Игра теней

Темми ХИЛС

ИГРА ТЕНЕЙ

Анонс

Из особняков далласской аристократии кто-то ворует ценные вещи, произведения искусства. Хозяину охранной фирмы Джексону Дермонту, дабы не подорвать свою деловую репутацию, во что бы то ни стало нужно найти преступника. Или преступницу?..

Под подозрение попадает очаровательная женщина, профессиональная гадалка Рэйчел Голд, у которой обнаружена часть украденных вещей. Казалось бы, все указывает на нее, но Джексон медлит, не сдает ее в руки полиции, ищет новые, более веские улики, потому что, кажется, влюбился. Именно любовь помогает ему найти и обличить настоящую воровку.

Глава 1

- Нам предстоит развод?..

Мысленно подбирая ответ на заданный ей откровенный вопрос, Рэйчел Голд пристально всматривалась в лежащие на столе из красного дерева карты "таро", разложенные по традиционной кельтской системе. В последние годы Рэйчел редко испытывала сожаление по поводу своего решения стать предсказательницей, гадающей на картах "таро", но время от времени, сталкиваясь с необходимостью дать нежелательный ответ, напоминала себе о существовании более легких способов заработать на жизнь.

Проведя рукой над картой, символизирующей смерть, но не касаясь ее, Рэйчел почувствовала кончиками пальцев пульсирующий сгусток энергии. Оторвав взгляд от изображения закованного в латы скелета верхом на лошади, она посмотрела на свою встревоженную клиентку, давно пользующуюся ее услугами. В голубых глазах Сандры Роберте застыло беспокойство, отчего расходящиеся веером морщинки в уголках глаз стали еще заметнее.

Глубоко затянувшись дымом сигареты, Сандра сквозь дрожащие губы выпустила тонкую сизую струйку. Ее побледневшее лицо в свете праздничного освещения казалось серым. Шепотом, чтобы не слышали присутствующие, она требовательно спросила:

- Ну? Эдмонд хочет расторгнуть брак? Послышалось предостерегающее урчание, и Рэйчел не стала торопиться с ответом. Сидящая на своем обычном месте подле ее локтя кошка мисс Бастет хитро прищурила свой единственный здоровый глаз. Если эта представительница семейства кошачьих в силу преклонного возраста и ослепла на один глаз, то чутье ее не подводило, став, пожалуй, даже острее. Она по-прежнему обладала способностью предостеречь хозяйку, когда та могла расстроить клиента. Проведя рукой по стоящей дыбом черной шерстке кошки, Рэйчел, тщательно подбирая слова, сказала:

- Карты указывают на начало чего-то нового...

- Оставь эту чепуху, Рэйчел! - рявкнула Сандра, наклоняясь, чтобы затушить сигарету в бокале с шампанским. - В прошлом ты всегда давала мне хорошие советы. Три года назад ты посоветовала мне расторгнуть помолвку с моим женихом и деловым партнером на том основании, что меня ожидает нечто лучшее...

- Я вовсе не то говорила, Сандра! - перебила ее Рэйчел.

Тогда она посоветовала своей клиентке еще раз тщательно взвесить ее решение выйти замуж, поскольку в отношениях Сандры с женихом не усмотрела достаточной любви, позволившей бы их союзу продлиться долго.

Сандра раздраженно отмахнулась.

- Очевидно, ты оказалась права, ведь я действительно нашла нечто лучшее. Но ты и словом не обмолвилась, что я могу этого лишиться. - Рэйчел не сомневалась, что слезы, блеснувшие в глазах Сандры, были искренними. - Итак, Эдмонд хочет уйти от меня? Да или нет?

- Карты не дают ответа. - Понимая, что сказанного недостаточно, Рэйчел добавила:

- Но они несомненно свидетельствуют, что один из этапов твоей жизни заканчивается и начинается новый. Это вовсе не означает развода, скорее всего просто меняется твое отношение к этому браку.

- Понимаю. - Взгляд Сандры скользнул по толпе гостей, предусмотрительно державшихся на почтительном расстоянии от их стола. - Ладно, я подумаю над этим. - Сандра резко поднялась со стула. Холодная решимость появилась в ее голубых глазах. Она заставила себя невесело ухмыльнуться. - Спасибо, Рэйчел. Мне не всегда нравится то, что ты говоришь, но беседы с тобой почему-то всегда помогают. В конце концов, если бы не ты, я бы не стала такой, как сейчас. Она одернула свое расшитое бисером платье. - По крайней мере, я знаю, что мне делать, если хочу сохранить мужа.

Когда клиентка ушла, растворившись в толпе представителей высшего света Далласа, Рэйчел откинулась на спинку стула и закрыла глаза, чувствуя, как от напряжения ломит плечи. Машинально она старалась отвлечься от ведущихся на повышенных тонах бесед и то и дело раздающегося звона хрустальных бокалов. Звуки вальса Штрауса, исполняемого оркестром из шести музыкантов, звучали все тише. Резкий запах дорогих духов перестал терзать обоняние, мысли ее уносились прочь. Она пыталась найти в собственном сознании укромное место, и это ей почти удалось, хотя нестихающий гул, появившийся где-то у основания черепа в результате напряжения от последнего сеанса гадания, не позволял расслабиться полностью.

Рэйчел нахмурилась, неожиданно почувствовав, как наливаются тяжестью руки и грудь. Спираль напряжения начала раскручиваться вниз, заставив ее внутренне затрепетать и насторожиться. Неужели это результат гадания Сандре? Рэйчел сомневалась в этом. Давным-давно она приучила себя мысленно отгораживаться от проблем своих клиентов, ведь иначе она бы морально опустошила себя, перестав вообще быть кому-то нужной. Ценя Сандру как клиентку, Рэйчел не принимала близко к сердцу беды этой женщины.

Брак Сандры не должен закончиться разводом, если она предпримет меры по его сохранению. И Рэйчел прекрасно известно, что Сандре хватит упорства добиться желаемого. Три года назад у нее прекрасно складывались отношения с весьма процветающим бизнесменом, но она решила, что ей нужно нечто лучшее. И она добилась своего, выйдя замуж за Эдмонда Робертса, одного из богатейших людей Техаса. Прекрасный пример того, чего может добиться человек, поставивший перед собой конкретную цель.

Собственно, сама Рэйчел тоже яркое доказательство тому, насколько правильный выбор цели и лучшие способы ее достижения могут изменить человеческую жизнь.

- Правильная цель - это превосходно! Не так ли, мисс Бастет? - прошептала Рэйчел.

Словно поняв и выражая согласие, кошка от тихого урчания перешла к довольно громкому мяуканью.

Поглаживая кошку по загривку, Рэйчел воспользовалась появившимися свободными мгновениями, чтобы лучше рассмотреть гостей, присутствующих на ежегодно устраиваемом Дональдсонами торжестве по поводу премьеры оперы. Она узнала некоторых своих клиентов и тех, кого желала бы видеть в этом качестве. Расширение числа уважаемых клиентов стало одной из основных причин ее непрерывного посещения подобных сборищ.

Клиенты приглашали Рэйчел для развлечения своих гостей, как пригласили бы фокусника, демонстрирующего ловкость рук. Но для нее на карте стояло значительно больше. Каждое принимаемое Рэйчел приглашение означало новых покупателей для ее лавки "Золотая Пирамида", торгующей предметами метафизического свойства, вызывающего живой интерес у ее богатых клиентов. Интерес этот заставлял их возвращаться туда вновь и вновь.

Она не тешила себя надеждой, что клиенты испытывают особое преклонение перед ниспосланным ей даром. Пока не испытывают. Но Рэйчел верила, что со временем и при должном упорстве - а того и другого у нее хоть отбавляй - все изменится. С каждым новым днем, всякий раз, когда читаемые ею по картам предсказания получают свое подтверждение, они начинают верить ей чуточку больше, начинают по-иному смотреть на нее.

Довольная улыбка заиграла на губах Рэйчел. За последние годы многое изменилось не только для нее, но и для ее сестры и матери.

Рэйчел едва исполнилось семь лет, когда умер отец, оставив их без средств к существованию. Ее никогда нигде не работавшая мать, не имея близких родственников, способных оказать ей помощь, выбивалась из последних сил, чтобы как-то поддержать их. Каждый день, месяц, год становился борьбой за существование. Им всем, и особенно матери, раньше времени поседевшей и состарившейся, приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы выжить. Именно тогда мечты Рэйчел постепенно стали своим содержанием походить на клятвы покончить с безысходностью, уготованной им жизнью. Вместе с клятвой возникла необходимость, всепоглощающая необходимость изменений, ставшая кровным делом всей ее жизни. Ей хотелось большего, нет, лучшего, лучшей жизни для себя и своей семьи.

И перевернув карту, она обрела эту новую жизнь и добилась успеха, гарантирующего независимость. Теперь она никогда не отступится от этого.

Вновь ощутив затылком какое-то странное покалывание, Рэйчел оставила свои размышления. Склонив голову, она начала вслушиваться, но не в музыку, а в некое подобие пульсирующей энергии, наполнившей помещение. Вибрирующий гул витал по комнате, заглушая обрывки разговоров. Становясь то сильнее, то слабее, он перемещался в различных направлениях. И тут до нее дошло: за ней наблюдают, и не просто рассматривают, а с интересом изучают ее.

Из угла, где для нее поставили стол, она оглядела отделанный позолотой и мрамором зал. Две одинаковые люстры из узорчатого стекла с хрустальными подвесками отбрасывали мягкий свет на гостей в вечерних платьях и смокингах, которых собралось не меньше сотни. Все были заняты друг другом, никто не обращал на нее внимания, словно она тут и не присутствовала. Нет, это не обижало ее. Рэйчел не принадлежала к их миру, да и не хотела этого. И пусть для обеспечения нормального будущего семьи необходимы деньги, ей слишком хорошо известно, как их избыток способен сломать человеку жизнь.

Этот, зачастую полный показного блеска, мир вовсе не для нее. Она нашла свое место в жизни, место вполне надежное и принадлежащее только ей.

Почувствовав, как заныли мышцы спины, Рэйчел насторожилась. Мисс Бастет перестала урчать и, взглянув на нее, тихо мяукнула.

- Ты тоже чувствуешь? - поглаживая кошку, спросила Рэйчел. - Похоже, кто-то очень интересуется нами.

Но кто? Большинство гостей известны Рэйчел, как известно ей и большинство их секретов и тайных помыслов, которыми, однако, она ни за что не стала бы ни с кем делиться. Всякая уважающая себя предсказательница следует выработанному ей самой моральному кодексу. Рэйчел беззаветно привержена этим принципам. Именно они, по ее глубокому убеждению, являются причиной того, что люди, которым есть что скрывать, вполне доверяют ей и ищут у нее совета.

- Не возражаете, если я составлю вам компанию?

Сердце Рэйчел замерло при звуке этого обладающего приятным тембром голоса, прозвучавшего где-то совсем рядом. Она подняла голову и увидела рот мужчины, произнесшего эти слова. На плотно сжатых полных губах играла усмешка. Теплоты во взгляде не наблюдалось, в глазах застыло каменное выражение. Она отметила, что его карие глаза своим цветом весьма напоминают жидкость в окаймленном золотым ободком коньячном бокале, зажатом в его ладони. Густые соломенного цвета волосы были зачесаны назад и волнами ниспадали на накрахмаленный белый воротник рубашки.

На лице была явно заметна скука, в его чертах сквозило выражение какого-то вымученного пренебрежения, которое, как показалось Рэйчел, скорее всего являлось притворным, ибо у нее сложилось впечатление, что за этим холодным безразличием скрывается готовый выплеснуться наружу дикий гнев. Немного тяжелая нижняя челюсть слегка подрагивала - движение малозаметное, но весьма красноречивое. Что-то тревожило его, раздражало. Словно собственное сердцебиение, она ощущала исходившую от него грубость.

Рэйчел никогда прежде не видела этого человека, и потому, как и мисс Бастет, встретила его настороженно, хотя и не без любопытства. Необходимость глубже вникнуть в загадку, чтобы найти правильный ответ, делала любопытство одним из ее серьезных недостатков. Ее мать, Эмили, постоянно предостерегала Рэйчел, что, если та станет совать нос в личную жизнь других, добром для нее это не кончится. Но Рэйчел не унывала. Она превратила дурную наклонность в одно из своих ценных качеств. Любопытство, а также способность чувствовать эмоциональный настрой людей делали Рэйчел одной из лучших в ее ремесле.

Поняв, что он ждет ответа, она кашлянула и указала рукой на пустое кресло.

- Пожалуйста, садитесь.

Под восхищенным взглядом Рэйчел, подобно хищному зверю, грациозным движением он опустился в стоящее напротив нее мягкое кресло с высокой спинкой. Ее взгляд скользнул по его смокингу, безупречный покрой которого подчеркивал все достоинства его ладной мужской фигуры, явно испытывающей в настоящий момент напряжение. Мисс Бастет поднялась и, стараясь не задевать лапами карт, через стол направилась к нему. Примостившись на подлокотнике кресла, она задрала мордочку к лицу незнакомца и принюхалась.

Рэйчел подавила улыбку, заметив, как мужчина от неожиданности отпрянул от кошки. Затем, вопросительно насупив брови, посмотрел на нее. Рэйчел поняла, что ему явно не понравилась привычка мисс Бастет придирчиво разглядывать каждого нового клиента, и решила, что должна что-то сказать.

- У нее такая манера здороваться.

- Ясно.

С улыбкой, мало способствовавшей смягчению сурового выражения его лица, он погладил кошку под подбородком. Мисс Бастет отскочила от него и отвернулась. Раздраженно мяукнув, она уселась подле руки Рэйчел с таким видом, словно не хозяйке, а именно ей предстоит заняться гаданием.

У Рэйчел не осталось времени поразмыслить над столь странным поведением кошки. Она почувствовала необъяснимое волнение, когда пристальный взгляд мужчины скользнул по ней. Уже знакомая предостерегающая дрожь мурашками пробежала по спине. Выходит, это он за ней наблюдал. Зачем? Возможно, хотел, чтобы она погадала ему, но, смущаясь, не сразу решился на это? Он отнюдь не первый мужчина, испытывающий смущение перед ее ремеслом.

- Хотите послушать мои предсказания, мистер?..

- Дермонт, Джексон Дермонт. - Его пристальный взгляд неотступно следил за ней, и Рэйчел стало не по себе. - Это вы мне и скажите: нуждаюсь ли я в предсказаниях?

