я услышала бурчание в животе и поняла, что всему виной определенно был голод.

Я пошла на кухню и взяла хлеб из шкафа, потянулась за банкой джема на столешнице и замерла. В следующий момент, прежде чем я успела подавить звук, я издала громкий крик высокой тональности.

Там, рядом с моей рукой, был самый большой таракан, которого я когда-либо видела. И едва ли он собирался уходить.

Услышав шаги сзади меня, я повернулась и чуть не вскрикнула во второй раз. Сжав нож в одной руке, Алекс остановился в дверях, готовый атаковать и выглядевший устрашающе. Атакующая поза не задержалась надолго, может только на долю секунды, после того, как он понял, что нет никакой опасности, и тогда все его мышцы расслабились в одно мгновение.

— Что за фигня это была?

— Я … я проголодалась, и я увидела…

Мне стало стыдно, когда я поняла, что вела себя как неженка из-за насекомого. С пристыженным выражением лица, я смотрела на Алекса в течение некоторого времени, пока он стоял, ожидая ответа.

— Таракана.

— Что? — спросил он в недоумении.

— Таракан. Большой, черный, уродливый. — Я наклонила голову и указала пальцем на раковину.

— Насекомое? Господи! Я думал, они пришли за тобой или еще какое-то дерьмо.

— Извини, я не хотела, чтобы ты прибежал сюда, но … ты можешь убить его? Я имею в виду, раз уж ты здесь…

Он громко выругался и поднял одну руку, потом яростно обрушил ее, нечто свистящее пролетело по воздуху мимо меня, его действие закончилось резким ударом. Я рефлекторно дернулась и посмотрела в его сторону, но он больше не двигался. Повернувшись обратно к таракану, я увидела его блестящий нож, проткнувший сначала насекомое и потом счетчик.

Подойдя в спешке, Алекс вытащил его за ручку вместе с насекомым, которого он соскреб о край урны. После этого, без каких-либо дальнейших объяснений, он просто покинул комнату с оружием в руке. С открытым ртом в неверии я могла только смотреть на отметины на поверхности, где был таракан. Я простояла так минут пять.

Когда первая волна шока отошла, я покинула кухню, намереваясь найти Алекса и вправить ему мозги. Я нашла его курящим на балконе, все еще только в тренировочных штанах, закинув ноги на маленький деревянный столик. Он заметил, что я смотрю на него, выкинул сигарету в пепельницу и повернулся ко мне, глядя в замешательстве.

— Ты что, какой-то цирковой уродец, а я твоя ассистентка? — закричала я. — Ты мог бы убить меня там!

Он не удостоил меня ответом, но поднял свою проколотую бровь в подлинном замешательстве, будто я сморозила что-то крайне глупое. Потом он закатил глаза и посмотрел в сторону здания рядом с нашим.

— Эй, я с тобой разговариваю. Не игнорируй меня.

— А ты не ори из-за ерунды, — ответил он мне. — Ты попросила меня убить это смертоносное чудовище-таракана. Хорошо, однако, ведь они могут быть кровожадными маленькими ублюдками. Возможно, ты могла бы остаться без руки очень скоро. Они свирепые хищники, тараканы. Почему ты жалуешься?

— Ты мог бы просто прихлопнуть его обувью или что-то типа того…

— Я был босиком… Я использовал то, что было под рукой…— объяснил он, и это прозвучало очень разумно.

— Что? Тебе не кажется, что тебе нужно показаться психиатру?

— Интересное предложение… исходящее от человека, из-за которого нам пришлось спать в коридоре…

Я почувствовала, будто кто-то опрокинул ушат ледяной воды мне на голову, и что моя нижняя губа слегка начала дергаться, как у ребенка.

— Это было низко…— прошептала я и развернулась, чтобы уйти.

Я не хотела находиться рядом с ним ни секундой более, и еще меньше хотела показать ему, какую боль он мне причинил. Я даже еще не достигла двери, когда он появился передо мной и потянулся к моей руке.

— Ты права, — тихо сказал он. — Извини, я не подумал.

— Отвали! — Я попыталась выдернуть свою руку, но он все еще держал ее.

— Извини. Правда…— Он нежно притянул меня к себе, обнял за талию и заставил меня повернуться к нему.

— Я хочу уйти…— Я начала бить его в грудь, но быстро поняла, что он не отпустит меня, пока я в таком состоянии. — Отпусти меня сейчас же…— Я попыталась еще раз.

— Шшш… не нужно драться со мной. Я сказал чушь и сожалею. Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

— У тебя есть три секунды, чтобы отпустить меня, или я закричу. Я серьезно.

— Почему ты не думаешь, что я тоже серьезно? — Он немного улыбнулся. — И поверь, я уверен, что ты не закричишь.

— Ну смотри! Раз…Два…— Я дернулась еще несколько раз безрезультатно. — Три…

Он был прав. Я не закричала. Неважно, что я собиралась сделать, я не смогла, потому что он притянул меня ближе к себе и прижался своими губами к моим. Я перестала дышать, чувствуя что-то, что было далеко за пределами удивления. Мой мозг взбунтовался всего раз, взывая ко мне с расстояния, что это может быть подходящий момент врезать ему и вырваться на свободу. Но мое тело не слушалось. Вся моя злость испарилась, я была охвачена другими эмоциями. Я почувствовала умиротворение.

Я забыла обо всем и ощущала только губы Алекса на своих. Чувствуя его теплый язык, мягко касающийся моего, я прижалась еще ближе и крепко обхватила руками его шею. Это было, как воспарить над небесами, и я уверена, что никогда раньше не испытывала такого ощущения. Чувствуя, как его рот медленно отстраняется от моего, я открыла глаза и посмотрела на него.

— Больше никаких пустых угроз о крике на весь дом, — сказал он и отступил. — Привлечение внимания — плохая идея в данной ситуации.

С этими словами он сел обратно на стул и взял сигарету из пачки, будто ничего не произошло. Потеряв дар речи, я приросла к месту, наверняка выглядя как какая-то школьница, развернулась на пятках и побежала в свою комнату.

Стоя напротив окна и уставившись вниз, я увидела, как деревья качаются на сильном ветру, воющим на улице. Похоже, скоро будет еще один шторм, не отличающийся от вихрей эмоций, бушующих в моей голове. Я подняла руку, чтобы прикоснуться к губам, и закрыла глаза.

Злость побежала по моим венам, словно электричество, и я захотела что-нибудь разбить, но не потому что он осмелился поцеловать меня. Я была зла на себя, потому что я так сильно этого хотела. И потому что я хотела большего.

***

Свернувшись на диване в гостиной, я смотрела телевизор и буквально пожирала сырный сэндвич, — единственное, что я смогла соорудить из оставшихся в холодильнике продуктов. Два часа заняло у меня, чтобы успокоиться после происшествия с тараканом и запихнуть в себя хоть какую-то еду. Вероятно, у меня уйдет больше времени на то, чтобы отойти от других событий этого дня. Закончив с последними крошками, я достала лак для ногтей из выдвижного ящика и занялась пальцами на ногах.

Почти закончив красить второй слой, я услышала открывающуюся дверь и увидела краем глаза, как подошел Алекс и сел на другую сторону дивана.

— Разве это не слишком для тебя?

— Я не понимаю, о чем ты, — ответила я, не отрываясь от своих ног, упирающихся о край стола.

— Зеленый, я имею в виду, я ожидал розовый…

— Да, это я … Зеленые ногти… Спать в странных местах… Настоящая истеричка… — я надеялась, это прозвучала достаточно саркастично.

— Я извинился за это.

— Аа, забудь…

— Зачем ты это делаешь?

— Крашу свои ногти? — Я бросила презрительный взгляд в его сторону.

— Спишь в коридоре? Это не случалось раньше, по крайней мере, пока я здесь. Почему прошлой ночью? Ночной кошмар или что?

— Что-то типа того.

— Типа чего?

— У меня панические атаки. Вот так, — тяжело выпалила эти слова. — И я не хочу об этом говорить, ладно?

— Может быть стоило… Чтобы справиться со своим страхом, сначала ты должна признать, чего именно ты боишься. Однако, это самая трудная часть.

— И ты считаешь, что ты тот самый человек, перед кем я могу обнажить свою душу?

— Вероятно, нет, но здесь только я. И я очень хороший слушатель. — Он наклонился ко мне, взяв рукой мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Скажи мне, что расстраивает тебя, Принцесса.

Из-за его прикосновения и близости, теперь знакомое жгучее чувство прошло через мое тело. Алекс был последним человеком, которому я бы хотела открыть свое сердце, но, возможно, он был единственным, кто мог услышать всю правду. Прежде чем я осознала, что произошло, слова полились сами собой.

— Два года назад я была с мамой в Париже. Месяцами я умоляла ее отвезти меня в Лувр, но Николай ничего не хотел слышать об этом. Он говорил, это слишком опасно, потому что он был самым настоящим параноиком. В итоге я попросила ее увезти меня тайно, в конце то концов, что, черт возьми, может произойти за одни выходные, так?

Я покачала головой и уставилась на лак для ногтей на столе, чувствуя вину, раскаяние и что-то намного более темное, поднимающееся внутри меня, пока я пыталась держать все под контролем. Рука Алекса опустилась на мою, и я подняла голову, увидев, что он внимательно смотрит на меня, словно ожидая, что я вскочу и брошусь в свою комнату в любой момент. Очевидно, ему так же было не понятно, почему я решила рассказать ему эту историю.

— Вечером перед нашим отъездом из Франции начался шторм, поэтому мы решили остаться в отеле. Я спустилась вниз в магазин на ресепшен, чтобы купить сувенир, меня не было минут пятнадцать, не больше, правда. Когда я вернулась в комнату, весь свет был выключен, там была кромешная темнота. Я думала, что просто выбило пробки из-за шторма, и мама пошла искать горничную или кого-нибудь, кто мог бы починить их. Двери балкона были широко открыты, что было действительно странно, потому что дождь залетал в комнату и мочил шторы. Так что первым делом я поспешила закрыть их.

Почувствовав, что его глаза впились в меня со всей напряженностью, я встала с дивана. Запихнув руки глубоко в карманы штанов, я начала ходить вперед-назад по комнате, не смотря на него.

— … и потом я нашла ее, понимаешь? Она все еще лежала на полу, и ковер вокруг нее был пропитан кровью, она была и на моих руках. Я не помню, что было дальше, кроме того, что я начала кричать, потом мои воспоминания начинаются с того, что я уже снова дома, в своей комнате. Между этим пустота… Я, скорее всего, была в шоке или что-то типа того… — Я пожала плечами, села на диван рядом с Алексом и выдохнула очень медленно.

— С тех пор я впадаю в панику, когда начинается шторм и я вижу молнии. Как прошлой ночью. Это всегда повторяется… словно все происходит снова. Словно я снова переживаю это. Вот почему я ушла в коридор. Там нет окон. — Я обратила свое внимание на телевизор, потому что мне больше нечего было сказать.

Без предупреждения Алекс протянул руку и привлек меня ближе, обнимая за плечи. Другой рукой он начал гладить мои волосы, и я позволила себе продвинуться дальше к нему на колени.

— Николай рассказал мне, что случилось с твоей мамой, но я не знал, что это ты ее нашла, — тихо сказал он.

Было тяжело поверить в то, что я наконец-то рассказала свою историю, и огромное чувство облегчения охватило меня в тот момент, словно гигантский камень упал с моего сердца. Пока я пыталась привести дыхание в нормальное состояние, какая-то часть моего сознания хотела провести так всю ночь в теплых объятиях Алекса, позволяя его силе оттолкнуть горе, которое до сих пор сжимало мне грудь.

Некоторое время спустя, я забеспокоилась, что отдыхаю уже слишком долго на нем, хотя я действительно не хотела, все же отодвинулась и прижала свои колени к груди. Алекс не стал меня останавливать, продолжая смотреть на экран, похоже потерявшийся в своих собственных туманных мыслях.

— Ну…— попыталась я нарушить тишину. — Теперь ты знаешь все мои секреты, тебе тоже стоит чем-нибудь поделиться.

— Я должен?

Было очевидно по выражению его лица, что ему не понравилось направление, в котором пошел разговор. Когда я посмотрела на него, показалось, что мне не очень-то захочется узнать ответы на мои вопросы. Полагаю, что любопытство было слишком сильным, и я подавила свои внутренние предостережения молчать. Пришло время посмотреть на некоторые скелеты в шкафу.

— Что именно ты делаешь для моего отца?

— Ты имеешь в виду, кроме как играть няню, когда это необходимо? — Посмотрел он на меня исподлобья.

— Именно.

Было понятно, что мой вопрос застал его врасплох, потому как он сделал глубокий вдох и посмотрел в сторону окна. Осторожно я наблюдала за его резким профилем и заметила, что он колеблется. Казалось, он пытается найти способ, чтобы ответить мне, не раскрывая ничего. Он, конечно, не предполагал, что я была осведомлена о деловых отношениях Николая.

— Я курирую некоторую часть работы, и, можно сказать, я убеждаюсь, чтобы определенные сделки шли по плану, — сказал он наконец.

Я наблюдала за ним сквозь суженные глаза и задумалась на мгновение, впервые за все время, что Алекс действительно не выглядит как обычный телохранитель, все эти мышцы и мрачность. Оу, нет… он был далек от этого. То, как он сканировал комнату, когда вошел, в поисках людей, вы почти могли бы увидеть, как крутятся колесики у него в голове, анализируя всех и все вокруг, как будто одного взгляда было достаточно, чтобы сказать ему все, что нужно знать.

— Как так получилось, что он послал тебя охранять меня? Он мог послать любого.

— Скорее всего, потому что он доверяет мне больше, чем другим.

— Это не похоже на Николая. Из всех тех людей, которые работают на него годами… даже десятилетиями… у него была причина, чтобы назначить именно тебя. Как он может быть так уверен, что ты достаточно предан, если ты не работал с ним очень долго?

— Тебе стоит спросить его об этом, Принцесса. — Он явно начал терять терпение. — Тебе интересно, можно ли мне доверять, или мне показалось?

— Нет… Я просто сказала. Не нужно обижаться.

— Хорошо. — Он взял пульт и начал щелкать каналы, но было очевидно, что ему вовсе не понравилось мое высказывание.

— Ну… — продолжила я. — Как так получилось, что у тебя никогда не было пистолета? В смысле, учитывая, что теперь ты мой охранник, я думала, что у тебя он всегда при себе.

Вздохнув, будто он слышал этот вопрос тысячу раз, он наклонился, чтобы поднять штанину на одной его ноге до икроножной мышцы. Там был узкий ремень, удерживающий два ножа, идентичных тому, каким он прибил таракана. Они были меньше, чем тот, какой носил Вова, но выглядели намного смертоноснее чем что-либо.

— Видишь ли… не нужно об этом беспокоиться. — Он сжал челюсти и опустил штанину.

Вот дерьмо! Он сумасшедший. Возможно, более сумасшедший, чем Вова. Ни один нормальный человек не будет сидеть перед телевизором, вооруженный до зубов.

— Ну… ладно. Прекрасно. Я думаю… это только для ношения дома… — Я махнула рукой в сторону его лодыжки.

— Пистолеты, как правило, слишком шумные для помещения.

— Понятно… очень хорошо… теперь я чувствую себя намного лучше…— Я вздрогнула раз и притянула подушку с дивана поближе к груди.

Великолепно. Я живу с психопатом.

— Женщины… невозможно угодить…— подметил он и обратил свое внимание на фильм, который только что начался.

Я сделала вид, что поглощена фильмом на экране. Это был какой-то телевизионный фильм из восьмидесятых, но мне так и не удалось следить за событиями. Тайно я наблюдала за Алексом, как он сидел, раскинувшись на кушетке, одна нога согнута в колене, руки раскинуты на спинке дивана, а босые ноги торчат из-под тренировочных штанов. Он выглядел расслабленным, но было что-то в его позе, говорящее, что было бы неразумно поворачиваться к нему спиной.

Больше не было чувства страха за свою безопасность. Тот факт, что Николай выбрал его, означает, что мне не смогут причинить вред, пока он рядом. Больше беспокойства вызывало количество повреждений, которые он мог причинить, особенно если кто-то даст ему повод сердиться.

Воспоминания о драке за клубом были до сих пор свежи в моей памяти и не стали менее шокирующими. Я знаю, как хорош Тайлер в драке, и даже если бы он был один против трех, он бы их сделал. Алекс вывел его из строя одним ударом, и это была пугающая мысль. На что он действительно способен, я не уверена, что хотела бы знать.

Я нервно ерзала, задаваясь вопросом, в чем заключалась его работа на Николая. «Убеждаться, чтобы сделки шли по плану» почти ничего не объясняло. Я сознательно избегала одну мысль, но она настойчиво появилась сейчас.

Кто знает, может, он дейст вительно киллер. В смысле, кто мог бы быть лучшим вариантом, чтобы защитить меня от киллера, если не один из них? Со всеми этими татуировками и огнестрельными ранами, он определенно выглядел как один из них. Не говоря уже о его цирковых трюках с ножами.

Тревожное чувство подкралось ко мне, когда я попыталась выкинуть это из головы, но казалось, важно знать, как далеко он может зайти и как далеко он уже зашел. Не в состоянии дольше терпеть эту борьбу, я наконец набралась смелости спросить, ощущая, будто смотрю с большой высоты вниз и вот-вот упаду.

— Алекс…

— Да?

— Ты когда-нибудь убивал кого-то?

Сначала показалось, что он не услышал меня и продолжал смотреть в экран в тишине. Я уже собиралась спросить снова, когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня. Как я и ожидала, выражение его лица было пустым, но я была не готова к тому, что увидела в его глазах, и вдруг мне пришлось сглотнуть ком в горле. Это было, словно смотреть в открытую рану. Быстро моргнув несколько раз, он казалось, почувствовал мою реакцию, и переместил свой взгляд обратно к телевизору.

Гнетущая тишина продолжилась, и я поняла, что получила свой ответ.

И я пожалела, что не держала свой рот на замке.

Глава 6

Линии и их истории

Казалось, серьезный разговор, который произошел у нас с Алексом вечером, запустил какие-то защитные механизмы внутри меня. Но больше всего меня пугало то, что несколько раз я ловила себя на поисках причин, которые могли бы оправдать его признание. Чувствуя отвращение к самой себе, я решила держаться от него подальше.

Следующие десять дней я делала все, чтобы избегать его и свести наше общение к минимуму, отвечая на вопросы только «да» или «нет», иногда просто кивая. Я проводила большую часть времени, скрываясь в своей спальне и занимаясь, а когда нужно было идти на занятия, убеждалась, что мы сидим как можно дальше друг от друга. К сожалению, я ничего не могла поделать с поездкой до университета и обратно домой. Алекс даже слышать не хотел об автобусе, поэтому мне постоянно приходилось держаться за него сзади на его мотоцикле. Каждый раз, когда я крепко хваталась за него, я чувствовала легкую дрожь в пальцах, как у бывшего наркомана, искушаемого дозой.

Алекс прикидывался, что все было прекрасно, и ни разу не комментировал мои попытки избегать его. «Разговор» с той ночи больше не упоминался, и выглядело так, будто его вообще не было.

Были моменты, когда я ловила его на том, что он смотрит на меня, когда я видела его отражение в зеркале. Однажды, когда я заметила его сдержанный, но мимолетный взгляд, казалось, он гадал, как долго я буду продолжать притворяться, что его здесь нет. Или мне просто показалось.

Если бы меня спросили, почему я так к нему относилась, я бы ответила, потому что он убивал людей, но это не было бы чистой правдой. Главной причиной было то, что я чувствовала, будто меня подвели. Может быть я была неразумной, но где-то глубоко внутри я надеялась, что он другой. Его откровение заставило меня почувствовать себя оскорбленной и преданной, не важно, как мало в этом смысла.

Когда мы вернулись с занятий в среду днем, Алекс поднялся со мной до квартиры, а потом вернулся на парковку, чтобы починить что-то в своем мотоцикле. Я искала в своей сумочке ключи, когда первые звуки Танца-вспышки² достигли моих ушей, за которыми последовал визг замученной кошки, как Бетани начала петь.

— Прекрасно. Это то, что мне нужно! — проворчала я, пока засовывала ключи в замок.

Если Бет включила Танец-вспышку, это могло значить только одно — наступило время уборки квартиры.

Прежде чем я даже успела снять кроссовки, чистящая фея появилась из ниоткуда с выражением упрека на лице. Она надела пару ярко-розовых резиновых перчаток, с которых капала мыльная вода, и цветочный тюрбан на голову. Это напомнило мне свадебный букет.

— Как раз вовремя! — Она сунула мне в руки мокрую тряпку и снова исчезла в гостиной.

Время от времени странный демон вселялся в тело Бетани, под влиянием которого она объявляла войну «невидимой угрозе» пыли и бактерий, требуя, чтобы вся квартира была тщательно продезинфицирована от пола до потолка.

Я тяжело вздохнула и зашла в свою комнату, чтобы переодеться и морально подготовиться к предстоящим часам тяжелого труда. Накинув старые штаны, я завязала волосы в тугой хвост и зафиксировала страдальческое выражение на своем лице, когда вышла, чтобы присоединиться к линии фронта на поле боя.

— Какой план? — спросила я, но Бет не обратила на меня никакого внимания.

Она стояла на стуле напротив книжной полки, вытирая пыль одной рукой и держа импровизированный микрофон в виде свечи в другой, визжа на полную силу своих легких. Я была уверена, что воздействие её пения было достаточно смертельным для микроорганизмов, и даже говорила ей об этом однажды. Тем не менее, мы все еще имели полный арсенал дезинфицирующих и моющих средств в нашем распоряжении. Бесполезная трата денег, скажу я вам.

Наблюдая за ней, я засмеялась впервые за всю неделю, махнув рукой в ее направлении, я пошла в ванную, которую, стоит полагать из опыта, придется убирать мне. Вооружившись огромной щеткой и химическим веществом, которое пахло как крысиный яд, я опустилась на колени в ванной и начала атаковать некоторые следы плесени между плитками.

Спустя несколько минут слушания издевательства Бет над поп-классикой терпение лопнуло. Вероятно, к ужасу соседей на два этажа ниже и даже зданий рядом, я услышала первые несколько тактов Sex Bomb³ и присоединилась к вою Бет, качая бедрами в такт.

— Интересно. — Глубокий голос прервал мое дурачество сзади, заставив подпрыгнуть.

— Если это так интересно, почему бы тебе не заняться этим? — раздраженно бросила я и повернулась, чтобы посмотреть на Алекса, который стоял в дверях, засунув руки глубоко в карманы, смотря на меня со смесью веселья и неверия.

— Это не будет даже близко таким веселым, как наблюдать, когда ты это делаешь.

Я почувствовала, как мои щеки начали краснеть, и задумалась, как долго он наблюдал за мой, пока я крутила бедрами в такт музыке и разрывалась в попытках петь. В песне Sex Bomb каждое второе слово было секс к тому же. Я ухватилась за край занавески и яростно задернула ее, чтобы спрятать себя из виду, а затем сделала вид, что вернулась к работе.

— Что, больше никаких представлений?

— Нет. — Бросила я через плечо. — Я неожиданно потеряла вдохновение.

— Как жаль… Я только начал получать удовольствие.

Подавляя сильное желание ответить, я посмотрела на неподдающееся пятно на кране ванной и начала энергично его тереть, надеясь, что Алекс поймет намек и исчезнет. Я не намерена была менять свою политику решительно удерживать его в стороне.

Может быть из-за среды, в которой я выросла, мое чувство правильного и неправильного испортилось, но я все еще знала их границы. Николай определенно жил в заблуждении, что я имею лишь смутное представление о том, что творится в его мире и как далеко люди готовы были зайти, но ни один человек, который провел восемнадцать лет жизни, окруженный бандитам и наемниками, не мог действительно оставаться наивным. Однако как бы сильно не пытались головорезы скрывать истину, когда маленькая девочка Николая была рядом, «Узи»⁴ тем не менее фигурировал в моем словарном запасе наравне с «Барби», когда я достигла школьного возраста. К пятнадцати годам я знала основные каналы продаж и имена большинства крупных клиентов. Я не понаслышке знала, как решать споры и собирать долги. И все же я не хотела думать о том, что Алекс был частью системы. Я не хотела знать, что он может кого-то хладнокровно убить.

— Саша! — Настойчивый голос Алекса вывел меня из моих мыслей.

Я услышала, как колечки душевой занавески прогремели по штанге, когда пара сильных рук схватили меня за талию. Без каких-либо усилий Алекс поднял меня и бестактно усадил рядом с раковиной.

— Эй! — запротестовала я, но его не волновало.

Глядя мне прямо в лицо, он, кажется, внимательно задержался на моих глазах. Через мгновение он отпустил меня и отступил немного, очевидно довольный тем, что увидел.

— Что с тобой не так, черт возьми?

— Я должен был убедиться, что с тобой все хорошо.

— Конечно со мной все хорошо! — Я чуть не подавилась. — Почему это могло быть не так?

— Я звал тебя дважды, но ты не ответила. Я подумал, что может ты отключилась из-за всех запахов, исходящих от этих проклятых химикатов.

— У тебя даже не закралась мысль, что, возможно, просто возможно, я пыталась игнорировать тебя? — огрызнулась я, спрыгнула вниз и прошла мимо него, начав яростно ополаскивать ванную.

Алекс постоял сзади меня некоторое время, а потом молча ушел. Я схватила губку и снова начала работать над зеркалом, надеясь, что приложенные усилия отвлекут мой мозг хоть немного.

Когда наконец мне нечего было больше делать, я потащила свое уставшее тело на кухню, где Бет только закончила оттирать плиту. Рухнув на стул и откинув назад голову, я глубоко вздохнула.

— Почему наша ванная размером с чью-то гостиную? — спросила я, потирая виски.

— Не спрашивай меня. Это твоя квартира, дорогая.

— Если бы я была умной, я бы арендовала что-то в половину меньше. Две спальные комнаты с маленькой кухней были бы идеальны.

— Это правда, но где бы мы тогда разместили Алекса?

— Моя ошибка. — Ответила я, звуча немного резко.

— Но тогда у нас бы не было такого прекрасного вида…

— Ты это называешь видом? Помимо крыш и небольших кусков города, ты большего не увидишь.

— Я говорила не об этом виде, моя дорогая…

— Тогда о каком?

С заговорщической улыбкой Бет подмигнула мне и сделала жест головой в сторону коридора. Я медленно повернулась на моем стуле и проследила за ее взглядом, гадая, что она имела в виду.

С голым торсом там был Алекс, подтягивающийся на планке, которую он установил в его дверном проеме днем ранее. Парализованная, я могла только наблюдать, потому как каждый раз, когда он напрягал свои мышцы на спине, темные рисунки дрожали, словно оживая. До этого момента я даже не знала, что на этой части тела так много мышц.

Может, потому что я надышалась этими парами или потому что это было то самое время месяца, чтобы чувствовать себя таким образом, мое тело ожило к горячим чувствам, и сирена завопила в моей голове. Мне вдруг захотелось наброситься на него.

После примерно двадцати подтягиваний Алекс спрыгнул вниз с планки и пошел в свою комнату, бросив взгляд в нашу сторону, прежде чем закрыть дверь. Я быстро отвернулась, почувствовав боль в шее, делая вид, что жду сигнала тостера на столе. Мои движения были настолько быстрыми, что он не мог поймать меня за разглядыванием, но выглядело так, что он начал бы улыбаться в любом случае.

— Что за придурок. Меня тошнит от него, — пробормотала я, не отрывая глаз от тостера, и Бет начала смеяться.

— Ох, Саша…

— Что смешного?

— Ты — Снежная королева! Ты прилагаешь слишком много усилий, притворяясь, что терпеть не можешь Алекса…

— Я вовсе не притворяюсь. Это факт.

— Ах, как сильно я тебя обожаю! — хихикая, она села на стул напротив меня. — Я надеюсь, что вы с Алексом очень дальние родственники.

— Почему?

— Потому что, моя дорогая, я видела, как ты смотрела на него минуту назад, и поверь мне, это не тот взгляд, каким смотрят на родственника.

— Да ладно? И как же я смотрела на него?

— С чистой похотью, девочка. Не подобрать другого слова.

— Замолчи! Это безумие! — Я встала и пошла большими шагами в ванную под смех Бет, доносящийся до моих ушей.

Я приняла быстрый душ, почистила зубы и, все еще чувствуя себя раздраженной, пошла в свою комнату и забралась в постель. Прошло пол часа, пока я ворочалась и пыталась выкинуть Алекса из своей головы, прежде чем уснула.

***

Громкий удар грома вырвал меня из очень глубокого сна. Зажмурив глаза еще плотнее, я сжала одеяло так, что мои костяшки побелели.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть будет утро.

Очень медленно я открыла свои глаза. Когда меня окружила темнота, мое тело начало трястись. Пристав на локте, я потянулась к выключателю, и была уже на пол пути, когда свет залил комнату.

— Эй… — услышала я тихий шепот.

В болтающихся пижамных штанах Алекс сидел рядом с моей кроватью в большом розовом кресле, смотря на меня с проникновенным выражением беспокойства. Если я не была бы обезумевшей от страха в тот момент, уверена, я бы засмеялась, увидев его татуированное тело в окружении кружева и розовых подушек. Очередной удар грома прервал мои мысли, и я сильно вздрогнула.

Алекс встал и подошел ближе ко мне, потянувшись к моей руке, которая крепко сжимала подушку.

— Все в порядке. Ты в безопасности. Попытайся расслабиться. — Он посмотрел глубоко мне в глаза.

Я сделала глубокий вдох, зная, что должна попытаться последовать его совету, и надеясь, что смогу. Еще одна ужасная вспышка молнии осветила комнату, сопровождаясь низким грохотом, который разрушил мои лучшие намерения. Я хотела сползти на пол и дождаться утра.

— … Мне нужно выбраться отсюда…

— Принцесса…

— Нет! Мне нужно… сейчас же…— мой голос стал истеричным, когда я начала сбрасывать покрывало с кровати.

— Ты не можешь спать в коридоре каждый раз, когда идет шторм.

— Нет, могу… — сказала я сквозь сжатые зубы.

— Шшш… спокойно… Посмотри на меня.

Зашептал Алекс мне на ухо, когда поднимал одеяло с пола, и положил его мне на плечи. Почувствовав легкое прикосновение его руки с задней части моей шеи, я покрылась мурашками и сделала усилие, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Вот и хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты сделала пару глубоких вдохов и попыталась прекратить трястись.

Шторм снаружи становился сильнее, но я удерживала глаза устремленными на его, словно утопающий, держащийся за соломинку. Была ли виной его близость или его команды, не могу сказать, но потихоньку мое дыхание замедлилось, и я перестала трястись, прилагая все усилия, чтобы абстрагироваться от вспышек и звуков.

— Видишь? Не так уж и сложно. Теперь ложись и попытайся заснуть.

Меня захлестнула волна страха от мысли, что он может уйти, поэтому я быстро прижалась своим телом близко к нему.

— Не уходи.

— Не нужно бояться, Принцесса. Ты не сможешь заставить меня уйти, даже если захочешь.

Я сделала еще один глубокий вдох, кивнула и легла, прижавшись своим телом ближе к нему, все еще сжимая края одеяла, которым он меня укрыл.

— Можешь лечь рядом со мной… Пожалуйста?

Я поняла, что это прозвучало глупо, и ожидала, что он не сдвинется с места, но вместо этого, он сделал то, что я попросила. Он отбросил одеяло на кровать и лег рядом со мной, вытягиваясь во весь рост и положив одну руку вокруг моей талии, притягивая меня ближе к себе. Только одеяло отделяло наши тела, и я могла чувствовать тепло его дыхания напротив моей шеи. Биение его сердца и ритм дыхания захватили меня, и мало-по-малу я начала успокаиваться.

— Алекс?

— Что?

— Ты спишь?

— Нет.

— Ладно.

Несколько минут прошли в тишине. Единственными звуками были дождь, стучавший в окна, и стекло, болтающееся из-за воющего ветра. Молния превратилась в нерегулярные вспышки, но чувствуя тело Алекса рядом с моим, привело к новому виду напряжения.

— Алекс?

— Ммм?

— Расскажи что-нибудь…

— Например?

— Не знаю. Что угодно… Когда такая тишина, я начинаю думать о прошлом.

Я бы никогда не признала это, но мне нравился звук его голоса, такой успокаивающий и тревожный одновременно.

— Ладно. Ну…— сказал он после паузы. — Когда я увидел тебя в ванной сегодня, я был очень удивлен. Я бы поставил деньги на то, что такие, как ты, не знают, как держать щетку для мытья.

— Такие как я?

— Ты знаешь, что я имею в виду. Николай крутит огромными деньгами. Ты, должно быть, была окружена горничными всю жизнь. Я думал, что тебе привычнее платить кому-нибудь, чтобы делать уборку, нежели рисковать ободрать ногти.

— У тебя такое высокое мнение обо мне.

— Я не это имел в виду. Просто…ты озадачила меня.

— Скажем так, я хотела забыть, какой моя жизнь была раньше. Может это прозвучит глупо, но драить кастрюли на кухне и начищать до блеска собственный туалет один из способов это сделать. Мой первый опыт такой работы был… достаточно забавным.

— Я весь во внимании.

— В жизни никому не расскажешь об этом. Это понятно?

— Конечно. — Он усмехнулся себе под нос.

— Поверь мне, это не смешно, когда тебе восемнадцать и кто-то должен тебе объяснять, как использовать губку или что нужно насыпать порошок в стиральную машину, прежде чем включать ее. Одним из самых больших сюрпризов было то, что там нельзя стирать обувь.

— Да ладно? Я бы никогда не догадался.

— И… Первый раз, когда я мыла окна, я использовала жидкое мыло. У Бетани был нервный срыв, когда она пришла домой и увидела мой шедевр. Два дня ушло на то, чтобы оттереть разводы.

— Вы с Бетани очень близки.

— Можно сказать и так.

— Как много она знает о том, откуда ты и все такое?

— Ничего. Я хотела рассказать ей об этом тысячи раз, но не смогла. Я думаю, так безопаснее для нее. Бет, Пауло, они все в неведении. Им не нужно знать эту тайну обо мне.

Последовала пауза, во время которой, как мне показалось, Алекс решался спросить что-то у меня.

— И как много ты знаешь, Принцесса? Что ты действительно знаешь о том, чем занимается Николай?

— Слишком много, — тихо ответила я.

— Слишком много? Что ты хочешь этим сказать?

— Я имею в виду, ты можешь сказать мне, какой товар тебе нужен, и я расскажу тебе, с кем тебе надо переговорить, какую цену тебе нужно будет заплатить, кого спросить о доставке и как перевести деньги, чтобы это выглядело законным. И что произойдет, если ты не выполнишь свою часть сделки.

Алекс немного напрягся, но не убрал руку с моей талии, поэтому я продолжила:

— Также, я могу дать тебе пару советов о том, как решить те или иные проблемы, которые могут возникнуть. Проблемы могут просто исчезнуть, знаешь ли.

Я услышала, как он тихо выругался себе под нос, как будто мой ответ был далек от того, что он хотел услышать. Последовало молчание, и стало очевидно, что шторм теряет свою силу, поэтому единственными звуками были дождь и наше дыхание.

— Я думал, что Николай умнее и не позволил тебе вникнуть во все это так глубоко.

— Ха! — ухмыльнулась я, — Ты действительно думаешь, что он мог все скрывать? Николай постоянно пытался удержать меня подальше, и если ты спросишь его, он, возможно, тебе скажет, что я ничего не знаю, особенно об ужасной стороне. Это не его вина, что дети все слышат. Мне кажется, я была частью мебели, и вот тогда все слышишь. Они скорее всего думали, что я не пойму… но они не настолько умны.

Лежа на спине, его голова покоилась на одной руке, Алекс поднял руку, чтобы прикрыть глаза. Его челюсть была плотно сжата, из-за чего он выглядел сердитым, может быть даже разъяренным, не могу сказать. Эта реакция и его тон сильно удивили меня. Я не знаю, почему его так сильно взволновало то, что я знаю о делах Николая.

Я воспользовалась тем, что его глаза были скрыты, чтобы рассмотреть его голую грудь. Я уже видела его пару раз без рубашки, но всегда пыталась быстро отвести взгляд, на случай, если он поймает меня за разглядыванием. И на этот раз здравый смысл подсказывал мне отвести взгляд, но как хорошо, что соблазн был слишком велик.

Поддавшись чарам, я позволила своим глазам двигаться по темной фигуре передо мной, чувствуя, будто я тайно пролистывала наброски какого-то художника.

Все татуировки были выполнены в разных оттенках черного и покрывали поверхность его тела от ключиц до низкого пояса пижамы. Большинство из них составляли стилизованные формы и символы, которые вместе сформировывали одну большую композицию, начало или конец которой никогда бы не обнаружились. Некоторые бледные линии, которые я не замечала раньше, попались на глаза, пересекая несколько темных узоров и изменяя их форму. Когда я присмотрелась более внимательно к его животу, я постаралась не задохнуться, когда я разглядела большой, глубокий шрам, доходящий примерно до его пупка.

— Не самое красивое зрелище, не так ли? — подметил он с горечью в голосе.

— Да нет. — тихо сказала я. — Как ты получил его?

— Я недостаточно быстро двигался.

— Мне больше интересно, как ты попал в такую ситуацию, где кто-то чуть не вырвал один из твоих органов. Я не имела в виду техническую часть.

При этом Алекс вздохнул и переместил свое тело, дав понять, что он не собирается дальше ничего объяснять. Так как разговор был внезапно закончен, я могла лишь продолжать смотреть на его лицо, надеясь прочесть что-нибудь по нему.

— Ну тогда, мне очень любопытно, означают ли что-нибудь все эти татуировки?

— Ты думаешь, что я бы покрыл свое тело всяким дерьмом, которое должно быть со мной всю жизнь? — Он выглядел немного обиженным.

— Не знаю… Думаю, нет. Но их так много. Как такое возможно, что каждая имеет значение?

— Я могу сказать, что я сложный человек.

— Слово странный лучше бы подошло…

— Ну или так… — слегка улыбнулся он. — Как правило, я никогда не говорю о них… но для тебя я сделаю исключение. Я расскажу тебе, что символизирует одна из них.

— Только одна?

— Только одна.

Я прервала зрительный контакт, чтобы снова устремить взгляд на его грудь и сфокусироваться на одной части, которая привлекла мое внимание минуту назад. Рисунок был относительно простой и изображал свернувшуюся змею, ее челюсть была сомкнута вокруг собственного хвоста, образуя кольцо.

— Вот эту, — Осторожно указала я рукой, чтобы не дотронуться до его кожи.

— Ты уверена? У тебя только один шанс, — спросил он, и я кивнула.

— Тогда ладно. Это Уроборос. Это название на греческом и означает «пожирающий свой хвост». Он символизирует постоянный цикл возрождения — чередующиеся состояния жизни, смерти и возрождения. Ты можешь найти тут вечность. — Он прошептал последнюю часть, когда выключил лампу.

— Что-то вроде бессмертия? — спросила я.

— Да, этому может быть другая интерпретация.

— Почему ты захотел набить ее себе на тело?

— Мне нравится идея возрождения и вечности. — Он замолчал на мгновение и устремил взгляд на невидимую точку на потолке. — Я не хочу думать о том, что после смерти ничего не будет.

После этого он продолжил молча смотреть в потолок, так что казалось, что он забыл обо мне напрочь. Я наблюдала, как он спокойно лежит, его большое, накаченное тело вытянулось на простынях, эти резкие черты лица стали еще более заметны на фоне полумрака, исходящего из окна.

Очень медленно я переместила тело ближе к нему и положила голову ниже между его рукой и подушкой. Почувствовав его дыхание на своих волосах, я обуздала свои руки в борьбе с непреодолимым желанием прикоснуться к нему. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, растворившись в его запахе. Он напомнил мне лес ранним утром, свежий, едкий и успокаивающий.

Очередная загадка, как я могла полностью раствориться в этом человеке, о котором ничего не знала. Не считая Тайлера, я всегда обращала внимание на интересные умы, а не на наружность. Алекс оставил меня в состоянии полнейшего смятения. Несмотря на то, что он сводил меня с ума, было понятно, что мне было немного страшно рядом с ним, было что-то такое внутри него, что влекло меня, словно мотылька на огонь. Как одна из ночных бабочек, я чувствовала, что мои крылышки горят из-за того, что я подобралась слишком близко к огню, карающему меня за любопытство. Может быть его секреты, на которые я запала, заставляли меня воображать всё то, чего на самом деле не было.

