Игра на выживание

Глава 13

Полностью погрузившись в свои мысли, я, сама того не замечая, размазала тонким слоем по тарелке весь пудинг, превратив его в неаппетитную и бесформенную массу. Очнулась только тогда, когда услышала покашливание. Посмотрела на тарелку и быстро её отодвинула.

— Видимо, обед был очень сытным, надо будет поблагодарить повара, — всё ещё задумчиво произнесла я и подняла взгляд на мужей.

— Да, видимо, — в тон мне протянул Себастьян. — Может, пройдём в гостиную?

Улыбнувшись в ответ, отложила салфетку и приняла предложенную руку. Слуги помогли отодвинуть стул, Даниэль подняться.

— Можно выпить чаю, если ты не против, — предложил Дан и уложил мою руку на свой локоть.

— Ели только чаю, — ответила и поморщилась, вспомнив пудинг. Видимо, теперь он мне будет сниться в кошмарах.

Мы устроились в гостиной, благо в замке их было много, и эта мне понравилась хотя бы тем, что в ней горел камин. И пусть он и не согревал, но смотреть на огонь мне всегда нравилось. Замок всё больше казался нежилым, промозглым — наверное, поэтому камин не грел, да и пока прогреешь эту каменную громадину, можно с ума сойти. Интересно будет посмотреть, что здесь творится во время зимы.

Меня устроили в кресле рядом с чайным столиком, куда слуги уже принесли чайник и чашки. Как порядочная аристократка в энном поколении, я должна была уметь разлить чай, не пролив ни одной капли. Трехлитровый чайник одной рукой удержать — это ещё тот квест, особенно если другой надо придерживать горячую крышечку, но, видимо, Фани была в этом тренированной, поэтому я справилась и смогла сохранить нормальное выражение лица, а главное — не послать всех куда не надо с чайными церемониями этого мира.

Разлив чай, взяла свою чашку в руки и ободряюще улыбнулась мужчинам, чтобы они присоединялись, но наткнулась на горящие страстью глаза Теодора. Руки дрогнули, едва не уронив чашку, но я вовремя прервала наш контакт, сделав вид, что наслаждаюсь ароматом чая.

— Теона, — чуть хрипло привлёк мое внимание Себастьян, — могу я задать тебе вопрос?

— Тебе для этого не нужно разрешение, — со светской улыбкой ответила, чуть кокетничая, — что за вопрос?

— Сегодняшний день, скажем так, был непростым, мы поэтому тебя и не смогли проводить лично к обеду, но я до сих пор не могу поверить в то, что ты сделала. Ты так поступила, потому что до тебя дошли слухи, кем для нас являлась графиня? — Опустив взгляд на свои руки, он сжимал и разжимал их, наблюдая, как напрягаются и расслабляются жилы.

— Слухи — да, дошли, но я это сделала по совершенно другой причине. — Поставив чашку на столик, я встала и подошла к камину, внимательно вглядываясь в огонь.

— Если это не секрет, поделись, — отозвался Теодор с напряжением в голосе. Я повернулась к нему лицом.

— Сначала ответьте на вопрос: почему вы приняли такое решение — совершить полный обряд? Мне интересно, что вас на это подвигло, мне почему-то так и видится, как вы вымаливаете свою истинную у Бога, давая обет, что даже готовы совершить полный обряд. Или вы это сделали по просьбе вашей матери? — выпалила на одном дыхании, не сводя с них глаз, отслеживая их реакцию на мои слова.

Теодор подскочил и резко отбросил свою чашку с чаем, которая в его руках казалась почти игрушечной и едва не разбилась, разлив вокруг себя содержимое. Он прошёл до окна, а Даниэль и Себастьян переглянулись, понимая друг друга без слов. Давая этим понять, что в их трио ведущая роль у Теодора, как он решит, так и будет. Затаила дыхание, хорошо понимая, что от того, что они сейчас решат мне ответить, будет зависеть, как выстроится наше дальнейшее общение. Станет понятным, искренними ли они были сегодня утром в беседке и на самом ли деле хотят в наших отношениях честности и открытости.

Всё это длилось не больше минуты, которая для меня растянулась в целую вечность, но вот Теодор тряхнул головой, приняв для себя решение, оглянулся на меня и криво улыбнулся.

— Мы дали обет, ты угадала, — произнёс он наконец-то и выдохнул, посмотрев на своих братьев. Они, как мне показалось, тоже выдохнули, что это не нужно больше скрывать, но не перебивали. — После того как на два наших призыва истинной никто не пришёл, мы были в отчаянии. Дворцовые маги искали выход из сложившейся ситуации, мы перерыли всю библиотеку, но так и не смогли найти решение этой проблемы. Это был жест отчаяния, который дал нам надежду, ей мы и жили, не желая думать о том, что будет, если истинную нам не суждено встретить.

Теодор замолчал, рассматривая свои ладони, тяжело вздыхая. Он словно погрузился в свои воспоминания, я кожей прочувствовала их отчаяние и боль, но вот он поднял на меня взгляд: в нём было столько всего намешано — от радости до непонимания.

— Мы поклялись, что заключим брак по древним законам нашего мира, будем беречь и всю жизнь носить тебя на руках, оберегая от всех бед. — Он тряхнул головой, посмотрел на своих братьев и опять скривился в подобии улыбки. — Отцы же, в свою очередь, предложили фальсифицировать обряд и под видом истинной, если обряд опять пройдёт впустую, представить девушку, которая нам понравится. Маги всё должны были сделать без нашего участия.

— Мы сбежали и совершили призыв на два часа раньше назначенного времени, и пришла ты, — радостно сообщил Даниэль, сияя улыбкой. — И даже хотела сбежать, что нас только раззадорило.

— А как в вашей жизни появилась аршма? — поинтересовалась у них, чуть поморщившись сама от себя, ведь обещала себе забыть и не вспоминать об этом. Досадливо прикусила внутреннюю сторону щеки, сложив губы в трубочку.

— Это часть нашего обучения, которое из временного растянулось на несколько лет, — коротко ответил Себастьян.

— Понятно, — кивнула задумчиво и подняла глаза на Теодора. — Я отвечу на ваш вопрос, хотя предпочла бы промолчать, но меня подкупает ваша честность. — Вздохнула, прошла к креслу и, посмотрев на остывший чай, вспомнила, что я могу согреть его: помимо целительства мне доступна бытовая магия, которой меня обучали. Сделав всё на автомате, отпила свой чай. — Сделала я это не из мести и далеко не из жалости. Просто она заслужила прожить остаток своей жизни так, как хочет она сама, не оглядываясь на мужей, своих истинных, которые её предали, вернее продали. Она заплатила за это дорогой ценой, но смогла бы она полюбить этого ребёнка, понимая, что он её убивает, словно кинжал в руках тех, кому она доверилась?

В комнате повисла тишина в очередной раз за этот час, что мы провели вместе. Мужчины отвели глаза и никак не стали это комментировать, а я усмехнулась.