Идеология vs. здравый смысл: о русском языке

Непрекращающиеся попытки российского режима по продвижению русского языка в качестве "второго государственного" в странах на территории бывшего СССР пользуются поддержкой и у сил, вроде бы оппозиционных Кремлю. С откровенными имперцами, как "красного" (сталинистского), так и "белого" (державно-православного) толка, все в этом отношении ясно – они своих реваншистких планов и не скрывают – однако к их голосам присоединились и так называемые "национал-демократы". Поясню, почему "так называемые". Еще недавно под этим термином в российском политическом дискурсе подразумевались исключительно "крокодилисты-широпаевцы", стоящие на последовательных антиимперских и проевропейских позициях, призывающие к дезинтеграции России и созданию на ее месте демократических национальных государств (в т.ч. – нескольких русских республик). И хотя, бесспорно, термин "национал-демократы" изобретен не ими и использовался еще в прошлом веке, однако в наши дни актуальным его сделали именно они. Однако теперь тем же термином именуют себя люди существенно иных взглядов, среди которых не только К.Крылов, но даже Е.Холмогоров, в особой любви к западным ценностям не замеченный. Эти люди вроде бы тоже допускают дезинтеграцию империи (в отличие, кстати, от так называемых "либералов" типа Б.Немцова) – во всяком случае, готовы на отделение нерусских регионов, в первую очередь Северного Кавказа – но для них это скорее крайняя мера, нежели желанная цель. Тем не менее, эти господа также упорно называют себя "национал-демократами" (и даже собираются создавать партию с таким названием), порождая вполне очевидную путаницу; зачем им это понадобилось – не берусь судить.

Так вот. После недавнего референдума о языке в Латвии, на котором, как мы помним, пророссийское лобби потерпело сокрушительное поражение, одни "национал-демократы" обрушились с критикой на других. Если "широпаевцы", верные своим твердым антиимперским взглядам, решительно осудили инициаторов референдума как кремлевскую пятую колонну, то "крыловцы", вставшие на прямо противоположную позицию, заявили в ответ примерно следующее: мол, какие же вы националисты, если выступаете против русских, а латыши (а заодно украинцы и все прочие, не желающие видеть у себя русский вторым государственным) сами счастья своего не понимают. Понятно, что критиковать антиимперцев и западников с имперских и антизападных позиций заведомо бессмысленно – критика возможна лишь в рамках неких общих ценностей или, шире, постулатов, признаваемых обеими сторонами, в противном случае речь не о критике, а о несовместимости парадигм. Соответственно, критиками было заявлено, что-де государственный статус русского языка в Латвии (и не только) был бы выгоден с точки зрения как раз западных, европейских ценностей, а противникам этого идеология-де затмевает здравый смысл.

Прежде всего заметим, что в идеологическую ловушку неминуемо попадают как раз "крыловцы", что, собственно, и сам Крылов неоднократно озвучивал открытым текстом: мол, русский националист не может не быть с русским народом – что бы, соответственно, этот самый народ ни творил. И потому-то мы, дескать, и национал-демократы, что демократия выражает волю большинства, а русские в России в большинстве. Короче говоря, миллион леммингов не может ошибаться. Что может хорошо звучать на фоне митинговой толпы, но когда выясняется, что большинство русского народа голосует за Путина и ностальгирует по советскому режиму, то что остается делать господам "национал-демократам"? Отречься от своего звания русских националистов, как они сами предлагают "широпаевцам", или покорно следовать за народом в стойло? Какой частью присвоенного названия пожертвовать – "национал" или "демократ"?

Вообще говоря, сама по себе постановка вопроса "может ли русский националист идти против русского народа" – демагогическая. Уже хотя бы потому, что русский народ крайне неоднороден, и одни его части могут быть враждебны другим (более того – так оно и есть). И потому, что миллионы леммингов, таки да, могут ошибаться, причем самым роковым для них образом. В гражданскую войну большинство русских националистов воевало против большинства русского народа (да, да, именно русского, несмотря на всех евреев, поляков и прочих в большевицких рядах), а те, кто клюнули на эту дешевую разводку – "народ не поддержал белых, а мы должны быть со своим народом" – впоследствии горько об этом пожалели, да только было поздно.

Однако вернемся от патетических лозунгов и "измов" – которые сами по себе никакой ценности не представляют – к вполне конкретному вопросу: отвечает ли государственный статус русского языка в странах "ближнего зарубежья" интересам русских – если, конечно, рассматривать эти интересы именно с точки зрения здравого смысла, а не имперских мифологем?

