Игрушки для императоров. Лестница в небо

О доверии

Сентябрь 2447, Форталеза, летняя резиденция венерианского королевского дома

— Заходи.

Хранительница посторонилась. Элитный взвод, «старая дева», из доверенных людей Леи. Интересно, чего они делают больше, охраняют или разгребают за ней мусор? То, что это девочки на побегушках, знают все. Но это не простые побегушки, королевские, а значит и девочки особо доверенные. С хранительницами королевы не стоит ссориться или препираться, у них гораздо больше власти, чем кажется. Лана вздохнула и направилась к кабинету. Ноги непроизвольно подкашивались.

— Одна, — для чего-то добавила хранительница, хотя девчонки не шелохнулись.

Правильно, одна. Одна накосячила — одна и отхватывай.

Лея вернулась с переговоров пару часов назад, злющая, как сука. Попадаться ей под руку прямо сейчас — самоубийство! Но ничего не поделаешь, волчонок выстрел сделал.

Люк гермозатвора перед ней бесшумно поднялся, а затем плавно опустился за спиной. Её величество сидела на диване, гладя по волосам уткнувшуюся ей в грудь дочь. Лицо её выглядело умилённым, но с некой грустью. Видно, внутри неё только что полыхала буря, и смогла она её всего лишь приглушить, переключившись на дела семейные. Что там произошло на этих переговорах, что разборы полётов дочурки её успокаивают?

Волосы Бэль были растрёпаны, и хотя лица её Лана не видела, с уверенностью могла сказать, что та недавно плакала. Интересно, о чём они разговаривали? И какое отношение к этой теме имеет их взвод?

— Я здесь, ваше величество! — вытянулась она. — Вы звали?

— Не выкай, не деревенщина! — осадила её королева. — Иди, бельчонок.

Последняя фраза по-русски предназначалась её высочеству. Та поднялась, и, пытаясь не встретиться глазами, направилась к выходу. Да, так и есть, влажные дорожки на щеках.

Бэль плакала. Королева её утешала. Она не разъярена, наоборот, умилена. Между ними возникла некая теплота, понимание, что редко случается, учитывая характер девчонки и вечную занятость Леи. Это хороший знак.

— Ты ведь знаешь кодекс? — продолжила королева, когда створка за спиной Ланы встала на место. — Давшие вассальную клятву могут обращаться ко мне на «ты» и по имени.

Лана кивнула.

— Да, сеньора. Но я марсианка, мне так проще.

«Марсианка». Если вокруг тебя происходит что-то, что тебе не нравится, свали всё на «марсианку» и делай как знаешь. Все пьют, а ты не хочешь? Марсианка! Все куда-то спешат, а ты устала и не желаешь идти? Марсианка! Марсиане же не от мира сего. Что-то недопонимаешь? То же самое! И сейчас, почему бы не скрыть за происхождением старую привычку, вбитую годами службы еще до корпуса? Марсианка же, что с неё взять!

…Нет, на «ты» королеву называть можно. И называют. И она, скорее всего, будет. Но позволено это только тем, кто завершает или завершил контракт, ветеранам. Это правило негласно, но есть. Но распинаться по поводу традиций перед злой королевой…

— Проще. — Лея задумчиво усмехнулась. Кажется, она знала этот приём, что неудивительно. Но виду не подала — тактичность. — Ну что ж, если тебе так проще, я не могу запретить. Садись, Света, разговор долгий.

Лана села. Её величество поднялась и пошла к бару в противоположном конце кабинета.

— Вино, коньяк? Водка?

— Благодарю, ваше величество. Я на службе.

Лея недоумённо нахмурилась, но лишь на несколько секунд.

— Ах, да, правильно. Служба, прежде всего…

Судя по рассеянному голосу, она не проверяла её, предлагая алкоголь. Ей было не по себе, очень хотелось выпить, и собутыльник в этом деле сейчас не помешал бы. Даже такой, как она.