Снаружи от шторма остался лишь мелкий дождик, задувающий в легких порывах в стекла. Изменение рисунков капель на стекле сделало меня сонной, и я позволила глазам медленно закрыться. Прежде чем сон захватил меня, я вспомнила шторм и поняла, что разговор с Алексом каким-то образом стер мои страхи.

Глава 7

Нет — это не вариант

Звук звенящих чашек и аромат кофе выдернул меня из сна. Сначала я зажмурилась от дневного света, но потом позволила глазам немного приоткрыться, чувствуя себя человеком из фильма, которого вынесло на берег после авиакатастрофы. Зеркало на двери шкафа первым попалось на глаза, и в отражении я увидела пушистое розовое одеяло, валяющееся непонятной кучей на полу. Я увидела свое тело у края кровати, колени, подогнутые под тонкой серой футболкой, и тяжелую татуированную руку, лежащую на мне. Голова Алекса была рядом с моей на подушке, только его темный подбородок и половина лица были видны за мной. Шум в квартире, казалось, вовсе не беспокоил его, и он спал как младенец.

У меня перехватило дыхание от неожиданного ликования, и я не могла оторвать глаз от отражения. В данный момент он не выглядел жестоким или опасным, и даже его постоянного задумчивого выражения не было. Во всяком случае, он выглядел умиротворенным и намного моложе, чем раньше. Меня осенило, что я провела ночь, прижавшись своим телом к его уже во второй раз, до сих пор не зная точно сколько ему лет.

Где это суровое выражение, обычно высеченное в его чертах?

Эти мысли проносились в моей голове, когда я вдруг подумала о Бетани, приступившей к ее утренним процедурам, и представила взгляд, каким она будет на меня смотреть, если войдет в мою комнату. Никогда в жизни я не смогу ее убедить, что между мной и Алексом ничего не произошло.

— Алекс? — тихо произнесла я и напряглась, когда его глаза широко распахнулись, позволяя зрачкам приспособиться к свету.

Когда наши глаза встретились в зеркале, всего на мгновение, он выглядел таким же растерянным, как и я. Очевидно, было сюрпризом проснуться в моей розовой комнате, и я точно знала, как он себя чувствовал. Он быстро отдернул руку и выпрямился на кровати, поднимая руки над головой, чтобы размять мышцы.

— Вау. Ты один из тех жаворонков, о которых я слышала.

— Просто привычка. — Он пожал плечами и сунул руку под матрас, доставая нож в блестящем кожаном чехле.

— Спать со смертоносным оружием тоже своего рода привычка?

— Да. — Последовал короткий ответ, когда он направился к двери.

Заметив, что он опирался всем весом на левую ногу, я вспомнила о судороге, о которой он упоминал днем ранее, и сделала мысленную заметку дать ему несколько советов. Магний помог бы ему, согласно статье, которую я где-то читала. Не было больше времени думать об этом; прямо сейчас у меня были проблемы посерьезнее, связывающие меня по рукам.

— Стоп. — Зашипела я, когда он добрался до двери, — Ты не можешь… Бет на кухне.

— И? — Казалось, он слегка удивился.

— В смысле «и»? Она увидит тебя, выходящего из моей комнаты наполовину голым! Как я смогу объяснить, почему ты провел ночь здесь?

— Она не твоя мама. Тебе не нужно оправдываться, разве я не прав?

— Она думает, что мы родственники, ради Бога! Она подумает, что мы…ну знаешь…Я имею в виду, мы просто спали, но она подумает, что мы действительно переспали и тогда… О, Боже! Что нам делать? — Я почти умоляла, но почувствовала себя только более испуганной, когда его губы скривились в усмешке.

— Это не смешно!

— Для меня смешно.

— Ты наслаждаешься этим, признай!

— Может, лишь немного…

— Ты несносен! — Я поспешила подняться с постели, — Слушай меня очень внимательно! Я открою дверь и выгляну. Когда я подам тебе сигнал, у тебя будет две секунды, чтобы исчезнуть. Это понятно?

Я не стала дожидаться ответа, а подошла к двери и повернула ручку, мгновенно сканируя гостиную так хорошо, насколько могла. Решив, что сейчас Бет поблизости не было, я буквально вытолкнула его, что было достаточным сигналом, как мне кажется.

— Ни слова об этом, когда рядом Бет. Если она узнает, моя жизнь станет сущим адом.

— Как жаль. Я хотел спросить ее о твоем храпе.

— Что? — Я бросила на него тяжелый взгляд.

— Никто тебе не говорил об этом раньше? — спросил он, нахмурив брови в пародии озабоченности.

Шокированная, я бешено изучала его глаза, пытаясь вспомнить, говорил ли кто-нибудь об этом со мной раньше, но потом я увидела издевательскую усмешку, которая снова появилась на его губах.

— Ты — лжец! — только удалось прошептать мне и захлопнуть дверь перед его лицом более шумно, чем я предполагала.

— Как здорово видеть тебя с широкой, сияющей улыбкой так рано утром.

С этим саркастическим приветствием Бет показала два ряда прекрасных белых зубов, когда я забрела на кухню с волочащимся позади меня ремнем от халата, в розовом носке на левой ноге и в оранжевом на правой.

Я никогда не была ранней пташкой, но этим утром я чувствовала себя более чем немного ошеломленной и растерянной, и определенно не в настроении общаться. Нужно было написать три эссе к четвергу, и я хотела лишь запихать немного еды в себя и потом запереться с парочкой книг, пока не придет время идти на занятия, в надежде забыться в процессе.

Алекс сидел за столом, делая вид, что не замечает нас, все его существо было сосредоточено на пожирании груды яичницы перед ним, напоминая мне Тираннозавра Рекса из книги, которая была у меня в детстве. Бросив взгляд в его сторону с выражением, которое вопило о презрении, я вспомнила, как он легко развел меня пол часа назад, и выпустив низкое рычание, начала осмотр холодильника в поисках чего-нибудь вкусного.

— Знаешь…— Бет прислонилась к двери холодильника. — У меня есть сюрприз для тебя.

— Хмм… — выдохнула я вместо того, чтобы дать реальный ответ, и продолжила поиски наполовину съеденного греческого салата с прошлого вечера.

Я была довольно подозрительной, когда дело доходило до сюрпризов Бет. В прошлый раз она приготовила такой сюрприз, который заключался в поедании миски полной кашицеобразного коричневого вязкого вещества, с чем-то вроде сухой травы по краям, горького и внеземного на вкус. С первого куска я была уверена, что мне станет плохо, но видя искренний энтузиазм на ее лице, я как-то смогла покончить с этим без возражений. Я закидывала это в свой рот до тех пор, пока оно не закончилось, и поблагодарила судьбу, что не умерла. Я просто надеялась, что в этот раз сюрприз будет иметь другой характер.

— И? Ты собираешься спросить, что это? — возбудившись, она сейчас буквально прыгала с одной ноги на другую.

— Что это? — наконец спросила я, ожидая худшего.

— Во-первых, ты должна сказать, насколько сильно ты меня любишь!

Я закатила глаза, выпрямилась и уставилась на нее, драматично скрестив руки на груди.

— Так сильно, что вчера — в десятый раз — я помогла тебе отделаться от какого-то случайного парня, после того, как ТЫ каким-то образом дала ему свой номер телефона, объясняя в который раз, что ты нашла Иисуса и сбежала, чтобы присоединиться к культу. Так сильно, что я часто лишена сна, потому что отрываюсь с тобой в хард-рок барах, где ты надеешься встретить какого-нибудь ударника, чтобы попускать слюни. Так сильно, что я согласилась провести два месяца, убирая кухню уксусом, только потому что женщина на рынке сказала тебе, что так полезнее. Я пахла как соленные огурцы в течение двух гребанных месяцев. — Я закончила свою тираду глубоким вздохом.

На протяжении всей моей маленькой речи Алекс сидел, наклонившись на своем стуле, вилка, нагруженная яичницей, зависла между тарелкой и его открытым ртом. Он смотрел на меня будто в первый раз. Стиснув зубы, я повернулась к нему спиной и недовольно посмотрела на Бетани.

— Я хочу, чтобы ты сейчас же сказала, что за сюрприз.

— Та-даа! — громко заявила она, доставая несколько маленьких, белых кусочков бумаги из ее заднего кармана, хлопая и размахивая ими под моим носом.

Я потянулась, выхватила у нее квадратики бумаги и поняла, что это были билеты на концерт. Когда я увидела название группы, написанное большими черными буквами, я завизжала от восторга и присоединилась к ней, бешено прыгая по кругу.

— Я не могу поверить в это! — Я развела руки и крепко обняла ее, — Как ты узнала?

— Пфф! Ты говорила о них неделями. Черный Валентин то, Черный Валентин это… когда я увидела афишу в городе, я подумала, что ты захотела бы пойти.

— Ты лучшая!

— Подожди, вот еще. — Она улыбнулась торжествующе, — Посмотри на билеты, они VIP. Мы сможем также потом пойти на вечеринку. Я была почти первая в очереди.

Уставившись на билеты в руке, я почувствовала, что мои глаза начали немного щипать. Последний раз, когда меня кто-нибудь удивлял подарком не из-за чувства вины за причиненную боль, что было обычным способом Николая, был, когда мама подарила мне ожерелье, которое я постоянно ношу. Я покачала головой и один раз вытерла глаза тыльной стороной руки так, чтобы Бетани не заметила меня расчувствовавшейся, и запечатлела счастливую улыбку на лице.

— Ты просто лучшая, — мягко повторила я.

— Я знаю. И так, чтобы ты знала, ты должна мне один! Но мы поговорим об этом в другой раз. Я опаздываю.

Не задерживаясь ни мгновением дольше, она схватила свою сумку со стула и послала мне воздушный поцелуй, вылетев из кухни и оставив меня наедине с Алексом. Стук входной двери раздался через несколько секунд.

Я положила билеты и взяла свой недоеденный салат из холодильника, потом села за стол, намереваясь съесть всё. Все время, пока я наслаждалась завтраком, а затем заваривала кофе, Алекс оставался очень тихим. Я потихоньку начала ощущать, что что-то случилось.

— Что такое? Потерял дар речи? — спросила я в конце концов, посмотрев на него через край моей кружки.

— Нет. Просто наслаждаюсь тишиной, пока есть возможность, потому что, мне кажется, ты закатишь истерику, когда я скажу тебе…— Он откинулся на спинку стула и посмотрел мне прямо в глаза.

— Скажешь мне что?

— Поход на концерт. Ну… его не будет.

— Что? — Я громко ударила кружкой о стол, расплескав по нему кофе.

— Ты слышала меня. Огромная толпа людей, это чертовски опасно. Мы не можем так рисковать.

— Я. Пойду. На. Концерт, — медленно произнесла я, выделяя каждое слово. — И ты не можешь принимать такие решения.

— Я сказал свое слово.

Я наблюдала, как он поднял запачканную кофе газету и начал переворачивать страницы, в то время как гнев воспламенялся в моих венах, словно горящий бензин, посылая град искр перед моими глазами. Я встала со стула, и казалось важным опереться о стол и разместить наши головы на одном уровне, так что наши лица были всего в нескольких дюймах друг от друга.

— Мы просто посмотрим, кто тут главный. — Я наполнила свои слова такой угрозой, как только смогла, образ меня в роли Джона Уэйна вспыхивал в моем сознании.

Каким-то образом, оставаясь внешне спокойной, я повернулась и вышла из кухни, будто опытный стрелок, не собираясь возвращаться обратно, чтобы выплеснуть на него кофе, хотя эта мысль пришла мне в голову.

Когда я вернулась в свою комнату, я рухнула на кровать. Если бы я думала рационально, то смогла бы понять его точку зрения, но сейчас я чувствовала себя подавлено из-за того, что мне говорили, что делать. Может быть поход на концерт был обыденной вещью, но это была последняя капля, которая переполнила чашу терпения, поэтому я была так расстроена. Я была по горло сыта тем, что я ограничена в свободе выбора.

Я схватила телефон со стола, позвонила Бет и посвятила ее в план, который уже сложился в моей голове. После множества моих отрывистых, но отчаянно-звучащих попыток убеждения, она наконец-то сдалась и согласилась достать то, что мне было нужно.

Когда она отключилась, я пронесла телефон через гостиную, чтобы разместиться на диване перед телевизором. Я украдкой глянула на кухню и с удовольствием обнаружила, что Алекс все еще там. Было важно, чтобы он услышал следующий диалог, чтобы не выглядело так, будто я сдалась без боя. Это бы сделало его подозрительным.

Хотя Николай сказал мне не звонить ему, если только это был не вопрос жизни и смерти, я набрала его номер и ждала, пока он ответит.

— Принцесса? — услышала я взволнованный голос Николая.

— Папа! Слава Богу, ты ответил.

— Ты в порядке?

— Я не в порядке! Я не могу больше это терпеть. Моя жизнь превращается в дерьмо! — сказала я, добавив больше, чем нужно театральности.

— Что случилось?

Часто всхлипывая, я рассказала ему о концерте Черного Валентина и билетах, которые купила Бет, и объяснила, что Алекс жестоко запретил идти. Все это время я знала, что Николай не попадет под влияние моего попрошайничества, и что он с самого начала был на стороне Алекса. По факту, если бы всё зависело от Николая, я была бы далеко от города, заперта в компании вооруженных головорезов. В любом случае, моей истинной целью не было обойти Николая… просто нужно было убедиться, что Алекс слышал каждое слово.

— Он абсолютно прав. Это небезопасно.

— Но папа…

— Мне жаль, Принцесса.

— Я не могу поверить! Вы оба одинаковые! — Я бросила трубку и вернулась обратно в свою комнату, хлопнув дверью со всей силы для большего эффекта. Затем, напевая себе под нос очень тихо, я начала собираться на занятия.

***

— Ты уверена, что это хорошая идея? — спросила Бет в субботу вечером, пока стояла над кастрюлей дымящегося гуляша, рассеяно помешивая его.

Что же касалось идеи, я была уверенна, что она была первоклассной. В течение нескольких дней я делала все возможное, чтобы показать Алексу, что я отказалась от идеи идти на концерт, поэтому он даже не подозревал, что у меня был очень хитрый план. Я притворялась обиженной, игнорировала его, и позвонила Паоло в его присутствии, чтобы сообщить, что я не пойду. Демонстрируя свою прекрасную актерскую игру, мне даже удалось устроить приступ плача однажды утром, когда Бет включила песню Черного Валентина.

— Очень уверена, — кивнула я и протянула руку перед Бетани, — Ты достала их?

Я увидела, что она заколебалась перед тем, как опустить руку в карман, чтобы достать маленькую, пластиковую баночку, неохотно положив ее в мою ладонь.

— Просто чтобы ты знала, это было не просто достать их без рецепта. За это мне пришлось пообещать Райану, что я схожу с ним куда-нибудь на следующей неделе.

— Я думаю, что это будет стоить того. Мне просто жаль, что меня не будет рядом, чтобы увидеть лицо Алекса, когда он проснется и поймет, что произошло. — Я потрясла баночкой снотворного и улыбнулась себе.

— Что ж, я бы подумала дважды об этом, дорогая.

Она была права. Я очень не хотела, чтобы он проснулся, когда мы придем. Я не хотела быть придушенной до смерти, так что лучше избежать этого.

— Знаешь, я не уверена, что провернуть этот фокус — такая уж умная идея. Если бы честной, этот его взгляд, когда кажется, будто он может видеть твою душу… он заставляет меня нервничать.

— Да… он знает, как произвести впечатление. — Я пожала плечами. — Это его обычный «Я ненавижу весь мир» взгляд. Дело в том, что его мама упала, выходя из какого-то универмага, когда он был еще ребенком. Как я слышала, он очень сильно ударился головой о тротуар. Возможно, с тех пор он и стал таким психом. — Несмотря на то, что ничего из этого не было правдой, слова, казалось, посыпались из меня.

— Ааа… это многое объясняет, — растерянно кивнула Бет, и мне было очень тяжело продолжать притворяться.

— Лучше приступлю к работе.

Посмотрев в другую сторону квартиры, я убедилась, что мы были одни, открыла баночку с таблетками и вытряхнула три, выравнивая их как маленьких синих солдатиков. Потом с помощью задней стороны ложки я осторожно начала крошить их.

— На баночке написано, что для взрослого достаточно одной за ночь, — Бет стояла за другим концом стола, выглядя обеспокоенной, поставив между нами большую миску гуляша.

— Для нормальных людей может быть. Для Алекса понадобится лошадиная доза.

— Да, но… что если мы убьем его? — Она посмотрела на меня, нервно покусывая свои ногти.

— Мы закатаем его тело в какой-нибудь старый ковер и позвоним Паоло, чтобы он помог нам закопать его в парке рядом с университетом. Если ты очень хочешь, мы можем посадить нарциссы на том месте.

— Что? — Глаза Бет судорожно двигались в глазницах, а мне приходилось контролировать себя, чтобы не впасть от смеха в истерический припадок.

— Прекрати… Я просто прикалываюсь. Не беспокойся об Алексе. У него всего лишь будет хороший, длинный, прекрасный сон. — Я улыбнулась, кроша то, что осталось от таблеток, в еще более мелкий порошок.

— Ты не думаешь, что он заметит что-нибудь?

— Не должен. Мне кажется, мы не захотим быть поблизости, когда он проснется.

Я смела порошок с края стола в чистую миску, используя ребро ладони, затем сверху положила гуляш и перемешала все, пытаясь не думать о том, что произойдет, если Алекс раскусит наш план.

Когда я убедилась, что синие крупицы были хорошо смешаны с едой, я опустила свой палец в соус и пометила край миски двумя красными пятнами.

— Мы же не хотим, чтобы его порция в конечном итоге оказалась у тебя или у меня, не так ли? — объяснила я, когда увидела, что Бет выглядит еще более озадаченной, чем раньше. — Так мы узнаем, какая его.

— Да, конечно. — Пробормотала она слишком тихо, чтобы быть услышанной.

— Тогда ладно. Теперь передай миски для нас. Алекс пошел принять душ ровно пять минут назад, поэтому он появится в любую секунду. Скорее.

Мы как раз закончили накрывать на стол, когда он появился на кухне, выглядя так, будто его мысли были далеко отсюда, и без единого слова сел рядом со мной.

Было ли это из-за того, что он не выглядел таким злым, как обычно, или из-за футболки с длинными рукавами, которые прикрывали его татуировки, он выглядел совершенно другим человеком. Это заставило меня задуматься, каким бы он был в жизни, если бы не связался с Николаем и прочим. Он вел себя так, словно рыба в воде в этом преступном мире, но я знала, что это не чистая правда. Ни одна искренняя улыбка радости не касалась его губ с тех пор, как я встретила его почти месяц назад.

Я не могу это сделать! Он просто выполняет свою работу — защищает меня, а я собираюсь накачать его снотворным.

Острый укол вины обрушился на меня на ровном месте, и показалось, будто я впала в панику на долю секунды. Под воздействием я чуть не потянулась и не столкнула миску на пол, чтобы она разбилась, но он уже взял ложку и начал есть.

Черт! Уже слишком поздно.

Пока мы ели, я усиленно пыталась удерживать взгляд в своей миске, но уголком глаза я могла видеть, что гуляш довольно быстро исчез. Доза, которую мы ему дали, обязана усыпить его как минимум на двенадцать часов, что будет более чем достаточным для нас, чтобы увидеть концерт, сходить на вечеринку и вернуться домой, чтобы он даже не заметил.

Чуть позже был тревожный момент, когда я заметила, что он оставил весь соус на дне миски, но я предположила, что к этому времени он съел достаточно снотворного, и почувствовала себя вполне уверено, что всё идет по плану.

После ужина Бет исчезла в комнате, чтобы начать собираться, а я устроилась на диване в гостиной, решив выглядеть настолько несчастной, насколько это возможно, и безучастно смотрела в телевизор. Спустя пару минут, когда Алекс подошел, чтобы сесть рядом со мной, я сменила свою позу, так что я была как можно дальше от него, решив играть роль бедной жертвы до конца. Я укрылась одеялом и каким-то образом превзошла даже свои собственные ожидания, выдавив две маленькие слезы, которые скатились по моей щеке. Может быть они были последствием нервозности, которая уже покалывала мою кожу.

— Принцесса…

— Что? — шмыгнула я и вытерла глаза рукой, которая была внутри рукава старого джемпера.

— Мне очень жаль, что все так вышло. Действительно жаль. — Он вздохнул и придвинулся немного ближе. — Я знаю, как сильно ты хотела пойти и… Если ты хочешь, когда всё закончится, я отведу тебя на любой концерт, на который ты захочешь.

Я немного выгнулась и удивленно посмотрела на него. Снотворное очевидно имело довольно странные побочные эффекты, и не те, которые были перечислены на баночке, потому что он выглядел так, будто действительно имел это в виду. Это не мог быть настоящий Алекс. Я знаю, он бы предпочел меня задушить, нежели отвести на концерт, как нормальный человек.

— Даже на концерт Майли Сайрус?

— Не наглей. — Он положил одну руку за мной вдоль спинки дивана и обратил свое внимание на фильм.

Я тайно посмотрела на настенные часы и поняла, что прошло уже пол часа с тех пор, как мы поужинали, что означало, что таблетки должны скоро подействовать. Было жизненно важно убедиться в том, что он останется на диване, а не встанет и не будет передвигаться. Если это случится, он обязательно заметит, что происходит что-то странное.

Я приняла единственное возможное решение и тесно прижалась к нему, позволяя своей голове лечь на его плечо. Выражение его лица говорило о том, что он не ожидал этого, но ничего не сказал, и положил свою руку мне на плечо.

— Так ты больше не злишься на меня? — прошептал он немного позже, его губы едва касались моего уха, и я просто покачала головой.

Хоть я и не хотела признаваться самой себе, прошло довольно много времени с тех пор, как я злилась на Алекса, и мне не понравилось, куда это вело. Закрыв глаза, мысль о том, чтобы уйти, неожиданно потеряла свою привлекательность, и я начала представлять себе, какого это снова провести всю ночь в его руках вместо этого.

К счастью, звук душа, льющегося в ванной, выдернул меня из моих фантазий и отбросил эти мысли в сторону. Прислушиваясь к дыханию Алекса, которое очевидно замедлялось, я заставила себя лежать неподвижно, пока его тело окончательно не расслабилось. Я наконец немного подняла свою голову и убедилась по его лицу, что он впал в действительно глубокий сон.

Осторожно, я выскользнула из его объятий, подняв его тяжелую руку со своего тела и проскользнув под ней. С небольшим трудом я поместила его в позу, которая выглядела нормально для человеческого существа.

— Боже, ты весишь больше танка! — прокряхтела я и сделала глубокий вдох.

Я была на пол пути в свою комнату, когда новое непреодолимое желание захватило меня. Я вернулась обратно к дивану, взяла подушку с соседнего кресла и нежно положила ее под его голову. Обернувшись, чтобы убедиться, что Бет не было рядом, я присела перед ним. Чувствуя, будто вхожу через ворота в запретный город, я потянулась рукой и позволила кончикам пальцев двигаться по линиям на его лбу, потом по его носу и наконец по его губам. Было очень странно видеть его таким умиротворенным и уязвимым, и, не в силах сопротивляться соблазну, я поднесла свое лицо близко к его и поцеловала.

Поняв, что сделала, я быстро встала и отошла на пару шагов назад. Не уверена как, но казалось, будто я окончательно забыла о том факте, что этот посторонний человек на диване был по факту жестким преступником.

Может быть посещение психиатра и не такая уж плохая идея.

Было около девяти часов, и я была одета в узкие черные джинсы, блестящую серебряную блузку и черные сапоги на головокружительных каблуках, готовая задать жару этому городу. Мы только вышли из дверей квартиры, когда последняя мысль возникла в моей голове.

— Минуточку. — Я вернулась обратно через дверной проем к комоду в коридоре, взяла ключи Алекса от мотоцикла и кинула их в одну из напольных декоративных ваз, наполненных старым, сухим тростником.

— Ты же не думаешь, что он проснется и поедет за нами, не так ли? — спросила Бет, когда мы вышли из здания и направились к машине Паоло.

— Ни в коем случае. Когда мы уходили, он спал как мертвый, но я просто перестраховалась. И даже если он чудесным образом проснется до того, как мы вернемся, он не будет знать, где мы. Нам нечего бояться.

До стадиона, где выступала группа, было всего семь кварталов, так что нам удалось добраться туда, когда разогрев закончился. После того, как наши билеты проверили, мы прошли через охрану и направились в фан-зону напротив сцены — самые лучшие места. Наконец-то я позволила себе расслабиться и была унесена атмосферой.

После четырех песен я почти потеряла голос из-за подпевания — или как сказала Бетани, криков — но это не остановило меня кричать еще громче, когда начался мой любимый номер, «Моя Жизнь это Ложь».

Я смотрела, как девушки вокруг меня кричали и махали руками в надежде привлечь внимание певца, в то время как он производил впечатление занятия любовью с микрофонной стойкой, трясся длинными черными кудрями и одетый в рваные кожаные штаны. Сзади меня Паоло делал всё возможное, чтобы привлечь внимание девушки, которая была намного выше, пока Бет металась справа от меня, двигаясь, очень хорошо попадая в ритм, но удары локтем мне в бок сыпались слишком часто. Гитарист только отыграл несколько первых аккордов новой песни, когда Бетани схватила меня за руку и начала кричать, глядя мимо меня и сквозь толпу.

— Вот дерьмо! Мы пропали!

— В чем дело? — спросила я, следя за ее диким взглядом.

Мое сердце упало сквозь пол, когда я разглядела Алекса, который пробивался сквозь толпу примерно в пятнадцати рядах сзади.

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо! — Я быстро присела и потянула Бет за собой, получая пару недоуменных взгляд от людей вокруг нас.

— К…как? — Бет смотрела на меня, ее глаза были широко распахнуты и блестели.

— Какого черта я должна знать? — огрызнулась я, — Он должен был быть устранен на двенадцать часов или больше, но никак не меньше двух!

— Что мы будем делать?

— Спасемся бегством. Давай же!

Я взяла ее руку и, все еще пригибаясь, потащила ее в направлении мерцающего зеленым знака выхода, установленного высоко на стене.

— А Паоло? — спросила она, пока мы протискивались сквозь толкающуюся толпу.

— Мы позвоним ему позже. Быстрее!

Спустя несколько минут толкания, ударов локтями и топтания по ногам, мы оказались перед выходом. Я повернулась, чтобы посмотреть, преследует ли нас Алекс, и замерла.

С видом будто он достиг точки кипения, мой защитник–ставший–преследователем стоял прямо там, где мы только что наслаждались музыкой, и смотрел прямо на меня. Наши глаза встретились, и на пару секунд я окаменела, мои ноги превратились в бетон. Бет кричала что-то мне на ухо и начала тащить за блузку. Очнувшись от транса, я схватила ее руку и толкнула через тяжелые двери. Один тусклый коридор, а после другие двери, и мы были на парковке.

Запрыгнув прямо в одно из ожидающих такси, мы крикнули водителю ехать, прежде чем закрыли двери. Он сразу же повернул ключ и сорвался с места, вероятно осознавая, что у нас была почти истерика. Я сжала сиденье позади себя со всей силы, пока удерживала взгляд на дверях, которые мы оставили, ожидая, что Алекс появится в любую секунду. Только когда водитель повернул налево, и стадион пропал из поля зрения, я вздохнула с облегчением и повернулась вперед.

— Мы сбежали, — заявила я, — Полагаю, что толпа задержала его.

— И так, что мы теперь будем делать? Поедем домой?

— Конечно нет, — Я попыталась звучать уверенно и назвала водителю адрес клуба, где пройдет вечеринка.

— Ты уверена? Если он нашел нас здесь… может быть он последует за нами туда тоже?

— Ни в коем случае. Он, наверное, сразу понял, что я пошла с тобой на концерт, когда очнулся. Он мог легко проверить место в Интернете, но не думаю, что так же легко будет найти вечеринку.

— Я надеюсь, ты права, потому что он выглядел очень злым.

— Не удивительно, — Я попыталась засмеяться, — Я могу только представить, какой ущерб потерпело его эго, когда он проснулся и обнаружил, что меня нет.

— Я даже не хочу об этом думать. И как он мог проснуться так быстро?

— Может быть у того, что дал Райан, прошел срок годности?

— Нет, я проверила баночку, — Она покачала головой, — Но разве это относится к делу? Ладно, он сказал, что ты не можешь пойти на концерт, но как он может решать что-то подобное? С тех пор, как он появился, он следует за тобой по пятам и никогда не выпускает из виду, словно вы двое срослись в бедре или что-то типа того. Почему ты позволяешь всему этому продолжаться?

Вот дерьмо!

Мой мозг неожиданно заработал сверхурочно, перебирая все возможные отговорки, но ни одна из них не звучала даже отдаленно правдоподобно. Все, что сказала Бет, было правдой, и я ожидала, что она начнет задавать такие вопросы. Может быть единственной вещью, удивившей меня, было то, что она ждала так долго. Я надеялась получить немного больше времени, чтобы придумать объяснение. Я не хотела врать, но и сказать правду не могла.

— Алекс чувствует защитные рефлексы по отношению ко мне… слишком защитные. Вероятно, он сейчас думает, что если мы живем вместе, то я его ответственность. И только посмотри на него. Он наркоман контроля, если бы такие были… — Я удерживала глаза на дороге на протяжении всего разговора, ни разу не посмотрев на лицо Бетани.

— Ну ладно, но не могла бы ты объясниться с ним? Почему мы должны усыплять его, чтобы пойти на концерт? Я согласилась, но мне все это кажется странным.

— С ним не получится никакого обсуждения. Когда он что-нибудь вобьет в свою упрямую голову, нет никаких аргументов. Я просто хотела избежать ссор и пойти с вами сегодня вечером. — Я пожала плечами, как если бы была вынуждена это признать.

— Саша, мы обе знаем, что всё, что ты только что сказала, это большая куча вонючего лошадиного дерьма. Ты никогда не отступала в борьбе. Здесь происходит что-то еще. Что-то, о чем ты мне не говоришь.

— Ты ошибаешься. — Я повернула лицо к окну.

— Как скажешь. Я не хочу больше ничего вытягивать. Но когда ты будешь готова поговорить, я буду рядом, чтобы выслушать, ладно?

Я лишь кивнула, и мы обе притихли на время поезди в такси.

Когда мы зашли в клуб, он был уже заполнен, и казалось, был достаточно популярным местом в любой вечер. Чувствуя себя виноватой, что солгала Бет, и нервной от мысли о встрече с Алексом, я почувствовала сильное желание убежать и спрятаться, словно раненая кошка.

Не имея каких-либо лучших вариантов, я направилась прямиком в бар. Бет увидела, где происходило все веселье, и решила присоединиться неподалеку к столику, полному парней. Они уже поглядывали на нас с тех пор, когда мы вошли, и казались более чем довольными нашим вторжением.

Только после того, как я почувствовала, что вторая стопка водки разгорелась в моем горле, я вспомнила, что зареклась не пить всего пару недель назад. Это могло бы быть правдой, я вообще-то редко пила, если бы не была сильно пьяной три раза в прошлом месяце или около того. Что еще хуже, каждый из тех раз я была доведена до бутылки мужчиной. Чтобы было ясно, я не вижу ничего плохого в том, чтобы выпить напиток или два для того, чтобы раскрепоститься на вечеринках и войти в ритм. Пить, чтобы избежать своих проблем, —это другое дело. Это просто как-то грустно. И в этот раз это было не для того, чтобы забыть Тайлера. Сейчас у меня на уме был другой парень.

Образ Алекса, отключившегося на диване, был в глубине моего сознания всю ночь, так же, как и угрызения совести за то, что я сделала. Николай был прав, когда обвинил меня в том, что я виду себя как ребенок и не сталкиваюсь лицом к лицу с реальностью. Мое безрассудство только подтвердило это, но что беспокоило меня больше всего, это мысль, что Алекс в какой-то степени будет разочарован во мне. Я также не была счастлива от того, что его мнение вдруг стало таким важным.

В отсутствии лучшего компаньона, я подняла стопку водки и вопросительно посмотрела на нее. Может быть, на ее дне есть некоторая доля правды.

— Знаешь ли, Водка, все это дерьмо, которое произошло, достало меня. У меня уже панические атаки; и у меня нет желания вдобавок получить справку о Стокгольмском синдроме.⁵

Бармен, который находился неподалеку от меня, на секунду перестал смешивать коктейли и бросил на меня недоуменный взгляд. Игнорируя его вопросительное выражение, я осушила стопку и подготовила кокетливую улыбку для мальчиков, собравшихся вокруг Бет. Я подумала, что могла бы позволить себе пойти и доказать, что Алекс был просто мимолетным увлечением.

Я была одна с момента разрыва с Тайлером, и в этом все дело.

Десять минут спустя я была глубоко увлечена совершенно бессмысленным разговором с блондином. Я не расслышала его имя, но обреченно улыбалась ему. Когда он попросил мой номер, я подумала «какого черта» и кивнула. Он казался веселым и много раз заставлял меня смеяться, но он напомнил мне доллар, который случайно побывал в стиральной машине и вышел весь полинялый.

Очень скоро я стояла, прижавшись к нему спиной, чувствуя холод от его языка, влажно двигающегося вокруг моего уха. Это не было столь же соблазнительно, как, очевидно, он думал.

Осматривая толпу перед собой, я увидела двух мужчин, входящих в клуб, и моргнула несколько раз в настоящем состоянии шока. Если бы блондин не держал бы меня за талию, я, возможно, оказалась на полу.

Этого не может быть!

Первым из завесы тумана появился Паоло. Он лихорадочно танцевал в такт музыке. За ним, с руками в карманах, хладнокровно сканируя толпу, стоял Алекс, и потом его глаза неожиданно остановились на мне. На секунду я подумала, что мне это померещилось. Это было нереально, что он нашел меня так быстро.

Он начал приближаться большими шагами, которые больше подходили бы какому-нибудь большому животному, собирающемуся во время охоты наброситься на добычу. Зеваки в толпе, казалось, почувствовали что-то и быстро убрались с его дороги, оставив ему прямой проход, по которому он пробирался. Я закрыла глаза в глупой надежде, что будто в сказке монстр просто исчезнет, но, когда я ощутила его запах близко у моего лица, все рухнуло.

— О, нет! — закричала я и медленно открыла глаза.

Алекс стоял прямо напротив меня и, к моему удивлению, казался совершенно спокойным. Я ожидала, что он набросится, потащит меня или даже изобьет блондина. Но, будто само спокойствие во плоти, он наблюдал за мной и за происходящим вокруг, не говоря ни слова. Я робко подняла глаза, чтобы сконцентрироваться на его лице. По нему ничего нельзя было прочесть. Если какое-либо выражение может показывать абсолютный ноль, то это оно.

Я высвободилась из объятий блондина, и, чувствуя, будто иду на расстрел, мои ноги понесли меня к выходу из клуба, Алекс последовал за мной. Когда мы уходили оттуда, я увидела Бетани и Паоло, прислонившихся к бару, наблюдающих в изумлении и перешептывающихся друг с другом, но ничего не делающих, чтобы присоединиться ко мне.

Я остановилась, когда добралась до тротуара, и осмотрелась в поисках большого черного мотоцикла, но его нигде не было видно. Следуя за мной, Алекс прошел прямиком к старой Вольво, припаркованной у обочины, открыл пассажирскую дверь и посмотрел мне в глаза. Мои ноги дрожали, когда я забралась внутрь, и я ожидала, что он с силой захлопнет дверь. Вместо этого, он просто закрыл ее, перед тем как обошел машину спереди и сел за руль, все еще не говоря ни слова.

— Я не знала, что у тебя есть машина, — сказала я, пытаясь сделать так, чтобы голос звучал нормально.

Игнорируя мой комментарий, Алекс наклонился, скрутил два провода, висящих под рулем, и каким-то образом заставил двигатель завестись. Я потрясенно смотрела то на него, то на провода, и обратно.

— Полагаю, мне не стоит спрашивать, откуда она у тебя…— наконец услышала я слова, вырвавшиеся из моего рта, и откинулась на сидении.

В течение какого-то времени мы ехали в тишине, мой уровень тревоги рос с каждым проезжающим кварталом. Миллион вопросов крутились в моей голове, хотя я не была уверена, было ли целесообразно спрашивать что-либо в данной ситуации. Я взглянула на Алекса пару раз, но он все еще был непроницаем.

— Я скажу Бет, что не вернусь обратно, — сказала я, ожидая его реакции.

Ничего. Он даже не посмотрел на меня. Я подождала еще пару секунд, достала телефон из сумочки и быстро набрала сообщение. Мне пришло в голову, что он, должно быть, пытался позвонить мне после того, как проснулся, но я не заметила, что телефон звонил. Из любопытства, сколько раз он пытался, я проверила пропущенные звонки. Семь от Паоло. Ни одного от Алекса. Расстроенная, я осторожно положила телефон обратно в сумочку и повернулась к нему.

— Как ты узнал, где я?

Молчание.

Ни ответа, ни реакции. Он просто ехал, будто водитель лимузина, притворяясь, словно меня тут и вовсе нет.

Я сделала глубокий вдох и попыталась сосредоточиться на дороге. Я не знала, как прийти к соглашению с его отсутствием эмоций, и после всего того, что я сделала, это было последним, чего я ожидала. Его молчание ощущалось каким-то образом еще более угрожающим, чем альтернатива, поэтому я подтянула колени к груди и оставалась в таком положении на протяжении оставшегося пути, не говоря ни слова.

Когда мы добрались до нашего района, Алекс припарковал машину перед зданием рядом с нашим, очевидно, возвращая ее законному владельцу, затем дал мне знак головой, чтобы я следовала за ним к нашей двери. Он оставался на шаг позади, не выпуская из виду.

И хотя я не могла видеть его лицо, я чувствовала, как его глаза прожигают заднюю часть моей шеи. Я открыла дверь, и у меня появилась идея, что я могу побежать прямо в свою комнату, но как только я вошла в квартиру, я остановилась как вкопанная.

Журнальный столик, который обычно стоял перед диваном, сейчас лежал вверх дном, а осколки стекла с его покрытия сейчас валялись на журналах, разбросанных на полу. Части разбитой цветочной вазы лежали в луже воды, наряду с увядшими розами. Я исследовала комнату еще немного, но похоже, журнальный столик и то, что было на нем, были единственными пострадавшими вещами.

Я подумала, что кто-то ворвался в квартиру, пока нас не было, но отбросила эту перспективу, когда Алекс подошел к столу и выпрямил его одной рукой. Игнорируя стекло, хрустящее под его ботинками, он небрежно пересек комнату, сел в кресло напротив меня и сделал мне жест глазами, чтобы я села на диван. В течение некоторого времени я могла лишь смотреть на него.

— Ты животное! — начала кричать я, когда немного пришла в себя, — Кто дал тебе право ломать мои вещи?

— Сядь, — всё, что он сказал, хоть я и не видела, чтобы его губы двигались.

Я почувствовала, что мои ладони начали потеть, а щеки краснеть, и казалось, я была уже готова ударить его. Как бы громко мои инстинкты не говорили мне, что было глупо так поступать, я мало обращала внимание.

— Не собираюсь! Кто ты такой, чтобы вытворять такое? Что с тобой не так? Ты зол, потому что девчонка ускользнула от тебя? Полагаю, что твое эго не смогло принять это, поэтому ты выплеснул свой гнев на мебель. Тебе нравится крушить вещи?

— Саша, — прошептал он очень нежно.

— Никто, слышишь меня, никто больше не будет говорить мне, что я могу делать и не могу! Это моя жизнь, и я не собираюсь проводить ее, запершись в четырех стенах. Восемнадцать лет я провела, прячась, но с этим покончено! И если у тебя какие-то проблемы с этим, ты можешь собрать свои вещи и катится обратно в ад, из которого пришел!

Разъяренная, я бросилась в свою комнату и закрыла за собой дверь трясущимися руками. Забравшись в постель, я свернулась у изголовья кровати и все еще быстро дышала, когда шаги Алекса приблизились, а потом за дверью наступила тишина.

— Саша. — Он нажал на ручку и попытался открыть дверь.

— Оставь меня в покое!

— Впусти меня, — сказал он более низким голос, чем я слышала раньше, но не громким.

— Уйди!

На несколько мгновений все было тихо, но как только я подумала, что он решил оставить меня в покое до утра, дверь, казалось вот-вот слетит с петель, изогнувшись, прежде чем сломиться от давления. Я закричала и прижала голову еще ближе к изголовью, наблюдая, как Алекс входит в комнату и садится на мой стул, его голова слегка наклонена в сторону, непроницаемое выражение на лице.

