Игрушка для Бурого

Глава 9

Бурый не целует. Выдыхаю то ли разочаровано, то ли облегчённо, когда он отводит голову чуть в сторону и вдыхает мой запах у основания шеи. Борода щекочет чувствительную кожу, вызывая мурашки.

— Охуенно пахнешь, — тихо говорит он. — Духи не вздумай менять.

— Мгм, — бормочу невнятно.

Делаю судорожный вдох, когда огромная ладонь Бурого мою грудь накрывает, сминает. Да сколько можно меня лапать? Разум кричит от недовольства, а вот тело… Тело меня предаёт. В который раз предаёт и плавится под умелыми ласками. Чувствую, как твердеют соски. Жар приливает к щекам.

Это кошмар какой-то! Он ведь тоже это чувствует. Бурый хмыкает довольно, медленно опускает кружево бюстгальтера, высвобождая налившуюся грудь. Он смотрит мне прямо в глаза, а сам опускается к соску и проводит по нему языком. Прикусываю губу, чтобы не издать стон. Боже, как стыдно!

Я не должна так реагировать на его прикосновения! Но этот дьявол-искуситель прекрасно знает, что делает. Он обводит влажным горячим языком сосок, а после вбирает его в рот и чуть прикусывает.

Глаза от удовольствия сами по себе под веки закатываются. Я не могу противостоять цунами возбуждения, накатившего на меня. Бурый на мне как на скрипке играет, извлекая прекрасную музыку. Стон всё же вырывается из груди.

Не знаю, каким образом, но моя рука на его затылке оказывается, ноготками осторожно кожу царапаю. Чувствую, как дрожь по телу мужчины проходит. Его каменная эрекция мне как раз в промежность давит. Он подаётся бёдрами вперёд.

— Здесь твоё место, поняла? — рычит Бурый. — Подо мной.

— Н-нет, — всё же нахожу силы для сопротивления.

— У тебя выбора нет, детка.

Сердце отчаянно бьётся в груди. Меня то в жар, то в холод бросает. Я так поглощена новыми для себя ощущениями, что совершенно упускаю момент, когда рука Бурого проникает в джинсы.

Меня будто разрядом тока прошибает, когда его пальцы касаются клитора через трусики. Я с ужасом осознаю, что чувствую влагу на половых губах. Как? Как это возможно?

— Ах, — вырывается из меня, когда Бурый чуть надавливает на чувствительный бугорок и ведёт вниз.

Какой стыд! Какой стыд! Он же узнает, что я мокрая там.

— Охуеть, ты чувственная, — довольно улыбаясь, говорит он и убирает руку. — Восстановишься и начнём.

— Ч-что начнём? — дрожащим голосом спрашиваю я.

Бурый снова улыбается одним уголком губ. Он ловко прячет мою грудь в чашечку бюстгальтера и быстро поднимается с пола. Протягивает мне руку. Я вкладываю свои тонкие пальцы в его ладонь, и тут же оказываюсь на ногах. Мужчина притягивает меня к себе. Одной рукой крепко держит меня за талию, второй оттягивает мои волосы назад, заставляя откинуть голову. Когда он приближает ко мне своё лицо, я перестаю дышать.

— Взрослые игры начнём, — отвечает он на мой вопрос.

И снова его губы слегка касаются моих.

Подпрыгиваю на месте, когда дверь с грохотом открывается.

— Бурый, надо срочно ехать! — врывается в кабинет Рок. — Тео подстрелили.

Бурый меняется в лице, резко отпускает меня, подходит к столу, бросает мне рубашку.

— Одевайся и к Яне иди. Скажи, чтобы оформляла, — холодным голосом говорит он.

Я стою немного в ступоре.

— Чё застыла! Шевелись!

— Я принята? — не веря его словам спрашиваю я.

— Да. Собеседование прошла… на троечку.

Я в секунду закипаю. Ах, на троечку, значит? Быстро натягиваю на себя рубашку, подбегаю к столу, забираю с него сумочку и вылетаю в коридор. Злые слёзы брызгают из глаз.

А, собственно, чего я хотела от бандита? Чтобы он меня пощупал и поплыл, как пацан. По итогу сама поплыла. Идиотка!

Нельзя к себе Бурого подпускать. Буду бегать от него столько, сколько возможно. Плохо он на меня влияет. Порочный демон. И энергетика у него порочная, ломает сопротивление на раз. Вытираю влагу с щёк. Прохожу мимо очередной двери и вижу табличку «Служебный туалет». Думаю, никто не будет против. Я ведь уже почти сотрудник.