«Света». Она успела отвыкнуть от своего имени. Так получилось, что на Венере с первого дня она «Лана», амигосам так проще выговорить. Но Лея не зря всю жизнь посвятила одному единственному мужчине, и в тонкостях его родного языка, как и культуры, разбиралась. Говорила по-русски без акцента, причём на любом из трёх диалектов: марсианском, венерианской русской зоны и собственно языке старой метрополии. Сейчас она использовала марсианский диалект с говорком, который используют где-то под Новой Рязанью или Белгородом, по ту сторону долины Маринера. Он отличается от ярославского, её родного, но всё равно она на миг ощутила себя немножечко дома. Ай да её величество!

Ещё его превосходительство научил королеву некоторым жизненным тонкостям, каким не научишься у самых грамотных и мудрых придворных профессоров. Например, пить водку по-русски, стопарями, с выдыхом и закусыванием солёным огурчиком. Или занюхиванием рукавом. Или, ещё хуже, волосами. А также ругаться матом, тем ядрёным исконно русским матом, уже подзабытым в идущих своим путем колониях. Ну и, естественно, приучил к правильному произношению имён, ведь коверкая их, по его мнению, она проявляет неуважение к носителям оных, а королева не может себе позволить просто так кого-то неуважать. И Лане нравилось это, его превосходительство не ошибся, в ответ на «Света» в душе родилось удовлетворение и благодарность.

— А я себя побалую! — Лея небрежным жестом откинула волосы назад и налила в бокал янтарной жидкости из запылённой бутылки. — Тридцать лет выдержки. На самом деле пойло, самогонкой отдаёт, а понтов!..

Она скривилась, выдохнула и залпом опрокинула налитое внутрь, после чего несколько раз хватила воздух ртом.

— Так-то лучше!

— Неудачные переговоры? — попробовала выстрелить наудачу Лана. Может, если её разговорить, она станет лояльнее?

— Не то слово! — Лея замахала руками, словно кого-то прогоняя. Затем вновь налила жидкости, но отправлять её по стопам первой порции не стала, лишь немного пригубив. — Себастьян — свинья. Неблагодарная подлая свинья. И кого мы только на престол возвели? Если б только знали!..

— А разве не знали? — вновь наудачу закинула удочку Лана.

— Знали, — согласилась Лея. — Но других не было. Он — единственный сын своей матери, последней представительницы старой династии. Без вариантов. Кстати, за то, что трон ему вернули мы, он ненавидит меня, и Венеру особо. Я ж говорю, неблагодарная свинья! — она в сердцах стукнула кулаком по стойке.

— Под «мы» вы имеете в виду вашу мать или себя? — съехидничала Лана и тут же пожалела об этом. Язык её — враг её, честное слово! Что за день такой сегодня?

Только появившееся благодушие моментально слетело с лица её величества, будто его и не было. Она села на место, закинула ногу за ногу, принимая позу дикой кошки, улыбающейся, но готовой через секунду броситься и располосовать когтями лицо.

— Да, умеешь ты лить холодную воду, Светочка! Спасибо!

— Я не…

— Заткнись!

Лана благоразумно последовала совету.

— Ты права, это не я его возвела. А значит, мне он ничем не обязан. Наоборот, я издевалась над ним и его сестрой в детстве, за что меня любить? Проблема в том, что…

Она вновь выдохнула и махом вылила в себя остаток жидкости, на сей раз, почти не скривившись.

— Бог троицу любит, так у вас говорят? — прохрипела она и протянула ей пустой бокал. Лана, поняв намёк, взяла его и пошла к бару.

— Проблема в том, что он мой брат, и от этого никуда не деться, — закончила Лея прерванную мысль. — Давняя история, тянущаяся десятилетиями. Старый скелет в шкафу семьи Веласкес, которую ты поклялась охранять. Но не думаю, что тебе это интересно.

— Почему же, интересно, ваше величество! — воскликнула Лана, наливая «пойло» ценой в её месячное жалование за бутылку в бокал. — Разве такое может быть неинтересно? Другое дело, что… Пожалуйста… — Она протянула налитую почти доверху тару. — Другое дело, это не то, чем вы бы хотели делиться с такой, как я.

— Опять дерзишь? — На сей раз Лея лишь незло прищурилась.

— Называю вещи своими именами, сеньора. Я поклялась и буду вас охранять, и не испытываю дискомфорта, что некоторые вещи мне не доверяют.

Её величество довольно кивнула.

