Игра мистера Рипли

17

Высадив Джонатана, Том решил остановиться у кафе-бара и позвонить домой. Ему хотелось знать, все ли в порядке и дома ли Элоиза. Трубку к его огромному облегчению сняла она сама.

– Oui, cheri, я только что приехала домой. А ты где? Нет, мы с Ноэль выпили немного, вот и все.

– Элоиза, душенька, давай сегодня развлечемся. Может, Грэ или Бертлены свободны… Знаю, что поздно приглашать кого-то на ужин, но, может, посидим после ужина? Или Клеги… Да, мне хочется общества.

Том сказал, что будет дома через пятнадцать минут.

Он ехал быстро, но аккуратно. Его одолевали какие-то смутные предчувствия. Интересно, не снимала ли мадам Аннет трубку, пока его не было дома?

Элоиза включила свет у входа в Бель-Омбр (а может, это сделала мадам Аннет), хотя сумерки еще не наступили. Не успел Том свернуть в свои ворота, как мимо медленно проплыл большой «ситроен». Том проводил его взглядом: темно-синий автомобиль переваливался сбоку на бок на не совсем ровной дороге, номер кончался на «75», значит, парижская машина. В ней было не меньше двух человек. Не присматриваются ли они к Бель-Омбр? Наверное, он все-таки паникует.

– Привет, Том! Клеги зайдут ненадолго, только выпить, а Грэ могут остаться на ужин, потому что Антуан не ездил сегодня в Париж. Ты рад? – Элоиза поцеловала его в щеку. – Где ты был? Посмотри на чемодан! По-моему, не слишком громоздкий…

Том взглянул на темно-фиолетовый чемодан, перепоясанный красным холщовым ремнем. Застежки и замки, похоже, бронзовые. Фиолетовая кожа, кажется, лайка – скорее всего, так. – Да. И правда, красивый. Чемодан в самом деле был красивый, как и клавесин или его commode de bateau наверху.

– А загляни-ка внутрь, – Элоиза открыла чемодан. – Очень пр-рочный, – прибавила она по-английски.

Том наклонился и поцеловал ее в волосы.

– Дорогая, это замечательная вещь. Надо бы отметить покупку чемодана – да и клавесина тоже. Клеги и Грэ ведь не видели клавесин? Вот видишь… А как Ноэль?

– Том, тебя что-то беспокоит, – произнесла Элоиза тихо, чтобы не услышала мадам Аннет.

– Да нет же, – ответил Том. – Просто мне хочется побыть с людьми. А, мадам Аннет, bonsoir! У нас сегодня гости. Двое останутся на ужин. Справитесь?

Мадам Аннет как раз входила в комнату, толкая перед собой сервировочный столик с напитками.

– Mais oui[93], мсье Том. Придется угощать a la fortune du pot[94], но я попробую приготовить рагу – по-нормандски, если помните…

Том не стал слушать, что туда входит, – а туда входили говядина, телятина и почки, – она еще успеет заскочить к мяснику, так что угощать можно будет не только тем, что Бог послал, в этом Том был уверен. Но ему пришлось подождать, пока она закончит. А когда экономка умолкла, он спросил:

– Между прочим, мадам Аннет, мне никто не звонил после того, как я ушел?

– Нет, мсье Том.

Мадам Аннет ловко откупорила маленькую бутылку шампанского.

– Совсем никто? И даже по ошибке не звонили?

– Non, мсье Том.

Мадам Аннет аккуратно налила шампанское в широкий бокал Элоизы.

Элоиза наблюдала за ним. А он настойчиво расспрашивает мадам Аннет в ее присутствии, вместо того, чтобы пойти на кухню и там с ней поговорить. Или ему не стоит идти на кухню? Нет, стоит, надо лишь найти повод. Когда мадам Аннет ушла на кухню, Том сказал Элоизе:

– Пойду возьму пива.

Мадам Аннет оставляла выбор напитка на его усмотрение. Том часто предпочитал в этом отношении заботиться о себе сам.

На кухне приготовление ужина шло полным ходом – овощи вымыты, а на плите уже что-то кипело.

– Мадам, – сказал Том. – Это очень важно… особенно сегодня. Вы совершенно уверены, что совсем никто не звонил? Даже по ошибке?

На этот раз она вспомнила, и к Тому вернулось его тревожное состояние.

– Ah oui, телефон звонил около половины седьмого. Мужчина спросил кого-то… по фамилии, которую не могу вспомнить, мсье Том. Потом повесил трубку. Ошибка, мсье Том.

– Что вы ему сказали?

– Я сказала, что тот, кого он спрашивает, здесь не живет.

– Вы сказали, что здесь живет Том Рипли?

– О нет, мсье Том. Просто я сказала, что, вероятно, ошиблись номером. Думаю, я поступила правильно.