Если бы я не была парализована страхом из-за маньяка, ворвавшегося в мою комнату, я бы несомненно позволила бы вырваться еще одному ужасному крику.

В связи с этим огромные слезы начали скатываться по лицу, и я не была уверена, были они от страха или от злости.

— Я провел полчаса с головой в туалете, пытаясь выблевать то гребанное дерьмо, которым ты меня накачала, и я не могу сказать, что это был прекрасный опыт. — Его голос был тихим и спокойным, — Даже не думай сделать что-то подобное снова. Никогда больше. Это понятно?

Не отрывая от него глаз, я машинально кивнула.

— Что касается побега сегодня вечером, это был последний раз.

Я шмыгнула носом и снова кивнула.

— В противном случае, я привяжу тебя к кровати, и ты останешься так до тех пор, пока не успокоишься.

Я почувствовала комок в горле и отшатнулась. Хотя его голос звучал спокойно, я уловила опасный блеск в его глазах и знала, что он серьезно.

— Я не знаю, сошла ли ты с ума, или просто наивна по отношению к ситуации, в которой мы находимся. — Он опустил ногу и наклонился вперед, поставив локти на колени.

— Я знаю, ты не рада, что оказалась со мной. Сейчас мы не можем ничего с этим поделать. Я советую тебе отбросить свои идеи и прекратить борьбу. Мое терпение почти закончилось сегодня вечером, и, поверь мне, ты не хочешь, чтобы это произошло. Это черта, которую ты не хочешь переходить.

Он встал со стула и направился к двери, затем повернулся, чтобы бросить последний взгляд через плечо:

— Хорошая идея отметить эту дату в твоем календаре. Ты можешь начать праздновать ее как второй день рождения.

— Почему? — выдохнула я.

— Ты даже не представляешь, насколько была удачной сегодня вечером. Если бы я поймал тебя, когда ты убегала, я скорее всего сжал бы твое горло слишком сильно.

С этими словами он покинул комнату, тихо закрыв дверь за собой. Он закрыл ее недостаточно плотно, потому что она вскоре распахнулась. Я была слишком напугана, чтобы закрыть ее снова.

Глава 8

Запах гнили и масла

Я проспала всего несколько часов, когда была грубо разбужена звонком телефона, который, казалось, разрывал мой мозг изнутри. Я потянулась за ним, но ответ мне удалось дать лишь только с третьей попытки.

— Хмм? — это было все, что я смогла произнести.

— КАК ТЫ ПОСМЕЛА СДЕЛАТЬ ЭТО?

Голос на другом конце линии звучал поистине обозленно, и мне пришлось держать телефон в нескольких дюймах от головы, чтобы избежать необратимого повреждения барабанных перепонок. Алекс, очевидно, поставил в известность моего отца о всех последних происшествиях.

— Безответственная, изворотливая… — продолжил он, — Если бы у тебя была хоть капля мозгов, ты бы так не поступила…

Из опыта я знала, что лучше дать ему закончить, прежде чем говорить что-либо. Спустя примерно полминуты, показалось, что его тирада пошла на убыль.

— …запру вдали на длительное время!

Я подождала еще несколько секунд, просто чтобы убедиться, что он выдохся, прежде чем положила трубку обратно к уху.

— Что может быть прекраснее, чем услышать твой любящий голос с утра, да, папа?

— Когда я увижу тебя в следующий раз…— Он не источал ничего кроме спокойствия, и я точно знала, что капли пота уже сформировались у него на лбу, его обычная спокойная наружность пошатывалась из-за меня, но никогда — из-за кого-либо другого.

— Нет нужды в угрозах, я уже высказала огромное количество благодарностей монстру, которого ты оставил в моем шкафу.

Прошлой ночью я металась в постели в течение нескольких мучительных часов из-за сцены, которую устроил Алекс. Мои самые глубокие размышления на этот счет пришли к выводу, что он, в принципе, имел полное право реагировать так, как он реагировал, учитывая мой химический эксперимент. Но разрушение мебели и вышибание двери - это было чересчур.

Решившись на поход в ванную глубокой ночью, я прошла гостиную и увидела в лунном свете, что столик был поставлен обратно на свое законное место, а все стекло было убрано с пола, но это не уменьшило мою злость. Ко всему прочему, дверь моей комнаты продолжала свисать с петель, словно какое-то грустное пугало, решив напомнить мне о характере Алекса.

— Знаешь, иногда я мечтаю, чтобы ты просто узнал, какой он псих — парень, которого ты послал сюда.

— Серьезные проблемы требуют кардинальных решений. Алексей может быть немного груб в критических моментах, но он один из немногих, кому я доверю жизнь моей дочери.

— Боже. Тогда должна ли я чувствовать себя обязанной, за то, что он здесь?

— Да, Саша, действительно должна, — сказал он, очевидно начиная уставать от разговора. — И ты должна быть благодарна, потому что он тот, кто схватит за тебя пулю, если до этого дойдет.

Я уверена, мои щеки побледнели, когда я услышала его слова. Может быть Алекс и я не разговаривали друг с другом, но эта мысль пошатнула мои принципы, и мне понадобилась секунда или две, чтобы вернуть дар речи.

— Ладно, это то, за что ему платят, правильно? Это его работа.

— Да, но другие, вероятно, изменили бы свое решение, если бы это действительно произошло. Алекс же сделает то, за что ему заплатили.

— Я правда удивлена тем, насколько ты ему доверяешь, но как ты можешь быть настолько уверен? Я умираю от любопытства.

— Если бы не он, у тебя бы не было отца, который бы кричал на тебя, — вздохнул он.

— О чем ты говоришь?

Последовала долгая пауза, и я подумала, что связь оборвалась, но голос Николая снова вернулся, на этот раз тише.

— Я не хочу вдаваться в детали сейчас. Достаточно сказать тебе, что Алексей побывал на хирургическом столе с тремя огнестрельными ранениями в прошлом году, каждое из которых, возможно, оказалось бы смертельным, если бы они достались мне.

После окончания разговора с Николаем мне понадобилось больше, чем полчаса, чтобы снова встретится лицом к лицу с Алексом. И хотя я была все еще зла на него, то, что рассказал Николай, дало мне много над чем подумать.

— Если ты думаешь, что чего-то добился, запугивая меня и бросая угрозы, подумай еще раз.

Я стояла в дверном проеме кухни, бросая вызов Алексу, который спокойно читал газету за столом. Парень явно нуждался в том, чтобы разделаться со своими обычными делишками, так как он каждое утро первым делом читал как минимум две ежедневные газеты.

— И я даже ни на секунду не задумалась о том, что ты можешь меня задушить. Это правда, — заявила я.

— Я советую тебе не проверять это убеждение на себе.

— Ууу. Ты так опасен… Я прямо обмочилась от страха, — я подняла нос в его сторону.

Он положил газету на стол и отклонился назад, потом осторожно скрестил руки на груди. Я почувствовала, как кожу начало покалывать под его взглядом, поэтому повернулась к окну, неожиданно ощущая себя блохой под микроскопом. Было довольно очевидно, что я выглядела так же: испытывающей неудобство, как и чувствовала себя.

— Знаешь, мне интересно… Ты действительно такая смелая или просто совершенно чокнутая? — Он наклонил голову в одну сторону, разглядывая меня как какая-то мудрая старая сова.

О, как же сильно я его ненавижу!

Вместо того, чтобы сказать что-нибудь умное, я сделала то, что не делала, наверное, с младшей школы. Я показала ему язык. Высунула его так сильно, насколько смогла.

Я ожидала, что он скорчит рожицу или скажет какое-нибудь оскорбление. Но нет. Как гром среди ясного неба, Алекс начал смеяться. Но это было не со свойственной ему саркастичной усмешкой. Это была искренняя улыбка от всего сердца, которая была написана на его лице, затронув даже глаза. Ошеломленная, я могла лишь уставиться на него. У него была самая красивая улыбка, которую я когда-либо видела.

— Знаешь, ты очень милая, когда не злишься. Как маленький чертенок.

— Я. Не. Маленькая! — Я вскочила со стула так, что волосы разлетелись перед глазами, — А ты великан, если они когда-нибудь существовали!

— Ого… прощу извинить меня! Я не знал, что метр пятьдесят — это средний рост в наши дни…

— Метр шестьдесят, к твоему сведению. — Я повернулась на пятках и со всем достоинством, которое смогла собрать, поспешила в свою комнату.

Я прислонилась спиной к двери после того, как заставила ее закрыться; петли до сих пор не починили, и вся конструкция была наперекосяк. Мысленно я могла все еще видеть его лицо и лучезарную улыбку, и к моему стыду, я поймала свое отражение в зеркале, идиотски ухмыляющееся. Ощущалось так, словно я обнаружила спрятанные ворота, ведущие к секретному, волшебному саду.

Вскинув руки вверх и выдохнув весь воздух, я заставила себя сосредоточиться на мусоре, разбросанном по всей комнате, очень смущенная тем, как я могла изменить свою точку зрения так внезапно.

Я только начала убирать вещи в шкаф, когда вспышка вдохновения поразила меня, как будто в мультике, когда над головой героя появляется светящаяся лампочка. Сразу же я бросилась в комнату Бет, по дороге хлопая в ладоши от радости. Открыв дверь без стука, я была разочарована, обнаружив ее плотно завернутую в одеяло, почти незаметную, не считая нескольких локонов там и тут.

— Бет? — позвала я, но она не двинулась.

— Бетани!

Ее рука медленно появилась из-под одеяла, дотянулась до подушки и сделала тщетную попытку бросить ее в меня.

Немного расстроившись, так как было ясно, что мне придется делать это без нее, я осторожно закрыла за собой дверь спальни и пошла на поиски Алекса.

Я нашла его курящего на балконе и бросила на него неодобрительный взгляд. Парень, по-видимому, собирался поднять кровяное давление у девушек в зданиях поблизости. Растянувшись на шезлонге и одевшись лишь в выцветшие джинсы, он бесстыдно рекламировал свое идеальное тело на глазах у тех, кто мог украдкой бросить взгляд сквозь шторы. Наблюдая за его телосложением, мое сердце разогналось так, что сердцебиение находилось под угрозой, если он не прекратит выставлять напоказ свои достоинства у меня под носом.

Черная фигура попала в поле зрения где-то среди различных незнакомых надписей вдоль его торса. Она была заметна между какой-то иностранной надписью и длинным шрамом, пересекающим его живот.

—Это определенно самая отвратительная вещь, которую я когда-либо видела! — сказала я наконец, искренне возмутившись.

Медленно повернувшись в мою сторону, Алекс приоткрыл один глаз и проследил за моим взглядом.

— Интересное замечание. Хотя должен признать, что немного удивлен, — Он пожал плечами и снова откинулся на шезлонг, — Ни одна девушка не жаловалась. Ты первая…

— Я не имела в виду твою мышечную форму, Нарцисс. Я имела в виду эту…вещь. Я не знала, что у тебя есть привычка украшать свое тело портретами своих жертв.

— У меня нет даже смутного представления, о чем ты говоришь.

— Я говорю об этом чудовище. Это точно напоминает мне того таракана, которого ты так театрально изгнал из этой жизни. — Я приблизилась, наклонившись, чтобы ближе рассмотреть плотный черный контур татуированного насекомого. — Фу!

— Для того, кто так интересуется историей искусства, Принцесса, твои знания близки к нулю.

— А ты, должно быть, специалист в этой области, так?

— Может быть даже лучший студент… — Он закурил еще одну сигарету и закрыл глаза, едва заметная ухмылка застыла на его губах.

— Это так? Тогда соизволит ли Ваша высокообразованная личность просветить меня насчет того, что это огромное уродливое насекомое, которое ты вытатуировал на себе, на самом деле представляет? Может быть Мону Лизу?

— Ты близка… — Он выпустил большое кольцо из дыма перед собой, — Это Скарабей. Многие знают его как пра-пра-дедушку Моны Лизы со стороны ее тети.

— Ну, какая же ты умная задница!

— Иногда…

— Ох, спустись на землю! — Я подошла и легонько ударила его в плечо. — Закончим на этой веселой ноте, и подними свою всезнающую задницу. Мы уходим.

Он прищурился от света и вздохнул:

— Куда же, мисс Дейзи?

— Поймешь по дороге. И так, чтобы ты знал, это займет много…мнооого времени…

***

— Тебе весело? — спросила я спустя четыре часа, когда мы выходили из двадцатого магазина подряд.

Алекс бросил на меня сердитый взгляд, более подходящий пугающему маленькому ребенку на Хэллоуин.

— Признай, ты делаешь это, просто чтобы раздражать меня.

— Что? — подделала я удивление.

— Не смотри на меня эти невинным взглядом сейчас. Ты таскала меня по этим нескончаемым бутикам весь день, примеряя все, и не купила ни одной вещи. Еще один обувной магазин и мне будут сниться проклятые вещи.

— Оу, бедный малыш. Но мой мир не крутится вокруг тебя, и я не знаю, почему ты принимаешь все на свой счет. Я хотела пройтись по магазинам и не вижу ничего странного в этом. Тебе не нужно ходить за мной по пятам, я ведь не держу тебя на поводке.

— Очень смешно, Принцесса. Действительно, очень смешно…

Я мысленно улыбнулась, по-прежнему изучая все, что было на витринах магазинов, мимо которых мы проходили. Я жалела, что раньше не додумалась взять его в торговый центр, и еще о том, что Бет не присоединилась, потому что была уверена — мы пустились бы во все тяжкие.

Я остановилась перед дорогим бутиком женского нижнего белья с выставленными напоказ манекенами в тонких чулках и прозрачных трусиках. Поискав отражение Алекса в стекле и увидев, что он выглядел более испуганным, чем когда-либо, я почти почувствовала жалость к нему.

Он волочился следом за мной, пока я передвигалась по магазину, доставая все виды кружевных вещей, убедившись, что вытащила каждую на свет и внимательно изучила. Большинство я повесила обратно, но некоторые оставила. После небольшого просмотра, я остановилась на нескольких выбранных вариантах, перекинутых через мою руку, и направилась в одну из примерочных, конечно же, с преследующим меня Алексом.

— Тебе лучше бы присесть и подождать, — Указала я на кожаное кресло перед кабинкой, — Это займет некоторое время.

— Не сомневаюсь. — Он издал многострадальный вздох и сел, издав громкий звук, когда воздух вырвался из толстых кожаных подушек.

Я осторожно осмотрела выбранное белье, остановившись на темно-синей бэбидолл⁶ на бретельках. У меня заняло какое-то время, чтобы надеть ее, а затем я долго и пристально рассматривала себя в зеркале. Это явно было предназначено для тех специальных ночей. Когда дьявол на моем правом плече начал взывать ко мне, я импульсивно вышла и встала на цыпочки перед Алексом, который играл в свой телефон.

— Этот цвет подходит к моим глазам, как думаешь? — спросила я обыденно, в ожидании его реакции.

Алекс поднял голову, но, когда его глаза достигли кромки выбранной мной тряпицы, глупое выражение застыло на его лице, и мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы не разразиться смехом. Он медленно продолжил поднимать глаза до тех пор, пока они не встретились с моими, затем взял себя в руки и натянул серьезное выражение лица.

— Он очень выгодно оттеняет их, — его голос стал более хриплым, чем обычно, будто что-то застряло у него в горле.

Я по-птичьи подняла свой подбородок и сделала шаг назад, со свистом задернув шторку, когда жар начал подниматься к моим щекам. Моим намерением было лишь немного вывести Алекса из равновесия, но затем я поняла, что хотела привлечь его внимание. В любом случае, мое решение купить нижнее белье никак не было связано с этим. Правда, не связано.

Мы только направились к выходу из магазина, когда парень случайно врезался в меня, пока я проходила через вращающиеся двери.

— Ой, извини, я не… — Он схватил меня за руку, не давая упасть, потому что я потеряла равновесие от столкновения, но он не успел закончить свою фразу.

Алекс встал между нами и выглядел угрожающе, когда схватил парня, не обратив внимания на то, что тот выглядел испуганным до смерти.

— Эй, приятель, я не видел ее. И…извини… — пробормотал он, пока Алекс пристально смотрел ему в глаза, не говоря ни слова.

— О, хватит! — вздохнула я, — ради Бога, мы просто столкнулись друг с другом. Перестань устраивать сцену.

Алекс осмотрел еще раз парня сверху вниз, отпустил его и, взяв меня за руку, направился к выходу, потянув меня за собой. Мне практически пришлось бежать, чтобы успеть за ним, но, похоже, его это не волновало. Когда мы добрались до парковки, я выдернула свою руку и остановилась, просто уставившись на него.

— Ты можешь просто не набрасываться на людей без причины!

— Я немного раздражительный сегодня. — Он схватил меня за руку и подвел к мотоциклу, припаркованному поблизости.

— Да уж, разумеется, это достаточно веская причина, — я попыталась вырвать свою руку на свободу, но это не принесло никаких результатов, — Знаешь… есть места, куда ты можешь пойти, чтобы получить лечение. Куча психиатров специализируются на управлении гневом.

Я взяла шлем, который он сунул мне в руки, и сердито надела на голову, бурчала достаточно громко, чтобы он услышал.

К тому времени, как мы подъехали к нашему району, было уже почти темно. Когда мотоцикл остановился на светофоре возле моего дома, я спрыгнула, пихнула ему шлем и помчалась ко входу. Я шарила в сумочке в поисках ключей, когда две сильные руки схватили меня сзади.

— Я сказала тебе… — начала говорить я, но на этот раз я почувствовала грубую кожу напротив моей, когда холодная, жесткая рука поднялась, чтобы закрыть мне рот.

— Заткнись, — прошептал голос с сильным акцентом, когда кислый запах старого пота достиг моего носа, — Или обещаю, ты будешь жалеть об этом.

Почувствовав острое нажатие на горло, я инстинктивно начала сопротивляться, но мое тело отказывалось двигаться так, как я хотела. Мужчина, чье лицо я не могла видеть, крепко держал меня, и я только немного успела вывернуться, прежде чем мое зрение затуманилось, и все тело обмякло. Я смутно чувствовала, что мое тело затолкали на заднее сиденье машины - это было последнее, что я помнила, так как потом я окончательно отключилась.

***

Я очнулась, чувствуя онемение в руках и ногах. Вонь моторного масла застряла у меня в горле, и меня затошнило, на секунду показалось, что меня действительно вырвет, но этого не произошло. Здесь был так же и другой запах, словно само здание было полностью прогнившим.

Я попыталась шире открыть глаза, но они будто отяжелели. Это было хуже, чем любое похмелье, которое я когда-либо испытывала. Когда наконец заставила их открыться, все вокруг было расплывчатым, и то же самое происходило с моими мыслями, потому что было так, словно мое сознание разбили на части.

Дезориентированная, я наконец различила тусклый свет, льющийся откуда-то справа. Одна голая лампочка висела на проводе на одной стороне комнаты, немного покачиваясь и отбрасывая жуткие, танцующие тени на потрескавшуюся штукатурку на стенах. Рядом была старая машина, разные инструменты висели на ближайшей ко мне стене, так что я осознала, что это скорее всего был гараж. Я понятия не имела, как попала сюда.

Когда я поняла, что онемение, которое я чувствовала, было из-за веревки, связывающей мои руки и ноги, сильная волна паники захлестнула меня. Я попыталась закричать, но только лишь сдавленный хрип прошел через тряпку, закрывавшую мне рот. Поворачиваясь в каждом направлении, насколько мне позволяла веревка, я начала с силой выкручивать руки, надеясь каким-то образом освободить их.

Мое сознание, казалось, было где-то вне моего тела, наблюдая за происходящим, словно это было какое-то кино, и, возможно, я бы даже поверила, что это происходит не со мной, если бы боль не была столь реальной, пока я вертела запястьями и чувствовала, что порезы на руках становятся все глубже.

Вскоре раздался звук скрипнувшей двери, сопровождающийся яркими лучами света, которые осветили все комнату. Звук шагов донесся со стороны спинки моего стула, и я попыталась повернуться, но кто-то больно схватил меня за волосы, в результате чего сразу же проступили слезы.

— Не двигайся!

Он поднес грубые пальцы свободной руки к нижней части моей шеи, которая неожиданно стала влажной, когда меня прошиб холодный пот, и я отпрянула от его прикосновения.

Я начала яростно отбиваться, но прекратила, когда что-то холодное и металлическое вдавилось мне в щеку.

— Шшш…— прошептал он, наклонившись, так что его рот оказался в миллиметре от моего уха. И снова затхлый запах пота, а сейчас еще и какой-то еды заполнил мои ноздри.

— Я не хочу попортить твое милое личико… раньше времени, — прошипел он, проводя тупым краем ножа вверх по моему лицу.

— Нам приказали доставить тебя сюда в целости и сохранности, но, если ты не будешь слушаться, я буду вынужден наказать тебя, — я почувствовала холодную сталь ножа, более плотно прижавшуюся к моей коже.

— Я уверен, что Халил поймет.

Осязаемое чувство ужаса сковало все тело, и я совсем перестала дышать. В голове проносились мысли, а голос незнакомца казался таким далеким, так что, когда разноцветные блики начали плясать перед глазами, я поняла, что чуть не потеряла сознание.

— Просто будь хорошей девочкой и не шуми. Халил будет здесь через час. — С этими словами он вышел из комнаты, закрыв за собой металлическую дверь.

Изо всех сил я попыталась разъединить руки, предпринимая еще одну попытку игнорировать жгучую боль в запястьях.

Я хотела закричать со всей силы, но не от боли, а из-за злости, потому что в тот момент я проклинала свою жизнь и судьбу, по воле которой я оказалась в этом месте. Мысленно я видела Николая и разразилась ругательствами в его адрес, за тот образ жизни, который он ведет. Я видела Бетани и ненавидела ее за ту спокойную жизнь, которой она была одарена, за ее заботы, которые вращались вокруг сочетания одежды и глупых парней.

Потом был Алекс. Я была зла на него за то, что не уберег меня, а тем более на себя за то, что верила, что он сможет.

Он был прав. Я вела себя как идиотка, дурачилась, словно была неприкосновенной.

Я закрыла глаза и почувствовала, как слезы текут по моему лицу, и они падали, будто бессвязные воспоминания, хлынувшие в мой мозг. Некоторые счастливые, другие менее приятные, и даже те, которые я похоронила много лет назад, всплыли из глубины на поверхность моего сознания, и я предалась им в надежде, что они унесут мои мысли прочь от страшного места, в котором я очнулась.

Я не знала, сколько времени я так провела, но, когда я услышала шум со стороны двери, предположила, что решающий момент наступил, и почувствовала себя почти спокойно, наклонив голову и ожидая неизбежного.

Вот и все.

— Принцесса? — Едва слышный шепот достиг моих ушей.

Сначала, я подумала, что это галлюцинации, но, когда две большие руки мягко обхватили мое лицо и медленно подняли мою голову, я резко открыла глаза и несколько раз моргнула в недоумении. Не уверена, что потрясло меня больше: тот факт, что Алекс вообще находился тут, или испуганное выражение на его лице.

— Я думал, что опоздал, — выдохнул он.

Несколькими ловкими движениями он освободил мои руки от веревки и вынул тряпку из моего рта, бросив ее на пол. Я сплюнула на пол, пытаясь избавиться от горького привкуса, оставшегося у меня во рту. Алекс просто сжал зубы и смотрел на меня, время от времени поглядывая на дверь.

— Алекс…— прошептала я, часть меня все еще интересовалась, мог ли это быть просто сон.

— Я преподам тебе урок, когда мы вернемся домой! — Он наклонился, поцеловал меня в лоб и, взяв на руки, понес к двери.

Когда мы осторожно проходили через тусклый коридор, я крепче обхватила его за шею, уткнувшись головой ему в плечо. Низкие, приглушенные голоса и лай собак доносились из-за двери дальше по коридору. Алекс поспешил пройти мимо так тихо, как только мог, и мы были в нескольких шагах от выхода.

Мы оказались во дворе, заросшем сорняками и неопрятными кустарниками, неприятный запах витал вокруг, словно что-то умерло в высокой траве. Старый дом, из которого мы выбрались, снаружи выглядел заброшенным. Бросив взгляд в другую сторону, я увидела, что весь район состоял из аналогичных участков с отслоившейся краской и сломанными верандами. Одинокий фонарь отбрасывал тусклый оранжевый свет на это запустение. Было очевидно, что они привезли меня в одну из самых худших частей города. Догадываюсь, что даже копы не патрулируют эти улицы.

Бесшумно двигаясь, Алекс понес меня к задней части гаража и осторожно поставил на землю, оставив одну руку на моей талии, чтобы держать поближе. После того, как его глаза тщательно просканировали пространство вокруг нас, он протянул руку за спину и наклонился ко мне.

— Можешь идти? — тихо спросил он.

Я кинула и открыла рот, чтобы сказать что-то, но почувствовала, что все слова пропали без следа, когда мой взгляд наткнулся на пистолет, который он достал из-за пояса джинсов.

— Я припарковался на этой улице, но мы должны быть действительно невидимыми, потому что люди Халила повсюду. Если они слишком рано поймут, что ты исчезла, мы больше не выберемся отсюда. Понятно?

Он не стал ждать ответа, а вместо этого крепко взял меня за руку, потянув за собой по направлению к улице. Я машинально последовала за ним, пытаясь игнорировать резкую боль в ногах.

Когда мы достигли высокой решетки, Алекс остановился и прижал палец к губам, показывая, что я должна быть тихой, а затем указал на землю. Я поняла, что не должна сходить с этого места, и после того, как я кивнула, он сунул пистолет обратно в джинсы и вынул нож из чехла, привязанного к его икре. Только что он был напротив меня, а потом исчез без единого слова.

Стараясь не издать ни единого звука, я присела в высокой траве около решетки, обняв ноги, чтобы стать такой маленькой, насколько возможно. Подул холодный ветер, вызывая дрожь в моем теле, но я даже не рискнула пошевелиться, чтобы подуть на руки. Я сфокусировала взгляд на земле между кроссовками и оставалась в таком положении, не знаю, как долго, изучая истоптанную траву и битое стекло под собой, и то, что выглядело как клочки горелой бумаги.

Внезапно Алекс снова появился. Сначала я увидела, как его ноги появились в поле моего зрения, и посмотрела вверх, чтобы встретиться с его лицом. Он обхватил пальцами мою руку и быстро повел меня к железным воротам, которые были нашим единственным путем с этого участка.

Когда мы достигли ворот, я увидела человека, лежащего на земле.

— Я должен был вырубить его, — Алекс схватил меня крепче и быстрым шагом повел вниз по улице.

Мы прошли примерно пятьдесят метров, когда он остановился на дороге, быстро взмахнул рукой в одном легком движении, и я услышала тот же свистящий звук в воздухе, как когда-то раньше. Мы побежали по направлению к машинам, припаркованным на обочине дороги, и когда я проходила мимо старого разбитого Форда, увидела, что нож Алекса нашел свою цель. Черно-красная жидкость впитывалась в рубашку мужчины и заполняла трещины на дороге, распространяясь ручейками.

Желудок скрутило, когда мы двинулись к блестящему, черному джипу. Я присела в ожидании, что меня вырвет, но у Алекса были другие намерения, он поднял меня с земли и убедился, чтобы я залезла в открытую заднюю дверь.

— Полежи тут, — приказал он и закрыл за мной дверь.

А потом все покатилось к чертям.

Сначала раздался крик, а затем выстрелы. Я свернулась в клубок на полу между сиденьями напротив двери, положила руки на голову, защищая ее, и выпустила истошный крик, не в силах его сдержать. Через долю секунды Алекс завел двигатель, набирающий обороты с громким звуком, и все мое тело прижалось к сиденьям позади, когда машина быстро сорвалась с места.

Алекс вел машину как одержимый, а я сзади кувыркалась, больно ударяясь руками и головой о сиденья. Я перестала кричать, и мое дыхание стало очень поверхностным, так как мир, казалось, крутился вокруг моей головы. Выстрелы прекратились, но это не повлияло на движение автомобиля, который продолжал вилять, один Бог знает, на какой скорости.

Через некоторое время автомобиль, очевидно, начал сбавлять скорость, так как по ходу движения мое тело стало меньше ударяться об острые углы, и, в конце концов, он полностью остановился. Я осторожно подняла голову к боковому окну и увидела Алекса, вышедшего из машины и сканирующего большую подземную парковку, куда он нас привез, так, словно ожидал, что в любой момент люди Халила появятся здесь. Рефлекторно поглядывая на вход каждые две секунды, он взял большую, черную сумку с пассажирского сиденья и открыл мою дверь, протягивая руку, чтобы помочь мне выбраться. Я неустойчиво облокотилась на дверь, подняла голову и начала лично изучать длинную вереницу автомобилей.

— Ты в порядке? — спросил он и на мгновение обратил свой взгляд на меня.

Его лицо ничего не выражало, как и много раз прежде, но его глаза блеснули, показывая эмоции за этим знакомым слоем спокойствия. Его вопрос казался некорректным, и я сразу вспомнила того мужчину, которого он убил на улице прямо передо мной. Я отвернулась, а потом посмотрела на свои розовые, девчачьи кроссовки. Я знала, что у него не было выбора, но …

— Ну, я… я много раз проходила через это в прошлом…

— Мне жаль…— Снова я почувствовала, что его слова были двусмысленны, — Я не мог так рисковать.

Он потянулся с намерением взять меня за руку, но я инстинктивно сжалась от его прикосновения, прежде чем успела подумать об этом. Моя реакция, очевидно, повлияла на него, потому что вся его манера поведения изменилась. Он на мгновение закрыл глаза, а потом, казалось, попытался взять себя в руки еще раз, но в этот раз ему далось это немного сложнее.

— Нам нужно идти, — сказал он низким голосом, поднял свой черный свитер вверх, снял через голову и протянул мне, все еще избегая моего взгляда, — Надень его.

— Все нормально, мне не нужно…

— Ты замерзла. Просто возьми чертов свитер. Пожалуйста.

Я колебалась несколько секунд, прежде чем взять его, потом быстро надела, почувствовав его тепло и запах, окруживших меня. Я смотрела, как он открыл багажник другой машины неподалеку, используя дистанционный ключ. Он бросил туда свою сумку, которая издала громкий, грохочущий, глухой звук, когда приземлилась, будто была наполнена очень опасными, металлическими объектами. Явно это были не спортивные принадлежности, с которыми он занимался.

— Вижу, ты готов к войне.

Вместо ответа, Алекс обошел машину, направляясь к водительской двери, открыл ее и жестом показал мне забираться внутрь.

— Боюсь, что тебе придется вести машину на этот раз.

— Что? — Я удивленно посмотрела на него, — Я не могу. Я не водила уже много лет. Мы разобьемся где-нибудь!

В последний раз, когда я водила машину, Вова сидел рядом со мной, обучая меня параллельной парковке, которую я до сих пор не освоила.

Не обращая внимания на мои протесты, Алекс подтолкнул меня ближе к двери и заставил забраться внутрь. Закрыв дверь, когда я уселась, он обошел машину спереди и забрался на пассажирское сидение.

— Тебе придется справиться с этим как-то, — сказал он резко и вложил ключ мне в ладонь, — Поехали.

Его тон дал понять, что мои дальнейшие протесты ни к чему не приведут, так что, несмотря на сильную дрожь, я вставила ключ в замок зажигания и повернула его, ощутив, как двигатель замурчал в оживлении. Включив передачу, я сорвалась с места, вцепившись сильно в руль, повернула и повезла нас вдоль ряда машин, пока Алекс вводил адрес на навигаторе.

Машин на дороге почти не было, и я повернула налево, начиная ощущать, что могла бы освоить навыки вождения снова. Было хорошо на чем-то сосредоточиться. Чувствуя себя словно загипнотизированная, я отвернулась от красной стрелки на экране к дороге, а потом обратно. Я ехала по своей полосе и вела машину так, будто была благоразумной мамочкой, отвозившая своего ребенка на занятия по хоккею. Рядом со мной Алекс отодвинул свое сидение назад и начал срываться с себя футболку.

— Что…что ты делаешь?

Я хотела, чтобы он вел себя спокойно и не отвлекал меня, демонстрируя свой пресс.

— Смотри на дорогу! — рявкнул он, продолжая рвать на себе футболку на две части с громким звуком.

Я покачала головой и попыталась сосредоточиться на белых линиях, исчезающих под колесами автомобиля, но заметила, что он наклонился вперед и пытается завязать один из кусков футболки вокруг бедра. Я повернулась к нему и тут же нажала на тормоза.

— Боже! Кто учил тебя водить?! — закричал Алекс, но я не обратила внимания на его слова.

Я быстро задышала, а руки снова начало трясти, когда я увидела красное пятно на его потертых джинсах, его кровь заметно впитывалась в футболку, которую он там повязал. Мне казалось, будто кто-то схватил меня за горло и начал душить.

— Они подстрелили тебя! — Я почувствовала, как слова сами начали вырываться наружу. — Они действительно подстрелили тебя! О Боже! Мы должны поехать в больницу!

— Следуй за стрелками на экране, — сказал Алекс сквозь зубы, связывая концы футболки в узел.

— Нет, мы должны показать тебя врачу. Ты потеряешь слишком много крови. Боже… Ты в порядке?

— Саша.

— Где мы сейчас? Здесь наверняка по близости должна быть больница! — Я начала нервно крутить кольца на пальцах, чувствуя, как слезы начали выступать на моих глазах.

Алекс приблизился ко мне, поднял мой подбородок одним пальцем и заставил меня внимательно на него посмотреть. Мои глаза были широко открыты, и все мое тело вздрогнуло, когда он мне приказал:

— Соберись сейчас же!

— Но…

— Все хорошо. Мы едем туда, куда я тебе сказал ехать. Это понятно?

Я несколько раз моргнула, а затем просто кивнула и завела двигатель.

Достав пачку сигарет из бардачка, Алекс зажег одну и, откинувшись на спинку сидения, закрыл глаза, ведя себя так, словно все было просто отлично. Я была ошеломлена его обычной манерой поведения.

Следуя инструкциям на экране, я была в состоянии на автомате вести машину по пустынной дороге, поворачивая время от времени, лишь изредка встречая автомобиль, направляющийся туда, откуда мы приехали. Каждый раз, когда я смотрела на этого сумасшедшего, сидящего рядом со мной и истекающего кровью, он становился все бледнее, и меня было не обмануть. Он не был в порядке.

Без каких-либо изменений на лице, слезы покатились по моим щекам, а я просто позволила им стекать по моему подбородку и капать вниз на колени.

Я почти никогда не плакала перед другими людьми. Я никогда не плакала перед моими старыми друзьями. Я никогда не плакала перед Тайлером. Я никогда не плакала перед Николаем. Не по-настоящему, по крайней мере.

Слезы на публике делают вас уязвимыми. Они показывают людям ваши слабые стороны, и они могут использовать эти стороны, чтобы сделать вам больно. Я не хочу, чтобы мне делали больно.

Есть только три человека в мире, которые когда-либо видели мои настоящие слезы. Первым человеком была мама. Вторым — Бетани. Я плакала перед ними, потому что знала, что они никогда бы не воспользовались моей слабостью. Они…они никогда бы не причинили мне боль.

Третьим был Алекс.

Я безутешно рыдаю перед ним уже не в первый раз, зная, что он сделает мне больно. Я не знаю, как я это определила. Я просто знаю. И каким-то образом… меня это не сильно волнует.

Остекленевшими глазами я посмотрела на спидометр и наблюдала, как стрелка поднималась все выше и выше. Не обращая внимания на знаки ограничения скорости, которые мы проезжали, я схватилась за руль еще крепче и позволила ноге сильнее нажать на газ.

Боль от веревки на моих запястьях, казалось, исчезла, и опасения по поводу своей же собственной безопасности вылетели в окно. Люди Халила стали персонажами какого-то плохого фильма про гангстеров, который я видела неделю назад, до того, как все потеряло значение, за исключением Алекса.

Когда мы остановились на светофоре примерно через полчаса, я быстро расстегнула ремень безопасности и наклонилась к Алексу, чтобы положить руку ему на щеку.

— Эй? — прошептала я.

Он открыл глаза, и я увидела в них отражение теплоты, когда он улыбнулся. Это выглядело так, словно мое беспокойство забавляло его.

— Я в порядке, Принцесса, правда. Они просто слегка зацепили меня. Не паникуй. — Он взял меня за руку и притянул мои пальцы к губам, целуя их мягко. — Поехали дальше, уже зеленый загорелся.

— Ты не в порядке! — Я позволила его руке отпустить мою и снова взялась за руль, направляя машину вперед, — Если ты отключишься, я разверну машину и отвезу тебя прямо в больницу.

— Нет нужды. Там, куда мы едем, есть человек, который сможет подлатать меня, он мой друг. Это будет не впервой.

— Он доктор?

— Вроде того…— Он закурил еще одну сигарету, и я услышала, как она тлеет, когда он затянулся.

— Что ты имеешь в виду? Он доктор или нет?

— Майк — ветеринар, — наконец сказал он.

— Вет… Ты сошел с ума?

— Почему? Я некультурный дикарь, если основываться на твоих словах. К кому мне лучше обратиться?

— Ты придурок! — прошипела я, но вдруг поняла, что экран показывает, что мы прибыли к месту назначения, поэтому я остановилась у тротуара рядом с небольшим домиком с забором.

— Думаю, мы на месте.

Я вылетела из машины прямиком к входной двери и сильно нажала на звонок большим пальцем, заметив краем глаза, что Алекс пытается выйти из машины.

— Оставайся там! — Я указала пальцем на него. — Не двигайся с места!

Он не послушался меня, и я как раз собралась подойти к нему, когда входная дверь открылась, представляя нашему вниманию взъерошенного парня с копной длинных, взлохмаченных, рыжих волос.

— Майк? — Спросила я осторожно.

Человек в дверях был больше похож на безумного ученного, нежели на ветеринара, с его пятидневной бородой и неуместными черными очками. Тот факт, что они сидели на самом кончике его носа, только увеличивал эффект.

— А Вы кто, позвольте поинтересоваться? — сонно спросил он, переводя взгляд к машине, когда дверь громко захлопнулась.

— Вот дерьмо! Опять?! — Голос у него был сердитым, когда он подбежал к Алексу, который ковылял к нам.

— Профессиональный риск, — ответил Алекс.

— Почему из всех людей на планете именно я должен в конченом итоге постоянно зашивать все твои раны посреди ночи? Тебе никогда не приходило в голову получить пулю утром? — ворчал Майк, пока помогал Алексу забираться на холодный металлический стол.

— Сейчас уже утро, Майк.

— Сейчас пять утра. А мое утро начинает в полдень.

— Я запомню. На будущее.

— Буду ждать. В смысле, не пойми меня неправильно, мило с твоей стороны заглядывать ко мне, когда ты поблизости, но завязывай! В последний раз ты был порезан на мелкие кусочки. А перед этим заявился с проломленным черепом. А сейчас огнестрельное ранение. Опять. Может быть, я устроюсь работать на скорую помощь с тем опытом, что ты мне дал.

— Рад помочь.

В то время как Майк передвигался по комнате, собирая различные бутылки и блестящие инструменты, Алекс оперся на локоть и следил за ним так, словно его ничего не волновало. Я просто стояла в углу, наблюдая за сценой, разыгравшейся передо мной.

— Я серьезно. Когда в последний раз ты просто заглядывал ко мне, чтобы потусоваться. Ну типа с шестью банками пива и игрой по телевизору? — бросил Майк через плечо.

— Это было бы скучно.

— Да, правда. До тех пор, пока ты получаешь удовольствие.

После того, как он все собрал, Майк взял острые ножницы и начал разрезать джинсы Алекса по всей длине.

— Выглядит намного хуже, чем есть на самом деле, — заметил он. — Пуля просто задела тебя, но мне стоило об этом догадаться. У тебя есть несколько ангелов–хранителей, мой друг. Парочка швов и ты будешь в полном порядке.

Он натянул хирургические перчатки, смочил марлю прозрачной жидкостью, которая заставила меня задуматься о больнице, и начал промывать рану. Я сделала пару шагов ближе к ним для того, чтобы убедится в словах Майкла о ране, но когда я посмотрела на нее, мой желудок сжался. Рана была больше пяти сантиметров в длину, и кровь продолжала течь из нее.

— Где ванная? — вскрикнула я, прижав руки ко рту.

— Женщины… — Майк покачал головой, — Первая дверь слева, — указал он.