Аргументы в поддержку такой позиции были приведены следующие. Во-первых, это, разумеется, будет удобнее самим русским, живущим в этих странах. Во-вторых, это повысит их статус. В-третьих, вот в Финляндии второй государственный – шведский, а чем русские хуже? В-четвертых – если хотя бы какой-то кусок русского народа оказался в Европе, то это наглядная положительная альтернатива кремлевскому режиму и шанс сделать хотя бы эту часть подлинно европейским народом, а русский язык – одним из языков ЕС. В пятых – "великая русская культура, Пушкин-Толстой-Достоевский". В-шестых, Широпаев предлагает русским снять с себя последние штаны и отдать латышам (и вообще "сам дурак/совок/имперец"). Ну и в-седьмых, кокетливым довеском – уже упомянутое "а те сами счастья своего не понимают, будет им больше туристов и т.п."

При этом последние "взаимоисключающие параграфы" господ "национал-демократов" не смущают. Как не смушает и тот факт, что главным и назойливым лоббистом столь любезной им идеи является тот самый кремлевский режим, который они сами иначе как антирусским не называют. И, стало быть, п.4 можно снять с рассмотрения уже хотя бы поэтому. Впрочем, разберем по порядку.

Прежде всего, что означает это самое "удобство" статуса гос.языка для русских, живущих за границей? Только одно – право не учить и не знать язык страны проживания (да и еще и своих детей растить такими же). Больше это не нужно ни для чего. Общаться между собой в быту, читать и издавать русскоязычную прессу и т.п. отсутствие госстатуса у русского языка – равно как и у языка любого другого нацменьшинства – никоим образом не мешает.

Можно ли с уважением относиться к людям, которые десятилетиями, многие – всю жизнь, живут в стране и за все это время не удосужились выучить ее язык, да и дальше этого делать не собираются? Если они столь демонстративно не уважают коренной народ и язык этой страны, то на каком основании требуют, чтобы этот народ уважал их и их язык? Если они считают эту страну своей, то почему так относятся к ее языку и к большинству ее народа? Если же она для них – чужая, то почему она должна менять свое законодательство в угоду чужакам, да и кто их, собственно, силой там удерживает?

Но ладно, сыграем по правилам русских "демократических националистов" и будем исходить из того, что наша задача – не давать оценки живущим в "ближнем зарубежье" русским, а отстаивать их интересы. Отвечает ли их интересам узаконенное право не знать языка страны, где они живут? На самом деле это означает, что они сами себя добровольно загоняют в гетто. Сами себя делают людьми второго сорта, фактически выключенными из полноценной жизни страны. Ибо формально русскому языку можно дать сколь угодно равный статус – но это не значит, что коренное население страны бросится его учить (оно и не обязано это делать). Это означает лишь право заполнять по-русски документы, при визите в государственное учреждение требовать себе русскоязычного служащего (или переводчика), наличие надписей по-русски на этикетках и дорожных указателях… вот, собственно, и все. В остальном страна будет жить своей жизнью, а русские будут вариться в собственном соку закуклившейся, добровольно вычеркнувшей себя из общества диаспоры, существующей к тому же исключительно в информационном пространстве кремлевской пропаганды. Таким образом, формальное "повышение статуса" на деле оборачивается своей противоположностью.

Все это – отнюдь не теоретические рассуждения. К примеру, я живу в стране, где de facto испанский является вторым государственным языком. Испаноязычные формы документов, возможность общаться по-испански в государственных учреждениях (лично, по телефону или на сайтах) и даже крупных частных компаниях (таких, например, как операторы сотовой связи), дублирование этикеток и инструкций к товарам – все это есть, причем по всей стране, а не только в южных штатах. И что же? Отнюдь не все активисты латиноамериканских организаций считают, что это так уж хорошо. Именно в силу вышеизложенных соображений. Хотя, конечно, такое положение дел весьма удобно для новых иммигрантов (для нашей темы это неактуально – массовой иммиграции русскоязычных в постсоветские страны нет), но вот дальше – отсутствие стимулов становиться полноценными жителями США и то самое закукливание в добровольных гетто.

Или, скажем, в Израиле арабский является вторым государственным. Более того, арабы даже имеют квоту в кнессете, превышающую их реальный процент в стране. И что? Сильно это улучшило отношения между арабами и евреями?