- Я всего лишь предсказательница, а не экстрасенс.

Ее попытка улыбнуться, чтобы разрядить ставшую вдруг напряженной атмосферу, не возымела успеха. Она вдруг поняла, что, хотя он и одет столь же элегантно, как любой из присутствующих здесь миллионеров, на этом его сходство с ними заканчивается. И дело тут вовсе не в слегка хриплом, низком голосе, а в источаемой им грубой силе, скрываемой за мягкими манерами. Он представлял собой загадку, вызывающую у нее непреодолимое желание разгадать ее.

Рэйчел взяла в руки увесистую колоду и, подчиняясь интуиции, начала искать подходящую карту. Найдя ее, она положила карту в центр стола и протянула ему всю колоду.

- Если вы перетасуете их, мистер Дермонт...

- Зовите меня просто Джексон, - перебил он ее, поставив на стол свой бокал и беря колоду. Указав на лежащую на столе карту, он спросил:

- А для чего эта карта?

Рэйчел не взглянула на короля мечей. Эта грозная карта символизировала собой человека, обладающего способностью повелевать и вместе с тем настороженно и подчас с подозрением относящегося к окружающим его людям. Именно те качества, что она успела заметить в Джексоне Дермонте.

- Это вы.

- Хочу предупредить, не верю я во все это. Ничуть не смутившись, она понимающе улыбнулась ему.

- Большинство людей не верит... Сначала. - Думаете, что сможете заставить меня изменить свое мнение?

Его безотрывно следящие за ней карие глаза вызывающе блеснули. Рэйчел, в полной готовности принять брошенный им вызов и раскрыть его замыслы, гордо вскинула голову.

- Пока вы их тасуете, подумайте, какой вопрос хотели бы задать.

Новый недоверчивый клиент разделил колоду на две половины, сжал их пальцами и принялся тасовать, как обычную колоду карт.

- Нет, не так!..

Испугавшись, что он может повредить карты, Рэйчел потянулась через стол и накрыла своей рукой его руку. Она ощутила нечто похожее на электрический разряд, и у нее перехватило дыхание. Резко вскинув голову, Рэйчел натолкнулась на его прищуренные глаза, с такой силой впивающиеся в нее, что кожа у нее на лице начала гореть.

Медленно выпрямляясь и пытаясь разобраться в причинах столь странной своей реакции, как, впрочем, и его, она отдернула руку. Ее пальцы ощутили оставшийся от прикосновения заряд энергии, горячим огнем ставший растекаться по всему телу. Стиснув руку в кулак, она с силой прижала его к колену.

Он молча продолжал смотреть на нее. В его глазах было столько огня и страсти, что она смущенно поежилась. Рэйчел не могла понять: то ли ему не понравилось, что она дотронулась до него, то ли он испытал то же самое, что и она... Всему этому трудно дать объяснение. Мелькнувшая у нее перед глазами картина его истинных переживаний исчезла столь же быстро, как и возникла. Его глаза стали холодными и ничего не выражали. Рэйчел почувствовала в них возведенную им неприступную стену и смутилась. Она не умела читать людские мысли, но их эмоции всегда оставались для нее открытой книгой. Ей хватало одного взгляда, чтобы разобраться в них.

Разглядывая его, Рэйчел поняла, что видит эмоции Джексона Дермонта как бы в зеркальном отражении. Образ присутствует, но почувствовать его она не может, не в состоянии трансформировать его настроение в нечто объяснимое.

И тут Рэйчел осенило. Ее неспособность разобраться в Джексоне Дермонте не имеет к нему никакого отношения, все дело в ней самой. Невероятно, но она позволила клиенту воздействовать на себя так, как раньше не позволяла никому. Ей непонятны причины произошедшей с ней перемены, но она в них разберется. Позже...

С трудом переведя дух, она продолжила:

- Карты "таро" сродни дорогому выдержанному вину, мистер Дермонт. И с тем, и с другим надо обращаться с осторожностью, иначе они утратят свои ценные свойства.

Он тихо засмеялся, прозвучало это у него столь обольстительно, что щеки Рэйчел покрылись румянцем.

- Вы это серьезно?

- Разложите карты на три стопки и выберите одну из них. - Когда он закончил, она собрала карты. - Вы обдумали вопрос, который хотели задать?

- Как вас зовут?

Мелькнувшая у него на губах улыбка выглядела насквозь фальшивой, у Рэйчел не оставалось никаких сомнений на этот счет. Она вздохнула, раздраженная тем, что ему столь легко удается выводить ее из себя. Ей и раньше приходилось иметь дело со скептиками, не верящими в магическую силу карт, и она неоднократно доказывала, что ее ремесло вовсе не розыгрыш. Но Джексон Дермонт беззастенчиво флиртует с ней, или, во всяком случае, основываясь на своем, пусть и небогатом, опыте, она вполне может это предположить. И поступает он так исключительно для того, чтобы позабавиться, раздраженно думала она. А ей совсем не по душе отвечать ему той же монетой.

Рэйчел была не в состоянии правильно истолковать значение карт, если ее таким образом отвлекали или заставляли испытывать раздражение, не давая возможности сконцентрироваться. А в настоящий момент происходит именно это. Сделав несколько глубоких вдохов, она постаралась унять волнение и теперь ждала, когда исчезнет напряжение, сковавшее плечи и мышцы спины. Дрожь в руках немного утихла, но до полного покоя ей еще очень далеко. Оставив эти бесплодные попытки, Рэйчел стиснула зубы и сказала:

- Меня зовут Рэйчел Голд.

- Рэйчел. - Он повторил ее имя так, словно когда-то слышал, но забыл. Неужели вы и впрямь верите во всю эту чепуху?

Не сдержавшись, она гордо вскинула голову.

- Если бы не верила, меня бы здесь не было, мистер Дермонт.

- Джексон.

- У вас есть другой вопрос, который вы бы хотели задать?

- Та женщина, с которой вы говорили раньше, что вы ей сказали?

Насупившись; Рэйчел начала вглядываться в окружающих, но Сандры Роберте не заметила. С какой стати ему захотелось узнать о ней?

- Я не обсуждаю своих клиентов. Он одарил ее ослепительной улыбкой.

- Конфиденциальность в работе с клиентами? Это можно только приветствовать. Его спокойный тон выводил ее из себя.

- У вас есть еще вопрос?

Он откинулся на спинку кресла, скрестил на груди руки и, положив ногу на ногу, вытянул их. В этой расслабленной позе он выглядел угрожающе.

- Да, есть.

- А не хотели бы вы задать его мне?

- Нет, не хотел бы.

Почувствовав, что раздражение вновь готово захлестнуть ее, Рэйчел пояснила:

- Я не смогу ручаться за точность предсказания, если не буду знать, что вас интересует.

Его скептическая ухмылка наполнила ее решимостью предсказать ему нечто такое, что он вряд ли забудет.

- Очень хорошо!..

Хотя это потребовало от нее значительных усилий, Рэйчел мысленно постаралась освободиться от его присутствия и сосредоточилась на поставленной задаче. Она положила на короля другую карту. Ею оказалась луна. Подавив желание изобразить на лице тревогу, она разложила остальные десять карт и принялась изучать полученную комбинацию.

После нескольких секунд напряженного молчания прозвучал насмешливый голос Джексона:

- Судя по всему, карты сулят мне дурные известия.

Она заглянула в его смеющиеся глаза.

- Вовсе нет. Расклад интересный, но совсем не плохой. По первому впечатлению есть указание на непредвиденный... - Она чуть не произнесла "обман", но в последнюю секунду поправилась:

- На непредвиденные сложности.

Его потянувшаяся к бокалу рука застыла в воздухе. Рэйчел отметила, что кисть руки у него огромная, довольно гладкая, с хорошо развитыми сухожилиями под загорелой кожей, рабочая, не изнеженная.

- Вам не кажется, Рэйчел, что эти сложности могут оказаться неприятными?

Она вдруг поняла, что его голос, как и весь он сам, лишь создает поверхностное впечатление утонченности натуры, тогда как под этим тонким налетом благовоспитанности скрывается сила, которой она вряд ли осмелится бросить вызов.

- Остальные карты говорят, что вам необходимо приготовиться к тому, что вас ожидает. Вы в прошлом потеряли кого-то или что-то, что многое значило для вас. Это событие изменило вашу жизнь.

Заметив, как он слегка изменился в лице, Рэйчел указала на четверку мечей, на которой был изображен покоящийся в склепе рыцарь.

- Тот случай заставил вас кое-чем поступиться, произвести переоценку ценностей. А это ввергло вас, если хотите, в нынешнее ваше состояние...

- Позвольте домыслить. Итак, моя душа в плачевном состоянии, и если дальше я хочу жить счастливо, то мне лучше прийти к согласию с самим собой?

И хотя заявление это прозвучало насмешливо, он выпрямился и, положив руки на стол, принялся вместе с ней рассматривать разложенные карты. Вероятно, он до сих пор не верит ей, но Рэйчел определенно удалось завладеть его вниманием. Слабая улыбка исчезла с ее лица, когда она ощутила исходивший от него запах. Нет, это не его одеколон, а нечто более глубинное, грубое. Запах мужчины...

- Я ничего не знаю о твоей душе, Джексон, - произнесла она, слегка смутившись от того, что назвала его по имени.

Впрочем, в этом не было ничего странного. Она была на "ты" с большинством своих клиентов. С какой стати ей делать для Джексона исключение? Но даже в помещении, где полно людей, обращение к нему по имени казалось ей слишком интимным и немного опасным.

Интимная близость - это то, чего ей удавалось избегать все двадцать восемь лет жизни. Эти слова применительно к сидящему напротив нее импозантному мужчине таили в себе смысл, напоминавший о вещах грубых, полных неистовой страсти, о том, по поводу чего она могла давать советы другим, но с чем сама иметь дело была совершенно не готова. Всем своим видом человек этот источал предостережение: не прикасайся ко мне, иначе рискуешь обжечься.

Рэйчел мысленно заставила себя встряхнуться. О чем она думает? Он всего лишь клиент. А у нее есть строгое правило: придерживаться в отношениях с клиентами определенных рамок. Нет и не может быть речи о ее близости с Джексоном - интимной или какой-либо другой.

Она взяла семерку пентаклей и попыталась истолковать значение этой карты. Рэйчел чувствовала, что жизнь его омрачена существованием какой-то дилеммы, разобраться в сути которой ей не удавалось. Ключи к разгадке его личности находились вне пределов ее понимания, оставаясь, подобно тени, смутными и размытыми.

- У тебя есть шанс обрести счастье, но это будет нелегко. За все надо бороться.

- А существуют ли люди, которым не приходится бороться за свое счастье?

- Тебе предстоит борьба с самим собой, - тихо сказала она, не получив от него ответа на это замечание.

Джексон указал на карту, изображающую верховную жрицу.

- А что насчет вот этой?

Рэйчел, стиснув челюсти, задумалась над значением карты.

- Ты женат?

- Нет.

Его быстрый ответ заставил Рэйчел удивленно поднять брови.

- В будущем в твоей жизни появится женщина, возможно, ты уже знаком с ней, которая поможет тебе пройти через ожидающие тебя суровые испытания.

- Женщина? - Он хмыкнул. - Маловероятно. Вытянув руку, Джексон дотронулся до рунического амулета, висящего на шее Рэйчел, и она вздрогнула. Мисс Бастет издала шипение, недоуменно поглядывая то на него, то на нее.

Джексон провел большим пальцем по резной поверхности оловянной вещицы, как это тысячу раз точно так же делала сама Рэйчел. Амулет символизировал собой безграничную любовь. Именно в такую любовь Рэйчел хотела верить, хотя и знала, что ее не бывает без жертв, а подчас и без слепой веры. Качества, которыми, по ее глубокому убеждению, большинство людей не обладают.

Он поднял глаза, их взгляды встретились.

- Итак, по-твоему, в будущем меня ждут суровые испытания - звучит довольно зловеще.

Кожей она ощутила тепло серебряной цепочки амулета, словно жар его пальцев, передаваясь металлу, нагревал его. Мурашки побежали по спине Рэйчел, и она слегка вздрогнула. Выплеснувшиеся наружу эмоции заставили потемнеть его глаза. Мелкие морщины вокруг прищуренных глаз свидетельствовали об остающихся у него сомнениях, но легкое подрагивание век выдавало появившийся интерес. Интерес к ней или к тому, что говорят карты?

Потянув за цепочку, он вывел ее из состояния глубокой задумчивости, за что она мысленно поблагодарила его.

- Что ты видишь, Рэйчел?

- Ты хочешь правды?

Гадая, она обычно старалась сосредоточиться на сообщаемых картами приятных вещах, с тем чтобы подготовить пользующихся ее услугами к ожидающим их напастям. Но судя по всему Джексон Дермонт вряд ли хочет, чтобы от него что-то скрывали. Если в качестве предсказания Рэйчел ограничится общими словами, он решит, что она щадит его иди, хуже того, просто выдумывает.

- Я приму только правду. Почувствовав в его словах предостережение, она сказала:

- Ложь. Я вижу ложь и обман, в твоем прошлом и твоем будущем. Кто-то нанес тебе обиду, и, хотя ты думаешь, что оправился от нее, это не так. Кроме себя ты никому не веришь.

Он резко выпустил из рук амулет, и тот упал ей на грудь.

Рэйчел провела языком по запекшимся губам и продолжила:

- Испытываемое недоверие придало тебе сил, чтобы жить дальше. Но если ты станешь придерживаться своего циничного отношения к людям, то рискуешь утратить самую ценную часть себя.

Он прислонился к спинке кресла и ничего не выражающими глазами стал снова пристально разглядывать ее.

- Это довольно общее заявление. Нельзя прожить жизнь без обид. А быть доверчивым, прошу прощения, себе может позволить только дурак.

Рэйчел задавалась вопросом, понимает ли он, как много сообщил ей о себе. Да, всем приходится проходить через боль и утраты. Кто-то преодолевает их. Ей, например, это удалось. Но кому-то оправиться от них не удается, а кто-то даже и не пытается. Интересно, к какой из этих категорий принадлежит Джексон?

- Я могу продолжать?

- Сделай одолжение.

От его усмешки становилось не по себе.

Словно стараясь ни в чем ему не уступить, Рэйчел тоже прислонилась к спинке кресла и провела рукой по теплой шерстке мисс Бастет. Она вовсе не по привычке ласкала кошку, скорее ей было необходимо собраться с духом, прежде чем сообщить Джексону то, что, как он полагает, ему хочется узнать. Она не взяла на себя труд лишний раз заглянуть в карты, точно зная, что они сообщают, а чего нет.