Том посмотрел на нее с сияющей улыбкой. Она правильно поступила. Том упрекнул себя за то, что ушел в этот день в шесть часов, не попросив мадам Аннет не называть его имя ни при каких обстоятельствах, а она прекрасно вышла из положения по собственной инициативе.

– Чудесно. Всегда так поступайте, – с восхищением произнес Том. – Моего номера нет в телефонной книге, а все потому, что мне хочется немного уединения, n'est-ce pas?[95]

– Bien sur[96], – ответила мадам Аннет, словно иначе и быть не могло.

Том вернулся в гостиную, совсем забыв про пиво, и налил себе виски. Однако он не совсем успокоился. Если его разыскивает какой-нибудь мафиозо, то у него тем более возникнет подозрение, потому что два человека в этом доме отказались назвать ему фамилию хозяина. Не ведется ли какая-нибудь проверка в Милане, Амстердаме, а, может, и в Гамбурге? – подумал Том. Не живет ли Том Рипли в Вильперсе? Не может ли номер 424 быть номером Вильперса? В самом деле. Номера Фонтенбло начинаются с 422, а 424 – район к югу, включая Вильперс.

– Тебя что-то беспокоит, Том? – спросила Элоиза.

– Ничего, дорогая. А как насчет твоих планов отправиться в круиз? Выбрала что-нибудь интересное?

– Ах, да! Не casse-pied[97], нечто скромное, но приятное. Круиз из Венеции по Средиземному морю, включая Турцию. Пятнадцать дней – и к ужину не надо переодеваться. Как тебе это, Том? Пароход отплывает каждые три недели в мае и июне.

– Я сейчас не очень-то в настроении. Может, Ноэль с тобой поедет? Спроси у нее. Тебе это пойдет на пользу.

Том поднялся в свою комнату. Он выдвинул нижний ящик большого комода. Сверху лежала зеленая куртка Элоизы, купленная в Зальцбурге. В глубине нижнего ящика был спрятан «люгер», который Том приобрел лишь три месяца назад у Ривза – как ни странно, не у самого Ривза, а у человека, с которым Том встречался в Париже и взял у него кое-что, что тот просил попридержать с месяц, чтобы потом переправить дальше. В качестве благодарности, или, скорее, оплаты, Том попросил «люгер» и получил его – калибр 7, 65 миллиметров, две коробочки патронов в придачу. Том убедился, что револьвер заряжен, потом подошел к шкафу и осмотрел свое охотничье ружье французского производства. Оно тоже было заряжено и стояло на предохранителе. Случись что, подумал Том, он воспользуется «люгером» – будь то сегодня, завтра днем или вечером. Том выглянул сначала в одно, затем во второе окно своей комнаты. Они выходили на разные стороны. Он высматривал, нет ли где машины, медленно двигающейся с ближним светом, но ничего не увидел. Стемнело.

Слева из темноты выскочила машина: это были Клеги, милые безобидные люди. Они аккуратно въехали в ворота Бель-Омбр. Том спустился вниз, чтобы встретить гостей.

Чета Клегов – Говард, англичанин лет пятидесяти с небольшим, и его жена, тоже англичанка, Розмари – заехали, чтобы пропустить пару рюмочек. К ним присоединились Грэ. Клег когда-то был адвокатом. Он вышел на пенсию из-за неполадок с сердцем, однако отличался необыкновенной живостью. Его седые, аккуратно подстриженные волосы, видавший виды твидовый пиджак и серые фланелевые брюки навевали на Тома мысли, что в стране все стабильно, а именно это ему и нужно. Клег стоял спиной к завешенному портьерой окну, выходившему на улицу, со стаканом виски в руке и рассказывал какую-то смешную историю… Что сегодня может произойти такого, что разрушило бы эту деревенскую идиллию? Том оставил в своей комнате свет и в комнате Элоизы тоже включил лампу возле кровати. На посыпанной гравием дорожке мирно стояли две машины. Том хотел сделать так, чтобы глядя на дом, создалось впечатление, будто здесь в разгаре вечеринка, а народу собралось больше, чем было на самом деле. Том знал – это вовсе не остановит мафиози, если они сочтут нужным бросить бомбу. Тем самым он и друзей своих подвергал опасности. Но Том чувствовал, что мафия предпочтет разделаться с ним по-тихому: застанет его одного, тогда и нападет, может, и без оружия, просто кто-нибудь неожиданно набросится и изобьет до смерти. Мафиози могут это сделать и на одной из улиц Вильперса и успеют скрыться, прежде чем кто-нибудь из местных жителей сообразит, в чем дело.

Розмари Клег, стройная и привлекательная женщина средних лет, обещала Элоизе какое-то растение, которое они с Говардом только что привезли из Англии.

– Ну как, будете заниматься поджигательством этим летом? – спросил Антуан Грэ.