И вот тут, кстати, аналогия гораздо более прямая, чем между шведами и финнами. Финны могут давать шведам какой угодно статус, зная, что у тех – как живущих в Финляндии, так и в самой Швеции – и в мыслях нет посягать на суверенитет Суоми и восстанавливать свою былую метрополию (и кстати – вряд ли среди финских шведов найдутся не знающие финского). Русские же, подобно израильским арабам, живут в демократической стране (во всяком случае – куда более демократической, чем их историческая родина), пользуются всеми ее благами, но при этом лояльны не ей, а своей исторически родной тирании, ассоциируют себя с ней, а к стране своего проживания часто относятся прямо враждебно и желают ее уничтожения, как независимого государства, и отхода ее территории к заграничным "братьям". До терактов, к счастью, пока не доходит, хотя массовые погромы и бесчинства во время раздутой Кремлем истерии вокруг демонтажа памятника советским оккупантам в Эстонии наглядно показали, насколько тонкая грань отделяет от совсем уже арабского сценария. Оккупантом человека делает не его происхождение. Понятно, что никто не в ответе за грехи своих отцов и дедов. Но лишь до тех пор, пока он с ними не солидаризируется.

Так что увы – русские в странах Балтии и Украине – это вовсе не авангард русской нации, вырвавшийся в европейскую цивилизацию и способный своим примером увлечь остальную часть народа, а прямо наоборот – кремлевская пятая колонна, плацдарм тоталитарной Азии в демократической Европе, постоянный источник угрозы и оплот имперского реваншизма. И это не выдумки русофобов и местных националистов – это факты, раз за разом демонстрируемые всем поведением этих русских. Не всех, разумеется. Но те, к которым это не относится, не требуют себе никакого статуса и государственного языка, а прекрасным образом интегрируются в жизнь, культуру и язык тех стран, где они живут. Хоть ближнего, хоть дальнего зарубежья (интересно, кстати, почему никаких требований "второго государственного" не раздается там, хотя после всех волн эмиграции в некоторых из этих стран русскоговорящих не так уж и мало? Не потому ли, что эти люди, даже самые расправославные монархисты, всегда понимали, что живут в другой стране, а вовсе не на временно отторгнутой части империи в ожидании, когда ее присоединят обратно? Равно как и не желали быть марионетками в грязных играх Кремля?)

Интеграция, кстати, отнюдь не означает ассимиляции. Хотя есть и люди, выбирающие такой путь, однако немало и тех, кто сохраняет русский язык и культуру без всякого "особого статуса". Так что все эти стенания о Толстом и Достоевском (переведенным, кстати, на множество западных языков) опять-таки смешны. Да и вообще, значение русской культуры не стоит переоценивать. Для руссоцентристов, повторяющих патетические фразы типа "Пушкин – наше все", будет большой новостью узнать, что для европейца, если тот вообще слышал эту фамилию, Пушкин – не более чем российский популяризатор западной классики. Ну, небесталанный, конечно, но собственных идей и сюжетов у него практически нет. Свое место в мировой культуре русская, разумеется, занимает – наряду со многими другими. Итальянская опера в мире известна пожалуй что поболее, чем русская литература, но это же не повод делать вторым государственным языком итальянский? Или, к примеру, древнегреческий?

Что же касается того, кто с кого хочет снять последние штаны, то трудно вывернуть истину наизнанку сильнее и нахальнее, чем это делают т.н. "национал-демократы". Вам напомнить, господа, кто кого оккупировал? Только не надо опять заводить волынку про пресловутых стрелков. Во-первых, латышскими они были главным образом по названию (лживому, как все у большевиков), а во-вторых, если среди латышского народа и нашлось некоторое количество бандитов и убийц (свои отщепенцы находятся в любом народе, были и евреи, сотрудничавшие с нацистами) – то погоды в русской революции они не делали. Если бы русский народ в большинстве своем выступил против коммунистов, и от "латышских стрелков", и от их московских хозяев не осталось бы и мокрого места. В свою очередь, латыши, даже в случае поголовной мобилизации всего народа вплоть до малых детей, были бессильны перед русскими стрелками – бандитами и убийцами, именовавшимися Красной Армией (о да, разумеется, в составе РККА и НКВД были не только русские – но почему-то другие народы не ассоциируют себя с этими структурами, не рассматривают любое осуждение их как выпад против себя лично). Русским вообще следует радоваться, что их не гонят с некогда захваченных ими земель, подобно тому, как они сами выгнали, к примеру, дойчей из Восточной Пруссии (притом, что та отнюдь не была освобожденной от оккупантов русской территорией, а строго наоборот; при этом чудовищная вакханалия насилия над мирным населением, предшествовавшая официальному изгнанию – отдельная большая тема). Так что если речь и идет о каких-то штанах, то это те штаны, которые русский отобрал у прибалта 70 лет назад. И если нынешние русские не хотят, чтобы их считали оккупантами – они должны от оккупантов полностью дистанцироваться. Нет, это не значит становиться на колени и просить прощения за преступления, совершенные другим поколением. Это значит всего лишь четко сказать – для нас эти преступники столь же отвратительны, как и для вас, мы осуждаем их столь же безоговорочно. А не требовать поклонения им и их истуканам и не защищать и не объявлять героями выродков типа Кононова, заживо сжигавших беременных женщин. И это не называется "снять с себя последние штаны". Это называется признать факты и дать им единственно возможную моральную оценку. Без этого любые разговоры о повышении статуса русского языка ничем иным, кроме оккупантского реваншизма, не являются.