Именно тем, чего карты не сообщали, был вызван ее повышенный интерес к этому человеку. Такой комбинации, как у него, ей еще не приходилось видеть, она символизировала собой одновременно и надежды, и их крушение.

Но Рэйчел не настолько глупа, чтобы вникать глубже и искать ответы, хотя ее так и подмывает это сделать. Карты скрывают в себе несколько тайн, как и сама далеко не однозначная личность этого человека. Рэйчел почувствовала, как, подобно пробуждающемуся дракону, разгорается ее любопытство, ища ответов на вопросы. Рискованно, конечно, но соблазн был слишком велик. А не отвечать на брошенный вызов Рэйчел не привыкла.

- Тебя предали.

В ожидании его ответа она затаила дыхание. Он стиснул челюсти, но не сказал ничего. Рэйчел внутренне содрогнулась. С ним вовсе не просто иметь дело.

- Это был близкий тебе человек?

- Вот ты мне и скажи.

- Мистер Дермонт, карты не дают точных указаний на произошедшее с вами в прошлом, но я точно знаю, что история имеет тенденцию повторяться. Это называется кармой. - Стараясь сохранять спокойный тон, она продолжила:

- Если ты не научишься извлекать уроки из прошлого, то жизнь станет подвергать тебя новым испытаниям, пока ты не сделаешь правильных выводов. По моим расчетам, ты как раз на пороге новых испытаний...

Джексон расхохотался, его хриплый смех, похоже, прозвучал цинично даже для него самого. Если верить этой темноокой цыганке, а он вовсе не собирается этого делать, то последние три года он провел, пытаясь оправиться от самого хитроумного испытания, приготовленного ему жизнью только с тем, чтобы обнаружить, что уронил себя перед лицом каких-то высших сил. Ну уж нет, дудки! Он не просто выжил, а огромными усилиями вновь вознесся к вершинам.

Но каким-то непостижимым образом эта загадочная Женщина оказалась очень близка к раскрытию его тайн. Она была права, говоря, что он никому не доверяет. Больше не доверяет. Урок дорого ему обошелся, но он прекрасно его выучил. Повторного испытания ему не понадобится, ибо если он что-то и знает о жизни, так это то, что доверять кому-то - означает обманывать себя. Тешить свое "я" ложью, которая, подобно тайному недоброжелателю, любезно улыбаясь, гладит тебя одной рукой, ожидая удобного момента, чтобы другой вонзить тебе в спину кинжал.

Знакомая злость, переходящая в дикую ярость, наполнила грудь, обожгла горло и затуманила взгляд. Тряхнув головой, он втянул в себя воздух, решив положить конец бесплодным попыткам совершить экскурс в прошлое. Он нашел в себе силы продолжать жить и ничему и никому не позволит вновь угрожать ему. Именно поэтому он и сел за стол Рэйчел. Он должен узнать, что она сказала Сандре Роберте.

- Сударыня, - сказал Джексон, отрывая руку Рэйчел от спины кошки и приближая ее теплые пальцы к своим губам. Большим пальцем он ласково поглаживал ее бархатистую кожу, издающую экзотический аромат, тот самый, что иногда тревожит сон мужчины. Она попыталась отдернуть руку, но он удержал. Если такая вещь, как карма, и существует, то вряд ли она способна доставить мне большие неприятности, чем те, через которые я уже прошел.

Ее взгляд переместился от его глаз ко рту и замер на губах. Она вновь попыталась отдернуть руку, но вскоре оставила эти попытки.

- Это весьма самонадеянное утверждение, мистер Дермонт, возможно, позже вы захотите его пересмотреть.

- Я бы с большей охотой, мисс Голд, - Джексон прижался губами к ее пальцам, - рассмотрел возможность пригласить вас поужинать вместе.

Он не знал, что именно заставило его пригласить ее, вероятным объяснением являлось то, что в последние несколько недель его поиски сведений ни к чему ни привели. Видит Бог, он не испытывает к ней интереса, да она и не принадлежала к тому типу женщин, которые ему нравятся. Хотя он ощущал непреодолимое желание коснуться пальцами ее иссиня-черных волос, а взгляд ее миндалевидных, отливающих серебром глаз завораживал, стоило ей задержать его на нем чуть дольше. Он не мог понять, почему при взгляде на ее бледно-лиловое платье из тончайшей кисеи, поглощающей свет, создается впечатление, что все прелести ее изящной фигуры предстают перед ним, тогда как на самом деле платье полностью скрывало их. Несмотря на ее притягательную силу, она была всего лишь ярмарочной гадалкой, играющей на тщеславии и слабостях людей.

Поняв, кем она является на самом деле, он проклинал себя за то, что сел к ней. Только полный идиот не способен понять допущенной им ошибки. И рожденные этой мыслью далеко идущие выводы ему вовсе не нравились. Неужели он утратил бдительность или, хуже того, упивается самодовольством? Поддаться чарам смазливого личика означает только одно - дать обвести себя вокруг пальца. Он столько раз попадался на этот крючок, что мог бы запомнить на всю оставшуюся жизнь. Потом есть куда более неотложные проблемы, требующие своего разрешения до конца этого вечера. Например, найти вора... Она резко отдернула руку.

- У меня есть правило...

Поднеся ладонь ко рту и вдохнув тонкий аромат, оставшийся от прикосновения к руке этой женщины, он пробормотал:

- Мне казалось, что ты вполне могла бы...

- Я не хожу на свидания с клиентами.

- Поскольку я не являюсь твоим клиентом, данное правило не действует, возразил он, но лишь потому, что мисс Голд, пусть она и является гадающей по картам шарлатанкой, чертовски заинтриговала его.

- Если оставшаяся часть моих предсказаний вас не интересует, мистер Дермонт, возможно, вам лучше меня покинуть и предоставить другим гостям возможность воспользоваться моими услугами.

Этой женщине палец в рот не клади, подумал он. Ее наняли всего на один вечер, а она готова идти на риск оскорбить его, вежливо послав ко всем чертям. Но тут, памятуя о причинах своего посещения этой вечеринки, он мысленно добавил, что отчасти и сам нанят за деньги для выполнения определенной работы.

- Я покину тебя только тогда, когда ты согласишься поужинать со мной. И это вовсе необязательно должен быть званый ужин.

- Мой ответ - нет.

- Хочу предупредить, Рэйчел, я так легко не сдамся.

Хотя почему он не покидает ее, оставалось для него загадкой. В его задачу входит наблюдение за всеми присутствующими на вечеринке, а вовсе не назначение свиданий обслуживающему персоналу, даже если это может помочь добыть нужные сведения.

На карту поставлена репутация его фирмы. Черт побери, крупицы с таким трудом достигнутого им успеха легко способны утечь сквозь пальцы, если он не найдет ответов!.. И времени на это у него почти не остается.

Кому-то удалось найти способ взломать созданную им по последнему слову техники охранную систему. Если он не хочет, чтобы фирма "Дермонт текнолоджи" прекратила свое существование, то обязан выяснить, кто за этим стоит и как им удалось сделать невозможное.

Теребя пальцами причудливый амулет, висящий на груди, Рэйчел сказала:

- Хочу предупредить вас, мистер. Дермонт, что я, приняв решение, редко его меняю.

- Меня это не удивляет.

Поглядывая на гордо вскинутую голову Рэйчел и заметив появившуюся в ее серых глазах легкую тревогу, Джексон сделал глоток обжигающей жидкости, но не почувствовал вкуса. Возможно, все перебила внезапно пришедшая ему в голову мысль.

Что, если кражи не являлись случайными, а имели целью подрыв его репутации? Таким ли уж невероятным выглядит предположение, что порочная и разбогатевшая Сандра пытается закончить начатое ею три года назад? Он помнил, что тогда она, следуя совету гадалки, нанесла ему заставший его врасплох последний удар, после чего ему пришлось выкручиваться, испытывая не только бессильную ярость, но и находясь по уши в долгах.

Неужели именно Рэйчел Голд тогда подсказала Сандре идею расправиться с ним? Или Рэйчел и Сандра вдвоем замыслили завладеть компанией, созданной им вместе с Сандрой? Это вполне возможно, хотя и не понятно, каким образом связано с кражами, угрожающими репутации его нынешней фирмы. Общеизвестно, что Сандра меньше чем за два года после их разрыва довела до ручки их охранную фирму. Может быть, Сандре не по душе, что он сумел встать на ноги?

Но какое отношение ко всему этому имеет Рэйчел? И имеет ли вообще? Какую выгоду получит она, причинив ему неприятности? Несомненно, деньги. У Сандры их куры не клюют.

Хотя сдержанная манера поведения Рэйчел едва ли позволяет заподозрить ее в воровстве. С этими волнистыми черными волосами, кое-как заколотыми на затылке, и изукрашенными иероглифами серебряными серьгами, свисающими почти до плеч и мерно покачивающимися при каждом движении, она скорее производит впечатление экзотической особы, чем мошенницы. Атмосфера вокруг нее казалась пропитанной особым зарядом эротики. Ему хотелось верить, что данное заблуждение вызвано изрядной порцией выпитого им коньяка и запахом благовоний, горящих в оловянной плошке на столе, а вовсе не самой женщиной, но он знал, что это не так. Джексон почувствовал, как у него учащается пульс при мысли о вкусе ее полных губ. Наверняка он столь же приятный и манящий, как и аромат ее руки.

Боже, что он делает? Он не настолько глуп, чтобы прельститься чьей-то внешностью, в особенности женской! Еще один урок, извлеченный им из жизни. Разве не осталось в его душе зарубки, не позволяющей забывать об этом?

Заметив на хрустальном подносе ее визитные карточки, он взял, одну и сунул в карман.

- Что ж, Рэйчел, мне было весьма интересно. По непонятной причине он не мог отделаться от непреодолимого желания взять ее руку и поцеловать. Ему хотелось сделать это вовсе не из вежливости, а по иным причинам, вникать в которые он отказывался. Ее руки сжимали амулет, и требовались лишние усилия, чтобы дотянуться до них, поэтому он подавил в себе желание. Наверняка так будет лучше.

- Чтобы окончательно удовлетворить мое любопытство, - произнес он, указывая на лежащие на столе карты, - скажи, ждет ли меня счастливый конец?

Вскинув голову, она наблюдала за тем, как он встает. Тревога исчезла из ее глаз, серебристый туман наполнил их, делая непроницаемыми. Она медлила с ответом.

- Счастливый конец... - произнесла она так тихо и спокойно, что ему показалось, будто его нежно погладили по шее. - Все будет зависеть от того, насколько сильно ты в нем нуждаешься. Тебе не видать настоящего счастья, пока ты не научишься доверять людям.

- Тогда, пожалуй, мне не повезло. Счастливый конец такое же заблуждение, как и доверчивость. Если для него не может быть одного без другого, он обойдется без них.

Глава 2

Среди смеха и обрывков разговоров, слышавшихся в отделанном мрамором зале, раздался бой часов, возвестивший о наступлении полуночи. Мышцы спины Рэйчел ныли от напряжения, но она, не обращая внимания на боль и продолжая сохранять горделивую осанку, заканчивала гадание для миссис Филипс. Пройдет не меньше двух часов, прежде чем Рэйчел сможет покинуть устроенную Дональдсонами вечеринку. Еще два скучных часа придется ей заставлять себя натужно улыбаться, тогда как ей больше всего хочется сбежать домой, где она сможет избавиться от неприятных ощущений, тяжелым грузом лежащих на ее плечах.

Моргая, она начала воспаленными глазами всматриваться сквозь густую пелену табачного дыма, висевшую над морем голов с безупречными прическами. В воздухе, сменяя друг друга, витали запахи сигар, дорогих духов и закусок. Она попыталась сконцентрировать внимание на картах, но их комбинация, словно в насмешку над ее способностями, не поддавалась расшифровке. Лишь небольшая часть разложенных ею карт несла определенный смысл, да и то, что она могла понять из них, казалось слишком жестоким, чтобы можно было сообщить клиенту, не расстроив его.

Любезно кивнув на прощание миссис Филипс, Рэйчел напомнила себе, что вскоре наступит день, когда "Золотая Пирамида" перестанет нуждаться в ее дополнительном доходе, ради которого она бралась за такую работу. Судя по расчетам, она почти добилась желаемого, и эта многообещающая перспектива придавала ей сил.

Еще недавно Рэйчел нравилось посещать подобные празднества, наслаждаться столь малознакомой ей роскошью, испытывать радость от встречи с новыми людьми. Но сегодня впервые за все время ей хотелось, чтобы все скорее закончилось.

Понимая, что ее беспокойство вызвано странной уверенностью в том, что за ней наблюдают, Рэйчел еще сильнее нервничала. Она догадывалась, что Джексон Дермонт находится где-то поблизости и взгляд лишивших ее покоя карих глаз неотступно следит за ней. Рэйчел ощущала на себе этот взгляд, как раньше ощутила нечто вроде ожога после краткого прикосновения его губ к своим пальцам. Испытывая злость от неспособности мысленно отгородиться от его присутствия, она с силой уперлась дрожащими руками в колени.

- Если ты будешь сидеть с таким кислым лицом, никто не осмелится подойти к тебе.

Пенни, сестра Рэйчел пятью годами младше нее, устало плюхнулась в мягкое кресло. На ней было платье из тончайшего хлопка небесно-голубого цвета, украшенное разноцветным бисером. Довершали наряд Пенни с полдюжины серег в каждом ухе, а также браслеты и кольца, своим количеством способные соперничать с запасом украшений небольшого ювелирного магазина.

Рэйчел вздохнула, подумав, что, хотя ее двадцатитрехлетней сестре и не удалось застать эру хиппи семидесятых, она навсегда останется ярким представителем поколения детей-цветов. Рэйчел уже давно перестала убеждать Пении в важности одеваться строже для посещения подобных мероприятий. К счастью, своей свободной манерой держаться Пенни чаще удавалось очаровать клиентов, чем испугать их своим внешним видом.

- Где ты была? - спросила Рэйчел, аккуратно складывая карты в стопку перед тем, как спрятать их в шкатулку красного дерева. - Ты должна помогать мне, а за последние три часа я тебя ни разу не видела.

Пенни закатила глаза и забарабанила своими короткими, остро нуждающимися в маникюре ногтями по поверхности стола.

- Господи, Рэйчел, тебя тут все и так знают.