– Это занятие не по мне, – улыбнувшись, ответил Том. – Пойдемте, я покажу вам будущую теплицу.

Том вышел с Антуаном через застекленную дверь. Они спустились по ступенькам на лужайку. Том освещал дорогу фонариком. На месте будущей теплицы был выложен бетонный фундамент, рядом валялись железные прутья, что не украшало сад. Рабочие отсутствовали уже около недели. Кто-то из местных жителей предупреждал Тома насчет этой бригады: у них этим летом полно работы, они скачут с одного объекта на другой, пытаясь угодить всем, а на самом деле держат людей на крючке.

– Дело, кажется, идет, – произнес наконец Антуан.

Том консультировался у Антуана по поводу того, какая теплица лучше, и заплатил ему за услуги. Антуан к тому же сумел достать для него материалы со скидкой, во всяком случае дешевле, чем если бы их покупал каменщик. Том поймал себя на том, что смотрит мимо Антуана в сторону леса, где не было вообще никаких огней, да и машины в это время уже почти не ездили.

Но к одиннадцати часам, после ужина, когда они вчетвером пили кофе с бенедиктином, Том принял решение завтра же вывезти Эло-изу и мадам Аннет. С Элоизой будет проще. Он уговорит ее пожить у Ноэль несколько дней – у Ноэль и ее мужа была очень большая квартира в Нейи – или перебраться к родителям. У мадам Аннет в Лионе жила сестра, у которой, к счастью, был телефон, так что и экономку можно будет быстро устроить. Однако как он все это объяснит? Тому претила мысль выдумывать что-то вроде: «Мне нужно побыть одному несколько дней», но если признаться, что есть какая-то опасность, то Элоиза и мадам Аннет станут тревожиться. Могут и в полицию обратиться.

Позднее вечером, перед тем как лечь спать, Том подошел к Элоизе.

– Дорогая, – сказал он по-английски, – у меня такое чувство, будто должно произойти что-то ужасное, и мне бы не хотелось, чтобы ты здесь оставалась. Речь идет о твоей безопасности. Я бы также хотел, чтобы и мадам Аннет уехала завтра на несколько дней, – поэтому я надеюсь, дорогая, ты поможешь мне уговорить ее навестить сестру.

Элоиза, приподнявшись на бледно-голубых подушках, чуть нахмурилась и отставила в сторону недоеденный йогурт.

– Что же такое ужасное должно произойти? Том, ты обязан сказать.

– Нет. – Том покачал головой, а потом рассмеялся. – Скорее всего, я волнуюсь понапрасну. Может, ничего и не случится. Но ведь нелишне позаботиться о безопасности, правда?

– Мне не нужны все эти слова, Том. Что произошло? Что-то случилось с Ривзом? Так ведь?

– Некоторым образом.

Это гораздо лучше, чем упоминать мафию.

– Где он?

– Ну, он-то, кажется, в Амстердаме.

– Он что – не живет больше в Германии?

– Живет, но в Амстердаме у него есть кое-какие дела.

– А кто еще замешан? Что тебя беспокоит? Что ты натворил, Том?

– Да ничего, дорогая!

В подобных случаях Том всегда так отвечал. И не стыдился своих ответов.

– Значит, ты пытаешься защитить Ривза?

– Он не раз оказывал мне услуги. Но теперь я хочу защитить тебя – и нас, и Бель-Омбр. Не Ривза. Позволь мне это сделать, дорогая.

– Бель-Омбр?

Том улыбнулся и тихо произнес:

– Не хочу, чтобы в Бель-Омбр что-то случилось. Не хочу, чтобы тут что-нибудь разбили – даже стекло в окне. Ты должна поверить мне, я пытаюсь не допустить насилия… или опасности!

Элоиза прищурилась и произнесла голосом, в котором послышалась досада:

– Хорошо, Том.

Он знал, что Элоиза не станет больше задавать вопросов, если только ей не придется отвечать на обвинение полиции или объяснять присутствие в доме трупа мафиозо. Спустя несколько минут они оба улыбались. В эту ночь Том спал в ее постели. Джонатану Треванни и того хуже, думал Том, и не потому, что Симона, по-видимому, человек трудный, излишне любопытный и вдобавок еще и нервный, но Джонатан не имел обыкновения делать что-то выходящее за рамки обыденного, и даже солгать во спасение не мог. Как говорил Джонатан, для него самое ужасное, что жена перестала ему доверять. А поскольку еще и деньги появились, Симона, естественно, думает, что произошло преступление, что Джонатан совершил нечто постыдное, в чем не может признаться.

Утром Элоиза и Том поговорили с мадам Аннет. Элоиза выпила чай наверху, а Том сидел в гостиной со второй чашкой кофе.

– Мсье Том говорит, что хочет побыть один, поразмышлять, позаниматься живописью несколько дней, – сказала Элоиза.