— Это правильно. Каждому своё. Вот, сразу видно щедрую марсианскую руку! — усмехнулась она, посмотрев в почти полный бокал на просвет. Пригубила. — А «такой как ты» — это какой? На твой марсианский взгляд?

Лана пожала плечами.

— Молодой. Зелёной. Несведущей ни в делах семейных, ни государственных. Не доросшей до того, чтобы давать вам советы. И главное, находящейся на службе и не могущей составить компанию, в которой вы сильно нуждаетесь. — Она кивнула на бокал.

Этот выстрел достиг цели, Лея рассмеялась.

— Да, ты права, мне бы сейчас очень хотелось надраться с кем-нибудь. Выплакаться, излить душу, так сказать. А ты… Ты «такая», да ещё на службе.

Вздох.

— Что за жизнь! Я, королева, владычица большей части Солнечной системы, не могу позволить себе того, чего хочу!

— Наверное, в этом и прелесть монархии? Все хотят посидеть на троне, считая, что монарху можно всё, а на самом деле сидящему там недоступны даже простейшие житейские радости?

Снова в точку. Королева печально улыбнулась.

— Жаль только, это мало кто понимает, все так и рвутся там посидеть.

— А знаешь, мне уже много лет не с кем выпить! — продолжила вдруг она, меняя тему. — Эти проклятые латинос не умеют пить! Только славяне, проверено опытом, у них к этому талант. Не нажираться, как свиньи, а… Ну, чтобы выслушать, поговорить. Это называется «душевно посидеть». Знаешь такое понятие?

Лана кивнула. Естественно, знала.

— А мой главный собутыльник, лучший из лучших, всё-всё понимающий и успокаивавший меня многие годы, трахает сейчас мою лучшую подругу. Представляешь? Вот в данный момент, наверное, и трахает! — Лея начала заводиться. Вновь осушив бокал в несколько глотков и, почти не скривившись, швырнула его об пол. Тот ударился и весело разлетелся на сотни маленьких стёклышек. — Но не будем о грустном.

Ее развозило на глазах. Конечно, залпом жрать крепкий коньяк лошадиными дозами? У Ланы на такое здоровья не хватит.

Шкафы и скелеты, скелеты и шкафы. Одна из важнейших сторон работы хранителей. Лана могла бы ответить Лее кое-что про неё и его превосходительство, достаточно обидное и правдивое. Её уже посвятили в некоторые вещи, не распространяемые за пределами избранных. Но не стала. Эта женщина сама виновата, сама выстроила свою жизнь именно таким образом, и теперь расхлёбывает последствия ошибок. Вместо этого она предложила здравую на первый взгляд идею, по случаю момента:

— Так может вам стоит завести его себе? Собутыльника? Постоянного, из славян? Не для постели, а только для… Хм, процесса возлияния? Чтобы не смешивать удовольствия и не страдать потом?

Лея нахмурила брови и задумалась. Учитывая её захмелевшее состояние, смотрелось это комично.

— А что, хорошая идея. — Она подняла большой палец. — Молодец, дело говоришь. Именно, не смешивать, вся соль в этом! Светочка, где ты раньше была? — Она натужно рассмеялась. — И заводить только марсианина! Латинос плохо пьют, не умеют, поляки — зануды, от вида азиатов мне становится дурно. А второго русского я не переживу, одного моей бедной жизни достаточно. Остаются только марсиане! Да помоложе, чтобы силёнок хватило, а то упьётся такой раньше меня…

Лана не нашлась с комментарием.

— Проблема в том, чтобы найти такого не для постели, — продолжила королева. — Особенно молодого. Они ведь все под юбку залезть норовят, эти молодые. Как же, юбка королевы! И устоять невозможно, я ведь нормальная женщина, и не в том возрасте, чтобы отказывать себе в жизненных удовольствиях! — Её глаза озорно сверкнули. — Что скажешь, Светуль?

«Светуля» не сказала ничего. Вновь не нашла слов.

— Мне нравится твоя наглость, девочка, — усмехнулась королева после небольшой паузы, вновь меняя тему. — Пришла, пытаешься втереться, заговорить меня. А у самой проблем выше крыши.