Я побежала к двери ванной, благодаря Всевышнего, что стульчак был поднят, потому что я незамедлительно упала на колени, и меня неистово начало рвать. В течение пятнадцати минут меня рвало, даже несмотря на то, что мой желудок был пуст. Неуверенно встав на ноги, я опустила крышку унитаза, села, откинулась назад и сделала несколько глубоких вздохов.

Мысль о том, что за последние несколько часов я была похищена, накачена снотворным, терпела угрозы, побывала в перестрелке и, в конечном счете, была спасена, теперь казалась мне совершенно нереальной. А когда к этому всему еще добавился сумасшедший ветеринар и тот факт, что Алекса сейчас сшивали, словно кошку, сказать, что все это выглядело абстрактно, значит ничего не сказать. Покачав головой в недоумении, я могла только зарыться головой в ладони и потерять себя в темноте закрытых глаз, надеясь больше ничего не увидеть.

В конце концов, я сделала несколько глубоких вдохов и встала с унитаза, чтобы изучить свое отражение в зеркале. Облокотившись руками о край раковины, я изучала свое лицо и почувствовала, будто смотрю на совершенно другого человека. Помимо того, что мои волосы торчали в разные стороны, под глазами залегли темные круги, а на нижней губе виднелись пятна крови. Единственное, что я могла сделать, это промыть лицо водой пару раз, найти полотенце и прополоскать рот, прежде чем выйти.

— Думаю, подойдет. — Майк бросил серые тренировочные штаны Алексу, когда прошел мимо меня.

— С ним все будет хорошо? — спросила я тихо.

— Конечно. — Майк махнул рукой. — Посмотри на него, он как новенький.

Я направилась к Алексу и наблюдала, как он встал из-за стола, перенеся большую часть своего веса на мускулистую, правую руку, как раньше, чистая повязка вновь была повязана на его бедре. То, что бросилось в глаза сильнее всего, был шрам, намного хуже, чем я видела раньше, простирающийся от правого колена почти до бока. По всей его длине были отметины от швов, которых было как минимум двадцать. Когда Алекс заметил, что я уставилась в шоке, он быстро натянул штаны и повернулся к Майку.

— Можешь осмотреть ее запястья и губы, прежде чем мы уйдем?

Он позволил тому, что осталось от его джинсов, упасть из рук, и мой взгляд последовал за ними, когда они упали на хирургический зеленый пол, приземлившись рядом с грудой красных и белых кусков ваты. На некоторых кровь была свежее и все еще выглядела ярко, но на других превратилась почти в черную.

Именно тогда моя решимость пошатнулась. Я определенно выдержала ровно столько, сколько могла для одного дня, и заработала что-то вроде нервного срыва. Я покачнулась на ногах и упала в обморок, позволив целому миру исчезнуть.

Глава 9

Из всех глупых вещей

Первое, что пришло в чувство, это обоняние, когда запах свежих простыней достиг моего носа. Открыв глаза, я увидела тяжёлые синие занавески, зашторившие окно и сияющие по краям, показывая тонкую золотую нить вокруг них.

Когда мои глаза привыкли к темноте, выяснилось, что я была в маленькой, темной спальне, единственными источниками света в которой были красные, сверкающие цифры электронных часов на прикроватной тумбочке. Всего лишь четыре часа утра. Над другой такой же тумбочкой висела картина «Крик» Эдварда Мунка и, казалось, кто-то повесил ее сюда ради прикола, так как уж слишком сильно она отражала мое внутреннее состояние.

Мои глаза пробежались по комнате и остановились на темной, тяжелой, деревянной коробке, а затем на толстом ковре на полу, пока воспоминания прошлой ночи и дня начали отступать, словно снежинки, медленно падающие на землю и пытающиеся задержаться в воздухе. Все мое тело болело, как будто я упала с лестницы. Пытаясь игнорировать боль в руках и ногах, я откинула мягкое белое одеяло, медленно сползла с кровати и подошла к двери, ворс ковра согревал мои босые ноги.

Когда я повернула ручку и одним движением толкнула дверь, дневной свет застал меня врасплох, и я зажмурилась от яркого света. Болезненно моргнув пару раз, я медленно осознала, что нахожусь в большой комнате с огромными окнами. Это, очевидно, были гостиная, кухня и столовая в одном флаконе. Во всю длину стены были громадные, от пола до потолка окна, представляя взору впечатляющий вид на крыши вокруг.

Вытирая волосы полотенцем, Алекс вышел из-за двери, которая, как я догадалась, вела в ванную комнату, и подошел ко мне. Не считая того, что его движения были медленнее, чем обычно, он определенно не был похож на человека, которого подстрелили несколько часов назад.

— Где мы? — спросила я, когда он остановился передо мной.

— В моей квартире, — ответил он, взяв несколько прядей волос, упавших мне на лицо, и заправил за ухо. — Как ты себя чувствуешь?

— Я … не знаю.

Я чувствовала себя хорошенько побитой, но знала, что он спрашивал не о моем теле. Была ли я травмирована? Испугана? Встревожена? Уже нет. В данный момент я ничего не чувствовала, не считая солнечного света, согревающего мою кожу, и мне это нравилось.

— Я просто не знаю…— повторила я.

— Это вполне нормально. После шока, который ты испытала, должно пройти немного времени. Ты почувствуешь себя лучше после того, как примешь душ и что-нибудь съешь.

— Сомневаюсь.

— Поверь мне.

Я пристально смотрела в его глаза, пока он внимательно меня изучал, сдерживая почти невыносимое желание броситься в его объятья и крепко прижаться к нему. Вместо этого, я приросла к месту, не произнося ни слова. Не знаю, как долго мы смотрели вот так друг на друга, возможно, каждый из нас ожидал, что другой начнет говорить, но он первый отвернулся.

Я должна была обойти его, чтобы добраться до ванной, но подойдя к двери, я обернулась, чтобы посмотреть на него еще раз. Он все еще стоял, глядя в гигантские окна, очевидно, погруженный глубоко в свои мысли, пока пылинки, попадающие в лучи солнца, кружились вокруг него.

— Ты рисковал своей жизнью, придя вызволить меня. Почему? — Я задала вопрос очень тихо и заметила, что мышцы на его плечах слегка напряглись при звуке моего голоса.

— Я обещал Николаю, что с тобой ничего не случится. А я держу свои обещания.

Пока говорил, он продолжал стоять ко мне спиной, так что не мог видеть разочарование, которое, безусловно, отразилось на моем лице.

— Я рада, что мой отец имеет таких преданных сотрудников. Я постараюсь не осложнять тебе работу.

С этими словами я зашла в ванную и закрыла за собой дверь, мечтая, чтобы и чувства можно было так же легко скрыть. Закрыв глаза, я боролась с мыслью, что Алекс рассматривает меня только как очередную работу от Николая, которая должна быть доведена до конца.

Какое это имеет значение… Я сейчас в безопасности, и только это важно.

Но это имело значение. Я надеялась, что он сделал все это только ради меня, а не из-за какого-то чувства долга перед моим отцом. Его слова ранили меня, а мысль об этом причиняла боль, словно раскаленное железо.

Я сбросила одежду в кучу на полу и залезла в душ, убедившись, что вода была обжигающе горячей. Саднящие раны на моих запястьях начинали адски жечь, когда брызги воды попадали на них, но я позволяла боли захватить меня, пока, наконец-то, не перестала чувствовать что-либо; мои мысли летают в облаках, где-то очень далеко.

После того, как я долгое время провела, наблюдая, как вода исчезает, а вместе с ней и грязь последних двадцати четырех часов, я вылезла из душа и открыла дверцы всех шкафчиков, сквозь пар ища чистое полотенце и новую зубную щетку. Моментально найдя их, мое внимание привлек ящик, наполненный стерильными марлями и бинтами. В голове всплыла картина, как Алекс распластался на металлическом столе, а кровь вытекала из его раны на ноге, и я почувствовала, как кровь отлила от моего лица.

Глубоко вздохнув и заставив себя сосредоточиться на узоре плитки, я постаралась не вспоминать прошлую ночь. Я приложила все усилия на то, чтобы задвинуть воспоминания как можно дальше, потому что у меня больше не было сил, чтобы переживать это все снова. Однако вспомнился один момент, когда я обнаружила, что Алекса подстрелили, и тогда паника пронзила меня, будто ток от электрического стула.

Широко открыв глаза и увидев в зеркале, как они блестят, я, наконец-то, признала правду. Как бы ни казалось это пафосно или трагично, пришло время перестать обманывать саму себя. Я занималась этим уже долгое время.

— Где все твои умные речи сейчас? — тихо спросила я свое отражение в зеркале.

Если бы могла, я перекинула бы саму себя через собственное колено и задала хорошую трепку. Из всех глупых вещей, которые могли произойти, случилась самая худшая…

Ты идиотка! Как ты могла позволить себе влюбиться в него?

Я остановилась в дверях кухни и крепко вцепилась в края полотенца, обернутого вокруг меня, наблюдая за Алексом, как он искал что-то в одном из шкафов. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы все мое тело сжалось, словно драконье гнездо всполошилось у меня в животе. Пути назад нет; было ясно — я была по уши влюблена в него.

— Эй… — небрежно произнесла я, делая вид, что ничего не изменилось.

Он обернулся, осмотрел меня сверху вниз и сморщил лоб в немом вопросе, а я сразу вспомнила тот момент, когда мы впервые встретились у двери моей квартиры.

— Я …ну…у нас проблемы, — запнулась я.

— Да? Что еще?

— Мне нечего надеть. — Я посмотрела вниз на полотенце, которое сжимала, а потом наблюдала, как его выражение лица изменялось с довольного на слегка озадаченное.

— Я не подумал об этом. — Он вздохнул и провел пальцами по волосам, — Мы должны что-нибудь придумать.

Он жестом пригласил меня следовать за ним и пошел в спальню, где он открыл дверцы огромной деревянной гардеробной и начал изучать ее содержимое. Вытащив футболку, он покачал головой и положил ее на место, прежде чем взять другую. Это продолжалось в течение некоторого времени, прежде чем он начал бормотать, и в этих словах можно было разобрать «детская одежда». Если бы не его растерянный вид, я бы, скорее всего, пнула его за подобный комментарий.

— Все слишком большое, — продолжал он говорить, пока, наконец-то, не вытащил пару спортивных штанов и стопку футболок, бросив их на кровать. Он собирался закрыть гардеробную, когда вспомнил что-то, наклонился, чтобы открыть ящик возле пола, и вытащил желтую футболку с Микки Маусом.

— Хах! Я знал, что она здесь. — Он передал ее мне. — Это должно подойти.

— Я не знала, что ты решишься носить желтое. Как-то не вяжется с твоим мужественным имиджем, — прокомментировала я, смотря на футболку в моих руках.

— Моя бывшая оставила. Не думаю, что она будет против, если ты позаимствуешь футболку на какое-то время.

— Что? Никогда в жизни не надену то, что принадлежало твоим бывшим, с которыми ты спал! — Я бросила футболку обратно ему в лицо.

Повернувшись лицом к кровати, я начала осматривать вещи, брошенные им, оставив его, смущенно смотрящего в гардеробную, с жалкой желтой футболкой в руке.

— Какая разница, чья она? Главное, что она чистая и вполовину меньше тех, что здесь есть.

Черт побери! Для умного парня он может быть довольно тупым иногда.

— Отвернись. — Я взяла пару вещей, у которых были более скромные размеры, чем у остальных, — И даже не вздумай подглядывать.

Смиренно вздохнув, Алекс положил желтую футболку обратно в гардеробную и повернулся спиной. Когда я убедилась, что он не смотрит, я скинула полотенце на пол и натянула спортивные штаны, затем выбрала футболку с названием какой-то группы, просунула в нее голову, чтобы скрыть голый верх.

— Прекрасно. Я выгляжу как клоун.

Взглянув на свое отражение в зеркале на двери гардеробной, я напомнила себе карлика из мультика с рукавами, свисающими ниже кистей его рук. Штанины были на добрых двадцать пять сантиметров длиннее моих ног, в то время как пояс мог спокойно дотянуться до моей груди, нижняя часть футболки свисала почти до колен.

— Сейчас уже можно смотреть?

— Только если не будешь смеяться.

— Обещаю. — Он повернулся, осмотрел меня с ног до головы и быстро поднял руку, чтобы прикрыть рот.

— Ну…может быть они немного велики, — пробормотал он сквозь пальцы и поспешил выйти из комнаты.

Как только он скрылся из виду, по квартире раздался его смех.

— Неприлично смеяться над бедами других людей, — крикнула я.

Когда он вернулся через минуту, он нес пару ножниц и выглядел так, словно ему удалось взять себя в руки. Я вырвала их у него и сделала все возможное, чтобы привести себя в порядок, насколько было в моих силах. Было легко обрезать футболку и укоротить штаны, но ничего нельзя было сделать с огромным поясом, который все еще находился слишком высоко, поэтому я просто свернула его несколько раз.

— Ну что ж, лучше уже не будет.

Я вздохнула и направилась на кухню, где Алекс стоял перед холодильником, хмурясь, изучая его содержимое.

— И? Есть что-нибудь поесть?

— Не много. Меня долго здесь не было, поэтому твой выбор стоит между консервированным горошком, консервированным тунцом и консервированной кукурузой… с солеными огурцами, между прочим.

— Думаю, сейчас я могла бы съесть даже грязную простыню. — Я взяла банку с солеными огурцами у него из рук и открыла ее, выловив один наружу, и с жадностью впилась в него.

— Вот дерьмо… — выругалась от боли я и прижала внутреннюю часть своей руки к губам.

— Что?

— Ничего. Я забыла, что у меня разбита губа, и теперь она щиплет от маринада.

— Дай взглянуть. — Он наклонился, чтобы поближе рассмотреть, — Прекрати извиваться.

— Я сказала тебе, ничего страшного. Не перегибай палку. — Я попыталась, чтобы он прекратил это, но он один махом поднял меня и усадил на стойку.

— Эй!

— Тихо, — настоял он, выглядя сосредоточенным.

— Ты с ума сошел? Ты не должен меня поднимать таким образом!

— Я не хочу растянуть связки на шее, разговаривая с тобой. Ты слишком низкая.

— Из-за тебя рана раскроется, негабаритный идиот!

— Если она не начала кровоточить сегодня утром, когда я принес тебя сюда, то полагаю, что все нормально. В любом случае, твои прекрасные черты характера тяжелее выносить, чем твое тело.

— Что ты сделал? — Я широко открыла глаза от шока.

— А как ты думала, попала сюда, а? Левитация?

— Ну… я не знаю… Приятель, да ты сумасшедший. Ты не мог просто похлопать меня, чтобы разбудить меня… как-нибудь?

— Заткнись, пожалуйста. Я не могу рассмотреть рану, когда ты тараторишь.

Я поджала губы, не смотря на боль, но потом позволила ему смотреть столько, сколько он этого хотел, пытаясь игнорировать легкую дрожь от такой близости к нему. Достав чистое, белое полотенце из ящика, он опустил краешек в теплую воду из-под крана на несколько секунд, а затем начал нежно вытирать им мои губы. Хотя из-за этого губы немного щипало, ощущения не были такими уж плохими, и пока он делал это, я поняла, что тону в его глазах, в этих серых бассейнах, находящихся всего в паре сантиметров от меня.

Утонуть в них, может быть, и не так плохо.

— Спасибо, — прошептала я и положила свою руку на его, которая все еще прижималась к моему лицу.

Алекс несколько раз моргнул, вытянул свою руку из моей и сделал пару шагов назад.

— Пока что держись подальше от соленых огурцов, — тихо сказал он.

Избегая моего взгляда, он начал открывать банку консервным ножом, который откуда-то достал. Закончив раскладывать содержимое двух банок по тарелкам, он вручил мне одну и вышел в комнату с большими окнами.

Я проглотила мой, откровенно говоря, восхитительный тунец с кукурузой меньше чем за пять минут и пошла, чтобы присоединиться к Алексу, сидящему на диване, который выглядел намного дешевле, чем мой собственный, но был гораздо более удобным.

— И? Что же нам теперь делать?

— Пока что мы останемся здесь. Халил, вероятно, считает, что мы постараемся вытащить тебя из города так быстро, как только можем, так что его ребята должны быть поблизости на большинстве автострад, на железнодорожной станции, в аэропорте… Намного безопаснее позволить всем остыть на данный момент. Когда он подумает, что мы попались в ловушку, он ослабит бдительность, и тогда посмотрим.

— А Бет? Они наверняка знают, где я живу. Что если они попытаются добраться до меня через нее?

— Об этом уже позаботились. Не волнуйся. — Он щелкнул по телевизору и закурил.

— Как?

— Ей сказали, что в квартире прорвало трубу и что все скоро починят. Формально, ты ушла со своим отцом, а мы разместили ее в очень хорошем месте, пока все «ремонтные работы» не будут окончены.

— О… понятно.

Пока мы смотрели фильм в тишине, я время от времени поглядывала на Алекса, надеясь, что он начнет говорить, но вместо этого он молчал, притворяясь, что ничего не происходило.

После третьего фильма я не могла больше это терпеть, поэтому я встала и пошла в ванную. Когда я вернулась, то застала его стелющим кровать на диване.

— Ты здесь спишь? — Указала я на диван.

— Да.

— Но почему?

— Намного удобнее, чем на полу.

Я покачала головой и направилась в спальню. Остановившись в дверях, я посмотрела на огромную кровать, которая предназначалась мне, а затем обратно на диван, где Алекс принимался за подушку, собираясь надеть на нее наволочку. Диван не был маленьким, и в то же время не был достаточно большим.

— Я буду спать на диване. Эй, ты можешь ложиться на кровать.

— Нет.

— Ой, да ладно… Здесь не только твои стопы торчат, а ноги. Ты не можешь так спать.

— Моя проблема, — рявкнул он и повернулся в другую сторону.

— Иди сюда, в этой кровати достаточно места для нас двоих. Обещаю, что не собираюсь воспользоваться тобой. — Я была уверена, что выглядела искренней.

— Мне и здесь нормально. Иди спать.

Я теребила края футболки секунду или две, а затем откинула одеяло и залезла в кровать, но продолжая смотреть через открытую дверь, как он старался изо всех сил занять удобное положение. Было ясно, что я не могла позволить ему так мучиться после всего, что случилось, но знала, что он не примет мое приглашение. Полагаю, что в этом отношении мы похожи. Оба упрямые ослы.

— Алекс…

— Что?!

— Мне страшно. Что, если кто-нибудь попытается попасть внутрь через окно?

— Мы находимся на гребанном пятом этаже, ради всего святого!

— Я знаю, но… Мне все еще страшно. Можешь подойти сюда? Очень прошу…

— Боже… Тебя так тяжело понять.

Я наблюдала, как он встал с дивана и захватил подушку, очевидно, недовольный. Когда он вошел в комнату, нахмурившись, включил прикроватную лампу и лег на кровать на некотором расстоянии от меня, лицом к стене. Я была рада, что мой блеф сработал и, удовлетворенная, свернулась под одеялом на другой стороне кровати.

Некоторое время я лежала неподвижно, но не чувствовала сонливости. Я задавалась вопросом, как долго Алекс и я сможем отсиживаться в таком маленьком пространстве, не вцепившись друг другу в глотки. Я думала о тех вещах, которыми он меня раздражает, но потом поймала себя на том, что ухмыляюсь в темноте, каким-то образом влюбившись в его недостатки, и готова простить все этому высокомерному, грубому, татуированному ворчуну.

В голове вспыхнул образ человека Халила с ножом, застрявшим в его горле, посылая озноб по спине, но потом я поняла, что на самом деле больше ничего не чувствую по этому поводу. Умный человек мог бы убежать от Алекса, и несмотря на то, что я знала, что он мог сделать, я была в постели с парнем, борясь со всеми своими инстинктами, чтобы не прижиматься близко.

Я повернулась, чтобы рассмотреть его поближе, пытаясь понять, был ли он удачливее в том, чтобы быстро уснуть. Было невозможно увидеть его лицо, так как он лежал спиной ко мне, но судя по его дыханию, казалось, что он спит. Убедившись, что мои движения были едва различимы, насколько это вообще возможно, я перебралась на его сторону кровати. Когда я была в сантиметре от его тела, то опустила голову на основание его шеи, вдохнула его тепло и закрыла глаза.

Я только начала полностью расслабляться, когда почувствовала, что он начал двигаться рядом со мной. Быстро отвернувшись, я плотно закрыла глаза, но вместо того, чтобы оттолкнуть меня, как я ожидала, он обнял меня за талию и прижал поближе.

—Просто так, чтобы ты знала… У меня нет ни малейшего желания петь тебе колыбельную.

— Я думала, ты заснул.

— Ну ты маленький жулик…— прошептал он и сжал меня крепче.

Глава 10

Сложности

Щурясь от яркого солнечного света, я инстинктивно порыскала в поисках подушки, чтобы накрыть лицо. Полчаса проворочавшись на простынях в безрезультатных попытках заснуть, было решено, что пора уже сдаться и позволить новому дню начаться.

Я перебросила свои ноги через край кровати и зевнула, а затем побрела в сторону ванной.

Когда я заметила, что Алекса нет в гостиной, я предположила, что он, должно быть, листает газету на балконе, так как утро было теплым и солнечным.

— Я очень надеюсь, что у тебя где-то здесь есть кофе… — бросила я через плечо, подходя к двери ванной, — В противном случае я не несу ответственности за свои действия.

После того, как я приняла горячий душ и почистила зубы, почувствовала, что мир заиграл новыми красками. Стиральная машина закончила стирку, я вытащила свою уже сухую рубашку и джинсы, и взвизгнула от восторга. Несмотря на то, что одежда была мятой, было настоящим удовольствием надеть что-то, что не свисало до пола. Не говоря уже о блаженстве — надеть нижнее белье.

Люди совершенно не ценят такие обыденные вещи.

С помощью расчески, которую я нашла в одном из ящиков, мне каким-то образом удалось укротить свои волосы в стиле Роберта Смита⁷ и заплести их в довольно приличную косу. Пройдясь по ящикам в поисках резинки, чтобы завязать косу, я осталась ни с чем, так что я направилась на кухню, придерживая волосы рукой.

— Эй, есть ли надежда, что в этом доме найдется заколка для волос? Или резинка? Что-нибудь? И почему я не чувствую запаха кофе…— Я остановилась посреди кухни и оглянулась по сторонам.

— Алекс? — позвала я громче, но ответа не последовало.

Автоматически я проверила балкон и медленно прошла через главную комнату, заглянула в коридор, спальню, затем вернулась в ванную, но Алекса нигде не было, в сложившейся ситуации я помчалась к входной дверии, несколько раз подергав ручку, осознала, что дверь надежно заперта. Я отступила на пару шагов, продолжая смотреть на тяжелые, запертые ворота тюрьмы, пока волна беспокойства поднималась во мне, я чувствовала себя так, словно меня ударили кулаком в живот.

Прислонившись к стене, я уставилась на часы, тикающие на противоположной стороне. Слезы скопились в уголках моих глаз, и, несмотря на то, что я знала, что, скорее всего, веду себя неразумно, ничто не могло остановить слезы, скатывающиеся по моим щекам.

Может быть, он решил, что я ему надоела.

Стоя в коридоре, я пристально смотрела на настенные часы, не сводя глаз с минутной стрелки.

Прошло ровно тридцать семь минут, прежде чем ключ повернулся в замке, нарушая тишину.

— А что это у нас здесь? Спящая красавица решила проснуться сама, да? — Алекс вошел с кучей сумок, свисающих с его рук, закрыв дверь пинком ноги. — Я думал, что успею вернуться до того, как ты проснешься, но… Что случилось?

— Я…— Моргнув пару раз, я смогла только мотнуть головой, — Ничего. А что?

— Без шуток. Почему ты плакала? — Он опустил пакеты на пол и прошел вперед, чтобы встать передо мной.

— Не будь идиотом. Я только что встала и все еще спросонья. Это все.

Чувствуя себя очень глупо из-за того, что сошла с ума, казалось важным не дать ему знать, как сильно я была испугана в его отсутствие. Я не хотела, чтобы он знал причину моего беспокойства: я подумала, что он ушел навсегда.

Избегая его взгляда, я обошла его и подняла два пакета, собираясь отнести их на кухню. Алекс, казалось, сомневался, но потом передумал останавливать меня и взял остальную часть пакетов, чтобы следовать за мной.

— Я предположил, что ты не захочешь все это время есть одни консервы, так что пошел в магазин. Я подумал, что лучше сделать это сейчас на случай, если ты сильно проголодаешься и набросишься на меня. — Он поставил пакеты на стол и начал доставать продукты, которые купил, убирая их по шкафчикам.

— Судя по количеству еды, которую ты принес, похоже, мы пробудем здесь какое-то время.

— Я все еще не уверен насчет этого, но много еды не помешает.

Когда он опустошил большую часть сумок и разложил все по шкафчикам, он взял оставшиеся три пакета и поставил их на стол передо мной.

— Это не от кутюр.

Я удивленно посмотрела на пакеты, медленно осознавая, что он имел в виду.

— Я знаю, что тебе, скорее всего, понравилось резать мою одежду, но если так продолжится, то в моем шкафу ничего не останется. — Он пожал плечами и прислонился к ближайшей стойке, — Давай же, открой их, они не кусаются, обещаю.

Я пододвинула пакеты поближе и начала по очереди вынимать вещи, которые он купил. В самом большом пакете были две хлопковые толстовки: одна розовая, а другая небесно-голубая; а также несколько футболок совпадающей расцветки. В другом пакете я нашла пару выцветших джинсов и две, подобранных со вкусом, сдержанных хлопковых рубашки. На самом дне было несколько пар носков и простые тканевые кроссовки, которые я бы и сама выбрала. Я оглядела все вещи в том же порядке, в котором доставала, и осторожно разложила их на столе.

Когда два пакета были уже пусты, меня охватила смесь неожиданных эмоций. Все, что он купил, было тщательно подобрано и нужного размера. Кроме того, они были превосходного качества. Было очевидно, что он обдумывал покупки, а не брал первое попавшееся. Это было то, чего я совсем не ожидала.

Может быть, я, в конце концов, ему понравилась. Совсем чуть-чуть… Я знаю, он сказал, что единственная причина, по которой он вернулся за мной, был мой отец, но это не имеет ничего общего с Николаем. Это все для меня.

— Ну? Сойдет?

Я подняла голову и посмотрела на Алекса, который, засунув руки глубоко в карманы, стоял, наклонившись вперед, с опущенной головой. Он не выглядел смущенно. Предполагаю, он даже не догадывался, что я бы надела любую вещь, которую он дал бы мне, даже старый мешок из-под картошки, лишь бы знать, что он думал обо мне.

— Они прекрасны, — тихо сказала я, — Спасибо. Я не ожидала от тебя…

— Продолжай. Ты еще не все видела.

Я прикусила губу и обратила свое внимание на последний пакет, просунув руку в него, чтобы узнать, что внутри. Моя рука наткнулась на большую расческу, а затем, очевидно, на разные бутылочки шампуня. Я вынула несколько и поставила их рядом с одеждой, обнаружив три вида крема для тела для разных типов кожи и как минимум пять разных гелей для душа, каждый с разным ароматом. Было забавно по очереди открывать их и немного сжимать, ощущая, как крошечные пузырьки взрываются, посылая ароматные вспышки в мой нос.

Указывая пальцем на кучу туалетных принадлежностей на столе, я вопросительно посмотрела на Алекса.

— Что? — Пожал он плечами.

— Одного геля для душа было бы достаточно, тебе так не кажется?

— Ну, я не знал, какой из них выбрать. — Он поднял руки в воздух, будто защищаясь. — Что бы я делал, если бы принес только один, и так получилось, что ты его терпеть не можешь? Тогда ты взяла бы мой, а я бы остался с чертовой лавандой… Или шоколадом, не дай Бог.

На мгновение я представила Алекса, такого высокого, сильного, в татуировках, проходящего мимо и пахнущего словно печенье. Я закрыла рукой рот, чтобы заглушить смех, но это не сработало, так что я начала хохотать в голос.

— Думаю, что у меня начнутся колики от смеха, — успела я сказать, когда достаточно успокоилась, чтобы связать пару слов вместе.

Когда я взяла небольшой бумажный сверток, перевязанный розовой лентой, который был до сих пор не распакован, я заметила, что Алекс переминается с ноги на ногу, что было для него не характерно. Он перевел взгляд с меня на сверток, смущаясь все больше с каждой секундой.

— Эээ… Я должен… — Он сделал неопределенный жест рукой в сторону спальни и исчез.

Озадаченная и испытывающая возрастающее любопытство, я проследила за его исчезновением, а потом потянула за ленту, позволяя свертку раскрыться. Когда его содержимое вывалилось, я почувствовала, как мои щеки покраснели.

— Хмм… Алекс?

— Что? — отозвался он откуда-то, где я не могла его видеть.

— Не удивительно, почему ты так долго ходил по магазинам. — Мой комментарий повис в воздухе, пока я разглядывала стопку белья из кружева и шелка, — Вижу, ты на славу оторвался в одном из магазинов…

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ооо… Думаю, понимаешь, — хихикнула я тихо, — Кто бы мог подумать, что такой дикарь, как ты, имеет такой изысканный вкус в женском нижнем белье.

— Консультант все выбрал, — убедительно сказал он, — Я собираюсь принять душ.

Я вытащила синюю комбинацию из кучи и посмотрела поближе.

Да… точно.

Эта была та же самая, которую я примеряла, когда ходила с ним по магазинам.

Ну конечно, консультант все подобрал, а то как же.

Когда я перенесла все свои новые вещи в спальню, то заметила, что Алекс уже освободил две полки в шкафу, так что казалось нормальным начать раскладывать вещи, думая про себя, что если бы кто-нибудь увидел нас, то наверняка подумал бы, что мы пара. В конце концов, мы жили вместе, спали в одной кровати, делили шкаф… и время от времени ссорились как старая семейная пара.

Неужели это одно и то же, что и быть вместе? Будет ли Алекс продолжать держать дистанцию, если мы…

Я остановила себя посреди мысли, в то время как идея вылить на себя ведро холодной воды казалась очень привлекательной.

Хватит мечтать! Просто потому что он купил тебе красивое белье и одежду по размеру, не означает, что он влюбился в тебя. Как только история с Халилом закончится, он уйдет, и ты никогда не увидишь его снова!

Разозлившись из-за вызванных чувств, я захлопнула дверь шкафа и направилась обратно в большую комнату, где тяжело рухнула на диван и включила телевизор. Не обращая почти никакого внимания на него, я досидела до конца прогноза погоды, задумавшись, как мало имеет значения, светит ли за окном солнце или нет, если я застряла в закрытом помещении на неопределенное время.

Алекс вышел из ванной, придерживая одно лишь полотенце вокруг бедер, и отправился в спальню. Я быстро отвернулась и приложила немало усилий, чтобы мои глаза оставались прикованы к экрану, размышляя о том, что это должно считаться преступлением — выглядеть так хорошо.

Несмотря на все мои усилия, было невозможно не бросать взгляды на спальню, где он сидел на краю кровати, отпустив полотенце. Я задержала дыхание и собиралась зажмуриться, когда увидела, что на нем была пара боксеров, и испустила вздох облегчения. Конечно, я не была настолько наивной, чтобы подумать, что он голый, но мысль об Алексе без одежды разжигала огонь во мне.

Я наблюдала, как он вскрыл бумажный пакет, развернул содержимое и аккуратно положил белую марлю на то место, где пуля задела его бедро. Осторожно придерживая, он должен был достать бинт из пластиковой упаковки, что оказалось достаточно трудным, если делать это одной рукой.

Я встала с дивана и пошла в спальню, полная решимости не позволять глазам задерживаться на его голой груди даже на мгновение.

— Дай мне, — сказала я, когда встала перед ним, протянув руку.

Он поднял голову и провел глазами с моей протянутой руки до моего лица, выглядя ошеломленным от моего внезапного появления.

— Расслабься. Мне не в первой, — солгала я.

Я не упомянула о том факте, что перевязки я делала только плюшевым медведям, и о том, что мне тогда было примерно шесть лет. Наверное, я выглядела достаточно убедительной, потому что он сделал то, что ему было сказано, и протянул мне рулон белого бинта, хотя и немного неуверенно. Я взяла все у него из рук и начала осторожно обматывать его бедро, стараясь не затянуть слишком туго или наоборот слишком слабо.

Хорошо, что он чем-то накрыл сшитую рану; в противном случае я бы упала в обморок от вида его крови. Осторожно заправив конец бинта под повязку, чтобы закончить, я вздохнула.

— В следующий раз, пожалуйста, избегай пуль.

— Я постараюсь, Принцесса.

Он все еще сидел на краю кровати, а стояла между его ног, когда мой взгляд упал на длинную, толстую полоску рубцовой кожи на его правом бедре. По сравнению с этой, свежая рана на его левой ноге определенно казалась просто царапиной. Я протянула руку и нежно провела пальцем по всей длине рубца.

— Ты должен стараться сильнее, — прошептала я, — Откуда это?

— Одна работка пошла не по плану. Мы попали в перестрелку. Бывает.

— Кажется, это бывает довольно часто, да?

— Почему ты так говоришь?

— Я видела шрамы от пулевых ранений на твоем плече и животе.

— Кто сказал, что они от пуль?

— Я достаточно их видела, чтобы определить пулевое ранение.

— Принцесса… Это не тот опыт, который ты должна иметь.

— Добро пожаловать в мою жизнь. — Я немного наклонила голову. — Ты не ответил мне.

— Ну, нет, не часто. Все три остались после того раза. Они хорошенько меня потрепали.

Вспоминая наш разговор с Николаем, я продолжила вести пальцем по шраму, ощущая его края и линии под моим прикосновением, понимая, что Алекс не собирался делиться со мной подробностями, как именно он его получил. Я втянула воздух сквозь зубы и задалась вопросом, что заставило его рисковать своей жизнью, чтобы спасти моего отца.

— Все еще болит?

— Нет.

— Лжец.

— А тебе необходимо все знать? — Он слегка улыбнулся и встал с кровати, — Иногда, когда я долго сижу или лежу.

Он отстранился, но не словно разозлился, и я наблюдала, как он надевает тренировочные штаны и черную футболку.

— Я надеюсь, что ты не будешь использовать эту секретную информацию против меня в следующий раз, когда захочешь отомстить мне или что-то вроде того.

— Ты действительно думаешь, что я способна на такое? — спросила я очень тихо, глядя вверх, чтобы посмотреть в его красивые глаза.

Долгое время Алекс оставался на месте и, молча наблюдал за мной, а потом подошел и встал очень близко ко мне.

— Нет.

Очень медленно его лицо приблизилось к моему, его серые глаза сияли. Когда я почувствовала, что его губы накрыли мои, казалось, что кто-то выбил почву у меня из-под ног, и я падала. По мере того, как поцелуй становился более страстным, я крепко обняла его за шею и схватила его волосы в кулак. Не отрывая губ, он потянул меня на кровать, продолжая осыпать меня поцелуями, его горячее дыхание касалось моих щек, а его теплый язык настойчиво прижимался к моему. Если бы слова могли описать это, то я чувствовала себя, словно кружусь в самом центре торнадо, в пугающем темпе покидая этот мир, чтобы никогда не возвращаться.

Волны всепоглощающего удовольствия унесли мое тело прочь, в то время как сердце быстро колотилось в груди. Не позволяя ни на секунду нашим телам разъединиться, я потянулась вниз и ухватилась за край своей рубашки, подняла ее и стянула через голову одним плавным движением.

— Саша… — прошептал Алекс, — Это очень плохая идея…

— Мне плевать! — оборвала я его и припала ртом к его шее, кусая и пробуя его.

***

— Это может осложнить ситуацию, — произнес Алекс очень тихим, и в то же время нежным голосом, все время проводя пальцем вверх и вниз по моей спине, — Мы очень сильно облажались.

— Угу…— согласилась я.

Наши тела переплелись, измученные, мы лежали друг у друга на руках. Простыни были разбросаны по кровати, свисая на пол.

Я оторвала голову от его груди и убрала прядь волос со своего лица, чувствуя, как мои губы расплылись в улыбке.

— О, этот взгляд заставляет меня волноваться! — усмехнулся он, притянул меня к себе и поцеловал в нос, — Давай, я слушаю.

— Ты должен больше улыбаться. — Я прижала указательный палец к его губам.

— Не съезжай с темы.

— Ничего особенного… Я просто подумала, что твое эго, должно быть, раздулось еще больше, если это, конечно, вообще возможно, — прыснула я.

— Что? Почему?

— Ну… Ты в постели с девушкой на десять лет младше тебя. Должно быть, ты очень доволен собой.

— Ну, да, просто замечательно, когда люди говорят, что я выгляжу старше, чем есть на самом деле.

— Только тогда, когда ты строишь это убийственное выражение на лице. Когда ты спишь, то выглядишь как ребенок.

— Как ребенок?! Не уверен, что хуже. Как бы то ни было, откуда ты знаешь, как я выгляжу, когда сплю?

— Я наблюдала за тобой. — Слегка смутившись, я уткнулась головой в его шею.

— Когда?

— Какая разница? — пробормотала я, довольствуясь тем, что легонько покусывала его ухо.

— Эй! Я не еда!

— Хмм… Не уверена. Сейчас ты мой кекс с двойным кремом на верхушке.

Я чуть не упала с постели, когда разразилась безудержным смехом, и он только усилился, увидев потрясенное выражение лица Алекса. Никто в здравом уме не сравнил бы Алекса с кексом. Это все равно, что назвать разъяренного тигра киской.

— Я сделаю вид, что не слышал этого, — успел возразить он, хоть я и продолжала смеяться.

— Как скажешь, сладенький.

— О, я покажу тебе, какой я сладенький.

Он потянулся руками в мою сторону с намерением поймать меня. Я взвизгнула и попыталась отстраниться, но он забрался на меня прежде, чем я успела бы возразить, глядя на меня глазами, сверкающими озорством.

— Ты забыла спросить разрешение. — Он коснулся губами моих губ, прежде чем отпустить меня.

Выбравшись из постели, я взяла первую попавшуюся чистую футболку из шкафа и направилась в ванную.

Через полчаса я сидела за столешницей на кухне, поглощая самый большой бутерброд с тунцом, который я когда-либо видела, когда вошел Алекс, выглядевший как грозовая туча, готовая вот-вот разразиться. Все в нем выглядело идеально, за исключением выражения лица, которое давало понять, что от его былого, хорошего настроения ничего не осталось.

— Ну что теперь? Ты выглядишь так, будто кто-то наступил тебе на ногу.

— Нам нужно поговорить…

— Ну, не сомневаюсь.

— Принцесса… То, что произошло между нами… не должно было случиться. Я думаю, ты знаешь это.

— И?

— И я не хочу, чтобы все рухнуло к чертям… После того, как эта ситуация с Халилом будет решена, я …

— Да, Алекс. Я знаю. Ты покинешь меня, и, скорее всего, мы никогда больше не увидимся снова.

Я сделала все возможное, чтобы сохранить спокойный голос. С самого начала было очевидно, как все это дело закончится, но, когда я услышала свои собственные слова, и что еще хуже, повисшую в воздухе тишину, все показалось таким окончательным, так что мое сердце в мгновение ока упало. Взяв себя в руки, чтобы мой голос звучал как можно убедительнее, я набрала полные легкие воздуха и заставила голос не дрожать.

— Поверь мне, я не создаю себе никаких иллюзий, в которых, из-за того, что мы с тобой перепихнулись⁸, вдруг станем парой. Это выставило бы меня полной дурой. Какими бы паршивыми наши дела не были, я не представляю себе, что из-за одного часа любви мы бы стали жить долго и счастливо. Я имею в виду… Это безумная мысль.

— Даже если бы дело обстояло не так… мы слишком разные. Полные противоположности, как магниты, направленные друг к другу одинаковыми полями. — Он кинул на меня серьезный взгляд.

— Я в курсе, Алекс. То, что мы сделали, вполне нормально, учитывая, что мы привязаны друг к другу двадцать четыре на семь. Это был просто секс, не больше. Я не знаю, почему ты вдруг решил разыграть драму.

— Я боялся, что ты подумаешь…

— Ой, да ладно. — Я заставила себя улыбнуться, — Не обольщайся. Истина заключается в том, что ты очень горяч, но во всем остальном ты не мой типаж вообще.

Правильно. Продолжай улыбаться. Только не смотри ему в глаза, иначе он увидит, что ты врешь.

— Ну, отлично. Это делает ситуацию намного проще.