Они решили, что такое объяснение, в конце концов, наиболее подходящее.

– Да и небольшой отпуск вам не повредит, мадам Аннет. Маленькие каникулы перед большим отпуском в августе, – прибавил Том, хотя мадам Аннет, как всегда крепкая и подвижная, чувствовала себя превосходно.

– Разумеется, как вам будет угодно, мадам и мсье. Я вовсе не против.

Она улыбалась. Особого блеска ее голубые глаза не излучали, но она не возражала.

Мадам Аннет тотчас согласилась позвонить в Лион своей сестре Мари-Одиль.

В половине десятого принесли почту. Среди прочего там оказался квадратный белый конверт со швейцарской маркой, адрес был написан печатными буквами – рукой Ривза, предположил Том. Обратный адрес отсутствовал. Том хотел было вскрыть его в гостиной, но Элоиза говорила с мадам Аннет, объясняя, что отвезет ее в Париж, где та пересядет на лионский поезд, и Том поднялся к себе в комнату. В письме говорилось:

"11 мая.

Дорогой Том!

Я в Асконе. Вынужден был уехать из Амстердама, потому что меня чуть не достали в гостинице, однако я успел припрятать вещи в Амстердаме. О боже, как бы мне хотелось, чтобы они отстали! Я здесь в этом прелестном городишке, под именем Ральф Плат. Живу в гостинице на холме, она называется «Три медведя». Здесь очень уютно. Во всяком случае, она находится в стороне от дорог, и это не семейный пансион. Желаю всего наилучшего тебе и Элоизе.

Всегда твой, Р."

Том смял письмо в кулаке, потом разорвал его на мелкие клочки и выбросил в корзину. Все вышло именно так, как Том и предполагал: мафия выследила его в Амстердаме и, проверив все номера, по которым Ривз звонил, наверняка вычислила и номер телефона Тома. Интересно, что там случилось в гостинице? Он поклялся, уже не в первый раз, что в будущем не будет иметь с Ривзом Мино никаких дел. В данном случае он всего лишь подал Ривзу мысль. Все должно было пройти гладко, да все и шло гладко. Том понял, что его ошибка заключалась в том, что он попытался помочь Джонатану Треванни. И конечно, Ривз не знал этого обстоятельства, иначе никогда не стал бы звонить ему в Бель-Омбр.

Ему захотелось, чтобы Джонатан Треванни приехал к нему вечером в Бель-Омбр, даже днем, хотя он и знал, что Джонатан работает по субботам. Случись что, двоим искать выход из ситуации проще, один, например, может наблюдать за входом в дом, другой – за дверью, ведущей в сад, ведь не может же один человек поспеть всюду. Да и к кому еще ему обратиться, как не к Джонатану? От Джонатана многого ждать не приходится, однако в кризисной ситуации он может и помочь, как тогда, в поезде. Там он отлично справился, да к тому же, вспомнил Том, удержал его, когда он чуть не вывалился из поезда. Хорошо бы Джонатан остался у него на ночь. За ним еще нужно заехать, поскольку автобус не ходит. Том не хотел, чтобы Джонатан брал такси, ввиду того, что могло произойти вечером, не хотел, чтобы таксист потом вспомнил на допросе, как отвозил какого-то мужчину из Фонтенбло в Вильперс – по весьма необычному маршруту.

– Ты позвонишь вечером, Том? – спросила Элоиза.

Она упаковывала в своей комнате большой чемодан.

– Да, любовь моя. Около половины восьмого, хорошо?

Он знал, что родители Элоизы садятся ужинать ровно в восемь.

– Я позвоню и, скорее всего, скажу: «Все в порядке».

– Тебя тревожит только сегодняшний вечер? Вообще-то, не только сегодняшний, но Тому не хотелось об этом говорить.

– Думаю, да.

К одиннадцати вечера Элоиза и мадам Аннет подготовились к отъезду. Том ухитрился первым войти в гараж, еще до того, как помог им перенести вещи, хотя мадам Аннет, руководствуясь представлениями старой французской школы, считала, что ей надлежит самой отнести весь багаж – просто потому, что она прислуга. Том заглянул под капот «альфы». В моторе он ничего подозрительного не обнаружил. Том включил двигатель. Взрыва не последовало. Накануне перед ужином он выходил из дома и повесил на гаражные двери висячий замок, но от мафии всего можно ожидать. Они и замок откроют, и снова его повесят.

– Мы с вами свяжемся, мадам Аннет, – сказал Том, целуя ее в щеку. – Не скучайте!

– Пока, Том! Позвони мне сегодня! И береги себя! – крикнула Элоиза.

Том усмехнулся, махая рукой им на прощание. Элоиза, кажется, не очень-то волнуется. Это и к лучшему.

После их отъезда Том отправился в дом звонить Джонатану.