Если они хотят предсказания, то они его получат, а если я стану ходить и рекомендовать каждому подойти к тебе, то этим только все испорчу.

- Не испортишь. Делай это так, как я тебя учила. Нам нужно, чтобы бизнес...

- Нам не нужен бизнес. У "Золотой Пирамиды" дела идут прекрасно. - С развязной ухмылкой Пенни прищурила глаза. - Тебя послушать, так мы просто на грани нищеты или что-то в этом роде.

Рэйчел стиснула подлокотники кресла. Она не станет вновь затевать спор с сестрой, их могут услышать клиенты. Ее одновременно бесило и заставляло жалеть, что Пенни способна забыть прошлое, выбросить из памяти бесчисленные дни, когда им приходилось экономить на еде, чтобы расплатиться за убогую однокомнатную квартиру.

Но где-то в глубине души Рэйчел завидовала такой избирательности памяти сестры. Были дни, кода она сама мечтала забыть о прошлом, неотступно преследующем ее. Но слишком долго она прожила, замечая, как тяготы жизни оставляют глубокие морщины на когда-то гладкой коже лица матери. Работа горничной в дешевой гостинице обезобразила ее руки. От мытья полов и полировки чужой мебели распухли пораженные артритом суставы пальцев.

Однако, как бы усердно ни трудилась Эмили, иногда им не хватало денег даже на самое необходимое. К счастью, Пенни и Рэйчел имели возможность бесплатно обедать в школе, за что Рэйчел должна была убираться в школьной столовой. Это не вызывало у нее протеста, так как она понимала, что выполнение этой вовсе не трудной для ребенка работы единственное, чем она может помочь матери. Но Рэйчел хотела сделать больше, намного больше.

Сейчас эти воспоминания глубоко похоронены, но они стали неотъемлемой частью ее натуры. Рэйчел никогда не сможет забыть, что значит засыпать в их убогой квартире, слыша сквозь тонкие, словно бумажные, перегородки крики соседей на своих детей. Полиция была частым гостем в их квартале, но ее никогда там не оказывалось, когда звучали выстрелы в ночи или когда шпана заполняла улицы. Но как бы плохо все ни обстояло, каждую ночь она молилась, чтобы на следующий день они остались в своем крошечном жилище, а не оказались вышвырнутыми на улицу. Стать бездомной было для нее страшнее всего. Куда им было деваться, если бы они лишились своей маленькой квартиры?

Рэйчел стряхнула с себя тягостные воспоминания. Ее семья забыла о тех годах. Они переступили через это. Почему же не может она? Ей известно, что мать и сестру раздражает ее граничащее с одержимостью желание защитить их, но Рэйчел не в состоянии измениться, ибо не в силах избавиться от страха, живущего в ее сердце.

Именно страх помог ей сделаться такой, какой она была сейчас. И пусть в этом ее большой недостаток, всем придется с этим мириться. Потому что она никогда не сможет вновь пережить весь тот ужас, ту пустоту, в которую превратилась их жизнь после смерти отца.

- Мне нужен перерыв. - Внезапно ощутив необходимость оказаться вне стен здания и сделать глоток свежего воздуха, Рэйчел поднялась с места. - Буду снаружи. Если кто-то станет меня искать, я вернусь через двадцать минут.

Когда она проходила мимо Пенни, та схватила ее за руку.

- Послушай, Рэйчел, жизнь прекрасна. Попробуй расслабиться и почувствуй это.

Рэйчел заглянула в доверчивые и невинные глаза сестры. Во многом Пенни оставалась еще ребенком, и отчасти Рэйчел превратилась для нее в мать. Она не возражала против этой роли, но временами испытывала желание последовать совету сестры и расслабиться. У Пенни это звучало как нечто само собой разумеющееся.

Вздохнув, она выдавила из себя улыбку и чмокнула Пенни в лоб.

- Я постараюсь...

Спустя несколько секунд Рэйчел вышла в пустой внутренний дворик с выложенными белыми изразцами стенами. Садовые фонари на мраморных перилах отбрасывали мягкий свет на ухоженную лужайку. Резкий запах табачного дыма почти заглушал приятные ароматы свежескошенной травы и цветущих гардений. Сквозь застекленную дверь слышался надрывный плач скрипок и флейт.

Остановившись у каменной балюстрады, Рэйчел медленно сделала столь необходимый ей сейчас глубокий вдох. Прохладный ночной воздух наполнил легкие, заставив заструившуюся с удвоенной силой кровь вернуть к жизни ее оцепеневшее тело. Рэйчел не стоит принимать близко к сердцу замечания сестры, обычно они ее не расстраивали.

Она догадывалась о причинах охватившей ее тревоги, но сейчас старалась не думать о них. Только время от времени образ Джексона Дермонта, его запоминающееся симпатичное лицо всплывали в опасной близости от ее сознания, не позволяя забыть себя.

Раньше ей никогда не приходилось испытывать трудностей в возведении барьеров между собой и клиентами. Почему же он так подействовал на нее? Почему из всех остальных именно ему это удалось?

Мистер Дермонт... Джексон... Рэйчел провела рукой по гладкому мрамору перил. В чем его секреты? Из карт следовало, что у него их несколько, больше они ничего не сообщали. Гадание не дало ей желаемых результатов, однако и без него она сумела понять кое-какие особенности его личности.

Он обладал внешностью и обаянием, располагающим к себе большинство людей. Но за его дьявольской улыбкой и манящим взглядом она разглядела человека, способного быть столь же безжалостным и твердым, как тот камень, которого сейчас касалась ее ладонь. Почему?

Рэйчел покачала головой и улыбнулась собственной глупости. Этого "почему" для нее не должно существовать. Коль дело касается Джексона Дермонта, ей, пожалуй, не помешало бы обуздать свое любопытство.

Послышались голоса, и, взглянув направо, она заметила направляющиеся к ней две пары. Рэйчел узнала Эдмонда и Сандру Роберте; вторым мужчиной оказался сенатор Дэйвид Гастингс. Но женщина с ним не была ей знакома.

Сандра опиралась на руку мужа и тесно прижималась к нему. Она засмеялась брошенной им фразе и провела ладонью по его груди. Рэйчел дотронулась до висящего у нее на шее любовного амулета. По всей видимости, Сандра решила спасти свой брак. Рэйчел пожелала своей клиентке удачи и подумала о том, сможет ли сама когда-нибудь найти мужчину, за которого стоило бы бороться.

- О, Рэйчел!..

Сандра отпустила мужа и протянула руку второй женщине, высокой брюнетке в длинном платье из черного шелка, подчеркивающем все достоинства фигуры. Отведя ее в сторону, Сандра прошептала:

- Моника, дорогая, это та самая гадалка, о которой я тебе говорила.

Рэйчел чуть не застонала. Гадалка? Она ненавидела это затасканное слово, но, коль скоро ее клиентам оно нравится, ей лучше придержать язык. Пока.

- Моника Бомон, а это Рэйчел Голд. Рэйчел машинально протянула руку и сжала холодные негнущиеся пальцы представленной ей женщины. Сандра продолжала распространяться по поводу талантов Рэйчел, но та ее почти не слышала. Что-то в строгих чертах ухоженного лица Моники показалось ей знакомым, но что именно, она никак не могла вспомнить.

Сандра бросила взгляд через плечо, желая убедиться, не слушают ли их мужчины.

- Уверяю, Моника, жизнь пойдет по-иному, если она тебе погадает.

Рэйчел заметила, как напряженная улыбка появилась на отличающемся гладкостью и белизной кожи лице мисс Бомон. Что-то знакомое было в глазах этой женщины или в форме носа... Нет, это что-то другое. Но что?

- Рада познакомиться с вами, мисс Голд, - нетвердо произнесла Моника.

Стоило ей заговорить, и Рэйчел вспомнила. Линда Монро. Подруга ее детства, конечно, очень изменилась за последние десять лет. Ее красота, скрытая в их отроческие годы под обносками и грязью, сейчас засияла всеми своими гранями, подобно отшлифованному алмазу. Но несомненно одно: эта стоящая перед ней стройная, элегантная женщина не кто иная, как девочка из нищей семьи, с которой Рэйчел вместе росла в Южном Далласе.

Рэйчел захотелось спросить, как ей удалось выбраться из трущоб и почему она изменила имя, но страх в глазах Линды остановил ее. Рэйчел отпустила ее руку и повернулась к Сандре.

- На следующей неделе я буду присутствовать на пикнике, устраиваемом сенатором Гастингсом для сбора средств. Вы там будете?

Сандра засмеялась, и Рэйчел показалось, что Линде хочется провалиться сквозь землю.

- Конечно, мы там будем, - подтвердила ее клиентка. - Сенатор Гастингс является не кем иным, как женихом Моники.

Рэйчел бросила беглый взгляд на свою смотревшую в сторону давнишнюю подругу, словно та подыскивала пути отступления.

- Это будет большое событие.

- Да.

Поежившись, Линда повернулась к миссис Роберте.

- Сандра, здесь немного прохладно. Думаю, мне пора вернуться в дом. Была рада познакомиться, мисс Голд.

Прикусив губу, Рэйчел увидела, как Линда проскользнула сквозь застекленную дверь и затерялась в шумной толпе. Когда, извинившись, Сандра ушла, Рэйчел посмотрела в том направлении, где торопливо скрылась ее подруга.

Стоя на пороге зала, Рэйчел глазами стороннего наблюдателя следила за раскачивающимися в такт музыке танцующими на мозаичном паркете парами, снующими слугами, разносящими бесчисленные подносы с шампанским и закусками, не поддающимся описанию водоворотом этой ярмарки богатства и престижа. Показной блеск и роскошь. Все это она уже видела раньше.

Только сегодня все выглядело совсем не таким, каким привыкло казаться.

Она заметила стоящего рядом с камином Джексона, как и Рэйчел державшегося в стороне от толпы. Он по-прежнему сжимал своей огромной рукой бокал, словно старался этим помочь себе не выделяться среди собравшихся. Джексон рассматривал гостей, его сильное тело было расслаблено. Улыбнувшись и обменявшись рукопожатием с проходящей мимо парой, он сказал что-то, чего она не расслышала. Если бы не ее гадание ему, она могла бы подумать, что он испытывает удовольствие от вечеринки. Но его наморщенный лоб и отсутствующая улыбка не позволяли заблуждаться на этот счет.

Ему совсем не хочется здесь находиться, но даже если это не так, то пришел он не развлекаться. Его настороженный вид заставляет предположить, что он следит, скорее даже охотится за кем-то или за чем-то. Но за кем? За чем?..

Кто бы это ни был, женщина или партнер по бизнесу, Рэйчел мысленно напомнила себе, что ее это не касается.

Словно услышав ее, Джексон обернулся, и их взгляды встретились. Рэйчел почувствовала, как кровь ударила ей в голову, предостерегающе застучав в висках. Во рту у нее пересохло, по коже побежали мурашки. Она стиснула пальцами амулет, пытаясь с помощью прохладного металла помочь себе сохранить самообладание. Ей не хочется этого признавать, но она готова согласиться с Джексоном и подвергнуть сомнению свои навыки.

Да, она способна предсказывать по картам будущее, но сейчас не имеет ни малейшего представления о том, что происходит.

Глава 3

В тусклом свете налитые кровью глаза Императорского Дракона ярко блестели. Рэйчел провела пальцами по его ядовито-зеленой чешуе, представив, как от удовольствия пышут огнем его ноздри. Его красиво вылепленная голова была запрокинута назад, пасть раскрыта, словно он собрался издать грозный рык или ласково заурчать. Зажатый в его когтях хрустальный шар, сверкая всеми цветами радуги, казалось, отражал всю сущность его драконьей души. Великолепие темных сил и царственная мощь слились в нем в единое целое.

Он представлял собой совершенство.

И весь без остатка принадлежал ей, пока кто-нибудь его не купит.

Снабдив мифическое чудовище ярлыком, Рэйчел ввела в компьютер информацию: его уходящую корнями в восемнадцатый век историю и весьма значительную продажную цену. Не в силах побороть искушения, она еще раз провела пальцами по холодной поверхности гипсового тела в надежде, что хотя бы часть приписываемых ему сверхъестественных сил перейдет к ней.

Всю прошедшую неделю после устроенной Дональдсонами вечеринки она не могла сконцентрироваться и разобраться в загадочном поведении некоторых людей. В первую очередь это касается Джексона и Линды, ставшей теперь Моникой.

Как бы ей хотелось поглубже вникнуть в их жизни, больше узнать об их прошлом. Она испытывала соблазн заглянуть в карты, но решила, что лучше не лезть в чужую жизнь. Предсказания и советы она могла давать только в том случае, когда ее об этом просили. И кроме того, Рэйчел не могла отделаться от ощущения, что стоит ей глубже заглянуть в жизнь Джексона, и есть вероятность обнаружить кое-что малоприятное для себя. Было в нем что-то строго охраняемое от постороннего взгляда, какие-то тайны, способные затронуть и ее, рискни она подобраться к ним поближе. Но соблазн был велик. Весьма велик...

- Трудно представить, что кто-то купит столь безобразную вещицу.

Рэйчел вздрогнула, едва не вскрикнув от испуга.

- Мама, перестань подкрадываться ко мне, я его чуть не уронила! И вовсе он не безобразный. - Потрепав дракона под подбородком, она добавила:

- Правда, милый?

Бережно держа свое новое сокровище, Рэйчел покинула тесный кабинет и зашагала по магазину, не глядя по сторонам. Ей незачем сверять свои шаги. Ей прекрасно известно, где что находится: любая ваза, турецкий ковер или бронзовая статуэтка. Она помнит их названия и историю происхождения, знает, обладают ли они целебной силой или предназначены для того, чтобы просто радовать глаз.

Она выбирала каждый выставляемый на продажу предмет, памятуя об одном: он должен помогать наслаждаться жизнью. К счастью, когда дело касалось вкуса ее покупателей, выбор всегда оказывался верным. Им нравилось все странное и необычное, они были готовы на все, лишь бы иметь частицу загадочного мира, столь любимого ею. Возможно, ее покупателям просто хотелось стать обладателями используемых в ее ремесле особых инструментов, но для Рэйчел любой кельтский крест или индейский талисман обладал способностью становиться даром, делился с ней своей магической силой. Требовалось только пристальнее вглядеться в него.

Удобно расположившаяся на китайском столике ручной работы мисс Бастет наблюдала, как Рэйчел устанавливает дракона на почетное место на верхней полке стеклянной витрины в центре магазина. Рэйчел обратилась с вопросом к матери:

- Заказ миссис Уиер уже отправили?