— Я фаталистка, ваше величество, — ответила Лана, стараясь держать покерное лицо. Ну, вот он, финал беседы. Основная часть, ради которой её и позвали. — Идею адептов Священного Круга Жизни не разделяю, но принципу «Чему быть, того не миновать» следую. Если отымеете меня прямо сейчас, значит, судьба такая. Мне наклониться или как?

Лея заливисто рассмеялась. Кажется, вновь удачный выстрел.

— Дерзишь, дерзишь! Это плюс. — Вздох. — Всё правильно, прошла войну, тюрьму и корпус, все три школы жизни из существующих. Что вообще может напугать такую, как ты? — Она задумалась. — Мне бы хотелось, чтобы таких людей вокруг было больше, честных и прямых. А лизоблюды-подхалимы… — Она красочно махнула рукой и указала на место напротив себя. — Ну что ж, попробуем заново? Садись.

Лана вновь села. И почувствовала, как опять затряслись коленки. Подвыпившей Лея казалась только с виду, подобревшей и хмельной. На самом деле сквозь наносную пелену на неё смотрела трезвая расчетливая стерва. И стерва не в духе, хотя она только что расположила её немного к себе.

— Ты знаешь, почему вас приставили к Изабелле? — последовал вопрос в лоб.

Лана задумалась. Непростой вопрос! Точнее, простой, но ответ на него обязан быть непростым. И она выдала версию, которую они с девочками много раз обсуждали, хотя до последнего пытались не верить.

— Для сравнения. Это как игра в «плохого гвардейца» — «хорошего гвардейца». Мы — плохой.

Лея кивнула.

— Правильно, молодцы. Признаюсь, я рада. Думала, вы обидитесь, как-то расстроитесь. А вы так спокойно это приняли…

— Да, вас приставили к ней, чтобы она поняла, — продолжила королева, — что хранители могут быть совсем другими: принципиальными, неконтактными, жёсткими. И если с ними не ладить, это аукнется в первую очередь ей самой. Некий воспитательный момент. Это решение не моё — совета офицеров. А а точнее Серёжи, которое офицеры поддержали. Я была против, если тебе это важно. — Лея сделала выразительные глаза. — Но не вмешалась, решила посмотреть, что из этого получится.

Если бы не вбитая инструкторами за годы выдержка, да не железная дисциплина, маленький волчонок с винтовкой внутри пристрелил бы эту коронованную тварь прямо на месте. Но она не волчонок и не должна реагировать, чего бы это ни стоило. Лана держалась.

— И знаешь, что самое интересное? — улыбнулась Лея, наблюдая её внутреннюю борьбу и получая от этого видимое удовольствие. — Это сработало! Вы справились!

«Девятку» выбрали именно как неконтактную группу, не идущую на компромиссы, да ещё имеющую щекотливую репутацию. Вы должны были напугать её, и напугали. Бэль присмирела. В какой-то степени, конечно, когда речь заходит о моей дочери, всё относительно. Затем она сбежала.

Её величество многозначительно помолчала.

— Но это тоже часть плана, она вас ненавидела, это закономерно. А потом, то есть сейчас…

…В общем, только что она просила за вас. Просила оставить, не выгонять. Вы ведь собрались уйти? Отказаться?

Это был не вопрос, а насмешка. Всё она прекрасно знала, эта «захмелевшая» женщина. Читала ещё не совершённые поступки по одним слухам и догадкам. И врать под её пронзительным взглядом бесполезно.

— Она осознала своё поведение, научилась делать правильные выводы. А значит, эксперимент можно прекращать. Как только прилетим на Венеру, вас заменят.

— Выгоняете нас за то, что она за нас попросила? — не поняла Лана, из последних сил душа нахлынувшую изнутри волну злости и отчаяния.

— Нет. — Лея отрицательно покачала головой. — Не за это. Ну-ка, плесни себе половинку. Я разрешаю.

Лана вновь направилась к бару, нашла чистый бокал и, не жалея, от души, его наполнила. Да, глоток коньяка ей сейчас очень даже не помешает. Если она не хочет сорваться, а она не хочет.

— Пей. Это приказ! — раздался резкий голос сзади.

