Игра на выживание

Глава 12

Картина, которая предстала нашим глазам, была странной и немного абсурдной. Молодая женщина была растрёпанная и не совсем трезвая. Платье едва прикрывало пышную грудь, а местами виднелись пятна. Икая и пошатываясь, она бродила по гостиной и рассматривала предметы интерьера, то и дело роняя их из своих рук, делая вид, что случайно, но при этом посмеиваясь.

Смотреть на всё это было неприятно, но главное я увидела. Красивая, но глупая — с такой даже нет желания договариваться, тем более делать своим союзником.

Я поморщилась, но шагнула вслед за Теодором, который едва сдерживал гнев.

— Могу я поинтересоваться, что здесь происходит? — процедил он, скрещивая руки на груди, видимо, чтобы не придушить случайно.

— Тео, — расплылась в улыбке женщина, — вот попросила проводить меня в любимую гостиную твоей матушки. — Она, обвела рукой пространство комнаты и горько рассмеялась, едва сдерживая боль, которая разрывала её на части, а в стену полетела очередная ваза. — Решила приложить руку и исправить отдельные детали.

— Где твои мужья? Что ты вообще здесь забыла? — скривившись, поинтересовался принц и оттащил аршму от каминной полки с вазами, почти кинув её в кресло.

— Мужья? — Она рассмеялась в голос, схватив себя за волосы. — Всё, что они могли от меня взять, уже получили, оставили вынашивать ребёнка, понимая, что тем самым убивают.

Она кричала, размазывая по лицу слёзы и сопли, пытаясь лишить себя волос.

— А от меня что вы хотели? — всё же решилась спросить у неё я, не совсем уверенная, что мне ответят.

— Ты, это всё ты! — На меня наставили палец, глядя с укоризной. — Ненавижу тебя!

— Я тоже не в восторге от знакомства с вами, но могу помочь, — усмехнулась в ответ. — Такие, как вы, не должны плодиться, тут я с вами согласна. Предлагаю прервать беременность и сделать вас бесплодной. У вас будет около пятидесяти лет бесполезной жизни. Решайте.

— Ты врешь, — осклабилась она на меня, выплюнув проклятия, — ни один целитель не пойдёт на это…

Молча перешла на магическое зрение и прервала нить жизни, создала полную непроходимость маточных труб, делая её бесплодной.

— Готово, — посмотрела на резко побледневшую женщину, схватившуюся за живот, — можешь не благодарить, но буду благодарна, если больше не увижу тебя в своей жизни.

Я посмотрела на мужа и разочарованно покачала головой:

— Прекращайте это представление и предупредите слуг, что для определённых лиц вход под запретом.

Теодор кивнул, словно я обращалась не к своему слуге, ему давать указания у меня не хватило бы духу, а так я даже была рада, что избежала разборок с не совсем трезвой аршмой. Никогда не понимала женщин, которые шли к законным женам с разборками в попытке что-то требовать и качать права. Видимо, во дворце ко мне было не подобраться. Остаётся открытым вопрос, кто пропустил её в крепость.

Вернувшись к себе, я пошла исследовать временное жильё, искренне надеясь, что мне не нужно будет проводить всю свою длинную жизнь в этом месте. Немного трясло от того, что я сделала, но это единственное, что могло продлить жизнь молодой женщине, которая даже не смогла бы выносить ребёнка: её жизненных сил просто не хватило бы. Я сама не поняла, зачем так поступила, но в тот момент меня словно кто-то вёл. Неполный обряд её истощил, а тут, видимо, ещё наложился факт измены, высушив практически полностью. Пожалела ли я? Нет, у меня нет причин её жалеть, все знали, на что шли, но вот то, что её захотят убрать как не нужный мусор, покоробило. Подложили под принцев, прикрывшись неполным обрядом, заблокировав свои чувства, нажились и выбросили. Слишком цинично. Надеюсь, у неё хватит сил изменить свою жизнь к лучшему.

Комнаты, выделенные мне в замке, казались мрачными и сырыми, несмотря на светлые оттенки в интерьере.

Распахнув дверь на террасу, я вдохнула воздух, поймав себя на мысли, что тут даже стены давят и лишают воли.

— Госпожа, — услышала осторожное покашливание за спиной. Саф тактично нарушил моё уединение, стараясь не напугать.

— Что случилось, Саф? — спросила у него, улыбнувшись одними глазами: нравились мне мои слуги. С чем это связано, сказать не могла, вернее пока не разобралась.

— Вас ждут к обеду, у нас есть примерно час, чтобы привести вас в порядок, — ответил он невозмутимо, чуть склонив голову.

— Что с нашей гостьей? — спросила, разворачиваясь к нему лицом.

— Аршма отбыла из крепости полчаса назад, — последовал сухой ответ.

— Приготовь мне ванну, — кивнув в ответ, я вернулась к созерцанию сада — пожалуй, единственного зелёного места в этой крепости. Взгляд постоянно натыкался на серый камень и высокие стены, крыши строений.

Я вздохнула и пошла в спальню. В душе творился раздрай.

Столовая встретила мрачной тишиной. Мужья стояли в ожидании рядом с камином и что-то обсуждали с озабоченным видом. Ни один не догадался прийти, чтобы лично сопроводить; цветы в подарок — нет, не слышали. Помочь устроиться за столом, чтобы не тягать тяжёлый стул, — вообще нонсенс. Пожалуй, впервые я смогла их рассмотреть, не скрываясь.

Избалованные эгоисты, которых и переделывать нет смысла: они слишком погрязли в этом. И вот это мне предстоит видеть рядом с собой очень много лет. Хотя надо отдать должное, манеры и знание этикета на самом высоком уровне, как и умение поддержать ничего не значащий разговор.

Натянуто улыбнулась своим мыслям и покачала головой, что не осталось незамеченным.

— Что-то не так, дорогая? — спросил Даниэль с вежливой улыбкой, подбешивая этим «дорогая» до зубовного скрежета.

— Всё хорошо, дорогой, просто задумалась, — ответила ему, вернув его улыбку. Теодор закашлялся и быстро запил всё водой.

— О чём можно было задуматься с таким выражением лица? — поинтересовался Себастьян, помогая налить воды в стакан Теодора.

— Ничего такого, о чём стоило бы говорить за столом во время еды, — ушла от скользкого вопроса, сдобрив всё милой улыбкой.

— Тогда, надеюсь, ты не будешь против, если мы вернёмся к этому после трапезы? — спросил хрипло Теодор, не сводя с меня внимательного взгляда.

— Если вы так настаиваете, — пожала плечами и продолжила ковырять свой десерт. Пудинги вот вообще меня не вдохновляют, а это любимое блюдо Фани, но заставить себя есть это нечто желеобразное белого цвета я не смогла, хоть и пыталась проникнуться, но едва не вернула всё содержимое желудка обратно на тарелку. Под пытливыми взглядами своих мужей — хотя надо и их понять, я для них тёмная лошадка — вообще есть трудно.