- Да.

Эмили устало вздохнула, и Рэйчел догадалась, что это всего лишь прелюдия к тому, что должно последовать. С течением лет мать все больше становилась предсказуемой, если не сказать легкомысленной, в своих поступках - перемена, отнюдь не вызывавшая радости Рэйчел.

Мать поправила лежащий на подставке из черного бархата хрустальный жезл, чтобы верхний свет отражался от его отполированной поверхности. Взяв на руки кошку, она ласково потрепала мисс Бастет между ушами.

- И еще я протерла пыль везде, до чего осмелилась дотронуться, а остальное оставила тебе.

Привычная к неизменной манере матери Рэйчел обернулась и одобрительно улыбнулась. Эмили, чье лицо покрывали заработанные тяжелым трудом морщины, а в голубых глазах по-прежнему оставалась печаль, не боялась сломать или разбить что-то ценное. Подобные мелочи не могли смутить эту трудолюбивую женщину и заставить отказаться от внесения посильной лепты в процветание "Золотой Пирамиды". Но, будучи богобоязненной христианкой, она отказывалась прикасаться к причудливым предметам коллекции.

Особую неприязнь матери вызывали рогатые горгульи с их дьявольскими ухмылками и статуэтки облаченных в пурпурные одеяния шаманов. Несмотря на заверения Рэйчел, что ни один из этих предметов не обладает злыми чарами, Эмили отказывалась иметь с ними дело. У Рэйчел оставалась слабая надежда, что это пройдет. Когда-то мать скептически относилась и к картам "таро", однако теперь каждые полгода обязательно просила погадать ей.

- А что там с нашими объявлениями о ежегодной распродаже? Их уже отпечатали?

- Конечно, - раздраженно бросила Эмили и прижалась лицом к густой шерстке мисс Бастет.

Рэйчел подавила улыбку, она не забыла, что сегодня среда, а по средам женский совет посещаемой матерью церкви обычно собирался для игры в лото. Ради сбора денег на церковные нужды, конечно. Это было единственной слабостью матери: встреча с подругами за ланчем и обмен новостями. Слабость, вполне ею заслуженная.

В последние несколько месяцев Рэйчел изменила расписание матери, специально предоставляя ей выходной, но Эмили настойчиво продолжала появляться в этот день в, магазине под тем предлогом, что без нее Рэйчел не сумеет продать даже простой безделушки. Трудности сделали из Эмили превосходную, а порой просто безжалостную к клиентам продавщицу.

- Твоя сестрица, - прости, Господи, ее взбалмошность, - не соизволила прийти с утра, чтобы помочь мне писать адреса и наклеивать марки.

- Ее разве нет? - Рэйчел закрыла стеклянную дверцу витрины и огляделась по сторонам, удивляясь, что не заметила отсутствия сестры раньше. Она была так занята составлением списка новых товаров, что ни о чем ином не думала. - Где она?

Эмили пожала плечами и оглядела помещение с таким видом, словно ее младшая дочь вот-вот выскочит из-за книжного шкафа.

- Она позвонила и сообщила, что у нее неотложные дела, но днем появится.

Прежние страхи вернулись к Рэйчел, направившейся за прилавок, чтобы проверить квитанции за предыдущий день. Ее сестре, одно время неизменно появлявшейся в магазине даже в свои выходные дни, теперь приходилось звонить и напоминать, когда наступала ее очередь работать. Что-то изменилось в жизни Пенни, но не это волновало Рэйчел - сестра имеет право на личную жизнь. Беспокоила ее таинственность в действиях сестры, - совсем как в то ужасное время, когда им едва не пришлось познать горечь разлуки с Пенни.

Вспоминать об имевших место у сестры неприятностях с законом Рэйчел вовсе не хотелось. И уж тем более ей не хотелось вновь пережить нечто подобное. Воздав молитву Богу, столь почитаемому матерью, Рэйчел попросила Его не оставить своей милостью Пенни. А она тем временем посмотрит, что говорят карты. Если дело касается ее клиентов, она не станет совать нос в их личную жизнь, но собственная сестра - совсем другое дело. Особенно если это может помочь предотвратить беду.

Почувствовав, как где-то неподалеку мать томится, не зная куда себя деть, Рэйчел сказала:

- Сегодня мало покупателей, мама. Почему бы тебе не взять отгул до конца дня?

- Ты правда так считаешь?

Мать опустила кошку на прилавок и принялась поправлять выбившиеся пряди рано поседевших волос - результат долгих лет жизни, проведенных в тяготах и невзгодах, тех лет, которых, как Рэйчел поклялась матери, больше никогда не придется пережить. Высказав свое недовольство громким мяуканьем, мисс Бастет принялась облизывать лапы.

- Конечно. Ты заслужила это. - Вытащив из-под прилавка сумочку Эмили и подав ей, Рэйчел поцеловала мать в щеку. - Я поговорю с Пенни, когда она придет. Посмотрим, удастся ли выяснить, чем она так занята.

Роясь в сумочке в поисках ключей, Эмили уже на пороге предостерегла дочь:

- Будь с ней поласковей, дорогая. Она все еще ребенок.

Рэйчел выдавила из себя непринужденную улыбку и вернулась к работе. Да, двадцатитрехлетний ребенок, состоящий на учете в полиции. Рэйчел молилась, чтобы заставившее ее похолодеть дурное предчувствие, что сестра вновь решила испытывать судьбу, не оправдалось, тем более что Пенни еще год предстояло находиться под надзором полиции. Им не нужны лишние неприятности. Особенно теперь, когда все стало налаживаться.

Звонок над дверью возвестил об уходе матери. Когда мгновение спустя он прозвучал вновь, Рэйчел, оторвав взгляд от стопки квитанций, подняла глаза в полной уверенности, что мать забыла что-то. Например, попросить у нее небольшое пожертвование для церкви, которое Рэйчел с радостью бы сделала, лишь бы Всемогущий не оставил Пенни своими заботами.

К своему крайнему изумлению, на пороге она увидела Джексона Дермонта, выглядевшего внушительно и угрожающе, одно его присутствие, казалось, способно нанести ущерб находящимся в магазине ценнейшим предметам материальной культуры. Он пока не заметил ее и, перенеся вес тела на одну ногу, распахнул полу темно-синего спортивного пиджака, под которым на нем была белая майка. Затем положил руку на плотно обтянутое джинсами бедро.

Странный гул наполнил голову Рэйчел, она не слышала ничего, кроме звука своего испуганно заколотившегося сердца. Боже, от этого мужчины захватывает дух! Если она сейчас не сумеет сделать вдох, то рискует потерять сознание. Рэйчел пошатнулась и чуть не расхохоталась от столь необычной для нее, чисто женской реакции на присутствие мужчины, которого до этого она видела всего один раз в жизни. Мужчины, который, напомнила она себе, досаждал ей своим присутствием.

Она провела влажными ладонями по юбке своего украшенного вышивкой платья. Пусть его появление и стало для нее сюрпризом, но она с самого детства знала, что сюрпризы бывают разными: плохими и хорошими, и лучший способ реагировать на них - не проявлять никакой реакции вообще. Особенно если имеешь дело с людьми вроде Джексона. Опыта общения с такими, как он, у нее практически нет. Ее клиенты в большинстве женщины, а знакомые ей мужчины значительно старше, женаты, и ей легко удается держать их в определенных рамках.

Джексон же обладает способностью становиться неподконтролъным ей. Даже сейчас она ощущала исходивший от него мощный заряд напряжения, но разобраться в его причинах не могла и потому ощущала беспокойство и разочарование. Видимо, Императорский Дракон так и не поделился с ней своей магической силой. А что, собственно, он здесь делает? Найти этому объяснение ей не под силу.

Пока она пыталась вернуть себе самообладание, взгляд Джексона безо всякого интереса скользил по комнате. Его лицо ничего не выражало. С таким же успехом он мог наблюдать за кучей отбросов. Его тяжелая челюсть оставалась неподвижной, а на губах не было презрительной усмешки. Разбегающиеся веером от уголков глаз морщины, казалось, стали еще глубже по сравнению с тем вечером, когда они виделись, словно груз его забот стал еще тяжелее.

Громкое шипение мисс Бастет привлекло его внимание. Рэйчел была готова поклясться, что в тот момент, когда он заметил ее, в воздухе прозвучал щелчок, подобный удару хлыста. На лице Джексона появилась улыбка, настороженность во взгляде исчезла, превратив его в опаснейшего и, приходится это признать, весьма соблазнительного плейбоя. Именно это название, по ее мнению, больше всего подходило ему. Проведя рукой по темно-русым волосам, Джексон отбросил назад выбившиеся на лоб пряди.

- А ты здесь неплохо устроилась.

- Благодарю. - Смутившись от внезапно появившегося на щеках румянца, Рэйчел сделала глубокий вдох и мысленно побранила себя за сталь бурную реакцию. У нее нет причин нервничать, хотя она и не может заставить себя не думать о нем. - Вынуждена признать, мистер Дермонт, что ваше появление стало для меня сюрпризом.

- Да? Впрочем, меня оно тоже удивляет. Рэйчел вышла из-за прилавка последней преграды, позволявшей ей чувствовать себя на безопасном удалении от него. Ощущая острую необходимость чем-то занять руки, она, направляясь к нему, взяла тряпку, используемую для вытирания пыли.

- Могу я вам чем-нибудь помочь? Ответа не последовало, и она поняла, что он мысленно подбирает наиболее подходящие слова.

- Меня разбирало любопытство.

- По поводу?..

Непринужденным движением он взял в руки экземпляр "Камасутры" в дорогом переплете. По мере того как он пролистывал древнеиндийское руководство, наполненное рисунками и советами по получению удовольствий от секса, ехидная ухмылка все больше кривила его губы. Сердце Рэйчел замирало в груди. Его улыбки, если они искренни, способны кого угодно лишить покоя. Кровь горячей волной заструилась по венам.

Джексон поднял на нее глаза, улыбка почти исчезла с его лица. Она вдруг поняла, что он почувствовал ее реакцию, и была готова провалиться сквозь землю.

Сверля ее взглядом, он произнес:

- Мое любопытство вызвала ты.

Его ответ так поразил ее, что она выхватила у него из рук книгу и поставила ее обратно на полку. Грубая чувственность в его голосе лишила ее способности соображать. Рэйчел могла только чувствовать, и чувства эти оказались слишком глубокими и слишком ей незнакомыми, чтобы она могла с ними совладать. Почему ей не удается захлопнуть перед ним дверь?! Возвести преграду между ним и собой?..

Повернувшись к нему спиной, Рэйчел начала стирать пыль со статуэтки, обойденной вниманием матери. Она провела тряпкой по бронзовым телам слившихся в объятиях любовников и тут же поняла свою ошибку, почувствовав, как жар волной взметнулся снизу вверх по телу. Ее ладонь стиснула изящные тела скульптуры, ощутив, как теплеет металл под рукой. У нее никогда не было любовника, но вовсе не потому, что она дорожила своей невинностью, а лишь в силу инстинкта самосохранения. Урок, прекрасно усвоенный ею в детстве, проведенном в трущобах.

Но сколь бы трудным ни было ее детство, она всегда верила, что встретит мужчину, с которым разделит свою жизнь. Не с тем, кто станет просто проявлять о ней заботу, как поступал ее отец по отношению к матери, пока его смерть не разлучила их, а с человеком, которому она сможет ночью поведать свои страхи, которому сможет родить ребенка.

Рэйчел коснулась висящего на шее амулета. Какой бы хорошей ни казалась ей жизнь, без настоящей любви она неполноценна. И пусть достаточно одного его взгляда, чтобы полностью лишить ее покоя, она не думает, что Джексон Дермонт именно тот человек, который способен восполнить этот пробел. Хотя...

В памяти всплыли слова Пенни: "Жизнь прекрасна. Постарайся расслабиться и насладиться ею".

Закрыв глаза, Рэйчел еще раз глубоко вдохнула и усилием воли попыталась успокоить трепещущее в груди сердце. Но оно, не подчиняясь ей, продолжало бешено колотиться.

Тихий кашель позади заставил ее резко обернуться и вновь ощутить острое недовольство собой. Она ведет себя по-идиотски. Джексон Дермонт всего лишь очередной покупатель. Если ей дорог ее бизнес, следует начать рассматривать его именно в этом качестве.

- Можете посмотреть товары. И если у вас возникнут вопросы...

К крайнему раздражению Рэйчел, он последовал за ней к прилавку и, наклонившись, облокотился на его поверхность из старинного мрамора. Мисс Бастет отскочила от него прежде, чем он успел погладить ее. Рэйчел нахмурилась. Она не могла припомнить случая, чтобы кошка вела себя столь недружелюбно.

- Вообще-то я зашел, чтобы пригласить тебя на ужин.

Упавшая Джексону на лоб прядь волос вызвала у Рэйчел непреодолимое желание дотронуться до нее.

Быстро собрав квитанции за предыдущий день в папку, она на удивление твердо произнесла:

- Кажется, мы закрыли эту тему. Я уже сказала, что не хожу на свидания с клиентами.

Слегка скривив от обиды губы, он выглядел почти по-мальчишески очаровательным. Но только почти. Рэйчел испытывала сомнение, что что-то вообще способно полностью сгладить шероховатости его натуры. Находясь рядом с ним, она не нуждалась в картах, чтобы понять: отличающая его грубоватость стала результатом выпавших на его долю тяжелых испытаний, и, вероятно, он сохраняет ее как напоминание... О чем?

Возможно, именно этот волнующий вопрос и стал причиной того, что она находит его столь привлекательным. Его натура сочетает в себе светлые и темные стороны, доброе и злое начало. Аристократические манеры, с одной стороны, и упрямство неотесанного мужлана - с другой.

- Знаешь, мне плевать на правила, Рэйчел.

- Меня это почему-то нисколько не удивляет. Как однажды он уже сделал это, Джексон взял ее руку и, поднеся к своим губам, прошептал:

- Поужинай со мной.

Ощутив похолодевшими пальцами тепло его губ, Рэйчел затаила дыхание. Жар, взметнувшись по руке, устремился к груди, где ее бешено колотящееся сердце заставило его растекаться горячей волной по всему телу. Ей не хотелось, чтобы он вновь целовал ей руку. Одного раза оказалось вполне достаточно, дабы понять, чем ей это грозит. За первым поцелуем последует второй и... Она попыталась отдернуть руку, но медленные, завораживающие движения его большого пальца, описывающего круги на ее коже, не позволили ей освободиться.