Она последовала «приказу», осушив полный бокал в три глотка. Да, действительно, пойло! Сивухой отдаёт. Они пили такую бодягу под Курском, во время наступления. Там в их отряд влился умелец, «Кулибин», из трофейного крахмала брагу делал на всю дивизию. Настаивал на грибах, очищал и на самодельном самогонном аппарате перегонял. На вкус такое же дерьмо, но то была война, выбирать не приходилось. Здесь же…

Она скривилась и хапнула ртом воздух. Выпитое попросилось наружу и стоило больших усилий его удержать.

— Молодец! Садись, — усмехнулась королева.

Села.

— Света, я была против этого проекта. Но в своё время я поклялась, что не буду лезть в воспитательный процесс Сережи. Чтобы не было так, что папа запретил, мама разрешила и наоборот. Это главное условие нашего примирения, и я много лет честно не вмешивалась, пусть мне многое и не нравилось. Также с этим проектом. Понимаешь?

Лана ошалело кивнула. Во рту еще пылало, горло драло, и тошнило до спазмов.

— Но теперь всё становится на места. В вашем присутствии рядом с Изабеллой больше нет необходимости.

— Но мы справлялись.

— Если бы вы не справлялись, или мы хоть на секунду подумали, что вы можете не справиться, вас бы там не было изначально. Понимаешь?

Кивок.

— Вы молодцы. Должны были справиться и справились, и за это огромное спасибо. Но я хочу, чтобы мою дочь охраняли другие.

Лана почувствовала себя лучше и бросила с вызовом в лицо:

— Вы не хотите, чтобы вашу дочь охранял взвод зэчек-смертниц, ваше величество? Так?

«Не сорваться! Только бы не сорваться»! — не переставая, твердил её внутренний голос.

Лея в ответ даже не моргнула.

— Рада, что ты понимаешь. Наверное, это не лучшее решение в данный момент, но это моё решение. Я так хочу. Как сеньора и как мать.

Молчание.

— Надеюсь, вы не наделаете глупостей? Не быть хранителем — не конец жизни.

— Зачем вы мне это сказали? Сейчас? — Лана зло усмехнулась, сдерживая слёзы. — Вы же могли подождать возвращения.

— Честность. Я ваша сеньора и не хочу, чтобы вы таили на меня обиду. Лучше сказать людям всё в лицо, как есть, чем молчать и допустить, чтобы они потом держали за пазухой камень. Как ты думаешь?

Лана не знала, что думает. Голова была занята другим.

— На Венере вы будете считать меня двуличной сукой, подло вравшей в лицо. А сейчас вы переболеете и успокоитесь. К прилёту же смиритесь и настроитесь на другой лад, без сцен и обид. Повторю, жизнь не закончена, я вас ценила и буду ценить, вы нужны и без хорошей работы не останетесь. Просто так надо.

Лана кивнула и сникла.

— Понимаю.

— Я доверяю вам, — продолжила Лея. — Всему взводу. Ты ведь осознаешь, НАСКОЛЬКО я вам доверяю?

Лана опустила глаза в пол.

— Да, сеньора.

— Вот и хорошо. Присмотри за девочками, чтобы чего не выкинули. Когда прилетим домой, вам всем дадут звание и месяц отпуска. Заслужили. Теперь всё, иди. И подумай, как сказать об этом девочкам.

— Света!

Лана обернулась.

— Я никогда не забуду этого. Спасибо.

Её совершенно трезвые глаза выражали доброту и… Сожаление. Она не могла попросить прощения вслух, но делала это вот таким образом — взглядом. И волчонок с Марса понял, что не может на неё злиться.

— Не за что, сеньора. Вы правы, так лучше. Честнее.

Лея улыбнулась.

— Ну, вот и хорошо. Я в вас верю.

И вот ещё что. Я пообещала этой шантажистке, что выпущу её завтра в город. Организуй всё по высшему разряду, города империи — довольно опасные места.

— Разумеется, сеньора. — Лана поклонилась.

Бэль сидела, обхватив голову руками и поджав колени на парапете фонтана, что на площадке внизу лестницы спуска в парк. Лана молча опустилась рядом.

— Я не знала, — проговорила девчонка, не поднимая глаз.

— Что не знала? — усмехнулась Лана, стараясь держать себя в руках.