Я должна была собрать последние крохи своего самообладания, чтобы остаться спокойной, в то время как внутри я была разрушена. Решив не показывать свои эмоции, я небрежно пожала плечами, зная, что если он засомневается в моей решимости, то наступит конец. В таком случае, он бы позвонил Николаю, и еще до наступления темноты у меня бы появился новый телохранитель.

— В любом случае, это не произойдет снова.

После этого заключения Алекс повернулся и направился к входной двери. Минуту спустя я услышала, как дверь с грохотом закрылась за ним, и поворот ключа в замке.

Это был знак, что можно перестать претворяться, и я закрыла рот руками, чтобы заглушить рыдания, вырвавшиеся изнутри. Если месяц назад мне кто-нибудь сказал, что я буду плакать на кухне опасного преступника, потому что он не хотел меня, я бы покрутила пальцем у виска.

Ты полная дура. Плаксивая, жалкая дура.

Я почувствовала, как иглы резко начали жалить мои ноги, когда я встала, в то время как слезы стекали по моим раскрасневшимся щекам. Ополоснув лицо холодной водой, я направилась к холодильнику, вытащила упаковку замороженной моркови и приложила ее к лицу, в надежде, что холод снимет отек вокруг моих глаз. Я снова побрызгала на лицо водой для верности и взяла чистое кухонное полотенце с крючка, чтобы вытереться, прежде чем покинуть кухню.

Проходя мимо входной двери, я удивилась, услышав звук мобильного телефона Алекса откуда-то поблизости. Решив, что он собирается как раз войти, я подготовила себя к очередному представлению, но так и не услышала поворот ключа в замке. Прошло полминуты, и, в конечном счете, я на цыпочках подошла прямо к двери, намереваясь взглянуть в глазок.

На расстоянии двух метров от двери в полутьме сидел Алекс на верхней ступени лестницы, уставившись на свои ноги, в то время как дым от сигареты, находящейся в его руке, поднимался над ним.

Когда он вошел в гостиную через полчаса и сел рядом со мной на диван, я решила сделать вид, что ничего не произошло. Держа свои глаза прикованными к телевизору, я краем глаза наблюдала, как он курил, время от времени пуская кольца дыма.

— Ты определенно самый мрачный из всех людей, кого я знаю. Иногда, ты напоминаешь мне большого старого моржа, — прокомментировала я, в конце концов.

— Два часа назад я был кексом с кремом. Определись уже.

— Сейчас ты не похож на кекс. Ты больше похож на лимон, который остался на прилавке… весь высохший и кислый. Ты тренируешь это выражение лица перед зеркалом? Я просто должна знать…

— Нет. Это дар Божий. — Он пожал плечами, и мне захотелось приложить что-нибудь тяжелым к его голове.

— Болван, — раздраженно выплюнула я.

— Чокнутая.

— Морж!

— Соплячка.

Я схватила с дивана подушку и швырнула ему в лицо, но он сумел поймать ее прежде, чем она попала в него.

— Ладно. Полагаю, впредь мне не стоит пререкаться с тобой. Очевидно, я рискую потерять глаз.

Несмотря на то, что он пытался сохранить невозмутимое лицо, я заметила, как уголки его губ совсем немного приподнялись.

— Ты притворяешься! Ты улыбнулся, я видела!

— Нет.

— Нет? Хм…— Без предупреждения, я начала щекотать его со всей силы, застав тем самым его врасплох.

— Помилуй! — крикнул он, наполовину смеясь, — Это идет в разрез с моим моржовым лицом!

— Ты не заслуживаешь пощады, но, если ты покормишь меня, я сжалюсь над тобой.

— Как тебе угодно, просто остановись, пожалуйста…

Я последний раз ткнула его в ребра, прежде чем отступить назад, чтобы посмотреть на него, расплывшись в широкой улыбке. Он наблюдал, растянувшись на диване передо мной. Его глаза улыбались, или по крайней мере, мне так казалось, и он снова был похож на другого человека, а не на того Алекса, к которому я привыкла.

Моргнув пару раз, я задумалась, что бы Бет подумала о нем, если бы увидела его таким. Скорее всего, она бы решила, что настоящего Алекса забрали и заменили новой, улучшенной версией. Как бы ни странно это звучало, я чувствовала, что люблю их обоих: упрямого осла и хитрую лису.

— Я видела ресторан в здании через улицу. Давай пообедаем там, — предложила я.

— Я не уверен, что это хорошая идея.

— Пожалуйста.

Я состроила отчаянное лицо и умоляюще посмотрела на него, радуясь, что он медленно сдавался под давлением.

— Пожалуйста, всего на полчаса. Я скоро покроюсь плесенью в этих четырех стенах.

— Ты знаешь, я думаю, что твое слезливое выражение лица подействовало на меня. — Он глубоко вздохнул и встал с дивана.

Ликующе захлопав в ладоши, я бросилась надевать свои новые кроссовки. Может быть, такая излишняя радость от чего-то столь малого была перебором, но учитывая настоящее положение дел, казалось, я должна была использовать любую возможность, чтобы подышать свежим воздухом, на случай если меня, в конечном счете, запрут навсегда.

И все-таки мое настроение упало пару минут спустя, когда Алекс появился в коридоре с пистолетом в руке.

— Это действительно необходимо? — спросила я, наблюдая, как он заправляет его сзади за пояс джинсов.

— Зачем спрашиваешь, если знаешь ответ?

Это была ложка дегтя в бочке с медом, из-за которой обед на соседней улице ощущался как отрывок из фильма Тарантино. Я перевела взгляд с Алекса на дверь, которую он придерживал для меня, и вышла.

В ресторане мы сели за столик на открытом воздухе, позади нас распустились восхитительные желтые цветы, источая опьяняющий, сладкий аромат. Мы только что закончили наш обед, поэтому Алекс рассеяно проверял сообщения на своем телефоне, пока я грелась на солнышке, сидя в кресле с закрытыми глазами и впитывая теплые лучи солнца, которые просачивались через широкий навес из листьев, обвивающих решетку над нами.

— Ты напоминаешь мне домашнего кота, такого сонного и ленивого. — Услышала я голос Алекса и медленно открыла глаза.

Запрокинув руки на спинку стула и вытянув вперед ноги, он выжидающе смотрел на меня.

Недалеко от нас шла по тротуару пожилая дама, ведя на поводке горделивого белого пуделя. Когда она приблизилась, то замедлила шаг и пару раз обернулась на Алекса. Ее выражение лица, когда она внимательно рассмотрела его, скорее всего, выражало шок, поскольку она продолжила ошеломленно разглядывать его татуировки и нарушающий все законы притяжения ирокез.

Я уже так привыкла к нестандартной внешности Алекса, что и забыла, каким устрашающим он мог казаться в глазах других людей. Прикрыв рот рукой, я почувствовала, что мои губы расплылись в улыбке, а затем дала знак глазами Алексу, чтобы он взглянул на женщину за его спиной, которая все еще продолжала смотреть.

Я наблюдала, как он повернулся в ее сторону, натянул лукавую, соблазнительную ухмылку и поднялся. Театрально исполняя, он низко поклонился озадаченной женщине, в процессе грациозно двигая рукой, изображая джентльмена, снимающего цилиндр.

— Мэм, — с почтением произнес он и подмигнул ей без тени стыда.

Трудно было поверить своим глазам, но лицо женщины кардинально изменилось. Ее беспокойное выражение лица сменилось чем-то другим, когда робкая улыбка изогнула ее накрашенные губы. Незамедлительно она развернулась и поспешила прочь, дернув удивлённую маленькую собачку позади нее, которая все это время счастливо мочилась на колесо машины.

— Не могу поверить, что ты сделал это! — Я закрыла руками лицо и залилась смехом.

— Я всего лишь выразил должное уважение к одному из наших пожилых сограждан. Мне кажется, это мой долг, быть ответственным гражданином и все такое…

— Не считая того, что у нее чуть не случился сердечный приступ?

— Ты преувеличиваешь…— отмахнулся он и щелкнул зажигалкой, чтобы закурить сигарету.

Я не могла точно знать, действительно ли он не замечал, какое действие он оказывал на женщин, или это просто отговорка, но одно было совершенно ясно — когда он на полную пользовался своим обаянием, то становился совершенно неотразимым.

— Алекс?

— Ммм…

— Есть что-нибудь, о чем ты жалеешь?

Резко очнувшись от беззаботного настроения, снизошедшего на нас, он молча уставился на меня, затем повернулся лицом к улице и машинам, припаркованным на ней.

— Что бы ты ни делала в этой жизни, Принцесса, всё всегда заканчивается одним и тем же — сожалением. В большей или меньшей степени все мы сожалеем о каких-то совершенных нами поступках. В конечном счете, люди всегда найдут способ оправдать свои действия, либо они просто будут благодарны за полученный опыт, либо позволят своим мозгам подшаманить над таким неопределенным понятием, как память, но, в конце концов, найдется способ выкрутиться. Намного труднее простить себя за то, что мы не сделали, и когда дело доходит до этого, в большинстве случаев люди прекращают искать оправдания. Когда наступает время рассчитываться по счетам, эти самые упущенные возможности будут преследовать тебя.

Последовало долгое молчание, были слышны только звуки шагов по тротуару и редкое урчание двигателя. Алекс наконец-то допил остатки кофе из чашки и со стуком поставил её на блюдце, затем откинулся на спинку стула и выпустил одинокое идеальное кольцо из дыма, которое зависло в воздухе на долгое время, прежде чем смешаться с небом.

— Но это не тот ответ, на который ты рассчитывала? — спросил он.

— На самом деле, нет…

— Всё потому что это не тот вопрос, который ты действительно хотела задать.

Он улыбнулся, перегнулся через стол и взял мои руки в свои, нежно сжав их.

— Если бы ты мог повернуть время вспять, ты… пошел бы другим путем? Остался бы на правильной стороне? — тихо спросила я.

Я опустила глаза, чтобы посмотреть на стол, убежденная, что он заметил бы отчаяние в моих глазах, если бы я продолжила смотреть на него. Тем не менее, было очевидно, что я искала положительный ответ.

— Мне очень жаль, милая, — вздохнул он, — Но что бы это не значило для тебя, я нашел свое призвание, и я хорош в этом. Если бы у меня был шанс вернуться назад, я бы сделал этот выбор снова.

Когда он закончил говорить, солнце скрылось за облака, на улице стало значительно темнее, и температура явно упала на несколько градусов.

Мурашки побежали по моим рукам, но как бы я не надеялась на другой ответ, казалось, что где-то внутри я уже знала правду.

Глава 11

Пока смерть не разлучит нас

Один месяц спустя

Целый месяц мы жили вместе, проводя большую часть времени в квартире Алекса. Когда я уже начала думать, что мы пересмотрели все фильмы у него на дисках и в компьютере, Алекс принес картонную коробку с PlayStation и кучей игр к ней, так что мы часами напролет валялись на ковре, уничтожая врагов на экране. Бывало, я замечала, что он ведет себя как ребенок, чаще всего, когда я выигрывала.

Конечно, мы ссорились несколько раз в день. Скорость, с которой он выпускал саркастические насмешки и резкие замечания, не утихла, в результате чего на кухне образовался дефицит целых тарелок и чашек. Хорошо, что я ни разу не смогла хорошенько прицелиться, ведь он знал на какие кнопки нужно нажать, как никто другой.

Алекс оставался все тем же угрюмым упрямцем, но мне нравилось находиться так близко к нему, и я начала опасаться момента, когда нам придется вернуться к нормальной жизни. Несмотря на то, что мы по большей части находились взаперти в квартире в течение месяца, «осложнений», как он когда-то выразился, больше не было.

Я смотрела на надутый пакет с замороженными овощами, крепко сжав его в руках и внимательно изучая со всех сторон, в надежде расшифровать какую-нибудь формулу для превращения этого в настоящую еду.

Находясь в моей компании всего месяц, Алекс, видимо, мысленно расстался с жизнью и выбрал самоубийство посредством моих кулинарных способностей, так как отказался от доставки еды на дом — готовить должна была я. Все попытки объяснить ему, что мои навыки в готовке ограничивались простой яичницей, были пропущены мимо ушей, и сейчас на кухне в моей голове пронеслись его последние слова поддержки: «Я уверен, ты справишься…»

Я осторожно взяла острые ножницы и отрезала уголок пакета вдоль пунктирной линии, а затем, осмелившись, высыпала его содержимое в большую блестящую кастрюлю. Закончив, я принялась изучать будущую пищу. Не будучи гурманом, я никогда не обращала особого внимания на то, что находилось в моей тарелке, и не могла вообразить, чем эти маленькие замороженные камушки являлись в прошлой жизни. Особенно меня тревожили крошечные сморщенные зеленые шарики, похожие на капусту из страны лилипутов. Может это действительно была она, так как выглядела в тысячу раз меньше, чем наша на Земле.

— Ничем хорошим это не закончится, — вздохнула я, приступив к работе.

Наполнив водой кастрюлю, я начала добавлять в нее всё, что нашла в холодильнике. Несколько штук белой моркови — она выглядела довольно странно — ложку горчицы, немного масла, горсть вяленых томатов, и после некоторых раздумий — две толстые розовые сосиски. На мой взгляд, я была на верном пути по превращению этих странных замороженных камней в полноценную еду.

Поставив смесь вариться на медленный огонь и наблюдая, как кухонные окна запотевают от пара, я решила, что отныне судьба нашего обеда находится в руках Всевышнего, поэтому села за стол и начала листать первый попавшийся журнал из стопки.

Я даже не заметила, что спустя какое-то время Алекс вошел на кухню, так как была захвачена решением кроссворда, поэтому чуть не упала со стула, когда его низкое рычание вернуло меня к реальности.

— Что это за сомнительный эксперимент? — Он стоял рядом с плитой, указывая пальцем на мое булькающее варево.

— Обед, — отрезала я.

— Я боялся, что ты так скажешь. — Его брови резко поднялись вверх. — Имею в виду, я знаю, ты ненавидишь мой характер, но это… И какого черта здесь делают эти гадкие коричневатые штуки? Ты уверена, что не отрубила пару пальцев, пока готовила это?

— Это сосиски.

— Сосиски? — завопил он, ужас отобразился на его лице. — Ты сварила сосиски? Матерь Божья!

— Ну, я пыталась сказать тебе, что не умею готовить, но, кажется, ты даже не слушал, — пожала плечами я.

— Но я думал, ты знаешь хотя бы основы, как минимум. Я не ожидал, что ты совершенно не приспособлена. В любом случае, как это вообще возможно? Ты девочка, черт возьми!

— Не веди себя как истеричка! Не моя вина, что ты не разобрался в ситуации! Кроме того, насколько там все плохо?

К сожалению, чуть позже слово «плохо» приняло совершенно иной смысл, когда сидя за кухонным столом, я изучала содержимое своей тарелки. Сморщенные, бездыханные призраки овощей всплывали на поверхность, а затем снова исчезали в глубинах красной слизи, источающей запах, похожий на запах старых дедушкиных носков. И это не учитывая огромного скрючившегося розового зверя, притаившегося где-то в глубине.

Я бросила взгляд на Алекса, который замер с ложкой перед лицом, в его глазах отразилось сомнение, когда он уставился на своеобразное жертвоприношение. В конце концов, он зачерпнул ложкой немного жидкости, всем своим видом показывая отвращение и решимость, пока отправлял ее в рот.

— И? — спросила я.

— Ммм… вкусно. Я никогда не пробовал ничего более необычного. Тебе стоит попробовать.

Удивленно приподняв брови, я последовала его примеру, опустив ложку в тарелку, и поднесла ее к губам. Вкус напоминал куриный помет.

— Фуу! — взвыла я, и меня чуть не вырвало прямо на стол.

— Что такое? — Он состроил невинное выражение лица, но начал хихикать вопреки своей воле.

Я схватила со стола салфетку и, прицелившись в его голову, бросила ее, но он лишь ловко увернулся, так что салфетка с глухим звуком приземлилась в раковину. В итоге я добилась только того, что развеселила его еще больше, так как он согнулся в приступе смеха. Я не привыкла видеть заходящегося в смехе Алекса, но наблюдая за ним, поняла, что совершенно не расстроена своим кулинарным фиаско.

Я встала посмотреть, было ли что-нибудь в шкафах, чтобы съесть, когда телефон Алекса громко зазвонил, от вибрации стол затрясся, словно ожившее существо. Как только Алекс потянулся к нему и поднес к уху, то сразу взял себя в руки и вышел на балкон, не говоря ни слова, задвинув за собой тяжелые стеклянные двери.

Сначала его голос был слишком тихим, чтобы я могла разобрать слова, но через некоторое время серьезное выражение лица сменилось гневом, и он заговорил громче, так что некоторые обрывки фраз можно было услышать в комнате.

— … это не дело…

— …я не знаю, как долго. Мне нужно больше времени…

— …десять чертовых дней? И это после всего, что я сделал?

— Что? Это дерьмо собачье, и ты знаешь это…

Он помолчал мгновение, а затем поднял глаза, неверие отразилось у него на лице, и в какой-то момент его глаза встретились с моими. Сразу же переведя взгляд, он начал расхаживать по балкону, свободной рукой нервно потирая голову.

— …вот дерьмо!

— …я понял!

В бешенстве он повесил трубку, вернулся на кухню и многозначительно смотрел на меня в течение нескольких секунд, прежде чем наконец заговорить.

— Одевайся. Мы уходим через пару часов.

— Что происходит?

— Будь готова через десять минут. Мне нужно сделать пару звонков, а затем мы выдвигаемся.

С этими словами он вернулся на балкон и снова задвинул двери с глухим стуком. Я замерла на месте на несколько секунд, а потом кинулась в спальню, чтобы одеться. Впопыхах я вытащила мягкий розовый свитер, пытаясь представить, куда мы направляемся, и что может быть настолько важным, чтобы выпустить меня на люди, где меня с легкостью могли узнать.

Когда я стремглав выскочила из спальни, Алекс уже ждал меня в зале со связкой ключей в руке, методично постукивая по туалетному столику. Как только он увидел меня, то потянулся, чтобы взять мою руку в свою и вывел меня из квартиры.

— Ты собираешься мне сказать, что происходит? — спросила я, когда мы вошли в лифт, но он полностью проигнорировал меня.

В течение всего пути от двери квартиры до подземного гаража он продолжал молчать, и когда мы, наконец, подошли к черному Джипу, он лишь открыл пассажирскую дверь и жестом приказал мне забраться внутрь. Я хмыкнула, но сделала так, как он хотел, и рухнула в глубокое кресло. Алекс обошел вокруг машины и сел за руль, а затем потянулся к ремню безопасности с моей стороны, чтобы пристегнуть меня. Раздосадованная, я вырвала ремень у него из руки и сделала все сама.

Я была сыта по горло его переменчивым настроением и принялась тихо смотреть в лобовое стекло, улицы быстро пролетали в поле моего зрения.

Прошло примерно двадцать минут, если верить часам на приборной панели, а мой внутренний хронометр отсчитал как минимум час. Алекс резко свернул на другую улицу и внезапно притормозил у обочины, повернув голову, чтобы посмотреть на меня, в то время как я безучастно продолжала смотреть вперед.

— Саша. Не придуривайся.

— Что? Ты вспомнил о моем существовании?

— Я должен был хорошенько подумать о некоторых вещах и… последствиях, прежде чем что-либо говорить тебе.

— Черт возьми! Я надеюсь, ты не вывел из строя свои немногочисленные извилины, пока все обдумывал.

— Иногда, ты ведешь себя как ребенок.

— Пошел ты!

— Не разговаривай так со мной!

— Почему нет? Ты думаешь, что это в порядке вещей вот так тащить меня за собой и игнорировать, когда я спрашиваю, что происходит?

Покачав головой, Алекс сделал глубокий вздох и схватил пачку сигарет с приборной панели.

— Это плохая идея, — пробормотал он, закуривая сигарету, — Чертовски плохая идея.

— Ты наконец-то расскажешь мне, что, черт возьми, мы здесь делаем?

— Если бы ты прекратила возмущаться и позволила бы мне вставить хоть слово, я бы смог тебе рассказать …— Он посмотрел мне прямо в глаза, — что у нас серьезная проблема.

— Скажи мне, что я не знаю. Если всю эту ситуацию нельзя назвать полным пиздецом, тогда я не знаю, какие слова еще подобрать…

Алекс повернул голову и уставился на лобовое стекло, и, хотя он не выглядел слишком встревоженным, мой желудок немного сжался.

— Похоже, что наш друг Халил потерял терпение. Он объявил награду за твою голову.

Последовала многозначная пауза, во время которой я смотрела на него в неверии, пытаясь обработать эту новую информацию и понять, что она действительно значит.

— Я не понимаю. Его люди и так уже давно ищут меня. В чем смысл?

— Да, но теперь за нами охотится целая армия подонков из преисподней преступного мира, и поверь мне, это последние люди, с которыми ты когда-либо хотела бы встретиться.

— И… что мы теперь будем делать? Уедем из города или что? — спросила я, когда смогла вернуть дар речи.

— Пока мы в безопасности в моей квартире, но должны быть наготове. Как только поступит звонок, мы сразу же покидаем страну.

— Но… мой паспорт, документы… Я все оставила дома.

— Нет, неправда. — Он стряхнул пепел с конца сигареты в щель в окне и наклонился ко мне, чтобы открыть бардачок.

— Все здесь, но это неважно. Как только ты покажешь эти документы для регистрации или еще где-нибудь, Халил уже будет знать, где ты и куда направляешься. После этого пройдет несколько часов, прежде чем нас найдут.

— Мы можем достать фальшивые документы или что-то типа того? Если кто и знает людей, которые этим занимаются, то это определенно ты. Так ведь?

— Да, но проблема в том, что нужно время, чтобы нам сделали сносные документы. Две недели минимум. А тебе они необходимы прямо сейчас.

— Только мне?

— У меня всегда есть несколько на черный день, — сказал он тихим голосом, будто указывал на очевидные вещи.

— Конечно… И зачем я только спросила?

— Таким образом, у нас есть только один выход, чтобы получить тебе настоящий паспорт на другое имя.

— Ну, Саша не такое уж и редкое имя. Я бы могла пойти в мэрию и заполнить документы для изменения фамилии. Я уже делала это. Это не так-то просто, но возможно.

— Да, но это все пойдет на учет. Халил может ожидать подобное, и наверняка кто-то уже взломал систему, отслеживая ее.

— Ну и что же в таком случае остается?

— Есть еще один способ изменить твою фамилию. Это изменение будет отражаться в другой системе, которую Халил точно не отслеживает. Я уверен в этом.

— И какой же?

— Я буду использовать свои поддельные документы, так что процесс не будет считаться настоящим, зато у тебя будет возможность получить легальный паспорт под новой фамилией. У меня есть знакомый, который готов провернуть все это буквально за пару часов.

— Я все еще не понимаю. Какой процесс?

Повисло молчание. Алекс закурил еще одну сигарету и выпустил дым через уголок рта, а затем перевел взгляд на меня. Опустив свободную руку в карман штанов, он вытащил пачку документов и протянул мне одно из многих удостоверений личности.

—Олег Андреев…— прочитала я, когда развернула маленькое удостоверение.

Рассмотрев его более внимательно, я поняла, что уставилась на фото Алекса, на котором он выглядел на несколько лет моложе.

— Тебе на самом деле двадцать три года, или это тоже поддельная дата рождения?

— Нет. Только имя изменено.

— Хм… — Я начала изучать паспорт. — Оно выглядит как настоящее. Мои комплименты мастеру фальсификации, который сделал это.

— Я надеюсь, тебе нравится эта фамилия… Потому что она станет твоей на некоторое время.

Я подняла голову и посмотрела на него, сбитая с толку.

— Что ты имеешь в виду?

— Это единственное, что мы можем сделать. — Он вздохнул и указал пальцем в сторону ювелирного магазина, рядом с которым мы припарковались.

— Мы приехали за обручальными кольцами, Принцесса.

На мгновение мне показалось, что у меня начались галлюцинации. Разумеется, я услышала что-то неправильно. Обручальные кольца?

— Прости, что ты сказал?

— Ты слышала.

— Если ты валяешь дурака, Алекс, то сейчас не самое подходящее время. — Я шокировано покачала головой.

— Извини, но я крайне серьезен, Принцесса. Мы должны достать тебе документы под другой фамилией, и нет другого пути.

— Ты начал употреблять наркотики?

— Не волнуйся. Так как я подпишусь под чужим именем, ты легко сможешь аннулировать брак, когда все проблемы решатся. Это имеет смысл. У нас будет хорошее прикрытие, и оно нам необходимо, так как теперь нам нужно быть намного более осторожными, чем раньше. И боюсь, что нам нужно будет так же поработать над твоей внешностью.

— Мне девятнадцать, ради Бога! Я не могу даже думать о замужестве. Особенно с тобой. Неважно, фальшивые это документы или нет…

— Знаешь, а сейчас ты действительно ранила мои чувства. Я первый раз в жизни прошу девушку выйти за меня замуж, и только посмотрите, как она реагирует.

— Ты разбиваешь мое сердце… — раздраженно выдохнула я. — И меня все устраивает в моей внешности, так что я не планирую преображаться, спасибо.

— Мне очень жаль, дорогая, но у тебя нет выбора… в обоих случаях.

***

Когда мы выходили из городского ЗАГСа, мне все еще казалось, будто меня накачали наркотиками, и из-за них я видела странные сны. Казалось, будто я наблюдаю за всем этим со стороны. Ко всему прочему, я вышла замуж за мужчину, который даже не существовал в действительности.

Я опустила взгляд, уже не в первый раз, на золотое кольцо на моем пальце, гадая, почему Алекс стал возиться с такой формальностью в виде кольца, когда все это было лишь притворством. Более подходящим было бы одно из тех пластиковых колец, продающихся в шоколадных яйцах.

Определенно, моя жизненная история приняла трагикомический оборот. С одной стороны, я была замужем за закоренелым преступником, а с другой, это был просто фиктивный брак. Я притворялась, что ненавижу его, потом спала с ним, и что хуже всего, я уже давно была влюблена в него, даже несмотря на то, что, вполне вероятно, он мог в ближайшее время исчезнуть раз и навсегда. Полная катастрофа, проще говоря.

Я замедлила шаг и пристроилась к мужчине, который стал моим мужем буквально пару минут назад. Засунув руки в карманы, он всем своим видом показывал равнодушие ко всему происходящему вокруг, но люди всё также обходили его стороной, когда он шел по улице, стараясь не встретиться с ним взглядом.

— Пришло время для второго этапа, — кинул он через плечо и остановился у парикмахерской.

Осознав, что он имеет в виду, в испуге я широко открыла глаза.

— Нет!

— Мне жаль, Принцесса. Но тебе нужно что-то сделать со своими волосами. Для этих людей слишком просто найти ориентировку, как ты выглядишь. Мы должны любой ценой избежать вероятности, что тебя узнают. С таким же успехом мы могли бы сразу пойти им сдаться.

— Ни в коем случае! — истерически закричала я и сделала шаг назад. — Неужели мои волосы настолько узнаваемы? Они же не окрашены в зеленый цвет или что-то наподобие. Я точно никаким образом не выделяюсь из толпы.

Сделав глубокий вдох, Алекс взял меня за руку и потянул за угол. Вынув шпильку, которая удерживала мой хвост, он пробежался пальцами другой руки по светло-каштановым волосам, а затем легкими движениями начал поглаживать мой затылок, когда волосы распустились и защекотали мою шею.

Отчаянно схватившись за его рубашку, я замотала головой.

— Твои волосы и без того свисали до талии, мужчины шеи сворачивают, когда ты рядом. Но это все равно, что нарисовать мишень у себя на затылке. Мне очень жаль…

В какой-то момент я могла лишь смотреть ему в глаза, до тех пор пока не закивала в согласии, направившись в ярко освещенный салон, ощущая себя смертником, идущим на виселицу.

Примостившись в кресле, я уставилась на свое отражение в зеркале, пока Алекс давал инструкции стилисту позади меня. Я нарочно отгородилась от его слов, боясь струсить и позволить ногам унести меня подальше отсюда.

С каждым шагом приближения моего палача с ножницами, поблескивающими в свете ламп, я чувствовала неприятное ощущение в животе, но могла только бросать яростные взгляды на Алекса.

— Если волосы будут выше плеч, я задушу тебя собственными руками, — прошептала я.

Глубоко вздохнув, я плотно закрыла глаза и решила не открывать их до тех пор, пока все мучения не закончатся.

Я ощущала движения вокруг и громкую музыку, просачивающуюся в мои уши, однако она все равно была недостаточно громкой, чтобы заглушить звук режущих ножниц, когда они находились в непосредственной близости от моей кожи, пощелкивая под разными углами, проделывая свою работу без всякой пощады. Когда сильный запах перекиси достиг моего носа, я подавила крик и полностью отдалась своей судьбе.

Когда стилист, в конце концов, взял меня за плечи и дал мне знак, что я должна встать и подойти к раковине, мне пришлось открыть глаза, но я незамедлительно опустила их в пол, избегая отражения в зеркале.

Я не смогла найти взглядом Алекса, поэтому быстро осмотрела комнату и увидела его, повернутого спиной и смотрящего через дверь на улицу. Именно в этот момент стилист задернул шторку между нами и комнатой и начал смывать теплой водой краску с моих волос.

— Это вопиющие безобразие отрезать такие красивые волосы, моя дорогая. — Этот мелодичный голос, очевидно, принадлежал моему стилисту, — Но не волнуйся. Увидев, как Джо-Джо прекрасно справился с задачей, ты, бесспорно, упадешь в обморок. Не просто так меня называют мастером искусства.

— Жду не дождусь.

— Все дело во взгляде, понимаешь… — продолжал он певучим голосом, не обращая никакого внимания на мои поджатые губы.

— И с талантом, конечно же, приходит внимание к деталям. Создание идеальной прически — сравнимо с искусством. Визуализация, моя дорогая, визуализация. Вот основа. Во-первых, нужно посмотреть на форму лица…

Я закатила глаза и перестала его слушать. Не хватало еще… чтобы мне промывал мозг какой-то глупый парикмахер, который мнил себя следующим Видалем Сассуном.⁹

— …убьет меня, клянусь.

— Кто? — спросила я, когда вернулась к его болтовне и отчетливо услышала его последнюю фразу.

— Твой парень, дорогая. Кто же еще? Я имею в виду, я не понимаю почему, так как у меня сложилось впечатление, что это он настоял на стрижке.

— Это так.

— Отлично! Я так и знал. Но, когда я взял ножницы в руку, я клянусь, он одарил меня таким взглядом, будто хотел убить меня и всю мою семью. А потом он просто повернулся, двинулся к двери и уставился на улицу. С тех пор… — тихо зашептал он мне на ухо, — … он ни разу не посмотрел в твою сторону.

— Может он боится, что буду выглядеть, как чучело.

— Неважно, что он думает, но когда он повернется, то потеряет дар речи. Поверь мне. — Он издал пронзительный смех и начал сушить мои волосы.

— Вуаля! — Джо-Джо довольно взвизгнул чуть позже и захлопал в ладоши, — Теперь можешь открыть глаза.

Я сделала так, как он сказал, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что человек, сидящий напротив меня, — это я. Поднявшись с кресла, я поднесла свое лицо поближе к зеркалу и ошеломленно уставилась на отражение. Мои волосы спадали мягкими завитками чуть ниже плеч, и становились короче лишь ближе к челке, но резкого изменения длины не наблюдалась, что повергло меня в шок.

О, Боже! Это все происходит на самом деле?

Я была блондинкой. И не просто неприметной на вид блондинкой, а настоящей платиновой блондинкой.

— Я никогда не представляла себя блондинкой, — выдавила я.

— Наверное, так и есть, — фыркнул Джо-Джо, — Но, если бы ты знала, как хорошо это будет выглядеть, никогда бы не задумывалась о чем-то другом. Я знал это еще с того момента, как вы вошли, я сразу обратил внимание на твои черты лица. Визуализация, только и всего. Я говорил тебе.

— Да, визуализация… — Я до сих пор не могла прийти в себя.

— Но, знаете… если Дракула спросит…— Он наклонил голову в сторону, чтобы указать на Алекса, который до сих пор стоял у двери, — скажите, пожалуйста, что ты сама выбрала этот цвет… Знаете, он мне сказал, покрасить тебя в иссиня-чёрный, но я просто не мог… так что я не стал бы так рисковать… знаешь…

— Не беспокойтесь, — улыбнулась я, несколько раз проведя пальцами по волосам, и поднялась. — Всё выглядит великолепно…

Я тихо подошла к стойке администратора, остановившись в трех шагах позади Алекса. Было тяжело поверить, что он провел больше часа, просто уставившись на улицу. Положив руки на бедра и покачав головой, я пришла к выводу, что никогда не понимала его до конца.

— Я всё. Оплати палача.

Он колебался пару секунд, прежде чем медленно повернуться, и я наблюдала, как беспокойство, недоверие и полное замешательство исказили его черты лица.

Стиснув зубы и готовый извергать проклятия, он проскочил мимо меня и ринулся на моего обезумевшего от страха парикмахера, который к этому времени уже дрожал, как лист. Как вкопанная, я могла лишь наблюдать, как Алекс схватил парня за рубашку и прижал к стене, злобно смотря ему в глаза.

— Я сказал черный. Тебе кажется, это черный? — заорал он и указал в мою сторону, в то время как Джо-Джо молча открывал и закрывал рот, словно рыба, попавшая в сети рыбака.

А затем я наконец-то пришла в себя. Я была сыта по горло всем происходящим: побег, фиктивный брак, вспыльчивый характер Алекса. Я подошла к Алексу, яростно схватила его за пояс джинсов и начала оттаскивать его подальше от бедного парня с ножницами.

— Отстань от него! Я сказала ему покрасить меня в блондинку.

Алекс повернул голову ко мне, бросил на меня грозный взгляд, а затем освободил из захвата Джо-Джо. Достав чистую хрустящую банкноту из бумажника, он положил ее в карман рубашки Джо-Джо, прежде чем схватить меня за руку и вывести на улицу, где он даже не остановился.

После этого мы не говорили, ни когда мы пошли отдавать мой паспорт, ни в машине на обратном пути к квартире Алекса. Когда мы прошли через входную дверь, я направилась прямиком в спальню и захлопнула за собой дверь, всё ещё злая как черт.

— Я отойду на час, — донесся голос Алекса с другой стороны двери.

Хоть это и не представлялось возможным, но его заявление вывело меня из себя ещё больше.

— Я захвачу твой паспорт на обратном пути. — Я услышала удаляющиеся шаги по коридору и громко захлопнувшуюся входную дверь.

— Мудак! — По всей квартире раздались мои вопли, когда я прошла через гостиную в кухню.

Я открывала по очереди все шкафы, пока наконец не нашла закрытую бутылку вина под раковиной, почувствовав облегчение, я даже поцеловала этикетку. Достав бокал из шкафа, я направилась к дивану и порылась в коробке с дисками, пока не наткнулась на коллекцию классики панк-рока, которую сразу же включила, повернув громкость на полную мощность. Рухнув на диван, я налила вино в бокал и подняла его высоко в воздух, выпив за свою удачу, в то время как по моим рукам незамедлительно побежали мурашки.

Спустя полбутылки вина, я стояла рядом с аудиосистемой с пультом в руках, делая вид, что это был микрофон. В тот самый момент я пела «Белую свадьбу» Билли Айдола, и казалось, его слова были написаны специально для меня одной.

«Эй, сестренка, что ты натворила…»

Я попыталась подвигать бедрами в стиле рок-н-ролл, но мои ноги отказывались сотрудничать, и я схватилась за полку, чтобы избежать падения плашмя прямиком на нос.

«Эй, сестрёнка, кто твой единственный?

Эй, сестрёнка, кто твой супермен?

Эй, сестрёнка, кто тот, единственный, кого ты хочешь?

Эй, сестрёнка, это — дробовик!

Отличный день начать всё сначала,

Отличный день для свадьбы…»

Когда начался припев, я кричала так громко, насколько это позволяли мои легкие, вложив все сердце и душу в выступление, но сбивалась на некоторых словах. Я нагнулась, чтобы поднять бутылку с пола, когда оказалась лицом к лицу с Алексом, хотя, конечно, учитывая свой рост, доставала ему лишь до груди.

— Дай мне! — Он выхватил бутылку у меня из рук и мгновенно отключил аудиосистему.

— Эй! Зачем ты это делаешь? — возразила я и попыталась забрать бутылку обратно.

— Какого черта?

— Что? Разве не очевидно? Я праздную.

— Что именно?

— Нашу свадьбу, разумеется. Не каждой девушке выпадает шанс захомутать такого прекрасного мужчину, как ты. — Я потрепала его за правую щеку, смеясь короткими истерическими смешками, — Я так рада, что ты вернулся на вечеринку.

Я двинулась, чтобы снова включить стереосистему, но на полпути к ней я запуталась в собственных ногах, и наверняка пролила бы вино, если бы Алекс не поймал меня.

— Боже мой… спасибо, дорогой. Ты всегда был таким джентльменом, — я театрально захлопала ресницами, а затем разразилась еще большим приступом смеха.

— Ты ведешь себя, как дура, — огрызнулся он.

— Неужели? Мне казалось, я уже давно переросла это. Дай-ка мне подумать пару секунд. — Я подняла один палец вверх, как будто определяя направление ветра. — … Во-первых, я позволила преступнику ворваться в мою жизнь, контролировать каждый мой шаг и ходить за мной по пятам. Затем — и это, кстати, лучшая часть — я переспала с этим парнем! Не уверена, были ли я награждена в Зале Славы Дураков прямо тогда.

Так как Алекс просто молчал, я поняла, что он вошел в мое затруднительное положение, и поэтому продолжила.

— А потом, и сейчас внимание, я позволила тому же контролирующему меня уроду, у которого, кстати, серьезные проблемы по управлению гневом, убедить меня выйти за него замуж. Или, в крайнем случае, за его двойника, так как он использовал поддельные документы. Я, конечно, не уверена, но у меня есть подозрение, что это нарушение закона. И это еще не все, далеко не все… Следует заметить, что он даже не посчитал нужным, поцеловать невесту на церемонии, когда регистраторша объявила нас мужем и женой, несмотря на то, что он все-таки купил настоящие кольца! — К этому моменту комната начала вращаться, и я зажмурилась. — Ах… извините, у меня немного кружится голова… Где я остановилась?

— На свадьбе… — Он стиснул зубы, не сводя с меня глаз.

— Ах, да… После так называемой свадьбы, и словосочетание «так называемой» имеет здесь определяющее значение, поэтому уделите ему особое внимание… Так как именно в этот моменты я была повышена до уровня идиотки, потому что как еще можно описать человека, который вышел замуж за преступника не из-за взаимной симпатии, а ради фальшивых документов. Несмотря на то, что она спала с ним, и… О чем это я? И да, затем я позволила ему притащить меня к палачу, который отрезал отращенные непосильным семилетним трудом волосы. И это, дорогой мой, был краткий курс, как стать Королевой Дураков, потому как, уверена, это превосходит любое определение слову «болван».

Пока я говорила, изо всех сил пыталась вырваться из его сильных рук, и была крайне удивлена тем, что слезы лились ручьем по моему лицу.

Словно машина по борьбе с вражеским сопротивлением, Алекс постоянно разрушал мою жизнь и ход моих мыслей, из-за этого я даже не могла понять, что действительно чувствую.

— Саша… успокойся, — тихо прошептал он мне на ухо.

— Ты… Придурок… Ты можешь взять эти чертовы обручальные кольца и засунуть их…

Я начала отчаянно дергать изо всех сил кольцо на пальце, чтобы снять его, но моя кожа только, казалось, начала еще больше опухать, так что боль смешалась с другими ощущениями. Захныкав от разочарования, я продолжила метаться до тех пор, пока Алекс не схватил меня сзади и не понес в направлении ванной комнаты.

— Отпусти меня! — закричала я, пиная ногами воздух, но он проигнорировал мои протесты.

Когда мы добрались до ванной, он поставил меня перед раковиной, удерживая одной рукой, чтобы заставить меня прекратить царапаться. Свободной рукой он включил кран и затем плеснул мне в лицо ледяной воды.

— Я убью тебя! — начала угрожать я его отражению в зеркале, когда мои зубы застучали от холода.

Алекс слабо улыбнулся, пока я извергала угрозы, а затем развернул меня лицом к себе. Несколько секунд он выглядел озадаченным, как будто не знал, что сказать.

— Я знаю, что происходящее вокруг тебя действительно сбило с толку. Я понимаю тебя, правда, понимаю. Любой бы уже давно сдался бы. — Он гладил мои волосы своей мокрой рукой. — Но поверь мне, Принцесса, я думаю только о тебе.