Его прикосновение стало обольщением, молчаливым приглашением переступить за очерченную им невидимую линию и соединиться с ним.

К своему изумлению, Рэйчел попыталась представить, каковы могли быть ее отношения со столь энергичным и неоднозначным человеком, как Джексон.

Запретными - да. Чувственными - наверняка. Сокрушительными - она в этом не сомневалась. Долгие годы она провела, одержимая одной целью - стать независимой, и ей некогда было сойти с выбранного ею пути. Но она никогда еще не встречала мужчину, который взволновал бы ее столь же сильно.

Что произойдет, если она перестанет быть такой целеустремленной, а постарается стать просто Рэйчел? Что это будет за человек? Ей становилось немного страшно от того, что она вовсе не прочь выяснить это. Слишком многое ставит она на карту, допуская подобную беспечность.

- Согласна?

Она не могла отвести глаз от его губ. Полных, крепко стиснутых, слегка опущенных в уголках, отчего выражение его лица казалось надменным. Ее мучил вопрос, окажется ли их вкус столь же тревожащим и загадочным, как и его запах.

- Н.., на что? - запнулась она.

- Поужинать?

Заморгав, она высвободила руку.

- Я.., я же сказала, что нет.

- Тогда, может быть, пообедаем?

- Благодарю, но я уже поела.

Это было ложью, и, словно в отместку, ее желудок предательски издал жалобный звук. Схватив тряпку для протирки пыли, она проскочила мимо Джексона и устремилась к витрине с тибетскими дароносицами, украшенными самоцветами. Вытащив дрожащими руками несколько чаш, она принялась протирать и без того уже безупречно чистые стеклянные полки.

- Рэйчел? - раздался прямо позади нее его голос.

- Да, мистер Дермонт?

- Просто Джексон.

Она пропустила эту поправку мимо ушей.

- Я нервирую тебя?

Через плечо она бросила на него, как ей казалось, сердитый взгляд. Вместо того чтобы вновь солгать, она сосредоточила все внимание на сверкающем чистотой стекле, прилагая такие яростные усилия, что все сооружение содрогалось.

- Вы пришли сюда за покупкой или с тем, чтобы отвлекать меня от работы?

- Хм...

Ощущая спиной его пристальный взгляд, она терла стекло с такой силой, что у нее начали ныть мышцы плеча.

- Действительно, теперь, после твоих слов, я вспомнил, что через пару недель у моей сестры день рождения.

Обрадовавшись перемене темы беседы, Рэйчел повернулась к нему лицом и, кашлянув, спросила:

- И что же она предпочитает?

Джексон поправил выбившуюся прядь волос Рэйчел. Она оторопела от неожиданности, ибо сделал он это так небрежно, словно сто раз до этого касался ее волос.

- Что и любая сестра.

Рэйчел с трудом проглотила слюну.

- У нее консервативные вкусы, или она любит все яркое?

Джексон в задумчивости нахмурил брови.

- Нечто среднее.

- Ей нравятся ювелирные изделия? Его недоуменная ухмылка содержала в себе вопрос: "А разве есть женщины, которым они не нравятся?".

Заставив себя улыбнуться, она прошла мимо него.

- Пожалуй, у меня есть то, что, возможно, подойдет.

Подняв крышку витрины с ювелирными изделиями, она извлекла оттуда лоток из черного бархата с лежащими на нем двумя предметами.

- Священные египетские скарабеи.

- Похоже на ожерелье.

Сняв свой амулет, Рэйчел открыла застежку ожерелья и приложила его к шее.

- Это талисман, дающий бессмертие.

- Вещь, необходимая любой женщине. Трудно вообразить, скольких хирургов, делающих пластические операции, это оставит без работы.

Рэйчел сняла свои серьги и заменила их серьгами из гарнитура.

- В этом наборе четырнадцать карат чистого золота, а камни без изъянов.

- Очень красиво!..

Наблюдавшие за покоящимися у нее на груди драгоценностями глаза Джексона вызывающе блеснули. У Рэйчел перехватило дыхание.

- Отделка филигранью между камнями выполнена вручную, и, судя по ней, украшения относятся к пятнадцатому веку.

Джексон приподнял ожерелье, коснувшись рукой ее блузки, и потер пальцем один из овальных сапфиров.

- Я беру его.

Рэйчел прикусила губу. Его прикосновение было мимолетным, почти незаметным, но оно Заставило ее содрогнуться. Незнакомые доселе ощущения сковали движения всех ее членов.

- - Вы не хотите узнать, сколько оно, стоит? Прежде чем она успела отступить, он приблизился к ней, усилив нажим своих пальцев. Рэйчел чувствовала себя попавшимся в силок кроликом и не смущалась от подобного сравнения. Возможно, она и не привыкла иметь дело с людьми вроде Джексона, но это отнюдь не означает, что она не способна справиться со своими чувствами.

- Дорогая вещь? - спросил он.

- Очень. - Голос ее прозвучал достаточно твердо, хотя, как это ей удалось, понять она не могла. - Двадцать тысяч за одно ожерелье.

Мгновение он колебался.

- Я куплю его с одним условием. Ты пообедаешь со мной.

- Мистер Дермонт...

- Джексон, - снова напомнил он ей, одарив очередной улыбкой, от которой у нее подогнулись колени.

- Вы можете выбрать в магазине любую понравившуюся вам вещь, но я не продаюсь.

Прозвучал висящий над дверью звонок, но он и ухом не повел.

- Тогда, может быть, выпьем кофе? И я готов взять в придачу к ожерелью еще и серьги...

Увидев вбежавшую в магазин сестру, Рэйчел воздержалась от резкого ответа. Заметившая ее Пенни закатила глаза и остановилась как вкопанная, отчего висевшие на ней браслеты мелодично зазвенели. За сестрой в магазин ввалился молодой парень с собранными в хвост светлыми волосами и давно не видевшими бритвы щеками. Вразвалочку он подошел к Пенни и остановился рядом с ней. Засунув большие пальцы рук в карманы мешковатых джинсов, он передернул худыми плечами, на которых болталась черная кожаная куртка, украшенная металлическими заклепками и бахромой. На первый взгляд он показался Рэйчел членом банды подростков или уличных наркоторговцев. Или и тем, и другим. Это заставило ее насторожиться.

Получив столь долгожданную возможность забыть о присутствии Джексона, Рэйчел воскликнула:

- Пенни, я уже начала волноваться. Сестра надменно вскинула голову.

- Я же сказала маме, что у меня дела. Рэйчел недоуменно поглядывала то на сестру, то на незнакомца, чья рука сейчас по-хозяйски лежала на плече Пенни.

- Кто твой приятель?

По зло блеснувшим глазам Пенни Рэйчел поняла, что допустила ошибку, задав ей этот вопрос, но забота о сестре заставила ее забыть о здравом смысле. Хотя она всегда старалась не судить о людях по их внешнему облику, этот парень своим вызывающим видом слишком явно соответствовал хорошо знакомой ей категории людей. По опыту она знала, что от них нечего ждать кроме неприятностей.

- Это - Марк.

- Привет, Рэйчел, - с наглой ухмылкой сказал Марк. - Рад тебя видеть!..

Прежде чем Рэйчел успела ему ответить, раздался голос сестры:

- Мы познакомились в "Слепом Лимоне" пару недель назад. Он там играет в оркестре.

Рэйчел прилагала отчаянные усилия, чтобы забыть о присутствии у нее за спиной Джексона, наблюдавшего за столь забавной сценой, но это ей плохо удавалось. Она знала упомянутый сестрой пользующийся дурной репутацией бар, привлекавший самых отчаянных молодых людей со всей округи.

Извинившись перед Джексоном, она последовала за парочкой, направившейся в кабинет, расположенный в глубине здания. Что за дела могут быть у Пенни с парнем, похожим на главаря банды? Ответ казался ей слишком очевидным и пугающим. Заставив голос спокойно звучать, Рэйчел спросила:

- Чем ты занималась сегодня утром? Пенни остановилась и, резко обернувшись, шепотом, достаточно громким, чтобы ее могли слышать все присутствующие, отрывисто произнесла:

- Это тебя не касается.

Сдержавшись, чтобы не накричать на сестру, Рэйчел ответила:

- Касается, если ты не приходишь на работу, когда положено.

Пенни обиженно надула губы, однако поспешила изобразить раскаяние.

- Я задержалась всего на пару часов. Рэйчел решила, что лучше всего в данной ситуации уступить.

- Мы поговорим об этом позже.

- Извини нас, Марк, - неожиданно заявила Пенни, взяв Рэйчел за руку.

Войдя вместе с Рэйчел в кабинет, сестра плотно прикрыла за собой дверь.

- Пенни, меня ждет покупатель.

- Судя по тому, как он на тебя смотрел, он подождет. - Отпустив руку Рэйчел, Пенни убрала за уши пряди своих коротких темных волос и тяжело вздохнула. - Я собираюсь кое-что сказать тебе, Рэйчел, и хочу, чтобы ты выслушала меня. Прости, что я опоздала, но мне было необходимо сделать кое-что весьма важное лично для меня. Я больше не ребенок, и не хочу, чтобы ты со мной нянчилась.

- Позволь с тобой не согласиться. Отмахнувшись украшенной браслетами рукой, Пенни затараторила:

- Тебе нужна жизнь за пределами этого магазина, без твоих карт. Тебе двадцать восемь лет, и я готова поспорить, что ты лет пять не занималась любовью.

- Пенни!

- Или десять? - Брови сестры поползли вверх, но голос стал тише. - Или вообще никогда?

Яркий румянец вспыхнул на щеках Рэйчел. Сестра оказалась столь близка к истине, что Рэйчел от смущения отвернулась. Хотя ей нечего стесняться. Знакомые молодые люди, с которыми она вместе росла, все как один походили на Марка горевшим в их глазах бунтарским огнем. Людей, вроде него, она всегда старалась избегать. И не хотела, чтобы Пенни что-то связывало с одним из них.

Рэйчел скрестила на груди руки.

- Сейчас речь не идет о моей жизни. Ты, вероятно, провела всю ночь с этим парнем, не так ли? Он же выглядит форменным бандитом, Пенни!..

- Ты совсем не знаешь Марка.

- А ты его знаешь? - резко повернувшись, требовательно спросила Рэйчел.

Пенни закусила губу и положила обе руки на плечи Рэйчел.

- Послушай, я знаю, что делаю. Я люблю тебя. Но мне нужно, чтобы ты оставила меня в покое. Я вовсе не младенец и больше не нуждаюсь в твоей опеке.

Рэйчел провела руками по лицу и начала ходить по тесной комнате. Неужели она становится навязчивой? Неужели в своей одержимости встать на защиту собственной семьи она зашла слишком далеко?

Дрожь резкими толчками сотрясала тело Рэйчел.

- Сестричка, - язвительно бросила Пенни, - я слышала, как тот весьма импозантный мужчина приглашал тебя выпить кофе. - Пенни приоткрыла дверь и выглянула в образовавшуюся щель, затем закрыла дверь и сказала:

- Он все еще там. - Ухмыльнувшись, добавила со вздохом:

- Беседует с Марком. По-моему, тебе стоит принять его предложение.

- Нет...

- Да!..

- У меня много дел.

- Делами займусь я. - Пенни, скрестив на груди руки, изобразила позу Рэйчел и вызывающе посмотрела на нее. - Или ты мне больше не доверяешь?

- Конечно, доверяю...

Рэйчел пыталась смутно припомнить, когда их отношения с сестрой вышли из-под контроля. Внутренне содрогаясь, она вдруг поняла, что слишком многое вышло из-под ее контроля, вот и все. Точно так же, как с сестрой, ей не удается поладить и с Джексоном. Какая из нее, к черту, предсказательница? Курам на смех!.. Вероятно, Императорский Дракон притупил ее способность понимать людей, а вовсе не усилил ее.

- Так что? - спросила Пенни, притопывая от нетерпения ногой.

Во избежание дальнейших объяснений Рэйчел ответила:

- Ладно.

Если не пойти, сестра может вообразить, что она ей не доверяет, а Рэйчел вовсе не хочется подливать масла в огонь и без того напряженных отношений между ними.

Последовав за Пенни в магазин, она увидела, что Джексон и Марк действительно увлеченно беседуют, но вот о чем, Рэйчел не могла себе представить.

- Мистер Дер... - Рэйчел запнулась и кашлянула, когда он недоуменно поднял брови, то ли предостерегая ее, то ли насмехаясь - понять она не могла. Джексон, - с напряженной улыбкой поправилась она. - Кофе, пожалуй, можно и выпить...

***

Джексон прикоснулся пальцем к банту на сатиновой ленте, завязанному дрожащими руками Рэйчел, и внутренне содрогнулся. Они расположились в кафе напротив магазина, сделано это было, как он полагал, с тем, чтобы ей легче было наблюдать за своей вспыльчивой сестрой и ее хулиганского вида приятелем. Завернутая в серебристую бумагу шкатулка с ожерельем и серьгами стояла между ними, покоясь на белой скатерти, подобно брошенной перчатке.

Что ему теперь делать с этими украшениями? Подарить их сестре он, единственный ребенок, никак не может. Он потерял обоих родителей, будучи еще студентом старшего курса колледжа, и за исключением пары кузенов, о существовании которых он едва помнил, других родственников у него нет. Пытаясь соответствовать придуманному для себя образу человека из высшего света, он лишил свою фирму тридцати тысяч долларов. Это не разорит его, но наверняка проделает брешь в наличности, используемой на текущие расходы. Боже, он, конечно, предполагал, что эта штука окажется дорогой, но не настолько, чтобы высосать из него последние соки!

Ему придется продать их. Это единственное решение проблемы. Возможно, кто-нибудь из его клиентов поможет сбыть их с рук. Только забота о клиентах стала причиной того, что, услышав цену, он не подал вида. Стоило это сделать, и у Рэйчел наверняка возникли бы подозрения.

А ему вовсе незачем снабжать ее лишней информацией, особенно после того, что ему удалось обнаружить сегодня утром. После нескольких недель самостоятельного расследования, мало что принесшего, личность подозреваемого начала наконец обретать конкретные очертания. К его изумлению, не кто иная, как Рэйчел Голд, вполне подходила на эту роль. После тщательного анализа списков гостей на каждом торжестве, где случались кражи, получалось, что только эта красивая и загадочная гадалка присутствовала на месте каждого преступления и имела неплохие шансы его совершить. Теперь ему был нужен только мотив, чтобы обвинить ее в кражах. Да еще выяснить, действовала ли она в одиночку.