— Что вы не сказали ей. Я просила, чтобы она оставила вас, а она не знала, о чём речь. А когда узнала, отказалась. За что она вас так? — в голосе девчонки слышались обида и непонимание, а ещё вина.

— За прошлое, Бэль, за прошлое, — Лана почувствовала, как из груди вырвался обречённый вздох.

Девчонки уже в курсе. Она рассказала, немного видоизменив диалог с королевой, сделав его мягче. Они давно уже списаны как хранители, с первого дня назначения. В общем, так всё и было, но если подать мягче, будет меньше обид и расстройств. Чтобы не пытались отомстить или напакостить Изабелле напоследок, с них станется. А королева? Ей не отомстишь при всём желании, как и его превосходительству, и офицерам. Да и за что мстить? Мать не хочет, чтобы её дочь охраняли бывшие смертницы? А отец обнадёжил их, на время подарив самый высокий из имеющихся статусов? Так он имел полное право так сделать, они — ангелы-хранители, все три сотни девчонок, и кто будет к кому прикреплён, решает начальство, а не каждая из них. И начальство не обязано отчитываться перед подчинёнными, на том стояла, и будет стоять любая армия, любое силовое подразделение. Захотели — назначили тех, захотели — этих.

А насчет Леи… Как бы поступила на её месте каждая из них? За себя Лана уверена не была, и от этого опускались руки, лишая её ненависти и злости.

— Значит, ты за нас просила? — грустно усмехнулась она.

Кивок.

— Сказала, что вы не виноваты, что это я вас доводила. Специально.

«А ведь она впервые за кого-то просила»! — поразила Лану мысль. Лея права, у них получилось. Они преподали девчонке урок, та научилась ценить людей, а это кое-чего стоит.

— Я не виню тебя. Всё так, как должно быть. Ты здесь не при чём.

— Как вы теперь будете?

— А как раньше были?

— Я думала, вы поможете мне найти Хуанито…

Из груди Ланы непроизвольно вырвался смех.

— Ты и тут думаешь только о себе!

— Неправда! — вспыхнула девчонка. На её щеках появились обиженные слёзы. — Неправда! Просто… Больше никто не станет мне помогать!

Лана взяла себя в руки. Не стоит давить на неё, разочаровывать. Она только что усвоила сложный урок, и если выплеснуть на неё злость и обиду на королеву, тот пойдёт насмарку.

— У тебя будут другие хранители, — попыталась подбодрить она. — Лучше. Не такие дерзкие и злые.

Изабелла покачала головой.

— Они не пойдут против воли отца. Никто. А отец не хочет, чтобы я нашла его.

— А мы, значит, пойдём? — Лана снова усмехнулась.

— Да. Вы не такие. Вы сами по себе. Для вас «правильно» важнее приказа.

— Думаешь?

Кивок.

Челюсть Ланы непроизвольно отвисла. Девчонка её озадачила, и над этим стоило крепко подумать, когда пары сивушного коньяка выветрятся.

— Вы мне поможете? — вновь повернулась Бэль, и в глазах её трепыхалась надежда. — Когда вас сменят?

Лана отрицательно покачала головой.

— Вряд ли нам позволят. Пингвинов или пролетающие астероиды считать не пошлют, это хорошо, но другую работу нам найдут, можешь не сомневаться. Такие, как мы, не сидят без дела.

— Жаль. Сама я не справлюсь. — В голосе девчонки послышалась жалость к самой себе. — Я ведь ничего не умею, ничего не могу! Я ведь никто! Слабая глупая девчонка, надутая, как индюк! За меня всегда всё делали другие, я ничему в жизни до сих пор не научилась! За два десятка лет!

Лана улыбнулась и обнадеживающе похлопала её по плечу.

— Теперь уже не надутая, теперь сдутая. Не переживай, научишься, какие твои годы? Если не опустишь руки, конечно. Не сдавайся, пытайся, учись. Считай это тактическим отступлением.

Куда твой Хуанито денется с планеты? Никуда. А ты перегруппируешься, поймёшь, что и как надо делать, наберёшься опыта.

— Спасибо. — Бэль подалась вперёд и уткнулась ей в плечо. — За всё спасибо!

Лана прижала её к себе в ответ.

— Да всегда, пожалуйста!