Захожу внутрь, оказываюсь в светлом помещении с закрытыми туалетными кабинками для женщин и мужчин. У стены несколько рукомойников и зеркала. Вижу своё отражение и охаю. Румяная, взъерошенная. Даже дурак поймёт, каким образом я проходила собеседование.

Я умываюсь ледяной водой, расчёсываю волосы, собираю их в косу. Краснота сходит с лица. А вот зрачки всё такие же огромные. Да и сердце никак успокоиться не может.

Задерживаться больше не вижу смысла. Пишу Мишке сообщение, что работа моя, поэтому сегодня я могу задержаться, если скажут приступать немедленно.

Яну я нахожу у барной стойки. Передаю ей слова босса, умалчивая только о собеседовании на троечку. Мне нравится, что девушка не задаёт лишних вопросов. Может, для их заведения норма, когда руководство с новым человеком лично беседу проводит. А может, я не первая, кого Бурый собеседует на полу своего кабинета, вот никто уже и не удивляется.

Яна спрашивает, смогу ли я приступить к работе прямо сейчас, так как кухня зашивается. В случае согласия сегодняшний день будет оплачен в двойном размере. Деньги мне нужны, поэтому я без раздумий киваю.

Яна ведёт меня на кухню знакомиться с персоналом. По пути рассказывает, что оформит меня прямо сегодня, только уже завтра мне нужно будет подойти, заполнить анкету, написать заявление, расписаться в журналах. Я приятно удивлена, что в плане трудоустройства у Бурого всё в рамках закона. Даже смешно.

Меня встречает женщина шеф-повар по имени Светлана. Она высокого роста, крепкого телосложения, но это совершенно не отталкивает. Светлана по-доброму улыбается мне и говорит Яне, что сама введёт меня в курс дела.

Через полчаса я уже стою у рабочего места, переодетая в форму (очень удобную и приятную к телу), в фартуке, мою посуду. Труд не самый тяжёлый, главное — не отвлекаться на разговоры с коллегами. Никита, Оля, Маша, Вова и Роман — приятные ребята, с которыми мы ещё успеем ближе познакомиться, а сейчас я хочу зарекомендовать себя с лучшей стороны. Светлана смотрит на меня с одобрением. И это замечательно.

Мой рабочий день подходит к концу. В пять часов утра кухня закрывается, работает только бар. В клубе остаётся мало посетителей, поэтому и у нас меньше работы. Повара зачищают свои поверхности, я домываю оставшуюся посуду, ставлю в сушку. Теперь мне нужно заняться финальной уборкой.

Ребята прощаются со мной до сегодняшнего вечера. Я киваю им и приступаю к мытью полов. Вздрагиваю, когда слышу цокот каблуков по плитке.

Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с той самой Натали. Она сразу узнаёт меня и злорадно улыбается.

— Насосала только на уборщицу? — хохочет она.

— Никому я сосала, — сквозь зубы цежу я.

— Но-но, девочка. Тон убавь. Я — твой непосредственный начальник. Я могу превратить твою работу здесь в сущий ад, так что проявляй уважение, и всё будет хорошо. Услышала?

— Услышала.

— Умница. А сейчас бери ведро со шваброй, и за мной.

— Куда это? — настороженно спрашиваю я.

— В холодильной камере что-то разлили. Вонь стоит ужасная. Нужно убрать.

Я понимаю, что не могу ей отказать. Поднимаю с пола ведро, бросаю в него тряпку, ей будет удобнее оттирать пятно. В карман фартука засовываю моющее средство. Иду следом за Наташей. Вспоминаю, что Светлана не успела показать мне эту холодильную камеру.

Наталья открывает мощную дверь и заходит внутрь. Камера оказывается немаленькой. Квадратов шестнадцать. Здесь холодно. От контраста температур кожа покрывается мурашками. Вони я не чувствую. Может, кто-то из ребят уже убрал.

— Там в углу, — указывает Наташа на дальний угол камеры.

Я киваю и послушно иду туда. Наклоняюсь, но под полками ничего не вижу. Привиделось ей, что ли. Но тут же понимаю, что не привиделось.

Быстрый цокот каблуков. Бах! Щёлк! Из-за закрытой двери слышу мерзкий смех этой суки…