Если верна его прежняя гипотеза, и она действовала заодно с Сандрой, то подрыв репутации его фирмы, несомненно, является мотивом Сандры. Хотя эта гипотеза имеет один существенный недостаток. Станет ли Сандра, рискуя своим положением, красть у ближайших друзей лишь с тем, чтобы лишний раз уколоть его? Эта женщина может позволить себе швыряться миллионами; так зачем Сандре беспокоиться из-за ерунды? Те несколько раз, что он встречал ее, она ясно давала ему понять, что он ей абсолютно безразличен. Поэтому вряд ли она станет тратить энергию, чтобы разорить его.

Итак, остается Рэйчел Голд.

Ее неудачные попытки скрыть нервозность рядом с ним лишь усилили его подозрения. Правда, в какой-то момент он льстил себе, что его присутствие, а вовсе не нечистая совесть - причина ее волнения. Он находил ее по-своему очень привлекательной. Но жестокая действительность во всеуслышание заявила о себе. Он не мог представить, что одно присутствие мужчины способно лишить Рэйчел Голд самообладания.

В одном из своих экстравагантных нарядов она сейчас казалась столь же загадочной, что и в их первую встречу. Холодная, голубого оттенка ткань с серебристыми прожилками, казавшаяся воздушной, облегала ее тело. Перламутровый бисер, украшавший лиф платья, напоминал собой падающие звезды.

Наблюдая за тем, как она, склонив голову, сжимала обеими руками заказанную чашку чая с травами, Джексон спрашивал себя, помнит ли она вообще о его присутствии. Или, удалив из магазина, ищет теперь способа быстрее от него избавиться?

- Ты выглядишь как женщина, у которой возникли проблемы.

Резким движением она подняла голову и смущенно заморгала, но сковавшее ее плечи напряжение не исчезло.

- Прошу прощения... Лицо Рэйчел сделалось еще более хмурым. Джексон поднял руку с намерением провести большим пальцем по ее плотно стиснутым губам, чтобы заставить их расслабиться, но, передумав, взял свою чашку с кофе и сделал глоток остывающего напитка.

- Могу я задать тебе вопрос?

- Конечно.

- Почему ты держишь подчиненную, не проявляющую к тебе должного уважения? Печальная улыбка появилась на ее лице.

- Она не просто подчиненная. Она моя сестра. И я прошу прощения за случившееся. Джексон передернул плечами.

- Соперничество между сестрами?

- Нет. Тут другое. - Тревога появилась в ее серых глазах. - В последнее время Пенни ведет себя странно. Ничем со мной не делится. И она...

- Что она? - переспросил Джексон, когда Рэйчел, запнувшись, задумчиво уставилась в пустое пространство перед собой.

Она взглянула на него так, словно только сейчас поняла, кто рядом с ней и с кем она разоткровенничалась.

- Ничего, - расправив плечи, ответила Рэйчел. - Похоже, я уделяю ее поведению намного больше внимания, чем следует. Пенни говорит, что я с ней нянчусь.

- Так ли это?

Рэйчел в задумчивости наморщила лоб.

- Возможно, моя сестра и взрослая, но во многом она еще подросток, чьи гормоны время от времени дают о себе знать. Мне просто нужно помнить об этом.

Заметив, как нервным движением она вновь убрала за уши пряди своих длинных черных волос, Джексон подумал о том, кого она старается убедить.

- Возможно, стоит посмотреть, что предрекают ей карты? Рэйчел открыла было рот, но воздержалась от ответа и прищурилась, поняв, что он подтрунивает над ней.

- Можешь смеяться, Джексон, но думаю, что вскоре ты обнаружишь, что карты не лгут.

От звука ее мягкого, немного хриплого голоса, произнесшего его имя, Джексону показалось, будто поток горячего воздуха окутал его с головы до ног. Он поднес ладонь ко рту и постарался подавить нараставшее во всем теле возбуждение. Не забывай, для чего ты здесь, Дермонт! Вовсе не для того, чтобы поддаться чарам обворожительной и вместе с тем, возможно, виновной в преступлении женщины. Ты здесь ищешь ответы на вопросы, явно указывающие на виновность мисс Рэйчел Голд.

И ему очень нужны эти ответы. На карту поставлена репутация. По его мнению, да и по мнению его клиентов, полиция не прилагает достаточных усилий, чтобы найти вора. Потому-то он и взял на себя поиски виновного.

- Да, ведь ты предостерегала, что моя жизнь изменится к худшему.

- Не к худшему, жизнь бросит тебе вызов.

- Час от часу не легче, - Что бы ни произошло, уверена, тебе с честью удастся выйти из всех испытаний. Даже если ты не последуешь моим советам, - А ты?

Рэйчел раздраженно провела рукой по волосам, раскинув по плечам длинные вьющиеся пряди. Струящийся с потолка свет усилил их блеск, и они стали казаться еще темнее.

- Прошу прощения, но я не понимаю, о чем ты.

- Сама ты следуешь своим советам? Рэйчел вздохнула и смущенно улыбнулась.

- Именно поэтому я здесь и нахожусь.

- Ни черта не понятно. Довольно, Рэйчел. - Он наклонился, чтобы коснуться ее, но в последний момент не решился. - Можешь сказать мне правду. Эти карты, вся эта цыганская чертовщина - ведь все это фарс, не так ли?

Ему не удалось поколебать ее спокойствия, хотя именно этого он и добивался.

- Иногда необходимо верить в то, чего ты не в состоянии увидеть, Джексон.

- Ну вот, а это ты к чему?

Ее глаза заблестели. Она улыбнулась, и ему почему-то вдруг захотелось своим поцелуем заставить эту снисходительную улыбку исчезнуть с ее лица.

- Не все имеет четкие границы - лишь черное и белое, правильное и не правильное.

- Добро и зло? - Он откинулся на спинку стула и вздохнул. Действия его не верны. Вопросы должны помочь ему заглянуть ей в душу, лучше разобраться в ее характере, а вовсе не вовлекать в беспредметный разговор. - Все это начинает напоминать проповедь. Ты пытаешься спасти мою душу?

Она усмехнулась и осторожно попыталась сменить тему беседы.

- Если тебе когда-нибудь захочется, чтобы я покопалась в твоей жизни, дай мне знать.

- Это маловероятно, - ответил он, стараясь открыто не выказывать своего сарказма. Затем его рука взметнулась ко лбу, шутливо имитируя отдание по-военному чести. - Но все равно, спасибо за предложение.

Рэйчел, немного расслабившись, приняла более непринужденную позу, сковывающее плечи напряжение понемногу исчезало. Он воспринял это как знак того, что может перейти к разговору о причинах, заставивших его появиться в ее магазине. Сделав официантке знак принести ему еще кофе и чаю для Рэйчел, Джексон спросил:

- Давно ли ты занимаешься предсказаниями по картам?

- Почти пятнадцать лет.

Она запрокинула голову и принялась рассматривать выложенный керамической плиткой потолок. Улыбка играла на ее губах, они выглядели такими аппетитными, что ему захотелось их поцеловать. Представив их сладостный вкус, Джексон буркнул себе под нос проклятие.

- Когда мне было тринадцать, я получила бесплатный билет на ярмарку и отправилась туда с друзьями. Другие девицы тратили свои гроши на всевозможные аттракционы, У меня же денег хватало всего на один, - тихо сказала она, встретившись с ним взглядом. На мгновение ему показалось, что он видит в ее серых глазах раскаяние, но оно тут же исчезло, и она улыбнулась. - Поэтому я искала самый стоящий. И тут я услышала голос ярмарочного зазывалы. С явным шотландским акцентом он обещал, что мадам Руссо предскажет будущее и ответит на любые вопросы.

- И она ответила?

Джексон с трудом мог представить, что Рэйчел, даже будучи впечатлительным подростком, попалась на удочку каких-то проходимцев. Она казалась такой уверенной в себе, холодной и расчетливой. Но, как гласит поговорка, внешность бывает обманчивой...

- О, да, - сказала Рэйчел, едва сдерживая смех. - Мадам Руссо заявила, что мое будущее в моих руках и мне просто нужно самой направить свою жизнь туда, куда я хочу.

- Звучит довольно расплывчато.

- Но только не для тринадцатилетней девочки. Этот случай запал мне в душу. Я не могла забыть ее, или, скорее, своего впечатления от того, как это должно быть заманчиво - посмотреть в карты, увидеть, что ждет людей, и знать, как им помочь. Поэтому... - добавила она, пожимая плечами, чем привлекла внимание Джексона к своей изящно изогнутой шее. Кожа ее выглядела гладкой и нежной. Он спрашивал себя, побегут ли по ней мурашки, если он поцелует ее. - Поэтому я шесть месяцев откладывала деньги и купила себе колоду карт "таро". Они изменили всю мою жизнь. Мадам Руссо оказалась права. Я сама выбрала себе будущее. Без карт я бы не стала такой, какая есть, и не имела бы того, что имею.

Мысль поцеловать ее исчезла, уступив место вновь появившимся у него подозрениям. Стараясь не выдать себя голосом, Джексон спросил:

- А что ты имеешь?

- Уверенность в завтрашнем дне. - Ее глаза радостно блеснули. Материальную обеспеченность. Независимость... Когда-то в детстве, когда еще не могла помогать матери, я дала себе клятву, что найду способ вырвать свою семью из того ада, в котором мы жили.

- Трудное детство?

Рэйчел скорчила гримасу, словно ей на язык попало что-то горькое.

- Трудное - не то слово, чтобы описать, через что нам пришлось пройти.

- И поэтому ты решила, что твоя жизнь будет лучше.

- Да, - как бы оправдываясь, сказала она. - У нас троих.

- И что ты после этого делала?

- Все, на что была способна. Холодок пробежал по спине Джексона.

- Я поражен.

Если бы не гнетущее его чувство, эти слова можно было бы назвать правдой. Но подозрения не оставляли Джексона. Почему она? Почему немногие имеющиеся у него улики должны указывать именно на эту женщину, которой ему хочется коснуться, поцеловать ее и, черт побери, этим не ограничиваться?

- Тебе удалось многого добиться. Твой магазин, он просто уникален. Джексон взял обернутую фольгой шкатулку и слегка потряс ею, чувствуя, как его улыбка становится язвительной. - И довольно дорогой. У тебя, должно быть, богатые клиенты...

Она усмехнулась, но не произнесла ни слова.

- У тебя есть деловой партнер? Прищурившись, она пристально взглянула на него.

- Кажется, сегодня ты состоишь из одних вопросов, Джексон.

- Простое любопытство. Мне интересно, как тебе удается запастись столь дорогим товаром без чьей-то поддержки. Если, конечно, ты только не взяла денег в долг.

Она отрицательно покачала головой, и на ее лице появилась горделивая улыбка.

- Логика здесь простая. Я вкладывала в дело каждый свободный цент, заработанный мною. Магазин расширялся по мере того, как крепла моя репутация. Мои клиенты хотят диковинок. Подлинников, изготовленных в единственном экземпляре. И поэтому для многих из них - чем дороже, тем лучше. Именно такие вещи я им и предлагаю. Они становятся обладателями уникальных антикварных вещей, я имею дело с тем, что люблю, получаю от этого значительную прибыль, и все довольны.

- Из тебя получается неплохой предприниматель, - сказал он, но комплиментом это не прозвучало.

- И еще я многим помогаю, хотя ты в этом и сомневаешься.

Ах, да, карты, предсказания... Джексон почувствовал, как по спине пробежала нервная дрожь.

- У тебя есть еще приглашения на вечеринки? Ему хотелось, чтобы она ответила "нет", отказалась от них. И если кражи будут продолжаться, он убедится, что она вовсе не тот человек, который ему нужен.

- Я приглашена в выходные на пикник, устраиваемый сенатором Гастингсом для сбора средств на свою избирательную кампанию. - Рэйчел бросила взгляд на часы. - Уже поздно. Мне пора возвращаться в магазин.

Джексон наклонился над столом и взял ее за руку прежде, чем она успела встать со стула.

- Интересно... - Еще не настало время позволить ей уйти, хотя действовать надо осторожно. Внимательно наблюдая за ней, он произнес:

- Интересно, слышала ли ты что-нибудь о краже на вечеринке у Дональдсонов?

Рэйчел нахмурилась, и он почувствовал, как напряглась ее рука.

- Нет, а что случилось? Он постарался не обращать внимания на ее потемневшие глаза. С одинаковым успехом это могло означать как простой интерес, так и вспыхнувшую тревогу.

- Да я и сам толком ничего не знаю.

- Но это невероятно. Они такая милая пара, и так много делают для всей округи. - Рэйчел через окно бросила взгляд на магазин. Прикусив губу, она наморщила лоб. - Надо будет позвонить им и спросить, не могу ли я чем-то помочь.

- Думаешь, что сможешь по картам отыскать вора?

Он не хотел, чтобы его слова прозвучали издевкой, но насмешливого тона скрыть не сумел. Она посмотрела на него, глаза ее были спокойны, словно море в штиль перед бурей.

- Спасибо за чай, Джексон.

Обиженно склонив голову, Рэйчел положила на стол салфетку и поднялась. Он не мог отвести взгляда, скользнувшего от ее груди к мягкому изгибу бедер. Вспыхнувшее желание поразило его своей невероятной силой, заставившей трепетать каждую клеточку. Он подавил проклятия. Эта женщина, с ее едва уловимой чувственностью, не дает ему возможности сосредоточиться на деле, не говоря о том, что лишает его способности здраво рассуждать. Вот и сейчас ему вовсе не хочется, чтобы она уходила.

Поднявшись, он так резко приблизился к ней, что край ее платья соприкоснулся с его брюками. Не сдержавшись, он провел согнутыми пальцами по ее щеке.

- Я по-прежнему не оставляю надежды поужинать с тобой.

Румянец вспыхнул у нее на щеках, отчего стало казаться, что глаза горят еще ярче.

- Надеюсь, подарок твоей сестре понравится.

Джексон наблюдал за удаляющейся Рэйчел: она шла легкой походкой, расправив плечи и прижав к бокам сжатые в кулаки руки, казалось, она вот-вот побежит. Начиная с ее страстного желания добиться успеха в жизни и до присутствия на месте каждого преступления - все указывало на нее как на преступницу.