Но посмотрим опять на ситуацию глазами оппонентов, которых интересует не объективная истина и справедливость и уж тем более не интересы прибалтов, а исключительно интересы русских. Отвечает ли таковым имперский реваншизм? Совершенно очевидно – не отвечает. Опять же, как израильские арабы в случае воплощения их мечты – гибели Израиля – окажутся отброшены из процветающей цивилизованной страны XXI века в средневековье (причем именно что нищее средневековье, ибо, в отличие от Эмиратов или Саудовской Аравии, в Израиле нефти нет), так и русские безусловно проиграли бы, вновь оказавшись из Европы в совке – хоть классическом, хоть путинском. И они это, кстати говоря, понимают – именно поэтому в этот самый неосовок, на историческую родину, отнюдь не рвутся. Но при этом почему-то верно служат его пятой колонной на территории тех стран, которые обеспечивают им не в пример лучший уровень жизни. "Шизофрения, как и было сказано."

Да, разумеется, теперь, когда страны Балтии входят в НАТО, Россия едва ли отважится на попытку нового их захвата (с Украиной вопрос не столь однозначный, хотя и там полномасштабный военный сценарий маловероятен). Ставка делается на максимально возможный подрыв изнутри, на пропихивание во власть прокремлевских политиков, возможно, на отторжение каких-то территорий через разжигание на них пророссийского сепаратизма – и проживающим в этих странах русским отводится в этих грязных играх роль главного исполнительного механизма. Нынешняя реальность такова, что русский для интегрирующихся в Европу постсоветских стран, да и вообще для цивилизации, разделяющей демократические ценности – это язык врага. Это не значит, что все русские являются врагами. Но это значит, что этот язык является языком и орудием тиранического, антизападного, ксенофобского, агрессивного, коррупционно-бандитского, имперско-реваншистского, лживого и подлого кремлевского режима. Режима, которому в конечном счете плевать и на интересы русских, но который охотно использует их в качестве разменной монеты и материала для провокаций – а они столь же охотно позволяют использовать себя в этом качестве. Это не значит, что язык врага надо запрещать – даже во время "горячей" войны так не делают, и правильно, что не делают – но и делать его вторым государственным было бы по меньшей мере странным.

Лицемерие же кокетливых заявлений, что-де от государственного статуса русского языка выиграли бы и сами прибалты и украинцы, и только, мол, русофобские предрассудки мешают им это осознать – разоблачается очень просто. А сами-то вы, господа демократические русские националисты, как относитесь к идее сделать вторым государственным в России, скажем, чеченский? Или таджикский? Или, для еще более полной аналогии (см. ситуацию на Дальнем Востоке) – китайский? Единственный ответ, который мне удалось получить на этот прямой вопрос – это что, мол, роль русских в истории и культуре Латвии намного выше, чем роль китайцев в истории России. Ну понятно – русские националисты лучше латышей знают, что тем делать со своей историей и культурой. Но хорошо – а как насчет монгольского и татарского? Роль Золотой Орды в истории России уж никак не меньше роли России в истории балтийских народов. Да и по знаку, в общем, не отличается.

Что же касается наплыва русских туристов – опять же, не стоит переоценивать это счастье. Недаром во многих курортных городках по всему миру – в том числе и в странах, прежде не имевших исторических оснований для русофобии – все большей популярностью пользуются отели, гарантирующие, что среди их постояльцев нет русских. И винить в этом – как, впрочем, и в других своих бедах – последние могут только себя.