Было ясно, что со мной что-то не так, потому что одно его нежное прикосновение рассеяло весь мой гнев. Не было никакого объяснения, почему его близость так действовала на меня, и я уже давно перестала пытаться понять это.

— Ты хоть представляешь, насколько сильно я презираю тебя? — прошипела я.

Я заметила опасную вспышку в серой глубине его глаз, и если бы я не знала, что он не способен испытывать боль от моих слов, то подумала бы, что наконец-то задела его.

— Нет, но догадываюсь.

— Хорошо. Помни это! — рявкнула я, прежде чем схватить обеими руками его за футболку, притянуть к себе и поцеловать его с такой страстью, о которой я даже не могла догадываться.

Как только его губы встретились с моими, я обхватила его шею своими руками и вцепилась в его волосы. Несмотря на то, что я была практически вдавлена в его огромное тело, мне все равно казалось, что я недостаточно близка к нему, поэтому я продолжила прижиматься все ближе и ближе, все крепче и крепче.

Взяв меня на руки, Алекс вышел из ванной и понес меня в спальню, не отрывая от меня глаз.

— Это очень интересный способ показать кому-то, насколько сильно ты его ненавидишь, — прошептал он, когда он отстранил свои губы от моих, чтобы поцеловать меня в шею.

— Я знаю. — Я стянула с него футболку и толкнула его на кровать.

Глава 12

Слепой, как летучая мышь

Следующая неделя была лучшей в моей жизни, в буквальном смысле.

Каждую ночь мы проскальзывали под одеяло, смотрели друг на друга в темноте, обнимались и ласкали друг друга, это казалось полной идиллией. После этого, ну... после этого мы продолжали «усложнять» наши жизни еще больше.

Когда я была с Тайлером, все начиналось с простых действий, и тогда я не волновалась о сексе. Мне казалось, что все книги и фильмы раздували его, потому что я не видела ничего особенного в этих пяти минутах, потраченных перед сном. Поскольку Тайлер был единственным парнем, с которым я спала, я не могла сравнивать.

С Алексом все было не так. Слов недостаточно, чтобы выразить всё об этом парне, как он доводит меня до экстаза, и я часто обнаруживала, что краснею, когда вспоминаю нашу акробатику. Но именно его нежность поглотила меня больше всего. Это было не то, что все ожидали от такого парня, как Алекс, и впервые в жизни я почувствовала, что мое сердце наполнено, я была по-настоящему счастлива. Однако ни один из нас не осмелился затронуть тему характера наших отношений.

Иногда я ощущала осязаемый и мучительный страх, что, возможно, для Алекса это секс и ничего более. Несмотря ни на что, я была полностью и бесповоротно влюблена в него.

Я наблюдала за тем, как Алекс лежал на животе, занимая почти всю поверхность, и мягко гладила его шрам на плече. Хотя я провела много часов, исследуя рисунки, нарисованные на его коже, я все еще раскрывала новые неожиданные формы, как тот, что я только заметила на его лопатке.

Набор надписей на языке, который я не узнаю, и плавных линий, как я предполагаю, древо жизни, включает образ женщины с завязанными глазами в длинном, ниспадающем халате, в одной руке которой подвешены весы, а в другой она держит могучий меч, висящий в воздухе. Я задумалась, что могло бы заставить Алекса набить символ правосудия на своем теле.

Я покачала головой, чувствуя себя ошеломленной иронией ситуации. Я так долго пыталась избегать жизни — страха, лжи и кровавых выходок, что сама миссия стала карьерой. Как ни странно, я упала в темный подземный мир глубже, чем могла себе представить, прижавшись к мужчине, который выглядел, словно парень с обложки в этом адском мире.

Его лицо закрывает рука с Леди Справедливостью, и мне хотелось бы убедить себя, что я слепа и могу сорваться с крючка. Тогда, возможно, я могла бы простить себя и притвориться,что наивно упала в его руки. Я могла сказать себе, что это была его вина, а я не знала, во что ввязываюсь, или же он каким-то образом обманул меня. Если бы я могла обвинить во всем его, возможно, когда придет время, я смогу отпустить его. Так нужно, я должна принять ту судьбу, которую выбрала для себя, привязанную к мачте этого горящего корабля, плывущего в неизведанные темные воды, тем не менее, мои губы широко расплылись в улыбке.

Лучи солнца просачивались сквозь стекла, сверкая крошечными частицами пыли, парящими в воздухе между кроватью и окном. Я наблюдала, как некоторые перышки плавно летели вниз под влиянием силы тяжести, пока некоторые не опустились вокруг мерцающего толстого золотого кольца на моем пальце.

После моего пьяного выступления не было упоминаний о нашем законно-незаконном брачном фарсе, и это должно было быть каким-то образом разрешено. Я почувствовала, как начали собираться слезы, мои глаза стали влажными, и посмотрела на огромный кулак Алекса, который опустился возле моей головы на подушке. Я прекрасно понимала, почему позволила коже набухать напротив кольца, причиняя мне боль,когда мы расстанемся, вместо осторожного отстранения. Я извинилась и сказала себе, что, если бы я могла снять его, то бросила бы его ему в лицо или из окна, или что я держу его только, чтобы заложить в чрезвычайной ситуации. Ложь, я знаю... Я не понимала и не осмеливалась спросить его, почему он все еще носил свое.

— М-м-м ... сколько времени? — Алекс пробормотал и вернул меня на землю.

— Восемь, — прошептала я и вскочила с кровати, повернувшись спиной, прежде чем наклониться, чтобы рыться в шкафу, пытаясь сосредоточиться.

— Ты чего так подскочила? Возвращайся сюда! — Он казался сонным и честным, этого требования было достаточно, чтобы мгновенно изгнать все темные мысли из моего разума.

Когда он увидел меня в замешательстве, то потянулся, чтобы схватить меня за талию, бросая обратно в постель одним движением. Я издала визг, который превратился в довольный стон, когда я почувствовала его губы на своих.

— Теперь ты можешь встать, — прошептал он мне на ухо и мягко ударил меня по заднице.

— Классная прическа, кстати. Словно пара сорок построила гнездо на твоей голове прошлой ночью.

— О, ты такой льстец. — Я хихикнула.

Он прищурил оба глаза, затем слегка открыл и подозрительно посмотрел на меня, потом встал с постели, двигаясь в сторону кухни. Я напряглась, когда увидела, что он вздрогнул от боли в правой ноге.

— Тебе нужно подготовиться, — сказал Алекс, пробираясь сквозь банки в холодильнике. — Николай звонил мне вчера вечером, вы должны встретиться с ним примерно через час.

— По какой-то особой причине или просто? — тихо спросила я.

Я подошла к нему и обняла за талию, прислонив голову к спине, чтобы остаться, пока он готовит кофе, не желая отпускать его. Известие о том, что Николай хочет встретиться со мной, потрясло меня, потому что я боялась, что он скажет, что Халил отказался, а это означало бы, что Алекс уйдет.

— Он просто хочет тебя увидеть, — пожал он плечами. — Может быть, он хочет убедиться, что я не задушил тебя, пытаясь держать язык за зубами.

— Ты такой остроумный. — Я с облегчением вздохнула и побежала в спальню, чтобы одеться.

Когда мы съехали с шоссе и припарковались перед неприглядной бензоколонкой, расположенной в часе езды от города, я сразу заметила большой черный автомобиль с тонированными стеклами. Я повернулась к Алексу, он понял мой молчаливый вопрос и просто кивнул. Несколько мгновений я смотрела на его лицо, которое снова потеряло всякое выражение. Не видя альтернативы, я встала с байка, отдала Алексу шлем и медленно подошла к машине.

Дверь открылась, и когда я приблизилась, запах дорогих сигар дошел до меня, заставляя сморщить нос.

— Ты выглядишь иначе, — сказал Николай, когда я села рядом с ним, прежде чем погладить меня по голове.

— О, да? Интересно, кто в этом виноват?

Он, возможно, вздрогнул от резкости моего голоса, но мне было все равно. Это была еще одна горькая таблетка для проглатывания,я принесла такую жертву, не имея никакого выбора в этом вопросе.

— Скажи, что тебе нужно, и покончим с этим. Я не собираюсь сидеть здесь и болтать с тобой, после того как ты разрушил мою жизнь.

Николай отвернулся, чтобы посмотреть из окна машины, задумчиво куря сигару, прежде чем заговорить холодным голосом.

— Мне жаль, что это дерьмо впутало и тебя, Принцесса, ты даже не можешь представить себе насколько. К счастью, похоже, все скоро закончится, и ты сможешь вернуться к своей жизни.

— Скоро? — Я задохнулась, чувствуя, как мой голос начал дрожать, когда волна тошноты окутала меня. — Как скоро?

— Кажется, Халил наконец нашел, кто заложил бомбу... это был какой-то дурак, который был ему обязан. Похоже, парень думал, что может решить проблему таким образом. Я даже не хочу думать о том, как закончил...

Я смотрела, как он говорит, но слова потеряли смысл в какой-то момент, когда я ушла в себя. Казалось, что контролировать свое быстрое дыхание — это самое важное сейчас. Я схватилась за место с моей стороны, чувствуя, как мои костяшки побелели и мои ногти начинают ломаться, когда в горле образуется твердый ком.

— ... прямо сейчас, но я думаю, что лучше подождать до завтра. Халил хочет встретиться со мной сегодня вечером, лицом к лицу, и, кажется, он даже планирует внести поправки. Если все будет хорошо, Алексей может вернуть тебя в квартиру с вещами завтра утром. Все кончено, принцесса.

Пульс гремит, я сижу и смотрю в одну точку, затем открываю ручку двери и выхожу из машины без единого слова. Николай звал меня, но я не оглянулась, когда шла к Алексу, который ждал меня, опираясь о свой байк. Одно ужасное слово «кончено» продолжало звенеть в моих ушах.

— Саша, ты в порядке… — Голос Алекса разбудил меня из транса, в который я впала, и только после этого я поняла, что мы были перед его домом.

— Да. А что? — ответила я после короткой паузы.

— А что? Ты выглядишь так, как будто твой щенок умер, вот что. — Он сузил глаза. — Что тебе сказал Николай?

Я несколько раз недоуменно моргнула, но потом до меня дошло.

Он не знает!

— Ничего. Как обычно. Он немного поругал меня. Мы поссорились, и это все, что можно сказать. — Я заставила себя улыбнуться.

— Ты уверена? Не похоже на это.

— Ну, фух. Это то, что Николай всегда делал. Забудь о нем, — сказала я и вошла в здание.

У меня был только один день с Алексом, и я решила потратить его, будто ничего не изменилось. Если здесь был кто-либо, кто принимал желаемое за действительное, так это я.

Я буду жить сегодня так, будто завтра нет. А завтра... завтра карточный домик упадет.

***

— Я думаю, это был самый невероятный опыт, который у меня был, — сказал Алекс, растягиваясь на спине, тяжело дыша, когда он крепко обнял меня.

— Я думала, что самый удивительный опыт был этим утром.

— Ну, это было... — засмеялся он, наклонившись, чтобы закусить губу.

— Ах! Это больно! Ты дикарь!

— Сладкий ангел!

— Варвар! — Я ухмыльнулась ему в лицо и начала его щекотать.

— Ах, нет!

Я извивалась, когда он все время пытался схватить меня за руку, но я проскользнула. Смех Алекса глубоко отзывался эхом в квартире, и я попыталась впитать его и запомнить каждую линию его лица, чтобы сохранить в дневник, который я могла бы открыть, когда захочу. Я быстро обняла его за спину и ушла в ванную.

— Эй, куда ты?

— Я хочу принять душ, — сказала я через плечо и прошла мимо.

Делая быстрые, мелкие вдохи, мне удалось включить душ, прежде чем полностью распасться на куски. Стоя неподвижно, я позволила мощным струям воды брызнуть мне в лицо, заглушая звук моих рыданий и смывая слезы в канализацию, а затем в океан, чтобы смешать их с остальной частью человечества. Притворяться до утра было невозможно.

Как я могу позволить ему погладить мою щеку, зарыться лицом в мои волосы или поцеловать меня в губы, так что мое сердце прыгнет выше луны, зная, что я его больше не увижу?

Мне казалось, что судьба всегда насмехалась надо мной. Для Алекса я была еще одной миссией заботы, и он говорил мне это не один раз. Еще один приказ моего отца следовать за...

Просто, на этот раз, один с преимуществами.

Есть вещи, которые, как вы убеждены, никогда не будете делать, слова, которые, вы знаете наверняка, никогда не скажете, границы, которые, по вашему мнению, вы бы ни за что не пересечете. Вы живете в убеждении, что вы человек твердых убеждений и принципов, и что в этом мире нет того, ради кого вы наплевали бы на них. Даже теряя всё, нужно сохранять гордость. И вдруг... из ниоткуда появится кто-то, для кого вы готовы бросить всё это на ветер.

Смотря на маленькие белые плитки на стене душевой кабины, я впервые понимаю, что значит полюбить кого-то.

Когда вы действительно любите другого человека, вы хрупки. Не в том смысле, что чьи-то слова или действия могут навредить вам, потому что вы можете быть верны себе, даже когда чувствуете боль. Когда вы действительно любите кого-то, вы готовы потерять всё, что делает вас тем, кто вы есть, и вы это сделаете в мгновение ока. И даже если это всё напрасно, вы об этом не жалеете.

Наблюдая, как вода стекает с моего тела, мне казалось, что моя гордость может двигаться вместе с ней, идя в том же направлении, что и мои слезы, чтобы потеряться в огромном синем пространстве, которое ничего не прощает и переживает нас всех.

Это правда, я потеряла себя, потому что знала, что готова сделать что угодно, чтобы удержать его.

Внезапно меня охватил порыв гнева, и я начала дрожать.

— Я тебя ненавижу! — я произнесла слова, упершись лбом в плитки, и почувствовала, что мои губы задрожали, когда я ударила по плиткам кулаком.

Я ненавидела его, потому что была готова умолять и умолять, бросить все, что мне было дорого под колеса приближающегося поезда, жест, направленный на то, чтобы задержать его чуть дольше.

Когда я покинула ванную через полчаса, мне удалось немного скомпоновать себя, и я думала, что выглядела довольно спокойно. Казалось, я могла бы провести еще несколько часов в моем мире сказок.

Обернувшись в полотенце, завязанное выше груди, я глубоко вдохнула и прижала пальцы к деревянной двери спальни, чтобы открыть ее. Когда я услышала голос Алекса, остановилась.

Он говорил тихо, и его голос был едва слышен, поэтому я пододвинула голову и подтянула полотенце еще крепче. Я испугалась, что Николай передумал и позвонил, чтобы сказать Алексу отвезти меня назад той же ночью. Потребовалось несколько минут, чтобы мои уши настроились и расслышали реальные слова в том, что я слышала, и даже тогда казалось, что в этом нет никакого смысла.

— ... если бы это было так, разве ты не думаешь, что я буду первым, кто узнает? — тихо сказал он с придыханием.

— ... нет ... дерьмо ... Я говорю тебе, что это не так ... Нет! Ради Бога, ты слышишь меня? Ты не можешь этого сделать!

— ... Я этому не верю! Два долгих года, и теперь ты все испортишь!

Когда я услышала шаги по другую сторону двери, я отпрыгнула и направилась к дивану в рекордные сроки, так что я уже сидела, когда Алекс распахнул дверь на полпути и выглянул наружу.

На нем были только черные мешковатые брюки с огромными карманами, он держал в одной руке футболку, а в другой — телефон у уха. Пробегая пальцами по своим волосам, я попыталась улыбнуться, когда посмотрела на него.

— Эй, — сказала почти беззвучно.

— Я перезвоню тебе, — быстро сказал Алекс в телефон, спрятал его в карман и подошел ко мне.

— Что-то случилось? — спросила я, совершенно смущенная.

В течение очень долгого времени он пристально смотрел на меня пронзительными глазами. Затем внезапно сел на корточки передо мной и посмотрел мне прямо в глаза.

— Принцесса, мне нужно кое-что спросить, и очень важно, чтобы ты ответила. Хорошо?

— Хорошо... хорошо, — пробормотала я, глубоко смущенная тем, насколько серьезным стал его тон.

— Когда ты видела Николая сегодня... он сказал, что сегодня вечером он с кем-то встретится?

— Зачем?

— Пожалуйста, просто ответь мне.

— Да... он должен встретиться с Халилом. — Наконец я сказала, задаваясь вопросом, почему это внезапно должно было иметь значение.

Как только я ответила, все лицо Алекса изменилось, будто я ударила его чем-то тяжелым. Он закрыл глаза, как будто безумно пытался обработать информацию так быстро, как это только возможно. Когда он оглянулся на меня, его глаза запеленал такой гнев, что я вздрогнула, прежде чем углубиться в подушки на диване.

— Он сказал, почему? — Казалось, ему потребовалось огромное усилие воли, чтобы продолжить расспрашивать меня.

Единственный раз, когда он говорил со мной с такой горечью, это когда он вытащил меня с концерта, после того, как я выпила.

— Халил узнал, кто заложил бомбу в машине. Он хотел встретиться с Николаем лицом к лицу, чтобы принести извинения. Думаю... сначала я подумала, что ты знаешь, а потом я поняла и... не знаю, думаю, я хотела провести эту ночь с тобой... Я подумала, что лучше сказать тебе утром, когда он позвонит.— Я начала путать слова.

— И он упомянул какую-то доставку? Что-нибудь о деньгах...

— Я ничего подобного не помню, нет.

— Итак, Халил хочет извиниться… — Он почти задохнулся от слов, сильно качая головой.

Несмотря на его явное волнение, он медленно встал и вытащил телефон из кармана, двигаясь к дальней стороне комнаты, когда я наблюдала за ним в страшной тишине.

— Это было подтверждено. Ложная тревога, — тихо сказал он, а затем на несколько мгновений просто слушал человека на другом конце линии.

Cовершенно смущенная, я пыталась извлечь какой-то смысл из всего, что только что произошло, когда внезапный крик Алекса заставил меня вскочить с дивана.

— ЧТО?! Вызови их прямо сейчас!

Я перестала вздрагивать, когда слушала Алекса, дыхание которого стало быстрым и мелким. Звук напомнил мне собаку в страхе, и в ответ я забилась в диван, так что почти спряталась между подлокотником и подушками.

— Да ты, блять, издеваешься! Но мы еще не готовы. Ты сказал, что дашь мне больше времени... О, я теряю его? Знаешь, что? Пошел ты!

После того, как он повесил трубку, некоторое время смотрел на экран своего телефона, прежде чем запустить со всей силы в стену, где он разбился вдребезги. Я ахнула и схоронила голову за подушкой всего за несколько секунд до того, как ужасный звук разбитого стекла и падающей мебели заполнил комнату. Только когда шум утих, я посмела подняться.

Часть комнаты выглядела так, будто взорвалась бомба. Книжный шкаф перевернулся на пол и стерео лежало разбитым в углу в десяти футах от положенного места. Поврежденные книги и другие кусочки разбросаны по всей комнате. Алекс сидел на полу с одной ногой, согнутой под ним, глядя в потолок, без выражения. Думаю, я громко выдохнула, когда увидела его, потому что он опустил голову, чтобы посмотреть на меня, казалось бы, изумленный, что я все еще в комнате.

— Иисус, — крикнул он, вскакивая с пола, чтобы добраться до меня несколькими длинными шагами.

— Прости. Я забыл, что ты там. — В отчаянии он погладил мое лицо и волосы, затем потянулся, чтобы потереть мне спину и бедра, его глаза отражали какой-то внутренний ужас.

— Алекс, — я попыталась достучаться до него, но он, казалось, не обращал внимания на мои слова, когда продолжал пытаться успокоить себя, что я в порядке.

Когда он, наконец, спустился на землю, взял мое лицо в руки и закрыл глаза, прислонившись лбом к моему.

— Ты в порядке... — тихо прошептал он, закрыв глаза. — Я боялся, что что-то попало в тебя. Мне очень жаль...

— Алекс... Посмотри на меня, — умоляю я, но он только покачал головой.

— Пожалуйста, посмотри на меня, — мягко умоляю, когда он наконец открыл глаза.

— Что не так?

— Только то, что все покатилось к чертям...

Он качал головой, и казалось, что он разговаривает сам с собой.

— Что-то случилось с Николаем? — спросила я, беспокойство крутилось в моих кишках, как бритвенный провод.

— Нет.

— А что тогда...

Я не смогла закончить свой вопрос, потому что Алекс уже поднялся на ноги. Он побежал в спальню и вернулся через пару секунд с вещами в руках.

— Одевайся, быстро, — сказал он, прежде чем сунуть одежду в мои руки и уйти в коридор.

Не задавая больше вопросов, я надела джинсы и клетчатую хлопчатобумажную рубашку, следя за ним.

Двигаясь немного дальше к залу, я смогла посмотреть, как он перешел на кухню с кучей ключей в руке, присел перед шкафом рядом с холодильником, открыл его и вытащил свою черную спортивную сумку. Я поджала губы, понимая, что этот шкаф был заперт от меня. Возможно, я даже пыталась открыть его, когда искала что-то, но этот факт забылся.

Через несколько минут мы были в гараже, и я начала идти к его байку, но он взял меня за руку и жестом указал головой на джип. Я села в машину и заметила, как он добрался до чехла для чего-то немного большего, чем телефон, и включил его. Экран мерцал, показывая карту части города, с мигающей красной точкой в центре. Это выглядело как отслеживающее устройство.

Позволив ему упасть на сиденье между ног, он запустил двигатель и перевернулся с такой скоростью, что, вероятно, я бы сломала череп о лобовое стекло, если бы не пристегнулась.

Мы выехали на улицу и отправились в поездку на устойчивых семидесяти милях в час.

— Ради всего святого! — закричала я, крепко держась за боковые стороны пассажирского сидения. — Ты расскажешь мне, куда мы мчимся, как космическая ракета? — Глядя на спидометр, я могла видеть, что стрелка витала уже около восьмидесяти. — Алекс! Что, черт возьми, происходит?

— Хотел бы я рассказать тебе, Принцесса, поверь, — сказал он низким голосом, который почти соответствовал рычанию двигателя, прежде чем обогнать такси, которое двигалось довольно быстро, а затем, к моему ужасу, он сильно опустил ногу, чтобы проскочить на красный свет.

Я перестала дышать, ожидая почувствовать хруст металла или почувствовать едкий запах горения резины в любой момент. К счастью для нас, улицы были почти пустынны, был час ночи понедельника.

— Ты собираешься убить нас! — я ахнула, закрыв лицо, когда мы подскочили на еще один красный свет.

— Слушай меня внимательно...

Я услышала голос Алекса, но не осмелилась взглянуть вперед через лобовое стекло или в его сторону.

Машина пошла прямо, подбрасывая мой желудок.

— Это жизненно важно — смотри куда едешь, мудак! — абсолютно важно, когда мы доберемся туда, ты останешься в машине.Ты понимаешь, что я говорю?

— Да. — Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание, а ладони вспотели.

— Я выйду и уйду ненадолго, а ты запрешься в машине и подождешь меня. Ладно? Может быть, я уже допустил большую ошибку в том, что привел тебя с собой, трахал тебя. Я не мог просто оставить тебя там одну. Это надо сделать сейчас...

Машина замедлялась, поэтому я, наконец, осмелилась отвести руки от лица и посмотреть вокруг. Мы были на мрачной узкой улице где-то в более старом пригороде, и вокруг нас были шаткие дома, очевидно, построенные в ушедшую эпоху. Единственный свет исходил по другую сторону дороги — оранжевый фонарь. Только один взгляд на обстановку заставил меня содрогнуться, но когда я открыла рот, чтобы сказать, Алекс двинул пальцем по моим губам.

— Теперь я ничего не могу тебе объяснить. Помни, мы договорились — что бы ни случилось, неважно, что ты услышишь, ты должна оставаться в машине. Понимаешь? — Он сказал последнее слово очень серьезно, и я могла только кивать.

— Хорошо. Если я не вернусь через полчаса... — Он нажал несколько кнопок, чтобы ввести адрес в GPS-навигаторе. — Я хочу, чтобы ты поехала прямо к Майку, это его адрес. Расскажи ему, что произошло, он знает, что делать. Твой паспорт здесь, в бардачке.

— Что... что ты имеешь в виду, если не вернешься? — спросила я испуганно, хватая его за руку. — Почему мне нужен мой паспорт? Что происходит?

— Саша! Тебе нужно делать то, что я говорю. Не спорь.

Он схватил сумку с заднего сиденья, щелкнул дверной ручкой и начал выбираться из машины, но затем обернулся. На мгновение показалось, что он хотел сказать больше, но потом просто вздохнул, наклонился ко мне и мягко прижал губы к моим. В мгновение ока он был снаружи, оставив меня беспомощно смотреть, как он уходит в темноту по улице.

Глаза приклеились к светящимся зеленым часам на приборной панели, я пыталась сосредоточиться и взять себя в руки, но, сколько бы я не пыталась вызвать мужество, просто не могла успокоиться. Это было что-то вроде кошмара, мне казалось, что я была в машине часами, но когда снова посмотрела на часы, увидела, что прошло всего пятнадцать минут.

— Хорошо... хорошо... все будет в порядке. — Я громко говорила, надеясь убедить себя, но не могла ни на каплю избавиться от беспокойства, которое ползло вокруг меня, как отравленный плющ.

Выглянув на улицу, где исчез Алекс, я напрягла глаза в надежде увидеть его фигуру, возвращающуюся из мрака, но единственными видимыми предметами были разбитые машины у тротуара.

Ночной воздух был холодным, и туман висел над тенями. Вокруг не было ни единой живой души, и снова я посмотрела вниз, на этот раз, чтобы узнать, что прошло полных тридцать пять минут. Так или иначе, я почувствовала, как зашевелилась и начала двигаться мимо рычага переключения передач, чтобы сесть на сиденье водителя. Медленно я повернула ключ зажигания.

Мне нужно уехать. Он сказал, что я должна уехать ...

— Дерьмо ... — прошептала про себя, затем выключила двигатель и вылетела из машины.

Сложив руки на груди в защитной позе, я быстро пошла в направлении, в котором ушел Алекс, отчаянно ища глазами, чувствуя себя как дикое животное, отрезанное от стаи. Я повернула за угол, а затем остановилась, в панике размышляя, куда идти.

Внезапно кто-то схватил меня сзади, и сильная рука прижалась к моему рту на мгновение. От первоначального шока у меня перехватило дыхание, поэтому я сначала не реагировала. Он ударил меня, поднял в воздух и понес в темное здание, тогда мои инстинкты взорвались, и я начала безумно дрыгаться.

— Перестань двигаться! — глубокий неизвестный голос заговорил так близко к моему уху, что я почувствовала струйку холодного пота, стекающего вниз по моей руке.

Как бы я не ударяла или не царапала, его хватка оставалась прежней, и мне казалось, что нет ни единого шанса. Он тащил меня, все еще держа за талию одной рукой, а второй заглушая мой рот. Я пыталась бить пятками, но он не реагировал так же, как и на все остальное, и вскоре, через несколько шагов, меня занесли через дверной проем в узкий светлый коридор.

Он остановился, когда мы достигли яркой комнаты справа. Уведенная сцена застала меня совершенно врасплох, и я перестала бороться, ошеломленная.

Там кипела бурная деятельность. Было много народу, но все вели себя тихо. Некоторые из них сидели за столом, забитым ноутбуками, кабелями и другими устройствами, которые я не узнала. Люди были одеты в черные хлопчатобумажные куртки и пуленепробиваемые жилеты, как у ребят спецназа, которых я видела в боевиках, у всех при себе то или иное оружие.

Перед нами стоял седой мужчина средних лет, глядя в маленький монитор и слушая какую-то передачу через пару наушников. Он казался полностью поглощенным тем, за чем наблюдал, поглаживая длинные белые усы двумя пальцами.

— Босс, я нашел ребенка снаружи. — Я слышала, как мой похититель нарушил тишину.

Старик обернулся, посмотрел на меня сверху вниз. Я отстранилась от его лица на секунду, ошеломленная ярким красным шрамом, который пробежал по его щеке. Когда я снова подняла глаза, то увидела не его лицо, а белую надпись на правой стороне его куртки. Застывшая на месте, я почувствовала, как мои щеки побелели.

— Может ли кто-нибудь объяснить, что здесь делает дочь Наварова? — рявкнул он.

Когда никто не ответил, седой мужчина покачал головой и сделал несколько решительных шагов к двери, которая, очевидно, вела в другую комнату за ее пределами.

— Тащи свою задницу сюда, — он говорил с кем-то внутри.

— Что теперь?

Услышав голос, который ответил, я почувствовала, как мои колени превратились в желе.

Когда он вошел в комнату, я моргнула, едва веря своим глазам. Боль вспыхнула у меня в груди, как будто что-то просто разбилось. Я была уверена, что это мое сердце.

— Саша? — Голос Алекса дошел до меня, но издалека. — Как ты сюда попала?

Я не ответила. Полностью шокированная, я могла только смотреть на его жилетку, или, точнее, на ее белую надпись. Она стояла перед моими глазами...

Она гласила: ПОЛИЦИЯ.

Глава 13

Кто-то, кого я знала

Я не смогла ответить на его вопрос. По-видимому, в моей голове произошло короткое замыкание, так как я пыталась обработать совершенно новую реальность. Чувство замешательства, которое потрясло мои устои, постепенно переросло в недоверие, а затем в незнакомое чувство, которое я могла бы описать только как гнев. Мое тело было наэлектризовано, как будто во мне назревал сильный шторм, каждый нерв на пределе, как оголенные провода. Мои глаза обследовали место рядом с эмблемой полиции на жилете Алекса и серебряным значком на его шее, и я старалась сосредоточиться на чем-то другом.

Внезапно я захотела засмеяться, и это меня одолело. Беспомощно качая головой, я потеряла себя в этом чувстве, и у меня началась нервная истерика, я начала задыхаться.

Можно ли быть большей дурой, чем я ...

Два месяца, которые я провела с Алексом, пронеслись перед моими глазами, и каждый момент, который я вспоминала, поражал меня, как новый кинжал в сердце. Человек, который все еще держал меня одной рукой, отдернул меня назад и сжал сильнее, вероятно, в попытке заставить меня замолчать, но я не чувствовала боли. Все еще охваченная истерическим смехом, слезы катились по моим щекам, я поднесла руку, чтобы вытереть глаза.

— Отпусти ее, — крикнул Алекс, отталкивая парня и выпихивая меня из комнаты.

Я не сопротивлялась, позволив ему вывести меня, но как только мы отошли на несколько шагов, я вырвалась из его рук и сделала несколько быстрых шагов назад. Когда моя спина ударилась о холодную стену, я опустилась на пол, чувствуя, как мои ноги дрожат, сгибаясь в коленях.

Закрыв глаза, я поднимаю колени и засовываю лицо в пространство между ними, приглушенные голоса все еще доходят до моих ушей из комнаты, из которой мы только что вышли.

— Первая команда на позиции … — Чей-то острый голос выдавал приказы.

— Всегда держите Шерази и Наварова в поле зрения. Не предпринимайте никаких действий, пока товар не появится в открытой…

— Команды два и три, подтвердите свое местоположение...

— Повторяю, не предпринимайте никаких действий, пока товар не появится... Транзакция должна быть в стадии реализации. Если никаких сделок не будет, у нас нет дела. Поняли?

Будучи невольным наблюдателем, я была вынуждена слушать с острой болью, как в нескольких шагах от меня шла операция, главной целью которой было, по-видимому, посадить моего отца в тюрьму.

— Нет товара. Не сегодня. — Я шептала в основном себе, обнимая сильнее колени.

— Я знаю. Я попытался им сказать, но капитан не хотел слушать. — Голос Алекса оказался ниже.

Прошло несколько минут, пока мы сидели в темноте, слушая голоса из комнаты по коридору.

— Черт возьми, принцесса... Я же сказал тебе оставаться в машине.

— И теперь я знаю почему.

— Мне жаль, что ты так узнала правду.

— Да, ну... я сожалею о многом. — Я подняла голову и пробежалась глазами по темноте. — Просто скажи мне ... Как долго?

— Принцесса...

— Прекрати! — Я щелкнула. — Прекрати называть меня так и отвечай! Как долго ты работаешь против нас?

— Я не хочу вдаваться в подробности.

— Сейчас мне все равно, что ты хочешь или не хочешь. Ты должен мне, по крайней мере, это, Алекс. Хотя я сомневаюсь, что это твое настоящее имя.

Еще несколько минут прошли в тишине. Я чувствовала, что была на дне глубокого темного колодца и что не могу выбраться из-за страха перед плохими вещами, которые ждут снаружи.

— Только два года, — спокойно ответил он.

Я закрыла глаза и наклонила голову, пытаясь представить, что я, возможно, жила с самозванцем в течение нескольких месяцев. Я спала с ним. Я влюбилась в него.

Я влюбилась в человека, которого даже не существует.

С самого начала он играл роль, его маска вызывала только одну цель — взорвать мою жизнь или то, что осталось от нее.

— Скажи что-нибудь, пожалуйста. — Я почувствовала, как его рука коснулась моей руки, и поняла, что он сидит близко ко мне.

Я был поражена стремлением отступить, но не смогла. Я хотела кричать, оттолкнуть, визжать, что я ненавидела его, и хотела, чтобы он был умер, но вместо этого я продолжала сидеть, инертная. Алекс подтянул руку ближе и обернул ее вокруг меня, и я почувствовала себя очень маленькой.

— Ты не похож на полицейского.

— Да, я много для этого делаю.

Я задаюсь вопросом, можно ли одновременно любить и ненавидеть человека. С одной стороны, я чувствую подавляющее желание причинить ему боль, как он причинил ее мне, но другая часть меня очень хотела повернуть время вспять, схватить девушку, которая вышла из машины и заставить ее вернуться обратно.

— Как ты скрывал правду? Как же Николай никогда не сомневался в тебе? Как... — Я сделала паузу, собирая силы, чтобы продолжить, а затем прошептала: — Как я не заподозрила тебя?

— Ну, дорогая... это моя работа, я должен убедиться, что никто ничего не подозревает.

Когда он заговорил, то закрыл лицо руками и наклонился вперед, вызвав у меня такой прилив печали и муки; я думала, что могу утонуть в этом чувстве.

— И ты хорош в том, что делаешь. Один из лучших, Николай сам сказал однажды, — я выплюнула слова горько, отступая от него, вставая на ноги.

В медленном темпе я начала двигаться туда, где, как догадывалась, располагалась входная дверь, но Алекс был быстрее.

— Теперь ты не можешь пойти туда, люди Халила повсюду.

— Если ты попытаешься остановить меня, я буду кричать, и, уверена, что это испортит твою маленькую засаду, — ответила я холодно.

Халил был последним человеком в моих мыслях на тот момент, я просто хотела уйти как можно дальше. Алекс несколько секунд смотрел на меня, потом покачал головой и начал снимать пуленепробиваемый жилет. Когда он натянул его над моей головой, я ничего не сделала в знак протеста. Похоже, я израсходовала последнюю унцию силы, когда заставила себя отойти от него.

— Жди здесь. Я скажу им, что ухожу, и отведу тебя домой. Я здесь бесполезен в любом случае. Не уходи без меня. Поняла?

Я кивнула и стояла на месте, смотря Алексу вслед, когда он двинулся к свету из комнаты. Как только он ушел, я схватила ручку двери, повернула ее и шагнула наружу.

Глядя налево, а затем направо, я попыталась выяснить, куда направиться, чтобы вернуться к машине, но, по-видимому, слишком обезумела, чтобы мыслить рационально. Спустившись с пустого переднего крыльца, я проследовала к воротам, которые висели на изогнутых петлях в искусственном янтарном свете ближайшего уличного фонаря. Я решила идти по склону.

Когда я немного прошла, то остановилась возле двора, окруженного высокими бетонными стенами, и посмотрела вокруг. Я была уверена, что пришла не отсюда, а это значит, что я пошла в неправильном направлении.

Повернувшись, я увидела, что Алекс бежит ко мне, сигнализируя. Он был в нескольких футах от меня, и я задавалась вопросом, почему он жестикулирует вместо того, чтобы позвать, но потом увидела силуэт человека на стене через улицу. Лунный свет не показал многого, поэтому было трудно увидеть какие-либо черты лица, но я была уверена, что он смотрит на меня.

Внезапно мое поле зрения полностью закрыло тело Алекса, который быстро двигался передо мной, всего лишь секундная пауза, прежде чем странный шипящий звук пронзил воздух. Я упала на землю с силой, задыхаясь, удерживая вес Алекса на себе. Он сжимал меня крепко, держал за руки, полностью закрывая меня телом, его лицо было зарыто в моих волосах.

Сразу же ночной воздух разрезался стрельбой.

— Ты никогда не научишься делать то, что тебе говорят, принцесса, — пробормотал он, его голос каким-то образом был отстранен от сцены, разворачивающейся вокруг нас.

Я почувствовала его дыхание на шее и подумала, что слышала нечеткий шепот, но во всем хаосе я не могла понять, что он пытался сказать. Закрыв глаза, я могла только лежать под ним, страх мерцал перед глазами.

Вскоре послышался шум автомобильных двигателей, которые мчались с пугающей скоростью, преследуемые несколькими полицейскими машинами. Последний звук стрельбы расколол ночь издалека, а затем все было кончено. Молниеносная война закончилась так же резко, как и началась. Громкий, но нечеткий крик издалека — это все, что осталось.

— Похоже, все закончилось, — прошептала я и осторожно открыла глаза.

Лежа в таком положении, прижав одну щеку к земле, у меня был боковой угол на двух полицейских на расстоянии, подбегавших к нам. Я была благодарна за теплоту тела Алекса, потому что оно дало мне некоторую уверенность, но становилось все труднее и труднее дышать, когда я лежала под его весом.

— Алекс, ты раздавишь меня.

Тяжело дыша, он немного подтолкнул себя, и я использовала свои руки, чтобы вытащить себя из-под него, глубоко вдыхая прохладный ночной воздух. Я посмотрела через верхушки деревьев и увидела небо, полное звёзд, я и не предполагала, что они так светят.

— Прекрасно, не правда ли? — Я вздохнула и, медленно вставая, обернулась.

Алекс остался там, где лежал, лицом вниз на траве, неподвижный.

— Алекс?

Напуганная отсутствием какой-либо реакции, я наклонилась и крепко дернула его за руку. Когда я ослабила хватку на его руке, она соскользнула с моей стороны и приземлилась с глухим стуком по тротуару.

— Брось обманывать и вставай!

Я схватила его за рубашку и начала энергично встряхивать, видя, но не обращая внимания на красные следы, которые уже окрашивали мои пальцы.

— Алекс! Я серьезно!

Воздух выходил из моих легких в отрывистых вздохах, которые медленно превращались в рыдания.

— Вставай! Пожалуйста, встань!

Мои глаза опустились на влажное пятно, которое медленно распространялось поверх его футболки, сверкая в звездном свете. Все больше криков и сирен раздавалось издали, но я продолжала дергать его за рубашку.

— Ты идиот! — закричала я. — Почему ты не встал позади меня?

Кто-то схватил меня за руку и начал оттаскивать, но мне удалось освободиться и броситься к Алексу.

— Не смей! Не смей делать это со мной! — закричала я, тряся его изо всех сил. — Пожалуйста, пожалуйста, открой глаза!

Твердая пара рук схватила меня за талию и подняла на ноги, оттаскивая. Я яростно пиналась, не отрывая глаз от Алекса и человека, стоящего на коленях рядом с ним, мое зрение полностью размылось слезами.

— Где этот проклятый медик? — закричал человек в передатчик, — Андреев расстрелян! Думаю, он поймал снайперскую пулю!

— Нет! Нет! Отпусти меня! — закричала я, но руки сжали меня больнее.

— Остановись сейчас же! — сказал острый голос рядом со мной. — Ты ничего не можешь для него сделать.

Нет! Неправда! Это не может быть правдой! Он лжет!

— Нееееееет! — Я закричала в ночи, всё начало расплываться перед глазами незадолго, как погасли тысячи звезд.

***

Я лежала, свернувшись на кровати, глядя на ту же самую узкую трещину в стене, на которую я смотрела целыми днями. Она начиналась в одном углу комнаты и распространялась как паутина, разветвленная на несколько более тонких, менее четких линий. Я услышала, как дверь в дальнем конце комнаты открылась, но не обратила внимания на вошедшего, предпочитая продолжать смотреть на стену.

— Доброе утро! — раздался знакомый, хриплый голос, — Как мы сегодня?