Но только одно удерживало его от того, чтобы отправиться в полицию и выложить там свои подозрения. И это чертовски раздражало Джексона.

Он не хотел, чтобы она оказалась виновной.

Глава 4

Солнечные лучи сквозь москитную сетку заливали веранду мягким светом. Пылинки клубились в воздухе, подчиняясь слабым порывам напоенного запахом роз ветерка, тихо нашептывающего Рэйчел что-то приятное. Она полусидела, вытянувшись, на полосатой кушетке. Зной, проникая сквозь ткань джинсов и наполняя теплом кожу, вызывал сладостное оцепенение во всем теле. Веки ее все плотнее смыкались, и она была готова погрузиться в безмятежный сон.

Желтые и зеленые полосы кушетки потускнели от времени, но подушки в изголовье по-прежнему сохраняли свою мягкость. Подставив солнцу лицо, она вдыхала ароматы цветущих деревьев и свежескошенной травы, наполнявшие воздух в это утро.

Конечно, праздное безделье не для нее, тем более когда предстоит столько дел. Если она начнет одеваться прямо сейчас, то едва-едва поспеет на устраиваемый сенатором Гастингсом благотворительный вечер. Но в ее жизни так мало спокойных минут, и очень жаль, что сейчас приходится от них отказываться.

Движение на подушках кушетки и многозначительное урчание заставили ее открыть глаза. Мисс Бастет, перебирая лапами, шла по дивану. Круглым отливающим желтизной глазом она высматривала для себя место и наконец забралась Рэйчел на живот. Свернувшись клубком и превратившись в пушистый комок, кошка решила подремать. Рэйчел провела ладонью по густой шерсти - с радостью позволила бы любимице понежиться, но такой возможности у нее нет. Вздохнув, она взяла мисс Бастет на руки и села, потрепав кошку по холке, когда та протестующе замурлыкала.

- Знаю, знаю, может быть, завтра...

Но Рэйчел знала, что и на следующий день у нее не будет времени. В понедельник ее ожидает прибытие новой партии товаров, требующих осмотра, внесения в каталог, их надо оснастить ценниками, да еще проверить все квитанции за выходные. Кроме того, придется уделять время покупателям, а возможно, возникнут непредвиденные обстоятельства. Кое-кто, вероятно, считает отсутствие свободного времени одним из недостатков собственного дела, но Рэйчел это только приветствует, чувствуя себя нужной и полезной.

Она по собственной инициативе отказалась от единственного выходного дня. Обычно мероприятия политического характера не вызывали ее особого энтузиазма, но после встреч с сенатором Гастингсом на нескольких вечеринках она прониклась к нему симпатией и решила оказать посильную помощь его избирательной кампании. Правда, надеялась, что сегодня все обойдется без суровых испытаний, выпавших на ее долю на вечеринке, устроенной Дональдсонами.

Если не появится кареглазый плейбой, у которого вопросов значительно больше, чем ответов, то можно считать, что день для нее прошел удачно. В конце концов, ведь выдался на редкость чудесный апрельский день.

Когда она направилась с веранды в залитую солнечным светом просторную гостиную, в ее сознании возникло лицо Джексона. Его темные непроницаемые глаза, квадратная челюсть, плотно сжатые губы, ставшие удивительно нежными и мягкими, когда он коснулся ими ее пальцев. Рэйчел затрясла головой, пытаясь избавиться от наваждения, но оно не желало исчезать, и она горестно вздохнула.

Она не видела Джексона со времени его последнего визита к ней в магазин три дня назад. Рэйчел, конечно, не ожидала, что тот позвонит, но разобраться, зачем он вообще приходил, ей необходимо. Она не верила, что весь его интерес состоял в том, чтобы пригласить ее поужинать. Причина, должно быть, совсем иная. Мужчины, вроде Джексона Дермонта, не ходят на свидания с такими женщинами, как она, - карточными гадалками без связей и кругленькой суммы в банке. Она не испытывает нужды, но занимаемое ею положение не идет ни в какое сравнение с положением ее клиенток.

Да, они принадлежат к совершенно различным слоям общества. Проявленный к ней Джексоном интерес мимолетен, для него это нечто вроде забавы. А если она позволит себе увлечься им, то для нее это вряд ли окажется забавным или мимолетным. Достаточно одного взгляда на него, и она готова потерять над собой контроль.

Прибавить к этому его томный голос, источаемый им экзотический запах, жар его прикосновений... Она станет для него легкой добычей. Приподняв кошку на уровень глаз, Рэйчел спросила:

- Мисс Бастет, зачем я вообще думаю об этом человеке? Вероятно, я его больше никогда не увижу.

В ответ кошка тихо проурчала, и мурашки пробежали по рукам Рэйчел. По пути в спальню она услышала звонок в дверь и остановилась. Сердце ее замерло, и на секунду она вообразила, что это Джексон. Разозлившись на себя, она глубоко вздохнула и открыла дверь. От удивления она застыла на пороге.

- Привет, Рэйчел.

Перед ней стояла Линда Монро в полотняном брючном костюме оранжевого цвета. Она прижимала к талии модную коричневую сумочку, ее длинные ухоженные ногти впивались в дорогую кожу. Застенчиво улыбнувшись, она сказала:

- Понимаю, ты удивлена... Оправившись от потрясения, Рэйчел сделала шаг назад и распахнула дверь.

- Приятно удивлена. Пожалуйста, входи. Опустив на паркетный пол мисс Бастет, Рэйчел закрыла дверь и направилась с Линдой в гостиную.

- О, Рэйчел, как у тебя хорошо!.. - окинув взглядом комнату, воскликнула Линда. Искренняя, хотя немного напряженная улыбка мелькнула у нее на губах. Признаюсь, я ожидала совсем иного.

Рэйчел окинула взглядом широкий диван с небрежно брошенным на него с одной стороны стеганым одеялом, сшитым из отдельных кусочков. Мягкое кресло, обтянутое голубой тканью с затейливым рисунком, стояло рядом с камином. Плетеные циновки прекрасно гармонировали с тщательно подобранной мебелью. Кое-где стояли дорогие безделушки. Прожив долгие годы в тесноте, Рэйчел предпочитала, чтобы ее дом имел много свободного пространства и комнаты плавно переходили одна в другую.

- Благодарю. Могу я предложить тебе чего-нибудь выпить?

- - Нет. Я не надолго. - Подойдя к дивану, Линда присела на краешек и положила сумку на колени. - Тебе, видимо, интересно, почему я здесь?

Садясь на стоящий рядом стул, Рэйчел подогнула под себя одну ногу, стараясь казаться расслабленной и надеясь таким образом заставить Линду тоже расслабиться.

- Полагаю, это имеет отношение к тому, что теперь ты стала Моникой Бомон.

- Я не сомневалась, что ты меня узнаешь. Увидев тебя, я очень удивилась. Могу себе представить, что за мысли у тебя бродили в голове.

- Признаюсь, я была ошеломлена. Линда встала и начала ходить по комнате. Затем, потерев пальцами лоб, она пересекла комнату и подошла к широкому окну, выходящему на покрытый деревьями задний двор и небольшой ручеек, протекающий неподалеку от принадлежащей Рэйчел земли. Напрягшись всем телом, она дрожащим голосом произнесла:

- Не могу выразить, как я признательна тебе за молчание.

Рэйчел поднялась с места и подошла к бывшей подруге.

Солнечный свет, еще совсем недавно действовавший успокаивающе, оттенял глубокие морщины, появившиеся вокруг рта Линды. Ее полные слез глаза остекленели, в них застыло отчаяние, и она старалась не смотреть на Рэйчел. Лицо в обрамлении мягких каштановых локонов побледнело, приобретя нездоровый оттенок.

- Что с тобой, Линда?

- Ничего. - Она склонила голову. Взгляд Рэйчел, последовав за ее взглядом, натолкнулся на огромный бриллиант на пальце Линды. - Хотя, по правде говоря, есть одна проблема. Но ее можно избежать, если ты сохранишь мою тайну.

- Сенатор знает, что ты изменила имя?

- Нет! - Линда на секунду обернулась и испуганно взглянула на Рэйчел. Затем испуг в глазах уступил место решимости. - Он не может этого знать. Никто этого не знает. Если газетчики обнаружат, что невеста сенатора имеет такое ужасное прошлое, как мое, считай, он проиграл выборы до того, как они начались.

- Нельзя знать, что...

- Ты не понимаешь! Он проиграет на выборах из-за меня! А затем я потеряю его. - Слезы брызнули у нее из глаз и, смешиваясь с тушью, потекли по щекам. Линда сделала шаг вперед и стиснула руку Рэйчел. - Пожалуйста, дорогая, мы были подругами. Прошу тебя, не говори никому!..

Рэйчел мрачно улыбнулась. Пусть ей вовсе не по душе то, что делает Линда, но она не собирается вмешиваться. Рука Линды, сжимавшая ее руку, дрожала, и Рэйчел поняла, что той по-настоящему страшно. Сердце Рэйчел наполнилось жалостью к этой женщине. Ей захотелось обнять ее, но она сдержалась, почувствовав, что Линда пытается вернуть себе самообладание, чтобы не разрыдаться.

- Конечно, я никому не скажу. Даю тебе слово. - Ободряюще пожав руку Линды, она добавила:

- Но хочу услышать, что с тобой произошло. Похоже, у тебя все неплохо устроилось...

- Да, но...

Вытащив из сумочки носовой платок, Линда промокнула им глаза, но больше ничего не сказала.

Опершись рукой на оконную раму, Рэйчел спросила:

- Где твои родители?

- Надеюсь, что в аду. - Она прикусила губу, и ее глаза вновь наполнились слезами. - Конечно, нельзя так говорить. Вот уже восемь лет, как они умерли, но я все еще чертовски на них зла.

Рэйчел с осторожностью дотронулась до рукава Линды.

- Да, жить с ними было нелегко.

Данное утверждение являлось столь явным преуменьшением, что они обе не смогли сдержать улыбок.

- Я очень завидовала, что у тебя такая мать! Чего бы я не отдала, чтобы моя матушка приласкала меня так же, как всегда ласкала тебя и Пенни ваша. Линда язвительно усмехнулась. - Но моей старухе сначала потребовалось бы протрезветь, чтобы вспомнить, что у нее вообще есть дочь.

- Но ты вырвалась оттуда.

- Да, вырвалась. - Линда положила руки на бедра, словно эта демонстративно горделивая поза являлась доказательством ее способности выживать. - И я чиста. Ни алкоголя, ни наркотиков. У меня сейчас прекрасная жизнь, хожу на всякие общественные мероприятия и благотворительные вечера, а теперь еще участвую в избирательной кампании.

Улыбнувшись ей, Рэйчел спросила:

- Как ты познакомилась с сенатором?

- По чистой случайности. Полагаю, это можно назвать судьбой. - Сложив носовой платок, она вздохнула. - Посмотри на меня - заплаканные глаза и красный нос. Мне нужно попасть домой до начала вечеринки, иначе Дэвид потеряет из-за меня несколько голосов.

- Ты прекрасно выглядишь.

- Может, мне навестить тебя в другой раз? Я уже опаздываю.

Посмотрев на часы, Рэйчел скорчила гримасу.

- Я и сама опаздываю. Мне надо переодеться и поторапливаться.

Линда побледнела еще сильнее.

- Я подумала.., видишь ли, в сложившихся обстоятельствах мне казалось, что ты могла бы Отменить свой визит.

От этих слов Рэйчел ощутила неприятный укол в груди. Она поняла, что Линда, особа, которую она когда-то, в прошлой ее жизни, хорошо знала, почувствовала угрозу. Имея отца-алкоголика и распутную мать, - да и у нее самой случались неприятности с законом, - доверчивостью Линда никогда не отличалась. Поскольку они не виделись почти десять лет, Рэйчел поняла, что у Линды нет оснований сейчас доверять ей. Она могла полагаться лишь на уже данное честное слово Рэйчел.

- Сенатор ждет моего прихода. Сейчас уже поздно что-то менять. - Взяв Линду за руку, она направилась с ней к входной двери. - К тому же все мною заработанное пойдет на его избирательную кампанию.

- Но все-таки...

- Ты нашла прекрасного мужчину, Линда. Я не собираюсь делать ничего такого, что способно отнять его у тебя.

Линда принялась покусывать покрытую блестящей оранжевой помадой нижнюю губу.

- Спасибо! - Ее глаза вновь наполнились слезами, она склонила голову и прошептала:

- Не следовало мне этого затевать. Я думала, что смогу справиться.

Вновь почувствовав жалость к подруге, Рэйчел обняла ее. Объятия были недолгими, но Рэйчел успела ощутить бегущую по телу Линды дрожь и неровное биение сердца. И хотя Линда ростом превосходила Рэйчел, сейчас казалось, что ее тело съежилось, уменьшившись в размерах. Понимая, что требуются слова утешения, Рэйчел произнесла:

- Если он любит тебя, то никогда не оставит.

Линда отпрянула от нее, ее зеленые глаза, в которых сейчас не было даже намека на слезы, злобно сверкали. Она стиснула зубы, отчего сразу стала казаться постаревшей.

- Боюсь, уже слишком поздно делать признания.

- Это никогда не поздно, - заверила ее Рэйчел, раздосадованная убежденностью, прозвучавшей в голосе Линды.

- Для меня поздно.

***

Держа тарелку с закуской и пластиковый стакан с бочковым пивом, Джексон начал протискиваться сквозь толпу. Дюжина установленных на открытом воздухе столов была облеплена незамысловато одетыми участниками благотворительного пикника. Множество народа толпилось и на импровизированной танцевальной площадке. Смех и разговоры становились все громче: группа, исполняющая музыку стиля кантри с неизменным для нее звучанием аккордеонов и скрипок, с четким ритмом ударных и банджо, заставляла толпу неистовствовать.

В воздухе витали запахи жареного мяса, дорогих духов, острого соуса и больших денег. Судя по всему, сенатору не придется волноваться - он вновь займет свое кресло в Вашингтоне.

И хотя Джексон узнавал множество уже виденных им лиц, это устроенное сенатором мероприятие по сбору средств своей непринужденной атмосферой разительно отличалось от официальной обстановки вечеринки Дональдсонов. Что вовсе не означает, будто он может расслабиться. Угроза новой кражи ничуть не уменьшилась от того, что пикник организован на огромной лужайке перед домом сенатора. Двухэтажный дом в колониальном стиле огорожен специальными барьерами, но это отнюдь не гарантия того, что кому-то не удастся проникнуть туда незамеченным.