Те же самые бесполезные фразы повторялись изо дня в день, когда одна из медсестер посещала меня. Как и раньше, я только закрыла глаза и надеялась, что она скоро снова уйдёт. Казалось, не было никакой причины отвечать на упрямые вопросы, которые они задавали мне каждый раз, проведывая меня.

Когда я проснулась несколько дней назад после тумана, вызванного коктейлем транквилизаторов, которыми меня накачали, я понятия не имела, где нахожусь. Грозная и дезориентированная, я подумала, что все еще в квартире Алекса и что все сцены ужаса, которые я помню, — просто воспоминания из ужасного кошмара. Мое сопротивление фактам длилось недолго, потому что комната в фокусе моего зрения явно была частью больницы, а раствор, капающий из иглы в изгиб локтя, запечатан. И тут меня осенило. Он мертв.

Я не была уверена, что произошло после этого, но помню впечатления от большой сумятицы с людьми в белых халатах, которые светили мне в глаза или проверяли мой пульс. Вероятно, именно поэтому я начала кричать.

После первого утра в сознании воспоминания о кровавой ночи настигали меня каждый час, не позволяя передохнуть или убежать. Каждый раз, когда я просыпалась ото сна, вызванного наркотиками, были короткие моменты, всего за секунду до того, как я вспоминала, а потом все рушилось, как будто мой разум заполняли осколки разбитого стекла.

— Что-то должно поменяться, девочка. — Медсестра наклонилась над кроватью, чтобы посмотреть на меня с беспокойным лицом и печальными глазами, держа в руках поднос с нетронутой пищей.

— Доктор подписал документы, а это значит, что ты едешь сегодня домой. Ты здесь уже десять дней, что на девять дней больше, чем мы предполагали.

Десять дней? Неужели так долго?

Я глубоко вздохнула и снова сосредоточилась на стене перед собой. На данный момент я знала только то, что прошло десять дней, и, по правде говоря, это не имело никакого значения.

Дверь снова открылась, и кто-то вошел. Сделал еще несколько шагов, и я почувствовала, как прогнулась кровать, когда кто-то сел рядом с моей спиной, кладя на меня руку.

— Девочка ... — прозвучал тихий голос Николая.

Я отдернула руку и положила под подушку, глядя на одну из самых слабых трещинок, усик которой отклонялся в другом направлении от остальных, чтобы исчезнуть за потертыми занавесками.

— Я не знаю, что с ней делать. Ты будешь везунчиком, если вернешь ее в сознание.

Медсестра небрежно махнула рукой и вышла.

Николай приходил каждый день, и каждый раз он, казалось, изобретал новую тактику, чтобы привести меня в норму. Он уже пробовал мягкую поддержку, хладнокровную реверсивную психологию и предложения щедрых подарков, если я просто сделаю несколько шагов назад в мир живых. Неизбежно, в конце концов, он садился в кресло в углу, ожидая, когда закончится время для посещения, выглядя встревоженным. Он не мог понять причины моего поведения. Возможно, он действительно думал, что я наконец потеряла рассудок.

Если Николай боялся за мое здравомыслие, у него были веские причины, потому что даже я не могла предложить рационального объяснения моему текущему состоянию. Я знала, что должна была чувствовать: печаль, боль и ярость были бы элементами нормальной реакции. Я должна была заплакать, но слез не было с той роковой ночи, когда мне показалось, что я совсем ничего не чувствовала. Пустота, которую я ощущала, была абсолютной, как вакуум пространства, и я этому радовалась. Если бы волна эмоций открылась, без сомнений, меня бы накрыло морем.

— Бетани спрашивала о тебе. Ты должна позвонить ей.

Я задумалась секунду, но затем отклонила эту идею. Я знала, что она, вероятно, сердита, но я не была готова ни с кем разговаривать.

— Сегодня я поговорил с адвокатом. Все продвигается быстрее, чем любой из нас ожидал. Единственное, что у них есть против меня — это подписанное заявление защищенного свидетеля, но, поскольку у них нет твердых доказательства, дело пустое. Конечно, они попытаются что-то сделать. Случай, вероятно, будет крутиться в суде в течение нескольких месяцев, но это ничего не значит. — Он смотрел на меня с осторожностью, как будто не был уверен, могу ли я хотя бы слышать его.

— Я не говорил об этом раньше потому, что не был уверен, как ты отреагируешь, но думаю, ты должна знать... обвинения были поданы против тебя в качестве сообщника. — Он замолчал на мгновение, ожидая реакции. — Вчера это обвинение было снято, слава богу. Причина, по которой его вычеркнули, что-то вроде тайны. — Он встал с кровати и подошел к окну, уставившись на серую стоянку.

С того положения, в котором я лежала, могла четко разглядеть его профиль напротив яркого утреннего солнечного света, сияющего в комнате. Измученный взгляд, темные круги под глазами и отросшая щетина вокруг подбородка; он, казалось, постарел лет на двадцать за эти дни.

— Я решил уйти на покой, — сказал он мягко, пробегая рукой по волосам.

В течение пары минут тиканье настенных часов было единственным звуком в комнате. Я подвинула покрывало ближе к себе и обернула его вокруг плеч. Было яркое летнее утро, но я почувствовала холод, от которого не могла избавиться. Возможно, он исходил изнутри.

— Я все еще не понимаю, что, черт возьми, вы двое там делали или как вы узнали, где мы встретимся. Я пытался понять это несколько дней, но не смог. — Он покачал головой и повернулся, глядя на меня, ища ответ.

Я не собиралась ничего объяснять. И, похоже, это не имело большого значения.

— Если бы с тобой что-то случилось... Если бы полиция не расстреляла снайпера, который пытался тебя достать, я сделал бы это сам. Когда я только думаю... Если бы не было...

Я решительно закрыла глаза и заставила себя отключиться, отказываясь слушать остальную часть его предложения. Я знала, что одного слова достаточно, чтобы порвать канат, на котором я балансировала, достаточно, чтобы сломать тонкую грань между бездействием и потопом.

— ... но я рад, что это была не ты, вот и все.

Я вздохнула очень глубоко и закрыла глаза, поддерживая ментальный барьер всей своей энергией, как будто это была настоящая стена, которую я поставила, чтобы защитить себя. За этой стеной было его имя, все чувства и воспоминания, которые шли вместе с ним.

Я стояла перед дверью в свою квартиру, глядя на ключи в руке, не решаясь зайти. Прошел час с тех пор, как Николай привез меня из больницы. Он высадил меня и приказал упаковать вещи.

Всю дорогу он говорил только о своем уходе на пенсию и о том, как все будет по-другому. Он сосредоточился на моем благополучии, сказал, что собирается сделать все, чтобы помочь мне отдохнуть и восстановиться. Его план состоял в том, чтобы отвести меня в одно из его наиболее отдаленных ранчо, где я могла бы «прийти в себя». Раньше я бы рассердилась на такой план. Я бы устроила скандал и сказала бы ему катиться к черту, но на этот раз я согласилась без протеста. Наверное, я была рада, что не должна принимать какие-либо решения, было проще не думать вообще.

Сделав глубокий вдох, я повернула ключ в замке, открыла дверь и сделала первый нерешительный шаг в квартиру.

Воздух был спертым, очевидно, никто не был в квартире с момента, как я оставила ее. Было чувство, будто какой-то призрак вернулся, чтобы преследовать старый семейный дом; я прошла через гостиную, а затем кухню, разглядывая вокруг себя предметы, которые когда-то были частью моей жизни.

Трудно поверить, что прошло всего два месяца, как это был мой дом: все теперь казалось таким странным, таким чужим. Как будто прошли годы с тех пор, как я готовила кофе на кухне, ссорилась с Бет, чьи обязанности заключалась в том, чтобы мыть посуду и спать на диване в гостиной. Все эти ритуалы теперь принадлежали прошлой жизни.

Сделав медленные шаги, я направилась к спальне, не сводя глаз с деревянного пола, считая шаги. Когда я добралась до узкого коридора, то остановилась, медленно подняла голову и посмотрела на дверь в дальнем конце.

Я стояла, вспоминая, как он выходил по утрам, хмурился и ворчал под нос. Именно там он прислонялся к дверной раме, наблюдая за мной, и комментировал мои навыки уборки. И... там я стояла и желала, чтобы он ушел из моей жизни.

Секунды шли и превращались в минуты, но я не сводила глаз с двери в конце коридора и планки, которую он установил на дверной раме. Даже зная, что за ней не было никого, я хотела всей душой открыть дверь.

Со временем свет из гостиной постепенно померк, в конце концов я осталась в темноте. Тем не менее я продолжала смотреть на дверь, имея только воспоминания, убеждая себя, что он все еще там, в нескольких футах от моего лица.

Мои руки внезапно начали дрожать и мое дыхание резко изменилось, когда началась паника, я не могла выдержать ни минуты, просто повернулась и вылетела из квартиры. Я продолжала бежать, даже когда вышла на улицу, и не остановилась, пока мои ноги не подкосились. За считанные секунды я словила такси, направлявшееся в мою сторону, и села. Когда водитель спросил меня, куда мне надо, я могла только смотреть на отражение его глаз в зеркале.

И, когда слова, наконец, вырвались из моих уст, я была поражена, что вспомнила адрес, находящийся в моем сознании.

Прошло чуть больше часа, прежде чем такси остановилось перед небольшим одноэтажным домом на окраине города. Я была на каком-то автопилоте, когда заплатила водителю, а потом вышла из машины и пошла по узкой гравийной дорожке, не останавливаясь, чтобы обдумать обоснования моих действий.

Я дважды быстро позвонила и ждала некоторое время, прежде чем дверь откроется.

— Саша? — выдохнул Майк.

Он был явно потрясен, увидев меня на пороге. Не встречая глаз, я прошла мимо него и двинулась в коридор, глядя через дверной проем в комнату слева, где неподвижно лежала собака на большом металлическом столе, хныкая. Немного позже я заметила, что ее живот опух, и посмотрела на Майка в надежде на ответ.

— Ну, она вот-вот родит.

— Тебе нужна помощь? — предложила я хрипло, наверное, потому что только второй раз за неделю использовала свои голосовые связки.

Смущенный моим предложением а также моим неожиданным внешним видом, он осмотрел меня, а затем серьезно сосредоточился на моем лице. Я ожидала, что он удивится, когда я окажусь на его пороге, и не в последнюю очередь потому, что мне было трудно поверить моему собственному отражению в зеркале этим утром.

Майк взглянул в мои глаза, затем на тенистые темные туфли, футболку и джинсы, которые Николай принес мне, свисавшие с моего тела, будто были на два размера больше. Даже обручальное кольцо, которое я боялась потерять, было в моем кармане, потому что спадало с пальца.

Майк начал что-то говорить, вероятно, желая спросить, что именно я тут делаю, но когда мы встретились глазами, он закрыл рот и отвернулся.

— Конечно, — кивнул он и указал на раковину в углу, — но сначала вымой руки и надень белый халат.

Глава 14

Восемь

Восемь месяцев спустя

Я закрыла переднюю дверь и вздохнула, положив ключи на деревянную тумбу. После недели, проведенной на раскопках, что означало поиск пыльных реликвий с рассвета до заката, упаковку их и сон в тесной палатке, я с нетерпением ждала возвращения домой. Как только я перешла порог, то поняла, что археологический объект был более гостеприимным местом, чем то, что ожидало меня здесь.

Я сняла тяжелый рюкзак и опустила его с глухим стуком на пол, следуя за запахом сыра, который учуял мой нос с кухни.

— О, боже...

Я остановилась у двери и с ужасом осмотрела картину. Раковина и все поверхности были забиты грязной посудой, пустыми коробками с лапшой и другими видами нездоровой пищи. Под кучей бумаг на столе стояла тарелка с остатками сэндвича с котлетой, он был уже на полпути к тому, чтобы стать пенициллином. Толстый, полосатый рыжий котик лежал, свернувшись в большой клубок. Когда я посмотрела на него, он уныло открыл один глаз и лениво зевнул.

— Слезай!

Я подошла и толкнула его. Он издал крик, демонстрируя ужас от перспективы подняться на ноги, но, очевидно, он не ожидал такого поворота, так что ушел, рассекая хвостом воздух.

Я отчаянно покачала головой и прошла через гостиную, собрав кучу одежды по пути, и остановилась у спальни. Поворачивая ручку чуть громче, чем нужно, я вошла и быстро захлопнула за собой дверь.

Я скинула одежду, которая была у меня в руках, она упала в грязную кучу на полу, и, расположив руки по бокам, посмотрела на человека, лежащего на кровати, чьи руки и ноги торчали из-под одеяла в разных углах. Где-то под беспорядком его храп остановился на секунду, но затем продолжился громче, чем раньше.

— Проснись ты, отвратительный ублюдок! — закричала я и отдернула одеяло.

— М-м-м-м ... — Майк приглушил стоны недовольства.

— Прекрати валяться в своем логове и займись чисткой свинарника, которого мы называем домом!

Он немного поднял голову, чтобы посмотреть на меня сквозь дымку сна, затем отвернулся и быстро натянул подушку на голову. Понимая безнадежность, я плюхнулась на кровать и подняла лицо к потолку.

— Полагаю, я права, — пробормотала я.

Прошло много времени с тех пор, как я появилась без предупреждения на пороге Майка. Тем вечером после нескольких мучительных часов ожидания обнаружилось, что один щенок родился с дефектом легкого, в итоге я заснула на его диване. Когда на следующий день он упомянул, что у него есть комната на чердаке и предложил ее мне, если я захочу остаться, не задумываясь, я приняла предложение, и живу здесь уже восемь месяцев.

Меня все еще удивляет, что я не встретилась с Бетани. Возможно, я боялась неловких вопросов, которые она бы задавала, ответов на которые у меня просто не было.

Через несколько недель после выписки из больницы, я увидела Бетани и Паоло, и оказалось, что они живут вместе и планируют переехать в Италию. Я пыталась сопоставить в уме, как это могло произойти, поскольку было странно представлять их как пару, но многое изменилось за тот месяц, когда меня не было. Трудно признать, что мои лучшие друзья теперь вместе, но я была рада за них.

Поскольку у меня больше не было соседки по комнате, и я не могла себе представить, что буду жить одна, то я осталась у Майка. Он нисколько не возражал, на самом деле, он был в восторге от какой-то компании, а также что кто-то убирается за ним.

Майк оказался ходячей катастрофой. Никогда в жизни я не встречала никого более дезорганизованного, и меня до сих пор удивляет, что он проводит жизненно важные операции животным. В конечном итоге мне удалось навести тут порядок, но всякий раз, когда я уходила на день или два, анархия быстро возвращалась.

Казалось, он как пятнадцатилетний ребенок, оказавшийся в двадцатичетырехлетнем теле. Но несмотря на его многочисленные недостатки, я очень полюбила его и чувствовала к нему что-то, что он чувствовал к бездомным животным, которых он лечил бесплатно.

Большую часть времени мы наслаждались компанией друг друга, хотя он жаловался, что я «плохо общалась и психологически угнетала его посредством своих перфекционистских маний», а затем угрожал «вытолкнуть меня из окна вместе с пылесосом и чистящей щеткой». Но я знала, что на самом деле это не так.

Если проигнорировать эту катастрофу и отсутствие чувства порядка, Майк был отличным соседом по дому, и время от времени он напоминал мне Бетани. Мы стали очень открытыми друг с другом, не было напряжения, и после сближения я стала смотреть на него как на брата, которого у меня никогда не было.

Вначале я ходила к нему за советом о мелочах, например, как получить доступ в Интернет у него дома или как пользоваться новым телефоном. Я быстро поняла, что он ничего не знает о таких практичных вопросах, поскольку из-за его «помощи» неизменно оказывалась в большей путанице. Со временем, однако, я начала обращаться к нему с любыми другими проблемами и дилеммами, и в конечном итоге единственной запретной темой разговора стал Алекс. Майк несколько раз заводил эту тему в разговоре, но я всегда отказывалась, и он не давил. Однако стало ясно, что он знал больше о ситуации, чем я предполагала вначале.

— Ты не должна была возвращаться до уик-энда, — проворчал Майк под подушкой.

— Хорошо, что это не так, потому что, думается мне, ты бы умер от инфекций, если бы я задержалась подольше. Как, черт возьми, тебе удалось создать такой беспорядок за одну неделю?

— Не надо ... — протянул он, бросая подушку в мою сторону. — Ты слишком остро реагируешь ...

— Остро реагирую? Когда я вошла, твой монстр спал на кухне, и это я не упоминаю ... — Я остановилась на середине фразы и более внимательно посмотрела на его голову. — Что ты с собой сделал? — спросила я после шокированной паузы.

— Что ты имеешь в виду? — Он немного нахмурился и поднял руку, чтобы потрогать гнездо на своей голове. — Дреды — это полный хит. Они крутые, верно?

— Удивительно ... Ты похож на одного из тех парней, которые стоят под мостом с огнем!

— А ты прям уже готова к обложке Vogue, — саркастически отметил он.

— Возможно, я еще не готова к обложке, но, по крайней мере, не рискую нарастить корни деревьев на голове. Это рай для всех видов жуков и грызунов ... Эх!

— Ха, ха, ха … — Он поднялся, чтобы толкнуть меня в плечо, и выбрался из одеяла, наклонившись, чтобы покопаться в куче одежды, которую я сбросила на пол. — По крайней мере, я не похож на того, кто как будто сунул пальцы в розетку...

— Завались!

У меня были длинные волосы, сколько я себя помню, поэтому было трудно привыкнуть к моему новому образу. Даже через два месяца я все еще привыкаю и стараюсь связать их в хвостик сзади или засунуть за уши, поздно осознавая, что это невозможно. Теперь я была крашенной блондинкой с прической боб, и мои волосы были не длиннее четырех дюймов.

— Эй, не нужно быть застенчивой. Ты знаешь, что даже с прической Эйнштейна ты все еще являешься моей любимой фарфоровой куклой. — Он подмигнул мне через плечо.

— Потеряйся, пожалуйста! — Я спрыгнула с кровати и указала на него угрожающе пальцем. — Я собираюсь убрать этот курятник, и тебе лучше не мешаться под ногами, потому что у меня есть сильный соблазн прихлопнуть тебя.

— Да, сэр! — Он встал и опустил левую ногу на пол, поднося руку к голове, в насмешке отдавая честь. — Я ухожу. В любом случае, так и поступлю, на обратном пути еще заскочу в магазин. В холодильнике нет ничего, кроме сморщенного цуккини.

— Почему я не удивлена? — Я покачала головой и вернулась в гостиную, подойдя к телевизору, чтобы забрать футболки, сложенные поверх него.

Мне потребовалось больше четырех часов, чтобы почистить медвежью яму, в которое превратился этот дом, но, наконец, я это сделала и стояла под горячим душем. Я закрыла глаза и наслаждалась водой, обливающей мое тело, чувствуя, как тепло проникает под кожу. Долгое время я не могла ничего чувствовать, поэтому, возможно, это был признак того, что я прихожу в себя.

Убедившись, что я вымыта до скрипа и волосы промыты, я вышла и посмотрела на отражение в зеркале. Рукой я вытерла пар с зеркала справа налево, глядя в пустые голубые глаза, отраженные в стекле.

Перестань лгать себе.

Я стала своим собственным исследователем и каждый день искала жизнь на дне этих глубоких темных отверстий во льду. Её не было.

— Это место снова похоже на настоящий дом! — Майк был впечатлен, когда вошел на кухню некоторое время спустя, принеся с собой запах ночного воздуха снаружи.

— Ну, конечно, не с твоей благодарностью. Где ты был весь день?

— Я же сказал, что у меня дела, — усмехнулся он.

— Не говори мне, что познакомился с второкурсницей из коллежа в торговом центре и прекрасно провел время, но ей пришлось вернуться домой, прежде чем превратиться в тыкву.

— Что? Откуда у тебя такая мысль? — Он подошел ко мне сзади и положил руки на мои бедра. — Ты знаешь, для меня есть только одна милашка.

— Убери грязные руки от меня, ты, игрок, или тебе будет больно.

— Хорошо, хорошо ... Не бей, пожалуйста. — Он поднял руки и сдался, сев за стол.

— Это путь к моему сердцу, покорная болонка. — Я ущипнула его за щеку, постучала по голове ложкой и села рядом с ним.

— Знаешь, я давно пытаюсь разгадать эту загадку.

— Энигма?

— Ну да, я пытаюсь понять, как ты можешь быть такой безразличной ко мне, когда я прекрасный пример человека в расцвете сил?

— Я солдат, — я рассмеялась.

— Теперь нет необходимости сдерживаться. Это должно быть настоящее испытание — противостоять соблазну, подобному мне. Саша, дорогая, мы с тобой создадим идеальную пару. Почему бы нам не пожениться и не завести кучу детей? Они все будут такими красивыми, как ты, и умными, как я. А? Что думаешь?

— Может быть, тебе пора перестать курить марихуану. — Хихикая, я зажгла сигарету и пустила дым к его голове.

Несмотря на то, что я всегда ненавидела сигареты, иногда все же курила, примерно в то время, когда прекращала принимать снотворные.

— Ой, да ладно, признай, что ты не совсем безразлична к моим прелестям.

— Мне жаль разрушать твои иллюзии, но ты как любимый младший брат... тупой, но яркий, которого все обожают.

— Ха-ха, ты забавная. — Он схватил рулон бумажных полотенец и ударил меня по голове.

— Но не меняй тему.

— Какую тему?

— Ты знаешь, о чем я говорю.

— Нет.

— Куколка, я действительно думаю, что пришло время взглянуть за пределы твоей оболочки и начать видеть других людей ...

— О чем ты говоришь? Я вижу людей.

— Я не имел в виду людей из твоей группы. Я имел в виду других мужчин.

Улыбка спала с моих губ за мгновение, и я поднялась на ноги, но прежде чем смогла выйти из-за стола, Майк схватил меня за руку, чтобы остановить. На этот раз было очевидно, что он не доволен исходом дел.

— Не надо, — прошептала я, но он только покачал головой и наклонился ко мне.

— Он не вернется.

— Да знаю! — крикнула я ему в лицо, крутя руку, чтобы вырваться, я не могла больше это слушать, так что выбежала из кухни.

Когда я добралась до своей комнаты на чердаке, то с треском захлопнула дверь, а затем упала на кровать, чтобы посмотреть на звезды через окно. Метеорит пронесся по небу, его хвост висел в атмосфере.

Майк был прав, но я не могла заставить себя видеть в любом человеке больше друга. Я много думала и даже экспериментировала немного, по-своему. Несколько раз я выходила с девушками-одногодками, и однажды поговорила с парнем. Я встретилась с ним снова, он привлекательный, и он действительно хотел, чтобы мы стали больше, чем друзья. Он был милым, но когда он поцеловал меня, когда я почувствовала, как его губы коснулись моих, то поняла, что обманываю себя. Как я могу заставить себя быть с кем-то просто чтобы кто-то был, когда я чувствовала только отвращение.

По двери тихо постучали, и через несколько секунд она немного приоткрылась, заглянул Майк с беспорядком в волосах и парой печальных глаз.

— Извини, — прошептал он и застенчиво зашел.

Улыбаясь, я погладила постель рядом с тем местом, где лежала. Невозможно было рассердиться на него, особенно когда он смотрел на меня своими глазами; те, что я видела, проливали слезы на мертвую канарейку.

— Я не говорил раньше, потому что хотел смаковать момент, но вчера мне предложили работу ассистента в университете. — Он плюхнулся на кровать, но старался не пролить вино из бутылки, которую держал. Указывая на него другой рукой, он выглядел серьезно. — Я думаю, что пришло время праздновать.

— Да ладно! Я же говорила, что они возьмут тебя!

— Это был вопрос времени. Я подавал заявку три раза. — Он взял стакан из кармана рубашки и наполнил ее до краев, прежде чем передать мне.

— Я даже не помню, когда в последний раз пила. — Я сделала глоток. — Но оно того стоит.

— Ну, теперь я чувствую, что сбиваю тебя с пути.

— Неа, ты заблуждаешься.

— На днях твой отец спрашивал о тебе. Он сказал, что не может связаться с тобой. Кажется, ты не хочешь с ним говорить.

По прошествии шести месяцев в суде и за его пределами, а также смешной суммы денег и адвокатов, все обвинения против Николая были опровергнуты. Я была уверена, что он заплатил много денег, чтобы обвинения были сняты, но долго об этом не думала. Как он и обещал, с тех пор не осталось ничего, кроме законного бизнеса.

После криминала он попал в органическое производство продуктов питания и был уже невероятно успешен в деле. Если бы кто-нибудь сказал мне год назад, что Николай станет фермером, я бы засмеялась им в лицо.

— Я не была в настроении разговаривать с моим дорогим отцом. — Я пожала плечами, осушила стакан и налила добавки.

— Может, тебе стоит пойти к нему...

— Мириться с этим выражением на лице, будто он смотрит на свою умственно отсталую дочь? Нет, спасибо.

— Прекрати. Ты не психичка.

— Я рада, по крайней мере, что один из нас так считает.

Я поставила стакан и закрыла глаза, прижавшись шеей к мягкой спинке кровати. Я почувствовала, как мое тело постепенно обмякло, когда мой разум расслабился.

Это потому что я опьянела, подобно детскому пучку воздушных шаров, выпущенных на ветер.

Вау. Я действительно не в форме.

В тишине я слышала звук автомобилей на улице и попыталась представить всех людей и дома, в которые они могли бы вернуться.

Через какое-то время я вспомнила, что Майк в той же лодке, что и я, и что он не говорил довольно долго. Открыв глаза, чтобы посмотреть на него, я увидела, что его лоб сморщен и он смотрит на свой бокал.

— Что за мрачное лицо?

— Я думаю … — Он пожал плечами и опустошил свой стакан.

— Хм ... звучит больно.

— Может быть. — Он избегал моих глаз, когда сделал глоток из бутылки, лежавшей между нами.

— Я не привыкла видеть тебя таким капризным. — Я толкнула его в ребра и выхватила бутылку из его руки. — Вываливай!

— Я не уверен, что это хорошая идея.

— Давай. Ты знаешь, что можешь сказать все, что у тебя на уме. В любом случае, я, скорее всего, не вспомню ничего утром.

Я усмехнулась и снова поднесла бутылку к губам, ожидая ответа, который не получила. Вместо слов он взял мою руку и поднес ее к лицу, чтобы изучить толстое золотое кольцо на моем пальце.

— Почему? — спросил он тихо. — Зачем ты его носишь? Не легче было бы забыть и снять его?

На мгновение я не могла сглотнуть, сражаясь с кирпичом, который он бросил в воду. За это время я должна была быть готова к таким вопросам, но нет. Тем не менее, алкоголь, проходящий по моим венам, определенно подействовал, развязывая мой язык.

— Может быть ... ну, может быть, я не хочу забывать.

— Я так и думал, — он приложил руки к глазам и покачал головой. — Знаешь ... я всегда удивлялся, что ты нашла в нем. Не то, чтобы это было что-то новое. Я никогда не встречал девушку, которая не падала бы к его ногам. Достаточно просто взглянуть на него, и они сразу хлопали ресницами, как будто у них проклятый конъюнктивит.

— Да ... я знаю, что ты имеешь в виду. — Я вспомнила реакцию Бетани, когда она впервые столкнулась с Алексом и задумчиво улыбнулась.

— Пока мы были соседями по комнате, я всегда был его секретаршей. Человек, который нескончаемое количество раз извинялся за его поведение. Я никогда не забуду время, когда телефон звонил шесть часов подряд. В конце концов, мне пришлось вырвать шнур из стены и выбросить эту чертову штуку из окна.

Я должна была заставить его заткнуться и перестать говорить об Алексе, потому что каждое новое слово ранило меня глубже, но вместо этого я хваталась за каждое новое воспоминание, впитывая чувство, что речь о нем выходит из тени.

— Все изменилось, когда он пошел на свое первое тайное задание. Когда он вернулся шесть месяцев спустя, я его почти не узнал. Татуировки и бритая голова, он выглядел как лидер банды из Лос-Анджелеса. Он просто вошел в квартиру, собрал вещи и ушел, не сказав ни слова. Если быть честным, он всегда казался немного сумасшедшим, но с тех пор... это только ухудшилось. Иногда мне требовались часы, чтобы заставить его расслабиться и немного остудиться.

Бутылка была почти пустой, и я уставилась на свет, отраженный на ее поверхности, а затем вылила последние капли из стакана на запястье. Комната начала немного плавать, поэтому я положила голову на плечо Майка.

— К сожалению, — продолжал он, — это вообще никак не отвлекало девушек, даже наоборот. Они гудели вокруг него, как пчелы после пыльцы, и казалось, чем он дальше, тем их больше.

— Их было очень много? — Я изо всех сил старалась говорить, чувствуя, как тяжелеет язык.

— Кого?

— Девушек.

— Это имеет значение? — Он наклонился и мягко погладил мою щеку ладонью. — Не забивай голову.

Несколько мгновений он просто смотрел, не говоря ни слова, и когда наши глаза встретились, я почувствовала, что он вздрогнул и быстро отвел его.

— Ты по-прежнему любишь его, — он сказал сквозь зубы.

— Да...

Это абсурд, я знаю, тот факт, что мое сердце все еще бьется для человека, которого нет в живых. Но да. Я все еще люблю его. И я думаю, что всегда буду.

Каждое утро, прежде чем открыть глаза, я ожидаю увидеть, как его серые глаза смотрят на меня. Каждый день, когда я иду по улице, я чувствую определенную уверенность, когда вспоминаю его рядом с собой. Я ищу все, что могло бы напомнить мне о нем в парнях, которых встречаю. Я все еще сплю на левой стороне кровати, потому что так оно и было — он всегда был справа, недалеко.

— Я никогда не интересовалась… — я прохрипела. — Я всегда знала, что он не чувствует то же самое, но я никогда не спрашивала...

— Ну, это смешно, — Майк горько рассмеялся и покачал головой. — Ты не представляешь, что он говорил о тебе.

— Не надо. Пожалуйста, не пытайся заставить меня чувствовать себя лучше. Не нужно. Я это знала и приняла его.

Я теснее прижалась лицом к Майку и закрыла глаза, прислушиваясь к его глубокому дыханию.

— Знаешь, куколка ... самое сложное — открыть глаза тем, кто не хочет видеть.

Я не была уверена, сколько времени я провела рядом с Майком, и когда он снова заговорил, виднелся первый луч рассвета.

— Ты никогда не спрашивала меня настоящее имя Алекса. Почему?

— Потому что это не имеет значения. Я никогда не знала другого парня... — прошептала я.

— Может, тебе следовало спросить, куколка.

— Я не уверена, хочу ли знать.

Он взял мою левую руку и развел пальцы так, чтобы они разошлись, поднеся обручальное кольцо прямо перед глазами.

— Из-за русского происхождения он почти всегда был в миссиях, связанных с русской мафией. Алексей, Роман, Дмитрий... это лишь некоторые из имен, которые он использовал, когда работал на разных операциях, но его настоящее имя — Олег. — Он помолчал и сжал мою руку. — Олег Андреев.

Сначала я не понимала, что он хотел сказать. Имя звучало знакомо, но я не могла вспомнить его. А потом... Я вспомнила.

Это невозможно!

Алекс показал мне его в день, когда мы «поженились». Тот, что он использовал, когда мы заполняли брачные документы в ратуше.

— Но... но он сказал мне, что это поддельные документы. — Я несколько раз моргнула и приложила руку ко рту. — Почему?

— Чтобы его не заставили свидетельствовать против тебя.

В ужасе я могла только смотреть на Майка.

— Олег был бы ключевым свидетелем в деле против твоего отца и его партнеров. — Он вздохнул и отвернулся. — Когда он узнал об обвинениях против тебя, это было единственным, чтобы избежать показаний против тебя. По закону супруги не могут давать показания друг против друга...

Один, два, три...

Я начала рассчитывать на себя, пытаясь отбить демонов, пробивавших стены, которые я установила.

— Твоя голова была «подарком», куколка. Он сделал это, потому что не мог сказать тебе правду. Когда он рассказал мне, что сделал, я сказал, что он сумасшедший, потому что был реальный риск, что его уволят или отправят в тюрьму.

— Но почему? Почему он это сделал? — прошептала я, едва слышно.

— Почему? — Майк рассмеялся и опустил глаза. — Я знал это с той ночи, когда вы оба появились у моей двери. Выражение на его лице, когда ты потеряла сознание, рассказало мне всё, что необходимо знать. Олег, конечно, никогда бы этого не признал... но я сразу же понял. — Голос Майка слышался издалека.

Четыре, пять...

Я почувствовала, как трещины растут на плотине, на которую я полагалась.

— Через месяц он ворвался, когда я был на середине операции, и сунул конверт, полный денег и несколько авиабилетов в мою руку. Он показал на меня кровавым пистолетом, сумасшедший сукин сын, и заставил меня пообещать вывести тебя из страны, если что-то пойдет не так, и если полиция придет за тобой. Ну... тогда я все понял...

Шесть, семь...

— Я действительно не думал, что мой друг когда-нибудь влюбится. Наверное, я был неправ.

Восемь, девять...

Больше я не могла, потому что стены, которые держали меня в норме, рухнули в одно мгновение. После более полугода я почувствовала, что слезы, наконец, покатились по моим щекам.

Всё, что я держала внутри все это время — боль, грусть, гнев, чувство вины, раскаяние... все рухнуло в момент и переполнило меня. Огонь, горящий в моей душе, превратился в пламя, угрожая охватить весь мир, когда я скрутила плед в руках и сдержала крик, который стоял в горле. Я спрятала лицо в подушке и выпустила его.

***

На следующий день я проснулась в семь вечера.

Хотя утро настало довольно давно, когда я в конце концов заснула, но все равно проснулась через час в холодном поту. Мне удалось заснуть второй раз после того, как я смнила влажные простыни с кровати и бесцельно поблуждала по дому пару часов, рассматривая через окна уличные сцены.

Эта процедура стала для меня нормальной, поскольку кошмары стали неотъемлемой частью моей жизни. Я более или менее смирилась с тем, что мне придется пересматривать во сне этот роковой, адский час ночь за ночью. Это было мое личное чистилище, когда я висела между землей живых и мертвых. Но если моя глупость и упрямство привели к смерти любимого человека, тогда правильно, что мне никогда не позволят это забыть.

Спустив ноги с кровати на пол, я почувствовала смятые простыни между пальцами ног и сняла ночную одежду перед тем, как направилась в ванную. Избегая своего отражения в зеркале, я шагнула прямо в душ, чтобы вода омыла меня.

Я надела первую попавшуюся чистую одежду и спустилась на кухню в поисках чего-то, что заставило бы замолчать оркестр, и в моей голове вспыхнуло диско. В основном ящике с кусочками струны и старыми винтами я нашла блистерную упаковку аспирина и проглотила две, запив их кофе Майка, который оставил чашку в холодильнике. Ожидая, что таблетки подействуют, я села за стол и закурила сигарету, наблюдая, как живот кота поднимается и падает, когда тот лениво спал на раковине.

— Ничего хорошего, — я ворчала под нос, он просто засунул морду глубже в мех и продолжил спать.

Звук ключа в замке сломал раннее вечернее молчание, объявив о возвращении Майка, прежде чем он вошел в кухню, напевая мелодию и неся необычно большой тряпочный мешок. Он сел, как только увидел меня.

— Хорошо, эй. Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил он.

— Я в порядке.

— В самом деле? После вчерашней ночи все в порядке?

— Я не хочу об этом говорить.

— Но...

— Пожалуйста, не надо. Я действительно не хочу об этом говорить.

Некоторое время он стоял неподвижно, выглядя неуверенным, как будто он честно не знал, что делать к лучшему, но затем по его губам прошла нежная улыбка, и он подошел ко мне.

— У меня есть для тебя сюрприз, — усмехнулся он, его лицо засветилось, и я вздохнула с облегчением, благодарная, что до него дошло, и он сменил тему.

— Что это?

— Хорошо, если я вытащу кошку из сумки, это не будет неожиданностью, верно?

— О, брось… — Я потянула один из его дредов, свисающих на глаза. — Рассказывай.

— Хм ... сегодня вечером я веду тебя на особую вечеринку.

Это было неожиданностью, и хотя я была далеко не в правильном настроении, чтобы увидеть толпу людей в эту ночь, я не могла заставить себя сказать «нет». Я прекрасно понимала, что Майк придумал это из благости его сердца и от беспокойства, что я могу снова погрузиться в глубокий страх.

— Особую? Я даже не побоюсь спросить, что это значит?

— Ты сама узнаешь. Я предлагаю тебе начать готовиться, все, что тебе нужно здесь. — Он подмигнул и опустил мешок на пол рядом с моими ногами.

— Что мне нужно?

— Потерпи. Увидишь.

— Когда ты так смеешься, я знаю, что должна волноваться.

Я обратила внимание на мешок и посмотрела на Майка, сузив глаза, когда начала вываливать содержимое на пол. Однако опустошение мешка не устранило мою путаницу, и я нахмурилась еще больше, когда посмотрел на кучу ... что бы то ни было.

Я обнаружила, что изучаю плетеную корзину, кучу моркови, лука-порея и редиски, белый капот, деревянные сабо и немного белого и синего оборванного хлопка для обивки дивана. Был также деревянный тростник с изогнутой рукояткой, которая оказалась из картона. Все это время Майк стоял рядом в ожидании реакции.

— Что это, черт возьми? — Я указала на кучу случайных странностей передо мной и вопросительно посмотрела на его лицо, и в этот момент он согнулся в приступе смеха, так что потребовалось немало времени, чтобы он снова собрался.

— Это твой костюм. Разве не круто? Мы пойдем на маскарад!

— Это слишком по-детски, даже по твоим меркам. И кем я должна быть в этом обличии?

— Разве не очевидно? — спросил он, делая вид, что возмущен. — Маленькая фермерская девочка, конечно.

— Конечно... ты хочешь намекнуть мне о Николае, почему ты не … — Я схватила лук-порей и поднесла его к лицу, надеясь найти в нем какой-то смысл. — Я даже не могу представить вечеринку в этой одежде, даже на секунду.

— Хэй! Знаешь ли ты, сколько усилий потребовалось, чтобы найти такой прекрасный образец свежего лука-порея в феврале? — продолжал он жаловаться, когда мы встали из-за стола.

— Если мне нужно сыграть фермерскую девушку, кем ты собираешься быть? Потерянная овца?

— Не совсем … — сказал он и убежал, бросившись через дверь в сторону своей комнаты.

Я прекратила преследовать его и закатила глаза, садясь за стол, чтобы осмотреть ассортимент овощей, покрывающих пол.

Через несколько минут, когда Майк появился на кухне, я чуть не упала со стула.

— Боже мой! — Я могла только глазеть на него.

— Что ты теперь должна сказать, эй? Разве это не лучшее?

В ярко-желтом купальнике, который обнажил его грудь, с длинными блондинистыми усами и ушами на голове, Майк ухмылялся, как придурок. Это была сахарная глазурь на торте. Из всех вариантов он решил пойти как Халк Хоган.

— Я умру с тобой, одетым так!

— О чем ты говоришь? Это будет взрыв, — усмехнулся он, поправляя ярко-красную повязку на голове.

— Да, образец хорошего вкуса — идти рука об руку с парнем в желтом купальнике с голой грудью. Ты потерял свои шары?

— Не будь занудой и одевайся! Ты увидишь, сегодня мы будем звездами шоу.

— Не могу дождаться...

Я почему-то согласилась с тем, что ничто не может изменить предстоящий вечер и подняла свой костюм в комнату, чтобы исправить, увидев себя в зеркале и перестав бороться.

— Ты заплатишь за это, я клянусь. — Я толкнула Майка в ребра, когда мы выходили из дома через час, не совсем веря, что я согласилась.

Я чувствовала себя полной дурой в длинной пушистой синей юбке с пятью нижними юбками под ней. Моя белая блузка сияла блестками и вышивкой спереди, а красочные луки и ленточки висели вокруг. На моей голове две длинные блондинистые поддельные косички, тянулись вниз по бокам, вшитые в высокий колпак с яркими цветами, торчащими из него. В одной руке у меня была корзина со свежими овощами, которые купил Майк, а в другой была трость.

— Давай, успокойся, ты выглядишь такой симпатичной... настоящей маленькой деревенской девушкой.

— Пошел ты!

Мы сели в пикап Майка и направились по адресу, где должна была происходить вечеринка. Поскольку в пятницу вечером дороги были забиты людьми, направляющимися в город, мы ползли, как улитки. В какой-то момент я осмотрела другие автомобили и поняла, что все лица повернуты к нам с изумлением.

— Все смотрят на нас!

— Конечно. Не так ли? — он начал хихикать. — Это была отличная идея, я так горжусь собой.

— Не знаю, как я позволила тебе уговорить меня.

— Ой, расслабься. Разве ты не можешь ехать с потоком и наслаждаться ночью?

— Вряд ли ... — проворчала я, внутренне улыбаясь.

Дороги были в полном заторе, когда мы приблизились к центру города, и я обнаружила, что надеюсь, что в какой-то момент мы останемся здесь на всю ночь. Я улеглась на своем месте, зажгла сигарету и уставилась на звезды в ночном небе. Парень в машине рядом с нами начал яростно сигналить, и я посмотрела на него с усмешкой, зная, что никакое количество шума не заставит всех ехать быстрее.

Внезапно между нашими двумя автомобилями появился мотоцикл и остановился, ожидая, когда свет переключится на зеленый. Всадник находился всего в двух шагах от меня, и только оконное стекло отделяло нас.

Когда он повернул голову в мою сторону, я почувствовала, как в животе затянулся узел. Его лицо было скрыто за шлемом, и единственное, что я могла видеть, это пара туманных глаз, смотрящих прямо на меня.

Чувствуя, что меня поразила молния, я вздрогнула, и сигарета, которую я держала, выскользнула из моих пальцев. Я быстро посмотрела вниз, чтобы достать горящую сигарету, но когда я выглянула в окно, мотоциклист уехал.

— Хэй! Все в порядке, куколка?

— Я подумала, что только что увидела... кого-то. — Я прошептала, все еще шокированная чувством, проходящим через меня. — Ничего, просто разум играет со мной.

— Ты уверена?

— Да. — Я пожала плечами и пристально посмотрела на машину впереди.

Мы, наконец, припарковались перед зданием в центре города. Невозможно пропустить то место, где вечеринка в самом разгаре. Я посмотрела на огромные окна квартиры на первом этаже и увидела тень гигантской люстры, дрожащей через потолок, и много длинной белой занавески, взъерошенной на ветру. Музыка изнутри и на террасе. Среди персонажей был большой белый кролик в очках, разговаривающий с Мэрилин Монро, потягивая негабаритный бокал вина.

Я попыталась поправить нижние юбки, сложенные вокруг моих ног, и последовала за Майком, который, казалось, был спокоен, заправив большие пальцы внутрь пояса его купальника. Когда он подошел, то вызвал неизбежный шум среди присутствующих. Было весело смотреть, как он возился вокруг, приглашая девушек прикоснуться к его мышцам или погладить его усы, смеясь вместе с ними, так как его мужественная бравада WWF уступила место веселью.

Я взяла высокий стакан чего-то розового и шипучего с серебряного подноса у двери и зависла рядом с кучей людей, которые выглядели как группа Мэрилин Мэнсон, стараясь не думать о галлюцинации или о чем бы то ни было, что я испытала раньше. Когда я подумала об этом немного больше, ироничный смех поднялся на полпути к моему горлу. Как персонаж в другой сказке, меня посетил припозднившийся призрак рождественского прошлого.

У меня не было настроения общаться, поэтому я продолжила изучать места, пройдя комнаты и оглядываясь вокруг. Я задавалась вопросом, зачем здравомыслящий человек пригласил более ста человек в свой дом без видимых причин. К этому времени пол квартиры хорошо пропитался пролитой выпивкой, а ковер оказался усыпан окурками.

Должно быть, прошло много времени, потому что мне казалось, что изменилось окружение. На одном диване возле окна несколько человек неопределенного пола казалось, лежали в куче, обнимая друг друга в пьяной дымке. Взгляд в комнату показал, что несколько пар уже опираются на стены, их позы наводят на размышления достаточно, чтобы заставить меня покраснеть. Музыка тоже изменилась, так как прохладные ритмы дома были заменены чем-то более техничным и резким.

Я быстро вышла из комнаты и продолжила искать Майка, которого нигде не было видно. Наконец увидев его, улыбающегося кучке девушек, одетых в кроликов Playboy, я пошла сквозь толпу.

На полпути я почувствовала, как чья-то рука похлопала мою задницу, и я инстинктивно замахнулась плетеной корзиной. Она тяжело приземлилась между ногами арабского шейха, редис и другие овощи пролетели через комнату, но, похоже, никто не заметил. Я оставила султана сжимать его семейные драгоценности и сделала еще несколько шагов к Майку, слишком поздно понимая, что по пути зацепила кого-то тростью и тянула его за собой — ангела в белых трусах и собачьем ошейнике.

— Ты привел меня на оргию! — прошипела я Майку, когда наконец избавилась от своего неудачного багажа.

— Дорогая, куда ты исчезла? — Он обнял меня за талию и прижался ко мне.

— Майк!

— Ш ..., - спотыкаясь, он начал тянуть меня к углу комнаты.

— Ты пьян.

— Я? Нет. — Он покачал головой, нависнув надо мной. — Я просто слегка выпил.

— Да, я вижу...

— О, куколка… я не думаю, что ты это видишь, — тихо сказал он, его лицо приблизилось к моему. — Саша, моя прекрасная Саша... Я ... Абсолютно. Полностью. Необратимо... опьянен тобой.

— Полностью потрачен впустую, вот что ты. — Я взяла его за руку и начала тащить к двери. — Пойдем, я отвезу тебя домой.

С некоторым трудом мне удалось заставить его сесть на заднее сиденье, а затем забралась я, сделав глубокий вдох. Было около двух часов утра, а улицы были почти пустынны, поэтому я решила давить на газ. Двигатель зарычал, и я повернула руль, сильно надавив ногой на педаль, чтобы выехать.

Когда я остановилась на первом светофоре, то сняла смешной парик с головы и бросила его назад, где он мог задеть Майка. Я взглянула через плечо, чтобы проверить его, и услышала, как он бормочет что-то бессвязное. Почти уверена, что он выживет.

— Как подросток... — прокомментировала я себе под нос, когда обнаружила, что веду машину по нашей улице.

Я припарковалась возле входа в дом, как можно ближе к двери, то есть заехала на тротуар. Проклиная удачу, я поняла, что Майк уже спит, и мне нужны все силы, чтобы вытащить его с заднего сидения и взять на себя его вес. С трудом я попыталась маневрировать с ним к двери. Он не был особенно большим или тяжелым, но всё равно он был в два раза больше меня. Его вес чуть было не прибил меня несколько раз, что оставило бы нас обоих в куче на земле, но я справилась с ним, и в итоге мы достигли фасадной стены дома, которая немного поддерживала его, когда я рылась в сумке в поиске ключей.

Внезапно у меня появилось очень странное и сильное чувство, что за мной наблюдают. Я быстро подняла голову к ночному воздуху, но улица выглядела пустынной. Только длинные ряды темных машины, насколько я могла видеть, и посреди улицы один лист газеты, переносимый ветром.

Отлично. Я снова параноик.

Я вставила ключ в замок, затем открыла дверь, помогая Майку завершить шоу.

Вместо того чтобы позволить ему упасть на кухонный пол, как я могла бы сделать, я повела его прямо в его спальню и уложила его на кровать. Я просто прикрыла его одеялом, когда он протянул руку к моей и потянул меня к кровати.

— Не уходи, — прошептал он и поднялся достаточно, чтобы прижать лицо к моим волосам. — Останься сегодня со мной.

— Ты такой… — Я почувствовала, как его губы коснулись моей шеи и перестала говорить.

Сначала я была слишком шокирована, чтобы что-то сказать, но как только собрала свои мысли, вскочила, пятясь к двери.

— Майк, я...

— Я знаю... Я знаю, из-за кого это. Но его здесь нет, верно? — Он снова протянул мне руку и посмотрел мне в лицо побледневшим взглядом.

— Не делай этого. Пожалуйста, просто... не надо. — Я прикусила нижнюю губу и отвела взгляд в сторону кухни.

— Я никогда не покину тебя, знаешь же?

— Ты не в себе, ты даже не понимаешь, что говоришь.

Я повернулась на сто восемьдесят градусов и вышла из комнаты, потянув за собой дверь.

Держа равновесие, я направилась в свою комнату, чтобы переодеться в штаны для йоги и свитер, потом вернулась на кухню, взяв с собой карнавальный костюм. Взглянув в направлении комнаты Майка, я увидела, что его комната закрыта, и почувствовала облегчение, складывая костюм обратно в мешок. Когда это было сделано, я прошла в гостиную, чтобы зажечь свечу и сесть на выступ окна и глядеть вниз по пустынную улицу, опираясь головой о стекло.

Пьяное выступление Майка разозлило меня, и я надеялась, что утром все будет забыто. Дело в том, что в последнее время он немного изменился. Я осознавала, что он использовал любую возможность, чтобы обнять меня или встать близко. Я не очень об этом думала в то время, чувствуя братскую привязанность, которую я испытывала, но, возможно, я ошибалась, думая, что мы оба это чувствовали. Сейчас мне не нравились новые разборки. Я не хотела терять друга, которого только нашла.

Я посмотрела на двор за окном, а затем на часы на стене гостиной.

Три часа. Растянувшись на оконном выступе, мои ноги уперлись в стену, я зажгла сигарету и попыталась выпустить дымовые кольца, но не была в этом хороша.

Огни в доме напротив иногда горели, и я была удивлена, что там не спят так поздно. Я выкурила сигарету и собиралась ложиться спать, когда одинокая фигура на улице привлекла мое внимание.

Нечто больше, чем силуэт, в основном, он был окутан тьмой, прислонившись к забору вне дома через дорогу, его руки глубоко в карманах. Я прищурилась, пытаясь разобрать больше, и когда снова вспыхнули огни, он действительно сосредоточился.

Мое сердце начало стучать в груди, когда я услышала звук собственного глубокого дыхания. Пепельница возле моей руки пошатнулась, а затем упала на пол, разбившись на куски на твердом деревянном полу.

Не задумываясь, я спрыгнула вниз, не заботясь о разбитом стекле внизу, и пробежала по кухне, вышла на улицу босиком, оставляя за собой открытую дверь. Я остановилась посередине подъездной дорожки и смотрела на призрак передо мной. Мои руки безумно тряслись, я боролась с дыханием, чувствуя, что мое сердце скоро взорвется в груди.

Оттолкнувшись от забора, мужчина пошел ко мне и продолжал идти, пока мы не оказались всего в нескольких футах друг от друга. Я подняла руки к своему лицу и закрыла его, не веря.

— Принцесса … — прошептал он хриплым голосом и протянул руку ко мне.

Я немного отступила в темноте и чуть не упала, чувствуя, как мои ноги подкашиваются.

— Нет ... Я схожу с ума, — прошептала я и повернулась, побежав к дому.

Как только я зашла за дверь, то захлопнула ее позади себя и прислонилась к ней, падая на пол. Полностью смущенная, я спрятала голову в ладонях, и в моем разуме начала бушевать буря.

Хотя казалось, что я сидела там всего несколько минут, в следующий раз, когда я подняла голову, было утро, и я все еще сидела у подножия двери. Открылась кухонная дверь, и Майк побежал ко мне.

— Саша?

— Да? — сказала я, глядя на холодные кончики пальцев ног, замечая красную царапину, которая изогнулась до пятки моей правой ноги.

Мне было трудно распознать собственный голос, который звучал почти спокойно.

— Что ты делаешь на полу, куколка?

Я повернулась лицом к Майку, который смотрел на меня с замешательством, отраженным во всех его чертах. Он, казалось, колебался в течение секунды, прежде чем сесть рядом со мной и поместить руку на мое колено, как будто он боялся коснуться меня.

— Саша?

— Он на улице. Я видела его.

— Кого?

Я пожала плечами и опустила голову, не осмеливаясь ответить ему. Я боялась, что настанет день, когда я, наконец, потеряю рассудок. Краем глаза я увидела Майка, который тянулся к дверной ручки, и отпрянула, когда мой позвоночник ударился об дверь.

— НЕТ! — закричала я в панике и начала качать головой.

— Я всего лишь хочу...

— Нет! Не открывай ее!

— Хорошо, успокойся, — тихо сказал он, — всё будет хорошо. Просто иди со мной.

Я колебалась, но потом кивнула, позволив ему поднять меня на ноги и провести через кухню к дивану в гостиной. Когда он посадил меня, то отправился на другую сторону комнаты, чтобы принести толстое одеяло, а затем сел рядом со мной, завернув меня в одеяло.

Отказываясь взглянуть на него, я закрыла глаза и уткнулась лицом в одеяло, чувствуя зуд от шерсти на щеках. Внезапно мое тело начало дрожать, и мне пришлось укусить тыльную сторону ладони, чтобы остановить зубы от дрожи.

— Саша! — Майк схватил меня за плечи. — Теперь ты меня пугаешь. Посмотри на меня. Попытайся остановиться и сказать, что все в порядке! Саша!

Я немного подняла голову, но слов не было. Нервно коснувшись моего лба тыльной стороной ладони, Майк смотрел на меня с диким выражением в глазах. После странной содержательной паузы определенная жесткость натолкнулась на его черты.

— Дерьмо! Он действительно посмел... — пробормотал он, затем встал и быстро вышел из комнаты.

Он мгновенно вернулся со стаканом воды и маленькой белой таблеткой, и я не возражала, когда он заставил меня выпить. Странное онемение быстро распространилось по моему телу вместе с покалывающим ощущением на моей коже. По мере того, как чувство охватило меня, мне казалось, что я все больше стараюсь не открывать глаза.

— Я вижу призраков... Это невозможно... — протянула я.

Сидя рядом со мной, Майк обнял меня и начал гладить волосы. Я чувствовала, как мое тело движется естественно к нему, так что я, наконец, свернулась калачиком в положении плода, мое лицо зарылось между его плечом и шеей. Когда я вдохнула его знакомый аромат, это казалось единственной связью с реальным миром, в котором меня оставили.

— Тсс ... все нормально. Я дал тебе кое-что, чтобы помочь тебе расслабиться, оно вот-вот начнет действовать.

Глава 15

Олег

Все больше осознавая, что ткань дивана оставляет узор на моем лице, я подняла тяжелые веки и приняла сидячее положение, поняв, что большую часть дня я была отключена от мира.

Когда мое сознание плавало где-то вне досягаемости, я почувствовала резкое пульсирование в голове, поэтому прижала ладони обеих рук к ней. Мне стало интересно, почему я оказалась в таком состоянии, я старалась собрать все головоломки вместе, если они действительно существовали. Почувствовав сухость во рту и что мой желудок сделал сальто, было слишком сложно отличить настоящие воспоминания от того, что я могла увидеть в мечтах.

Поднявшись вместе с одеялом, в которое была завернута, я добралась до кухни несколькими неуклюжими шагами. Там кто-то был, стоя рядом со столом с бокалом воды, и до меня доносился его голос.

Выглянув в коридор, я увидела, что Майк стоял у переднего входа, предотвращая возможность полностью открыть дверь ногой. Быстро стало очевидно, что он ссорился с кем-то на ступеньках снаружи.

— Когда я проснулся, она практически замерзла на полу. Я не могу это позволить!

— Кто это, Майк? — Мой голос больше был похож на хрип, когда я медленно двигалась к нему.

— Все в порядке, куколка. Вернись на кухню, я приду через минуту. — Он заговорил через плечо, и, очевидно, в его голосе звучало отчаянье, но он старался этого не показывать. — Уходи отсюда, сейчас же, — рявкнул он, поворачиваясь к человеку за дверью.

— Я не думаю, что смогу это сделать. Не в этот раз. — Голос, который ответил, был решительным, а двери внезапно распахнулась, и Майк оказался прижат к стене.

Сжимая одеяло вокруг плеч, я стояла, не двигаясь, посреди зала, и молча глядела на человека, который вошел. Майк двинулся, чтобы заблокировать путь, но оказался отброшен к стене во второй раз, когда злоумышленник углубился в дом и приблизился к моему смущенному лицу.

Загипнотизированная, я смотрела, как он приближается, словно в замедленном темпе, цепляясь за каждую деталь и ища доказательства того, что это действительно происходит. То, о чем я и не мечтала. Мои ноги охладели, и я почувствовала, как моя царапина сильно трется о древесину под ней — это было достаточным доказательством.

На нем были ярко-синие джинсы, которые висели низко на бедрах и простая черная рубашка с рукавами, завернутыми в локтях. На его руках красовались черные и серые узоры, и когда мой взгляд достиг его лица, стало очевидно, что у него была одна- двухдневная щетина. Его волосы были обрезаны по сторонам, как всегда, но прическа стала длиннее, и сзади собиралась в подобие хвоста.

Я отпустила одеяло, которое сжимала, и приложила руку к ближайшей стене.

Не сказав ни слова, я смотрела в серые глаза, которые любила и никогда не забывала, те, в которых я была навсегда потеряна.

Остановившись, он присел на корточки и начал изучать мое лицо с нерешительностью. Мое горло сжалось, когда образовались слезы, быстро стекавшие по моим щекам. Изгоняя туман и боль, я робко подняла пальцы, чтобы коснуться его грубой щеки, все еще опасаясь, что в любой момент он может исчезнуть. Я затаила дыхание, чувствуя, как поток эмоций стирает меня, наполняя самые глубокие части моей души.

Через минуту или две появилось новое ощущение, и я внезапно почувствовала себя пойманной рыбой на крючке. Я сделала шаг назад и взмахнула рукой, чтобы ударить его по лицу так сильно, как только могла.

— Как ты мог? — Мой голос был едва слышен.

Я вытерла слезы тыльной стороной руки, его лицо расплывалось в фокусе, показывая красную метку рядом с его скулой, где я ударила ладонью.

— Пожалуйста … — Он встал и протянул руку.

— Мне сказали, что ты мертв! — крикнула я так громко, что у меня заболело горло. — Как? Как ты мог сделать это со мной? Сволочь!

Я бросилась на него и начала изо всех сил колотить. Алекс не делал никаких попыток остановить меня, но остался на месте, позволив мне выплеснуть небольшую энергию, которая у меня была, прежде чем обнять, и моя голова опустилась на плечо. Зажав рубашку между пальцами, я закрыла глаза и поблагодарила небеса за его спасение.

Его рука была на моих волосах, и в следующий момент он поднял меня, мои ноги сами собой обвились вокруг его талии, чтобы крепко его сжать. Во мне поднялась волна свершения, наводнения, ощущения невыразимого блаженства.

— Прости … — Алекс прошептал мне на ухо. — Я всё объясню.

И с этим заклинание, наконец, сломалось.

— Ты можешь объяснить, почему я должна была думать, что ты мертв? — Мой голос стал ледяным и бил, как кристаллы.

— Саша ...

— Есть веская причина, почему я должна была раскалываться и пробираться через ад почти год, думая, что ты мертв из-за меня? Знаешь что? Я не думаю, что даже хочу слышать твои оправдания, — холодно прошептала я ему на ухо.

Я позволила своей хватке ослабить его шею и попыталась встать на ноги.

— Пожалуйста … — Он прислонился лбом к моему и крепче сжал меня.

Я посмотрела ему в лицо и попыталась возненавидеть, но это было невозможно. Он выглядел по-другому, но не из-за новой прически. Взгляд в его глазах не был таким же.

За короткое время знакомства с Алексом, я видела его в самых разных настроениях, и большинство из них открывались мне глазами. Я могла вспомнить его взгляд, когда он сердился или когда он просто притворялся, когда он опасался, или когда он хотел, чтобы я высказалась. То, что я увидела сейчас, было незнакомым. Это был взгляд полного поражения.

— Поставь меня.

Затаив дыхание, он несколько секунд колебался, а затем мягко отпустил меня. Как только я почувствовала, что ноги коснулись пола, то сделала несколько шагов назад и собрала силы для того, что должна была сказать.

— Я больше не хочу тебя видеть, Алекс. — Я положила руку на рот, чтобы задушить рыдание. — Или может я должна сказать Олег? Я даже не знаю, как к тебе обращаться...

Сделав все возможное, чтобы не потерять рассудок, я отвернулась и пошла к ванной, неуверенная, смогу ли уйти так далеко. Когда я вошла внутрь, то захлопнула за собой дверь и села на сиденье унитаза, зарыв голову в руки, уставшая от таких сильных эмоций.

— Ты должен уйти. — Я услышала приглушенный голос Майка.

— Отвали, Майк.

Взгляд Алекса так сбил меня с ног, что я совсем забыла о Майке. Странно, что он не упал на колени и не похвалил Бога за чудо, значит, он знал правду. Фактически, он не был нисколько удивлен воскрешению Алекса.

— Кажется, моя судьба — жить с лжецами. — Я произнесла слова вслух, не намереваясь возвращаться.

Эта мысль оставила плохой привкус во рту. Майк знал все это время и ничего не сказал. Он позволил мне страдать, когда мог бы избавить от боли в любое время. Теперь я здесь, слушаю их разговор в зале, как марионетка. Думаю, оба думали, что я глухая и тупая.

— Ты сказал, что позволишь ей продолжить свою жизнь. Что случилось?

— Она видела меня, пока мы стояли на светофоре. Я остановился рядом с пикапом.

— Она знала, что это ты?

— Нет. Я уехал, прежде чем она смогла посмотреть еще раз.

Чертов ублюдок! Я знала, что это он!

— Это не объясняет, что ты делал перед моей дверью прошлой ночью.

— Я не был перед твоей чертовой дверью. Я был через дорогу.

— Без разницы. — Майк издал неприятный смех. — Я говорил тебе, бегать в тени — плохая идея!

— Я не виноват, что в каком-то доме загорелись огни. Она увидела меня и вышла на улицу. Было слишком поздно.

— А вместо того, чтобы убежать, тебе просто нужно было стоять? Ты не мог остановиться?

— Это не твоя чертова проблема!

— После этого мне пришлось перекачивать ее транквилизаторами, так что это моя проблема!

Их разговор постепенно становился громче, поэтому мне не пришлось напрягаться, чтобы слышать их. Скорее всего, слышала вся улица.

— Я не знал, что она так отреагирует.

— И как ты думаешь, она бы отреагировала? Улыбнулась и предложила кофе? Она думала, что ты мертв, идиот!

— Тебе лучше пересмотреть, как ты сейчас со мной разговариваешь.

— И правда! Ты появился из ниоткуда и что? Ты ожидал, что она закатит вечеринку?

— Думаю, ты хотел бы, чтобы я не появлялся. Я прав?

Последовало молчание, и я начала думать, что они ушли в другую комнату, когда Алекс снова заговорил. Я знала этот холодный тихий тон его голоса; тот, который заставлял волосы на задней части моей шеи вставать от страха.

— Майк, лучший друг или нет, если ты с ней что-нибудь пробовал, я клянусь...

— А что, если да?

Я услышала удар, когда что-то твердое соприкоснулось со стеной, а затем звук, скорее всего, комод раскачивался на ножках, а затем еще несколько ударов в быстрой последовательности. Я быстро открыла дверь и увидела Алекса, держащего Майка у стены с угрожающим видом. Майк выглядел невредимым, но всего в нескольких дюймах от его головы на стене было большое красное пятно.

Опустив взгляд, я увидела окровавленные суставы на руках Алекса, жирные красные капли, падающие на пол к ногам.

— Пошел ты! Вы оба! — крикнула я.

Глядя на Майка в последний раз, чтобы заверить себя, что убийство еще не произошло, я захлопнула дверь ванной, снова закрылась и села на пол.

— Она слишком хороша для тебя.

Я слышала, что сказал Майк, и несколько мгновений спустя парадная дверь захлопнулась, после чего наступило молчание. Я опустила голову на колени и протерла глаза, глубоко вздохнув.

— Ты знаешь, что он прав… — Голос Алекса послышался с другой стороны, и я несколько раз неожиданно моргнула.

Я почти чувствовала его, сидящего на полу по другую сторону двери.

— Я знаю, ты не хочешь говорить со мной, все в порядке. Но я был бы не я, если бы не попытался, верно? Поэтому я просто должен воспользоваться этой возможностью, чтобы сказать, что должен, и ты будешь слушать меня, нравится тебе или нет.

О, вот как он решил!

— Знаешь, это моя первая исповедь, поэтому, надеюсь, ты простишь меня, если я сделаю это не совсем правильно.

Решив игнорировать его, я сделала глубокий вдох и изо всех сил старалась молчать.

— Тебе нечего сказать? Я удивлен. Раньше мне нужна была подушка, чтобы заткнуть тебя, но ладно...

Я отбросила оскорбления, висящие на кончике языка, и заставила себя молчать.

— Во-первых, я хочу сказать, что сожалею и… — он устало вздохнул, — признание перед дверью тяжелее, чем я ожидал. Знаешь, я чувствую себя глупо.

Хотелось сказать, что глупая здесь я, но не сделала этого.

— Ну, думаю, я преследовал тебя. Знаю, это звучит странно, но я должен был знать, что все в порядке. Так что я наблюдал за тобой. Не всегда, но иногда.

— Откуда ты знал, где я? — спросила я, не задумываясь.

С другой стороны двери раздался приглушенный шум. Он, очевидно, был доволен тем, что убедил меня нарушить молчание.

— Твое ожерелье. Мы поместили микросхему внутри, чтобы тебя отслеживать. Это было безопаснее, чем любой мобильный телефон. Ты никогда не снимала его. Как только переехал, я переключил его.

Ну, это объясняло многое. Теперь понятно, как он нашел меня на концерте или что он пришел мне на помощь, когда парень Халила схватил меня. Теперь это стало так очевидно.

Я обхватила обеими руками шею и щелкнула застежкой по цепочке, выпустив кулон, который был для меня так дорог. Я перевернула его в ладони, чтобы посмотреть более внимательно: надпись и все остальное выглядело так же, как и всегда. Не обнаружив ничего, что предлагало какие-либо отслеживающие технологии, я открыла дверь в ванную комнату и выбросила его.

— Эй, ты хоть представляешь, сколько оно стоило?

— Мне похуй на твое шпионское дерьмо. Где мое ожерелье?

— Оно у меня, но если ты хочешь его вернуть, тебе придется выйти из комнаты. Я не собираюсь бросать его через дверь, как это сделала ты.

— Я не открою эту дверь.

—Ты останешься там навсегда? Ну, ничего не получится. Думаю, я сохраню его. Мой бульдог нуждается в новой цепочке. Маленькая Дикси наверняка захочет...

— Алекс. У тебя нет бульдога.

— Нет, ладно. Но если бы у меня был такой, она была бы Дикси. Это отличное имя.

— Ты уверен, что тебе не стреляли в голову?

— Почти уверен, что нет. Но, возможно, я пропустил это. Я не так хорошо слежу.

Он пытался быть забавным, но его ответ не заставил меня улыбаться. Воспоминания о том, как он лежал неподвижно на земле все еще были свежи в моем сознании, как будто это было вчера.

— Алекс?

— Да?

— Ты в порядке?

— Ну, не плохо, спасибо, что спросила. Просто этот пол чертовски жесткий. В следующий раз, когда я буду разговаривать с тобой, мне придется принести подушку. Должен сказать, кстати, гостеприимство — не твоя сильная сторона.

— Ты знаешь, о чем я спрашиваю.

— Ты не можешь избавиться от меня так легко.

— Тогда почему … — Я начала, но у меня не хватило смелости закончить вопрос. Я поняла, что боялась услышать его ответ.

— Скажи это.

— Почему ты не пришел? Почему ты позволил мне думать, что умер? Я не понимаю ...

— Принцесса... Я почти всю жизнь собирал твоего отца в тюрьму. Результат такой только потому, что мой босс — идиот и проебал время, которого и так не было. Как я мог показать свое лицо после этого?

Я поднесла колени к подбородку и обняла себя. Он прав. Ни один нормальный человек не захочет снова его увидеть. В другой реальности было бы разумно радоваться, что он получил то, что заслуживает. Хотя единственное, что я чувствовала в тот момент, было подавляющее желание открыть дверь и обнять его.

— В конце концов, я решил оставить все как есть. Я думал, что для нас это лучший выход. Николай мог продолжать полагать, что его ключевой человек убит, не зная истины. Ты могла смириться с тем, что я солгал, лечь спать и по итогу просто забыть обо всем, а затем, самое главное, ты могла бы продолжать жить нормальной жизнью, которую всегда хотела. А я пошел бы дальше, как и всегда. И это должно быть так. Все должны быть удовлетворены.

— Все... — тихо повторила я.

— К сожалению, мой идеальный план оказался не таким совершенным. Первые трещины появились, когда я вернулся в свою пустую квартиру. Бог знает почему, но похоже, я действительно привык к тебе. Кто бы мог подумать, что я скучал по твоему ворчанию, а?

— О, да? Ну, я была бы удивлена, если бы кто-нибудь мог скучать по такому угрюмому, как ты!

— Разумеется, никто в здравом уме не мог, — он согласился. — Значит, ты скучала?

— Конечно. Каждый раз, когда лампочка перегорала, и мне приходилось лезть на стул, чтобы заменить ее.

— Хорошо, хорошо. Иногда я полезен. Майк не практичный, да?

— В прошлый раз он пытался исправить розетку, которую мы чуть не взорвали.

— Ты права, электричество никогда не было его сильной стороной.

Через несколько секунд я услышала шорох, потом щелчок. Вскоре запахло сигаретой через щели в двери. Я собиралась встать и начать искать по карманам собственную сигарету, когда дверь немного приоткрылась.

— Майк сказал, что ты превратилась в заядлого курильщика. Ты знаешь, что это плохо для тебя?

Я уставилась на руку Алекса, которая появилась за слегка открытой дверью, и на пачку сигарет между пальцами. После минутного колебания я потянулась к нему. Внезапно Алекс уронил пачку и схватил мою руку.

— Хах! Попалась! — восторженно воскликнул он, прижимая лицо к щели, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Отпусти меня! — прошипела я, потянув за руку.

Игнорируя мои протесты, он повернул мою руку, чтобы изучить ее, его глаза сосредоточились на обручальном кольце, которое все еще на моем пальце. Прежде чем отпустить меня, на его губах появилась улыбка.

— Оно не снималось! — я солгала, закрыв дверь, и на сей раз надежно закрыв.

— Конечно.

— Ты купил слишком маленькое, поэтому я не могла его снять, признай это.

— Что бы ты ни говорила, дорогая. — Что бы я ни говорила, он делал все возможное, чтобы подавить смех.

Я схватила пачку, которая теперь лежала на полу в ванной, положила сигарету между губ и зажгла ее, глубоко вдохнув. Его способность читать меня, как открытую книгу, никогда не приводила меня в бешенство.

— Принцесса ...

— Что?

— Открой дверь.

— Неа.

— Я собираюсь выбить ее...

— Нет, ты не посмеешь! — закричала я. — Ты животное!

— Вот так. Ты снова оскорбляешь меня.

— Это правда.

— Я постараюсь выбить потише, если тебе станет лучше. Но сделаю это.

— Я не думаю, что Майку это понравится.

— Мне все равно, понравится Майку или нет. Он должен считать себя счастливцем, что я не задушил его сегодня.

— Тебе нужно справляться с характером.

— Я не агрессивен, ты же знаешь. Мне просто не нравится, когда кто-то хочет забрать мое.

— Я не помню, чтобы Майк брал что-то твое.

— Да неужели? Наверное, я тогда был глупым. И я был уверен, что моя жена заперта в его ванной.

Его комментарий заставил меня перевести дыхание. Это был первый раз, когда он так назвал меня. Никто никогда не говорил о том, что мы чувствовали, может быть, потому что оба боялись, но теперь он, казалось, рассказывает мне что-то, даже если и неуклюже.

Где-то глубоко внутри меня загорелся яркий проблеск надежды, и так же быстро, как он загорелся, я почувствовала, что он начинает сжигать мою решимость.

Должна ли я ему поверить? И хочу ли я чтобы его слова претворились в жизнь?

Я медленно подняла голову и посмотрела на дверную ручку, в то время как мое сердце билось о тело, колотилось так громко в моих ушах, что, казалось, может выскочить из груди.

— Я не кость, Алекс. Ты не можешь просто закопать меня, когда закончишь, а затем вернуться и выкопать, когда тебе это нужно.

— Я думал, что делаю на пользу тебе, принцесса. Что тебе будет лучше без меня. Я не думал, что ты когда-нибудь захочешь снова видеть меня.

— Ну, тогда ты думал неверно, — прошептала я и прикусила нижнюю губу.

— Знаешь, есть много вещей, которые я бы хотел сделать по-другому после нашей встречи.

— Я полагаю, что стою перед одной из них.

С другой стороны двери быстро раздался громкий стук, и дверная ручка начала трещать.

— Саша! — Его голос был спокойным, но сильным. — Открой чертову дверь.

— Нет.

— Открой, или мне придется снести ее с петель. Сейчас же.

Я вздрогнула от той перспективы, что дверь распадется на две части, поэтому поднялась на ноги и повернула ключ, чтобы открыть ее. Через долю секунды она вылетела, и показался Алекс, стоящий по другую сторону со смущенным выражением на лице. Сделав один шаг ко мне, он схватил за руку и посмотрел на меня.

— Я никогда не хочу слышать, как ты снова так говоришь. Никогда. — Его тихий голос, казалось, не соответствовал серьезности на его лице. — Есть одна вещь, о которой я никогда не пожалею в этой жизни: то, что взял ту пулю.

— Алекс... — фыркнула я, пытаясь сдержать слезы.

— Заткнись! — Он посмотрел на меня, сжал мои щеки в руках. — Даже если ты больше никогда ничего со мной не захочешь, я клянусь, что пока я живу, никто не причинит тебе вреда. Поняла? Если кто-то посмотрит на тебя не так, кто бы он ни был, Майк, идиот Тайлер, любой мудак, связанный с твоим отцом, они больше не смогут дышать. Я гарантирую это.

Судя по выражению сосредоточения на лице, он имел в виду каждое слово. Он провел пальцами по моим волосам, сузил глаза и слегка покачал головой.

— И тот, кто делал тебе прическу, тоже попал в этот список.

— Я думаю, ты сделал достаточно, чтобы травмировать Джо-Джо в прошлый раз.

— Очевидно, этого было недостаточно. — Он взял несколько прядей моих волос между пальцами, признавая свою ошибку, — Это катастрофа. Иисус ... Ты похожа на отбеленного пекинеса.

Внезапно я начала смеяться, вытирая слезы, которые начали увлажнять мои глаза, осознавая, что я плакала и улыбалась одновременно, мои эмоции переполнились. Как всегда, Алекс принес смешанную страсть.

Его образ стал размытым сквозь слезы, я полностью сосредоточилась на его чертах. Да что тут врать, я любила его больше, чем когда-либо считала возможным любить другого человека.

Он потянулся к моей талии и приблизил к себе, сжимая. Не заботясь о синяках, я наслаждалась чувством близости к нему.

— Вернись со мной домой, принцесса, — едва слышимым голосом он прошептал мне на ухо.

— Зачем? — спросила я так же тихо, как он.

— Я купил новые очки. И тарелки. Там некому их бросать в меня. — Он мягко поцеловал мои волосы.

Я начала что-то говорить, но он быстро приложил руку к моему рту, чтобы заставить меня замолчать. Немного переместившись, он посмотрел мне в глаза и сделал глубокий вдох.

— Я знаю, что человек, который сейчас стоит перед тобой, не образец совершенства, но, малышка, ты должна знать все, как есть, он сходит по тебе с ума. И если он должен будет провести еще один день без тебя, то, вероятно, потеряет тот маленький смысл, который у него остался.

Закрыв глаза, я схватила его рубашку и прижалась лицом к груди. В своем собственном неловком и окольном пути Алекс только что сказал мне: «Я люблю тебя».

— Но только, чтоб ты знала — если ты вернешься домой со мной, то должна надеть парик. Я не хочу, чтобы люди, увидев меня на улице с тобой, таращились на волосы и хихикали, — сказал он, указывая на мою голову, и начал смеяться.

Конечно, это был бы не Алекс, если бы он не открыл рот и не испортил все в конце.

Эпилог

Одиночная красная татуировка

Одеяло слетело с моего тела, и через мгновение сильная рука схватила мою лодыжку, и я почувствовала, что меня тянут к подножию кровати.

— Отвали… — не открывая глаз, я запустила подушку в его сторону.

— Этот проклятый зверь снова разгрыз мои провода. Это уже третий раз на этой неделе, у меня осталось только одно зарядное устройство!

Я вздохнула, оперлась на локоть и посмотрела на хмурого Алекса, который стоял у кровати с несколькими погрызенными, потертыми проводами в руке.

— Дикси не зверь, детка. Она просто хочет немного внимания.

— Внимания? Я отплачу ей кровавым вниманием...

Его челюсть сжалась, он обернулся к пекинесу на полу, указывая на длину резины между его зубами. Как обычно, щенок, казалось, не обращал внимания на всю суету и продолжал грызть свой приз.

Я приложила руку ко рту, чтобы скрыть улыбку, так как Алекс явно злился. Он, конечно, сожалел, что все эти недели сравнивал меня с пекинесом. Он должен был знать, что данный комментарий дорого ему обойдется. Взгляд на его лице, когда я появилась с маленькой Дикси, был бесценным.

— Может быть, мы можем отправить ее обратно в магазин? Посмотри на нее! Она явно мысленно неисправна. Мы вернем наши деньги.

— Алекс. Тебе не понравится, если я отведу тебя обратно в магазин.

— Хорошо, хорошо, я больше не буду упоминать об этом. — Он поднял руки, чтобы сдаться. — Но я действительно хочу знать, что бы случилось, если бы я сказал, что ты напоминаешь мне козу вместо пекинеса? Как бы ты наказала меня тогда?

— Что ж, если все пошло так, я думаю, у нас было бы много свежего молока и сыра для завтрака.

— Этого я и боялся. Наверное, в конце концов, я неплохо справился, — пробормотал он про себя и покачал головой, когда вышел из комнаты.

Я быстро встала и почистила зубы, надела одну из старых футболок Алекса, затем последовала за запахом свежего кофе до кухни. Двигаясь тихо, я прислонилась к бару и улыбнулась, наблюдая, как Алекс готовит завтрак.

Я пробовала называть его Олегом, но это просто не сработало для меня. Ложное имя или нет, он был Алексом и всегда будет им для меня.

— Ты сама притащишь сюда свою маленькую задницу или это должен сделать я? — бросил он через плечо.

Не могло быть более сексуального образа, чем Алекс, делающий пенку на моем капучино, одетый в выцветшие джинсы и ничего больше. Мои глаза задержались над узорами на теле, прежде чем обратить внимание на покрасневшее слово рядом с еще свежим круглым шрамом.

— Продолжай. Ты отлично справляешься, и мне это нравится. — Я махнула рукой.

— Правда?

Одним прыжком он переместился напротив меня, широко расставив руки, чтобы обнять меня. В мгновение ока его губы оказались на моих, и мы соединились в страстном поцелуе, который ни один из нас не хотел разрывать.

— Я действительно люблю смотреть на тебя в майке.

— И ты мне нравишься без нее, — прошептала я и игриво укусила его.

— Ты не щадишь меня, соблазняя и зная, что я должен быть на работе через час?

Я соблазнительно надулась, вырвалась из его рук и забрала кофе со стойки, оставив еще одни поцелуй на щеке, прежде чем сесть за стол и посмотреть открытую газету. Глядя на заголовки, я наблюдала, как он торопливо надел носки и ботинки, а затем побежал в поисках ключей к своему байку. Когда он выглядел почти собравшимся, я бросила ему чистую рубашку со спинки стула.

— Я позвоню тебе позже, — сказал он, просовывая руки через рукава.

Он послал мне воздушный поцелуй, и я сделала то же самое, счастливее, чем когда-либо.

Когда он повернулся, переместившись, чтобы заправить рубашку в джинсы, стала видна единственная красная татуировка на его спине — Принцесса.

Конец.

Notes

[

←1

]

Красивая девушка

[

←2

]

Кинофильм, вышедший на экран в апреле 1983 года. Фильм повествует о молодой девушке, подрабатывающей танцовщицей экзотических танцев, но которая мечтает стать балериной.

[

←3

]

Песня, записанная в 1999 году уэльским поп певцом Томом Джоунсом.

[

←4

]

Семейство пистолетов-пулемётов, выпускаемых израильским концерном Israel Military Industries (IMI). Название «Узи» было дано в честь конструктора оружия Узиэля Галя.

[

←5

]

Психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними.

[

←6

]

Комбинация, ночнушка.

[

←7

]

Британский гитарист с большой копной волос, торчащих в разные стороны.

[

←8

]

Специально использует сленг.

[

←9

]

Видал Сассун - британский парикмахер, предприниматель и общественный деятель.